Зрение понемногу вернулось к Андрею. Атасов перелез назад. Перепуганный Гримо бросился иступлено вылизывать хозяина.

Миновали оседлавшее левую сторону дороги Лобаново. Сразу за селом параллельно трассе вновь потянулась бесконечная линия железной дороги.

– Армеец, – Атасов перезарядил оружие, – Армеец, карта Крыма у тебя?

Андрей с тревогой покосился на Эдика.

– Саня! – начал он упавшим голосом, – Саня?!.. Мне кажется… – Андрей сглотнул слюну, чувствуя подступившую дурноту.

Атасов снова полез вперед.

– Ух ты, черт! – только и нашелся Атасов, – фу ты, типа, черт! Бандура, видишь, тот проселок? Сворачивай в него и гони, не останавливаясь!

Андрей повернул, как было велено. «Мерседес» загорцевал по ухабам. В багажнике что-то звякнуло, крышка открылась на ходу. Замку пришел конец. Не снижая скорость, проехали около километра.

– Видишь лесополосу? – окликнул Андрея Атасов. Тот кивнул.

– Туда давай…

– Понял.

Подняв тучи пыли, «Мерседес» помчал вдоль лесополосы. Это была уже не дорога, а колея на краю кукурузного поля, проторенная сельскохозяйственными машинами.

– Тормози! – приказал Атасов.

Андрей направил машину в кусты. Затрещали, ломаясь ветки, листва прошелестела по бортам. Машина остановилась в скупой тени тщедушных степных деревьев. Атасов выбрался первым, кинул быстрый взгляд по сторонам:

– С дороги вроде не видно…

Андрей обогнул «Мерседес», под капотом что-то громко тикало, ругательски ругая себя за совершенно непослушные ноги. Остановился, опершись на крыло. Стрекотали кузнечики. В кустах кто-то энергично шуршал, наверное, ящерицы сводили счеты, а может копошились полевые мыши. Беззаботно трещали цикады. Покачивались на ветру бесконечные шеренги кукурузы.

– Слушай, Саня… Чего так сухо? Здесь что, дождя не было? – почему-то спросил Бандура.

– Да хрен его знает, – не оборачиваясь буркнул Атасов. Он уже склонился к Армейцу.

– Эдик? Эдик?… – Атасов расстегнул спортивную куртку Армейца. Рубашка на груди и животе Эдика лоснилась от крови. Кровь заляпала брюки Армейца и небольшой лужей скапливалась на сиденье.

«Да он же в луже своей крови плавает!..»

Андрей ухватился за дверцу – в глазах потемнело. Тем временем Атасов нащупал сонную артерию на горле Эдика.

– Живой! – выдохнул он с облегчением. Разорвал рубашку на груди товарища. Напитавшаяся кровью ткань треснула с омерзительным звуком. Кровь буквально брызнула из-под пальцев Атасова. Андрей подумал, что сейчас брякнется в обморок на сухую и пыльную траву.

Атасову было не до Андрея. Он пытался добраться до раны на груди Армейца.

– Педант чертов, – беззлобно выругался Атасов, обнаружив под разорванной рубашкой еще и бурую от крови майку.

– Эка же тебя! – скривился Атасов, когда с майкой было покончено. – Ох ты черт! Бандура! Живо тащи аптечку!

Андрей, у которого в глазах плавали темные пятна, а голос Атасова доносился издалека, словно через три слоя ватина, полез на заднее сиденье. Руки его не слушались. Как впрочем и ноги.

Дермантиновый чемоданчик аптечки оказался как минимум дважды прошит пулями. Андрей вывернул его на капот.

– Перекись цела, – Андрей зубами выдернул пробку.

– Тампон давай!

Окинув беглым взглядом две упаковки бинтов, которыми оказалась богата аптечка, Атасов, не долго думая, сбросил с себя рубашку, наступив ногой на один из рукавов, располосовал ее на чести. Быстро приготовил тампоны. Прижал первый к груди Армейца, потянул того на себя. Армеец подался вперед, безжизненный, точно кукла.

– Держи его! – скомандовал Атасов.

Андрей нашарил среди груды медикаментов на капоте флакон нашатырного спирта, вскрыл и поднес к носу. Глаза моментально полезли на лоб, зато в голове прояснилась.

