Цветы судьбы

      …Стоял один из первых дней лета, тот жаркий день без дождя, о котором мечтаешь всю холодную зиму. Ему шестнадцать лет, он катается со своими друзьями на скейтборде. Случайно он увидел свою соседку, сидящую в траве у ручья. Эмма плакала. И было что-то в ее фигуре, в выражении заплаканного лица, в растрепавшемся хвостике волос, что он не мог заставить себя отвести от нее взгляд. Ее плечи тяжело ссутулились, словно уже в раннем возрасте на них взвалили все тяжкое бремя мира, и Джейк не смог пройти мимо. Сказав своим приятелям, что догонит их, он подождал, пока они скрылись из виду, и подошел к ней.
      Тогда Джейк едва не рассмеялся, узнав причину ее горя. Эмма только что вернулась домой из школы. Оказалось, она была так убита оценками, выставленными ей за год, – между ее коленками был зажат дневник! Когда он учился, его самого это никогда не волновало. Он открыл дневник и был потрясен. Он так прямо и сообщил ей об этом. Эмма всхлипнула и ответила, что надеялась получить более высокий средний балл, поэтому боится встречи с отцом.
      – Он сказал, что мы проведем каникулы на пляже, если у меня будет «отлично» по всем предметам.
      – Конечно же, вы поедете на пляж, – принялся утешать ее Джейк. – Твой отец так сказал, чтобы ты стремилась учиться как можно лучше. Твои оценки не идут ни в какое сравнение с моими. Я даже по рисованию умудрялся быть одним из отстающих в классе.
      – А я на уроки рисования ходить уже не буду. Отец считает это бесполезной тратой времени.
      Джейк пытался развеселить ее, убеждал, что она преувеличивает, что отец гордится ею. Но он ошибался – Лукас Делани не был горд. В том году на пляж Эмма так и не поехала. Зато отправилась в летний кампус, чтобы заниматься математикой. В каникулы. Когда Джейк узнал об этом от Сиены, он искренне ей посочувствовал…
      Эмма вертела ножку бокала, не поднимая глаз от стола. Джейк подумал, что она не слышала его вопроса, но спустя секунду ее щеки порозовели.
      – Ты говоришь про тот день, когда я плакала, и ты подошел ко мне, чтобы утешить? Наверное, ты тогда подумал, какая я дурочка – рыдаю из-за каких-то оценок.
      – Ничего подобного. Я сопереживал тебе.
      Иначе, почему он обнял ее, как всегда обнимал свою сестру, когда она нуждалась в утешении? Но когда Джейк почувствовал гибкое стройное девичье тело, он отдернул от нее руки как от огня, потому что его пронзило желание. Он не знал, как это могло произойти, но его испугала реакция, которую вызвала в нем Эмма.
      Осенью того же года в школу он не вернулся – пошел работать, чтобы оплачивать лечение Сиены и чтобы их мать имела возможность больше времени проводить с ней. Его младшая сестренка страдала пороком сердца – болезнью, унаследованной от отца, который к тому времени уже умер. Тогда же он ближе познакомился с отцом Эммы и понял, почему она так переживала в тот памятный летний день.
      Эмма смущенно кашлянула и оторвалась от созерцания стола.
      – Ты был так добр ко мне тогда. Обычно ты кидался водяными бомбами из мастерской.
      – Как видишь, не так уж безнадежно плох я был.
      – Ты был безнадежно хуже, – улыбнулась Эмма. – Но все равно оставался самым милым.
      Она поспешно опустила глаза. Джейк сделал вид, что не заметил ее смущения, хотя ее фраза взбодрила его. Он подался чуть вперед и начал задавать ей вопросы типа «а ты помнишь?», не забывая поощрять ее взглядом и смеяться.
      Эмма наслаждалась десертом и с теплотой вспоминала, что сказал Джейк: «Я сопереживал тебе». Она была тронута. Говоря откровенно, она даже не ожидала, что он помнит тот день. Сама же Эмма запомнила его навсегда. Именно в парке она стала смотреть на него не как на соседского мальчишку, от чьих проказ страдала не одна она, а другом – внимательным, добрым и сочувствующим.
