Стратег - Схватка

Александр Смирнов

Схватка

Горечь поражений

Вместо эпиграфа

Японская пословица гласит: «Прошлого уже нет, а будущего может и не быть». Стратег прилагал титанические усилия, чтобы будущее человечества наступило…

Но сколько же надо пройти кругов ада, чтобы понять свою сущность? Где лежит предел, за которым прощения уже нет?

А вы не боитесь переступить эту черту? Сколько раз вы стояли на грани?

Предисловие

Человечество по-настоящему оценило Стратега, только когда он исчез. Интенсивные поиски ни к чему не привели. Каждый член Конфедерации надеется и верит, что он жив и вскоре вернется. Мы благодарны ему за то, что он преподнес нам воистину царский подарок – он подарил нам Вселенную, а потом и мир в ней. Какой из этих подарков более значим, предстоит еще оценить.

Стратег так долго стоял во главе Совета Земли и космических Колоний и так много сделал для его обитателей, что все привыкли и стали воспринимать это как само собой разумеющееся. Опять раздались голоса: «Необходим ли Стратег Земле? Не слишком ли большой властью он наделен?»

На его защиту встали не только те, кому он даровал свободу, но и побежденные, в первую очередь негуманоиды. Тогда его обвинили в сговоре с ними: «Раз они так активно его защищают, значит, для них он делает больше, чем для людей. Кому нужен Стратег, если Земля процветает, живет в мире и благоденствует?» Человеческая память коротка…

Издательство приносит читателям свои извинения за то, что выход второй книги о Стратеге задержался. Тираж был уже напечатан, когда его неожиданно арестовали. Стратег смог добиться того, что суд удовлетворил его протесты против этих публикаций.

Успех первой книги был потрясающим – она разошлась миллиардными тиражами. Жители Конфедерации, включающей несколько тысяч обитаемых планет, с нетерпением ожидали продолжения истории о жизненном пути Стратега и его деяниях.

Резонанс оказался столь велик, что пришлось созвать экстренное заседание Совета Конфедерации, который постановил снять арест с тиража. Теперь читатель может в полной мере насладиться продолжением этой истории. Совет исходил из того, что все описанное, несмотря на интимные подробности, является достоянием Конфедерации. Совет в своем решении пошел еще дальше, объявив, что все сведения о Стратеге, включая малейшие подробности его личной жизни, являются всеобщим достоянием, отклонив тем самым все возражения Стратега.

Но издательство обязано поставить читателей в известность, что сам Стратег категорически возражает против публикации этой книги и оставляет за собой право подать в суд не только на издательство, но и на отдельных читателей.

Выполняя постановление Суда Последней Инстанции, редакция помещает выписку из его решения:

«Читая эту книгу, вы нарушаете закон о неприкосновенности личной жизни».

Стратег

Земля. Конкордия. Экстренное заседание Совета Земли и космических Колоний

Стратег, облаченный в черный фрак и темную рубашку, вошел в скоростной лифт, чтобы спуститься со сто первого этажа. У него имелось множество наград, но он их никогда не носил. Лишь символ его власти – брошь, инкрустированная бриллиантами в виде буквы «S», красовалась вместо бабочки, ослепляя блеском драгоценных камней. Стратегу предстояло выступить на экстренном заседании Совета Земли и космических Колоний.

Он все еще находился под обаянием Мэри. Когда пять минут назад она ушла, ему показалось, что словно выключили свет и в огромном кабинете стало как-то особенно пусто, одиноко и тоскливо. Агенты заблаговременно собрали сведения о ней. Прочитав доклад, Стратег усомнился в его достоверности. Мисс малинового спецназа. Рыжая бестия. Если Мэри захочет соблазнить – никто не сможет устоять. Она соблазнила бы и самого дьявола. Теперь и Стратег имел возможность убедиться, что это все о ней. Мэри оказалась чертовски хороша!

Стратег мысленно представил перед собой стекло и резко провел рукой перед глазами. Очарование Мэри отступило вместе с другими заботами. Теперь он снова был Стратегом. Холодным и расчетливым. Зачастую жестоким. Готовым на все ради достижения своей цели.

Стратег достиг нужного этажа как раз в ту минуту, когда из громкоговорителей раздалось:

– Экстренное заседание расширенного Совета Земли и космических Колоний объявляется открытым. – Подойдя к двери, ведущей в зал заседаний, он услышал: «Стратег Земли и космических Колоний», – и вошел в зал, который тотчас же взорвался приветственными аплодисментами.

Заседание Совета началось с исполнения гимна. Гимн – это гражданская молитва, и сейчас все жители Земли и ее сорока космических Колоний молились в едином порыве. Они просили ниспослать им победу. Прямая трансляция велась на все обитаемые планеты. Огромные экраны, установленные в крупных городах, собрали множество людей.

Звуки гимна стихли, и в установившейся тишине спикер объявил:

– Слово предоставляется Стратегу Земли и космических Колоний.

Стратег машинально, характерным движением, поправил свои длинные, не по моде, почти до плеч волосы и направился к трибуне. Несколько десятков миллиардов людей, затаив дыхание, с нетерпением ожидали, что он им скажет.

Каждая из сорока космических Колоний имела правительство, функции которого ограничивались внутренними делами планеты. Только Марс и Венера не имели самостоятельного статуса, полностью подчиняясь Земле. Количество мест в Совете определялось запутанным, хитроумным способом. Учитывалось соотношение численности населения, промышленного потенциала, времени существования Колонии и бог весть чего еще, обеспечивая численный перевес голубой планете. Совет Земли и космических Колоний является одновременно высшим законодательным и исполнительным органом. Он собирался регулярно один раз в месяц, а многочисленные комиссии и подкомиссии заседали беспрерывно.

Огромный зал, в стиле Древнего Рима, занимал целых три этажа. Места в партере по праву занимали жители Земли. Одетые в тоги римских сенаторов, они заполоняли все пространство, словно безбрежное хлопковое поле. Обитатели Эсперанто, первой земной Колонии за пределами Солнечной системы, располагались в бенуаре. Наряженные в стилизованную разноцветную униформу космических первопроходцев, они смотрелись пестрым островком на фоне белых тог землян. Депутаты от промышленно развитой Колонии Град Китеж обосновались в бельэтаже, где атласные косоворотки разрежались богатыми боярскими нарядами. Туманный Альбион – англоязычная планета. Килты шотландцев вперемежку со строгими смокингами англичан виднелись на первом ярусе балкона. Представители Нового Одеона поражали воображение многих своими экстравагантными нарядами. Немногочисленным посланникам Леморы достались места на галерке. Освоение этой планеты началось совсем недавно. Ее считали прибежищем неудачников. Одетые неопрятно и вразнобой, своим видом у остальных собравшихся они вызывали только неодобрение. Такой пестротой своих одеяний представители каждой из Колоний демонстрировали не национальную или планетную обособленность, а многообразие культур. У всех присутствовал символ Земли, подчеркивающий их единство. Серьезных противоречий между Землей и ее Колониями не существовало. Это был единый народ – человечество.

Мэри Чижевски вылетела из кабинета Стратега с ощущением, словно у нее выросли крылья. Она никогда еще не была такой счастливой: «Неужели моим мечтам суждено сбыться?» Мэри уже давно была влюблена в Стратега. Влюблена безнадежно. Прекрасно понимая, что он для нее недоступен, она и не смела надеяться на взаимность. Все чего она добивалась, подавая очередной рапорт каждые три месяца, – это лишь быть поближе к нему, а в идеале – стать его телохранителем. Сержант малинового спецназа – элитных войск Земли, – она была первоклассным бойцом и обладала молниеносной реакцией. Мэри не сомневалась, что в эти тревожные дни Стратега необходимо охранять как никогда, и была готова хладнокровно убить любого, кто посмеет посягнуть на его жизнь.

Получив от своего непосредственного начальства приказ явиться в кабинет Стратега, она не знала что и подумать. Она страстно желала и одновременно боялась этой встречи, но действительность превзошла все ее ожидания. Она раздобыла комплект униформы на несколько размеров меньше, которая теперь плотно обтягивала и подчеркивала каждую деталь ее великолепного тела. Юбку цвета хаки Мэри собственноручно укоротила до невозможности, выставив на обозрение свои налитые, но стройные бедра. Роскошные, пышные груди просто рвались на свободу из-под сдавившей их рубашки, а расстегнутые верхние пуговички лишь подстрекали их к бегству. От волнения она учащенно дышала, и все ее тело вздымалось в такт, только добавляя соблазна. За такой наряд можно и на губу загреметь, но кто же посмеет сделать замечание Мэри Чижевски? Слегка подкрасив пухлые губки и растрепав копну рыжих волос, она отважно вплыла в кабинет Стратега, демонстрируя не по-военному женскую походку, а заодно и все остальное.

Далее все происходило как во сне. Стратег уставился на нее так… обычно в таком случае говорят, что мужчина взглядом раздевает женщину, а то и… Ну что ж, Мэри была не против, и не только взглядом. А как сладок был тот поцелуй, затянувшийся чуть дольше, чем он хотел, но слишком скоротечный для Мэри – он предложил ей выпить на брудершафт, чтобы перейти на «ты», и Мэри раскрыла свои объятия. Она прижалась к нему всем телом и ощутила его возбуждение.

От слов Стратега у нее просто перехватило дыхание: «Мне необходим не просто телохранитель, а гораздо больше – боевая подруга, которая проведет со мной много времени в подполье, на территории, захваченной рэмами». Они будут вместе! Уже сегодня вечером он велел ей вернуться в его кабинет до окончания Совета. Не было сомнений, что эту ночь Мэри проведет на сто первом этаже дворца Совета Земли и космических Колоний. Она пустит в ход все свое очарование, чтобы оказаться в одной с ним постели.

Копна ярко-рыжих, небрежно причесанных волос развевалась на осеннем ветру. За этими воспоминаниями и размышлениями она не заметила, как оказалась в парикмахерской. Ей предстояло выполнить первое предписание Стратега – избавиться от этого великолепия. Когда Мэри через час покидала парикмахерскую, на первый взгляд могло показаться, что она зря провела там время – никаких внешне заметных изменений с ее волосами не произошло. Нет, она не посмела ослушаться Стратега – просто постриглась наголо, а из своих волос сделала парик, в котором сейчас и красовалась. Кроме того, в ее сумочке покоился еще с десяток других. Теперь она могла легко стать блондинкой, брюнеткой, шатенкой и вообще изменить свою внешность до неузнаваемости. Мэри готовилась к работе в подполье. Парик из собственных волос она сделала по двум соображениям. Во-первых, ее настоящие волосы определенно понравились Стратегу, и, во-вторых, ей предстоял визит на базу малиновых беретов, и она не хотела, чтобы там узнали, что она постриглась. Конспирация, так по полной программе.

Визит в родные пенаты прошел без эксцессов. Парик успешно прошел первую проверку. Мужской состав принялся ненавязчиво ухаживать за Мэри, его наличия не замечая. «Интересно, обнаружит ли подмену Стратег или отругает за то, что ослушалась»? – подумала Мэри, получая два расширенных боекомплекта малиновых беретов. Чтобы доставить почти центнер самого современного оружия, средств связи, маскировки, защиты и прочих полезных вещей, она взяла напрокат гражданский вертолет, решительно отказавшись от транспортных средств своей конторы. Мэри стремительно входила в свою роль. Попутно ей пришла в голову идея воспользоваться сетью магазинов для малоимущих. Выполняя отдельные задания, агенты различных спецслужб часто прибегали к их услугам.

На Земле уже давно можно было прожить, вообще не имея денег. Установленные повсеместно автоматы общественного питания любого могли обеспечить бесплатной едой. Достаточно было только вставить свою идентификационную карточку. Всегда можно было отыскать пустующее бесплатное жилье. В один из таких магазинов и направилась Мэри, предварительно обзаведясь той самой карточкой. Существовала сеть магазинов, в которых раз в месяц можно было получить на определенную сумму товары первой необходимости, ничего за них не платя.

Стратег дал четкое указание переодеться в штатское, при этом запретив все обтягивающее, глубокие вырезы и короткие юбочки. Он порекомендовал ей приобрести что-нибудь серенькое и бесформенное. Она было возмутилась тем, что он хочет сделать из нее дурнушку, но, подумав, согласилась с его аргументом, что по ее выставленным напоказ пышным формам и рыжим космам их могут выследить. Мэри приобрела одежду на несколько размеров больше, ошарашив продавщицу словами, что берет на вырост. Все это висело на ней балахоном – Стратег останется довольным. Затем, посетив департамент социального обеспечения, Мэри обзавелась бесплатным жильем неподалеку от района, который ей предстояло досконально изучить, обосновав там оперативную базу. Оставив вертолет на общественной стоянке и переодевшись в один из приобретенных балахонов, она отправилась выполнять последнее задание Стратега. Ей предстояло досконально изучить определенные районы столицы, чтобы ориентироваться в них днем и ночью, в жару и холод и с закрытыми глазами.

Стратег поднялся на трибуну. Вот он, его Рубикон. Момент истины. Сейчас он произнесет речь, и пути назад не будет.

– Месяц тому назад неизвестный тогда еще Враг напал на космическую станцию «Пионер-4» и захватил ее. Я обращаю внимание на тот факт, что она не была уничтожена, хотя это не представляло особого труда. Как известно, космические станции типа «Пионер» расположены на границах освоенного человечеством космического пространства. Они не предназначены для того, чтобы охранять рубежи. Эти станции ведут наблюдение за закрепленными за ними секторами, служат космическими маяками, от них стартуют корабли Глубокой Разведки. Они могут оказать помощь терпящим бедствие звездолетам, приютить сменные экипажи… – в общем, предназначены для решения сугубо мирных задач. Но космические станции далеко не безоружны. Они могут отразить атаку небольших кораблей, хотя против линейного корабля, а тем более флагмана им не выстоять. Зачем же Враг решил захватить эту станцию? Само по себе, с военной точки зрения, это было абсолютно бессмысленно. Если им необходима именно эта точка пространства, гораздо проще и разумнее уничтожить нашу станцию и на этом месте установить свою. Навигационная карта! Вот истинная цель этой атаки. Застать космическую станцию врасплох практически невозможно. Акция была хорошо спланирована. Станцию атаковали небольшие корабли, которые обычно используются для защиты флагмана в ближнем бою. Они не представляли для «Пионера-4» особой опасности, и станция успешно отражала, на первый взгляд, бессмысленную атаку. В этом и заключался коварный замысел неприятеля – усыпить бдительность защитников, убедить их в свой полной безопасности, а затем, подавив огневую мощь несколькими залпами с линейного корабля, высадить десант и захватить станцию. Все так и произошло, кроме одного – экипаж станции не поддался на эту уловку, сумев вовремя уничтожить Пакет.

Стратег покривил душой. Экипаж попался на эту уловку, и только его своевременное вмешательство разрушило замысел врага. Но он не хотел выпячивать свои заслуги, считая, что не важно, кто на самом деле разгадал намерения неприятеля. Важен был только результат.

– Подвиг лейтенанта Смита, – продолжал Стратег, – известен всем. Экипаж станции принял этот неравный бой, уничтожив множество кораблей. Да, враг захватил нашу космическую станцию, но он не смог получить главного – Навигационную карту, которая привела бы его к Земле. Мы понесли первые потери, но неприятель дорого заплатил за это. Почтим же минутой молчания память экипажа космической станции «Пионер-4».

Все жители Земли и сорока космических Колоний одновременно встали. В зале Совета и на всех планетах воцарилась тишина. Даже в эфире установилось непривычное молчание. Отдав дань памяти погибшим, Стратег возобновил свою речь:

– Это не просто пограничный инцидент. Это первая в истории человечества звездная война. Враг на этом не остановится. Он усиленно ищет путь к Земле. Наша разведка установила, что космическая станция полностью восстановлена, и там теперь базируется целый Звездный флот. Наши передовые отряды уже вступили в бой.

Стратег имел в виду отряд «Хитрый Лис», который на самом деле в бой не вступал. Он лишь охотился, уничтожая беззащитные корабли противника, которые прокладывали курс к Солнечной системе. Эти подробности Стратег сообщать не стал.

– Теперь мы знаем, что наш враг – это Империя рэмов. Враг сильный, коварный и жестокий. Уже не одна цивилизация стала жертвой их агрессии.

Он не сказал, что рэмы – раса Завоевателей, а покоренные ими народы просто уничтожались или порабощались. Впрочем, он был уверен, что по отношению к человечеству у рэмов таких планов нет. Но и после этих слов Стратега у многих перехватило дыхание и заледенела кровь. Наступило самое подходящее время подогреть патриотические чувства:

– Земля готова дать достойный отпор агрессору! Наш доблестный Звездный флот встретит корабли Империи на дальних подступах к Земле и в ходе генерального сражения нанесет ему сокрушительное поражение!..

Гром аплодисментов прервал речь Стратега.

