Тегеран 1943. На конференции Большой тройки и в кулуарах

Начав с того, что до осуществления операции «Оверлорд» остаётся ещё много времени — около шести месяцев, — премьер-министр поставил вопрос об использовании в этот период сил западных союзников в Средиземном море. Это также мотивировалось желанием поскорее помочь Советскому Союзу. Конечно, заверил снова Черчилль, «Оверлорд» будет осуществлён в своё время или, быть может, с некоторым опозданием. Этим замечанием Черчилль как бы невзначай снова поставил под сомнение названный Рузвельтом срок начала операции через Ла-Манш.

Сталин и Рузвельт не реагировали на этот ход английского представителя. Когда майор Бирз закончил перевод последней фразы своего шефа, Черчилль продлил паузу, ожидая реплик. Он взял из пепельницы сигару, наполовину превратившуюся в пепел, осторожно поднёс её к губам, затянулся и, не дождавшись возражений, продолжал:

— Мы уже отправили семь испытанных дивизий из района Средиземного моря, а также часть десантных судов для «Оверлорда». Если принять это во внимание и, кроме того, плохую погоду в Италии, то необходимо сказать, что мы немного разочарованы тем, что до сих пор не взяли Рим. Наша первая задача состоит в том, чтобы взять Рим, и мы полагаем, что в январе произойдёт решительное сражение, и битва будет нами выиграна. Находящийся под руководством генерала Эйзенхауэра генерал Александер — командующий 15-й армейской группой — считает, что выиграть битву за Рим вполне возможно. При этом, может быть, удастся захватить и уничтожить более 11 —12 дивизий врага. Мы не думаем продвигаться дальше в Ломбардию или же идти через Альпы в Германию. Мы предполагаем лишь продвинуться несколько севернее Рима до линии Пиза — Римини, после чего можно было бы произвести высадку в Южной Франции и через Ла-Манш. Обращаясь к советской делегации, Черчилль спросил:

— Представляют ли интерес для советского правительства наши действия в восточной части Средиземного моря, которые, возможно, вызвали бы некоторую отсрочку операции через Ла-Манш?

Не дожидаясь ответа, он поспешно добавил:

— В этом вопросе мы пока ещё не имеем определённого решения, и мы прибыли сюда для того, чтобы принять его…

— Имеется ещё одна возможность, — вмешался Рузвельт. — Можно было бы произвести десант в районе северной части Адриатического моря, в то время как советские армии подошли бы к Одессе.

— Если мы возьмём Рим и блокируем Германию с юга, — продолжал английский премьер, — то мы дальше можем перейти к операциям в Западной и Южной Франции, а также оказывать помощь партизанским армиям. Можно было бы создать комиссию, которая смогла бы изучить этот вопрос и составить подробный документ.

Сталин, внимательно слушавший рассуждения Черчилля, попросил слова.

— У меня несколько вопросов, — сказал он. — Я понял, что имеется 35 дивизий для операций по вторжению в Северную Францию?

— Да, это правильно, — ответил Черчилль.

— До начала операций по вторжению в Северную Францию, — продолжал Сталин, — предполагается провести операцию на Итальянском театре для занятия Рима, после чего в Италии предполагается перейти к обороне?

Черчилль утвердительно кивнул. Сталин продолжал задавать вопросы:

— Я понял, что, кроме того, предполагается ещё три операции, одна из которых будет заключаться в высадке в районе Адриатического моря. Правильно я понимаю?

— Осуществление этих операций, может быть, будет полезно для русских, — сказал Черчилль. В его тоне звучало разочарование.

Затем он принялся разъяснять, что наибольшую проблему представляет вопрос о переброске необходимых сил. Операция «Оверлорд» начнётся 35 дивизиями, потом количество войск должно увеличиваться за счёт дивизий, которые будут перебрасываться из Соединённых Штатов, причём число их достигнет 50—60. Британские и американские воздушные силы, находящиеся в Англии, будут в ближайшие шесть месяцев удвоены и утроены. Кроме того, уже сейчас непрерывно проводится работа по накоплению сил в Англии.

Однако Сталин не дал себя сбить этими рассуждениями. Он снова спросил:

— Правильно ли я понял, что, кроме операции по овладению Римом, намечается провести ещё одну операцию в районе Адриатического моря, а также операцию в южной части Франции?

