— Проезжайте! — проверив документы, спецназовец поднял шлагбаум.
      Как уже знал московский инженер Протасов, так называемый «пятый сектор» был опытным военным полигоном. Он перед командировкой внимательно изучал его по карте, как мог, рассмотрел с борта низко идущего вертолета. Территория, отгороженная от военной базы высокой сетчатой оградой, простиралась от подножия до вершины сопки. Здесь были все необходимые условия для проведения испытаний любой степени сложности.
      Как только «УАЗ» въехал на территорию полигона, водитель остановился. Прямо за старыми воротами стояло успевшее почернеть и даже порасти молодыми деревцами бетонное здание командного пункта. Инженер Протасов выбрался из салона машины, осмотрелся по сторонам. За земляным валом виднелся с десяток «УАЗов».
      Несмотря на позднее время, все было видно как на ладони: огромное несжатое кукурузное поле, полоска леса, силуэты учебных развалин и длинный, слегка погнувшийся шпиль, на котором, как на воинском мемориале, возвышались заржавевшие серп, молот и пятиконечная звезда. Отовсюду на него веяло заброшенностью и величием прошлого.
      — Ну, как вам? — напряженно спросил генерал, проводя вспотевшей ладонью по небритой щеке. — Я предупреждал, что полигон в запущенном состоянии.
      — Подходит, — скупо ответил Протасов.
      — Тогда пройдемте внутрь командного пункта.
      В тесном помещении было не продохнуть: свита офицеров; пара московских инженеров и ученых НИИ, прилетевших еще вчера утром для установки необходимого оборудования; несколько людей в штатском, но с военной выправкой.
      Протасов прошел внутрь, протер носовым платком запотевшие линзы очков, посмотрел на стену — по центру висел большой плазменный монитор, подсоединенный множеством проводов к ноутбуку, станции космической связи и к двум камерам наружного наблюдения, выведенным за пределы командного пункта.
      Московские инженеры недолго пошептались со своим только что прибывшим руководителем, доложили о полной готовности к испытаниям.
      — Товарищи офицеры. Занимайте свои места! — пробасил генерал Высоцкий.
      Четыре длинные скамьи со спинками, составленные друг к другу почти вплотную, заполнились сразу.
      — Минутку внимания! — произнес генерал и громко кашлянул.
      Гул голосов постепенно утих, а вскоре и вовсе сошел на нет. Генерал Высоцкий распрямил плечи и, ощутив на своей персоне повышенное внимание гостей, улыбнулся:
      — Кто не знаком — Протасов Виктор Владимирович, — громогласно представив инженера, генерал тут же перешел на шепот: — Вам слово.
      — Добрый вечер! — волнуясь, поприветствовал гостей Протасов. — Сегодня вы станете первыми людьми в истории нашей страны, которые увидят боевую машину будущего в действии. Я и мои коллеги пять лет трудились над разработкой этой многоцелевой универсальной машины. Нигде ранее ее не демонстрировали, ни в одной стране мира нет даже подобия того, что смогли создать мы. Это я заявляю с полной ответственностью.
      Инженер подошел к ноутбуку и бережно положил рядом с компьютером серебристый кейс, щелкнули кодовые замки. Один из помощников, прибывший со взводом обеспечения два дня назад, устроился рядом, повесил на ухо наушник с отростком микрофона и негромко стал проверять связь.
      — Они на подходе, — прошептал помощник, — готовность номер один.
      — Сейчас вы сами убедитесь, — Протасов достал из кейса миниатюрный диск и тут же отправил его в дисковод ноутбука.
      За спиной московского инженера вспыхнул экран плазменного монитора. Появилось изображение, передаваемое с камеры наружного наблюдения. Протасов дал увеличение — на фоне полумесяца зачернел расплывчатый силуэт, гости прищурились, пытаясь рассмотреть не слишком четкий объект.
      — Это вертолет, — взял слово один из московских разработчиков, — он доставит на полигон груз.
