Однажды Шурочка влипла в отвратительную историю: она оказалась наедине с полубезумным комсомольским работником, который уже успел подбить ей правый глаз, и не собирался останавливаться на достигнутом. Шурочка, неглиже сумела выскочить на лестничную клетку, однако комсомолец оказался куда проворней, побежал за ней, схватил Шурочку за волосы и потащил ее обратно в квартиру. Тогда Шурочка завопила изо всех сил, и на ее крик из соседней квартиры выглянула хрупкая девушка, ровесница Шурочки. Не успела Шурочка и глазом моргнуть, как эта девушка подхватила из своей квартиры первый попавшийся тяжелый предмет (а это оказался массивный табурет на кованых ножках) и двумя короткими ударами отправила двухметрового комсомольца в глубокий нокаут. Естественно, этой девушкой была моя бабуля. Шурочка с бабулей втащили бесчувственного комсомольца в его квартиру, забрали оттуда Шурочкины вещи и причитающийся ей гонорар, и бабуля пригласила Шурочку в свою квартиру, где обитала с моим вторым дедулей. Весь вечер девушки проговорили, и таким образом родилась очень крепкая дружба, длящаяся и по сей день. Шурочка говорит, что до сих пор не понимает, почему тот достопамятный комсомолец не стал мстить, а почтительно здоровался с бабулей, ее мужем и Шурочкой, которая стала их частой гостьей. Бабуля в ответ на эти слова довольно ухмыляется, но молчит. Я предпочитаю даже не думать о том, что сподвигло беднягу вести себя подобным образом.
      Время шло, и Шурочка поднималась сразу по двум служебным лестницам. Она и оглянуться не успела, как под ее началом оказалась кафедра психиатрии и несколько девочек, профессионалок и красавиц.
      Именно тогда Шурочка решила, что нива психиатрии завоевана и начала создавать свое уникальное заведение, покрыв свое имя славой, правда, в довольно узких кругах. Шурочка умудрилась совместить публичный дом с круглосуточным пансионом, создав в нем такую атмосферу, что многие ее клиенты всерьез стали считать его своим вторым домом.
      Девочек для своего заведения Шурочка подбирала себе подстать. Это были образованные, жизнерадостные, мудрые и бесконечно обаятельные женщины, которых Шурочка выискивала повсюду. Она ставила одно условие каждой из них - подобная профессия должна быть призванием всей их жизни, а не необходимой мерой, на которую их толкнула отчаяние. Может быть именно поэтому в заведении Шурочки царила необыкновенная легкость, неподдельное веселье и спокойная уверенность в том, что перешагнув порог этого дома, клиент вряд ли пойдет еще куда-то. Да и зачем? В любом случае, он нигде не нашел бы такого обращения и сервиса, как у Шурочки.
      Девочки Шурочки пойдут за своей хозяйкой в огонь и воду, она кличет их ласково «доченьками», а «доченьки» кого угодно порвут за свою мамочку, как Тузик грелку.
      Шурочку отличали женская мудрость, сила характера, безграничная доброта и оптимизм. Сколько я себя помню, эта женщина всегда все понимала и могла посоветовать выход из любой ситуации. Необыкновенно женственная, тоненькая, блестяще остроумная, Шурочка влюбляет в себя с первого взгляда. Она великолепно готовит, ей нет равных в случае, если требуется быстро организовать очаровательную и уютную вечеринку, она помнит все дни рождения и обожает дарить подарки. Естественно, что при таких душевных качествах Шурочка моментально приняла как родную маленькую белобрысую девочку, которую бабуля как-то привела к подруге с собой. С тех пор мы с Шурочкой нежно дружим, несмотря на разницу в возрасте. Именно Шурочке я доверяла свои дурацкие детские секреты, а она часами слушала меня, не комментируя и не советуя. Вместо этого она переодевала меня как куклу, кормила пирожными, учила печь торт «полет» и разноцветное безе. Шурочка возилась со мной, когда я умирала от подростковых комплексов и именно она учила меня быть «настоящей женщиной», как она это называет. Не сказать, чтобы я оказалась особенно хорошей ученицей, но Шурочкины уроки и по сей день выручают меня.
