Бель-Роз

— Господин герцог, я нарушил ваши инструкции.

Герцог позвонил, и несколько солдат во главе с офицером вбежали в комнату быстрее молнии.

— Прошу вас, одно только слово! — воскликнул Бель-Роз, обращаясь к герцогу. — Ведь я уже и так в ваших руках.

Герцог пристально взглянул ему в глаза. Что-то он там увидел такое, что его поколебало в его решении немедленно арестовать Бель-Роза. Он махнул рукой. Все вышли, и они с Бель-Розом остались с глазу на глаз.

ГЛАВА 19. ЗЕРНО СРЕДИ ПЛЕВЕЛ

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем генерал произнес:

— Говорите, чего вы хотите.

— С вашей стороны — милости одному заключенному.

— Его имя?

— Нанкре.

— Капитан, атаковавший сегодня Госсли?

— Превосходная акция, монсеньер!

— Вы говорите о нарушении дисциплины?

— Которая закончилась водружением знамени короля.

— Солдат должен подчиняться приказу сидеть на месте, даже если будет водружено двадцать знамен.

— Это нарушение искупила победа.

— Без дисциплины нет армии.

— Нанкре одержал первую победу без приказа.

— И последнюю.

— Монсеньер!

— К нам недавно на пополнение поступило свыше сотни молодых офицеров, а в это время им преподают урок нарушения воинской дисциплины! Нанкре умрет.

— Выслушайте же меня, монсеньер герцог, прошу вас!

— А вы кто такой?

— Бель-Роз, лейтенант артиллерии.

— Бель-Роз! Странное имя.

— Имя ни о чем не говорит.

— Разумеется, — ответил генерал, не скрывая улыбки, — но за кого вы просите? Это ваш брат, отец, друг?

— Господин Нанкре мой капитан.

— Значит, попытка заработать эполеты.

— О, монсеньер! — произнес Бель-Роз с упреком.

— Что же, это закон войны: каждый за себя, пули на всех.

— Но…

— Хватит. Я не вижу мотивов для освобождения Нанкре. Экзекуция состоится завтра же.

— Нет, монсеньер, этого не будет.

— И кто же мне в этом помешает?

— Вы сами.

— Я?! Господин Бель-Роз, будьте осторожны!

— О себе я не беспокоюсь. У меня есть право защищаться, а вот ваша юстиция будет защищать Нанкре. Храбрых офицеров не убивают за то, что они пролили кровь.

— Черт возьми!

— Эх, монсеньер, будь вы на его месте, возможно вы бы поступили так же…

Этот пассаж заставил улыбнуться сурового герцога.

Видя, что у него что-то получается, Бель-Роз с воодушевлением рассказал подробности истории, которую ему сообщил Ладерут, бывший её свидетелем. Рассказ свой он закончил так:

— Вот что сделали бы вы, герцог и пэр Франции, и что сделал бы я, простой лейтенант.

— Ну что же, пришлось бы добавить ещё две пули на двоих. — Голос пэра оставался по-прежнему тверд.

Бель-Роза проняла дрожь: ушат холодной воды не сделал бы большего.

— Вы прекрасный защитник, — продолжал герцог, — а юности подобает отвага, и только так я оцениваю вашу попытку выручить Нанкре. Но дисциплина — высший долг всех военных. Так что завтра на рассвете Нанкре все же будет расстрелян.

И герцог помахал рукой Бель-Розу. Но тот не двинулся с места. Герцог нахмурил брови.

— Полагаю, я ясно выразился, мсье? — спросил он.

— Простите меня, монсеньер, если я слишком настойчив, но…

— Мсье Бель-Роз, я не хотел бы задевать ваши лучшие чувства, но излишняя ваша настойчивость заставляет меня напомнить вам, кто я и кто вы.

— Позвольте мне все же вам тоже напомнить, что разница между нами заключается лишь в том, что вы можете совершить хороший поступок, а я — всего лишь просить о нем.

— Поскольку вы не желаете меня понять, — ответил герцог, — мне остается лишь попросить, чтобы вас отвели в расположение артиллеристов.

И он подошел было к столу, чтобы позвонить и вызвать солдат, но Бель-Роз предупредил его, схватив за руку.

