Сергей Зяблинцев
      Охотники за вампирами
      Роман ужасов
      Глава первая
      Нечистая сила
      Филипп лежал на лавке в предбаннике, пахнущем душистым березовым листом и смотрел в ночной проем распахнутой двери. Честно говоря, после такой великолепной жаркой бани, после парки с частым поддаванием мятного кваску в печку, думать не хотелось ни о чем. Усталое тело отдыхало, впитывая в себя предгрозовую свежесть июльской ночи. Издалека доносились гулы, и дверной проем озарялся синими вспышками зарниц. В ночном безветрий начинал потягивать прохладный, пока еще слабый ветерок. На душе студента было хорошо. Почти весь этот жаркий день Филипп добирался по сельским дорогам с железнодорожной станции до деревни, где уже несколько дней поджидали его соскучившиеся по нему бабушка и дедушка. Лежа в блаженном расслабленьи, Филипп как бы заново испытал те волненье и радость, которые охватили его при встрече... А гроза надвигалась. Молнии уже полосовали небо над садом, окружавшим баню. Вот слепящая стрела вонзилась совсем рядом с баней. Обрушился гром. Оглушенный громовым обвалом, студент на мгновенье закрыл глаза, а когда открыл их, то ахнул от изумленья. В дверях стояло, всё содрогаясь в голубых переливах света, странное мерцающее существо. - Кто ты? - прохрипел студент внезапно пересохшим горлом. По существу побежали судорожные световые наплывы, а затем от него протянулась мерцающая полоса, коснулась Филиппа, и юноша понял ответ. - Я - душа Ван-Хейлена, - сообщило странное существо. - А где же сам Ван-Хейлен?- машинально пробормотал Филипп. - В огне... - был ответ. - В каком огне? -воскликнул студент. - В вечном и неугасимом,- объяснило существо, содрогнувшись так, как будто его душили рыдания. - А зачем я тебе? - пораженно спросил юноша. - Ты должен помочь нам с Ван-Хейленом, - сообщило существо. - Каким же образом? - все больше и больше поражаясь происходящему, спросил Филипп. - Слушай внимательно,- попросило существо.- У меня всего несколько минут. Меня ждут там, где огонь, чтобы мучить вместе с Ван-Хейленом. Но ты можешь помочь. Ты знаешь о потустороннем мире и можешь попросить за нас перед тем, Кто дерет когтями в огне. Студент почувствовал, что волосы на его голове встают дыбом. Это было поразительно. Странное существо знало О его занятиях в лаборатории оккультных наук. А ведь об этих занятиях и об этой лаборатории вообще никому не полагалось знать кроме нескольких посвященных! - Слушай... - опять попросило существо. - Слушаю, - эхом откликнулся студент.
      * * *
      Мой хозяин, Ван-Хейлен, родился в старинной дворянской семье в Нидерландах. Детство его прошло в родовом поместьи. Это был старинный красивый замок с множеством замысловатых коридоров и лестниц. Кругом замка было море цветов, а под замком был-глубокий подвал. С раннего детства няньки пугали ребенка этим подвалом, запрещая даже близко подходить к зарешеченному окошку, едва черневшему из густого бурьяна у стены своим страшным слепым бельмом. Когда ребенок проходил мимо этого места, он как-то странно вздрагивал, и лицо его искажалось. Потом он начал бродить по ночам. Он утверждал, что из подвала кто-то за ним наблюдает и хочет схватить. Спохватившиеся няньки стали успокаивать его, высмеивая осаждавшие ребенка страхи.-Но я, его душа, знала, что это действительно так. Это был страшный нечеловеческий взгляд, взгляд существа не нашего мира. Под действием этого взгляда ребенок перестал спать по ночам. Часто в забытьи он вскакивал с постели и ходил по ночным коридорам замка, хрипло спрашивая про какую-то дверь, за которой его ждет Ночной Дедушка. Я замирала от страха ври этих словах, но, подчиняясь какому-то странному любопытству, стремилась к встрече с тем неведомым, что поджидало нас. На дверь эту мальчик наткнулся совершенно неожиданно, как всегда и происходит самое страшное в жизни. Десятки раз он проходил мимо, не замечая ее, а она была рядом и ждала его, ждала терпеливо и жадно, как паук караулит свою добычу, чтобы выпить ее кровь. Дверь эта скрывалась в глубокой нише, под лестницей, и вела как раз в ту самую подвальную