За этим занятием ее застал телефонный звонок от Маргарет.
– Извини, что я так поздно, но у меня для тебя есть потрясающая новость. Как только редактор книги увидел твои картины, которые я принесла с собой, он захотел с тобой познакомиться.
– Зачем? – Сердце забилось чуть сильнее. Маргарет рассмеялась:
– Они хотят объединить твои картины в альбом. К тому же они готовы предложить тебе работу художника.
Эмма задержала дыхание, не веря своим ушам.
– Эмма, ау? Я не слышу тебя. Ты не рада? Она взяла себя в руки.
– Нет-нет, конечно же, рада, но я не могу так сразу. Моя работа…
– Никто не заставляет тебя дать ответ немедленно, – успокоила ее Маргарет. – Я сказала, что поговорю с тобой и возьму с тебя обещание подумать.
– Я обещаю, – вздохнув, сказала Эмма.
– Отлично. На всякий случай я оставила им номер твоего телефона. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Нет.
– Позвони мне, когда решишь, ладно? Я очень-очень за тебя рада.
– Спасибо, – пробормотала Эмма и положила трубку.
Несколько секунд она не двигалась. Затем без сил опустилась на стул, бесцельно перекладывая листы с одного места на другое, ничего не видя вокруг.
Хватит ли у нее сейчас смелости решиться на этот шаг? Заниматься тем, чем ей всегда хотелось, – рисовать? В памяти всплыли слова Джейка. «Настоящий художник не может быть трусом». Эмма горько улыбнулась. Она сама считала так же, поэтому его обвинение так задело ее за живое. Эмма еще раз обвела взглядом свои картины. Решено. Она докажет, прежде всего себе, что она либо художник, либо трусиха. Другого не дано.
Когда на следующее утро перед Максом лег лист бумаги, он подписал его, не глядя.
– Я этого ждал, – просто сказал он.
– Но я же приняла решение только вчера!
– Не знаю, почему я знал, – пожал Макс плечами, – просто я был уверен, что рано или поздно ты уйдешь из компании. Нам и так повезло, что ты работала у нас столько лет. Чем собираешься заняться?
– О чем мечтала всю жизнь.
– Не хочешь поделиться с другом?
– Боюсь сглазить, – откровенно призналась Эмма. – Еще многое предстоит уладить.
– Понял. Тогда удачи тебе. – Он помолчал. – А как Джейк? Я думал, что вы вернетесь из Окленда вместе, но он позвонил и сказал, что дела задержат его дольше, чем он рассчитывал.
– Джейк звонил? – как можно небрежнее спросила Эмма, пытаясь сдержать сердцебиение. – А откуда… – опомнилась она.
– Откуда я знаю, что ты была в Окленде? – Макс слабо улыбнулся. – Случайность. В пятницу я летел в Окленд тем же рейсом.
– Понятно. – Она опустила глаза, не в силах выдержать выражение участия, появившееся на его лице.
Макс кашлянул и зашелестел бумагами.
– Ну что ж. Не забывай нас.
– Разве я могу? – тепло улыбнулась Эмма.
Джейк возвращался в Крайстчерч с тяжелым сердцем, чувствуя себя одиноким, как никогда. Ему хотелось позвонить Эмме, чтобы хотя бы узнать, как она долетела, но он так и не решился. В воскресенье он довез ее до аэропорта сам, но за всю дорогу Эмма вряд ли произнесла хотя бы два слова и упорно смотрела в окно. Он пытался разговорить ее, старательно обходя тему рисования стороной, но на все свои вопросы получал односложные ответы. В конце концов, она даже притворилась, что задремала. Джейк тоже замолчал, решив про себя, что даст ей немного времени, чтобы остыть. Эта ссора – еще не повод разрывать их отношения. У них и так осталось слишком мало времени. К тому же он допускал, что у нее было право обижаться на него, потому что он, в самом деле, сделал фотографии без ее разрешения и этим, возможно, задел ее глубже, чем ему кажется. Творческие люди, как известно, весьма своеобразны, и обычному человеку проще смириться с их чудачествами, чем пытаться понять, что движет их поступками.
