Сага Семи Солнц (№2) - Звездный лес

Она искусно посадила корабль около великолепного строения. Возвышаясь на вершине холма как цитадель, Дворец Призмы, с центральной сферой, окруженной круглыми куполами, соединенными тоннелями и, переходами, напоминал экзотическую стеклянную модель атома. На вершине каждой из симметрично расположенных сфер находилась небольшая взлетная площадка для специальных кораблей и катеров ближнего радиуса действия.

Посадив «Любопытного» на указанном месте, Рлинда вышла из кабины – потная, но сияющая.

– Вы действительно привлекли к себе внимание. Я бывала в Миджистре и раньше, но никогда мне не доводилось побывать во Дворце Призмы, не говоря уж о том, чтобы приземлиться рядом с ним!

– Вы преувеличиваете наше значение, капитан Кетт, – невозмутимо заметила Отема.

– Как скажете, – пожала плечами Рлинда, открывая люк. Нира сощурилась от ослепительного света, исходящего от группы семи ярких звезд, больших и маленьких солнц бело-голубого, тепло-желтого и темно-оранжево-красного цвета.

Рлинда одела темные очки и прилепила сверху тонкую полоску фильтрующую яркий свет.

– У меня есть запасные и для вас. Самое трудное здесь – спать. Илдиранцы не выносят темноты.

Нира вышла на солнечный свет. От потока энергии она почувствовала зуд на коже.

– Мне не надо очков. Я люблю смотреть на солнечный свет.

– Как хочешь.

Они вместе стояли на платформе, расположенной высоко над центральным куполом Дворца Призмы. Кружа голову Нире яркими красками, под ними раскинулся великолепный город Миджистра, затем, когда глаза немного привыкли к яркому свету, девушка увидела, что к ним направляется высокий худой человек.

– Не слишком много встречающих, – заметила Отема.

Мужчина носил длинные приталенные одежды. Некоторые участки материала были отделаны зеркальными полосами. Голова у него была лысой, непривычные черты лица – угловатые и бугристые, кожа серовато-желтого цвета. Разноцветное электростатическое поле, исходящее из устройства на воротнике, окутывало голову мужчины словно капюшон. Нира не могла точно сказать, имело ли это устройство какие-то защитные функции или просто было модным украшением.

Мужчина илдиранец поднял левую руку, повернув ее к ним раскрытой ладонью, затем повернул ладонь в сторону.

– Меня зовут Клио'с, я илдиранский министр торговли. Я прибыл сюда как деловой посредник для переговоров с капитаном Рлиндой Кетт.

После того, как Рлинда представилась, посол Отема предъявила свои дипломатические документы, которые, похоже, произвели на Клио'са большое впечатление.

– Вы не совсем меня поняли, – пояснил он. – Я здесь только для того, чтобы встретить капитана Кетт. Великий Наследник прибудет сюда с минуты на минуту.

Рлинда вытаращила глаза.

– Великий Наследник прибудет встречать их? – она в глубоком изумлении повернулась к Отеме и Нире, – Вы знаете, кто это такой?

Хотя Нира тоже была удивлена и казалась очень взволнованной, Отема ответила безо всяких эмоций:

– Мы поприветствуем его, проявив должное уважение, как и положено представителям Терока.

Клио'с провел Рлинду к дверям в роскошном куполе. Женщина-торговец шла очень медленно, словно специально тянула время для того, чтобы хоть одним глазом увидеть илдиранского наследника. Но бюрократ торопил ее быстрее пройти в контору, оставив Отему и Ниру в одиночестве ждать около корабля.

На противоположной стороне платформы открылось несколько дверей. Оттуда вышли трое устрашающего вида илдиранцев, широкоплечие мужчины из клана воинов с буграми мышц, острыми клыками и когтями. Они были вооружены: кривые ножи и непонятные, с хрустальным лезвием широкие мечи.

Профессиональным взглядом они внимательно осмотрели платформу, затем отошли в сторону и застыли на месте, продолжая осматривать окружающее пространство. Следом за ними появился человек, такой необычайно красоты, какую Нира еще не встречала.

Посол Отема поклонилась, но Нира не могла оторвать глаз от мужчины. Он прямо-таки излучал сильнейшее обаяние. Его лицо было миловидным, с изящным подбородком и широко расставленными глазами цвета дымчатого топаза. Черты лица были совершенны и скрывали возраст, бронзовая кожа делала его похожим на изображение древнего фараона. Под воздействием статического электричества, вокруг его головы дрожали и шевелились, словно живые, тоненькие косички.

