Генерал Коробов был личностью, как говорится, широко известной в узких кругах. Он был из числа тех генералов, которые дошли до своего звания не с помощью влиятельных родственников, интриг или лизоблюдства, а честно, поливая каждую ступеньку карьерной лестницы потом — а многие и кровью. Разумеется, девяносто процентов его профессиональной биографии было тайной, но и оставшихся десяти хватало, чтобы относиться к нему с колоссальным уважением. Сабуров в свое время расспрашивал Ската о генерале и узнал, что Коробов успел повоевать на всех пяти континентах, что генерал, которому уже шестьдесят исполнилось, до сих пор с двадцати метров из «макарова» в монету попадает, а в рукопашной с тремя десантниками справляется даже не вспотев. Неудивительно, что к приказам этого человека отношение было куда более уважительным, чем к чьим-либо еще. Нет, разумеется, приказ есть приказ, выполнять его обязательно, даже если отдающего его командира терпеть не можешь и презираешь всеми фибрами души — а ведь бывает такое, и не так уж редко. Но к приказу обычно прилагается еще какая-то сопроводительная речь. Так вот, когда такую речь говорил Коробов, к каждому его слову прислушивались крайне внимательно и воспринимали услышанное всерьез. Потому что такой человек зря болтать не станет. Но уж если: «Ребята, хоть из кожи вон, а сделайте», — то можно не сомневаться, дело действительно важное. И после этого бойцы сделают действительно все. Потому что зря такими словами Коробов не бросался — опять же, в отличие от многих. А то ведь некоторые генералы такими словесами сопровождают любой приказ, вплоть до распоряжения навести порядок в казарме или срочно покрасить забор.
      Сегодня Коробов был мрачен как туча. Брови сведены, на скулах играют желваки, губы плотно сжаты — даже побелели слегка. Кроме того, судя по красным прожилкам в глазах и мешкам, набрякшим под ними, генерал не спал уже как минимум двое суток. Впрочем, только по глазам это и было видно — движения у него были четкими, точными, как обычно. Он одним коротким взмахом руки оборвал Ската и его людей, когда те попытались официально поздороваться.
      — Не надо, не до того. Сидите.
      Прихрамывая, он прошел к столу. Как совсем недавно удалось узнать Андрею, хромал генерал после ранения в ногу — он, тогда еще полковник, в горном ущелье отстреливался один от целого отряда, который нужно было любой ценой задержать. Ему прострелили плечо, ногу, он был контужен взрывом гранаты, но задачу выполнил, продержался до подхода подкрепления. Но после этого остался инвалидом и был вынужден перейти на штабную работу. Кстати, на вопрос о том, что это были за горы такие и что за отряд через них прорывался, Скат Андрею ничего не ответил — похоже, что и сам не знал.
      Коробов опустился на стул, обвел присутствующих тяжелым взглядом.
      — Значит, так. Чем вам заниматься предстоит, вы уже в курсе. Так?
      — В общих чертах, — за всех ответил Скат. Он выглядел еще мрачнее генерала. Смотрел в стол. Коробов это, разумеется, заметил.
      — Алимов! Прекрати институтку изображать! Задание ему не нравится! Ты не в театре! Не актер, который эту роль играть будет, а эту нет! Что сказано, то и сделаешь.
      — Так точно, товарищ генерал! — ответил Скат, по-прежнему не поднимая глаз. Обычно он с Коробовым говорил намного более неофициально.
      — Скат, — генерал заговорил тише, без нажима в голосе. — Я все понимаю. Но и ты пойми — мне некого больше послать! Некого!
      — Нечаев или Прохоров…
      — Не подходят ни Нечаев, ни Прохоров! Самойлов сейчас в Африке! Блинов ранен, ему еще не меньше месяца в госпитале валяться! Да даже не это главное! Главное, что не пойму я тебя, Скат. Если оба эти народа тебе дороги, то ты как раз рваться на это задание должен, чтобы не допустить войны между ними! Что, не так?
      Скат поднял глаза.
      — Так. Но мне трудно будет. Ну не могу я грузин как врагов воспринимать! Нравится мне этот народ! Если придется грузин убивать…
      — Придется — будешь! — рявкнул генерал. — Мне и русских убивать приходилось! Да и тебе тоже! Напомнить тебе те случаи?
