Альфред Хичкок и Три сыщика (№38) - Тайна разбитых стекол

Но тут, раздвигая стоящих кругом полицейских, внезапно появился Уортингтон. Одним движением он перехватил палку в воздухе, вырвал ее у старика и отшвырнул прочь.

— Не стоило бы вам бить мастера Джонса, уважаемый!

Старик, моргая, посмотрел на Уортингтона и обернулся к полицейским.

— Моя палка! — взвизгнул он. — Он на меня напал! Вы видели! Он их главарь!

Окончательно выйдя из себя, старик замахнулся и на шофера, но Уортингтон положил руку на голову своего противника и спокойно держал его на безопасной дистанции, одновременно обращаясь к полиции.

— Не могу ли я узнать, по какой причине вы задержали троих юных пассажиров и работодателей, — спросил элегантный шофер, — и из какого заведения для душевнобольных сбежал этот несчастный пожилой джентльмен?

Сержант с лейтенантом оба уставились на невозмутимого шофера, который спокойно стоял, удерживая растрепанного старикашку одной рукой.

— Это вы водитель «роллс-ройса»? — с подозрением опросил лейтенант.

— Я, — подтвердил Уортингтон.

— И вы говорите, что работаете на этих парнишек? — сказал сержант. — Они владельцы «роллс-ройса»?

Кипящий гневом старик, слабо размахивая руками, все еще пытался дотянуться до Уортингтона:

— Скорее, это они на него работают! Откуда мальчишкам знать, насколько ценен орел! Он вор! Арестуйте его!

Уортингтон нахмурился и перевел взгляд на спутников старика, стоящих позади него.

— Если вы имеете отношение к этому джентльмену, посоветовал бы вам увести его. Боюсь, пребывание здесь может оказаться вредным для его здоровья.

Молодой человек и девушка поторопились схватить разбушевавшегося старика и отвести его в сторону. Уортингтон, тщательно отряхнув руки, снова повернулся к полицейским:

— Нет, офицер, Трое Сыщиков не владеют «роллс-ройсом», а берут его напрокат в моем агентстве и являются, таким образом, моими работодателями на данный момент. Если вы желаете проверить эти факты, можете позвонить моему постоянному работодателю в фирму «Рент-н-Райд Авто Рентал».

— Трое Сыщиков? — недоверчиво переспросил сержант.

— Это название нашей сыскной фирмы, — высокомерно сказал Юпитер. — Как я уже пытался вас проинформировать, мы расследуем дело о разбитых стеклах. Вот почему…

— Не слушайте этого жирного воришку! — заорал старик, вырываясь, из рук своих молодых спутников.

— Могу подтвердить сказанное мастером Джонсом, лейтенант, — сказал Уортингтон, — и полностью поручиться за этих трех ребят.

— Неужто они и в самом деле детективы? — спросил молодой человек. — Ведь они же еще мальчишки.

— И мы видели, как они бросили банкой в «роллс-ройс», — сказала девушка.

Лейтенант с сержантом посмотрели сперва на каждого из ребят, потом друг на друга. Лейтенант устало вздохнул.

— Хоть бы кто-нибудь мог объяснить, что происходит!

Позади, со стороны мостовой, раздался новый голос:

— Пожалуй, я могу, лейтенант.

Украденный орел

Сквозь толпу зевак к лейтенанту в. сержанту подошел шеф Рейнольдс, глава полиции Роки-Бич. Кивнув Трем Сыщикам и Уортингтону, он обратился к внезапно занервничавшему лейтенанту:

— По крайней мере, могу заверить вас, Сэмюэльс, что все рассказанное вам ребятами и Уортингтоном — абсолютная правда. Это действительно детективная компания «Трое Сыщиков»; они часто берут в аренду «роллс-ройс»; они уж точно не стали бы бить стекла или красть что бы то ни было; и если они утверждают, что ведут расследование, — ну что ж, значит, так оно и есть.

— Да, сэр, — сказал лейтенант Сэмюэльс.

— Поскольку вам не приходилось раньше с ними встречаться, вам неоткуда было это узнать. Но если бы вы взглянули на их документы, то нашли бы там и мое поручительство.

