Стриптиз (№1) - Стриптиз

Таня явно гордилась ролью эксперта и даже забыла про свои комиксы.

— Я бы сходила вот куда: 66-й причал и стоянка «Бахия-Мар». На «Бахия-Мар» есть маленькое местечко, которое называется «Скипперз» — по-моему, так. Там можно посидеть, пообедать и осмотреться вокруг.

Я не верила собственным ушам. «Бахия-Мар», именно там стояла яхта «Королева джунглей», на фоне которой мы все вместе сфотографировались. В моем представлении «Бахия-Мар» навсегда осталось местом, где большие яхты принадлежат только старикам, еле волочащим ноги и занимающимся незаконным бизнесом. Так вот где притаился «Мираж»! Глубоко задумавшись и прижимая к груди сумку с покупками, я вышла из магазина. Я не из тех, кто долго раздумывает, что делать. Но сейчас я здорово задумалась. Мне стало страшно. А вдруг Дениз уже мертва? Это казалось более чем вероятным. В их среде развод всегда проходит с большим трудом, особенно если один супруг знает о делах другого. Но если есть хоть какая-то надежда, что Дениз жива, я просто обязана помочь ей, должна сделать этот шаг и, так сказать, исполнить танец в змеиных объятиях. Я хорошо танцую, но судя по тому, что мне известно, Леон Корвазе — настоящий удав.

Стараясь как можно меньше шуметь, я на цыпочках прошла в наш номер. Рейдин все еще спала. Флафи приоткрыла один глаз и, когда увидела, что это я, спрыгнула с кровати и засеменила за мной в ванную.

— Я возьму тебя с собой, — прошептала я, — но давай молить Бога, чтобы Рейдин спала еще долго.

Флафи улыбнулась. Я знала, что она испытывает по отношению к Рейдин те же чувства, что и я. С Рейдин просто нельзя представить, что она выкинет в следующий момент. Я стащила с себя через голову платье. Двигаться становилось полегче, но все-таки мышцы еще болели. Флафи ловко вспрыгнула на унитаз и напилась из него воды, пока я делала макияж. Внимательно осмотрев себя в зеркале, я решила, что выгляжу почти нормально, особенно если надеть темные очки.

Я осторожно открыла дверь ванной и на цыпочках вышла. Рейдин сидела на стуле и держала сумочку с деньгами на коленях, напевая песенку «Отвези меня на Луну». Выглядела она так решительно, что я даже не стала пытаться отговорить ее, это было бы пустой тратой времени.

— Ты готова? — вздохнула я.

— Готовее не бывает, — бодро ответила она.

Мы чуть было не вышли из гостиницы без приключений, как вдруг внимание Рейдин привлек магазин подарков. Она нырнула внутрь и потребовала у Тани арахиса и кока-колы. Таня соскочила с высокого стула и бросилась выполнять заказ.

— А это еще что такое? — вдруг поинтересовалась Рейдин. Она держала в руках гротескную голову пластиковой куклы: вы вставляете в нее пальцы и делаете разные рожицы. — Я куплю себе такую. А еще принесите мне большие карандаши.

Таня мгновенно принесла два двухфутовых карандаша, на которых были нарисованы розовые фламинго. К одному концу у них были приделаны ярко-красные кисточки.

— Дорогуша, — вдруг заговорила Рейдин, — чего вам тут не хватает, так это венских сосисок, а еще коржиков. Нет, этому месту решительно далеко до цивилизации.

У Тани глаза чуть не вылезли из орбит.

— Да-да, мадам, конечно, — растерянно пробормотала она. Таня заметила меня, только когда начала отсчитывать Рейдин сдачу.

— Готова? — спросила я у Рейдин. Та кивнула, высыпая орешки в кока-колу. — Поехали, может, найдем тебе бога-тенького.

Я услышала, как Таня за моей спиной поперхнулась. Мы направились к выходу из гостиницы.

Когда машину Рейдин подогнали к крыльцу и мы наконец отъехали от гостиницы, я начала размышлять. Форт-Лодердейл не должен сильно отличаться от большинства других городов побережья. По виду он, конечно, большой, но наверняка разделен на районы и микрорайоны, которые сами по себе составляют отдельные городки. Среди них должно быть место, где хорошо знают Леона Корвазе.

