– Во имя Аллаха! – дружно откликнулись Ваххит и Хафиз.
      Через двадцать минут «девятка» уже подкатила к стоянке перед большим офисным зданием в центре Екатеринбурга. Умар нашел свободное место в некотором отдалении от входа. Поставил машину на стояночный тормоз и заглушил двигатель.
      На огромных витражных окнах первого этажа красовались рекламные вывески банка. «Кассы», «операционные залы», «отдел по работе с клиентами» – гласили надписи, выклеенные на стеклах синим оракалом.
      – Кеплер там. На втором этаже, – Умар показал на окно, закрытое жалюзи, расположенное над входом в банк. Достань бинокль, – велел он Ваххиту.
      Тот подчинился.
      – Тебя не увидят с заднего сиденья. Когда пойдет Кеплер, докладывай обо всем, что увидишь, – сказал Умар. – Нас с Хафизом заметят через переднее стекло.
      Ваххит настроил оптический механизм и соорудил для руки упор, воткнув между передними сиденьями сумку Умара. Сам Умар и Хафиз сидели молча. За последующие два часа никто из находящихся в машине боевиков не проронил ни слова. Умар сидел с закрытыми глазами…
      Часы на панели автомобиля пропиликали пять тридцать вечера.
      – Кеплер! – раздался в тишине хриплый голос Ваххита. – Он вышел из здания.
      Умар открыл глаза. По ступеням банка спускался черноволосый мужчина средних лет в куртке с меховым воротником. Сытое, самодовольное, с выступающими щеками лицо банкира выглядело вполне спокойным. Кеплер был без головного убора. Перед ним шагал широкоплечий высокий человек.
      – Водитель. Он же охраняет Кеплера.
      Ваххит отрегулировал бинокль таким образом, чтобы рассмотреть телохранителя. Правую руку телохранитель не вынимал из кармана куртки. Оба мужчины спустились по крыльцу к черному джипу «Тойота», стоявшему неподалеку от «девятки» чеченцев.
      – Можно было бы его сейчас взять, – Хафиз жадно посмотрел в сторону банкира, который стоял около передней пассажирской дверцы машины. Ждал, когда водитель откроет перед ним дверь.
      – Нет, – решение Умара не подлежало обсуждению.
      – Охранник вооружен, – Ваххит продолжал следить за объектом через оптику бинокля. – Пушка у него в правом кармане.
      Джип тронулся. Умар тут же вывел машину на дорогу. Он старался не нарушать дистанцию, отставал от Кеплера ровно на две машины.
      На улице Шевченко джипу удалось немного оторваться от машины боевиков. Пассажиры «девятки» видели, как внедорожник свернул на Карла Либкнехта. Умар прибавил газу. Прижав к обочине идущую рядом «Хонду», он освободил себе пространство для рывка. Перед перекрестком затор рассосался. Умар надавил на газ настолько, что педаль целиком ушла в пол. Спидометр показал, что машина разогналась до скорости девяносто километров в час. Риск оказался напрасным. Как только Умар повернул на перекрестке, чеченцы увидели джип Кеплера, стоящий неподалеку от Театра музыкальной комедии.
      Умар припарковался у обочины. Находился ли Кеплер в салоне или покинул его, определить было невозможно. Тонировка стекол была настолько густая, что в ней едва ли можно было различить силуэты людей.
      – Вот он, – Хафиз показал направо.
      Банкир был не один. Рядом с ним шла миловидная молодая женщина. Они двигались от служебного входа по направлению к автомобилю Кеплера. Пальто на спутнице банкира было распахнуто. Декольте, видневшееся из-под бортов верхней одежды, обнажало полную упругую грудь.
      Умар начал разворачивать машину. Хафиз проводил Кеплера и женщину пристальным взглядом. Ноздри его раздувались, как у готовящегося к прыжку разъяренного тигра. Кеплер, к счастью для себя, не видел этого леденящего душу взгляда чеченца.
      Пустив девушку перед собой на заднее сиденье, банкир влез в салон сам.