      Однажды в заведении Шурочки произошла драка: два совершенно благопристойных и трезвых клиента пытались убить друг друга. Положение в обществе они занимали такое, что никто, кроме Шурочки не осмелился их разнимать. Впрочем, ей было тоже страшновато делать это, однако, через пару минут противники сидели друг напротив друга и ненавидящими взглядами сверлили Шурочку. Видя, что дело пахнет керосином, она выгнала всех, кто находился в комнате и закрыла дверь. Девочки с замиранием сердца слушали, как их хозяйка бьет бесценные вазы, украшавшие гостиную и выговаривает кому-то строго и раздраженно. Через пару дней заговорили, что Шурочка предотвратила очередной правительственный кризис и с тех пор в ее заведении стали решаться очень серьезные дела. Сама того не желая, Шурочка стала разводящей, и при ее посредничестве решилось множество, казалось бы, фатальных, конфликтов.
      Такое положение дел обязывало Шурочку обладать информацией. Оказалось, что, держа в руках множество нитей, собирать различные сведения совсем не сложно. С тех пор Шурочка знала все и про всех. Если бы она была чуть менее принципиальной, на шантаже она заработала бы себе на небольшой архипелаг в Тихом океане. Впрочем, она и так на него заработала.
      Естественно, водя дружбу с бабулей, Шурочка активно занимается крадеными предметами искусства, но, памятуя о железных принципах Евгения Карловича, хочу заметить, что Шурочка тоже не участвует в сделках, в результате которых нашу страну покидает какой-нибудь шедевр. Зато она охотно способствует прибытию к нам различных произведений искусства, хоть в частные коллекции, хоть на перепродажу.
      Учитывая мой сбивчатый, восторженно-панегирический рассказ, можно с уверенность сказать, что если нам кто и мог помочь в сложившейся ситуации, так это была Шурочка. К тому же, мы с бабулей просто соскучились - вот и повидаемся.
 
       Логово разврата
      Тронутая моим рассказом до глубины души, Катерина пустила слезу, для поддержания имиджа громко выругала меня за то, что я «ничего дома не делаю, зараза, на кого только мы с отцом в старости остаемся, все только бы по подружкам шляться!!!» и прикорнула у меня на плече.
      Я лениво провожала взглядом лоточников, предлагавших уникальные и нигде непродающиеся зубные щетки, видеокассеты с записью фильма «Сибирский цирюльник 2» и плащи от дождя. В вагоне пахло застарелой пылью, вокзалом, пивом, жареными пирогами, зеленью, которую дачники везли домой, и разморенными в душной жаре телами.
      Мысли мои ползли медленно и тяжко, я думала, что все-таки никто и никогда не напишет и строчки про эту чертову настоящую любовь, что, наверняка, это какая-то подстава, организованная инопланетянами, которых натравил на нас коварный Николай Апполинариевич, и с этим надо просто смириться, потому что даже грозной Светке не под силу бороться с инопланетным разумом, а Шварценегера нам никто напрокат не даст, потому что он крутой, и к тому же у него искусственный клапан в сердце…
      Я и сама не заметила, как заснула. Колеса электрички мерно постукивали, моя голова моталась в такт этому стуку, во сне у меня постоянно открывался рот, было очень стыдно, но ничего поделать с этим я не могла. Сквозь сплошную пелену тяжкой дремы и духоты ко мне прорывались названия станций, которые мы проезжали: «Пушкино», «Мытищи», «Строитель», «Лосиноостровская», «Москва 3»… Тут я встрепенулась и пихнула Катерину в бок.
      - М-м-м… -неопределенно ответила она. Тяжелые пятна горячего солнечного света дрожали на наших головах.
      - Мы почти приехали, -прошептала я заплетающимся со сна языком, - вставай, мамаша.
      - Ага… -Катерина и не думала открывать глаза.
      - Катерина! -мои слова остались без ответа, - Ты передумала и едешь обратно? Зайцем?
