Гипноз XXI века

Но если вы обратите внимание, то поймете, что мой подход более концентрированный, чем у Фрейда, он допускает некий диалог между пациентом и терапевтом, а не предполагает исключительно конфиденциальный внутренний диалог, который предлагал Юнг. И, безусловно, в моем подходе нет полного раскрытия себя перед зрителями, которое присутствует в методе Фрица Перлза. И здесь нет никакого элемента неудачи, как в методе Дэвида Чика с движением пальцев, согласно которому, если у вас пальцы не двигаются, значит, метод не сработал. И Чик, и Эриксон настаивали на том, чтобы и палец, и руки двигались, потому что как бы контролировали этот процесс; они утверждали, что так происходит всегда.

Но в моей жизни было столько неприятных неожиданностей, что я не хочу в очередной раз испытывать неудачу, поэтому по-своему страхуюсь, задавая вопрос подсознанию: ты готово это делать или нет? И если ничего не происходит, я говорю: «Ну что ж, значит, твое бессознательное еще не готово работать с этой проблемой. А о чем ты еще сегодня беспокоишься или думаешь?» Как видите, меня это не привело к неудаче, и пациент в порядке.

Тем не менее мы как бы оставляем пути в будущее открытыми. Да, твое бессознательное не хочет работать с этой проблемой сегодня, но, может быть, в будущем оно захочет. Поэтому, если вам когда-нибудь приходилось терпеть неудачу в своей работе, то я вам предлагаю новый инструмент.

Что вы об этом думаете? Мне было бы интересно услышать вашу реакцию. Безусловно, это новый процесс, он имеет свою историю и свои корни. Есть, конечно, и свои проблемы, и он не всегда срабатываеют. Вы понимаете, в какой степени это открывает возможность для совершения внутренней работы, если она может и готова произойти? Здесь, конечно, нет никаких чудес, это не такой метод, как скальпель хирурга, который при любых условиях разрежет. Разумеется, он отличается от той ситуации, когда вы со своим приятелем сидите за чашечкой кофе и предлагаете: «Ну, расскажи о своих проблемах». В данном процессе мы действительно предлагаем пациенту получить доступ к неосознанным процессам, к невольным образам, чувствам, ощущениям. И прежде всего в самом начале, когда я не знаю, в чем особенно талантлив данный пациент. Однако мой подход позволяет этому особому таланту пациента проявиться.

Вопрос: В этой ситуации пациентка получила сигнал, который она сама интерпретировала как «да», она разрешила эту проблему. Однако я наблюдала, что, обсуждая результаты работы, она все время жестикулировала левой рукой и не жестикулировала правой. Является ли это противоречием?

Эрнест: Почему это следует рассматривать как противоречие? В чем оно? Вы, конечно, сделали очень точное наблюдение, но теперь вы интерпретируете ее поведение. И поскольку она жестикулировала одной рукой, а вторая у нее оставалась неподвижной, вы считаете, что, может быть, это является противоречием. Вам надо провести исследовательский проект и посмотреть сотню пациентов, кто и как будет реагировать. В свое время я осознал, что человеческое поведение настолько сложно, что мы его не всегда можем понять. Вот к чему мы подходим на рубеже XXI века: где предел человеческому знанию? Кто-то из физиков, занимающихся квантовой механикой, говорит, что нельзя абсолютно точно узнать направление движения элементарной частицы. Даже ученые-физики признают, что имеют дело с элементом неточности. В 1930-е годы знаменитый математик Гедель доказал, что даже в математике нет абсолютно четких доказательств всех утверждений. Очевидно, что в человеческом поведении есть доля детерминизма, но она слишком сложна для того, чтобы мы смогли ее распознать и интерпретировать. Недавно появилась новая математическая теория, которая называется «теория хаоса», «теория неопределенности». Вы слышали о ней? Это очень интересный и глубокий подход, который определяет, в чем грань человеческого знания. Может быть, поэтому я и начал сегодня с этой поэтической цитаты.

