Черные страницы истории - Добрый дедушка Сталин. Правдивые рассказы из жизни вождя

Но некоторые принципы советского общественного питания вождь все-таки использовал. Правда, по отзывам участников этих застолий, они больше напоминали современный «шведский стол». Отличие было лишь в том, что часть закусок была выставлена заранее.

Генерал С.М. Штеменко, начальник оперативного управления Генштаба, много раз обедавший у Сталина на Ближней даче, в своей книге «Генеральный штаб в годы войны» вспоминал о порядках и вкусах вождя:

Обед у Сталина, даже очень большой, всегда проходил без услуг официантов. Они только приносили в столовую все необходимое и молча удалялись. На стол заблаговременно выставлялись и приборы, хлеб, коньяк, водка, сухие вина, пряности, соль, какие-то травы, овощи и грибы. Колбас, ветчин и других закусок, как правило, не бывало. Консервов он не терпел.

Первые обеденные блюда в больших судках располагались несколько в стороне на другом столе. Там же стояли стопки чистых тарелок.

Сталин подходил к судкам, приподнимал крышки и, заглядывая туда, вслух говорил, ни к кому, однако, не обращаясь:

– Ага, суп… А тут уха… Здесь щи… Нальем щей, – и сам наливал, а затем нес тарелку к обеденному столу.

Без всякого приглашения то же делал каждый из присутствующих, независимо от своего положения. Наливали себе кто что хотел. Затем приносили набор вторых блюд, и каждый брал себе из них то, что больше нравится.

Лидер венгерских коммунистов Матьяш Ракоши также вспоминал сталинские обеды, но уже 50-х годов:

Еда и напитки ставились на большой стол, и каждый обслуживал сам себя, в том числе и Сталин, который с любопытством приподнимал крышки блюд, обращая мое внимание на то или иное кушанье.

О том же самом порядке самообслуживания за сталинским столом вспоминал в своей книге «Беседы со Сталиным» будущий вице-президент Югославии Милован Джилас, который первый раз отобедал у вождя в 1944 году:

Каждый обслуживал себя сам и садился, куда хотел вокруг свободной половины стола. Сталин никогда не сидел во главе, но всегда садился на один и тот же стул: первый слева от главы стола.

Выбор еды и напитков был огромен – преобладали мясные блюда и разные сорта водки. Но все остальное было простым без претензии. Никто из прислуги не появлялся, если Сталин не звонил, а понадобилось это только один раз, когда я захотел пива. Войти в столовую мог только дежурный офицер. Каждый ел, что хотел и сколько хотел, предлагали и понуждали только пить – просто так и под здравицы.

Такой ужин длился до шести и более часов – от десяти вечера до четырех-пяти часов утра. Ели и пили не спеша, под непринужденный разговор, который от шуток и анекдотов переходил на самые серьезные политические и даже философские темы.

Джилас вспоминает, как изменилось отношение «вождя народов» к еде и алкоголю с возрастом:

Сталин и раньше любил хорошо поесть, но теперь он проявлял такую прожорливость, словно боялся, что ему не достанется любимое блюдо. Пил же он сейчас, наоборот, меньше и осторожнее, как бы взвешивая каждую каплю – как бы она не повредила..

Заметил некоторое изменение в отношении Сталина к закуске и Анастас Микоян. Очень интересны его воспоминания не только о порядках за сталинским столом, но и о кулинарных экспериментах «вождя народов»:

Постепенно он стал увлекаться разнообразной едой. Обстановка обеда или ужина была организована разумно в том смысле, что девушки, которые подавали, ставили закуски на стол сразу, а супы – на другой стол. Любой брал то, что хотел, потом подходил к другому столу, наливал себе тот или другой суп, брал чистую салфетку. Словом – самообслуживание. Одновременно с едой обсуждались разные вопросы, он даже говорил, что это вроде политического клуба…

Бывало, часа два посидим, и уже хочется разойтись. Но он заводил беседу, задавал вопросы на деловые темы. Обычно все проходило нормально, но иногда он, не сдерживая себя, горячился, грубил, нападал на тех или других товарищей. Это оставляло неприятный осадок. Но такое было не часто.

