Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне

В битвах на пути продвижения немцев к Москве участвовали также части народного ополчения, созданные в Могилеве, Гомеле и в других местах. Отрядом работников милиции в Могилеве командовал З. Клугман, в боях за город героически погибли секретарь местного комсомола Яков Сегаль и один из организаторов народного ополчения Наум (Нахум) Шполянский. В защите Гомеля участвовал капитан П. Уткин, командир местной бригады народного ополчения, отличившийся в бою и также павший в сражении. Командиром одного из батальонов полка ополченцев был Б. Фридман, среди бойцов полка были и другие евреи [Абрамович 1981: 96, 115–116].

Евреи в обороне Ленинграда и подступов к нему

Немецкая группа армий «Север» продвигалась через Прибалтику в сторону Ленинграда. По пути на север германские войска должны были захватить портовый город Лиепаю, уже окруженный ими. Советские силы, которым была поручена защита города и находящейся в нем морской базы, составляли в основном бойцы 67-й стрелковой дивизии. 25 июня был смертельно ранен командир дивизии, и командование перешло к начальнику штаба полковнику Владимиру Марковичу Бобовичу. После нескольких дней непрерывных боев, когда оставаться в городе стало невозможно, Бобович получил приказ прорвать окружение и выйти в сторону Риги. Он был тяжело ранен, но сумел вывести из окружения часть войск [Абрамович 1981: 102–103].

С началом войны в Риге по инициативе властей была срочно создана Рабочая гвардия для охраны учреждений и предприятий от местных вредителей и немецких десантников. К этому подразделению добровольно присоединились многие евреи. Лев Меирович был командиром взвода в 9-м отряде Рабочей гвардии, 25–28 июня успешно сражавшегося против высадившихся вблизи города немецких десантников и примкнувших к ним местных жителей. 29 июня его взвод наряду с другими силами участвовал в задержке немецких частей, пересекавших Даугаву. Многие из его бойцов пали в бою, а Меировича, раненного в голову при немецкой бомбежке, эвакуировали в тыл [Абрамович 1981: 105]. Члены латвийской Рабочей гвардии отступили вместе с частями Красной армии и позднее присоединились к красноармейской Латышской дивизии.

Генерал Михаил Львович Чернявский командовал 1-м механизированным корпусом, сумевшим приостановить движение немцев к Ленинграду в районе Пскова и Новгорода. Чернявский служил в Красной армии с декабря 1917 г., участвовал в Гражданской войне и делал военную карьеру в бронетанковых войсках. Танковая дивизия корпуса отвоевала у немцев город Остров, находившийся на пути в Ленинград, на стратегически важном пересечении дорог. Однако без помощи пехоты и из-за нехватки боеприпасов ночью 6 июля танки Чернявского понесли тяжелые потери и были вынуждены отступить. Чтобы замедлить продвижение немцев в сторону Ленинграда, советские войска между 14 и 18 июля провели контратаку. В этой атаке корпус Чернявского был ведущей силой, а 17 июля он освободил город Сольцы на юго-западе от Новгорода, приостановив тем самым наступление немцев. Каждый такой день позволял дополнительно укрепить оборону Ленинграда [Свердлов 1993: 233; Абрамович 1981: 106, 108][26].

Под Таллином также было приостановлено продвижение немцев к Ленинграду. В течение трех недель, между 7 и 28 августа 1941 г., отрезанная с суши эстонская столица выдерживала немецкую атаку, и ее защитники оттягивали на себя большие силы группы армий «Север». Обороной города руководило командование Балтийского флота, которому подчинялся 10-й пехотный корпус. Корабли флота приняли активное участие в защите города. Капитан первого ранга Николай Фельдман, заместитель командующего обороной Таллина, командовал орудиями кораблей и береговой охраны. Тяжелыми орудиями крейсера «Киров», помогавшего защитникам Таллина, командовал старший лейтенант Иосиф Шварцберг, а зенитными орудиями, отбивавшими атаки немцев на корабль, – лейтенант Наум (Нахум) Любавин. Среди евреев-офицеров на корабле находились также капитан-лейтенант Брейнайзен, младший лейтенант Басин и др. Важную роль в защите города сыграл генерал-майор Лев Березинский, начальник штаба 10-го стрелкового корпуса 8-й армии. Березинский служил в Красной армии с 1918 г. и участвовал в Гражданской войне в чине младшего командира. Много лет он командовал пехотной дивизией, во время войны был начальником штаба корпуса, а в дальнейшем – штаба армии на Волховском фронте [Абрамович 1990: 9; Свердлов 1993: 29][27].

