Летописи Ниса (№1) - Отчаяние драконов

Горяне и Ренкр терпеливо ожидали продолжения.

— Простите, господа, — обратился к ним новоприбывший. — Мои воины допустили ошибку, за что и поплатились.

— Предположим, — недоверчиво произнес Одмассэн. — И что дальше?

— Все вы не нужны мне. Меня интересует лишь один из вас — тот, который пришел из долины.

— Зачем? — Это уже спросил Мнмэрд.

— Мы не причиним ему вреда, — заверил тролль. — Но, увы, не можем открыть, почему он нам нужен.

— В таком случае… — задумчиво хмыкнул Одмассэн.

На какую-то долю секунды Ренкр испугался: а вдруг горяне решат отдать его троллям, ведь, в конце концов, какой им резон враждовать со своими соседями?

— …нет! — Одмассэн резко вскинул лук и пустил стрелу в парламентера.

Она тупо ткнулась в тролличью шею, и, хотя рана не была смертельной — спасла все та же густая шерсть, — кровь хлынула ручьем. Одновременно с этим по всему коридору разошлась малоощутимая вибрация. Ее почувствовал не только Ренкр — тролли неожиданно заволновались, стали оглядываться, а их короткие носы просто-таки извивались в попытке что-то учуять. Что? Уж они-то — подгорные жители — должны были знать о сути происходящего. Кистеухие явно собрались бежать: они мялись, переглядывались, и их смущало только присутствие парламентера в алом плаще, который отрицательно покачал головой, пресекая всякие попытки к бегству, и указал правой рукой на людей. Белым лоскутом — знаком перемирия — он зажимал рану, из которой хлестала кровь. Его воины продолжали медленно наступать, отбивая либо уворачиваясь от стрел Одинокого и Мнмэрда.

Ренкр, у которого не было ни лука, ни самострела, обнажил клинок, понимая, что дело идет к рукопашной. Между ними и троллями еще оставалось расстояние, но оно стремительно уменьшалось, и, что будет дальше, ведал один лишь Создатель. В это время долинщик обратил внимание на то, что растревожившая кистеухих вибрация исходит от участка стены, расположенного как раз между людьми и троллями, справа от людей… Потом началось.

Сначала светящиеся создания, густо облепившие стены коридора, стали проявлять явные признаки беспокойства, расползаясь во все стороны. Образовался голый участок стены, на котором остались только самые медлительные студнеподобные животные, да и те торопились покинуть его. Затем стена треснула, внезапно ввалилась внутрь, и лишь несколько небольших обломков со стуком упали в коридор. Отверстие, которое возникло в результате этих явлений, было таким же, как и сам тоннель в сечении: почти идеально круглым и одинаковых размеров. Оттуда появился кусок плоти белесого цвета с огромным круглым «ртом» на конце; «рот» методично сжимался и разжимался. Тело каменного червя (а это был именно он) во множестве усеивали небольшие, тонкие, но очень жесткие щетинки. Явившийся кусок животного подергался в воздухе и развернулся в сторону троллей. Затем обозримая часть червя взбухла, немного выползла в коридор, снова взбухла — снова выползла — и так до тех пор, пока все создание не оказалось в тоннеле. Тело червя закупорило часть коридора, ведущего в сторону троллей, через некоторое время оттуда послышались отчаянные крики, хруст костей и неторопливое чавканье.

Одмассэн ослабил лук, возвращая стрелу в колчан:

— Премило с его стороны. Но мне почему-то кажется, что тварь, покончив с троллями, примется за нас. Возвращаться не имеет смысла, так что пойдем-ка в новосозданный коридор.

Паломники проникли в темный отрезок тоннеля, постепенно заполнявшийся светящимися созданиями. Сначала друзья просто шли по нему, но, когда за спиной послышались далекие шлепающие звуки, которые постепенно приближались, перешли на бег.

