Обитатели Холмов

— Конечно.

— Он тоже наш. Он был нашим другом, подбадривал нас. Через день или два, после нашей неудачи с Советом, он пытался бежать, но его поймали. Ты же видел, что они с ним сделали. Это случилось в тот самый день, когда пришли твои друзья. Но им удалось удрать на следующую же ночь. Генерал тогда дал слово, что они последние. А нас по двое отправили в разные Подразделения. Не знаю, почему нас выслали вместе с Тетатиннанг. Может, они разучились думать. В этом вся Эфрафа. Был приказ: «Разослать по двое» — они и выполнили приказ, и неважно, кого с кем. Но теперь я стала бояться — Совет знает все.

— Но ведь я-то здесь, — вставил Шишак.

— Совет очень умный.

— В таком случае ему придется пошевелить мозгами. Наши кролики куда умнее, поверь мне. Просто Аусла Эль-Ахрайраха — ни дать ни взять. Но скажи мне, Нельтильта тоже была с вами, когда вы ходили на Совет?

— Нет, она родилась здесь. Она храбрая, но, понимаешь, слишком уж молодая и глупая. Ей хочется, чтобы все знали, что она дружит с теми, кто недоволен порядком. Она просто не понимает, что делает и что такое Совет. Для нее все это игра — подразнить офицеров и прочие глупости. Но когда-нибудь она переступит грань и накличет на нас беду. Тайну ей доверять нельзя ни в коем случае.

— Сколько крольчих может согласиться бежать отсюда?

— Храйр. Видишь ли, недовольных — сколько угодно. Но знаешь, Тлайли, им нельзя ничего говорить до самого побега. Не только Нельтильте — всем! Никто не умеет хранить тайны, а шпионов хватает.

Мы с тобой вдвоем придумаем план, а скажем только Тетатиннанг. И когда придет время, мы приведем крольчих.

Шишак понял, что совершенно неожиданно он нашел друга, именно такого друга, который нужен ему больше всего на свете, — сильного, умного. Хизентли ничего не упустит и снимет часть ноши с его плеч.

— Значит, ты подготовишь крольчих, — сказал он. — И если тебе это удастся, я вас выведу.

— Когда?

— Лучше всего на закате. Тянуть не стоит. Нас встретит Орех с остальными, а уж они-то отобьются от любого патруля. Даже Генералу такое не снилось.

Хизентли снова промолчала, а Шишак с восхищением подумал, что она сейчас обдумывает его слова, учитывая все случайности.

— Но может ли птица драться? — наконец спросила она. — Как он остановит их всех? Это будет большой побег, Тлайли, и нельзя допустить ошибки. Генерал сам пустится в погоню и возьмет с собой лучших офицеров. Мы не можем бежать вечно. А они не собьются со следа и когда-нибудь нас настигнут.

— Говорят тебе, наши намного умней. Не знаю, смогу ли я объяснить тебе, что мы придумали. Ты когда-нибудь видела реку?

— Что такое «река»?

— Вот тебе и раз. Я не знаю, как объяснить. Но поверь, бежать недалеко. И если Аусла нас догонит — мы уйдем у них из-под носа. Я об этом только и думаю.

Она не ответила, и Шишак добавил:

— Ты должна верить мне, Хизентли. Клянусь жизнью, мы уйдем от них. Я не обманываю.

— Если ты ошибся, счастливы будут те, кто умрет сразу.

— Никто не умрет. Мои друзья придумали такую хитрость, которой гордился бы сам Эль-Ахрайрах.

— Если бежать на закате, — сказала Хизентли, — то надо делать это завтра или послезавтра. Через два дня закончится наше время вечерних «силфли». Ты знаешь об этом?

— Да. Слышал. Но лучше завтра. Чего тянуть? Остается, правда, еще кое-что. Нужно забрать с собой Блэкавара.

— Блэкавара? Как? Его стережет Ауслафа.