В боях за Таллин принимал участие 1-й Латышский добровольческий полк, частично состоящий из бойцов Рабочей гвардии, отступившей из Латвии, и на 20 % из евреев. Полк пострадал от тяжелых потерь. По приказу советского Верховного командования с целью укрепления Кронштадта – морской базы Ленинграда защитники Таллина были эвакуированы через Финский залив Балтийского моря, в то время как немецкие самолеты контролировали воздушное пространство. Береговые орудия и мины, установленные в море немцами и финнами, превратили эвакуацию в катастрофу. Из 195 кораблей, участвовавших в эвакуации, 53 были потоплены, и из 23 тыс. человек, поднявшихся на борт кораблей, 4767 погибли в морской пучине [Абрамович 1990: 9–10; Поспелов и др. 1960–1965 (2): 83–85].

В боях за контроль над Балтийским морем и за подступы к Ленинграду со стороны моря большую роль играла советская военная база на полуострове Ханко на юго-западе Финляндии. По мирному договору с Финляндией Советский Союз получил Ханко в аренду. Гарнизон Ханко насчитывал 25 тыс. человек, половина из них были моряки. Комиссаром и заместителем командира базы был Арсений Львович Расскин. 1 июля 1941 г. финская армия атаковала базу, но была отброшена. В течение 164 дней гарнизон Ханко противостоял атакам и бомбардировкам немцев и финнов. Корабли базы не давали немцам свободы действий в Балтийском море и позволили советскому флоту атаковать немецкие корабли. Расскин отличился в ведении оборонительных боев за базу и лично командовал захватом нескольких ближайших островов. Командир базы генерал С.И. Кабанов писал:

Все время он искал возможности активно участвовать в бою. Сколько бы раз я ни подчеркивал ему, что не нужно его персонального участия в битве и что задача его, командира обороны полуострова, иная, – это не помогало.

В битве за Ханко проявили героизм и другие евреи, среди них капитан Лев Тодер, командир батареи тяжелых 305-миллиметровых орудий, назначенный в сентябре командовать частью базы на острове Хорсен. Также стоит упомянуть командира пехотного взвода старшину Семена Левина, отличившегося при защите острова Елмхольм, и начальника штаба и фактического командира 13-го воздушного батальона майора Петра Ройтберга. В ноябре 1941 г. было решено эвакуировать базу и перевести ее защитников в Ленинград. Переброска шла через море в тяжелейших условиях, многие корабли подорвались на минах. Вместе с эсминцем «Гордый» погиб его командир Евгений Ефет [Кирьян и др. 1988: 479; Абрамович 1981: 129–131].

В защите Ленинграда важную роль сыграли десять дивизий народного ополчения, в которых служили 135 тыс. жителей города. Эти части превратились в обычные пехотные дивизии и в десятки батальонов – артиллерийских, инженерных, противовоздушных и др. Среди их командиров и солдат насчитывалось около 6 % евреев, пропорционально общему проценту еврейского населения Ленинграда. В дивизии, составленной из жителей Василеостровского района, большая часть которых являлась научными и административными сотрудниками университета, Института живописи, скульптуры и архитектуры и других академических заведений, служило много евреев, среди них профессора О.В. Цехновицер и С.Б. Окунь, десятки лекторов, аспирантов и студентов [Абрамович 1990: 12]. Сотни евреев служили во 2-й дивизии народного ополчения, ставшей потом 85-й пехотной дивизией. Командовал ею генерал-майор Илья Любовцев, затем замененный полковником Исааком (Ицхаком) Лебединским. Командиром артиллерии дивизии был подполковник Григорий Бруссер, служивший в армии с 1919 г. Позднее он командовал артиллерией армии, а с ноября 1943 г. в звании генерал-майора стал начальником штаба артиллерии Ленинградского фронта.

