 |
|
Популярные авторы:: БСЭ :: Андерсон Пол Уильям :: Коллектив Рубоард :: Громов Дмитрий :: Дойл Артур Конан :: Говард Роберт Ирвин :: Нортон Андрэ :: Биленкин Дмитрий Александрович :: Андреев Леонид Николаевич :: Желязны Роджер Популярные книги:: Справочник по реестру Windows XP :: Мясоеды :: Дьявол в бархате :: Дождик, дождик, пуще :: И явилось новое солнце :: Чайная роза :: Бурый волк :: Прекрасная лошадь :: Мальчик Толя в стране идиотов :: Нежный негодяй |
Вглядываясь в себя...ModernLib.Net / Поэзия / Александр Мамонтов / Вглядываясь в себя... - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Александр Мамонтов Вглядываясь в себя… «Поэзия во многом сродни молитве… При этом подлинная поэзия не имеет ничего общего с «зарифмованным благочестием» – набором правильных мыслей, изложенных в стихотворной форме. Подлинная поэзия – это всегда прорыв к иному бытию…» «Благословенна круга бесконечность…» Эта книга предназначена людям, для которых вера в слово помогает сохранить веру в жизнь, в духовные, нравственные ценности. В ней чистая, как родник, поэзия, обращенная к душе человека, к вечному. «Он выдержит, он ко всему привык, О чистых водах слова беспокоясь. Наш русский, скромной мудрости язык — Есть предками завещанная совесть…» Александр Мамонтов, доктор филологических наук, профессор, работник слова, стихи свои пишет, в первую очередь, для себя, пытаясь соединить земную жизнь и вечность; и момент их гармонического соединения неуловим и полон тайны. Но автор переживает эти неповторимые мгновения слияния земного, вечного и щедро делится с нами. «Бежать вприпрыжку хочется как встарь, И меховые ни к чему бахилы, Когда весны раскрытый календарь Вливает в нас невидимые силы!» Для Александра Мамонтова творчество – это спасительное освобождение от страданий, приход к Вере, к гармонии, осознание того, что поэзия призвана объединять людей, что сила, заключенного в слове чувства, есть зов человечества к высшей духовности. «Испей по капле горький мед земного, Что дарит нам познания родник!» «Поэт носит свой мир с собой: мечтами своими населяет он пустыню…» – так писал П.А. Вяземский. Мир Александра Мамонтова – это сердечная и светлая благодарность миру за все, что он дает нам. Сильные и красивые строки, рисующие величественный образ Природы, соединяют с ней, и ты будто находишься там, внутри, ощущаешь все и чувствуешь. «… Стрекоз суетливых порханье В лугах, где по пояс трава…» «… Поддавшись солнца колдовству, Щенок игриво поднял ухо, Топча осеннюю листву» «… И крадется в окно Уходящего лета печаль…» Хотелось бы особо отметить стихи об отце, такие поразительно чуткие: «Без регалий и звона наград, Возбужденный и торопливый, Откровенно чему-то рад И по-детски наивно-счастливый…» В этих строках щемящая душу простота, и – какая! – любовь сына – поэта, роднящая нас всех, живущих на этой земле. Если есть бессмертие души, то должно быть и бессмертие поэзии. Звуки души поэта сольются со звуками всего прекрасного, и вернутся к нам, чтобы родить в других душах мир, полный гармонии и счастья. Первый секретарь Правления Московской городской организации Союза писателей России, поэт Максим Замшев. 1 От весны до весны Весной Прозрачный небосвод наполнен светом, Без сожаленья скрылись облака. Чтоб гомон птиц, погожих дней приветом, В пьянящей сини плыл издалека… Подобно Лелю, солнце златокудро, Играют блики в «догони» – игру… Как всё благочестиво, щедро, мудро, Как вторит эхом вешних вод добру! xxx Что им луга, приветливые рощи, В лучах заката горизонта нить? Кто не в ладу с собой, намного проще, В день Страшного Суда других винить. Тем, у кого другие виноваты, Тем, для кого другой – такой сякой. А почему бы, возлюбив собрата, Душе желанный не найти покой? В дороге. Август 2010 Словно тесто месили шины Разомлевший асфальт дорог. Самовластно укрыл машины И с полнеба