Дикая Роза

— Нет! Не надо!..

Куколка несколько раз нажал на курок. Она упала. Он выбежал на площадку, вскочил в лифт и ткнул пальцем в кнопку спуска…

Карлос, второе после Анхеля лицо в магазине «Добрая мама», принимал близко к сердцу все, что касалось фирмы, в которой он работал. Поэтому, когда он прочел в газете объявление о том, что его магазину требуется продавщица, он глазам своим не поверил. Не таковы были дела «Доброй мамы», чтобы нанимать новых работников.

На правах ветерана фирмы, не скрывая своего возмущения, он с газетой в руках явился в кабинет Анхеля.

— Мы едва сводим концы с концами, а вы даете объявление о найме! Как это понимать?

— Скажите, Карлос, кто хозяин магазина?.. Ах, все-таки я… Так вот, когда появятся претенденты на работу, скажете, что место уже занято… Но только в том случае, если имя претендентки не Роза Гарсиа. А как только придет эта Роза — проводите ее в мой кабинет.

Пожав плечами, Карлос отправился в торговый зал.

Когда Роза узнала, что место в магазине, куда она пришла по объявлению, уже занято, она повернулась, чтобы уйти. Но человек, сообщивший это, крикнул ей вслед:

— Одну минутку. А как вас зовут?

— Роза Гарсиа. А вам это зачем?

Услышав ее имя, Карлос попросил Розу пройти за ним. На вопрос Анхеля, торговала ли она когда-нибудь, Роза ответила:

— Жвачку толкала на перекрестках. Еще газеты, книжки и образки с Девой Гвадалупе.

— Ах, на перекрестках? — удивился Анхель. — А в магазинах?

— Нет, куда там… — ответила Роза, полагая, что разговор на этом закончится, и собиралась уходить.

Однако, к большому ее удивлению, хозяин сказал:

— Ладно, девушка, я тебя беру. Ничего, научишься. Здесь у тебя будут славные подруги — помогут.

Роза явно замялась.

— Не хочу вас надувать. Я вообще-то тупая… Прям совсем.

И она улыбнулась своей замечательной улыбкой, простодушной, но никак не глупенькой, что исключало ее суровый вывод в свой адрес.

Анхелю это понравилось.

— Получи униформу. Работать будешь с девяти до полудня, а затем с двух до шести.

— Я и до ночи могу.

— Ночью игрушки никто не покупает, — улыбнулся директор. — Сколько бы ты хотела получать?

— Это уж вы сами назначьте, — решительно сказала она,

— Вот как ты мне доверяешь! — Анхель поймал себя на том, что с этой девушкой все время хочется шутить.

Однако сначала надо было решить серьезный вопрос.

— Двести пятьдесят тысяч песо тебя устроит? Роза замотала головой:

— Нет, это не пойдет…

— Ну, больше я не могу.

— Да я к тому, что это много. Я ведь ничего не умею. Она все больше нравилась Анхелю.

— В первый раз нанимаю служащего, требующего уменьшения зарплаты! — Он вдруг сделал свирепое лицо и прогремел: — И попрошу не обсуждать со мной объем вашего денежного вознаграждения! Двести пятьдесят тысяч плюс комиссионные от продажи! Все!

Вошедший Карлос с изумлением слушал эти грозные вопли своего хозяина.

Соседям Ирмы Дельгадо показалось, что они слышали у нее в квартире какой-то шум, похожий на выстрелы. Сначала они не придали этому значения, решив, что это скорей всего звуки какого-нибудь телебоевика. Однако позже, решив все-таки заглянуть к соседке, с удивлением обнаружили дверь квартиры открытой, а войдя, увидели распростертое на полу тело Ирмы. Под ним расплывалось кровавое пятно.

Вызвали «скорую помощь» и полицию…

Лиценциат Роблес узнал о покушении от своей секретарши, ворвавшейся утром в его кабинет с испуганным лицом. Она сообщила ему, что в сеньориту Ирму стреляли у нее на квартире, что соседи отвезли ее в больницу и что она находится в очень тяжелом состоянии.