      — Сам помню.
      — Вот! Абхазию надо защищать! Это соответствует интересам России. Это справедливо в конце концов! Согласен?
      — Да.
      — Подготовка к войне с Абхазией — гнусность! А те из грузин, с которыми тебе столкнуться придется, не дети! Любой из них может уволиться, может не участвовать во всех этих делах.
      — А срочники? Они-то уволиться не могут!
      — Скат, да что с тобой?! Какие срочники? Вся подготовка к нападению ведется в тайне! Это строго секретные операции, к ним никаких срочников и близко не подпустит никто! Там наверняка спецгруппы работают, офицеры! И любой из них может подать в отставку, отказаться в этом участвовать. И, кстати, наверняка есть такие случаи, не верю, чтобы их не было!
      Коробов на секунду замолчал, прищурился. И добавил уже тише:
      — Кстати… А ведь это идея! Надо загрузить наших информаторов — пусть узнают, кто из грузинских офицеров в последние месяцы ушел в отставку. Не удивлюсь, если таких очень немало окажется. Да, точно! Если эту информацию проанализировать, можно будет узнать, каким именно подразделениям их спецназа поставлена задача по подготовке вторжения.
      Он слегка встряхнул головой.
      — Так, это меня что-то уже не туда занесло.
      — Почему же не туда? — улыбнулась Света. — Очень дельная мысль. Источник информации, конечно, косвенный получится, но как раз поэтому довольно надежный.
      — Не туда, потому что об этом не с вами говорить надо, — отозвался генерал. — В общем, Скат, ты мою мысль понял? Тебе придется иметь дело только с профессионалами, которые сделали свой сознательный выбор. Никаких срочников. Наоборот, ты фактически будешь бороться за то, чтобы до срочников дело не дошло. Если твоя группа сумеет задание выполнить, то вторжения не будет. А если не сумеет, то между Грузией и Абхазией начнется настоящая война — и вот тогда-то грузины и срочников в бой погонят. Более того. Я вчера имел очень серьезный разговор на самом верху, — слово «самом» генерал выделил голосом. — Так вот, если вторжение в Абхазию все-таки будет и война там пойдет всерьез, то не исключено, что и России придется вмешаться. Впрямую вмешаться — военным путем. Войска в Абхазию вводить, чтобы защитить ее. То есть фактически дело может войной России с Грузией кончиться. Понимаешь?!
      — Понимаю, но… Но не представляю! Не могу просто представить! Это же… Это…
      — Вот именно, — жестко сказал генерал. — Тогда мало нам не покажется. Конечно, грузины не чеченцы, но даже представить страшно и противно, что Россия с Грузией воюет. Сколько людей при этом погибнет, представляешь? Чем это кончится для тех грузин, которые в России живут? Да что там! Война с Грузией — это же просто в голове не укладывается! Братский народ фактически! Двести лет уже они с Россией вместе, ну, не считая самого последнего времени! Православные, как и мы! А ведь вполне может до войны дойти. Понимаешь? Нельзя этого допустить! Так что эмоции свои можешь засунуть в задницу! Вот выполнишь задание — тогда будешь переживать!
      — Так точно! — На этот раз Скат смотрел прямо в глаза генералу. Похоже, тот его убедил.
      Коробов это сразу понял.
      — Ну, отлично. С моральными вопросами, кажется, покончили. Или еще у кого проблемы с этим есть? — Он обвел всех взглядом. — Нет? Ну и славно. А теперь давайте ближе к делу, а то и так кучу времени зря потратили. Значит, так. Вы уже знаете суть задания. Предотвратить нападение Грузии на Абхазию, которое наверняка закончится большой войной, в которую и Россия запросто может оказаться втянутой.
      Генерал сделал паузу, и ею немедленно воспользовалась Света.
      — Владимир Сергеевич, я не совсем понимаю, откуда следует, что Грузия нападение готовит? Одних заявлений политиков для такого вывода, по-моему, недостаточно. Они уже больше десяти лет про это регулярно говорят, но дальше слов не заходит. Конечно, сейчас там у власти люди молодые, горячие, но это ведь не причина считать, что они непременно развяжут войну! Может быть, все эти их заявления не более чем предвыборная пропаганда, которая постепенно сойдет на нет?