комнату, которая так пугала и притягивала нас с мальчиком. Внезапно, в полночь, мальчик споткнулся на ровном месте, проходя мимо двери и, падая, толкнул ее плечом. Дверь неожиданно распахнулась, словно приготовленная заранее, и втянула мальчика, как воронка. Он потерял сознанье, очнулся уже другим и в другом мире. Прежний мальчик исчез навсегда. Вместо него появился зверье плененной душой. - Что же случилось за этой проклятой дверью?! - воскликнул студент, чувствуя, как катится куда-то его смятенное сердце. - Там был ад, - спокойно ответила душа Ван-Хейлена. - Но я-то как же очутился в этой истории?! - воскликнул Филипп, чувствуя, как идет по спине холодный озноб. - Ты очутился в ней несколько дней тому назад, ровно в полночь, во время опыта по вызыванию душ из загробного мира. Помнишь, как странно замещало твое магическое зеркало? Там была я. Я пришла из огня на твой зов и на запах орхидей, стоявших в кувшине на столе лаборатории. Без орхидей я еще смогла бы противиться твоей воле и силе твоих заклинаний, ибо ты еще не овладел до конца этим тайным искусством, за которое расплачиваются вечным огнем. Но запах орхидей победил меня. Ведь вокруг замка цвели именно они. - Орхидеи, орхидеи, - потерянно бормотал студент, - откуда они взялись в лаборатории? Ведь там никогда никто не ставил цветов. - Отныне ты связан с нами, - продолжала его странная собеседница. - Ты должен заступиться за нас с Ван-Хейленом перед Ночным Дедушкой. Как это сделать я объясню тебе позже. Через сутки, ровно в полночь, я должна получить от тебя ответ. - Ответ?!- вскричал Филипп, словно очнувшись от наваждения,- Какой ответ?! Ведь ты всего лишь моя галлюцинация! Ты мой бред, не более! - Ошибаешься, - послышалось в ответ. - Я есть, я существую. И у меня слишком много способов, чтобы убедить тебя в этом. Но я ухожу. Йорик, дерущий когтями в огне, зовет меня. Через сутки истекает сто лет нашего огненного плена. Нам с Ван-Хейленом даны только эти сутки, чтобы найти просителя за нас. Еще сто лет пытки нам не выдержать. Я ухожу, а тебя будут сторожить. И еще: не вздумай креститься? После этих слов странный переливающийся контур стал таять и исчез, зато гроза ворвалась в дверь предбанника во всем своем неистовом великолепии. Молнии, похожие на разящие когти, нащупывали баньку и с гулким ревом вонзались в землю вокруг. Подгоняемый непрерывными громовыми ударами, ошеломленный всем происшедшим, студент открыл дверь бани и вошел внутрь, чтобы надеть висящий на стене свой нательный крестик. Тотчас мохнатая могучая лапа жестко схватила его за горло. Задыхаясь, Филипп разглядел, что перед ним стоит страшный приземистый дед, сплошь обросший густой шерстью. Своей лапой с длинными, загнутыми, как у медведя, когтями, он сжимал горло юноше, с угрюмым рычаньем уставившись ему в лицо своими огромными, выпуклыми, лишенными век и ресниц, глазами. - Я мог бы протащить тебя через щель к повесить твою шкуру над порогом, да не велено хозяевами моими. Думай, парень. Сроку немного. - Банник! - молнией сверкнуло в голове студента, и он начал бормотать про себя заклинания. Сразу же лапа, душившая его, ослабела, а старик стал как будто ниже ростом. - А, так ты колдовать! - угрожающе рявкнул он, но голос его уже потерял былую грозность. С каждым мгновеньем он уменьшался в размерах и вот совсем исчез, словно его и не было. Студент стоял, потирая ноющее горло. Его сердце стучало, готовое выпрыгнуть из груди А душа Ван-Хейлена летела к своему страдающему хозяину, как игла, пронзая темный клубок инобытия. И вот вдалеке, в неизмеримых провалах пространств, заполыхали огни. Здесь царил только нестерпимый, немыслимый жар, здесь была только одна музыка: крик жгучей боли, рвущийся из запекшихся губ. Но все покрывал могучий нечеловеческий рев: это свирепый Йорик драл когтями свои жертвы и смеялся от удовольствия. Душа, как штопор, ввинтилась в исхудалое костлявое тeло, подвешенное на крюк, и тело, очнувшись, застонало от боли. - Плачь, Ван-Хейлен, тебе не выйти отсюда! - протянулся в сторону тела огромный пылающий коготь, и языки пламени затанцевали под пятками несчастного.