Я готов сказать, что традиционное психотерапевтическое образование до сих пор основывалось на неправильных предпосылках. Неправильными предпосылками я называю то, что терапевт считается абсолютным экспертом, он знает, что происходит в человеке, он с абсолютной уверенностью интерпретирует его поведение. Я не хочу сказать, что Фрейд, Юнг и другие первооткрыватели ошибались в своих интерпретациях. Мне кажется, что они делали очень глубокие, очень важные замечания, для того чтобы распознать психическую природу человека. Но в нашем ежедневном поведении, в наших реакциях есть гораздо большая глубина, чем мы способны понять, интерпретировать. Конечно, детерминизм в организме существует, но он настолько сложен, что мало кто способен с абсолютной уверенностью его понять и оценить. Поэтому я и разрабатываю новые подходы. Я задаю вопросы пациенту, которые он воспринимает со своей точки зрения и начинает внутренний психотерапевтический процесс, на который только он может дать правильные ответы. Если нам удастся достать проектор, я покажу вам слайды и расскажу о научных исследованиях, которые подтверждают мои наблюдения. Есть еще вопросы?

Вопрос: Если мы откажемся от роли «базарного» психотерапевта и столкнемся с пассивностью пациента, зная о несовершенстве своих знаний, но тем не менее видя важную проблему, — что мы делаем, просто ждем?

Эрнест: Нет, я не пассивный терапевт, я как раз очень активный. Я, так же, как и другой терапевт, веду диалог с пациентом до тех пор, пока человек не скажет: «Я не знаю». Я нахожусь в таком возбужденном состоянии, очень взведенном эмоционально, когда требуются какието другие решения. Я могу попросить пациента оценить по шкале, насколько интенсивна проблема, которую он сейчас ощущает. И если мне говорят, что интенсивность превышает 5, то я говорю: «Отлично, ты готов сейчас работать с этой проблемой? Спроси свое бессознательное, готово ли оно поработать за тебя?»

И я начинаю концентрировать его сознание на этой проблеме, повышать уровень его ожиданий. Я понимаю: если мне называют уровень интенсивности выше 5, то пациент готов для работы. В этот момент он уже начинает задумываться над этой проблемой по-настоящему, искать свои собственные слова, образы, интерпретации, и каждый раз это получается по-новому. Мне никогда не приходилось встречаться с пациентом, который был бы до такой степени пассивным, чтобы вдруг ничего не произошло.

Я научился этому у Эриксона: если он, например, спрашивал у пациента, какова интенсивность его эмоций, а пациент говорил 2-3, то Эриксон начинал просто смеяться. И он говорил: «Разве это проблема? Да с ней лучше не связываться. Давай лучше найдем то, что действительно тебя волнует». И, как ни удивительно, он, просто произнеся эту фразу, избавлял от большого количества проблем и симптомов. У человека есть некий симптом, который он оценивает на уровне 2-3, и тут ему психотерапевт говорит: «Даже думать об этом забудь, это тебя совершенно не беспокоит». И очень часто, когда впоследствии Эриксон задавал вопрос: «Что у вас случилось?» — оказывалось, что этот симптом действительно исчезал. Я всегда пытаюсь сконцентрироваться на сути проблемы, которая лежит у нас перед глазами. Я исхожу из предпосылки, что мы сейчас решим самую беспокоющую тебя проблему, так что тебе не надо будет приходит ко мне вторично. Во всяком случае, моя исходная посылка — о том, что они разрешат эту проблему прямо сейчас.

Сейчас я вам покажу четвертый подход. Он основан на тех же принципах, но здесь несколько иначе используется мотивация клиентов. Этот подход особенно хорош для таких клиентов, у которых резко выражен конфликт между тем, что «я хочу», и тем, что «я не хочу», когда есть такая полярность. С другой стороны, можно с уверенностью сказать, что практически каждый клиент в какие-то моменты имеет нечто, чего он очень хочет и чего не хочет. Поэтому я хочу предложить групповой процесс, чтобы вы все сначала испытали это на себе. Если вы хотите участвовать, я попрошу вас отложить свои записи.