— Но мы же сами видели, как вот тот мальчишка повыше швырнул банкой в «роллс-ройс», — сказал, оправдываясь, лейтенант. — Уже два месяца мы устраиваем засады и вот наконец похоже было, что хулиганов все-таки поймали.

— Согласен, вся эта история обескураживает, — признал шеф Рейнольдс и повернулся к Сыщикам: — А вас, ребята, как угораздило за это взяться?

Юпитер рассказал ему про Пола Джейкобса с его грузовиком и про подозрение мистера Джейкобса, что его сын знает о разбитых окнах больше, чем желает показать.

— Да боюсь, взрослые частенько бывают склонны подозревать молодежь в хулиганстве, — сказал шеф, поглядывая в сторону щеголеватого лейтенанта. — Даже полиция этим грешит.

— А как долго полиция занимается этим делом, — спросил Юпитер. — Почему ваши люди сидели в засаде именно в этом квартале?

— Расследование идет уже почти шесть недель, — объяснил шеф полиции. — С того момента, как стало понятно, что разбитые стекла не могут быть случайностью. Почему-то окна в машинах бьют по всему городу. Мои люди ведут наблюдение в разных местах. В этом квартале они сидят уже третью ночь.

— Они что-нибудь заметили, шеф? — спросил Боб.

— Нет, Боб. Абсолютно ничего подозрительного — то есть, ничего до сегодняшнего вечера. — Тут шеф ухмыльнулся. — Окна продолжают бить по всему городу, но только не в тех кварталах, где сидят мои люди.

— Хм… — задумался Юпитер. — И у нас то же самое, хотя мы в засаде всего второй раз.

— Шеф, а что за история с украденным орлом? — спросил Боб.

Рейнольдс посмотрел на старика в черном костюме, который продолжал стоять, испепеляя взглядом ребят и полицию. Его редкие седые волосы были встрепаны. Наблюдая за происходящим, он снова начал размахивать палкой, которую кто-то вернул ему, и что-то сердито говорить своим молодым спутникам.

— На прошлой неделе, — объяснил шеф полиции, — мистер Джарвис Темпл заявил о краже орла из запертой машины, вон там, за деревьями. Он по рассеянности забыл орла в машине. Ночью он вдруг вспомнил об этом и вышел на улицу забрать орла. Но оказалось, что боковое стекло со стороны пассажира разбито и орел пропал.

— Но если окно было разбито, — сказал Боб, — может быть, орел просто улетел?

— Нет, Исследователь, — оказал Пит, — он же наверное, был в клетке. Орлы очень опасны. Но я не представляю, как можно умудриться забыть орла!

Старый Джарвис Темпл по-прежнему с подозрением взирал на ребят. Теперь он отделился от своих спутников и захромал вперед, все так же размахивая палкой.

— Лжецы! Воры! Притворяются, что не понимают, о чем мы говорим! Скажут тоже, «птица»! Они знают…

Внезапно глаза у Юпитера блеснули:

— Конечно же! Вы не о живом орле говорили, а о монете! О редкой монете!

— Да, это очень редкая монета, — кивнул шеф Рейнольдс.

— Американская, — припомнил Юпитер. — Золотая монета номиналом в десять долларов, отчеканенная в начале девятнадцатого века, если я не ошибаюсь. На ней выбит орел, поэтому ее и называют «орлом». Пол-орла, или пятидолларовая золотая монета 1822 года, — одна из редчайших в мире.

— Вы слышите! — взорвался Джарвис Темпл. — Этот негодяй все знает о монетах!

— Юпитер обо всем вес знает, — с усмешкой сказал Пит.

— Ну, почти обо всем, — улыбнулся шеф Рейнольдс. — Но уверяю вас, мистер Темпл, этот мальчик не вор.

Джарвис Темпл надулся и снова смерил Юпитера взглядом. Его молодой спутник успокаивающим жестом дотронулся до его плеча и улыбнулся сыщикам и Рейнольдсу.

— Мой дядя просто расстроен, шеф. Конечно, мы вам верим. Рад познакомиться с такими незаурядными юношами. Ребята, я Уиллард Темпл, а это моя двоюродная сестра Сара.