— Ради Бога! — умоляюще произнес он.

Генерал быстро схватил свободной рукой пистолет, прицелился в Бель-Роза и спустил курок. Но капсюль не сработал, и раздраженный герцог отшвырнул пистолет. От движений одежда на Бель-Розе распахнулась, и стал виден медальон на его шее. Герцог увидел его, остановился и спросил, указывая на медальон:

— Откуда он у вас?

— Я его нашел.

— Где?

— В Сент-Оноре.

— Когда?

— В 1658 году. Но при чем тут медальон, когда речь идет о жизни Нанкре?

Герцог Люксембургский уставился на Бель-Роза.

— Ну да, ведь ты не Бель-Роз. Постой, ведь тебя зовут…Жак…Жак Гринедаль. Ты же сын Гийома Гринедаля!

— Так это были вы! — вскричал Бель-Роз. — Вы, тот самый коробейник!

— Правильно, коробейник, а теперь, слава Богу, генерал на королевской службе. Времена меняются, но сердце остается прежним. Дитя мое! Ты сослужил мне великую службу. Теперь очередь за мной.

— Позвольте мне просить за это сохранить жизнь мсье Нанкре.

— Ты не изменился, — ответил герцог, вертя в руках медальон, — ты по-прежнему все тот же гордый и решительный мальчик. Идет, я сделаю для Нанкре все, что позволят мне законы военного времени.

Радостный Бель-Роз покинул генерала. Снаружи его встретил Ладерут.

— Наконец-то! — обрадовался и он. — Вот уже целый час я жду вас. Что с господином Нанкре?

— Он останется в живых.

— Вы, стало быть, видели герцога?

— Да, это храбрый человек и в то же время чувствительный, как девушка.

— Значит, вам удалось предотвратить казнь?

— Совершенно верно. Слушай, вот тебе луидор, выпей за его здоровье.

— Пойду напьюсь, лейтенант.

Утром к Бель-Розу пришел адъютант генерала и предупредил, что его ждут в большом зале совещаний. Бель-Роз, надев мундир, явился в зал. Когда он вошел, его сердце учащенно забилось. За длинным столом сидел герцог Люксембургский, по бокам — старшие офицеры. Герцог жестом пригласил Бель-Роза занять место. Через некоторое время ввели капитана Нанкре. Герцог встал с места и снял шляпу.

— Мсье Нанкре, вы, будучи офицером, не выполнили приказ. Вы отстраняетесь от должности. Сейчас же вы отдадите мне шпагу и немедленно лишаетесь эполет. Господа, приступите к исполнению своих обязанностей.

Два офицера подошли к Нанкре и сняли с него знаки различия.

— По законам военного времени вы должны умереть, — произнес далее герцог. — Можете вы что-нибудь сказать в свою защиту?

— Ничего.

— Тогда идите, мсье.

Бель-Роз закрыл лицо руками. Нанкре повернулся и двинулся к выходу, как вдруг раздался голос герцога:

— Вернитесь, мсье.

Удивленный Нанкре вернулся на место в центре зала. Бель-Роз поднял голову.

— От имени короля, — громко сделал заявление герцог, — в соответствии с данными мне полномочиями я отменяю осуждение вас на смерть.

— Вы меня прощаете? — Капитан сделал два шага вперед, разжалованный, но живой. — Но что же вы хотите от меня?

— Послушайте до конца, мсье, — ответил герцог, — вопросы потом. Вы понесли наказание согласно законам, но в то же время искупили вину кровью противника. От имени короля я отобрал у вас шпагу капитана. От имени короля я вручаю вам шпагу полковника.

Нанкре собрал всю свою волю в кулак, чтобы не дрогнуть, не подать вида, что он волнуется. Его тут же окружили офицеры. Герцог Люксембургский подозвал Бель-Роза.

— Я тебе обязан. Теперь у тебя не один, а два покровителя.

Через минуту после этого подошла очередь Нанкре.

— Я знаю, что обязан тебе всем. Мой брат был тебе другом, я заменю его.

И, пожав руку Бель-Розу, свежеиспеченный полковник отправился принимать свой полк.