— В тяжелом состоянии? — ошеломленно переспросил лиценциат. — Я хочу немедленно ее видеть.

И он помчался в больницу. Доктор, следивший за состоянием Ирмы Дельгадо, был мрачен и неразговорчив.

— Как вы ее находите? — с искренней, пусть и бесчеловечной, тревогой спросил Роблес.

— Надежды почти нет.

В больничный коридор, где они разговаривали, выбежала медсестра:

— Доктор, срочно в реанимацию!

— Простите, лиценциат, я спешу — она умирает. Федерико вернулся к себе несколько успокоенный. Он тут же позвонил Дульсине и сказал, что у него серьезные новости и он хотел бы встретиться с ней. Едва он повесил трубку, как ему доложили о приходе посетителя, которым оказался Роман. Он пришел за оставшейся суммой.

— Сожалею, но пока не могу отдать деньги. Она жива, — развел руками Роблес.

— Как? — изумился Роман, и лицо его выразило не то смущение, не то недоверие. — Было целых три выстрела!

— Тем не менее… Так что придется подождать. Роман стоял с растерянным и недовольным видом.

Федерико Роблес взглянул на него с усмешкой и сказал успокаивающе:

— Да ты не волнуйся. Она при смерти.

От Леопольдины не ускользало ничего из происходившего в доме Линаресов. Вот и сейчас из беседы братьев, к разговорам которых она проявляла неустанное внимание, ей стало ясно, что они озабочены устройством «дикарки» на работу. И конечно же об этом тотчас узнали Леонела и Дульсина.

Леонела проявила к этому известию такой неожиданный интерес, что даже удивила Дульсину.

— Тебе разве не все равно, где работает дикарка?

— А ты не хочешь отомстить ей за все, что ты из-за нее пережила?

— Да я бы, откровенно говоря, с превеликим удовольствием.

Глаза Леонелы были устремлены куда-то вдаль, как всегда, когда ей в голову приходила какая-нибудь хитрая идея.

— Она ведь не знает, что ее туда Рикардо устроил. А узнает — тут же сбежит с этой работы. И снова окажется под забором…

— Где ей и место! — подхватила Дульсина. Они снова понимали друг друга.

Телефонный звонок лиценциата Роблеса отвлек Дульсину от дальнейшей беседы. А Леонела решила ковать железо, пока горячо. Она поднялась к Рохелио и без обиняков спросила его: не знает ли он, куда Рикардо собирался пристроить «дикарку»?

Рохелио подозрительно посмотрел на нее и ответил, что не знает.

— Разве он не говорил тебе об этом?

— А почему тебя это интересует? Леонела возбужденно прошлась по комнате.

— Я ведь знаю, что Рикардо сделал это за спиной у дикарки… Хорошо бы узнать, где она собирается работать.

И, встретив вопросительный взгляд Рохелио, Леонела улыбнулась откровенно и беззастенчиво:

— У меня с ней еще не все счеты сведены.

Роке чувствовал себя вполне сносно и уговаривал Паулетту посвятить все силы поискам дочери. Но сейчас Паулетту волновала судьба еще одного человека — их сына.

Норма все еще не выздоровела. И Пабло ни разу не навестил ее.

— Отказываюсь думать, что мой сын такой трус! — в отчаянии говорил Роке.

— Это не трусость. Это любовь к другой, — убеждала его Паулетта.

— Да. Любовь к той, которую ему, быть может, никогда не суждено встретить, — махал рукой муж.

…Пабло, однако, не считал Розу навсегда потерянной. Он упорно искал ее следы в еще не снесенных домишках «затерянного города».

Последний визит туда кое-что ему дал. Узнав, что он ищет девушку с очень белой кожей и большими светлыми глазами, бывший сосед Томасы сразу догадался, что это Роза. Он предложил Пабло поискать на местном рынке торговку донью Филомену.

Идея оказалась счастливой. Филомена была найдена и охотно объяснила симпатичному молодому человеку, как найти дочку ее ближайшей подруги.