Интересно, сколько раз он соврал в этой короткой фразе? Земля не была готова отразить нападение, и Стратег это прекрасно знал. Вернее, он был единственным, кто знал это доподлинно. На дальних подступах к Земле никаких сражений не планировалось, за исключением пиратских рейдов. Генеральное сражение? Уже прошло два часа с тех пор, как Стратег решил вообще уклоняться от открытых столкновений с флотом противника. Несколько десятков миллиардов человек слышали слова, насквозь пропитанные ложью. Потом они долго не могли простить Стратегу этого обмана. Этой лжи. Мы не приводим здесь полностью выступление Стратега. Его без труда можно отыскать в любой Интернет-библиотеке. Отметим лишь, что он еще не раз покривил душой. Ложь во благо. Имел ли Стратег моральное право обманывать все человечество? Каждому предстоит самостоятельно найти ответ на этот вопрос. Официальная позиция Совета Конфедерации по этому вопросу хорошо известна, как и оценка действий Стратега в те критические для Земли дни. Ее знает любой школьник. Воспроизведем только заключительные слова Стратега:

– Я прекрасно понимаю, что сейчас многие рвутся в бой и мечтают добровольцами уйти на эту войну. Я призываю Совет принять решение не проводить всеобщей мобилизации. Войскам нужны хорошо обученные специалисты, а не безусая молодежь. Я уважаю их духовный порыв встать на защиту своей Отчизны. Если нам понадобится их помощь, мы обратимся к ним. Звездная война предполагает, что сражения произойдут в космосе. Давайте предоставим слово Адмиралу. Пусть он расскажет, нуждается ли флот в необученном пополнении.

Стратег покидал трибуну под бурные аплодисменты. Человечество с энтузиазмом восприняло эту полную оптимизма и веры в победу речь. Оно поверило Стратегу, а он в очередной раз солгал. Уж ему ли было не знать, что воевать придется не только в космосе, а даже на Земле… Заняв свое место, он не стал слушать дебаты, а решил поразмышлять…

Стратег. Размышления: артефакты

Особое место в размышлениях Стратега занимали артефакты – материальные объекты, само существование которых или их свойства не могла объяснить ни современная наука, ни он сам. Их в его списке было пять.

Собственно говоря, один из них – Исходный, или Обучающий, объект и сделал из него Стратега. Выдернув Александра из прошлого, вернее использовав его жгучее желание покинуть доставшую его действительность, таинственный объект подверг его серьезным испытаниям. Лишь убедившись, что он справился с плотскими соблазнами, его стали обучать. Когда его тело, разум и воля достигли необходимых, с их точки зрения, высот, юношу допустили к сдаче сложнейшего экзамена. Видимо решив, что он справится, его забросили в будущее, в котором он стал Стратегом. В трудные минуты Стратег неоднократно пытался вновь попасть на этот объект, надеясь там получить ответы на мучившие его вопросы. Но все его попытки потерпели неудачу. Похоже, что путь туда был для него заказан. Неужели навсегда?

Уже в статусе Стратега ему довелось столкнуться еще с двумя артефактами и даже побывать на них. Впрочем, он оказался далеко не первым, кто посетил Лабиринт Страха и Лабиринт Любви. Долгое время доступ туда был открыт для всех желающих. Но эти объекты препятствовали выходу человечества в космос. Все попытки сломить их сопротивление силой, с помощью техники и оружия, оказались безрезультатными. Только Стратег смог пройти оба этих Лабиринта – первый, преодолев свой собственный страх, второй – вместе со своей возлюбленной, благодаря силе их любви. Один лишь вопрос не давал Стратегу покоя – защищали ли они Землю от дикого космоса, или наоборот – оберегали космос от варварского человечества? Как только Лабиринты были пройдены, они отключились. Выполнили ли артефакты свои функции и затихли навсегда, или когда-нибудь снова оживут – сами по себе или под внешним воздействием? Что тогда произойдет? Стратег полагал, что правильные ответы на эти вопросы жизненно важны для всего человечества. И тут его осенила догадка – смог бы он снова включить эти объекты? Защитили бы они тогда Землю от вторжения? Имел ли создаваемый ими барьер двустороннее воздействие? Преградили бы они вражеским кораблям путь к Земле? Неужели он совершил крупнейшую в своей жизни ошибку?

Эти артефакты создали Хранители. Каждый из них они пометили своим клеймом.

Исчезнувший объект – четвертый артефакт, Стратег считал своим личным врагом. С помощью этого космического корабля похитили ее возлюбленную. Когда же Стратег настиг его, тот просто исчез из нашей Вселенной. Стратег жаждал новой встречи с этим объектом. С его помощью он надеялся вернуть свою Светлану, а при случае и проторить дорожку в другие Вселенные.

Немезида. Загадочная планета замыкала короткий список артефактов. Ее местонахождение было доподлинно известно только Стратегу. В многочисленных справочниках, благодаря его стараниям, значились неверные координаты. Холодная Немезида, с ее голубым сиянием, была вместилищем всех известных редких минералов в чистом виде. Сплошная гранитная лента обрамляла экватор планеты. Стратег твердо решил добраться до этих неисчерпаемых богатств. Эта планета в его планах занимала особое место…

Земля. Конкордия. Экстренное заседание Совета Земли и космических Колоний (окончание)

В мире существуют две трагедии: одна – не получить то, что хочешь, другая – получить то, что хочешь. Сегодня Мэри преодолела экватор – теперь она будет неразлучна со своим избранником. Но всегда хочется большего. Так и Мэри жаждала не просто находиться рядом, а жить как женщина с мужчиной. Им предстояло провести вместе на территории, оккупированной рэмами, в подполье, длительное время, зачастую находясь только вдвоем. Ее воображение уже рисовало картины интимной близости: «Нет, не стоит обнадеживаться тем мимолетным поцелуем. Если между нами что и произойдет, то только если этого захочет Стратег и когда он захочет». Однако женская интуиция подсказывала, что ждать осталось недолго. Во время поцелуя она как раз это и почувствовала.

Мэри предполагала, что работать в подполье предстоит на одной из космических Колоний, и хотела приступить к ее изучению. Она удивилась, когда Стратег велел ей начать с улиц Конкордии. «Наверно, хочет проверить мою память», – подумала Мэри и со всем усердием приступила к знакомству с многомиллионной столицей, зажатой между Альпами и водами Средиземного моря. Ей предстояло освоиться в старой части города, разделенной на четыре части двумя широкими проспектами и площадью Национального Единства. Узкие, кривые улочки, множество проходных дворов, наличие тупиков в самых неожиданных местах и лазов там, где их просто не могло быть, – все это значительно усложняло задачу. Нацепив темные очки, Мэри принялась целенаправленно прочесывать кварталы. Очки были призваны скрыть едва различимый малиновый оттенок глаз – последствие приема мадуина, синтетического препарата, увеличивающего на порядок реакцию человека. Она не хотела, чтобы кто-то обратил внимание, что спецназ заинтересовался этой частью столицы.

Решив, что она достаточно хорошо ориентируется в юго-западной части города, Мэри собралась было пересечь проспект Пионеров Космоса, как ей в голову пришла мысль: «Никто лучше уличных мальчишек не может знать эти закоулки». Небольшая сумма денег привлекла одного из них на ее сторону. Их совместная прогулка заставила Мэри по-другому взглянуть на это нагромождение улиц, дворов и… подземных коммуникаций! Оказалось, что на другую сторону проспекта запросто можно перебраться под землей. Ее озорные глаза светились от сознания выполненного долга, когда она, вся перепачканная, выбиралась из старого коллектора: «Мне будет чем удивить Стратега!»

– Слово предоставляется Верховному Главнокомандующему объединенным Звездным флотом Земли и космических Колоний, – с пафосом объявил спикер.

Именно так официально звучала должность Адмирала. Никто не мог этого выговорить и тем более запомнить. Все его звали просто – Адмирал. Он же не считал себя хорошим оратором и все свои выступления, если их нельзя было избежать, готовил заранее. Но два часа тому назад Стратег просто ошарашил его, сообщив, что решил воспользоваться тридцать третьей статьей Устава Института Стратега. Упомянутая статья гласила, что в чрезвычайной ситуации Стратег имеет право принять командование на себя, не ставя в известность Совет. Теперь заранее подготовленную речь можно было смело выбросить через шлюз в открытый космос. Но Стратег посоветовал ему не волноваться и просто напирать на высокую боеспособность флота. Такой «совет» сильно удивил Адмирала. Он никогда не замечал за Стратегом привычки говорить ни о чем, или, попросту говоря, сыпать звездную пыль за воротник. Тактик же вообще заявил, что следующего за Стратегом оратора никто слушать не будет и говорить можно о чем угодно.

Поднявшись на трибуну, Адмирал убедился в справедливости слов Тактика. Все увлеченно обсуждали сказанное Стратегом и не собирались внимать очередному оратору. Адмирала это вполне устраивало.

– Под моим командованием состоит три Звездных флота. Все они целиком укомплектованы и находятся в полной боевой готовности. Часть кораблей уже движется навстречу противнику, чтобы дать решительный бой. Остальной флот находится в резерве… – Так Адмирал невольно стал соучастником того обмана, что затеял Стратег. Он старательно избегал слов «генеральное сражение», зная, что оно не состоится. Следующие десять минут он говорил о высокой боевой готовности флота. – В предстоящей войне будут задействованы боевые корабли, а не сухопутные войска. Флот – не место для необученных новобранцев. Я предлагаю объявить досрочный выпуск во всех военных и гражданских космических училищах… и не проводить тотальной мобилизации.

К этому моменту большинство уже переварило речь Стратега и встретило последние слова Адмирала аплодисментами. Тот, под одобрительные взгляды Стратега и Тактика, занял место рядом с ними.

На пересечении проспектов, с каждой из четырех сторон площади Национального Единства, были установлены огромные экраны. Шла прямая трансляция экстренного заседания Совета. Обшаривая очередные закоулки, Мэри время от времени возвращалась к одному из экранов, чтобы быть в курсе событий. Начало смеркаться, и уже освоенные маршруты она принялась изучать заново, чтобы ориентироваться в темноте. Попутно она вспоминала события своей жизни.

Мэри росла без родителей. Они погибли в одной из звездных экспедиций, когда ей едва исполнилось пять лет. Государство хорошо заботилось о таких детях, и она никогда не чувствовала себя обделенной или брошенной. В шестнадцать лет Мэри влюбилась. Несмотря на то что он был вдвое старше, она, будучи увлекающейся натурой, забыла все на свете, полностью погрузившись в свои чувства. Она отдала ему все – свою невинность, девичье, но уже вполне созревшее тело, нежность, обожание и душу. Идиллия длилась месяц. Она простила ему измену, поверив неуклюжим оправданиям, но, когда он предложил заняться любовью втроем, ее терпение лопнуло. Резкий удар ногой в пах положил конец их отношениям. Это было первое проявление ее врожденной агрессивности. Наивно решив, что жизнь на этом закончилась, Мэри записалась в спецназ и уже через два года была обладательницей малинового берета, став самой молодой женщиной, удостоенной этой чести. Здесь она обрела новую семью, заменившую ей родителей, братьев и сестер, и никогда не жалела о своем спонтанном решении. У нее были мимолетные связи, но никогда среди своих товарищей по оружию, хотя те отчаянно добивались ее благосклонности. Два года тому назад Стратег, тоже обладатель малинового берета, собственноручно вручал награды особо отличившимся спецназовцам. Мэри из его рук получила свои сержантские нашивки… и отчаянно влюбилась. Два долгих года что она только не предпринимала, чтобы быть рядом с ним, и вот сегодня двадцатипятилетней Мэри Чижевски предстояло провести ночь в его кабинете.

Стемнело, и Конкордия заблистала множеством фонарей и реклам. Убедившись, что в темноте она ориентируется так же уверенно, как и под ярким южным солнцем, Мэри в очередной раз оказалась на площади, перед огромным экраном. Все шло к окончанию заседания Совета, а значит, ей пора. Вызвав такси, она добралась до стоянки, на которой оставила вертолет. На подлете к дворцу Совета возникла проблема – воздушное пространство оказалось закрытым. Пароли, полученные от Стратега, открыли ей доступ, и она совершила посадку на крыше. Дойдя до лифта, ведущего прямо в кабинет Стратега, Мэри почувствовала, насколько она утомилась. Вход контролировался электроникой. Мэри послушно приложила правую ладонь к сенсору и, когда охранная система завершила идентификацию, услышала противный женский голос:

– Добрый вечер, Мэри, добро пожаловать в кабинет Стратега.

Любому мужчине этот голос показался бы приятным, но только не Мэри, которая не переносила присутствия женщин в окружении Стратега. Двери лифта раскрылись, обдав струей воздуха.

– Недолго тебе осталось щебетать, – процедила она сквозь зубы, заходя в лифт и задерживая дыхание. – Я тебя в два счета перепрограммирую.

Двери закрылись. Мощная струя дезинфицирующего газа обдала все вокруг, и тут же кондиционеры очистили крохотное помещение. Мэри, усталая, но счастливая, вошла в заветный кабинет. Освободившись от поклажи, она занялась своей внешностью. Конспирация конспирацией, но она не собирается выглядеть дурнушкой в присутствии Стратега. Бесформенный балахон оказался на полу, туда же полетело нижнее белье. Прямо на голое тело она натянула короткое платьице с глубоким вырезом, настолько ее обтягивающее, что казалось, стоит ей пошевелиться, и оно пойдет по швам. Обзаведясь в баре своим любимым напитком – кампари со льдом, она залезла с ногами в кресло, поджидая прихода хозяина кабинета. Усталость и волнение прошедшего дня взяли свое, бросив ее в объятия сна и грез… Еще не проснувшись и не понимая, происходит это во сне или наяву, она почувствовала его губы и жадно впилась в них, даря обворожительный поцелуй.

После выступления нескольких политиков, каждый из которых за десять минут умудрился так и не сказать ничего путного, дошла очередь до дебатов. Первым на трибуну поднялся представитель фракции пацифистов. Эти псевдоборцы за мир имели сильные позиции в Совете и теоретически могли повлиять на его решение. Именно фракцию пацифистов Стратег считал виновной в том, что Земля оказалась неготовой к Звездным войнам. С маниакальным упрямством все средства направлялись на создание новых космических Колоний, в ущерб программе «Супернова» (боевых звездолетов нового поколения) или строительству УСОКО (Универсальных Систем Отражения Космической Опасности). Кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. Кажется, так говорили древние римляне.

Невысокий, начинающий лысеть оратор, словно на антивоенном митинге (хотя Земля давно не воевала), начал не то речь, не то агитацию:

– Все только и делают, что говорят о войне. А вы пробовали предложить им… как их там зовут… ах да, рэмы… мир? Почему все готовятся к сражениям, вместо того чтобы, высоко подняв знамя мира…

– А вы хоть знаете, где находится Империя рэмов? Куда отправлять парламентеров? – перебил его Тактик.

– Это неважно, знамя мира всегда…

– Вот взяли бы его и пошли куда подальше, к… рэмам. Никто не мешает вам заключить с ними мир. Но не мешайте нам готовиться к войне, – не отступал Тактик…

Словесная перепалка не прекращалась. Стратег не принимал в ней участия. Он представил себе перспективу заключения мирного соглашения с рэмами. Земля действительно не знала дороги в логово Врага. Любой же корабль, в том числе и с посланниками мира, приблизившийся к расположению их флота в районе космической станции «Пионер-4», был бы немедленно атакован и уничтожен. Так что даже начать переговоры оказывалось проблематичным. Впрочем, рэмы с радостью заключили бы мир с Землей. Их история знала много таких примеров. Правда, использовали они этот прием лишь для того, чтобы усыпить бдительность противника, а затем, не раздумывая, нарушали все подписанные соглашения и наносили сокрушительный удар. Верх вероломства и полная беспринципность. Цель оправдывает средства. Никаких моральных принципов – вот девизы Империи.

Следующим выступал представитель «ура-патриотов», как окрестил их Стратег. Молодой человек, спортивного телосложения, с пеной у рта призывал всех как один встать на защиту Отчизны:

– Какой мир может быть с агрессором? Мы все хотим сражаться, и, если нас не призовут в войска, не дадут уйти на фронт добровольцами, мы создадим народное ополчение. История знает много примеров – Жанна д'Арк, Минин и Пожарский…

Слушая попеременно выступления то одних, то других, Стратег пытался оценить, кто из них представляет сейчас большую опасность для Земли. Прежде наибольшее зло исходило от пацифистов, с их идиотским лозунгом: «Земля не собирается ни на кого нападать». Теперь эти депутатишки собираются заключить мир с Империей рэмов, а может, заодно и с не-гуманоидами (если они вообще знают про их существование), но толку от их визга будет мало. А вот не в меру активные милитаристы… «Пожалуй, надо дать указание агентам присмотреть за этим ополчением. Свое я уже создал, а еще одно, тем более неконтролируемое, может только все испортить».

Лишь под вечер поток желающих высказаться иссяк, и началась процедура голосования. Стратегу, при активной поддержке Тактика, удалось добиться, чтобы на голосование был вынесен всего один вопрос – объявлять ли всеобщую мобилизацию? Всякие там мирные переговоры, народные ополчения и прочая дребедень остались в стороне. Через час решение приняли. Не совсем то, на которое рассчитывал Стратег, но вполне приемлемое: «Всеобщую мобилизацию не проводить. Вернуться к этому вопросу после генерального сражения».

Лифт стремительно уносил Стратега вверх, на сто первый этаж. Весь в своих мыслях, он совсем забыл, что его поджидала гостья.

Войдя к себе и еще не видя Мэри, Стратег, тем не менее, сразу почувствовал ее присутствие. Этот запах нельзя было спутать ни с чем. Запах женщины. Он обнаружил ее спящей. Она залезла с ногами в кресло и свернулась калачиком. Рыжие космы красовались на прежнем месте, а легкое платьице, вернее практически его отсутствие, открывало взору все великолепие тела. На секунду мелькнула мысль, что она не просто ослушалась приказа, а решила подразнить его своим поведением. «Интересно, как она умудрилась влезть в столь обтягивающее платье?» Ноги были оголены полностью. Упитанные бедра плавно переходили в… «Интересно, а трусики-то на ней надеты?» Лифчик явно отсутствовал. Свидетельством тому была наполовину обнаженная белая, словно мраморная, грудь. Спасаясь от тесноты плена, она, лишь зацепившись соском за край ткани, избегала полного освобождения. Платье настолько повторяло все соблазнительные изгибы тела, что требовалось совсем немного фантазии, чтобы представить Мэри обнаженной.