      «Тойота» со скрытым эскортом позади двинулась по улицам города. Теперь джип ехал медленно. На Старолитейщиков он свернул во двор девятиэтажки. Умар въехал следом. Машины остановились. Внедорожник у третьего подъезда, а автомобиль с моджахедами на борту – у первого. Умар вырвал бинокль из рук Ваххита.
      – У нее в руках ключи, – прокомментировал он. – Наверное, это ее дом. На, посмотри на нее как следует, – Умар передал бинокль Хафизу. – Потом выяснишь про нее все. С кем живет, какая квартира…
      Кеплер показался из подъезда через два часа. Он был один. Сел в «Тойоту», и автомобиль тут же тронулся. Выехав на большую дорогу, он понесся к западной части города. В одном из элитных районов джип вкатил под раскрывшийся перед ним шлагбаум большого двора. Вооруженный охранник бдительно проводил взглядом белую «девятку». Умар остановился в ста метрах от шлагбаума.
      Кеплер вышел из машины. «Тойота» сделала разворот и, как только банкир скрылся за дверью подъезда, внедорожник выехал из двора. Разогнавшись, джип мгновенно скрылся из поля видимости.
      Умар развернул «девятку» в противоположном направлении, а затем повез своих боевиков на базу под Екатеринбургом. Для Хафиза слежка на этом не закончилась…
      – Живет одна, – отчитался он Умару после своей вылазки двумя днями позже. – В сорок восьмой квартире. На каждом этаже по пять квартир…
      – Завтра будем брать на квартире этой женщины, – заключил Умар. – Возьмете с собой оружие…
 

Екатеринбург. Управление Федеральной службы безопасности

 
      – …Причем случаи атак террористов на всей территории России за последнее время участились. Взрывы в Башкортостане, готовящийся теракт в Самаре, в Саранске… Должен вам доложить, что на совещании сегодня утром генерал озвучил своего рода предупреждение. В Екатеринбурге не должно произойти ни одного инцидента, связанного с чеченскими террористами, – начальник отдела службы ФСБ полковник Сергей Павлович Голымшанов, проводивший оперативную планерку с сотрудниками своего отдела, сделал многозначительную паузу. – Меры к ответственным за сбор информации лицам, то есть к нам с вами, будут приниматься самые серьезные. Вплоть до увольнения. Сразу хочу сказать, что для этого надо усиливать агентурную работу среди населения. Согласно уже имеющимся у нас фактам, в двух городах Свердловской области, Верхней Пышме и в Березовском, уже готовится проведение террористических актов, – Голымшанов отчаянно закашлялся. – Вот, чертова область, – сипло продолжил полковник. – Чтобы я еще раз по деревням на «Волге» поехал… Простыл, зараза!..
      – Товарищ полковник, вам бы чаю горячего, а не в стылом зале! Голос потеряете, – сказал сидевший во втором ряду прямо напротив полковника капитан Скалюков.
      Остальные сотрудники отдела сопроводили предложение Скалюкова одобрительными возгласами. Полковник снова закашлялся.
      – Да, Голымаш теперь злой будет, – прошептал капитан на ухо сидящему на соседнем от него кресле майору Панкратову. – Лишний раз лучше ему на глаза не попадаться…
      Панкратов едва заметно кивнул.
      – Что там у нас за совещание? На втором ряду! Панкратов! – Голос полковника окончательно сел. Голымшанов перешел на шепот.
      – Простите, Сергей Павлович! Мы по делу! – вступился майор за Скалюкова.
      – Все вопросы по делу мы будем обсуждать после того, как назначим ответственных за проведение разведывательных мероприятий, – осипшим голосом проговорил полковник. – Говорить буду коротко. О Екатеринбурге. Террористической деятельностью на территории нашей области, так же как в Самаре и в Саранске, занимаются боевики чеченских бандформирований. Оперативно-розыскные мероприятия, проводившиеся ранее нашими службами, установили, что в городах Верхняя Пышма и Березовский боевики организовали склады с оружием и взрывчатыми веществами. На складах также содержится литература ваххабитского толка. Напоминаю, что уже установлено, что недавний взрыв на автобусной остановке в Каменск-Уральском также имеет чеченский след. Затем взрыв жилого дома в Полевском… Несмотря на то что причиной взрыва названа бытовая авария, до сих пор доподлинно не известно, не был ли это запланированный теракт. В общем, факт пребывания боевиков на территории Свердловской области установлен… Все это звенья одной цепи… Но меня сейчас интересует город. Екатеринбург, как вы понимаете, – главная цель террористов, – очередной приступ кашля заставил полковника прервать свою речь. – Известно, что преступники в обоих случаях действовали через пособников среди мусульманского населения Свердловской области. Панкратов!