Манрике Карлос был слишком уверен в расположении хозяина и своем твердом положении на службе, чтобы промолчать, когда услышал, какие деньги собирается Анхель платить новенькой.

— Простите, но мне эта зарплата кажется великоватой. В конце концов, он ратовал не за свои деньги. Новенькая неожиданно поддержала его:

— Да я тоже это говорю. Анхель недовольно фыркнул:

— Я собираюсь платить Розе Гарсиа столько, сколько зарабатывают другие наши продавщицы.

— Но она только начинает, — возразил Карлос, — а они здесь уже не один год.

Анхель начал закипать.

— Это мой магазин, и порядки здесь устанавливаю я, — сказал он внушительно. И посмотрел на Карлоса. — Вам понятно, Манрике?

— Понятно, понятно…

Анхель остывал так же быстро, как начинал горячиться.

— Тут, видишь ли, не все еще признают меня за хозяина, — объяснил он Розе уже вполне миролюбиво. И вдруг спросил: — Ты почему ревешь?

— От радости, — всхлипнула она… Карлос спустился в торговый зал.

— Что у тебя за выражение лица? — спросила его Малена.

— Черт, ничего не понимаю, — ответил он. — Анхель взял эту новенькую, Розу Гарсиа, на оклад двести пятьдесят тысяч плюс комиссионные от продажи! Как тебе нравится?

Теперь можно было спрашивать Малену, что у нее за выражение лица.

— Да у Анхеля с ней шуры-муры. Вот и все, — вынесла она приговор.

Дульсина и Федерико встретились в городском саду. Здесь было тихо, мало народу и можно было спокойно поговорить, сидя на скамейке в укромной боковой аллее.

— Что случилось? — спросила Дульсина. Он не стал тянуть с подробностями.

— Все трудности позади. Мы можем пожениться хоть завтра.

Дульсина просто расцвела.

— Если мы поженимся, ты будешь неуязвим для братьев и для их друзей-ревизоров, от этого Хорхе Энтуэсы с компанией.

Федерико сказал, что предпочел бы простую свадьбу, без роскоши. И еще его очень смущало, как быть с Кандидой.

Дульсина считала, что все это мелочи, что после свадебного путешествия все нынешние драмы будут легко забыты.

— Все-таки ты должна была бы обсудить наши планы с братьями.

— А при чем тут братья? Рохелио — глина в моих руках. Рикардо же придется подчиниться. Что касается Кандиды, то она вся в своем воображаемом ребеночке.

Роблес озабоченно посмотрел на нее,

— Как ты сказала?

Дульсина попыталась кратко объяснить ему, что происходит с Кандидой. Все это было ей неинтересно. Она была благодарна ему. Она была счастлива. Ласково взяв его за руку, она наклонилась и поцеловала ее.

…Вернувшись домой, Дульсина сообщила Рикардо, что приняла окончательное решение и выходит замуж за лиценциата Роблеса.

Рикардо посмотрел на нее с ужасом:

— Ты больна, Дульсина. Это патология!

— Я свободна, и он свободен! — воинственно заявила она.

— Он свободен очень ненадолго. Он вор. Ты хочешь, чтобы я привел ревизоров?

Но разговаривать с ней о Роблесе было бесполезно.

— Федерико был искренен со мной. Он мне все рассказал. Из желания увеличить наше состояние он действительно совершил некоторые неточности…

— За которые я и отправлю его за решетку!

— Он будет моим мужем, И ни один волос не упадет с его головы! Он меня любит!

Рикардо отвернулся и, уже уходя, кинул ей:

— Он не знает, что такое любовь. А тебя ждет судьба Кандиды.

Томаса и Рохелио с улыбкой смотрели на Розу, вышагивающую перед ними с таинственным видом. Она заставляла их угадать, сколько она будет получать на новом месте, в магазине «Добрая мама».

Какую бы сумму не называла Томаса, постепенно повышая предполагаемую зарплату, Роза с гордым видом отрицательно мотала головой.

Наконец она заявила:

— Лучше уж не буду вас мучить. Итак, Роза Гарсиа будет получать жуткую сумму — двести пятьдесят тысяч песо!