Отвлекшись от любования великолепием Мэри, сознательно выставленным напоказ, Стратег заметил несколько небрежно брошенных пакетов. В них оказались парики и какое-то тряпье. «Ах, Мэри. Ты все исполнила, только на свой лад. Пожалуй, ты права. Вовсе необязательно напяливать все эти балахоны в моем присутствии. Но тебя ждет разочарование – такие платьица я тоже не потерплю. Я ведь не каменный!»

Стратег медленно приблизился к Мэри. Не отрывая взгляда от полуобнаженной груди, он поцеловал ее прямо в губы. Она, еще во сне, страстно ответила на этот поцелуй, доверчиво протянув руки, и проснулась. Он помог ей встать, и она прижалась к нему. Стратега охватило безудержное желание овладеть этим теплым, пышным и таким доступным телом. Ему пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы побороть в себе соблазн. Как можно нежнее он отстранил ее и взял за руку.

– Почему? – с легкой досадой в голосе спросила Мэри. – Ведь ты же хочешь меня!

– Ты думаешь, тебя в таком виде можно не хотеть?

– Хочешь посмотреть мои наряды? – сменила она тактику.

Стратег сначала обрадовался переходу на нейтральную тему, но быстро раскусил тщательно завуалированный маневр: «А ведь на этой чертовке под платьем-то ничего нет! И переодеваться она намерена в моем присутствии. Она просто усиленно ищет повод раздеться. Ее тело должно быть великолепным… Нет, не сейчас. Нельзя».

– Мэри, перестань меня соблазнять…

– Не перестану, – шутливо топнув ножкой, ответила плутовка, поняв, что ее очередная уловка не удалась. – Ты ведь опять захотел меня…

– …и перестань разглядывать это место! Демонстрация мод откладывается. Я вполне доверяю твоему вкусу.

– Ты еще тут будешь издеваться надо мной! Сам велел обзавестись всем этим тряпьем, а теперь называешь это моим вкусом.

Так шутливо препираясь, они подошли к бару. Стратег плеснул себе на донышко армянского коньяка, а для Мэри, не спрашивая ее, приготовил кампари со льдом.

– Добавь немного водки, – попросила она. Стратег смирился с тем, что Мэри будет постоянно пытаться его завлечь в свои объятия. В конце концов, это довольно мило и приятно. Устанавливать в приказном порядке чисто деловые отношения он не хотел, да и понимал, что это нереально. Мэри неисправима. Гораздо проще и намного приятнее будет ей слегка подыгрывать, чем пытаться все разъяснить и очертить рамки поведения.

Они болтали о пустяках, потягивали спиртное. Мэри опять забралась в кресло с ногами. Стратег откровенно любовался ее телом. Она же постепенно распалялась, пытаясь оголиться…

Стратег не любил свой кабинет и при первой же возможности покидал его. Помещение, слишком большое и неуютное, занимало весь этаж, выглядело излишне помпезным и было плохо приспособлено для работы. Но Мэри смотрелась как-то по-домашнему, и возникало ощущение, что она находится здесь уже давно, если не всегда. Благодаря ей в кабинете стало тепло и уютно. Это порадовало Стратега – ведь им предстояло здесь поселиться. Вот только надолго ли? Пока рэмы не оккупируют Землю…

– Мэри, у нас завтра ранний подъем. Пора спать.

Мэри восприняла это известие по-своему, искренне надеясь, что здесь не гостиница и в наличии имеется только одна кровать, а уж в ней она не оплошает. С этими помыслами она последовала за Стратегом в его спальню. Кровать, действительно, была одна! Мэри и не скрывала своих эмоций. Радость поселилась на ее лице: «Он же весь вечер пялился на меня и не скрывал своих желаний! Неужели сейчас…» Ехидная усмешка Стратега разрушила все надежды. Он нажал какую-то потайную кнопку. Что-то зашумело. Из стены, так некстати, появилась еще одна ненавистная кровать, а раздвижная перегородка довершила дело, образовав вторую комнату. Поцелуй в щечку, игривый шлепок по попке, и Мэри оказалась одна в своей спальне.

– Спокойной ночи, Мэри. Приятных сновидений, – услышала она насмешливый голос Стратега.

Направляясь в спальню, Стратег понимал, что сейчас Мэри предпримет последнюю, решительную попытку оказаться с ним в одной постели. Он знал, что тогда не устоит. У него был заготовлен сюрприз – вторая спальня (была еще третья и четвертая). Но Мэри так и не пришла в себя от неожиданности, и ему удалось мягко, но настойчиво затолкнуть ее в образовавшееся помещение и пожелать спокойной ночи.

– Мои сновидения были бы намного приятнее, проведи я эту ночь в твоей постели.

Стратег не стал отвечать. Ему просто нечего было сказать. Тут Мэри оказалась права. Это касалось и его сновидений.

Мэри ворочалась в постели. Несмотря на усталость, сон не приходил. Да какой тут может быть сон – ведь там, за тонкой перегородкой лежал он! Еще вчера она даже не смела об этом мечтать. «Пусть я с ним в разных постелях, но это дело поправимое». Весь вечер она пыталась его соблазнить и видела, что он ее хочет. И дело не в том, что его мужское достоинство периодически возбуждалось. Она и без этого ощущала его желание. «Он постоянно сдерживался, позволяя себе только откровенно разглядывать мое тело. Почему он отказывается от близости со мной?» Как же она хотела подарить ему свою любовь! «Интересно, устоит ли он перед моими чарами? Вернее, как долго? Увы, если захочет, то устоит, и как угодно долго!»

Мэри прекрасно знала, что он не монах и есть счастливицы, с которыми он разделял свою постель. Правда, постоянной подруги у него не было – это знали все.

Она была в курсе пари, которое заключил женский персонал Байконура, объявив полушутливую охоту на Стратега – затащить его в свою постель и представить доказательства проведенной с ним ночи. Если верить россказням, то это удалось чуть ли не каждой второй, правда, с доказательствами дела обстояли намного хуже. Дошел до нее слух и про ту ночь на Байконуре, которую Стратег якобы провел с двумя связистками одновременно. В это она отказывалась верить – слишком было непохоже на Стратега. «Хотя почему? Лучше пусть это окажется правдой, тогда и у меня больше шансов…» Мэри вдруг отчетливо поняла, что даже если у них возникнет близость, то она не будет у него единственной. А вот если расстанутся, то она уже ничего не сможет себе позволить с другим мужчиной. И решение пришло мгновенно – она никогда не станет препятствовать его связям с другими женщинами, ревновать или укорять. Она не вправе привязывать его к себе – ведь Стратегу запрещено иметь семью. Это одно из основных условий для кандидата на эту должность – чтобы нельзя было оказывать давление, шантажировать… Стратег обречен на одиночество.

Стратег никогда не засыпал сразу. Он любил и ценил эти моменты отхода ко сну, неизменно посвящая их размышлениям. Вот и сейчас он еще раз прокрутил в голове ход дебатов на Совете. Но незаметно его мысли вернулись к Мэри: «Надо признать, она нравится мне, и я хочу ее как женщину. Вот только Мэри не та женщина, с которой можно просто так один раз переспать». Следующие полгода, а то и дольше, им предстояло провести вместе. Мэри не скрывала, что влюблена в Стратега и добивается близости с ним. Она бы согласилась просто переспать с ним, несколько раз, без всяких обязательств и проявления чувств со стороны Стратега. Но он так не мог. Не мог с ней. С любой другой, только не с Мэри. Он боялся привязаться к ней, а то и… «Мы будем вместе». Теперь Стратег уже не сомневался в этом. Это неизбежно. «Но не сейчас… Еще не время».

Мэри и Стратег, каждый в своих мыслях и переживаниях, заснули почти одновременно. Разделенные тонкой перегородкой, но единые в желании преодолеть ее и оказаться в жарких объятиях…

Стратег. Размышления: о моногамии и полигамии

Стратег любил поразмышлять на отвлеченные темы, или, как он говорил – пофилософствовать. Правда, выводами он ни с кем не делился. К тому же знал, что рано или поздно возникнет ситуация, когда придется принимать очень важное решение в условиях дефицита времени, и тогда уже будет не до «философствования».

Сколько женщин должно быть в жизни мужчины? Оставаться ли верным той, единственной, или менять их как перчатки?

Раньше он не задумывался над этим вопросом: «Всех женщин не пере… но стремиться к этому надо», – любили повторять его приятели, и он соглашался с ними. Наверно, это не тот вопрос, ответ на который приходит в юности. Ведь мало кому дано испытать в столь нежном возрасте такую любовь, какую Господь даровал Ромео и Джульетте!

Жить с одной женщиной противоестественно. Эта мысль, к сожалению, все прочнее укореняется в нашем обществе. Веками некоторые религии укрепляют такое мировоззрение в сознании масс. Всем известно, что ислам приветствует многоженство. В противовес ему, христианство проповедует вечный брак на земле и на небесах. В некоторых католических странах до сих пор нельзя развестись, несмотря на то что любовь прошла. Конечно, угасшая любовь не повод для прекращения совместной жизни. Ведь между супругами есть и другие чувства, связывающие их. Но как быть тем, у кого не осталось и этого? Имеет ли моральное право пусть даже сама церковь удерживать вместе людей, ставших чужими? Не делают ли они это для того, чтобы другим неповадно было?

Стратег ни в коем случае не порицал ни одну из религий. Он сам хотел разобраться в этом вопросе…

В его жизни был период, когда он свысока относился к верным мужьям, даже не помышляющим о других женщинах. Он считал, что или это от скудости ума, или они настолько неинтересны, что на них никто не позарится. Так он и шел по жизни, не пропуская ни одной юбки. Потом судьба даровала Стратегу настоящую любовь – он встретил своего Светика-Самоцветика. Он проводил с ней дни и ночи, забросив дела и позабыв все свои обязанности. Другие женщины разом перестали для него существовать. И он был верен своей избраннице. Он просто не мог представить себя с другой. Даже мысленно. Быть верным не только физически, но и в мыслях. Многие ли могут похвалиться тем, что даже в своих помыслах не возжелали другую?

Как долго смог бы Стратег хранить верность? Ответа на этот вопрос теперь не узнать. Его суженую похитили. Он гнался за ними через пол-Вселенной. Затем мрак отчаяния охватил его.

Пережив это потрясение, Стратег начал даже слегка завидовать тем мужчинам, которым довелось прожить всю свою жизнь с одной женщиной. Он стал считать это признаком внутреннего благородства. Верность – одно из лучших свойств души. Теперь Стратег думал, что сумел бы прожить всю жизнь с одной женщиной. Смог бы он не изменять ей? Ведь вокруг столько прелестных девушек! Наверно, да, и, лишь попав в ситуацию, когда его станут усиленно соблазнять, мог бы не устоять. Но он сделал бы все, чтобы не оказаться в таком положении. А значит, это не в счет. А вот мысленно? Стратег не мог поручиться…

У Стратега всегда было много женщин, но лишь потому, что он еще не встретил ту единственную и неповторимую… Дарует ли судьба ему всепоглощающую любовь?

Блистательная Белая Рэмия. Большой Хурал

Сегодня был знаменательный для Империи день – шесть Великих кланов должны были решить ее судьбу. Пройдет несколько часов, и РэмсирДлан, главный Сир и Император, торжественно объявит Большой Хурал открытым. Величественный зал Великих Завоеваний, еще пустой, уже пестрел разнообразием флагов и штандартов, которыми был в изобилии украшен.

Церемония вхождения кланов на Большой Хурал началась за два часа. Зазвучали фанфары, и клан Сеньоров под бой барабанов первым стал занимать отведенные ему места на галерке. Каждый удар гулко отзывался в пустом помещении. Кланы второго плана не имели права исполнять свой гимн во время шествия. Для них и так было огромной честью заседать в этом историческом зале совместно с Великими кланами. Впервые раздались звуки гимна, и представители клана Сеньоров были вынуждены встать, чтобы приветствовать Аутсайдеров. Это положение уже давно и прочно занимал клан Панов, который с развернутыми знаменами вошел в зал.

Кланы занимали свои места с двадцатиминутным интервалом, согласно своему рангу, и теперь уже оба клана – Сеньоры и Паны – встали, чтобы отдать дань уважения клану Лордов. Флаги, на которых волнистые линии трех цветов – зеленого, желтого и красного – по диагонали снизу вверх рассекали белые полотнища, заполонили зал. Великий клан Господ, прозванный Таинственным, гордо вышагивая под звуки гимна, стал занимать свои места. Полотнища, усеянные квадратами фиолетового и оранжевого цветов, возвестили о появлении клана Пэров. Все удивленно переглянулись, когда неожиданно заиграл военный марш, и, чеканя шаг, Ведущий клан вступил в зал. По мере того как знамена, усеянные ромбами белого и небесного цветов, заполняли пространство, марш плавно перешел в гимн клана Донов. Своим появлением они дали ясно всем понять, как они будут голосовать на Хурале.

Теперь, куда ни брось взор, колыхалось море флагов, боевых знамен, штандартов и других знаков отличия всевозможных цветов и оттенков, и только центральная трибуна этого огромного зала продолжала пустовать. Наконец, зазвучал знакомый всем жителям Империи гимн, и Царствующий клан Сиров начал занимать свои места.

Перед входом в зал заседаний к главе каждого клана подходил красный рэм, с символами Тайного Ордена на одежде. Они ненадолго отходили в сторону и о чем-то шептались. Известие, доставленное посланником Тайных Правителей Империи, мгновенно распространилось по залу, и теперь, в ожидании Императора, новость оживленно обсуждалась. Возбуждение охватило всех собравшихся, и было отчего – захваченная Навигационная карта противника была полностью расшифрована. Путь к Земле оказался открыт.

Император РэмсирДлан, со всеми символами власти, замер перед входом в зал Великих Завоеваний. Мрачные предчувствия терзали его. Но не судьба Империи волновала императора. Будущее клана Сиров и его собственное висело на волоске. Впрочем, не стоило обвинять его в безразличии к интересам государства. Просто он считал, что исход голосования на Хурале предопределен, а для себя же он решил, что бороться с Тайными Правителями Империи бесполезно. Два лакея в ливреях распахнули огромные створки ворот, и Император, в полной тишине, вошел в битком заполненное помещение. Но не успел он пройти и половины пути, как зал, словно выйдя из оцепенения, взорвался в приветствиях. Обретя спокойствие, Император уверенной походкой преодолел оставшееся пространство и занял отведенное ему место. Властный взмах рукой оборвал шквал аплодисментов.

– Данной мне властью, – зазвучал в наступившей тишине его голос, – объявляю Большой Хурал открытым. Пусть мудрость не покинет нас, и все сообща мы примем единственно верное решение, – тут он на мгновение замялся, – и цепь Великих Завоеваний продолжится!

– Война! Война! – разрывая тишину, раздались выкрики из стана Донов, в то время как другие не спешили присоединиться к ним.

По установившейся традиции вслед за Императором на трибуну поднялся заведующий кафедрой истории Великих Завоеваний Имперской академии.

– Наша Империя изначально создавалась и расширялась за счет Великих Завоеваний. Вступив на этот путь тысячу лет назад, мы неизменно одерживали блестящие победы, покоряя народы и перенимая их знания. Следуя заветам Великого Воителя, Империя прошла через восемь Великих Завоеваний и теперь стоит на пороге девятого! Вспомним, как это было. Первыми под нашим ударом пали Владыки Космоса.

– Слава имперскому оружию! – перебив оратора, единодушно воскликнули все присутствующие.

– Спустя столетие, – дождавшись тишины, продолжил профессор, – мы покорили Воздухоплавателей. – И его слова потонули в громе аплодисментов.

– Восемьсот лет прошло с той славной поры, когда раса Логиков капитулировала перед могуществом Империи.

– Так будет со всеми! Империя непобедима! – распалилась публика.

– Четвертое Великое Завоевание ознаменовалось падением сообщества Технократов, и уже семьсот лет все их достижения стоят на службе Империи.

– Такова участь всех, кто встанет на пути Империи! Виват! Виват!

– Прошло уже шесть веков, как результатом пятого Великого Завоевания стало подчинение расы Философов.

– Да здравствует армия Империи! Мы непобедимы!

– Первые пять Завоеваний происходили с неизменным интервалом в столетие. Затем в нашей истории наступил период, когда почти на триста лет Империя впала в спячку. Пацифистская, чуждая нам идеология овладела умами, но, одумавшись, мы вновь вернулись в лоно учения Великого Воителя, а цивилизация Агрессоров была наказана за то, что посмела вторгнуться в наши священные пределы.

– Наглецы получили по заслугам! Цепь завоеваний не должна прерываться, – перекричали всех Доны.

– Коварные химикус-генетикус со своим дьявольским оружием не смогли противостоять нашим доблестным войскам и вот уже двести лет исправно служат интересам Империи.

– Нет такого оружия, которое может противостоять нашему! Все враги падут под натиском Империи!

– Восьмое Великое Завоевание было направлено против Конфедерации зеерян. Его исход можно считать благоприятным для Империи. Прошло сто лет, и ничто не угрожает нашим рубежам.