Уклонившись от прямого ответа, английский представитель заметил, что в момент начала операции «Оверлорд» предполагается совершить атаку на юге Франции. Для этого могут быть высвобождены некоторые силы в Италии, но эта операция ещё не выработана в деталях. Что касается планов высадки в районе Адриатики, то Черчилль вообще обошёл этот вопрос.

Сталин пристально посмотрел на него и довольно мрачным тоном сказал:

— По-моему, было бы лучше, чтобы за базу всех операций в 1944 году была взята операция «Оверлорд». Если бы одновременно с этой операцией был предпринят десант в Южной Франции, то обе группы войск могли бы соединиться во Франции. Поэтому было бы хорошо, если бы имели место две операции: операция «Оверлорд» и в качестве поддержки этой операции — высадка в Южной Франции. В то же время операция в районе Рима была бы отвлекающей. Осуществляя высадку во Франции с севера и с юга, при соединении этих сил можно было бы добиться их наращивания. Не следует забывать, что именно Франция является слабым местом Германии.

Поединок между Сталиным и Черчиллем продолжался. Лидер британских тори никак не хочет сложить оружия. Он вновь и вновь настаивает на своём, изображая дело так, будто, предлагая развернуть операции на юго-востоке Европы, он печётся лишь о скорейшей победе над общим врагом.

— Я согласен, — заявил английский премьер, — с соображениями маршала Сталина относительно нежелательности того, чтобы силы распылялись. Но я боюсь, что в этот шестимесячный промежуток, во время которого мы могли бы взять Рим и подготовиться к большим операциям в Европе, наша армия останется в бездействии и не будет оказывать давления на врага. Я опасаюсь, что в таком случае парламент упрекнул бы меня в том, что я не оказываю никакой помощи русским…

Это был уже прямой вызов.

— Я думаю, — парировал Сталин, — что «Оверлорд» — это большая операция. Она была бы значительно облегчена и дала бы наверняка эффект, если бы имела поддержку с юга Франции. Я лично пошёл бы на такую крайность: перешёл бы к обороне в Италии, отказавшись от захвата Рима, и начал бы операцию в Южной Франции, оттянув силы немцев из Северной Франции. Месяца через два-три я начал бы операции на севере Франции. Этот план обеспечил бы успех операции «Оверлорд», причём обе армии могли бы встретиться и произошло бы наращивание сил.

Черчиллю такое предложение явно не понравилось. Он резко возразил, что мог бы привести ещё больше всяких аргументов, но должен заметить, что союзники были бы слабее, если бы не взяли Рима. Предложив, чтобы весь этот вопрос обсудили военные специалисты, Черчилль решительно заявил, что борьба за Рим уже идёт и что отказ от взятия Рима означал бы поражение. А это английское правительство никак не могло бы объяснить палате общин. «Оверлорд», в конце концов, можно осуществить и в августе.

Обстановка накалялась, и Рузвельт постарался её смягчить.

— Мы могли бы, — сказал он, — осуществить в срок «Оверлорд», если бы не было операций в Средиземном море. Если же в Средиземном море будут операции, то это оттянет срок начала «Оверлорда». Я не хотел бы оттягивать эту операцию.

Черчилль сидел насупившись и отчаянно дымил сигарой. Несколько минут длилось молчание. Первым заговорил Сталин. Он вновь подчеркнул, что считает наиболее целесообразным высадку во Франции, причём одновременно или почти одновременно на севере и на юге. Опыт операций на советско-германском фронте, сказал он, показывает, что наибольший эффект даёт удар по врагу с двух сторон, чтобы он вынужден был перебрасывать силы то в одном, то в другом направлении. Союзникам вполне можно было бы учесть этот опыт при высадке во Франции.

Трудно было возражать против этого, но Черчилль по-прежнему не хотел уступать.

— Я полагаю, — сказал он, — что мы могли бы предпринять диверсионные акты независимо от вторжения в Южную и Северную Францию. Я лично считаю очень отрицательным фактом праздное пребывание нашей армии в районе Средиземного моря. Поэтому мы не можем гарантировать, что будет точно выдержана дата 1 мая, намеченная для начала «Оверлорда». Установление твёрдой даты было бы большой ошибкой. Я не могу пожертвовать операциями на Средиземном море только ради того, чтобы сохранить дату 1 мая. Конечно, мы должны прийти к определённому соглашению по этому поводу. Этот вопрос могли бы обсудить военные специалисты…

Отбросив маскировку, Черчилль таким образом дал понять, что намерен драться за осуществление своих планов в Средиземноморье и ради этого готов пойти на срыв уже согласованного в принципе срока начала операций в Северной Франции. Было видно, что дальнейшая дискуссия может на данной стадии лишь привести к нежелательному обострению и к взаимным резкостям.