– Да ты что, оглох, твою мать?! – не поворачивая головы, заорал Атасов.

Бандура оторвался от спасительного капота и, собравшись с духом, пришел на помощь товарищу. Атасов повторил операцию с входным отверстием на спине Эдика. Закрепил оба тампона лейкопластырем. Все на скорую руку.

– Помоги мне, типа.

Вдвоем они вытащили Армейца из машины, водворили обратно, теперь на заднее сиденье.

– Куртку снимай, – распорядился Атасов. Скомкал протянутую ветровку, бережно заложил под голову Эдику. Тот даже не застонал.

– Он очень быстро кровь теряет, – Атасов шагнул к капоту, сломал шейку ампулу сульфоканфокаина, набрал полный шприц и, вернувшись к Армейцу, сделал укол. Отбросил шприц в кусты и отступил на шаг. Вытянул из брюк помятую пачку «Ротманс» закурил.

– Что ты ему вколол, Саня?

– Сердце поддержать! – Атасов глубоко затянулся. – Все, Бандура. Большего я сделать не могу. Не умею, типа. – Атасов угрюмо покосился на машину. – На этой руине в Джанкой ломиться – и думать нечего. Закончится гонками с ментами, а нам только ментов сейчас не хватает.

Андрей уныло стоял, не зная, что сказать.

– Он умирает, – с горечью продолжал Атасов. Может, есть у него полчаса, а может нет. Давай, Бандура, по коням. Попробуем Эдика до больницы довезти…

Атасов отбросил сигарету и нырнул за руль:

– Гримо к себе забери.

Ломая кусты, «Мерседес» снова выехал на проселок.

* * *

– Саня, ты же не на Джанкой повернул?…

– Уймись, солдат! – рявкнул Атасов. – Не в одном Джанкое больницы есть!

Проскочили какое-то село. Десяток одноэтажных домиков беззаботно купался в зелени садов. За селом, слева и справа, насколько хватало глаз, опять потянулись бесконечные посадки кукурузы. Атасов гнал, почти не разбирая дороги. Несколько раз, совсем рядом с проселком, проглядывало русло какого-то оросительного канала.

– Саша! Ты знаешь, куда мы едем?! – выкрикнул Андрей. На зубах у него скрипела пыль, а в душу начало закрадываться скверное подозрение, что заблудились они, блин.

– На юг, – не разжимая челюстей, проскрипел Атасов. Гримо несколько раз оглушительно чихнул. Так, как это умеют делать только собаки. Армеец совершенно неподвижно лежал позади. Лицо его стало белее снега. О том, что Эдик умер, Андрею не хотелось думать. Едва коснувшись друга взглядом, он немедленно отвернулся.

Они пронеслись мимо поля, на котором копошились женщины. Вроде что-то пропалывали. Колхозницы молча проводили изрешеченую иномарку удивленными взглядами. Никто не проронил ни звука.

– Думают, опять бандиты счета сводят, – Андрей обернулся к Атасову.

– Так оно и есть, типа, – ощерился Атасов и злобно выругался.

Почти что сразу за полем раздолбанный проселок уперся в узкую дорогу с асфальтовым покрытием. Атасов свернул направо.

– Глянь что с Эдиком, – бросил он Андрею.

– Лежит…

– Пульс пощупай, кретин!

Андрей столкнул с себя Гримо, беспардонно топтавшегося по нему, наклонился к Армейцу.

– Слабый есть, – дрожащим голосом доложил Андрей. Атасов кивнул. «Мерседес» набирал скорость. Почувствовав под колесами относительно приличное покрытие, Атасов намеревался выжать из своего желтого коня все, что только возможно. Салон превратился в настоящую аэродинамическую трубу. Дышать и разговаривать стало сложно.

Минут через пятнадцать они обогнали грузовик. В кузове сидели люди. Андрей подумал, что с радостью поменялся бы с любым из них местами.

Дорога вела прямо на запад.

– Половина девятого утра! – задыхаясь, выкрикнул Андрей. Атасов в ответ кивнул.

– Справа хутор какой-то!

– Плевать на хутор, Бандура!