Стоящая рядом девушка кивнула.

— И сколько же стоит каш орел? — спросил Юпитер.

— Вообще-то, — сказал Уиллард Темпл, — у нас был двойной орел.

— Двадцатидолларовая золотая монета, — объяснил Юпитер. — Самая редкая, та, что была выпущена в 1840 году. Она всего одна и находится в собственности правительства. Однажды за нее предлагали миллион долларов, но правительство отказалось.

— Да, — подтвердил Уиллард Темпл, — а монет 1853 года с тройкой поверх двойки всего три, и каждая оценивается в полмиллиона.

— Что поверх чего? — непонимающе заморгал Пит.

— Монета, датированная 1852 годом, с тройкой, выбитой поверх двойки, чтобы сделать ее монетой 1853 года, — объяснил Юпитер.

— Правильно, — кивнул молодой Темпл. — Наша монета 1908 года со сверхвысоким рельефом. Известно всего несколько таких. Наша не была в обращении и на ней нет ли единой царапины. Она стоит по меньшей мере двести пятьдесят тысяч долларов.

— А почему она вообще оказалась в машине? — заинтересовался Боб.

— Мы привезли ее домой с выставки, — сказала Сара Темпл. — Дядя просто оставил ее на сиденье, когда вылезал из машины.

Это была высокая стройная девушка лет восемнадцати-девятнадцати, одетая в армейскую рубашку и джинсы и даже в темноте не снявшая солнечных очков с большими стеклами. Она улыбнулась всем мальчикам, и особенно Полу. Ее дядюшка смотрел на нее так же сердито, как на ребят и полицейских. Похоже, сварливость была у него в характере.

— Моя племянница любит гнать машину и постоянно держит там радио включенным. Это доводит меня до нервного истощения. Так любого нормального человека можно свести с ума! Хотелось поскорее выбраться из машины и отдохнуть, и я просто-напросто забыл коробку. Оставил ее на пассажирском сиденье. А когда пошел забрать ее, то еще на расстоянии я увидел разбитое стекло. И мой орел пропал!

С видом человека, совершенно раздавленного утратой, Джарвис Темпл сел на край тротуара и обхватил голову руками. Племянник присел рядом, чтобы ободрить его. Уиллард Темпл был невысок, подтянут, лет двадцати с небольшим, с волосами светлее, чем у брюнетки Сары. На нем был строгий деловой костюм почти как у дяди.

— Коллекционеры ужасно привязываются к своим монетам, — заметил Юпитер сочувственно.

— Слушай-ка, — сказал Пит, — а ты не думаешь, что все окна разбивают для того, чтобы стащить что-нибудь из машин?

Юпитер покачал головой:

— Нет, Второй, в машинах, припаркованных на улице, особых ценностей быть не должно.

— И к тому же, — заметил Пол Джейкобс, — из нашего фургона ничего не украли.

— И из отцовской машины тоже, — добавил Боб.

Уиллард Темпл снова поднялся.

— Но зачем кому-то нужно разбивать в машинах стекла?

— Эго, наверное, организованная воровская шайка, — сказала Сара.

Шеф Рейнольдс отрицательно качнул головой:

— Нет, ребята правы. Ни от одного из владельцев машин не поступало заявления о краже. Большинство поврежденных машин даже не были заперты. Гораздо вероятнее, что мы инеем дело с самым обыкновенным хулиганством.

— Не уверен, шеф, — возразил Боб. — Разве вы за это время не поймали бы обычных хулиганов? Или хотя бы не отпугнули их?

— И к тому же у обычного хулиганства обычно не бывает устоявшегося почерка, ведь так, шеф? — задумчиво спросил Юпитер, после чего поделился с Рейнольдсом теми выводами, которые ребята сделали, изучая карту с разноцветными кнопками.

— Понедельники и среды и всегда по прямой? — сказал шеф полиции, морща лоб. — Действительно, похоже на устоявшийся почерк. Но почему? В такой организации нет никакого смысла, если кому-то просто хочется бить стекла. За этим что-то кроется.