      * * *
      А душа в корчах нестерпимой боли снова переживала тот давний час своей погибели. В той проклятой комнате, за дверью, не было никого, и все же кто-то был. Он ходил, хрипло дышал и приглядывался к ним. Внезапно он, неведомый, вошел в душу мальчика. Это было, как удар ножом из-за угла. Мальчик упал, словно подкошенный. Долго он лежал в глубоком обмороке, а в это время она, его человеческая душа, терпя нечеловеческое страдание, боролась с тем неведомым, что властно входило в нее и брало в свою железную власть. Тщетная борьба! Она была покорена и закована в цепи послушания страшной, неведомой и вездесущей силой, которая срывается до поры до времени в забытых склепах, темных, покрытых плесенью подвалах, запутанных в потаенных уголках человеческой души и, вырвавшись, поражает без промаха. Душа была побеждена, и эта победа отразилась на мальчике. Черты лица его вытянулись и заострились, рог запал в мучительной усмешке, обнажая острые зубы. Потом он встал, но это был уже не он. Неведомое и страшное вошло в него. Вскоре мальчик стал быстрее расти, так быстро, что окружающие поражались. А потом стали умирать его няньки, одна за другой. Их находили в разных местах замка с прокушенными сонными артериями. Как сказал вызванный детектив, вскоре и сам погибший точно также, следы зубов были везде одинаковы. А Ван-Хейлен в это время жаловался на зубную боль и ходил с подвязанной щекой"
      * * *
      Под слепящими вспышками молний Филипп, пошатываясь, добирался через сад к дому. Дождь хлестал по его лицу, освежая в мозгу горячий клубок спутанных мыслей. Филиппу впервые стой поры, как он дал согласие Профессору обучаться в его лаборатории оккультных наук, было страшно. В голове его металась фраза, услышанная из запекшихся кровью губ одного долго и тяжко умирающего чернокнижника: - Никогда не заигрывай с чертом... - Даже в агонии он хрипел эту фразу. Филипп содрогнулся, вспомнив его мученья и безысходную муку взгляда. Но раскаиваться теперь было уже поздно. Он находился по^ невидимым наблюдением темных сил. Чтобы проверить это, он сложил пальцы щепотью и сделал попытку перекреститься. И тотчас сучок яблони, под которой он проходил, больно кольнул его около сердца. Это было предупреждение. За ним наблюдали. Он был под контролем неведомого. Войдя в дом, Филипп прежде всего бросил тревожный взгляд на настенные часы с кукушкой. Они показывали приближение полночи. Горница была пуста, лишь на столе потел недавно вскипяченный самовар и Стойло большое блюдо с пирогами. Видимо, дед с бабкой ушли спать в полога в сенцах, устав дожидаться его из бани. Филипп сел за стол и налил себе чаю. Сердце щемило какое-то тяжелое, тягучее, мучительное и вместе с тем сладкое чувство. Такое чувство появляется у человека, когда ему грозит смертельная опасность. Во всем окружающем его в доме, а особенно в тенях, густо залегших по углам, притаилось и терпеливо выжидало неведомое. Вдруг часы зашипели и стали отбивать полночь. Но вместо кукушки из часов выпрыгнуло бледное вытянутое лицо с мертвыми остановившимися глазами. - Кто ты? - пораженно вскричал Филипп. Биологические часы, незримо работающие в мертвом теле дона Хуана, фиксировали неуклонное приближение полночи. Труп его лежал в старой сровнявшейся с землей могиле на древнем и забытом монашеском кладбище, которое пятый век зарастало горючей травой под палящим небом Испании, Могилы провалились в густом бурьяне, полуразвалившиеся склепы покрыли паутина и плесень. Здесь