Еще минут через пять они оказались на «Т»-образном перекрестке. Атасов уверенно повернул на юг. Покрытие стало получше, дорога шире. В девять пятнадцать из-за горизонта выплыло крупное село. Завидев его, Атасов поднажал.

– Алексеевка, – прокричал Андрей, прочитавший черную надпись на белом дорожном указателе. – Алексеевка какая-то…

«Мерседес» замедлил бег.

– Вращай башкой по сторонам, Бандура, – отдал приказ Атасов.

«Мерседес» обогнул две попавшиеся на пути лужи. В третью все-таки влетел, подняв целый фонтан брызг. Скорость упала до полусотни.

– Не хватало задавить кого из местных жителей, – пробурчал Атасов.

– Местные все на полях, – тоном знатока откликнулся Андрей. – В такое время крестьяне работают. Тут тебе не город, Саня. А детвора в школе, должно быть…

Улица была пустынной, если не принимать в расчет пары старичков, оседлавших лавки перед калитками, да двух-трех дошкольников, резвившихся на обочине неподалеку.

– Саня, больница вроде бы!

Невысокий забор слева был сбит из посеревших от времени досок и ничем не отличался от таких же точно заборов, тянувшихся по обеим сторонам улицы. Красился в прошлом году, а то и в позапрошлом. За забором раскинулся тенистый сад, в глубине которого просматривался невзрачный одноэтажный домик. Ворота были открыты. На правой створке был прикреплен выкрашеный в синий цвет фанерный прямоугольник с красным крестом посредине.

Атасов остановил машину. Откуда-то донеслось возмущенное мычание коровы. Где-то кудахтали куры. Неподалеку забрехала собака, и судя по звуку потащила за собой длинную стальную цепь. В ответ Гримо хрипло залаял.

– Заткнись придурок! – рявкнул Атасов, включая задний ход. Сдал назад, вывернул руль и решительно заехал в ворота. Шины зашуршали по гравийной дорожке. Атасов затормозил у крыльца. Стайка кур, переполошенная внезапным вторжением, дружно кинулась на утек.

Пока Бандура хлопал ушами, Атасов скрылся в дверях сельской больницы. Андрей вылез наружу, открыл заднюю дверь и тихо позвал.

– Эдик?..

На виске Армейца пульсировала маленькая жилка.

– Эдик?

«Господи, не дай ему умереть…»

– Посторонись-ка, Бандура. – Атасов неожиданно возник за спиной. Компанию Атасову составлял пожилой сухопарый мужчина лет шестидесяти, одетый в чистый белый халат и с докторской шапочкой на голове. Облик врача довершали круглые очки с толстыми линзами, державшиеся на самом кончике носа.

– Давайте перенесем его в больницу, – сразу же распорядился врач.

– Бери за ноги, – приказал Атасов Бандуре. Влез в салон и бережно подхватил Эдика подмышки. Они с трудом вытащили Армейца из машины. Андрею показалось, что Эдик будто налился свинцом.

Уложив Армейца на носилки, они внесли его в дом. В больнице было прохладно и чисто. Доктор шел впереди, указывая дорогу. Вскоре они добрались до операционной и со всеми возможными предосторожностями переложили Армейца на большой высокий стол. Андрей отступил назад, испытывая невероятное облегчение от того, что к делу подключился настоящий медик. Состояния друга это не меняло. Пока, по крайней мере, но доктор, он доктор и есть. Не Господь Бог, ясное дело, однако же и не простой смертный. Особенно в таких случаях.

– Он будет жить? – совсем по-детски поинтересовался Андрей, рядом с врачом сразу почувствовавший себя беспомощным ребенком. Атасов, казалось, испытывал нечто подобное. Это на улице, в троллейбусе, кинотеатре, очереди за колбасой и во всех прочих местах доктор – обыкновенный человек, отсидевший некогда шесть лет за партой медицинского института и вознагражденный за проявленное упорство синим (красным) дипломом установленного законом образца. Во всех прочих местах – так оно и есть. Но, только не в операционной.

Врач нагнулся к Эдику, взялся за запястье, приподнял веко и озабоченно покачал головой.

– Доктор… – Атасов глянул на врача в упор. Голубые глаза доктора за толстыми линзами очков выглядели до странности беззащитно.