      – Так точно, товарищ полковник, – отозвался с места майор.
      – Что у тебя сейчас? Я сразу так и не вспомню.
      – Поджог кафе на улице Луначарского, убийство на стадионе «Динамо» и плановая работа в университете, как всегда, – ответил Панкратов.
      Он слегка помассировал ноющую кисть. Старое ранение всегда давало о себе знать накануне смены погоды.
      – Отставить поджоги! – распорядился Голымшанов. – Все отставить. Будешь заниматься чеченцами. Назначаю тебя ответственным за сбор информации и агентурную работу.
      Сосед Панкратова Скалюков незаметно потрепал коллегу за рукав пиджака.
      – Попал ты, Арсений, – сказал он. – Теперь будешь только чеченцами заниматься… Не зави…
      – Капитан Скалюков! – тут же прохрипел полковник.
      – Так точно, товарищ полковник!
      – Будешь работать под начальством Панкратова по террору. Назначаю тебя ответственным за организационные мероприятия.
      Сидящие рядом со Скалюковым секретарь отдела и криминалист дружно засмеялись. Капитан обиженно шикнул на них.
      – Согласно приказу генерала, озвученному на утреннем совещании, отделы, которым поручено заниматься чеченскими террористами, должны поддерживать тесную связь с региональным штабом Чеченской Республики по проведению контртеррористических операций. А также с другими региональными штабами национального антитеррористического комитета. Вопросы есть? – Голымшанов подхватил со стула в первом ряду свою папку. – Тогда совещание окончено. Панкратов, Скалюков! После совещания зайти ко мне, взять материалы по делу!
      Полковник вышел из зала.
      – Старику только дай посовещаться, – буркнул Скалюков. – Вот зачем он притащил нас в актовый зал? Десять человек всего в отделе! И в комнате бы могли посовещаться. А потом… И так было понятно, что он тебе это поручит, Арсений, – Он поднялся из кресла. – В зале – холодильник! Нет, говорит, будем в зале. Ну что, пообедаем, и к Голымшу?
      – Сразу пошли! Потом пообедаем. – Панкратов решительным шагом направился к выходу из зала заседания.
      Капитан потянулся за ним.
      – Да-а! – протянул он. – Вот тебе и посовещались… Только поспокойнее стало, как тут на тебе! Получай! Террористы опять, мать их, – сетовал Скалюков, едва поспевая за более энергичным Панкратовым.
      – Я, честно говоря, давно этого ждал, – на ходу ответил майор. – Как нам это дело еще раньше не передали – не знаю…
      Панкратов остановился у двери, ведущей в кабинет начальника.
 

Екатеринбург. Улица Старолитейщиков

 
      – Все без изменений. – Хафиз склонился вперед и вынул из «бардачка» «макаров». Быстро проверил боеготовность оружия. – Он слишком предсказуем.
      – Собака – она и есть собака. Что с нее взять? – философски изрек Абдулин.
      Он тоже посредством зеркала заднего обзора прекрасно видел, как к многоэтажке подрулил черный джип «Тойота» Густава Кеплера. Наручные часы Умара как раз показывали шесть часов вечера. Без нескольких минут. Банкир был предельно пунктуален.
      Джип замер у подъезда, и Кеплер неторопливо выбрался из салона. Помахивая на ходу модной шляпой, направился в дом и скрылся за металлической дверцей. Водитель банкира традиционно остался в салоне и развернул перед собой приобретенную еще утром газету со спортивным обозрением. Он слегка приспустил боковое стекло и вставил в рот сигарету. Щелкнула зажигалка.
      – И что теперь? – подал голос с заднего сиденья «девятки» Ваххит. – Ждем?
      Умар покачал головой.