85-я дивизия отличилась в защите Ораниенбаумского плацдарма на западе от Ленинграда, простиравшегося на десятки километров по южному берегу Финского залива. Этот плацдарм, на который была переброшена Приморская оперативная группа, был отрезан от основных сил, защищавших Ленинград, после того как немецкие войска захватили часть побережья Финского залива длиной в 5 км, между Ленинградом и Ораниенбаумом. Плацдарм с юга защищал Кронштадт, главную морскую базу, оставшуюся у советского флота в Балтийском море, и помогал кораблям во время эвакуации из Таллина и Ханко. Несмотря на блокаду, плацдарм продержался свыше двух лет, пока немецкие силы не были отброшены от Ленинграда. Это место приковывало к себе большие силы противника, и во всех боях под Ораниенбаумом важную роль сыграл созданный в октябре 1941 г. танковый батальон под командованием майора Арона (Аарона) Захаровича Оскотского.

В боях на Ленинградском фронте проявил героизм майор Ефим Маркович (Хаим Меерович) Краснокутский, командир 59-го полка 85-й пехотной дивизии, Герой Советского Союза с финской войны. Краснокутский получил звание полковника и воевал на Ленинградском фронте, пока блокада не была прорвана [Абрамович 1990: 11–12; Shapiro 1988: 258–261; Свердлов 1992а: 150–151]. С юга город защищала 42-я армия, где начальником штаба был генерал-лейтенант Лев Березинский, во время обороны Таллина бывший начальником штаба 10-го пехотного корпуса [Абрамович 1981: 126, 134].

Единственный маршрут снабжения блокадного Ленинграда проходил через Ладожское озеро. Транспортом служили корабли, а зимой, когда озеро замерзало, – автомашины, приспособленные для передвижения по льду. Этот путь, называвшийся «Дорогой жизни», служил для передачи в город продовольствия и для эвакуации полумиллиона жителей города, в основном детей. Поступавшая по «Дороге жизни» провизия не смогла спасти жителей изнуренного, обстреливаемого города от страшного голода. По официальным данным 632 253 ленинградца умерли голодной смертью, около 17 тыс. человек погибли во время обстрелов и бомбежек. Иногда приводятся и более ужасающие цифры, согласно которым в Ленинграде и его пригородах погибло около миллиона из 3 млн жителей. Только в январе – феврале 1942 г. в городе умерло 199 187 человек – в среднем 3–4 тыс. человек в день. То немногое, что удавалось доставить в Ленинград, предназначалось в виде небольших пайков солдатам, защищавшим город, и сотрудникам жизненно важных предприятий [Абрамович 1990: 33–34; Верт 2001: Ч. 3].