Нира, наконец, сумела опустить взгляд, но она явно не осталась не замеченной мужчиной. Обращая больше внимания на Ниру, нежели на Отему, он сказал:

– Я – Великий Наследник Джора'х, и мне приятно принимать вас. Посол Отема?

Он кивнул пожилой женщине и повернулся к Нире, взял ее пальцами за подбородок и поднял голову так, чтобы она снова смотрела на него.

– Я так же рад встретить и вас. Как вас зовут?

У Ниры перехватило горло, и она не смогла ничего ответить. После недолгого замешательства, вместо нее слегка недовольным тоном ответила Отема:

– Ее зовут Нира, Великий Наследник. Она мой помощник и будет помогать мне в изучении вашего великого эпоса.

– Просто великолепно! Я обещаю создать вам все удобства, которые только в наших силах.

На Великом Наследнике была надета распахнутая узорчатая куртка, и Нира могла увидеть мускулы его широкой груди и твердого живота. У Наследника было великолепное сложение классической скульптуры.

Нира с удивлением заметила на его куртке терокский орнамент. Джора'х должно быть взял его на вооружение после посещения Рейнальда и воспользовался им то ли потому, что ему так импонировала лесная культура, то ли просто для того, чтобы произвести впечатление на двух представителей зеленых священников.

Несомненно, раз Великий Наследник выбрал для себя такой необычный костюм, то и многие при илдиранском дворе оденутся так же. У Рлинды Кетт не будет трудностей с продажей запасов произведенного полотна и другой лесной продукции.

Джора'х сделал жест, предлагая выйти вперед сильным большим охранникам.

– Эти люди помогут отнести ваш багаж. Я велел подготовить вам помещения во Дворце Призмы, где вы будете желанными гостями.

– О, большое спасибо, – слова вырвались изо рта Ниры до того, как Отема успела раскрыть рот.

Пожилая женщина вежливо кивнула.

– Мы не ожидали такой чести от Великого Наследника. Мы привезли несколько саженцев и кое-что еще для того, чтобы преподнести это в подарок Мудрецу-Императору.

Джора'х остановил ее жестом руки.

– Позже у нас будет достаточно времени на формальности и церемонии. У моего отца сегодня очень плотное расписание дня, поэтому мне выпала приятная задача показать вам достопримечательности Миджистры.

От нетерпения увидеть все собственными глазами, Нира хлопнула в ладоши. Отема бросила взгляд в сторону молодой помощницы.

– Как вам будет угодно, Великий Наследник.

Сопровождаемый сановниками и советниками, которые менялись на каждой остановке, Джора'х взял их на свою королевскую парящую платформу, чтобы продемонстрировать столицу, как сверху, так и на уровне улиц.

– В городе много музеев, хранящих нашу историю, предметы древности, предания и поэзию, – сказал Джора'х, – все, что хранит память о самых великих днях нашей культуры. У нас богатые архитектурные и художественные традиции. Наш Золотой век продолжается уже целое тысячелетие и не теряет великолепия.

Нира уставилась на ровные стены – прозрачные строительные кирпичи поглощали и отражали свет.

Поскольку темнота на илдиранцев наводила ужас, для строительства они в основном применяли стекло, кристаллы и полимеры, одни ровные и бесцветные, другие – тонированные под драгоценные камни.

Как для эстетики, так и для большей прочности строительной конструкции по краям несущих стен стояли непрозрачные колонны из более прочного материала.

Улицы не пересекались под ровными углами, а, можно сказать, извивались. Пирамиды венчали висячие сады и кусты папоротников. Водопады и ручьи текли через горловины бассейнов и журчали, спадая с пологих стен зданий по желобам и канавкам.

– Все это так прекрасно, – сказала Нира.

Джора'х, благодарно взглянул на нее и улыбнулся.

– Моя помощница еще нигде кроме Терока не была, – почти с извинением сказала Отема. – К тому же она очень впечатлительна.

Джора'х стрельнул затуманенными глазами в сторону молодой девушки.

– Рейнальд рассказывал мне, как прекрасен вселенский лес.

