Леди-цыганка (№1) - Леди-цыганка

В конюшне Джейсона поджидал Жак. Оба они сохранили хладнокровие. Только маленький человечек со спутанными черными волосами проворчал:

— Опять вы за свое! А если б я поднял всех на ноги, обнаружив пропажу лошади?

Слезая с мокрой спины лошади, Джейсон улыбнулся верному слуге:

— Но я же надеялся на твою рассудительность, зная, что ты не дурак.

Однако Жак позволил себе еще побрюзжать:

. — Лучше вам бросить это. — Помахал он костлявым пальцем перед носом Джейсона. — Эти англичане не похожи на нас, не успеете и глазом моргнуть, как попадете в затруднительное положение.

Предоставив лошадь заботам Жака, Джейсон тихо прошел в свои комнаты, машинально ища следы постороннего присутствия. Удовлетворившись осмотром, подбросил полено в тлеющие угли, разбил их, вызвав яркое желтое пламя. Элизабет оказалась права — на улице было чертовски холодно.

Плеснув в стакан немного бренди, отпил его, смакуя и чувствуя, как согревает его

жидкий огонь. В спальне он сбросил кожаный костюм и присел на кровать. Мягкий матрац, набитый перьями, был весьма удобен, что и признал Джейсон, когда лег на спину и уставился на рубиновую ткань балдахина. Теперь он пожалел о ссоре с Пендлтоном. Пожалуй, его не так разозлил сам Пендлтон, как вся эта дьявольская возня вокруг. А все Джефферсон с его проклятыми депешами. Он не создан для интриг и не любит политические игры.

Сейчас он как бы слышит голос Джефферсона:

«Я верил, что вы будете вести себя благоразумно в Англии, однако до меня дошли слухи о ваших проделках. Не забывайте о своей ответственности как курьера, не давайте вовлечь себя в скандальные истории. — И совсем строго:

— Держитесь подальше от женщин, сдерживайте свой неуемный темперамент».

Отец выразился бы по этому поводу более грубо:

«Держись подальше от проклятых юбок и не волочись за чужими женами!»

Только теперь Джейсон оценил мудрость этих советов. Узнай они о его сегодняшнем поступке, оба пришли бы в ярость. Но почему Пендлтон так придирался к нему? Он с очевидностью пытался создать такую ситуацию, которая предполагала только один выход — вызов на дуэль. И добился своего.

Сон все не шел к Джейсону, он встал и вернулся в гостиную. Налил себе еще бренди, задумчиво глядя на огонь в камине. Да, жаль, что он не сдержался. Однако наглые насмешки Пендлтона, сомнение Харриса и Бэрримора в его храбрости спровоцировали взрыв. После очередной колкости Пендлтон уже уходил из игральной комнаты, когда Джейсон вдруг воспламенился, догнал его, повернул лицом к себе и, вынув из его рук стакан, плеснул вино прямо ему в лицо. Задыхаясь от бешенства, Пендлтон прокричал, что вызывает Джейсона. Тут же были названы секунданты — Бэрримор и Харрис.

Боже! Каким дураком он оказался, уступив Пендлтону! Роксбери, не зная истинных причин случившегося, будет недоволен его поведением, и справедливо! Ведь он вел себя не лучше школяра.

Снова вернувшись в спальню, он попытался переключиться на другие сюжеты, но не помогли даже воспоминания о прелестях маленькой цыганки, и Джейсон вертелся в огромной кровати, думая о том, нет ли связи между сообщениями, которые он доставил Кингу, и обысками в его лондонской квартире.

Или Пендлтоном движет чистое любопытство? Если его заинтересовали инструкции Джефферсона, почему он проявил себя спустя несколько недель после того, как они были доставлены? Если только… Но нет, не может быть! О последних указаниях знали только он и сам Джефферсон. Правда, утечка информации могла произойти в Париже — от Ливингстона.

Его охватило внезапное неприятное чувство, похожее на то, которое он как-то испытал, попав в зыбучие пески заболоченных рукавов рек Луизианы.