В сентябре – начале октября 1941 г. немцы вели непрекращающийся обстрел, пытаясь перекрыть эту магистраль. Эскадрой, охранявшей движение грузовых кораблей через озеро в город, командовал контр-адмирал Павел Алексеевич (Файвель Ааронович) Трайнин, ранее командир советской морской базы в Риге. В октябре лед начал покрывать Ладожское озеро, оценить толщину и прочность льда для планирования прохода машин стало трудно. Замерами и проверками руководил глава метеорологической службы фронта подполковник Яков Хаимович Юслев, он отвечал за постоянный контроль толщины льда, особенно весной 1942 г., в начале таяния льда. Ответственным за подготовку прохода через лед был назначен военный инженер Б.В. Якубовский. 21 ноября 1941 г. была предпринята первая попытка провезти груз конным обозом и несмотря на тяжелые потери доставить муку в осажденный город. На следующий день, 22 ноября, ледовая дорога была открыта, и по ней прошла первая автоколонна с грузом. Автоколонной командовал командир транспортного батальона майор Давид Абрамович Биберган. Сотни евреев принимали участие в создании и обеспечении функционирования «Дороги жизни». С 23 ноября по 1 декабря по ней было перевезено 800 тонн муки. Около 40 грузовиков утонуло, а всего за время функционирования «Дороги жизни» были подбиты и утонули сотни машин [Абрамович 1990: 40–41].

Маршал Жуков писал:

Легендарной славой овеяна знаменитая «Дорога жизни», связавшая Ленинград с Большой землей. На помощь ленинградцам вездеходами, гужевым транспортом, всеми доступными средствами доставлялись по льду Ладожского озера в Ленинград продукты питания, боеприпасы [Жуков 1970: 245–246].

Мордух Кацман, уволенный из армии по состоянию здоровья, добровольно записался в ополчение в сентябре 1941 г. в 332-й транспортный батальон. О своем опыте водителя на «Дороге жизни» он вспоминал:

На каждой машине было по два водителя. Двигались по Ладожскому озеру ночью с потушенными фарами, с интервалами и открытыми дверьми, на случай непредвиденных происшествий, когда лед давал трещину или машины отклонялись от колеи и зарывались в сугробы снега [Абрамович 1990: 41–42].

Попытки немцев разрушить нефтепровод при помощи подводных бомб провалились. По дну озера проложили кабель, который передавал электроэнергию со станции в Волхове, отвоеванном у немцев [Верт 2001: 191].

В августе 1941 г. советский Северный фронт был разделен на два – Карельский и Ленинградский. Начальником штаба Карельского фронта был назначен генерал-майор Лев Соломонович Сквирский. В 1943–1945 гг. Сквирский командовал 26-й армией.

Карельский фронт защищал пути к городу-порту Мурманску и противостоял атакам немецкого горного корпуса «Норвегия» и финской армии, наступавшей с севера Ладожского озера во второй половине июля 1941 г. На Карельском фронте, в районе пересечения путей возле Суоярви 52-й полк под командованием полковника Марка Яковлевича Бирмана вместе с другими частями остановил продвижение немецких и финских войск. Фронт на этом участке был стабилизирован на длительный период [Абрамович 1990: 17–18]

Евреи в боях за Украину

Немецкие силы группы армий «Юг» атаковали Украину в направлении Киева, промышленного района Донбасса и Северного Кавказа, богатого месторождениями нефти, и встретили яростное сопротивление. Части 87-й пехотной дивизии, начальником штаба которой был полковник Михаил Бланк, с первого дня войны пытались остановить врага в районе города Любомля на востоке от реки Буг. На третий день погиб командир дивизии П.П. Алиабушев, и дивизия, страдавшая от тяжелых потерь, попала в окружение. Некоторые из ее частей рассеялись, некоторые сдались. Полковник Бланк собрал остатки двух полков и в течение 8 дней вел их через леса для соединения с фронтом на востоке. Все эти дни не прекращались стычки с немцами. 8 июля его отряду, превратившемуся в отдельную боевую часть, было поручено занять оборонительные позиции на подходах к Новограду-Волынскому. После нескольких дней боев часть была вынуждена отступить на восток. Проявивший командирские способности и мужество Бланк, будучи всего лишь полковником, 20 августа был назначен командиром 15-го стрелкового корпуса, сражавшегося под Черниговом. Изнуренный битвами и потерями корпус, который по числу бойцов не превосходил дивизии, получил приказ атаковать немецкие танковые части, форсировавшие реку Десну на юго-западе от Чернигова и создавшие плацдарм на восточном берегу реки. Нужно было захватить плацдарм и отбросить немецкие войска на западный берег. Бланк, лично возглавивший контратаку, погиб в бою. Генерал И.И. Федюнинский, командир 5-й армии, в которую входил корпус, писал о нем:

Жаль было этого энергичного и храброго офицера, проявившего так много воли и мужества при выходе из окружения полков 87-й дивизии. Полковник Бланк был смелым командиром, стремился лично присутствовать в самых опасных местах. Он и погиб, идя в контратаку с винтовкой, как рядовой солдат [Абрамович 1981: 110–111, 146][28].