— Да, я знаю. Риск большой, но мы не можем его бросить. Вот что я решил. Завтра во время «силфли» ты и Тетатиннанг соберете вокруг себя всех, кто согласится бежать. А я повидаюсь с Кехааром неподалеку отсюда, на лугу, и скажу, чтобы он, едва увидит, как я возвращаюсь к норам, напал на часовых. Я как раз подоспею и справлюсь с обоими. Мы застанем их врасплох. И удерем вместе с Блэкаваром. Начнется суматоха. В суматохе и двинемся отсюда. Птица отгонит всякого, кто увяжется за нами. Запомни, бежать нужно только до большой арки под железной дорогой. Там нас будут ждать. Вам нужно будет просто не отставать, а я покажу дорогу.

— Капитан Дрема выскочит по тревоге.

— Надеюсь, что так оно и будет, — ответил Шишак. — Мне бы именно этого и хотелось.

— А вдруг Блэкавар не побежит? Его-то ты тоже застанешь врасплох.

— Его можно предупредить?

— Нет. Он всегда под охраной, а в «силфли» ходит отдельно.

— И сколько он будет так жить?

— Когда его покажут всем Подразделениям, Совет убьет его. Так думают все.

— Вот, значит, как. Что ж, я без него не уйду.

— Ты очень храбрый, Тлайли. Но так ли ты умен? Завтра от тебя будет зависеть жизнь очень многих.

— Тебе не понравился мой план?

— Не в этом дело. Я всего лишь крольчиха, которая не видела ничего, кроме Эфрафы. Но вдруг случится что-нибудь неожиданное?

— Риск есть риск. Разве тебе не хочется выбраться отсюда и поселиться у нас на высоких холмах? Подумай об этом.

— Тлайли! А мы сможем сами выбирать себе мужа, нору и растить детенышей?

— Конечно. И рассказывать в «Улье» скалки, и бегать в «силфли», когда захочешь. Там чудесная жизнь, клянусь.

— Я иду. Я ничего не боюсь!

— И повезло же мне, что ты оказалась именно здесь, — сказал Шишак. — Я чуть с ума не сошел, пытаясь сообразить, что же делать, пока не встретил тебя.

— Тлайли, сейчас я пойду вниз. Кто-нибудь может поинтересоваться, зачем ты за мной посылал. В подруги я не гожусь. Но если я уйду сейчас же, мы можем сказать, что ты ошибся и очень разочарован. Не забудь.

— Не забуду. Да, тебе пора, и подготовь всех к завтрашнему вечеру. А я не подведу.

Оставшись один, Шишак почувствовал, как отчаянно он устал, как измучен своим одиночеством. Он старался думать о том, что друзья совсем рядом и что он, Шишак, увидит их меньше чем через день. Но он знал, что между ним и Орехом — вся Эфрафа. То и дело его одолевал страх и дурные предчувствия. Наконец он забылся и во сне увидел Капитана Дрему, превратившегося в поморника, который летел над рекой и кричал так, что от крика Шишак проснулся, потом вновь задремал и на этот раз увидел Кервеля — тот вел на блестящем проволочном поводке несчастного Блэкавара. А над всем, огромная, словно лошадь в поле, нависала гигантская тень Генерала Дурмана, и ему было известно все, что творится в любом укромном местечке. И наконец, совершенно обессилев от бесконечной тревоги, Шишак, в своей отдельной норе, провалился в глубокий сон, где его не мог настичь даже страх.

36.

ПРИБЛИЖЕНИЕ ГРОЗЫ

Мы как раз собирались улепетнуть,

Хотя знали, что не виноваты ничуть,

Но вот тут-то и вышел Билл Харпер.

Песенка из мюзик-холла

Медленно Шишак выплывал из сна, как пузырек болотного газа, который несет плавное течение. Рядом сидел кролик. Шишак вздрогнул, вскочил и сказал:

— Кто здесь?

— Гравилат, — ответил кролик. — Пора в «силфли», Тлайли. Уже жаворонки поют. А ты горазд поспать.

— Да уж, — сказал Шишак. — Ну, я готов. — И он направился, было, к выходу, как вдруг вопрос Гравилата пригвоздил его к месту.

— Кто такой Пятик? — спросил Гравилат. Шишак напрягся:

— Что ты сказал?

— Я сказал: кто такой Пятик?

— Я тебя не понимаю.

— Ты разговаривал во сне. И повторял: «Спроси Пятика. Спроси Пятика». Я и захотел узнать, кто это такой.