      За стенами командного пункта послышался стрекот приближающегося вертолета. Теперь гости отчетливо могли рассмотреть на экране монитора «Ми-24», тянувший под собой на четырех стальных тросах контейнер.
      Через несколько минут всеобщего ожидания и любопытства вертолет завис над полем и медленно пошел на снижение. Подбежавшие спецназовцы выровняли качающийся над полем груз и аккуратно опустили его на землю. Отстегнув карабины от тросов, они разбежались в стороны. «Ми-24» взмыл в небо — на закрытом полигоне воцарилась гробовая тишина.
      — При необходимости контейнер выдержал бы падение со стометровой высоты, — прозвучал комментарий помощника.
      — Начинаем, господа! — воскликнул Протасов, активизируя компьютерную программу. — Я переключаюсь с инфракрасного режима в режим видимой части спектра. Микрофоны на полигоне работают.
      Экран плазменного монитора резко погас. Зеленоватая картинка в инфракрасном свете сменилась реальной. В полумраке полигона послышалось какое-то движение. Гости насторожились — исходивший из темноты звук не напоминал привычное гудение двигателя, а походил скорее на тихое журчание. Противный скрип крышки контейнера, усиленный динамиками и эхом разлетевшийся в бетонном бункере, заставил всех встрепенуться.
      — Свет, — скомандовал инженер Протасов.
      Вспыхнувшие на вышках прожектора на мгновение ослепили гостей. Когда яркая вспышка рассеялась, камера наружного наблюдения передала на экран плазменного монитора ничем не примечательную картинку: огромное поле и лениво покачивающиеся на ветру стебли кукурузы. Доставленный вертолетом груз терялся среди стеблей.
      — Где же он? — спросил кто-то из гостей.
      Инженер в душе улыбнулся — разработанная им машина уже в первые минуты своей демонстрации доказала, что заметить ее издалека крайне сложно.
      — Робот имеет минимальную высоту, поэтому и не попадает в поле зрения камер, — пояснил Протасов.
      Инженер постучал рукой по корпусу ноутбука — его указательный палец мягко, но настойчиво вдавил клавишу «Ввод».
      Вновь послышалось тихое гудение. Стебли кукурузы слегка качнулись. Над полем, как над гладью моря, показалась металлическая трубка с небольшой платформой — выдвижной штатив. Но самого робота никто так и не увидел.
      — Словно перископ подводной лодки, — хмыкнул кто-то из военных.
      — Или лох-несское чудовище, — развил тему генерал Высоцкий, рассматривая на экране плазменного монитора непонятный предмет.
      Штатив блестел на свету, отливая то серебристым, то ярко-желтым оттенком. Шесть камер, закрепленных на небольшой круглой платформе, находившейся на самой верхушке штатива, постоянно пребывали в движении.
      — Боевая модель робота «Т-191», — прервав долгое молчание, произнес Протасов, — это военный многоцелевой робот. На нем установлена новейшая электроника, он оборудован шестью выдвижными видеокамерами. Как вы уже смогли заметить, они находятся на штативе.
      — А как он управляется? — не сдержав любопытства, спросил один из военных.
      — Все очень просто, — ответил Протасов, кивая на ноутбук, — его движения контролируются с этого компьютера. Специальная программа поддерживает два режима управления: ручной и автоматический. При втором робот самостоятельно принимает решения и действует в соответствии с занесенными в программу правилами. Еще вопросы?
      — А сколько радиус действия… — начал было спрашивать один из военных.
      — Два километра, — перебил военного Протасов, — если робот оказывается за пределами этого расстояния, то сам переключается на автоматическое управление, — инженер коснулся миниатюрного джойстика на корпусе компьютера. — Также «Т-191» не боится перепадов температуры в пределах от плюс ста до минус пятидесяти градусов по шкале Цельсия, радиации и отравляющих веществ. Не нарушает воинских уставов, не устает, не капризничает, непривередлив в еде, не пьет и не курит, не ходит в самоволки, не склонен к дедовщине и написанию жалоб в Военную прокуратуру, а в случае его поломки Комитет солдатских матерей не станет подавать на Министерство обороны в суд… — усмехнулся инженер-разработчик.