В июле и августе 1941 г. к югу от Киева шли бои, в которых участвовал 64-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора Зиновия Захаровича Рогозного, участника Гражданской войны, призванного в Красную армию в 1918 г. С середины июля этот корпус имел целью остановить продвижение немцев в сторону Днепра. В августе в ходе обороны Днепра в районе действия корпуса 2-я воздушно-десантная бригада под командованием подполковника К.Ф. Штейна провела контратаку. Эта бригада, входившая в резерв Генерального штаба, была сформирована из отборных частей Красной армии, отличалась высоким боевым духом; она штурмовала позиции врага и в результате рукопашного боя обратила его в бегство [Абрамович 1981: 142–143].

Однако отдельные военные удачи и самопожертвование бойцов были не в силах изменить общее положение на фронте. В середине сентября 1941 г. Красная армия потерпела одно из самых крупных поражений. Бронетанковые дивизии Гудериана со стороны Смоленска ударили по тылам Красной армии, оборонявшей Киев. Другая часть немецкой армии произвела атаку с юга. В 150 км к востоку от Киева эти две силы объединились и взяли в кольцо 600 тыс. советских солдат. 19 сентября немцы захватили Киев. Небольшие подразделения, иногда собранные наспех и состоявшие из солдат разных частей, пытались пробиться из окружения на восток. 22 сентября в одной из таких попыток погиб командир Юго-Западного фронта генерал-полковник Михаил Петрович Кирпонос и вместе с ним многие бойцы его штаба.

Борьба с немцами в таких безнадежных ситуациях, как попытки выхода из окружения, вновь и вновь свидетельствовала о героизме красноармейцев, среди которых было немало евреев. Полковник Исаак (Ицхак) Кушнир, начальник артиллерии 31-го корпуса, после развала подразделения сосредоточил вокруг себя несколько сотен солдат из различных частей для выхода из окружения. В течение 10 дней его группа по ночам продвигалась сквозь немецкий тыл на восток, иногда сталкиваясь с противником. В одной из битв с немецкими танковыми силами Кушнир погиб. На том же участке фронта командир 37-й кавалерийской дивизии полковник Григорий Моисеевич Ройтенберг вывел свое подразделение из окружения, идя на прорыв через реку Псёл, контролировавшийся немцами. 12 сентября мост был взят и после перехода взорван. 6-й десантный полк под командованием подполковника Павла Менделевича Шафаренко также попал в окружение и через 10 дней, 18 сентября, сумел прорвать фронтовую линию врага и присоединиться к своим [Абрамович 1981: 149–151].

Одесса, где еврейская община насчитывала 200 тыс. человек, подвергалась атакам и осаде в течение 73 дней, с 5 августа до 16 октября 1941 г. (полная блокада с суши началась 13 августа). Оборона города была поручена специально созданной для этого береговой армии, в которую входили 25-я дивизия им. Чапаева и 95-я Молдавская дивизия. К ним присоединилась дивизия народного ополчения жителей Одессы. После установления блокады города командование было передано руководству Черноморского флота, к обороне Одессы присоединилось около 8 тыс. моряков-артиллеристов. Одессу пытались захватить семь дивизий пехоты и один механизированный полк румынской армии при поддержке немецкой авиации. Во второй половине сентября советское командование перебросило по морю из Новороссийска 157-ю дивизию. Румынская армия также перевела дополнительные силы, таким образом, в боях за город участвовали 19 румынских дивизий. Обе стороны несли большие потери. По советским данным, число убитых и раненых в боевых частях доходило до 40 %. Процент потерь в командном составе был еще больше [Поспелов и др. 1960–1965 (2): 113–118].

