Вглядываясь в себя...

Наколка

Испытаний горнило пройдя,

Лихолетья изведав бремя,

Он наколотый профиль вождя,

Под рубахой носил всё время.

Нет Советского Крыма уже,

Стал открыто враждебным Таллин,

Но по-прежнему, как в блиндаже,

Под рубахой товарищ Сталин.

Нашу общую память щадя,

Поклонись ветерану-деду.

Воевавшему не за Вождя —

За Великой страны Победу.

Не за то, чтобы, как не ряди,

Отслюнявливать жалкие крохи

Тем, кто с верой хранит на груди,

Под рубахой портрет эпохи!

Тени

По стенам тени, разбежались тени,

Клубком свернулся сонный полумрак.

И холод гулких, в мир теней ступеней,

Крадётся сзади, как заклятый враг.

В недобрый час померкнет блеск камеи

На платье той, что смыслит в колдовстве,

А тени, будто выползшие змеи,

Чей жребий тихо прятаться в листве.

И ты не знаешь – плакать иль смеяться,

И что сулит за стену поворот.

И как сквозь дрёму видятся паяцы

И их презреньем искривлённый рот…

День скорби

Жертвам терактов посвящается…

Рыщет демон безумья врагом по земле,

Двери судеб пинком открывая,

По чадящей смертями невинных золе,

Убивая, калеча, взрывая.

Что ему, стервецу, наши слёзы с тобой?

Болтовне демагогов не внемлю!

И идёт на работу, словно ратник на бой,

Люд московский, спускаясь под землю.

Мне б хотелось считать подлость взрывов за бред,

В поездах дремлет люд разноликий.

Только братьям и сестрам как последний привет

Скорбной явью алеют гвоздики…

15 марта 2010 г.

Старые друзья

Прожитое не поворотишь вспять,

Как лайнер в порт из модного круиза…

И вот тебе давно не двадцать пять,

И в мир иной не за горами виза…

Теснее круг радетелей твоих,

Привычней скорбь прощальных эпитафий,

И юность щедро делишь на двоих

С альбомом пожелтелых фотографий…

С ним не хлебнёшь дешёвого вина

В прокуренном до синевы буфете,

И ходит тенью по пятам вина,

Что за друзей живёшь на этом свете…

Но как бы правда ни была горька,

Ты, стиснув зубы, прячешь раздраженье!

А где-то рядом времени река

Вершит своё обычное движенье.

О нас

У всякого народа есть родина, но только у нас – Россия.

Т.Федотов, философ.

Топтали заветы юродивых

Соавторы схватки эпох:

Плебеи и «их благородия»

Подошвами прелых сапог.

И верила рать окаянная,

Соборности сбросив венец,

Заблудшая, непокаянная,

Что это ещё не конец.

«Став всем» по хмельному неистово

И, думая, совесть чиста,

На трон возводила нечистого,

Забыв про Иисуса Христа.

В разладе с былого устоями,

В поту и извечной пыли,

Ломала зачем-то и строила,

И лезла в глубины земли.

Бунтарская ширь молодечества,

О ней я судить не берусь.

Но, если у всех есть Отечество,

То только у русского – Русь!

Явь

Явь огрызнулась нежданно-негаданно,

Явь самовластная, хищна, как тать.

Словно нечистому, запахом ладана

Мстительным оком возмездье нагадано,

Топью стращает коварная гать.

Где ж ты, святого порука неспешная,

Лекарь души и знаменье креста?

Кару снискала обыденность грешная,

Мнится, как пахнет черёмуха вешняя,

И покаяние шепчут уста…

xxx

Скрывавший сомненье

В ниспосланной Свыше удаче,

С приспущенным парусом

Канувших в лету надежд,

Я не был пророком,

Чьё дело – земные задачи

На благо спасенья

Толпы разномастных невежд.

Мне слал позывные

Маяк не оспоренных истин,

Я знал, что сулила

Лазури безбрежная даль.

Я не был пророком

Чужих, непонятных мне жизней.