С его одобрения Нира начала описывать тянущиеся вверх леса, построенные в грибковых наростах города, затем описала, как была послушницей, а потом приняла зеленый сан. Посол Отема не останавливала девушку, а Джора'х, казалось, был очарован рассказом.

– Мы с уважением относимся к нашим учителям, так же, как и к поэтам, художникам, музыкантам, стекольщикам и нашим хранителям памяти. Общество, которое не помнит самое себя, не стоит того, чтобы о нем вспоминали, – при этих словах чиновники выказали бурное согласие. – Я очень рад, что вы обе проведете здесь длительное время. Невозможно изучить Сагу за несколько дней. У нас будет время для того, чтобы вместе посетить многие музеи и выставки.

Голова и все чувства Ниры были переполнены впечатлениями. Ее глаза, уставшие от ослепительного света, уже не воспринимали ничего нового, как бы быстро она ни крутила головой. Отема наклонилась к ней поближе и тихо сказала:

Не надо так таращить глаза, дитя мое. Ты ставишь нас в неловкое положение.

Нира покраснела и попробовала напустить на себя вид полный достоинства, но Джора'х сказал:

– Ну что вы, посол, разве это не самый большой комплимент, который может сделать Нира – показать нам, какое сильное впечатление произвело на нее все, что она увидела? – Он склонился и притронулся к руке девушки, и та почувствовала, как по ее изумрудной коже пробежал электрический ток. – Тому, кто сохранил в себе способность детского изумления, нечего стыдиться. Разве вы не согласны?

Отема прикрыла свои чувства улыбкой.

– Да, я согласна с вами, Великий Наследник. Вы мне напомнили о том, что тот, кто слишком заботится о формальностях и достоинстве, может пропустить очень важные стороны жизни.

После нескольких часов осмотра достопримечательностей, за время которого солнца изменили свои позиции на небе, хотя не было и намека на приближающиеся сумерки, Ниру и Отему наконец-то отвели в предназначенное для них помещение во Дворце Призмы. Весь их багаж был уже перенесен сюда с борта «До смерти любопытного» и аккуратно расставлен в разных комнатах, достаточно разнесенных, чтобы можно было уединиться и достаточно близких, чтобы Нира и Отема без труда могли общаться. Растущие в горшочках саженцы были разделены на две группы и расставлены в обоих помещениях.

– Люди здесь испытывают трудности, так как у нас не бывает темноты, – сказал Джора'х. – Мы снабдили ваши комнаты масками для сна и затемняющими шторами.

– Спасибо, Джора'х, – поблагодарила Нира, потом смутилась и добавила. – Я хотела сказать – Великий Наследник.

Она чувствовала себя наивной и растерянной… и в тоже время полной впечатлений. Она никогда не думала, что можно быть настолько очарованной.

Когда после столь длинного дня они остались одни, Нира возбужденно заговорила с Отемой, горя желанием обсудить все увиденное, но старый посол хотела по-своему провести это время. Нира удалилась в свои покои, где, переполненная впечатлениями, горела желанием поделиться пережитым. Она подошла и притронулась к саженцу. Следующий час Нира провела, описывая увиденное и увеличивая обширные знания, хранящиеся во вселенском лесу.

60. ХРАНИТЕЛЬ ПАМЯТИ ДИО'Ш

Хранитель памяти Дио'ш дрожал от переполняющего волнения в ожидании аудиенции с Мудрецом-Императором.

Верховный правитель илдиранцев был наиболее значительной фигурой, которую только мог представить народ. Хотя он никогда не покидал стены Дворца Призмы, Мудрец-Император мог чувствовать состояние каждого илдиранца, невзирая на его клан, но при этом общаться напрямую он мог лишь с Наследниками. И все же, Дио'ш открыл для себя, что некоторая страшная информация остается скрытой даже для великого вождя.

Хранитель памяти знал, что он должен рассказать о своем потрясающем открытии Мудрецу-Императору. Сокрытие исторической тайны, ложь, заговор… ужасные события были скрыты и переписаны еще на заре империи. Великодушный вождь знает, как поступить с этими знаниями, в которые трудно поверить.

Испуганный своим открытием, Дио'ш сначала хотел поделиться этим со своим другом Вао'шем, но после полного кошмаров сна, молодой хранитель памяти пришел к выводу, что это открытие достаточно важно, чтобы быть преподнесено непосредственно самому Мудрецу-Императору.

Простой историк не может самостоятельно принять столь ответственное решение.