      — Как это не устает? — глуповато ухмыльнулся мужчина в штатском. — В нем что, вечный двигатель установлен?
      — Работает на банальных литиевых аккумуляторах, аналогах тех, что используются в мобильниках, подзарядка от бытовой сети — 220 вольт. В боевых условиях — от передвижных дизель-генераторов при возвращении к месту дислокации. При необходимости может подзаряжаться и от солнечных батарей. Так что можно говорить, в каком-то смысле он не устает.
      — А вооружение? — не выдержал нарастающего любопытства генерал.
      — Пока робота не поставят в серийное производство, я не могу достоверно об этом информировать, — признался Протасов. — На сегодняшний день мы используем специально созданные модели стрелкового вооружения.
      Высоцкий недоверчиво посмотрел на московского инженера:
      — Тогда, может, посмотрим на вашего «Т…» — генерал запнулся. — «Т…»
      — «Т-191», — подсказал Высоцкому кто-то из гостей.
      — Да, на него… в действии. А то у нас в части уже какие-то легенды рассказывают.
      Протасов улыбнулся и нажал несколько клавиш на ноутбуке.
      — Прошу всех соблюдать спокойствие. Робот находится в учебном режиме и заряжен шариками для пейнтбола, — предупредил гостей московский инженер. — Сейчас он покажет, как может нести караульную службу.
      Металлическая трубка, находившаяся до этого в движении, неожиданно замерла — экран плазменного монитора разделился на шесть одинаковых частей, в каждой из которых появилось свое изображение.
      — Сейчас мы смотрим на мир его камерами, угол обзора которых — 360 градусов в горизонтальной плоскости и столько же в вертикальной, — Протасов щелкнул указательным пальцем еще по одной клавише, дернул на себя джойстик.
      Из корпуса «Т-191» выехал кронштейн, но вместо камер на нем был прикреплен крупнокалиберный многоствольный пулемет.
      — Режим — охрана объекта, — самодовольно заявил инженер, — что будем охранять? — Протасов нетерпеливо посмотрел на генерала. — Выбор за вами.
      — Пускай будет этот бокс, в котором его доставили, — выбрал объект генерал.
      — Нет проблем, начинаем! — Протасов склонился над небольшим экраном ноутбука, на который, как и на плазменный монитор, передавались картинки с видеокамер робота.
      Высоцкий достал из нагрудного кармана увесистую рацию, вышел в эфир, отдал команду своим спецназовцам:
      — Ваша цель добраться до металлического бокса и установить на нем условную взрывчатку. Цель операции ясна? Тогда приступайте.
      Гости выжидающе посмотрели на экран плазменного монитора, на котором вот-вот должна была начаться прямая трансляция испытаний.
      — Для удобства я заведу изображение и звук с камер, установленных на касках спецназа. Но примите во внимание, что робот располагает информацией только собственных «органов чувств», — вставил Протасов, — хотя и обучен сканировать радиопереговоры. Смысл слов не распознает, но источник радиоволн засекает. Но эту функцию для убедительности испытаний я отключаю.
      На опушке соснового леса захрустел сухостой, колыхнулись кусты ольшаника, в командном пункте из динамиков зазвучали приглушенные голоса десантников спецназа ВДВ. В свете прожекторов по стеблям кукурузы проскользнула пара теней, тут же растворившихся среди стволов соседних деревьев. Два десятка десантников, вооруженных автоматами и приборами ночного видения, начали наступление. Генерал Высоцкий отдал команду на выключение света. Кукурузное поле и кромка леса погрузились во мрак — теперь робот и отряд спецназа ВДВ остались один на один. Представление начиналось.