Поэт как поэт,

До пророка доросший едва ль…

Юность

Мы любили девчонок

В мае, пьяном сиренью,

И дешёвый портвейн,

Цвета бычьей крови.

Мы открытого сердца

Подчинялись веленью

И течению той,

Что зовут «се ля ви».

У станков заводских

Работяги при деле,

Не изведав комфорта

«Рено» и «Порше»,

Мы хранили приверженность

Главной идее

И с надеждой на лучшее

Жили в душе.

А потом был призыв,

Без истерик и драмы,

И в газетах министра

Обороны приказ.

Были проводы, сбор,

И нестарые мамы,

Как положено мамам,

Волновались за нас.

Прозрение

Взметнулся порывистой искрой огня

Надежд поминальный вскрик.

На голый череп тусклого дня

Лжеца не надеть парик…

Дня, что букашкою в спячку впал,

Прикрыв занавески век,

Что тысячалиц и тесячапал,

Поскольку не человек.

Не слыша ни шарканья ватных ног,

Ни плоти потуг естества.

И прожитой жизни, в последний звонок,

Опавшая верит листва…

О живой и мёртвой воде

Там, где дни

Судьбоносной бегут чередой,

Вещим сердцем,

Как память, хранимой,

Два колодца —

С живою

И мёртвой водой,

Настоящей водою, не мнимой.

В ком из них

Благоденствует сила твоя,

Слабость в ком

Доброхотам в угоду?

Как узнать —

По ошибке, обид не тая,

Из колодца

Пьёшь мёртвую воду…

А в ответ дни унынья

С земной ерундой,

Будни серые,

Без воскресенья.

Пока любящий кто-то,

Живою водой,

Не напоит

Во имя спасенья!

xxx

В людской толпе, Эдеме пустоты,

Пустая блажь – искать себе кумира!

Тогда к чему усталый вздох мечты

И показное возмущенье клира?

Вулкан страстей пьянящих, как вино,

И Карфаген разрушенного братства?

Поодиночке крест нести дано

Судьбой, что не привыкла торговаться.

Прочь, пустословье выспренних тирад,

Бон шанс, провидец, плачь о лучшем, лира!

У наглухо закрытых кем-то врат

В желанный плен придуманного мира…

Библейское

Ночь пала тенью липкой паутины,

Глаза сомкнувши окон, дом молчал.

Над ним склонилась ветка Палестины,

Звал Вифлеем – начало всех начал…

В оковах сна стал явью зной дороги,

И трудный жребий – вдаль по ней идти.

И словно наяву болели ноги,

Так, будто стёрлись в кровь в конце пути.

Прозрачность снилась тамошнего неба,

В Святых Краях, где странник терпелив.

Холщёвая сума, краюха хлеба,

Что съел, по-братски с кем-то разделив…

Русский

Я – русский от рожденья и горжусь

Своей на долю выпавшей судьбою!

Куда ни еду, где ни нахожусь

Её, как Божий дар, ношу с собою.

С недавних пор у власти звон монет,

Утех земных по вере брат алкает.

И суперсовременный Интернет

Ему изрядно в этом потакает.

Стараясь с умным видом убедить,

Мол, кругозор у патриота узкий,

Чтоб пустоту в кармане победить,

По-шведски надо жить, а не по-русски.

Бюджет семейный охранять от дыр,

Равняться на соседей бережливых,

Приняв за образец достатка мир,

Не место для смутьянов нерадивых.

Нам, нерадивым, минимум – луну,

Когда практичный швед навар считает…

А я ещё сильней люблю страну,

Где без конца чего-то не хватает!

Абсент

Абсент пробуждает новое восприятие мира, приносит с собой творческое вдохновение, необыкновенные чувства и ощущения…

Абсент рождает в сознании причудливые образы.

Из Рунета

Червяк ничтожный, равный исполину,

Он рвался к звёздам в сладком полусне,

Воображая снежную вершину,

Его мечты наперсницу извне.

Приют скитальца – в нём душе отрада

Среди безмолвья длящих век камней.