Он обратился к чиновникам и прошел через официальную процедуру получения аудиенции и был очень удивлен, как это быстро, получилось. Хотя с помощью тизма Мудрец-Император должен был почувствовать, что секрет хранителя памяти не может ждать.

Сидя в комнате перед покоями Мудреца-Императора, Дио'ш держал в руке сверток рукописей, хроники и записи очевидцев, которые он извлек из потайного сейфа, спрятанного в подземном лабиринте. Сегодняшний день изменит всю историю, и от этого он чувствовал огромную ответственность.

Он ощущал, как наросты на его лице переливаются всеми цветами радуги, отражая бурю эмоций, бушующую в душе. Ни один историк не может спрятать своего состояния, а лицо Дио'ша сейчас представляло собой – пожар эмоций.

Мускулистый телохранитель Брон'н, загораживающий вход в личные апартаменты владыки, не обращал никакого внимания на волнение молодого хранителя памяти. У этого бойца с устрашающим видом было свое занятие, и его нисколько не интересовало, какие новости мог принести во дворец Дио'ш.

Наконец, издав низкое горловое рычание, Брон'н сделал шаг в сторону и жестом пригласил хранителя памяти войти.

Грубым голосом охранник произнес заученные слова так, словно его смущал официальный язык:

– Мудрец-Император с удовольствием приглашает к себе одного из своих ценных хранителей памяти, чтобы выслушать от него сообщение большой важности.

Дио'ш был удивлен тем, что Мудрец-Император не пригласил никого из своих советников, чтобы вместе с ними выслушать сообщение. Это открытие должно потрясти весь мир! С другой стороны, может быть действительно самое разумное на данный момент, сохранить тайну?! Мудрец-Император сможет спокойно обдумать ответ, не отвлекаясь на болтовню дюжины помощников. Дио'ш, стараясь обуздать играющие на лице краски, глубоко вздохнул и вошел в ослепительную комнату для размышлений.

Он опустил взор к полу, испещренному голубыми прожилками. Горячий солнечный свет струился сквозь прозрачный потолок и усиливался выпуклыми оконными панелями. Расположенные по углам фонтаны с журчаньем поднимали потоки воды: в комнате было влажно, как в джунглях. Дио'ш сделал три шага и остановился, наконец, он нашел в себе смелость медленно поднять лицо.

– Мой император.

Правитель возвышался на эллиптическом стуле, который поддерживал его торс. Мерцающие одежды покрывали расплывшееся тело. Его глаза были полузакрыты, словно он был погружен в тяжелую, как свинец, дрему. Мудрец-Император зашевелился и промурлыкал.

– Очень рад лично встретиться с тобой, хранитель памяти Дио'ш. Я слышал о том испытании, которому ты подвергся на Кренне и познал то, что тебе пришлось пережить, непосредственно через моего сына Наследника.

Длинная, похожая на веревку косичка спускалась по тяжелому телу Мудреца-Императора и обвивала ногу в районе бедра. Она извивалась, как беспокойная ручная анаконда. Глаза императора смотрели на хранителя памяти, словно он был сочным куском.

– Да, господин, Кренна… была для меня тяжелым испытанием. Хранитель памяти Вао'ш помог мне обобщить правду и составить рассказ о слепящей чуме, и таким образом ваш сын Наследник на Кренне и другие жертвы среди илдиранцев останутся в памяти и получат должное, войдя в Сагу Семи Солнц.

Лицо вождя оставалось безразличным, почти скучающим.

– Каждый илдиранец рождается и старается прожить жизнь так, чтобы совершить что-то значительное, и войти в Сагу Семи Солнц. И хотя эти люди на Кренне погибли, память о них никогда не умрет.

Дио'ш снова поклонился и сказал:

– Я искренне на это надеюсь, мой господин, – затем он поднял документы, которые держал в руках. – Я просил позволения поговорить с вами в отношении именно Саги Семи Солнц.

Он протянул документы, но император даже не пошевелил своей узловатой рукой.

– Расскажи мне, что ты обнаружил, – его косичка вновь дернулась, а в голосе послышались явные настороженные нотки. – Насколько я понимаю, это открытие задело тебя до глубины души.

Дио'ш прижал документы к груди и начал рассказывать все без всяких прикрас.

– После того, как меня вывезли с Кренны, я вернулся в Миджистру и начал изучать записи о других эпидемиях, которые случались в нашей истории. В самом глубоком архиве Дворца я просмотрел многие сохранившееся записи и обнаружил скрытую часть нашей истории.