      – Поначалу у меня была мысль выждать полчаса или чуть больше, – ответил он. – Но теперь я подумал, что нет никакого резона так безбожно тратить время. Дадим ему минут пять – и вперед! Задачи повторять не нужно?
      – Без надобности. – Хафиз сунул «макаров» под спортивный костюм. – Проведем все без шуму и пыли, Умар. Никаких поводов для паники?
      – А кто паникует? – Абдулин недобро покосился в сторону соратника, и тот понял, что умудрился сморозить непростительную глупость.
      – Никто. Я просто так сказал.
      – Ну и хорошо, – глаза Умара сузились в прищуре, но уже через секунду он слегка обернулся. – Ваххит?
      – Мое дело – водитель, – с серьезным видом отрапортовался он. – Кручусь неподалеку от его джипа, контролирую ситуацию и жду вашего сигнала.
      – Молодец! – похвалил его Умар, и к лидеру группы вернулось благостное расположение духа. Он вновь сверился с наручными часами. – А теперь все! Пошли!
      Все трое синхронно выбрались из салона «девятки». Бесшумно закрылись дверцы. Умар первым пошел к нужному подъезду, а уже следом за ним двинулся Хафиз. Ваххит остался топтаться на месте, цепко поглядывая в сторону «Тойоты» с сидящим за рулем водителем.
      – Какой код? – коротко бросил Умар, остановившись перед автоматическим запорным устройством.
      Хафиз не ответил. Вместо этого он молча набрал на панели комбинацию из пяти цифр. Мужчины шагнули в подъезд.
      – Лифтом пользоваться не будем, – на ходу произнес Умар, решительно поднимаясь вверх по ступенькам.
      Оказавшись рядом с нужной квартирой, Абдулин позвонил. Встал чуть сбоку, так, чтобы его не было видно в дверной глазок. Хафиз расположился с противоположной стороны. По истечении двадцати секунд Умар позвонил еще раз. Теперь уже более требовательно. По ту сторону двери раздались легкие женские шаги, а затем мелодичный голос, который при иных обстоятельствах любвеобильный Хафиз оценил бы по достоинству, произнес:
      – Кто там?
      – Из ЖЭКа! – Умара выдавал небольшой кавказский акцент, но он не собирался придавать большое значение таким незначительным деталям.
      – Из ЖЭКа? – удивленно переспросила женщина. – А что вам нужно?
      – Открывай! – довольно грубо отозвался Умар и вынул из-за пояса пистолет. – Мы тут можем хоть до вечера общаться, а двумя этажами ниже люди по колено в воде стоят.
      – Но у нас все в порядке…
      – Это вы так думаете! А прорыв центрального стояка между пятым и четвертым. Открывайте, я вам говорю! Что вы за люди такие безалаберные!
      Он добился своего. Лиза сдалась под таким мощным натиском, щелкнул замок, и дверь отворилась. Хафиз тут же, не теряя времени даром, навалился на нее плечом и буквально упал через порог. Лиза испуганно вскрикнула и отшатнулась. Глаза ее округлились от страха при виде двух крепких кавказцев в спортивных костюмах и с оружием в руках.
      – Густав!..
      Стремительно шагнувший к ней Умар с силой нанес женщине удар рукояткой пистолета по лицу. На бежевые в полосочку обои брызнула кровь. Лиза охнула и стала оседать на пол.
      – Закрой дверь! – распорядился Абдулин, углубляясь в недра квартиры.
      Хафиз исполнил приказание, а затем вновь обернулся к женщине. Лиза пыталась подняться, прикрывая ладонью разбитый нос.
      – Сидеть!
      Умар был уже в спальне. Кеплер стоял возле разобранной двуспальной кровати и лихорадочно пытался натянуть на себя брюки. Расстегнутая рубашка болталась у него на плечах, обнажая безволосую красную, как у поросенка, грудь. Умар поморщился.
      – Что вы?.. – начал было банкир, но Абдулин сунул ему под нос дуло пистолета.
      – Хочешь сдохнуть прямо сейчас, червяк? – его тон не предвещал Кеплеру ничего хорошего.
      – Нет…
      – Тогда закрой свою песью пасть и топай к выходу!
