Валентин Зверовщиков
      Трагедии
      первого этажа
      Пьеса в двух действиях
      ------------------------------------------
      Действующие лица
      ------------------------------------------
      Зунков, Настя,
      Венера, Эдгар,
      Валентина, Вера.
      _________________________________________________________
      Действие происходило в Москве, в ночь с 14 на 15 ноября 1990 года.
      Действие первое
      Мастерская художника Зункова, где он чаще всего и живёт. Голые стены. Художественный беспорядок. Налево прихожая, направо две комнаты вагончиком. Первую назовём условно гостиной, вторую - спальней. В гостиной - стол, стулья, диван, тумбочка, в спальне - тахта, стол, кресло, шкаф. Кроме этого везде, где только возможно, кисти, краска, рамы мольберты и пр. утварь художника. Две двери - туалет и ванная. Кухня отсутствует. Полночь. Поворот ключа в замке, дверь открывается, входят Зунков и Венера с чемоданами и сумками на плечах.
      Зунков (включает свет. Бодро). Это есть моя дом. Шмотки бросай, где хочешь. Вон там тапки. Туфли снимай. Я ненавижу уборку, поэтому тщательно слежу за чистотой. Это только кажется, что кавардак, на самом деле всё лежит на своих местах годы. Если, допустим, поднимешь телефон, то увидишь под ним как бы затенённый квадрат, словно от раскалённой сковородки, это тень времени, след Ваала... Хочешь принять душ ?
      Венера Я так устала, что...
      Зунков И всё равно, душ не мешает. Если у тебя нет сил, то я отнесу тебя, как грузчики носят мешки, видела ? Вонзают в верхушку специальным крючком и вмах забрасывают на загорбок. Или как волк глупую овцу прокусывает горлышко и закидывает для удобства на холку... Или как бы Елену...
      Венера Думаю, что Елена сама забралась к нему на спину, едва поняла, с кем имеет дело. (Смотрится в зеркало). Какая же я растрёпа !
      Зунков Да, у Елены была губа не дура. Когда я нёс тебя в Афинах от церкви Святого Георгия вниз...
      Венера То думал о том, как это красиво со стороны. Но прежде, чем пойти в душ, мне надо позвонить маме. Она не назойлива, не беспокойся, но предупредить её надо. Это ритуал, как бы объяснить, ну, вроде чистки зубов. (Садится к телефону, набирает номер.)
      Зунков (опускается перед ней на колени). Ты не растрёпа, я тебя люблю... А когда нёс по ступеням... это было совсем нелегко...
      Венера После анисовки, понимаю... (В трубку.) Мама!.. Да, но я не заехала к подруге... Не знаешь... Как проснусь... Не беспокойся, почти рядом... Целую, не сердись... Потом... Завтра... (Кладёт трубку.) Я не хочу, папусик, чтобы ты прокусывал мне горлышко или вонзал в меня крючок, но и умываться сразу не пойду. Мне, как кошке, надо привыкнуть к месту. Я очень устала.
      Зунков Во-первых, я нёс тебя потому, что ты подвернула ногу, а вовсе не из любви к классическим позам, а во-вторых, я, конечно не думал, что встречу в Афинах девушку по имени Венера. Это чудо ! А я как мистик...
      Венера Мы познакомились в Одессе на пороходе, по моему, через час после отплытия.
      Зунков В бухгалтерском смысле слова ты права.
      Венера Я и есть бухгалтер. Бухгалтер - экономист.
      Зунков Но когда ты подвернула ногу и я поднял тебя на руки...
      Венера И драматически прошептал: "О-ох!"
      Зунков Ты дашь мне сказать?!
      Венера Почему ты кричишь на меня, папусик?
      Зунков Потому, что ты сухарь, человек- машина, счётчик, абсолютно не художест-венная натура, я прямо удивляюсь на тебя, выглядишь как нежный цветок, тонкая, одухотворённая, а на деле автомат, станок для печатания денежных купюр. Если бы я знал, кто ты есть, я не то что тащил бы тебя, но, скорее, утопил в Мраморном море, привязал бы на шею гирю и утопил, вот клянусь!
      Венера Потом было бы удивительно, если бы ты в Афинах встретил Афродиту, а не Венеру, если уж быть точным. Венера - это римская богиня, а не греческая.