      — Хороший вопрос задала, — кивнул генерал. — Сейчас отвечу — и, кстати, этот ответ совершенно непосредственное отношение к вашему заданию имеет. Значит, так. Разумеется, если бы все ограничивалось только лозунгами и обещаниями, никто бы особо не побеспокоился. Светлана права — грузины об этом уже десять лет болтают. Но последний год начались более серьезные вещи. Сами понимаете — напасть на Абхазию просто так нельзя, к этому надо готовиться. Наши разведчики и аналитики, которые этим регионом занимаются, еще с начала девяностых очень тщательно следили — не появятся ли какие-нибудь признаки этой подготовки. Так вот, все те десять лет, о которых Светлана сказала, этих признаков не было. А теперь они появились.
      «Молодец, Светка, — подумал Андрей. — Она еще вчера практически о том же сказала».
      — Какие именно признаки? — спросил Скат.
      — Ты помнишь чисто военную, тактическую историю грузино-абхазской войны девяносто второго — девяносто третьего годов? — вопросом на вопрос ответил генерал.
      — Примерно. Сабуров, наверняка лучше знает, он нам вчера рассказывал. Но больше не про сам ход войны, а про ее причины и последствия. Андрей, что скажешь?
      — В девяносто втором грузины вторглись в Абхазию через Колхидскую низменность, с территории Аджарии, — сказал Сабуров. — Они перешли реку Ингур и двинулись на северо-запад, вдоль побережья. Прошли через Гальский район, Очамчирский и Гулрипшский. Четырнадцатого августа, кажется, они границу пересекли, а к восемнадцатому августа полностью захватили Сухуми. Да, вот еще что — на следующий день после перехода границы, то есть пятнадцатого августа, в районе Гагры высадился морской грузинский десант. Абхазия ведь расположена вдоль моря — вот они дальнюю от себя часть с помощью десанта захватили, а до столицы по суше дошли.
      — Все точно, — кивнул генерал. — Молодец, Контрактник. А вот скажи, если грузины сейчас снова попытаются на Абхазию напасть, как они скорее всего действовать будут? Так же или что другое придумают?
      — А тут трудно что-то другое придумать, — сказал Андрей. — Там тактика диктуется географическим положением. Общая граница у Грузии с Абхазией на юго-востоке — через нее они и могут пойти. Плюс поддержка с моря — то есть десант в дальнем тылу у абхазов. Все точно как в девяносто втором. Возможен еще с воздуха десант, но у Грузии с авиацией плохо, так что это менее вероятно.
      — Есть еще один вариант, — сказал Скат. Он за прошедшую ночь долго изучал и историю конфликта, и географию тех территорий. — Грузины могут попытаться пойти через перевалы. То есть вторгнуться не в Гальский район, а пойти севернее, через Ткуарчалский.
      — Вряд ли, — покачал головой Сабуров. — Сейчас все-таки уже не девяносто второй год. Перевалы абхазы охраняют в первую очередь, там стоят их силы самообороны. Переть через перевалы напролом — это для грузин значит кровью умыться, причем очень сильно. И без всякой гарантии, что проломиться удастся. И, кстати, что уж совершенно точно — это не получится сделать быстро, они завязнут в обороне минимум на пару недель — за это время абхазы подкрепления туда перебросят. Да и Россия не будет сидеть сложа руки. Грузины наверняка понимают, что если уж начинать эту войну, то нужно ее выигрывать очень быстро. Нужен блицкриг.
      — Именно так, — одобрительно кивнул генерал. — Молодец, Контрактник, хорошо соображаешь. Да, грузинам будет жизненно важно практически мгновенно захватить важнейшие города Абхазии, прежде всего столицу, Сухуми. Успеть до того, как Россия как-то среагирует. Если успеют — то тогда можно будет кричать на весь мир о восстановлении законности и правопорядка на своей, как-никак, территории, вешать на абхазов всех собак и взывать к мировому сообществу. А уж потом, втихаря, начинать прессовать абхазов. А вот стоит грузинам завязнуть в абхазской обороне, начать затяжные бои, как вся комбинация разваливается. Одно дело — внутренняя полицейская операция, пусть крупномасштабная, другое дело — настоящая война. Так что через перевалы они наверняка не пойдут. Им остается вариант девяносто второго года — через Колхидскую низменность. Так и только так. И, что тоже очень важно, из этого следует, что подобная акция должна готовиться в режиме строжайшей секретности.