белёсый смог. Жар за сорок – критерий истин, Или вправду всему конец? У обочины лес без листьев, Зелень серая, как свинец. Сгинь проклятого смога вата, В чёрный саван одетый лес! По шоссе спешит виновато Караван спецсредств МЧС… xxx Кто б не хотел так жить, Чтоб на исходе лет, Под бременем Забот унылых века, Мерилом радости Казался белый свет С улыбкой щедрою Родного человека? Кто б не хотел так жить, Чтоб отступили прочь Сомнений шквал, Обман пустых мечтаний? Чтоб россыпями звёзд Сияла ночь, И был попутным Ветер испытаний! xxx Тронут прохладные пальцы рассвета В Царство Теней ускользающий мрак. Заворожённые магией света, Встретятся с утром и лес, и овраг… Вот горизонта окрасилась линия, Сбросив стыдливо покров темноты. Свежесть безбрежная – синее, синее Небо, посланцем заветной мечты… Звуков грядущего дня пробуждение, Час обновленья, свидания час… Раннее утро. Надежды рождение. И ожидание в каждом из нас! Обиженный Моей собаке Маше Я огорошен, я растерян, Судьбой-злодейкой обделён! Совсем не так самоуверен, Не, как Нарцисс, самовлюблён. Кто виноват – не понимаю, Раздумий груз – не по плечу. Я достаю, я донимаю Всех тех, кого любить хочу. Мне неуютно, одиноко, Пугает бремя пустоты… Пусть настоящее жестоко, И не сбываются мечты. Несёт из мусорного бака, Нет сигарет, опять «стрелять»… Как хорошо, что есть собака, И с ней положено гулять! xxx Вздох осени тих в пустоте лесов, Охваченных уныньем одолевшим. И душу не закроешь на засов, Когда она молчит о наболевшем. Но чувствуешь вокруги тут, и там, Вся в ярком одеянии наплечном, Погожих дней тень ходит по пятам, Как ты и я, в мечтах о счастье вечном. Как ты и я, в плену красивых грёз, Гонцов благословенной ойкумены… Безрадостных не принимая слёз И не прощая прошлому измены. xxx Судьбы любимцам – им не до стиха, Каких-то рифм смущать себя исканьем. В канун зари, когда земля тиха, Их, одарив сполна, рукоплесканьем? Поэту же бездушный мир спасать Вдвоём с Эвтерпой в бдении неспешном… Так в толк не взяв, как можно не писать, И в чьих-то списках числиться успешным! Снежный этюд Злорадно воет ветер за окном, Прохожему в лицо, бросаясь снегом. Январский вечер и луна пятном Спешат куда-то иноходца бегом… Им вздох смятенья – промелькнувший миг, Что прошлое с грядущим разделяет. Безмолвствует в шкафу учёность книг, А ветер-неуч по свету гуляет… В песочнице сугроб вместо песка, Газоны замело крупою снежной… И оттого минутная тоска Такой сегодня кажется безбрежной. xxx Синь небес. Тепла дыханье. Если спишь, недолги сны. Воздух – сплошь благоуханье Раскрасневшейся весны! Будто праздник – ниоткуда Новь грядёт, и планов тьма. Ноткой до-минор этюда Под пол спряталась зима. Бесконечный стук капели, Ясных дней круговорот. Маясь в талых вод купели, Плавает забытый лёд. Трели птиц, наполнив небо, Нет покоя, ну и пусть! И нежданно, словно небыль, Светлая приходит грусть… xxx Пред нами жизнь, не всё в ней «слава Богу», Вот только, что ж без устали зудеть? С днём нынешним шагающему в ногу, На это мрачно нет нужды глядеть. А мы зудим, ещё ворчим в придачу, В душе следы обиды разместив. Поскольку мимо носа мчит удача, И с нею – не для нас аккредитив. То там опять чего-то недодали, Как манны с неба здесь чего-то ждём… Да, жизнь такую мы «в гробу видали», Но, всё-таки, пусть скверно, а живём! Жарко Что ж это нынче такое за лето? Нет, стопроцентно не тянет на рай. Братство двуногое в шорты одето, Жарит Ярило, ложись, помирай! Злата дороже каждая капля, Да не колодезной – просто воды. Хмуро косится носатая цапля Засухи вдоволь изведав беды. И ведь не тропики зноем карают, На расстоянии экватор от нас. В брызгах фонтана детишки играют, Словно бы здесь не Москва, а Ла-Пас. Злимся, ворчим, потому что нет мочи! Ветра-бездельника милостей ждём. Может быть, небо порадует к ночи Город обильным, желанным дождём? Ранняя осень Налетевшая осень Показывать нрав принимается, Уязвлённого дачника Ранним явленьем смутив. Непогоду предчувствуя, Сердце невольно сжимается, Промелькнувшее лето за всё, Что не сталось, простив… В сером омуте неба Мерещится грусть журавлиная, Блеклой дымкой тумана Приутихшая стелется даль. И не спит подле дома, Под ветром, листва тополиная, И крадётся в окно Уходящего лета печаль… Блики Б.