Бель-Роз вернулся в роту. Здесь он натолкнулся на нового сослуживца.

— Корнелий!

— Бель-Роз! — И друзья обнялись.

— Какой счастливый день! — воскликнул Бель-Роз. — Они, значит, ещё бывают в жизни.

— Их будут ещё тысячи, — ответил Корнелий. — Я видел твоего отца. Он передал мне письмо от Клодины. Я люблю и любим, и следовательно, жизнь полна счастливых дней.

И оба отправились прогуляться в окрестностях. Но когда они довольно далеко отошли по дороге, раздался вдруг выстрел, и в двух шагах от Бель-Роза прожужжала пуля.

— Это испанские мародеры, — произнес Корнелий. — Я уверен.

— Повернем обратно, — ответил Бель-Роз. — Шпаги против ружей — слишком неравные условия.

Они осторожно, с оглядкой двинулись назад. Но через несколько сот шагов вторая пуля сбила шляпу с Корнелия. Следующая пуля задела одежду на груди Бель-Роза.

Друзья припустили к лагерю. Еще несколько пуль было послано им вдогонку, но, к счастью, вреда они не принесли. У самого лагеря к друзьям на помощь выбежали солдаты, услышавший выстрелы. Но мародеры уже не стреляли. Они успели скрыться, завидев подмогу своим несостоявшимся жертвам.

— В такой войне, — произнес Корнелий, — чести не добьешься. — И вдруг он указал Бель-Розу на человека, ведшего под уздцы коня.

— Вот там, как я полагаю, капитан мародеров.

Бель-Роз взглянул в указанную сторону. То был Вийебрэ.

ГЛАВА 20. ИГРА В КАРТЫ И ИГРА В КОСТИ

Когда Вийебрэ прибыл в лагерь, весть о нем быстро распространилась среди его обитателей. Смелость всегда поражает. Но Вийебрэ не смущало никакое внимание. Вечером в день своего прибытия он отправился туда, где собирались свободные от службы офицеры чтобы поболтать, выпить и повеселиться. Туда же Нанкре привел и Бель-Роза, чтобы познакомить его с офицерами. Вийебрэ их не заметил, прошел прямо к столу, за которым шла игра, и бросил несколько золотых монет. В этот момент карты сдавал храбрый старый капитан, который узнал Вийебрэ.

— Я ставлю десять луидоров, — сказал Вийебрэ.

— Господа, я больше не играю, — капитан бросил карты на стол.

— Мсье! — вскричал Вийебрэ, меняясь в лице и хватаясь за шпагу.

Капитан остановился, посмотрел на Вийебрэ, усмехнулся и отошел. Вместо него карты собрал молодой мушкетер, перетасовал их и произнес:

— Делайте ставки, господа.

Но перед тем, как метнуть карту, он отодвинул деньги Вийебрэ на угол стола. Вийебрэ закусил губу до крови.

— Это уже оскорбление, — сказал он, — и вам придется объясниться.

Мушкетер поднялся и наградил Вийебрэ таким же взглядом, как перед этим капитан.

— У этого стола случаются неприятные вещи, господа, — произнес он, обращаясь к офицерам, — покинем его.

Краска снова залила лицо Вийебрэ. Он поднял шум, Бель-Роз услышал и подошел поближе. Тут его узнал Вийебрэ.

— А, вот вы где! Наконец я нашел вас! — вскричал он и вытащил шпагу.

Бель-Роз тоже положил было руку на эфес шпаги, но тут его остановил Нанкре.

— Господин Гринедаль, — произнес он ледяным тоном, его величество вручил вам шпагу офицера не для того, чтобы вы её пачкали.

Бель-Роз снял руку с эфеса и офицеры разошлись, оставив Вийебрэ одного.

Через час заглянувший в игорный зал сержант Ладерут застал Вийебрэ, неподвижно сидевшего за столом, обхватив голову руками. Вынутая из ножен шпага лежала рядом.

Ладерут приблизился к нему, снял шляпу и произнес:

— Вы месье Вийебрэ?

Вийебрэ взглянул на Ладерута мутным взглядом и, хотя с трудом, но узнал его.