Ход плавно заворачивал вправо, а потом внезапно оборвался. Одмассэн буквально почувствовал это и в последний момент успел остановить парней, рисковавших свалиться в… Куда? Мнмэрд спешно зажег факел и ткнул им в чернеющую бездну. Пламя высветило темные воды узкой подземной реки, текущей вправо и вниз. На ее противоположном берегу вверх, к затянутому рваным туманом куполу пустоты, уходила отвесная стена с точно таким же отверстием, как и то, у которого сейчас стояли паломники. Червь преодолел реку, проползши над ней, но последовать его примеру они были не в состоянии, а прыгать с высоты в пять горянских ростов в воды, населенные неизвестно кем…

— И что же дальше? — риторически вопросил у пространства Мнмэрд, медленно помахивая в воздухе факелом.

Внезапно Одинокий цепко ухватил юношу за руку, направляя свет вверх по течению. Там плыла пустая лодка!

— Вот что, парни, — Одмассэн попытался унять легкую дрожь, проскальзывающую в голосе, — это — наш единственный шанс. Прыгаем и плывем к ней.

— А может… — начал было Мнмэрд.

— Что «может»?! — взорвался седой горянин. — Ты хочешь драться с каменным червем, который запросто сожрал семерых троллей? Прыгай!

Они прыгнули. Течение мгновенно подхватило людей и увлекло их за собой. Приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы немного задержаться и дождаться лодки. Она уже приблизилась, и Мнмэрду со второй попытки удалось ухватиться за ее левый борт. Он подтянулся повыше, перебросил ногу — и очутился в лодке. Там парень повалился без сил: тело, побывавшее в холодной воде, свело легкой судорогой. Ренкр, не позволяя своему воображению слишком разыгрываться в придумывании возможных обитателей темных вод, подплыл к правому борту и попытался уцепиться за него обеими руками. Доски были мокрые и скользкие, поэтому пальцы правой руки не удержались и соскользнули, но левой ему все-таки удалось схватиться за борт. Лямки дорожного мешка, массивной глыбой висевшего за спиной, сползли к локтям и мешали двигаться. Лодку качнуло — это Одмассэн с другой стороны забрался в нее, но тоже упал, не в силах пошевелиться: дала о себе знать недавняя рана. Рывок, сопровождавший появление Одинокого, позволил Ренкру краешком глаза увидеть позади над рекой темное отверстие, из которого они прыгали. Оттуда высунулся передний (а может — задний) конец каменного червя и судорожно вращался в воздухе над быстрым течением.

Это зрелище подхлестнуло Ренкра к активным действиям. Он подтянул левую руку и взмахнул правой, намереваясь ухватиться ею за борт. Но в воздухе, уже над досками борта, его кисть встретила другая рука. Рука дернула Ренкра, подтащив к лодке, и втянула в нее. Свалившись на спину, он увидел над собой лицо спасителя. Лицо тролля.

Это был тот самый тролль, который руководил остальными. Его алый плащ, вымокший и изорванный, висел грязной тряпкой, рана на горле продолжала кровоточить, а левая рука, похоже, была сломана как минимум в двух местах. Тем не менее меч и кинжал остались при нем, и теперь этот самый меч был приставлен к горлу Ренкра. Тролль сидел, прислонившись спиной к борту лодки, чтобы контролировать действия более или менее пришедших в себя горян.

Те приподнялись, оценивая сложившуюся обстановку, Ренкр же позволил себе только кашлянуть. Он по-прежнему лежал на холодных мокрых досках дна, и дорожный мешок за спиной давил в нее чем-то острым.

Одинокий медленно повернулся к троллю и осторожно кивнул в сторону долинщика:

— Нас трое, а ты один. Отпусти его, и, даю слово, мы не тронем тебя.

— Если я убью его, то вас будет двое, — уточнил тролль. Говорил он с каким-то надрывом, видимо, давала о себе знать рана в горле. Острое лезвие меча прикоснулось к шее Ренкра, и тот вздрогнул. — Ну, и потом, думаю, еще с одним я справлюсь. Правда, — добавил тролль, — я не хочу этого. Мне, в сущности, нужен лишь один из вас, тот, кто пришел из долины. Я уведу его с собой и оставлю вас в покое.

— А ты упрямый парень, — покачал головой Одмассэн.