      Никто не относился к ней с такой добротой и пониманием, как в тот день Джейк, ни в прошлом, ни сейчас. Наверное, неудивительно, что она потянулась к нему. Он лишь на секунду коснулся ее, обнял за плечи – и это прикосновение навсегда запечатлелось в ее памяти. Именно в тот день она словно иначе увидела, какое у него крепкое загорело тело, отлично развитые мышцы от физического труда и занятий спортом. Тогда она безумно хотела, чтобы он не отпускал ее так быстро, хотела еще раз вдохнуть солоноватый запах мужского пота, почувствовать силу его рук, лежащих на своих плечах.
      То лето прошло, а Джейк продолжал присутствовать в ее мыслях. Еще не раз Эмма сидела на том же самом месте, вспоминая тот солнечный день, после которого они больше почти не виделись – Джейк работал, а у нее все время отнимала учеба. В редкие дни, когда она видела его в городе, он всегда был с какой-нибудь красивой пышногрудой блондинкой, с которой она просто не могла соперничать.
      Джейк сопереживал ей тогда. Он сочувствует ей сейчас и, наверное, поэтому предложил свою помощь. Благородный жест, но Эмма почувствовала себя униженной. Должно быть, в его глазах она выглядит жалкой.
      Десерт стал безвкусным. Ей не следовало соглашаться ужинать с ним, предаваясь дорогим ее сердцу воспоминаниям. Но и отказать она не смогла, помня его прикосновения, каждый раз с замиранием сердца ожидая, когда Джейк появится из-за угла со своей неповторимой улыбкой. Эмма опустилась даже до того, что стала ходить по всему отелю только в надежде столкнуться с ним, а когда это вдруг случалось, ей приходилось стискивать зубы, чтобы не развернуться и не убежать, чувствуя абсолютную беспочвенность своих надежд. Но когда он касался ее на виду у всех, создавая видимость близких отношений, она млела и томилась от желания, которое с каждым днем разгоралась все сильнее.
      Эмма перестала носить пиджак – часто он просто висел на спинке ее кресла, собирая пыль. Она стала надевать блузки с короткими рукавами или вообще без рукавов. Никто не догадывался, в какую пытку для нее превращались его ласки: Эмме безумно хотелось обнять Джейка крепко-крепко, почувствовать его губы на своих губах, но она сдерживала себя. Потому что тогда Джейк сразу поймет, что он ей не просто нравится, она чуточку влюблена в него. Поэтому она проводила с ним не больше пяти минут. Из опасения, что забудет о самоуважении и гордости и просто начнет умолять его заняться с ней любовью. Эмма уже не могла воспринимать их отношения как игру – слишком уж глубокие чувства вызывал в ней Джейк. К тому же он слишком хорошо изображал влюбленного, и она боялась, что в любой момент поверит его актерскому таланту и сделает какую-нибудь глупость, например влюбится в него по уши, а когда он уедет, останется с разбитым сердцем. И что ей теперь делать? Как прожить четыре недели, если она хочет положить конец их воображаемому роману, но не может отказать себе в радости видеть Джейка снова и снова?
      – Потанцуем?
      Причин для отказа можно было найти много. Например, она не очень хорошо танцует.
      – У меня завтра тяжелый день. Боюсь, мне нужно идти.
      – Тогда тебе тем более нужно как следует повеселиться.
      – Может, ты возьмешь свое предложение назад, если я скажу, что не очень хорошо танцую?
      – Ты смеешься надо мной. Все девушки умеют танцевать.
      Его девушки, может, и умеют, но не она. Не было практики…
      – Ты хоть сам танцевать умеешь?
      – А то, – усмехнулся Джейк.
      Атмосфера между ними вдруг изменилась. Эмме стало тяжело дышать. Неужели и Джейк чувствует то же, что и она? Это напряжение, желание, которым наполнен воздух, электрические искры, проскальзывающие между ними?
      А почему бы ей это не проверить? Просто убедиться, что это происходит с ней наяву, а не ее разыгравшееся воображение шутит с ней такие шутки.
      – Какой твой любимый танец?
      – Зависит от настроения, – пожал он плечами.