      — Ваш робот ничего не сможет сделать против двадцати десантников-профессионалов, — прошептал на ухо Протасову Высоцкий.
      — Откуда такая уверенность, товарищ генерал?
      — Они лучшие из лучших в нашем округе.
      Инженер не стал спорить — он хорошо знал цену своему изобретению. Оставалось только доказать, что его робот действительно способен справиться с любой поставленной перед ним задачей, какой бы сложности она ни была. Протасов выставил на компьютере ручной режим управления роботом.
      Шесть изображений на экране плазменного монитора приняли зеленоватый оттенок.
      — Это камеры «Т-191» со встроенными приборами ночного видения. Режим включается автоматически, в зависимости от времени суток, — пояснял по ходу Протасов.
      Среди военных уже не слышалось голосов и перешептываний — затаив дыхание, они с неподдельным интересом наблюдали за шестью изображениями, передающимися «глазами» робота. Даже генерал Высоцкий, уверенный в успехе своих людей, начинал понемногу сомневаться.
      — Благодаря обзору в 360 градусов мы видим полную картину происходящего. Человеку не под силу охватить такой широкий сектор, — дернув на себя джойстик, продолжал Протасов. — Сейчас я привожу в действие самое надежное оружие робота — пулемет, наводка на цель — вручную, ведение ее в дальнейшем осуществляется уже автоматически, посредством «мозгового центра». Пулемет оснащен лазерной подсветкой цели — длина световой волны находится за пределами человеческого восприятия, и возможностью адаптации сигнала для одной из видеокамер. Сделано это для удобства оператора, сам робот «видит» в любом диапазоне. Сейчас вы в этом убедитесь.
      На мониторе вспыхнула дополнительная картинка — инженер плавно повел джойстиком. Объектив одной из камер, словно бинокль с мощной оптикой, приблизил к зрителям опушку леса. Изображение стало настолько четким и реальным, что можно было сосчитать даже количество листьев на нижних ветках деревьев.
      — А вот и десантники! — торжественно заявил инженер, увеличивая картинку.
      На одной из картинок отчетливо вырисовывались фигуры троих мужчин с автоматами в руках. Прячась в сумраке ночи, они медленно взбирались на небольшую горку, поросшую мелким кустарником. Их лица были перепачканы грязью, а головы укрыты ветками.
      — Почему робот не стреляет? — справедливо заметил один из военных.
      — Он выжидает подходящего момента, чтобы с наименьшими затратами боеприпасов уничтожить замеченные им цели, — объяснил инженер.
      — Выжидает он или вы? — спросил генерал.
      — Я могу дать команду на немедленное уничтожение цели, но сейчас предложил программе следовать собственному алгоритму — самому экономному.
      — Вот это да… — тут же пролетело в зале.
      Уверенность генерала Высоцкого в победе людей над машиной укрепилась сразу же, как только он узнал в фигуре мужчины, попавшего в объектив камеры, командира отряда спецназа ВДВ.
      «Они смогут», — успокаивал себя в душе генерал, хотя уже подозревал, что со своей задачей командир не справился — то ли робот был хорош, то ли десантники потеряли бдительность. Но второе можно было исключить полностью, так как отбирал он только настоящих профессионалов. Ориентироваться в их действиях было несложно, по громкой связи транслировались все переговоры.
      — А вот и остальные. — Голос инженера Протасова, словно острие бритвы, прошелся по напряженным нервам генерала Высоцкого.
      Теперь на мониторе плазменного экрана были видны абсолютно все десантники. Роботу оставалось только открыть огонь. Испытания, проходившие на закрытом полигоне, начинали вызывать у собравшихся в командном пункте гостей улыбки на лицах.
      — Игра в кошки-мышки… Они что, его не видят? Ничего себе! Два десятка крепких мужиков с приборами ночного видения даже не подозревают, что их держат на мушке.