      – Но я…
      – Живо!
      Дуло пистолета больно щелкнуло Кеплера по зубам. Он не стал больше спорить. Застегивая штаны на ходу трясущимися от страха и волнения руками, банкир покинул спальню своей подруги. Умар вывел его в коридор и для гарантии наградил пленника двумя точечными ударами по почкам. С уст Кеплера сорвался стон, и он попытался было рухнуть на колени. Свободной рукой Умар схватил его сзади за шею и удержал от падения.
      – Шевелись, скотина!
      – Вы от Григорьева?.. – Дыхание со свистом вырывалось у Кеплера изо рта.
      – Я сказал тебе, захлопни пасть! Или ты хочешь, чтобы я тебе еще и печенку помассировал?
      – Не хочу…
      – Порядок? – Лицо Хафиза, державшего на мушке Лизу, не выражало никаких эмоций.
      Умар только кивнул. Затем отстегнул от пояса мобильный телефон и нажал кнопку последнего сохраненного вызова. Ему ответили после первого гудка.
      – Кончай водителя, Ваххит. Мы выходим, – сразу же после этих слов Умар дал отбой и вновь сильно толкнул Кеплера в спину. – Пошел! Ну!
      – Боже мой! Вы же не?.. – Лиза словно каким-то шестым чувством догадалась о том, что должно произойти в следующую секунду.
      Хафиз не обманул ее ожиданий. Ствол его «макарова» сместился чуть выше, и мушка сфокусировалась над переносицей сидящей у стены женщины. Лиза хотела закричать, но не успела. Хафиз мягко и плавно спустил курок.
 

Самара. Здание железнодорожного вокзала

 
      Муса поставил дорожную сумку себе в ноги и легким взмахом руки привлек внимание официантки. Усмехнулся. Он проделывал этот жест уже далеко не первый раз. Обслуживание в кафетерии самарского железнодорожного вокзала оставляло желать лучшего.
      Она наконец заметила посетителя.
      – Меню. – Перед Мусой легла затертая дерматиновая папка салатного цвета.
      – Нет, спасибо, – он открыто улыбнулся девушке, машинально отмечая идеальные формы ее тела, скрыть которые под тесной униформой не представлялось возможным. – Очень пить хочется, красавица. Принесите мне, пожалуйста, сок. Грейпфрутовый. Ну, и… сэндвич…
      – Какой?
      – А какой у вас есть?
      Муса почувствовал, как при слове «сэндвич» у него призывно заурчало в животе. Ощущение голода усиливалось с каждой минутой. Никогда еще так алчно Муса не мечтал закатиться в какой-нибудь дорогой ресторанчик и заказать себе всякой всячины. Но в этот раз он не мог себе позволить ничего подобного. Слишком спешно приходилось ретироваться из города. Муса и так нервничал из-за тех двадцати лишних минут, которые ему приходится проводить в этом здании.
      – У нас есть с тунцом и…
      – Давайте с тунцом, – прервал он девушку. – Именно это я и хотел.
      – Что-нибудь еще? – с дежурной улыбкой осведомилась официантка.
      – Ваш номер телефончика.
      – Этого в меню нет.
      – А жаль, – Муса еще раз пристальным взглядом окинул ее с головы до ног.
      Девушка развернулась и зашагала прочь от его столика в направлении еще одного клиента, тоже державшего вытянутую руку над головой и желавшего, чтобы его поскорее обслужили. Муса оглянулся через плечо на входную дверь. Он был уверен, что за ним никто не следил и никто его не преследовал. Пока не преследовал… Однако осторожность следовало соблюдать при любых обстоятельствах. Рисковать собственной головой понапрасну Муса тоже не собирался.
      Он сверился с наручными часами. До момента посадки на поезд, следующим рейсом «Самара – Москва», оставалось пять минут. Еще минут пятнадцать до того, как поезд тронется с перрона, и Муса может наконец почувствовать себя в относительной безопасности.