Он сел, устраивая поудобнее больную ногу, прищурился, видимо что-то обдумывая, и сказал:

— Поскольку требуешь ты от нас немалого, думаю, будет справедливо, если сначала ты кое-что нам расскажешь. Во-первых, как тебе удалось спастись и где, — он огляделся, — дракон тебя съешь, весла?! Во-вторых, кто ты такой и зачем тебе долинщик? И в-третьих, как нам добраться к Ворнхольду?..

— В таком случае вам…

— Если ты не ответишь на мои вопросы, сделка не состоится, — холодно заявил Одмассэн, удобнее берясь за свой меч (в паломничество он отправился без любимой секиры, поскольку счел ее слишком тяжелой после ранения).

— Хорошо, горянин, — согласился тролль, — я расскажу. В эту лодку я попал случайно. Когда появился червь, мы попытались спастись, но мои воины замешкались — помочь им было уже невозможно. Я же побежал к лодкам, на которых мы приплыли, отвязал одну из них и в последний момент, когда червь уже почти добрался до причала, перерубил канат и оттолкнулся от берега. То, что какой-то идиот оставил весла на причале, я заметил слишком поздно и, в сущности, оказался предоставлен воле течения. Сильный толчок швырнул меня на дно лодки, а раны не позволили встать сразу. Так что я некоторое время лежал, приходя в себя, и, накрытого плащом, вы меня не заметили. Теперь о Ворнхольде. Мы мало общаемся с ним, но, насколько мне известно, он время от времени меняет свое местопребывание, так что указать вам конкретные ориентиры я, в сущности, не могу. Как говорится, идите и придете. Ну что, я ответил на твои вопросы?

— Не совсем, приятель, — покачал головой Одмассэн. — Ты не представился и не сказал, зачем тебе нужен один из нас.

— Ну что ж, если ты настаиваешь… В конце концов, это не навредит мне. Я — Нохр, и нахожусь здесь не случайно. — («Еще бы!» — хмыкнул Мнмэрд, но перехватил гневный взгляд Одмассэна и заткнулся.) — Я был послан сюда с тем, чтобы встретить вас. Недавно с нижних ярусов к нам поднялась тварь, похожая на дракона. Она не дает нам покоя, и многие пытались победить чудовище, но все попытки кончались неудачей. А потом кто-то вспомнил об обнаруженном несколько месяцев назад убитом драконе. Нам удалось выяснить, что победивший его долинщик находится в вашем селении. А теперь — он пришел сюда, и нам нужна его помощь, чтобы убить тварь с нижних ярусов. Итак…

— Хорошо, — согласился Одмассэн. — Мнмэрд, прости, но я вынужден отдать тебя Нохру. — Он глазами указал в сторону тролля.

— А теперь, Нохр, освободи Ренкра.

Тролль медленно кивнул:

— Конечно. Но я хочу убедиться в том, что ты не обманываешь меня.

Одмассэн развел руками:

— Проверяй.

— Как звали убитого тобой дракона? — Нохр полуобернулся к Мнмэрду, не обделяя при этом вниманием и остальных паломников.

Долинщик понял, что сейчас умрет. Мнмэрд скорчил такую гримасу, будто силился что-то вспомнить, и вдруг неожиданно выдал:

— Ахнн-Дер-Хамп, кажется…

Тролль удовлетворенно кивнул.

— А теперь, — скомандовал он Одмассэну, — найди запасную бухту каната, она где-то за вашими спинами. Попытайтесь вдвоем с ним, — кивок в сторону Мнмэрда, — закинуть петлю на берег, закрепить ее там и подтянуть туда лодку. Там мы с долинщиком сойдем.

Одинокий, сцепив зубы и стараясь не обращать внимания на боль в ноге, поднялся и стал делать все, что велел Нохр. В лодке на самом деле обнаружилась аккуратно свернутая бухта каната. Одмассэн связал на одном его конце скользящую петлю, другой же привязал к кольцу на носу лодки. Река здесь текла медленнее, и поэтому с четвертой попытки им удалось зацепиться петлей за мощный каменный клык, словно специально торчавший из береговой стены. Здесь как раз имелась узкая каменная дорожка, протянувшаяся почти на уровне течения; стену же в этом месте испещряли темные дыры коридоров, видимо уводивших куда-то в глубь Нижних пещер. Не слишком привлекательно, но выбора у паломников не было.

