Детектив Уайклифф и охота на дикого гуся

      Уайклифф отметил, что с момента их последней встречи Гетти как-то потеряла свой собранный вид; ее седые волосы были спутаны, в глазах стояло странное, диковатое выражение.
      - Я постараюсь беспокоить вас как можно реже, мисс Паркин, - сдержанно ответил Уайклифф.
      Паркин стоял на пороге дома, пока Уайклифф спускался по тропинке к шоссе.
      В машине Уайклифф некоторое время сидел в нерешительности, а потом все-таки запустил двигатель и поехал домой.
      Хелен и Рут сидели на кухне, попивая шерри, что означало приближение обеда.
      - Мы уже решили было тебя не ждать.
      После обеда Уайклифф уселся в кресло с книгой, и так и заснул. Когда он открыл глаза, то подумал, что проспал целый день - в комнате было уже темно; но потом он увидел в окно свинцово-черные тучи, сгустившиеся над устьем реки. Ветер срывал с белых барашков волн белые клочья. Вскоре ударил проливной дождь, молотя по поверхности моря и по распускающейся зелени в саду; кусты были словно придавлены этим потоком.
      Без четверти четыре. Примерно через час "Манну" начнут буксировать к прибрежной отмели. Интересно, не помешает ли этому погода?
      Он нашел своих женщин в комнате у Хелен, они занимались раскройкой платья.
      - Я ухожу. Трудно сказать, когда вернусь.
      Он надел тяжелый макинтош и непромокаемую рыбацкую шляпу, которой втайне очень гордился. В багажник машины он забросил пару резиновых сапог. Всю дорогу до Портеллина шел ливень. Уайклиффа поразило, как всего за пару часов цветущий уголок побережья, словно просящийся на рекламный туристический плакат, превратился в грязно-серую бушующую преисподнюю. Но корабль Канди был на своем посту, у сигнального флажка на буйке, который скакал по волнам, как сумасшедший. Кажется, он разглядеть на борту две человеческие фигуры. Даже в бухте, защищенной от океанского прибоя, волнение было очень сильным - стоявшие на рейде корабли болтались, как игрушечные, о каменную набережную разбивались пенные волны.
      Он нашел Фостера в рыбацкой дежурке, вместе с пятью-шестью рыбаками.
      - Значит, Берт уже там?
      - Ага, он там торчит с той самой минуты, как начался прилив - он и Рон Брайс. Видите ли, в такую погодку надо быть очень осторожным, потому что потонувшую яхту ничего не держит теперь, кроме поплавков. Берт закинул на нее трос и через полчасика начнет, наверно, буксировку.
      У горловины бухты прилив-отлив давал разницу всего в метр-полтора. Это казалось слишком мало, но Фостер заверил Уайклиффа, что все будет нормально:
      - Там, между уступами самое скверное место, там отмель, но Берт справится, если прилив поможет ему...
      Уайклиффа угостили крепчайшим обжигающим чаем без молока. Дождь постепенно затихал, зато ветер усиливался. Один из мужчин сказал:
      - Бьюсь об заклад, старину Рона тошнит, как баклана с похмелья; он не выносит стоять на рейде во время прилива...
      Все рассмеялись. Видимо, сравнение всех позабавило - наблюдать за прыгающим по волнам кораблем было довольно нудно. Минут через двадцать другой рыбак, всматриваясь в море, проронил:
      - Он выбирает трос! Значит, дело пошло!
      - Теперь уж недолго осталось, мистер Уайклифф, - подхватил Фостер.
      Прошло немного времени, и вот он уже он заметил, что корабль все ближе и ближе. Конечно, подвигался он медленно, потому что тащил на тросе "Манну", погруженную под воду, и она здорово тормозила процесс. Но тем не менее, расстояние до корабля все уменьшалось, и около шести часов судно наконец оказалось в горловине.
      - Они тянут судно на коротком тросе, так что нет риска, что трос зацепится за утесы в горловине, - заметил Фостер.
      Пришлось немало поманеврировать, прежде чем яхту доставили на отмель. Потом Канди отстегнул буксировочный трос и улыбаясь, поднялся по ступенькам на набережную.