      Зунков Всё! Не могу больше слушать! (Начинает вытаскивать из рюкзака и сумок полиэтиленовые мешки с камнями.) Как полагаешь, куда их бросить? Например, вот этот? (С трудом отрывает от пола мраморный кусок.)
      Венера С какого он побережья?
      Зунков С Адриатики. Или с Кипра... Нет, точно, я подобрал его в Стамбуле. Это каррарский мрамор!
      Венера Каррарский мрамор в Стамбуле?!
      Зунков Не придирайся. Может, его прибило к турецкому берегу волной. Очень возможно, что это потерянный кусок Парфенона. Даже наверняка.
      Венера Это всё, что ты привёз?
      Зунков Тебе прекрасно известно, что всю валюту я истратил на одну дьяволицу, которую вознамерился охмурить... И охмурил-таки. А она, как настоящий экономист, не потратила своих ни цента, зато купила аппаратуру, этакая достойная ученица Абалкина - Шаталина.
      Венера Музыку мы будем слушать вместе. Или ты не согласен?
      Зунков Да-да-да, конечно.(Кладёт камень на стол.) Вот здесь самый кайф!.. А маменька у тебя, по всей видимости, замечательный человечек.
      Венера Согласна.
      Зунков Мне всегда везло на тёщ.
      Венера Ты же говорил, что ни разу не был женат.
      Зунков В самом деле?.. Но у меня много друзей, у которых в свою очередь масса тёщ. Они меня очень любят.
      Венера Ты совсем не умеешь врать. У тебя сразу такой глупый вид, будто ты пойманный с поличным воришка.
      Зунков Я могу показать паспорт.
      Венера Ради всего святого!
      Зунков (таскает по мастерской камни). В действительности я понимаю тебя. Редко можно встретить сорокалетнего мужчину, ни разу не познавшего счастья замужества, то есть женитьбы, но - увы! - ничего другого я придумать не мог. Я старый холостяк и, когда ты меня бросишь в конце концов, боюсь, что у меня уже не достанет сил на новое чувство. Это всякий раз потрясает меня, наносит такую травму...
      Венера Значит, всё-таки потрясало?
      Зунков Безусловно, я не девственник, не мальчик... Просто смешно... Конечно, были поползновения... Но я не поддался.
      Венера Это почему же?
      Зунков Проблема не в том, с кем спать, - с кем проснуться. И потом, если хочешь знать, главное в жене даже не женщина, а, как бы сказать, чувство товарищества, что ли...
      Венера Тогда тебе лучше жениться на мужчине.
      Зунков Не отвечаю на твою бестактность только потому...
      Венера Ты уже ответил.
      Зунков ...что ты женщина, которую я почти боготворил! Венера! Богиня любви и красоты. Я встречаю её в Афинах...
      Венера В Одессе, папусик.
      Зунков В Афинах! В колыбели культуры, в начале всех начал, таскаю у себя на груди, поклоняюсь, как первой женщине мира, а она так пошло, так бестактно...
      Венера (перебивает). Между прочим, в обществе давно сложился превратный стереотип бухгалтера как человека, лишённого страстей, в то время как он или чаще всего она такой же народ, как и все остальные.
      Зунков Серьёзно?
      Венера Чрезвычайно эмоциональные, ранимые, пылкие, нежные. В наше время по-настоящему духовных, чистых, благородных душой и страстных женщин, да-да, не смейся, можно встретить только в бухгалтерии. Просто рядом с пачками денег любая женщина несколько проигрывает, но заметь, кстати, как в дни получек все мужики становятся похожими на козлов в огороде. Похотливо облизываясь, с трясущимися бородами, потирают свои копытца, делая вид, что блудливо косятся в вырез твоего платья, в то время как вместе с тобой лихорадочно пересчитывают свои жалкие копейки, чтобы ты их, не дай бог, не обжулила.
      Зунков Тебе просто очень не повезло на настоящих мужчин.
      Венера Надеюсь, что теперь мне будет не на что жаловаться.
      Зунков (неуверенно). Это точно. Теперь - да.
      Венера Поцелуй меня.
      Зунков Я не могу любить на ходу. Всему своё время и место. Сначала мы примем душ. Хочешь кофе?
      Венера (с едва заметной иронией). Какой ты милый.