— Ты принес мне вызов? — спросил он.

— Нет, мсье, всего лишь приказ.

— Ты? Мне? Приказ? Абсурд! — вскричал Вийебрэ, хватаясь за шпагу. В руках у Ладерута мгновенно оказался пистолет, который он направил на Вийебрэ.

— У нас с вами игра в открытую, — произнес он. — Вы больше не мой лейтенант. Если сделаете шаг ко мне, я вас пораню, если два — прострелю голову.

Вийебрэ в отчаянии швырнул шпагу, которая со звоном ударилась о стену.

— Мсье, — произнес сержант, убирая пистолет, — господа офицеры нашего полка предупреждают вас, что если вы появитесь среди них, будь то в расположении полка или на параде, они угостят вас своими шпагами. Впрочем, для предупреждения убийства вас могут передать в руки прево.

Сказав все это, Ладерут надел шляпу и ушел. Вийебрэ остался сидеть, не двигаясь. В таком положении он пробыл целый час, затем вскочил и стал срывать с себя эполеты и знаки различия, бросая это все на пол.

Еще через час лагерь покинул одинокий всадник. Закутанный в плащ, Вийебрэ — это был он, — проскакал мимо постов, бормоча под нос одно слово: «— Месть!» Путь его лежал к бельгийской границе.

Проскакав несколько лье, Вийебрэ был остановлен испанскими часовыми. Он потребовал, чтобы его отвели к генералу. Офицер привел его к герцогу Кастель-Родриго, сидевшему за столом, на котором лежали географические карты вперемешку с игральными.

Взглянув на Вийебрэ, герцог спросил:

— Вы француз?

— Да, генерал.

— Откуда вы?

— Оттуда.

— Из французского лагеря? — воскликнул генерал.

— Да.

— И чего же вы хотите?

— Предложить вас свою шпагу и руку.

— А, стало быть, вы дезертир?

— Я должен отомстить.

Генерал пристально посмотрел на него.

— Что вам для этого нужно?

— Несколько преданных человек и право пропуска днем и ночью.

— Все это вы получите.

— Тогда я ваш.

Кастель-Родриго написал несколько слов на бумаге и передал её Вийебрэ.

— Людовик XIV прибыл в Шарлеруа? — спросил он Вийебрэ.

— Завтра он будет завтра в лагере.

Задав ещё несколько вопросов о планах французской армии, генерал отпустил Вийебрэ.

Вернулся к сопровождавшему его офицеру, тот спросил:

— Можете вы помочь мне найти в вашей армии людей, готовых на риск ради честного выигрыша?

— У нас осталось очень мало настоящих солдат. Остальные — просто бандиты.

— Проведите меня к первым.

Офицер молча повел его в расположение испанской армии. Вийебрэ увидел картину, потрясшую его. Кругом сидели солдаты, игравшие в карты на опрокинутых барабанах. Кто спал, кто пил. Везде валялись пустые бутылки, шныряли женщины. Какой-то солдат хрипло орал во всю глотку, в то время как два кирасира очищали его кошелек.

— У нас тут сброд из всяких стран, — сказал офицер. — Некоторые дезертировали по пять раз.

Вийебрэ холодно взглянул на испанца.

— Я вас понял.

Они подошли к группе солдат, где шла игра в кости.

— У меня пять дукатов, — кричал выигравший. — Кто желает их получить?

— Моя сабля за твои дукаты, — сказал проигравший и швырнул её на барабан.

— Она стоит только двух: клинок железный, эфес медный.

— Ладно, вот ещё пистолеты: они стоят десятка католиков плюс десяток гугенотов.

Рука Вийебрэ легла на плечо игрока:

— Покупаю твою саблю за десять дукатов, и даю ещё десять за руку, которая будет её держать.

— Идет! — воскликнул солдат. — Эй, Конрад, бросай же.

Конрад метнул кости и проиграл: после третьего броска ничего уже не оставалось.

— Офицер, — обратился он к Вийебрэ, — у меня тоже есть сабля и рука. Может, подойдут?

— Вот двадцать дукатов.

— Заметано, — ответил Конрад, кладя деньги в карман.