Он владелец огромной быстроходной яхты, ведет роскошный образ жизни, но особенно не высовывается. В Филадельфии это означало бы частные комнаты в лучших ресторанах и клубах. Думаю, здесь то же самое. Леон наверняка общается с местными партийными боссами и держит свою яхту у какого-нибудь дорогого, но не бросающегося в глаза причала. От брата я узнала название яхты — «Мираж». Дальше совсем просто. Рано или поздно я разыщу его, но скорее всего раньше, чем мы найдем его, ему расскажут, что его разыскивают блондинка, чихуа-хуа и сумасшедшая старуха, которые разъезжают по городу и расспрашивают о нем.

Мы ехали по Семнадцатой улице, как раз по мосту. Рейдин и Флафи прижали носы к стеклу и с интересом разглядывали яхты. Затем мы выехали на шоссе, и нашему взору открылся океан. Но это было уже совсем не то, что я запомнила ребенком. Здесь построили прогулочную эспланаду, чем-то напоминающую великую китайскую стену, но рассчитанную на карликов.

Пальмы стояли так же, как я запомнила. Спасательная станция была на том же месте, но прежнего города уже не было. Вместо него здесь пахло деньгами и роскошью. Маленькие бары, которые приезжие студенты называли своим домом, сейчас перемежались с магазинами модной одежды и ювелирных украшений. У меня было такое чувство, что скоро совсем не останется ни этих баров, ни маленьких лавочек, в которых можно купить пляжные принадлежности. Их заменят роскошные картинные галереи и магазины стильной мебели. Для нормального человека с большой семьей здесь не осталось места, что уж говорить о ностальгирующей стриптизерше.

Я едва не пропустила «Королеву джунглей», ту самую яхту, на фоне которой мы сфотографировались всей семьей, и стоянку для яхт «Бахия-Мар». Яркая яхта сливалась с окружением и была меньше, чем представлялась в памяти. Когда я была маленькой, мне казалось, что ее мачты достают до неба, а яркая красно-золотая краска гораздо ярче, чем пожарные машины у отца. Сейчас краска поблекла, и яхта выглядела бедной родственницей среди сверкающих новых яхт, заполняющих причал.

Мы припарковались среди «кадиллаков» и «БМВ». На Рейдин было очередное платье в цветочек из запаса одежды, которую она взяла с собой. Волосы ее уже не были слипшимися, наоборот, они торчали во все стороны. Можно было не сомневаться — нас обязательно заметят. Флафи вышагивала рядом на изящном поводке, украшенном стразами. Я всегда возила его в сумочке для ответственных случаев или тех мест, где правила соблюдались очень строго и собаку надо было выводить только на поводке. Здесь Флафи смотрелась удивительно уместно, по крайней мере она подавала себя с видом принцессы. Она гарцевала подобно моей кузине на свадьбе брата Тони. Моя тетушка Энджи считала, что эта кузина ее опозорила. Она привлекала к себе все внимание, и о невесте на свадьбе почти забыли. Но я-то понимала, что моя кузина просто наслаждалась жизнью и хотела, чтобы весь мир знал, как ей хорошо.

Точно так Флафи вышагивала сейчас вдоль стоянки «Бахия-Мар». Она поглядывала по сторонам, шла не спеша, внимательно разглядывала всех, кто попадался на пути. У этой собаки уверенности в себе больше, чем у моей тетушки Энджи было за всю ее жизнь.

Рейдин, кроме яхт, ничего вокруг не видела. Она шла по настилу вдоль стоянки словно пьяная, ее шатало из стороны в сторону. Каблуки ее туфель то и дело проваливались между планок.

Когда Флафи вдруг закричала, а она именно закричала, это застало меня врасплох. Она взвизгнула от боли, мне стало не по себе, сердце у меня забилось. Сначала я ничего не поняла и огляделась вокруг, надеясь, что это взвизгнула какая-то чужая собака, но рядом никого не было. Это кричала Флафи.