– Апокрифы не являются законной частью Саги, – осторожно предупредил Мудрец-Император.

– Это так, но они все равно остаются свидетельскими показаниями и являются частью сохранившейся информации, их нельзя сбрасывать со счетов. Я проводил поиск материалов, касающихся Утерянного времени, о котором официально принятая история говорит, что все члены клана хранителей памяти погибли от огненной лихорадки.

– Да – кивнул император, и его тестообразное лицо нахмурилось, однако печаль его казалась фальшивой, – это были ужасные времена.

– Но на самом деле все было не так, как мы думаем, мой господин! – выпалил Дио'ш, готовый взорваться. – Я кое-что узнал об этих недостающих строках в Саге. Я нашел доказательства того, что именно случилось в тот период. Нечто потрясающее!

– Об этом периоде всегда ходили разные слухи, Дио'ш. Илдиранцы любят загадки.

– Да, сеньор, но я выяснил, что на самом деле никакой огненной лихорадки никогда и не было.

– Все хранители памяти умерли, – настаивал Мудрец-Император, начиная раздражаться и явно скептически относясь к услышанному. Историк не заметил мерцания на его лице. – Ясно одно, что часть нашего эпоса утеряна.

Дио'ш сделал шаг вперед.

– Нет, мой господин. Не потеряны. Чтобы скрыть эту тайну хранители памяти были убиты, а затем определенная часть Саги была подвергнута цензуре так, чтобы ни кто никогда не узнал правду о том, что произошло на самом деле. Думаю, это было сделано по приказу древнего Мудреца-Императора.

– Ерунда. Ни один Мудрец-Император не совершит такого недостойного поступка.

Изо рта Дио'ша вырвался бурный поток слов. Он размахивал неопровержимыми документами.

– Утерянные стихи рассказывают о древнем разрушительном галактическом конфликте, решающей войне с могучими созданиями, называемыми гидрогами, чужой расой, живущей в сердцевине газовых гигантов.

Теперь Мудрец-Император слушал внимательно и заинтересованно.

– Эта древняя война, – продолжал Дио'ш, – как я полагаю, связана с угасанием или исчезновением расы кликиссов, но все это скрывалось последние десять тысяч лет.

Он начал перебирать документы, подыскивая нужные цитаты.

Сеньор, все свидетельства предельно ясны. Принятый нами вариант Саги не раскрывает всей правды. Мы должны изменить то, что было написано.

Дио'ш был так взволнован, что даже не заметил, как обычно прекрасное лицо Мудреца-Императора покрыла тень недовольства, как задрожала длинная косичка императора, отражая волнение вождя.

– Дай мне посмотреть на эти документы. Подойди поближе.

Дио'ш шагнул вперед и протянул вождю записки. Конечно же, Мудрец-Император увидит доказательства и узнает правду.

– Вот дневник написанный одним из убийц. Руки у него по локоть в крови. Здесь говориться…

Косичка, как живая отделилась от кристаллического стула, приподнялась рядом с Мудрецом-Императором. Заметив тень движения, Дио'ш взглянул в сторону, но у него не было времени даже вскрикнуть, когда живая прядь волос метнулась вперед и обвилась вокруг его шеи.

Мудрец-Император наклонился, и его глаза сверкнули.

– Конечно же, я знаю всю эту историю. Его губы с отвращением скривились.

Узловатая косичка сжалась. Историк отчаянно сопротивлялся, выронив из рук записи, он извивался и дергался.

Косичка Мудреца-Императора сжалась сильнее, петля затягивалась, пока не прервалось дыхание хранителя памяти.

– Я хочу, чтобы это сохранялось в тайне, – со злостью прошипел император.

Мудрец-Император продолжал сжимать горло историка. Затем он сломал Дио'шу шею и отбросил тело в сторону, как мусор.

61. ДАВЛИН ЛОТЦ

Илдиранцы прячут что-то ужасное, Давлин Лотц чувствовал это всеми фибрами своей души. Но тщательно изучая то, что осталось от поспешно покинутой колонии на Кренне, он все же не мог ни за что зацепиться. То, что он скрывал настоящие цели и представлялся обычным колонистом, делало работу еще более сложной.

