Цена чести (Часть 1)

      - Эрик, - окликнул витязь.
      - Да? - варяг повернул голову, пламя костра красиво играло золотом волос.
      - Ты руны разбираешь? - спросил Велигой.
      - Есть такой недостаток, - ответил варяг. - Знал бы, что в жизни не пригодится, ни за что не стал бы время тратить. Так нет, батька меня палкой гонял к... как это по вашему... ну, который... а, волхву. Учиться.
      - Можешь прочитать, что написано? - витязь протянул Эрику меч рукоятью вперед.
      Варяг сел, принял оружие, склонился, долго хмурил брови, хмыкал.
      - Это, разумеется, руны, - сказал он наконец. - Но не те, которыми пользуются в обиходе. - Так... это понятно, но вот конец... если это "вместе", тогда вообще чушь получается... Нет, бред какой-то, и начертание...
      - Что это за руны? - спросил Велигой.
      - Ими пользуются только посвященные. - Эрик протянул Велигою оружие. Вроде бы читаются похоже, а в итоге получается чушь. Я, правда, у такого посвященного и учился, но он не особо стремился "посвятить" и меня тоже. В общем, тут речь идет, как я понимаю, о каком-то то ли единении, то ли объединении... Скорее всего имеется в виду, что обладателю сего меча предстоит после смерти присоединиться к небесной дружине Одина. Меч-то наш, варяжский, хоть и кован явно на заказ. И сталь замечательная... Откуда он у тебя, если не секрет?
      Велигой некоторое время молчал, подбросил в костер сучьев. Наконец ответил, медленно и тяжело выговаривая слова.
      - Когда я служил на заставах, там, на полудне, почти что в самой Таврике, был у нас командир сотни. Варяг, поступил на службу еще чуть ли не при Ольге. Торин его звали. Просто Торин, дальше он не говорил. Стрелок был отменный, мечом владел, по-моему, не хуже самого Перуна. Лучшего командира у меня не было ни до, ни после. Вот уж истинно, второй отец. И как стрелять по науке он нас наставлял, и как оборону держать хоть в поле, хоть в крепости, и как разведку вести, как просто выжить... и как умереть с честью. Да, последнее он нам показал на своем примере... Какой дурак отправил стрелков в полевой разъезд, ума не приложу. Нас всего десять было. И Торин с нами поехал, как чувствовал...
      - А про меч-то когда будет? - пользуясь паузой поинтересовался Эрик.
      - Меч... - Велигой печально улыбнулся. - Я этот меч как увидал первый раз, так прямо глазами и зацепился. Не поверишь, когда Торин его точил, я всегда рядом околачивался. Молодой был еще, все на свете в диковину... А он как-то углядел меня, спрашивает: "Что, нравится?" Я ему честно: "Ага. Это, - говорю, - лучшее оружие, что я видел в жизни." А он еще так грустно улыбнулся, и говорит: "Ну, как настанет мой черед пополнить Одинову дружину, так уж и быть, оставлю его тебе. Если заслужишь."
      - И заслужил? - спросил Эрик, но в глазах его загорелись любопытные огоньки, похоже, варяг был охоч до историй.
      - Не знаю... - Велигой остановившимся взглядом смотрел в костер. - Не знаю. В том злосчастном разъезде напоролись мы на печенегов, а нас десять юнцов, первого года службы еще нет, как и ни одной серьезной драки. И Торин. Я, вроде как старший после него, у меня к тому времени все-таки второй год шел... Он мне кричит: "Уводи пацанов!" А сам...
      Велигой замолчал. Эрик сидел, затаив дыхание, вцепившись в рукоять топора. Показалось, или по изрезанному шрамами лицу пробежали две влажные дорожки? Наконец, витязь совладал с собой.
      - Мы не смогли его тогда оставить. В первый раз ослушались его приказа. И в последний. Полегли все. Торин... он в отличии от некоторых, прекрасно управлялся с лошадью... рубил печенегов, как камыш, не знаю, сколько накромсал... А потом какая- то тварь все же достала его саблей. В спину. А потом... Они тело топтали конями, изверги, рубили... рубили... В месиво... И все на моих глазах. Наши все уже полегли, а меня арканом зацепили, скрутили, но я все видел, все...