ДЕМОНСТРАЦИЯ: «ЧТО Я ХОЧУ ПОЛУЧИТЬ И ОТ ЧЕГО ХОЧУ ИЗБАВИТЬСЯ»

В большинстве культур, если вы что-то просите, вы вытягиваете руку. А если чего-то не хотите, то делаете протестующий жест: остановитесь. Если вы немножко поэкспериментируете с этими жестами, то обнаружите, какая у вас рука отталкивающая, а какая захочет получать. Что для вас лично более удобно? Иногда вы можете просто физически ощутить: вот здесь отталкиваю, а вот здесь беру. А затем вы можете задуматься: что же я действительно хочу и что пытаюсь получить?

И кто что-то хочет? Кто это? Ребенок, или подросток, или взрослый? Одновременно вы можете подстроиться к другой стороне, которая отталкивает и спрашивает: а от чего я отталкиваюсь, от чего я пытаюсь избавиться? Может быть, это симптом, от которого вы хотите избавиться, или дурная привычка, или еще что-то? Так вы будете продолжать экспериментировать с обеими сторонами одновременно, а затем позволите этому процессу пойти самому по себе, вы же за ним будете просто наблюдать. Иногда вы можете задавать себе вопросы, даже если экспериментируете с разными ощущениями. Как будто ваши руки имеют свою собственную жизнь. А вы потихонечку узнаете то, что приходит к вам само по себе.

Иногда требуется настоящее мужество, для того чтобы понять и получить какой-то свой внутренний, очень потаенный секрет. И вы действительно получаете то, что вам необходимо, отталкиваете от себя то, что вам не нужно. И пытаетесь осознать простую истину: что же вы на самом деле хотите? Простая истина, которая приходит к вам сама по себе.

И некоторые из вас, может быть, захотят обратиться к нескольким своим желаниям, а может быть, к тому, как ваши желания изменялись с годами. Может быть, для других гораздо важнее понять то, чего вы не хотите. Ведь ребенку всегда важно научиться говорить «нет». И очень многие подростки только учатся правильно и эффективно говорить «нет». И некоторым из нас, уже взрослым, трудно говорить «нет» в каких-то ситуациях нашей жизни. Посмотрите, какое мужество, а иногда какой талант требуется для того, чтобы правильно сказать «нет». Для некоторых из нас весьма непросто сказать и «да» и «нет» одновременно, тогда они могут показаться одним и тем же. Иногда у вас перевешивает «да», иногда вам больше хочется получить. Ведь чего-то нам хочется так сильно…

А в другой раз, может быть, отрицание окажется сильнее, всем нам нужна защита. Мы должны сказать «нет», когда мир слишком вторгается в нашу жизнь. И, конечно, в этот момент вы можете испытать какие-то движения, которые будут исключительно вашими, движения и чувства, которые предсказать было бы невозможно. Как любопытно прочувствовать пространство вокруг себя… Вы чувствуете, что для вас что-то открыто, а некое пространство оказывается запретным .

Вы позволяете себе продолжать этот процесс еще некоторое время… И когда ваше бессознательное знает, что оно может продолжать эту терапевтическую работу само по себе, а ваше сознание знает, что ему достаточно просто подчиняться и определять время, место и другие координаты, необходимые для вас в этот момент, ваше бессознательное и сознание знают, что они взаимодействуют таким полезным образом, — какой сигнал поступит от вашего мозга, что пора заканчивать этот процесс и возвращаться в «здесь и сейчас», оставив глубоко конфиденциальной ту работу, которая была проделана сейчас? Однако некоторые из вас могут задать вопросы или поделиться ощущениями, которыми можно поделиться в этом зале.