В конце концов Одмассэну с Мнмэрдом удалось подтащить лодку к дорожке и прочно привязать ее, хотя далось сие с большим трудом. Нохр кивнул, удовлетворенный проделанной работой. Он приказал Мнмэрду выйти на дорожку, а Одмассэну отойти на другой край лодки, сложив все оружие в центре на ее дне. Затем тролль поднялся, убрал клинок от вспотевшей Ренкровой шеи и направился к борту, чтобы сойти на берег.

Всего на мгновение Нохр повернулся спиной к долинщику, но этого оказалось достаточно. Ренкр не колебался ни секунды — потом он смущенно утверждал, что на это просто не было времени, — он выгнулся дугой, сильным рывком ударив обеими ногами в спину Нохра. Тот начал медленно, очень медленно заваливаться, и Одинокий, оказавшийся на его пути, подхватил выставленную вперед тролличью руку с зажатым в ладони клинком, пропуская падающего мимо себя и вращая вокруг оси, которой и стала рука.

Нохр коротко вскрикнул — и рухнул в воду. Одмассэну потребовался всего один вздох, чтобы оказаться в центре лодки, подхватить меч и вернуться к левому борту. Мнмэрд и Ренкр уже стояли рядом.

Темная поверхность реки насмешливо отражала тусклый свет от настенных насекомых — и ничего более того. Спустя несколько секунд из глубин весело всплыла, лопаясь, стайка пузырьков, и снова все успокоилось.

— Он утонул? — недоверчиво спросил Мнмэрд.

— Я бы на это не слишком надеялся. — Одинокий досадливо покачал головой, затем внезапно скривился: видимо, потревожил раненую ногу. — Не надеялся бы хотя бы потому, что, если он таки выжил, появление нашего кистеухого знакомца не станет для нас неожиданностью. А если он выжил, мы его еще повстречаем, уж поверьте! Впрочем, — добавил Одмассэн, — сейчас нам его в любом случае не достать. Посему давайте-ка лучше займемся делами насущными. — Он сел, привалился к борту лодки, не выпуская из рук меча: — Значит, так. Сперва разберемся, чем мы располагаем. Как там у нас с припасами?

Выяснилось, что все вещи, а не только припасы, попали-таки в лодку — ни один из пилигримов, когда прыгали и плыли, дорожного мешка не потерял. Правда, факелы безнадежно отсырели, но светящихся насекомых на стенах хватало в достатке, так что по поводу испорченных факелов никто особенно не переживал. Другое дело — происшедшее с самими пилигримами. Непонятно, почему тролли так заинтересованы в том, чтобы заполучить долинщика. Конечно, скорее всего, Нохр солгал насчет подземного чудовища… вот только что кроется за подобной ложью? И откуда тролль был знаком с Ахнн-Дер-Хампом? Может быть, это месть за убийство дракона?

— Чушь! — решительно заявил Одмассэн. — И вообще, ваши домыслы, ребятки, так и останутся домыслами. Либо мы абсолютно точно выясним причину такой заинтересованности, либо — до конца жизни будем мучаться сомнениями. И я, честно говоря, предпочел бы второе. А теперь — не позаботиться ли нам о собственной безопасности? Давайте, вытравите веревку, отгоните лодку на середину течения и бросьте якорь. А петлю сейчас перевяжем, чтобы, когда заякоримся, сдернуть. Нам ночью лишние гости не нужны, правильно? Да, кстати. Мнмэрд, сегодня твоя память спасла нам жизнь. Спасибо.

Ренкр присоединился к благодарностям седого горянина:

— Ты держался молодцом, честно.

Мнмэрд от таких похвал зарделся, ровно десятиткарный мальчишка, пробормотал что-то неразборчивое и отправился на карниз, чтобы перевязать петлю. Затем они позволили течению снести лодку чуть дальше, сбросили якорь — тяжеленный булыжник на массивной цепи — и, завернувшись во влажные одеяла, уснули.