– Доктор, я прошу Вас сделать все, что только возможно. Все, что возможно. Вы понимаете?

Врач кивнул.

– Мы не можем ждать, – отрывисто проговорил Атасов. – Нам немедленно надо ехать. Но вы, доктор, сделаете для него все.

С этими словами Атасов вытащил из кармана толстую пачку долларов, перехваченную вишневой резинкой для волос.

Врач нерешительно одернул руку, но Атасов, грубовато придержав его локоть, сунул деньги в ладонь.

– Сделайте все, что в Ваших силах. И более того, – повторил он и двинулся к двери. На пороге остановился и, делая ударение на каждом слове, проговорил:

– Не стоит бежать к телефону и звонить в милицию. Это будет совершенно лишним. Помогите ему – вот все, что требуется.

Атасов вышел наружу. Андрей бросил взгляд на восковую маску, заменившую Эдику лицо, пытаясь прогнать из головы отвратительное прилагательное «прощальный», – «Не прощальный. Тревожный, печальный, грустный, многозначительный, какойугодно, только не прощальный», – и поспешил вслед за Атасовым. В коридоре Бандура разминуться с медицинской сестрой, спешившей на помощь врачу. Андрей заметил, что она милая и совсем юная. Девочка, которой куда больше к лицу белый передник старшеклассницы, нежели белый халат медсестры.

Атасов, не тратя ни минуты, выехал со двора.

– Саня? – попробовал всхлипнуть Андрей.

– Не знаю я! – отрезал Атасов. – Тут от нас с тобой уже ничего не зависит. НИЧЕГО!

Вскоре село осталось позади. Дорога уводила их на юго-восток. Туда, в сущности, им и надо было.

– Может, хотя бы пистолет ему показать следовало? – прервал молчание Андрей.

– Кому?! – не понял Атасов.

– Ну, врачу…

– Зачем? – Атасов вытаращил глаза.

– Да чтобы знал, кто мы! – завелся Андрей. Ощущение трепета перед доктором, возникшее у него в операционной, уже рассеялось, как дым:

– Чтобы с Эдика пылинки сдувал, зараза!.. Гиппократ хулев…

– Ты что, Бандура, окончательно рехнулся?! – вскипел Атасов. – У нас не машина, а самый натуральный дуршлаг. Ты да я – в крови по самые уши! Кто мы для него, по-твоему?.. Два преподавателя физики в отпуске?! Активисты – пацифисты?! Да у тебя на лбу написано, кто ты есть, и у меня, между прочим, тоже. Пи-сто-лет, – произнес по слогам с издевкой, – сдурел, типа.

Въехали в очередное село. Атасов, поколебавшись, свернул с главной дороги. Вновь потянулись бесконечные поля кукурузы.

– «Детей кукурузы» читал, типа? – неожиданно спросил Атасов. – Стивен Кинг написал.

– Нет, а что?

– И кино не смотрел?

– Нет…

– Тогда ничего, типа.

Около получаса неслись по грунтовой дороге. Вокруг не было ни души.

– Вот что, – озабоченно проговорил Атасов. – Воду надо где-то отыскать. Умыться хотя бы. Одежду почистить – тоже не помешает. И машину нужно менять. Причем срочно, Бандура. В моем дуршлаге мы с тобой по ЮБК далеко не уедем. И на трассу Джанкой-Симферополь соваться не стоит. Гиблый номер, типа.

* * *

Они снова катили на запад. Завидев впереди несмелый блеск водной поверхности в разрезе между двумя морями кукурузы, Атасов, не долго думая, свернул к каналу. «Мерседес» пошел крошить сочные зеленые стебли, обломки протестующе скребли по днищу. Заехав подальше в поле, Атасов заглушил мотор. Оба приятеля спустились к каналу. Бандура стал на четвереньки и окунул голову в заросшую ряской воду.

– Уфф, – фыркнул он. – Здорово.

Гримо немедленно последовал примеру Андрея, прыгнув в канал с грацией авиабомбы. Брызги полетели, как от взрыва. Негодующе заквакали местные лягушки.