— А-а, понятно. Так звали моего бывшего приятеля. Он умел предсказывать погоду и все остальное.

— Ну, это мы и сами умеем. Ты не чувствуешь — пахнет грозой?

Шишак принюхался. К запаху кроликов и травы примешивался теплый, сильный запах тяжелых туч, но шел он явно издалека. Запах не понравился Шишаку. Почти никто из животных не любит грозу, которая отзывается в них огромнейшим напряжением и нарушает естественный ритм жизни. Первым желанием Шишака было вернуться в нору, но он нисколько не сомневался, что в Эфрафе никто не позволит нарушить распорядок дня из-за такого пустяка, как гроза.

Шишак оказался прав. Кервель уже занял свой пост у выхода, расположившись напротив конвойных и Блэкавара. Он повернулся к вынырнувшим из темноты офицерам.

— Смелей, Тлайли, — сказал он. — Часовые уже на постах. Ты что, грозу не любишь?

— Не очень, — признался Шишак.

— Сегодня грозы не будет, — сказал Кервель. — Она еще далеко. И до завтрашнего вечера сюда не доберется. Но никто в Подразделении не должен заметить, что ты боишься. Без приказа Генерала порядок все равно не изменишь.

— Никак не мог его добудиться, — сказал Гравилат довольно сердито. — У тебя ведь ночью была крольчиха, не так ли, Тлайли?

— Вот как? — удивился Кервель. — И кто же?

— Хизентли, — ответил Шишак.

— О, эта «марли торн» [31], — сказал Кервель. — Забавно, не думал, что она подходит для знакомства.

— А она и не подходит, — сказал Шишак. — Я ошибся. Но если ты помнишь, ты сам просил, чтобы я поближе познакомился с этой компанией да приструнил немного. Так что я и решил поболтать с ней, да без толку.

— Ничего не вышло?

— Трудно точно сказать, — ответил Шишак. — Я попробую еще раз.

Пока кролики выходили из тоннеля, Шишак ломал голову над тем, как быстрее и лучше справиться с конвойными Блэкавара. Нужно в считанные секунды вывести из строя одного и немедленно кинуться на второго, а ведь у того будет время опомниться. Если придется с ним драться, встать надо так, чтобы Блэкавар оказался со стороны выхода, иначе, растерявшись, он может броситься в глубь коридора. Конечно, если повезет, испугается и удерет сам конвойный, но на это рассчитывать не приходится. Полицейские эфрафской Ауслафы ничего не боятся.

Шишак вышел в поле, прикидывая, когда прилетит Кехаар. По уговору поморник должен найти его сам на второй день.

Шишак волновался напрасно. Кехаар парил над Эфрафой с самого рассвета. Он видел, как вышло Подразделение, приземлился в сторонке, посредине между леском и линией часовых, и занялся жучками. Обгрызая травинки, Шишак медленно двигался в том же направлении, а потом, не глядя по сторонам, остановился и основательно принялся за еду. Вскоре он уловил движение в траве и понял, что Кехаар рядом.

— Местер Шишак. Нам нелься разгофарифать много. Местер Орех спрашифает, как дела. Что надо?

— Мне нужны две вещи, Кехаар, и обе к сегодняшнему вечеру. Первое — пусть нас ждут возле большой арки. Через эту арку я проведу крольчих. Если будет погоня, они должны приготовиться к драке. Лодка еще на месте?

— Та, та, людей не было. Я перетам местеру Ореху.

— Хорошо. А теперь, Кехаар, слушай внимательно. Второе. И это очень важно. Видишь позади меня, в поле, кроликов? Это часовые. Вечером встретимся с тобой здесь. Потом я вернусь вон к тем деревьям и спущусь в нору. Как только увидишь, что я пошел, бросайся на часовых — напугай, заставь их удрать. Если же они не побегут — бей. Они должны побежать. Я появлюсь потом очень скоро, и тогда вместе с крольчихами мы побежим к арке. По дороге нас могут попытаться остановить. Тогда опять нападай. Сможешь?

— Та, та, я налечу и останофлю.

— Великолепно. Тогда все. Орех и наши — как они там?

— Карошо, карошо. Они гофорят — ты чертофски кароший парень. Местер Колокольчик гофорит, что фсем полагается по крольчихе, а тебе — дфе.