      Протасов с радостью вслушивался в восторженные возгласы военных. Лучшей оценки его изобретению и дать было нельзя.
      — До этого момента я удерживал его на месте — ввел команду не менять позицию. Теперь она отозвана. Сейчас мы увидим робота в бою, — заявил инженер, переводя управление машиной с полуручного на автоматическое.
      Монитор плазменного экрана разделился на четыре больших картинки, по стеблям кукурузы чуть слышно зашуршали траки «Т-191». Выбравшиеся на кукурузное поле десантники ползли к металлическому контейнеру.
      Высоцкий напряженно всматривался то в одно, то в другое изображение, словно пытался предупредить своих людей об опасности. На одной из камер зашевелилась кукуруза, из динамика раздался еле слышный хруст ломаемого побега. Робот открыл огонь — начали раздаваться глухие хлопки, похожие на звук лопающихся шариков. Через двадцать секунд в руке у генерала зашипела рация:
      — Товарищ генерал, наши потери — пятьдесят процентов. Пришлось отойти… — донесся из динамика взволнованный шепот командира спецназа ВДВ.
      — Продолжайте выполнять задание! — невозмутимо бросил Высоцкий. — Смените тактику.
      — Есть! — рация отозвалась противным шипением.
      — Это бесполезно, — ухмыльнулся Протасов, — давайте лучше сразу перейдем ко второму этапу испытаний.
      — Продолжайте свою работу, Виктор Владимирович. А мои люди еще поборются, — гневно проговорил Высоцкий, не отрывая глаз от плазменного монитора. — И отключите изображение с камер моих людей. Вы ему подсказываете.
      — Он действовал в автоматическом режиме. Но хорошо, товарищ генерал. Как скажете.
      Некоторое время камеры робота не засекали никакого движения. Инженер даже немного занервничал — не случилось ли чего с его «Т-191», не сломался ли микрочип, не отказало ли автоматическое управление. Но все переживания Протасова оказались напрасными: вскоре десантники дали о себе знать.
      Одна из камер среагировала на движение в стеблях кукурузы — консоль с крупнокалиберным пулеметом сработала мгновенно. Вновь прозвучали глухие хлопки. Двое десантников, выдавшие себя раньше времени, уже лежали на земле, вытирая с прозрачных щитков, прикрывавших лица, красные пятна краски.
      «Осталось только восемь», — с досадой подумал генерал.
      Но его подсчеты оказались поспешными — через пару секунд были ликвидированы еще пять. Все происходило настолько быстро, что генерал и собравшиеся у плазменного монитора гости не успевали уследить за молниеносными передвижениями робота.
      — Продолжать! — скомандовал в микрофон рации Высоцкий.
      Но отчаянный приказ генерала уже ничего не решал, исход битвы был предопределен. Робот тронулся с места и, скользя по полю, словно по льду, на своих миниатюрных траках двинулся в сторону бокса, к которому уже со всех ног бежали остатки десантного отряда. «Т-191» не упускал из виду никого и расстреливал все, что движется. Десантники, сраженные учебными пулями, показательно валились в кукурузу, взмахивая руками.
      — Еще секунд пять, и от десантного отряда никого не останется, — победоносно заявил Протасов, наблюдая за монитором компьютера.
      — Он сумел! — воскликнул генерал, всматриваясь в картинку, передаваемую одной из камер.
      На изображении отчетливо вырисовался уцелевший командир отряда, приближающийся к намеченной цели — металлическому боксу. В его вытянутой руке уже чернела заветная взрывчатка. Но робот просто ждал подходящего момента, чтобы нанести прицельный выстрел. Раздался хлопок — на плексигласовом щитке командира спецназа ВДВ проступило пятно краски.
      — Потери сто процентов, — сразу же передал по рации он.
      — Возвращайтесь к командному пункту, — прохрипел в микрофон рации Высоцкий.