Глава 12

Следующий день тянулся медленно, без особых событий, и Джейсон с нетерпением ждал вечера и прихода Тамары. Он решил, что лучше всего держаться сейчас подальше от поместья Браунли. Интересно, сколько времени понадобится Элизабет, чтобы прийти в себя? Размышляя об этом, он провел большую часть времени в своих комнатах. Во второй половине дня в холл гостиницы вошел эсквайр Хэмпстон, вдовец средних лет, с которым его познакомили несколько дней назад. Устав от безделья, он предложил Хэмпстону составить ему компанию за кружкой эля, в свою очередь, Хэмпстон настоятельно просил отобедать у него сегодня вечером. Джейсон не видел причин для отказа, полагая, что Тамара придет раньше, чем он уедет к эсквайру.

Но она так и не появилась. Джейсон оделся и, когда подали коляску, попросил Пьера дождаться цыганки.

Вечер у эсквайра удался, немного смутило Джейсона присутствие там Эдуарда Тримэйна, отца Элизабет, но элегантный граф только поинтересовался, как он устроился в гостинице. Джейсон с облегчением вздохнул: уверенности в том, что Элизабет промолчит о событиях прошлой ночи, у него не было. Во всяком случае, отец ее пока ничего не знал о них. Шло время, его охватило нетерпение, и, как только представилась возможность, он откланялся. Пока он ехал в гостиницу под серебристым светом луны, все мысли его были прикованы к прелестной девушке. Вспомнив ее нежные губы, он испытал приятное возбуждение. Совсем не то, что с Элизабет, когда страсть его была обычным следствием холостой жизни. Воспоминания о маленькой цыганке не оставляли его в покое.

Джейсон подхлестнул лошадей, и скоро его коляска въехала во двор гостиницы. Бросив Жаку поводья, он выпрыгнул из экипажа и поспешил в гостиницу.

В небольшом холле спросил у хозяина, пришла ли девушка. Хозяин посмотрел на него как-то странно и медленно кивнул. Насвистывая, Джейсон уже готов был взбежать по лестнице в свои комнаты, но его остановил Пьер: нужны ли будут его услуги сегодня вечером?

Джейсон, зеленые глаза которого уже горели шальными огоньками, рассмеялся.

— Думаю, нет. Есть ситуации, когда мужчина должен обходиться без посторонней помощи, а сегодня как раз такой случай!

— По-моему, она не в вашем обычном вкусе, — сухо заметил Пьер.

— Неужели Тамара шокировала тебя? — поднял Джейсон черную бровь. — Мне кажется, она очень хороша.

— Она была так закутана, что я ее и не разглядел, — уклонился от прямого ответа Пьер. — Впрочем, это ваше дело.

— Я рад, что ты так думаешь. Было бы ужасно оскорбить вкус своего слуги.

Слегка надувшись, Пьер исчез, а Джейсон помчался к себе. Сначала он прошел во вторую спальню, но там не было и следов гостьи, и он заторопился в собственную спальню, где мерцала всего одна маленькая свеча. Он уловил приятный запах духов и довольно улыбнулся, увидев разноцветный ворох женской одежды, брошенный на стул рядом с огромной кроватью. Рубиновые занавеси были задвинуты, но он заметил, как они слегка дрогнули.

Улыбка его стала еще шире, и он тихо позвал:

— Ты спишь, Тамара?

Ее шепота он сначала не расслышал, а когда протянул руку к занавесям, чтобы отдернуть их, она тихо сказала:

— Прошу вас, погасите свечу и идите сюда, я жду уже несколько часов.

Не слушая ее, он попытался раздвинуть занавеси, но она крепко держала их со своей стороны. Снова послышался тихий умоляющий голос:

— Не делайте этого, мне стыдно — никто еще не видел меня обнаженной. Сначала задуйте свечу. Подарите мне эту маленькую милость.

Собственно, какая разница, подумал Джейсон, и отошел от соблазнительной постели. Воображение рисовало ему свернувшуюся клубочком Тамару, ее черные волосы почти до алебастровых бедер. Торопливо раздевшись и бросив вечерний наряд на пол, от чего Пьер пролил бы горькие слезы, Джейсон задул свечу. Комната погрузилась в темноту, он раздвинул наконец занавески, двигаясь к цели, но руки наткнулись на пустоту.