В детстве Нохр очень любил играть в прятки. Когда ребятишки шумной гурьбой разбегались во все стороны, чтобы найти надежное укрытие, он частенько использовал один трюк, неизменно приносивший ему победу. Маленький тролль забирался под воду и сидел там, задержав дыхание, когда над головой пробегали ищущие его приятели, а потом выбирался — обязательно так, чтобы они не видели, где он прятался, — с удовольствием отмечая растерянность на лицах товарищей по игре. Было очень славно.

Сегодня любовь к пряткам спасла ему жизнь. Когда подлый удар в спину сбросил Нохра в воду, тролль успел заглотнуть достаточно воздуха, чтобы потом выпустить небольшую его порцию наверх. Может быть, паломники поверят, что он мертв.

Нохр нырнул поглубже и поплыл вниз по течению, пока не решил, что расстояние достаточное и его не заметят. По правде сказать, больше всего его тревожила переломанная рука: тролль боялся, что спустя еще немного времени просто не сможет выбраться из воды. Кое-как он все же вскарабкался на берег и с трудом отполз в тень ближайшего коридора — так раненое животное из последних сил стремится спрятаться в кустах, забиться в чащу, даже зная, что все равно издохнет.

Впрочем, умирать Нохр не собирался. Он полежал немного, восстанавливая силы, затем разорвал остатки плаща и перевязал наиболее опасные раны. Потом, обессиленный, снова упал на пол, проклиная все на свете, мучаясь невозможностью действовать в то время, когда действовать необходимо.

Спустя некоторое время он заметил лодку с паломниками, медленно двигавшуюся вниз по течению. Почти напротив коридора, в котором лежал Нохр, лодка остановилась — они бросили якорь и, видимо, собирались заночевать.

Превозмогая боль, тролль поднялся и, опираясь о стену, медленно пошел прочь от реки. В своем теперешнем состоянии он не собирался лезть на рожон

— это все равно ничего бы не дало. Но ведь можно вернуться сюда с новым отрядом.

Оставалось только надеяться на то, что каменный червь, вмешавшийся в его планы, был случайностью. Если же нет и Ворнхольд был прав, то…

Та же пещера. Широкий стол, низенький стул с высокой спинкой, ниши в стене. Старик печально глядит в камин и тихо говорит, по всей видимости снова обращаясь к Богу. К какому?

— Вижу, что времени не хватает. Что ж, я решился. Будущего не изменить, и я выхожу ему навстречу, им навстречу, чтобы замысел свершился. Да будет так.

Две тени в узком коридоре.

— Здравствуй, Ворнхольд Всезнающий.

— Здравствуй, Нохр Отважный.

— Что привело тебя сюда?

— То же, что гонит тебя отсюда. Паломники.

— Он ускользнул… Вначале был червь, убивший всех моих воинов. Потом он оказался у меня в руках, но я снова потерпел неудачу.

— Я же сказал тебе, что это не в твоих силах, Нохр.

— Да, сказал. Но я продолжу.

— Знаю, Отважный. Ибо остановиться тоже не в твоих силах.

— Может быть, мудрец, может быть… Но куда идешь ты?

— К нему.

— Прости мою дерзость, но я надеюсь, что тебе не удастся спасти их.

— Прости мне мое знание. Удастся.

— Пусть так. Но я не отступлюсь.

— Да, ты не отступишься. Прощай.

— До свидания.

— Нет. Прощай.

— Прощай…

Нохр добрался до города лишь к рассвету. Разумеется, никакого рассвета здесь, в Нижних пещерах, быть не могло, но фосфоресцирующие насекомые, руководствуясь каким-то, понятным лишь им одним ритмом, светились в течение суток то ярче, то бледнее, и этим пользовались все подземные обитатели.