Как назло, дела задержали его в Окленде дольше, чем он рассчитывал. Все эти дни он думал об Эмме и даже несколько раз порывался ей позвонить, но каждый раз решал, что телефонный разговор не заменит личной встречи. Кто знает, может, Эмма даже не захочет его слушать?
Когда в один из таких тоскливых вечеров он слонялся по квартире, что совсем было не в его характере, ему в голову пришла неожиданная мысль. Ведь то настроение, в котором он пребывает после отъезда Эммы, есть не что иное, как хандра. Уж не влюбился ли он в самом деле?
Сначала эта мысль его удивила, а потом испугала. Джейк нахмурился, припоминая. Ведь если вдуматься, ни с одной из тех женщин, с которыми он раньше встречался, ему не было так хорошо, как с Эммой, причем не только в спальне – в ее обществе всегда и везде было легко, интересно, непредсказуемо.
Джейк начал понимать, что играм, в которые он любил и умел играть, пришел конец. Эмма не просто его новая подружка. Она женщина, которую он любит всем сердцем. Стоило ему в этом признаться самому себе, как страх куда-то исчез. Он изменился – и принял это как должное. Теперь дело было за малым – открыть ей свои чувства и надеяться, что когда-нибудь Эмма его полюбит. Хотя почему только надеяться? Слава богу, он человек действия…
Эмма остановилась у калитки и нахмурилась, когда увидела подержанный синий автомобиль, припаркованный рядом с ее домом, но скоро ее лицо озарилось улыбкой.
– Кого я вижу, – радостно приветствовала она Люси и Сиену, поднимаясь по ступенькам веранды.
– Ну, наконец-то! – воскликнула Люси. – Мы уже черт знает сколько времени тебя ждем! Почти все вино выпили, – протягивая ей бокал, добавила она.
– Шутишь? – Эмма скосила глаза на бутылку, но та и впрямь была почти пуста. Она приняла бокал из рук сестры и осушила его в несколько глотков.
– Тяжелый день? – сочувственно спросила Люси.
Куда уж хуже, подумала Эмма. Теперь, когда в ее жизни вот-вот наступит крутой поворот, мысли о Джейке не покидали ее ни на секунду.
Сиена улыбнулась ей. Эмма поспешно отвернулась, потому что глаза девушки были точь-в-точь как у брата.
– Мы с Сиеной решили заглянуть к тебе в гости на один денек, – продолжала Люси. – Не против?
– Ты все шутишь, – укоризненно заметила Эмма. – О чем речь? Я безумно рада видеть вас обеих. Заходите в дом. Я умираю с голоду, а вы как?
Обе девушки в один голос заявили, что не голодны, но составили ей компанию на кухне, взахлеб делясь событиями из светской жизни Веллингтона.
– А как обстоят дела с экзаменами? – дождавшись паузы, вставила Эмма.
Люси и Сиена скорчили гримаски.
– Ты говоришь совсем как Джейк, – сказала Сиена.
При имени Джейка Эмма почувствовала пустоту в груди. Как же она по нему скучает! Ей не хотелось говорить о нем, но ведь Сиена, конечно же, знает, что ее брат в городе, и, вполне возможно, Джейк даже упоминал о ней. Она только надеялась, что он не говорил, как близко они познакомились за эти несколько недель…
– Ты уже видела Джейка? – как могла беззаботнее, спросила Эмма.