И хотя я вижу, что некоторые из вас завершают этот процесс по-своему, остальные могут обсудить происходившее и определить, что было интересное, что уникальное, или задать вопросы. Кто из вас действительно ощутил нечто, чего вы хотите, и то, чего вы не хотите? Наверное, не больше трети. Мне интересно узнать, что ощущают остальные.

Обсуждение сеанса

Вопрос: Вообще были непонятные ощущения. Сначала на сознательном уровне те вопросы были определены, потом в процессе работы совершенно поменялись руки, а что происходило потом, это для сознания было непонятно. Были какие-то движения руками, какие-то вегетативные реакции… На сознательном уровне — и те проблемы, которые были обозначены, и совсем незначимые. Как будто происходило что-то другое, а не то, что было выдвинуто в процессе работы. Я могла осознать только то, что происходили идеомоторные и вегетативные реакции.

Эрнест: Изменение дыхания, ощущение тепла — значит, это у вас активно происходит. Я повторяю: меня не очень интересует то, что происходит с вашими руками. Главное, чтобы был запущен процесс, как будто вы поворачиваете ключ в замке зажигания и мотор начинает работать сам по себе. Вот, например, Света сначала испытывала некое ощущение запутанности, а затем что-то произошло — своего рода зажигание, и тогда уже начинает меняться дыхание, и возникают другие движения. Завтра я буду отдельно говорить о том, что происходит, когда наша симпатическая система изменяется и начинается движение гормонов, а затем начинает происходить то, что мы называем инициацией памяти и поведением в зависимости от состояния.

В вас произошло такое «зажигание», оно вас завело куда-нибудь, вы получили какие-то интересные результаты? Я не осознаю. Вот в этом и состоит трудность работы в группе. Если бы мы работали индивидуально, я помог бы вам сфокусироваться на осознании того, что происходит, — на этом «зажигании» организма и изменении парасимпатической системы. Завтра я объясню, что происходит в нас, как мы чувствуем это «зажигание».

Кто из вас еще ощущал во время этого упражнения нечто подобное — некое зажигание, изменение дыхания, сердцебиение, ощущение тепла, смятение, что-нибудь, что помогло бы вам сказать об этом состоянии? Пожалуйста, поднимите руки. Примерно четвертая часть?

Традиционный терапевт хочет контролировать происходящий процесс, он хочет видеть, что его инструкции точно выполняются. Руки двигаются так, как он вас просит. Эриксон называл этот процесс натуралистическим. Я еще буду объяснять, что мы проходим через этот натуралистический процесс возбуждения каждые два часа, когда что-то в нас зажигается и мы хотим что-то совершить. Но те из вас, кто ощутили это возбуждение, у вас появилось ощущение проделанной интересной работы, какой-нибудь решенной проблемы?

Вопрос: У меня появилось такое ощущение, когда физически проблема была решена, когда руки совершали определенные движения совместно. Я физически почувствовал.

Эрнест: Это было удовлетворительное разрешение для вас?

Участник: Когда я открыл глаза, мне показалось, что я лучше вижу.

Эрнест: Это очень типичный пример людей, которые пришли к какому-то позитивному заключению во время работы. Они открывают глаза, и мир кажется ярче, приятнее. Это, наверное, лучшее, что может произойти? С другой стороны, может быть, среди вас есть те, кто ощутил это возбуждение, а затем пришел к негативному результату, к решению неудовлетворительному?

Участник: Проблема расплылась, она как будто стала меньше, но вдруг возникло ощущение подъема давления, и мне показалось, что у меня потекла кровь из носа. Я открыл глаза, посмотрел, но вроде бы все нормально. После этого тяжесть в руках и чувство недоумения: а что же со мной случилось?

Эрнест: Вы вначале сказали, что проблема как бы растворилась и стала меньше. И после этого вы почувствовали возбуждение? Для меня это очень серьезно. Несколько раз мы уже слышали, как то, что изначально появилось как проблема, исчезло или уменьшилось, а затем появилось нечто другое. Потому что сознание не всегда знает, в чем заключается проблема, и когда вы следуете за ней, то можете пойти по ложному пути. Вот тут можно задаться вопросом: а почему эта терапия занимает так много времени?