Шишак пытался придумать подходящий ответ, как вдруг увидел Кервеля, бежавшего по полю в его сторону. Без единого слова Шишак сделал несколько прыжков ему навстречу и принялся деловито жевать кустик клевера. Когда Кервель подбежал поближе, Кехаар пролетел у них над самыми головами и скрылся за кронами деревьев.

Кервель проводил чайку взглядом и повернулся к Шишаку:

— Ты что, не боишься этих птиц?

— Не очень, — ответил Шишак.

— Иногда они нападают на мышей, а иногда на крольчат, — сказал Кервель. — Зачем подходить так близко. Что это ты такой беспечный?

Вместо ответа Шишак играючи толкнул Капитана, но от этого толчка Кервель свалился в траву.

— Вот потому я и беспечный, — сказал Шишак. Кервель неуклюже поднялся.

— Ладно, ты просто тяжелей меня, — сказал он. — Но запомни, Тлайли, офицеру эфрафской Ауслы, кроме силы, нужно еще кое-что. А птицы эти все же опасны. К тому же странно, что она вообще здесь появилась — сейчас для них неподходящее время. Надо доложить.

— А это еще зачем?

— Странная история. А обо всем странном и необычном положено докладывать. Если доложим не мы, это сделает кто-то другой. В хорошеньких же дураках мы окажемся, если придется сознаться, что видели ее. Отпереться не отопрешься — чайку все заметили. Лучше пойду-ка я доложу немедленно. Время «силфли» почти закончилось, и если я опоздаю, вы с Гравилатом проследите за возвращением кроликов в норы.

Как только Кервель убежал, Шишак подошел к Хизентли. Он нашел ее и Тетатиннанг в той же канавке. Похоже, в Подразделении, как и сказал Кервель, и впрямь никто не боялся грозы, которая, впрочем, была еще далеко. Но обе подруги сидели встревоженные и взволнованные. Шишак рассказал им о встрече с Кехааром.

— Но станет ли птица нападать на часовых? — усомнилась Тетатиннанг. — Никогда о таком не слыхивала.

— Не волнуйся. Обещаю тебе. Соберите крольчих сразу, как только выйдете в «силфли». И когда появимся мы с Блэкаваром, Кехаар разгонит всех часовых.

— А куда бежать? — спросила Тетатиннанг. Шишак вывел подружек подальше в поле, откуда была видна насыпь и арка, находившаяся примерно ярдах в четырехстах от кроликов.

— Дрема непременно попытается нас остановить, — сказала Тетатиннанг. — Ты отдаешь себе в этом отчет?

— Он и Блэкавара-то остановил не сразу, — откликнулся Шишак, — а со мной и с птицей одновременно ему не справиться. Смотрите-ка, Гравилат зовет часовых. Пора идти. И не волнуйтесь. Поешьте, поспите. А если не удастся уснуть, поточите коготки. Сегодня они вам могут понадобиться.

Подразделение спустилось вниз, и конвой увел Блэкавара. Шишак вернулся к себе и попытался еще раз продумать все, что должен сделать вечером. Поразмыслив, он решил провести день за развлечениями и развеяться. Шишак спустился в нижний ярус, поиграл с кроликами в «камешки», послушал две сказки, сам рассказал одну, сбегал, оставил помет в канаве, и вдруг ему захотелось сходить к кому-нибудь в гости. Он разыскал Кервеля и спросил позволения сбегать в другое Подразделение. Шишак добежал до Крикса и оказался в Левофланговом Подразделении, которое вышло в «на-Фрит». Вместе с ним он и спустился в норы. На Левом Фланге офицеры жили в одной большой норе. Там Шишак познакомился с видавшими виды ветеранами и послушал рассказы о Внешнем Патруле и о былых подвигах разных гвардейцев. После полудня Шишак вернулся довольный, спокойный и проспал до тех пор, пока кто-то из часовых не позвал его в «силфли».

Он поднялся по коридору. Блэкавар уже сидел в своей нише. Шишак пристроился возле Кервеля и ждал, пока выйдут кролики. Хизентли и Тетатиннанг даже не посмотрели в его сторону. Они нервничали, но это не слишком бросалось в глаза. Когда прошел последний, Кервель двинулся к выходу.