      - Яхте будет там хорошо, мистер Уайклифф. Ее двойной киль не позволит перевернуться даже при приливе...
      Однако Уайклифф понял, что какое-либо проявление восторга с его стороны будет неправильно воспринято, поэтому он удовлетворился пожатием руки и кратким замечанием:
      - Отлично!
      В половине одиннадцатого в тот же вечер Уайклифф вернулся на набережную. Остов "Манны" был уже почти полностью обнажен приливом. Ветер все еще был сильный, вода в бухте вся словно кипела, и не переставая лил дождь. Но "Манна" была надежно укрыта от высокого прибоя на мелководье.
      Прибыл сержант Керси, а вслед за ним - полицейский аварийный фургон, на котором везли фонари с генераторами. Фонари включили и направили мощный световой поток в воду. Сильный свет, преломляясь в линзах фонарей, отбрасывал вокруг причудливые тени, и мрак словно еще более сгустился от контраста.
      - Да, она тут крепко сидит, надежно, - сказал Керси. - Следующий отлив будет завтра в середине дня, тогда будет проще исследовать яхту...
      - Мы займемся этим сегодня вечером! - оборвал его Уайклифф.
      Палуба "Манны" находилась всего в одном ярде от железной лестницы, спускающейся с набережной в воду, а Рон Брайс сумел залатать пробоину в днище, но спускаться было еще рановато, палубу все еще заливали волны. Нос яхты уже виднелся над водой, так же, как и рубка с системами управления.
      Уайклифф стоял с поднятым воротником своего макинтоша и надвинутой поглубже шляпой, словно позабыв о дожде.
      - Зачем вам мокнуть? - предложил Керси. - Пойдемте в машину.
      Его "форд" был припаркован рядом.
      Они в молчании забрались в маленькую машину. Через несколько минут к ним присоединился сержант Смит со своими камерами и трубкой, так что им пришлось опустить стекло для проветривания. В одиннадцать вечера близлежащий бар закрылся, и выходящие посетители разделились на две партии - одна отправилась домой спать, а другая потянулась к рыбацкой дежурке, чтобы оттуда понаблюдать за полицейскими манипуляциями с яхтой. Через четверть часа в окошко им постучал Рон Брайс, и полицейские вышли вслед за ним на набережную.
      - Вода уже, наверно, вытекла из трюма через кингстон, мистер Уайклифф. Если хотите, я могу спуститься и посмотреть, какие там повреждения...
      Брайс слез по железной лестнице и поплюхал по мелководью - здесь оставалось не больше фута илистой воды. С помощью фонарика он изучил днище яхты. Прошло минуты три-четыре, прежде чем он подал голос:
      - Я тут ее простучал, гудит как колокол. Скорее всего, был открыт кингстон. Ну так что, мне подняться на борт и закрыть кингстон?
      - А снаружи этого нельзя сделать?
      - Можно и так, но проще подняться на борт и перекрыть клапан.
      - Я бы предпочел, чтобы вы сделали это снаружи.
      Уайклифф спустился по лестнице и взобрался на палубу накренившейся яхты. Все здесь было покрыто склизским слоем жижи. Если не считать этого и резкого запаха водорослей, все на яхте казалось на удивление в порядке...
      На двери рубки была медная защелка, которая легко поддалась от легкого нажатия кончиком пальца. Он не хотел испортить отпечатки пальцев, которые могли тут иметься и выдержать погружение в воду. У дальнего от набережной борта пара ступенек вела вниз, в кают-компанию.
      Дверь сюда отодвинулась так же легко, как и в рубке. Свет от прожекторов с трудом пробивался сквозь мутные иллюминаторы, но все-таки кое-что было видно. Подушки и одеяла мокрыми кучами сбились под узким столом и сверху него. Двери шкафчиков были распахнуты, посуда, банки пива, спасательные жилеты и книжки карманного формата вперемешку валялись на полу.