      – И какой танец ты в настроении танцевать в эту минуту? Со мной? – откровенно спросила Эмма, преодолевая внутреннюю скованность.
      – С тобой? – Возникла пауза. – С тобой я готов танцевать под любую музыку. Хотя предпочел бы начать с какого-нибудь медленного танца, хочу держать тебя в своих объятиях.
      Эмму словно окатило теплой волной, но почти сразу ее волнение улеглось, а по спине прошел холод. Кого она опять пытается обмануть? Ей никогда не сравниться с ним. А впрочем… Она улыбнулась и сказала:
      – Тогда танго.
      – Хорошо, пусть будет танго, – спокойно произнес Джейк, внимательно глядя на нее. – С розой в зубах?
      – Боюсь, розы не для меня. Его брови поползли вверх.
      – Что же для тебя?
      – Маргаритка. Правда, особенная.
      – Вот как, – протянул он. – А для меня?
      – Тюльпан. Красный.
      Джейк расхохотался. Эмма улыбнулась и посмотрела на часы.
      – Мне, правда, пора идти. Завтра предстоит тот еще денек.
      – Завтра же суббота.
      – У меня куча незаконченных дел.
      Он с минуту смотрел на нее.
      – Так уж и быть, уговорила. Я провожу тебя до дома.
      – Не нужно. На улице еще светло – со мной все будет в порядке.
      – Я провожу.
      – И сделаешь крюк.
      – Не сделаю, если ты останешься ночевать у меня.
      Эмма залилась румянцем, надеясь, что в темноте Джейк этого не заметит. В широкой усмешке сверкнули белые зубы Джейка. Эмма неожиданно поняла, что вопреки здравому смыслу хочет согласиться.
      Ветер утих. Они шли вдоль реки, и каждый раз, когда их руки соприкасались, в ее теле вспыхивали и гасли искры желания. Эмма невольно подумала, что, если бы они были любовниками, она могла бы касаться не только его рук.
      Ее нервы были натянуты как струна. Будет ли Джейк напрашиваться к ней в гости или нет? В ресторане он флиртовал с ней – даже она со своим куцым опытом поняла это. Но ведь это не свидание. Это была просто встреча старых соседей, и только – в прошлом они и друзьями-то не были. И вот теперь Джейк – ее предполагаемый любовник. Задумавшись над этим, Эмма открыла калитку. Притворившись, будто ищет ключи, она лихорадочно прикидывала, как поступить. Так ничего и не решив, она поднялась на веранду и, вздохнув, вставила ключ в замок.
      Джейк стоял совсем близко. Чувствуя его дыхание на своей шее, Эмма припала к двери, чтобы не откинуться назад, еще ближе к нему. Как назло, ключ заело в замке.
      – Я починю, – предложил Джейк.
      – Не стоит.
      – Это вопрос безопасности.
      – Спасибо, – пыхтя, сказала она.
      – Не за что, – улыбнулся Джейк. – Я хорошо провел вечер. Спасибо за компанию.
      Эмма подавила вздох разочарования. Значит, ужин старых добрых соседей, ничего больше. Она повернулась к нему, растягивая губы в улыбке.
      – Я тоже отлично провела время. Спасибо тебе.
      Это неразумно, убеждала себя Эмма, но ее взгляд остановился на его губах.
      – Спокойной ночи, – как будто через силу сказал Джейк.
      Эмма посмотрела ему в глаза и успела поймать тень, скользнувшую по его лицу. Но эта тень так быстро исчезла, что девушка засомневалась, не показалось ли ей это. В следующую секунду Джейк ослепительно улыбнулся:
      – Увидимся завтра. Пока.
      Он кивнул и быстрыми шагами направился к калитке. Эмма не удержалась от разочарованного вздоха – она надеялась, что Джейк поцелует ее на ночь. А вот он думал иначе, раз поблизости не было людей, перед которыми нужно изображать пылкого влюбленного.