И вот очень интересный рассказ о том, что проблема как бы растворилась, стала меньше, а затем здесь произошло сильное возбуждение. И этот человек действительно забеспокоился: ему пришлось открыть глаза и посмотреть, не течет ли кровь на самом деле. Это нечто вроде галлюцинаций. А я ничего подобного не предлагал. И поскольку вы сами создали это, наверняка это для вас важно. Вы хотели бы выйти и поработать с этим индивидуально? Пожалуйста.

(Участник семинара по имени Геннадий соглашается на демонстрационный сеанс.)

ДЕМОНСТРАЦИЯ:

ПОВЫШЕННОЕ АРТЕРИАЛЬНОЕ ДАВЛЕНИЕ

Эрнест: Как Вы сейчас себя чувствуете?

Геннадий: Несколько возбужденно.

Эрнест: Очень хорошо. Это значит, что симпатическая система возбуждена. На шкале от 0 до 10, где 10 — это самое высокое для Вас возбуждение, где Вы сейчас?

Геннадий: Семь.

Эрнест: Это просто идеальное для вас число. А что, если мы начнем с Вами так же? Лучше, чтобы Ваши руки не лежали на коленях, а были подняты. Не надо, чтобы руки лежали, чтобы Вы ощущали в них некое напряжение, динамическое равновесие.

Вы хоть раз слышали, чтобы я говорил вам: «Я хочу, чтобы вы расслабились»? Я начинаю всегда с некоего напряжения, ощущения напряжения в руках. Вы видели, как он глубоко вздохнул? Я хотел Вас спросить: какая-нибудь из Ваших рук испытывает в большей степени то ощущение приподнятости, напряжения, о котором мы говорили вначале? Левая, да? А что Вы чувствуете в другой руке? Тогда позвольте себе поэкспериментировать с этим ощущением легкости в руке и менее комфортным напряжением в другой.

И по мере того, как Вы продолжаете, может быть, что-то, изменится. Я спрашиваю аудиторию: вы наблюдали за этим процессом? Вы при этом понимаете, что в любой момент, если вам захочется, вы можете поделиться со мной любой фразой? Но только тем, что мне необходимо услышать, для того чтобы помочь вам в работе.

И если вы еще побудете с этой проблемой некоторое время, вы остаетесь в ней. Я не знаю, какие воспоминания, какие чувства это пробудит в вас. Вы позволяете этому процессу продолжаться. Существуют проблемы, и иногда кажется, что для них нет разрешения. Но мы не всегда знаем обо всех имеющихся возможностях. Вы позволяете этому продолжаться…

Требуется мужество, чтобы позволить себе ощутить проблему такой, какая она есть… Отлично… Вы продолжаете этот процесс… посмотрите, куда он заведет нас. Конечно, вы достаточно мужественны для того, чтобы продолжать его и получать то, что идет к вам. Вы позволяете этому продолжаться. Вы просто получаете что-то от себя… Иногда, может быть, неожиданные приятные сюрпризы…

Я совсем не претендую на обладание магической силой, способной излечивать людей. Вы принимаете лекарства от давления? Я даже не знал об этом. Очень важен этот принцип конфиденциальности. Идея кажется такой простой, но тем не менее она может нарушить базовые терапевтические принципы. Мы такие любопытные, мы, наверное, считаем, что терапевту нужно знать все. Вовсе не обязательно. Для пациента важно знать все. И мне как терапевту было очень важно уметь придать ему силу, смелость. Во всяком случае, мне хочется верить. Нужно ли мне было говорить вам, что у вас есть смелость это делать? В обычной жизни человек встречается с какой-то проблемой, проходит этот период возбуждения, а затем бросает его, не доводит дело до какого-то кризиса: закуривает сигарету, принимает лекарство или делает что-то еще.