И он жрецом священного обряда,

Покорный страж причудливых теней.

С глотком абсента мир в желанном виде:

Туманный взор, дурманное вино…

И так ли важно – в Пензе иль Мадриде

Свой пить абсент кому-то суждено?

XXI век

Ревели океаны беспокойно,

Беды проклятьем оглашая брег

В ответ на нескончаемые войны

В циничный по своей природе век.

В ответ на козни яблока раздора,

На властолюбца изощрённый ум…

И раздражала тихая Андорра,

Где сытый окопался толстосум.

Мир представал приютом сумасшедших,

Амбиций алчных не скрывавших прыть.

А Гамлет из глубин веков ушедших,

Пытал вопросом: «Быть или не быть?».

xxx

Докучлива поступь рутины

Намеченных дел.

Такая она —

Эта вечно земная рутина!

Без крыльев парил,

Ночью в звёздный ворвавшись предел,

А утром опутала вновь

Бесконечных забот паутина.

Ну что ж, я, как все,

От рожденья земной человек,

И не для меня

Катят воды небесные реки.

Вот только печаль,

Набегает слезой из-под век,

Как будто я с кем-то

Проститься собрался навеки.

Наверное, есть у земного

Свой смысл и своя правота,

Неважно, что путь к ним кому-то

Покажется долгим и трудным.

Меня бы сподобил Господь

Жить лет этак до ста,

Пусть даже бывая порой

По-земному сварливым и нудным!

Из окна вагона

Волнуют взор скворечники-дома,

Бальзам душе, обвенчанной с печалью.

И покрывалом стелется туман,

И лик небес как будто под вуалью…

Доверься грустных мыслей череде,

Их, правда, сложно не понять превратно.

Таких картин ты не встречал нигде,

Хотя в пути бывал неоднократно…

Электропоезд Можайск – Москва, осень 2011 г.

Глубины

Из звуков дня рождаются стихи

В оазисе эмоций разноцветья

Их не пугает грозный рёв стихий,

Им не соперник козни лихолетья.

Им свод небесный как отец и мать,

Как колыбель – глубины мирозданья.

Их горькой правды голосу внимать,

Прозревшим Высший Разум дал заданье.

Доколе он стиха судьбу творит,

Рукой провидца раны пеленая,

По руслу строчек, знает всяк пиит,

Душевных мук течёт река земная…

Gloria mundi[6]

Пронзая тьму веков

Копьём добытой славы,

Смирись с усмешкой уст

Всевидящих небес!

Под сенью ледников

Фонтан кипучей лавы

И чахлый мёрзлый куст,

Не знавший антитез.

Как храбрецы скучны,

Как гордецы убоги,

Блистая тут и там,

Но жалок славы плен!

Не видя в том вины,

Им вслед глумятся боги,

И ходит по пятам

Забвенья смрадный тлен…

xxx

За белёсой метелью,

Откружившей в положенный час,

За багрянцем закатов,

За румяною дрожью рассветов,

Скалит время потерь

Разъярённые зубы на нас,

Не от мира сего

Старомодных и честных поэтов.

Тех, кого откровенье

Книги Совести вещих страниц

Проверяет на прочность

Ту, что пуще корысти менялы.

Кто во имя сакральности

Степью пахнущих скифских гробниц,

Поверяет перу

Не увядшей души идеалы!

Утраченные мечты

Наивные мечты минувших юных лет!

Вам розой суждено под ветром осыпаться.

И любо старику, укутанному в плед,

До Страшного Суда, уснув, не просыпаться.

Он всё оставил сам мечтам минувших дней:

Теплом согретый дом и сад в цветении пышном.

Не оттого ль ему во много раз больней,

Что всё, чего хотел, не как хотелось, вышло?

Листок календаря – дней промелькнувших след,

И почему б с утра не сесть за мемуары…

Открытое окно. Миров далёких свет,

Посеребрив струну рассохшейся гитары…

Энтропия[7]

Таится ль от себя, себя ль в себе бояться,

Апостолом надежд над прошлым суд верша,

Когда всего милей лихой канкан паяца

Да полупьяных дней к концу спешащих шаг?