– Мы еще проучим их! Империя не сказала последнего слова! Мы вернемся и покажем, кто хозяин во Вселенной!

– Такова славная история восьми Великих Завоеваний. Объект девятого – человечество и планета Земля.

– Путь к Земле открыт! Никто не посмеет нас остановить! Их участь предопределена!

Оратор давно покинул трибуну, а выкрики не прекращались. Толпа продолжала бесноваться. Все кланы славили Империю, независимо от того, как они собирались голосовать на Хурале. Решив, что присутствующие в меру дали выход своим эмоциям, Император подал знак, и в зале мгновенно наступила тишина. Процедура голосования была строго регламентирована. Между троном, на котором восседал РэмсирДлан, и остальным пространством располагался небольшой помост, разделенный на две части. К нему и направился Император. Все, затаив дыхание, ожидали, какую сторону помоста займет РэмсирДлан. Император уверенно взошел на его правую половину. Это означало, что Царствующий клан проголосовал за войну. Церемония требовала, чтобы до окончания голосования в зале соблюдалась тишина. Совсем иная картина наблюдалась снаружи, где несчетное количество рэмов собралось на огромной площади перед помпезным дворцом. Едва Император занял свое место на помосте, как столп белого дыма вырвался из трубы, расположенной на крыше – знак того, что один из голосов отдан за начало девятого Великого Завоевания. Толпа не стала сдерживать свои эмоции, и площадь огласилась воинственными выкриками. В том, как проголосует Ведущий клан Донов, никто не сомневался, и клубы белого дыма только добавили прыти милитаристам. Главный Пэр направился к левой части помоста, давая понять, что его клан выступает против начала военных действий. Толпу на площади об этом оповестили клубы черного дыма. Всех удивил Таинственный клан. Его члены уже давно отказались от борьбы за власть и ушли в свои проблемы. Поэтому мало кто ожидал, что они поддержат сторонников агрессии. Теперь, для того чтобы Великое Завоевание состоялось, не хватало только одного голоса. Клан Лордов не прибавил оптимизма партии войны, проголосовал против. Все знали, что клан Панов всегда голосует в противовес клану Сиров, мстя за старые обиды. Наступило хрупкое равновесие, и судьба Империи оказалась в руках клана второго плана. Шаги РэмАвва звонко отзывались в повисшей тишине. Ему предстоял дальний путь – с галерки, через весь зал, вплоть до помоста. Все с надеждой – кто на мир, кто на войну, вглядывались в главного Сеньора, пока тот, раздувшись от своей значимости, подсознательно замедляя шаг, преодолевал остаток пути. Он отчетливо помнил наставления Тайного Ордена и не посмел их ослушаться, отдав доверенные ему голоса всех кланов второго плана за войну. Огромная стрелка, расположенная на стене за троном, отклонилась вправо, в сторону статуи Великого Воителя. Одновременно с этим в чаше, расположенной у подножия, вспыхнул огонь, а из трубы нескончаемо повалил красный дым, оповещая всех жителей Империи, что она вступила на путь девятого Великого Завоевания.

Всеобщий Совет Союза пяти не-гуманоидных цивилизаций

На планете Фарфоровых Куколок творилось что-то невообразимое. Все космическое пространство вокруг планеты просто кишело Космическими Странниками. Ведомые «Отступником», они собрались, чтобы узнать свою судьбу. Все ожидали остальных участников это странного союза. Прошло более недели, прежде чем вновь прибывшие Космические Странники, одетые в сверкающую броню, не задерживаясь на орбите, сразу пошли на посадку. Теперь все были в сборе. В переоборудованном по столь торжественному случаю зале Центрального Гнезда началось странное действо. Бережно внесли несколько герметично закрытых ящиков. Одни из них содержали мобильные лежбища с находящимися в них обитателями с планеты Мокриц, в других помещались грязнухи – переносные компьютеры с планеты Слипс. Совместно они обеспечивали бесперебойную связь между участниками Совета. Прямо из зала вся информация мгновенно передавалась многочисленным Космическим Странникам, а также на планеты, населенные не-гуманоидами – Мартир, Слипс, и в лежбища обитателей на планете Мокриц.

Фарфоровые куколки – принимающая сторона – были представлены своей элитой, во главе с Т''еком, начальником Службы охраны симбиоза. От имени головастиков выступали Хранители Сущности. Безоговорочными лидерами этого союза были призраки с планеты Мартир. Глава их представительной делегации, Здаан Шлу – Председатель Совета Последней Инстанции, – в полной тишине поднялся на импровизированную трибуну.

– Для меня честь открыть Всеобщий Совет Союза негуманоидов, – начал свою речь призрак. Топот ног куколок и улюлюканье, восторженное шипение головастиков и не поддающиеся описанию звуки, исходящие от странных ящиков, были ему ответом.

После приветственных речей слово предоставили Гваан Гху – разработчику Далеко Идущих Планов.

– Мы стоим на грани вооруженного конфликта между Империей рэмов и Землей, – начал анализ ситуации новый оратор, – и наш Союз должен быть готов к любому повороту событий.

– Война, война! – зашумели фарфоровые куколки.

– Немедленно атаковать космические колонии людей, – довели через переводчика до присутствующих свое мнение Хранители Сущности.

– Воинственный дух – это хорошо, – возразил Гваан Гху, – но нам следует вступать на тропу войны только после того, как людей обескровит Империя. Тогда их планеты станут для нас легкой добычей…

После длительных дебатов, затрудненных сложностями перевода, была выработана единая позиция, и вскоре Космические Странники покинули орбиту. Им предстояло патрулировать границы космического пространства, освоенного человечеством. Они получили приказ выжидать…

В конце встречи призраки торжественно дали Клятву Верности Союзу не-гуманоидов на период конфликта между рэмами и людьми. Никто их к этому не вынуждал. Просто таков их Кодекс Верности…

Совет Конфедерации зеерян

В столице Демократической Республики Револьд царило оживление. В преддверии Совета Конфедерации пестрая толпа заполнила ее широкие улицы. Просторные балахоны смуглых жителей Народной Республики Тэ контрастировали с обтягивающими камзолами представителей Республики Хван. Аборигены щеголяли в просторных туниках. Темпераментные обитатели Поднебесной Республики Сям носили легкие накидки поверх полуобнаженного тела. Во время прогулок и осмотра достопримечательностей все предпочитали держаться своих, не перемешиваясь с представителями других регионов.

Руководствуясь принципами демократии и равенства, каждая из семнадцати республик поочередно, сроком на пятьдесят лет, становилась во главе Конфедерации. Для Демократической Республики Револьд этот срок истекал через пять лет, и у всех чиновников давно было чемоданное настроение.

Исторически сложилось так, что все государственные образования относились к своим соседям с недоверием и подозрением. Уже много десятилетий Совет Конфедерации не собирался в полном составе – если какой-то вопрос не затрагивал ее интересы, представители этой республики в дебатах не участвовали. И вот они собрались все вместе…

Полукруглый зал был разделен на семнадцать равных секторов. Все делегации вырядились в национальные одежды, выставляя напоказ свою индивидуальность и независимость, хотя события настойчиво требовали единения.

– Свободные граждане, – приветствовал собравшихся Зазир тот Револьд, председатель Совета Конфедерации, – данным мне правом я воспользовался третьей поправкой ко второму подзаконному акту пятой статьи, регламентирующей порядок подачи заявок для включения их в повестку дня. В соответствие с этим, слово для доклада предоставляется Филону тот У, уполномоченному Комитета обороны.

Слушая речь председателя, Филон тот У переволновался – ведь от того, сумеет ли он убедить Совет, зависела судьба всей Конфедерации. Как оторвать зеерян от спячки, после столетия спокойной и сытой жизни? Как убедить их в том, что события, которые их напрямую не касаются, тем не менее, имеют для них жизненно важное значение. Даже поднявшись на трибуну, он не смог унять дрожь. Поэтому его речь получилась излишне эмоциональной, что не приветствовалось в Конфедерации:

– Свободные граждане! Все мы помним агрессию Империи рэмов против нас. С тех трагических событий прошло уже сто лет, но боль утраты не утихла. Лишь взорвав три свои планеты, захваченные неприятелем, пожертвовав двадцатью миллиардами жизней, мы смогли обратить их вспять. Враг позорно бежал, бросая на произвол судьбы не только технику, но и своих солдат. Но не стоит обольщаться. Мощь Империи осталась непоколебимой. Мы знаем печальную судьбу других цивилизаций, полностью уничтоженных Империей Завоевателей или покоренных ею и обращенных в рабство. За прошедшее столетие они не рискнули заново напасть на нас, но их уязвленное самолюбие не дает им покоя. Нет сомнения в том, что они накапливают силы для повторного вторжения. Сколько планет тогда придется нам взорвать? Сколько миллиардов жизней будет поставлено на кон?

На протяжении всей речи в зале стояла непривычная тишина. Привыкшие бесцеремонно перебивать докладчиков, на этот раз делегаты слушали, затаив дыхание.

– Недалеко от наших границ назревает конфликт. Империя рэмов рвется в бой. Целью их агрессии на этот раз стала Земля, с которой у нас был незначительный пограничный инцидент. На первый взгляд, эта война не касается Конфедерации, но это не так. Легко предположить, что земляне не станут спокойно ждать, пока имперцы найдут дорогу к их родной планете. Это означает, что отдельные столкновения, а может и полномасштабные космические сражения, будут происходить в непосредственной близости от наших границ. Это чревато тем, что мы можем оказаться невольно втянутыми в этот конфликт. Но главная для нас опасность таится в другом. Зная мощь Империи, нетрудно догадаться, кто выйдет победителем в грядущей войне. Где гарантия того, что, одержав быструю и легкую победу над людьми, Империя не воспрянет духом настолько, что не захочет закрепить успех и обратит свой алчный взор на Конфедерацию?

Филон тот У сознательно сделал небольшую паузу, чтобы присутствующие смогли переварить услышанное. Бросив взгляд в зал, он понял, что первая часть задуманного достигнута – он сумел убедить, что сложилась достаточно опасная ситуация и Конфедерации следует, как минимум, внимательно следить за развитием ситуации. Пора было переходить ко второй части плана.

– На первый взгляд кажется, что у Конфедерации связаны руки. Мы не можем ввязаться в этот конфликт и встать на сторону людей. Но оказать им посильную помощь – в наших силах.

Недовольный гул в первый раз нарушил тишину.

– Узнав, что мы поддерживаем людей, Империя неизбежно нападет на нас!

– Никто не предлагает открыто становиться на их сторону. На первом этапе достаточно передать те сведения о рэмах, которыми мы располагаем, и делиться оперативной информацией. О таких шагах Империя узнать не в состоянии. Не надо забывать, что, помогая людям, Конфедерация, в первую очередь, помогает самой себе. Ведь, чем слабее Империя, тем спокойнее нам…

Дебаты продолжались несколько суток. По заведенному порядку, никаких резолюций на Совете не принималось. Каждая из семнадцати республик должна была самостоятельно решить свою судьбу…

Земля. Конкордия. Тактик и Командир

Тактик терпеть не мог присутствовать на всяких там заседаниях и советах, а тем более выступать или принимать участие в дебатах. Но сегодня другой случай – он понимал, что Стратегу необходима поддержка. Несмотря на важность миссии, с которой он, кстати, успешно справился, Тактик позволил себе значительную часть времени размышлять над планом действий.

Едва дождавшись окончания Совета, он бросился на поиски Командира. Так запросто величали командира особого отряда малиновых беретов, малинового спецназа, самого боеспособного сухопутного соединения на Земле.

Командир, выполняя поручение Стратега, уже успел покинуть дворец Совета Земли и космических Колоний и находился на базе малинового спецназа, расположенной здесь же, в Конкордии, всего в нескольких кварталах. Тактик, несмотря на поздний час, предупредив о своем визите, не поленился отправиться прямо туда. Он знал, что его собеседник должен покинуть Землю еще до рассвета.

Они расстались всего несколько часов назад, поэтому сразу же, без предисловий, продолжили прерванный разговор.

– Ты бы хотел пополнить личный состав своих беретов? – начал Тактик.

– Без сомнения.

– Каких спортсменов ты хотел бы видеть в его рядах?

– Занятие спортом еще не означает пригодность к военной службе.

– Тем не менее. Ведь на подготовку настоящих беретов времени уже нет.

– Космический триатлон.

– Отлично. Проведем на Леморе первенство мира по космическому триатлону.

– Какой там еще чемпионат! Мне сейчас не до спорта. Дел по горло.

– Соревнование – это просто прикрытие. На финише ты лично будешь встречать дошедших, приглашая их вступить в ряды малинового спецназа. К участию допустим только пригодных к военной службе. Заранее подберем все анкеты, и ты отсеешь лишних.

На этом и расстались. Командир в очередной раз удивился, с какой легкостью Тактик находит решение в безысходных ситуациях. Пополнение действительно было необходимо позарез. Людей не хватало катастрофически. Принять в свои ряды лучших космических триатлонистов никто бы не отказался.

Земля. В глуши новгородских лесов. Прощание с мирной жизнью

Стратег неизменно ложился спать голым. Он не признавал все эти пижамы и прочее – во всем этом его тело просто не отдыхало. Проснувшись, он, не одеваясь, привычно направился принять душ и, войдя в ванную, с удивлением услышал шум воды. Душ оказался занят, и только тут он вспомнил про свою ночную гостью. Она стояла, подставив свое бесподобное тело под струи воды, закрыв от удовольствия глаза. Стратег невольно залюбовался, как струи воды разбивались об ее большие, упругие груди и срывались вниз, чтобы снопом брызг удариться об выпуклый, соблазнительный животик и уже спокойно катиться вниз, скрываясь в рыжих зарослях. Легко заметить, что волосики были совсем недавно старательно прорежены, и сквозь них хорошо просматривался аленький цветочек, маня к себе…

«Цветку нет необходимости звать пчел. Ему достаточно раскрыться», – мысленно произнес Стратег и почувствовал, как возбуждение настигло его.

Именно в этот момент Мэри открыла глаза и заметила его присутствие…

Мэри, по привычке, встала рано и первым делом прошла на кухню, чтобы освоиться на ней и приготовить завтрак. Она знала вкусы Стратега и легко справилась с этим нехитрым делом. Затем она отправилась на поиски ванной комнаты, в надежде принять ионный душ. Каково же было ее удивление, когда на тело обрушились потоки живительной воды. Душ с настоящей водой – такая редкость на Земле! Мэри от наслаждения зажмурила глаза, пока не почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Это мог быть только он! Чуть приоткрыв глаза, сквозь бахрому ресниц, она убедилась в правильности своей догадки, и ей померещилось, что он совсем голый… Широко раскрыв от удивления глаза, Мэри увидела Стратега, разглядывающего ее тело. Опустив взгляд, она, к вящей радости, обнаружила, что тот возбужден до предела:

– Странно, вроде все в порядке, тогда не понимаю почему, – зазвенел ее голосок в такт падающим каплям воды, в то время как взгляд замер на том месте, которое, по ее словам, было в порядке. – Спинку потрешь?

– Нет, – последовал решительный ответ.

– Почему? – лукаво спросила Мэри.

– Плохо закончится, – честно признался Стратег.

– Тогда, может, хоть поможешь вытереться, или мне так и ходить мокрой? – выходя из душа и беря полотенце, продолжила свои игры Мэри. Ей явно понравился его ответ. Он обнадеживал.

Взяв полотенце, Стратег развернул Мэри спиной к себе и принялся осторожно, не касаясь руками голого тела, исполнять ее просьбу. От удовольствия Мэри аж замурлыкала.

– С остальным справишься сама, – сказал Стратег и неожиданно на мгновение прижался к ней всем телом, поцеловав в шею. – С добрым утром, Мэри, – и, не допуская возражений, направился в душ, – и изволь к завтраку одеться поприличнее.

Выйдя из душа, Стратег застал Мэри за столом, в обтягивающей футболке и короткой юбочке. Ладно, это все же лучше, чем халатик нараспашку, одетый на голое тело. Завтрак был накрыт в точности с его запросами – выжатый из свежих фруктов апельсиновый сок, свежеиспеченный круассан и йогурт. Кофе отсутствовал. Мэри прекрасно знала, что его приготовление Стратег никому не доверял. Сама же она за обе щеки уплетала тосты с клубничным вареньем. Стратег даже поежился. Сладкое на завтрак он не употреблял.

Стратег неизменно получал удовольствие от процесса приготовления пищи, считая, что в этом действии главную роль играет не рецепт, а то настроение, с которым ты занимаешься этим таинством. Правда, свой секрет приготовления кофе у него имелся. Отбросив все посторонние мысли, он представил себе, как растут кофейные зерна, как их собирают нежные женские руки. Придя в умиротворенное состояние, а благодаря Мэри оно и без того было великолепным, он прямо в турке смешал несколько сортов в определенной пропорции, добавил корицы, залил водой, поставил на газ и стал ждать, когда вода начнет закипать. Следовало ее почти довести до кипения, но не дать закипеть, и так три раза. Кофе готов. Теперь ему надо дать отстояться.

Сделав первый глоток, Стратег с удивлением обнаружил у заваренного им кофе другой вкус. Рецепт остался неизменным, значит, виновато настроение: «Ну вот, ее присутствие уже начинает влиять на меня, правда, в случае с кофе – в положительную сторону».

– Какие на сегодня планы? – поинтересовалась Мэри, не забыв похвалить кофе. Он сегодня действительно удался Стратегу на славу.