Приятели кое-как привели себя в порядок. Атасов натянул старую черную футболку, весьма кстати завалявшуюся в багажнике. Оба уселись на пригорке. Закурили, глядя на мутную гладь канала. Гримо, счастливый в своем собачьем неведении, бесшабашно носился вдоль берега. Может бультерьер полагал, будто неприятности остались позади, а скорее всего, вообще ни о чем таком не думал. Распугал целую армию лягушек на берегу, и широко разинув пасть, самозабвенно охотился за водомерками.

– Кто на нас напал, Андрей? – угрюмо спросил Атасов.

Бандура, конечно-же, не знал. Рассказал товарищу о том, как на милицейском КП безнадежно отстал Протасов, упомянул роковой переезд в Воинке, с которого и началась погоня, завершившаяся тяжелым ранением Армейца.

– Не нравится мне это… – мрачно покачал головой Атасов. – Слишком уж, типа, организованную травлю напоминает. Он немного помолчал.

– Что-то сомнения меня берут, – Атасов закончил вытирать тряпкой туфли и зашвырнул ее в канал. Движение хозяина не ускользнуло от верного пса. Гримо метеором ринулся за тряпкой.

– Фу, дурак! – рявкнул Атасов. – Так вот, Бандура. Сомнения меня берут, типа. Не представляю я, как Бонифацкий, прямо с поезда, такую облаву организовал?.. Кишка у него тонка…

– Может, совпадение…

Атасов пожал плечами:

– Всякое случается, Андрюша… – он проводил глазами Гримо, вернувшегося к своим водомеркам. – Четверть двенадцатого. Похоже, в Симферополь уже ехать незачем.

Атасов встал, отряхнул брюки и медленно направился к «Мерседесу».

– Будем Бонифацкого в Ялте брать. Чего нам, дружище, на его территории ожидать, если с первых крымских километров такие пироги пошли, мне, честно говоря, и представлять не охота.

Уже усевшись за руль, Атасов добавил:

– Дурака этого на заднее сиденье запихивай. Теперь будет всю дорогу мокрой собачатиной вонять…

* * *

В обед они выехали на трассу Р-57, связывающую Красноперекопск с Гвардейским. «Мерседес», в который раз за сегодня, двигался на юг. Дорога стала гораздо оживленнее.

– Поехали, типа, – подбодрил Атасов повесившего нос Андрея. – По ходу дела что-нибудь да придумаем.

Вскоре они пересекли изумрудную нитку Красногвардейского канала.

– Красногвардейцы, что ли, рыли? – несколько оживился Андрей.

– А Бог его знает…

Едва канал исчез из виду, как далеко впереди, на встречной полосе, показалась спешащая навстречу легковушка. Она несла на крыше конструкцию, напоминавшую либо вполне миролюбивый багажник, либо проблесковые маячки милицейского патрульного автомобиля. Небо к обеду очистилось от туч, воспрянувшее духом солнце безжалостно слепило глаза, издали было не разобрать.

– Господи, пускай это фермер мешки с картошкой на базар везет, – попросил у небес Андрей.

– Тут с картошкой туго, Бандура, – буркнул в ответ Атасов. – Не родит у них земля картофель… Не родит, типа.

Дистанция между машинами стремительно сокращалась. Атасов поднажал, справедливо рассудив, что хуже не будет.

Минуты не прошло, как безобидный фермер обернулся злокозненной милицейской «пятеркой». Милиционеры пролетели мимо, во все глаза уставившись на желтый атасовский «Мерседес».

– Пронесло?! – не поверил Андрей.

Вслед за его словами позади раздался визг тормозов. А потом заорала сирена.

– Ого, типа, – сказал Атасов, энергично наступая на педаль. Ускорение придавило Андрея к сидушке. Ветер завыл по салону, в унисон разрывавшейся за кормой сирене. Один из патрульных грозно заорал в матюгальник, призывая беглецов остановиться.

– Желтый «мерседес»… фа-фа… ля-ля… Принять вправо, заглушить двигатель!

– Губу закатай! – во все легкие завопил Бандура, хотя и понимал, что шансов быть услышанным у него нет.

– Если у них, типа, машина радиофицированная, – плохи наши дела, – крикнул Атасов, сворачивая в очередной проселок. – Сейчас пойдут обкладывать со всех сторон, как волков… И вертолет, козлы, подымут! Помяни мое слово! Не даром он у них на КП стоит!