Подумайте о романах Толстого, Достоевского. Еще подростком я читал эти книги, понятия не имея о том, что буду психологом, но мне было интересно, по этим книгам я изучал жизнь. Но если вы еще раз перечитаете их, то поймете, что у персонажей постоянно возникают одни и те же проблемы, они приближаются к решению этих проблем и затем отходят от них, потом снова приближаются и опять отходят. Они никогда не переступают эту грань решения. Единственное, что я сделал, это помог Геннадию сконцентрироваться на проблеме через простое упражнение.

Объяснение техники

Я хочу вам рассказать, что лежит в основе этой техники. Если случается так, что ваш пациент в одной руке ощущает концентрацию своей проблемы, то это большой успех вашего гипнотического внушения. Когда он говорит, что держит проблему в руке, это кажется нерациональным. На самом деле это означает, что он отказался от обычных системы координат и принял какую-то новую внутреннюю реальность. Но ведь существует определенная опасность, а я не хочу, чтобы мой пациент получил сердечный приступ во время сеанса.

Каким же образом я могу помочь ему испытать ощущение проблемы, чтобы при этом он оставался в безопасности? В таком случае я говорю: а что ощущаете вы в другой руке — по контрасту? При этом я надеюсь, что во второй руке у него некое противоположное ощущение, имеющее терапевтическое значение. Я, конечно, не говорю ему: «Пожалуйста, сконцентрируй все свои силы на излечении в этой руке», — потому что он может ответить: «Я не знаю, как это делать, доктор». Я использую простые, обычные слова: «Что вы ощущаете в этой руке по контрасту?». Это значит нечто совершенно противоположное имеющейся проблеме.

И он говорит: легкость. Совершенно иррациональный ответ. Но для пациента в этом была заключена излечивающая сила. Представляете, каким мне надо быть гением психотерапии, чтобы сказать: «Я хочу, чтобы вторая твоя рука ощущала легкость, которая поможет тебе в решении проблем»? Нет, я позволяю пациенту самому найти так называемый психотерапевтический баланс. И часто я повторяю: «А теперь продолжайте испытывать оба эти ощущения одновременно». В конце концов, что такое психопатология, в чем ее основание?

Вы используете термин «диссоциация»? Люди диссоциируют, расчленяются на много частей. Диссоциация — это очень важный механизм. Предположим, у вас есть какая-нибудь травма, и вам надо диссоциироваться, чтобы продолжить нормальную работу, но жизнь наша такая суетная и занятая, что нам некогда возвращаться и устранять эту диссоциацию, решать проблемы.

Видите, какое простое упражнение? Вы слышали, чтобы я сказал: «А сейчас я хочу, чтобы ты соединил вместе эту травмированную часть себя и эту диссоциированную терапевтическую часть, чтобы они вместе решили эту проблему»? Надеюсь, что именно я и помогал ему это делать, но ни в коем случае не говорил. Когда вы будете читать книгу «Человек из февраля» о важности и излечивающей силе недирективных сновидений, то поймете, что они основаны как раз на этом.

Я никогда не говорил Геннадию: «Я хочу, чтобы ты прошел сейчас через свою внутреннюю драму и нашел для нее приемлемое решение». Сознание пациента не знает, как можно сделать это. И все-таки он прошел через этот процесс и на лице появилась улыбка. Иногда кажется, будто это подделка. Представьте себе, что я за 5-10 минут снижаю ему кровяное давление. Чепуха какая-то. Но он сам говорит, что это так. А я о нем практически ничего не знаю. И это очень убедительный пример, потому что мы получили физиологическое подтверждение.

Давайте проанализируем его еще раз и посмотрим, каковы были изначальные условия. Я начал с простого упражнения «хочу — не хочу». А проблема, которая занимала его сознание, быстро исчезла, и затем он почувствовал какой-то резкий прилив. И когда Гена об этом сказал, я понял, что это замечательный пациент, потому что в нем произошло «зажигание».