      Ну что ж, его догадка оказалась верной. Поднятие яхты себя оправдало. Пробоина в затопленной лодочке подсказала ему, что и "Манну", скорее всего, затопили, перед тем как отплыть на берег. Или же на ней поплыли дальше - но тогда куда? Куда можно было доплыть, имея в баке горючего на сорок миль? А ведь следы яхты потерялись... Ну что ж, эту загадку он разгадал. Оставался следующий вопрос - кто высадился на берег в лодочке? Дэвид Клемент? Он не мог всерьез рассматривать такой вариант - в этой версии абсолютно не было смысла. Значит, если Дэвид действительно оказался на борту "Манны" в тот злосчастный вечер, то он до сих пор должен пребывать здесь...
      Перед Уайклиффом была только груда разнообразных вещей. Но как только он стал осторожно ворошить подушки - поролоновые и странно легкие, несмотря на впитанную воду - как очень скоро увидел ногу в слаксах и изящном ботинке... Уайклифф отвернул мешающее одеяло, чтобы убедиться в правильности своего очередного предположения - Дэвид Клемент остался на борту "Манны". И Дэвид Клемент был мертв.
      Итак, "Манну" затопили с целью скрыть мертвое тело.
      Одежда, снятая с мертвого тела была разложена в отдельных полиэтиленовых пакетиках на столе в лаборатории доктора Фрэнкса. Помимо предметов одежды, тут было и содержимое четырех карманов: горсть мелочи, платок, шариковая ручка, расползшаяся от воды пачка сигарет, чековая книжка и кредитная карточка, пятнадцать фунтов стерлингов бумажными купюрами и два стеклянных пресс-папье вместе с их замшевыми футлярами...
      Обнаженное тело лежало под слепящим белым светом: некрупный мужчина, не выше метра семидесяти ростом и меньше пятидесяти пяти килограммов весом. Фрэнкс, в своем зеленом операционном халате, проводил внешний осмотр тела и диктовал свои наблюдения заспанной девчушке-секретарю, которую вытащили из постели посреди ночи.
      Часы над дверь показывали без двадцати четыре, время, когда жизненные силы любого человека находятся, выражаясь морским языком, на нижней точке отлива. У Уайклиффа холодный комок застрял где-то вверху желудка, а от запаха формалина чувство тошноты только усиливалось.
      Черты лица мертвеца уже трудно было разобрать из-за разложения, на нем виднелись зеленоватые пятна, но там, где тело было защищено одеждой, ткани пострадали меньше. К счастью, рыбы и прочая подводная живность не могли туда пробраться...
      - У него три или четыре пломбы в зубах, а два зуба удалены, и в совокупности со шрамом от вырезанного аппендикса идентифицировать труп будет плевым делом, Чарльз, - сказал Фрэнкс.
      - Что можешь сказать о причине смерти?
      Доктор помолчал и ответил:
      - В черепе имеется довольно обширное проломление. Но я еще не уверен, было ли это причиной смерти... Во-всяком случае, он не захлебнулся водой, если это сообщение тебе поможет...
      Через три часа мнение патоанатома осталось примерно тем же:
      - Ну что ж, Чарльз, проломление в области правого виска действительно убило его... Череп был пробит с последующим обильным кровотечением.
      - Сильный удар?
      - Можно сказать и так, но можно ошибиться. Дело в том, что у этого парня толщина костей черепа была очень неоднородной, и в этой области висков она намного меньше, чем я встречал у кого-нибудь за двадцать пять лет своей чертовой работы...
      - Как яичная скорлупка?
      - В этой области - да.
      - Так что же - удар или падение?
      Фрэнкс помотал головой:
      - Мог быть и удар, но я в данном случае бессилен ответить на вопрос, удар это был или падение.
      - А в принципе он был здоров?
      - Насколько я могу судить, это был крепкий молодой человек. И увы, он погиб от несильного удара в висок, который кому-нибудь другому с нормальным черепом принес бы только временную боль или сотрясение мозга. И это могло приключиться с ним в принципе и от падения, например, в каюте...
      А Уайклифф почему-то задумался о разбитой статуэтке, валявшейся между столом и сейфом в конторе антикварного магазина. Он пробормотал, обращаясь больше к себе, чем к Фрэнксу:
      - Но если это было случайное падение, какой смысл было затевать такой спектакль на воде, чтобы скрыть тело...