– Нет, и надеюсь с ним не встретиться до своего отъезда, – заявила Сиена. – Не хватало только, чтобы он снова начал совать нос в мои дела и взялся устраивать мое будущее. Нет, премного благодарна. – Она засмеялась при виде недоумения, появившегося на лице Эммы. – Ты не знала? Он ведь гораздо хуже твоего отца. Донимает не только меня, но и маму, постоянно твердит, что ей не обязательно работать теперь, когда он может о нас позаботиться. Иметь такого брата, как Джейк, здорово, но иногда он бывает совершенно несносным занудой! Все никак не хочет понять, что я уже давно не ребенок и вполне способна позаботиться о себе сама. Конечно, он хочет как лучше, но, к сожалению, получается как всегда. Я очень-очень ему благодарна, что могу вести более-менее нормальный образ жизни. Теперь осталось только объяснить это ему – и я стану самым счастливым человеком на земле. Я очень хочу, чтобы Джейк наконец женился – может, это отвлечет его внимание от моей персоны. Но разве от него дождешься! Месяц он встречается с одной, через пару месяцев – пожалуйста, познакомьтесь с моей новой подружкой. Я как-то спросила его, не надоела ли ему такая карусель, а Джейк засмеялся и сказал, что с него достаточно ответственности, которую он несет за нас с мамой, и теперь он хотел бы просто пожить в свое удовольствие. Ох уж этот Джейк, – фыркнула она под конец своего монолога и выпила воды. – Кстати, можно мне посмотреть твой дом? Я ведь в первый раз у тебя. Снаружи он очень миленький.
Эмма рассеянно кивнула, даже не заметив, как Люси и Сиена вышли. Из всего сказанного Сиеной только одно предложение крепко засело в ее голове: «Джейк хочет как лучше, но получается как всегда».
Вымыв посуду, Эмма, задумавшись, осталась стоять у раковины, потеряв счет времени и вспоминая…
Девушки с горящими глазами вернулись на кухню.
– Эмма, это что-то невероятное! Я и не знала, что ты рисуешь. Знаешь, у Джейка есть небольшая коллекция. Если хочешь, я скажу ему, чтобы он приехал посмотреть на твои картины, – еще с порога затараторила Сиена.
Люси согласно кивнула и с укором посмотрела на старшую сестру: увиденное в студии так же стало для нее сюрпризом.
– Может быть, – чуть напряженно улыбнулась Эмма, взглядом прося прощения у Люси, и с облегчением отметила, как сестра улыбнулась в ответ, принимая ее молчаливое обещание объяснить ей все позже.
– Кстати, ты ведь приедешь на следующие выходные домой? – спросила Люси.
– Разве я могу пропустить традиционную вечеринку у родителей?
– Хорошо. Значит, там и увидимся. – Люси зевнула. – Что-то спать хочется.
– Я постелю вам в гостевой спальне. Там только одна кровать, но диван очень удобный.
– Не стоит, – сказала Сиена. – Мы привезли с собой спальные мешки, будем спать на природе. Не хочешь присоединиться?
Эмма моргнула. Мысль, конечно, заманчивая, но терпеть всяких ползающих и летающих кровососов, как и мириться с твердой землей вместо матраса?..
– Нет, – улыбаясь, сказала она. – Наверное, для этой романтики я уже немного старовата. Мне подавай мягкую кровать и чистое постельное белье.
– Как хочешь, – пожала плечами Люси. – Наше дело предложить.
– Спокойной ночи.
Два звонких голоса слились в один:
– Спокойной ночи.
Эмма лежала в своей удобной постели, изредка слыша приглушенные взрывы смеха, но вскоре все стихло. Несмотря на владевшую ею усталость, уснуть ей никак не удавалось. Сквозь узкую полоску в шторах пробивался слабый свет фонаря.
Снова и снова Эмма вспоминала, что Сиена говорила о своем брате, и пыталась соотнести Джейка, каким он мог быть в кругу семьи, с тем, какого узнала она. Может быть, тот Джейк, который не домашний, относится к жизни и любви как к игре, но разве она не наслаждалась этой игрой? Почему бы им не повторить ее сначала? А вдруг фортуна ей улыбнется, и она завладеет им еще на какое-то, время? Пока на его пути не возникнет очередная блондинка. Сердце-то ее все равно уже разбито…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Джейк, волнуясь, поднимался по ступенькам дома Лукаса Делани.
Встав из-за стола, отец Эммы смотрел, как он приближается к нему.
– Рад встрече, Джейк.
– Добрый день, Лукас.
– Ты собираешься прийти к нам на вечеринку?
– Возможно.
– Тогда чем могу помочь?
– Вообще-то я искал Эмму.