Тут к ним подошел некий гусар, справившись, не видел ли Конрад его лошади. Вийебрэ купил и его с лошадью.

Таким путем он через четверть часа набрал себе банду наемников. Но едва Вийебрэ попытался вывести её из лагеря, к нему подошел бригадир.

— Эй, вы! — закричал он. — Вы что, на службе нашего генерала герцога Аскота? Ведь только он дает разрешение на выезд.

— Он или тот, кто командует всей провинцией, — ответил Вийебрэ, подавая бригадиру свой пропуск.

Тот прочел, извинился и сослался на любовь к дисциплине.

— К дисциплине? — спросил Вийебрэ. — А может, как и эти люди, вы любите пистоли?

И бригадир, которого звали Бурк, тоже последовал за ними. Он был баварцем и внес свой вклад в разноплеменный состав банды Вийебрэ. Там уже были бойцы из Лотарингии, Франш-Комте, Пьемонта, Швейцарии и Голландии.

По дороге Вийебрэ сообщил им:

— Вы будете получать по пол-пистоля в обычный день, по пистолю — за день в походе. Ночная служба оплачивается вдвойне.

— Превосходно, — воскликнул тип из Франш-Конте, — днем я ведь сплю.

— Вот что, — обратился Вийебрэ к другому, из Лотарингии, — ты на рассвете отправишься во французский лагерь. Твоя задача — разведать расположение артиллерии. Тебе будет трудно найти лейтенанта по имени Гринедаль. Проще искать его под именем Бель-Роз.

— Я найду его.

— Ему ты передашь это письмо. — Вийебрэ дал солдату конверт без адреса. — Оно написано женщиной.

— Слово женщины — смола для мужчины.

— Верно. Скажешь ему, что автор письма будет ждать его в двух лье от лагеря, за Морланвельсом, у дерева, которое ты должен знать.

— Да, знаю, прекрасно подходит для засады.

— За это ты получишь двадцать луидоров.

На рассвете Конрад отправился в путь. Сначала он без приключений прошмыгнул мимо часовых. Но на подходе к лагерю услышал пушечный выстрел. Конрад замер на месте. Раздались крики, затрещали барабаны. В конце улицы показалась кавалькада из офицеров. Выстроившиеся на улице солдаты подняли ружья, кругом затрепетали флаги.

Пользуясь возникшей суматохой, Конрад свободно вошел в лагерь. Когда он перелезал изгородь со стороны границы, его величество Людовик XIV въезжал в лагерь со стороны Шарлеруа.

ГЛАВА 21. ХОРОШО И ПЛОХО

Был конец мая. Людовик XIV в сопровождении старшего из своих братьев приехал во Фландрию, чтобы принять на себя функции главнокомандующего. За ним следовала огромная и блестящая свита: не было ни одного дворянина во Франции, который бы не желал сражаться на глазах короля.

Королевская кавалькада двигалась по лагерю под радостные крики солдат:» — Да здравствует король!» Узнав о прибытии государя, Бель-Роз испытал такое волнение, будто с неба спустился сам Бог, хозяин мира и войны. Голландия, жертва гнева Людовика, дрожала от каждого его шага; Испания кровоточила от ран, нанесенных ей его армией; германского императора пугали его амбиции.

Король медленно ехал впереди процессии. Когда он поравнялся с полком мсье Нанкре, Бель-Роз так громко закричал:"Да здравствует король!», что тот различил его голос среди остальных и с улыбкой приветствовал такое бурное выражение чувств. Это заметила одна из следовавших в свите королевских фавориток, и бросила на юношу внимательный взгляд.

— Вот это красотка! — заметил один из офицеров полка Нанкре.

— Настоящее божество, — согласился другой.

— Вон та? — осведомился третий. — Следовало бы сказать: «богиня».

Бель-Роз прислушался к этим голосам и посмотрел на ту, о ком говорили офицеры. Лицо его побледнело, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди: то была мадам Шатофор. Она ехала в середине кавалькады, окруженная обожателями. Увидев Бель-Роза, она пошатнулась. Двадцать обожателей кинулись было ей на помощь, но она успела овладеть собой прежде, чем ей оказали помощь. Бель-Роз находился некоторое время под сильнейшим впечатлением её взгляда, полного любви и мольбы, как вдруг почувствовал, что его сердце подверглось новому потрясению. За Женевьевой ехала…его Сюзанна. Он вскрикнул рванулся было к ней, но какая-то сила удержала его на месте. Сюзанна его не заметила.

