Нескольким из них удалось приблизиться на дистанцию артиллерийского огня, с них было выпущено по русским судам более 250 ядер. Однако под обстрелом противника темп прорыва не ослабевал. Только одна галера, шедшая совсем близко к прибрежью, села на мель и была взята шведами. Все остальные гребные суда успешно прорвались через блокаду и обогнули Гангутский мыс; «К нашему величайшему огорчению, - отмечал Ватранг, - и эта масса галер прошла мимо нас, несмотря на то что наши корабли довольно близко подошли к ним и обстреливали их из пушек»2.
      Таким образом, основная задача русского флота была блестяще выполнена: 98 галер с 15-тысячным десантным войском прорвали блокаду противника и вышли из Финского залива на запад. «С нашим гребным флотом, -с гордостью писал Петр датскому королю, - сквозь весь авантажно стоявший у Гангу-та неприятельский флот, несмотря на жестоко учиненный от неприятеля огонь, пробились!»3.
      Однако на этом не закончилась страдная пора для русских моряков. В то время, когда главные силы гребного флота еще готовились к прорыву, передовой отряд Змаевича у западного берега Гангутского полуострова обнаружил отряд контр-адмирала Нильса Эреншельда.
      Отправленный Ватрангом к предполагаемому месту «переволоки», контр-адмирал Эреншельд занял назначенную ему позицию и ожидал, когда же с суши покажутся русские галеры. Однако днем 26 июля он услышал выстрелы с юга, а вскоре увидел 35 русских галер, прорвавшихся мимо Ватранга и шедших прямо-на него. Тут же Эреншельд оставил занимаемую позицию и стал отступать. Надеясь уйти от русских галер в густом лабиринте шхер, он не смог этого сделать, а попал в Рилакс-фиорд, из которого выхода не было. Капитан-командор Змае-вич бросился в погоню и заблокировал его в этой ловушке. В полдень 27 июля к Змаевичу присоединились основные силы гребного флота.
      По приказанию Петра на. шведский флагманский фрегат «Элефант» был послан генерал-адъютант П. И. Ягужинский, который передал Эреншельду предложение, «чтоб оный отдался без пролития крови».
      Однако шведский адмирал отклонил предложение и изготовил свои корабли к решительному бою.
      Шведские суда были построены вогнутой линией, фланги которой упирались в берега утесистых островов. Такое построение обеспечивало наилучшую защиту от атаки и в то же время давало возможность в максимальной степени использовать артиллерию всех шведских кораблей. В центре боевого порядка неприятеля находился фрегат «Элефант», вооруженный 18 орудиями. По обоим флангам от фрегата были расположены 6 галер, имевших на вооружении 84 пушки. За фрегатом были поставлены 3 шхербота с 14 орудиями.
      Занятая Эреншельдом позиция и сильное вооружение его кораблей, несмотря на их численную ограниченность, создавали большие трудности для атаки. Из состава русского галерного флота для непосредственного боя с противником можно было выделить лишь часть галер, так как расположение вражеского флота в узком фиорде не позволяло использовать все силы галерного флота. Поэтому для атаки шведского отряда был выделен авангард русского флота, разделенный на три части. В центре авангарда находилось 11 галер, справа и слева от него - по 6 галер. Основные силы гребного флота были расположены сзади авангарда для его поддержки.
      Заняв исходную позицию для боя в полумиле от противника, русские суда построились в строй фронта. Все ожидали сигнала о начале атаки. Наконец, в 2 часа дня на флагманской галере взвился флаг и раздался пушечный выстрел. Галеры устремились к шведским кораблям.
      Небольшие гребные суда в стройном порядке стали быстро приближаться к противнику. Впереди галер на шлюпках шли начальники отрядов; со шпагами в руках они стояли во весь рост и указывали направления атаки. Расстояние до неприятельских кораблей с каждой минутой сокращалось.
      Шведские корабли в полной боевой готовности ожидали приближения русских судов. Адмирал Эреншельд видел все действия русских, но не открывал огня до тех пор, пока атакующие суда не подошли на близкую дистанцию, Как только расстояние уменьшилось до 300-400 метров, шведский флагман открыл огонь. Вслед за фрегатом «Элефант» канонаду начали галеры «Лак-сен», «Геден», «Валфиш», «Эрн», за ними все остальные шведские суда. Более 50 орудий в упор расстреливали приближавшиеся галеры.