В обороне Одессы участвовало много евреев, как военных, так и гражданских. Среди командного состава можно назвать подполковника Фрола Фальковича Гроссмана – начальника артиллерии дивизии им. Чапаева, капитана Михаила Чечельницкого, командовавшего бронепоездом «За Родину», и многих других. Комиссаром 1-го отряда моряков, воевавших на берегу, был Семен (Шимон) Изус, погибший 27 сентября в рукопашной схватке при атаке на позиции противника. В частях морской пехоты количество погибших и раненых достигало 70–80 %. При одной из румынских атак погиб командир батальона; старший лейтенант Петр Аронский взял на себя командование, под его руководством бойцы отбили врага, оставившего десятки убитых и раненых. Аронскому присвоили звание капитана и назначили заместителем командира полка. Капитан Александр Меерсон командовал 422-м батальоном 157-й дивизии. В ходе контратаки дивизии в конце сентября 1941 г. 12 гаубиц Меерсона нанесли тяжелый удар по противнику и заставили его отступить [Абрамович 1981: 155–156, 159, 161].

Санитарной службой в осажденной Одессе командовал полковник Давид Соколовский. Центральную роль в защите города и в организации гражданских структур для помощи армии, включая перевод промышленности на производство оружия, сыграл секретарь городского комитета компартии Наум (Нахум) Гуревич. Генерал Алексей Николаевич Кирилов, один из командиров обороны города, писал:

Была оперативная группа во главе с секретарем горкома Н.П. Гуревичем. Группа ведала всем, что касалось мобилизации местных ресурсов на помощь армии: строительством укреплений, формированием истребительных батальонов, работой МПВО [местной противовоздушной обороны], поддержанием порядка в осажденном городе… [Абрамович 1981: 159–160].

Во время осады промышленные завода Одессы произвели 55 танков на основе тракторов, а также другое оружие и боеприпасы. Инициатива переоборудования тракторов в танки принадлежала военному инженеру капитану Юрию (Ури) Герцелевичу Когану. Одним из двух командных пунктов по созданию укреплений в осажденном городе руководил армейский инженер Борис Немировский. Когда враг приблизился к городу и аэропорт попал под минометный огонь, срочно потребовалось подготовить второй аэропорт внутри города. С помощью Гуревича была создана женская добровольческая бригада под командованием Аси Борисовны Фишман. Бригада, работая круглосуточно, за неделю возвела новый аэропорт. Многие из евреев, защищавших Одессу, удостоились наград, часть их смогла эвакуироваться морем, другая встретила смерть в боях за оборону города [Поспелов и др. 1960–1965 (2): 115; Абрамович 1981: 165–166].

Командир большой одесской морской базы полковник Самуил (Шмуэль) Израилевич Дитятковский отвечал за эвакуацию. С 1 по 16 октября 80 тыс. солдат было перевезено из Одессы в Севастополь, а 15 тыс. – в другие порты восточного побережья Черного моря [Ржешевский 1990: 59]. Эвакуация Одессы была обусловлена срочной необходимостью укрепить оборону Севастополя, который служил центральной черноморской базой советского флота.