— Хорошо, — сказал Сталин решительно. — Пусть обсудят военные специалисты. Правда, мы не думали, что будут рассматриваться чисто военные вопросы. Поэтому мы не взяли с собой представителей Генерального штаба. Но полагаю, маршал Ворошилов и я сможем это дело как-либо устроить…

В этот первый вечер в Тегеране я освободился очень поздно. Но усталости не чувствовалось, и я не спеша шёл по аллеям парка к бывшему гарему, где нас разместили. Яркая луна пробивалась сквозь листву деревьев, воздух был пропитан ароматами осенних цветов, увядающих листьев, земли, водорослей, разросшихся в прудах. Подойдя к бассейну, сел на мраморную скамью, ещё тёплую от дневного солнца. Нервное напряжение, накопившееся за день, ещё не улеглось, и я чувствовал, что уснуть не смогу.

Только сейчас ощутил я с особой силой значение всего того, свидетелем чего оказался. Пока переводил на переговорах, а потом приводил в порядок протокол и составлял проекты телеграмм в Москву — я был всецело поглощён работой и не вдумывался в то, что здесь, в столице Ирана, вдали от фронтов, происходит нечто важное для дальнейшего хода войны, для победы. Однако теперь я вдруг осознал, что на моих глазах как бы в концентрированном виде совершается процесс творения истории. В Тегеране, несомненно, происходили тогда события огромной исторической важности, события, значение которых выходило далеко за рамки текущего момента и которым суждено было наложить отпечаток на дальнейшее развитие в мире.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

БАЛКАНСКАЯ АВАНТЮРА ЧЕРЧИЛЛЯ

В последующие годы Черчилль неоднократно пытался отрицать, что вместо операции «Оверлорд» он строил планы вторжения на континент в восточной части Средиземного моря, прежде всего на Балканах. Конечно, и с этим он не торопился. Его планы были связаны с намерением в соответствующий момент выйти наперерез Красной Армии, закрыв ей дальнейшее продвижение на запад.

Поскольку этот замысел провалился, Черчилль стал потом уверять, будто ничего подобного вообще не существовало. В своих мемуарах он по разным поводам возвращается к этой проблеме, говоря, будто его неправильно поняли. Он даже называет эти балканские планы «легендой». В частности, во втором томе своих мемуаров Черчилль пишет:

«Было много сомнительных сообщений о той линии, которую я проводил в полном согласии с британскими начальниками штабов на Тегеранской конференции. В Америке стало легендой, что я стремился предотвратить операцию через Ла-Манш под названием „Оверлорд“ и что я тщетно пытался заманить союзников в какое-то массовое вторжение на Балканах или в широкую кампанию в восточной части Средиземного моря, которая самым эффективным образом сорвала бы операцию „Оверлорд“.

В действительности, как показывают переговоры в Тегеране, Черчилль проводил именно такую линию. Это и было его главной целью. Потерпев неудачу, он вынужден был согласиться на высадку в Нормандии.

Любопытно, что подлинный план Черчилля был вполне ясен и президенту Рузвельту. Его сын Эллиот, находившийся в те дни в Тегеране, вскоре после смерти отца опубликовал запись своей беседы с ним в иранской столице. Касаясь переговоров об открытии второго фронта в Европе, президент Рузвельт сказал Эллиоту, что у Черчилля в этом отношении была особая позиция.

«— Всякий раз, — пояснил Рузвельт, — когда премьер-министр настаивал на вторжении через Балканы, всем присутствовавшим было совершенно ясно, чего он на самом деле хочет. Он прежде всего хочет врезаться клином в Центральную Европу, чтобы не пустить Красную Армию в Австрию и Румынию и даже, если возможно, в Венгрию. Это понимал Сталин, понимал я, да и все остальные…

— Но он этого не сказал?