      Несмотря на ожесточенный обстрел противника, русские гребные суда продолжали идти вперед, на ходу стреляя по врагу. Но мощь их артиллерийского огня более чем в два раза уступала противнику: на каждой атакующей галере находилось всего по одной небольшой пушке.
      Артиллерийское превосходство противника сказалось вскоре же после начала боя. Вражеские снаряды причиняли большие повреждения русским судам. С каждым выстрелом на них увеличивалось число убитых и раненых. На одной из передовых галер упал тяжело раненный бригадир Волков, возглавлявший правый фланг авангарда. На соседних судах были убиты капитаны Иван Ерофеев и Иван Полтинин. Движение" атакующих галер приостановилось, вскоре они были вынуждены повернуть обратно и отойти на исходную позицию. Артиллерийская канонада умолкла.
      Не прошло и получаса, как началась повторная атака. Так же, как и в первый раз, галеры атаковали всю линию вражеских судов. Под жестоким огнем противника русским морякам
      удалось еще ближе подойти к вражеским кораблям. Артиллеристы стреляли с хода, но смогли нанести немало метких ударов по врагу. Однако и на этот раз сопротивление неприятеля сломить не удалось. Шведы не подпустили русские галеры вплотную; после ожесточенной артиллерийской дуэли русские суда вновь были вынуждены отойти назад.
      Контр-адмирал Эреншельд твердо верил в неприступность своей позиции и с минуты на минуту ожидал подхода подкреплений от Ватранга, Лилье или Таубе. Отражение двух атак русских судов давало ему надежду, что русские отложат свои дальнейшие попытки атаковать его корабли. Однако Петр настойчиво стремился к полной и окончательной победе.
      Русские галеры приготовились к третьей атаке. На этот раз было решено отказаться от широкой фронтальной атаки, направленной сразу против всей линии шведских кораблей. По опыту первых двух атак было видно, что такое расположение сил дает возможность неприятелю полностью использовать все свои артиллерийские средства и наносить большой урон атакующим. Поэтому новую атаку было решено вести не широким фронтом, а нанести удар сначала по флангам вражеской эскадры.
      Около 4 часов дня был- дан сигнал к решительной атаке. Сквозь густой дым, обволакивающий Рилакс-фиорд, русские суда вновь двинулись на неприятели. Подойдя на близкое расстояние к шведским кораблям, русские канониры открыли артиллерийский огонь; солдаты пехотных полков, находившиеся на галерах для абордажа, начали и ружейный огонь. Командиры галер в узком фиорде умело вели свои суда, направляя их к крайним неприятельским кораблям и маневрируя под их выстрелами. Новое построение атакующих снизило эффективность огня шведских судов, а усилившийся огонь русских артиллеристов и солдат стал причинять большие потерн врагу.
      При непрекращавшемся обстреле неприятеля русские галеры стремительно и упорно продвигались вперед. Вскоре передовые суда оказались в нескольких метрах от шведских кораблей. Сквозь дым, огонь и грохот канонады можно было уже различить шведских артиллеристов и команды их офицеров. В начале, пятого часа дня несколько русских галер вплотную подошли к галерам левого фланга шведской линии. Как только суда сошлись вплотную, на галеру «Транан» вскочили первые русские смельчаки. Вслед за ними на палубу вражеского корабля ворвались новые подкрепления. Натиск был так стремителен, что экипаж «Транана» не выдержал боя и сложил оружие. Первый неприятельский корабль был захвачен.
      Вслед за «Трананом» одна за другой были взяты на абордаж галеры «Эрн», «Грипен», «Лаксен», «Геден», «Вал-фиш». На палубах их дрались как экипажи русских судов, так и солдаты десантного войска - Семеновского, Нижегородского, Великолуцкого, Галицкого, Гренадерского и других полков.
      Матросы и солдаты проявили в бою исключительный героизм. «Воистину нельзя описать мужества российских войск как начальных так и рядовых», - говорил Апраксин. «Абордирование так жестоко чинено, - отмечается в журнале Петра, - что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым от пушек разорваны*1.