— Сколько-сколько? — ошеломленно переспросила Томаса.

— Столько, сколько слышала! И еще процент от проданного. — Роза счастливо захохотала.

Рохелио поздравил ее и ушел. Томаса вдруг спросила:

— А тебе не кажется, что Рохелио Линарес неравнодушен к Розе Гарсиа?

Но Роза с возмущением отвергла это предположение. Перекусив, она собралась повидаться с Эрнесто — ей хотелось рассказать ему о своей новой работе.

Едва она ушла, как в дверь постучали.

Хорошо одетый молодой человек осведомился у Томасы, не здесь ли живет Роза. Узнав, что она только что ушла и вернется поздно, он попросил передать ей, что заходил ее друг и что он зайдет завтра.

Навязчивая идея не покидала Кандиду. Она стала совсем равнодушна ко всему на свете, кроме своего воображаемого ребенка. Ей было все равно, что есть и пить. Она вообще могла ничего не пить и ни есть, если бы за этим не следили.

— Вы совсем осунулись, сеньорита Кандида, — сочувственно сказала ей Леопольдина после неудачной попытки предложить ей поесть. — Не мое, конечно, это дело, но хочу с вами поделиться: по-моему, сеньорита Дульсина делает ошибку, выходя замуж за лиценциата Роблеса…

Кандида смотрела на нее совершенно полоумными глазами.

…Дульсина, делавшая перед зеркалом макияж и напевавшая при этом легкомысленную песенку, осеклась на полтакте и с тревогой посмотрела на появившуюся в ее комнате сестру.

— Что тебе?

— Значит, ты выходишь замуж за отца моего сына? — спросила она ровным, безжизненным тоном.

— Кандида, будь разумной.

НЕУДАВШЕЕСЯ ПОКУШЕНИЕ

Жизнь Рикардо становилась все беспокойнее. Только что в его комнату вбежала испуганная Селия с известием об очередном исчезновении Кандиды.

— Почему вы не удержали ее? — раздраженно спросил он. Селия ответила, что сеньора Кандида вырвалась, и еще счастье, что ее успел перехватить шофер Хаиме. Но куда он ее повез, Селия не знала.

— Я догадываюсь куда, — пробормотал Рикардо, на ходу натягивая свитер.

Догадка его была верной. Кандида в эту минуту стояла на пороге гостиной Федерико Роблеса. Она с ненавистью смотрела на хозяина, бормоча что-то про своего сына, который требует от нее убить Федерико.

— Что за чушь ты несешь? — не на шутку испугался

Роблес, следя за судорожными движениями ее руки, шарившей в кармане пальто. — У тебя нет никакого сына…

Она медленно приближалась к нему, продолжая говорить что-то о колыбельке, которую ей не разрешают купить.

— Мой сын велит мне убить тебя, — повторила она.

Ей оставалось всего два шага до Роблеса, когда в дверь влетел Рикардо и окликнул ее. Она обернулась, и он, быстро подойдя к ней, разжал ее ладонь, в которой она держала ножницы, и облегченно вздохнул.

— Слава Богу!

Он спросил ее, может ли она идти одна, и велел спускаться к Хаиме. Кандида покорно направилась к выходу, но у самых дверей печально взглянула на брата и пожаловалась:

— Знаешь, Рикардо, я до сих пор не знаю, как зовут моего сына…

— Спасибо, Рикардо, — сказал лиценциат, все еще бледный от пережитого испуга.

— Рано благодарите. Нам еще предстоит долгий и серьезный разговор. Вы обманули и доверие Линаресов, и доверие Леонелы Вильярреаль.

— Ты говоришь так, потому что не знаешь некоторых фактов.

— Мне достаточно тех фактов, которые я знаю. Вы женитесь на Дульсине не по любви. Это с вашей стороны подлый маневр. Думаете женитьба спасет вас от ревизоров?

— Каждый действует, как может…

— Я уже как-то раз ударил вас. И еще вернусь, чтобы повторить это.

Он вышел и сел в машину.