11-я немецкая армия под командованием Манштейна подошла к Севастополю 30 октября 1941 г. До прихода армии из Одессы город защищали остатки войск, отступивших из других мест Крыма, местный гарнизон и подкрепления, прибывшие из Новороссийска. Эти войска отбили первую немецкую попытку захватить город в начале ноября 1941 г. Прибывший из Новороссийска 8-й полк морской пехоты под командованием полковника Владимира Львовича Вильшанского 7 ноября пошел в контратаку и отвоевал у немцев два холма, с которых контролировался город. В контратаке 8-го полка морской пехоты батальон под командованием капитана Моисея Прусяка захватил одну из этих высот и отбил немецкие попытки повторного штурма. Прусяк был тяжело ранен в бою. 17 декабря немцы возобновили попытку взять Севастополь. 8-й полк морской пехоты отбил в рукопашных боях атаку превосходящих сил, но потерял за два дня боев 1 700 солдат. В этих боях погиб Хаим Хислевский, комиссар одного из батальонов полка. Находившийся в резерве 7-й полк морской пехоты был введен в боевые действия в районе Чоргунской долины, где ситуация была критической. Во время контратаки погиб начальник штаба еврей А.К. Кернер [Абрамович 1981: 264–265, 269–272].

Силы группы армий «Юг» продолжали продвигаться на восток по Украине в направлении Харькова и подошли к нему во второй половине октября 1941 г. В боях на подходах к городу, около города Дергачи на северо-западе от Харькова, участвовал 10-й бронетанковый полк под командованием В.А. Бунтмана, который, пойдя в контратаку, приостановил продвижение 6-й немецкой армии. Оснащенный пушками бронепоезд, где комиссаром был Л. Гольдфарб, также участвовал в обороне Харькова. 169-я пехотная дивизия 38-й армии под командованием генерал-майора Самуила Рогачевского, участника Гражданской войны, служившего в армии с 1918 г., защищала южные подходы к городу. Силы народного ополчения Харькова, в том числе 1-я бригада под командованием И. Зильпера, участвовали в уличных боях 23–25 октября. Город был захвачен немцами 25 октября [Артемов 1975: 35–37; Абрамович 1981: 153–154].

Евреи в обороне Москвы

30 сентября 1941 г., после того как бронетанковая армия Гудериана вернулась с Украины в группу армий «Центр», немцы возобновили атаку на Москву. Вначале немцы сумели окружить крупные советские части в районе Брянска на юго-западе от Москвы и на линии Вязьма – Ржев на западе и северо-западе от Москвы. Столица была в опасности. В сложившейся критической ситуации Жуков был вызван из Ленинграда и 10 октября назначен командовать обороной Москвы. Упорное сопротивление Красной армии, продержавшейся до начала распутицы и холодов, предотвратило оккупацию столицы.

На московском направлении, как и на других фронтах, сражались евреи. 242-я стрелковая дивизия несла тяжелые потери и попала в окружение под Ржевом. В бою пал майор И. Шмулевич, командир 897-го полка, защищавшего южный фланг дивизии. Командир и комиссар дивизии были ранены, и командование дивизией перешло к начальнику штаба дивизии подполковнику В. Глебову, а командир присоединенного танкового батальона капитан Давид Драгунский стал начальником штаба. Десять дней дивизия вела бои, пытаясь вырваться из окружения. Вместо заболевшего Глебова Драгунский взял на себя командование оставшимися 3 тыс. солдат, сумев вывести их из окружения. 25 ноября под Клином на северо-западе от Москвы танковый батальон 8-го бронетанкового полка под командованием Леонида Моцарского сумел отразить танковые силы противника и предотвратил их прорыв в сторону Рогачева [Абрамович 1981: 183–202; Свердлов 2002: 223].

Капитан Григорий Коган был командиром танкового батальона 18-го полка, который 8 октября вел оборонительные бои под Можайском, на главном пути к Москве. Батальон воевал до выхода из строя всех своих танков. Коган атаковал немцев двумя последними танками, пытаясь прикрыть отступление пехоты. В этом бою он погиб и посмертно был награжден орденом Ленина. Севернее, на Волоколамском направлении, подходы к Москве защищала знаменитая 316-я дивизия генерала И.В. Панфилова, в рядах которой сражались начальник оперативного отдела штаба дивизии майор К. Гофман, командир 1077-го полка майор Шехтман, тяжело раненный в бою, начальник штаба 857-го артиллерийского батальона майор Владимир Аугсбург, погибший во время корректировки артиллерийского огня из наблюдательного пункта, и многие другие евреи [Абрамович 1981: 194–199].