Шишак выждал, пока тот отойдет подальше. Потом, бросив быстрый взгляд в сторону Блэкавара, вышел сам. Яркий закат ослепил его, и Шишак сел на задние лапы, мигая от яркого света, пока не привыкли глаза, и не улеглась вставшая дыбом шерсть на мордашке слева. Через пару минут он увидел летящего над полем Кехаара.

— Что ж, вот и он, — сказал он сам себе. — Значит, пора.

И в ту же секунду сзади его окликнули:

— Тлайли, мне надо сказать тебе кое-что. Вернись-ка к кустам.

Шишак припал к земле и обернулся. Рядом с ним стоял Генерал Дурман.

37.

ГРОЗА СОБИРАЕТСЯ

Огонь-то ты спрячешь, а вот куда ты денешь дым?

Джоэль Чандлер Харрис. «Сказки дядюшки Римуса»

Первой мыслью Шишака было кинуться на Генерала. Но он сразу же от нее отказался, ибо вот тут-то и выскочат и вся Аусла, и вся Ауслафа. Оставалось лишь подчиниться. Шишак поскакал по тропе за Генералом. Небо затянули тучи, и, несмотря на закатное солнце, вечер был темный, а под деревьями стояли душные сумерки. Собиралась гроза. Шишак смотрел на Генерала и ждал.

— Ты уходил днем из Подразделения? — начал разговор Генерал.

— Да, сэр, — ответил Шишак. Ему очень не хотелось называть Генерала сэром, но раз надо, чтобы его считали эфрафским офицером, ничего не поделаешь. Про разрешение Кервеля Шишак на всякий случай ничего не сказал. Да пока ему никто ничего в вину не ставит.

— Куда ты ходил?

Шишак еле сдержал раздражение. Генерал, конечно, и сам прекрасно знает, куда он ходил.

— Я был в Левофланговом Подразделении, сэр. И задержался.

— Что ты там делал?

— Просто время коротал. Офицеров послушал, узнал кое-что.

— Еще где-нибудь был?

— Нет, сэр.

— Ты встречался с Крестовником, офицером Левого Фланга.

— Вполне возможно, сэр. Я еще не запомнил всех по именам.

— Вы знакомы?

— Нет, сэр. Откуда же? Генерал не ответил.

— Могу я узнать, в чем дело, сэр? — спросил Шишак.

— Вопросы задаю я, — сказал Генерал. — Крестовник видел тебя раньше. Он узнал тебя по твоей «шапочке». Как ты думаешь, где вы могли встретиться?

— Понятия не имею.

— Ты когда-нибудь удирал от лисы?

— Да, сэр, несколько дней назад по дороге сюда.

— Ты навел лису прямо на кролика, и он погиб. Хорошо ли это?

— Но я не собирался ее ни на кого наводить. Я просто не знал, что в лесу кто-то есть.

— Но ты никому ничего не рассказал.

— Мне это просто в голову не пришло. Разве нельзя удирать от лисы?

— Ты обвиняешься в гибели эфрафского офицера.

— Но это же был несчастный случай! Лиса могла бы поймать его и без меня.

— Нет, — сказал Генерал. — Не таков был Кровец, чтобы попасться лисе. Тот, кто знает, что к чему, лисам не попадается.

— Прошу прощения, сэр. Парню просто не повезло.

Генерал не сводил с Шишака светлых больших глаз. — А это другой вопрос, Тлайли. Как раз в тот день патруль напал на след шайки бродяг. Что тебе о них известно?

— Я тоже видел следы, примерно в то же самое время. И больше мне нечего добавить.

— А ты не с ними шел?

— Если бы я шел с ними, зачем бы я явился в Эфрафу?

— Повторяю — вопросы задаю я. А ты не знаешь, куда они могли деться?

— Боюсь, что нет, сэр.

Генерал отвел глаза и сидел молча. Шишак понял, что тот ждет, когда Шишак попросит позволения уйти. И решил тоже молчать.

— Есть и еще кое-что, — наконец проговорил Генерал. — Утром в поле видели белую птицу. Ты не боишься таких птиц?

— Нет, сэр. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы они нападали на кроликов.