Ее присутствие в составе свиты короля объяснялось назначением господина д'Альберготти градоначальником Шарлеруа. Напротив, мадам Шатофор следовала за своим мужем, который благодаря проискам двора был смещен с должности правителя провинции.

После окончания встречи Бель-Роз, не в силах противостоять своим желаниям, отправился к дому, где жила Сюзанна. На его стук открылась дверь. На пороге стояла улыбающаяся Клодина. С радостными криками они обняли друг друга. Тут он заметил стоявшего рядом мужчину.

— Моя сестра и мой брат! — воскликнул мужчина. То был Корнелий.

От этих слов Клодина несколько смутилась.

— Господин Хогарт всего две минуты назад пришел к нам, — чересчур громко пояснила она.

Корнелий схватил руку Бель-Роза.

— Мы больше не разлучимся, — сказал он, — наши короли объединились, и наши руки тоже. Мое место солдата здесь.

— Клодина, а здесь ли мадам д'Альберготти? — спросил Бель-Роз.

При этом имени лицо Клодины потемнело.

— Да, — ответила она.

— Могу я её видеть?

Клодина отрицательно качнула головой.

— Ну всего одну минуту, одну секунду!

— Подожди здесь, — как-то строго ответила она и вошла в дом.

Через некоторое время она с бледным лицом вернулась обратно, держа в руке записку. Бель-Роз развернул её и начал читать:

«Уже четверть часа, как я за вами наблюдаю, друг мой: я вас увидела сразу, как вы вошли в сад. Перед этим сердце подсказало мне, чтобы я выглянула в окно.»

От этих слов буквы заплясали в глазах Бель-Роза. Некоторое время он ничего не видел, затем собрался с мыслями и дочитал записку до конца. В ней Сюзанна сообщала о своей тоске по любимому Бель-Розу, о том, как она страдала, узнав, что Бель-Роз хочет её видеть. Но разрешить ему посетить её означало для неё пережить такое потрясение, после которого его уход означал бы для неё просто смерть. «Когда вы покинете меня, радостный от встречи, — писала она, — я умру».

Бель-Роз прижал письмо к губам.

— Какое нежное тело и какая сильная душа! — пробормотал он.

Клодина обняла брата и повела к выходу, успокаивая по дороге. Уже выйдя из сада, они чуть не столкнулись с высшим офицером солидного возраста.

— Здравствуйте, дитя мое, — любезно сказал он Клодине, приветствуя обоих молодых людей. Проходя мимо Бель-Роза, он внимательно взглянул на него и вошел в сад. На немой вопрос Бель-Роза Клодина ответила:

— Это господин д'Альберготти.

И добавила с улыбкой:

— Я для тебя приберегла радостную весть. Корнелий, прошу вас.

— Да, друг мой, ты можешь видеть честного старого сокольничего, которого я привез из Сент-Омера в лагерь, — сказал Корнелий. Бель-Роз обнял его.

— Отец с Пьером! — воскликнул он. — Где же они?

— На стоянке артиллеристов.

И они отправились туда.

— Я привез тебе нового рекрута, — сказал отец Бель-Розу после первых объятий.

Жак с удовольствием принял под свою команду младшего брата.

Тем временем посланный Вийебрэ житель Лотарингии тщетно разыскивал Бель-Роза. В этом ему помешало прибытие короля и воцарившаяся в лагере суматоха. Наконец после долгих мытарств ему удалось обнаружить палатку Бель-Роза, и он не нашел ничего лучшего, как спрятаться за неё и ждать появления хозяина.

А Бель-Роз, выйдя от отца, которого Клодина приютила в доме д'Альберготти, столкнулся на улице с Ладерутом. Этот бывший капрал стал своего рода денщиком при бывшем сержанте. Тот и сообщил ему, что в палатке Бель-Роза ждет юный паж с известием, как было им заявлено.