– Отдыхать и расслабляться.

– Прямо сейчас? – радостно встрепенулась Мэри. – Я готова.

– Насколько я вижу, нет…

– Это легкопоправимо. – И с этими словами плутовка попыталась избавиться от футболки.

– Все с точностью до наоборот, – остановил ее Стратег. – Надо одеваться, а не раздеваться. Там, где мы будем расслабляться, уже царствует осень, и в таком наряде ты долго не выдержишь.

Стратег не стал рассказывать Мэри, куда они отправляются, просто из озорства. В отместку за ее не прекращающиеся попытки совратить его. Собравшись, они вышли на крышу дворца Совета, куда уже прибыл военный истребитель «чибис». Самолет был двухместным, и Стратег, отпустив пилота, сам уселся за штурвал. Мэри заняла место второго пилота. «Чибис» бесшумно начал подъем. Поднявшись метра на два, он на долю секунды неподвижно завис, как бы раздумывая, что делать дальше, и с легким хлопком устремился ввысь.

Всю дорогу Мэри приставала с вопросами о том, куда они направляются. Женское любопытство не давало ей покоя. Преодолев Альпы, истребитель устремился на северо-восток. Стратег выжимал из самолета все что мог, не опасаясь за Мэри. Хорошо тренированный боец малинового спецназа, она постоянно подзадоривала его на более рискованные маневры.

– Меня ты заставил расстаться с моими рыжими волосами, – задорно произнесла Мэри, когда истребитель пикировал на посадку, – а сам ходишь с волосами до плеч. По ним нас будет еще легче выследить, чем по моим. Ты, наверно, вообще единственный с такой прической. – Мэри торжествовала. Она еще не простила ему свою принудительную стрижку.

– Когда до этого дойдет дело, я доверю свою драгоценную прическу твоим рукам, – отшутился Стратег, – ты ведь знаешь, что у меня нет денег на парикмахера.

Стратег плавно посадил «чибис» прямо на лужайке. Красно-желтые наряды деревьев просто ослепляли. Бабье лето было в разгаре. За домом показалось тихое лесное озерцо, чуть затянутое ряской. Глушь. Из небольшого строения на самом берегу шел легкий дымок.

– Где мы? – шепотом, словно боясь нарушить хрупкую тишину, спросила Мэри.

– Скоро узнаешь, – разжигая любопытство, ответил Стратег.

Скрипнула дверь, и навстречу им двинулся моложавый старик… Мэри не поверила своим глазам – Снежный Барс собственной персоной. Далее все происходило как в замедленном кино. Стратег и Батя медленно шли навстречу, пристально смотря друг другу в глаза, так и не ускорив шага. Пожали руки, а потом, словно не сразу решившись, бросились в объятия. Ни одного слова так и не было произнесено.

– Доченька, будь хозяйкой в берлоге отшельника, – обратился к Мэри Батя, – там, на кухне, я заварил чай. Не сочти за труд, принеси его нам вон в ту беседку на берегу озера.

Мэри отправилась разыскивать кухню, а мужчины, сохраняя молчание, – направились в указанную сторону.

Молчать надо уметь. А уж как умели молчать Батя и Стратег! Они сидели напротив и вели интенсивную «беседу». Сколько было задано вопросов! Сколько получено беззвучных ответов!

– Ты все-таки решился на это? – разорвал тишину Снежный Барс, – ты сдашь Землю рэмам?

– И не только Землю, – последовало подтверждение с печалью в голосе.

– Я бы не смог, – с гордостью в голосе за своего ученика, произнес Батя. – Но ты прав, это единственный выход. Потеря Звездного флота – вот истинное поражение. Даже утратив Землю, но сохранив флот, мы оставим надежду на избавление. Ты уже небось решил, когда и где мы нанесем ответный удар?

– Ну, Батя, ты слишком многого от меня хочешь, но первые шаги я уже продумал.

– Про старика не забыл? А то я действительно засиделся в этой глуши…

– Ты отправляешься на Лемору. – ?!

– Там создается подпольный центр сопротивления. Это место общей встречи.

– Сильный ход. Полное захолустье. Никчемная планета. Я всегда терялся в догадках: зачем ты решил ее колонизировать? Интуиция?

– Наверно. Я сразу почувствовал, что ей суждено сыграть свою роль в судьбе человечества, ну и желание сэкономить ресурсы тоже имело значение.

– Никаких войск на Леморе не будет, и ее сдадут без боя, – не то спрашивая, не то утверждая, произнес Батя и вдруг неожиданно спросил. – Ане хочешь ли ты взять всю полноту власти в свои руки и покончить с хаосом демократии? Я бы тебя поддержал.

– Нет. Это даже не обсуждается. Человечество к этому еще не готово.

В этот момент появилась Мэри, прервав разговор. Батя встал ей навстречу, приняв из ее рук поднос, взглядом дал понять, что ей следует занять место за столом, и стал колдовать над чаем, никому не доверяя, казалось бы, такую тривиальную процедуру, как разлить его по чашкам. Он начал с того, что налил в фарфоровые чашки крутой кипяток. Убедившись, что они достаточно прогрелись, выплеснул его прямо на траву и налил на донышко немного чая, впрочем, почти сразу вернув его обратно в заварочный чайник, который обосновался на самом верху самовара. Повторив эту процедуру несколько раз, он принялся разливать чай. Немного заварки, немного кипятка и так далее, пока чашки не наполнились. Заваренный на травах, чай благоухал. Мэри с трепетом поднесла чашку и немного пригубила. Такого вкусного чая она никогда не пробовала.

– Может, познакомишь со своей подругой, – отрываясь от чаепития, подал голос Батя.

– Это Мэри…

– Сержант малинового спецназа Мэри Чижевски, – по-военному четко представилась Мэри.

Последовала вторая чашка, затем и третья. Беседа текла непринужденно, на отвлеченные темы.

– А не истопить ли нам баньку? – мечтательно предложил Батя.

– Великолепная идея, – мгновенно подхватила Мэри, не давая возможности передумать.

Работа нашлась всем. Через полчаса мужчины нагрянули в сарайчик, чтобы проинспектировать запасы веников.

– А ведь она в тебя безумно влюблена, почему ты не спишь с ней?

– А с чего ты взял, что нет?

– Меня не проведешь. Таких голодных глаз я еще ни у одной женщины не встречал.

– Еще не время…

– Разве для любви должно прийти время? Чего ты выжидаешь?

– Мужики, куда вы запропастились, уже все готово, – избавила Мэри Стратега от необходимости отвечать.

Русская банька! Мастерски истопленная, да еще с березовыми вениками! Что может быть лучше? После нее ощущаешь себя заново родившимся, и просыпается вкус к жизни. Это вам не сауна в сорок градусов.

Мэри стремительно разделась. Сбылась ее мечта – обнажиться в присутствии Стратега и продемонстрировать свои неотразимые, пышные формы. Уж теперь-то он сможет оценить их по достоинству. Она завалилась на верхнюю полку, слегка раздвинув ноги, выставив все свои прелести напоказ. От нее не укрылось, что Стратег не отказал себе в удовольствии полюбоваться ими, в то время как Батя, бросив цепкий взгляд, сел к ней боком.

– Она явно пытается тебя соблазнить, – шепнул Батя на ухо Стратегу, – и когда-нибудь ей это удастся. Почему не сейчас? Такая прекрасная женщина. Я, пожалуй, пойду искупаюсь…

– Только вместе со мной. – И Стратег как ошпаренный рванул вслед за Батей.

Как приятно после жары русской парилки окунуться с головой в тихие воды прохладного озера и почувствовать всем телом его бодрящую прохладу. Словно наперегонки доплыв до середины, разрушая лесную тишь, они развернулись и неспешно поплыли к берегу.

– Почему ты отказываешься от нее? Зачем сдерживаешь себя? Ведь она тебе нравитья… Небось у тебя уже запланировано, когда и где ты с ней переспишь?

– Представь себе, запланировано, – холодно ответил Стратег.

– Как ты можешь так жить? Где твои чувства? Неужели ты все подчинил разуму?

– Разве ты забыл? Я уже жил чувствами, и к чему это привело? Мой Светик-Самоцветик… Не ты ли тогда читал мне лекции, что я не имею права на личную жизнь, мой долг перед человечеством… Вот я его и исполняю!

– Я не это имел в виду, но, похоже, ты прав. Мэри не та женщина, с которой можно просто несколько раз переспать и забыть. Она неизбежно привяжет к себе.

– Дело не только в этом. Да, она нравится мне как женщина, и я хочу ее… Но она – важная составляющая часть моего плана. Мы останемся с ней здесь, на Земле, оккупированной рэмами, в подполье. Не проговорись, ей еще рано знать об этом. У меня не будет доступа к ментальному усилителю…

– Ты хочешь использовать ее… Вернее близость с ней… Сексуальную энергию как заменитель ментального усилителя? Неужели это и будет ваша первая ночь любви?

– Батя, я не настолько жесток по отношению к женщинам, особенно к Мэри. Наша первая ночь любви состоится накануне, но не ранее, и всего одна ночь… Иначе она может не справиться с ролью «ментального усилителя». Ты же знаешь, здесь очень важна острота чувств…

– Да, ты убедил меня, еще не время, но запомни, впереди у вас большое чувство, а может и любовь. Не обижай ее, постарайся за чередой дел и забот найти для нее ласковые слова. И не только слова…

Вернувшись в парилку, мужики с ходу набросились на Мэри… с вениками. Она стонала от удовольствия. Веники прошлись по всему телу вдоль и поперек. С криком: «Все, больше не могу. Просто за…» – Мэри бросилась прочь, шумно плюхнувшись в озеро.

Довольные достигнутым эффектом, Стратег и Батя принялись нещадно истязать друг друга, пока с похожими выкриками не оказались в озере.

Мэри подгадала, когда Стратег оказался в воде один, и плюхнулась рядом с ним. Их руки непроизвольно встретились, и разгоряченные тела, которые уже не в силах остудить даже родниковая вода, рванулись в объятия. Стратег ощутил любовный угар. Его губы нашли ее пылающие уста. Он стал их жадно, впервые по-настоящему, со всей страстью целовать. Руки забегали по ее округлостям. Мэри прижалась к нему всем телом, отвечая на поцелуи. Они ощущали взаимное желание. Желание близости. Мэри стала покрывать тело Стратега поцелуями, опускаясь все ниже и ниже. Он понял, что, если она поцелует его туда, где и так все разрывалось от страсти и было готово взорваться, ему не устоять. Стратег нежно взял голову Мэри в свои руки и приподнял ее, заключая снова в объятия. Последовал страстный поцелуй в губы, и он с трудом разорвал объятия. Мэри вопросительно посмотрела на него.

– Не надо так, Мэри, я ведь не каменный. Пойми, еще не время… Дай слово, что больше не станешь…

Мэри, не раздумывая, дала требуемое от нее слово, впрочем заявив, что нарушит его при первой же возможности.

– Я очень хочу тебя, и ты мне нравишься… Унас все будет, но не сейчас. Пойми, так надо, – и с этими словами Стратег бросился в холодную воду и долго плавал, чтобы остудить свой пыл.

На берегу его встретил Батя, который издалека наблюдал за этой сценой.

– Похоже, ей почти удалось. Ну и сила воли у тебя. Отказаться от такой женщины, когда она уже в твоих объятиях, когда возбуждение достигло предела. Я бы не устоял.

– Хорош прибедняться. О твоей силе воли я наслышан. Надеюсь, она не обиделась. Я, как смог, постарался ей объяснить…

– Одно дело проявлять силу воли в бою и совсем другое – ускользая из объятий такой прекрасной женщины. Похоже, мне придется сегодня встать на страже твоей «девственности».

День пролетел незаметно. Под вечер развели костер, и Стратег принялся возиться с шашлыками. Мэри постоянно вертелась около него, пытаясь помочь.

– Мэри, пойди, отдохни или займись чем-нибудь другим. Вот хотя бы на стол накрой. Шашлыки не терпят женских рук. Это чисто мужское занятие.

Скривив губки, Мэри уселась на мостках. Похолодало, и Батя заботливо укрыл ее пледом. Уже стемнело, когда все собрались вокруг костра. Стратег сел рядом с Мэри и обнял ее. Она замурлыкала как котенок. Снежный Барс выставил для дегустации свой фирменный напиток – корчевку. Это был самогон, приготовленный в старых, трухлявых пнях. Если после него выпить водки, то будет ощущение, что это просто вода. Сел легкий туман. Небо заволокло дымкой, и звезд не было видно. Стратег охотно любовался звездным небом, но сейчас он был рад их отсутствию. Там, среди просторов космоса, уже шла война, неумолимо приближаясь к Земле. Здесь же, в глуши новгородских лесов, мирно потрескивал огонь, и корчевка очень даже хорошо пошла под шашлыки. Уткнувшись лицом в теплое плечо Мэри, Стратег решил, что сегодня обязательно напьется.

В какой-то момент Мэри почувствовала, что Стратег отключился. Вот это да! Он перебрал! Она недоверчиво потормошила его за плечо, но в ответ услышала лишь что-то нечленораздельное. Хитро улыбнувшись, она попыталась увести Стратега, и, наверно, ей это удалось бы.

– Брось это, дочурка, – остановил ее Батя, – я вижу, тебе не терпится. Ты готова даже воспользоваться его невменяемым состоянием, чтобы добиться близости.

– Ну я ведь люблю его, – почти выкрикнула Мэри, пытаясь скрыть смущение, что ее коварный план был с такой легкостью разоблачен.

– Не надо кричать о том, что настолько очевидно. Весь твой вид просто пропитан этой любовью.

– Вы меня осуждаете?

– Ну что ты! Разве можно осуждать за любовь? Я просто рад за тебя, да и за него тоже, но сегодня я стою на страже моральных устоев. Давай лучше укроем его, а сами пойдем, поболтаем.

Они уселись на мостках, спустив ноги в прохладную воду.

– Он ведь не пьяный?

– Конечно, нет. Стратег просто не может напиться и потерять контроль над собой. Решил немного расслабиться. Не будем ему мешать. Могу тебя заверить, что если его сейчас разбудить, то уже через мгновение он будет готов к самой сложной и напряженной работе или к жестокой схватке. А вот голова у него поутру будет раскалываться…

– У меня есть шанс?

– Пойми, моя девочка, ты нравишься ему, и он хочет быть с тобой. Так все и будет, но не сейчас. Так надо. Просто поверь и жди.

Мэри благодарно уткнулась Бате в плечо. Снежный Барс обнял ее. Так они и встретили рассвет. Мэри жадно слушала его рассказ о Стратеге…

Окончив свое повествование, Батя принялся размышлять о судьбе Мэри: «Бедная девочка! Сколько испытаний у нее впереди. Работа в подполье, да еще со Стратегом, который никогда не сдается и будет ходить по острию ножа». Снежный Барс знал, что такое подполье, не понаслышке. Сколько лет он так проработал? Десять? Двадцать? Смотря что считать подпольем. «А эту девочку ждет еще одно испытание. Испытание Стратегом. Испытание любовью. Какое из них дастся ей легче?..»

Стратег же и не думал пьянеть. Просто мысли опять не давали ему покоя…

Стратег. Размышления: о любви и дружбе

Стратег всегда хотел иметь в качестве друга женщину. Именно друга, а не подругу, ибо в понятие «подруга» часто вкладывают совсем иные взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Друзей-мужчин у него было предостаточно, а вот женщины-друга – ни одной.

Многих из своих знакомых он сам затащил в постель, сделав своими любовницами. Остальные соблазнили его сами. Те же, которым он отказал в любви, исчезли из его жизни, перестав с ним общаться, зачастую затаив обиду.

Любовь и дружба. Какое из этих чувств сильнее? Любовь, бесспорно, прекрасна. Ради нее совершается множество безумств, благородных поступков и подвигов. Но именно преданную, бескорыстную дружбу Стратег ценил превыше всего.

Но возможна ли дружба между мужчиной и женщиной? Что препятствует ее возникновению? Ответ на второй вопрос вроде бы очевиден – постель. Неумолимое желание превратить подругу в любовницу. Может, все и должно идти своим чередом и начинаться с любовного угара? Неужели, лишь переболев любовью и при этом не перессорившись и не расставшись, но перестав быть любовниками, можно стать друзьями? Разве только так может возникнуть дружба между мужчиной и женщиной? Или и этого не дано? Ответов на все эти вопросы Стратег не знал. У него не было друга женщины, хотя он очень этого хотел.

Однажды он искренне назвал одну свою хорошую знакомую другом. Надо было видеть ее реакцию! Она вся покраснела и чуть не задохнулась от праведного гнева, выкрикнула:

– Я никогда не была тебе другом и не стану им. Не смей меня так называть!

Они были знакомы много лет, и у них были прекрасные, доверительные отношения. Ему стало все понятно – она непременно хотела стать его любовницей и смертельно обиделась, когда он назвал ее другом, не поняв, что в устах Стратега – это высшая похвала. Она отвергла его дружбу, не получив любви, и они расстались.

Стратег упорно искал дружбы с женщинами, но все они почему-то хотели залезть к нему в постель, не понимая, что истинная дружба между мужчиной и женщиной – гораздо более высокое чувство, чем любовь.