— Тамара? — тихо позвал он.

— Я здесь, сэр, — донесся тихий шепот из дальнего угла огромной постели.

И через секунду он жадно сомкнул руки. Когда ее губы, податливо раскрылись навстречу и она прижалась к нему, Джейсон нетерпеливо провел рукой по ее телу. Застыл, пораженный, потом с проклятиями отшвырнул от себя ту, что так охотно приникла к нему.

— Кто ты? — прорычал он.

— Это я, Тамара, твоя маленькая любовь, которая жаждет тебя, — прошелестело в ответ, и она вновь протянула к нему руки. Увернувшись от них, он прыгнул с кровати и зажег свечу. Держа ее над головой, он вернулся к ложу любви и со смешанным чувством удивления и гнева уставился на лежащую там обнаженную фигуру.

Илона, показывая в лукавой улыбке почерневшие гнилые зубы, дерзко глядела на молодого человека. Сморщенные отвислые груди и растрепанные седые волосы придавали ей полное сходство с ведьмой. Она сидела перед ним голая и беспечно на него поглядывала, а он твердо знал, что в жизни не видел более отвратительной карги. Почувствовав, как его душит гнев, и преодолевая желание сжать ее костлявое горло, он хрипло спросил:

— Какого дьявола ты здесь делаешь? Где Тамара? Он спрашивал, но уже знал ответ. Как умно она его одурачила, эта маленькая дрянь!

А Илона, разразившись каркающим смехом, ответила так, как ее научили:

— Тамара не смогла прийти сегодня вечером, и, зная, что ты будешь одинок, прислала меня, чтобы выразить свое глубокое уважение.

Он вздрогнул от оскорбления, глаза его холодно прищурились.

— Убирайся! За все ответит Тамара! — Он не собирался связываться со старой ведьмой.

Украдкой поглядывая на застывшего Джейсона, Илона поспешно натянула на себя одежду, торопясь и призывая богов, чтобы волны гнева и отчаяния не вырвались наружу, пока она не исчезнет. Когда она ушла, Джейсон, какое-то время стоял наподобие статуи, потом с проклятиями шмякнул свечу на столик так, что она едва не вылетела из подсвечника. Решительно подойдя к шкафу, вынул тот же кожаный костюм. На темном лице его появилась дьявольская усмешка.

Она сделала из него дурака? Что ж, маленькая чертовка с белой кожей скоро поймет, что она наделала. Еще до рассвета она будет стоять на коленях, умоляя сохранить ей жизнь, и если только он не задушит ее, то ей просто повезет. С каким наслаждением переломит он ее тонкую белую шейку!

Не сдерживая могучего черного жеребца и словно передавая ему свою ярость, Джейсон в каком-то беспамятстве принесся несколько миль. Потом первая волна окатившего его гнева чуть спала, он пришел в себя, прекратил бешеную скачку и начал размышлять. Такого оскорбления в его жизни еще не было — и месть будет ужасной. Удар нанесен и его самолюбию — вся эта маленькая комедия, разыгранная в спальне, рассчитана на то, чтобы унизить его. На этот раз она заплатит за все!

Джейсон беззвучно крался по спящему табору. Лошадь он привязал неподалеку и осторожно подошел к кибитке Тамары: ему ничего не стоило подсмотреть, куда она возвращалась, уходя от него. Эта кибитка стояла немного в стороне от остальных, что теперь ему только на руку. Джейсон забрался в темную кибитку и встал на пороге. Лунный свет, струившийся через небольшое окошко и освещавший внутреннее убранство, позволил ему увидеть стол и стулья, а у стены кровать и спящего человека. Тамара лежала спиной к нему — наверное, улыбается во сне, радуясь своей проделке. При этой мысли вновь в нем поднялась волна холодной ярости.