Город звался Ролн, что на языке троллей означало Великий. В этой горной системе он был самым большим тролличьим поселением (хотя ходили слухи, что на юге, за морем, есть город побольше — Эндроуд; но слухи те не имели подтверждений). Если города альвов, эльфов и гномов возводились, как правило, на открытых пространствах и состояли из рукотворных домов, то Ролн представлял собой в основном скопление пещер, обустроенных для жизни или хозяйственных нужд. В некоторых особо больших пустотах ставили и дома, но таковых было мало.

Сами тролли, вопреки рассказам, царившим Наверху, вовсе не были неопрятными, отвратительными и тупоумными созданиями. Конечно, в чем-то они уступали представителям других видов разумных существ, но в чем-то и превосходили их. Например, гномы-соседи не так хорошо ориентировались в подгорных пространствах, а карлики никогда не имели такого количества талантливых скульпторов. Что же касается воинских умений, то тролли были непревзойденными мастерами боя на палицах, хотя искусство стрельбы из лука или арбалета для многих из них оставалось непостижимой мудростью. Зато письменностью, началами натурального счета и общим представлением об истории Ниса владело преобладающее большинство жителей Ролна, чем очень гордился градоправитель. Но, разумеется, он заботился не только об образовании ролнцев. Жизнь в подгорных пределах полна опасностей, и посему охрана границ — одна из непременных забот каждого крупного (да и мелкого) города, возведенного там. Разумеется, ни о какой крепостной стене в подобном случае не может быть и речи; охрана Ролна осуществлялась совсем иначе. Сюда можно было попасть несколькими способами: через различные тоннели (некоторые довольно большие, игравшие роль постоянно действующих дорог), по сквозным отверстиям, связывавшим верхние и нижние ярусы Горы, или же пользуясь магическими переходами. Все доступные пути охранялись. Благодаря особенностям подгорной жизни подчас хватало двух-трех стражников да караулки для них; в удачно подобранном месте несколько воинов вполне могли сдерживать напор большого отряда атакующих. Ну и, разумеется, не обходились без решеток и мощных замков. Единственная же по-настоящему серьезная напасть — каменные черви — нейтрализовывалась мощным магическим заслоном, не позволявшим гигантам проползать на территорию Ролна. Подобная система охраны границ была весьма эффективной, хотя создавала определенные неудобства, когда кому-нибудь требовалось срочно покинуть город или же, наоборот, оказаться в нем. Стражники непременно настаивали на предъявлении удостоверения личности проходящего. Как правило, для этой цели каждый совершеннолетний горожанин получал специальную грамоту и браслет. И если грамоту предъявляли в особо важных случаях, то с браслетами тролли почти никогда не расставались.

Впрочем, что до Нохра, то даже в браслете не было необходимости. Стражники хорошо знали этого тролля, занимавшего в армии чин высшего офицера. Торопливо спрятав стаканчик с костями и ссыпав ставки в ящик стола, они оправили на себе форму и почтительно приветствовали «многоуважаемого господина Нохра». Тот отмахнулся, мол, сейчас не до церемоний, и потребовал немедленно набор письменных принадлежностей. В результате один из стражников отправился с посланием к капитану элитного отряда арбалетчиков Хлэмму, а второй помог Нохру перевязать особо серьезные раны; после чего «многоуважаемый господин» отправился к лекарю.

У внешнего периметра пещер Ролна была сосредоточена большая часть гарнизонных войск, что, в общем-то, неудивительно. В том числе и врачеватели. К одному из них на правах высшего офицера и отправился Нохр. Лекарь долго цокал языком, что-то ворчал и гундосил, впечатлившись ранами нежданного пациента. Он смазал горло Нохра какой-то прохладной вонючей мазью, наложил на руку шины и перевязал ее, помассировал живот и спину. После чего намеревался было поместить пациента в госпиталь, однако Нохр категорически воспротивился. В это время как раз явился Хлэмм (в письме, кроме прочего, приятель указал адрес лекаря, к которому намеревался отправиться). Врачеватель понял, что с двумя ему не справиться, и отпустил, обязав раненого явиться завтра на перевязку.