      Эмма проснулась, как обычно, рано, несмотря на то, что ночью долго лежала без сна, глядя в потолок и видя там чертовски красивое лицо Джейка со слегка насмешливой улыбкой на губах. Конечно, он заигрывал с ней за ужином, но только потому, что в этом весь Джейк – он не может иначе. Будь на ее месте любая другая женщина, он бы заигрывал и с ней, незаметно очаровывая и сводя с ума. Почему же, зная обо всем этом, она продолжает вести себя как слабоумная дурочка и надеяться, будто что-то значит для него?
      Два часа Эмма провела за работой в студии, пытаясь выкинуть Джейка из головы. В восемь в дверь постучали, причем, весьма решительно, словно речь шла как минимум о жизни и смерти.
      – Иду, – крикнула Эмма, недоумевая, кто бы это мог быть. Накинув цепочку, она открыла дверь, забыв посмотреть в глазок.
      На пороге стоял Джейк в тех же выцветших джинсах, в которых он был в первый вечер их встречи. Волосы еще не высохли после душа. Он был небрит и мрачен.
      Эмма машинально убрала цепочку и распахнула дверь. Джейк оглядел ее с головы до ног, и она почувствовала себя немного неуютно под его откровенным взглядом.
      – Сейчас ты выглядишь совсем по-другому, – его голос звучал почему-то хрипло.
      – Просто волосы распущены, – чуть нервно сказала Эмма. Ее лицо порозовело, когда она вспомнила, что на ней надеты лишь топ и шорты.
      – Не надо, – остановил Джейк ее за руку, когда Эмма потянулась за резинкой на запястье. – Ты смотришься совсем иначе с распущенными волосами.
      В душе Эммы росло смятение. Сейчас Джейк смотрел на нее не просто как сосед, но как мужчина. Ее взгляд остановился на коробке в его руках.
      – Инструменты, – пояснил он. – Мужчина всегда должен быть готов ко всему. – Его губ коснулась ленивая улыбка.
      – Я запомню, – ответила Эмма, порадовавшись, что ей удался насмешливый тон.
      – Я решил не откладывать свое обещание в долгий ящик и пришел починить замок. В качестве благодарности я потребую с тебя завтрак.
      Она могла бы поблагодарить его иначе. В ее мозгу вспыхнули такие яркие образы, что Эмма залилась румянцем, кляня свое воображение.
      – Да, конечно, – поспешно сказала она, отступая в глубину дома, а затем и на кухню.
      Но долго там Эмма не усидела и с чашкой чая вышла в прихожую. В лучах утреннего солнца Джейк выглядел как языческий бог, мечта любой женщины. Он расстегнул рубашку, но не снял ее, о чем Эмма пожалела. Джейк обернулся. Положив инструменты на пол, он подошел к ней.
      – Могу и я получить?
      Получить что? Чай или ее?
      Пока она думала над ответом, он взял чашку из рук девушки и сделал глоток. Его лицо искривилось.
      – Что за черт?
      – Травяной чай. Помогает работе мозга, – заметив выражение отвращения, появившееся на его лице, рассмеялась Эмма.
      – Кофе у тебя есть? Настоящий кофе?
      – А в чем плюсы этого напитка?
      – Он дает энергию. Много энергии.
      Эмма видела по его лицу, что он дразнит ее, но не смогла удержаться от дрожи.
      – Тебе нужно много энергии?
      – Мне только что пришло в голову, что она не будет лишней, – вкрадчиво заметил он.
      Джейк так выразительно посмотрел на нее, что у Эммы перехватило дыхание. Лично ее энергии хватит на все, что бы Джейк ни придумал. Неплохим началом может стать поцелуй. Эмма опустила глаза на его губы, полные для мужчины, но волнующие женское сердце. Как бы ей урвать еще один поцелуй? Просто податься ему навстречу? Самой поцеловать его, а потом взять за руку и повести за собой в свою маленькую спальню? Что бы сделала на ее месте Бекка?
      Эмма пожалела, что не может быть такой же смелой и раскованной, какой она представляла себя в своих мечтах. Она сделала шаг, но не навстречу к Джейку, а от него.
      – Мне нужно в магазин, купить кое-что из еды Он недалеко, за углом. Так что к тому моменту, когда ты закончишь, я вернусь. Чувствуй себя как дома.