      Фрэнкс ухмыльнулся:
      - Ну, это уж твои дела, Чарльз. Но я согласен - в этом не больше смысла, чем в выкидывании орудия самоубийства на пляже в Сент-Джуллиоте.
      Фрэнкс стягивал с себя халат, готовясь мыться. Вошла его секретарша с чашками кофе.
      - Вам с сахаром, мистер Уайклифф?
      - Нет, спасибо... - Он отпил кофе и отставил чашку: - Нет, в этом печальном заведении все отдает формалином!
      Он уехал из лаборатории в начале восьмого и по пути домой остановился у дома на Годолфин-стрит. Полицейский наблюдатель был на своем посту, но спал он или бодрствовал - другой вопрос. Как бы там ни было, следить дальше за Молли Стоукс не имело смысла...
      Он позвонил. Молли подошла к двери в ночном халатике.
      - Входите...
      Уайклифф прошел вслед за девушкой в маленькую гостиную, где шторы были все еще задернуты. Она нагнулась и включила обогреватель - ей было зябко от утреннего холодка, все тело мелко дрожало.
      - Как холодно! - проронила она и добавила: - Я знаю, вы с плохими вестями...
      - Мы подняли "Манну".
      - И?..
      - Дэвид был на борту... Мне очень жаль, но он мертв...
      Молли опустилась на стул:
      - Он утонул?
      - Нет, патоанатом считает причиной смерти проломленный череп, - сказал Уайклифф и добавил: - "Манна" была затоплена умышленно. Кто-то открыл вентиль кингстона и пустил воду в трюм.
      Девушка смотрела на Уайклиффа широко раскрытыми глазами.
      - Вы хотите сказать, что Дэвида убили?
      - У него были очень тонкие кости черепа.
      - Какое это имеет значение!
      - Дело в том, что его смерть могла быть и несчастным случаем... Во-всяком случае, его необязательно убили преднамеренно.
      Она закрыла лицо ладонями и некоторое время сидела так. Потом, не поднимая головы, пробормотала:
      - Я хочу посмотреть на него.
      Уайклифф сказал неуверенно:
      - Вообще-то предстоит еще формальное опознание, но..
      Она оборвала его:
      - Да, да, я все понимаю. Он пробыл в воде около недели. Но ведь я медсестра.
      - Я дам вам номер телефона, вы сможете это сделать, позвонив и договорившись.
      Она опять дрожала.
      - Мы собирались жить вместе, возможно, даже пожениться. Я не знаю, что он на самом деле думал обо мне, но для меня он был самый близкий человек... - Голос ее прервался, лицо исказила гримаса.
      - Мне очень жаль, - тихо сказал Уайклифф. - Вы все еще не можете выдвинуть никакой версии случившегося?
      Ее чувства нашли разрядку в неожиданной вспышке:
      - О Господи! Хотела бы я знать! Что уж мне теперь-то скрывать?! Дэвид собирался продать яхту, после чего улизнуть на время. А потом мы с ним должны были встретиться в Борнмуте. Я не знаю, что с ним случилось по пути...
      Повисло молчание, потом Уайклифф спросил:
      - Ничего, если я вас оставлю в одиночестве?
      - Что? Ну конечно... Насчет меня не беспокойтесь.
      * * *
      Было ясное утро, но облака на горизонте обещали ливень в течение дня. Ему показалось, что устье реки освещено как-то ненатурально, но потом он сообразил, что это его обманывают его внутренние биологические часы: после целой ночи, проведенной без сна, организм предполагает наступление вечера, а не утра...
      Уайклифф был удручен. Несмотря ни на что, пока удалось немного реально добиться. Пусть они вытащили на свет божий Уоддингтона, нашли брошенный в карьере автомобиль и обнаружили Дэвида Клемента, но оставалось непонятным, что же именно произошло. И хотя оба брата Клемента умерли не своей смертью, все еще нельзя было с уверенностью сказать, что их убили. По сути дела, Уайклифф все больше склонялся к тому, что Джозеф действительно застрелился. Единственным поводом для сомнения являлось отсутствие на месте орудия суицида, однако версия двойного убийства была еще более сомнительной. Братья погибли совершенно различным образом, и зачем тогда срывать одно тело и не прятать другое?