– По-моему, она ушла купить цветы.
Джейк не сдержал разочарованного восклицания. Взгляд Лукаса мгновенно стал острым, но он сразу отвернулся и спросил:
– Ты видел ее в Крайстчерче?
– Мельком.
Он видел каждый дюйм ее тела, ласкал, не подозревая, что любит ее.
Лукас откашлялся, но по-прежнему избегал встречаться с ним взглядом.
– Какой она тебе показалась?
Джейк недоуменно вскинул брови.
– Я имею в виду, ты думаешь, она была там счастлива? – тщательно подбирая слова, пояснил Лукас.
Джейк пригляделся к пожилому мужчине и только сейчас заметил выражение тревоги, написанное на его лице, которое он даже не пытался скрыть.
– Потому что сейчас она несчастна. Я знаю это. Джейк продолжал пристально наблюдать за Лукасом. Могла ли Эмма рассказать ему, что у них был роман? О своей любви к живописи? Нет, наконец решил он. Вряд ли.
Лукас тяжело вздохнул и сел в кресло, глядя в сад.
– Все родители хотят, чтобы их дети были счастливы, и заботятся о них, как ни о ком другом. Но я не уверен, что Люси и Эмма так уж счастливы. К Эмме это относится в большей степени.
Он замолчал, но Джейку было ясно, что Лукас не ждет от него никакого ответа. Отец Эммы словно размышлял вслух.
– Ты многого достиг, Джейк. Как и Эмма, ты много работал и своему успеху обязан только себе. Ты богат. Ты счастлив?
Впервые Лукас посмотрел ему прямо в глаза, но на этот раз взгляд отвел Джейк.
– Еще нужно решить парочку вопросов.
– Сиена?
Джейк нахмурился. Нет, впервые в жизни он не думал о своей сестре.
– Я знаю, как много ты сделал для нее и для вашей матери, – между тем продолжал Лукас. – Жить столько лет в постоянном страхе за сестру – это даже врагу не пожелаешь. Но сейчас-то у нее все более-менее хорошо?
Джейк кивнул. Мужчины помолчали. Неожиданно Лукас негромко рассмеялся.
– Помнишь, когда тебе было шестнадцать, я однажды сказал, что ты ничего не добьешься в жизни, если бросишь школу? Надо же, как я ошибался. – Смех резко оборвался, и Лукас покачал головой. – Я ошибся не только в этом. Ну да ладно. – Он хлопнул по столу и встал. – Не хочешь холодного пивка?
– Спасибо. – Помолчав, Джейк негромко добавил: – У Эммы все будет хорошо.
– Дай-то бог, – слабо улыбнулся Лукас.
Они вдвоем вышли на веранду. Лукас протянул ему стакан пива, сел и кивком головы указал на соседний стул. Спустя несколько минут у дома остановилась машина.
– Надо же, какие люди! – раздался веселый голос Люси.
Эмма, которая в этот момент была занята тем, что пыталась выбраться из машины, держа перед собой огромный букет цветов, вскинула голову и, встретив обращенный на нее взгляд Джейка, едва не потеряла равновесие. Кое-как совладав с волнением и бешено скачущим сердцем, она закрыла ногой дверцу автомобиля и, надеясь, что ничем не выдала тех чувств, которые вызывал в ней один лишь вид Джейка, сидящего на веранде со стаканом пива в руке рядом с ее отцом, стала подниматься по ступенькам.
Джейк поставил стакан на стол и встал, продолжая смотреть на нее. Эмма чувствовала, как он ласкает ее взглядом, поэтому ее внезапно охватила слабость, а в теле вспыхнул знакомый пожар. Она кинула быстрый взгляд на сестру и заметила, как Люси и отец переглянулись между собой.
– Эмма, нам нужно поговорить, – сказал Джейк, когда она остановилась в шаге от него.
После этого настало молчание. Первой его нарушила Люси.
– Папа, возьми у Эммы цветы, – велела она.
– Но мне нужно поставить их в вазу, – загораживаясь ими, будто щитом, запротестовала Эмма.