Я опустилась на колени и увидела, что у нее из лапки течет кровь. Флафи легла, продолжая жалобно скулить, но не позволила мне дотронуться до лапки. Ей было очень больно, и она чуть не укусила меня. Кровь продолжала течь, и тут я увидела, что из лапы торчит большой рыболовный крючок. Я попыталась взять собаку на руки, но тут почувствовала, как кто-то отодвинул меня от Флафи.

Незнакомый мужчина в шортах и ослепительно белой спортивной рубашке опустился рядом со мной. Он был худой и высокий, с редкой сединой в темных волосах и большой белой прядью над лбом. Вполне возможно, в его жилах текла индейская кровь. У него был отменный загар, как у тех, кто проводит много времени на воде.

— Подождите, — спокойно и властно сказал он, повернулся и достал пару толстых кожаных перчаток, которые лежали в ящике на причале у одной из яхт. — Я подержу, а вы попытайтесь ее успокоить, и тогда попробуем вынуть крючок.

Он протянул руку к Флафи, и она укусила его, но он даже не поморщился. Он продолжал крепко держать мою крошку, пока мы тихонько с ней разговаривали.

— Все хорошо, все хорошо, девочка, — бормотал он.

— Малышка моя, мамочка здесь, рядом с тобой, — уговаривала я собаку, не зная, что делать дальше.

— Поступим так, — проговорил мужчина. — Я положу ее на этот ящик и буду держать, а вы резко дернете за крючок.

Мне чуть не стало дурно, по коже побежали мурашки. Я понимала, что Флафи будет очень больно.

— Давайте лучше отвезем ее к ветеринару, — попробовала я предложить.

Он взглянул на меня, и я увидела, что глаза у него ясные, серые и очень властные. Похоже, я его разочаровала или, что еще хуже, подвела Флафи.

— Вы можете так поступить, — спокойно сказал он, — но тогда ей придется терпеть этот крючок еще целый час, а может, и больше. Она потеряет много крови.

Я посмотрела на Флафи — бедняжка скулила, в глазах у нее была боль.

— Ладно, что делать? — спросила я.

— Как вас зовут?

— Кьяра Лаватини, — ответила я дрожащим голосом.

— Кьяра, у вас все получится, — подбодрил меня мужчина. — С рыбаками это часто случается. Ей сразу станет лучше, как только вы выдернете крючок.

Я вовсе не была уверена, что у меня все получится.

— Одним резким движением, — продолжил он. — Выдергивайте крючок резко и быстро, а я буду держать вашу собаку как можно крепче.

Флафи почувствовала, что мы что-то замышляем, и попыталась вырваться из его рук. Я так и не спросила, как его зовут.

— Тише, тише, моя хорошая, — увещевал ее мужчина. — Кьяра, давайте, — поторопил он меня. По голосу чувствовалось, что он привык распоряжаться.

— Сейчас, сейчас, моя маленькая.

Я взялась за крючок. За спиной я слышала чьи-то шаги и голоса. Вокруг нас собиралась небольшая толпа. Все с любопытством рассматривали, что произошло, как бывает после автомобильной аварии, когда людей словно магнитом тянет к месту трагедии, чтобы своими глазами увидеть случившееся.

Флафи не сводила с меня доверчивых глаз. Было видно, что ей страшно больно. Я попыталась забыть об эмоциях и переключить внимание, как часто делала в экстренных ситуациях, и посмотреть на произошедшее как бы со стороны. Флафи для меня все равно что ребенок. Нет, сейчас я не могу отключиться, и я крепко сжала ей лапку.

— Я люблю тебя, Флафи, — прошептала я, затем глубоко вдохнула, задержала дыхание и изо всех сил дернула крючок.

Флафи опять громко вскрикнула, и по ее мордочке покатились слезы.

— Ну вот и все, Кьяра, — успокоил меня мой помощник. — Вот, возьмите. — Он протянул мне чистый белый носовой платок, который вынул из кармана шорт. — Завяжите ей лапку, это остановит кровь, но не затягивайте слишком туго.

Я обвязала платком маленькую лапку Флафи и забрала ее из рук мужчины. Флафи немножко поскуливала, но уже спокойнее. Мужчина наклонился и поднял окровавленный крючок, внимательно рассматривая его.