      Эта логика оставляла только два вопроса: почему револьвер бы вывезен и выброшен? А также - как и почему погиб Дэвид Клемент? И кто виноват в его гибели?
      - Ты выглядишь вымотанным, милый, - сказала Хелен. - Ложись-ка ты спать.
      - На пару часиков.
      - Я сделаю обед к двум часам дня.
      - Сделай лучше к двенадцати.
      Уайклифф поставил будильник, поскольку не совсем доверял Хелен, что она его разбудит вовремя. А уже в десять минут первого он звонил в штаб-квартиру и беседовал с Борном.
      - Керси и Смит торчат в Портеллине с раннего утра, сэр. Мистер Скейлс обосновался в вашем офисе, сэр.
      Уайклифф ощущал тупую боль в основании черепа и зуд в веках, но после душа он почувствовал себя лучше. В половине второго он выехал в Портеллин. Туман, который раньше покрывал вуалью горизонт, теперь обволакивал и море и холмы, прозрачный и опалесцирующий. Все цвета были смазаны, приглушены, как на тонкой акварели, и когда он подъезжал к деревеньке, казалось, что машина внедряется в какой-то фантастический мир. Прилив все прибывал, плескаясь вокруг двойного киля "Манны", а полицейский в форме скучал на вахте у верхушки железной лестницы, ведущей с набережной вниз. При виде Уайклиффа он вытянулся, изобразил бравый вид и отдал честь.
      - Газетчики не появлялись?
      Констебль усмехнулся:
      - Нет, сэр, никого, с того самого момента, как бар открылся...
      Керси был в рубке; он как раз закусывал бутербродами и пивом.
      - Мы уже кончаем здесь осмотр, сэр. Смит уехал, чтобы поработать над взятым материалом в своей лаборатории.
      - Что ему удалось особенного найти?
      - Да ничего такого. Штурвал и кнопки управления двигателем начисто вытерты. Этот кто-то не сделал ни одной такой ошибки, которую смог бы засечь наш Смит...
      Кто-то уже постарался, привел в порядок рубку, и теперь она казалась вполне пригодной для обитания.
      - Попейте пива, сэр. От щедрот хозяев яхты, кто бы они ни были... Керси огляделся. - Надо сказать, неплохо сработана яхточка. Когда я разбогатею, обязательно куплю такую. Моя Эстер и девочки будут просто на седьмом небе от счастья.
      Уайклифф вскрыл банку пива и налил себе в стакан.
      - Наличные деньги вы тут не нашли? Или ценности? Кроме тех, вчерашних...
      - Нет, ничего.
      Чайка спикировала на палубу и боком, как краб, стала подбираться к пище. Две другие ее товарки кружили чуть выше, не решаясь на такие авантюры и томно вскрикивая от переизбытка чувств.
      - А что сказал Фрэнкс? - осведомился Керси.
      - Смерть произошла из-за проломления черепа. Но надо учесть, что у парня черепушка была толщиной с яичную скорлупу.
      - Ого, это уже кое-что! Но ведь каким бы образом ни умер Клемент, кто-то постарался организовать этакий спектакль для сокрытия следов! По-моему, Лэйн наверняка кое-что знает об этом. Все-таки, он по всем свидетельствам был последним человеком, кто видел живьем Дэвида Клемента.
      Уайклифф вытащил свою трубку и принялся набивать ее. Происходящее все еще казалось ему не совсем реальным, и он пытался сосредоточиться. Через некоторое время он произнес:
      - Кому могло понадобиться убивать Джозефа? Разве что его брату, но я виду, что Дэвид был скорее мошенником, чем убийцей, и в любом случае у него имелось алиби. По моему мнению, Джозеф застрелился, именно в тот промежуток времени, пока Дэвид покупал сигареты в баре.