Люси буквально вырвала букет у нее из рук и всучила его отцу.
– Думаю, папа справится с этим заданием не хуже тебя, – категорично заявила она и потянула отца за собой.
Лукас перевел взгляд с Эммы на Джейка, но послушно последовал за младшей дочерью. Когда дверь за ними захлопнулась, Эмма посмотрела Джейку прямо в глаза и, к своему удивлению, услышала свой спокойный голос:
– Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя. Повторяю, нам нужно поговорить.
– О работе?
– Нет, о нас с тобой.
При этих словах ее глупое сердце забилось сильнее, даже стало страшно, что его стук услышит Джейк. Эмме понадобилось все ее самообладание, чтобы не кинуться ему на шею. Она всматривалась в лицо столь дорогого ей человека и только сейчас заметила, как ввалились его щеки, покрытые щетиной, а под глазами залегли тени.
– Тебе нужен отдых, – вырвалось у нее прежде, чем она успела прикусить язык.
– Думаю, как и тебе.
Эмма невольно улыбнулась. Если бы он только знал! Она скажет ему, обязательно скажет, что…
– Я хотел кое-что показать тебе, но это находится в нашем гараже. Посмотришь?
У нее почему-то перехватило дыхание. Она молча кивнула. Джейк спустился с веранды и направился к двухэтажному гаражу, который стоял посередине между их домами. Эмма несколько раз была на первом этаже и никогда на втором, где когда-то находилась мастерская деда Джейка, в которой, когда Джейк был еще мальчишкой, они пропадали часами.
Когда она появилась в гараже впервые, первый этаж весь был завален всяким хламом, среди которого были и старые музыкальные инструменты Сиены. Позже Джейк обшил первый этаж звуконепроницаемым материалом, и тогда там уже стали пропадать Люси с Сиеной, музицируя или просто бездельничая и сплетничая.
Они поднялись на второй этаж.
– Вот, – кивнул Джейк в направлении скамьи, на которой стоял какой-то предмет, скрытый тканью.
Показалось ли ей, или голос Джейка действительно звучал несколько неуверенно? Эмма подошла ближе.
– До Рождества еще далеко, но я хочу сделать тебе подарок уже сейчас. Открой.
Эмма сдернула материю. Ее глаза расширились при виде деревянного ящичка размером с микроволновую печь, по бокам и на крышке которого был вырезан знакомый ей узор: переплетенные стебли маргаритки и тюльпана.
– Я нашел рисунок рядом с корзиной для бумаг в твоем кабинете и не мог допустить, чтобы он пропал.
Эмма осторожно провела по идеально отполированной поверхности ящичка, затем, не скрывая своего восхищения, пальцем очертила контур одного лепестка.
– Это же огромный труд. – Она подняла на него глаза. – Наверное, это отняло у тебя уйму времени.
– Конечно. Но хоть какое-то занятие для рук… Открой его.
Эмма окинула крышку и не смогла удержаться от восклицания. Внутри была изящная подставка, идеальная для хранения карандашей и кистей.
– Огромное спасибо, – закрывая крышку, сказала Эмма. – Я с удовольствием принимаю твой подарок. К сожалению, мне пока нечего подарить тебе, разве что я хочу поделиться с тобой новостью, о которой никто из моих родных еще не знает. Я ухожу с работы.
– Ты увольняешься?
– Да. Буду заниматься тем, что больше всего люблю, – рисовать.
Джейк выжидающе смотрел на нее.
– Ты знаешь, что я работала над иллюстрациями для книги Маргарет. Так вот, они привели в восторг издателя, и он предложил мне работу художника. Я согласилась работать внештатно.
– А почему только внештатно? – с улыбкой спросил Джейк.
Эмма сделала глубокий вдох.
– Потому что у меня есть небольшой капитал, и мне хочется пустить его в дело. Я собираюсь основать свой маленький бизнес. Я умею работать с цифрами, и, в общем-то, мне нравится этим заниматься. После рисования. Поэтому я решила, что могу оказывать консультационные услуги тем людям, у которых, как правило, нет стабильного заработка.