Когда, как глыбы льда, застывшие святыни,

Слезой былых потерь их тяжкий вздох полит.

Когда перед тобой разверзся зев пустыни,

Решив – земная твердь уже не монолит.

Подняться ль до небес по холоду ступеней,

Ловя скупой мечтой, как Бальмонт, бег теней,

Плениться ль юных дев обманным песнопеньем,

Порочных юных дев, чей взор вина хмельней?

Иль обрести покой, за явь цепляясь рьяно,

Когда в краю озёр бездонной глубины,

Не потревожит сна ни дней минувших рана,

Ни пращура портрет, молчащий со стены…

Духовным наставникам

В порыве отчаянья любимцу небес,

Что толку просить подаянья,

Коль в дебрях души поселившийся бес

Свободен от мук покаянья?

Труб льстивые гимны едва ли спасут,

И зависти вязко болото,

Во славу которого собственный суд,

Вершит мести жаждущий кто-то.

Он – хохот в затылок, он – злая молва,

Он – склеп, возведённый до срока…

Обманутой юности спят острова

Под игом всевластного рока.

Так не потому ль далека и близка,

Волною, на памяти брег,

Приходит в твой дом символистов тоска,

И снится Серебряный век…

Рыцарь

В громаде гулкой, знавшей блеск, дворца

Затворник-рыцарь редко слышит слово,

Здесь не приют для праздного лица,

Здесь с давних пор безлюдно и сурово.

Здесь хоронясь под сводами веков,

В тенетах цепких липкой паутины,

И в стороне от цокота подков

Век коротают Мастеракартины!

Христос, проказы лечащий беду,

Мадонна – где добрей найдутся руки?

И мученик за веру, как в бреду,

С надеждой тайной выдержать все муки…

Фамильный герб венчает мощь идей

И кисти Богом данного таланта

Затворника, презревшего людей

И слепоту суждений дилетанта.

Погашенные звёзды

Томясь в когтях сомнений и надежд,

Как некий знак, созвучный мыслей аду,

Пылится ворох скомканных одежд,

Скупая дань победных дней параду.

Но ты уже не властен над собой,

И добрый ангел сжал в отчаянье крылья.

Знать, неспроста с растерянной мольбой

Благой порыв, страдая от бессилья…

К чему букет увядший на окне?

Вьёт мгла чужого будущего гнёзда…

Блуждающею тенью по стене

Встречают день погашенные звёзды.

Вглядываясь в себя…

Думы, посланцы пустых обещаний,

В час, когда сырость ручьём по стеклу.

Вам ли не внять в дебрях улиц и зданий,

Жалкому псу, что грустит на углу…

Не до него – сыплет влагу без меры,

Май-эгоист, разругавшись со мной.

Не распрощаться б с остатками веры

Этой дождливой, обманной весной…

Может, подкрался синдром неудачи?

Скорый так просто не сыщешь ответ.

Тут ещё солнце, при солнца раздаче,

Не постеснялось уйти на обед.

Брось, пессимист, киснуть с твердью на пару,

С привязи горечь унынья спустив,

Вспомни, как пели в горах, под гитару,

Песню на юности наглей мотив!

Педагоги

А.Н.Щукину

Струятся лет невидимые воды,

И долог, и тернист познанья путь.

Что достаётся нам? Усилий всходы,

Исканий смелых пламенная суть.

Взор мудреца и шаг неторопливый,

Порыв души, умеющей прощать.

Да в час благой ниспосланная нива —

Младое поколенье просвещать!

2 февраля 2012 г.

Примечания

1

Находящееся в Малайзии самое крупное в ЮВА казино

2

Не надо нести мир на своих плечах. (англ.)

3

Одно из правил карточной игры «преферанс», когда старшая карта побивается младшей

4

Помни о смерти (лат.)

5

Растение, содержащее алкалоиды

6

Земная слава (лат.)

7

В информатике – степень неполноты, неопределенности знаний

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.