      Керси кивнул:
      - Все выглядит примерно так, и Дэвид мог даже не знать, что его брат лежит в своей комнате мертвый, когда с визитом пожаловал Лэйн.
      Но мысли Уайклиффа шли по другому пути. Он проронил:
      - Нет, эти трое были слишком близки...
      - Сэр? - удивленно поднял брови Керси.
      - Я имею в виду - майор, Зайчик и Джо... - Уайклифф назвал эти имена со странной полуулыбкой на устах, которая заинтриговала Керси. - Если Джо застрелился, то те двое наверняка обвинили в его смерти Дэвида...
      Керси нахмурился.
      - Вы что же, хотите сказать, что Лэйн зашел дальше, чем сперва предполагал?.. - он осекся. - Нет, это тоже идея! Нет, такая мысль могла прийти Лэйну, могла!
      Уайклифф покачал головой:
      - Нет, я тебе не о Лэйне говорю... - и добавил: - Я вот все думаю, кто кому позвонил...
      - Позвонил?!
      - Кто-то ведь вытер отпечатки с телефонной трубки, а на это были свои причины. Дэвиду Клементу не было резона стирать свои отпечатки в собственной конторе...
      Уайклифф замолк, прикуривая свою трубку от мечущегося пламени спички.
      Керси собрал остатки сэндвичей и вышвырнул их в окно на радость ожидающим поживы чайкам, которые немедленно принялись ссориться между собой по поводу причитающейся каждой из них доли.
      - У Паркина нет телефона, - сказал Уайклифф.
      - У Паркина? - Керси засмеялся. - Ну и что? По соседству навалом народа, у кого телефон есть!
      Сквозь облака пробилось солнце, и медные детали рубки засверкали под его лучами. Прилив быстро прибывал, уже много суденышек в бухте были на плаву.
      Они некоторое посидели в молчании; Уайклифф, казалось, сосредоточенно следил за игрой солнечных бликов на волнах, а Керси просто терпеливо ожидал дальнейшего развития событий.
      - Я четыре раза беседовал с Паркином, и он ни разу не сделал неверного шага, - наконец проронил Уайклифф.
      - Вы думаете, что это Паркин?.. - с любопытством глянул на него Керси.
      Уайклифф резко оборвал его:
      - Я думаю, что Паркин играет с нами в кошки-мышки. Все его поведение представляет собой молчаливый вызов. Если полицейский четыре раза приходит к тебе домой по поводу убийства, к которому ты не имеешь никакого отношения, то разве у тебя не родится вопрос: а какого черта, собственно? Но только не у Паркина. Он сидит, курит, пьет, и про себя смеется...
      Уайклифф нечасто излагал подобные мысли вслух и в таких выражениях, но больше всего Керси был удивлен странной язвительностью этих слов. Он понял, что Уайклифф говорит скорее сам с собой, чем с ним, и благоразумно промолчал.
      - Нам надо его обложить со всех сторон, а для этого нам придется вернуться к самому началу. Надо еще раз провести опрос всех соседей по Бир-стрит и окрестностям, но на сей раз нас будут интересовать передвижения только трех человек: Паркина, Лэйна и Дэвида Клемента. - Уайклифф посмотрел на Керси с неким вызовом, словно пытаясь возбудить у того возражения. - Мы станем делать все это открыто и посмотрим, как майор будет реагировать.
      Керси молчал, и тут послышался крик со стороны набережной:
      - Мистер Уайклифф! Мистер Уайклифф! Всего два слова! - Это снова появились репортеры.
      Уайклифф вздохнул:
      - Я думал еще о чем-то, но эти черти меня сбили...
      Глава 9
      Утром во вторник подул сильный юго-западный шквалистый ветер с дождем. Когда налетал дождь, небо и море становились почти одинакового иссиня-черного цвета, только по морю шли белые барашки на гребнях волн. Уайклифф позавтракал, почти не разговаривая с Хелен, и прибыл в свой офис около восьми часов. Цена его почти бессонной ночи была велика - он вспомнил, что же ускользнуло от его внимания тогда, в разговоре с Керси, Зайчик Лэйн пришел в антикварный магазин вечером в субботу наверняка В ОТВЕТ НА ВЫЗОВ ПО ТЕЛЕФОНУ! Но сложившаяся в его голове гипотеза могла быть проверена только путем "разведки боем"... Но и результат мог оказаться неутешительным и вызвать только презрительное "Я ведь вас предупреждал!" от Беллингса или что-нибудь похуже - с самого верха... Но пришло время рискнуть.