      — Все это прекрасно, — подала голос Света. — Но я так и не понимаю, какое это отношение имеет к тому, о чем мы говорили? Все это будет важно, если война начнется. Но наша-то цель ее предотвратить! А я пока не поняла даже, из каких признаков следует, что грузины всерьез эту войну планируют.
      — А вот как раз исходя из того, о чем мы говорили, наши разведчики за грузинами и наблюдали. Логика очень простая — нужно знать, какая подготовка нужна грузинам, чтобы осуществить нападение примерно такое же, как в девяносто втором, с территории Аджарии, через Ингур. Если они такой подготовкой не занимаются, то, значит, ничего серьезного не планируют. А вот если займутся — значит, нападение правда готовится. Так вот, они этой подготовкой занялись.
      — И в чем именно она выражается?
      — А вот в чем, например. За последний месяц на железной дороге, которая через всю Абхазию вдоль моря идет, было два взрыва и одна серьезная авария. Для сведения — до этого лет пять ничего такого не случалось. И вдруг три происшествия за месяц. Случайность? Какая-то очень уж подозрительная случайность. Особенно если учесть, что в случае вторжения для абхазов самой важной проблемой, условием удачной обороны с последующим контрнаступлением станет рокадная переброска резервов вдоль побережья, с севера на юг и наоборот. Железная дорога будет стратегически важной!
      — Понятно, — кивнула Света. — Да, это похоже на подготовку. А причины этих происшествий выяснены?
      — Нет. Авария на первый взгляд случайная — но там есть некоторые подозрительные детали. За взрывы на себя никто ответственности не взял пока. Но это еще далеко не все. Параллельно железной дороге там идет автотрасса. Так вот позавчера на ней подорвался грузовик. На мине. В принципе, в Абхазии такое не редкость, мин со времен войны много осталось. Но на той дороге все много раз проверяли и перепроверяли. Не было мин. И вдруг появилась. Тоже странно как-то. Дальше. Поскольку дорога идет вдоль берега, то она постоянно пересекает реки. Так вот — за последние две недели обрушились три моста. Причем снова на первый взгляд все нормально — мосты старые, еще чуть ли не царских времен. Но до этого стояли — и вдруг обрушились, три штуки за две недели. Их, конечно, кинулись восстанавливать, но это не легко и не быстро. В общем, проехать по автотрассе теперь тоже стало сложно. Понимаете, чем дело пахнет? Если непосредственно перед началом вторжения еще пару более-менее крупных диверсий осуществить, то возможность маневра, возможность быстрой переброски войск для обороняющихся будет резко ограничена.
      — Да, это серьезно, — сказала Света.
      — Еще как серьезно. А ведь и это не все! Теперь давайте про десант вспомним. Сабуров, ты у нас, похоже, специалист — расскажи, на чем грузины в девяносто втором десант по морю перебрасывали?
      Этот вопрос застал Андрея врасплох — таких подробностей он не знал.
      — Не знаю, — честно сказал он вслух. — Скорее всего, был у Грузии какой-то флот…
      — Не было практически, — отрезал генерал. — Тогда они десант везли на чем попало — от прогулочных пароходов и чуть ли не до весельных лодок. Не было у них толком военных кораблей. А те, что были — старье. Теперь подумайте — это старье еще с тех пор пятнадцать лет в портах простояло. Что от него теперь осталось? Крашеная ржавчина!
      — А новых кораблей Грузия не закупала? — спросил Скат.
      — Вот! То-то и оно, что очень долго не закупала. Ну, это и понятно — зачем они Грузии нужны? А вот в позапрошлом месяце Грузия неожиданно купила у Турции три эсминца. Кстати, обошлись они грузинам недешево, а с экономикой у них сейчас дела обстоят крайне паршиво. Вот и думайте — зачем грузинам неожиданно эти корабли понадобились? Наводит на вполне определенные мысли.
      — Ну да, десант высаживать, — сказала Света. — Хотя… А почему они не могли поступить, как в девяносто втором? Перевезти десант хоть на чем угодно — вплоть до тазов для стирки.