Дома Рикардо обо всем рассказал Рохелио.

— Пока мы были в пути, Кандида все время просила меня не отправлять ее в сумасшедший дом. При этом она не перестает бредить о сыне.

— Что же нам с ней делать? — растерянно спросил Рохелио.

— Мне очень жаль ее. Но я не вижу другого выхода… Рохелио в свою очередь рассказал брату, что видел Розу: она счастлива, что работает в магазине игрушек «Добрая мама» и зацеловала его от радости.

Рикардо это сообщение почему-то не понравилось, и он зло взглянул на улыбнувшегося брата.

По мнению Рохелио, Розе следовало бы не афишировать в магазине, что она была замужем, ибо иначе продавщицы тут же смекнут, что ее муж — друг Анхеля, и весь их прекрасный план рухнет.

Рикардо согласился с ним и добавил, что Дульсина и Леонела очень интересуются, где именно работает Роза. Рохелио, впрочем, и сам имел возможность убедиться в этом.

— Леонела из ревности не преминет ужалить соперницу, — сказал Рикардо.

— И ты все еще хочешь взять Леонелу в спутницы жизни?

— Она изменится. Рохелио покачал головой:

— Ты не будешь счастлив с Леонелой. Рикардо горько усмехнулся:

— А разве я был счастлив с Розой?

Но и у остальных обитателей дома Линаресов не было покоя. Проверяя, как убирается гостиная, Леопольдина застала Селию в слезах. На вопрос, в чем дело, Селия и вовсе расплакалась.

— Уж так мне жалко сеньориту Кандиду. Она все вяжет…

— Ну и что? Все женщины вяжут.

— Так она для сыночка своего вяжет, которого нет. Леопольдина отправилась в комнату Кандиды и застала ее разглядывающей вязаный детский башмачок, который та положила на подушку. Выражение лица у нее было такое печальное, что даже старшая служанка тяжело и непривычно вздохнула. Но при этом подумала о том, что все это нужно немедленно пересказать сеньорите Дульсине.

…А Дульсина в это время торопилась через всю гостиную к разливающемуся соловьем телефону. Звонил лиценциат Роблес. Срывающимся голосом он потребовал, чтобы Дульсина немедленно приехала к нему в контору. Она нерешительно дала ему понять, что уже поздно и она собиралась лечь спать, но он так горячо и настойчиво просил о свидании, что она согласилась.

…Как ни странно, но по-настоящему страшно Роблесу стало именно тогда, когда опасность уже миновала. Он так разнервничался, что почувствовал острую потребность в Дульсине. Ему хотелось, чтобы она успокоила его, как это делала все последнее время.

Выслушав лиценциата, Дульсина вздохнула и сокрушенно покачала головой.

— Плохо дело. Я полагала, что у нее легкое помешательство. Но ее сумасшествие набирает силу. Она становится опасной для всех нас.

Она посмотрела на Федерико долгим задумчивым взглядом и наконец произнесла:

— Еще до того, как мы поженимся, Кандида должна быть упрятана в сумасшедший дом.

Очередная попытка Эрнесто поговорить с Розой о женитьбе не принесла ничего нового, хотя у него появился еще один аргумент: ему повысили оклад, и его средств теперь вполне могло бы хватить на двоих.

— Я понимаю, что дело не в деньгах, а в том, что ты не любишь меня. Но если запастись некоторым количеством юмора, то… мы могли бы стать достаточно счастливой парой.

Увы, на прощанье она поцеловала его подчеркнуто дружеским поцелуем…

Роза соглашалась с Рохелио, что не стоит, чтобы в магазине знали о ее замужестве и разводе. Ей было хорошо здесь, и она дорожила отношением к ней хозяина и подруг. Сейчас она вертелась перед остальными продавщицами, показывая, как сидит на ней новая униформа. Они наперебой расхваливали ее.

— Мне бы такую талию, — вздохнула одна.

— Есть надо поменьше, Эулалия! — съязвила другая, по прозвищу Америка.

Роза решила, что униформу необходимо показать хозяину и помчалась по лестнице наверх. С улыбкой во все лицо она готова была влететь в кабинет Анхеля.