Наклонившись, одной рукой он зажал ей рот, навалился на нее всем телом, не давая подняться, другой рукой приставил нож к ее горлу. Он еще не знал, что с ней сделает, но все его намерения мгновенно улетучились, когда в лунном свете он разглядел лицо. Это была не Тамара! От потрясения он ослабил на время свою хватку, но не успела Рейна освободиться, как он снова прижал ее к постели.

В неясном лунном свете они молча глядели друг на друга. Рейна узнала Джейсона и лежала спокойно. Тамара просто дура, подумала она, любуясь молодым человеком, его черными, падающими на лоб волосами, сверкающими зелеными глазами и обольстительным чувственным ртом. Умная девушка сделала бы все, чтобы приворожить такого мужчину. Сбросить бы сейчас лет сорок! Как бы она любила его! Даже сейчас, рядом с его молодым и сильным телом, ей вдруг стало томно и сладко. Ба! Да Тамара просто глупая девственница! Надо благодарить небо, что такой молодец захотел ее! Джейсон, разглядывая ее морщинистое лицо, тихо выругался. Казалось, сегодня ночью он обречен встречать безобразных старух вместо дерзкой красавицы.

— Если пошевелишься, перережу тебе горло, — прошипел он, сдерживая ярость.

Рейна кивнула, и он убрал руку от ее рта. Она лежала неподвижно, украдкой наблюдая за ним.

— Где Тамара? — холодно спросил он. Фыркнув, Рейна начала лгать. Тамару забрал Клайв. Уж не думал ли Джейсон, что его домогательства и преследования останутся без внимания? Рейна с живым любопытством наблюдала, как он сцепил зубы, как вокруг рта у него затвердели мышцы. Хо-хо, мой славный жеребчик, да ты вне себя от ярости! И уже для собственного удовольствия подлила масла в огонь.

— Тамара испугалась, ты слишком далеко зашел. Она хочет выбирать сама. Она девушка гордая и самолюбивая!

Он нетерпеливо пожал плечами.

— Когда она вернется?

— Зачем тебе? Это ни к чему не приведет. Ведь она ясно дала понять, что ты не в ее вкусе!

— Я должен в этом убедиться сам. Ты врешь мне, старуха! Она просто набивает себе цену. Вчера вечером она чуть не отдалась мне на лугу, я не могу быть ей противен!

Рейна скрыла удивление. Почему Тамара не рассказала ей о том, что случилось на лугу? Посмотрев внимательно на молодого человека, старая цыганка приняла решение:

— Завтра в таборе играют цыганскую свадьбу. Тамара будет здесь.

И увидела, как сверкнули его зубы в довольной усмешке. Уже успокоившись, он спросил:

— Скажи-ка мне, старая карга, ты не будешь кричать и звать на помощь, пока я буду уходить отсюда? Кашлянув, Рейна сурово ответила:

— У тебя счеты с Тамарой. А теперь дай мне спокойно уснуть. — И немало удивила его, когда спокойно отвернулась к стене и сказала:

— Только закрой за собой дверь.

Джейсон шел к лошади, улыбаясь про себя. Его поставили на место две старые женщины и одна маленькая нахалка. И хотя был еще зол, признался себе, что проиграл этот раунд. Сегодня уже ничего нельзя было исправить.

Но его не тянуло вернуться в пустые комнаты, и он перевел жеребца на легкую рысь. Узкая дорога совсем пропадала в темноте, когда луна пряталась за бегущими облаками. В перемежающемся свете высокие деревья по краям дороги отбрасывали длинные тени.

Тамара больно задела его самолюбие, но теперь он уже не знал, что больше его разозлило — то, что она не прыгнула в его постель, или то, что подсунула вместо себя отвратительную старую ведьму. Его просто замутило, когда он вспомнил, как его рот прижался к ее высохшим губам. Маленькая ехидна! Она теперь смеется над ним. Впервые Джейсон так много думал о женщине и впервые был задет ею так сильно!

Внезапно Джейсона насторожил шорох листьев сзади и слева. Эти звуки, пожалуй, он слышал уже некоторое время, но, занятый мыслями о Тамаре, не обращал на них внимания. Невидимый преследователь потерял осторожность, и теперь Джейсон чувствовал его присутствие.