Я наблюдал за Сталиным, сколько он ел. Он ел минимум в два раза больше меня. А я считал, что объедаюсь. Например, он брал глубокую тарелку, смешивал два разных супа в этой тарелке, потом по крестьянской привычке, которую я знал по своей деревне, крошил кусочками хлеб в горячий суп и покрывал все это другой тарелкой – пар сохранялся там и хлеб впитывал влагу – и доедал все это до конца. Потом закуски, вторые блюда, много мяса. Ел он медленно, запивая вином.

Он любил выдумывать и заказывать блюда, неизвестные нам. Например, стал заказывать поварам и постепенно совершенствовать одно блюдо: не то суп, не то второе. В большом котле смешивались баклажаны, помидоры, картошка, черный перец, лавровый лист, кусочки нежирного бараньего мяса – и все доводилось до готовности. Это блюдо подавалось в горячем виде и ставилось на тот стол, где мы брали первое. Когда открывали котел, то шел приятный аромат. Туда добавляли кинзу и другие травы. Блюдо было очень вкусным. Сталин дал ему название «Арагви».

Павел Русишвили, офицер НКВД, который работал в хозяйственных подразделениях и на особой кухне и готовил для Сталина и его гостей, также вспоминал о том, что любил есть товарищ Сталин:

Как строилось питание Иосифа Виссарионовича? Он любил зелень, домашние щи, индюшачью печенку, которую, кстати, ему советовали врачи. Откармливали мы индеек особым способом – давали кукурузную муку, перемешанную с песком. Дней 10–12 откормишь, и печенка уже приобретает вес в 400–500 граммов. Ну и конечно онлюбил шашлык. Его приготовление было довольно сложной процедурой. Ведь это был особенный шашлык, не такой, как народ представляет, – зажарил баранину или другое мясо и подавай к столу. Для начала требовалось зарезать ягненка, причем двухнедельного возраста, который кроме материнского молока еще ничего не пробовал. При этом животных брали только из определенных мест: их привозили из Ярославской и Тульской областей, из Грузии и из Крыма. Разделывать ягненка требовалось в присутствии врача: малейший дефект, на печенке или на легких, и он продукцию не пропускает. Ливер – печень, сердце – все это должно было быть как зеркало. Затем тушу помещали на сутки в холодильник. Только после этого полагалось приступать к приготовлению шашлыка.

Однажды мне пришлось готовить это блюдо для приема, который Сталин устроил в честь Черчилля во время его вшита в Москву в 1942 году Москву тогда бомбили, и с Черчиллем посоветовались, где устроить прием для него – в Москве или за городом. Он ответил хитро: «Я не хозяин здесь. Где Сталин захочет, там и встретим». Сталин дал указание устроить в Екатерининском зале Кремля. Повар, который должен был готовить шашлык, заболел, и мне сказали: «Павлик, давай жарь». Черчиллю понравилось. Ведь такой шашлык из ягненка тает во рту, как масло, – там и аромат, и вкус, и сок. Он даже передал свою благодарность.

Когда у Сталина на Ближней даче были гости, шашлык к их приходу жарили прямо в камине на мельхиоровых шампурах. Рассказывают, что Сталин иногда вмешивался в процесс приготовления, приговаривая: «Вы не умеете! Вот как надо!»

А в летнее время, особенно во время отпуска, «вождь народов» любил питаться на свежем воздухе. Светлана Аллилуева вспоминала:

Завтракал и обедал он, – как всегда летом, – в саду, где-нибудь под деревом. Он просил ловить в Куре свежую рыбу, вспоминал грузинские названия рыб и наслаждался воспоминаниями.

Алексей Рыбин, человек, несомненно, много знавший о Сталине и его привычках, в своих воспоминаниях также рассказывает о сталинских пикниках на природе:

– Сталин был очень артельным человеком, веселым и щедрым. Мало кто из членов политбюро так просто общался со своей охраной. Нередко где-нибудь на горе в лесочке мы жарили шашлык. Верней, непосредственно у шашлычного горнила Сталин стоял сам, никому не доверяя эту важную операцию, и давал нам необходимые указания. Один подносил дрова. Второй железные прутья готовил. Третий мясо на них насаживал. Четвертый – стол накрывал. Работа кипела. Когда с нами не было других членов политбюро, – весь нажаренный Сталиным шашлык мы под метлу зачищали!