— Похоже, совсем новый, — промолвил он. — Будем надеяться, что инфекция в ранку не попала, но сказать наверняка нельзя. Вот теперь лучше отправиться к ветеринару. У нас здесь неподалеку есть ветеринарная лечебница, там принимают без предварительной записи.

— Спасибо вам большое. — От волнения мой голос дрожал.

— Отправляйтесь туда сразу же, — посоветовал он, внимательно глядя на меня серыми глазами. — Давайте я помогу вам донести ее до машины. Думаю, вы сможете добраться туда самостоятельно, если она спокойно полежит на сиденье.

— Не страшно, я не одна. — Я поискала взглядом Рейдин.

Вокруг стояли прохожие и наблюдали за происходящим, но, убедившись, что все кончилось хорошо и инцидент исчерпан, они, словно застеснявшись своего любопытства, стали расходиться. Моей соседки рядом не было.

— Она только что была здесь, — сказала я озадаченно. Только этого мне не хватало! Надо срочно везти Флафи в лечебницу, а Рейдин нет.

— А как она выглядит? — поинтересовался мужчина.

Толпа рассеялась, и тут я увидела Рейдин. Она сидела в самом конце стоянки на скамейке, обхватив голову руками, и раскачивалась из стороны в сторону.

— Вон она, — сказала я и направилась к Рейдин.

— Это ваша мать? — спросил мужчина.

— Нет, подруга. Мы приехали сюда, чтобы найти еще одну мою подругу. Она раньше жила здесь, Дениз Кертис Корвазе. Вы не знаете ее, случайно?

— Дениз Корвазе, — повторил мужчина и задумался. Затем покачал головой. — Нет, не припоминаю. Ваша подруга, вы говорите?

— Да. Она вдруг исчезла, и я подумала, может быть, у нее неприятности с… — Я замолчала, поняв, что уже и так сказала лишнего. — Я просто решила ее поискать. Она говорила, что раньше жила на яхте под названием «Мираж». Не слышали о такой?

Мой новый знакомый опять задумался, сдвинул брови.

— Нет, к сожалению, но я поспрашиваю. Вы здесь недалеко остановились?

Мы уже почти дошли до Рейдин. Выглядела она не очень хорошо. Надо было отвести ее в машину. История с Флафи, наверное, напугала Рейдин.

— Мы остановились в «Хилтоне», — быстро проговорила я. — Просто оставьте сообщение для Кьяры Лаватини. Большое спасибо за помощь.

Когда мы подошли к Рейдин, она тихо плакала.

— С ней все в порядке? — спросил мужчина.

— Да, — я кивнула, — она в порядке, большое спасибо за все.

Он попрощался и медленно зашагал назад. Я положила руку на вздрагивающее плечо Рейдин.

— Что с тобой? Не переживай, с Флафи все будет хорошо. Сейчас необходимо отвезти ее к ветеринару, чтобы ей перевязали лапку, но ничего страшного.

Флафи тоненько заскулила, словно не соглашаясь со мной.

Рейдин медленно подняла голову. Лицо ее распухло, глаза были красными от слез.

— Это плохое место, здесь опасно, — прошептала она. — Я хочу домой.

Рейдин дрожала, пока мы шли назад к машине. Время от времени она украдкой бросала взгляды на Флафи. Я не знала, о чем думает моя подруга. Сейчас я больше волновалась за Флафи и торопилась отвезти ее в лечебницу.

Мы осторожно отъехали от причала и направились в лечебницу. Флафи устроилась у Рейдин на коленях, внимательно изучая раненую лапку.

— Кьяра, что мы здесь делаем? — испуганно спросила Рейдин, ее голос было трудно узнать.

— Рейдин, мы ищем Дениз, — сказала я тихо. — Раньше она здесь жила на яхте «Мираж». Я подумала…

При слове «мираж» Рейдин вздрогнула и затем громко повторила:

— Мираж!

От неожиданности я резко повернула руль в сторону. Машина, которая пронеслась мимо нас, даже посигналила мне.

— Это «Мираж»! — закричала Рейдин. — Это большой «Мираж»!

Ее так сильно колотило, что я испугалась за Флафи, лежавшую у нее на коленях.