— Конечно, нет, — ответил Рузвельт. — А когда Дядя Джо (так Рузвельт называл Сталина) говорил о преимуществах вторжения на западе с военной точки зрения и о нецелесообразности распыления наших сил, он тоже всё время имел в виду и политические последствия. Я в этом уверен, хотя он об этом не сказал ни слова…

Отец снова лёг и замолчал…

— Я не думаю…— начал я нерешительно.

— Что?

— Я хочу сказать, что Черчилль… словом, он не…

— Ты думаешь, что он, быть может, прав? И, быть может, нам действительно было бы целесообразным нанести удар и на Балканах?

—Ну…

— Эллиот, наши начальники штабов убеждены в одном: чтобы истребить как можно больше немцев, потеряв при этом возможно меньше американских солдат, надо подготовить одно крупное вторжение и ударить по немцам всеми имеющимися в нашем распоряжении силами. Мне это кажется разумным… Представителям Красной Армии это тоже кажется разумным. Так обстоит дело. Таков кратчайший путь к победе. Вот и все. На беду премьер-министр (Черчилль) слишком много думает о том, что будет после войны и в каком положении окажется тогда Англия. Он смертельно боится чрезмерного усиления русских. Может быть, русские и укрепят свои позиции в Европе, но будет ли это плохо, зависит от многих обстоятельств. Я уверен в одном: если путь к скорейшей победе ценой минимальных потерь со стороны американцев лежит на западе и только на западе и нам нет нужды напрасно жертвовать своими десантными судами, людьми и техникой для операций в районе Балкан, — а наши начальники штабов убеждены в этом, — то больше не о чём и говорить.

Отец хмуро улыбнулся.

— Я не вижу оснований рисковать жизнью американских солдат ради защиты реальных или воображаемых интересов Англии на европейском континенте. Мы ведём войну, и наша задача выиграть её как можно скорее и без авантюр. Я думаю, я надеюсь, Черчилль понял, что наше мнение именно таково и что оно не изменится.

Отец снова закрыл глаза, и наступила тишина, нарушавшаяся лишь тиканьем часов…»

Я позволил себе привести столь длинную выдержку по двум причинам. Во-первых, она поможет читателю лучше уяснить себе цели, которые преследовал Черчилль, настаивая на своей балканской авантюре. Во-вторых, она показывает, что Рузвельт прекрасно понимал подлинный смысл планов Черчилля. Из того, что американский президент говорил об этом своему сыну, причём в дни Тегеранской конференции, видно, что планы правящих кругов Англии расходились с задачами достижения скорейшей победы над общим врагом. По-видимому, Рузвельт действительно не одобрял эту линию Черчилля. Но следует иметь в виду, что в Вашингтоне были влиятельные круги, которые, так же как и Черчилль, не торопились с открытием второго фронта.

СОВЕЩАНИЕ ВОЕННЫХ ЭКСПЕРТОВ

Встреча военных представителей трёх держав состоялась 29 ноября в 10 часов 30 минут утра. Американская делегация была представлена адмиралом Леги и генералом Маршаллом; от англичан присутствовали генерал Брук и главный маршал авиации Портал, советскую сторону представлял маршал Ворошилов.

Климент Ефремович предложил мне быть переводчиком на этом совещании, и я, запасшись блокнотом и карандашами, в начале одиннадцатого прогуливался по аллее, ведущей к главному зданию посольской усадьбы, где в комнате, примыкавшей к большому залу пленарных заседаний, должна была происходить встреча военных экспертов.

Аллея соединяла главное здание с особняком, в котором разместились советские делегаты, и я то и дело поглядывал туда — не идёт ли Ворошилов. Погода была очень приятная, в воздухе ещё сохранилась ночная свежесть, а солнце, пробиваясь весёлыми зайчиками сквозь густую листву, играло на посыпанной жёлтым песком дорожке. Было мирно и тихо в этом уединённом месте встречи руководителей трёх держав, многомиллионные армии которых где-то на далёких фронтах вели титаническую борьбу в грохоте взрывов, в дыму пожаров, среди бушующих валов необозримых морей и океанов…

Наконец открылась дверь особняка и оттуда вышли двое — Сталин и Ворошилов. Сталин что-то говорил своему спутнику, а тот молча слушал и лишь время от времени кивал головой. Возможно, в этот момент Ворошилов получал последние указания насчёт предстоящей встречи с англо-американцами, а может быть, речь шла и о чём-то совсем другом: из-за значительного расстояния слов нельзя было разобрать.