Когда инопланетяне покидали зараженное чумой поселение, они оставили после себя гигантские развалины. К сожалению, в этих развалинах оказалось мало чего интересного… по крайней мере, того, на что так надеялся президент Венсеслас.

Одетый в практичный десантный костюм, такой же, как и на большинстве колонистов, Давлин занимался дневной работой, незаметно делая снимки окрестностей. Колонисты, более занятые оставшимся изобилием, чем изучением достопримечательностей, вытаскивали оставленное тяжелое оборудование, сбивали обугленные детали со стен зданий, которые илдиранцы сожгли в попытке остановить чуму.

Поселенцев совершенно не интересовали археологические изыскания или изучение обломков чуждой культуры. Они просто хотели побыстрее выполнить свою работу – восстановить город, посадить зерновые и создать инфраструктуру до того, как сменится время года и настанет суровая погода. Давлин должен довольствоваться тем, что имеет, использовать каждый шанс и – каждую минуту которую сумеет выкроить. Стоя в лучах яркого солнечного света Давлин наблюдал, как огромная желтая машина разрушает стены. Он старался не содрогаться при мысли о том, что благодаря этой грубой силе могут быть потеряны клочки информации.

Улучив момент, Давлин будет просеивать пепел в поисках мельчайших свидетельств чуждой культуры. Даже скелеты полуобгоревших тел могут таить в себе информацию. У Ганзы не было свободного доступа к трупам инопланетян. У илдиранцев очень обширная морфология, кланы, как они это называют, так что эта работа тоже даст не очень много, кроме, разве что, общих выводов.

Президент провел с Давлином специальный инструктаж, предупреждая его не раскрывать истинных целей. У него был приказ не говорить о задании ни своим товарищам фермерам, ни рабочим, ни даже любовнице, если он, вдруг, решит таковую завести. За последние десять лет Давлин Лотц изображал из себя многих людей и сыграл множество ролей, и в любой момент Президент мог вызвать его с Кренны и поручить совершенно иную миссию. Он должен оставаться незаметным, прокрадываюсь из мира в мир.

Находясь в неудобной близости от грохочущей машины, Давлин вместе с четырьмя другими колонистами, выкапывал основания несущих колон рухнувшего зала для собраний. Предыдущей ночью он пробрался в закопченные развалины и, пользуясь узко сфокусированным фонарем, осмотрел каждый угол и каждую трещину.

Может быть, какой-нибудь умирающий илдиранец спрятал под пол какие-нибудь записи, личные ценности, или просто памятную для него вещь. Что ценится у этих инопланетян? О чем они думают перед смертью?

Но, несмотря на все усилия, он ничего не приобрел, если не считать нескольких черных пятен на одежде. Сейчас ноющие мысли и зудящие глаза говорили о том, что ему надо побольше спать. Колонисты поднимались с первыми лучами света и работали до темноты.

Фотоаппарат у Давлина был спрятан в швах десантного костюма, миниатюрный источник питания зашит за подкладку кармана, несколько гибких линз были замаскированы под пуговицы. Он записал Действия строительной машины в тот момент, когда она сломала последнюю несущую балку бывшего зала для собраний. Давлин так и не увидел ничего необычного: никаких подземных сейфов, или закрытых помещений.

Очевидно, илдиранцы были всего-навсего обычными поселенцами, точно такими же, как новые земные колонисты. Или же они оказались очень предусмотрительны. Древняя империя должна обладать намного большим могуществом, чем демонстрировала это своим новым союзникам, но доказательства этому Давлин найти не смог.

Его первый рапорт был довольно кратким, крупицы любопытных, по значимых с военной точки зрения, деталей.

Эти илдиранцы организовали свою колонию-осколок, собрав всех в единственную метрополию, оставив большую часть земель невозделанными. Они, похоже, стараются обосноваться на небольших площадях, даже в тех случаях, когда спокойно могут распространиться по всему континенту.

А вот ганзейские поселенцы сначала расчистят покинутый илдиранцами город, затем освоят большие земли и обработают огромные поля, объявив себя новыми земельными баронами. Очень скоро девственный ландшафт превратится в лоскутное одеяло из сельскохозяйственных угодий и рудников по добыче полезных ископаемых.

Давлин подумал о том, что стадную природу илдиранцев можно использовать как слабость. Илдиранским колониям необходима определенная плотность населения, чтобы поддерживать телепатическую связь.