— Где большой мираж? — спросила я, ничего не понимая, и попыталась успокоить Рейдин.

— Та яхта, где Флафи повредила лапку. Разве ты не видела? — Теперь она говорила своим обычным голосом. — Ведь та яхта называлась «Мираж».

Глава 14

Уже стемнело, когда я задумалась об иронии жизни. Флафи удобно устроилась на постели в номере отеля. Рядом с ней, откинувшись на подушки, сидела Рейдин. Между ними лежали коржики. Рейдин смотрела какой-то сериал по кабельному телевидению.

Весь день прошел в сплошных заботах. Несколько часов пришлось провести в ветеринарной лечебнице, и все только ради того, чтобы ветеринар перебинтовал лапку и прочитал мне лекцию о безопасности собак, да еще содрал с меня сотню баксов.

Рейдин то приходила в себя, то снова проваливалась в какое-то забытье, откуда ее было трудно вытащить. Я так и не смогла заставить ее поужинать. Она с подозрением рассматривала ресторанную еду, отказываясь прикасаться ко всему, что было куплено не в магазине. Наконец мне удалось ее убедить, что домой мы сможем поехать только завтра, потому что я очень устала. Я даже не представляла, как ей объяснить, что завтра нам необходимо вернуться к стоянке «Бахия-Мар».

Я натянула купленный в гостинице белый купальник и сверху накинула рубашку. Может быть, несколько дорожек в бассейне помогут мне прийти в себя. Да, именно так. Сначала поплаваю, а потом выпью ледяной пиноколады. Рейдин рассеянно махнула мне рукой, и я пошла в бассейн. Флафи спала мертвым сном.

Вокруг бассейна стояли пластиковые кресла, в горшках росли тропические растения. И как во всех гостиницах такого класса, здесь был обязательный бар с равнодушным ко всему барменом. Вода была приятной и теплой и подсвечивалась мягким желтым светом. В бассейне больше никого не было.

Не могу сказать, как долго я плавала, просто я машинально работала руками, и вдруг в какой-то момент поняла, что ужасно зла. Я махала руками в этой вонявшей хлоркой воде, и мне казалось, что я ничего не смогу сделать. Я постаралась загнать назад слезы, которые навертывались на глаза весь день, ругая себя за то, что была рядом с «Миражом» и ничего не увидела. Мужчина, который помог мне с Флафи, наверняка знает и яхту, и Леона Корвазе. Возможно, даже он сам работает на этой яхте, а я, как жалкая школьница, опять попалась, опять эмоции взяли надо мной верх.

Я все плавала и плавала, ругая и проклиная себя за собственную невнимательность. Когда сил больше не осталось, я с трудом вылезла из бассейна, подошла к столику, вытерлась большим махровым полотенцем и была готова выпить пиноколаду. Хватит заниматься самобичеванием, лучше подумать, что делать дальше.

Я села, отдышалась и начала медленно потягивать напиток. Где-то поблизости закурили. В молодости, когда я была совсем беспечной, я тоже курила, и сейчас я с удовольствием вдыхала аромат свежезажженной сигареты. Есть что-то приятно-едкое в этом первом дымке.

— Ну вот, теперь мне не придется звонить вам в номер.

Глубокий, твердый как сталь голос словно прорезал темноту. Я сразу вспомнила все, что произошло утром.

Человек вышел из тени, подошел к моему столику, небрежно подтянул к нему еще одно кресло и уселся. На нем были белые льняные брюки, пляжные шлепанцы на босу ногу и светло-розовая рубашка. Если обоняние мне не изменило, он надушился одеколоном «Пако Рабан». В сумерках белая прядь в его волосах стала еще заметнее, а глаза казались яснее, но по сравнению с утренними стали как-то бесцветнее. Он аккуратно положил на столик пачку сигарет и серебряную зажигалку с отделкой из бирюзы.

— Мистер Корвазе, — произнесла я, пытаясь не выдать голосом своей неуверенности, — я все размышляла: вы сами появитесь или пришлете кого-нибудь? — Я посмотрела в сторону бара в надежде, что там будет хоть один свидетель, но бар уже закрылся, там не было ни души. У бассейна сидели только я и бывший муж Дениз.