      Через три с половиной минуты ему принесли сок и чуть теплый сэндвич с тунцом. Муса залпом осушил стакан, бросил на стол деньги, взял сэндвич в правую руку, а левой подхватил с пола свою дорожную сумку. Всего лишь один раз обернувшись и отыскав взглядом приглянувшуюся ему официантку, он вышел из кафетерия. Муса был почти уверен в том, что если ему когда-нибудь и суждено будет вернуться в этот провинциальный городок России, то такое случится очень не скоро. Он и сам уже сбился со счета, сколько таких мест он покидал навсегда или надолго. Один город сменялся другим, и нигде по роду своих занятий Муса не задерживался надолго. И еще он твердо знал, что ни один из этих городов не в силах сравниться с его родным Екатеринбургом…
      Протискиваясь сквозь толпы встречающих и провожающих, скопившихся на перроне, он еще пару раз оглянулся через плечо. Нет, слежки не было. Предъявив грузной, крашенной в рыжий цвет проводнице свой билет, Муса шагнул в вагон. Бросив сумку в купе на верхнюю полку, он прямым ходом прошел в тамбур и, вставив в рот сигарету, пристроился у грязного, наполовину закрашенного окна. Огонек зажигалки осветил смуглое, с трехдневной щетиной лицо. Муса глубоко затянулся.
      Семь минут до отправления. На поясе завибрировал мобильник. Он отстегнул трубку от ремня и ответил на вызов.
      – Да!
      – Муса? Здравствуй. Здравствуй, дорогой. Как поживаешь?
      Голос Гамзало Расадулаева он узнал сразу. Это был один из тех немногих голосов, которые Муса умело распознавал по интонации первых произнесенных звуков.
      – Ничего, спасибо, – называть собеседника по имени Муса счел излишним. – А как ты?
      – Благодарение Аллаху!..
      Муса молчал. Если Гамзало позвонил, значит, ему что-то нужно. Так пусть выскажется сам. Невидимый абонент не заставил себя ждать.
      – Нам нужно встретиться. И чем скорее, тем лучше. Ты сейчас где?
      – В пути, – Муса улыбнулся и переложил сигарету из правой руки в левую. – Когда ты хочешь меня увидеть?
      – Завтра. Разумеется, я оплачу перелет и все прочие издержки в случае необходимости.
      Гамзало славился тем, что сразу брал быка за рога. С таким заказчиком было приятно работать. Муса наблюдал через окно за снующими перед зданием железнодорожного вокзала людьми.
      – Завтра никак не смогу, – ответил он. – При всем моем желании. В лучшем случае послезавтра утром. Годится?
      – Годится, – согласился Гамзало. – Пусть будет послезавтра. Я буду тебя ждать, Муса. До встречи.
      – До встречи.
      Муса вернул мобильник на ремень и в очередной раз глубоко затянулся едким табачным дымом.
      Поезд дернулся и неторопливо тронулся с места.
 

Свердловская область. Лесной массив неподалеку от Грибова

 
      – Ну, как он там? – Умар вошел в землянку, нервно потирая руки. – Как себя ведет?
      Рафкат поднялся ему навстречу. Абдулин машинально отметил тот факт, что автомат товарища остался при этом лежать на подлокотнике кресла. Он нахмурился, и Рафкат тут же поспешно подобрал оружие.
      – Довольно дерзко, – ответил чеченец. – Апломба у этого жида хоть отбавляй. И он считает, что деньги могут все.
      – В каком смысле? – Маленькие и черные, как две ягоды смородины, зрачки Умара, не отрываясь, шарили по лицу Рафката.
      – Он пытался с нами договориться. – Губы Рафката тронула едва заметная улыбка, но, почувствовав, что Умар не собирается разделять его веселья, чеченец вновь сделался серьезным. – Вчера предлагал деньги Айрату. За то, чтобы он его выпустил и позволил убежать. Пятьсот тысяч. А сегодня… Сегодня он пытался всучить мне целый миллион. За те же самые услуги… Можешь себе представить?
      – Ну а что ты?