Когда половина колонии на Кренне умерла от ослепляющей чумы, они двинулись в центры с большой плотностью населения. Люди, которые заняли их место, наоборот, любят одиночество, предпочитая работать сами на себя. То же самое можно сказать и про самого Давлина.

После того, как зал собраний был демонтирован, Давлин принялся работать с командой по расчистке площади, на которой возвышались сборные конструкции. В новых зданиях будут деловые конторы, молельные дома, рестораны, магазины, питейные заведения. Давлин занял себе для жилья один из нетронутых илдиранских домов, хотя большинство амбициозных колонистов устроили домашние хозяйства в отдалении, в нескольких милях от города за обработанными полями. В течение месяца прибудет вторая волна колонистов: чиновники Ганзы, купцы, бизнесмены, силовые структуры и служба сервиса.

Но к этому времени Давлин, возможно, уже покончит с заданием.

Трое, неся большой черный полированный обелиск, увенчанный стилизованным портретом Мудреца-Императора, подошли к команде, работающей на расчистке. Камень на вид был пористым и легким, но все же, должно быть, весил довольно прилично, так как рабочие, дабы облегчить переноску воспользовались антигравитационными подъемниками.

– Эй, никому это не надо? Это уже двенадцатый – этим инопланетянам определенно нравится любоваться на своего отъевшегося старого императора.

Обелиск изображал загадочное лицо императора, широкое, с мягкими чертами лица, и всевидящими глазами. Он выглядел, словно Будда, но Давлин почувствовал что-то зловещее в этом изображении.

Судя по грязи на боках обелиска, забившемуся в трещины мусору по общему потрепанному виду, он мог предположить, что рабочие, пока снимали его с места несколько раз уронили камень. Мужчина, который предложил обелиск, стоял под лучами теплого солнца Крены.

– Ничего не могу придумать, на что бы он сгодился.

– А зачем мне такая уродина на лужайке перед домом? – спросил потный, перепачканный сажей мужчина, копавшийся в пепле рядом с Давлином.

– Воспользуйся воображением. Явот представляю, что из него можно сделать фонтан или что-нибудь еще для сада.

Давлин прищурился, изучая скульптуру, незаметно притрагиваясь к фотоаппарату и делая многочисленные снимки.

– Илдиранцы, должно быть, очень почитают эти штуки, раз понаставили их в таком количестве.

У первого мужчины загорелись глаза.

– Ты думаешь, они что-то стоят? Илдиранцы заплатят, чтобы вернуть их себе? Может это утерянные культурные ценности?

– Не думаю, что они рискнут притронутся к чему-нибудь, привезенному с Кренны. Они напуганы этим местом, – сказал мужчина, сидящий на одной из рокочущих строительных машин.

Давлин принял решение.

– Хорошо, я беру. Поставь рядом с моим домом.

– Хочешь, помогу тебе переделать его на фонтан? Мы можем отколоть часть пьедестала, вставить насос…

– Нет, я просто хочу его оставить как память о людях, которые жили здесь до нас. Просто из сентиментальности.

Он пробежал пальцами по грязной поверхности камня.

У него росло желание найти что-нибудь, все равно что, но важное, чтобы доложить об этом президенту Венсесласу. До сих пор он находил только осколки, загадки. Все очень неопределенно. Слишком неопределенно.

Давлин не мог понять, скрывают ли илдиранцы что-нибудь или нет, или же они просто совершенно не привыкли к людям, вынюхивающим что-нибудь.

62. DD

В базовом лагере на Райндик Ко DD готовил археологам ужин и следил, чтобы дневное задание, занесенное в память было выполнено. Когда он занимался делами, все задания были распределены по приоритетам, не все сразу, каждая задача в свое время. DD содержал лагерь в полном порядке.

Являясь Компетентным Компьютеризированным Компаньоном, он, благодаря заложенным в него алгоритмам, получал наивысшую радость оттого, что выполнял работу должным образом. Когда DD одобрительно хлопали по спине, он отвечал со сдержанной благодарностью, а затем тут же записывал в память детали того, что вызвало похвалу, чтобы быть уверенным, что сможет повторить это и в следующий раз.

Компьютеры были сложными устройствами, открытыми для доступа информации. Их мозг не мог вместить такое огромное количество данных, как обширная промышленная компьютерная сеть, но они могли получать информацию из баз данных и обладали возможностью добавлять себе модули с дополнительным набором знаний.