      - Да, -ответила Катерина совсем не сонным голосом и осмыслено посмотрела на меня. Я пришла в восторг от степени ее готовности. Катерина обвела мутным взглядом пассажиров, сидящих в вагоне, душераздирающе зевнула и поправила кокон у себя на макушке. Электричка медленно подкатывала к вокзалу, тащась с черепашьей скоростью, дозволенной в центре. Катерина с хрустом потянулась, встала со скамейки, подхватила свою тележку и деловито направилась к выходу - я только поспевала за ней. Катерина безбожно пользовалась внезапно обретенными великолепными формами. Она и в обычном своем виде девушка нехилая, а в гриме она была просто грандиозна. Одним легким движением бедра Катерина отшвыривала со своего пути зазевавшихся попутчиков, и мне оставалось лишь гордо следовать за ней.
      Вывалившись на раскаленную, залитую горячим солнцем платформу мы, вместе с толпой сухих и загорелых дачников направились к подземному переходу.
      - Смотри! -Катерина дернула меня за руку так, что я чуть не рухнула под колеса ее сумки.
      - Ты что? -возмутилась я, - обалдела?
      - Да ты не злись, -примирительно похлопала Катерина меня по плечу, - ты вперед смотри!!!
      Я подслеповато сощурилась и приметила где-то вдалеке великолепную пару - бабулю с Серегой. Букет бабули был чудовищно потрепан, напоминая драную метелку, а количество огурцов в ее сумке уменьшилось ровно наполовину. Серега плелся за бабулей с выражением лица истинного мыслителя. Смирение с тяготами жизни и понимания полной невозможности вырваться из колеса сансары было написано на его челе.
      - В складках лба зажата человечья, в огромный лоб, огромная мысль, -просвистела я Катерине на ухо. Она захихикала и поинтересовалась:
      - Сама придумала?
      - Эх ты, -печально вздохнула я, - серость пыльная…
      - Ну тебя, -обиделась Катерина, - тоже мне, умная какая… Кто это изрек?
      - Маяковский, позорище, -покачала головой я.
      - Плевала я, -прошипела вконец разобиженная Катерина, - не только на вас с Маяковским, но и на всю русскую литературу в целом. Поняла?
      - Чего уж тут не понять, -примирительно пожала плечами я, - Русская литература будет рыдать всю ночь, а Маяковский, он вообще…
      - Застрелится, -улыбнулась как людоедка Катерина.
      - Тьфу на тебя, -всплеснула руками я. Катерина довольно заурчала и припустила вперед с новой силой.
      Так, переругиваясь, дотащились мы до перехода. Кругом торговали различными съестными припасами и напитками. Запах жареных беляшей витал в воздухе, цыганки сбывали с рук пироги, булки, сосиски, лимоны, огурцы, помидоры, зелень, лимонад «Колокольчик», хрустящую картошку, яблоки, шоколад, расплавившийся на жаре, и леденцы «Савинов». От такого бешеного разнообразия у меня закружилась голова. Дело в том, что я испытываю ни с чем не сравнимую тягу к уличному общепиту и являюсь одним из представителей той породы людей, для которых призыв «Пирожки, беляши с мясом, сосиска в тесте!!!» звучит как музыка высших сфер. Ни отравления, ни тошнотворный вид этой еды не может свернуть меня с этого пути. Я упорно продолжаю жадно поедать на улице различную гадость, испытывая от этого ни с чем не сравнимое наслаждение. Я нежно заулыбалась цыганкам, а моя рука сама полезла в карман за деньгами, как сзади раздался голос:
      - Не вздумай детка, у нас совсем нет времени на диарею…
      Я обернулась и увидела бабулю. Свой букет она засунула за пазуху, и пожухлые стебельки печально торчали из-за ее кофты. Серега мялся рядом, переступая с ноги на ногу. Вид он имел весьма помятый и печальный.
      - Марья Степановна!!! На что у нас нет времени? -обрадовалась Катерина.
      - Тише! -замахала на нее руками бабуля, - стойте спокойно, девочки. Сейчас мы потихоньку заходим в метро и едем до Цветного бульвара. Держимся отдельно, но друг друга из вида не теряем. Ведем себя прилично, и Бог видит, этот ужасный день закончится.
      - Аминь, -сказала я и первой направилась к метро.
      За моей спиной Серега жаловался Катерине на бабулю и умолял произвести деление на пары по другому принципу.