— Настоящая головоломка, сэр, — признался Юпитер. — И все же я убежден, что у нее есть простой ответ. Вы разрешите нам продолжать расследование, шеф?

— Не думаю, что мне удалось бы вам помешать, — сказал шеф полиции с улыбкой. — Но будьте осторожны, ребята. Помните, где-то там разгуливает вор с монетой ценой в четверть миллиона. Если вы обнаружите что-то связанное с этим орлом, немедленно позвоните мне. Сами ничего не предпринимайте. Ясно?

Шеф Рейнольдс обвел взглядом всех ребят по очереди. Все кивнули.

— Конечно, шеф, — сказал Юпитер. — А не могли бы вы показать нам отчеты обо всех ваших засадах?

— Сожалею, Юпитер, но это конфиденциальная полицейская информация.

Юпитер в замешательстве покусывал нижнюю губу

— Шеф, — спросил Боб, — а ничего, если репортеры из папиной газеты поговорят с полицейскими, сидевшими в засаде? Поспрашивают их о том, что случилось?

В глазах у шефа полиции мелькнула веселая искорка.

— Ну что ж, не вижу ничего плохого. Значит, свобода прессы? Но вы понимаете, конечно, что у репортеров должны быть соответствующие удостоверения?

— Ну, у нас… — Боб запнулся и хихикнул. — То есть, я хочу сказать, у них; все удостоверения будут в порядке, сэр.

Рейнольдс рассмеялся, но сразу же посерьезнел снова.

— По правде говори, ребята, мои люди и я сам проштудировали эти рапорты по многу раз и ничего существенного не нашли. Боюсь, что и вы просто потеряете время.

— Можете, и так, сэр, — сказал Юпитер, — но мы хотели бы попробовать. Никогда не знаешь, что может заметить свежий взгляд.

Шеф полиции сдержанно кивнул, но глаза его под полями форменной шляпы снова весело блеснули.

Репортеры на день

На следующее утро, еще не было восьми, все четверо ребят собрались у Боба. Ответственный за документацию и исследования объяснил отцу, что от него требуется, и мистер Эндрюс сумел выправить настоящие удостоверения представителей прессы.

— Я официально нанимаю вас стрингерами — независимыми репортерами — с оплатой один доллар в день. Вам поручается проинтервьюировать полицейских в связи с поисками неизвестного, разбивающего окна в машинах.

Мистер Эндрюс протянул каждому, чек на один доллар и официальные карточки прессы.

— Пускай всего на один день, но вы официальные сотрудники моей газеты.

— Спасибо, па, — сказал Боб. — Ты нам очень помог, честное слово.

Остальные юные ищейки хором тоже выразили благодарность. Затем все четверо сели на велосипеды и направились прямиком к полицейскому управлению. Пол Джейкобс ехал на старой ржавой развалине, откопанной им в гараже.

Каждый из нас войдет туда сам по себе и попросит разрешения взять интервью у полисмена, принявшего участие в засаде. Предъявите вашу карточку, если кто станет возражать, скажете, что шеф Рейнольдс разрешил. Таким путем мы выйдем на четырех разных человек, — объявил по пути Юпитер.

— И о чем мы будем их спрашивать, Юп? — поинтересовался Пит.

— Мы: хотим узнать, не видели ли они чего-нибудь необычного, не было ли каких-то происшествии, — сказал Юпитер. — Но главное, нам нужно, чтобы они постарались припомнить всех, кто проходил или проезжал мимо в каждую из этих ночей.

Сперва в здание управления вошел Пит, за ним Боб. К тому моменту, когда Юпитер преследовал внутрь вслед за Полом и подошел к дежурному сержанту, потребовалось все его красноречие вместе с не слишком тонким намеком на звонок шефу Рейнольдсу, чтобы Первому Сыщику было наконец позволено задать вопросы полисмену.

Пит отыскал молодого патрульного возле его машины, когда тот как раз собирался выехать на маршрут.

— Засады из-за разбитых стекол? Абсолютно ничего не дали. Вообще ничего подозрительного, понимаешь? Впустую потратили время. Надо было заниматься делом, настоящими преступлениями, а не устраивать засады на всякую мелюзгу.