— Вы искали Дениз? — спросил он будто небрежно. В темноте светился только оранжевый кончик зажженной сигареты.

Всего в нескольких десятках футов от нас, в ресторане, обедали богатые постояльцы гостиницы. Ресторан выходил на бассейн, но нас они наверняка не видели, потому что мой столик закрывало большое растение.

Леон Корвазе потянулся, словно огромная кошка.

— Как странно, — продолжил он, — я тоже разыскиваю Дениз. — Он наклонился ко мне. — Может, мы сумеем помочь друг другу? — Он улыбнулся и прищурил глаза. — Если мы будем искать вдвоем, нам будет легче и безопаснее.

— А я и не знала, что вас волнует безопасность Дениз, — промолвила я и сделала глубокий вдох, стараясь преодолеть страх. — Мне казалось, что все как раз наоборот.

Он попытался рассмеяться, но смех застрял у него в горле.

— Так вы проделали этот путь с крошечной собачкой и этой сумасшедшей старухой, чтобы спасти Дениз от меня?

— Да, что-то вроде этого, — отозвалась я.

Он рассмеялся, на этот раз громко. Смех отзывался в пустом помещении бассейна громким эхом.

— Либо у вас слишком преувеличено представление о собственных способностях, либо вы серьезно недооцениваете мои. — Не переставая улыбаться, он приподнял веки, сверкнул в мою сторону глазами и вдруг, протянув руку, будто стальными клешнями схватил меня за запястье. — Мне очень нужно найти Дениз, — хрипло прошептал он. — У нее есть кое-что, что принадлежит мне.

— И что же это такое? — спросила я, стараясь не показать, что мне больно.

— Она знает, — ответил он. Настроение у него вновь изменилось, и он снова превратился в того мужчину, который помог мне с Флафи, когда с ней случилась беда. — Кьяра, я не хочу причинять Дениз боль, я не обижу ее. — Глаза у него стали печальными. — Знаете, ваша подружка Дениз все еще остается ребенком. Когда ей больно, она начинает дергаться. Именно так она поступает и сейчас. — Он на мгновение ослабил хватку, а затем сжал мою руку так, что у меня от боли перехватило дыхание. — Передайте ей, что, по-моему, она ведет себя очень глупо. Она прекрасно знает, что я не переношу глупостей, даже от нее.

Казалось, он забыл о моем присутствии. Глаза у него горели, но смотрел он куда-то сквозь меня, сжимая мое запястье. Он думал о Дениз.

Внезапно дверь бассейна распахнулась, и в проеме показалась смеющаяся женщина. За ней шел мужчина, поддразнивая ее. Они направились к воде. Леон будто очнулся и посмотрел на меня.

— Простите, Кьяра. Когда я вспоминаю о Дениз, все худшее во мне выходит на поверхность. Мы с ней всегда так действуем друг на друга.

На мгновение мне показалось, что он испытывает боль. Я вспомнила Дениз, как она сидела у стойки бара и рассказывала про Леона, про то, как он ее бил, как ей угрожал. Та Дениз, которую я знала, не любила Леона, боялась его. Я всмотрелась в его лицо. Быть может, он просто пытается сбить меня с толку. Вполне возможно, что Дениз держат сейчас где-то взаперти, а может, ее уже нет в живых. Но маленький червячок сомнения уже начал разрушительную работу. А что, если у Дениз действительно есть то, что принадлежит Леону? Что, если она обманывает сейчас не только Леона, но и меня? Леон проследил, как пара подошла к воде, и придвинулся ко мне вплотную.

— Кьяра, я дам вам номер телефона, по которому вы сможете мне позвонить, если узнаете что-то про Дениз. Я заплачу за разговор.

— И не надейтесь, — усмехнулась я. — Так я вам и расскажу, если что-то узнаю.

В голосе Леона зазвучала неприкрытая угроза.

— Мне все равно станет известно, если она свяжется с вами. Вы избавите от головной боли себя и своих близких, если сообщите мне, как только она позвонит.