      Он велел Керси собрать специальную летучку на девять часов.
      - Мы собираемся провести еще один опрос свидетелей по близлежащим домам на Бир-стрит и по соседству, включая Догс-Лег-Лейн, Гаррисон-Драйв, Сент-Джонс-Корт и побережье. Однако на сей раз наш интерес ограничивается только тремя людьми, хорошо знакомыми местным жителям - это майор Гэвин Ллойд Паркин, Майкл Джон Лэйн и Дэвид Клемент. Ваша задача - найти людей, кто видел бы кого-то из этих трех после примерно шести часов вечером в ту субботу. К сожалению, прошло уже десять дней, так что постарайтесь оживить память свидетелей, напомните им, что в тот вечер допоздна шел непрекращающийся дождь.
      Атмосфера в зале заседаний была напряженная, непохожая на обычные совещания под руководством Уайклиффа - обычно он практиковал спокойные, расслабленные беседы. Но теперь он говорил сжато, сухо и отрывисто, четко ставя барьер между собой и подчиненными. Те молчали.
      - Есть вопросы?
      Вопросов не было.
      В офисе Дайан сказала ему:
      - Вы помните, что новые расписания дежурств нужно утвердить до пятницы...
      - Потом, Дайан, потом! Разыщите сержанта Смита, пусть он явится ко мне немедленно.
      Смит пришел через несколько минут. Уайклифф был с ним столь же деловит:
      - Я хочу, чтобы вы отправились на Бир-стрит и еще раз проверили насчет отпечатков. Возможно, вы что-то упустили при первом просмотре. Возьмите с собой надежного помощника.
      Смит, чувствуя скверное настроение Уайклиффа, высказался осторожно:
      - Вы же понимаете, сэр, что невозможно исследовать ВСЕ поверхности в доме, может быть, вы укажете, на что именно обратить внимание...
      Уайклифф оборвал его:
      - Если моя догадка верна, то человек, за которым мы охотимся, НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ЖДАЛ в задней комнатке конторы, пока не вступил в дело... За то время он мог наследить, а потом забыл ликвидировать свои следы. Вы ведь помните принцип криминалистики: никто не может войти куда-либо, не оставив следов?
      Смита взбесило, что с ним обращаются, как с новичком, он еле сдерживался:
      - Сэр, я знаю все эти теории, но...
      Уайклифф снова его прервал:
      - Попробуйте сделать то, чего я от вас добиваюсь. Возможно, в этом что-то есть. Сегодня утром я надеюсь прислать вам новый набор отпечатков для сравнения.
      - Это все, сэр? - сухо спросил Смит.
      - Все.
      Странное дело, Уайклифф вовсе не был в скверном настроении, просто его целиком занимали мысли, которые не оставляли никакой возможности отвлекаться на окружающих...
      Когда Смит ушел, Уайклифф спустился вниз и выехал в город. Он проехал по Бир-стрит до изломанной Догс-Лег-Лейн, и остановился в конце Гаррисон-Драйв, где начинался пустырь - бывший бруствер.
      Идя к дому, он с трудом сопротивлялся ветру, подталкивающему его в спину.
      Гетти открыла ему дверь, удерживая ее против ветра, и Уайклифф быстро проскользнул в холл. Она быстро прихлопнула дверь и задвинула щеколду. Здесь казалось невероятно спокойно после бешенства ветра снаружи.
      - Моего брата нет дома.
      - Я хотел бы дождаться его, если можно.
      Она колебалась, и Уайклифф уже подумал было, что она начнет скандалить, но Гетти вдруг прошептала заговорщицким:
      - Пойдемте со мной!
      Уайклифф проследовал за нею до кабинета покойного генерала, где она встала сбоку двери, пропуская его внутрь.