      Зунков Или чай? Лучше чай. Но слабый. А то не заснёшь.
      Венера Это именно то, о чём я мечтала. Чай! Как ты угадал! Но крепкий! Одну заварку. Я не желаю сегодня спать. Достаточно мы намучились на пароходе, папусик. Как воры в коммунальной квартире, как студенты в общежитии, ффу-у!
      Зунков (наливает в ванной чайник, ставит на электрическую плитку на тумбочке). Ты что - чефиристка? Ты так посадишь сердце. От излишней заварки чернеют зубы. Это что-то ненормальное, я не позволю тебе пить эту гадость.
      Венера Ничего, я тебя ещё воспитаю. Мужиков надо воспитывать, а то они много о себе понимают. Кстати, у тебя довольно чистенько. Совершенно нет пыли. (Исследует мастерскую). Нет, нет, определённо делали уборку... Влажную... И не далее, как сегодня вечером.
      Зунков Не может быть! Не забивай себе голову каким-то бредом!
      Венера (из ванной). Так и есть! (Выходит из ванной.) Тряпка мокрая... Ты кому-то оставлял ключ?
      Зунков Никому. (Решительно.) Нет-нет, кажется, припоминаю. Да. Точно... Это Валя.
      Венера Какая?
      Зунков Не какая, а такой. Валентин. Мой друг. Сын какого-то крупного мэна из Госплана. Не вылезает из-за границ: Норвегия, Франция, Израиль, Польша, США... Попросил у меня ключ. На месяц. Почему не дать? Он не ладит с родителями, вот я и... дал. Я тебя как-нибудь познакомлю. Он мне как брат. Даже дороже. Второе "я". Двадцать два года. Мальчишка! Пацан совсем, но хватка железная, математический ум, чистоплюй ещё тот. Почище меня!
      Венера Пока нет чая, я в душе. Дай полотенце.
      Зунков Уже висит, дожидается.
      Венера Что, тоже Валя?
      Зунков Он самый... Почему ты так странно смотришь на меня? Нет, ты определённо мне не веришь, Венера. Как будто я давал основания, просто обидно... Я ведь не какой-то там... я серьёзный человек... Мои картины покупают на Западе... правда, не дорого... А начинать жизнь с подозрений это ненормально, как ты не понимаешь?.. Ты делаешь мне больно.
      Венера Я верю тебе. Поцелуй меня.
      Зунков (чмокает её в лоб.) Если хочешь, я тебя вымою?
      Венера Сначала спроси себя, хочется ли тебе этого на самом деле?
      Зунков Как ты можешь так говорить?
      Венера (целует его в щёку). Прости меня, я дура и очень соскучилась. Я бегу. Надеюсь, Валя, умница, постелил простыни?
      Зунков Не сомневаюсь. Он такой предусмотрительный.
      Венера Ну-ну! Чао! (Скрывается в ванной комнате.)
      Зунков Господи, как я устал от этих подозрений!
      Раздаётся телефонный звонок.
      (Поднимает трубку.) Да... Да... Не пойму кто... Эдгар, Эдгар... По... Нет? Ну, конечно, муж Настеньки, Настасюленьки, Настасьюшки, друга моего единственного... Нюсеньки... лапочки... Как я мог забыть?!.. То есть ни тебя, ни её я не забывал всё это время... Четыре месяца со дня свадьбы... Неужели четыре?.. Вот уже четыре, да-да... Не могу представить!.. Замужняя женщина!.. Конечно, заходите... Как сейчас? Уже двенадцать... Вот так, двенадцать!.. (Умиль-но.) Ах вы, пьянчужки!.. Четыре месяца!.. Четыре месяца!.. Такая дата, конечно... Не говори чепухи, ничем ты мне не обязан, на моём месте так бы поступил каждый уважающий себя мужчина. Ведь она же была абсолютной девочкой. А мне уже сорок два, между нами... Представь себе!.. Ты не должен меня благодарить... Это выдумки, она просто вбила себе в голову, что влюблена в меня, но на самом деле она любила образ, как бы... некий образ... И когда явился ты, талантливый, сильный, красивый, всё встало на место... да, да, да... Четыре месяца!.. Нет, лучше завтра, а ещё лучше - давайте в воскресенье, наберём мяса... где-нибудь и за город! На шашлыки!.. Я не могу сейчас. У меня в ванной девушка... Ты пьян, Эдгар... Вот так, пьян... Ну, ну, ну, дай мне её ушко... (Понизил голос.) Здравствуй, мой котик... Тсс, не плачь... Ты просто чуть-чуть перепила... Четыре месяца! Подумать только!.. (Себе.) Чепуха какая!.. (В трубку.) Но я не один, золотко... Ко мне приехал папа... Из Ленинграда... Это эгоизм... Что?.. Предпочтение личных интересов общественным... Как это не будете, очень даже будете!.. У него чуткий сон... А я только из Греции... Ей-богу, ничего, одни камни... Я запрещаю!.. Ты начнёшь хныкать, потом на тебя нападёт... этот, как его... трясун! Что за слово?!. Ну, конечно!.. А Эдгар объясняться... Папа тоже ревнивый, проснётся, будет кричать, он бухгалтер!.. Ты не права, все бухгалтеры необыкновенно эмоциональны, мы просто не замечаем, да-да-да, обрати внимание, как во время получки мужики вокруг них того... как глазами в них, ну, этого... как это их травмирует!.. Что ты понимаешь?! У меня у самого голова, ничего не понимаю... Никакого коняка! Категорически!.. Я не открою вам дверь... Неужели я не видел тебя четыре месяца?.. Да, да, да, я хочу тебя видеть... Одну... Но послезавтра... Нет, нет, нет, ласточка моя, крошка моя, крошечка, не бросай, дай дого... (Бросает трубку.) Сорок бы месяцев тебя не видеть...
      Стук в окно. Зунков бросается к выключателю и гасит свет. В темноте подбирается к окну. За окном Валентина.
      О, господи, как ты меня напугала! Чего тебе, то есть, прости. (Приоткрывает окно.) Здравствуй, ангел мой!
      Валентина Я замёрзла совсем.
      Зунков Ах, ты врушка какая!
      Валентина Клянусь!
      Зунков Нехорошо обманывать, Валюша, я ведь только с улицы!
      Валентина И что?
      Зунков А то, что такой ночи тёплой я давно не помню. Только сам хотел открыть окно и так спать - душно. Я ведь только что с поезда. Как собака устал. Буквально с ног валюсь.
      Валентина Это ты говоришь после того, как месяц меня не видел?! Иди открывай дверь!
      Зунков В том-то и дело. Я говорю, а ты не слышишь. У меня заклинило замок. Ключ погнулся и не вынимается... Я сам не знаю, как завтра выйти. Просто намертво вгрызся. Бородка оторвалась, наверное.
      Валентина Ну дела-а, Зунков!..
      Зунков Я так по тебе скучал! Звонил из Пирея, но, конечно, не дозвонился.
      Валентина В Афинах на телеграфе забастовка, в Никозии санитарный день, в Стамбуле длинная очередь, и ты не успевал на пароход - знаю я тебя, Зунков, как облупленного. Ну-ка, дай руку.
      Зунков Зачем? Тебе так идут эти развевающиеся на ветру волосы. (Пытается погладить её прядку, Валентина хватает его за руку и пробует залезть с его помощью в окно.) Ты что? Отпусти! Больно! (Тихо кричит.) А-а-а!!!
      Валентина его отпускает. Он машет якобы больной рукой во все стороны, баюкает её, расхаживает по гостиной, прислушивается к льющейся в ванной воде.
      Валентина Что с тобой? Папулик?
      Зунков В этом проклятом Парфеноне идёт ремонт... уже два тысячелетия... и во время экскурсии на меня свалилась колонна. Мистика! Не на кого-нибудь, а на меня! Как выбрала, зараза... Порвался какой-то там трос, и она раскололась. Я специально, как доказательство, а то ведь никто не поверит, привёз от неё кусок. Вон лежит. (Показывает на стол.) Ещё мгновенье и руку просто бы отсекло! А тут ещё ты со своей хваткой!.. Прямо кость печёт!.. Не перелом, конечно, сильный ушиб, но до сих пор не проходит... Всё!.. Ночью сегодня спать не смогу. Ой, бедный я, бедный! (Здоровым голосом.) Ты что?! С ума сошла?! Куртку порвёшь! Сейчас вся рама вылетит, она на соплях! Не делай этого! Свалишься!
      Но Валентина уже залезла на подоконник.
      Ну, зачем ты, Валюш! А если бы ты упала? Рама могла вывалиться, стекло бы разбилось, ты обрезала пальцы, что бы и кому бы я потом объяснял?
      Валентина Иди ко мне.
      Зунков подходит к ней, она обнимает его, он бережно поднимает её на руки, выносит в другую комнату, включает свет, укладывает на тахту.
      Зунков (Целует её). Ты что, пьяна?
      Валентина Сидели с приятельницей в кооперативном кабаке, выпили по двести грамм разбавленного коньяку, обе как стёклышко! Представляешь? Дай мне твою руку! (Начинает массировать.)
      Зунков И именно в тот вечер, когда я должен приехать! Ну что же это за несчастье такое? Ехал, ждал, надеялся... Ты знаешь, как я не люблю запах спиртного. Или ты специально? Чтобы позлить меня? За что ты меня так? Если тебе неважно, если тебе это не надо, значит, можешь отправляться домой, пожалуйста, я не держу, вот бог, а вот порог! Потом мне неловко перед твоим папашкой, он тоже в курсе, что я приехал, ты ему доложила, верно?
      Валентина А как ты думаешь? (Массирует.) Так больно?
      Зунков Конечно, доложила, а мне вовсе не улыбается с ним объясняться, я чту отцовские чувства, поэтому завтра я тебя жду, тебе всё равно, ты тунеядка, для тебя нет разницы - день, вечер, ночь, а у меня с утра куча звонков, меня ждут тысяча людей в разных местах, без меня у них просто стоит дело, они не знают чем заняться, если я им не укажу, посему я целую тебя в ушко, падаю в постельку, а ты лети, воробышек, шевели крылышками, клетка открыта, маленький, бай-бай! (Открывает окно, целует её.) Боже, как я по тебе скучал! (Целуя, подталкивает её к окну, она вырывается.)
      Валентина Не робей, папулик, шнурки на даче до понедельника, у нас четыре дня, кайф?
      Зунков Серьёзно? Ты не обманываешь старого папулика?
      Валентина Себе дороже... Можешь позвонить!
      Зунков Ну это же другое дело!
      Валентина Всосал, наконец?
      Зунков Просто тяжесть с души свалилась! Хочется петь, танцевать, нет, я без шуток, да, или гулять до утра, почему нет? Представь, сейчас я ехал в такси, чуть не плакал - ведь сдесь прошло моё детство... на этой вот улице...
      Валентина С катушек, что ли, слетел? Какое детство, Зунков, когда ты родился в Баку, а вырос в Астрахани - ты сам рассказывал.
      Зунков Я не про то... Как ты буквальна! Я вторил в какой-то степени классику: "Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нём" и т. д. Или я не русский? И захотелось, как в зрелости, пройтись по ночным площадям, помечтать, погрустить. На Красную площадь!.. Прошвырнёмся? На улице такая красота. Лёгкий дождь, брусчатка блестит под фонарями! Прелесть!..
      Валентина Вот просто больше некуда, кроме Красной площади...
      Зунков Или пойдём к тебе.
      ВалентинаС чего бы это вдруг?
      Зунков Это идея! Я у тебя ещё не был, а твои шнурки меня пока не удосужились пригласить.
      ВалентинаНу ты даёшь, Зунков!
      Зунков Стыдишься, да? А мне было бы интересно увидеть, как ты живёшь, всё-таки я не посторонний человек... Какие вещи тебя окружают? Любишь ли ты цветы? Может быть, я и украл бы у тебя какую-нибудь безделушку на память...
      Валентина В каком смысле - на память?
      Зунков Ты прекрасно понимаешь, в каком, не притворяйся. Мы люди разного круга, твои шнурки никогда не согласятся, чтобы мы были вместе...
      Валентина А причём тут они?
      Зунков А я не смогу через это переступить, это святое...
      Валентина Как ты можешь такое говорить?
      Зунков Лучше сразу разрубить узел. Мы больше не будем вместе никогда...
      Валентина Ну, это уж позволь мне решать, будем мы вместе или не будем!
      Зунков Мне иак тяжело далось это вынужденное признание, поверь...
      Валентина Что с тобой, папулик? Ты плачешь, что ли? Я тебя чем-то обидела? Ну, я не хотела, Зунков, прости.
      Зунков Не верь, я подлец, я обманул тебя... Всё не так... Я расскажу потом... Но не сейчас. Завтра.
      Валентина Ты хочешь, чтобы я ушла?
      Зунков Прости, да.
      Валентина Так бы и сказал сразу. А то прогуляться...
      Зунков Я и говорю.
      Валентина (Обиженно). Ну, знаешь, папа, я от тебя этого не ждала. (Направляется к двери.)
      Зунков Там замок заклинило, туда нельзя, Валюш!
      Но она уже остановилась у дверей в ванную комнату.
      Ну вот, я же говорил... Вот зачем тебе это?
      Валентина Потому что я тебя насквозь вижу. Кто там?
      Зунков Приехал папа из Ленинграда, довольна? Встретил меня на вокзале. Он человек старой закалки, мы с ним друг друга не понимаем, но насколько он мне дорог, я почувствовал там, на перроне. Он ведь не сказал, что приедет... Такой маленький, сморщенный старичок. Расплакался... Так что сама понимаешь, не до любви, то есть, я не хотел тебя обидеть, но за последний месяц на пароходе я много и неотвязно думал о наших взаимоотношениях и рпишёл к выводу, что они ничем не могут окончиться, как, сама понимаешь... Ты куда?
      Валентина (Подняла со стола что-то и зажала в кулаке). Чьё это кольцо?
      Зунков Ты знаешь, я колец не ношу.
      Валентина Так чьё?
      Зунков Золотое-то? Обручальное?
      Валентина Нет, с камешком. Такой ма-аленький бриллиантик.
      Зунков Это подделка. Кич. Купил на базаре в Стамбуле у какого-то оборванного дервиша за один доллар. Брось его. Маме купил. Положи на место. Так - пустяк... Как бы в память о загранице. Брось!
      Валентина открывает ладонь - там пусто.
      Валентина Там ничего не лежало, я пошутила, Зунков.
      Зунков Это не говорит о том, что я солгал. Просто я ещё не распаковывал багаж. А мне представилось, что уже распаковывал, вот и...
      Валентина (Выходит в прихожую, возвращается оттуда с женскими туфлями. Бросает их Зункову в лицо.) А это тоже мамины? Или это папа пришёл к тебе на женских каблуках?
      Зунков Что ты меня всё время на понт берёшь? Как пацана какого-то! Капо проклятая!
      Валентина Что - попался?
      Зунков Это твои туфли, им сто лет в обед, ты их оставила здесь полгода назад, ещё перед тем, как уехать в Норвегию торговать утюгами, просто у тебя в башке ветер и ты ничего не помнишь...Вспомни, ты убежала отсюда босиком, моча в голову ударила, и ты побежала жаловаться на меня своему папочке-стукачу. Я интересовался у общих знакомых, не скажу у кого, все в один голос утверждают, что он стукач!
      Валентина Не надо трогать моих шнурков, я твоих не трогаю!
      Зунков Мелкий, противный, гадкий стукач! Ещё с тех довоенных времён!
      Валентина Да он помладше тебя будет!
      Зунков Потому тебя и пускают за границу каждый год, и я ещё не знаю, что ты там делаешь! Это ты утверждаешь, что по приглашению, а на самом деле обделываешь свои лубянские штучки! И у меня ты оказалась не случайно, признайся, приставили, да?
      Валентина Что ты поёшь? Чего с тебя брать, дурака?
      Зунков А вот то! Яблоко от яблони недалеко падает! Забирай свои туфли и катись!
      Голос в ванной (Поёт). Как бы мне, рябине, к дубу перебраться...
      Пауза.
      Валентина Вот, вот, вот, вот, вот... что и требовалось доказать!
      Зунков А в чем дело?
      Валентина Ты, наверное, хочешь сказать, что папа - маленький старичок - приехал с этой дохлой певичкой и они закрылись у тебя в ванной, чтобы попеть русские народные песни.
      Зунков Единственно, о чём я прошу, это избавить меня от твоих домыслов. В действительности, если тебе интересно знать, если ты хочешь дознаться, дойти до истоков, то это поёт мой папа. У него такой голос. Очень высокий. Да, он не баритон и не бас, что в этом плохого?
      Валентина Тогда я не понимаю, почему он называет себя "рябиной" и к какому такому "дубу" он хочет перебраться?
      Зунков Как вы мне все надоели! Вот он сейчас выйдет из душа и спроси у него. Почему я должен отвечать за всё на свете? Что за нелепая формула? Я хочу отвечать только за свои поступки! Если папа считает, что он "рябина", это его личное дело и никто ему не указ, неужели не понятно? Ты или я можем считать его хоть баобабом, но у него понятие о себе, как о кудрявой рябине, и хоть ты тресни, а так и есть, это его право.
      В ванной воцарилась тишина.
      Всё! Конец! Как порядочный человек, я сделал всё, что мог. Я уговаривал, предупреждал, даже угрожал, но тебе всего оказалось мало, тогда расхлёбывай сама, а что до меня, я ложусь спать. Вот что хотите, то и делайте, я с места не сойду, отец у меня бывший военный, всю войну на переднем крае...
      Дверь в ванной комнате открывается, Зунков бегом устремляется в соседнюю комнату, прыгает на тахту и храпит. Из ванной в зунковской рубашке выходит Венера. На голове намотано полотенце. Тяжело дыша, она садится на диван, Бросает на соседний стул одежду.
      Венера А кто мне скажет "с лёгким паром"?
      Валентина (Включает свет). С лёгким паром.
      Венера (Озадаченно). Спасибо...
      Валентина На здоровье.
      Венера (После паузы). А где Олег Павлович?
      Валентина Почивают.
      Венера (Представляется). Венера.
      Валентина Кто?!
      Венера Я.
      Валентина Не сомневалась.
      Венера А вы знаете, я всё так и думала.
      Валентина Что?
      Венера Что так должно случиться, всё правильно... да.
      Валентина Там никого больше в ванной нет?
      Венера А кого бы вы хотели ещё там видеть?
      Валентина Папу Олега Павловича, что в этом удивительного? Маленького, сморщенного старичка со слезящимися глазами.
      Венера Это совсем не смешно... странный юмор, вам не кажется?! И вообще, у вас, очевидно, какое-то дело к Олегу Павловичу?
      Валентина Да нет, собственно, ничего конкретного, просто мы с ним спим время от времени.
      Венера Время от времени - это как понимать?
      Валентина И сейчас я также намерена лечь спать. У меня тяжелая работа, двенадцать часов на ногах, строю метро, завтра мне в ноч, так что будьте добры.
      Зунков (Из другой комнаты). Врёт она всё, Венера, она в жизни нигде не работала, фарца несчастная! Ты спроси её, как рубль советский выглядит, она не скажет!
      Венера Сейчас, Олежек, иду, только надо проститься с девушкой по-человечески! (Протягивает ей руку.) Всего доброго. До свидания.
      Валентина Это мы ещё посмотрим, кто с кем простится. (Идёт в спальную комнату, раздевается.)
      Венера Вы, простите, что намереваетесь делать?
      Валентина Я, простите, спать. (Ложится рядом с Зунковым.) Подвинься, милый.
      Венера Ах вот как? Это интересно. (Ложится с другого бока Зункова.)
      Зунков Как вы мне, бабы, надоели.
      Венера А-а-а, поняла, вас зовут Валентина, Валя, предусмотрительная такая, а ваш папа работает в ГОЭЛРО.
      Валентина В госплане.
      Венера А вы не вылезаете из-за границ - Норвегия, Франция, США, Израиль.
      Валентина Совершенно верно. (Зункову.) Всё рассказал?
      Зунков (Венере.) Она спит и видит, что я с ней в Штаты улечу и мы начнём мои картинки продавать.
      Валентина А что с тебя ещё взять? Ты что, ещё что-то можешь? Обними меня!
      Зунков покорно обнимает.
      Венера Я что-то не совсем понимаю, что происходит.
      Зунков Её зовут Валентина.
      Венера Да, я слышала. (Вынимает из-под Валентины подушку и кладёт себе под голову.)
      Зунков Вам не кажется, девушки, что я лишний? По-моему, вам есть о чём поговорить без меня. (Встаёт с тахты и идёт в ванную комнату.)