Рядовой артиллерийских войск Ефим (Хаим) Дыскин воевал в те дни возле Волоколамска в зоне обороны 180-й дивизии. Когда все бойцы противотанковой батареи были ранены или убиты, раненый Дыскин остался один, но продолжал стрельбу по танкам врага, пока не потерял сознание. За проявленный героизм он получил звание Героя Советского Союза. Капитан Иосиф Маковский, Герой Советского Союза, командовал танковым батальоном, отличившимся в боях под Калинином. В ходе контратаки, которой он руководил и в которой получил тяжелое ранение, были взяты две деревни. Позднее, в боях за Сталинград, Маковский был повторно тяжело ранен [Shapiro 1988: 103–106, 363–367].

Южнее, на Брянском фронте, 2-я бронетанковая армия генерала Гудериана наступала в сторону Тулы и Москвы. Значительные советские войска, включая 3-ю армию под командованием генерала Якова Крейзера, оказались в окружении. После тяжелых боев 7 октября был дан приказ прорвать окружение. Через четыре недели продвижения на восток, постоянно отбивая атаки немцев, солдаты Крейзера прорвали кольцо врага и заняли новую линию обороны на юго-западе от Москвы. Среди окруженных советских войск был также 42-й танковый полк. После 11 дней боев он, оставшись без горючего и боеприпасов, а затем и без танков, фактически перестал существовать. Майор Григорий Клейн, заместитель начальника штаба, собрал остатки полка и других разбитых подразделений и вывел их из окружения. Позднее он вспоминал о выходе из окружения и о встрече с отступавшими войсками генерала Крейзера:

Я собрал всех в ближайшем лесу, где приказал расположиться на ночлег, выставил охранение, выслал разведку. Утром я приказал построиться и объявил, что с этого момента мы составляем сводный отряд, командовать которым буду я. Отряд разбил на роты, взводы, назначил командиров. Костяк отряда составили танкисты. Потребовал от воинов строжайшую дисциплину. Количество людей, которые ко мне присоединились из лесов, росло. Двигался я с отрядом только по ночам проселочными дорогами. Днем располагались в лесах. С мелкими [немецкими] подразделениями вступали в бой. Так продолжалось примерно 10–12 дней. Когда я расположился в одной деревне, ко мне прибежал один боец и доложил: «Товарищ майор! Вас вызывает генерал Крейзер». Оказалось, что командующий 3-ей армией Яков Григорьевич Крейзер выходит из окружения со своим штабом и уцелевшими частями армии и расположился также в этой деревне. Я немедленно явился и представился командующему. Я доложил о составе моих подразделений и получил приказ: с этого момента действовать под его командованием, прикрывать штаб армии. Я очень обрадовался, что поступил в подчинение такого военачальника. Все офицеры штаба армии и сам командующий и член Военного совета двигались пешком. <…> Количество людей росло, так как по пути движения присоединялись отдельные группы и целые подразделения армии. Все выходившие были вооружены. К 5 ноября мы прибыли в город Ефремов и соединились со своими войсками. Через несколько дней наша бригада была расформирована. Командные кадры отбыли в Москву для получения новых назначений. Я был назначен начальником штаба 41-й танковой бригады [Абрамович 1981: 188–190].

Немецкий генерал Гудериан писал о попытках 3-й армии Крейзера и других частей Красной армии пробиться из окружения:

11 октября русские войска предприняли попытку вырваться из «трубчевского котла». <…> В бой было брошено много русских танков Т-34, причинивших большие потери нашим танкам. <…> 13 октября русские продолжили свои попытки прорваться между Навлей и Борщево. <…> Группе русских численностью в 5000 человек удалось прорваться и достичь района Дмитровска… [Гудериан 1999: 322, 325].