Но у Анхеля в это время находился ее бывший муж, приехавший предупредить своего друга о том, чтобы он отрицал, что у него работает Роза Гарсиа, если этим будут интересоваться некоторые известные Анхелю дамы или вообще кто-либо, кому об этом знать вовсе необязательно.

Услышав голос Розы, препиравшейся с Карлосом, не пускавшим ее в кабинет хозяина, Рикардо скорчил испуганную мину и жестом попросил Анхеля не дать Розе войти в кабинет.

Но не пустить Розу куда-либо, куда она считала нужным попасть, было не так-то просто. И Рикардо едва успел спрятаться в туалет, когда Роза все-таки ворвалась в кабинет Анхеля и не покинула его, пока он не согласился с ней, что ее форма действительно хорошо сидит на ней.

Между тем решительное вторжение Розы к Анхелю не осталось незамеченным продавщицами. И Америка предположила, что позволь себе такое она, ей бы не поздоровилось. А эта вошла, и хоть бы что!

За обедом в доме Линаресов места Рикардо и Кандиды были пусты. Рохелио и Леонела не спеша смаковали кофе, слушая Дульсину, вставшую из-за стола раньше других и теперь расхаживавшую по столовой энергичной походкой.

— Что касается Кандиды, нам пора принять решение. С каждым днем она становится невыносимее. Нам остается только изолировать ее.

Рохелио посмотрел на сестру с изумлением.

— Изолировать Канди?

— Да. В больнице для душевнобольных. Она невменяема.

К вашему сведению: вчера она напала на лиценциата Роблеса с ножницами в руке. Есть тихие и неопасные сумасшедшие. Но, увы, это не относится к моей сестре. Леонела поддержала Дульсину:

— Да, Рохелио, присутствие Кандиды ставит семью в опасное положение.

— Наша семья давно уже в опасном положении, — ответил Рохелио.

…Когда об этом разговоре узнал Рикардо, он пришел в ярость. Забыв, что сам он недавно видел выход лишь в помещении сестры в больницу для душевнобольных, он набросился на Дульсину:

— Как ты можешь направлять сестру в сумасшедший дом?

— Она безумна. Ты хочешь, чтобы она нас зарезала? Рикардо схватил Дульсину и затряс ее, как куклу. Дульсина, задохнувшись от злости, стала кричать, что он заразился грубостью от своей дикарки. В ответ он сказал ей, что она позорит семью, связавшись с преступником.

— Запомни, отныне Кандида находится под моим покровительством! — крикнул Рикардо уходя.

Дульсина повалилась на постель и в ярости начала бить по стене кулаками. Ее сотрясали рыдания.

Все в этом помещении было белоснежным: стены, потолок, простыни, халаты. Пожалуй, лишь лицо одного из двух врачей, сидевших около окна, казалось на этом фоне темным: таким оно выглядело усталым и невеселым. Второй доктор смотрел на него с восхищением.

— Ты знаешь, я часто видел, как ты оперируешь. И всегда восторгался твоим умением и решительностью. Да и удачливостью тоже. Но то, что ты сделал на этот раз с несчастной сеньоритой Дельгадо — это уж просто фантастика какая-то! Спасти ее после такого ранения — чудо!

Его собеседник кинул на постель, где лежала Ирма Дельгадо, озабоченный взгляд. Но лицо раненой не выражало ничего. Она была неподвижна. Вряд ли следовало ожидать, что она скоро придет в сознание.

— Что толку, что она возвращена к жизни? — невесело сказал врач с усталым лицом. — Одна из пуль застряла в позвоночнике. Вряд ли эта сеньорита когда-нибудь будет ходить.

Он сидел, уперев локти в колени, и сейчас опустил голову на раскрытые ладони, спрятав в них лицо. Поэтому он не видел, как задрожали при его последних словах веки Ирмы Дельгадо. Она медленно приходила в сознание после операции, спасшей ей жизнь.

Куколка опасливо оглянулся.