было наиболее безопасное место для Председателя международной ассоциации вампиров, дона Хуана. Здесь он отдыхая после своей трудной еженощной работы по расширению рядов этого древнего и мало знаемого людьми сообщества. Впрочем, в последние недели в округе стало как-то неспокойно. Деревья, растущие около могилы, передавали дону Хуану по своим корням информацию о том, что рядом с кладбищем несколько раз появлялись люди с рамками в руках. Они упорно что-то пытались вычислить, напасть на некий след. И дон Хуан знал, чей след они ищут... Это были детективы-экстрасенсы, пытающиеся вычислить местоположение зловещего объекта при помощи своих биоэнергетических рамок. Они были встревожены всплеском вампиризма в Испании и других частях мира. Сведения эти держались в тайне правительствами, но специальный отряд экстрасенсов уже начал свои поиски руководящего центра невидимого сообщества. - Проклятый Ван-Хейлен! - скрежетал зубами дон Хуан, задыхаясь от ярости в долгие дневные часы, которые он был обречен лежать в своем черном, железном, вечном ящике, с нетерпением дожидаясь, пока полночь освободит его. - Предатель! Каково-то тебе у Йорика с его коготками! Если бы не ты, мы до сих пор были бы надежно законспирированы. Но время продолжало свой неостановимый бег, и биологические часы в теле дона Хуана показали полночь. Деревья зашевелили корнями, подталкивая гроб вампира, и дон Хуан почувствовал вдруг необычный прилив сил. Ведь сегодня была ночь полнолунья и ровно через десять минут он должен был уже сидеть в своем председательском кресле на чрезвычайном заседании Правления своей ассоциации. Он произнес короткое каркающее слово, и крышка гроба, поднимая навалившийся на нее двухметровый слой земли, медленно пошла вверх. Мочила отверзлась. Вампир выпрыгнул из нее и огляделся. Густые тени тревожно колыхались на треснувших от времени плитах забытых гробниц. Ярко светила огромная, багряная, как кровь, луна. Глядя на нее, дон Хуан сладко облизнулся и щелкнул зубами. Он вспомнил студентку, которую укусил несколько ночей тому назад, спящую, незаметно проникнув к ней в спальню. - Надо бы навестить ее,- мечтательно подумал дон Хуан.- Познакомиться... Вирус вампиризма уже должен начать действовать в ее крови. Из этой девушки получится в будущем неплохая секретарша. Он выбросил вверх худую руку с длинными отросшими ногтями и сотворил ладонью в воздухе странный знак. Тотчас он стал уменьшаться в размерах, и вскоре с того места, где стоял вампир, стремительно взвился в воздух нетопырь и помчался в западном направлении.
      * * *
      Он летел над ночной землей и видел восходящее от нее грешное марево людских снов. Пронзительно щебеча, кидались в погоню друг за другом наголенные виденья лесбиянок, пламенные сны верных супруг, полные неиспытанных непотребств и извращений, искали партнеров в вывихнутом горячечном мире холостяцких снов. Смрадным облаком, пахнущим разложением, восходили в небо сны некрофилов. Дон Хуан купался в этой ласкающей его ауре. Внезапно он резко задержал свой полет и камнем ринулся вниз к городскому кварталу. С наслаждением наблюдал он, прилепившись к карнизу крыши небольшого особняка, как сомнамбулически-отрешенно изгибавшаяся во дворе в потоке лунного света девушка вдруг оскалила зубы, встала на четвереньки и протяжно завыла на Луну. - Вирус действует,- удовлетворенно подумал вампир. - Жаль, что некогда познакомиться. Заверну к студенточке на обратном пути. И он снова темной стрелой взвился ввысь.