      Вновь повисло молчание. Эрик потрясенно смотрел на тиверца. Слезы уже неприкрыто текли по обычно бесстрастному лицу Велигоя, оставляя мокрые следы, но витязь будто бы и не замечал этого.
      - А что дальше? - так робко, что сам себе удивился, спросил Эрик.
      - Той же ночью я сбежал из плена, - Велигой вытер лицо рукавом, голос его окреп. - А меч... они притащили его в становище - столько железа... Здоровенный бугай еле волоком пер. И когда поднялся переполох - ну не мог я не придушить пару гадов... За мной неслась целая толпа. Наверное, случайность, но я, пробегая мимо того костра, где они оружие свалили, споткнулся обо что-то, растянулся, как бревно... и рукоять сама оказалась в ладони. Не было времени перебирать, срубил самых рьяных... А дальше, с оружием, уже легче пошло. В общем, сбежал я от них. С мечом Торина в руках.
      Эрик медленно кивнул, но не сказал ничего. Нечего было сказать. Понятно теперь, почему так бережет оружие, малейшую зазубринку счищает, полирует... Что тут можно сказать?
      А Велигой вновь взял в руки оселок и влюблено провел по и без того острому, как бритва, лезвию. Он помнил и еще кое-что. Голос. Голос, прогремевший в голове в тот момент, когда ладонь коснулась рукояти меча павшего командира. Голос Торина.
      "Что обещал, выполняю. Владей."
      Глава 12
      Велигой проснулся. Ночь близилась к концу, луна уже завалилась за виднокрай, было темно, как в погребе. Витязь тупо смотрел в темное небо, продырявленное редкими звездами, пытаясь понять, что же его разбудило, и все же успел уловить в прозрачном ночном воздухе отголосок волчьего воя. Что-то в последнее время эти звери слишком часто стали появляться в его жизни. Даже чересчур.
      Воин выпутался из плаща, поднялся на ноги. Сырой ночной воздух пробирал даже сквозь толстую кожу поддоспешника, будто вражий меч отыскивал щели в полурасстегнутой броне. По ту сторону угасающего костра посапывал во сне Эрик. Где-то неподалеку слышался богатырский храп Олафа, чуть поодаль пятном мрака на фоне черноты виднелась верхушка шатра Драгомысла. Догорающие угли лагерных костров еле-еле мерцали багровыми точками в ночной темноте, в воздухе висел запах дыма. Слева перекликнулись часовые, кто-то полусонным голосом пробурчал, чтоб орали потише. В соседнем перелеске вяло перекликались ночные птицы. Шурша крылами, пронесся над головою маленький кожан. Волчий вой не повторялся.
      Все было спокойно.
      Ежась от ночной прохлады, Велигой бочком переместился к ближайшему тележному колесу и справил малую нужду. Подумал, что Эрик, пожалуй, прав, и ему, Велигою, постоянно что-то мерещится... Но тревожное чувство не оставляло. Наоборот, оно теперь гудело в душе, как басовая струна, до предела обостряя все чувства, заставляя вздрагивать от каждого шороха.
      Становилось зябко, тело требовало, чтобы немедленно вернулся к костру и закутался в плащ, а лучше в два, но Велигой, кляня на все корки собственную мнительность, неслышным шагом двинулся вдоль внутренней стороны кольца телег.
      Нога вдруг запнулась обо что-то мягкое. Велигой замер, как вкопанный, стараясь не дышать. Темно, как в бочке, ни рожна не видать... Витязь медленно опустился на корточки, протянул руку, ощупал лежащее тело... Ладони вдруг стало горячо, рука скользнула по мокрому, да теперь уже и баз того почувствовал до безобразия знакомый запах свежей крови. Басовая струна в голове вдруг лопнула с противным хриплым звуком, и время, как всегда в такие моменты, вдруг замерло, застыло, превращая мгновения в годы.