      — С девяносто второго много воды утекло. Теперь абхазы готовы к обороне. Тазы они перетопят. И пароходики гражданские перетопят. Подплывут на катере и шарахнут из гранатомета или пулемета крупнокалиберного пониже ватерлинии. А вот с эсминцем такие фокусы не пройдут. Ничего с ним абхазы сделать не смогут — нет у них ничего подходящего просто. А сами корабли, кстати, с моря смогут очень серьезную поддержку десанту оказать бортовым оружием.
      — Да, а ведь правда плохо дело, — тихо сказал Скат. — Похоже, грузины действительно воевать собрались.
      — Именно, — кивнул генерал. — И последнее. Наши аналитики прикинули, чего еще можно ожидать от грузин в ходе подготовки к вторжению. Пришли к выводу, что желательна какая-нибудь крупномасштабная диверсия на реке Псоу.
      — Это та река, по которой граница между Абхазией и Россией проходит? — спросил Левша.
      — Да. Диверсия нужна, чтобы хоть на первое время исключить поддержку абхазов российскими сухопутными войсками. Наиболее вероятен опять-таки подрыв моста — его быстро не восстановить. Но это, разумеется, стоит делать уже непосредственно перед нападением на абхазов. Так вот, мы решили попытаться сыграть на опережение. Прочесали ближайшие окрестности реки — и что бы вы думали? В одном из сел нашли взрывчатку — почти шестьдесят килограммов тротила. Причем на российской стороне!
      — Задержали кого-нибудь? — спросила Света, чуть подавшись вперед, словно охотничья собака, почуявшая дичь.
      — Задержать-то задержали, — ответил генерал. — Но толку от этого мало. Паспорт у владельца дома российский, мешок, в котором взрывчатку нашли, лежал в сарае, среди мешков с комбикормом. По словам хозяина дома, этот комбикорм он купил совсем недавно, ни о какой взрывчатке не знал. С этим мужиком сейчас работают — но больших надежд на это я не возлагаю. Его или использовали втемную — и тогда мы не узнаем от него ничего. Или, в лучшем случае, он рядовой исполнитель — тогда мы от него узнаем мало. Какой дурак будет пешек в секретные планы посвящать?
      — Но взрывчатку-то нашли, — пожал плечами Левша.
      — Нашли. Но дело-то не только в ней. Это еще один аргумент в пользу того, что грузины действительно готовят атаку на Абхазию. А сама взрывчатка… Не факт, что мы нашли всю. Запросто может оказаться, что есть резерв, спрятанный в другом месте. А даже если и нет — долго ли создать? Даже из Грузии везти не надо, можно у нас же и купить.
      С этим спорить никто не стал. Все знали, что при наличии денег и минимального опыта оружия или взрывчатки в России можно купить сколько угодно.
      — И последнее. Мы задействовали разведку на полную катушку. Так вот, прямые разведданные тоже подтверждают, что готовится нападение.
      Генерал сделал паузу. Но на этот раз никто никаких вопросов не задавал — и так все было предельно понятно.
      — В общем, то, что готовится война, ясно, — сказал Коробов. — И эта война совершенно не в интересах России. Позавчера было секретное совещание на самом верху. Решение однозначное — мы обязаны сделать все, чтобы не допустить войны. Даже если абхазы сумеют дать грузинам отпор, то это все равно будет значить появление у России под боком новой горячей точки. А ведь, возможно, абхазы не справятся сами. Их все-таки значительно меньше и вооружены они хуже. Если они проиграют войну, то это уже прямо задевает стратегические интересы России. Нужно объяснять, какие именно?