Оглядевшись вокруг, Джейсон тихо выругался: перспектива отмщения так занимала его, что он не заметил, как лошадь сбилась с дороги и он, видимо, заблудился. Местность вокруг него была незнакомая.

Рука Джейсона скользнула к поясу, нащупав нож с длинным лезвием. Уже легче. Если преследователь приблизится, Джейсон с его помощью сумеет оборониться от любого оружия. Он хорошо владеет ножом. Мелькнула было мысль, что старуха подняла на ноги весь табор, но цыгане любят шум, а его преследователь явно не хотел себя обнаружить.

Делая вид, что ничего не замечает, Джейсон ехал по узкой тропе. Готовый в любой момент отразить нападение, он весь напрягся, чувствуя, как поднялись у него волосы на затылке. По всем признакам этот преследователь один, значит, и драка будет один на один. Он был даже рад этому — хорошая драка сейчас даже необходима, она даст разрядку.

Джейсон перевел лошадь в легкий галоп — не настораживая врага, он хотел лишить его преимущества внезапного нападения. Возможно, его преследователем движет простое любопытство, что было маловероятно, если вспомнить советы дяди.

Всадник сзади него тоже увеличил скорость, и двигался теперь шаг в шаг, так что все это напоминало странную и опасную игру под звездами. Джейсон придержал коня, тот повторил его маневр. Теперь он не пытался особенно скрываться, и Джейсон понимал, что преследователь вот-вот объявится. Жеребец Джейсона скакал все быстрее, у него мелькнула мысль, не лучше ли убежать, но незнакомые места и неясные намерения преследователя удержали его от этого. Он не станет убегать от теней по неведомым лесным тропам. В какую по-детски глупую ситуацию угораздило его попасть сегодня! Он послал своего могучего скакуна еще быстрее, как бы торопясь ускорить развязку. И почти сразу из-за деревьев показался всадник. Джейсон пытался разглядеть его, но в это время луна скрылась за облаком, и он успел только уловить очертания грузной фигуры на скачущей лошади.

Хотя преследователь обнаружил себя, он не делал попытки догнать Джейсона, и сначала это озадачило молодого человека. Но потом он вдруг понял — его просто загоняли» в нужном направлении, с определенными и смертельно опасными для него намерениями. Внезапно показалась луна, и в свете ее Джейсон увидел, как сверкнул металл пистолета, поднятого вторым всадником, скакавшим ему навстречу!

Инстинктивно он рванул поводья, огромный жеребец поднялся на дыбы, как на стальных пружинах, и яростно заржал от боли, когда жесткие удила разорвали ему бархатные губы. Джейсон направил вздыбленного коня на узкую боковую тропинку, и в этот момент произошло несколько событий. Треснул выстрел, и Джейсон почувствовал, как ему обожгло плечо. Скакавший сбоку всадник пытался увернуться от несущегося на него жеребца Джейсона, но не смог этого сделать. Второго всадника смутил неожиданный маневр Джейсона, он растерялся и не удержал свою лошадь, которая врезалась в уже сцепившихся противников. Жеребец Джейсона выстоял под ударом, и в следующие несколько секунд все смешалось в свалке людей и животных.

Издав клич, от которого кровь стыла в жилах, Джейсон, спешившись, тут же развернулся и с яростью ринулся в бой. Это был безжалостный, беспощадный мститель. Опешив от неожиданности, его противники все еще распутывали, своих лошадей и были беспомощны перед дикой атакой Джейсона. Стрелявший в него человек даже не успел разглядеть того, кто его убил, — он увидел только сверкающее лезвие, которое вонзилось ему в горло. Испуганный крик сменился негромким ужасным бульканьем. Он упал, почти обезглавленный длинным смертоносным лезвием.