Земля. Конкордия. Стратег и отряд «Хитрый Лис»

Отряд был набран из курсантов трех училищ: Санкт-Петербургского имени адмирала Рочева, Третьего Североамериканского имени Вашингтона и японского военно-космического училища «Фудзи». Вернее сказать, из бывших курсантов, отчисленных с выпускных курсов за нарушение дисциплины. Так значилось в приказах. На самом деле Стратег, посетив каждое их трех училищ, отобрал самых отчаянных и бесшабашных. Именно им он поручил смертельно опасную миссию: атаковать на дальних подступах к Земле корабли рэмов, которые занимались прокладкой курса, или, попросту говоря, искали дорогу к Солнечной системе.

Исправно уничтожая совершенно беззащитные корабли-разведчики, в случае появления линейного корабля противника они сами бы остались беспомощными. Именно поэтому они называли свои операции охотой лисицы на куриц в заповеднике, где водятся тигры, а свое соединение – «Хитрый Лис». Отряд блестяще справился со своей задачей – он не только задержал продвижение рэмов, но и заставил их пойти по дороге, указанной Стратегом, – по «старой смоленской дороге», как окрестили ее. Теперь они возвращались на Землю, и Стратег не мог не повидаться с этими ребятами. Связавшись с командиром – сержантом Петровым, он предупредил, чтобы все были в парадной форме, и не зря. Даже пройдя через все испытания, молодежь осталась верна себе и собиралась заявиться на прием к Стратегу в пляжном виде.

Двадцать пять молодых людей, в форме курсантов военно-космических училищ, вошли в здание дворца Советов и уверенно направились к единственному лифту, ведущему на сто первый этаж – в кабинет Стратега. Казалось, еще совсем недавно, с раскрасневшимися от бессонной ночи глазами, они шумной гурьбой ввалились в это же здание и, лишь в последний момент сообразив, кто их вызвал, спешно приводили себя в порядок: застегивали все пуговицы на форме, кое-как поправляли прическу – и робко входили в кабинет Стратега. Теперь же они держались уверенно, с высоко поднятой головой, с чувством выполненного долга. И волновала их лишь дальнейшая судьба их службы. Больше всего они боялись, что их отправят назад по училищам – доучиваться, а они хотели воевать.

Стратег встречал гостей на пороге своего кабинета. Ребятам пожимал руки. Девчат обнимал и целовал в щеку. Озорным девчонкам этого показалось мало, и они подставляли для поцелуя губы. Стратег не противился. Это было просто приятно, а, кроме того, его поцелуй они заслужили, рискуя своими жизнями. Последним вошел сержант Петров. Стратег обнял его, как старого друга.

В просторном кабинете нашлось место для всех, и теперь они с нетерпением и опаской ожидали своего приговора.

– Наслышан о ваших подвигах, но хвалить не стану. Молодые, еще зазнаетесь, – начал издалека Стратег. – Небось соскучились по учебникам и аудиториям?

Столько несчастных лиц вместе Стратег не видел давно.

– Я же говорил, что сошлют нас и усадят за школьные парты, как пацанов, – выдал в запале Алексей Свиридов, самый рассудительный из всех и в то же время наиболее скептически настроенный.

– То что всех вас надо сослать, мысль бесспорно правильная, – хитро подхватил Стратег, – но не совсем туда, куда вы так не хотите возвращаться.

С этими словами он покинул притихших и ничего не понимающих ребят и вернулся уже в военной форме в сопровождении Мэри Чижевски. Стратег решил выполнить данное им начальникам училищ обещание, тем более что там их действительно ничему уже научить не могли, а на эту компанию у него имелись свои планы.

– Курсант Андрей Лихошерст, – торжественно произнес Стратег.

– Я, – последовал четкий ответ.

– Поздравляю с успешным окончанием Санкт-Петербургского военно-космического училища имени адмирала Рочева и присвоением звания лейтенант.

Молодежь все-таки решила проигнорировать дисциплину и устроила настоящий галдеж, бурно выражая свой восторг. Стратег махнул на это рукой и позволил превратить торжественный момент в дружескую вечеринку. Стратег поздравлял ребят, пожимая руку. Девчонки, которых в отряде ласково называли лисичками, бросались ему на шею, даря поцелуи. Потом Мэри вручала дипломы и лейтенантские нашивки. Девчата, потупив глазки, приседали; парни беспардонно лезли целоваться. Только приглашение за стол смогло остановить эту кутерьму.

Стол был накрыт заранее и до поры до времени скрывался за раздвижной перегородкой. Рассевшись, вся компания как-то разом угомонилась. Торжество момента с опозданием дошло до их сознания.

– Я провозглашаю первый тост за новоиспеченных лейтенантов, – и слова Стратега потонули в очередной буре восторга, не дав высказать пожеланий.

За столом царило самообслуживание. То что питерцы начнут с водки, Стратег не сомневался – русская душа неисправима. Наполнив граненые стаканы, они дружно опустили в них лейтенантские звездочки. С этой традицией «рочевки» Стратег был знаком. Его только удивило, что японцы с китайцами, как и североамериканцы, последовали их примеру. Похоже, что к водке их успели приучить. Выпив до дна, они стали помогать друг другу прикреплять еще не просохшие и пахнущие водкой звездочки. Елена Нежданова, самая бойкая из девчонок, направилась прямиком к Стратегу и, усевшись к нему на колени, протянула ладонь с зажатыми в ней звездочками. Он взял их, причем их руки задержались дольше, чем это требовалось, и стал прикреплять к погонам.

В этот момент Мэри перехватила их взгляды. Опытная женщина сразу поняла, что между ними – Стратегом и этой девчонкой – уже была близость, и теперь та опять рассчитывает провести ночь с ним. Ревность волной поднялась в ней. Первым ее порывом было броситься на защиту своего Стратега. Сказалась выучка малиновых беретов. Пылающее чувство обиды отступило – ведь это все произошло еще до знакомства с Мэри. Она знала, что у него было много женщин. Просто оказалась неготовой к встрече с одной из них. Глубокий вздох. Похоже, ей удалось овладеть собой, и, кажется, никто не обратил внимания на ее замешательство. Однако это было не так. Насколько Лена ни была увлечена Стратегом, она заметила реакцию Мэри. Однако была слишком неопытна в сердечных делах и обнаружила в ней только соперницу на ближайшую ночь, не поняв глубину ее чувств. Сама Лена понимала, что никогда не сможет завоевать не то что любовь, а просто внимание Стратега, и радовалась каждому мгновению, проведенному с ним, искренне даря свои ласки. Глядя прямо в глаза Мэри, она подставила свои губки и сорвала сладкий поцелуй. Она определенно хотела досадить Мэри, но достигла противоположной реакции. Именно в этот момент Мэри поняла суть их отношений и просто улыбнулась в ответ. И еще Мэри поняла, что эту ночь Стратег проведет с Еленой, и она не в силах этому помешать. Она была морально готова, что никогда не станет единственной женщиной Стратега. Что ж, пришел момент с этим смириться: «Все равно он будет моим. Это так, случайная связь». Мэри просто почувствовала, что Стратег не в силах отказать этой девочке. Не потому что его неудержимо влекло к ней. Нет. Просто та, одна ночь, проведенная с ней, привязала его. Эта девчушка совсем недавно смотрела в лицо смерти, и именно Стратег послал ее на эти испытания, и сейчас он считал себя обязанным ей. «Ладно, не буду мешать, – говорила себе Мэри. – Пусть им будем сегодня хорошо вместе. В конце концов, Елена заслужила эту ночь любви. Надо просто подружиться с ней».

Суета с лейтенантскими нашивками улеглась. Дальше пили кто что хотел, но в меру. В присутствии Стратега напиться никто не решался. Вспоминали подвиги дней минувших. Девчонки оголились до невозможности, задрав форменные юбки и расстегнув пуговицы на рубашках, хотя никакой жары не было. Кондиционер работал исправно. Мэри, заметив это, отчетливо поняла, что весь этот спектакль устроен исключительно ради Стратега. Девчонки, поочередно, как бы невзначай, то наклонялись, якобы беря что-то со стола, а на самом деле демонстрируя свои груди, то выставляли его взору свои на зависть стройные ножки. Стратег понимал смысл происходящего и просто наслаждался. Мэри не утерпела и подошла к нему:

– Я догадывалась, что у меня будет много соперниц, – лукаво прошептала она ему на ушко, – но не подозревала, что столько, и таких молоденьких.

– Они просто радуются жизни. Они заслужили этот праздник. Со временем им снова предстоит отправиться на передовую. – И с этими словами Стратег поцеловал Мэри.

Этот поцелуй не укрылся от пристальных взоров и был встречен аплодисментами, причем и со стороны женского пола.

Освободившись от объятий Мэри, Стратег стал наблюдать за развернувшимся весельем. «Как же, за такой короткий срок, возмужали и повзрослели эти ребята. Насколько серьезнее стали их взгляды…» Глядя на эту уверенную в себе молодежь, Стратег невольно предался воспоминаниям…

Юность Стратега. Триумф на Дворцовой площади

Переехав в Ленинград, Александр продолжил занятие спортом. Баскетбол он бросил и сосредоточил все усилия на легкой атлетике. Он хотел пойти в спортивную детско-юношескую секцию по месту жительства, но одноклассник предложил познакомить со свом тренером. Так Александр оказался в знаменитой на всю страну спортивной школе Алексеева. Дорога от площади Стачек до улицы Бутлерова, где размещался крытый спортивный комплекс, занимала более часа, но это не остановило настырного юношу.

На одной из тренировок Александр отрабатывал прыжки в длину. Сектор приходилось делить еще с тремя мужчинами, которые, выполнив свои попытки, сразу же уступали место, и одной девушкой. К ней после каждого прыжка подходил тренер, и они что-то долго обсуждали, прямо на дорожке для разбега, перекрывая весь сектор. Александр выполнял свои попытки сразу за ней и очень нервничал, дожидаясь, пока они освободят место. Не выдержав, он подошел к ним:

– Неужели так трудно отойти в сторону и не мешать другим!

В ответ он услышал вежливое извинение, и ему больше не создавали помех. Лишь по окончании тренировки от своего тренера Александр узнал, что сделал замечание самому Алексееву и, как оказалось, будущей чемпионке Европы! Теперь ему стало ясно, почему тот не вмешивался – кто же посмеет возражать таким авторитетам. Юноша спокойно возразил своему тренеру, что если бы он знал, кто перед ним, то все равно сделал бы замечание. Александр никогда не тушевался перед начальством.

В следующий раз Алексеев обратил внимание на юношу во время забега на сто метров. Все участвующие в забеге были года на два старше Александра и имели более высокие личные результаты. Но сразу же со старта тот вырвался вперед, точно уловив момент выстрела. К середине дистанции его догнали, но Александр и не думал сдаваться. На последних метрах, он, собрав всю волю в кулак, совершил отчаянный рывок и финишировал первым. Сразу после окончания забега к нему подошел Алексеев и предложил тренироваться у него. Александр ответил, что польщен предложением, но не может оставить своего тренера. Юноша никогда не предавал близких ему людей. Выход из положения нашли без его участия, и Александр стал тренироваться поочередно то у Алексеева, то у своего тренера.

В день физкультурника в Ленинграде проводилась традиционная эстафета во всех возрастных группах. Александр выступал за свою школу, в составе Кировского района. Ему доверили последний, самый ответственный этап – финишировать на Дворцовой площади, на глазах у руководителей города. Команда оказалась слабенькой, и, когда Александр принял эстафетную палочку, отставание было безнадежным. Ворвавшись на площадь, юноша, на глазах у изумленной публики, стал настигать вырвавшиеся вперед команды и поочередно их обгонять. Нет, он не совершил чуда и не финишировал первым, но его рывок не остался незамеченным. Ему аплодировали сильнее и дольше, чем победителям. Следом последовали заманчивые предложения, но не в стиле юноши было искать легких путей. Коней на переправе не меняют! Преданность – довольно редкое для тех времен качество. Александр считал его одним из своих недостатков, не сомневаясь, что рано или поздно за это поплатится. Всегда найдется подонок, который воспользуется этой благородной чертой характера.

Профессионально заниматься спортом Александр прекратил с поступлением в Макаровку.

Земля. Конкордия. Стратег и отряд «Хитрый Лис» (окончание)

«Это и немудрено, – подумал Стратег. – Им ведь пришлось в таком юном возрасте взглянуть в лицо смерти, испытать весь ужас войны. А ведь это я послал их туда. Но при этом они не утратили юношеского задора. Это хорошо. Значит, быть посему». Именно в этот момент Стратег задумался о дальнейшей судьбе отряда «Хитрый Лис».

– Мне очень не хочется прерывать всеобщее веселье, но пришло время помянуть погибших и поговорить о вашей дальнейшей судьбе.

После этих слов мгновенно наступила тишина. Наконец заговорил сержант Петров, командир отряда:

– Я прошу поднять эти бокалы за тех, кого сегодня нет с нами. Кто сложил свои головы, защищая нашу прекрасную планету. За экипаж «Танцующего Ковбоя». Вот их имена: Джонсон, Сандерс, Родвелл, Макниш и Буллак. Все мы знаем, как и почему они погибли. В этой трагедии есть доля и моей вины…

Бокалы осушили до дна. В полной тишине и не чокаясь. Двадцать пять молодых лейтенантов стояли по стойке смирно – минута молчания в память о погибших товарищах.

– Не будем сейчас искать виновных, – произнес Стратег. – Главное, чтобы вы извлекли урок из случившегося – никогда не нарушайте данного вам приказа. Инициатива хороша, но в меру и в подходящий момент. Расследование этого эпизода закончено. Вины за сержантом Петровым нет. Дело закрыто.

Все с облегчением вздохнули. Они успели полюбить своего командира и, прекрасно зная, что тот не виноват, опасались незаслуженного наказания.

– Ну что, сержант Петров? Теперь все твои подчиненные старше тебя по званию, – таинственно произнес Стратег и продолжил, сделав паузу: – Сержант Петров!

– Я, – незамедлительно последовал ответ.

– Поздравляю с присвоением воинского звания старший лейтенант.

– Ура! Даешь тост за нашего старлея, – раздалось со всех сторон, и девчонки бросились примерять ему новые погоны, попутно осыпая поцелуями.

Еще полчаса веселья – и ребята, озабоченные судьбой отряда, не выдержали.

– К какому Звездному флоту нас причислят и когда нам собираться? – осмелился спросить признанный лидер отряда, Андрей Лихошерст.

– Насчет сроков – навестите родных, посетите любимые места. На Земле вам теперь не скоро доведется побывать. Скажем, на все про все неделя.

– Здорово! Каникулы! Ура! – Молодость неудержимо брала свое.

– А вот ни одному из флотов вы приданы не будете.

– Я же говорила, что нас сохранят как самостоятельное подразделение, – со знанием дела заявила китаянка Ли, мозговой центр отряда.

– Рано радуешься, – возразил Рашид Мамин, так же, как и Ли, составляющий мозговой центр, – нам вроде как ссылка обещана.

– Замечание справедливое. Отряд в полном составе отправляется на удаленную базу «Находка».

– Но это означает, что мы не примем участия в генеральном сражении, – одновременно заголосили сестры-близнецы Маша и Даша.

– Это назначение означает, что мы вообще не примем участия ни в одном сражении, – сообразил Рашид. – Мы хотим защищать Землю. Почему вы отсылаете нас в тыл, туда, где безопасней?

– Насчет сражений ты неправ. Да, вы не будете защищать свою родную планету. Обойдутся и без вас. Но сражений на вашу долю хватит. Это я вам лично обещаю. И таких жестоких, что вам и не снилось. Да, «Находка» – это глубокий тыл, и там вы засядете за школьные парты, вернее будете изучать новейшие звездолеты, новое вооружение и тактику ведения боя. Да, я решил сохранить ваш отряд как отдельную боевую единицу и хочу быть уверенным, что в нужный момент вы окажетесь готовы выполнить ту задачу, которую я перед вами поставлю.

– А как же Земля? Генеральное сражение? Мы готовы отдать свои жизни…

– Неужели вы думаете, что без вас ее некому защитить? Вы хотите умереть, защищая Землю? Это благородно, а что если я предложу вам остаться в живых, чтобы бороться за ее освобождение? Поверьте, это гораздо труднее. Вам придется пережить страшные мгновения, когда лапы завоевателей будут топтать наши космические Колонии, а может быть, и ваши родные города, а потом предстоят долгие годы скитаний на чужбине и сражения, одно за другим. Их окажется так много, что по ночам вам будет сниться мирное небо. Не всем будет суждено пройти сквозь их череду, зато потом наступит сладкий миг победы, и оставшиеся в живых вернутся на Землю. Делайте же свой выбор – любой из вас вправе подать рапорт. Я дам вам рекомендацию в любой из трех Звездных флотов.

– За победу! Виват «Хитрый Лис»! – последовал дружный ответ. Они сделали свой выбор.

– Похоже, что воевать нам предстоит ох как далеко от Земли, – неожиданно осенило Ли. – Мы будем бить врага в его логове. В самом центре Империи Завоевателей!

– Не слишком ли ты проницательна? – пряча ухмылку в кулак, возразил Стратег. – Дорогу-то туда знаешь?

– Нет, но мы сделаем все, чтобы выведать ее, – загорячились все разом.

– Да перестаньте вы! Посмотрите на Стратега – он же знает, где гнездо этих тварей, – в очередной раз проявил сообразительность Рашид.

Стратег не стал ни отпираться, ни подтверждать эти смелые догадки. Судьба отряда еще не была решена…

В разгар вечеринки Стратег и сержант, а вернее, уже старший лейтенант Петров наконец-то оказались наедине.