В это утро Сталин выглядел отлично. Бодрая походка и весь его облик говорили, что он полон энергии и решимости. Порой он улыбался, похлопывал Ворошилова по плечу.

Поравнявшись со мной, Сталин кивнул мне, на что я скороговоркой ответил:

— Доброе утро, товарищ Сталин… Сталин отрывисто бросил Ворошилову:

— Желаю успеха!..

И свернул в боковую аллею.

Пока мы шли к главному зданию, Климент Ефремович спросил, справлюсь ли я с переводом и с записью беседы. Протокол, пояснил Ворошилов, надо составить особенно тщательно: его будет читать Сталин. Я ответил, что постараюсь сделать все как надо. Ворошилов одобрительно улыбнулся и сказал:

— Между прочим, вы нравитесь товарищу Сталину, но он считает, что вы очень уж застенчивы. Советую вам быть понапористей, иначе далеко не уйдёте. Сталин это любит, и сейчас в вашей судьбе многое зависит от вас…

Я пробормотал что-то невнятное, видимо, лишний раз подтвердив тем самым безнадёжное отсутствие у меня «напористости». К тому же замечание Климента Ефремовича было неожиданным и привело меня в некоторое замешательство. Я ни разу не замечал, чтобы Сталин проявлял ко мне особое внимание. Он никогда со мной не говорил ни о чём не относящемся к моим непосредственным функциям переводчика, и мне казалось, что он вообще меня не замечает. Поэтому я никак не мог взять в толк, в чём же мне следует проявить «напористость». И действительно ли это пришлось бы ему по вкусу. Так или иначе никаких последствий этот разговор для меня не имел…

Мы прошли в комнату заседаний. Посреди стоял длинный стол, покрытый красным сукном. В центре его, как и в большом зале, на подставке были укреплены государственные флажки трёх держав. По обе стороны стола, — длинные ряды стульев. Когда мы вошли, американцы уже сидели на своих местах. Видимо, они успели побывать у жившего в этом же здании президента Рузвельта и из его апартаментов сразу же перешли сюда. Мы приветствовали друг друга, после чего начался традиционный обмен новостями с фронтов. Тем временем появились англичане. Можно было начинать совещание. Американцы и англичане разместились по одной стороне стола. Русские — по другой, напротив.

Открыл совещание адмирал Леги, который председательствовал на этом заседании. Леги предложил английскому генералу Бруку сделать сообщение о Средиземноморском театре военных действий.

Брук, как бы развивая вчерашний тезис Черчилля, заявил, что важнейшая задача англо-американцев заключается в том, чтобы оказывать давление на врага везде, где это возможно. В то же время они стремятся задержать поток германских дивизий, который мог бы быть направлен немцами в Северную Францию, где их увеличение нежелательно. Конечно, сказал Брук, операция «Оверлорд» отвлечёт большое количество германских дивизий, но она будет проведена только через шесть месяцев. За этот отрезок времени необходимо что-то сделать для отвлечения германских дивизий. Генерал Брук напомнил, что англичане имеют крупные силы в Средиземном море, которые они желают использовать как можно лучше. После этого общего замечания Брук обратился к генералу Маршаллу:

— Если я скажу что-либо, что не будет соответствовать мнению американцев, то прошу меня прервать.

Генерал Маршалл кивнул:

— Продолжайте, пожалуйста…

Разработанные англо-американцами планы, сказал генерал Брук, предусматривают активные действия на всех фронтах, в том числе и в районе Средиземного моря. Англичане имеют специальные десантные баржи, которые можно было бы использовать для операций в данном районе. Нужно только отложить «Оверлорд» на срок, который потребовался бы для использования этих судов в Средиземном море. Эти операции задержали бы германские войска, которые в противном случае были бы использованы немцами против операции «Оверлорд».

Рассмотрев далее различные варианты операций с целью отвлечения немецких сил в момент высадки союзников в Северной Франции, Брук стал говорить о сложностях операций, в которых приходится подбрасывать морем резервы то одной, то другой группировке. Поэтому, пояснил он, нелегко будет своевременно пополнить войсками любой вспомогательный десант. Но нужно сделать всё, что возможно, чтобы немцы не могли усиливать свои войска до тех пор, пока высадившиеся силы союзников будут ещё незначительны.