      Глава вторая
      Красное по черному
      Заседание Правления международной ассоциации вампиров было в самом разгаре. Подводились итоги деятельности за истекший месяц, намечались новые планы. Осклизлые стены старого склепа глухо вторили речам собравшихся. Сиденьями служили вынутые из ниш трухлявые, скрепленные ржавыми обручами, гробы. Лица сидящих на них были бледны особой бледностью, присущей выходцам с того света. В резком контрасте с мертвенной бледностью были губы, полные, кроваво-красные, изредка обнажавшие острые белые резцы клыков. Здесь были представители тайного сообщества из крупнейших стран мира, неумолимо, подтачиваемые вирусом вампиризма. Результаты деятельности ассоциации были более чем удовлетворительны: вирус распространялся по планете со скоростью торнадо. Но, как говорится, на каждую бочку меда найдется ложка дегтя. Вот таким резким диссонансом к победным реляциям прозвучало выступление руководителя разведки ассоциации, Ликантропа. - Опасайтесь Профессора,- прорычал Ликантроп, нервно хватая вздрагивающими ноздрями затхлый воздух склепа.- Он не дремлет в своей лаборатории. У него недавно появился очень способный ученик во имени Филипп. Ему удалось вступить в контакт с душой Ван-Хейлена, находящегося в третьего блоке ада. Профессор вот-вот выйдет на наш след. Ван-Хейлен может помочь ему в этом. Дон Хуан нервно поежился при упоминании о Ван-Хейлене и о третьем блоке. Еще бы! Прелести этого блока он испытал на своей шкуре. Если бы не заменивший его Ван-Хейлен, ему бы и по сей день гореть, подвешенным на крюк, слушая страшный хохот свирепого Йорика. А вдруг Профессор сумеет извлечь оттуда Ван-Хейлена? Подмена обнаружится. А ведь святу месту не пустовать! Второй раз ему, дону Хуану, уже оттуда не вырваться. Что же делать? Дон Хуан тяжело задумался, обвода горящим взглядом бледные лица своих соратников. В это время в углу склепа раздался утробный рев, земля вздыбилась, выпуская из своих недр монстра. Почти весь он состоял из огромной головы, переходящей почти без шеи в короткое, но могучее, покрытое горящей чешуей туловище. Выпуклые рачьи глаза пришельца вспыхивали искрами. - От Йорика! - загрохотал монстр и, вдруг вспыхнув, растекся по стене склепа огненными буквами. - Опасность! - читали присутствующие странное пылающее послание.Профессор добирается до нашего хозяина, Ночного Дедушки. Проблему контакта разрабатывает его ученик, Филипп. Душа Ван-Хейлена рвется помочь им в этом. Я не могу удержать ее в блоке. Ее вызывают из него Силой заклинаний, которые сильнее меня. Дон Хуан! Если твоя подмена обнаружится, меня уничтожат, а ты займешь место Ван-Хейлена. Срочно нейтрализуй Профессора и его помощников. В моем блоке найдется для них место. Затем буквы потухли и по склепу пошел густой серный запах. Вампиры чихали и зажимали себе носы. Спины их сводил ледяной ужас. Дон Хуан, казалось, чувствовал своими пятками обжигающее пламя адских жаровень. Нужно было действовать! И в голове у него стал складываться спасительный план. Девушка спала, беспокойно разметавшись по постели и причмокивая во сне губами. Неведомые гены, внедряясь в ее организм все глубже продолжали свою разрушительную работу. Вдруг все ее существо окатила волна горячей нежности. В ее сон вошел мужчина. Он был высок, бледен и худ. Его взгляд странно светился. Девушке снилось, что он прилег рядом с ней и медленно, вкрадчиво прикасаясь губами, целовал ее в шею, лаская гибкими пальцами ее поднявшиеся груди. Истома заливала ее душу... Внезапно она почувствовала тягучую боль в шее и, застонав, проснулась. - Опять этот же сон, - досадливо хмыкнула она. - Это не сон, детка, - услышала она незнакомый мужской голос, и ледяные иголочки прошли у нее по спине. Она хотела закричать, но на ее рот словно набросили клейкий пластырь. Опять легкий укус в шею, и снова горячая истома подкатила к ее сердцу. Она провела рукой по шее и почувствовала темную горячую струйку. Задрожавшими