— Все-то ты знаешь, Тлайли! Но такое все же случается. Так почему ты подошел к ней близко?

Шишак быстро сообразил:

— Говоря по правде, сэр, я хотел произвести хорошее впечатление на Капитана Кервеля.

— Что ж, ладно. Но если ты хочешь произвести хорошее впечатление, начни лучше с меня. Послезавтра я сам поведу Патруль. Мы пойдем за железную дорогу и попытаемся разыскать след — след тех самых бродяг, которых Кровец поймал бы, если бы не ты. Ты пойдешь со мной — вот тогда мы и посмотрим, чего ты стоишь.

— Отлично, сэр. Я очень рад.

И вновь Генерал замолчал. На этот раз Шишак решил, что пора уходить. Но едва он шелохнулся, как его остановил новый вопрос:

— Ночью Хизентли рассказала тебе, как она попала на ближний Фланг?

— Да, сэр.

— Я не уверен в ней. Присматривай, Тлайли, присматривай. Если она разговорится с тобой, тем лучше.

Возможно, крольчихи смирились, но возможно, и нет. Мне нужно знать точно.

— Я понял, сэр.

— Это все, — сказал Генерал Дурман — А теперь тебе пора в свое Подразделение.

Шишак бежал по полю. Время «силфли» подошло к концу. Солнце село. Смеркалось. Тяжелые тучи закрыли небо. Кехаара нигде не было. Часовые уже спустились. Подразделение возвращалось к норам. Шишак просидел в траве, пока последний кролик не исчез в отверстии входа. Кехаар все не появлялся. На пороге Шишак столкнулся с полицейским, который закрывал собой нору, чтобы не сбежал Блэкавар.

— Пшел с дороги, ты, грязный, паршивый клоп трусохвостый! — рявкнул Шишак. — А теперь иди, жалуйся на меня, — бросил он через плечо и пошел к себе в нору.

* * *

Как только стемнело, Орех проскользнул по голой твердой земле под железнодорожной аркой на северную сторону, сел и прислушался. Вскоре подошел Пятик, и они пробежались немного в поле в сторону Эфрафы. Воздух был теплый, густой, пахло дождем и созревающим ячменем. Казалось, все замерло. Но сзади, у реки, на зеленом берегу Тэста, раздавался пронзительный, слабый, несмолкающий крик куликов. На насыпь опустился Кехаар.

— Ты уверен, что он сказал «сегодня»? — в третий раз спросил Орех.

— Та, — сказал Кехаар. — Мошет, его поймали. Они упьют местера Шишака. Как тумаешь?

Орех не ответил.

— Ничего не вижу, — сказал Пятик. — Грозовые тучи. Там сейчас как на дне реки. И все может случиться.

— Там Шишак. А что если он погиб? Что если его заставили все рассказать?..

— Орех, — сказал Пятик. — Орех-рах, если ты будешь тут торчать да волноваться, этим Шишаку все равно не поможешь. Скорей всего ничего и не случилось. Просто по какой-то причине Шишаку пришлось затаиться. Сегодня, во всяком случае, он уже не придет — это понятно, — а вот нам задерживаться опасно. Кехаар утром слетает и все узнает.

— Наверное, ты прав, — ответил Орех, — но мне страшно не хочется уходить. А вдруг он появится. Скажи Серебряному, чтобы уводил наших, а я еще задержусь.

— С твоей ногой, Орех, ты ничего не сможешь сделать. Ты пытаешься съесть травку, которой тут нет. Дай ей сначала вырасти.

Они вернулись под арку. Навстречу вышел Серебряный, а остальные тяжело сопели в крапиве.

— Пока все откладывается, — сказал Орех. — Надо до темноты перебраться за реку.

— Орех-рах, — пискнул подбежавший Плошка, — ведь все кончится хорошо, правда? Шишак ведь вернется завтра, правда?

— Конечно вернется, — сказал Орех, — и мы будем его ждать. И по секрету скажу тебе еще кое-что, Хлао-ру. Если он не появится и завтра, я пойду в Эфрафу сам.

— И я с тобой, Орех-рах, — сказал Плошка.