– Свободные художники? – подсказал Джейк.
– Что-то вроде того. Ах да, еще я звонила Кэти.
Глаза Джейка вспыхнули неприкрытой радостью и изумлением.
– Да, – кивнула Эмма. – И она подтвердила, что поможет мне устроить выставку моих работ.
– У меня нет слов, – вымолвил Джейк с восхищением.
– Я сама этого еще до конца не осознала, – призналась Эмма. Помолчав, она негромко добавила: – За все это я должна благодарить тебя. Если бы не ты, я бы ни за что не решилась. Ты заставил меня поверить в свои силы. Я вдруг поняла, что относилась ко всему слишком серьезно, и неожиданно увидела, что к жизни и ко всему, происходящему в ней, можно относиться чуточку проще.
– Раз уж мы признаемся в своих ошибках, я тоже должен сказать тебе кое-что. Например, мне следовало предупредить тебя о том, что я сфотографировал твои картины, хотя сейчас я очень рад, что мои усилия в конечном итоге привели к такому результату. Не побоюсь повториться: твои картины чудесны, Эмма.
– Спасибо. – От искренности его слов у нее снова перехватило дыхание.
– А когда ты планируешь рассказать обо всем родителям?
– Чуть позже. Сначала я хотела поделиться этой новостью с тобой.
– Я польщен, – сказал Джейк.
Ее вдруг охватила робость. Голос Джейка звучал так ровно, так сдержанно, даже с налетом легкой насмешки, что уверенность мгновенно покинула ее. Хотя, с другой стороны, почему она ожидала, что после того, как он узнает ее новость, Джейк будет стоять на голове от радости? А еще она хотела признаться ему в своей любви, надеясь, что он испытывает к ней хоть какие-то чувства, хотя бы отголосок той страсти, которая толкнула их в объятия друг друга столь неожиданно и быстро. Неужели все и впрямь кончено?
Эмма смотрела на Джейка, надеясь отыскать в его глазах какой-нибудь намек на то, что его страсть к ней не угасла и есть маленькая, ну, совсем крохотная надежда на то, что они смогут быть вместе, хотя бы недолго, но по его лицу ничего нельзя было прочесть. Ее сердце упало.
– Ты не получала мои цветы? – неожиданно спросил Джейк.
– Цветы? Нет. – Она немного приободрилась. Ведь то, что Джейк ждал ее на веранде, о чем-то говорит, верно? Или нет?
– Гардении.
У нее вдруг закружилась голова.
– Гардении? – переспросила Эмма, боясь верить услышанному.
– Белые, – кивнул Джейк.
Их взгляды встретились. Эмма видела, как в его глазах появилось взволнованное выражение. Знал ли Джейк, что на языке цветов гардении означают «я люблю тебя, и это моя тайна»?
– Почему гардении? – Ее голос понизился, чуть ли не до шепота.
Джейк слабо улыбнулся:
– А ты не знаешь? Я люблю тебя, Эмма. Люблю.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Ты шутишь?
На скулах Джейка проступили красные пятна.
– Первый раз в жизни я признаюсь в любви, и делаю это от всего сердца.
Эмма зажмурилась, пытаясь унять сердцебиение. Понадобилось несколько секунд, чтобы она смогла расслышать то, что говорил ей Джейк.
– Извини меня, Эмма. Когда я предложил тебе вступить со мной в связь, то не думал, что наш роман закончится иначе, чем обычно это бывало со мной. Мне жаль, если я не оправдал твоего доверия.
– Дело не в этом, Джейк. Я всегда верила тебе. А сейчас всего лишь думала, что ты делаешь мне одолжение, так сказать, памятуя о том, что когда-то мы были соседями.
– Я не делал никакого одолжения, – покачал головой Джейк. – То есть, конечно, я был рад оказать тебе услугу, но при этом преследовал собственные интересы.
– Ты клевещешь на себя.
– Вовсе нет. Сначала я действительно хотел хорошо провести время, но затем мне стало важно, чтобы ты была счастлива…
– Ты хотел, чтобы я была счастлива? – все еще не веря, переспросила Эмма.