ноздрями она различила тяжелый ароматный запах, запах своей крови. Тягучее желание заполнило ее с головой. Теперь она знала, чего хотела в последние ночи, мечась, как безумная, по постели. Она хотела крови! И тихо зарычав, освобождаясь от метающей ее новому преображенному существу человеческой сущности, она неистово вонзила зубы в шею склонившегося к ней мужчины. - Не. так яростно, девочка, не так яростно, - блаженно замурлыкал дон Хуан, давая ей вдоволь насытиться. И когда она, изнемогшая, отвалилась, он, не спеша, соединил свои губы с ее окровавленными губами в долгом, как смерть, поцелуе... По ночному европейскому городу, разбрызгивая дожде вые лужи, неистово мчался большой черный автомобиль. На заднем сиденьи его молчал, вжавшись в поднятый воротник плаща, большеголовый, похожий на филина мужчина. Его темные очки, озаряемые судорожным светом проносящихся мимо реклам, потусторонне мерцали. В руке он нервно сжимал сломанную биоэнергетическую рамку. Рядом с ним тонула в густой тени высокая, костлявая женская фигура. Всю эту последнюю неделю руководитель специального отряда экстрасенсов, Жофрэ Бомонд, находился в небывалом душевном напряжении. Пытаясь выйти на след неуловимой организации, которую он 'преследовал по заданию правительства ряда стран, он почти не вылезал из поездов и самолетов. Жаркое небо Испании обжигало его лицо горячим загаром, нудное марево лондонских дождей нависало над его головой... Сегодня вечером, в Испании, с ним впервые в жизни произошло нечто до того странное, что он терялся в догадках, пытаясь объяснить этот феномен. Три дня он шел со своим отрядом по горным испанским дорогам, следуя указаниям биоэнергетических рамок, и вдруг невдалеке от заброшенного старинного монастырского кладбища рамки бешено завращались, словно сошедшие с ума. Растерянный Жофрэ почувствовал какой-то мощный поток противодействующей его усилиям энергии, и в его душу впервые закрался страх перед неведомым, которое обладало такой безмерной силой. Экстрасенсы пытались продвигаться дальше, но рамки гнулись и ломались, как спички, в их руках. Потрясенные экстрасенсы оставили, наконец, свои попытки. Надвигалась ночь, которую они решили провести в полуразвалившихся монастырских Кельях. Выбитый из колеи происшедшим, Жофрэ лежал без сна в спальном мешке, как вдруг услышал глухой стон, идущий откуда-то снизу, из-под каменных плит. В этом стоне было что-то маняще-нечеловеческое и призывное. Напряженно вслушиваясь, Жофрэ понял, что стонут в монастырском подвале. Испытывая странную покорность подземному зову, Жофрэ, стараясь не разбудить крепко спящих товарищей, вылез из спального мешка, зажег электрический фонарь и стал спускаться по лестнице, ведущей в подземелье. Через некоторое время луч его фонарика уперся в массивную, покрытую вековым слоем пыли, дверь. Он нетерпеливо толкнул ее. К его удивлению дверь легко открылась. Он вошел и оказался в комнате, всю стену которой занимало тусклое, завешенное паутиной зеркало. Жофрэ уставился в него, чувствуя, как его душу наполняет странное предчувствие. Внезапно снова послышался призывный стон. Волосы на голове экстрасенса встали дыбом, когда он понял, что стон идет из зеркала. Там, в зеркальных глубинах, замерцал огонек свечи. Прямо на Жофрэ шел из зазеркалья труп женщины. В руке ее была зажженная свеча. На шее и лице явственно проступали отвратительные следы тления. Жофрэ хотел бежать, но ноги его словно приросли к полу. Стеная, труп подходил к нему все ближе и ближе. Ноги Бомонда подкашивались... Внезапно oн почувствовал на своей ладони холодную руку трупа. Мертвая женщина резко рванула его к себе, и почти потерявший сознанье экстрасенс шагнул прямо в зеркало. Зеркальная поверхность раздвинулась, как вода, поглощая его. Прошло несколько мгновений, и Жофрэ понял, что он жив. Увлекаемый трупом, который не преставал издавать стоны, он шел по коридору, уходящему в бесконечность. Пламя свечи странно