По своему опыту я понимаю, что ему можно предложить продолжить работу, но не знаю, захочет ли он этого, и потому спрашиваю у него самого. Если бы он сказал «нет», я бы согласился и не стал называть это сопротивлением. То есть здесь мы имеем дело с двумя условиями: во-первых, происходит настоящее неподдельное «зажигание», а во-вторых, человек сам изъявляет готовность продолжить работу. И, безусловно, мы имеем дело с очень просвещенным человеком и соответствующим поведением. Это само по себе маленькое чудо, что он ощущает такое возбуждение в себе и соглашается на терапевтическую помощь.

Следующий шаг: сможет ли он ощутить проблему с какой-нибудь одной стороны, сумеет ли сконцентрироваться на ней в достаточной степени? Это уже само по себе гипнотическое внушение, и Геннадий ненадолго задумывается, а затем говорит: да, вот здесь сосредоточена проблема. Сначала у него начинает двигаться палец на этой руке, а через несколько мгновений он начинает вербализировать это. Вы заметили, как начал немного двигаться палец до того, как сказал: да, проблема сосредоточена в левой руке. Иными словами, он ощутил эту взаимосвязь между происходящим и проблемой, которая, возможно, связана с кровяным давлением, и произошло такое слияние, очень важный и трудный творческий процесс.

И вот кажется, что все хорошо, но что же мы делаем дальше? Я понимаю, что ситуация достаточно сложная — у человека повышенное кровяное давление — и не хочу, чтобы это привело к каким-то неприятностям. Поэтому я спрашиваю о контрастном ощущении — о какой-то противоположности этому состоянию. И он говорит: «Легкость».

Теперь я как терапевт уже понимаю: когда мы доходим до этой стадии и все условия выполняются, то достаточно велика возможность успеха.

А следующая, пятая, стадия такова: «Вы можете продолжить ощущать обе руки одновременно, для того чтобы сломать эту диссоциацию?» Помните, я смотрел на него внимательно и обратил внимание на его глаза? Потому что сначала он начал моргать довольно быстро, потом медленней, а затем глаза закрылись сами собой. Это очень характерная модель погружения в транс.

Ну а теперь, когда у него таким характерным образом закрылись глаза, я уже почти не сомневался в успехе. Мне оставалось выяснить только одно: смогу ли я поддерживать его, поощрять этот процесс, чтобы он не прервался, не отодвинулся назад. Потому что в такой момент люди порой прерывают процесс, зажигают сигарету, наливают себе рюмочку.

Кроме того, вы, может быть, обратили внимание на выражение грусти на лице Гены. Мне даже казалось, что он может заплакать, во всяком случае, это показывало его искреннюю вовлеченность в процесс. Это критический момент. И здесь я стал говорить, что я надеюсь, у него достаточно мужества, чтобы продолжать этот процесс. «Мужество» — достаточно хорошее слово, и не только для русских, а для всех культур.

А затем произошло чудо. Все случилось очень быстро, как обычно и происходит с хорошими пациентами для гипнотического внушения. Однажды, когда я еще был студентом, один из врачей хотел испытать на себе это ощущение, когда писал диссертацию. Для того чтобы описать конкретный случай, нужно было определить, на какой ступени по шкале восприимчивости к гипнозу стоит этот человек. И вот этот человек подошел ко мне и спросил: хороший пациент в трансе находится дольше или меньше? И, как обычно, я ответил неправильно. Я сказал, что, по-моему, хороший пациент будет дольше находиться в трансе. Ведь вроде бы логично: ты хороший пациент — значит, дольше находишься в трансе. Но затем этот человек пришел к противоположному заключению, потому что оказалось, что внушаемость у человека тем выше, чем меньше времени ему потребуется для разрешения своей проблемы в трансе. Я сделал тогда неправильное заключение, потому что исходил из традиционных посылок. Я считал, что транс — это такое хорошее средство, и лучше, если в нем находиться дольше. Это неправильно, потому что в самом трансе нет ничего особенного. Самое главное — это принятие решения.