Не успела я и слова вымолвить, как он снова обхватил стальной хваткой мое запястье и заставил раскрыть ладонь. В другой руке у него была горящая сигарета. Он поднес ее к самой коже, чтобы я почувствовала жар.

— Не пытайтесь перехитрить меня, — угрожающе посоветовал он, — вы боитесь меня, и это хорошо. Это инстинкт самосохранения.

— Я не боюсь вас, — громко сказала я.

Мужчина и женщина у воды посмотрели в нашу сторону, но они стояли слишком далеко и не могли расслышать моих слов. Однако тон голоса они услышали.

— Если не боитесь, значит, совершаете серьезную ошибку, — прошептал он, затем резко встал, небрежно бросил на стол свою визитку. На ней, кроме номера телефона, ничего не было. Через мгновение не стало и его самого, словно он растворился в темноте. Потом послышался отдаленный шум отъезжающей машины, и Леон Корвазе исчез из моей жизни, по крайней мере на время.

Меня била нервная дрожь, я не могла сдвинуться с места, просто сидела, растирая запястье и ожидая, когда мои коленки успокоятся, и я смогу встать. Интуиция подсказывала мне, что Леону Корвазе обязательно нужно найти Дениз. Нужно так же, как мне. Интуиция совсем недавно подсказала мне приехать в Форт-Лодердейл и искать Дениз здесь. Однако похоже на то, что здесь я только запутаю все еще больше. Ко всему перешла дорогу наркодельцу, который угрожает теперь мне, Рейдин и Флафи. Хорошую помощь я оказываю Дениз!

* * *

Рейдин не стала меня ни о чем расспрашивать, когда я вернулась в гостиницу. Я сказала ей, что она права и нам необходимо вернуться в Панама-Сити. Рейдин кивнула, слушая меня вполуха и не отрываясь от любимого сериала. Она была полностью поглощена событиями, разворачивающимися на экране.

— Ты, головастик вонючий, я бы и то лучше сделала! — кричала она в телевизор. — Ты что, не видишь, парень устал? Он уже выдохся весь, отпусти его!

Вся постель была засыпана обертками от коржиков. Флафи сидела рядом, ее крошечное тельце дрожало. Или моя малышка сопереживала героям, или Рейдин перекормила ее сахаром. Я решила, что последнее ближе всего к истине.

Когда я вышла из ванной, готовая ко сну, я увидела, что Рейдин и Флафи уже крепко спят, а телевизор продолжает работать. Я задвинула портьеры и легла в свою постель. Потом взяла пульт, навела на телевизор и выключила его. Завтра нас ждет длинная жаркая дорога домой. Но это все же лучше, чем Леон Корвазе и Форт-Лодердейл.

Глава 15

— Могла бы хоть записку оставить. — Бруно был страшно зол. — Мы тут все с ума посходили, не знали, что с тобой. А Большой Эд весь извелся. Ты ведь исчезла, когда он тебя караулил. Он считал себя ответственным за происшедшее. О нас бы хоть подумала!

Я опустила голову и уставилась на остроконечные ковбойские ботинки Бруно. Конечно, он прав. Я сбежала, никого не предупредив, а ведь я ведущая танцовщица в «Тиффани». Однако я не привыкла отчитываться за свои действия, по крайней мере с тех пор, как уехала из Филадельфии.

— Бруно, прости меня, — пробормотала я, чувствуя себя так, словно стояла перед учительницей второго класса. — Похоже, я действительно увлеклась.

— Ну ладно, — сказал Бруно, смягчившись, — главное, мы знаем, что с тобой все в порядке. — Он переступал с ноги на ногу, вид у него был явно смущенный. — Марла не очень обрадуется, что ты снова в форме.

Ага, вот мы и подошли к главному. Марла! Я почувствовала, как у меня забилось сердце и засосало под ложечкой. Стало быть, Марла не сидела без дела, пока меня не было. В этом я не сомневалась.

— А что Марла? — спросила я.

— У нее новый номер, — сообщил Бруно, — он рассчитан на военных.

— Ну, это мне знакомо, она с ним выступала и раньше. Она думает, что этим привлечет в клуб больше военных, но «Тиффани» им не по карману. Конечно, кое-кто придет, но в основном они все крутятся в «Золотом слитке».