      Вскоре все шведские суда, прикрывавшие флагманский фрегат «Элефант», были захвачены. Но сопротивление противника продолжалось. Часть шведских матросов перебралась с галер на фрегат, что усилило его экипаж. Во главе с адмиралом Эрен-шельдом и капитаном Сундом они сражались стойко и упорно.
      На фрегате «Элефант» сосредоточился огонь всех русских судов. Мощный обстрел артиллерии причинил ему сильные повреждения; на нем начался пожар. Как ни пытались шведские моряки не допустить абордажа корабля, этого им не удалось. Фрегат был со всех сторон окружен галерами; на него взобрались русские и начали ожесточенный рукопашный бой. Шаг за шагом они теснили шведов. Вскоре лишь в нескольких местах.оставались последние очаги сопротивления. Раненый Эрен-шельд защищался, стоя у трапа. В последний момент боя он упал за борт, но был спасен капитаном Бакеевым.
      После трехчасового боя стрельба затихла. Русские полностью овладели фрегатом «Элефант», а также шхерботами «Мартан», «Симпан» и «Флюндран». В плен было захвачено 580 матросов и офицеров во главе с Эреншельдом. Победа была полная.
      …Петербург торжественно встречал героев Гангута. Над городом гремели залпы артиллерийских салютов, тысячи жителей столицы заполнили набережные Невы, по которой следовали победоносные русские суда вместе с захваченными шведскими кораблями. Специальные грамоты и гравюры, воспроизводившие картину морской баталии, были разосланы во все уголки России.
      Гангутская победа означала крупный перелом в войне на море. Сильнейший шведский флот, овеянный славой былых успехов, понес серьезное поражение от молодого русского флота. Русские моряки практически доказали, что Россия способна отстаивать свои интересы на море.
      Созданный всего за 10 лет до баталии у Гангута молодой Балтийский флот «не позволил сорвать результаты Полтавской победы и вывел Россию в число самых могущественных морских держав мира»2.
      В Гангутском сражении ярко проявился творческий характер русского военно-морского искусства. Благодаря правильной оценке особенностей театра военных действий в русском флоте было своевременно уделено должное внимание подготовке маневренных гребных судов, которые могли быть наиболее эффективно использованы в шхерных районах Балтийского моря. В шведском флоте роль гребных кораблей недооценивалась, что непосредственно сказалось в ходе боевых действий. На успешный исход Гангутского сражения важное влияние оказали тщательная подготовка всех сил и средств, организация непрерывной разведки и наблюдения за противником, учет навигационно-метео-рологических факторов, умелое применение демонстративных мероприятий, использование внезапности, гибкое и оперативное управление силами флота Петром I и Ф. М. Апраксиным, решительность и настойчивость в достижении поставленной цели. Русское командование своевременно учитывало такие ошибки противника, как разделение его сил по частям, и, исходя из этого, принимало правильные решения, обеспечивающие наилучшее боевое использование флота на главном направлении.
      Командиры и экипажи русских кораблей проявили высокое мастерство как во время прорыва у Гангута, так и в ходе ожесточенного боя в Рилакс-фиорде. По неизведанным шхерам и фарватерам, при отсутствии хороших карт, лоций, навигационного оборудования и надежных лоцманов, при постоянной опасности внезапной встречи с превосходящими силами противника (как бы «безвестно не въехать в рот неприятелю»), русские моряки сумели точно выполнить намеченный план командования и с беспримерной храбростью в абордажном бою сломить сопротивление врага.
      Гангутское сражение оказало сильное влияние на изменение стратегической обстановки на балтийском театре военных действий. Шведский флот, еще недавно осуществлявший наступательные задачи, был вынужден перейти к обороне. На следующий же день после Гангутского боя эскадра адмирала Ват-ранга оставила позицию у Гангута и направилась на запад к шведским берегам, опасаясь возможных нападений русского фло-, та. В своем донесении в Стокгольм шведский командующий писал: «Я не вижу более осторожного исхода, как направиться со всей моей эскадрой в такое место в шведской стороне, откуда наилучшим образом можно было бы защитить себя от пагубных намерений противника против столицы государства».