Едва машины оказались на грунтовке, милицейский автомобиль исчез в клубах поднятой «Мерседесом» пыли.

– Дымовая завеса, мать вашу! – даже развеселился Бандура.

Вопреки порадовавшей Андрея завесе милиционеры упорно держались на хвосте, и не думали отставать, судя по завывающей невдалеке сирене. «Мерседес» перелетел насыпь асфальтированной дороги и снова выскочил на грунтовку. При этом маневре машину сначала подбросило вверх, словно на горнолыжном трамплине. Несколько секунд они парили по воздуху, а сердце Андрея провалилось в пятки. Затем «Мерседес» тяжело приземлился. В корме что-то оглушительно клацнуло.

– Пружины не выдержали! – крикнул Атасов. – Обломились, типа!

Андрею было не до пружин. В момент приземления он прикусил язык до крови и теперь тихо радовался, что вовсе его не отхватил.

– Налетели бы на обломки – и дело в шляпе, – размечтался Атасов. Милицейская сирена было приутихла, но вскоре опять разоралась поще прежнего.

– В такой нервозной, типа, обстановке от управления машиной никакого удовольствия не получаешь, – Атасов не вписался в крутой поворот и «Мерседес» помчался по полю, словно скоростной сельскохозяйственный комбайн. Затем Атасову удалось вернуть машину на проселок.

Когда перелетали очередную колдобину, «Мерседес» здорово тряхнуло. Днище ударилось о землю. Двигатель взревел, будто раненый зверь.

– Глушитель потеряли, – продолжил счет повреждениям Атасов. – Теперь нас за километр слышно будет!

Он с тревогой посмотрел на приборы:

– Какого-то черта масло моргает?! Вот, типа, дерьмо.

– Поддон картера пробили? – ужаснулся Андрей

– Не дай Бог, – помрачнел Атасов. – И датчик топлива на нуле. Андрей, ты ночью бак заправлял?

– Десять литров под Херсоном залил! – чуть не плача, прокричал Бандура.

– Какого беса всего десять?!

– Армеец сказал много не брать. Мол, в Крыму бензин лучше.

Атасов заскрипел зубами.

Вскоре впереди показалась насыпь очередной автомобильной дороги. Атасов взял левее, собираясь выбраться наверх. Скорость оставалась приличной, перед машины задрался к небу и они едва не перевернулись.

Оказавшись на дороге – на этот раз на бетонке, Атасов немедленно остановил машину. Спокойно оглянулся назад.

– Что-то я сирены не слышу? Может, оторвались?!

Как бы наперекор Атасову, патрульный автомобиль выскочил из пыльных облаков. Милиционеры неслись с зажженными фарами, маяки с крыши они где-то успели посеять.

– Какого лешего ты стал?! – заорал Андрей. Атасов хмуро покосился на него. Молча достал пистолет. Щелкнул замок кобуры, пристегиваемой к рукояти «Стечкина». Кобура превратилась в приклад.

– Саня!

– Заткни пасть, типа! Пристрелю!

Атасов устроил правую руку с пистолетом на изгибе левой, поворочал плечом, приноравливаясь к прикладу. Спокойно, будто на маневрах, взял прицел. «Пятерка» объявилась через пару минут. Выстрелы последовали один за другим. С первых же попаданий лобовое стекло милицейской машины покрылось паутиной трещин. Затем она круто вильнула в поле и неожиданно повалилась на бок. Заднее стекло выскочило из креплений и плюхнулось на траву неподалеку.

– Вот те на… – изумился Атасов. – Вот странно… Это стекло, без знания дела, за полдня не выковыряешь. Чудеса, типа.

Андрей потрясенно молчал.

– До заправки бы, типа, дотянуть.

* * *

Около часу дня навстречу попался старенький перекособоченный «Иж». Атасов коварно подпустил его поближе и под самым носом перегородил дорогу.

Когда пожилой мужичок за рулем «Ижа» разглядел нацеленный на него пистолет, пот градом покатил по его лицу. Грудастая молодуха на заднем сидении попробовала несмело заголосить.

– Жить хочешь, дед? – напрямую спросил Атасов. Водитель затряс головой.

– Тогда пшел вон из машины!

Дед рванулся исполнять приказание, да ноги, очевидно, подвели.