      Джейк кивнул, отдал ей чашку и сосредоточился на замке. Ну, может, «сосредоточился» не совсем правильное слово. Работа, которая могла бы быть закончена за пятнадцать минут, растянулась на три четверти часа. А все потому, что перед его глазами все еще стояла Эмма, какой он никогда ее не видел. На ней были короткие шорты, и впервые он получил возможность полюбоваться ее стройными ногами. Розовый топ с каким-то расплывшимся пятном, похожим на краску, не скрывал плавных линий ее тела. Джейк впервые видел Эмму почти обнаженной – принимая во внимание то, как она была одета в первый день встречи, Он пытался забыть о том, что на ней не было бюстгальтера, но очертания ее груди намертво врезались в его память. И конечно, волосы, которые свободно лежали на ее спине, вызывая желание прикоснуться к ним и убедиться в их мягкости и шелковистости.
      Эмма уже давно ушла, а Джейк все еще вспоминал выражение ее лица, слегка приоткрытые манящие губы. Если он не разучился понимать женщин, то в глазах Эммы было приглашение. И дело тут вовсе не в его разыгравшемся воображении – он видел, как Эмма смотрела на его губы, наклоняясь к нему все ближе и ближе и отпрянув лишь в последний момент.
      Если он не ослеп, то Эмма сама хотела поцеловать его.

ГЛАВА ПЯТАЯ

      Прогулка в магазин пошла на пользу ее мозгам – туман в голове прояснился, но зато возник другой вопрос. Чем она отличается от других женщин и почему не может закрутить с Джейком короткий, страстный, бурный роман? Почему бы ей хоть раз в жизни не попробовать просто поплыть по течению, пофлиртовать с красивым мужчиной, забыть о снедающих ее сомнениях, что у них ничего не выйдет? Точнее, у нее ничего не выйдет.
      Можно взглянуть на все это с другой стороны. У Джейка колоссальный опыт в общении с женщинами; у нее же опыт общения с мужчинами отсутствует начисто. Но ведь она может поучиться у Джейка, а когда он уедет, все повторить, но уже с другим мужчиной. Может, и впрямь все дело в отсутствии опыта, а не в ней самой.
      Джейк сидел на веранде, когда вернулась Эмма. В руках у нее был поднос с двумя большими чашками крепкого кофе – для него и двумя маленькими чашечками кофе с молоком – для себя. Кроме того, на сгибе ее локтя висела сумка, которую Эмма набила так, что рука уже онемела – она намеренно задержалась в магазине подольше, чтобы вернуть себе самообладание.
      – Ты ангел, – сказал Джейк, беря у нее из рук поднос, а затем и сумку.
      – Я подумала, что вряд ли тебе понравится мой кофе без кофеина.
      – Ты чертовски права, не понравится.
      Он последовал за ней на кухню, наблюдая, как она начинает готовить завтрак.
      – Значит, ты предпочитаешь кофе без кофеина, не куришь и, я готов поклясться, ничего не пьешь крепче вина, что, как известно, не считается. Не верю, что ты такая правильная. Недостатки должны быть у всех, иначе жить станет скучно.
      – Я обожаю шоколад. Это можно считать как недостаток?
      – Горький? Нет.
      – Нет, обычный. По плитке шоколада в день.
      Джейк остановился рядом с кухонным столом.
      Эмма держала в руках нож, и ей пришлось изрядно постараться, чтобы случайно не поранить себя, потому что ее рука задрожала.
      – Может, доверишь мне что-нибудь? Клянусь, на кухне я тоже гожусь.
      – Верю, но сейчас лучше посмотри новости по телевизору в гостиной, – сказала она, надеясь, что, если он выйдет, ей станет легче дышать.
      Джейк не сдвинулся с места. Что отнюдь не способствовало ее душевному спокойствию. Эмме понадобилась вся сила воли, чтобы сосредоточиться на резке томатов и шампиньонов. Поставив сковородку на огонь, она бросила масло, добавила бекон, очищенные сосиски и нарезанные овощи.
      Джейк шумно вдохнул воздух.
      – Пахнет недурно. Хотя по тебе не скажешь, что ты любишь готовить.