      Велигой вскочил, чувствуя, как враз похолодели ладони и слыша только шум крови в ушах. Остатки сна сорвало ночным ветром, мышцы напряглись, превращая тело в смертоносное оружие. Заорав, что есть мочи "Тревога!!!", витязь бросился к костру. Скорее каким-то внутренним чувством, чем зрением, уловил, как наперерез метнулась бесшумная тень, в слабом свете звезд блеснула сталь. Меч с шипением выскользнул из ножен, витязь на бегу широким ударом смел с дороги неведомого противника, и уже за спиной слыша булькающий стон в два прыжка достиг костра. Охапка хвороста полетела в умирающий огонь, тут же затрещала, защелкала, занялась алыми языками.
      Между телегами скользили темные фигуры, огненные блики играли на обнаженных клинках мечей и лезвиях топоров. По всему лагерю поднялся шум. Люди вскакивали, хватались за оружие. Всюду вспыхивали и разгорались костры, вспарывая искрами ночное небо, освещая лагерь метущимся багровым светом. Эрик был уже на ногах, обеими руками сжимая рукоять своей страшной секиры и выкрикивая команды хриплым со сна голосом. Велигой с лязгом всадил меч в землю, схватился за лук. Тетива защелкала по наручу, стрелы веером пошли в темноту.
      - Держаться вместе! - гаркнул Эрик. - Лошади! Не упустите лошадей!
      У наспех сооруженной коновязи уже суетилось несколько темных фигур. Велигой краем глаза увидел, как толстяк Олаф - и куда только вся его медлительность подевалась! - бросился к лошадям, со свистом вращая над головою огромный топор. Оттуда послышался лязг железа, ругань, а затем жуткий крик.
      Из шатра, опережая охрану, выскочил Драгомысл, в одном исподнем, но с длинным мечом в руках.
      - Телеги! - вскрикнул он, и ринулся защищать свое трудами тяжкими нажитое добро.
      - Стой! - заорал Эрик, хватая купца за ворот рубахи. - Куда без головы? Она у тебя что, лишняя?
      Он быстрым взглядом охватил поле боя, мгновенно оценил обстановку.
      - Слушай команду! - крикнул варяг, перекрывая поднявшийся в лагере шум. Разбиться на пятерки! К телегам! Трое к Олафу, сохранить лошадей кровь из носу! Кто не знает, с какой стороны оружие держать, не путаться под ногами, поддерживать огонь! Велигой, Трувор, Драгомысл, Эйнар - за мной!
      Велигой отшвырнул лук, подхватил меч и вслед за Эриком и Драгомыслом бросился к ближайшей телеге, где уже во всю хозяйничали несколько грабителей. Справа из темноты выскочил Трувор, меч в крови, длинные рыжие волосы всклокочены, рот искривлен в хищном оскале. Эйнар - молчаливый, сумрачный детина уже почти добрался до телеги. Во всей этой суматохе он оказался одним из немногих, кто успел полностью упаковаться в броню, и теперь мчался на разбойников, как железный таран.
      Грабители повернулись к ним. Эрик взмахнул топором, лезвие оружия тонко звенело, чуя близкую кровь. Варяг ударил наотмашь, с хрустом снес чью-то бестолковую голову, второго нападавшего просто пропустил мимо себя, прямо под меч Велигоя. Эйнар, выставив перед собой тяжелый щит с лязгом врезался в нападавших, расшвыряв их, как котят. Драгомысл умело полоснул клинком лиходея, попятившегося от варяга прямо на него, а Трувор зарубил еще одного, попытавшегося ударить купца в спину.
      - Да их тут дикая прорва! - весело заорал Эрик, широкими ударами расчищая пространство вокруг себя. - Велигой, ты был прав! С меня причитается!
      - Иди ты... - витязь рукоятью меча хватил в лоб набежавшего разбойника, ого, звенит! - не обращая внимания на скользнувший по чешуям доспеха кинжал.
      По всему лагерю лязгали клинки, доносились крики и отборная брань. В бой вынуждены были вступить даже возницы, похватав все, что хоть отдаленно напоминало оружие. У костров остались только самые трусливые или нескладные. Варяги, мало что соображавшие со сна, дрались как бешенные, рубили все, что двигалось и не могло сойти за своего. Слава Богам, большинство их на ночь не освобождалось полностью от доспехов, иначе итог ночной схватки мог бы оказаться гораздо более плачевным. И как всегда, кто-то ухитрился запутаться в плаще или собственных портках, на кого-то наступили, об кого-то споткнулись, что отнюдь не прибавило варягам добродушия. Враги наваливались отовсюду, выныривали из темноты, получали почем ни попадя и вновь растворялись в ночи.