— А вы уверены, что это дети бьют стекла? — спросил. Пит.

— Не иначе, Креншоу, — сказал молодой полисмен. — А я в патрульных всю жизнь сидеть не собираюсь, не сомневайся. Так что засады на каких-то гаденышей, которые крошат в машинах стекла, — совсем не то, что я считаю важной полицейской работой. Ну, а как насчет прохожих? Вы многих заметили?

— Да, народу мимо ходило много, — ответил патрульный. — Мы только это и видели — идут, и идут, и идут! Никто даже не остановился. Никто ничем в машины не швырял — ни молотком, ни еще чем не замахивался.

— А кто именно проходил мимо, вы не припомните?

— Да помню, конечно. Я их всех помню. Я собираюсь очень скоро выйти в детективы, так что уж, будь уверен, помню. Всех существенных, по крайней мере.

— Я запишу, — сказал Пит, открывая свой блокнот.

Молодой полисмен взглянул на блокнот и нервно прочистил горло.

— Ну что ж, приступим. В первую ночь, что был в засаде, подъехал один пожилой в «Кадиллаке». Какое-то время ошивался вокруг, пока из дома к нему не вышла дама и они не уехали вместе. Потом… а, да, две старушки с собаками и двое на велосипедах. Один был в шлеме, в очках и слушал через наушники что-то, что лежало у него в рюкзаке. А знаешь, наушники, между прочим, опасны. Во многих штатах запрещено законом управлять машиной в наушниках, мотоциклом и велосипедом.

— А еще кого вы видели? — настаивал Пит.

— Разный народ там крутился. Да чего там, мы же знали, что это мальчишки проказят, зачем же было тщательно следить?

Сержант, который устроился с Бобом в одной из комнат для допросов, предложил ему «колу» и улыбнулся. Ему уже приходилось встречаться с сыщиками.

— Значит, в репортеры подался, Боб? Я-то считал, что вы все детективы.

— Детективы, сержант Тревино, но нам важно узнать, что вы видели, сидя в засадах. Шеф Рейнольдс сказал, что рапорты нам читать нельзя.

— Да, без постановления суда нельзя, — согласился сержант. — А шеф знает, что вы заделались репортерами?

— В какой-то мере это была его затея. Свобода Прессы, и все такое прочее.

Полицейский рассмеялся:

— Ну, ладно, тогда давай свои вопросы.

— То, что вы не видели, кто бил стекла, нам известно, сэр, но может, что-то вызвало у вас подозрения?

— Ничего хотя бы сколько-нибудь подозрительного не замечено, — сказал сержант. — Все, кто останавливался, жили в этом квартале. Они просто парковались и шли по домам.

— А люди и машины, которые шли или ехали мимо? Что-нибудь запомнилось?

— Конечно. Я все записал, — сказал сержант, вытаскивая из кармана рубашки маленькую записную книжку и листая странички. — Двое мужчин в зеленом «Кадиллаке» проехали мимо; бородатый мужчина в сером «Фольксвагене»; парнишка на велосипеде развозил газеты; две пожилых дамы и с ними мальчишка с рогаткой; четверо выгуливали собак; еще…

— А был кто-то с тростью с серебряным набалдашником и датским догом? Из этих собачников, я имею в виду?

Сержант Тревино справился со своей книжкой.

— Нет, было два пуделя, а также шнауцер и доберман.

— А-а… — протянул разочарованный Боб.

Сержант продолжал читать свои записи:

— Двое мальчишек в форме детской спортивной лиги перекидывались мячом; длинноволосый юноша в «порше»; человек со шлемом, защитными очками, рюкзаком и наушниками — этот ехал на велосипеде; трое из байкерской шайки «Серая смерть»; два джипа «шевроле» — похоже, что один гнался за другим; четверо бегунов в спортивных костюмах; трое мужчин — очевидно, поздно возвращались с работы; почтальон спецдоставки; трое мальчишек в скаутской форме — вышли, а часа через два вернулись; двое бродяг…

Пол проводил свое интервью в раздевалке: невысокого роста патрульный, отработав смену, переодевался в гражданское, то и дело посматривая при этом на часы.