      Тесное помещение командного пункта наполнилось взрывом аплодисментов и восторженными возгласами в адрес робота «Т-191». Протасов выжидающе посмотрел на генерала Высоцкого.
      — Включите прожектора, — нехотя скомандовал тот.
      Поле и кромка леса залились ярким светом, — ломая стебли и побеги кукурузы, к зданию командного пункта катил, шурша траками, непобедимый робот. За приземистой машиной, мелькающей в побегах кукурузы, еле поспевали уставшие спецназовцы. Их одежда и лица были перепачканы краской учебных шариков.
      — Это еще не все! — самодовольно заявил инженер Протасов. — Кажется, товарищ генерал подготовил для нас еще один сюрприз.
      Высоцкий сморщился и взял рацию в руки:
      — Начинайте.
      В темном небе над лесом появился тот самый вертолет, который несколько часов назад доставлял на поле груз с роботом.
      — Сейчас мы станем свидетелями того, как «Т-191» самостоятельно переключится на режим противовоздушной обороны, — обратился к гостям Протасов, — внимание на экран!
      На мониторе вспыхнула новая картинка, на этот раз размером во весь экран, появился нарисованный компьютером прицел. На изображении, передающемся с камеры слежения, «Ми-24» приобрел красноватый цвет. От него фейерверком отделялись тепловые ловушки.
      — Робот включил тепловой датчик, — пояснил Протасов, — в данном случае прицел будет зафиксирован на топливном баке вертолета. Он обучен отличать вертолет от тепловых ловушек.
      Не успел «Ми-24» приблизиться к полю, как прицел робота автоматически остановился на корпусе крылатой машины. Из боковины «Т-191» выехала самонаводящаяся ракета «земля — воздух». Эффектного старта не последовало. На экране загорелась табличка о подтверждении уничтожения цели.
      — Я думаю, достаточно, товарищ генерал, — произнес Протасов, любуясь результатами своей работы. — Ракета хоть и без боеголовки, но вред принести сможет.
      — Отбой! Возвращайтесь на базу, — приказал пилоту Высоцкий.
      — Как вы видите — условная цель поражена! — выкрикнул из толпы один из московских инженеров.
      Генералу ничего не оставалось, как признать свое поражение.
      — Неужели он совершенно неуязвим? — спросил Высоцкий.
      — Похоже, что да! — раздался голос того же московского инженера.
      Гости вновь зааплодировали. На этот раз Протасов поднялся с места и поклонился. Его рука непроизвольно потянулась в сторону стоявшего рядом с ним генерала Высоцкого.
      — Позвольте ваше оружие, для демонстрации.
      Немного помявшись, тот все-таки вложил в руку инженеру именной «стечкин», как и положено по правилам хорошего тона — рукоятью вперед.
      — А теперь прошу всех наружу, — подняв пистолет-автомат над головой, Протасов направился к выходу.
      К удивлению гостей, робот оказался еще ниже, чем они его себе представляли, — металлический монстр с полметра высотой походил на гигантскую черепаху. Вместо лап — траки, вместо панциря — обтекаемый титановый корпус. На вид робот был легкий, и казалось, его можно перевернуть одной ногой. Однако гость, попытавшийся это сделать, тут же понял тщетность своих усилий — приземистый «Т-191» стоял на траках так же уверенно, как танк на гусеницах. На глазах у гостей и уже подтянувшихся к командному пункту десантников инженер Протасов вскинул «стечкин».
      — Что он делает? — тихо спросил у одного из московских инженеров генерал Высоцкий.
      — Заключительная фаза испытаний, — ухмыльнулся тот, — можно сказать, импровизированная.
      Раздались выстрелы — корпус робота «Т-191» зашелся искрами, словно оголенный провод, попавший в воду. Когда патроны в обойме закончились, Протасов опустил «стечкин», вернул его законному владельцу.
      — Титановый корпус обычным стрелковым оружием не прошибешь, — любуясь на свое детище, заявил московский инженер, — его только из «станкача» можно нейтрализовать!