— Нет, Кьяра, — Бруно покачал головой, — на этот раз все по-другому. Она заставила Большого Эда установить такой аппарат, при помощи которого она как будто летает.

Я мгновенно представила Марлу летящей над столиками клиентов, со свисающими сиськами, напоминающими две большие дыни, и попискивающую скрипучим голосом: «Боже, благослови Америку!» Большой Эд парень, конечно, толковый, но даже ему не по силам придумать такое устройство, при помощи которого Марла летала бы над публикой изящно, как птица. Это просто невозможно. Даже если бы ему это и удалось, Марла все равно не сделала бы этого красиво.

— Подумаешь, большое дело! — Я пожала плечами.

— Нет, Кьяра, вот именно большое. Знаешь, она придумала серебряные костюмы с блестками… И вообще это устройство похоже на бомбардировщик «Б-52». А на руках у нее даже серебряные крылышки. Ты знаешь, мужчинам это очень нравится, особенно когда она хватается за свои сиськи и кричит: «Бросаю бомбы!» Говорю тебе, они летят на этот номер как мухи на мед. Винсент сказал, что только на ней заработали на пятьсот долларов больше прежнего.

Однако выглядел Бруно далеко не радостным.

— Так в чем дело, Бруно, это же здорово! — Не надо показывать Бруно, что я расстроена.

— Да нет, не здорово. Знаешь, эти ребята, летчики, напиваются и начинают драться, а мне приходится их разнимать. А мне это нужно? У «Тиффани» обычно не такая клиентура. Если мы не хотим, чтобы от нас ушли постоянные клиенты, это надо прекратить.

— Бруно, да успокойся ты. Я завтра уже вернусь.

— Правда? — Он будто не верил мне. — А как это у тебя получится?

— Бруно, чувствую я себя отлично. Скажи Винсенту, чтобы меня завтра ждали, я обязательно буду выступать.

Должна признаться, я несколько нервничала. Еще немного, и Марла действительно займет лидирующее место в клубе. А помогать ей в этом я не собираюсь. И не надо рисковать, меня уже и так долго не было. Пора возвращаться, и пусть мое возвращение заметят все.

Глава 16

Свет в зале погас. Лучи двух прожекторов неровными дергающимися пятнами высвечивали зрителей не столько по замыслу нашего осветителя Рыжика, сколько в силу его неумения. Затем они переметнулись на сцену и соединились там в одно большое яркое пятно. Для своего триумфального возвращения на сцену я взяла напрокат машину, производящую туман. И сейчас эта машина изрыгнула клубы тумана на язык подиума.

Шума в зале было больше, чем обычно. Поклонники Марлы ожидали ее номера и повышали свое либидо неумеренным потреблением алкоголя. Я стояла за занавесом в ожидании. Заиграла музыка. Хорошо поставленным громким голосом Трейси Чэпмен, стараясь перекричать присутствующих, объявил выход ведущей танцовщицы.

И я появилась на сцене. В обтягивающем черном бархатном платье без бретелек с разрезами по бокам до самых бедер. На пятидюймовых шпильках, отчего мои ноги казались бесконечно длинными. На руках у меня были черные атласные перчатки до локтей, а на шее небольшое ожерелье из стразов. Волосы я приподняла и заколола. Если не получается с серебряными блестками и бомбардировщиками, надо дать публике что-то настоящее.

Я двинулась вперед по подиуму и появилась из тумана, повторяя движениями музыку. Медленно покачиваясь, я ласкала себя все выше и выше, пока мои руки наконец не обхватили груди. Я наклонилась вперед, как будто предлагая их публике. В зале воцарилась полнейшая тишина, и только громким эхом отзывался голос Трейси Чэпмена, продолжавшего рекламировать мой номер.

Медленно-медленно я стянула перчатки и бросила их в зал рядом с подиумом. Их тут же подхватили. Потом я так же медленно завела руки за спину, чтобы расстегнуть молнию. Платье скользнуло вниз и упало вокруг ног черным озером. Публика отреагировала дружным единым выдохом. Я поняла, что каждый из присутствующих в зале мужчин уже безраздельно принадлежит мне.