      – Не знаю, почему ты так решил, – возразила Эмма. – Это мое фирменное блюдо. И единственное, что у меня неплохо получается.
      – Серьезно или ты меня разыгрываешь?
      – Ну… разыгрываю, – призналась она, наконец, – но завтрак – единственное, что я люблю готовить.
      Она добавила в миску несколько яиц, сыр и молоко и принялась все это сбивать, затем нарезала хлеб и включила тостер. Когда тосты были готовы, Эмма намазала их маслом и сверху положила яичницу.
      – Мне нравится, как ты все это делаешь, – понаблюдав за ее манипуляциями, заметил Джейк. – Если честно, я ожидал, что ты накормишь меня кукурузными хлопьями.
      – Для меня завтрак самый важный прием пищи, – хмыкнула Эмма.
      – И у тебя хватает терпения готовить все это каждый день?
      – Ну, не каждый, но, как правило. В любом случае завтрак должен быть обязательно плотным, потому что иногда у меня не хватает времени, чтобы пообедать.
      – И тогда ты вспоминаешь о шоколаде.
      – Точно.
      Через десять минут завтрак был готов. Эмма взяла столовые приборы и тарелки.
      – Давай позавтракаем на веранде.
      Джейк взял поднос с кофе и сковородку и последовал за ней. На веранде, в тени листвы от растущего рядом дерева, стояли стол, два стула и старенькая, но очень удобная софа. Рядом красовались горшки с цветами. В воздухе витал их нежный аромат.
      Джейк сел за стол и принялся с аппетитом уплетать завтрак.
      – Знаешь что, – съев половину порции, сказал он, – я уже подумываю о том, что не прочь завтракать так каждый день. Отличное начало дня. – Он осмотрелся. – Тебе нравится здесь жить?
      – Мне по душе район. Здесь очень тихо. Замечательное место для отдыха.
      – И как ты отдыхаешь?
      Эмма искоса посмотрела на Джейка, но на его лице действительно был написан живейший интерес.
      – Так, по-разному, – уклончиво ответила она. – Иногда копаюсь в саду.
      – Да, я заметил, что он у тебя очень красивый и ухоженный.
      Джейк погладил бутон гиацинта. С трудом отведя взгляд от его рук, Эмма произнесла:
      – Это не так уж и трудно. Он у меня крошечный.
      Джейк замолчал, Эмма тоже. Будь она сейчас одна, полежала бы на софе, греясь в лучах солнца, может, немного подремала. Но не тогда, когда Джейк сидит напротив нее и щурится от удовольствия. Она, конечно, могла бы прилечь на софе, но о том, чтобы заснуть, и речи быть не может – она и так сидит как натянутая струна.
      – Ты могла бы помочь мне израсходовать избыток энергии, который образовался после такого сытного завтрака и двух чашек кофе, – лениво сказал Джейк и потянулся.
      – Что ты имеешь в виду? – смутилась Эмма.
      – Как насчет того, чтобы показать мне городской парк?
      – А, ты об этом. – Сердце у нее упало. – Конечно, – призвав на помощь самую широкую улыбку, добавила она.
      Джейк поднялся со стула и, взяв пустую посуду, зашел в дом. Эмма, посидев истуканом несколько секунд, скрылась в ванной. Когда она вернулась на кухню, Джейк уже вытирал посуду полотенцем.
      – Спасибо, конечно, что ты вымыл всю посуду, но я бы сделала это сама.
      – Нисколько в этом не сомневаюсь, но раньше я так помогал маме, не столько с целью облегчить ее работу по дому, а чтобы выразить свою благодарность и любовь, – задумчиво сказал Джейк.
      Вполне возможно, подумала Эмма, что его мать и сестра были единственными женщинами, о которых Джейк проявлял искреннюю заботу и которых любил без оглядки. Ради их благополучия он был готов пойти на все. Это вполне объяснимо, потому что, когда не стало сначала его отца, а затем и деда, Джейк остался единственным мужчиной в семье. Может, он и позволял себе быть легкомысленным, когда дело касалось других женщин, но только не в отношении самых близких и дорогих его сердцу. Особенно это относилось к Сиене, которую он несколько лет назад едва не потерял.