      — Вот это да… Интересно, сколько такой робот стоит? Нам бы таких на вооружение… — зашумели военные.
      — А теперь, кто хочет осмотреть робота поближе, милости прошу, — Протасов щелкнул зажигалкой и закурил сигарету.

* * *

      Быстрая река, зажатая с обеих сторон невысокими горами, буквально искрилась лунным светом, отчего складывалось обманчивое впечатление, что вместо воды в ней течет забродивший кефир. Каждый раз, когда в долину вдоль северного склона залетал порывистый ветер, лес, подступающий к узким, скалистым берегам реки, оживал: выворачивались белой изнанкой листья, потрескивали засохшие деревья, шуршали ветки, от чего у городского человека, оказавшегося в здешних местах, мороз пробегал по коже. Но даже когда погода не буйствовала, тут не было спокойно, в глубокой чаще леса завывали волки, отбивал чечетку дятел.
      Однако этой ночью ни первого, ни второго в долине не наблюдалось — на смену природным звукам пришел человек. Шум музыки, вырывающийся из мощных автомобильных динамиков, гул разговоров, призывный звон стекла, смех. Они, казалось, доносились отовсюду. И, как это обычно бывает в предгорьях, любой, даже еле слышный звук разлетался эхом, множился, отраженный скалами, с каждым новым отражением становясь лишь немногим тише.
      На берегу реки под брезентовым навесом за длинным деревянным столом из свежеструганых досок, заставленным хорошей водкой и средненьким коньяком, сидели десять мужчин с по-государственному важными лицами. В отдалении, сложенные с военной аккуратностью, высились штабельки чурок сухостоя. На сваленных бензопилами хвойных деревьях, еще пахнущих свежей, не успевшей затвердеть смолой, у костерка расположились бойцы комендантского взвода, осуществляющие охрану испытаний.
      На большом мангале, который в темноте можно было принять за спортивный снаряд «козел», через который так или иначе доводилось прыгать каждому военному, уже доходила очередная порция скворчащего на раскаленных углях мяса.
      — Сходи, холодненькой принеси! — приказал полковник — командир ВЧ, которой принадлежал полигон, демонстративно ставя под стол опустевшую бутылку водки.
      Когда ящик остудившейся в речной воде водки был доставлен прямо к столу, военный поднялся с лавки и поднял над головой руку.
      — Минутку внимания, — наполняя пластмассовый стакан спиртным, громогласно заявил он, — за новые технологии в отечественном роботостроении!
      Собравшиеся за столом гости подняли головы.
      — Подожди, полковник, — осипшим голосом возразил генерал Высоцкий, — тост у тебя правильный, но несправедливый. Во всем нужно учитывать человеческий фактор. Я предлагаю существенное уточнение, давайте выпьем не за сами технологии, а за людей, которые смогли создать робота. А точнее, за российских инженеров и ученых!
      — За робота! — послышалось с другого конца стола.
      Двое сотрудников ФСБ в штатском, стоявшие поодаль от стола, переглянулись. Казалось, что этих двух каменных истуканов ничего не волнует в жизни, что они напрочь лишены элементарных чувств. Поднеси к их лицу раскаленную кочергу, даже не шелохнутся, поставь перед ними раздетую Дженифер Лопес или стакан с водкой — тот же эффект. Таких ребят на службе ничто не берет.
      — Может, присоединитесь, товарищи офицеры? — неожиданно обратился к ним седовласый полковник, которому стало жалко двух мужчин, не принимавших участие в праздновании. — Конечно, извините, что не по званию обращаюсь, но погон не вижу.
      — Товарищ полковник, — холодным как лед голосом отозвался один из чекистов, — мы на службе.
      Полковник нисколько не обиделся, а, даже наоборот, уважительно кивнул: мол, понимаю.