— В моей палатке? — переспросил Бель-Роз.

— Так точно. С полчаса уже ждет.

Бель-Роз поспешил к себе. При его входе с чемодана встал юный паж. То была Женевьева де Шатофор.

ГЛАВА 22. ИСПОВЕДЬ МАГДАЛИНЫ

При виде герцогини Бель-Роз выглянул в окно:

— Ладерут, — окликнул он, — никого ко мне не впускай.

Получив инструкцию, Ладерут занял пост вблизи под деревом.

Бель-Роз спросил мадам Шатофор о причине её появления.

— Я пришла, — ответила герцогиня, — как виновный приходит к судье. Нет! — воскликнула она, заметив решительный жест Бель-Роза, — не отталкивайте меня! Хотя бы выслушайте.

Глядя на дрожащую герцогиню, Бель-Роз почувствовал к ней даже жалость. Наконец герцогиня, придя в себя, начала свой рассказ:

— Впервые я увидела д'Ассонвиля, когда мне было пятнадцать лет. Я тогда жила в том самом замке вблизи Экуена. Однажды я гуляла в парке одна и вдруг услышала стрельбу из мушкетов. Я испугалась и бросилась к замку, но тут на пути передо мной предстал бледный и окровавленный офицер. «— Спасите меня», — взмолился он и упал под дерево. Невдалеке был слышен топот всадников. Я устремилась к маленькой парковой калитке, но тут меня заметил их старший.

— Не видели ли вы тут офицера? — спросил он.

— Нет, нет, — ответила я, — я услыхала стрельбу и бросилась к калитке.

— Хорошо, — сказал он и поскакал в лес.

Через калитку я вернулась к раненому офицеру, лежавшему на траве. Он пытался остановить кровь, лившуюся из многочисленных ран.

— Вам больше нечего опасаться, — сказала я.

С моей помощью он добрался до ближайшего дома.

— Д'Ассонвиль говорил мне, что вы его спасли, — произнес Бель-Роз.

— И говорил вам, что я его любила?

Бель-Роз кивнул.

Она продолжала:

— Его многочисленные раны оказались не опасны. Он вскоре поправился. Мой отец был участником Фронды, и я не сообщила ему об этой истории. Мы с д'Ассонвилем полюбили друг друга. Вы должны понять, почему его смерть была для меня огромным потрясением. Ведь я стала матерью его ребенка.

На её глазах выступили слезы.

»— Бедная женщина!» — подумал Бель-Роз, чувствуя, как сжимается его сердце.

— Пришло время, когда он покинул наш замок. Вскоре моя мать умерла, а у меня родился ребенок. Я писала д'Ассонвилю двадцать раз, но ответа не получила.

Тогда я находилась под присмотром своей строгой сестры. У нас в замке жил молодой испанец, родственник моей матери. Он полюбил меня. Мы часто встречались в парке. Но эти невинные прогулки послужили причиной его гибели. Однажды он вышел из парка вместе с молодым человеком. Через час его привезли, истекающего кровью от раны шпагой. В таком состоянии его нашли в лесу. Никогда не забуду его последнего взгляда, каким он смотрел на меня. Столько в нем было любви! Тогда мне казалось, что я его тоже очень любила, и что с его смертью потеряла последнюю надежду.

— И имя его убийцы…? — спросил Бель-Роз.

— Я его узнала слишком поздно. Три дня спустя я получила письмо от д'Ассонвиля, в котором тот сообщал, что был с секретным поручением в Италии и теперь отправился в Англию по заданию кардинала Мазарини. Из письма было видно, что он любил меня по-прежнему, но его язык сделался более сухим и тяжелым. О моих письмах он не вспоминал.

Мой отец и слышать не хотел о Гастоне д'Ассонвиле. Он мечтал выдать меня за богатого придворного. А Гастон в письме назначил мне свидание в лесной сторожке. Узнав, что я стала матерью его ребенка, он очень обрадовался. И потому начал разговор с вопроса:

— Вы меня любили?

— Конечно, — ответила я, — но я это преодолела.

— Любили вы кого-нибудь за время моего отсутствия?