— Слушай, парень, мне пора ехать. В этих засадах ровным счетом ничего не случилось.

— Я постараюсь побыстрее, сэр, — сказал Пол.

Патрульный поморщился.

— Ну ладно, что ты хотел спросить?

— Мы знаем, что стекол при вас никто не бил, но, быть может, вы заметили что-нибудь подозрительное или хотя бы просто необычное?

— Нет, абсолютно ничего. — Он снова взглянул на часы, натянул второй мотоциклетный ботинок и встал, готовясь уходить.

Пол заторопился.

— А вы не могли бы описать, кого видели за эти ночи? — спросил он неуверенно. — Ну, то есть всех, кто проходил или проезжал мимо засады?

— Всех? — патрульный уставился на Пола.

— Да, сэр, если бы вы постарались вспомнить.

— Да ты что, парень, шутишь? Всех, кто просто проехал мимо? — Он зевнул. — Слушай, я свой рапорт сдал. Ничего не происходило. А сейчас у меня есть дела. Ясно?

— Извините. Наверное, действительно трудно вспомнить, ведь прошло немало времени.

Невысокий полицейский остановился и обернулся к Полу.

— О чем это ты? Думаешь, я не помню эти засады? По крайней мере, все, что стоило запомнить, я запомнил. К примеру, все эти ложные тревоги.

— Ложные тревоги? — быстро переспросил Пол.

Полицейский кивнул.

— Несколько было просто классных.

— Расскажите, пожалуйста, — попросил Пол. Усталый офицер еще раз взглянул на часы и вздохнул.

— Ну ладно. Во-первых, старенький пикап. В кузове сидела целая орава ребятишек, пели, галдели на все лады. Проехали примерно до середины того квартала, где мы сидели, остановились и вылезли из грузовика. Мы уж почти решили, что вот сейчас они примутся колотить стекла. Но они просто начали играть в дикие салочки — перелезали через заборы и через пожарные гидранты, кусты, даже через машины, пока не добрались до угла. Потом залезли обратно в грузовик и уехали.

Пол записывал все в блокнот. Усталый полицейский снова зевнул и продолжил:

— Потом было трое панков на мотоциклах из «Серой смерти». Эти подъехали на малой скорости и начали выписывать на мостовой восьмерки, заглядывая в окна всех машин подряд, как будто высматривали, что стащить. И все же ни разу не остановились. И так, кренделями, и укатили дальше.

Пол записал сказанное и кивнул. Молодой патрульный снова вздохнул.

— Ну и, наконец, был этот долговязый, словно чудик из космоса — с наушниками и на спортивном велосипеде. Он вроде притормозил и, похоже, собирался что-то вытащить из-под майки, но потом снова набрал скорость и умотал.

Когда полицейский умолк, Пол еще некоторое время записывал и кивал. Подняв голову, он увидел что остался один. Усталый патрульный отправился домой.

Щеголеватый лейтенант Сэмюэльс посмотрел Юпитеру пряно в глаза.

— Скажу тебе откровенно, Юн, не верю я пацанам, которые считают себя умниками, способными раскрыть преступление. Только крутятся под ногами у настоящих полицейских.

— Очень жаль, если вы так думаете, сэр, — вежливо сказал Юпитер. — Однако шеф Рейнольдс, как нетрудно было заметить, с вами не согласен. В ряде случаев, мы смогли оказать ему существенную помощь.

На щеках у лейтенанта выступил румянец.

— Ты и в самом деле думаешь, что вы не хуже обученных полицейских?

— Может быть, сэр. Но иногда нам удается такое, его полиция сделать не в состоянии, и именно потому, что мы дети.

Сэмюэльс смерил упитанного сыщика взглядом и сел за стол в своем крошечном кабинете. Юпитеру он сесть не предложил.

— И чего же ты хочешь от меня?

— Простого описания всех, кто проходил или проезжал мимо ваших засад.