– И телку свою забирай, – невозмутимо продолжал Атасов. – Нам только заложников, типа, не хватает…

– Э-э-э-то дочка моя, – жалобно пролепетал водитель, – с-с-с в-внучатами.

Андрей припомнил белое лицо Эдика, обернувшееся безжизненной гипсовой маской, и сердце у него защемило.

– Ты выходишь, козел старый, или тебя пристрелить? – холодно осведомился Атасов. Андрей пригляделся к пассажирам «ижа». Молодуха прижимала к себе грудного младенца. В детях Бандура разбирался слабовато, новорожденным был ребенок, или полгода стукнуло, определить не мог. Второй ребенок, девочка лет четырех, перепугано жалась к материнскому боку. Волосы девчонки, желтые, как солома, были собраны на макушке двумя озорными косичками. В огромных глазах застыл ужас. И еще, в них было полно слез. Вот-вот и хлынут по щекам. Глаза, не отрываясь, уставились на Андрея.

– Саня…

– Нормальное корыто для поездок, парень. Не хуже, типа, остатков «Мерседеса». У моего папани такой был…

– Саня!..

Атасов как-то странно посмотрел на товарища.

– Саня!.. – Андрей покачал головой.

– Ты дурак, типа, – спокойно произнес Атасов. – Ситуация благородные порывы исключает.

– Саня.

– Да я и сам вижу. Не слепой, твою мать…

Ствол «стечкина» опустился к земле.

– Что, солдат, будем тут стоять, пока менты со всех сторон не посыплются, как кегельные шары, типа?

– Отец… – Бандура вышел наружу, чувствуя себя примой-балериной, подвернувшей ступню в разгаре спектакля. Все взгляды устремились на него.

– Мы вас не тронем, – заверил Андрей зрителей. – У тебя, бензин есть, отец?

Водитель «ижа» энергично закивал.

– Сливай, – махнул Бандура. – Сливай бак, причем по быстрому.

– У меня канистра в багажнике, – деду удалось одолеть немоту. – Двадцать литров! Берите, ребята… Только не убивайте нас!

– Лейка есть?

Атасов убрал пистолет за пояс. Вытянул нож, ничем не уступающий ятагану. Выплеснул в рот остатки минералки из 2-х литровой пластиковой бутылки, купленной Армейцем под Херсоном. Тремя резами преобразовал бутылку в сносную лейку.

Они вылили канистру в бак до самой последней капли.

– Семьдесят шестой, типа? – скривился Атасов. – Ну, конец карбюратору.

Атасов сделал знак крымчанам, чтоб те убирались восвояси. И чем быстрее, тем, типа, лучше.

– Смотри, дед, – пообещал Атасов напоследок. – Смотри, чтобы я не пожалел, что вас всех не грохнул… Встретишь ментов – скажешь так – разминулся с желтой иномаркой. И все дела. Ляпнешь про нас хотя бы слово, я тебя, козла, из-под земли достану.

Пока несчастный водитель «Ижа» таращил глаза, не веря, что так дешево отделался, Атасов рявкнул привычное:

– По коням!

Андрей украдкой бросил в салон «Ижа» скомканную зеленую десятку и быстро нырнул в машину.

Тронулись с оглушительным ревом – некоторые фрагменты глушителя остались где-то в поле. Штаны выхлопного коллектора оказались расплющены, резонатор отсутствовал. Часть отработанных газов вырывалась прямо под днищем, часть вообще – в подкапотном пространстве. Стоило поднажать на газ, клапана двигателя начинали отчаянно стучать.

– Этот мотор на 76-м бензине работать не будет, – невесело сказал Атасов. Если Ганс написал в инструкции АИ-95, то поверь – не для понту. Теперь нам только с велосипедистами и телегами тягаться.

– Зажигание бы сдвинуть надо, – несмело предложил Андрей, в глубинах которого дремал прирожденный автомеханик.

– Не в этот, типа, раз.

Около часу они ехали по безлюдной дороге, встретив по пути разве что несколько одиноких грузовиков.

– Если этот старый козел, типа, растрезвонит наши приметы ментам – труба дело, как Протасов выражается. Вилы.

– Как думаешь, что с Валеркой?