плавилось в зеркальных дверях по обе стороны коридора. Внезапно труп толкнул одну из них. Перешагнув порог, Бомонд застыл, оглушенный ревом несущихся мимо автомобилей. Он стоял на освещенной рекламами улице большого города. Шел дождь, и Жофрэ невольно втянул голову поглубже в воротник плаща. Труп по-прежнему цепко держал его за руку своими ледяными пальцами. Внезапно труп поднял свободную руку и остановил проезжавшее такси. Усталый шофер, не обращая никакого внимания на странный вид клиентов, открыл им заднюю дверь. Толкнув Бомонда на заднее сиденье, труп уселся рядом с ним. Затем он низким глухим голосом назвал шоферу адрес, и они покатили. Тут только экстрасенс заметил, что судорожно сжимает в руке сломанную биоэнергетическую рамку... Машина плавно затормозила и встала в узком переулке, утонувшем в ядовито блестящей под дождем листве тополей. Слева от машины возвышалась высокая каменная стена. - Не пойму, что вам надо в такой час на кладбище? - равнодушно сказал шофер, протягивая руку за деньгами. Страшная соседка Бомонда ухмыльнулась и достала из рукава рваного платья что-то металлически звякнувшее. Внезапно она резко привстала, накинула на шею шоферу тонкую стальную цепочку и с неожиданной силой стянула оба конца. Шофер выгнулся и захрипел; схватившись обеими руками за душившую его цепочку. Жофрэ увидел в зеркале над ветровым стеклом, как вылезли из орбит глаза шофера. Затем тело его обмякло, и он отвалился на сиденье, ' вывалив изо рта прикушенный язык... - С этим покончено, - порадовалась спутница Жофрэ, и, открыв дверцу машины, выволокла экстрасенса наружу. - Иди,- хрипло приказала она, и обезволевший Бомонд послушно пошел рядом с ней к воротам кладбищенской ограды. Нетопырь, наблюдавший за ними, притаившись в густой листве тополя, резко пискнул и понесся впереди них... Жофрэ очнулся от оцепенения и обнаружил себя прячущимся за большой гранитный памятник невдалеке от свежей могилы. - У нас еще есть немного времени, и я хочу тебе кое-что сказать, произнес труп, уставясь ему в лицо свинцовыми глазами. - Сейчас тебе придется прикончить здесь одного человека, которого зовут Профессор. Он руководит в этом городе лабораторией, которая очень мешает моему хозяину. У этого Профессора была когда-то очень красивая жена. Она была тихой богобоязненной женщиной и не хотела участвовать вето исследованиях, но он насильно заставил ее заниматься этим и сделал своей ассистенткой в опытах но вызыванию душ умерших. Однажды в полночь его выманила из лаборатории под каким-то предлогом на несколько минут подкупленная нами помощница, а жене, проводившей опыт и оставшейся одной, удалось вызвать душу мужчины по имени дон Хуан, умершего больше ста лет тому назад. Внезапно тонкий контур его души исчез, а женщина почувствовала на своем теле чьи-то властные руки. Темная страсть к незнакомцу вдруг вошла в ее сердце, и она отдалась ему прямо на столе лаборатории. Удовлетворив ее вожделение, он внезапно припая к ее шее и нежно укусил. Затем пришелец растаял, как мираж, а женщина занемогла и через три дня умерла. Профессор поседел от торя на похоронах. Но глубокой ночью дон Хуан раскопал могилу и сделал свою подругу зомби. С тех пор она стала его верной спутницей. На следующий день после похорон Профессор наткнулся на пленку, заснятую спрятанной в стене лаборатории видеокамерой, и все понял. Он кинулся на кладбище и раскопал могилу, но обнаружил лишь пустой a?ia. С этого времени все свои силы Профессор бросил на нахождение разрушившего его жизнь вампира. И сейчас он близок к успеху. Пораженный услышанным, Бомонд молчал, уставившись в загоревшиеся диким огнем глаза трупа. - Но жизнь Профессора подтачивает один тайный недуг, - продолжала зомби, нервно кривя полуистлевшие губы. - Впервые догадался о нем руководитель нашей разведки, Ликантроп, долгое время наблюдавший за Профессором. Ликантроп заметил, что Профессор не пропускает похорон женщин, умерших молодыми, которые