– Я был сам удивлен, когда осознал это. Мне все равно, сколько ты зарабатываешь, насколько успешно будет складываться твоя карьера. Главное для меня, чтобы ты была счастлива, и ради этого я готов пойти на все. Я хочу любить тебя, заботиться о тебе. Хочу, чтобы ты всегда была рядом. Ради близких людей ты готова пожертвовать всем, но я не потребую от тебя ничего, кроме одного: чтобы ты оставалась сама собой. И если ты решила устроить выставку своих работ ради меня, то не делай это. Для меня гораздо важнее и приятнее, чтобы ты хотела этого сама.
– Но я хочу, Джейк, мне действительно нужна эта выставка. – Все это время Эмма слушала, затаив дыхание, боясь пропустить даже слово. – Когда я была маленькой, я все делала только для того, чтобы заслужить одобрение отца. Его похвала значила для меня все. Но, поняв, что он порицает мое увлечение рисованием, я не бросила этим заниматься. Это стало моим секретом, но подсознательно я всегда ждала, что он меня похвалит, если когда-нибудь поймет, почему я так поступила. Я держала свое хобби в тайне, но иногда случалось, что какая-либо картина мне особенно удавалась, и тогда я мысленно представляла, как покажу ее отцу, а он удивится и похвалит меня. – Она вздохнула. – Глупо, да?
– Совсем нет. Я даже рад, что первым, кому ты доверила свою тайну, был я.
– Джейк… – Эмма сделала шаг ему навстречу, неосознанно протягивая руку.
– Джейк, ты здесь? Ты мне нужен.
Услышав голос Сиены, Эмма взмахнула рукой и, словно это и было ее первоначальным намерением, пригладила волосы. Голос Сиены разорвал царившую до этого момента доверительную атмосферу между ними, ощущение нереальности происходящего, ожидание какого-то чуда.
– Не могу. Я сейчас занят, – отозвался Джейк тоном, который Эмма никогда не слышала, когда он обращался к своей сестре".
Взяв Эмму за руку, он повел ее за собой к двери, которую она прежде не заметила, толкнул ее и, оказавшись за ней, закрыл на замок. Комната была небольшой. Из мебели здесь был только диван у стены, а также стул и стол, на котором стояли чайник и тостер.
– Твоя берлога? – предположила Эмма, оглядывая по-спартански обставленную комнату.
– Угу. Раньше, когда работал в мастерской допоздна, я часто ночевал здесь, чтобы ненароком не разбудить никого в доме.
– И надо думать, развлекался тут по этой же самой причине, – не удержалась Эмма.
Джейк хмыкнул.
– Не так часто, как ты, очевидно, думаешь. Она бросила на него скептический взгляд.
– Ты мне не веришь?
Эмма неопределенно пожала плечами и остановилась у окна. Внизу был бассейн, а через ограду – их сад, в котором уже накрыли столы.
Джейк бесшумно подошел к ней, остановился за ее спиной и положил руки ей на плечи.
– Я ведь не твой тип, – негромко произнесла Эмма, не глядя на него.
– Кто это тебе сказал? – Джейк легонько сжал ее плечи и развернул лицом к себе. – Я встречался со многими женщинами, наслаждался их обществом, не скрою, но наступал момент – и я уходил от них, легко, без сожалений. С некоторыми мы остались друзьями. Предложив тебе встречаться со мной, я думал, что так же будет и с тобой, но время показало, что я ошибся. Я не смог уйти от тебя. Никогда бы не подумал, что женщина, которая завоюет мое сердце, окажется соседской девчонкой.
Эмма вдруг негромко рассмеялась.
– А я была от тебя без ума с того дня в парке, когда ты меня утешал, – призналась она. – Ты был такой милый.
– Что-о? Почему ты не сказала мне этого раньше? Мы потеряли столько лет.
Она непонимающе уставилась на него.
– Я хотел утешить тебя, обнять по-братски – ну, как Сиену, – наклонившись к ней, тихо сказал Джейк, прижав ее к себе. – Но когда ты оказалась в моих объятиях, я моментально забыл о первоначальных намерениях. Ощущение твоего тела в моих руках… Я все еще помню это чувство.