      Четверка варягов во главе с Олафом лихо орудовала у коновязи, удерживая нападавших на значительном удалении. В гуще врагов веретеном крутился Седрик, два его клинка со свистом рассекали воздух, крушили врагов, будто гнилые коряги. Варяг был зол, как сто упырей - в самом начале потасовки об него споткнулись сразу четверо, и мало того, что чудом ребра не переломали, так потом вообще едва не раздавили.
      В самый разгар схватки Велигой увидел юного Хельге, схватившегося сразу с тремя лиходеями. Без сапог и кольчуги, но почему-то в шлеме, он прижался спиной к борту телеги, сдерживая нападавших без видимых усилий. Меч в руке паренька порхал, как бабочка, разбойники едва успевали защищаться от града сыпавшихся на них ударов. Потом витязь потерял его из виду - на самого навалились двое. Велигой перекатом ушел вправо, врезался боком в тележное колесо, уклонился от удара кистенем и тут же вогнал его обладателю под ребра меч на два вершка. Вскочил, едва успел закрыться от сокрушительного удара топором - чуть руку из плеча не выбило, ударил противника ногой в живот, но поскользнулся на мокрой от крови траве, и растянулся во весь рост. Падая, второй рукой успел захватить потерявшего равновесие врага за одежду и тот рухнул сверху... прямо на удачно подставленный меч.
      Эрик вскочил на телегу, с гиканьем вращая топором и обрушивая на головы грабителей сокрушительные удары. У него из-под ног выдернули какой-то мешок, варяг с громовым матом обрушился спиной на кувшины с ромейским вином. На него тут же навалилось сразу пятеро, и Эрик целиком скрылся под грудой копошащихся тел. Трувор тенью проскользнул в гуще нападавших, его меч разил врага подобно змеиному жалу, бросился к телеге на выручку другу. Подлетел, прыгнул, уцепившись за борт, получил чьим-то сапогом в зубы, матюгнулся так, что Боги на небесах уши зажали, запрыгнул на телегу. Шарахнул рукоятью меча по чьему-то затылку - в ответ голосом Эрика пообещали содрать с дурака шкуру - левой рукой сбросил одного разбойника с телеги прямо в объятия уже выбравшегося из-под поверженного противника Велигоя. В тот же момент оставшиеся разбойники брызнули во все стороны, а на телеге в полный рост поднялся Эрик, весь в крови и красном вине, с осколками кувшина в волосах. Погрозив Трувору кулаком, варяг подхватил топор, спрыгнул с телеги, и с воплем: "Ну все, вы меня достали!" ринулся на врагов. Те бросились от него врассыпную с отчаянными криками: "Спасайся, братцы! Берсерк!"
      Драгомысл, обычно добродушный и неуклюжий, теперь напоминал разъяренного медведя, а мечом орудовал на удивление умело для купца. Всклокоченный, полураздетый, с перекошенной рожей он выглядел страшно. Белая ночная рубаха почти полностью потеряла свой первоначальный цвет, покрывшись пятнами крови, грязи и травяного сока. И теперь это жуткое нечто бросалось в самую гущу боя, лишний раз доказывая, что нет ничего страшнее купца, который бьется за свое добро.
      Молчаливый Эйнар методично истреблял нападавших, нанося редкие, но всегда смертельные удары.
      Разбойников, если это были разбойники, и в самом деле было что-то чересчур много. Уж точно больше полусотни. Эрик буквально рвал жилы, пытаясь успеть всюду, но то тут, то там часть товара все же успевали стащить с телег и уволочь в темноту. Впрочем, за это нападавшие заплатили дорогую цену - уже больше двух дюжин валялось бездыханными по всему лагерю в лужах крови, кое-кого из раненых свои успевали оттащить прочь.