Выступивший вслед за Бруком американский генерал Маршалл начал с проблемы десантных судов, которая, по его словам, стоит весьма остро. Речь идёт прежде всего о судах, способных перебрасывать танки и мотомехчасти. Именно таких судов недостаёт для успешного осуществления операций в Средиземном море, о которых говорил генерал Брук. Преимущество операции «Оверлорд» заключается в том, что тут речь идёт о самой короткой дистанции, которую необходимо преодолеть в первоначальный момент. В дальнейшем предполагается перебрасывать войска во Францию непосредственно из Соединённых Штатов — в общем, примерно до 60 американских дивизий. Что касается действий в районе Средиземного моря, то тут ещё не принято определённых решений, так как этот вопрос предполагалось обсудить в Тегеране.

Сейчас, продолжал Маршалл, вопрос заключается в том, что следует делать в ближайшие три, а в зависимости от этого — в ближайшие шесть месяцев. Предпринимать атаку в Южной Франции за два месяца до операции «Оверлорд» очень опасно. Но в то же время совершенно правильно, что операция в Южней Франции способствовала бы успеху «Оверлорда». Поэтому на юге Франция надо было бы высадиться за две-три недели до открытия второго фронта в Нормандии. Необходимо иметь в виду, что серьёзным препятствием при осуществлении этих операций будут действия немцев, которые разрушат все порты. В течение длительного времени придётся снабжать армии через открытое побережье. В заключение генерал Маршалл ещё раз подчеркнул, что для американцев проблема не в недостатке войск и снабжения, а в недостатке десантных судов.

Таким образом, генерал Маршалл, хотя и не отверг английские планы высадки союзников в районе Средиземного моря, всё же дал понять, что недостаток десантных средств приведёт в случае осуществления этой операции к значительной затяжке «Оверлорда».

Ворошилов внимательно слушал рассуждения генералов Брука и Маршалла и воздержался от каких-либо замечаний. Он предложил, чтобы англо-американцы сделали доклад о воздушных операциях. На эту тему выступил английский маршал авиации Портал. Отметив, что до настоящего времени основные налёты на Германию производились из Англии, Портал подчеркнул, что теперь такие налёты начинают осуществляться и из района Средиземного моря. Предупредив, что предстоит ещё тяжёлая борьба, он выразил убеждение, что англо-американский план уничтожения военно-воздушных сил немцев всё же увенчается успехом. Немцы очень чувствительны к массированным налётам, особенно на Южную Германию, предпринимаемым из района Средиземного моря. Он, Портал, понимает, что советская авиация почти полностью занята в наземных боях в районе фронта, но было бы хорошо, если бы советское командование выделило некоторую часть авиации для бомбардировки Восточной Германии. Это оказало бы большое влияние на положение на всех остальных фронтах.

Адмирал Леги спросил, каково мнение маршала Ворошилова по поводу только что сделанных докладов.

— Прежде всего, — сказал Ворошилов, — я хотел бы задать два вопроса. Во-первых: что делается для того, чтобы разрешить проблему транспортных и десантных средств? Во-вторых: отдают ли приоритет операции «Оверлорд»? Из доклада генерала Маршалла следует, что американцы считают операцию «Оверлорд» основной. Но считает ли генерал Брук как глава Британского генерального штаба эту операцию также главной? Не считает ли он, что эту операцию можно было бы заменить какой-либо другой в районе Средиземного моря или где-либо в ином месте?

Резкость постановки этих вопросов вызвала в зале некоторое замешательство. Генерал Брук стал перебирать лежавшие перед ним бумаги. Он, видимо, хотел уклониться от ответа. Слово взял генерал Маршалл.

— Что касается Соединённых Штатов, — сказал он, — то мы делали все, чтобы необходимые приготовления были закончены к моменту начала операции «Оверлорд». В частности, готовятся десантные баржи, каждая из которых сможет перевозить до 40 танков.

Когда генерал Маршалл заканчивал последнюю фразу, генерал Брук поднял вверх палец, давая понять, что хочет взять слово сразу же после американского представителя. Адмирал Леги кивнул в знак согласия.