* * *

Шишак свернулся в норе клубком, прижавшись к Хизентли. Его трясло, но не от холода: перед грозой воздух в душных тоннелях Подразделения стал совсем густым и тяжелым, словно лежишь в порохе листьев. Шишак был близок к панике. После разговора с Генералом им все больше и больше завладевал извечный страх разведчика. Что уже известно Дурману? Вот уж кто ничего не пропустит. Про Ореха с командой он знает. О том, что шли они с севера и исчезли за железной дорогой, — знает. Про лису — знает. Про чайку, которой в это время года полагается быть миль за сто отсюда, а она болтается рядом с Эфрафой, — тоже знает. И о том, что Шишак подходил к ней нарочно, ему доложили.

О встрече с Хизентли доложили. Сколько потребуется времени, чтобы Дурман свел все эти концы вместе? А может, Генерал уже обо всем догадался и просто ждет удобного часа, чтобы арестовать Шишака?

Дурман предусмотрел все. У него посты на каждом перекрестке. Они не спускают глаз с каждой тропинки. А Шишак — все его усилия по сравнению с этим просто смехотворны, нелепы. Ничего-то он толком не знает, а если попробует выбраться наобум через кусты, то выдаст себя первым же движением. Он понятия не имел, как связаться теперь с Кехааром. И даже если это удастся, сумеет ли Орех привести еще раз кроликов к арке? А вдруг их уже выследил Дрема? Блэкавара не предупредить. К Кехаару не подойти. Скоро вся их тайна просочится в такие щели, о которых Шишак и понятия не имеет.

Шишаку стало совсем худо.

— Тлайли, — зашептала Хизентли, — как ты думаешь, нельзя ли нам попытаться удрать втроем — с Тетатиннанг — сегодня? Если мы справимся с часовыми у выхода, можно успеть удрать, пока нас не хватятся.

— Но, — спросил Шишак, — почему сегодня?

— Я боюсь. Видишь ли, перед «силфли» мы все рассказали другим крольчихам. Когда птица напала на часового, мы готовы были бежать, но потом ничего не случилось. О нашем плане знает Нельтильта, знают другие, скоро и Совету все станет известно. Мы, конечно, предупредили, что стоит кому-нибудь проболтаться, жизнь всех повиснет на волоске, а мы завтра попытаемся бежать еще раз. За крольчихами смотрит Тетатиннанг — она решила не спать всю ночь. Но в Эфрафе все тайны выплывают наружу. Лишь Фриту известно, как мы осторожны, но вдруг среди нас шпионка. Тогда всех арестуют еще ночью.

Шишак старался думать спокойно. Конечно, втроем, с этими умными и надежными крольчихами, они выберутся. Но если ему не удастся прикончить часовых сразу, они непременно поднимут тревогу, а найдет ли он сам в темноте дорогу к реке — неизвестно. Да даже если найдет — вдруг гвардейцы перейдут на тот берег по деревянному мосту и наткнутся на сонного, ничего не подозревающего Ореха? И в лучшем случае Шишак выведет из Эфрафы только двоих. И все лишь оттого, что у него расшатались нервы? Никто не знает, каково тут ему одному. Зато все узнают, что он струсил и сбежал.

— Нет, сегодня нельзя, — сказал Шишак мягко, как только мог. — Ты просто нервничаешь. К тому же и гроза собирается. Послушай меня. Я обещаю, что завтра в это же время ты и твои подружки уйдете из Эфрафы навсегда. Сейчас вздремни немного, а потом иди, помоги Тетатиннанг. Думай о высоких холмах и о том, что я тебе рассказывал. Как только мы туда доберемся, ты забудешь обо всех своих горестях.

А когда Хизентли уснула у него под боком, свернувшись в комочек, Шишак думал, как же он, черт возьми, выполнит это обещание, если вдруг за ним ночью придут.

«Тогда, — подумал он, — я буду драться насмерть. Я им не Блэкавар».

* * *

Шишак проснулся один. В первую минуту он подумал, что Хизентли арестована. А потом решил, что если бы ее увели, и его бы тогда разбудили. Наверняка она просто проснулась и отправилась к Тетатиннанг, не решившись тревожить Шишака.

До рассвета оставалось совсем немного, но было еще темно. Шишак поднялся по коридору к выходу. На посту дежурил Вербейник. Он высунул голову из норы, но, услышав шаги Шишака, обернулся.