      Когда небо на восходе заалело рассветным сиянием, натиск нападающих стал ослабевать, а затем грабители и вовсе рассеялись, растворились в предутренних сумерках.
      *******************
      Ух-х-х-х! - Эрик тяжело оперся на топор, его шатало. - Ну и ночка! Да-а-а, Велигоюшко, накаркал ты нам, родимый, приключеньице!
      Волчий Дух, держа в руках лук с наложенной стрелой стоял на телеге, настороженно всматриваясь в волны утреннего тумана.
      - Ага, конечно, теперь во всем Велигой виноват! - огрызнулся он. - А ведь если бы этому самому Велигою в кусты не загорелось, где бы мы сейчас все были? Кое-кто, помниться, собирался двойное охранение выставить! И где ж оно?
      - Локи меня укуси! - сплюнул Эрик. - Я на этом проклятущем четвероногом таракане за день так у... умучился, что уже не до чего было. Слезай оттуда! Неровен час, кто-нибудь из ночных гостей решит поупражняться в стрельбе!
      - Рановато им со мной упражняться... - сквозь зубы процедил Велигой. Пусть сначала боевой лук от репчатого отличать научатся.
      Подошел Хельге, голова паренька была перевязана окровавленной тряпицей.
      - Нильс убит, - сказал он тихо. - Кинжалом его. По горлу.
      - Еще потери? - спросил разом посерьезневший Эрик.
      - Убитыми - только Нильс, - ответил Хельге. - Ольгерт серьезно ранен, мечом в живот его пырнули. Остальные - более-менее невредимы.
      - Нехорошо так говорить... - пробурчал Драгомысл, - но мы, можно сказать, до странности легко отделались.
      Эрик стиснул зубы, руки его на рукояти топора побелели от напряжения, выдержанное дерево отчетливо затрещало.
      - Да что уж там... - пробормотал он наконец, со свистом выдохнул, и обессилено опустился на землю, будто все кости в теле разом потеряли твердость. - И в самом деле, легко отделались...
      - Много товару пропало? - спросил сверху Велигой.
      - Сечень как раз сейчас подсчитывает, - ответил Драгомысл. - У меня самого, честно говоря, просто смелости не хватает. Да и сколько б не было, убыток - он малым не бывает...
      - Ну, если один только Эрик, спасая мешок специй, семь кувшинов вина задницей перебил... - съехидничал Трувор.
      - А с тобой у меня разговор еще не закончен, - рявкнул на него Эрик. - Ты что, мою голову от разбойничьей отличить не мог?
      - А чем она у тебя не разбойничья? - удивился Трувор. - Ты на себя погляди, как умываться пойдешь!
      Сильно припадая на левую ногу подошел Сечень - старшина драгомысловых тельников. Широкий, коренастый, он напоминал старый дубовый пень, если только у пней бывают седые вислые усы и такой же седой чуб на гладко выбритой голове. Сколько Велигой знал Драгомысла, столько при нем состоял Сечень, а говорили, что старый воин служил еще у его отца, и никто не брался сказать, сколько же он на самом деле прожил на свете. Что у такого человека могло быть общего с простым купцом, оставалось загадкой, да никто, на самом деле, никогда всерьез этим и не интересовался. Во время ночного побоища Драгомысл чуть ли не впервые в жизни ухитрился выбраться из-под опеки Сеченя, за что по его окончании получил от того самую настоящую взбучку, да такую, что у постороннего человека возникли бы сомнения относительно того, кто из двоих на самом деле тут хозяин.
      Старый воин подошел к Драгомыслу, шепнул что-то на ухо. Однако этот шепот возымел на того действие, подобное удару грома. Не дрогнувший перед направленным на него оружием, отважный купец бухнулся задней частью прямо на сырую от утренней росы и пролитой крови траву и схватился руками за голову.
      - Что, так плохо? - сочувственно спросил Эрик.
      Драгомысл в ответ пробормотал что-то невразумительное, и принялся ожесточенно тягать себя за волосы.
      - Нет, ну я вижу, что пограбили знатно, но всеж-таки я только воин, не разбираюсь... - удивленно проговорил Эрик. - Эй, Велигой, похоже, к нас еще одна потеря. Драгомысл-то никак сбрендил!