по внешности напоминают его жену. Вот на этом мы его и поймали! Три дня назад в газетах появилась фотография трагически погибшей молодой женщины, как две капли воды похожей на жену Профессора. Сегодня были похороны. Мы не прогадали. Профессор присутствовал на похоронах. Гроб, разумеется, был закрыт. Ведь он пуст. Ii Профессор не догадывается об этом. А сейчас тихо... Вот - вот должен появиться гость... Труп прижал палец к губам и потянул Жофрэ за руку, пригибая его к траве. В мертвой тишине, нарушаемой лишь шорохом дождя особенно неприятно-резко захрустел известняк под ногой неожиданно появившегося человека. Лицо его было в густой тени от низко надвинутой на глаза широкополой шляпы. На его плече, нахохлясь сидел ворон. В руке человек нес большой заступ. Жофрэ взглянул на светящийся циферблат своих часов. Накатывалась полночь. Профессор аккуратно посадил ворона на ограду могилы, а сам начал энергично работать заступом. - Пора - прошептал труп, и Жофрэ почувствовал в своей ладони что-то холодное и твердое. - Это бритва, - пояснила зомби.- Бей в шею изо всех сил и резко выдергивай. - Я не могу,- простонал, покрываясь ледяным потом, Бомонд. Труп схватил его за подбородок и уставился ему в глаза горящим взглядом. Жофрэ почувствовал, как каменеет его сердце. В него вошла твердая чужая воля. - Иди. - тихонько толкнул его труп. Профессор уже врылся в землю по самые плечи, когда Бомонд бесшумно подкрался к нему. Твердо упершись коленом в суглинок экстрасенс стал заносить руку с бритвой В это время встревоженно каркнул увидевший Бомонда ворон. Профессор, бросив копать, начал медленно поворачивать голову к Жофрэ. Глубоко вздохнув, Бомонд наотмашь резанул Профессора по шее. Раздался хрип, тело Профессора дернулось и стало оседать на дно могилы, на крышку уже почти раскопанного гроба. Подоспевшая зомби выхватила из кармана Жофрэ электрический фонарь и осветила внутренность могилы. Профессор лежал на спине с перерезанной сонной артерией, из которой пульсирующим фонтаном неумолимо било красное и, вкрадчиво журча, растекалось по черному... Зомби спрыгнула в могилу и, набрав полные пригоршни крови, жадно лакала ее. Над ними с победным пронзительным криком метался нетопырь.
      * * *
      После истерического вопроса-вскрика Филиппа тонкие губы на мертвом лице словно бы расклеились и выпустили слова, от вторых веяло холодом потустороннего: - Я тот, кто тебе нужен. На земле меня звали Гланом, а там, где огонь, имя не имеет никакого смысла. Я загремел туда вместе с Ван-Хейненом. Но мне удалось выслужиться перед Йориком и избавиться от физических мучений. Он сделал меня надзирателем третьего блока и доверяет мне. Но в Испании живет моя правнучка, Тереза, с которой проклятый дон Хуан недавно сотворил нехорошее дело: он угасил ее и вовлек в свои дела. Я бы очень хотел, чтобы вы спасли ее от нечисти и вернули к людям. Ведь это ее ежедневные молитвы смягчили мое положение в аду. Ради нее я готов на все, готов даже устроить побег Ван-Хейнену, если это может вам помочь." - Согласен! - воскликнул Филипп. В его душе засветился тоненький лучик надежды на удачный исход борьбы с Неведомым, которое еще недавно казалось ему почти непобедимым. - Хочу сообщить вам также печальную новость, - продолжал пришелец из ада. - Ваш руководитель. Профессор, убит и разворачивать все дело придется вам. Будьте осторожны. Особенно опасайтесь Ликантропа, начальника разведки ассоциации. Когда Ван-Хейлен освободится и придет к вам, постарайтесь его эффективно использовать: он ненавидит дона Хуана. Прощайте! Лицо Пришельца подернулось туманом и исчезло. Пораженный известием о неожиданной смерти Профессора, Филипп сидел, низко опустив голову. Внезапно стул под ним подпрыгнул и, как норовистая лошадь, заскакал по комнате. Машинально вцепившись в его спинку, Филипп почувствовал, что держится за чьи-то жесткие курчавые волосы Он сидел на ком-то, крепко обхватив бока неизвестного ногами.