      Русский флот после одержанной победы получил возможность действовать в открытом море, создать угрозу важнейшим промышленно-экономическим районам Швеции и наносить удары по морским коммуникациям противника. Уже в августе 1714 г. русские гребные суда прибыли в Або, откуда совершили поход на острова Аландского архипелага. В сентябре отряд гребных судов под командованием Ф. А. Головина осуществил трудный переход через Ботнический залив на шведскую территорию. Несмотря на осенние штормы, небольшие суда достигли порта Умео, высадили десант на берег и овладели городом; шведский гарнизон, «пометав кафтаны и ранцы», обратился в бегство.
      С каждой победой русского оружия изменялось отношение к молодому Балтийскому флоту со стороны европейских морских держав. Все чаще стали появляться положительные оценки при характеристике русских кораблей п их экипажей. «Забывая опасность, - писал о русских моряках один из современников-англичан, - они способны выказывать значительную стойкость и защищаются прекрасно, как одни только россияне умеют»1. Высоко оценивалось состояние русского кораблестроения. «Если какие-нибудь суда в мире, - писал тот же автор, - могут нанести нам вред, то особенно стоят в таких условиях российские, выстроенные в Петербурге, которые, без сомнения, раз их снабдят достаточными командами, обладают отличными качествами как парусные суда и несравненно лучшг наших снабжены мачтами, парусами, якорями, кабелями и прочею снастью»2, Несмотря на то что подобные мнения были не единодушными н часто не соответствовали взглядам некоторых британских морских офицеров, они вес чаще распространились за пределами России.
      Укрепление русского государства на Балтике, создание и развитие русского флота и его серьезные боевые успехи в борьбе со Швецией все больше настораживали правительства западноевропейских держав, стремившихся приостановить усиление России. Внимание европейских государств к событиям на Балтике значительно возросло после 1713 г., когда на западе закончилась война за «испанское наследство».
      Английское правительство сильно боялось, что Петру удастся заключить со Швецией выгодный мирный договор, который закрепит утверждение России на Балтике, достигнутое победами русского оружия. Если это произойдет, то, как считали сами британские дипломаты, «Англии придется глодать кости»3. Поэтому английское правительство активно вмешивалось в дипломатические переговоры между Швецией и Россией и стремилось постоянно оказывать поенно-полптнческнй нажим, угрожая своим сильным флотом. Еще до Гангутского боя Петр предупреждал английскую королеву, что в случае вмешательства британского флота в русские дела ему будет дан решительный отпор. «Мы в таком случае с нашими союзниками, - писал Петр I в январе 1714 г. Анне Стюарт, - все силы совокупим и нам чинимое насильство силою отвращать будем»1.
      Однако английское правительство использовало свой флот как орудие политического нажима в Северной войне. Начиная с лета 1715 г. английская эскадра под командованием адмирала Норриса систематически посещала Балтийское море. Вначале эти визиты проводились под предлогом защиты купеческого судоходства, но с 1719 г. позиция англичан сделалась более откровенной: Англия заключила союз со Швецией2. Летом следующего года английский флот соединился со шведским флотом и стал открыто угрожать русским портам и базам в Финском заливе. Ревель и Кронштадт были приведены в полную боевую готовность.
      Несмотря на появление сильного английского флота на Балтике, русский флот в последние годы Северной войны продолжал активные действия на море,
      В мае 1719 г. русская эскадра под командованием капитана 2-го ранга Н. А. Сенявина в районе острова Эзель вступила в сражение с отрядом шведских кораблей. В результате Эзельского сражения неприятелю было нанесено полное поражение. Русские моряки взяли в плен командующего шведским отрядом и захватили линейный корабль «Вахтмейстер», фрегат «Карлскрона» и бригантину «Бернгардус». Это была первая победа русского корабельного флота в открытом море.
      В Эзельском сражении 24 мая 1719 г. ярко проявились высокое боевое мастерство Н. А. Сенявина и отличная морская выучка экипажей русских кораблей. Они осуществили настойчивый поиск противника в море, навязали ему решительные способы боя, вели артиллерийский огонь на различных дистанциях, не дали флагманскому кораблю уйти после ожесточенного артиллерийского поединка, настигли его и заставили спустить флаг. В этом сражении русские моряки продемонстрировали «высокое искусство в маневрировании кораблей, при сближении с противником против ветра и занятии наветренного положения для атаки, а также решительные приемы ведения боя в виде прорезания строя противника и взятия его в два огня»3.