Отмечу еще раз тот факт, что воспоминания Рыбина в значительной степени опосредованы, то есть, записаны со слов других людей. Компетентные организации не подтверждают того, что он выезжал вместе со Сталиным на отдых.

Я уже упоминал о том, что на столе у «вождя народов» всегда были свежие фрукты. А в послевоенные годы Сталин самым непосредственным образом повлиял на появление в СССР экзотических для того времени бананов. О том, как это было, вспоминает уже неоднократно цитировавшийся нами Анастас Микоян:

В 1951 году на Черноморском побережье Кавказа отдыхали высшие партийные руководители. Сталин – в Новом Афоне, Микоян в Сухуми, Маленков в Мюссерах, а Булганин в Сочи. И как-то раз все собрались у Сталина. Выпивали и закусывали долго.

Все шло хорошо. Около 4 часов утра подали на стол бананы. Надо сказать, что Сталин очень любил бананы. После войны он предложил импортировать бананы для некоторых больших городов Советского Союза. Эта задача была возложена на меня как министра внешней торговли. Хотя были большие трудности по доставке небольших партий бананов, особенно в зимних условиях, в Москву, Ленинград, Киев и другие города, но доставка была налажена.

За границей использовались соответствующие иностранные компании, особенно шведские и австрийские. Все шло удачно, не было случаев порчи бананов или каких-либо других недоразумений с их доставкой и хранением. Бананы, поступавшие к нам по импорту, отправлялись Сталину. Он к ним претензий не предъявлял. У меня в доме бананов не бывало.

На стол подали крупные бананы, на вид хорошие, но зеленые, видимо, не очень спелые. Сталин взял банан, попробовал и говорит мне: «Попробуй бананы, скажи свое мнение об их качестве, нравятся они тебе или нет?» Я взял банан, попробовал. На вкус он напоминал картошку, для употребления совершенно не годился.

«Почему так?» – спрашивает он. Я ответил: «Трудно сказать, почему. Причин здесь может быть много. Возможно, поступили в торговую сеть прежде, чем созрели окончательно, возможно, хранились неправильно или был нарушен режим перевозки. Скорее всего неправильно была организована доставка бананов…»

Сталин тогда спрашивает: «Почему мог иметь место такой случай? Ведь сколько лет мы получали бананы, никогда этого не было». Я ответил, что в практической работе такой случай может быть из-за недостаточного контроля.

Это был один из немногих случаев, когда на стол к Сталину попал заведомо некачественный продукт. Обычно так называемая «особая кухня» тщательно следила за всеми нюансами, как относящимися к сфере обеспечения безопасности, так и контролю высокого качества. Геннадий Николаевич Коломейцев, в ведении которого находилось обеспечение питания первых лиц СССР, вспоминал:

Все продукты направлялись со спецбазы, которая в то время еще находилась в Варсонофьевском переулке. Вся продукция, которая поступала для руководителей партии и правительства, проходила очень тщательную проверку. У нас большая система была. Ну, об этой системе я говорить не могу, поскольку она и до сих пор считается секретной. Но мы давали полную гарантию, что те продукты, которые направляем охран немым, та пища, которая готовится на особой кухне, совершенно безопасна. То есть вопрос о том, чтобы отравить через это… Это было исключено полностью.

Но со временем Сталин перестал доверять даже «особой кухне», заставляя своих соратников пробовать различные блюда и напитки, прежде чем он возьмется за них сам. Никита Сергеевич Хрущев рассказывал о сталинских обедах послевоенных времен:

Я уже рассказывал, как он за обедом буквально ни одного блюда не мог откушать, если при нем кто-либо из присутствующих его не попробовал. У нас имелись излюбленные блюда, и повара хорошо их готовили. Харчо было очень вкусное. Его брали все подряд, и тут уж Сталин не сомневался. А что касается закусок, которые стояли на столе, то он выжидал, когда кто-то попробует. Выждет какое-то время, и тогда сам тоже берет. Человек уже довел себя до крайности и людям, которые его обслуживали годами и были, безусловно, преданы ему, не доверял. Никому не доверял!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.