Джейсон, с раздувающимися ноздрями и сверкающими глазами, сжимая в руке окровавленный нож, вскочил на коня и в мгновение ока догнал второго всадника. С тем же леденящим кровь воплем он прыгнул на спину его лошади, сжал врага стальной хваткой и приставил нож к его телу. Противник стал отбиваться, оба они упали и покатились по земле. Джейсон, который был выше и сильнее, коленом прижал его руки к земле и заглянул в лицо. Этого человека он не знал. Приложив нож к шее противника, Джейсон глядел на него безжалостными глазами.

— Ну, мой друг, тебя стоит убить только за твою глупость.

Одежда человека была изрядно поношенная и дешевая, рукава коричневого плаща вытерты. Джейсон почувствовал неприятный запах немытого тела, с отвращением глянул на выпуклые голубые глаза и худое лицо под ним. Он притронулся ножом к шее противника, и тот пробормотал:

— Отпусти меня! Мы просто хотели попугать…

— Думали, что я легкая добыча? — насмешливо спросил Джейсон.

Человек охотно согласился.

— Так и было. Один на пустой дороге — прямо находка для нас!

— Не лги, мой глупый друг. На мне небогатая одежда, к тому же твой приятель хотел меня застрелить. Кто послал вас?

— Никто! Клянусь моей матерью!

Джейсон нажал на лезвие, на шее человека проступила тонкая полоска крови. Он испуганно задергался, но Джейсон приналег на него и снова спросил:

— Итак, еще раз: кто послал вас?

— Никто! Говорю, это была случайность! — крикнул тот.

Джейсон не торопясь разрезал куртку и грубую рубаху, обнажив грудь противника, и сказал почти доверительно:

— Кажется, я должен предупредить тебя, что я не англичанин. Ты слышал о дикарях, населяющих Новый Свет? Так вот, упрямец, я у них научился владеть ножом и могу освежевать тебя, как кролика. Меня не тронут никакие твои мольбы, и я не прекращу твои мучения. Говори, кто тебя послал, или испытаешь на себе мое искусство.

За словами последовало доказательство: он твердой рукой вонзил нож в волосатую грудь человека. Тот закричал, потом с его пересохших губ сорвались слова:

— Это был незнакомец. Я никогда его раньше не видел. Не убивай меня! Я говорю правду.

— Ба! Ты думаешь, я поверю, что совершенно незнакомый человек доверился тебе? Откуда он мог знать, не побежишь ли ты к сквайру доложить об этом?

— Хозяин «Лисицы» знает, что нам можно доверять, — последовал угрюмый ответ, — это он обычно посылает к нам людей. Спроси у него!

Джейсон задумчиво оглядел вероломное лицо жертвы. Возможно, человек сказал ему правду. Хозяин гостиницы должен знать людей, которые могут выполнить подобную просьбу, любой приказ любого человека, если в их руку будут сунуты несколько золотых монет. Позже он побеседует с хозяином «Лисицы». Но что делать с этим исчадием?

— Как он выглядел? — резко спросил он.

— Не знаю. С ним имел дело Баркли. — Он дернул головой в сторону мертвеца. — Я его не видел. Пятьсот фунтов сразу и столько же потом, когда ты будешь убит.

Джейсон удивленно присвистнул. Действительно, кому-то не терпится убрать его. Что ж, хозяину гостиницы придется хорошенько все вспомнить, подумал он свирепо.

— А тот человек сказал Беркли, почему меня хотят убить? — полюбопытствовал он. Человек покачал головой.

— Нам приказано было убрать тебя любым способом. Он сказал, что его не интересует, каким образом, но ты должен быть убит в течение этой недели.

Душившая его ярость утихла, осталась только расчетливая холодная злость. Он был в замешательстве: что делать с этим подонком? Пока Джейсон раздумывал, тот сам ответил на этот вопрос, подписав себе смертный приговор. Схватив пригоршню грязи, он швырнул ее в лицо Джейсона и пока тот на мгновение выпустил противника, человек попытался вырвать нож и воткнуть нож ему в живот. Завязалась отчаянная борьба, теперь Джейсон был в худшем положении, он почти ничего не видел из-за комочков грязи в глазах. Перекатываясь по земле и чувствуя, как у него вырывают нож, он ударил им почти вслепую. Счастье было на его стороне — лезвие перерубило мерзавцу яремную вену.