      В день шестой годовщины Гангутского боя, 27 июля 1720 г., русский Балтийский флот одержал новую замечательную победу. Галерная эскадра под командованием М. М. Голицына выдержала ожесточенное сражение с сильной эскадрон вице-адмирала Шееблада у Гренгама. В составе неприятельской эскадры были линейный корабль, четыре парусных фрегата и девять других судов, у М. М. Голицына - только гребные
      корабли. Рассчитывая на боевую мощь своих более крупных кораблей, Шееблад атаковал русские суда. Но когда шведы оказались в шхерном районе, где маневрирование парусных кораблей было затруднено, русские моряки начали контратаку и после ожесточенного боя заставили спустить флаг шведские. фрегаты «Венкер», «Стор-Феникс», «Кискин» и «Данск-Эрн»1.
      Только наступивший свежий ветер и прибытие подкреплений к Шеебладу позволили ему с оставшимися кораблями уйти от преследования. Потери шведов превышали 500 человек.
      Захваченные в Гренгамском сражении шведские фрегаты были приведены в Петербург. С Петропавловской крепости произвели 104 выстрела - по числу орудий, находившихся на трофейных кораблях. Высоко оценивая значение победы при Грен-гаме, Петр особо подчеркивал, что она была одержана «при очах английских, которые равно шведов обороняли - как их землю, так и флот».
      Чтобы окончательно сломить сопротивление Швеции и вынудить ее к заключению мира, русский флот в 1719-1721 гг. совершал походы непосредственно к шведскому побережью и высаживал десанты, которые действовали по прибрежным опорным пунктам противника. Боевые успехи русского оружия на суше и на море вызывали широкий резонанс во всех европейских столицах.
      По своему составу Балтийский флот представлял к тому времени мощную силу. В его строю находились корабли всех классов, в том числе 90-пушечные линейные корабли. К началу навигации 1721 г. парусный флот состоял из 30 крупных кораблей и значительного числа других судов, на которых было более 2100 орудий и 16 тыс. человек экипажей. Гребной флот насчитывал около 200 галер и большое количество транспортных судов; они были способны принять десант в 40 тысяч человек1.
      Летом 1721 г. шведское правительство было вынуждено пойти на мирные переговоры. В августе состоялось подписание Ништадтского мирного договора, по которому к России «в совершенное непрекословное вечное владение»2 отходили Лиф-ляндия, Эстляндия, Ингрия, часть Карелии, города Рига, Пернов (Пярну), Ревель (Таллин), Нарва, Выборг, Кекс-гольм, острова Финского залива и Моонзундского архипелага (Эзель, Даго, Моон и др.).
      Северная война, продолжавшаяся свыше 20 лет, закончилась. Многовековая борьба за возвращение ранее отторгнутых русских земель победоносно завершилась. Выход на Балтику был достигнут, что имело важнейшее значение для дальнейшего развития государства. Оценивая результаты политики Петра в борьбе за выход к морю, Маркс указывал, что он овладел тем, что было абсолютно необходимо для естественного развития страны.
      В ходе Северной войны были осуществлены важнейшие преобразования во всех областях экономической, политической и культурной жизни России. Неизмеримо возросла военная мощь государства. Во время войны была создана мощная военно-промышленная база, коренным образом реирганизованы вооруженные силы, созданы регулярная армия и военно-морской флот, введена новая система их комплектования, заложены основы передовой школы русского военного и военно-морского искусства, последователями которой стали все выдающиеся полководцы и флотоводцы России XVIII-XIX вв.
      Военно-морской флот играл важную роль в Северной войне. С самого начала боевых действий на Балтике русские моряки активно включились в борьбу с сильным шведским флотом и прошли победоносный путь от Ладоги до побережья Швеции. Без флота Россия не могла бы стать в ряду крупных мировых держав. Особенно возросла роль флота в последний период Северной войны, когда центр вооруженной борьбы против Швеции переместился на море. В этот период успешная боевая деятельность русского флота оказывала непосредственное влияние на
      исход вооруженной борьбы в целом, на дипломатию и международные отношении главнейших европейских государств.
      Петр I высоко оценивал значение военно-морского флота для России. Роль флота в системе вооруженных сил государства была образно выражена им в «Морском уставе»: «Всякий потентат (правитель), который едино войско сухопутное имеет - одну руку имеет, а который и флот имеет ~ обе руки имеет».