      - Если б у тебя драккар из-под носу сперли, ты, я думаю, вообще утопился бы, - не оборачиваясь, ответил витязь.
      - Так его и в самом деле уперли... - махнул рукой Эрик. - Болтался бы я сейчас по дорогам на этих драконах, что у вас тут конями кличут. Так ведь ничего, не плачу...
      Драгомысл принялся раскачиваться из стороны в сторону. Вокруг начали собираться обитатели лагеря. И русичи, и варяги смотрели с сочувствием: кое-кто потому, что понимал причину столь глубокого отчаяния, а кое-кто от того, что, наоборот, не понимал напрочь.
      Велигой соскочил с телеги, подошел к Сеченю.
      - Что, и в самом деле такой урон? - спросил он вполголоса.
      - Хоть назад возвращайся, - покачал головой старик. - Дешевле обойдется.
      Эрик некоторое время смотрел непонимающе на объятого горем Драгомысла, потом решительно швырнул топор в петлю, направился к костру и стал быстро напяливать недостающие части своего снаряжения.
      - Ну, кто как знает, а я пошел, - сказал он, забрасывая за спину щит, лук и колчан со стрелами.
      На него уставились всем лагерем. Повисло гробовое молчание. И свои же варяги, и русичи смотрели на Эрика с нескрываемым отвращением. Когда он нерешительно двинулся вперед, все поспешно расступились, как перед прокаженным.
      Эрик некоторое время непонимающим взглядом обводил лица друзей, вдруг ставшие чужими, потом до него вдруг дошло.
      - Други... братцы... вы что подумали-то? - неверяще пролепетал он. - Чтобы Эрик Йоргенсон вот так вот взял и смылся? Да как вам такое в голову-то придти могло?
      Он подошел к Драгомыслу, все так же сидевшему на земле и с трудом приходившему в себя.
      - В общем, так... - начал он, запинаясь. - Я, значит, проворонил, мне и... в общем, пойду, обратно заберу то, что упустил...
      Как ни странно, но эти слова мгновенно привели купца в чувство. Драгомысл вскочил на ноги, судорожно ухватив варяга за руку.
      - Эрик, да ты что...
      Вокруг все стояли, опустив головы от стыда, а уж варяги, те так вообще покраснели, как девки на смотринах. Ладно, другие, но они-то своего старшого не первый день знают, ни в жисть за ним ничего дурного не замечали! А тут вот так вот... Видать, у самих мыслишка в голове шевелилась, - мол, теперь вроде бы как никому ничем не обязаны - раз такая гадость первой пришла всем в голову ... и только у Эрика, похоже, подлых дум не было и в помине.
      - Проворонил - должон вернуть, - жестко сказал варяг. - Я ж подрядился товар сохранить, так чего тут теперь раздумывать?
      - Ты с ума сошел! Тоже мне, богатырь выискался... Сгинешь! - воскликнул Драгомысл. - Ты же ведь даже не знаешь, сколько их там! Да что там, хрен с ним, с товаром. Что с возу упало, то пропало...
      - Не упало, а сперли, - упрямо сказал Эрик. - Пойду сопру взад.
      - Погоди, - Велигой подошел к варягу, и положил ему руку на плечо. - Не торопись. А то мы тебя не догоним.
      - Верно, - Трувор появился как всегда словно из ниоткуда. - Без нас тебе все слишком легко достанется.
      - Я с тобой. - подал голос немногословный Эйнар.
      После этого загалдел весь лагерь. Желающих пойти оказалось неожиданно много. Даже возинцы и те наперебой орали, что ща пойдем, да этим козлам безрогим рога-то посшибаем, будут знать, как шмотки тырить...
      - Тихо! - рявкнул Велигой. - Значит так...
      - Мысль? - спросил Эрик.
      - Как ни странно, да, - ответил витязь.
      - Ну, и?..
      - Прежде всего, сесть и успокоиться, - Велигой ухватил варяга за плечо и ловко оттащил в сторону.
      - А во-вторых, - быстро шепнул витязь Эрику, как только они оказались на достаточном удалении от посторонних ушей, - придумать какую-нибудь убедительную отговорку, чтобы вся эта толпа во праведном своем гневе и вправду не повалила за нами.