— Тебе не следовало приходить сюда. Сорайда начеку. Роман сурово посмотрел на него.

— Дело спешное. Заказчик звонил. Эту Ирму ты не убил. Куколка стал испуганно возражать:

— Я три раза пальнул!

— Вот именно — «пальнул»… Она не умерла. И заказчик не хочет платить остаток. А тут еще я тебе отстегнул.

Куколка принял решительную позу.

— Ну про эти деньги ты забудь. Их и нет уже!

В пылу спора они не заметили Сорайду, как бы невзначай приблизившуюся к ним и внимательно прислушивавшуюся к их разговору.

— Так что ж ты мне, Куколка, предложишь? — спросил Роман, что-то прикидывая в уме.

— Пойдем на угол, там потолкуем спокойно. — Куколка хотя и поздно, но все-таки заметил свою сожительницу.

Они ушли, оставив Сорайду в тяжелом раздумье: что у Куколки за дела с этим негодяем?..

После разговора с Куколкой Роман отправился в контору лиценциата.

Роблес вызвал его, потому что не хотел больше показываться в больнице. А ему необходимо было знать, в каком положении находится Ирма. Но Роман сказал ему, что появляться в больнице больше нет необходимости: он уже справлялся утром о здоровье сеньориты Дельгадо.

— И что же ты узнал? — спросил лиценциат. Роман, чуть улыбнувшись, развел руками:

— Умерла она.

Отворяя дверь на вежливый стук, Роза меньше всего предполагала, что увидит на пороге Пабло. Она даже не сразу поняла, кто перед ней.

— Каких трудов мне стоило найти тебя! — объявил он ей.

— Да я вроде тебя об этом не просила.

— Мне самому хотелось увидеть тебя. И поговорить. Она объяснила ему, что у не нет особой охоты разговаривать: слишком много воды утекло.

Он спросил, не развелась ли она с мужем.

— Отлепись, парень, пока я не разозлилась.

— Если ты с ним не помирилась, значит, я могу надеяться?

— Вытолкать тебя, что ли?

— Почему ты сердишься?

Она стала втолковывать ему, что сердится она, потому что он для нее еще щенок и ему нужна кормилица — пеленки менять. Он возразил, что ему скоро восемнадцать. Она пожелала ему веселого торжества и вытолкала за дверь.

Сидя в гостиной на диване с высокой спинкой, Рохелио разглядывал шахматный журнал. Но со стороны казалось, что в гостиной никого нет, иначе Селия не позволила бы себе мести около порога чистый, в сущности, паркет между двумя коврами. Не заметила Рохелио и Леонела.

В гостиную она зашла специально, увидев там Селию.

— Ты небось знаешь, где теперь работает дикарка? Ты ведь с ней дружила?

— Откуда мне знать?

Леонела не хотела ей верить. И пригрозила, что если Селия не хочет потерять работу, то должна узнать, где работает Роза.

Селия ушла, а перед Леонелой внезапно появился разгневанный Рохелио.

— Тебе Роза все еще покоя не дает? Зачем тебе знать, где она работает?

На этот раз Леонела объяснила все простым любопытством, свойственным женщинам, и, поцеловав Рохелио в щеку, пожелала ему доброго дня…

Селия тем временем поднялась в комнату сеньориты Кандиды и печально смотрела, как ее безумная хозяйка раскладывает на кровати детское белье.

— Как вы провели ночь, сеньорита?

— Я видела замечательные сны. Ты ведь знаешь, я беременна. Голубенькая одежка — это для мальчика, а розовенькая — для девочки… Ты бы кого предпочла?

— Кого Бог даст, — грустно ответила Селия.

Перед открытием магазина Роза столкнулась у входа с Америкой и двумя другими продавщицами.

— Ты чего это с утра пораньше? Приходи ровно в девять, когда Малена открывает. Она у нас старшая. Ты ее берегись. Это такая жаба: ам! — и проглотит.

— Меня не проглотит. У меня средство есть — от жаб. Роза состроила зверскую физиономию, и девушки дружно рассмеялись. Открыв магазин, Малена критически оглядела Розу:

— Ты по улицам в этом тряпье не ходи! Не позорь фирму.