Стоя над трупом, он рассеянно вытер лезвие о кожаные штаны, бесстрастно глядя на дело своих рук, и вдруг ощутил сильную боль в плече. Морщась, подошел к своей лошади и вскочил в седло. Джейсон направился в ту сторону, откуда только что приехал, надеясь найти дорогу и молясь, чтобы это не заняло много времени.

Глава 13

Дорогу он нашел довольно легко, недалеко от места схватки. Там его лошадь свернула с основной дороги, ведущей к гостинице, на узкую тропу, что обошлось довольно дорого.

Прервав восклицания Пьера, ужаснувшегося при виде окровавленного плеча хозяина, и чувствуя, как кружится голова от шока и потери крови, Джейсон с благодарностью отдал себя в искусные руки слуги. Пьеру не в первый раз приходилось латать дыры на теле хозяина.

Рана оказалась хотя и не опасной, но довольно глубокой. Джейсон морщился от боли при каждом неосторожном движении Пьера, по-прежнему не обращая внимания на все вопли и вопросы слуги по поводу случившегося. И Пьер отстал, зная по опыту, что если он молчит, то настаивать бесполезно. Перевязав рану, Пьер удалился, неодобрительно поджав губы.

Глядя на его демонстративный уход, Джейсон невольно улыбнулся. Но едва дверь за Пьером закрылась, как он снова помрачнел. Положение его едва ли можно было назвать забавным.

Интересно, насколько замешан в эту авантюру Нокс, хозяин гостиницы? Не мешало бы хорошенько допросить его о незнакомце, если, конечно, тот человек был ему незнаком. Но он же направил этого человека к наемным убийцам, значит, руководствовался при этом достаточно вескими основаниями. В то же время ситуация сейчас не в пользу Джейсона. Когда найдут в лесу тех двоих с перерезанным горлом, хозяин наверняка свяжет их с Джейсоном, а ему совершенно ни к чему попадать под подозрение. Так что допрос хозяина гостиницы придется отложить.

Слишком возбужденный, чтобы уснуть, остаток ночи он провел в кожаном кресле перед камином. Уставясь в огонь, непрерывно следя за игрой оранжевых и желтых языков пламени, он искал ответы на неясные вопросы и решения загадочных задач. Очнулся Джейсон от невеселых мыслей, когда серенький рассвет постучал в окно. Провел рукой по лицу, по глазам и пошел спать.

Было уже, вероятно, часа три дня, когда Джейсон вынырнул из глубокого сна, почувствовав на лице что-то мокрое и холодное. И сразу услышал голос дяди:

— По-моему, пора вставать. Я поднялся и выехал до рассвета не для того, чтобы найти тебя в позе спящего и обиженного ребенка.

С трудом приходя в себя, Джейсон с изумлением смотрел на Роксбери, державшего в руке пустой кубок.

— Может быть, когда ты примешь ванну и поешь, настроение у тебя улучшится. Я взял на себя смелость заказать обед, а Пьер готовит сейчас ванну. Могу ли я присутствовать при твоем туалете или мне пойти погулять по гостинице?

— Как хочешь, ты все равно поступишь по-своему, — ответил Джейсон, и тут же Пьер и четверо гостиничных слуг внесли в спальню огромную медную ванну.

К обеду настроение у Джейсона заметно улучшилось. В столовой царило мирное молчание. Как только было покончено с последней сменой блюд и слуги, убрав со стола, удалились, герцог принял серьезный вид.

— Теперь ты, может быть, расскажешь, — спросил он, — откуда взялось это пулевое ранение? И не отрицай, я видел, когда Пьер менял повязку, что это была пуля.

Кратко и точно Джейсон изложил события, в которые оказался втянутым накануне вечером, умолчав только о причине своего ночного появления в тех краях. Вовремя рассказа лицо герцога выдавало его недовольство и озабоченность, однако он ограничился кратким замечанием:

— Вероятно, нужно радоваться тому обстоятельству, что мне не пришлось подбирать за тобой еще два трупа.