      Скат покачал головой. Никто из группы тоже голоса не подал. В самом деле — что тут объяснять. И так ясно. Действительно, защищать Абхазию Россия должна не только из высокоморальных, но и из насквозь прагматических соображений. После того как Россия в одночасье лишилась Одессы и Крыма, из крупных портов на Черном море у нее остались только Новороссийск да Туапсе. Если учесть, что побережье Большого Сочи непосредственно примыкает к Абхазии, отделенное от нее тоненькой ниточкой Псоу, то становится ясно, что, в случае подавления грузинами непризнанной республики, у русских военных моряков с Черноморского флота могут появиться большие проблемы. Еще более серьезные проблемы могут возникнуть во внешней торговле России со странами средиземноморской Европы — эта торговля идет через Босфор и Дарданеллы, через Черное море. Для россиян станут закрыты великолепные абхазские курорты: Пицунда, Сухуми, Гагра, Гудаута, Гантиади. А ведь есть еще целый пласт проблем, связанных с сочинской олимпиадой четырнадцатого года. И проблема международного престижа страны — великая держава просто не может допустить безобразия, подобного силовому захвату Абхазии, непосредственно у своих границ. Есть еще куча соображений помельче, вплоть до того, что мандарины подорожают, а они вкусные. И, наконец, самое главное: российские вооруженные силы просто обязаны оставаться если не в самой Абхазии, то, по крайней мере, рядом с ней, должны контролировать ситуацию вокруг непризнанной республики. Иначе там через пару лет, а то и поскорее неминуемо появятся войска НАТО, в которое что есть сил рвется Грузия. Оно нам нужно?
      — Между прочим, — добавил генерал, — есть очень серьезные подозрения, что Грузия не сама все это придумала. Или, скажем так, не совсем сама. Очень возможно, что ее к такому решению подтолкнули наши заокеанские «друзья».
      — Мне это тоже приходило в голову, — сказал Скат.
      — Правильно приходило.
      — А это только подозрения или есть какие-то конкретные данные? — спросила Света.
      — Вроде бы и данные есть, но какие именно, даже я не знаю. Их вроде бы по линии ГРУ нарыли. С нами пока не делились.
      «Логично, — подумал Андрей. — Грузия последнее время пляшет под американскую дудку. А война с Абхазией скорее в интересах США, чем самой Грузии. То-то они и эсминцы купили — не от янкесов ли денежки-то?»
      В самом деле, как бы рьяно американцы ни уверяли нас в своей благожелательности и дружелюбии, но их интересы конкретно на Кавказе и около него противоречат российским интересам. Так уж получилось… Поэтому очевидно, что янкесы никогда не упустят случая сделать нам в этом регионе какую-нибудь гадость. Отсюда с железной логикой следует, что отношение к наиболее антирусски настроенным тбилисским политикам в Вашингтоне нежное и трепетное.
      — Так что, — продолжил генерал, — шанс столкнуться с американцами у вас там тоже будет. Разумеется, с законспирированными — но, тем не менее.
      — Ну, с ситуацией все окончательно ясно, — сказала Света. — А в чем именно наше задание состоит?
      — Не допустить возможности начала масштабных боевых действий.
      — Легко сказать — не допустить! А как именно?
      — Сорвав подготовку, которую ведут грузины. Если эта подготовка провалится, то начать войну Грузия не решится. А уж как именно вы ее будете срывать — это сами думайте. Это и есть ваша работа. Все необходимые разведданные вы будете регулярно получать, что-то узнаете сами, на месте. Исходя из всей этой информации спланируете свои действия.
      — Владимир Сергеевич, а не слишком ли это круто для моей группы? — спросил Скат. — Нет, не подумайте, что я снова пытаюсь отказаться. Но, может, стоит больше сил использовать?
      — А кто тебе сказал, что ставка делается только на вас? Есть и другие.
      Напрашивающегося вопроса: «Кто именно?» — Скат, разумеется, не задал. Все равно генерал не скажет. Здесь работает старый принцип — каждый знает ровно столько, сколько ему необходимо.
      — Но на вас я возлагаю очень большие надежды, — продолжил Коробов. — Так… Что еще нужно сказать? Насчет деталей подготовки, которую грузины ведут, вам уже многое известно. Подробности по взрывам на дорогах, по найденной взрывчатке, всю прочую информацию, которую нам раздобыть удалось, вы сегодня получите — у меня для вас три полные папки лежат. А уж там, в Абхазии, сориентируетесь, как все это использовать.
      — Под каким прикрытием работать будем? — спросила Света.
      — Группа туристов. Последнее время в Абхазию из России много туристов ездит. Изобразите из себя такую компанию.
      — Документы, разработки легенд готовы?
      — Да. В тех самых папках. На месте вас встретит наш человек. Он абхаз, но у него есть и российское гражданство, он там держит дом отдыха. Разумеется, официально никакого отношения он к нашей конторе не имеет. Связь через него. Коды, пароли — все в документах, которые я вам выдам.