– Выводишь меня из игры? Отправляешь с молодняком в учебку? Я мог бы и позднее к ним присоединиться…

– Нет, я просто резко усложняю правила игры. Ты должен стать душой этого отряда. За подготовку, а потом и за жизнь каждого из них будешь отвечать лично.

На этом препирательства закончились, и они присоединились к общему веселью.

Празднество закончилось далеко за полночь. От Мэри не укрылось, что незадолго до окончания его Стратег исчез. Перехватив взгляд уходившей со всеми Еленой, она поняла, что та идет к нему… Этой ночью Мэри плохо спалось одной, в огромном кабинете Стратега. Ревновала ли она? Пожалуй, что нет…

Стратег появился под утро. Быстро принял душ и уселся работать. Мэри приготовила завтрак и не стала лезть с расспросами…

На следующий день она без труда узнала, что лейтенант Елена Нежданова провела эту ночь за пределами базы малиновых беретов, где временно разместился отряд «Хитрый Лис»…

Земля. Новосибирск. Бюро Стратегических Разработок. Великое переселение народов

Бюро Стратегических Разработок (БСР) располагалось в Новосибирске, в Академгородке. Оно было создано по личной инициативе Стратега, и он до сих пор продолжал курировать его работу. Ему удалось объединить ведущих ученых и инженеров, и результаты превзошли все ожидания: Универсальная Система Отражения Космической Опасности (УСОКО), «Супернова», «Малютка» – вот далеко не полный перечень их достижений. Однако, как это часто бывает, не все было реализовано. Часть разработок так и осталась на бумаге, а то, что с таким трудом удалось запустить в производство, создали не в достаточном количестве. Пацифисты сделали свое черное дело.

Директор БСР, академик Феодоровский, сидя в своем кабинете, предался воспоминаниям – звездная ночь в тайге, костер, уха, как водится, с водочкой и тот памятный разговор со Стратегом. С тех пор прошло уже достаточно времени: «Может, он передумал высылать нас за пределы Солнечной системы? Больно уж хорошо здесь. Красота, тишь и благодать. Все налажено. Может, пронесет?»

Но все иллюзии моментально испарились, когда в Бюро неожиданно появился угрюмый на вид человек, прочно взявший бразды правления в свои руки. Нет, он не вмешивался в научные аспекты, но все административные вопросы находились теперь исключительно в его ведении. Незнакомец предъявил свои полномочия академику, представился Арсеном, и великое переселение народов началось. Конспирация соблюдалась полнейшая, и никто не понимал, что происходит.

Вначале объявили о значительном сокращении финансирования, и часть сотрудников отправили на внеочередной отдых. Недовольство смолкало по мере того, как становилась известна сумма отпускных. Никто не ведал, что «отпускников» перехватывали какие-то мрачные личности и увозили в неизвестном направлении.

Когда этот путь себя исчерпал, сообщили, что часть лабораторий переводится на космические Колонии. Тут все дружно вспомнили историю создания новосибирского Академгородка, когда ученых выселяли из столиц и крупных городов. В ту пору любили говорить, что дальше Сибири не сошлют. Оказалось, что с наступлением космической эры эта шутка утратила актуальность.

Ведущие лаборатории, например занятые проектом «Супернова», отправлялись в путь в полном составе, включая лаборанток. Второстепенные так и остались на месте, только лишились наиболее талантливых специалистов.

Академик Феодоровский сдавал свои полномочия новому руководителю БСР, покидая Академгородок последним. Накануне позвонил Стратег, сказав, что пора в дорогу, и пригласил к себе в гости. Академик не сомневался, что Стратег захочет с ним проститься, а вернее дать очередную порцию ценных указаний.

Земля. Конкордия. Стратег и академик Феодоровский

Академик Феодоровский впервые переступал порог кабинета Стратега, хотя знакомы они были очень давно, и помимо деловых отношений их связывала давняя крепкая дружба. Их встречи проходили по схожему сценарию – обычно в Новосибирске, в кабинете академика, а когда удавалось вырваться на природу – где-нибудь в таежной глуши, обязательно на берегу озера. День начинался с деловых бесед, как правило, перед широкой аудиторией, в одной из лабораторий БСР. Это уже под вечер они уединялись в кабинете академика, а если позволяло время, то на природе. Время проводили в тесном кругу, за накрытым столом и неизменно под водочку. Поскольку такие встречи случались не чаще одного раза в год, то не грех было и расслабиться, но ничего общего с банальной пьянкой это не имело. Именно в такие моменты обсуждались мировые проблемы и принимались судьбоносные решения. Они уже не помнили, как это повелось, но традицию хранили свято и избегали что-то решать в рабочей тиши кабинетов.

Академика встретила Мэри, извинившись за Стратега, который как раз заканчивал сеанс обмена мыслеобразами с Тактиком. Она проводила его за накрытый стол.

Мэри потратила целый день, чтобы все приготовить по списку, выданному ей Стратегом. А посмотреть было на что – квашеная капустка, огурчики, маринованные грибочки, селедочка – все мыслимые и немыслимые закуски, употребляемые исключительно под водочку. У академика при виде этого разнообразия аж слюнки потекли.

Стратег не заставил себя ждать, появившись в джинсах и выцветшей рубахе и с запотевшей от холода бутылкой водки. Академик, в костюме и при галстуке, смотрелся на его фоне как-то неестественно официально.

– Похоже, ты собрался на заседание ученого совета, а не в гости к старому другу, – приветствовал его Стратег. – Надо немедленно покончить с этим безобразием. Мэри, подбери-ка ему что-нибудь из моего гардероба. – И с этими словами они обнялись.

Пока Мэри перерывала гардероб, успели пропустить по первой. Академика переодели во что-то походно-полевое. По второй выпили уже втроем.

– С удовольствием провел бы этот день на природе, как тогда, в тайге, но цейтнот. Времени нет совсем – поэтому и собрались только под вечер.

– Надо же мне хоть разок посетить твой кабинет.

– Это действительно твой первый визит? – искренне удивился Стратег. – За это надо выпить!

Третья рюмка прошла чертовски хорошо. Накинулись на закуски. Не забыли похвалить хозяйку. Как повелось, начали с обсуждения незначительных проблем, а в основном просто болтали.

– Как тебе Арсен? – решив, что пора переходить к делу, сменил тему Стратег.

– Это просто страшный человек. Где ты его откопал?

– А что так?

– Лучшего администратора я не встречал. Даже не подозревал, что такие бывают. Может, одолжишь?

– Арсен не администратор, и у него совсем другие задачи. Сам справишься.

– Может, скажешь, что нас ожидает и где место нашей ссылки?

– Скоро сам там окажешься. Зачем пугать заранее?

– Конспирация. Понимаю и не обижаюсь. Слишком многое поставлено на карту.

– Для начала просто обоснуйся на новом месте. Наладь работу своих лабораторий, а потом появится вездесущий Арсен. Он передаст видеокристалл. Тогда и узнаешь, чем тебе суждено заниматься.

– Даже так?

– Все оказалось намного серьезнее и плачевнее. Я возлагаю на тебя и твоих гениев большие надежды. Не подведи.

– Может, хоть в общих чертах посвятишь в то, чем предстоит заниматься?

– Только в самых общих. Как говорится, теоретически и гипотетически. Абстрактно твоя задача выглядит так – надо организовать массовое производство «Супернова» на пустом месте.

– Но это невозможно! – не удержался академик.

– Постарайся выслушать до конца, не перебивая. Мы же условились – в общих чертах. Детали узнаешь позже. Считай данным – есть такое место, где это можно организовать. У тебя есть в неограниченном количестве любые элементы, минералы… что там еще бывает… Ну вот, в общем-то, и все.

– Да уж. Совсем в общих чертах. Но в этой Вселенной такого места не существует.

– Не в этой Вселенной, так в какой-нибудь другой, – отшутился Стратег. – Не забивай себе голову не своими проблемами. Упрощенный вариант сборки. Долой излишества. Только броня, двигатели и вооружение. Все прочее побоку.

– Ну ладно. Допустим, понастроим мы тебе звездолетов, но даже я знаю, что такого количества обученных пилотов просто нет. Нельзя же с обычных кораблей их просто пересадить на «Супернова» – там совсем другой принцип управления, не говоря уже об остальном.

– Не хватит пилотов, сам пойду воевать. – Стратег давал понять, что это его проблема. – Брось на решение этой задачи все научные ресурсы, даже в ущерб другим направлениям.

Больше этой темы не касались. Обсуждали детали, которых неожиданно набралось достаточно много.

– Признайся честно, – уже изрядно подвыпив, спросил академик. – Когда ты дал нам задание заложить в систему уничтожения Пакета генерирование ложных точек подпространственного перехода, ты уже знал, что это вскоре пригодится?

– Конечно, нет! О существовании Империи Завоевателей в то время не имелось даже косвенных сведений. И, вообще, в те времена я искренне верил, что на моем веку никаких звездных войн не будет.

– Тогда что это было? Интуиция?

– Просто привычка все доводить до конца. Особенно в мелочах. Когда я занимаюсь разработкой чего-то нового, меня больше интересует, как это будет функционировать не когда все хорошо, а когда все пойдет наперекосяк. Применительно к Навигационной карте – не то, насколько точно она будет выводить наши корабли в заданную точку космического пространства, а что с ней будет, если она попадет в чужие руки.

– Просто уничтожения Навигационной карты тебе было мало?

– Мы ведь не можем знать, какими технологиями обладают наши потенциальные противники. А вдруг для них не составит труда восстановить то, что мы, по своей наивности, считали уничтоженным?

– А легко заполучив подсунутые нами точки перехода, они не станут особо трудиться над восстановлением остальной информации?

– Да, ты прав. На это я и рассчитывал.

– Рэмы клюнули?

– Да. Они идут к Земле по указанной нами дороге… Распрощались они под утро, понимая, что теперь не скоро доведется встретиться, а тем более вот так посидеть. Их ждали трудовые будни.

Мэри разбудила Стратега поцелуем, ровно в десять утра, за секунду до того, как прозвенел сигнал подъема на его ПНК (персональный нанокомпьютер).

– Подъем. Я принесла тебе лекарство прямо в постель, – сказала она и протянула ему бутылку холодного пива. – Может, мне тебя полечить? У меня не хуже получится. Или предпочитаешь мне пиво?

– В данный момент без сомнения, – хватаясь за бутылку, пробормотал Стратег.

– Фу, какой нехороший. Мог бы и соврать, – фыркнула Мэри, сделав вид, что обиделась, и пошла готовить завтрак.

После нескольких жадных глотков, Стратег внимательно осмотрел бутылку. «Сибирская корона». Все понятно – это академик заботливо оставил для него лекарство от головной боли.

Удаленная база Звездного флота «Находка». Жизнь налаживается, или Космические будни

Удаленная база «Находка» – единственный постоянно обитаемый объект, расположенный за пределами освоенного людьми космического пространства, на рубежах которого располагались станции типа «Пионер». Этот район космоса называли «Кладбище планет». О существовании самой базы знал только ограниченный круг военных, а ее координаты не обозначили даже в Навигационных картах. Сверхзасекреченная база, с немыслимыми запасами всего необходимого, надежно укрылась на единственной уцелевшей планете за обширной зоной астероидов: чтобы попасть на нее, пришлось бы миновать скопище мчащихся камней. Подпространственные переходы в этом районе были строжайше запрещены – слишком опасно, и от приемного буя станции «Пионер-8» корабли обычно следовали кратчайшим маршрутом, обходя запретную зону слева, там, где проходила граница с не-гуманоидами. Этот маршрут условно называли «через территорию не-гуманоидов», хотя до самой территории, контролируемой не-гуманоидами, было далеко.

Первый Звездный флот, под командованием адмирала Василия Сергеевича Рочева, уже был готов на предельной скорости двинуться на соединение с основными силами для участия в боевых действиях против рэмов, когда неожиданно пришел приказ: «Скрытно, в обход территории не-гуманоидов, соблюдая полное радиомолчание, следовать на удаленную базу «Находка»».

Спустя двое суток флот достиг своей цели. Как ни странно, на базе не только знали о его прибытии, но и были к этому готовы, о чем комендант, генерал Иржи Новотны, с гордостью доложил адмиралу. Уже позже, в приватной беседе, генерал поведал, что Тактик лично руководил подготовкой базы. Мало того, здесь успели оборудовать целый учебный центр. Сопоставив все это с полученными непосредственно на месте инструкциями, Рочев понял, что эта акция была спланирована Стратегом. Сомнений не оставалось – затевалась какая-то большая игра, в правила которой его не посчитали нужным посвятить. Также становилось очевидно, что принято решение уклониться от генерального сражения, а его флоту уготована участь стратегического резерва и последней соломинки, если что-то пойдет не так.

Вместо передовой их отправляли в глубокий тыл. Василий Сергеевич решил еще раз перечитать полученные инструкции:

1. Обеспечить обучение всех имеющихся в наличии пилотов на тренажерах учебного центра управлению звездолетами серии «Супернова».

2. Командному составу пройти курс по технико-тактическим данным указанных звездолетов, с обязательной сдачей зачетов.

3. Освоить новые типы вооружения, устанавливаемые на «Супернова».

4. Разработать методы ведения боевых действий исходя из возможностей кораблей серии «Супернова».

5. Изучить технико-тактические данные кораблей рэмов (уже имеются в наличии и будут переданы в кратчайшие сроки).

6. Разработать методы ведения боя с флотом рэмов исходя из имеющихся возможностей (без учета использования «Супернова»).

7. Усиленно патрулировать границы с не-гуманоидами.

8. Ни при каких обстоятельствах не выдавать наличие целого Звездного флота в этом районе, наличие базы и ее местонахождение.

Подпись: Стратег Земли и космических Колоний

Уже тот факт, что инструкция подписана Стратегом, а не Адмиралом или штабом флота, говорил о многом. Радовало лишь наличие сведений о вражеских кораблях: «Почему у Стратега всегда все имеется? Ведь самих кораблей рэмов еще никто толком не видел?» Сама инструкция сильно озадачивала. Ее первые четыре пункта посвящены почти мифическим «супернова», которых в наличии было всего пять, и то недостроенных. Рочев был в курсе, что раньше чем через два года они не смогут пополнить состав флота: «Стратег никогда ничего просто так не делает и других не заставляет, но откуда возьмется такое количество новейших кораблей?»

Как ни старались, но база не была предназначена для одновременного проживания такого количества народа. Пришлось всем потесниться. Часть экипажей (не считая вахтенных, у которых не было выбора) осталась жить на боевых кораблях, в комфорте, но совершая ежедневные утомительные перелеты на планету.

Появление гражданских на сверхсекретной базе встретили с недоверием: «Только туристов нам тут не хватало!» Отправляясь в неожиданно свалившийся на них отпуск, ученые оказывались за тридевять земель, вернее за границей освоенного человечеством космического пространства, а именно на базе Звездного флота «Находка», о существовании которой раньше даже не подозревали. Вскоре туда стали прибывать целые лаборатории, в полном составе. БСР налаживало работу в новых, необычных для себя условиях. Их разместили отдельно от военных, под усиленной охраной.

Пока разворачивались лаборатории, ученые не стали сидеть сложа руки. Не имея полноценной возможности работать непосредственно над своими проектами, они нашли себе неожиданное применение – пошли в народ. Вернее, по военным объектам.

Военным вход на территорию БСР оказался закрыт, в то время как ученые могли свободно перемещаться по всей базе, за исключением тех немногих мест, куда требовались спецпропуска. Впрочем, они умудрялись пробраться и туда, но не ради любопытства, а налаживая оборудование или для знакомства с ним, чтобы потом внести усовершенствования или разработать нечто принципиально новое. Вообще, с появлением ученых и без того самое передовое оборудование базы стало стремительно обновляться, так что военные еле успевали его осваивать. Впрочем, никто не ворчал. Все понимали необходимость этого и со временем стали с уважением относиться к ученым, хотя в первые недели над ними нередко подшучивали. Теперь же, зачастую понимая, что прибор исчерпал свои возможности, военные сами приглашали инженеров, чтобы те поколдовали над ним. Единство науки и армии. Давняя мечта многих правителей.

Проведав о «беспорядках» – доложили, что гражданские ходят по секретным объектам, – комендант базы решил проявить бдительность: отменил все пропуска и запретил ученым покидать расположение БСР. Академику Феодоровскому, директору Бюро, пришлось потратить целых два часа, чтобы разубедить генерала, заставить его вернуть ученым все спецпропуска и узаконить создавшееся положение. Впоследствии Новотны не раз благодарил академика, за то, что тот настоял на своем.

Обещанный Арсен не заставил себя долго ждать, опять неожиданно появившись в стенах Бюро. Он передал лично в руки академику видеокристалл – очередной привет от Стратега. Послание сильно озадачило Феодоровского. Он знал склонность Стратега к авантюрам. Тот уже не раз ставил перед Бюро, казалось бы, невыполнимые задачи, но чтобы такое! Теперь академик даже не представлял, как он объявит это на ученом совете. Указания Стратега звучали весьма лаконично: «Имеется планета Х, которую по экватору опоясывает гранитный (или другого, неизвестного нам вещества) пояс достаточной прочности и необходимой ширины. В наличии имеются все известные нам элементы в неограниченном количестве. Задача – организовать поточное производство «супернова»». С этого и начал свое выступление академик. Реакция ученых не замедлила себя ждать: «Нет такой планеты! Она просто не может существовать! Такой пояс просто разрежет планету пополам. Не могут находиться все элементы и минералы в одном месте, да еще в неограниченном количестве. Это физический парадокс». Затем последовали и более крепкие выражения. Пока бушевали страсти, академик Феодоровский успел составить черновой план, разбил ученых на группы, и, когда тем надоело спорить, они просто приступили к работе. В конце концов, идея их захватила. Придет время, и БСР сотворит очередное чудо – из-под его пера выйдет технология производства «супернова» в этих необычных, а по единодушному мнению ученых, и фантастических условиях. Дело оставалось за малым – реализовать все это на практике. Ученые отказывались верить, что такое возможно…

Военные тем временем занимались своими делами. Командный состав, невзирая на чины, уселся за школьные парты. Командующий флотом адмирал Рочев всех увлек своим примером, понимая состояние боевых офицеров, которых, вместо участия в генеральном сражении, превратили в школяров.