Не реагируя на эту реплику, Джейсон требовательно спросил:

— А не скажешь ли ты теперь, зачем сюда приехал? Любоваться окрестностями?

— Ты обо мне плохо думаешь. Почему бы нам не прокатиться и действительно не полюбоваться окрестностями? — И добавил в ответ на недоуменный взгляд Джейсона:

— Где никто не сможет нас подслушать.

Вскоре они отъехали от гостиницы в коляске, которой управлял Джейсон, и покатили по дороге.

— К сожалению, в последний раз, — сказал герцог после нескольких минут молчания, — ты не до конца был со мной откровенен. Иначе не пришлось бы попасть в неловкое положение, когда я узнал, что тебя связывают кое-какие дела с Ливингстоном в Париже. Этого я не знал. — Он подождал ответа, но Джейсон, казалось, все внимание уделял лошадям, и герцог недовольно продолжал:

— Что ж, тогда скажу, что стало известно мне. Ливингстон получил устный приказ от другого курьера: если вдруг переговоры в отношении порта Новый Орлеан зайдут в тупик, он должен немедленно связаться с тобой. Значит, Джефферсон дал тебе инструкции, весьма важные для Ливингстона. Я немало огорчен тем, что ты даже не намекнул об их существовании. А ведь я спрашивал, нет ли других, неизвестных мне причин, объясняющих обыск, учиненный в твоей лондонской квартире. Заметь, — добавил Роксбери, — я не спрашиваю, какие именно поручения ты должен был выполнить.

— Только потому, что, скорее всего, они тебе уже известны.

— Джейсон, — герцог перешел на доверительный тон, — мы с тобой работаем на одну сторону. Уверяю тебя, у Англии нет интересов в отношении Луизианы. Не забывай, на пороге у нас готовый взорваться в каждую минуту вулкан — маленький тщеславный француз по имени Наполеон!

Джейсон посмотрел на дядю своими зелеными глазами и холодно сказал:

— Ты не примчался бы сюда из Лондона только затем, чтобы обвинить меня в неоткровенности.

— Ты больше не доверяешь мне, — рассердился герцог.

И Джейсон, который в этот момент сосредоточился на крутом повороте, не заметил искренней боли в серых глазах, внимательно смотревших на него, иначе его ответ не прозвучал бы так грубо:

— Давай прекратим это! На моем месте ты поступил бы точно так же. У тебя есть свое правительство, у меня — свое. Давай кончим этот вздор. Последний раз спрашиваю: зачем ты приехал?

Теперь Роксбери заговорил по-другому:

— Я просто в восторге от твоей преданности Соединенным Штатам. Ведь Ливингстон ведет переговоры не только в отношении порта Новый Орлеан и свободного плавания по Миссисипи, но и в отношении всей Луизианы! — Он с удовлетворением заметил, как напряглось лицо племянника. Осознав то, что он услышал, Джейсон направил коляску к обочине и остановил лошадей. Обернувшись к Роксбери, он переспросил:

— Как, всей территории Луизианы?

— Вот именно. Скоро прибудет Джеймс Монро, и вместе с Ливингстоном они будут добиваться получения всей Луизианы. Наполеон, кажется, прислушивается к ним, если только это вообще не его затея. Он считает эту землю бесполезной, ему нужны деньги на войну с нами. Насколько я знаю Талейрана, тот предпочел бы колонизировать эту территорию, но вся власть у Наполеона, который жаждет войны!

Возможная перспектива того, что Луизиана, дикая, девственная Луизиана, отойдет к молодым Соединенным Штатам, ошеломила Джейсона. Но не потому только, что он был против самой идеи, хотя, если бы ему дали возможность выразить свое мнение, он сказал бы, что предпочитает видеть Луизиану независимой. Его поразило, что Франция может вступить в фактическое владение этой землей и будет вовлечена в крупнейшую аферу всех-времен — продаст территорию с огромным жизненным потенциалом, чтобы финансировать разрушительную войну в Европе! Бог мой, как же они ошибаются, если думают, что Штаты смогут выплатить ту неимоверно высокую цену, которую за нее заломят.