Вы помните, что в данном случае я не сказал пациенту, когда выходить из транса, он сам вышел из него, когда была решена его проблема.

Теперь у меня как у терапевта всего одна забота: сможет ли Геннадий сделать для себя то же самое самостоятельно. Я не врач и не могу с уверенностью сказать: проблема решена, выбрасывайте свои лекарства, они вам больше не нужны. Но, может быть, ему было бы интересно поэкспериментировать со своим лечащим врачом и спросить, можно ли отказаться от лекарств хотя бы на неделю.

А сейчас выполним упражнение. Вы разобьетесь на группы по 3-4 человека. Может быть, вы разойдетесь по комнате, а может быть, выйдете в холл, где найдете себе спокойное место. И хорошо бы, чтобы в каждой группе один человек хотел быть пациентом, один психотерапевтом и имелось один-два наблюдателя.

А я сейчас предложу три метода и один очень важный критерий. Повторю: три метода — общий подход к проблеме. Первое: готово ли ваше бессознательное работать с этой проблемой? Если да, то ваши руки готовы сойтись.

Второе: готово ли ваше бессознательное просмотреть, проверить историю, источники проблемы, ее последствия, и если это так, то готова ли одна рука опуститься?

И третья ступень: готово ли ваше бессознательное продумать, просмотреть различные варианты решения? Если да, то не опустится ли вторая ваша рука? Это общий подход к решению проблем. Он хорош для того, чтобы разрешать проблемы в полной конфиденциальности, потому что при решении необязательно говорить ни терапевту, ни наблюдателю, в чем заключается ваша проблема. И помните: очень важный критерий заключается в том, что вначале мы спрашиваем пациента, в какой степени он ощущает интенсивность этой проблемы на шкале от 0 до 10.

Надеюсь, что вам удастся получить хорошего пациента с хорошим «зажиганием», то есть с интенсивностью проблемы выше 5. А в конце вы проверите и спросите, что изменилось на шкале интенсивности. Очень часто проблемы не решаются вот так, запросто и полностью, но если вы с уровня 7 сумели опустить интенсивность до 3-4, то ваш пациент будет уверен, что что-то произошло.

Второй метод, который я продемонстрировал, используют при наличии у человека очевидного конфликта или проблемы. Вы вот так располагаете руки и спрашиваете: «В какой из них сосредоточена проблема?» И пациент отвечает: «Вот здесь». И вы говорите: «Да, отлично. Что вы испытываете в другой руке по контрасту?» Он вам что-то отвечает, и вы говорите: «Замечательно». И пациент продолжает ощущать и то и другое одновременно, а вы просите его поэкспериментировать, что происходит с обеими частями — само по себе. Бывает полезно перед и после проведения этой методики оценить интенсивность происходящего процесса по шкале от 0 до 10.

Третий метод хорошо использовать с пациентами, которые чего-то боятся, застенчивы или не уверены в себе. О каждом человеке можно наверняка сказать, что он чего-то хочет, а чего-то не хочет. И вы задаете вопрос о том, какая его рука чего-то хочет, а какая отталкивается от чего-то. И здесь в условиях полной конфиденциальности пациент решает для себя, чего хочет одна рука, а от чего отталкивается другая, и позволяет этому процессу протекать самостоятельно.

Я предлагаю вам поработать минут 20-30 самостоятельно, а потом мы обсудим, что у вас получилось. Очень важно, чтобы наблюдатели не позволяли терапевтам быть слишком прямыми, директивными, амбициозными и слишком увлекаться внушениями. Не следует говорить терапевту, что пора остановиться, надо просто посмотреть на него в упор. И пожалуйста, разбейтесь на такие группы, в которых вам люди не знакомы.