Как уже говорилось, тролли не отличались особой сноровкой при обращении с луком и арбалетом, но и среди ролнцев попадались отличные стрелки. Таковых очень ценили и по выявлении таланта тотчас определяли в специальные элитные отряды, одним из которых и руководил капитан Хлэмм — кряжистый флегматичный тролль, пускавшийся в авантюры лишь в самом крайнем случае. Судя по записке, которую принес запыхавшийся стражник, сейчас как раз и был такой случай: старинный друг, не раз выручавший капитана в трудную минуту, просил о помощи. Впрочем, даже теперь капитан намеревался прежде всего разобраться, что к чему. Ему очень не понравился внешний вид приятеля и огонек сумасшедшинки в глазах.

Когда они отошли подальше от лазарета, Нохр прежде всего спросил:

— Что с отрядом? Ты их собрал?

Об этом он просил в записке, так как, лишившись всех своих воинов, намеревался воспользоваться арбалетчиками Хлэмма. Ему во что бы то ни стало было необходимо остановить долинщика.

— Да, — пробасил Хлэмм. — А в чем дело-то, дружище? Что ты затеваешь? И где твои воины?

Нохр опустил голову:

— Их больше нет, — и добавил: — Пошли, по дороге расскажу все, что ты желаешь знать.

Они свернули в коридор, ведущий к казармам, в которых размещались арбалетчики Хлэмма.

всплеск памяти

Вообще-то тролли стараются пореже выходить Наверх. Это связано с одной старой-престарой легендой, которую до сих пор, кажется, никто так и не проверил. Согласно легенде, тролль, на которого попали солнечные лучи, тотчас умирает. Существуют различные версии того, как именно это происходит, например, ролнцы свято верят, что путем окаменевания, а на Срединном материке обыватели больше склоняются к варианту самовоспламенения. Впрочем, детали интересны ученым-этнографам, а жителей Ролна, равно как и других тролличьих поселений, волнует сам результат. И повторимся, они стараются по мере возможности Наверху не появляться. Только острая необходимость способна заставить тролля рискнуть собственной жизнью.

Увы, у Нохра несколько лет назад появилась такая необходимость. Два преступника как-то забрались в пещеру невесты Нохра, Кропплэн, намереваясь обокрасть оную, но были обнаружены и с перепугу убили хозяев. К сожалению, убийцам удалось сбежать от правосудия — они попросту покинули Ролн раньше, чем стражники взяли их след. Когда Нохр узнал, что преступники удрали, он решил самолично покарать их, взял отпуск и с двумя братьями покойной (жившими отдельно со своими семьями и потому в той ночной резне не пострадавшими) отправился по следу убийц. В конце концов они нагнали злыдней, случилась стычка, в результате которой остались в живых лишь Нохр да один из преступников. Отчаявшийся убийца потерял остатки здравого смысла и вместо того, чтобы попытаться скрыться в Горе, покинул ее пределы и выбежал Наверх. Нохр не отставал. Им повезло: была лунная ночь и честь подтвердить или опровергнуть древние легенды досталась кому-то другому.

Беглец так торопился, что не заметил, как оказался в тупике. Свою ошибку он понял слишком поздно — оставалось лишь повернуться лицом к преследователю и принять бой.

Нохр убил преступника, хотя и не сразу. Когда мертвец рухнул на камни, выпачканные в тролличьей крови (обоих поединщиков), победитель неожиданно почувствовал внутри себя ужасающую пустоту. Бесцельность, вот что это было: Нохр лишился Кропплэн, которую искренне любил, а теперь — еще и заклятого врага. Что же осталось в жизни у молодого, подающего надежды офицера? Карьера? Но Нохр никогда не отличался стремлением к получению чинов и регалий, с ними связанных.