В основу формирования Звездных флотов был положен национальный признак. Первый флот называли русским – шестьдесят процентов его личного состава составляли русскоговорящие.

Интенсивней всего шла подготовка пилотов. Из-за нехватки тренажеров их использовали в четыре смены. Капитан Севастьянов привычно шел по узким коридорам учебного корпуса на очередную лекцию. Аудитория оказалось заполненной до отказа. Сегодня выступал молодой ученый, принимавший непосредственное участие в разработке новых кораблей:

– «Супернова» – так называются военные космические корабли нового поколения, с характеристиками которых нам предстоит сегодня ознакомиться, – начал доклад Игорь Панов. Младший научный сотрудник заметно волновался. Такое количество военных, их форма, блеск звездочек – все смущало его. Старшие товарищи отправили его отдуваться за всех, читать эту лекцию.

Военные слушали терпеливо, не перебивая.

– Начнем с внешнего корпуса. Он выполнен из так называемой мягкой брони. При попадании торпеды в корабль броня прогибается, пружинит, постепенно гася силу удара. – Игорь уже освоился, и его голос звучал намного увереннее. – По такому же принципу работает энергетический щит. Прогибаясь под воздействием лазерного луча, он поглощает часть его энергии, направляя ее на свое усиление, а избыточную часть рассеивает. Это, конечно, не означает, что корабль может выдержать неограниченное количество попаданий торпед или длительное воздействие фазеров.

– Ну, хоть что-то похожее на реальность, а то уж совсем нам тут о каких-то чудесах вещают, – раздались голоса военных, с очевидным интересом слушавших лекцию о полумифических звездолетах.

– Новые планетарные двигатели обеспечивают повышенную маневренность в обычном пространстве.

– Вот это здорово, – раздались голоса бывалых пилотов. – Ведь все сражения происходят именно там. В подпространстве еще никто не воевал. – Лекция переходила в диалог с аудиторией. – А что с подпространственными двигателями?

– Все вы, безусловно, знакомы с основами теории полетов в подпространстве, – и, предотвращая возгласы аудитории, поспешно добавил: – Я лишь вкратце перечислю основные положения, уделяя внимание тому, что сделано для снижения негативного воздействия. Чем с меньшей скоростью движешься в подпространстве, а вернее, с каким ускорением входишь в него, тем раньше оно выталкивает тебя в обычное пространство. Болевое воздействие подпространства на организм измеряется в g – это своеобразный аналог силы тяжести. Практически любой здоровый человек может вынести 4 g. Это скорость движения пассажирских лайнеров. Военные звездолеты разгоняются до 7 g, в исключительных случаях до 8 g. Мы усовершенствовали компенсирующие кресла, что в совокупности с особой системой корпуса корабля дает нам 1 g форы.

– Это очень важно, – впервые подал голос капитан Севастьянов, – если я правильно понимаю, то теперь мы сможем двигаться на 9 g, ощущая при этом только 8?

– Совершенно верно, но это не все. Как известно, в специальных саркофагах, находясь в бессознательном состоянии, можно разогнаться и до 20 g, но после выхода из подпространства требуется около двух суток, чтобы техника поэтапно вернула экипаж к жизни. Для военных кораблей это, естественно, неприемлемо. На «супернова» установлено ограниченное количество походных саркофагов, которые позволяют спокойно перенести 12 g, а то и больше. Помимо этого, неоспоримым преимуществом походных саркофагов является то, что требуется всего два часа, вместо двух суток, чтобы привести экипаж в чувство. Не уверен, дает ли это что-то военным кораблям…

– Он не уверен! – раздавались голоса – Еще как дает! Двумя часами можно и рискнуть при необходимости быстро перебросить флот на значительное расстояние. Когда боевой корабль беззащитен двое суток – это недопустимо. Совсем другое дело – два часа.

– Можно перебросить корабль не непосредственно к месту боя, – взял слово майор Похронь, – а на расстояние одного перехода до пункта назначения и через два часа уже следовать на 9 g. – Так по ходу лекции рождались новые идеи.

– Одной из важнейших характеристик, – продолжил Игорь, – является время, необходимое кораблю для вхождения в подпространство после запуска двигателей. Сейчас оно составляет от минуты до полутора, при условии, что координаты прыжка введены. Нам удалось его сократить до тридцати секунд.

– Вот за это спасибо, – от имени аудитории поблагодарил капитан Севастьянов, – это спасет много жизней.

Наиболее опытные пилоты закивали в знак согласия. Часто боевому кораблю, чтобы спастись, надо срочно покинуть поле боя, укрывшись в подпространстве, и здесь счет идет уже на секунды.

– Теперь перейдем к вооружению, – продолжил лектор, довольный похвалой. – Какое вооружение установлено на УСОКО?

– Только не говори нам, что вы смогли запихнуть инерционную космическую пушку в звездолет, – раздались недоверчивые голоса, – она слишком громоздка, потребляет уйму энергии и требует время для подзарядки.

– Хвалю за догадливость, – с торжеством в голосе произнес младший научный сотрудник. – Нам удалось создать компактную ИКП и обеспечить корабли достаточным запасом энергии. Это, конечно, не тот оригинал, что использует УСОКО, но, скажу я вам, грозное оружие.

После этого пришлось сделать перерыв. Возбуждение военных достигло предела, и они уже не могли слушать лектора, принявшись обсуждать возможности чудо-корабля.

Когда страсти улеглись, тема сменилась сама собой.

– Ну и где эти корабли? – спросил кто-то из молодых, в чине мичмана.

– Таких кораблей нет и не будет, – со знанием дела произнес черноволосый лейтенант, определенно индиец. – Их всего пять, да и те недостроены.

– Это что же такое? Они готовят по сто экипажей на один звездолет, – не унимался мичман, – они думают, что мы будем погибать, а корабли останутся целехонькими?

– И вообще, что здесь происходит? Там Третий Звездный флот в одиночку готовится к генеральному сражению, а мы тут, как школяры, засели за парты, да еще какие-то сказочки изучаем. – Недовольство среди пилотов достигло предела…

Лекции чередовались с занятиями на тренажерах. Капитан Севастьянов, имитируя бой с десятикратно превосходящим противником, уже два часа успешно отражал их атаки, правда, и его корабль изрядно потрепало – бортовой компьютер сообщил, что защита корпуса исчерпала свои возможности и следующее попадание торпеды может стать для звездолета роковым, а значит, пора выходить из боя. Севастьянов отдал команду на запуск двигателей подпространства, когда неожиданно раздалась сирена – еще одна торпеда, и откуда она только взялась, хищно устремилась к кораблю. Время ухода в подпространство 27 секунд. Торпеда настигнет корабль через 25 секунд.

– Планетарные двигатели на полную мощность, – скомандовал капитан, понимая, что маневр запоздал. Ни один из известных ему кораблей не успевал увернуться от этой торпеды. Капитан, будучи уверенным, что сейчас раздастся сигнал о поражении корабля торпедой, мысленно подвел итоги боя: «супернова» показал себя с самой лучшей стороны – он выстоял почти два часа под лавиной торпед и вспышками фазеров, уничтожив шесть линейных кораблей! Однако сигнала не последовало. Новые планетарные двигатели сделали свое дело – маневр оказался удачным, и торпеда прошла мимо, а там уже включились и двигатели подпространства, унося беззащитный корабль в спасительную даль космоса.

Прибытие отряда «Хитрый Лис» на «Находку» прошло незаметно, а вернее, никакого отряда на базе вовсе не появилось. Сам факт его существования решили сохранить в тайне, поэтому всего лишь группа молодых выпускников военно-космических училищ, под руководством старшего лейтенанты Петрова, тихо и мирно приступила к занятиям, правда по особой программе. Дотошная китаянка Ли где-то вычитала про открытие планеты, на которой располагалась база. Вечерами она пересказывала остальным, полагая, что историю надо знать. Отряд, закончив занятия по тактике ведения боя, в полном составе отдыхал в тесном помещении, внимая китаянке.

– После основания станции «Пионер-8» начались постоянные экспедиции в зону астероидов. Кто-то решил, что этот район космоса – «Кладбище планет» – таит в себе множество загадок. Ничего интересного обнаружить не удалось, и по истечении десяти лет программу решили свернуть. Последний корабль, с русско-китайской экспедицией, уже стартовал, когда пришел приказ прекратить исследования, но его решили не возвращать. Руководитель экспедиции, профессор Ледогорский, кстати уроженец города Находка (расположен на Земле, на Дальнем Востоке), решил не входить в зону астероидов, а попытаться обойти ее. Сейчас этот маршрут называется «через территорию не-гуманоидов». Далее в дело вмешался его величество Случай. Корабль получил повреждение при столкновении с астероидом, потерял ход, и его стало сносить с курса. Так и была открыта эта планета. История ее открытия совпадает с основанием его родного города. Долго искали место, пригодное для строительства порта, так же случайно нашли и назвали Находкой.

Корабли Первого Звездного флота исправно патрулировали границу с не-гуманоидами. Ничего интересного не происходило. Не-гуманоиды не проявляли никакой активности, и контактов с их кораблями не было. Единственным значимым событием стал доклад капитана Иваньковского о необычном поведении метеоритного роя. Согласно его наблюдениям, рой распался на две неравные части, меньшая из которых устремилась в сторону его корабля. Решили привлечь ученых. Те, проанализировав гравитационные потоки, в один голос заявили, что такое невозможно. Младший научный сотрудник Игорь Панов, утомившись от монотонных лекций, вызвался исследовать этот район. Разрешение было получено, и его временно включили в состав экипажа, на корабль капитана Иваньковского. Следующие десять вылетов не приблизили к решению этой загадки природы.

Земля. Конкордия. Кабинет Стратега

Стратег окончательно засел в своем кабинете, превратив его в негласный штаб, но об этом, помимо высшего военного руководства, мало кто знал. Основная масса была уверена, что именно герр Штольц, стоящий во главе Комитета обороны Земли, держит все нити в своих руках. Сражения происходили в глубинах космоса. На Земле царила мирная, беззаботная жизнь. Приготовления к войне были минимальны и почти незаметны. Исправить это положение и был призван этот Комитет, под руководством Первого Советника, деятельность которого, напротив, широко освещалась, если не сказать рекламировалась. Развив бурную деятельность, этот орган смог успокоить «ура-патриотов» и пролить бальзам на сердца защитников Земли.

Деятельность же настоящих органов обороны – Центра Космической связи, Штаба Звездного флота Земли и других, осуществлялась скрытно. Вся информация стекалась в кабинет Стратега, а он ее фильтровал, решая, какие сведения передавать в Комитет обороны Земли, а какие – нет.

Существовала еще одна, скрытая и только одному Стратегу известная цель, – представить так, что только этот орган был ответственным за оборону Земли и, что немаловажно, именно герр Штольц руководил всем. Со временем все, конечно, вскроется, но даже несколько месяцев неведения врага давало хорошую фору, а она была Стратегу жизненно необходима. Стратег очень надеялся, что, официально сдав Землю, герр Штольц заслужит доверие рэмов, и если повезет, то войдет в марионеточное правительство, которое захватчики будут вынуждены создать.

Покинуть свое прибежище Стратег собирался только в двух случаях – при условии победы над Империей Завоевателей, во что он мало верил: слишком уж неравны были силы, а значит, прощание с кабинетом состоится в момент захвата Земли десантом рэмов. Он был реалистом и понимал, что шансов отстоять голубую планету нет. Но, зная, что Землю предстоит сдать, Стратег не собирался сидеть сложа руки.

В идеале он хотел добиться, чтобы после захвата Земли у врага не осталось сил ее удержать. Для этого следовало нанести ему максимальный урон – уничтожить как можно больше кораблей, десанта, но при этом ни в коем случае не рисковать потерей своего Звездного флота. Его утрата означала окончательное поражение в войне и долгие годы рабства.

Стратег мучительно продолжал искать выход из патовой ситуации. Он пытался поставить себя на место рэмов и научиться думать так, как они, чтобы понять их замысел. Но в его распоряжении было не так уж много данных о противнике. Трудно найти кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Но враг-то был. А это означало, что Стратег просто обязан найти выход…

Постепенно его мысли обратились к воспоминаниям юности, словно там, в прошлом, лежал ответ на мучившие его вопросы…

Юность Стратега. Путешествие по Лене, или Три недели при коммунизме

Кто ж не мечтал пожить при коммунизме? С детских лет нам пудрили мозги этими бреднями о молочных реках с кисельными берегами. Понятно, что сами-то партийные боссы давно жили при коммунизме, правда построенном не в одной отдельно взятой стране, как писалось во всех учебниках, а в одной отдельно взятой номенклатуре.

Есть такое место в Сибири – называется Усть-Кут, порт – Осетрово, а железнодорожная станция – Лена. Всего каких-то 600 километров от Иркутска. Три разных названия для заурядного городка с типично континентальным климатом. Зимой морозы под сорок, летом – столько же градусов жары. Зимой нередки такие перепады температуры, что только здоровое сердце способно их выдержать. За окном трескучие морозы, ложишься спать, кутаясь под всеми одеялами. А поутру все растаяло и температура около нуля. К вечеру опять подморозит, и в аэропорт уже не попасть – дорога сплошной каток, а какой-то шутник построил взлетное поле на горе. Вот рейсовые автобусы и не могут на нее взобраться. Тут наступает рай для частников. За бешеные деньги, оборудовав свои «Москвичи» и «Жигули» цепями, они берутся доставить отчаявшихся пассажиров на рейс.

Все эти прелести Александру довелось многократно пережить во время практики в Осетровском речном порту. Однажды юноша разговорился с диспетчером, и тот предложил ему летом пройтись по Лене. Туристы, чтобы посмотреть на эти красоты, платят приличные деньги. Чего стоят одни Ленские столбы! А тут, устроившись экспедитором, сопровождая баржу с грузом, не только увидишь все бесплатно, но еще и деньжат подзаработаешь!

Следующим летом, подговорив двух знакомых, Александр отправился в долгожданное путешествие. Утомительный перелет через полстраны остался позади, и троица к вечеру устроилась в какой-то захудалой общаге. В огромной комнате, уместившей в себе двадцать коек, никого не оказалось. Поужинав бутербродами с пивом, они уже улеглись, когда дверь без стука открылась, и на пороге возник какой-то полуодетый ханурик с открытой бутылкой вина в руке. Сделав приличный глоток, он поставил бутылку на пол и исчез, плотно прикрыв за собой дверь. Валентин уже было направился к бутылке, как Дмитрий остановил его резким выкриком:

– Не вздумай к ней прикасаться!

– Правильно, – поддержал Александр. – Это какой-нибудь тест на вшивость.

Догадка вскоре подтвердилась. Не прошло и десяти минут, как та же мрачная личность появилась в их комнате и, внимательно осмотрев бутылку, молча испарилась. События не заставили себя ждать, и теперь уже двое, груженные спиртным и закусками, бесцеремонно вломились в помещение и сразу направились к столу. Впрочем, усевшись, они достаточно вежливо («Эй, хорош там бока отлеживать!») пригласили троих друзей к ним присоединиться. За разговором под интенсивное употребление спиртного выяснилось, что пришельцы – зэки, отбывающие «химию». Осужденные за мелкие кражи, они мотали срок не за решеткой, а работая грузчиками в порту. С 11 ночи до 6 утра им было предписано находиться в этой общаге. В случае внезапной проверки грозил новый срок. Хлопотный персонал, но желающих таскать ящики в порту особо не наблюдалось, и кадровые проблемы решались с помощью заключенных. Эти двое уже знали, что Александр с приятелями устроились экспедиторами, и пришли договариваться о погрузке. Предлагаемая схема была проста – мы подписываем накладные на большее количество груза, чем приняли. Они его реализуют, и по возвращении из рейса нам было обещано вознаграждение.

Александр с утра пораньше побежал к знакомому диспетчеру, чтобы избавиться от предложения, от которого было невозможно отказаться. Зэки такое не прощают.

Диспетчер предложил продолжить беседу вечером в ресторане, предупредив, чтобы юноша пришел один. Все было понятно – надо попоить диспетчера, и он избавит их от непрошеных компаньонов. Снабдив Александра деньгами, Дмитрий и Валентин с нетерпением ожидали его возвращения.

Идея такого неформального общения оказалась удивительно плодотворной. Диспетчер не только сделал так, что на погрузке их обслуживала нормальная портовая бригада, но еще и устроил на «выгодное» судно и дал ряд ценных советов, как вести себя на протяжении всего пути следования. Подходящее судно пришлось ждать целую неделю. Заняться в городке с населением в сорок тысяч оказывалось решительно нечем. Блеклые памятники героям-красногвардейцам и жертвам Великой Отечественной ребят не заинтересовали. Познакомившись с девчонками из краеведческого музея, в перерывах между поцелуями, а потом и более интимными отношениями, юноши узнали много интересного об этих местах.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.