— И это все? — спросил лейтенант с сарказмом. — Ты же понимаешь, что всех их никто не помнит, а письменный рапорт — часть официального отчета, и шеф вам сказал, что информация эта конфиденциальна.

— Он сказал, что сам отчет конфиденциален, — возразил Юпитер, — но разрешил при этом расспросить, вас обо всем, что вы там написали, а я уверен, что вы вели подробные записи.

Чувствуя, что попал в ловушку, лейтенант заерзал в кресле. Потом сердитые его глаза просветлели.

— Ну ладно, только через пять минут мне выходить на дежурство. Можешь вернуться через восемь часов, когда я закончу, или я попрошу машинистку перепечатать информацию из моих записей, когда она выберет время, а ты посиди и подожди снаружи.

Юпитеру ничего не оставалось, как дожидаться в коридоре. Даже шеф Рейнольдс согласился бы с тем, что работа лейтенанта важнее. Ждать пришлось больше трех часов, а Сэмюэльс время от времени ходил мимо и мстительно улыбался. Остальные ребята давно закончили интервью и ушли, когда Юпитер наконец получил перепечатанные записи. Наскоро проглядев их, он встал и заторопился к велосипеду.

Хулиган-невидимка

— Тот самый велосипедист! — воскликнул Пит.

— В шлеме, и очках, с рюкзаком, с наушниками на голове! — вторил ему Пол.

— Все опрошенные видели, как он проезжал мимо их засад, — сказал Боб, — и мы тоже видели его оба раза.

Этот хор голосов приветствовал Юпитера, когда он через туннель 2 и откидной люк проник в штаб-квартиру. Предводитель сыщиков сел и снова уставился на большую карту, испещренную прямыми рядами разноцветных кнопок.

— Лейтенант Сэмюэльс его тоже видел, — заметил Юпитер, — но ни мы, ни лейтенант не заметили, чтобы он хоть как-то действовал. Кто-нибудь из ваших полицейских видел, как он разбил окно? Или вообще совершил что-нибудь подозрительное?

— Знаешь, — отозвался Пол, — патрульный, с которым я беседовал, сказал, что в какой-то момент велосипедист вроде бы собирался что-то вытащить из-под майки.

— И в первую ночь нашей засады он остановился и кружил, разглядывая «роллс-ройс», — добавил Боб.

— Но делать он так ничего и не делал, — возразив Юпитер. — Возможно, он откуда-то ездит, но вечерами для разнообразия всякий раз выбирает новую улицу.

— Ты хочешь сказать, что это просто совпадение? — спросил Пит разочарованно.

— С другой стороны, — продолжал Юпитер, загораясь, — он единственный, кого видели во всех известных нам заездах. И поскольку в тех кварталах, за которыми наблюдала полиция, ни одного стекла не разбили, тот факт, что его не застали за этим занятием еще не означает, что его следует исключить.

— Ты думаешь, Юп, стеклобой знает, где укрывается полиция? — спросил Боб.

— Похоже на то! Исследователь, — кивнул Юпитер.

— Но и там, где мы сторожили, окон никто не бил, — сказал Пит.

— Так ведь полиция была и в нашем квартале, — напомнил Юпитер.

— Ты считаешь, что про нас он не знал, но знал про полицейских?

— Именно так, — отозвался Юпитер. — На данный момент этот велосипедист — наш главный подозреваемый. Осталось только доказать, что он виновен.

— Отлично, — сказал Пит. — И как мы это докажем?

— Ты что-то придумал, Первый? — спросил Боб.

Прежде чем Юп успел ответить, Пол, который выглядел все более растерянным, вмешался в разговор.

— Но послушайте, — сказал он. — Если окна действительно бьет этот велосипедист, почему я его не замечал? Я хочу сказать, если он не останавливается и не лупит по стеклам какой-нибудь штуковиной, то как же он их разбивает? А если останавливается, го почему я его не видел в тот вечер, когда услышал звон стекла?

Боб посмотрел на Юпитера.

— А как вообще можно разбить окно с движущегося велосипеда, Первый?

— Или, остановившись, расколотить его так, чтобы тебя никто не заметил? — спросил Пит. — Разве ты умеешь быть невидимкой. — Второй Сыщик поперхнулся. — Забудьте, что я сказал, ребята.