      - Ей богу, -стонал бедняга, - у меня голова болит оттого, что Марья Степановна все время бьет по ней своими огурцами. Букет этот чертов… Пусть родственники воссоединятся, а мы с вами, Катерина прекрасно найдем общий язык.
      - И не мечтай, -процедила бабуля, швырнула свой букет в ближайшую урну и повисла на руке у Сережи. Мы с Катериной прибавили шагу, чтобы не слышать его стонов и жалоб.
      - Первый раз еду в публичный дом, -мечтательно протянула Катерина, когда мы, нырнув в мутный электрический свет подземелья, оказались на эскалаторе «Комсомольской», - почему ты мне никогда не рассказывала о Шурочке?
      - Потому что ты -средневековая мракобеска, - с достоинством ответила я. Катерина отвернулась в сторону и сделала вид, что с интересом разглядывает рекламные щиты. Где-то в начале эскалатора бабуля с Серегой устроили потасовку. Мы с Катериной прибавили шагу.
      Дальнейшая дорога до Шурочкиного заведения удручала однообразием. Задыхаясь от духоты, ставшей в метро еще утонченней, мы пытались оторваться от Сереги с бабулей. Они преследовали нас по пятам, уродничая с такой силой, что нам становилось дурно. Смеяться мы уже не могли, а потому, приметив поблизости эту дикую пару, мы просто старались занять такую позицию, чтобы как можно меньше видеть и слышать. Не тут-то было. Бабуля в паре с Серегой даже в состоянии полного покоя выглядели настолько жутко, что невозможно было делать вид, что мы ничего не замечаем.
      Выкатившись из метро, мы с Катериной вздохнули с облегчением. Преодолеть осталось ничтожно малый отрезок пути.
      Пропустив вперед наших клоунов, мы с Катериной медленно мерили шагами тихие переулочки центра. Казалось, что среди карамельных, сверкающих новизной особнячков дышалось легче. Пыльная, вязкая жара и здесь заявляла свои права, казалось, что копотью покрыты даже листья деревьев, однако, величественность кованых решеток, покой огромных зеркальных окон, плавные изгибы мощных дверей и сверкающие витрины навевали негу и каким-то чудом помогали забыть о метеорологическом кошмаре, свалившимся на Москву.
      Плетясь за бабулей, мы некоторое время поплутали (как ни странно, при всех своих многочисленных железных навыках выживания в этом мире, моя бабуля обладает кошмарным топографическим кретинизмом), а потом свернули в Колобовский переулок. Тут ноги сами понесли меня. Если раньше я еле плелась за Катериной, то теперь я заметно вырвалась вперед и почти догнала бабулю. Она уже стояла перед опрятным особнячком со скромной вывеской «Салон красоты» и настойчиво трезвонила у служебного входа.
      Через некоторое время дверь распахнулась и на пороге появилась Лариска - бессменная Шурочкина домоправительница. Именно она ведала всеми бытовыми сторонами Шурочкиного предприятия, содержа весь особняк в идеальном, стерильном порядке.
      Я было припустила бегом, но замедлила шаг, наблюдая немую сцену. Лариска, маниакально опрятная, выглаженная и накрахмаленная, с высоко зачесанными волосами, мягкими маленькими руками и ямочками на розовых щеках с изумлением смотрела на уставшую, взмокшую бабулю в ситцевом платье, парике и вязаной кофте.
      - Простите… -вежливо начала Лариска, - вы к кому?
      Бабуля лихо заломила свой парик на затылок и пророкотала:
      - Лариса, не стой столбом, а лучше зови эту старую перечницу, свою хозяйку.
      Лариска тихо ахнула и побледнела.
      - М-марья Степановна? -прошептала она внезапно осипшим голосом, - Что с вами?
      - Да не бойся ты, -попыталась успокоить Лариску я, но она пришла в состояние еще большего изумления, увидев мой наряд. Тут из-за наших спин выглянули Катерина с Серегой и я начала опасаться, что Лариска завалится в нервный обморок. Однако, многолетняя выучка и привычка ничему не удивляться взяли верх над ненужными сантиментами, Лариска взяла себя в руки и тихо проговорила:
      - Эти с вами?
      - Без сомнения, -кивнула бабуля, оттесняя Лариску от двери и вваливаясь за порог. Мы последовали за ней. