Валентин Зверовщиков
      Трагедии
      первого этажа
      Пьеса в двух действиях
      ------------------------------------------
      Действующие лица
      ------------------------------------------
      Зунков, Настя,
      Венера, Эдгар,
      Валентина, Вера.
      _________________________________________________________
      Действие происходило в Москве, в ночь с 14 на 15 ноября 1990 года.
      Действие первое
      Мастерская художника Зункова, где он чаще всего и живёт. Голые стены. Художественный беспорядок. Налево прихожая, направо две комнаты вагончиком. Первую назовём условно гостиной, вторую - спальней. В гостиной - стол, стулья, диван, тумбочка, в спальне - тахта, стол, кресло, шкаф. Кроме этого везде, где только возможно, кисти, краска, рамы мольберты и пр. утварь художника. Две двери - туалет и ванная. Кухня отсутствует. Полночь. Поворот ключа в замке, дверь открывается, входят Зунков и Венера с чемоданами и сумками на плечах.
      Зунков (включает свет. Бодро). Это есть моя дом. Шмотки бросай, где хочешь. Вон там тапки. Туфли снимай. Я ненавижу уборку, поэтому тщательно слежу за чистотой. Это только кажется, что кавардак, на самом деле всё лежит на своих местах годы. Если, допустим, поднимешь телефон, то увидишь под ним как бы затенённый квадрат, словно от раскалённой сковородки, это тень времени, след Ваала... Хочешь принять душ ?
      Венера Я так устала, что...
      Зунков И всё равно, душ не мешает. Если у тебя нет сил, то я отнесу тебя, как грузчики носят мешки, видела ? Вонзают в верхушку специальным крючком и вмах забрасывают на загорбок. Или как волк глупую овцу прокусывает горлышко и закидывает для удобства на холку... Или как бы Елену...
      Венера Думаю, что Елена сама забралась к нему на спину, едва поняла, с кем имеет дело. (Смотрится в зеркало). Какая же я растрёпа !
      Зунков Да, у Елены была губа не дура. Когда я нёс тебя в Афинах от церкви Святого Георгия вниз...
      Венера То думал о том, как это красиво со стороны. Но прежде, чем пойти в душ, мне надо позвонить маме. Она не назойлива, не беспокойся, но предупредить её надо. Это ритуал, как бы объяснить, ну, вроде чистки зубов. (Садится к телефону, набирает номер.)
      Зунков (опускается перед ней на колени). Ты не растрёпа, я тебя люблю... А когда нёс по ступеням... это было совсем нелегко...
      Венера После анисовки, понимаю... (В трубку.) Мама!.. Да, но я не заехала к подруге... Не знаешь... Как проснусь... Не беспокойся, почти рядом... Целую, не сердись... Потом... Завтра... (Кладёт трубку.) Я не хочу, папусик, чтобы ты прокусывал мне горлышко или вонзал в меня крючок, но и умываться сразу не пойду. Мне, как кошке, надо привыкнуть к месту. Я очень устала.
      Зунков Во-первых, я нёс тебя потому, что ты подвернула ногу, а вовсе не из любви к классическим позам, а во-вторых, я, конечно не думал, что встречу в Афинах девушку по имени Венера. Это чудо ! А я как мистик...
      Венера Мы познакомились в Одессе на пороходе, по моему, через час после отплытия.
      Зунков В бухгалтерском смысле слова ты права.
      Венера Я и есть бухгалтер. Бухгалтер - экономист.
      Зунков Но когда ты подвернула ногу и я поднял тебя на руки...
      Венера И драматически прошептал: "О-ох!"
      Зунков Ты дашь мне сказать?!
      Венера Почему ты кричишь на меня, папусик?
      Зунков Потому, что ты сухарь, человек- машина, счётчик, абсолютно не художест-венная натура, я прямо удивляюсь на тебя, выглядишь как нежный цветок, тонкая, одухотворённая, а на деле автомат, станок для печатания денежных купюр. Если бы я знал, кто ты есть, я не то что тащил бы тебя, но, скорее, утопил в Мраморном море, привязал бы на шею гирю и утопил, вот клянусь!
      Венера Потом было бы удивительно, если бы ты в Афинах встретил Афродиту, а не Венеру, если уж быть точным. Венера - это римская богиня, а не греческая.
      Зунков Всё! Не могу больше слушать! (Начинает вытаскивать из рюкзака и сумок полиэтиленовые мешки с камнями.) Как полагаешь, куда их бросить? Например, вот этот? (С трудом отрывает от пола мраморный кусок.)
      Венера С какого он побережья?
      Зунков С Адриатики. Или с Кипра... Нет, точно, я подобрал его в Стамбуле. Это каррарский мрамор!
      Венера Каррарский мрамор в Стамбуле?!
      Зунков Не придирайся. Может, его прибило к турецкому берегу волной. Очень возможно, что это потерянный кусок Парфенона. Даже наверняка.
      Венера Это всё, что ты привёз?
      Зунков Тебе прекрасно известно, что всю валюту я истратил на одну дьяволицу, которую вознамерился охмурить... И охмурил-таки. А она, как настоящий экономист, не потратила своих ни цента, зато купила аппаратуру, этакая достойная ученица Абалкина - Шаталина.
      Венера Музыку мы будем слушать вместе. Или ты не согласен?
      Зунков Да-да-да, конечно.(Кладёт камень на стол.) Вот здесь самый кайф!.. А маменька у тебя, по всей видимости, замечательный человечек.
      Венера Согласна.
      Зунков Мне всегда везло на тёщ.
      Венера Ты же говорил, что ни разу не был женат.
      Зунков В самом деле?.. Но у меня много друзей, у которых в свою очередь масса тёщ. Они меня очень любят.
      Венера Ты совсем не умеешь врать. У тебя сразу такой глупый вид, будто ты пойманный с поличным воришка.
      Зунков Я могу показать паспорт.
      Венера Ради всего святого!
      Зунков (таскает по мастерской камни). В действительности я понимаю тебя. Редко можно встретить сорокалетнего мужчину, ни разу не познавшего счастья замужества, то есть женитьбы, но - увы! - ничего другого я придумать не мог. Я старый холостяк и, когда ты меня бросишь в конце концов, боюсь, что у меня уже не достанет сил на новое чувство. Это всякий раз потрясает меня, наносит такую травму...
      Венера Значит, всё-таки потрясало?
      Зунков Безусловно, я не девственник, не мальчик... Просто смешно... Конечно, были поползновения... Но я не поддался.
      Венера Это почему же?
      Зунков Проблема не в том, с кем спать, - с кем проснуться. И потом, если хочешь знать, главное в жене даже не женщина, а, как бы сказать, чувство товарищества, что ли...
      Венера Тогда тебе лучше жениться на мужчине.
      Зунков Не отвечаю на твою бестактность только потому...
      Венера Ты уже ответил.
      Зунков ...что ты женщина, которую я почти боготворил! Венера! Богиня любви и красоты. Я встречаю её в Афинах...
      Венера В Одессе, папусик.
      Зунков В Афинах! В колыбели культуры, в начале всех начал, таскаю у себя на груди, поклоняюсь, как первой женщине мира, а она так пошло, так бестактно...
      Венера (перебивает). Между прочим, в обществе давно сложился превратный стереотип бухгалтера как человека, лишённого страстей, в то время как он или чаще всего она такой же народ, как и все остальные.
      Зунков Серьёзно?
      Венера Чрезвычайно эмоциональные, ранимые, пылкие, нежные. В наше время по-настоящему духовных, чистых, благородных душой и страстных женщин, да-да, не смейся, можно встретить только в бухгалтерии. Просто рядом с пачками денег любая женщина несколько проигрывает, но заметь, кстати, как в дни получек все мужики становятся похожими на козлов в огороде. Похотливо облизываясь, с трясущимися бородами, потирают свои копытца, делая вид, что блудливо косятся в вырез твоего платья, в то время как вместе с тобой лихорадочно пересчитывают свои жалкие копейки, чтобы ты их, не дай бог, не обжулила.
      Зунков Тебе просто очень не повезло на настоящих мужчин.
      Венера Надеюсь, что теперь мне будет не на что жаловаться.
      Зунков (неуверенно). Это точно. Теперь - да.
      Венера Поцелуй меня.
      Зунков Я не могу любить на ходу. Всему своё время и место. Сначала мы примем душ. Хочешь кофе?
      Венера (с едва заметной иронией). Какой ты милый.
      Зунков Или чай? Лучше чай. Но слабый. А то не заснёшь.
      Венера Это именно то, о чём я мечтала. Чай! Как ты угадал! Но крепкий! Одну заварку. Я не желаю сегодня спать. Достаточно мы намучились на пароходе, папусик. Как воры в коммунальной квартире, как студенты в общежитии, ффу-у!
      Зунков (наливает в ванной чайник, ставит на электрическую плитку на тумбочке). Ты что - чефиристка? Ты так посадишь сердце. От излишней заварки чернеют зубы. Это что-то ненормальное, я не позволю тебе пить эту гадость.
      Венера Ничего, я тебя ещё воспитаю. Мужиков надо воспитывать, а то они много о себе понимают. Кстати, у тебя довольно чистенько. Совершенно нет пыли. (Исследует мастерскую). Нет, нет, определённо делали уборку... Влажную... И не далее, как сегодня вечером.
      Зунков Не может быть! Не забивай себе голову каким-то бредом!
      Венера (из ванной). Так и есть! (Выходит из ванной.) Тряпка мокрая... Ты кому-то оставлял ключ?
      Зунков Никому. (Решительно.) Нет-нет, кажется, припоминаю. Да. Точно... Это Валя.
      Венера Какая?
      Зунков Не какая, а такой. Валентин. Мой друг. Сын какого-то крупного мэна из Госплана. Не вылезает из-за границ: Норвегия, Франция, Израиль, Польша, США... Попросил у меня ключ. На месяц. Почему не дать? Он не ладит с родителями, вот я и... дал. Я тебя как-нибудь познакомлю. Он мне как брат. Даже дороже. Второе "я". Двадцать два года. Мальчишка! Пацан совсем, но хватка железная, математический ум, чистоплюй ещё тот. Почище меня!
      Венера Пока нет чая, я в душе. Дай полотенце.
      Зунков Уже висит, дожидается.
      Венера Что, тоже Валя?
      Зунков Он самый... Почему ты так странно смотришь на меня? Нет, ты определённо мне не веришь, Венера. Как будто я давал основания, просто обидно... Я ведь не какой-то там... я серьёзный человек... Мои картины покупают на Западе... правда, не дорого... А начинать жизнь с подозрений это ненормально, как ты не понимаешь?.. Ты делаешь мне больно.
      Венера Я верю тебе. Поцелуй меня.
      Зунков (чмокает её в лоб.) Если хочешь, я тебя вымою?
      Венера Сначала спроси себя, хочется ли тебе этого на самом деле?
      Зунков Как ты можешь так говорить?
      Венера (целует его в щёку). Прости меня, я дура и очень соскучилась. Я бегу. Надеюсь, Валя, умница, постелил простыни?
      Зунков Не сомневаюсь. Он такой предусмотрительный.
      Венера Ну-ну! Чао! (Скрывается в ванной комнате.)
      Зунков Господи, как я устал от этих подозрений!
      Раздаётся телефонный звонок.
      (Поднимает трубку.) Да... Да... Не пойму кто... Эдгар, Эдгар... По... Нет? Ну, конечно, муж Настеньки, Настасюленьки, Настасьюшки, друга моего единственного... Нюсеньки... лапочки... Как я мог забыть?!.. То есть ни тебя, ни её я не забывал всё это время... Четыре месяца со дня свадьбы... Неужели четыре?.. Вот уже четыре, да-да... Не могу представить!.. Замужняя женщина!.. Конечно, заходите... Как сейчас? Уже двенадцать... Вот так, двенадцать!.. (Умиль-но.) Ах вы, пьянчужки!.. Четыре месяца!.. Четыре месяца!.. Такая дата, конечно... Не говори чепухи, ничем ты мне не обязан, на моём месте так бы поступил каждый уважающий себя мужчина. Ведь она же была абсолютной девочкой. А мне уже сорок два, между нами... Представь себе!.. Ты не должен меня благодарить... Это выдумки, она просто вбила себе в голову, что влюблена в меня, но на самом деле она любила образ, как бы... некий образ... И когда явился ты, талантливый, сильный, красивый, всё встало на место... да, да, да... Четыре месяца!.. Нет, лучше завтра, а ещё лучше - давайте в воскресенье, наберём мяса... где-нибудь и за город! На шашлыки!.. Я не могу сейчас. У меня в ванной девушка... Ты пьян, Эдгар... Вот так, пьян... Ну, ну, ну, дай мне её ушко... (Понизил голос.) Здравствуй, мой котик... Тсс, не плачь... Ты просто чуть-чуть перепила... Четыре месяца! Подумать только!.. (Себе.) Чепуха какая!.. (В трубку.) Но я не один, золотко... Ко мне приехал папа... Из Ленинграда... Это эгоизм... Что?.. Предпочтение личных интересов общественным... Как это не будете, очень даже будете!.. У него чуткий сон... А я только из Греции... Ей-богу, ничего, одни камни... Я запрещаю!.. Ты начнёшь хныкать, потом на тебя нападёт... этот, как его... трясун! Что за слово?!. Ну, конечно!.. А Эдгар объясняться... Папа тоже ревнивый, проснётся, будет кричать, он бухгалтер!.. Ты не права, все бухгалтеры необыкновенно эмоциональны, мы просто не замечаем, да-да-да, обрати внимание, как во время получки мужики вокруг них того... как глазами в них, ну, этого... как это их травмирует!.. Что ты понимаешь?! У меня у самого голова, ничего не понимаю... Никакого коняка! Категорически!.. Я не открою вам дверь... Неужели я не видел тебя четыре месяца?.. Да, да, да, я хочу тебя видеть... Одну... Но послезавтра... Нет, нет, нет, ласточка моя, крошка моя, крошечка, не бросай, дай дого... (Бросает трубку.) Сорок бы месяцев тебя не видеть...
      Стук в окно. Зунков бросается к выключателю и гасит свет. В темноте подбирается к окну. За окном Валентина.
      О, господи, как ты меня напугала! Чего тебе, то есть, прости. (Приоткрывает окно.) Здравствуй, ангел мой!
      Валентина Я замёрзла совсем.
      Зунков Ах, ты врушка какая!
      Валентина Клянусь!
      Зунков Нехорошо обманывать, Валюша, я ведь только с улицы!
      Валентина И что?
      Зунков А то, что такой ночи тёплой я давно не помню. Только сам хотел открыть окно и так спать - душно. Я ведь только что с поезда. Как собака устал. Буквально с ног валюсь.
      Валентина Это ты говоришь после того, как месяц меня не видел?! Иди открывай дверь!
      Зунков В том-то и дело. Я говорю, а ты не слышишь. У меня заклинило замок. Ключ погнулся и не вынимается... Я сам не знаю, как завтра выйти. Просто намертво вгрызся. Бородка оторвалась, наверное.
      Валентина Ну дела-а, Зунков!..
      Зунков Я так по тебе скучал! Звонил из Пирея, но, конечно, не дозвонился.
      Валентина В Афинах на телеграфе забастовка, в Никозии санитарный день, в Стамбуле длинная очередь, и ты не успевал на пароход - знаю я тебя, Зунков, как облупленного. Ну-ка, дай руку.
      Зунков Зачем? Тебе так идут эти развевающиеся на ветру волосы. (Пытается погладить её прядку, Валентина хватает его за руку и пробует залезть с его помощью в окно.) Ты что? Отпусти! Больно! (Тихо кричит.) А-а-а!!!
      Валентина его отпускает. Он машет якобы больной рукой во все стороны, баюкает её, расхаживает по гостиной, прислушивается к льющейся в ванной воде.
      Валентина Что с тобой? Папулик?
      Зунков В этом проклятом Парфеноне идёт ремонт... уже два тысячелетия... и во время экскурсии на меня свалилась колонна. Мистика! Не на кого-нибудь, а на меня! Как выбрала, зараза... Порвался какой-то там трос, и она раскололась. Я специально, как доказательство, а то ведь никто не поверит, привёз от неё кусок. Вон лежит. (Показывает на стол.) Ещё мгновенье и руку просто бы отсекло! А тут ещё ты со своей хваткой!.. Прямо кость печёт!.. Не перелом, конечно, сильный ушиб, но до сих пор не проходит... Всё!.. Ночью сегодня спать не смогу. Ой, бедный я, бедный! (Здоровым голосом.) Ты что?! С ума сошла?! Куртку порвёшь! Сейчас вся рама вылетит, она на соплях! Не делай этого! Свалишься!
      Но Валентина уже залезла на подоконник.
      Ну, зачем ты, Валюш! А если бы ты упала? Рама могла вывалиться, стекло бы разбилось, ты обрезала пальцы, что бы и кому бы я потом объяснял?
      Валентина Иди ко мне.
      Зунков подходит к ней, она обнимает его, он бережно поднимает её на руки, выносит в другую комнату, включает свет, укладывает на тахту.
      Зунков (Целует её). Ты что, пьяна?
      Валентина Сидели с приятельницей в кооперативном кабаке, выпили по двести грамм разбавленного коньяку, обе как стёклышко! Представляешь? Дай мне твою руку! (Начинает массировать.)
      Зунков И именно в тот вечер, когда я должен приехать! Ну что же это за несчастье такое? Ехал, ждал, надеялся... Ты знаешь, как я не люблю запах спиртного. Или ты специально? Чтобы позлить меня? За что ты меня так? Если тебе неважно, если тебе это не надо, значит, можешь отправляться домой, пожалуйста, я не держу, вот бог, а вот порог! Потом мне неловко перед твоим папашкой, он тоже в курсе, что я приехал, ты ему доложила, верно?
      Валентина А как ты думаешь? (Массирует.) Так больно?
      Зунков Конечно, доложила, а мне вовсе не улыбается с ним объясняться, я чту отцовские чувства, поэтому завтра я тебя жду, тебе всё равно, ты тунеядка, для тебя нет разницы - день, вечер, ночь, а у меня с утра куча звонков, меня ждут тысяча людей в разных местах, без меня у них просто стоит дело, они не знают чем заняться, если я им не укажу, посему я целую тебя в ушко, падаю в постельку, а ты лети, воробышек, шевели крылышками, клетка открыта, маленький, бай-бай! (Открывает окно, целует её.) Боже, как я по тебе скучал! (Целуя, подталкивает её к окну, она вырывается.)
      Валентина Не робей, папулик, шнурки на даче до понедельника, у нас четыре дня, кайф?
      Зунков Серьёзно? Ты не обманываешь старого папулика?
      Валентина Себе дороже... Можешь позвонить!
      Зунков Ну это же другое дело!
      Валентина Всосал, наконец?
      Зунков Просто тяжесть с души свалилась! Хочется петь, танцевать, нет, я без шуток, да, или гулять до утра, почему нет? Представь, сейчас я ехал в такси, чуть не плакал - ведь сдесь прошло моё детство... на этой вот улице...
      Валентина С катушек, что ли, слетел? Какое детство, Зунков, когда ты родился в Баку, а вырос в Астрахани - ты сам рассказывал.
      Зунков Я не про то... Как ты буквальна! Я вторил в какой-то степени классику: "Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нём" и т. д. Или я не русский? И захотелось, как в зрелости, пройтись по ночным площадям, помечтать, погрустить. На Красную площадь!.. Прошвырнёмся? На улице такая красота. Лёгкий дождь, брусчатка блестит под фонарями! Прелесть!..
      Валентина Вот просто больше некуда, кроме Красной площади...
      Зунков Или пойдём к тебе.
      ВалентинаС чего бы это вдруг?
      Зунков Это идея! Я у тебя ещё не был, а твои шнурки меня пока не удосужились пригласить.
      ВалентинаНу ты даёшь, Зунков!
      Зунков Стыдишься, да? А мне было бы интересно увидеть, как ты живёшь, всё-таки я не посторонний человек... Какие вещи тебя окружают? Любишь ли ты цветы? Может быть, я и украл бы у тебя какую-нибудь безделушку на память...
      Валентина В каком смысле - на память?
      Зунков Ты прекрасно понимаешь, в каком, не притворяйся. Мы люди разного круга, твои шнурки никогда не согласятся, чтобы мы были вместе...
      Валентина А причём тут они?
      Зунков А я не смогу через это переступить, это святое...
      Валентина Как ты можешь такое говорить?
      Зунков Лучше сразу разрубить узел. Мы больше не будем вместе никогда...
      Валентина Ну, это уж позволь мне решать, будем мы вместе или не будем!
      Зунков Мне иак тяжело далось это вынужденное признание, поверь...
      Валентина Что с тобой, папулик? Ты плачешь, что ли? Я тебя чем-то обидела? Ну, я не хотела, Зунков, прости.
      Зунков Не верь, я подлец, я обманул тебя... Всё не так... Я расскажу потом... Но не сейчас. Завтра.
      Валентина Ты хочешь, чтобы я ушла?
      Зунков Прости, да.
      Валентина Так бы и сказал сразу. А то прогуляться...
      Зунков Я и говорю.
      Валентина (Обиженно). Ну, знаешь, папа, я от тебя этого не ждала. (Направляется к двери.)
      Зунков Там замок заклинило, туда нельзя, Валюш!
      Но она уже остановилась у дверей в ванную комнату.
      Ну вот, я же говорил... Вот зачем тебе это?
      Валентина Потому что я тебя насквозь вижу. Кто там?
      Зунков Приехал папа из Ленинграда, довольна? Встретил меня на вокзале. Он человек старой закалки, мы с ним друг друга не понимаем, но насколько он мне дорог, я почувствовал там, на перроне. Он ведь не сказал, что приедет... Такой маленький, сморщенный старичок. Расплакался... Так что сама понимаешь, не до любви, то есть, я не хотел тебя обидеть, но за последний месяц на пароходе я много и неотвязно думал о наших взаимоотношениях и рпишёл к выводу, что они ничем не могут окончиться, как, сама понимаешь... Ты куда?
      Валентина (Подняла со стола что-то и зажала в кулаке). Чьё это кольцо?
      Зунков Ты знаешь, я колец не ношу.
      Валентина Так чьё?
      Зунков Золотое-то? Обручальное?
      Валентина Нет, с камешком. Такой ма-аленький бриллиантик.
      Зунков Это подделка. Кич. Купил на базаре в Стамбуле у какого-то оборванного дервиша за один доллар. Брось его. Маме купил. Положи на место. Так - пустяк... Как бы в память о загранице. Брось!
      Валентина открывает ладонь - там пусто.
      Валентина Там ничего не лежало, я пошутила, Зунков.
      Зунков Это не говорит о том, что я солгал. Просто я ещё не распаковывал багаж. А мне представилось, что уже распаковывал, вот и...
      Валентина (Выходит в прихожую, возвращается оттуда с женскими туфлями. Бросает их Зункову в лицо.) А это тоже мамины? Или это папа пришёл к тебе на женских каблуках?
      Зунков Что ты меня всё время на понт берёшь? Как пацана какого-то! Капо проклятая!
      Валентина Что - попался?
      Зунков Это твои туфли, им сто лет в обед, ты их оставила здесь полгода назад, ещё перед тем, как уехать в Норвегию торговать утюгами, просто у тебя в башке ветер и ты ничего не помнишь...Вспомни, ты убежала отсюда босиком, моча в голову ударила, и ты побежала жаловаться на меня своему папочке-стукачу. Я интересовался у общих знакомых, не скажу у кого, все в один голос утверждают, что он стукач!
      Валентина Не надо трогать моих шнурков, я твоих не трогаю!
      Зунков Мелкий, противный, гадкий стукач! Ещё с тех довоенных времён!
      Валентина Да он помладше тебя будет!
      Зунков Потому тебя и пускают за границу каждый год, и я ещё не знаю, что ты там делаешь! Это ты утверждаешь, что по приглашению, а на самом деле обделываешь свои лубянские штучки! И у меня ты оказалась не случайно, признайся, приставили, да?
      Валентина Что ты поёшь? Чего с тебя брать, дурака?
      Зунков А вот то! Яблоко от яблони недалеко падает! Забирай свои туфли и катись!
      Голос в ванной (Поёт). Как бы мне, рябине, к дубу перебраться...
      Пауза.
      Валентина Вот, вот, вот, вот, вот... что и требовалось доказать!
      Зунков А в чем дело?
      Валентина Ты, наверное, хочешь сказать, что папа - маленький старичок - приехал с этой дохлой певичкой и они закрылись у тебя в ванной, чтобы попеть русские народные песни.
      Зунков Единственно, о чём я прошу, это избавить меня от твоих домыслов. В действительности, если тебе интересно знать, если ты хочешь дознаться, дойти до истоков, то это поёт мой папа. У него такой голос. Очень высокий. Да, он не баритон и не бас, что в этом плохого?
      Валентина Тогда я не понимаю, почему он называет себя "рябиной" и к какому такому "дубу" он хочет перебраться?
      Зунков Как вы мне все надоели! Вот он сейчас выйдет из душа и спроси у него. Почему я должен отвечать за всё на свете? Что за нелепая формула? Я хочу отвечать только за свои поступки! Если папа считает, что он "рябина", это его личное дело и никто ему не указ, неужели не понятно? Ты или я можем считать его хоть баобабом, но у него понятие о себе, как о кудрявой рябине, и хоть ты тресни, а так и есть, это его право.
      В ванной воцарилась тишина.
      Всё! Конец! Как порядочный человек, я сделал всё, что мог. Я уговаривал, предупреждал, даже угрожал, но тебе всего оказалось мало, тогда расхлёбывай сама, а что до меня, я ложусь спать. Вот что хотите, то и делайте, я с места не сойду, отец у меня бывший военный, всю войну на переднем крае...
      Дверь в ванной комнате открывается, Зунков бегом устремляется в соседнюю комнату, прыгает на тахту и храпит. Из ванной в зунковской рубашке выходит Венера. На голове намотано полотенце. Тяжело дыша, она садится на диван, Бросает на соседний стул одежду.
      Венера А кто мне скажет "с лёгким паром"?
      Валентина (Включает свет). С лёгким паром.
      Венера (Озадаченно). Спасибо...
      Валентина На здоровье.
      Венера (После паузы). А где Олег Павлович?
      Валентина Почивают.
      Венера (Представляется). Венера.
      Валентина Кто?!
      Венера Я.
      Валентина Не сомневалась.
      Венера А вы знаете, я всё так и думала.
      Валентина Что?
      Венера Что так должно случиться, всё правильно... да.
      Валентина Там никого больше в ванной нет?
      Венера А кого бы вы хотели ещё там видеть?
      Валентина Папу Олега Павловича, что в этом удивительного? Маленького, сморщенного старичка со слезящимися глазами.
      Венера Это совсем не смешно... странный юмор, вам не кажется?! И вообще, у вас, очевидно, какое-то дело к Олегу Павловичу?
      Валентина Да нет, собственно, ничего конкретного, просто мы с ним спим время от времени.
      Венера Время от времени - это как понимать?
      Валентина И сейчас я также намерена лечь спать. У меня тяжелая работа, двенадцать часов на ногах, строю метро, завтра мне в ноч, так что будьте добры.
      Зунков (Из другой комнаты). Врёт она всё, Венера, она в жизни нигде не работала, фарца несчастная! Ты спроси её, как рубль советский выглядит, она не скажет!
      Венера Сейчас, Олежек, иду, только надо проститься с девушкой по-человечески! (Протягивает ей руку.) Всего доброго. До свидания.
      Валентина Это мы ещё посмотрим, кто с кем простится. (Идёт в спальную комнату, раздевается.)
      Венера Вы, простите, что намереваетесь делать?
      Валентина Я, простите, спать. (Ложится рядом с Зунковым.) Подвинься, милый.
      Венера Ах вот как? Это интересно. (Ложится с другого бока Зункова.)
      Зунков Как вы мне, бабы, надоели.
      Венера А-а-а, поняла, вас зовут Валентина, Валя, предусмотрительная такая, а ваш папа работает в ГОЭЛРО.
      Валентина В госплане.
      Венера А вы не вылезаете из-за границ - Норвегия, Франция, США, Израиль.
      Валентина Совершенно верно. (Зункову.) Всё рассказал?
      Зунков (Венере.) Она спит и видит, что я с ней в Штаты улечу и мы начнём мои картинки продавать.
      Валентина А что с тебя ещё взять? Ты что, ещё что-то можешь? Обними меня!
      Зунков покорно обнимает.
      Венера Я что-то не совсем понимаю, что происходит.
      Зунков Её зовут Валентина.
      Венера Да, я слышала. (Вынимает из-под Валентины подушку и кладёт себе под голову.)
      Зунков Вам не кажется, девушки, что я лишний? По-моему, вам есть о чём поговорить без меня. (Встаёт с тахты и идёт в ванную комнату.)
      Валентина Раздевайся и ложись спать, это всё-таки твоя квартира. Так, на минуточку.
      Зунков Спасибо, а то я уже начал сомневаться. Но если уж зашёл об этом разговор, то я ничего никому не обещал, это не мой стиль, я убеждённый холостяк, на мне не поживишься, барышни, вот так. Так что обменяйтесь рукопожатием или дружеским поцелуем - вы одинаково несчастны.
      Венера рыдает.
      Валентина Ну ты крутой, Зунков, прямо караул!
      Зунков Честная любовь - пожалуйста, сколько угодно, но кандалы добровольно я на себя не надену никогда, шалишь, брат!
      Валентина Не надо ля-ля, Зунков, я тут у тебя два паспорта нашла, и по обоим ты женат на разных женщинах до сих пор.
      Зунков (Заинтересовывается сообщением, возвращается в спальню.) Как это, то есть, ты нашла?
      Венера Убиралась и нашла.
      Зунков У меня, между прочим, и третий есть, и он чист, так что ты не всё вынюхала. А то, что ты нашла, всё это было давно и неправда. Все мои жёны уже умерли.
      Венера (Сквозь слёзы.) Как умерли?
      Зунков Преставились. Первая уехала в ФРГ дизайнером в какую-то фирму... И попала в автомобильную катастрофу. Вторая простудила придатки, а потом пошло, поехало... и месяца не прошло, как... на моих руках... Вот на этой постели. (Закуривает. Отходит к окну, курит в форточку.)
      Венера, вся в слезах, встаёт с постели, обнимает его сзади за плечи.
      Венера (Шепчет.) Родной мой, хороший, ну, ничего... ничего... что ж тут поделать... и у меня было... ну, успокойся, не надо... мы сейчас уйдём...
      Валентина Двести грамм коньяка выпила, представляешь, и ни в одном глазу! Вот гады, а?
      Венера (Робко Вале.) Вы идёте?
      Валентина Сейчас прямо, бегу и падаю. Хочешь - иди, не задерживаю, а я лично к нему в жёны не набиваюсь и на картинки мне его плевать. И с женой его второй, которая вот тут умерла (Хлопает рукой по кровати.) я вчера в молочном за кефиром стояла.
      Венера Как?!
      Валентина Молча.
      Венера (После паузы.) Ну, и правильно... и отлично, что живая... (Зункову.) Но в разводе?
      Зунков (Валентине). Чего же ты не говоришь, что свидетельства о расторжении браков нашла? Или тебе это не выгодно? А они вместе, в одной коробочке лежали. И тысяча рублей, между прочим.
      Валентина Кстати, зачем тебе три паспорта? Ты что, шпион, что ли?
      Зунков Я их постоянно теряю, а потом нахожу... Не сдавать же их снова в милицию, я же за каждый штраф плачу. И немалый!
      Венера Я не знала, что ты такой жестокий, папусик.
      Валентина Как ты его обозвала?
      Зунков Она меня называет "папусик", что неудивительно, если принять во внимание нашу разницу в возрасте, да-да-да-да-да-да, я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать, Валюшка, девочка моя, солнышко, но я не виноват, что все называют меня так. Я никого не принуждаю к этому, это свободное волеизъявление народов. Тут нет ничего ни обидного, ни страшного, это просто говорит о том, что я предпочитаю... как бы сказать... юных женщин... По-моему, это нормальный ход...
      Валентина Гнусный, старый козёл!
      Зунков Вы сами прыгнули в эту пропасть, я вас не толкал, жизнь богата вариантами, вас никто не заставлял.
      Венера Я не прыгала.
      Зунков Вот ты не прыгала, да. Ты молодец. Если бы ты не подвернула ногу на этой дурацкой горе, возможно, я и не зашёл бы к тебе тогда в каюту. Я тебя просто пожалел, безногую.
      Венера Ты зашёл в Одессе, папусик.
      Зунков Но вместе с тем, когда я нёс тебя с горы сначала на руках, а потом на шее, как ребёнка, я подумывал уже тогда, так сказать, предчувствовал этот вечер, что хорошо бы тебя скинуть с моста, потому что сама, мне это уже стало понятно, не слезешь, а ноги мои тряслись, как бамбук, спасибо американцам - попросили меня сфотографировать их группу.
      Венера Ты зашёл ко мне в Одессе уже через час после знакомства.
      Зунков Тем хуже для тебя. Все вы одинаковые, как мраморные слоники на комоде моей тёти.
      Венера (Плачет.) Как же быть, Олежка?
      Зунков (Тоже плачет, обнимает её.) Не знаю, маленький.
      Венера Как же так, папусик? Что же мы будем делать?
      Зунков (Рыдает.) Не знаю, девочка моя...
      Венера (Плачет.) Я уже ничего не понимаю, помоги мне, ты такой сильный, независимый...
      Зунков (Плачет.) Это ты мне должна помочь. (Валентине.) А ты не смотри на нас!
      Венера Что же мне делать, куда мне сейчас идти?
      Зунков (Плачет, целует её.) Горемыка ты моя бедная, прости меня, гадкого, я недостоин тебя. Дай глазик, я слёзку поцелую.
      Венера Я уже позвонила маме, что не приду...
      Зунков (Целует её.) Ну, и оставайся, все останемся, никуда не пойдём, да, Валюша? (Целует Валентину.)
      Валентина Целых двести грамм, это два стакана, представляешь, сколько они на нас напарили?!
      Венера Как стыдно, невероятно стыдно...
      Зунков Ну, и ничего. (Плачет.) Пройдёт, всё пройдёт, и ты забудешь меня как... как... (Его душат слёзы.)
      Венера (Высвободилась из его объятий.) Что-то вы, мне кажется, говорили про коньяк.
      Валентина (Протягивает ей руку, представляется.) Валентина.
      Венера (Пожимает её руку.) Венера.
      Зунков Вы бы оделись, что ли, на всякий случай, вдруг кто зайдёт, а вы голые.
      Венера Сейчас уже половина второго на всякий случай.
      Валентина Не мастерская, а какой-то проходной двор. Прямо в окна прут!
      Венера Надо просто-напросто закрывать шторки, Валюша. Вы не закрывали, вот к вам и лезли.
      Зунков Это кто к тебе лез?
      Валентина Я к слову.
      Зунков (Венере.) Это просто настоящая трагедия - то, что я живу в центре города на первом этаже. Очень удобно в смысле географическом, я понимаю! Кто мимо не идёт, обязательно считает своим долгом в гости заглянуть, привет передать, проведать, жив ли ещё старец - место паломничества какое-то! А то и элементарно: покурить, попить, поесть, да-да-да-да-да! Я иной раз и людей не знаю - кто это, зачем пришли, они уже помимо меня тут встречаются, обсуждают какие-то свои дела, напьются, нагадят, а я за них убирай! Чай требуют, словно я половой, бутерброды, девки какие-то с бутылками... Ужас, ужас! (Валентине.) А ты не могла им сказать, что я в Греции?
      Валентина Язык заболел.
      Венера Поэтому на такой случай надо оставлять здесь мужчин. (Валентине.) Я вам не в обиду, Валюш.
      Зунков Вот этого не надо! Уже сдавал. Екименке-сироте. Уж прямо такой весь из себя мальчик - спальчик, а уже через месяц оборзел, скотина, и начал девчонок сюда таскать, представляешь?
      Венера Кошмар!
      Зунков Что ни вечер, то новую! Будто у меня вертеп какой! Дом свиданий, понимаешь! Я здесь работаю! Творю.. Как бы... И на самом деле, можете смеяться, но я очень в действительности чистый человек, просто так сложилось... странно... Вот такое у меня о себе понятие.
      Венера И правильно.
      Валентина (После паузы.) Отец, говорит, моется. Ну ты даёшь, Зунков! (Хохочет.)
      Зунков (Тоже хохочет.) Гениально придумал, да? (Смеётся, уходит в другую комнату, выглядывает в форточку.)
      В другой комнате.
      Венера (Валентине, рассматривая её платье, небрежно брошенное на стул.) Французское?
      Валентина Угу.
      Венера Хорошенькое. Но линия вот эта вам не-а. (Делает страшную гримасу.) Разве вам можно носить такой фасон? Вам вот тут и тут надо чуть с напуском. И рюшечек побольше, рюшечек. По бочку, по бочку.
      Валентина (Неуверенно.) Зачем это ещё?
      Венера Нужно скрывать недостатки своей фигуры. Я-то сама шью, немного понимаю, это элементарно.
      Валентина Где, ты говоришь?
      Входит Зунков, бросает Венере одежду.
      Ну, потом, потом.
      Зунков Сегодня четырнадцатое...
      Валентина С утра было. (Лениво одевается.)
      Зунков (Негромко бормочет, загибая пальцы.) Август, сентябрь, октябрь, ноябрь! Батюшки мои! Ну, точно!.. Четыре месяца! (Застёгивает Валентине молнию на спине.) Вот ёлки-зелёны!
      Валентина В чём дело, Зунков?
      Зунков Друг у меня женился, сегодня юбилей - четыре месяца... Эдгар, Эдгарка, Эдгарушко, Эдгарунчик, честно говоря, просто влюблён. Настоящий мужчина. (Валентине.) Обязательно тебя познакомлю как-нибудь. (Венере.) Всех познакомлю. Давай застегну, не мучайся. (Застёгивает ей на платье пуговички.) Читает мало, но вдумчиво. Молодой артист, ВГИК окончил. В долгу я перед ним великом, выручил он меня, по гроб жизни такое не забывается, спас от смерти, потом как-нибудь расскажу. (Венере.) Я не поцарапал тебя, солнышко? (Целует её в шею.) Прости.
      Венера (Трагически.) Это не больно.
      Зунков Позвонить им, что ли, как считаете? Наверняка у них сейчас дым коромыслом, они здесь рядом через дорогу. (Неожиданно Валентине.) Ты тысячу, кстати, нашла, куда дела?
      Валентина На книжку положила.
      Зунков Умница. (Треплет её по щёчке.) Значит, мы остановились на Эдгаре. Звоним ему?
      Венера Лично я на нём не останавливалась, папусик, и с какой стати? Уже ночь!