      На медали в честь победы над Швецией было выбито: «Конец сей войне таким миром получен ничем иным, токмо флотом, ибо землею никаким образом достигнуть того было невозможно».
      Создапать регулярный флот пришлось в исключительно трудных условиях военного времени: необходимо было и строить корабли, обучать моряков, формировать экипажи и одновременно сражаться с врагом. Несмотря на это, в организации и строительстве флота Россия за 20-25 лет сделала то, что в других странах создавалось в течение многих десятилетий."
      Всего в 1696-1725 гг. в России было построено около 1000 боевых кораблей и вспомогательных судов. В состав Балтийского флота за годы Северной войны вошло опыте 600 парусных кораблей и гребных судов, для Азовского флота было построено 215 кораблей; морские суда строились также на Белом море и Каспии.
      Выросли отечественные кадры всех морских специальностей. Большое значение для совершенствования организации службы на военных кораблях имело создание «Морского устава»1, первого свода сигналов, руководств по управлению кораблем-, а также введение формы одежды для всего личного состава и единой системы воинских званий3.
      Северная война явилась важным этапом в.становлении и развитии русского военно-морского искусства, в формировании взглядов на стратегическое и тактическое использование флота в боевых действиях на море. Петр I и его военачальники (Ф. Апраксин, Н. Сенявин, М. Змаевпч и др.) проявили высокое флотоводческое мастерство и показали примеры умелого руководства боевыми действиями флота. Организация взаимодействия сухопутных и морских сил, активный наступательный характер стратегии и тактики, решительность в достижении поставленных целей, всесторонний учет конкретной боевой обстановки явились важнейшими условиями, обеспечившими успех боевой деятельности русского флота и борьбе с сильным и грозным противником.
      С выходом России на Балтику были созданы условия для развития внешней торговли. Если в 1714 г. в Петербург прибыло всего Hi иностранных кораблей, то в 1725 г. их число превысило 450. С каждым годом внешнеторговые операции через балтийские порты стали расширяться.
      С первых лет создания военно-морского флота военные моряки приступили к гидрографическим исследованиям морей. В 1717-1720 гг. под руководством лейтенанта Ф. Соймонова была проведена опись и съемка Каспийского моря. В 1719-1721 гг. выпускники Навигацкой школы И. Евремнов и Ф. Лужин, продолжая замечательные достижения русских землепроходцев XVI- XVII вв., совершили экспедицию к берегам Тихого океана и составили карты Камчатки и Курильских островов.
      Выход России к Балтийскому морю стал возможен благодаря трудовым и ратным подвигам русского народа. В исключительно короткий срок был создан боеспособный флот, который одержал замечательные победы на море. В борьбе за выход к морю проявились такие качества русских людей, как отвага и героизм, презрение к смерти, готовность до конца выполнить свои воинский долг.
      Неприятельский флот не одержал ни одной победы над молодым русским флотом. Балтийские же моряки из года в год усиливали удары по врагу. Всего в ходе Северной войны они захватили у неприятели 65 боевых судов различных классов.
      Высокое мастерство и воинская доблесть балтийских моряков и кораблестроителей, превративших Россию в морскую державу, явились воплощением славных традиций русского народа и стали примером для последующих поколений, продолжавших новые страницы русской морской летописи.
      Чесменская победа
        

      Зимой 1769 г. в гавани Кронштадта царило небывалое оживление. Весь Финский залив был скован льдом, но на кораблях, неподвижно стоявших у причалов, шли работы по подготовке к плаванию. Из состава Балтийского флота формировалась эскадра в 15 вымпелов: семь линейных кораблей и восемь других боевых судов. Командующим эскадрой был назначен адмирал Григорий Андреевич Спиридов - один из опытнейших русских моряков, начавший военно-морскую службу при Петре I.
      Впервые в истории русского флота балтийским морякам предстояло совершить поход из Кронштадта в Средиземное море.
      Этот поход, известный как 1-я Архипелагская экспедиция русского флота, являлся наиболее крупным морским предприятием России в период русско-турецкой войны 1768- 1774 гг.