— Думаю, Второй, что невидимость надо исключить. Возможна разве что психологическая невидимость, — сказал Юпитер и повернулся к Полу: — Когда ты слышал, как разбилось стекло в твоем грузовике, ты никого не видел возле него? Может, все же кто-то проходил или проезжал? Или даже уже проехал, когда раздался звон. Что-нибудь движущееся не мелькнуло дальше но улице? Что-то, что ты вроде бы видел и как бы не видел.

Пол наморщил лоб и прикрыл глаза, вероятно пытаясь в деталях восстановить в голове тот вечер.

— Как я и говорил, возле грузовика я никого не видел. И уверен, что на улице тоже никого не было. То есть, я не видел… — голос мальчика прервался, на лбу углубились складки, — Подождите! Пожалуй что-то… вроде как двигалось на улице, впереди грузовика. Ну просто… двигалось, понимаете? Не машина, ничего такого, просто… что-то.

— Впечатление, которое ты не вполне помнишь? — подсказал Юпитер.

— Я действительно что-то видел, — кивнул Пол, стараясь восстановить в памяти темную улицу. — Но только… я забыл, что вообще что-то видел, сразу же, как это «что-то» исчезло.

Юпитер кивнул.

— У нас у всех есть тенденция не замечать вещи, или людей, или явления, если они нам знакомы и привычны, почти каждый день перед глазами. Настолько привычны, что со временем мы видим их, как бы не сознавая этого. И забываем о них, как только они пропадают из виду. Почтальон, мусорщик, мальчишки-посыльные, уличные торговцы, просто какой-то человек на велосипеде. Особенно если нас отвлекает звон разбитого стекла. Мы видим велосипедиста, не придавая этому никакого значения, а вслед за тем разбивается окно. И мы не связываем этого человека с разбитым стеклом — окно полностью приковывает наше внимание. Мы забываем о том, что вообще видели какого-то там велосипедиста. Психологическая невидимость.

— Но тогда получается, что он не останавливается, чтобы разбить окно, так, Первый? — сказал Боб. — Как же он это делает на ходу?

— И как удается ему пропустить тот квартал, где сторожит полиция? — задумался Пит.

— Пока мы знаем недостаточно, чтобы ответить на эти вопросы, — сказал Юпитер, — но у меня есть кое-какие идеи. Мне надо снова поговорить с шефом Рейнольдсом, и еще я хочу осмотреть грузовик Пола.

— Сколько угодно, — откликнулся Пол. — Этим можно заняться в любое время. Грузовик сейчас в магазине — отец уехал по делам.

— Но, Юп, — запротестовал Боб, — ты так и не сказал, как мы докажем, что окна бьет именно этот велосипедист — если это и вправду он?

— Мы поймаем его с поличным, Исследователь, — объявил Юпитер. — И для этого снова воспользуемся Сетью «Дух-за-Духа».

— Ты предлагаешь передать по Сети всем ребятам, чтобы они следили, где он появляется и что делает? — догадался Пит.

— Именно так, — мрачно сказал Юпитер. — На этот раз мы точно знаем, за чем нужно следить. Если это и вправду он бьет стекла, то Сети будет нетрудно это доказать.

— Если только он не заметит, что за ним следят, как это было с полицией, — сказал Пит. — Может, у него какое-нибудь рентгеновское зрение. Или инфракрасные глаза, которые видят в темноте. Может, он ясновидящий или экстрасенс и просто чувствует, когда люди за ним наблюдают.

— Подозреваю, Второй, загадка о том, как он узнает про полицейские засады, решается гораздо проще, — сказал Юпитер. — Как бы то ни было, мы не можем привести план в исполнение до следующего понедельник. До тех пор стеклобой на охоту не выйдет.

— Может это даже к лучшему, — заявил Пит. — На выходные уеду с родителями.

— А мне надо присматривать за магазином, пока отец не вернется, — сказал Пол, — так что все выходные буду занят.

— Тогда предлагаю сейчас пойти и осмотреть твой грузовик, — предложил Юпитер.