      – А что я? – Рафкат ухмыльнулся. – Сказал, что подумаю. Но… Во имя Аллаха, я и понятия не имел о том, что эта червивая нация может быть настолько дерзка. Он ведь даже не понимает…
      – Дерзка, говоришь? – Умар прикусил нижнюю губу. Сегодня он был чисто выбрит, и его маленький шрам на подбородке, служивший ярким напоминанием о былых военных подвигах, бросался в глаза. – Открой дверь, Рафкат. Я сейчас сам поговорю с ним. По-своему. Он у меня этот разговор надолго запомнит, червяк!.. Его нужно сломать! – Пока Рафкат извлекал из кармана ключ, лидер группы в большей степени разговаривал с самим собой, нежели с подчиненным. – Он должен понять, что он никто! Всего лишь вошь! Мелкая, грязная вошь! Он должен знать, что мы можем раздавить его, когда нам вздумается. В любую минуту. В любую секунду! В Чечню Кеплер должен прибыть бессловесной скотиной! Гамзало уже знает, что он у нас. Так что хочется, чтобы он был более сговорчивым…
      Умар замолчал так же резко, как и распалился секунду назад. Его люди за последние дни успели привыкнуть к подобным сменам настроения командира. Рафкат молча вставил ключ в замок и дважды повернул его. Толкнул дверь ногой, обутой в высокий шнурованный ботинок. Умар отстранил его и первым вошел в полутемное, пропахшее пищей и человеческими испражнениями помещение.
      Кеплер лежал в углу на грязном изодранном матрасе, глядя в потолок. Рядом с ним на полу стояла металлическая собачья миска, наполовину наполненная какой-то темно-коричневой жижей. По центру этого месива, как одинокий покосившийся от ветхости плот, плавал обгрызенный кусок черного хлеба.
      – Встать! – Умар широко расставил ноги.
      Расположившийся у него за спиной Рафкат заметил, что в правой руке у Абдулина появился кривой нож с бороздками для оттока крови и черной рифленой рукояткой.
      Кеплер с трудом поднялся. От его былого представительного лоска не осталось и следа. За истекшие три дня он заметно осунулся лицом. Некогда круглые щеки ввалились, глаза выглядели потухшими, а общую бледность лица не в состоянии была скрыть даже клочковатая неровная щетина. Скорее она, напротив, только подчеркивала ее и усугубляла внешний непрезентабельный вид банкира.
      Умар шагнул в его сторону, поднял нож, и остро заточенный клинок коснулся шеи Кеплера чуть ниже адамова яблока. Умар слегка надавил на него, и сталь легко вспорола тонкую белую кожу. Из образовавшейся раны на грудь Кеплеру покатилась багровая струйка крови.
      – Нет! – испуганно отшатнулся банкир. – Что вы делаете?
      Вместо ответа Умар ударил его ногой под коленную чашечку. Кеплер вскрикнул и осел на пол. Новый удар ноги пришелся ему в солнечное сплетение. Пленник опрокинулся на спину, но на этот раз не издал ни единого звука. Ему просто не хватило для этого воздуха.
      – Встать! – вновь приказал Умар, поддевая Кеплера носом ботинка под ребра.
      Рафкат стоял у двери без движений и наблюдал за происходящим.
      Глухо постанывая, Кеплер перекатился на живот и предпринял попытку подняться с колен. Умар не стал его ждать. Оседлав пленника верхом, он схватил его за волосы и оттянул голову назад. Лезвие ножа вновь коснулось шеи банкира. Из глаз Кеплера покатились слезы. Капли крови упали на грязный пол землянки.
      – Хочешь нас купить, собака? – Умар подался вперед, и его губы почти касались мочки кеплеровского уха. – Думаешь, ты имеешь дело с такими же жидами, как ты сам? Миллион, два, три?.. А хочешь, я затолкаю тебе все эти грязные деньги в глотку?
      Кеплер пытался помотать головой, но жесткая хватка Умара не позволила ему этого сделать.
      – Ты должен понять, зачем ты здесь, червь! – по-змеиному зашипел Абдулин, продолжая тянуть волосы Кеплера на себя. – Сказать? Я скажу! Ты здесь для того, чтобы умереть. В любой момент, когда нам вздумается. Я могу перерезать тебе глотку прямо сейчас. И мы будем смотреть, как ты, скотина, истекаешь кровью. Пожалуй, мы так и поступим…
      Умар отпустил пленника, слез с него и пинком в мягкое место вновь заставил Кеплера растянуться на полу. В падении банкир зацепил рукой металлическую миску и опрокинул ее. Темно-коричневая жижа растеклась по полу, но кусок хлеба, прилепившись к загнутому краю, остался внутри.