      К этому времени на южных границах страны сохранялось то же положение, которое было в XVII в.: Россия не имела своего флота на Азовском и Черном морях, где продолжали безраздельно господствовать морские силы Турции. Причерноморье, Приазовье, Крым являлись вассальными территориями Османской империи и по-прежнему служили плацдармом для нападения на южные области России. Осенью 1768 г. татарская конница из Крыма вторглась на русскую территорию, открыв этим боевые действия. Причерноморье стало основным театром войны, где русская армия более пяти лет вела упорную борьбу с вооруженными силами султанской Турции.
      Эскадра Балтийского флота готовилась к походу к берегам Греции и Архипелага1, где разгоралось национально-освободительное движение балканских народов против османского ига.
      Поход эскадры вокруг Европы предстоял в условиях сложной международной обстановки. Стремление России добиться выхода к южным морям встречало наиболее враждебное отношение со стороны Франции1. Известия о походе русской эскадры были полной неожиданностью для французского правительства2, но в Париже были убеждены, что этот поход обречен на неудачу. Англия, считавшая в тот период Францию своим основным противником, поддерживала Россию и нуждалась в сохранении с ней благоприятных политико-экономических взаимоотношений. Однако и в Лондоне преобладало мнение, что русский флот, пришедший в упадок после Петра,' вряд ли способен самостоятельно осуществить какое-либо серьезное дело на море.
      «Стремление довести до значительных размеров морские силы России, - высказывал свои соображения английский посол в России, - может быть выполнено лишь с помощью и содействием Англии, а никак не иначе. Но невозможно, чтобы Россия сделалась соперницей, способной внушить нам зависть ни как торговая, ни как военная морская держава. По этой причине я всегда рассматривал подобные виды России весьма для нас счастливыми, ибо до тех пор, пока это будет выполнено, она должна зависеть от нас и держаться за нас. В случае ее успеха, успех этот лишь увеличит нашу силу, а в случае неуспеха - мы утратим лишь то, чего не могли иметь»3.
      Для русских моряков поход вокруг Европы являлся сложным и ответственным испытанием.
      До этого времени плавания русских кораблей проходили преимущественно в Балтийском море, чаще всего в Финском заливе. Лишь отдельные торговые суда появлялись за пределами Балтики. Русские корабли в дальнем походе должны были бороться со стихией вдали от своих баз, имея нужду во всем, что необходимо для плавания.
      Подчеркивая сложность дальних морских походов, Михаил Васильевич Ломоносов незадолго до Архипелагской экспедиции писал: «Быть гонимым ударами свирепствующего моря, страдать от зноя, жажды, голода, изнуряться лихорадками, встречать смертоносную заразу и даже безумию подвергаться, не зная притом верного прибежища и отдохновения в каком-либо порте,- это то же, что при жизни соприкасаться со смертью»4. Для моряков эскадры Спиридова трудности похода усугублялись тем, что им предстояло не только совершить переход в пять тысяч морских миль, но и действовать на Средиземном море в боевой обстановке, где от мужества, стойкости и отваги экипажей в боях с неприятелем зависела судьба всей эскадры.
      19 июля 1769 г. корабли эскадры Г. А. Спиридова снялись с якоря и вышли из Кронштадта.
      Только в первые дни плавания стояла благоприятная погода, но вскоре ветер стал крепчать, а небо заволакиваться тучами! В районе острова Готланд начался шторм, продолжавшийся почти беспрерывно вплоть до выхода эскадры в Северное море. Порывы штормового ветра сбивали корабли с курса. Особенно тяжелым был переход проливом Каттегат. Сложность плавания в этом опасном в навигационном отношении районе усугубилась туманом, который непроницаемой пеленой закрыл все береговые ориентиры. Словно на ощупь, корабли медленно шли вперед.
      Впереди эскадры находился небольшой пинк «Лапоминк» под командованием капитан-лейтенанта Е. С. Извекова. Вахтенные зорко смотрели вперед, но туманная мгла скрывала все вокруг. В полночь 16 сентября корабль находился у мыса Скаген. В этот момент раздался глухой удар; корабль попал на прибрежный риф, вода хлынула внутрь. По приказу командира моряки стали переходить с корабля на шлюпки, чтобы достичь берега. Но не только о спасении экипажа своего корабля думал Евграф Извеков. Вслед за «Лапомииком» тем же курсом шли другие корабли русской эскадры. Если не предупредить их о грозящей опасности, - неминуема катастрофа, гибель сотен и тысяч людей. Но бедствие было предотвращено.