– Что тут думать, типа. В СИЗО загорает. В лучшем случае, Андрюша.

– Дед нас заложит?

Атасов убежденно кивнул.

– Ясное дело. Девяносто девять, типа, процентов.

– Пускай и так. А все равно хорошо, что мы их отпустили, – с жаром отозвался Бандура.

– Молодцы, конечно, – грустно согласился Атасов. – Слов нет, Андрей. Благородный поступок… Солдат ребенка не обидит, – Атасов мрачно ухмыльнулся. – Теперь у каждого мента наше описание будет. На каждом гребаном столбе повесят. Разыскиваются два особо опасных кретина и их верный бультерьер… Так нам и дела нет…

Атасов по-возможности держал на юг, старательно избегая более-менее оживленных автострад. Кружил по проселкам, петляя между полями. Мотор «Мерседеса», как и предрекал Атасов, работал из рук вон плохо. Сам Атасов время от времени принимался нервно барабанить пальцами по рулю, курил сигареты одну за одной. Бандура всеми силами старался успокоить нервы. Противная дрожь ушла, ощущение захлопнувшейся за спиной ловушки оставалось. Настроение было – хуже некуда. Приятели почти не разговаривали, хмуро поглядывая по сторонам. Один Гримо дрых самым бессовестным образом.

Глава 4

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ АТАСОВА

Около трех пополудни далеко на севере пророкотал вертолет. Винтокрылая машина чиркнула небо над самой кромкой кукурузы, почти на границе видимости, и очень быстро исчезла – словно растворилась в небесной лазури. Атасов и Бандура проводили далекую точку очень настороженными взглядами. Атасов фыркнул:

– Фиговый признак, типа. Что-то я, типа, не слыхал, чтоб малая авиация при нынешнем безденежье колорадских жуков истребляла…

– По нашу душу? – вздохнул Бандура.

– Очень может статься… Мы, Андрей, за поганые восемь часов таких дров наломали, что…

Атасов умолк. Дорога впереди разветвлялась. Бетонка плавно заворачивала влево и тянулась вдоль кукурузных плантаций – к горизонту. Свеженасыпанная щебенка отпочковывалась от главной дороги и уходила вправо, теряясь посреди полей. Вкопанный на развилке щит гласил, что в конце щебенки обосновалась станция технического обслуживания автомобилей. Сам щит был невзрачным, но устанавливали его сравнительно недавно: краска не успела ни на солнце полинять, ни под дождями вздуться.

– Кого они здесь обслуживают? – задал резонный вопрос Бандура. – Трактора с комбайнами?

– Не скажи… – Атасов остановил «Мерседес» под щитом. – Если тебя месторасположение смущает, так здесь в советские времена вполне могла рембаза сельсхозтехники помещаться. Запросто, типа. Очень даже логично. Вокруг, между прочим, колхозное царство…

– Да тут одна машина за час проезжает. И то – летом…

– Ну и что? – возразил Атасов. – Как же это называлось?.. МТС, по-моему… Межколхозная техническая станция. Или межрайонная.

– Межзвездная…

– Твоя ирония неуместна, – пожал плечами Атасов. – МТС, короче говоря. За последние годы все эти МТС, по понятным причинам, приказали долго жить. Наша, Андрюша, в числе других. Что было – растащили, типа… А теперь ее, к примеру, взяли в аренду коммерсанты… По-моему, такая картина сейчас повсюду. Сплошь и рядом.

– Да кого тут обслуживать?

– Нас, например…

– Мы сюда случайно угодили.

– Так не одни же, – у Атасова даже поднялось настроение. Народ в Крым со всего бывшего Союза отдыхать ломится. Чего они в нем нашли – ума не приложу. Ехали бы себе в Болгарию. И потом, Бандура, ты про СТО, которое Виктор Иванович на заре своей предпринимательской деятельности открыл, ничего не слышал?

– Нет.

– Ну да, ну да… Откуда. Ты же совсем недавно из Дубов прибыл.

– Из Дубечков.

– Какая разница, типа?

– Не подкалывай, Саня, – обиделся Андрей. – Лучше расскажи, что за СТО?

– Забавное СТО, типа, – Атасов задумчиво пошкреб щетину на подбородке. – Заходи – не бойся, выходи – не плачь.