      – Ты закончил? Тогда идем, – произнесла Эмма, сообразив, что Джейк выжидающе смотрит на нее.
      Несмотря на субботнее утро, в парке было многолюдно.
      – Ну что, женщины в отеле стали относиться к тебе по-другому? – вдруг спросил Джейк.
      Что да, то да. И не только женщины. Даже швейцар Дэн теперь смотрел на нее с интересом, тогда как раньше едва удостаивал взглядом.
      – Думаю, да.
      – Мне тоже понравилось – все эти взгляды, улыбки и вздохи. Забавно.
      – Да, забавно, – тихо сказала Эмма.
      Как она и предполагала, для Джейка их воображаемый роман был всего лишь новым развлечением. Она взглянула на него. Странно, но он не улыбался.
      Они остановились почти одновременно. Джейк молча взял ее за руку, а затем увлек за собой в сторону от дорожки, к развесистому дереву. Листва заглушала шум и скрывала их от посторонних глаз. Если постараться, можно было представить, что в парке они одни.
      Джейк смотрел на ее губы, его глаза ярко блестели.
      – Я так больше не могу, Эмма, – хрипло проговорил он. – Я должен поцеловать тебя.
      В ее глазах вспыхнула радость, а сердце забилось сильнее.
      – А как же твои правила? – сглотнув, спросила она.
      – Сейчас мы одни. Я абсолютно честен с тобой и желаю тебя так, как никогда еще не желал ни одну женщину.
      Когда Джейк замолчал, словно искра проскочила между ними. С неожиданной для себя смелостью Эмма спросила:
      – А как насчет одежды?
      Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.
      – Все не так уж плохо.
      – Но я люблю совершенство, Джейк. И по возможности стремлюсь его достичь. – Господи, неужели все это говорит она? И куда только подевалась ее обычная робость?
      – Ты его получишь, – притянув ее к себе, кивнул Джейк.
      Эмма подняла голову. Она ждала, что он вот-вот ее поцелует, но Джейк почему-то медлил.
      – Ты хочешь этого, Эмма? – наконец спросил он, лаская взглядом ее губы.
      По ее жилам потек жидкий огонь, тело стало безвольным, но Эмма нашла в себе силы прошептать:
      – Да.
      Голова Джейка склонилась еще ниже. Эмма закрыла глаза, удерживая рвущееся наружу нетерпение. Пальцы Джейка впились ей в талию, словно он боялся, что она вдруг передумает. Если бы это было в ее силах…
      Страсть вспыхнула в ней мгновенно, как вспыхивает сухое дерево от удара молнии. В поцелуе Джейка не было нежности. Нет, он требовал, заставлял ее подчиниться его воле. И Эмма прижалась к нему всем телом, отвечая на поцелуй.
      Как же долго она об этом мечтала!
      Эмма и не думала, что внутри нее может жить страстная, чувственная, дерзкая женщина, но именно такой она ощущала себя в эту минуту. Пуговицы его рубашки и щетина на щеках царапали кожу, возбуждая ее еще сильнее. Эмма мучительно хотела, чтобы одежды не было вовсе, желала, чтобы его руки касались ее обнаженного тела, желала сама прикоснуться к нему.
      Внезапно Джейк резко разжал руки и засунул их в карманы джинсов.
      – Нет.
      – Ч-что? – заикаясь, пролепетала Эмма. И почти сразу запаниковала. Что она сделала не так?
      – Если мы не остановимся сейчас, нас обвинят в аморальном поведении в общественном месте, – тяжело дыша, сказал Джейк и криво усмехнулся. – Всего лишь поцелуй, но зато какой. Впрочем, ты ведь все любишь доводить до совершенства… – Он неожиданно нахмурился. – Нам лучше вернуться.
      В молчании они шли по парку. Джейк смотрел на дорогу и ни разу не взглянул на Эмму. Девушка снова замкнулась в себе, не зная, почему Джейк вдруг стал так холоден с ней. Нет, она должна выяснить причину.
      – Ты не сделаешь мне одолжение?