      - Что ты задумал? - так же тихо спросил варяг.
      - Хочу проверить, ловится ли ерш на ту же снасть, что и щука.
      - То есть?
      - Потом расскажу. Нам нужно еще... да, четверых, наверное, хватит. Нет, скорее пятерых.
      - Всемером? На такую кучу народу?
      - Кто-то тут только что собирался идти отбивать Драгомыслово добро в одиночку.
      - То ж я. Да еще один...
      - Значит так, давай теперь без шуток. Подумай пока, кого можно взять с собой...
      Глава 13
      Видал я сумасшедших на своем веку, - разглагольствовал Трувор, пытаясь разместиться в седле так, чтобы то, на чем обычно сидят не очень страдало. Видал и героев, хотя обычно одно другому не мешало. Но мы сейчас, по-моему, представляем из себя что-то вовсе непонятное.
      Отряд из семерых всадников галопом мчался между холмами. Впереди, напряженно всматриваясь в только ему видимые следы скакал Велигой, за ним Эрик, потом Эйнар и Хельге, Трувор и Седрик. Позади всех трясся в седле, как мешок с сеном, могучий Олаф.
      - И что ты там только видишь? - Эрик догнал Велигоя, пустил коня рядом.
      - И ты бы увидел, если б меньше заботился о том, как не вывалиться из седла, а больше смотрел, что твориться под копытами, - буркнул в ответ витязь.
      - Ты уверен, что это сработает? - спросил варяг, напряженно озираясь.
      - Однажды получилось, - пожал плечами Велигой. - Может быть, сладится и теперь.
      Впереди показался густой перелесок, разросшийся на склонах трех холмов. Велигой вел отряд туда.
      - Пока что все верно, - напряженно сказал он. - Вряд ли за это время могли пехом уйти дальше. Лошадей у них нет, а похватали много.
      У первых деревьев спешились. Велигой сделал знак ждать, быстро и бесшумно скользнул в тень густых ветвей. Вскоре появился вновь, махнул рукой. Эрик, Эйнар, Трувор, Хельге и Седрик направились к витязю, оставив Олафа сторожить лошадей.
      Велигой вел отряд через густые заросли малинника. Витязь двигался почти бесшумно - редкая веточка тихо-тихо хрустнет под сапогом. Варяги со всей осторожностью, на которую только были способны, крались следом, пересчитывая кочки и прочие неровности, оставляя за собой чуть ли не целую просеку.
      Неожиданно витязь замер. Остальные налетели на него, чуть не повалив.
      Велигой стоял пригнувшись и напряженно всматриваясь в лесную зелень, затем вдруг молниеносно выхватил из-за спины лук и не целясь выстрелил в переплетение ветвей шагах в двадцати. Донесся тихий стон, тяжелое обмякшее тело с шумом обрушилось на землю. По кустам снизу зашелестело, но вторая стрела ушла на звук, и шелест разом смолк.
      - Вот теперь можно дальше, - Велигой отправил лук на место, и вновь заскользил между кустами. - Эти уже тревогу не поднимут.
      Варяги, украдкой переглядываясь, двинулись следом.
      *******************
      Лагерь раскинулся на широкой поляне. Горело около полудюжины костров, возле них расположились вооруженные до зубов люди.
      Разбойников было больше трех дюжин. Эрик глядел во все глаза, не веря, что столько совершенно разных людей может оказаться в одном месте и при этом заниматься одним делом. Среди лиходеев были и русичи (это своим путем), и печенеги (удивительно, если бы их не было) и даже... тьфу!... варяги (в роду не без урода!). Эрик подумал, что гораздо проще сказать, кого тут нет. Иудеев вот точно нет... и, пожалуй, все. Эрик был уверен, что если и отсутствует кого-то еще, то он такого народа просто не знает, хотя где только не побывал!
      Посреди поляны возвышался небольшой белый шатер, возле него дежурили, присев на траву, двое здоровенных мужиков, оба одинаково заросшие бородами и вооруженные как на штурм Царьграда. Вокруг шатра грудами свалены узлы, мешки, скрыни... В некоторых Эрик безошибочно признал захваченные этой ночью во вверенном его защите обозе.