— Прежде всего, — заявил Брук, — я хочу ответить на вопрос маршала Ворошилова о том, как рассматривают англичане операцию «Оверлорд». Англичане придают этой операции важное значение и считают её существенной частью войны. Но для её успеха должны существовать определённые предпосылки, которые не позволяли бы немцам использовать хорошие дороги Северной Франции для подбрасывания резервов…

Так и не дав прямого ответа на вопрос — считают ли англичане «Оверлорд» главной операцией, Брук принялся рассуждать о том, что вообще-то, как полагает британское командование, необходимые предпосылки для высадки через Ла-Манш должны существовать в 1944 году, и потому англичане готовятся осуществить эту операцию в течение будущего года. Но сложность заключается в десантных судах. Чтобы быть готовыми к 1 мая 1944 года, необходимо уже сейчас перебросить основную массу десантных судов из Средиземного моря, а это, подчеркнул Брук, привело бы к приостановке операций в Италии в момент, когда англичане хотят постоянно удерживать в сражениях максимальное число германских дивизий. Такие сражения необходимы не только для того, чтобы оттягивать германские силы с русского фронта, но и для последующего успеха «Оверлорда». Вот и получается, что в настоящий момент нельзя все бросить на подготовку «Оверлорда». Следовательно, трудно сказать, когда удастся начать вторжение в Северную Францию.

В заключение генерал Брук указал на сложности создания временных плавучих портов. В этом отношении сейчас проводятся опыты, причём некоторые из них были не столь удачны, как это предполагалось, хотя в целом имеется некоторый успех. Так или иначе, успех или неуспех операции «Оверлорд» будет в значительной степени зависеть от наличия этих портов. Таким образом, генерал Брук в дополнение к уже и без того нагромождённым англичанами препятствиям выдвинул новую преграду к своевременному осуществлению «Оверлорда».

Разъяснения английского представителя не удовлетворили Ворошилова, и он повторил свой вопрос к генералу Бруку:

— Я хотел бы знать, считают ли англичане операцию «Оверлорд» главной операцией?

Английский генерал продолжал уклоняться от прямого ответа. Он сказал:

— Я ждал этого вопроса и должен заметить, что не желаю видеть неудачу операций как в Северной, так и в Южной Франции. Но при некоторых обстоятельствах эти операции обречены на неудачу…

Видя, что ему так и не удастся вытянуть из англичан определённого ответа, Ворошилов принялся излагать советскую точку зрения на эту проблему. Он напомнил сделанное на вчерашнем пленарном заседании конференции заявление главы советской делегации о том, что советский Генеральный штаб считает операции в районе Средиземного моря второстепенными и что было бы целесообразно осуществить лишь такие операции в Южной Франции, которые имели бы решающее значение для успеха «Оверлорда». Опыт войны и успехи англо-американских войск в Северной Африке, уже проведённые операции по высадке десантов в Италии, действия англо-американской авиации против Германии, степень организации войск Соединённых Штатов и Соединённого Королевства, могучая техника Соединённых Штатов, морская мощь союзников и в особенности их господство в Средиземном море — все это, сказал Ворошилов, показывает, что при желании «Оверлорд» может быть успешно осуществлён. Необходима лишь воля.

Далее Ворошилов напомнил, что предложения советской стороны заключаются в том, чтобы операция через Ла-Манш была поддержана действиями союзных войск с юга Франции. С этой целью можно было бы перейти в Италии к обороне, а освободившимися силами произвести высадку в Южной Франции с тем, чтобы ударить по врагу с двух сторон. Эта высадка может быть осуществлена либо за два-три месяца, либо одновременно, либо даже немного позже операции «Оверлорд». Но она обязательно должна состояться.

— Мы рассматриваем операцию через Ла-Манш, — продолжал Ворошилов, — как операцию нелёгкую. Мы понимаем, что эта операция труднее форсирования рек, но всё же на основании нашего опыта по форсированию таких крупных рек, как Днепр, Десна, Сож, правый берег которых гористый и при этом хорошо был укреплён немцами, мы можем сказать, что операция через Ла-Манш, если она по-серьёзному будет проводиться, окажется успешной. Немцы построили на правом берегу указанных рек современные железобетонные укрепления, установили там мощную артиллерию и могли обстреливать левый низкий берег на большую глубину, не давая возможности нашим войскам приблизиться к реке. Всё же после концентрированного артиллерийского и миномётного огня, после мощных ударов авиации нашим войскам удалось форсировать эти реки, и враг был разгромлен. Поэтому я уверен, что хорошо подготовленная, а главное, полностью обеспеченная сильной авиацией операция «Оверлорд» увенчается полным успехом. Союзная авиация должна обеспечить за собой, разумеется, полное господство в воздухе ещё до начала действий наземных войск…