— Лучше бы дождь пошел, — сказал он. — Туч набежало! Но до вечера не начнется — это точно.

— Не повезло нам в последний день, — ответил Шишак. — Пойди, разбуди Капитана Кервеля. Я подежурю пока за тебя.

Вербейник ушел, и Шишак сел на пороге, принюхиваясь к тяжелому запаху влаги. Небо, покрытое плотными тучами, казалось, навалилось на самые верхушки деревьев, и лишь на востоке пробивался слабый розовый отсвет. Жаворонки попрятались, дрозды молчали. Поле было пустынно и неподвижно. Шишаку невыносимо захотелось пуститься прочь отсюда. Он бы вмиг домчался до арки. Он готов был голову заложить, что в такую погоду Дрема и не подумает гнаться. Все живое на земле и под землей, в лесу и в поле замерло и затихло под огромной и мягкой лапой надвигающейся грозы. В такой день кто посмел бы, положившись лишь на чутье, бежать от дома? В такой день лучше всего замереть и затаиться. А вот для побега погода в самый раз. Лучшей возможности и не придумать.

— О Господин-Сияющие-Ушки, пошли мне знак! — взмолился про себя Шишак.

Он услышал движение за спиной. Пришли полицейские и привели Блэкавара. В предгрозовых сумерках бедолага показался Шишаку еще печальней и несчастней, чем раньше. Шишак вышел из норы, сорвал в поле кустик клевера и принес обратно.

— Гляди веселей, — сказал он Блэкавару. — Ну-ка съешь листик-другой.

— Не положено, сэр, — сказал один из конвойных.

— Да пусть поест, — возразил второй. — Никто ведь не увидит. В такой день всем тяжело. Оставь его в покое.

Блэкавар съел клевер, и Шишак вернулся на свое обычное место. Тут появился и Капитан Кервель.

Кролики медлили, поднимались наверх неохотно, и даже Капитан утратил обычную свою бодрость. Он почти ни с кем не заговаривал. Молча пропустил мимо себя Хизентли и Тетатиннанг. Но Нельтильта сама остановилась возле него и дерзко посмотрела прямо в глаза.

— Что, не нравится погода, Капитан? — сказала она. — Держись! Кто знает, в такую погоду всякое может случиться. — Ты это о чем? — резко спросил Капитан.

— А вдруг у крольчих вырастут крылышки и они улетят, — сказала Нельтильта. — Недолго ждать. В норах тайны разлетаются быстрей мотыльков.

Она вышла вслед за подругами. Капитан, казалось, хотел вернуть ее.

— Слушай, посмотри-ка мне лапу, — попросил Шишак. — По-моему, там колючка.

— Давай тогда выйдем, — ответил Кервель, — здесь не видно ничего.

Но то ли он задумался над словами Нельтильты, то ли еще по какой причине, Капитан едва взглянул на ногу Шишака, что было весьма кстати, так как, конечно, никакой колючки в помине не было.

— Проклятье! — воскликнул он, глянув вверх. — Опять эта чертова птица! И что ей здесь надо?

— Чем она тебя так беспокоит? — спросил Шишак. — Вреда от нее никакого. Пусть ищет своих червяков.

— Все, что выходит за рамки правил, есть возможный источник опасности, — ответил Кервель словами Генерала Дурмана. — А ты держись от нее сегодня подальше, понял, Тлайли? Это приказ.

— Пожалуйста, — сказал Шишак. — Но ты что, не знаешь, как от нее избавиться? Вот не ожидал от тебя!

— Не валяй дурака. Не хочешь же ты сказать, что кролик может напасть на такую зверюгу — у нее клюв, как моя лапа.

— Нет, конечно. Но когда-то моя мать научила меня заклинанию. Вроде: «Божья коровка, улети на небко». Одним прогоняют жучков, другим — птиц. Во всяком случае, моя мать всегда так делала.

— Божью коровку нетрудно прогнать — доползет до верха травинки и сама улетит.

— Ладно, — сказал Шишак, — поступай как знаешь. Это тебе не нравится птица, а не мне. Я лишь хотел помочь. У нас дома каждый знал кучу всяких поговорок и заклинаний. Жаль вот только, что от людей заклинаний нет.