Верный прием, Муслетдин и сам постоянно прибегал к нему, выманивая деньги у своих членов общины. Однако когда этот прием применяют к тебе самому, впечатление немножко другое. Тем более что денег ему действительно на все дела не хватало. Ведь средства общины небеспредельны. А удерживать людей в повиновении, безжалостно грабя их при этом, можно лишь до определенной грани, дальше они возмутятся и разорвут тебя в клочья.
      Конечно, спонсоров, жертвователей на святые дела приходилось подыскивать. Занятие это далеко не приятное, а при властном характере Муслетдина просто оскорбительное. Он до сих пор мстительно сжимал кулаки и злобно скрежетал зубами, вспоминая, как в первый раз подъехал к этому турку, Абу Али, как попросил у него пожертвования и как получил решительный, короткий и вовсе даже не прикрытый вежливыми фразами отказ. Потом Муслетдину все-таки удавалось раскрутить богатого турка на какие-то деньги, но всякий раз пожертвование сопровождалось такими оскорбительными замечаниями…
      Но ничего! Муслетдин не дурак и не размазня, он никогда не прощал нанесенных ему обид. А Абу Али еще ответит ему за это! Кидать ему, Муслетдину, как собаке обглоданную кость, какие-то жалкие сотни долларов, да и то только после того, как наговорит множество всяких оскорблений! Это ему даром не пройдет.
      Внезапно в тишине покоя мелодично звякнул колокольчик. Обернувшись, Муслетдин увидел, как от ковра старинной работы, закрывающего вход в покой, отделился старый слуга и, низко склонившись и семеня ногами, приблизился к своему повелителю.
      – Ну? – нетерпеливо спросил старый татарин, видя, что слуга явился с каким-то сообщением.
      – Пришел Мурад, – тихо и вкрадчиво объявил слуга. – С ним мальчишка…
      – Азамат?
      Слуга молча поклонился до самого пола.
      – Веди их сюда, дай туфли для гостей.
      Слуга снова глубоко, до земли поклонился и, пятясь задом, удалился из покоев. Через некоторое время снова мелодично звякнул колокольчик, и перед Муслетдином предстал ближайший помощник главы татарской общины Мурад, человек с перебитым носом и руками каратиста-профессионала, вместе со смазливым чернобровым мальчишкой лет шестнадцати, тем самым, что голым лежал на кровати перед турком Абу Али. При виде его Муслетдин с досадой поморщился и отвернулся к окну. Некоторое время царило напряженное молчание. Вошедшие неподвижно стояли посреди комнаты и ждали первого слова повелителя.
      – Ну, с чем пришли? – наконец вполголоса, не оборачиваясь, промолвил Муслетдин.
      – Все идет нормально, мой господин, – тут же заговорил Мурад. – Наш Абу Али на мальчишку клюнул.
      – Пидор хренов, – едва слышно пробормотал старый татарин, хмуро глядя в окно.
      – Да, но в нашем деле это же просто находка, – осторожно возразил ему Мурад. – Теперь, когда он клюнул, нам осталось только подождать немного, и можно будет раскрутить Абу Али на хорошую сумму.
      – Шантаж, стало быть, – констатировал вполголоса Муслетдин, глядя на недостроенный минарет. – Ради такого высокого дела – шантаж…
      Двое стоящих посреди комнаты татар не шевелились, зная, что в лирическом настроении, в каком находился сейчас их господин, беспокоить его глупыми возражениями крайне опасно.
      Внезапно Муслетдин резко обернулся и посмотрел в упор на татарского мальчишку, бледного от волнения и страха.
      – Расскажи, как вел себя Абу Али наедине с тобой! – властно приказал Муслетдин.
      Татарчонок растерялся, поглядел вопросительно сначала на Мурада – тот дипломатично отвернулся, – потом на грозного господина.
      – Я тебя не о том спрашиваю! – грозно нахмурив брови, загремел Муслетдин. – Меня не интересуют подробности ваших любовных игр. Я спрашиваю, как он вел себя с тобой? Был ласков, груб, горяч, вежлив, равнодушен?
      – Мне показалось, – юношеским ломающимся баском ответил наконец Азамат, – что турок без ума от меня.
      Муслетдин одобрительно кивнул.
      – Хорошо. Он тебе что-нибудь говорил?
      – Говорил, что я для него прекраснее любой женщины, что он не хочет отпускать меня.
      – Так… – Муслетдин сморщил нос, однако вид у него был вполне довольный. – Не обижает?
      – Что вы! – Татарчонок попытался улыбнуться. – Он совсем голову потерял из-за меня. Говорит, что дня без меня прожить не сможет.
      – Он ничего не предлагал тебе?
      – Предлагал. – Азамат стыдливо потупился. – Он предлагал мне встречаться с ним каждый день, как только у меня будет время.
      – Ты согласился?
      – Конечно! Ведь вы же приказали мне соглашаться на все, что бы Абу Али ни предлагал мне.
      – Так, хорошо.
      – Я же говорю, Муслетдин, – встрял в разговор Мурад, – что все идет как надо. Это была хорошая идея, надменному турку нашего мальчишку подсунуть.
      Муслетдин удовлетворенно кивнул, отвернулся к окну, наморщил лоб.
      – Это еще не все, – осмелился продолжать татарчонок. Муслетдин с гримасой недовольства на пухлом лице повернулся к нему. – Еще он предложил мне поехать учиться в Штаты.
      – Куда? – изумленно переспросил старый татарин.
      – В США. Буквально с началом этого учебного года.
      – Красивые сказки!
      – Нет, он клялся мне! И потом… – Татарчонок смущенно запнулся.
      – Ну? – Муслетдин грозно нахмурил брови.
      – Он показал мне документы, визу на мое имя. Там проставлен сентябрь, месяц отъезда…
      – Ты уверен?
      – Конечно! Я же знаю, как должна выглядеть настоящая загранвиза. Меня не обманешь.
      Муслетдин и Мурад озадаченно переглянулись. Даже для Мурада эта информация была новостью.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.