      - Вот! - она указала на потертое кресло у окна. - Вы можете подождать его здесь.
      Это было сказано тоном королевы, которая дарует своему подданному привилегию никогда не вставать в ее присутствии.
      С Гетти что-то произошло за эти дни. Движения ее стали суетливы, глаза боялись встретиться с его глазами, волосы ее выбивались из-под заколок и спадали на глаза... Но комната выглядела точно так же, какой он видел ее и в первый раз - безукоризненно чистенькая, хотя здесь по-прежнему горела масляная печка и оттого в комнате было тепло и почти уютно. Но тут имелось и другое новшество. В углу стоял манекен, на которого Гетти напялила генеральскую форму своего отца. Конечно, пластмассовая кукла была много меньших габаритов, чем взрослый мужчина, отчего выглядела скорее закутанной, чем одетой. Но Гетти постаралась, как могла, и на поясе манекена болталась сабля генерала, а на груди висели многочисленные медали...
      - Смотрите! - воскликнула она, гордясь. - Разве он не похож на свой портрет?!
      Она умиленно всплеснула руками, и Уайклифф с опаской подумал, что же будет дальше.
      - Выпьете чашечку кофе? - спросила она.
      - Да, спасибо, если можно.
      Он давно уже приучился почти рефлекторно отказываться от любого угощения, но в данном случае этот рефлекс ему изменил. Гетти ушла, оставив дверь нараспашку.
      Вероятно, несмотря на непогоду, майор совершал свой привычный обход газетный киоск, лавка букмекера, мясник... Вой ветра приглушали толстые стены особняка, но время от времени особо сильные порывы заставляли весь дом содрогаться.
      Уайклифф слышал, как Гетти ходит по кухне, и минут через десять она вошла в комнату с подносом, на котором стояли две простые чашки, кофейник, молоко и вазочка с сахаром.
      - Вам с молоком или без? Сладкий или нет?..
      Просто невозможно было поверить в такую любезность с ее стороны.
      Когда кофе был уже сделан и она держала свою чашку двумя ладонями, так, словно чтобы согреть руки, Гетти спросила:
      - Вы пришли арестовать Гэвина?
      - Арестовать? Нет, конечно! А почему вы об этом спросили?
      Она вымученно улыбнулась:
      - Я не совсем дура, мистер Уайклифф. Я слышала, что вы ему говорили в воскресенье. Мне остается подслушивать в замочную скважину - иначе я просто ничего не буду о нем знать... - она отхлебнула кофе. - Вы рассказали ему, что произошло в антикварной лавке и как вам удалось поднять яхту в Портеллине... И насчет человека, высадившегося с лодочки на берег... - она на мгновение осеклась, затем продолжила: - Было совершенно очевидно, что вы подозреваете Гэвина, а теперь вам удалось проникнуть на саму яхту и найти там еще одного мертвеца... Я слышала об этом по радио.
      Уайклифф молчал.
      Гетти, держа свою чашку, встала и принялась прохаживаться по комнате. Наконец она остановилась, глядя на портрет на стене и повернувшись к Уайклиффу спиной.
      - Скажите, а если вы арестуете кого-нибудь по этому делу, он предстанет перед судом?
      - Ну, всякий обвиняемый в уголовном преступлении должен появиться на суде...
      - Даже в случае, если он чистосердечно признается?
      - Признание полицейскому следователю не считается доказательством вины, но вам не стоит заходить так далеко в своих...
      Она резко повернулась к Уайклиффу и приложила палец к губам детским жестом:
      - Ш-ш-ш!
      Да, слышны были звуки отпираемой двери и чей-то кашель...
      - Он пришел! - Гетти прихватила поднос и заспешила прочь из комнаты.
      А через минуту в комнату заглянул Гэвин Паркин.
      - Ага, это вы, Уайклифф! Какой ненастный день сегодня!.. Прошу ко мне...
      Он был мокрый насквозь.
      - Нет! Пусть он скажет ЗДЕСЬ то, что должен сказать!
      Оказывается, за его спиной возникла Гетти.