      Инженер Протасов со скучающим видом сидел в самом конце стола, сжимая уже успевший нагреться от тепла его руки стакан водки. Происходящее вокруг его мало интересовало и нисколько не притягивало — он не любил шумные компании и чувствовал себя среди незнакомых людей неуверенно и немного скованно, даже разговор толком поддержать не мог. Он привык всецело отдаваться работе, остальное было для него недостойной внимания суетой. Но теперь ему хотелось выпить. Годы работы материализовались наконец в боевого робота, вот только подходящей компании не находилось.
      — Вы не против, если я присоединюсь к вам? — раздался за спиной Протасова простывший голос генерала Высоцкого.
      — Пожалуйста, — растерянно произнес московский инженер, отодвигаясь на край скамьи.
      Генерал с трудом втиснулся в образовавшийся проем:
      — Жаль, что у замминистра обороны не нашлось времени приехать на испытания. Вот уже целый день жду подходящего момента, чтобы поговорить с вами с глазу на глаз, — признался генерал, косясь в сторону двух мужчин в штатском. — Эти ребята с вами?
      Протасов коснулся губами краешка стакана и впервые за вечер сделал глоток водки. Сорокаградусная оказалась на удивление мягкой и не жгучей.
      — Да. Так сказать, телохранители: меня и робота, — инженер криво усмехнулся. — Жаль, что дальнейшие испытания пройдут не под вашим патронажем.
      Высоцкий прищурился и пристально посмотрел на московского инженера.
      — Вижу, водку вы пьете неохотно и мелкими глотками, как коньяк, — бросив взгляд на недопитый стакан, сказал генерал, — я вас понимаю. Когда вокруг много незнакомых людей, и кусок в горло не полезет.
      — Это точно, — проникнувшись доверием к простоватому Высоцкому, ответил Протасов.
      Высоцкий широко улыбнулся и налил себе в стакан спиртного.
      — Вы только не подумайте, что я ретроград какой-нибудь. Я нынешнюю ситуацию понимаю и главнокомандующего поддерживаю. России нужна профессиональная армия. Но неужели вы считаете, что в будущих войнах все станет делать электроника? А зачем же тогда мы, солдаты?
      Протасов коснулся кончиками пальцев своего стаканчика.
      — Солдаты должны жить! Жен любить, детей растить. Зачем им головы на войне складывать? — привел он свой испытанный аргумент.
      — Солдаты на то и солдаты, чтобы умирать, — ответил генерал, полностью убежденный в своей правоте, — это уж кто и на что учился. Я срочников в виду не имел. А только контрактников, тех, кто добровольно армии судьбу свою отдал. Ваше здоровье!
      Инженер под пристальным взглядом генерала собрался с силами и залпом осушил стакан. Водка пошла мягко, словно растопленное сливочное масло.
      — Не так все просто, мы же не можем воевать по старинке, дожидаться, когда другие страны опередят нас, — ответил инженер и закурил сигарету. — Не зря же Министерство обороны отвело на создание этого робота пять процентов годового бюджета от разработки новых видов вооружений.
      Генерал чуть не поперхнулся:
      — Сколько?
      — Речь идет о десятках миллионов долларов. Не считая стоимости прикладных исследований, — разоткровенничался с непривычки захмелевший Протасов.
      — Круто. Деньги в стране сейчас есть. Нефтедоллары. Понимаю, — улыбнулся генерал, разливая водку в стаканы.
      Мужчины выпили.
      — Деньги, деньги: все теперь в них упирается. Раньше их никто не считал. Ну, кто считал, во сколько обойдется вторжение в Афганистан? А теперь? Боевой робот вещь хорошая, но это же сколько квартир для военных можно было построить, — возмутился Высоцкий.
      — И я, и вы — люди подневольные, — улыбнулся Протасов. — Есть аналитики, они просчитывают, что государству выгоднее — квартиры или новые технологии.
      — Не знаю, но, на мой взгляд, слишком дорого.