      Валентина Зануда, наверное, ещё та.
      Зунков Он зануда? Бывший барабанщик в пионерском отряде, потрясающее чувство ритма, танцует степ! Просто настоящий Фред Астор, Родольфо Валентино! При этом изумительно глуп, божественно тупой, живое воплощение пола, настоящий грубый мужик, такая скотина двуногая!
      Валентина Этого довольно. Звони немедленно. Сгодится. Но тебя мы всё обно ни на кого не променяем, правда, Венера?
      Зунков Ещё как променяете! Танцует, барабанщик, говорит дамам "мерси", вы его обязательно полюбите. Милые ребята, милые... Девчонка, правда, с ним с коготками, больная немного, нервы ни к чёрту, такая кошечка, мяу-мяу, пантерка такая, снималась этим летом в Италии в телевизионном сериале. Дедушка её когда-то в уборной в Кремле бумажки резал, поэтому у неё всё есть, но она нам не помешает, надеюсь...
      Валентина Что-то ты чересчур суетишься, Зунков.
      Зунков (Садится на тахту. Очень устало.) Да, девки, что-то мне не того... Как-то дружно вы на меня навалились... Все сразу... Я, конечно, справлюсь... но мне трудно... я уверен, вы поможете мне, о'кей?
      Венера (Трогает ему лоб.) По-моему, у него температура.
      Зунков Нет, нет... просто я думал, что не так всё... наказание какое-то... да и есть за что, да?.. (Тихо.) Прости меня, Валюшка.
      Валентина (Серьёзно.) Ты ни в чём передо мной не виноват, ничего мне не обещал, я ничего у тебя не просила. (Садится перед ним на корточки.) Всякое бывает, Зунков.
      Зунков (Умилённо.) Ах, плутовка!
      Валентина Что с тобой, старое чучело?.. Чего расклеился? Всё пустяки, забудь. Ерунда... Ты самый умный, самый весёлый, талантливый, фантазёр и подлец. Я люблю тебя, мы с Венерой любим тебя, правда, Венера?
      Венера (Плачет.) Правда.
      Валентина И не оставим в эту ночь, что бы ни произошло, понял?
      Зунков (Улыбнулся). У меня всё в порядке, красавицы, я умею ценить остроту жизни, это минута, всего лишь минута, ясно?.. Я пошутил... (Венере.) Что ты так смотришь? Думаешь, я сошёл с ума?.. Обещай, Валюшка, что расколешь его на степ. Иду звонить. (Выходит в другую комнату. Не глядя на цифры, крутит диск телефона. Одно и то же гнездо. Кладёт трубку.) Никого... Странно.
      Стук в окно. Зунков прижимается к стене.
      Эдгар (В окно.) Олег Павлович, мы пришли!
      Зунков (Шёпотом.) Век бы тебя не видеть. (Скрывается в туалете.)
      Настя Ку-ку! Ку-ку! (Стучит в окно.)
      Венера (Открывает окно.) Вам не кажется, что вы выбрали не совсем удачное время для визита и место для прогулок? Олег Павлович устал, он только приехал. Приходите завтра. Чао! (Пытается закрыть окно, Настя ей не даёт.)
      Эдгар (В другое окно.) Мы пришли, дядя Олег! Ау-у!
      Настя Какое такое время, я ничего не понимаю, о чём она говорит?
      Венера Поздно уже, девушка. Полвторого ночи.
      Настя Неправда! Что она говорит?! Чёрный юмор какой-то! Сейчас утро! Второй час! Утро, утро, утро, утро...
      Валентина Дай ей в зубы, Венера!
      Настя Что-о? Что ты там сказала? Что ты вякнула? Эдгар, твою жену оскорбляют, твои действия?
      Венера Вы - Эдгар? Неужто тот самый?!
      Настя Тот самый, тот самый, можете его потрогать, если чистые руки, пожалуйста, а меня трогать не надо, я не таковская...
      Венера Вы меня извините, ради бога, я так растерялась... Ну, конечно, вы Эдгар, как я сразу не догадалась? Заходите, конечно. Олег Павлович нам так много о вас рассказывал! Я сейчас открою.
      Валентина Ключ в скважине загнулся, замок заклинило, так что дверь нерабочая, пусть в окно лезут.
      Эдгар Но это неприлично, мы серьёзные люди. А, Сюша?
      Настя В окно, в окно, в окно, в окно. Браво! Гениально! Как раз в духе Олега Павловича! Вперёд! На штурм! (Лезет в окно с помощью Эдгара и Венеры.)
      Валентина Только не ори, разоралась, в ментовке давно не была, что ли?
      Венера (Насте.) Вот сюда ручку, давайте я вас за ворот! (Тянет её за воротник плаща.)
      Настя (Хрипит.) Она меня душит, Эдгар, твои действия?
      Венера Ради бога простите! (Отпускает воротник.) Давайте ножку, вот так, сейчас вторую...
      Настя Отпусти ногу! Кому говорю, отпусти! Я уже залезла!
      Следом за ней залезает на подоконник её муж. Настя тем временем подходит к Валентине.
      Это вы хотели дать мне в зубы?
      Валентина Ну и ночка! (Эдгару.) Закурить есть?
      Эдгар Мы не курим.
      Настя По-моему, я к вам обратилась, мадам?
      Венера (Эдгару.) Конечно, вы уже снимались в кино, Эдгар?
      Эдгар Мерси, да.
      Венера Как интересно! Вы нам расскажете?
      Настя Как не слышит ровно! Эй, несчастная! Я к тебе обращаюсь?
      Валентина Да, я вас слушаю.
      Настя Ты хотела дать мне в зубы.
      Валентина Хотела и дам. Видела кулак? (Показывает небольшой кулачок.)
      Венера (Эдгару.) А как фильм называется?
      Эдгар Я не помню. Клёво!
      Настя (Валентине.) Ваши документы! Быстро, быстро, быстро! (Венере.) И вы тоже, девушка. Живо, живо, кто такие, где живёте, по какому праву, на каких основаниях задерживаетесь в нежилом помещении. Вы в курсе вообще, что в мастерской ночевать не положено? Это место работы, нежилой фонд, ясно?
      Венера Я не знала, что вы, честное слово, я первый раз, я сейчас домой, пять минут...
      Настя Что ты бормочешь?! Незнание законов не освобождает от ответственности. (Подходит к тахте, осматривает.) Так. Видишь, Эдгар? Ты свидетель! Они только что здесь спали. Простыни ещё теплые. Это секс! Шлюха! (Бросается на Валентину, хватает её за волосы, обе кричат, визжат, падают на тахту, борются.)
      Валентина Ах ты, пьянь подзаборная!
      Настя Милиция, милиция!
      Валентина Зунков!
      Настя Эдди, Эдди!
      Венера Извините меня, Эдгар, у вас нет с собой нитроглицерина или на худой конец валокордина, мне очень неприятно, но у меня страшная боль вот здесь... (Кладёт руку на грудь под сердце, медленно оседает на пол, Эдгар успевает подхватить её на руки.)
      Эдгар Девушка, девушка, что с вами? Сюшенька! Олег! (Таскает её в панике по всей комнате, не находит места куда положить, выходит с ней в другую комнату.)
      Из туалета выходит Зунков.
      Зунков Как? Вы уже здесь? Подожди, я вымою руки. (Уходит в ванную комнату.)
      Валентина (Оседлала Настю, душит её.) Задушу, гадину!
      Эдгар (В растерянности с Венерой на руках.) Как это - вымою руки?! Олег!
      Настя (Последним усилием отбрасывает Валентину, ползёт к брошенной на полу сумочке.) Застрелю!!!
      Валентина с визгом выбегает из спальни в гостиную, Настя делает вид, что вынимает из сумки нечто, на коленях целится и стреляет.
      Бац! Бац!
      Навстречу Валентине из ванной выходит радушный хозяин, она прячется за него. Эдгар бросает Венеру на диван и бежит обратно к жене.
      Эдгар Сюшенька! (Закрывает за собой дверь.) Что с тобой?
      Настя (Отползает в угол комнаты, вид её ужасен, у неё истерика.) Зачем ты привёз меня сюда?! Я не могу его видеть и ощущать! Меня трясёт, посмотри на эти руки! О-о, эти руки! Спаси меня, Эдди! Я думала --уже всё, увижу его и рассмеюсь в лицо, но только услышала - трясун! Прости меня, хороший мой! Он гипнотизирует меня, он колдун, я не в силах сопротивляться, он владеет какой-то страшной тайной! Одно его слово - и я буду лизать ему руки! (Неожиданно.) Что ты лапаешь меня потными лапами? Почему у тебя всё время потные руки? Ненавижу! Уходи от меня! Или я в тебя плюну! (Визжит, плюётся, извивается в его руках.) Я хочу к нему! Я люблю его! Да! И буду любить всегда! Вечно! Слышишь? А-а-оо-ы!!
      В другой комнате.
      Зунков (Валентине.) Только не надо кричать!.. Тем более что ты во всём и виновата!
      Валентина В чём? В том, что меня хочет задушить какая-то придурочная, что она чуть не застрелила меня?!
      Зунков А зачем ты пришла? Кто тебя просил? Ты прекрасно знала, что я приеду усталый, вымотанный долгой поездкой! Двадцать четыре дня на пароходе! Качка, шторма, убийственная жара - сорок градусов! И эта водка анисовая, "узо" проклятая! Каждый божий день! С утра до вечера! Без отдыха! Может, вы привыкли к тусовкам, вас хлебом не корми - дай потрепаться, но я не такой! Притом эти скоты в моей каюте в карты играли! Преферансисты поганые! Что им моё здоровье? До шести утра - не хочешь? Босфор - не Босфор, Дарданеллы - не Дарданеллы, на всё наплевать, подлецам! Практически я ночевал в газовой камере! И после всего я возвращаюсь домой, чтобы впервые за долгий срок отдохнуть в тишине, выспаться...
      Валентина Ты, между прочим, пришёл не один, а вот с этим птеродактилем! (Указывает на Венеру.)
      Венера (Полуочнувшись на диване.) Я отказываюсь разговаривать с вами в подобном тоне!
      Валентина (Венере.) Я не с тобой разговариваю, ты вообще здесь с боку припёка!
      Зунков Опять двадцать пять! (Валентине.) Ты не Знаешь, какое у неё положение в семье, а говоришь. Я её привёл, потому что ей некуда идти! Знаешь, какое у неё положение?!
      Валентина Ну нет, конечно...
      Зунков Она погорелица.
      Валентина (Потрясена.) Как?!
      Зунков Вот так. У неё сгорел дом. Частный дом на окраине Москвы. Вспыхнул как спичка, и сгорел.
      Валентина Весь?
      Зунков Возможно, фундамент остался. Отец, её бедный отец, мой однолетка - теперь ты понимаешь, почему она называет меня папой? - заснул с папиросой на кровати, прожёг матрац и... в одночасье!
      Валентина Зная тебя, Зунков, я не могу поверить... Но если ты врёшь, скотина...
      Венера Мне плохо... меня выворачивает... я не могу, простите, я сейчас. (Шатаясь, уходит в ванную комнату.)
      Зунков Сообщили на пароход, так она хотела броситься в море. С верхней палубы. Такой вид!.. Чуть штормило... перегнулась через перила и... успели схватить за ноги.
      Валентина (Плачет). Это мерзко, если ты врёшь.
      Зунков усаживает её на диван, успокаивает.
      В другой комнате.
      Настя О чём они там кричат?! И кто это?
      Эдгар Я не знаю, я не прислушивался.
      Настя Отнеси меня на кровать, у меня нет сил подняться, как будто выжали всю... сил нет.
      Эдгар поднимает и переносит её на тахту.
      Ты не сердись, я ничего не могу с собой поделать. Ты хороший, Эдди... мой Эдди... мне с тобой хорошо и покойно... даже слишком покойно.
      Эдгар Что ты говоришь, Нюся? Ты специально меня обижаешь, да? Хочешь, чтобы я распалился и зарезал его! Я знаю, ты этого хочешь, и, видит бог, ты этого добьёшься!
      В другой комнате.
      Зунков (Валентине). Что они там говорят? (Толкает её к двери, она подслушивает.) Умерли они там, что ли? Прямо в скважину слушай, удобней! Ухо подставь и слушай, всему учить надо!
      В другой комнате.
      Настя Мой рыцарь!.. Я знаю, ты защитишь свою даму сердца!
      Эдгар Но учти, что в этом случае я перережу здесь всех! Сначала его, потом тебя, потом свидетелей, потом убью себя сам!
      Настя Это слишком, Эдди, останься жить, слишком много крови! Ты должен жить ради своей матери, она тебя так любит!
      Эдгар У меня нет матери! Ты мне мать, и отец, и брат, и сестра, и жена, и ребёнок, моя маленькая девочка.
      В другой комнате.
      Зунков (Валентине.) Что они там?
      Валентина Он говорит, она его отец.
      Зунков Как это может быть?
      Валентина пожимает плечами.
      Слушай, слушай, не отвлекайся, а то опять ничего не поймёшь!
      Валентина Слушай сам, если не веришь.
      Зунков Тебе, наверное, доставляет удовольствие всякий раз, когда я говорю, что глухой. Да, я глухой и старый, а ты молодая, да дура. Слушай давай, там сейчас такое начнётся! Лучше чем в кино.
      В другой комнате.
      Настя Мне так всё дорого в этом доме, Эдди... и бесконечно больно... Я готова целовать эти стены... Они живые! Они слышат меня! Они скучают! Не держи меня! Пусти! (Вырывается из его рук, вскакивает и действительно начинает целовать стены.) И мне не стыдно! Ни капельки! Вот ни на полстолечко! (Продолжает целовать стены, стулья, стол, настольную лампу, вещи на столе.)
      В другой комнате.
      Зунков (Валентине). А сейчас что?
      Валентина (Смотрит в скважину.) Целует стены, настольную лампу, телефонную книгу.
      Зунков Зачем?!
      Валентина Взбесилась, наверное.
      В другой комнате.
      Эдгар Хотя бы вытирай грязь, Нюся!
      Настя Вэтом доме нет грязи!.. И даже пыли! К нему ничего не пристаёт. Это не дом, а храм! (Вынимает из стола бумаги, целует, углубляется в чтение.)
      В другой комнате.
      Зунков А сейчас?
      Валентина Хвалит меня за чистоту.
      Зунков Неужто успокоилась? (Слушает через дверь.)
      В другой комнате.
      Настя Он ведь ещё и пишет, я тебе рассказывала? Он такой разносторонний! Вот послушай! (Читает.) "Состояние непрекращающегося свидания с того момента, когда я впервые коснулся её руки, с тех пор не покидало меня, и тут не мешало ни время, ни расстояние...". Это он про меня...
      Эдгар Ну-ка, дай сюда! (Вырывает из её рук, молча читает.)
      В другой комнате.
      Валентина Точно про неё, Зунков?
      Зунков Чтоб мне провалиться сквозь землю, если про неё... Чёрт его знает... Может, про тебя, не знаю, какая разница?
      Валентина Я тебе дам разницу!
      Зунков Какое ты ещё дитя!
      В другой комнате.
      Настя Ты понимаешь, Эдди? "Состояние непрекращающегося свидания!" Это про меня! Он до сих пор любит меня втайне, нет, я не могу! Он хочет вновь коснуться моей руки, представь! Ни время, ни расстояние не властно над любовью, Эдди! Он был в Средиземном море, а я его чувствовала, я просыпалась от его прикосновения, это правда, я сейчас понимаю, что это правда, ах, какое несчастье! Что мы натворили?! Что мы все натворили, мой бедный Эдди!
      Эдгар (Нетерпеливо.) Вот, вот, вот! Слушай! (Читает.) "Её золотистые глаза под опушкой дымчатых ресниц и чуть припухшими веками так внимательно смотрели на всё при кажущемся равнодушии, тогда как губы находились в постоянном выражении изумления, будто ей зримо являлась тайная игра молекул внутри предмета...!. Конец цитаты.
      В другой комнате.
      Валентина (Уверенно.) Нет, не про меня.
      В другой комнате.
      Эдгар Это не про тебя, Сюшенька.
      Настя Не может быть! Прочитай сначала.
      Эдгар "Эти золотистые глаза".
      Настя Бред какой-то! Разве бывают "золотистые глаза"?
      Эдгар Но если блондинка?
      Настя Тогда - рыжие.
      Эдгар Вероятно, имеются в виду "жёлтые глаза", от ярости, понимаешь?
      Настя Какая гадость! И эти его "заплывшие веки"!
      Эдгар Чуть припухшие!
      Настя Просто какая-то заплывшая морда. Как он мог? Я умру сейчас!
      Эдгар Соринка с твоей головы и ему крышка, ты знаешь!
      В другой комнате.
      Валентина (Зункову.) Он тебя зарежет.
      Зунков Вот как раз его-то я не боюсь. Это не противник.
      Из ванной комнаты выходит Венера. Как пьяная, проходит мимо Зункова и Валентины в соседнюю комнату и, не обращая внимания на молодую чету, ложится на тахту.
      Венера Умоляю! Дайте мне отдохнуть. Полчасика! Мне больше не надо. Ну, поймите же, я двадцать четыре дня не сомкнула глаз!
      Настя (Командует.) На меня смотреть! В глаза!
      Венера в испуге выпрямилась и смотрит, не отрываясь, на Настю.
      Не мигать! Кому говорю! (Эдгару.) Какой цвет, Эдди?
      Эдгар Зелёные... Но веки припухшие... Это не та.
      Настя (Представляется, протягивает ей руку.) Настя.
      Венера Венера
      Настя Милосская?
      Венера Нет, наша.
      Настя Тогда спи.
      Зунков (Входит в комнату, открывает объятия.) Эдгар, родной, прости подлеца, вот только вымыл руки. Ты спрашивал, сколько мыть, а вот представь: только вошёл в дом и сразу вляпался в краску. Студентки мои, дизайнерши, - ох уж эта мода на дизайн! - поставили открытую краску не туда, куда надо, куда я её обычно кладу, на место, на место, и вляпался! Они готовятся к экзамену, им не до уборок... завтра экзамен... Я ведь начал преподавать... так сказать, передавать опыт... Мне все говорят: "Давно пора делиться тайнами мастерства, Олег... Павлович!" Боятся меня, ужас! Я очень строг с ними! На время Греции и мастерскую отдал, всё лучше, чем в общежитии, верно? (Словно только что заметил Настю, потупил глаза. Дрогнувшим голосом.) Здравствуй, Анастази!
      В комнату входит Валентина, чуть трясёт Венеру за плечо.
      Валентина Вы уж простите, Олег Павлович, Венера к зачёту готовилась, зубрила-зубрила, она так вас боится, двадцать четыре дня не спала... и вот свалилась. Я сейчас её подниму, и мы пойдём, извините.
      Зунков Ни в коем случае, пусть ребёнок отдохнёт. И потом, куда вы пойдёте? Метро закрыто, на дворе ночь. (Эдгару и Насте.) Не верьте им, я им зачёты не глядя поставлю, мартышкам.
      Валентина Мы думали, вы послезавтра приедете.
      Зунков Ничего... Итак, как я понимаю, у вас юбилей, круглая дата, и вы решили навестить вашего старого папашку. А я только-только рассказывал о вас. Прямо какая-то мистика! Это надо отметить! Пойдёмте в ту комнату, не будем мешать ребёнку спать. (На цыпочках выходит в другую комнату.)
      Следом за ним выходят остальные. Плащи бросают на диван, рассаживаются за столом. Эдгар вынимает из дипломата две бутылки коньяка, ставит на стол.
      Вот и коньяк долгожданный! Это ты, кажется, говорила, что хотела коньячку?! Да? И опять всё сошлось. Удивительно. Сегодня просто ночь чудес!
      Звонок в дверь.
      Кто бы это мог быть? Я больше никого не жду... И притом в такой поздний час.
      Снова звонок.
      А мы не откроем. Хватит! Надоело! Надо когда-нибудь показать характер! Все, кого я хотел бы сегодня видеть, здесь за столом. Можем даже выключить свет.
      Эдгар Поздно.
      В наступившей тишине слышно, как в замке поворачивается ключ, дверь тихонько открывается и... никто не входит.
      Валентина А ты говорил, замок заклинило.
      Все напряжённо всматриваются в открытую дверь.
      Зунков Я же говорю - мистика. Здесь такое случается.
      Эдгар Может, пойти закрыть?
      Настя Это наконец невыносимо!
      В коридоре слышится смех, и в комнату входит Вера. В меховом манто. Под ним вечернее платье до пят. Не торопясь, не говоря ни слова, подходит к столу, садится на свободный стул.
      Вера (Эдгару, протянув расшитую жемчугом сумочку.) Вас не затруднит расплатиться с шофёром? Он ждёт возле подъезда.
      Эдгар Пожалуйста. (Идёт, на ходу открывает сумочку. В замешательстве останавливается.) Тут одни доллары, франки...
      Валентина Возьми у меня десятку.
      Эдгар Не стоит, я заплачу сам. (Выходит.)
      Вера (Зункову.) Здравствуй.
      Зунков Привет.
      Действие второе
      Вера (Зункову.) Здравствуй.
      Зунков Привет.
      Вера Я без звонка.
      Зунков Ничего.
      Вера Я сама не думала...
      Зунков Я рад тебе.
      Вера Что-то вдруг взбрело...
      Зунков Ну, конечно, так бывает, я знаю.
      Вера Нашла за подкладкой ключ, представь!
      Зунков Мистика... Я же мистик.
      Вера Я помню.
      Зунков Хорошо, что я не поменял замок.
      Вера За столько лет.
      Зунков За столько лет...
      Вера Ты не говоришь мне, как я выгляжу.
      Зунков Хорошо... что не поменял замок... Просто замечательно.
      Вера Постарела?
      Зунков Я не замечаю таких тонкостей.
      Вера А у тебя...
      Зунков (Перебивает, всем.) Вы слышите музыку?
      Настя Нет
      Валентина Нет никакой музыки, Зунков, не надо ля-ля.
      Настя (Валентине, шипит.) Как вы разговариваете с Олегом Павловичем?!
      Валентина (Насте.) Отстань!
      Зунков (Вере.) А ты?.. Слышишь?
      Вера А ты сам?
      Зунков Значит, это у меня в мозгах... Я знал, что сегодня что-нибудь обязательно произойдёт...
      Вера Какая-нибудь пакость. (Засмеялась.)
      Зунков Под утро задремал. Вдруг сон. Мама моет шампунем крысу. Полный таз пены. Крыса пищит и кусается до крови.
      Вера Очень хороший сон.
      Зунков Ты думаешь?
      Вера Да.
      Входит Эдгар.
      Эдгар (Отдавая сумку.) Он сказал, что будет ждать вас.
      Зунков Ты расплатился?
      Эдгар (Зункову.) Это не такси. (Вере.) Он сказал, что будет ждать хоть до утра. Он плакал...
      Вера В самом деле?
      Эдгар Мне пришлось его утешать... Такая клёвая машина...
      Настя "Вольво"?
      Эдгар Нет. "Даймлер", кажется. Но клёвая... Он итальянец?
      Вера По-моему, да.
      Зунков (Насте, чересчур оживлённо.) А у вас-то когда машина будет, ребята?
      Настя Это не проблема. Эдди только сдал на права.
      Эдгар Тесть предлагал свой старенький "Форд", но Нюся ни в какую! Хочу "Вольво" - и вс1! Ну, что с ней сделать?
      Зунков Да, действительно.
      Настя Разве можно сравнить "Вольво" с "Фордом" или даже с "Мерседесом"? "Вольво" есть "Вольво"! (Вере.) Вы согласны со мной?
      Вера Да. (Зункову.) Ты откуда-то приехал? Не могу понять.
      Эдгар (Открывает ножом бутылку.) Олег Павлович сегодня вернулся из турне по трём странам. Турция, Греция, Кипр.
      Зунков (Насте.) А как у вас дела в Италии? Вы уже закончили съёмки? (Вере.) Настасья с Эдгаром у нас актёры. Таланты ужасные!
      Вера Очень приятно. Вера.
      Настя Это так... Всего лишь рекламный ролик, но платили хорошо. На следующее лето Люк обещал нас снова вызвать, но уже в Испанию, правда, Эдди?
      Эдгар Естественно.
      Валентина Давно не была в Италии. С прошлого года. Как там? До сих пор банан один доллар?
      Настя По-моему, что-то около этого. Не помню.
      Валентина Но в туалет цену ты помнишь? Тысяча лир!
      Настя Что-то припоминаю.
      Валентина Да этого просто нельзя забыть, если ты действительно была в Италии!
      Настя Да, конечно, помню.
      Валентина В переводе на наши это двадцать рублей, каково? Главное, мужикам бесплатно, потому что они, подонки, скорее обгадят весь Колизей, чем заплатят, у них не заржавеет, такой народ, а мы на это не способны. И выходит, что это мы за них расплачиваемся, как вам нравится такая дискриминация? Нет, в Италию я больше не хочу. (Вере, протянув руку.) Валентина.
      Вера Очень приятно. Вера.
      Валентина Кроме того, я была в Норвегии - там фьорды. Это только в последний год. Восемьсот долларов заработала. Своим горбом, можно сказать. Дома лежат. Сейчас в Израиль приглашают. На ферму работать. За кормёжку.
      Настя (В изумлении.) И поедешь?
      Валентина А почему нет? Это только разговор, что за кормёжку. Бабки везде делать можно, это я тебе говорю.
      Настя (Вере.) А вы, конечно, были в Италии?
      Вера Что?
      Настя Неужели не были?
      Вера Не было желания.
      Настя А-а-а... Но это ничего, не правда ли, друзья?.. Побываете ещё...
      Вера Полагаете это необходимо?
      Настя Ну, я не знаю. На мой взгляд, это значительно расширяет горизонты. Каждый порядочный человек в наше время обязательно должен... Считается просто дурным тоном, если человек в своей жизни ни разу не съездит за границу.
      Вера В таком случае меня это не касается, простите.
      Настя В каком смысле?
      Вера Я не из тех людей, которых люди вашего круга называют порядочными.
      Настя Даже так? И вы так смело об этом говорите?
      Вера Дело в том, деточка, что мне плевать на то, что вы обо мне думаете, мне надо кормить детей.
      Настя У вас есть дети?
      Вера Представьте. Вас это удивляет?
      Настя От разных отцов, конечно?
      Вера Не угадали. От одного. Он сидит там, в машине. Это отец моих детей.
      Эдгар Итальянец?
      Вера И он меня любит и дает деньги, фантастика, правда?
      Настя Кажется, это называется-содержанка? Или как там в романах?
      Вера Совершенно верно.
      Валентина А сколько у вас детей?
      Вера Двое. Мальчик и девочка.
      Зунков (Вере.) Хватит морочить им голову. (Всем.) Она уж двадцать лет как в Париже живет.
      Эдгар Клёво.
      Настя Простите, но это же другое дело!
      Валентина О чем речь? Я так сразу и не врубилась, но чувствую - по коже такой холодок, не то, ой, не то! И верно! Предлагаю это дело отметить! (Достает из тумбочки рюмки разного калибра.) Я сегодня в кооперативный кабак пошла, пили разбавленный коньяк. Двести грамм на брата - и ни водном глазу, представляешь, Вера? Вот как там у вас в Париже с этим, а?
      Вера (Сдержанно.) С этим в Париже все в порядке. Там полный порядок. Со всем полный порядок. Во всем полнейший порядок. И везде. Понимаете? Кругом. Отлично.
      Валентина А чего вы завелись, Веруся? Ну, не так сказала, извините. У вас, у французов, что-то с гонором... Какие-то вы все не такие.
      Вера Мы не такие, да.
      Валентина Давайте за сближение наций, за понимание, а?
      Эдгар (Чокается с Верой.) Мерси, мадам.
      Все выпивают.
      Вера (Зункову.) А где твои работы?
      Зунков Что распродал перед поездкой. На корню. Под гребенку. Что на выставках... Самых различных... Но вообще-то я долго не писал... Не писалось.
      Вера Понимаю.
      Настя Вы знаете, Вера, я так всегда боялась, что его захлестнет волна модернизма, что... так переживала, что...
      Вера Как захлестнет?
      Зунков С головкой
      Эдгар Сюша что-то не так сказала?
      Вера Нет, все так. (Зункову.) А что ты привез из Греции?
      Зунков Камни.
      Валентина То есть?
      Зунков (Показывает на груды камней вокруг.) Вот и вон. Это с Адриатики, то есть, нет, это с Кипра, вон из Греции, там Стамбул.
      Валентина И все?!
      Зунков Больше я поднять не мог. Камни - это немые спутники вечности. На первый взгляд кажется, что они одинаковой формы, но на самом деле они глубоко различны, и нет ни одного похожего. Для меня это совершенно одушевленные куски природы, я люблю окружать себя ими, среди них хорошо думается, спокойно. Это вот этрусский мрамор, вот фасосский, это кусок Парфенона, на моих глазах развалилась колонна. Прямо легла у моих ног. Как преданный пес. И я взял от неё кусок. Мистика. Я ведь мистик. Все совпадения, странности, чудеса я пытаюсь считывать, как считывают письмена, как некие знаки. Только язык этот очень труден для непосвященных. Как и эти камни, например, мне лично много говорят. Каждый из них. Своим особым голосом... Я хочу сделать вам подарки, друзья. Вот. Вот берите. На память. (Раздает всем груды камней. Насыпает в сумки, карманы, в руки.) Обычно, когда дарят подарки, стараются избавиться от самых ненужных и недорогих вещей прежде всего, но я всегда поступаю наоборот, всегда отдаю самое дорогое, чтобы люди запомнили, смогли оценить. Когда отнимаешь от себя, также и воздастся, поэтому мне не жалко. (Эдгару.) По-моему, это не с Адриатики, а с соседней стройки, размывали породу, впрочем, это не важно, это очень красиво.
      Эдгар Мерси, Олег Павлович.
      Валентина Широкая душа.
      Настя Нет, нет, нет, просто не могу! (Плачет, уронив лицо в камни.) Какой он чистый, невинный, непорочный-ый-ый! Камни из Греции привез, о-хо-хо! (Плачет.) А мы все перед ним все равно, что эти... грязные, гадкие, низкие... на коленях передним стоять всем! (Порывается упасть на колени.)
      Эдгар не позволяет ей это осуществить, она извивается, вырывается из его рук, камни летят во все стороны.
      Пусти, я хочу! О-о, эти руки! Уберите его! Мерзавец, получай! (Вырвалась.) О, простота святая, склоняюсь пред тобой! (И действительно распластывается перед Зунковым, отскочившим от неё в последний момент.)
      Вера Да-да, это очень по-русски.
      Эдгар Вам, французам, Россию не понять.
      Валентина Русская душа - это загадка.
      Эдгар Не надо над жтим смеяться, девушка, это не предмет для шуток. (Ложится рядом с женой и шепчет ей на ухо что-то успокаивающе-нежное, гладит по голове.) Ну все, маленький, успокойся, успокойся, это наш крест, надо достойно его нести, хочешь коньяку?
      Она кивает. Эдгар наливает рюмку, дает ей выпить.
      Вера (Зункову, тихо.) Она что, больна?
      Зунков (Тихо.) А кто здесь здоровый? У меня такое ощущение, что я всю жизнь живу среди душевнобольных. Да и сам...
      Вера (Тихо.) Они все так любят тебя.
      Все это время Валентина, как зачарованная, смотрела на сумку Венеры.
      Валентина Нет уж, Зунков, харэ нас за дураков держать.
      Зунков А в чем дело?
      Валентина Не надо вешать нам лапшу на уши! Это что?! (Указывает пальцем на сумку Венеры. Потом быстро подходит, открывает молнию и вынимает новенький "Панасоник".) А? Что это?
      Зунков Это Венеры. Можешь спросить.
      Эдгар (Зункову.) Олег Павлович, можно мы полежим у вас на тахте, то есть, жена, супруга, совершенно, извиняюсь, пьяна. В зюзю. Пусть полежит, ладно?
      Зунков Пожалуйста, пожалуйста, как я могу возражать? Она ведь здесь как дома. Имеет право.(Тихо, Валентине.) Хотя какое право она имеет?!
      Эдгар Благодарю, вы настоящий мужчина. (Уносит заснувшую на полу жену в другую комнату, кладет рядом с Венерой. Возвращается в комнату, начинает собирать по комнате раскиданные женой камни.)
      Валентина Там кассета. Послушаем?
      Зунков пожимает плечами. Валентина включает магнитофон. Раздается медленная, печальная музыка.
      Зунков Странно... Именно про эту музыку я тогда и говорил, ты помнишь?
      Вера Да.
      Зунков Именно её я слышал, клянусь!
      Вера (Зункову) Потанцуй со мной?
      Зунков Пойдем.
      Танцуют почти на одном месте, слегка покачиваясь, едва касаясь друг друга, словно заколдованные музыкой, неотрывно смотрят друг на друга.
      Валентина (Эдгару.) Со мной тоже часто так бывает, но не музыку, голоса слышу. Иду ли куда-нибудь или что-нибудь сделать хочу, а голос мне и говорит, с завываниями такими, словно ветер: "Не делай этого, Валентина-а-а, брось это! Не надо, ни к чему это всё-ё-о! Не ходи-и-и!"
      Эдгар (Не слушает её, отвечает сам себе на свои мысли) Да, надо резать, другого выхода нет.
      Валентина То есть, как? Кого?
      Эдгар Всех до единого.
      Валентина (Беспечно.) Нет, это не выход, я уже думала... Ах, какая музыка! Вы танцуете?.. По-моему, вы обязательно должны уметь танцевать. И не что-нибудь, а степ, как Фред Астор или Родольфо Валентино, ах, я умираю просто, я угадала? Ну, признайтесь, не отказывайте в удовольствии! Шарман! Нельзя отказывать даме! Я так хочу! Танцуйте!
      Эдгар Но я не умею.
      Валентина Не надо обманывать, я по глазам вижу, что умеете и хотите, но стесняетесь, а артист на должен стесняться, он должен быть всегда в форме, черт побери, никогда не быть в плохом настроении и угождать публике! Иначе его забудут! Здесь нет ничего плохого! Представьте ситуацию: Фреда Астора пригласили на телевидение и попросили спеть или станцевать, а он говорит, что не в настроении или хотел бы поговорить о политике, к примеру, - это бред!
      Эдгар Но с чего вы взяли, что я Фред Астор?
      Валентина Я сейчас рассержусь!
      Эдгар (Тяжело вздохнув.) Ну, если вы так хотите...
      Валентина Хочу!
      Эдгар Когда-то на флоте в самодеятельности я танцевал "Яблочко". (Делает несколько па.)
      Валентина (Растерянно.) Как - "Яблочко"? Какое?
      Эдгар Матросский танец. (Ещё несколько па.)
      Валентина Все! Ты для меня как артист кончился. Артиста Эдди, как тебя там, для меня нет!
      Эдгар А кто же я?
      Валентина Ты?.. Матрос!.. Матрос, угостите даму сигаретой!
      Эдгар достает из пачки на столе сигарету, дает ей, она закуривает, смотрит на Зункова и Веру.
      Зунков просто прелесть!
      Эдгар Ты его любишь?
      Валентина Не-а, он меня обманул. Вы, мужики, коварные и жестокосердные животные. Ты видел у Зункова глаза? Что ты можешь про них сказать?
      Эдгар Глаза как глаза.
      Валентина У него грустные глаза. Вот на них я и обманулась. Я думала, что он грустный художник, а он оказался террорист. И ты тоже!
      Эдгар Что - я?
      Валентина Не умеешь танцевать степ! (Хохочет.)
      В другой комнате.
      Настя (Будит Венеру.) Послушайте, вы, и в правду, его студентка?
      Венера Я вам скажу, что нет, а вы меня задушите, а я этого не терплю.
      Настя А кто ты такая?
      ВенераЯ подотчетное лицо.
      Настя Кто?!
      Венера И ничего удивительного. У меня полный чемодан разных документов, отчетов, ведомостей, если они потеряются...
      Настя А зачем вы их носите с собой?
      Венера Я бухгалтер Министерства культуры, в принципе, юрист, но на пароходе заодно я исполняла обязанности бухгалтера, а что тут такого, многие так делают, я ничего не нарушала, мне завтра их на работу нести, а Олежка меня к себе насильно затащил, просто насильно, говорит, чаю попьем, а я ведь, дура наивная, и поверила, он так умеет убеждать, такой серьезный, я и подумала, почему не поехать, а тут просто вертеп настоящий...
      Настя Жениться обещал?
      Венера Как вы можете? Просто в краску вогнали! У нас и разговоров на эту тему не могло быть, у меня жених. Коля, Николай Степанович, Начальник отдела. Олежка сказал, что художник, а я в мастерских никогда не была, мне интересен их быт, атмосфера, его почерк художника, он так умеет подать себя, ну просто Сальватор Дали или Илья Глазунов!
      Настя Он ещё лучше.
      Венера Кто - он?!
      Настя (С угрозой.) Не веришь?
      Венера Наверное, я не оспариваю... Безусловный талант... по словам. Потому что ни одной картины его мне так и не посчастливилось увидеть.
      Настя Увидишь - ахнешь.
      Венера Боюсь, что уже не увижу. Николай Степанович меня не отпустит, он такой ревнивый, до ненормальности! За порог кабинета не пускает, а вот когда обнимает, то почему-то дрожит, как вы считаете, почему? Ведь вы замужем, должны знать провсе эти дела. Я, ну совсем ничего не знаю, просто как девчонка какая!
      Настя Ерунда! Я его слышу только, у меня трясун! До сих пор. А уж три года.
      Венера Эдгара?
      НастяПри чем здесь Эдгар? Олега. Начинается с рук. О-о, эти руки!.. А ноги? И вообще.
      Венера А Эдгар?
      Настя Он знал, на что шел, что у меня драма. Он должен быть счастлив, что я вышла за него замуж. И он счастлив, поверь мне, только с психикой что-то в последнее время...
      ВенераКак интересно все вы живете, а я!.. (Махнула рукой.)
      В другой комнате.
      Вера Мне никогда не нравилось с тобой танцевать.
      Зунков Потому что не умею.
      Вера А сегодня даже нравится.
      Зунков Зачем ты приехала?
      Вера Я же говорила, нашла за подкладкой ключ.
      Зунков А когда потеряла?
      Вера Пять лет назад. Обними меня крепче.
      Зунков Тебе плохо?
      Вера (Ей действительно плохо.) Нет, нет, ничего.
      Зунков Беспокоишься за своего макаронника?
      Вера Ты знаешь.
      Зунков Неужели нисколько не жалко?
      Вера Зачем тебе?
      Зунков Согласен... Как дети?
      Вера Алику уже начинают звонить девчонки. А Катрин все больше начинает походить на тебя. Характером. По-моему, это ужасно.(Тихо смеётся.)
      Зунков Макронник, конечно, не в курсе?
      Вера Напротив, все знает и любит её как свою дочь. Он хороший отец.
      Зунков У человека не может быть двух отцов.
      Вера Это заблуждение.
      Зунков Ты думаешь?..
      Вера Очень устала, просто еле на ногах стою. Вы - люди крайностей, это ваш стиль..
      Зунков Кто мы - русские?
      Вера И привыкли ко всему этому...
      Зунков Тебе виднее... Строго говоря, ты права, я ненавижу детей. Не выдерживаю дольше пяти минут. Сразу хватаюсь за кисти, делаю вид, что страшно занят. Они такие активные! Совершенно непонятный мир... Возможно, я плохо представляю себя отцом потому, что никогда не держал на руках своего...
      Вера Прости меня, мне надо выйти на пару минут.
      Зунков Подогреть "спагетти"?
      В другой комнате.
      Венера Постой-ка, это же мой "Панасоник"! Свинство! (Встает с тахты, решительно идет в другую комнату, видит Веру.) О, нашего полку прибыло, очень мило. А кто разрешил копаться в моей сумке, может, там были деньги?! А мне завтра отчитываться. (Валентине.) Дай сюда, вам уже хватит, мы тоже хотим! (Берет магнитофон, на пороге оглядывается, окидывает Зункова и Веру презрительным взглядом) Валентина, иди к нам, не видишь, ты им мешаешь?
      Валентина (Идет за ней.) Вот это настоящий коньяк! Две рюмки - и все!.. Ну ты, Настасья, даешь! (Ложится на тахту.)
      Настя (Венере.) Только не очень громко.
      Слушают музыку.
      В другой комнате.
      Вера Мне надо...
      Зунков Иди-иди, я не держу. И никогда не держал.
      Вера выходит.
      Эдгар Кто эта женщина?
      Зунков Я и сам до конца не знаю, правда... Она приходит сюда и уходит, когда ей заблагорассудится... Последний раз она была тут пять лет назад...
      Эдгар Вы её любите?
      Зунков Честно говоря, не знаю... Наверное, нет...
      Эдгар А кого же вы любите тогда?
      Зунков Какая-то дикая ночь! За что, Господи?! Успокойся, мальчик, я никогда не любил твоей жены.
      Эдгар А почему тогда?..
      Зунков Я пальцем её не коснулся. Вбил себе в башку черт знает что и вот - ты уже виноват во всех смертных грехах!
      Эдгар (Глухо.) Как это все было?
      Зунков Я снял ееё на выставке, мы начали встречаться, но, когда я узнал, кто её дедушка, я сразу понял, что между нами ничего не может быть, потому чо я ненавижу власть... любую власть... её носителей и прислужников... Это инстинктивная вещь... Я не могу находиться в их обществе больше десяти минут, меня тошнит... А их разговоры, а эти великосветские привычки: встреть меня, проводи меня, черт знает что, гуляй с ней, как с породистой собакой... Тем более что со временем я начать замечать, что, так скажем, глубина её личности весьма исчерпаема... Может, тебе это и незаметно... Надеюсь, что не оскорбляю твоих чувств?
      Эдгар Вы не можете их оскорбить... Продолжайте... Я прошу.
      Зунков А после того, как я развенчал её, так сказать, в своём сознании, пелена спала, я увидел, что она несовершенна и физически.
      Эдгар То есть?
      Зунков На животе складки - это отвратительно, тем более в её возрасте. Она на глазах расплывается. Как квашня. Я уже вижу её в старости... На велосипеде не объехать. Как тот баобаб.
      Эдгар Не правда!
      Зунков Правда! И коленки у неё всегда красные. А я очень чувствителен к форме... Издержки профессиии. В общем, не моё, не моё это.
      Эдгар У неё красивые колени.
      Зунков Поэтому, когда ты появился на горизонте, я внутренне перекрестился!.. Да, а эта её манера говорить, растягивая слова, точно она засыпает на ходу... Квашня и квашня!
      Эдгар Я вас ненавижу!
      Зунков Я уже не говорю о том, что она несет! Щебечет над ухом, как сонная тетеря, какую-то ахинею, муру. А эти её оценки купчишки!
      Эдгар Перестаньте, я прошу!
      Зунков Я надеюсь, что она хотя бы не засыпает в постели, а? Эта её внешняя страстность всегда внушала подозрения. Она фригидна, верно? Я угадал?
      Эдгар Я вас зарежу, Олег Павлович!
      Зунков Значит, все-таки угадал?.. Вот такой я снайпер, ворошиловский стрелок, одним ударом семерых! (Смеётся.)
      Эдгар (Вынимает нож.) Вот этим ножом. На куски.
      Зунков Знаете, что самое трудное в искусстве? В том числе и артиста? А ведь вы артист, не правда ли? Это как можно дольше продержать, удлинить до бесконечности трагическую ноту, когда уже теряется ощущение времени, когда перестаешь замечать локоть соседа. И чем дольше ты балансируешь на этой точке, тем ты выше, как художник... То есть, суметь из точки протянуть линию. Высшая форма медитирования. А ты очень быстро пришел к финалу, ты никудышный артист, Эдгар.
      Эдгар Совратитель, мерзкий развратник, негодяй, замрлчите, а не то...
      Зунков Откуда этот африканский темперамент, Эдди? Я всегда предполагал, что ты женился на её папе и дедуске. Или дедуска тебя уже настолько полюбил, что у тебя нет сил расстаться с его дачкой и папкиной масынкой? Он покорил тебя? Гляди зорко, мой мальчик, и следи за собственной задницей, этот дедуска ещё больший греховодник, чем твой покорный слуга.
      Эдгар Ещё одно слово - и я убью вас, Олег Павлович!
      Зунков Советую возле спальни повесить на ниточке консервные банки, чтобы они загремели, когда дедуска в темноте захочет вползти в ваше гнездышко!
      Эдгар Вы играете с огнем, берегитесь!
      Зунков Или уже заполз? Опять угадал? Браво, дедуска! Что ты размахался своим перышком, Эдди? Пора, давно пора пускать его в дело. Что ты медлишь, дитя? Кисло в коленках? Карьерку свою синематографическую жалко? А где же ваши трагические раскаты? Нету? Тогда хватай под мышку свою андрогенную половинку и катитесь оба колбаской по Малой Спасской.
      Эдгар Зачем вы оскорбляете нас?
      Зунков Потому что презираю вас. Да, Эдди, я спал с твоей женушкой, и мне не понравилось, она храпит во сне, лучше спать отдельно. Это я тебе советую. Но не забывай про консервные банки. Ну же, рогатый Эдди, сколько можно плевать в твое лицо? Трус!
      Эдгар молча встает, медленно подходит к Зункову, но не может ударить его. Ему плохо, он плачет.
      Эдгар (Плачет.) Вы негодяй, вы самый страшный негодяй, которого я когда-либо знал в своей жизни, а я трус, да, трус... но я женился не на дедушке, я вам клянусь, я люблю её, Олег Павло-ович-вич...
      Зунков Тем хуже для тебя, малыш. Успокойся, я все наврал. Это уже какой-то привычный ком вранья, я даже не замечаю... Такая жизнь. (Отбирает у него нож.) Иди умойся и возвращайся веселый, потому что в действительности ничего и не было, кроме того, что твоя благоверная в меня когда-то имела несчастье втрескаться, но я её отучу, обещаю, я это умею на раз, тут я мастер. И приворожу её к тебе, я знаю всякие приговоры. Один из них такой, слушай внимательно: купи тесто в кулинарии, разденься дома догола, обсыпь себя всего мукой...
      Эдгар (Плачет.) Вы опять надо мной смеётесь, Олег Павло-о-вич...
      Зунков Нисколько. Я сам не раз пробавал и ни разу не разочаровывался. Так вот. Нарежь тесто колбасками и катай прямо по муке через все тело, чтобы клеточки непрокатанной не осталось, потом помочись в него, но слегка, не увлекайся, после на противень с маслом, как положено. Корочкой покроется, вынимай и дай любимой или дедуске...
      ЭдгарЯ больше не могу-гу-гу...
      Зунков Ну не давай дедуске, я не заставляю. И сам увидишь! (Ведет его в ванную комнату.) А пред этим, ну знаешь, о чем я говорю, крест на себя наложи, большую силу энергетическую имеет, и молитвы просебя читай, ну, с Богом, мойся! (Заталкивает его в ванную комнату и закрывает за ним дверь.) Уфф! (Идет в другую комнату.)
      Валентина спит, Венера сторожит "Панасоник", Настя дышит в форточку.
      Ой, девки, как я устал с вами! Как вы мне надоели, кто бы только знал! Ну кой черт вас принес сюда всех вместе? Как славно было бы, если бы вы приходили по дням недели - Венера в понедельник, Валентина во вторник, ты в среду и т. д.
      Настя Не надо пошлить, умоляю! Я представляла тебя другим.
      Зунков Что значит другим?! Выше ростом? С тремя ногами? В шляпе с пером? Золотозубым китайцем? Наконец, девушкой-девственницей, а? Хорош бы я был! Но ведь вам неважно, кто я на самом деле, вам важнее ваше представление, вам нужно, чтобы я обслуживал ваши запросы! (Насте.) Тебе гениального художника-романтика с полуидеотическим взглядом, лунатика, бессеребренника, с перспективой когда-нибудь подохнуть в этом подвале, заброшенным и никому не нудным, и на другое ты, дедушкин выкормыш, низа что не согласишься, потому что это не совпадает с твоей легендой. Зато когда-нибудь тебе повезет, ты удачно сторгуешься и издашь воспоминания о неудачнике, обделенном богом гении, ты уж не упустишь шанса и таки напялишь на свою трясущуюся головку лавровый парик и расскажешь, как я целовал тебя на грязном проваленном диване, а ты нашаривала рукой выключатель!
      Настя Что ты говоришь? Как тебе не стыдно? Этого не было никогда!
      Зунков Врешь, было! И сидела на этом столе и одной рукой не могла отцепить от кооперативного пояса за двадцать рублей шведский чулочек!..
      Настя Замолчи!
      Зунков Все было! И лишь такой кретин, как твой муженек, будет верить тебе, хотя, скорее всего, он женился на всей вашей семейке с "Мерседесом" впридачу.
      Настя Неправда, он любит меня!
      Зунков Держи карман шире!
      Настя А ты спроси его, давй спросим, и пусть он ответит, пусть плюнет в твои лживые глаза. (Зовет.) Эдгар!
      Зунков Ты можешь быть удовлетворена вполне, уже плюнул, щенок, за что сполна получил. Оказался не таким крепким, ватные мышцы, бутафорские плечи, этакий чахлый цветок. Сейчас плачет, вероятно, зализывает раны. Я кажется выбил ему зуб, а может, он имитмровал кровохарканье, потому что в лицо я его не бил.
      Настя Как? За что? Что ты с ним сделал, бандит? Повтори, я не верю!
      Зунков Спроси сначала, что хотел сделать со мной он? Или тебе неинтересно? Совсем? И напрасно. Все происходило в лучших традициях романтизма. Он кинулся на меня с ножом. Эдакий дон Хозе из оперы Бизе. Я, естественно, не стал ждать, когда он меня прирежет, выбил оружье, ударил, он завыл, рванулся из последних сил, и мы, сплетясь, как пара змей, обнявшись, как какие-нибудь друзья, катались по полу, он меня едва не задушил, но я долго бил его ногами в живот, чтобы без синяков и не по лицу, он ведь артист, я понимаю, потом оттащил в ванную и бросил на кафельный пол.
      Настя (Кричит, схватившись за голову.) А-а!
      Зунков Успокойся, он жив. Возможно... Во всяком случае, был жив... Когда я уходил, лн в бреду, в полубессознании, не знаю, можно ли так сказать, прошептал твое имя... Что ты сидишь?
      Настя (В полной растерянности, уже ничнго не понимая.) А что я должна делать?
      Зунков Ты можешь застать его ещё живым. (Командует.) Марш в ванную, кому говорят?!
      НастяАга, сейчас, миленький, сейчас... (Соскочила с подоконника, побежала в другую комнату.)
      Ей навстречу из ванной выходит жалкий, с мокрыми волосми Эдгар.
      Эдди! (Бросается к нему, обнимает.) Миленький, прости меня! Благородный мой, герой мой! Он тебя бил? Да? Он посмел до тебя дотронуться? Эта скотина, этот неудачник, этот подонок, это животное! Прости меня, это я виновата, я привела тебя в этот дом, этот ад, но ничего, мы не переступим этого порога больше никогда! Он бил тебя в живот? Ногами? Сильно? Уходим, уходим отсюда, где наши вещи, где мой плащ? Вон отсюда! Мне нечем дышать здесь! (Эдгару.) Ты можешь дышать, Эдди, мой Эдди?
      Зунков (Подает им их вещи.) Проваливайте, проваливайте, на улице оденетесь, давай, давай, хиляй отсюда, кувалда! (Толкает их к выходу.)
      Эдгар по ходу, незаметно от жены, протягивает ему руку. Зунков крепко её пожимает. Закрывает за ними дверь.
      Чтобы ближе чем на квартал ноги вашей тутне было! Увижу, уши отрежу! (Садится за стол, наливает в рюмку коньяк, выпивает.)
      В другой комнате.
      Валентина (Проснувшись, Венере.) Так ты говоришь, где мне рюшки-то надо отпустить?
      Венера Что вы говорите?
      Валентина Чем-то тебе, помню, фигура моя не угодила.
      Венера (Вспомнила.) А-а!.. Да-да... С такой талией такие платья носить нельзя, это неправильно. Вот здесь надо наращивать и здесь, тогда, как бы, иллюзия и сохранится, то есть, возникнет.
      Валентина Как в сказке?
      Венера Почти.
      Валентина А как наращивать?
      Венера Если тела нет, его надо придумать.
      Валентина У кого нет?
      Венера У тебя. Разве это тело?
      Валентина А что это?
      Венера Я не знаю, что это, во всяком случае, не тело. Мужчины любят формы, чтобы было, где взять, а у тебя, где взять?
      Валентина Негде?
      Венера Негде.
      Валентина У меня талия пятьдесят семь сантиметров. Это не тело? А эта нога - не тело? (показывает ногу) Знаешь, сколько такая нога во Франции стоит?
      Венера Причем здесь Франция? У нас другие стандарты.
      Валентина У кого это - у вас?
      Венера Не будем переходить на личности. Спроси хотя бы у Олежки, он художник, он должен разбираться.
      Валентина Он с меня столько картин списал, сколько тебе не снилось.
      Венера Он и меня просил попозировать. Ты спроси, спроси...
      Валентина (со вздохом) Сейчас к нему лучше не лезть, пришибет.
      Венера Как - натурально?
      Валентина А то как же? Характер - не приведи господи. Еще тот. Я бывало, в мастерскую не вошла, а уж чую, что не в духе - такой звон в воздухе! Тут экстрасенс один приходил, его осматривал, так сказал, у него биополе восемь метров!
      Венера (всплеснула руками) Да не может быть!
      Валентина А в постели... Сама знаешь... Сущий зверь!
      Венера Ну ты, Валентина, скажешь тоже... Хотя, может быть, может быть... Говоришь, дерется?
      Валентина Сама ведь слышала - ногами в живот!
      Венера Страсти какие! У нас в министерстве я про такое знать не знала!
      Валентина Ему когда кровь в голову ударит, лучше под руку не попадаться, бьет чем попало - палкой, стулом. И тут кто перед ним не стой женщина, ребенок ли малолетний - все одно!
      Венера Дак он что, ненормальный?
      Валентина Около того. Ты обрати внимание на его голову в профиль затылка нет.
      Как нет?
      Валентина Срезан. В четыре года трепанацию делали. Опухоль удаляли.
      Венера Да ты врешь!
      Валентина А мне зачем? Я за него замуж не собираюсь. Детей у него все равно быть не может.
      Валентина Почему? Туберкулез правого яичка. Врожденный. Не бойся, это не заразно. Да и сам процесс задержали. Надолго ли, нет - никто не знает. Доктора говорят, возможен мерцающий эффект, тоесть кратковременные вспышки. Конечно, на этом фоне и нервы. Острого ничего есть нельзя, строжайшая диета до конца дней.
      Венера И пить, наверное, тоже?
      Валентина Само собой, но ведь ему что в лоб, что по лбу, что говори, что не говори - ничего не понимает. У него и все родственники такие. Бабушка в сумасшедшем доме умерла. То есть, наследственность кошмарная! Паралитики, эпилептики и шизофреники.
      Венера Ой, мне дурно, что ты такое говоришь-то?
      Валентина А чтобы знала, что за человек Зунков. Я ведь вижу, у тебя с ним серьезно. Или нет?
      Венера Ну, во первых у меня жених, наш начальник отдела.
      Валентина Не драчун?
      Нет, что ты!.. А тебя бил?
      Валентина То есть! Измывался всячески, как хотел! Главное, чтобы синяков не оставлять - не любит он следы, у ментов, что ли, научился? бьет кулаком по голове. Вот так - хлясть (Проводит имитацию удара Венере по лбу промежду глаз). И ведь как приноровился, подлец, в одно место лупить! Я уж не выдержала, говорю ему, дурой, что ли, хочешь меня оставить, ведь стрясешь мозги!
      Венера Я бы такое не выдержала.
      Валентина Нет, вообще-то он добрый. Только надо момент угадать. У него перед этим (снова имитирует удар) обычно голова болит, прямо раскалывается. Он ведь сильный, может пить неделями, каждый день! На пароходе-то как пили?
      Венера (Виновато.) Да!
      Валентина Ну, вот и вижу - начинается, вроде.
      Венера Типа горячки, что ли, не пойму?
      Валентина До горячки ещё далеко, но если так дальше пойдет, то и горячки не миновать, я думаю.
      Венера А сколько сейчас времени? Три есть?
      Валентина Четвертый.
      Венера Ой! (Вздыхает.) Домой пойду. Все равно здесь не заснуть... Да и какой сон? Как посоветуешь?
      Валентина А есть куда идти?
      Венера Что же я, бездомная, что ли?
      Валентина А Зунков сказал, ты погорелица... (С восхищением.) Во дает!
      Венера По-моему, у него что-то с головой... Я ещё на пароходе заметила, что он... (Сделала страшную гримасу.)
      Валентина Хочешь - иди, я останусь, у него еще бутылка коньяка, а он дурной пьяный, окурки не гасит, бросает где ни попадя, ещё пожара не хватало.
      Венера Как тут с такси?
      Валентина Без проблем. Вышла из двора, стой, никуда не ходи, пять минут и уедешь.
      Венера Что бы я без тебя делала?
      Валентина Ну-у!
      Венера Славный ты человек, спасибо тебе. Пойду. Спи. (Выключает в спальне свет, с "Панасоником" в руках выходит в другую комнату, одевается.)
      Зунков Ты куда?
      Венера Не надо, Олег Павлович, ничего говорить...
      Зунков Я молчу.
      Венера Что, голова-то болит?
      Зунков Не то слово.
      ВенераА ты не пей больше!
      Зунков Я и не пью... Венерв!
      Венера Что?
      Зунков Обними меня.
      Венера подходит, обнимает его за шею.
      Как было хорошо на пароходет и как здесь скверно, почему, а?
      Венера Потом объясню. (Целует его.)
      Зунков Когда?
      Венера Созвонимся через недельку, о'кей?
      Зунков кивает.
      А эту стерву гони! (Кивает в сторону другой комнаты.) Она такого сейчас о тебе наговорила, змеюка траншейная! (Чмокает его, открывает дверь в другую комнату.) Валюшенька, чао, моя умница, счастья тебе, улыбки!
      Валентина поднимает в ответ руку. Венера уходит. Зунков зажигает на столе свечу, выключает верхний свет.
      Зунков (Вдруг, громко в другую комнату.) Слышишь музыку?
      Валентина (Из темноты.) Какую?
      Зунков Любую! Слышишь? Или я с ума схожу?.. Вот скрипочки пошли... ти-та-та-та... Мистика! Или это Венерка во дворе, да?
      Валентина Теперь слышу, правда... Что она - с ума сошла?
      Открывается дверь. В комнату входит Вера.
      Зунков Я думал, ты не вернешься.
      Вера Я на минутку.
      Зунков Что так?
      Вера Надо ехать.
      Зунков Понял, к чему сон, помнишь, рассказывал?
      Вера Расскажи.
      Зунков Мама в тазу мыла крысу. А она только жалобно пищала в пене шампуня... потом укусила матери руку... Ты по гороскопу?
      Вера Да... Крыса...
      Зунков Со мной всегда такое... часто... я ведь мистик.
      Вера Во дворе мне навстречу попалась девушка с заплаканным лицом.
      Зунков И включенным магнитофоном, я знаю.
      Вера Мы подвезем её, не беспокойся.
      Зунков Как хочешь.
      Вера Ты её обидел?
      Зунков Нет... а может, да... Она не выдержала конкуренции... Сильный пожирает слабого. Закон жизни.
      Вера Она не вернется.
      Зунков Вот здесь ты ошибаешься, не трать своего пророческого дара, вернется, как миленькая... Все возвращаются. Это заколдованное место. Я бы и рад был, если бы некоторые не возвращались, но они с какой-то непонятной мне настойчивостью снова слетаются на огонь этой свечи и вновь обжигают крылышки. Впрочем, я не запоминаю их лиц... Может быть, это и другие. Я знаю, что ты сейчас хочешь сделать. Тебе это уже давно хочется, но ты чего-то боишься. И напрасно. В первый раз тебе не хватило смелости, но теперь ты подзаправилась спагетти и полна сил. Ну же! (Показывает место на столе.) Выкладывай! Клади сюда ключ! Вынимай его из кармана и клади. Не трусь, моя девочка. Нерешительностью ты можешь погубить задуманное. Сбрось свою змеиную шкуру и сожги на этом огне.
      Вера кладет ключ.
      Вот так. Оказалось, что это совсем не страшно... Хотя я предпочел бы, чтобы ты отдала его Катрин. (Движением руки смахивает ключ со стола в темноту.) А теперь его и вовсе не найти. Он исчез, и закономерен вопрос: а был ли он на самом деле?..
      Вера уходит в темноту в направлении входной двери.
      Но в действительности ключ и не нужен, можно просто прийти и постучаться. Увидишь свет в окне, значит, я дома... Видишь, как неуместны порой жесты... Я знаю, что ты придешь. Только не знаю одного - когда? Но я буду ждать... Привета... от моей девочки... Ты уже ушла?..
      Дверь открывается, в проеме стоит Вера. Секунда, другая, третья... Уходит.
      Побудь ещё...
      В комнату в ночной сорочке с шахматной доской под мышкой входит Валентина. Подходит к столу, вываливает фигурки, стасит доску перед Зунковым.
      Валентина Все к лучшему, Зунков. В конце концов, как я хотел, так все и произошло.
      Зунков (Расставляет фигуры.) Что именно?
      Валентина То, что ты приехал, я тебя встретила, и теперь мы одни и нам не нужен никто. Можем даже не говорить, если не хочешь. Или до утра играть в шахматы.
      Зунков Разве уже не утро?
      Валентина Ещё нет. Зимнее утро позднее.
      Зунков Разве сейчас зима?
      Валентина Представь.
      Зунков Сегодня пятнадцатое ноября.
      Валентина А на дворе выпал снег, выгляни на улицу. (Делает первый ход.) Ты, правда, бил его в живот ногами?
      Зунков Кого?
      Валкнтина Ну, этого... из оперетты... Эдди.
      Зунков Я никогда ни одного человека ни разу пальцем не тронул, ясно? Меня били, это случалось, но я нет... Не потому, что я хороший, а просто оттого, что не умею драться... А иной раз так хочется... Ногами в живот.
      Делают несколько ходов. Очень быстро.
      Валентина (Глубоко задумывается над ходом.) Знаем, знаем, как вы не били его ногами в живот... Знаем... как не били... его ногами... в животик... ножками... знаем, знаем...
      Зунков С тобой бывало когда-нибудь, чтобы ты просила у Бога смерти?.. Желала смерти?
      Валентина (Задумчиво, размышляя над ходом.) Бывало... бывало... Что?
      Зунков А я часто... в детстве, юности, да и потом, как чего-нибудь натворю, что-нибудь особенно стыдное, так прошу его... обычно ночью, в постели... и его просил, и сам себя уговаривал умереть, перейти за грань, забыть жизнь, и засыпал в твердой надежде, что никогда не проснусь...
      Валентина Ты чего это?
      Зунков И только сравнительно недавно понял, что уход - это не наказание, что конечно, имеет место быть, но чаще всего - если ты ещё живешь, означает только то, что ты ещё не достоин перейти туда, что ты ещё не завершил чего-то самого главного... своей миссии как бы...
      Валентина А как узнать, закончена ли твоя миссия?
      Зунков (Тихо рассмеялся.) На это хорошо ответил один очень умный человек, мистик, скорее всего... "Если ты жив, значит, она продолжается".
      Валентина Не переживай. Я знаю, все у тебя наладится, сбудутся все твои мечты, ты станешь известнейшим художником, твои картины будут стоить бешеных денег, тебя будут выставлять в лучших музеях мира, ты женишься на мне, у нас будет куча детей, таких же врунов, как их папочка, у нас будет счастливая старость...
      Зунков Хорошо говоришь...
      Валентина Ты просто за эту ночь очень устал, папулик, тебе нужно выспаться.
      Зунков Да, мне надо поспать...
      Валентина Пойдем я отведу тебя, давай вставай, вот так... и пошли...
      Зунков (Расчувстаовался.) И пошли...
      Валентина И пошли...
      Зунков (Абсолютно расклеился.) И пошли...
      Валентина И пошли... (Укладывает его в постель. Ставит свечу на подоконник, садится рядом, прикуривает от свечи, задувает пламя.)
      В проеме окна видна её хрупкая фигура.
      Занавес