Рене Зюсан
      Трудные времена
      Однажды летом Жану-Жюльену довелось увидеть редкое зрелище. На одной из станций, через которую он проезжал, паровоз выпустил из трубы большое кольцо дыма. Это великолепное белое кольцо, диаметром в три метра, с ясно очерченными контурами, поднялось прямо в чистое небо и зависло на месте. Жан-Жюльен в странном волнении вскочил и высунулся из окна вагона.
      - Посмотрите туда! Туда! - закричал он своим попутчикам.
      Те удивленно подняли брови, снизошли до мимолетного взгляда в окно и опять погрузились в чтение газет. Жан-Жюльен был удручен. Никогда еще он не осознавал так отчетливо, до какой степени большинство ему подобных бесчувственно ко всему необычному: они видели лишь то, что следовало видеть.
      Он рассказал о происшествии на службе, где над ним и без того подтрунивали, называли фантазером и отсылали к сказкам Перро и братьев Гримм.
      Трое его коллег были крайне несхожи. Должность, которую занимал толстый и самодовольный Дюгулен, была настоящей синекурой. Он наслаждался ею и по инерции отметал от себя все, что могло бы потревожить его интеллектуальный или профессиональный покой. Над окладистой рыжей бородой стройного и элегантного Балле красовались очки без оправы. Он не отвергал гипотезу о пришельцах, но воспринимал ее как увлекательную умственную игру, полигон для воображения, и ценность ее была обратно пропорциональна допускаемой вероятности. Рудон же был старичком от рождения: погруженный в афоризмы раб благопристойности, замотанный в кокон праведной жизни и высокой нравственности...
      Между ними происходили долгие словесные поединки, полные сарказма, и отголоски высказываний Жана-Жюльена доносились иногда до соседних кабинетов, сея беспокойство. Перефразируя знаменитое выражение: "Я не верю в приведения, но боюсь их", Жан-Жюльен заявлял: "Я в самом деле не верю, что внеземные цивилизации существуют, но надеюсь, что они есть!"
      Конфликт достиг кульминации однажды вечером, когда Жан-Жюльен, собираясь уходить, достал из ящика своего стола книгу об НЛО. Перехваченные им в тот момент взгляды вызвали у него приступ долго сдерживаемого гнева. Ирония, сарказм - пожалуйста, но жалость - уж это нет!
      Встав перед коллегами, он обратился к ним приблизительно со следующими словами:
      - Ну, господа, если бы за глупость карали смертью, вам не пришлось бы долго ждать наказания! Взгляните же на себя: одеты в готовое платье - у вас и мысли готовые. Из-за таких, как вы, наука движется вперед черепашьими шагами! Вбейте себе в голову: они среди нас! Эльфы и феи, марсиане и внеземные роботы - все те, кому вы отказываете в существовании, но кто лишь терпит ваше... Лишь до поры до времени, господа, лишь до поры до времени...
      Он вышел, оставив их в растерянности.
      - Не может быть! - выкрикнул Балле. - Вы слышали? Говорить подобные вещи! В наше время!
      - А знаете, - подхватил Рулон с горячностью, - знаете, что такие личности опасны? Мечтатели? Конечно, на первых порах они безвредны, но по мере того как повторяют одно и то же, смущают умы, разжигают воображение, их начинают принимать всерьез!
      - Еще триста лет назад такие речи привели бы его на костер, - прошептал благодушный Дюгулен. В его голосе слышались нотки сожаления.
      Балле вновь заговорил, открывая окно:
      - Да, костры. Хорошее было время. Как только фантазер становился опасным, хоп... Спокойней было. Правда, и теперь многие считают подобных жан-жюльенов чудаками...
      - Чудаками! - кисло повторил Дюгулен. - Но ведь кое-кто начинает верить всерьез. Ах, трудные наступили времена! Надо будет доложить об этом...
      Перестроив свой механизм обмена веществ, они, как и каждый вечер, полетели втроем по направлению к звезде Сириус, где находилась их штаб-квартира.