Пастернаку Блуждают блики по стенам, Блуждают блики Огня, доверившего нам Секрет великий. Огня, доверившего нам Секрет витальный У жизни, как и у свечи, Исход фатальный! Зимняя надежда Вздохнут протяжно вьюги одиночества, Смутит покой полночных бдений хлад… И нет пророка, как и нет пророчества, И каждый сам на свой несчастлив лад. Зачем же ширь небес обманно-синяя, Зачем бездонна, глаз не отвести? Легла судьбы на гладь ладони линия, Легла и крест назначила нести. Синклита мыслей не унять брожение, Как не унять беспечных птиц галдёж. Но, словно ощутив весны движение, Ты веришь снам, надеешься и ждёшь. xxx Ступени в рай лобзающий с восторгом Под судьбоносный звон колоколов, Тебя не купишь пошлых выгод торгом И не прельстишь игрой красивых слов. В души пенатах праздничное утро, И щедра длань сладкоголосых нег. Да будет солнце вечно златокудро, А мысль чиста, как будто первый снег! И в светлый миг с самим собой согласья, Как некий знак, ниспосланный в ответ, Мелькнёт мечтой на небосклоне счастья Твоей звезды желанный силуэт. xxx Хозяин крыш сегодня тёк ручьями, На диво смирный проявляя нрав. Кинь взгляд: окрест, с округлыми плечами, Весна-царица, свиту слуг собрав… Плывут по лужам корабли-машины, За это им зевак дотошных взор… И облака, обняв небес вершины, Напомнят блузки девичьей узор… Козероги (22.12–20.01) За далью – даль, бегут пути-дороги, И как велит ниспосланный удел, Глотают пыль упрямцы-козероги, Взвалив на плечи уйму всяких дел. Им не до но-шпы и папаверина, Им каждая минута дорога. Тем, у кого душа гардемарина, И от рожденья крепкие рога! Лето Взглянуть – перехватит дыханье Какая вокруг синева! Стрекоз, суетливых, порханье, В лугах, где по пояс трава… Уж, верно, не корысти ради, Вот так же, как сладость из сот, Светила, янтарные пряди, Струятся с прозрачных высот… По телу разлита истома, Не скрыть умиленья слезы… В тишь Божью не хочется грома И прочих проделок грозы! xxx Что нам толпа и что толпе до нас? Сомненье – не синоним отреченья. Тогда к чему поток ворчливых фраз, И истин прописные поученья? Под сенью мудрой правды алтарей, Под сводами всевидящего Храма, Что нам церковность злобных дикарей И праведность – молящегося хама! Заколдованный лес Ты заблудился. Стоп – дороги нет! А филин уханьем Дразня, сбивает с толку… В кармане брючном Несколько монет, Что бряцают Без нужды и умолку… Бьёт по щекам Насмешливо листва, Глумится лес, Чужой в ночном убранстве… И торжествует Сила колдовства — Хозяйка в злобном, Замкнутом пространстве. xxx Блажен, кто верует, с добром, братаясь, света! Вот только нет добра, и веры нет. И лепестки увядшего букета Не вдохновят на чувственный сонет. Прославленный клеврет причуд вальяжных, Властитель виртуальных крепостей, Ты будешь тигров воспевать бумажных, Да водкой с пивом потчевать гостей! Утро за городом Снега без края под крылом зари, Счастливый миг природы пробужденья! В лесу на ветках франты-снегири, Земных созвучий чествуя рожденье. Какие мысли, чувств каких полёт С родни по крови жизни безмятежной? Надев коньки, беспечно резать лёд, Иль томной неге ввериться безбрежной? День незаметно завершает бег, Уже не так, как ранним утром, молод. А в темном небе новый кружит снег, И – даст Господь! – не лютым будет холод… Погожий октябрь Ворвался летний день в столицу, Смутив дожди и листопад. Улыбкой светится на лицах Температурный перепад. Как на заказ тепло и сухо, Поддавшись солнца колдовству, Щенок игриво поднял ухо, Топча осеннюю листву. Что, если б не кончалось лето, Отрада местной детворы… И погружаются с рассвета В мечты московские дворы. 