— Что же мне, в выходном платье на работу ходить? Главное — я чистая. Вот понюхайте, какое мыло душистое!

Она протянула ладонь к Малене и украдкой сделала девушкам ту же зверскую гримасу. Они прыснули.

Начался рабочий день. Роза расставляла на полке хрупкие фигурки.

— Не бери так много игрушек сразу! — крикнула ей Эулалия. — Уронишь!..

— Что я, чокнутая! — возмущенно ответила Роза и тут же зацепилась локтем за полку. Игрушки посыпались на пол. — Черт! Брякнула-таки, — растерянно пробормотала она.

К ней уже летела Малена.

— Дура! Растяпа! Что ты наделала?!

ВРАЧЕБНАЯ КОНСУЛЬТАЦИЯ

Зайдя в палату к Ирме Дельгадо, доктор Кастильо застал больную все в том же состоянии глубокой задумчивости, в каком она пребывала все время после того, как пришла в сознание.

Кастильо ободряюще улыбнулся ей, сделал комплимент по поводу ее сегодняшнего вида и собирался немного поболтать с Ирмой, чтобы постараться отвлечь ее от невеселых, видимо, мыслей. Но в это время его позвали к телефону.

Звонила Дульсина Линарес. Встревоженным голосом она просила доктора как можно быстрее обследовать ее сестру Кандиду.

— А что с сеньоритой Кандидой? — спросил Кастильо. Ответ Дульсины удивил его.

— Она не в себе. По-моему, она тронулась рассудком. И даже проявила опасную агрессию.

— Это может быть последствием шока, который она пережила после своего падения с лестницы.

— Да, но она становится опасной для семьи!.. Я в отчаянии. Я прошу вас немедленно приехать.

Он обещал.

…Еще в прихожей Дульсина сообщила доктору, что хотела бы устроить будущее своей сестры до своей свадьбы.

— За кого вы выходите замуж?

— За лиценциата Роблеса. Вы его знаете?

— Конечно. Вы составите блистательную пару. Дульсина повела доктора Кастильо наверх, по дороге рассказывая ему о странном и опасном поведении сестры. Спускавшаяся в это время по лестнице Селия быстро сообразила, что за гость в их доме и с какой целью он сюда пожаловал. Выждав, когда Дульсина и доктор скрылись в коридоре, она тотчас повернула назад и поспешила к Рохелио.

— Приехал доктор Кастильо. Они с сеньоритой Дульсиной хотят отправить нашу сеньориту Кандиду сами знаете куда!

Рохелио снял халат и надел домашнюю куртку… Дульсина и доктор застали Кандиду разглядывавшей детское белье и вязаные вещи.

— Кандида, с тобой хочет поговорить доктор Кастильо, — сказала Дульсина.

После нескольких незначащих вопросов, касающихся здоровья Кандиды, Кастильо, кивнув на белье, спросил:

— Вы ждете ребенка?

— Нет, — совсем неожиданно для сестры ответила Кандида.

— А для кого же вы все это связали?

— Для благотворительной компании, — вполне мирно объяснила Кандида. — На свете много бедных детей.

Дульсина смотрела на нее недоуменным и явно разочарованным взором.

— Да ведь ты говорила, что должна родить! Кандида пожала плечами:

— Может, и говорила…

Она хотела, видимо, еще что-то добавить, но в это время в комнату быстро вошел, почти ворвался Рикардо, предупрежденный Рохелио о визите доктора Кастильо.

— Вы слышали ответ моей сестры, доктор? По-моему, он вполне ясен и логичен. Я думаю, вы свою задачу выполнили.

Доктор, соглашаясь, кивнул.

Промашка Розы, перебившей фарфоровые игрушки, вызвала спор между Маленой и Карлосом.

— Не понимаю тебя, Манрике. Эта лохматая неумейка учинила настоящий погром, а ты ей прощаешь?

Но Карлос был странно невозмутим.

— А ты, Малена, никогда ничего не роняла? Она посмотрела на него с раздражением.