      Велигой осторожно раздвинул ветви, изучая обстановку.
      - Ну, все как положено! - удовлетворенно прошептал он. - Даже не интересно. Эрик, следи за лагерем, я сейчас.
      Витязь отполз назад, туда, где остались Хельге, Эйнар, Трувор и Седрик. У всех четверых были луки - Велигой выбрал лучших стрелков из той шестерки, что Эрик отдал ему под начало. Донесся едва слышный шепот, большую часть слов было не разобрать, но до ушей Эрика все же иногда доносилось: "...Ставлю меты... шатер за центр... сосна... костер... нет, лучше бери по березе, не ошибешься... поправку по полпальца давай, слишком близко..." Так ничего и не поняв из столь высокоумных изречений, Эрик все внимание перенес на лагерь разбойников.
      Те занимались кто чем. Многие жрали, еще больше пили, а еще больше отдавали дань и тому и другому. Стоял многоголосый гомон, кто-то пытался орать песню. Двое почем зря волтузили друг друга по мордасям, один тяжело поднялся и скрылся в ближайших кустах. Кое-кто просто дрых, как говорят на Руси, без задних ног. Смысл этого выражения от Эрика всегда ускользал. Что разумеют под "задними" ногами? Где тогда передние... тьфу, нет, получается, что они-то как раз и есть... Интересно, а может, в предках у русичей были эти... ну как их, говорят в Греции раньше как тараканов водилось, теперь повымерли ... ну эти, которые не люди, не кони, а так, ни то, ни се и сбоку пряжка...
      В нескольких шагах от Эрика прошествовали, держась друг за дружку два добрых молодца, пьяные в зюзю. Один убежденно доказывал другому, что в ночном налете погибла вся шантрапа, теперь в шайке остались только самые разбойнистые разбойники на киевщине. К таковым говоривший, по всей видимости, причислял и себя.
      - А-а-а те а-а-асталопы... ик... что к Йщ-ру ет-й нчю отпрв-лись... - орал самый разбойнистый на киевщине, путаясь в собственных портках и оружии, - ... ну и... усими... нам больш достантьсь... ик...
      Его приятель только кивал - на большее у него явно не было сил.
      Парочка протопала мимо, Эрик чуть не задохнулся в мощной волне перегара.
      Сзади еле слышно шелестнуло - вернулся Велигой.
      - Ну, все! - шепнул витязь. - Ребята на местах. Как в лагере?
      - Все так же, - ответил Эрик, провожая взглядом перепившуюся парочку. - Ну какой момент, а? Может, вернемся, возьмем всех наших, да и навалимся скопом, пока эти голодранцы лыка не вяжут?
      Велигой внимательно наблюдал за лагерем. По лицу его пробежала тень сомнения, но потом он вздохнул, покачал головой.
      - Много их, - сказал он. - Не обольщайся, что вчера так легко столько народу положили. Они вперед всякую шваль пустили, а самые матерые сзади отсиделись. Так сказать, чистка рядов. А что пьяные - на то не смотри. Тебе сколько надо выпить, чтобы забыть, с какой стороны топор держат? Что, много? То-то. Мы не можем позволить себе потерять еще кого-нибудь. А вот если моя идея выгорит... Ну, что, пошли?
      - Пошли... - пробормотал Эрик, чувствуя, как враз похолодела спина и сжалось сердце. Однако заставил себя подняться на ноги. Велигой кивнул ободряюще, и они, более не скрываясь, вышли на поляну.
      - Начнем, когда я скажу "таракан", - шепнул витязь варягу, направляясь к белому шатру в центре лагеря.
      К удивлению Эрика, ожидавшего переполоха, на них почти не обратили внимания. Некоторые все же оглядывались, на мгновение брови удивленно приподнимались, потом разбойники с ухмылочками отворачивались. Мол, бывают на свете дураки, что поделаешь, так мир устроен. К тому же идут не скрываясь, как к себе домой, все на виду, стрелу можно всадить, не вставая с места. И вообще, кто знает, что за люди? Может, так надо? Может, дело у них к атаману?