Эмма стояла в кольце его рук и слушала, боясь вдохнуть, чтобы не упустить ни слова из того, что он говорил.
– После той глупой ссоры я только о тебе и думал, видел тебя во сне. – Он осторожно примостил подбородок на ее голове. – Воспоминания о том, как нам было хорошо вместе, преследовали меня повсюду. Никогда и ни с кем я не испытывал ничего подобного. Помнишь нашу первую встречу в баре?
Эмма кивнула, наслаждаясь звуками его голоса, необычно нежного и серьезного в эту минуту, в котором проскальзывали страстные нотки.
– Я поцеловал тебя тогда и был оглушен, по-другому и не скажешь. Мне хотелось целовать тебя снова и снова, но, заподозрив, что ты используешь меня, чтобы вызвать ревность другого мужчины, я просто взбесился. – Джейк покачал головой. – Теперь-то я понимаю, что уже в тот вечер был очарован тобой. А потом и сам не заметил, как влюбился.
– Ты не представляешь, как приятно слышать эти слова, потому что я тоже люблю тебя, – прошептала Эмма и, обхватив его лицо, поцеловала.
– Скажи это еще раз, – потребовал Джейк, едва томительно долгий и головокружительный поцелуй закончился.
– Что мне приятно слышать твои слова? – поддразнила его Эмма.
– Тебе так нравится меня мучить, плутовка?
– Я люблю тебя, Джейк, – глядя прямо ему в глаза, сказала Эмма. – И боюсь, всегда буду любить.
– Тебе не нужно бояться, потому что только ты владеешь моим сердцем.
– Как бы узнать это наверняка?
– Скажи «да».
Глаза Эммы вспыхнули.
– А что мне за это будет? – засмеялась она, хотя голос ее дрожал.
– Просто скажи «да», – настаивал Джейк. – Или тебе не нужно мое сердце?
Эмма прикусила губу, словно раздумывая.
– Полагаю, оно мне не помешает, – наконец произнесла она.
– Все-таки тебе нравится меня мучить! – со стоном воскликнул Джейк, снова прижимая девушку к себе и осыпая ее лицо поцелуями. – Ты выйдешь за меня замуж?
– Повтори это еще раз, – попросила Эмма.
– Ты выйдешь за меня замуж?
– Да, – кивнула она, прильнув к нему и закрыв глаза. Если это сон, пусть он никогда не кончается…
– Милая, – зарывшись лицом в ее волосы, выдохнул Джейк. Голос его дрогнул.
– Да?
– Открой глаза.
Джейк засунул руку в карман и вытащил небольшую коробочку. Эмма беззвучно охнула.
– Надеюсь, размер тебе подойдет, – сказал Джейк и лукаво улыбнулся.
Эмма открыла коробочку. Сначала ее глаза полезли на лоб от удивления, но, посмотрев на Джейка, она поняла, что он с трудом удерживается от смеха. Глядя на него, ей хотелось смеяться самой, но она заставила себя восхищенно произнести:
– Оно изумительное! – Эмма надела на палец дешевое пластиковое желтое колечко, в центре которого был синий цветок с белыми лепестками, и любовно его погладила. – Подозреваю, единственный экземпляр.
Джейк все-таки не выдержал и расхохотался.
– Позже мы вместе выберем тебе обручальное кольцо, но делать предложение руки и сердца совсем уж без кольца я посчитал немыслимым. К тому же, – он усмехнулся, – вдруг я бы потратился напрасно?
Эмма обвила его шею руками и коснулась губами щеки.
– Это невозможно. Кольцо для меня не главное, хотя это я сохраню. Главное, ты со мной.
– Эмма! – раздался голос Люси из сада, а затем до них донесся и взрыв смеха.
– Ты можешь представить себе, во что превратят нашу свадьбу Люси на пару с Сиеной? – улыбаясь, поинтересовалась Эмма.
– Если не хочешь это узнать, есть выход.