      Кеплер не успел подняться, как Умар припечатал его голову ботинком, заставив ткнуться щекой в образованное на полу зловонное месиво.
      – Жри! – приказал чеченец. – Жри, скотина! Насыть свое чрево в последний раз! Ну! Давай!
      Он слегка ослабил давление ноги, но не убрал ее совсем. Поскуливая, точно нашкодивший щенок, и продолжая обливаться слезами, Кеплер понял, что просто так в покое его не оставят. Разумнее было бы подчиниться. Высунув язык, он принялся неохотно слизывать с пола пролитую им самим жижу. К горлу подкатил тошнотворный ком, и банкир чувствовал, что еще секунда-другая, и его непременно вывернет наизнанку… Наконец Умар убрал ногу с его головы и вновь нанес удар по ребрам. Кеплер откатился в сторону своего импровизированного лежака. По лицу и губам пленника стекала темно-коричневая жижа.
      – Как ты хочешь умереть? – как ни в чем не бывало обратился к нему Умар, поигрывая ножом. – Как видишь, я настолько милостив, что предоставляю тебе право выбора. Ты – почти хозяин положения. Выбирай же!
      Кеплер удивленно и испуганно взирал на своего мучителя, не в силах вымолвить ни слова. Его губы лишь беззвучно шевелились, повторяя одну и ту же фразу. Несложно было догадаться, что, обрети банкир голос, эта фраза звучала бы приблизительно так: «Не надо, пожалуйста, не надо…» Но Умар оставался неумолим.
      – Лично я предложил бы тебе вспороть брюхо. – Он продемонстрировал ножом, как это выглядело бы. – Это самый быстрый способ умереть. И самый безболезненный. Вжик – и все! Но я могу и растянуть удовольствие. Ты никогда не видел, как кишки наматываются на сталь? Завораживающее зрелище! Правда, не для того, кому эти кишки принадлежат. Или есть еще предложение…
      Со своего места Рафкат видел, как глаза Абдулина начинают поблескивать от охватившего его азарта. Лидер группы входил в раж. За спиной Рафката раздались негромкие шаги, и он повернул голову. В дверном проеме появилась кряжистая фигура Салиха, а позади него, словно тень, замер смуглый, заросший недельной щетиной Айрат. Они оба остановились и теперь тоже смотрели на то, что происходило в комнате пленника. Мешать Умару в его действиях никто из боевиков не собирался.
      – Ты мог бы умирать медленно, червь, – продолжал глумиться над банкиром, пытавшимся отползти в дальний угол помещения и затаиться там, Абдулин. – Очень медленно. Для этого есть очень действенные методы. Я буду отрезать тебе по отдельности каждую часть тела. Пальцы на руках, на ногах, уши… Это больно, не скрою. Больно и мучительно. Потому что свиньи бесконечно долго могут истекать кровью. А ты ведь – свинья, Кеплер? Так? Обычная грязная свинья. В конечном счете ты все равно сдохнешь… Это неминуемо…
      – Пожалуйста, не надо… – сумел-таки выдохнуть банкир. – Пощадите… Я… Не убивайте меня…
      – Что? – На губах Умара появилась кровожадная улыбка. – Пощадить? Может, ты со мной тоже хочешь договориться? Предложить мне денег?
      – Да, я могу…
      Лицо Абдулина пошло красными пятнами. Он готов был взорваться в любую секунду. Но еще держал себя в рамках.
      – Так ты так ничего и не понял, червяк! – Умар сунул нож за пояс, а затем обернулся к порогу. – Рафкат, Айрат, вытащите эту скотину наружу. Привяжите к дереву и принесите мне цепь. Потолще… Ты тоже пойдешь с нами, Салих, – он секунду подумал. – И позови остальных. Я хочу, чтобы этот червь сравнил, чьи удары сильнее. Устроим небольшое соревнование. Ты не против исполнить роль груши, Кеплер?