Повинуясь внутреннему порыву, тролль воздел к ночным небесам окровавленный клинок и поклялся себе, что никогда больше не убьет из чувства мести. Он так и не успел опустить клинок — позади раздалось громкое отчетливое жужжание, и Нохр, обернувшись, увидел палеодиктиоптера. То есть Нохр, конечно, не знал, что это именно палеодиктиоптер, просто перед ним висело в воздухе насекомое длиной с руку да и толщиной примерно с нее же. Окраска твари постоянно менялась, уподобляясь окружающим расцветкам, только длинный острый хоботок оставался рыжим от высохшей крови прошлых жертв да крылья сливались в полете в серебристый купол. Вот он-то, этот купол, привлекал внимание будущей добычи палеодиктиоптера и завораживал ее, а насекомое тем временем наносило стремительный удар хоботком в шею жертвы. Подсознательно Нохр ощущал опасность, исходившую от твари, но серебристый купол стрекочущих крыльев зачаровал его.

И в это время над палеодиктиоптером завис дракон. Миг — и тот спланировал на насекомое, схватил тварь в пасть и схрумкал, ровно лакомый сухарик.

Нохр отступил на шаг и подумал, что в роли следующего сухарика может оказаться он сам. Он прижался к стене ущелья, чувствуя спиной острые грани камней. Тролль отлично понимал, что у него нет ни единого шанса одолеть дракона, но все же приготовился защищаться. А тот, разобравшись с насекомым, облизнулся узким алым языком и молвил:

— Меня зовут Эмбр-Гехн-Футр. А каково твое имя?

— У него ты не спросил имени, — Нохр с вызовом указал на обломок прозрачного палеодиктиоптерьего крыла, — зачем же тебе мое?

— Его я съел, — заявил дракон. — А тебя, между прочим, спас. Я думал, что тролли — существа более благодарные.

В его словах Нохр почувствовал упрек и обиду, и ему стало стыдно.

— Прости, — сказал он дракону, — но моя неучтивость вызвана страхом.

Конечно, звучало это немного выспренне, и Эмбр-Гехн-Футр насмешливо фыркнул:

— Да неужели ты и вправду решил, что я стану есть тебя?! В тебе же шерсти больше, чем мяса, которое, между прочим, по вкусу не такой уж и деликатес.

Это был сомнительный комплимент, но тролль только расхохотался в ответ.

— Да, ты прав, — согласился он, — тролли и впрямь шерстисты. И слава Создателю. Но ты хотел узнать мое имя. Вот оно — Нохр.

Хлэмм слушал друга, не прерывая его. Слишком уж необычный был рассказ, капитан арбалетчиков никогда не слышал ничего подобного. Впрочем, он верил тому, о чем рассказывал приятель.

— Вот так мы с ним познакомились, — говорил тем временем Нохр. — Он никуда не торопился, а летать ночами не любил. Зато очень любил поговорить и стал рассказывать: вначале про то, что за тварь такая этот палеодиктиоптер, потом — и о многом другом. Ко всему прочему Эмбр-Гехн-Футр оказался внимательным слушателем, а это редкое по нынешним временам качество. Тем более что в ту ночь мне просто необходимо было выговориться… Ну, да это не важно: Важно другое: он подтвердил наши давние подозрения. Драконы на самом деле оказались во власти мощных чар и теперь вынуждены добывать для некоего Камня жизнь и кровь разумных существ, в противном случае тот уничтожит всех драконов. Эмбр-Гехн-Футр ежегодно летал в долину, что северо-восточнее Горы, бился там с избранным долинщиком, как велят Правила, и улетал с поверженным в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк. Он томился необходимостью совершать подобные рейды, хотя открыто и не признавался в этом.

— Почему же тогда они не попытаются… — Хлэмм запнулся, — покончить с таким положением. Есть разные способы…

Нохр пожал плечами:

— Ну, не знаю. Легко говорить, пока ты не на их месте… Ладно, я хотел рассказать о другом. Мы стали друзьями и условились встречаться каждой осенью на том же месте, ночью, накануне его визита в долину. Но однажды я опоздал…

всплеск памяти

Дела задержали Нохра, и дракон уже, судя по всему, должен был бы возвратиться из долины, но тролль все равно отправился Наверх, ведомый неясным предчувствием… чего-то. Он сам не знал, на что надеялся, ведь Эмбр-Гехн-Футр никогда не задерживался с трофеем — стеснялся и торопился поскорее перенести мертвое тело долинщика в стольный град Эндоллон-Дотт-Вэндр.