      Валентина Раздевайся и ложись спать, это всё-таки твоя квартира. Так, на минуточку.
      Зунков Спасибо, а то я уже начал сомневаться. Но если уж зашёл об этом разговор, то я ничего никому не обещал, это не мой стиль, я убеждённый холостяк, на мне не поживишься, барышни, вот так. Так что обменяйтесь рукопожатием или дружеским поцелуем - вы одинаково несчастны.
      Венера рыдает.
      Валентина Ну ты крутой, Зунков, прямо караул!
      Зунков Честная любовь - пожалуйста, сколько угодно, но кандалы добровольно я на себя не надену никогда, шалишь, брат!
      Валентина Не надо ля-ля, Зунков, я тут у тебя два паспорта нашла, и по обоим ты женат на разных женщинах до сих пор.
      Зунков (Заинтересовывается сообщением, возвращается в спальню.) Как это, то есть, ты нашла?
      Венера Убиралась и нашла.
      Зунков У меня, между прочим, и третий есть, и он чист, так что ты не всё вынюхала. А то, что ты нашла, всё это было давно и неправда. Все мои жёны уже умерли.
      Венера (Сквозь слёзы.) Как умерли?
      Зунков Преставились. Первая уехала в ФРГ дизайнером в какую-то фирму... И попала в автомобильную катастрофу. Вторая простудила придатки, а потом пошло, поехало... и месяца не прошло, как... на моих руках... Вот на этой постели. (Закуривает. Отходит к окну, курит в форточку.)
      Венера, вся в слезах, встаёт с постели, обнимает его сзади за плечи.
      Венера (Шепчет.) Родной мой, хороший, ну, ничего... ничего... что ж тут поделать... и у меня было... ну, успокойся, не надо... мы сейчас уйдём...
      Валентина Двести грамм коньяка выпила, представляешь, и ни в одном глазу! Вот гады, а?
      Венера (Робко Вале.) Вы идёте?
      Валентина Сейчас прямо, бегу и падаю. Хочешь - иди, не задерживаю, а я лично к нему в жёны не набиваюсь и на картинки мне его плевать. И с женой его второй, которая вот тут умерла (Хлопает рукой по кровати.) я вчера в молочном за кефиром стояла.
      Венера Как?!
      Валентина Молча.
      Венера (После паузы.) Ну, и правильно... и отлично, что живая... (Зункову.) Но в разводе?
      Зунков (Валентине). Чего же ты не говоришь, что свидетельства о расторжении браков нашла? Или тебе это не выгодно? А они вместе, в одной коробочке лежали. И тысяча рублей, между прочим.
      Валентина Кстати, зачем тебе три паспорта? Ты что, шпион, что ли?
      Зунков Я их постоянно теряю, а потом нахожу... Не сдавать же их снова в милицию, я же за каждый штраф плачу. И немалый!
      Венера Я не знала, что ты такой жестокий, папусик.
      Валентина Как ты его обозвала?
      Зунков Она меня называет "папусик", что неудивительно, если принять во внимание нашу разницу в возрасте, да-да-да-да-да-да, я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать, Валюшка, девочка моя, солнышко, но я не виноват, что все называют меня так. Я никого не принуждаю к этому, это свободное волеизъявление народов. Тут нет ничего ни обидного, ни страшного, это просто говорит о том, что я предпочитаю... как бы сказать... юных женщин... По-моему, это нормальный ход...
      Валентина Гнусный, старый козёл!
      Зунков Вы сами прыгнули в эту пропасть, я вас не толкал, жизнь богата вариантами, вас никто не заставлял.
      Венера Я не прыгала.
      Зунков Вот ты не прыгала, да. Ты молодец. Если бы ты не подвернула ногу на этой дурацкой горе, возможно, я и не зашёл бы к тебе тогда в каюту. Я тебя просто пожалел, безногую.
      Венера Ты зашёл в Одессе, папусик.
      Зунков Но вместе с тем, когда я нёс тебя с горы сначала на руках, а потом на шее, как ребёнка, я подумывал уже тогда, так сказать, предчувствовал этот вечер, что хорошо бы тебя скинуть с моста, потому что сама, мне это уже стало понятно, не слезешь, а ноги мои тряслись, как бамбук, спасибо американцам - попросили меня сфотографировать их группу.