2009 г. В Малазийском казино «Джентинг»[1] Расплавленных мыслей Печальное танго, Надеждой – судьбы Благосклонный кивок. И цедит нектар, Свежевыжатый, манго, Поставивший на кон, Азартный игрок. Что ждёт впереди, Если срок истекает? От звучного выстрела Спрятать висок… И прихотям жажды Не зря потакает С недобрым предчувствием Манговый сок. Новогоднее Звучит кантатой зимней вьюга В небесном зале в час ночной, Вот только верного нет друга, Чтобы зажечь огонь свечной… Безмерная усталость в теле, Как в доме пусто одному! Сорвались с привязи метели, Не зная сами, почему… Молчит поэт, пылится лира, На цыпочках крадётся тишь… Но незачем творить кумира И свой придумывать Париж. В сердцах браня унынья вечер, Дней-близнецов круговорот… Когда с надеждою на встречу Стучится в двери Новый год! Ироническое Я с кем-то не допил, Кого-то не дослушал, К кому-то был в тот день По менторски суров. Мне кто-то поверял, С чего не знаю, душу, А я, казнясь, молчал От дефицита слов. Как муравей спешил, Забыв, что это глупо. Никто в тот жаркий день Кросс не бежал со мной. И исподволь грешил, На мир взирая тупо С седьмого этажа Обители земной! Бабочка Гостей не звал, Не разливал вино. День выходной, Но всё ж хватает дела. Когда ко мне, В открытое окно, Невесть откуда Бабочка влетела. Что ей порхать Учёных книг среди, Вдали от красок Солнечного лета? Но как сказать Проказнице: «Уйди, Не звал тебя Хозяин кабинета!?». И вот она Садится не спеша На край стола — Покуда суть да дело. Как будто друга Юности душа Меня проведать В комнату влетела… Реквием Памяти племянника Андрея Колесникова Почему так бывает в жизни, И не ясно, чья в том вина. На страданьем оплаченной тризне Сыновей звучат имена… Гроб, венки, и вокруг седые, Боль – одна сплошная слеза. А они, как январь, молодые Навсегда закрывают глаза… Навсегда, не воззвав к отмщенью… Всхлипнет скорбно траурный зал Над бессильем земного вращенья Возвратить ушедших назад… xxx Он из плеяды тех, кому не рады — Что миру с круга спившаяся голь? И позволяют едкие тирады Как он себе, частенько, алкоголь. Тогда в пылу, истца сверкнув глазами, Ответ испросит попранная честь, Давно «на вы» с дуэльными азами, Но смыть позор способна только месть. Под гром оваций кончится премьера, В фойе погасят ставший лишним свет… А где-нибудь, совсем не у барьера, Не чести ради вынут пистолет. Закономерность Как дни упоительны Ранней весны! По венам пульсирует Вера в удачу. Сомнения прочь, Если цели ясны, И к ним ещё куча амбиций В придачу. Но что же так быстро Проходит она, Смутив взор уныньем Стареющих сосен? Проходит, всё больше Похожая на Под выцветшим зонтиком Хмурую осень… Обет По гулким коридорам бытия, В заветный час души с умом согласья, Задумчиво бреду усталый я, Непризнанный творец земного счастья. Бреду, от чуждых глаз скрывая боль, Не напоказ простое одеянье. С покорностью приняв свою юдоль, Бреду, ведомый жаждой покаянья. Бреду, дав искупительный обет, Не быть как все, а жить за всех в ответе! Похожий на слепого пируэт На не натёртом бытия паркете… Весенний этюд в мажоре Как воздух свеж, как разгулялось солнце, Как дружно воды гимн весне поют! Упала тень, смутившись, на оконце, Незваной гостьей здесь найдя приют. И с верой в плоть и кровь тепла прелюдий, Что хлопоты зимы уже пусты, Спешат с грядущим на свиданье люди, И в мир надежды строятся мосты! Лунное лето Приветливые ангелы в ночи Одарят упоительною дрёмой, Наполнив грешный мир первопричин И негою, и сладкою истомой. В накидке звёздной странница-луна, И с нею лунный, неизменный посох… Безмолвьем, легкокрылым, пелена Укроет травы, мёрзнущие в росах. О, что за благодать порой ночной Забыться в серебристых струях света, Пленённым и покоя глубиной, И обаяньем дремлющего лета! xxx Когда клянут незрелые умы К лучам морщин сыновнее почтенье, Когда и мы – как будто бы не мы, А сточных вод в небытиё теченье… Когда в тенетах поединка воль Порыв отчаянья сердцем птахи бьётся. Зачем на рану кто-то сыплет соль И в спину нам заливисто смеётся? xxx Беснуется недремлющий сатир, С тупым упорством управляя миром, Чтоб в благодушной тишине квартир Нашёлся тот, кто стать решил сатиром. Для вечности природа, как дитя — Завянет куст судеб, покорный воле. Но властвует над миром не шутя, Рогатый бес – апологет неволи. Ты ль будешь во хмелю, иль твой двойник, Подняв стакан дурманящего зелья Над грудою покрытых пылью книг, Ненужных, как в чужом пиру похмелье! Послесловие к весеннему дождю В дождём умытой зелени одежд, Разгул весенний чествуют, как брата, Дразнящие уста земных надежд Чуть пьяные от листьев аромата… А брат – лазурный весь и здесь, и там, Пригожий весь, в себе таящий чудо… И вдохновенье ходит по пятам Желанным гостем, родом ниоткуда! Москва-река Известно, всяк имеет свой удел — Рожденья день, как и кончины дату. А к ним в придачу массу разных дел, Пока ты, знай, бежишь себе куда-то… Что говорить – стезя твоя долга! С речным трамваем побратались утки. В гранит навек одеты берега «Москварики», не спавшей ни минутки. Вон Кремль зубцами стен невдалеке, На «Красном Октябре» конфеты к чаю… Я объяснюсь в любви родной реке, Хотя… порой её не замечаю. xxx Мы платим дань дням алчным постоянно, С бесстрастьем сердца сверив боль потерь. Пусть руки опускает покаянно Тот, кто эмоций ценит канитель. До них ли вечным баловням удачи — Ждёт гордых нас в конце тоннеля свет! Тогда зачем, давая с блеском сдачи, Прельщаемся иным на склоне лет? Не с тем ли, чтоб смиренно, среди прочих, На муки, кто готов за веры крест, Погожим утром, что мудрее ночи, Услышать вдаль плывущий благовест! Наедине с летом Лето, росное лето, В тонкокрылых стрекозах, Деловитых жуках. Всё по пояс раздето, В разыгравшихся грозах, В разудалом цветенье На окрестных лугах. Лето – сердцу раздолье, Гладит путника стопы, Сочным плодом дарит. Птиц болтливых застолье, Вдаль зовущие тропы, И высокого неба Над тобой лазурит! По-есенински Я иду долиной, На затылке кепи… Вспыхнет лето на коже румянцем, Буйством красок рассудок смутив. Рассвищусь в лугах иностранцем На заморский, не наш мотив… Джинсов «Гуччи» ценитель узких, С пачкой «Кента», хоть строг Минздрав. Чтоб навеки остаться русским, Средь густых, затерявшись, трав! От весны до весны Струится вечность жертвенными водами, С глазами сфинкса дремлет тишина… Займётся день, и прошлой жизни всходами В дверь постучат былого времена… Они, как пульс биения сердечного, Что не под стать им – сор, презренный тлен. Что мнимость им успеха быстротечного, Что им капризный ветер перемен! Фрондёры Сам по себе, ему не нужен третий, И пиршеств не прельщает благодать! Хохочет в спину ветер междометий, В конец устав по храбрецам рыдать. Объятья смерти шире океана, Что злобным им какой-то там редут! И ломтик хлеба на ребро стакана Фрондёру данью памяти кладут… xxx Тоскливо, серо за окном, Прошла пора в любви признаний… В душе страстей вчерашних сном, Калейдоскоп воспоминаний… Что нам до них, и что мы им? Как манны, жаждешь слов поддержки. Но одиночеством храним Тот, кто покроет все издержки… Кто верит в мокрые кусты, Прохладу парка в час рассветный, Листву над городом пустым, Порывом сорванную ветра… xxx Спешит под солнце юга птичья стая, Добудь в лесах российских корм зимой! А кто-то, прошлых дней альбом листая, Найдёт средь старых снимков снимок мой. Найдёт и улыбнётся этот кто-то — Костлявый парень, сущий Дон Кихот Победно смотрит с выцветшего фото, И надпись есть – семидесятый год… Дачное Храни, счастливец, жизни пряный вкус На память о ниспосланной удаче Узреть, как щедро плодоносит куст В погожий день на подмосковной даче! 1, 2, 3, 4 |
|||||||