      – Конечно, – последовал незамедлительный, но безразличный ответ.
      – Не посмотришь еще одно окно у меня дома? Там тоже заедает защелку.
      На его скулах заиграли желваки.
      – Поверить не могу, что ты сама попросила об этом.
      – Почему? – несколько опешив, спросила она.
      – Ты ведь у нас сама мисс Независимость. Тебе никто не нужен. Работа и еще раз работа – вот твой девиз.
      – Я делаю то, что должна делать, – спокойно возразила Эмма.
      – Ты делаешь то, что нужно твоему отцу.
      – Я прислушиваюсь к его мнению, потому что он знает, что для меня лучше.
      – Что, как он считает, для тебя лучше, ты это хотела сказать, – поправил ее Джейк.
      – Неважно, но он мой отец. По какому праву ты его судишь? – В ней разгорался гнев. Даже если его слова справедливы, никто, кроме нее, не имеет права осуждать ее отца!
      – Я просто говорю то, что думаю. Ты ведь на все готова, чтобы угодить своему отцу, верно? А теперь еще и Максу.
      Эмма не понимала, почему Джейк вдруг так вскинулся, но и просто оставить его вопрос без внимания не могла.
      – Я многим обязана Максу и, чтобы не обмануть его доверия, должна много работать.
      – Надеюсь, он хотя бы платит тебе соответственно, – едко сказал Джейк.
      – Он не использует меня, потому что я одинока и молода, если ты об этом.
      – Таких, как ты, всегда используют, но это происходит потому, что ты сама не возражаешь. Для тебя ведь важно, что другие думают о тебе, не так ли? Ты отказываешься от своих желаний, если они кому-то не по нраву.
      – Чушь. Я поступаю так не потому, что хочу угодить другим, а потому, что сама этого хочу.
      – Не уверен. Просто ты убедила себя в этом и боишься признаться себе, чего ты желаешь на самом деле.
      – И чего же, по-твоему, я желаю, если даже себе боюсь в этом признаться? – вызывающе спросила она, скрывая невольный страх.
      Знает Джейк или нет? Если знает, то откуда? Она никому об этом не говорила, даже своей сестре. Нет, конечно же, он не может ничего знать, убеждала она себя. Это был выстрел наудачу. Но почему Джейк затронул эту тему? Что вообще происходит? Если он сожалеет о поцелуе, то это его проблемы. Разве она его к этому принуждала?
      – Если тебе нравится, как выглядят персики на моем дереве, не тряси его, – процедила Эмма, вспомнив слова, которые однажды прочла на футболке какого-то прохожего, и ускорила шаг.
      Глядя ей в спину, Джейк неожиданно поймал себя на мысли, что улыбается. Черт, ему нравилась такая Эмма – взрывная и острая на язычок. Его гнев, которому он не мог найти объяснения, куда-то испарился. Интересно, какая же из этих Эмм настоящая? Может, это и послужило причиной его неожиданной вспышки? Ведь раньше, когда он встречался с другими женщинами, он не задавался подобными вопросами. Неужели это открытие обескуражило его до такой степени, что он потерял над собой контроль? Эта мысль вертелась в его мозгу, пока он догонял Эмму.
      – Я и не думал трясти твое дерево, солнышко, ведь оно мне так нравится, – со смешком сказал он, обнимая ее со спины.
      – Нет? А чего ты тогда добивался своими расспросами?
      Он пожал плечами.
      – Может, мне захотелось посмотреть, как ты разозлишься.
      – Посмотрел?
      – Конечно, – едва удерживаясь от желания расхохотаться, сказал Джейк. – Мне понравилось. Тебе надо почаще выходить из себя.
      – Зачем? – Эмма уставилась на него с подозрением.
      – Давай-ка я лучше покажу тебе, – ласково сказал Джейк.
      С этими словами он провел рукой по ее плечам, и от этого движения по телу Эммы поползли мурашки. Джейк смотрел в ее широко раскрытые глаза и чувствовал, как снова теряет над собой контроль. Что Эмма сделала с ним, если он забывает обо всем, стоит только коснуться ее атласной кожи и вспомнить, с какой страстью она отвечает на его поцелуи?