— Нет, никого. У меня был дорогой брат, он умер.

— Не проклинайте меня, — сказал он, — я ведь люблю вас по-прежнему. Я обвинял вас, но ведь вы мать…

У меня не оставалось времени на разговоры, и я ушла к ребенку.

— Ребенок, — произнес Бель-Роз. — Это существо связано с моей миссией.

— Ваша миссия проста, — сказала Женевьева. — Чего хотите вы, хочу и я. После той встречи я заболела. А когда выздоровела, отец сказал мне:» — Я привел вам мужа.» И представил мне герцога де Шатофора.

Что я могла поделать? Мой отец был единственным человеком, кого я боялась. После месячного колебания я вышла за герцога. С д'Ассонвилем мы встречались у кормилицы моего ребенка на улице Кассе. Но что поделаешь, я больше не любила его. Я просила его прекратить наши отношения, но он настаивал на их продолжении. Предлагал мне бежать с ним из Франции и жить втроем с нашим ребенком где-нибудь в другой части света. Я отказалась.

— Тогда я заберу ребенка! — воскликнул он.

Это меня страшно напугало и возмутило.

— Этого не будет никогда! — решительно ответила я.

Но на следующий день ребенок исчез. У д'Ассонвиля не было времени на его поиски: началась война во Фландрии и он должен был оставить Париж. Я осталась одна. Мой муж пребывал при дворе. Меня заметили в окружении короля благодаря своей молодости, красоте, обаянию. Мужчины мной восхищались, и это вскружило мне голову. Д'Ассонвиль меня возненавидел. Сколько раз я плакала целую ночь в молельне, как Магдалина у ног Христа! А наутро снова празднества и другие развлечения. Я потеряла голову и катилась по наклонной плоскости, пока не встретила вас. Помните ли вы это, Жак?

— Следы пожара ещё не стерлись, — тихо произнес Бель-Роз.

— Позвольте мне верить, что вы меня простили. Вы глубоко поразили мое сердце, я люблю вас!

— Простите, — сказал Бель-Роз, — я не могу быть вашим судьей и потому не могу ненавидеть.

Женевьева воздела руки к небу.

— Благодарю тебя, Господи, — сказала она, — он меня не отталкивает. Я постараюсь быть достойной вас. Может быть, вы когда-нибудь меня полюбите.

— Но разве я вас не любил? — вскричал Бель-Роз, едва сдерживая чувства.

На лице Женевьевы вспыхнула радость.

— Я была любима. Правда ли это?.. Все-таки, что же это было — ваша жалость или отзыв в сердце? Жак, дорогой, вашу руку! Вашу руку, прошу вас!

Жак взял в руки голову Женевьевы и поцеловал её в лоб.

Этот поцелуй воодушевил герцогиню. Она обвила руками шею Бель-Роза и воскликнула:

— Я больше не страдаю!

ГЛАВА 23. ЗАПАДНЯ

На другой день Бель-Роз, открыв глаза после сна, предался воспоминаниям о вчерашнем. Воспоминание о женских ручках, обхвативших его шею, сменялись обликом несчастной Сюзанны. На душе молодого человека скребли кошки, когда в палатку заглянул Ладерут.

— Вас ждет какой-то человек, — сообщил он.

Бель-Роз оделся и вышел наружу. К нему подошел неизвестный. То был Конрад, действовавший по заданию Вийебрэ.

— Вы лейтенант Жак Гринедаль? — спросил он и, получив утвердительный ответ, сообщил: — Вам письмо.

Вскрыв конверт, Бель-Роз узнал почерк Женевьевы и прочел:

«Следуйте за этим человеком. У меня к вам важное для нас обоих дело.»

Краткость письма несколько удивила Бель-Роза.

— Вы, стало быть, знаете, куда ехать?

— Да, мсье.

— Хорошо. Приготовь лошадь, — велел Бель-Роз Ладеруту.

— Все готово, — и Ладерут привел двух лошадей.

— Эти две лошади неразлучны, — сказал он. — Лейтенант, вы позволите, чтобы серая сопровождала черную?

— Пусть будет, как она хочет.

Тут к Бель-Розу приблизился Конрад и негромко произнес: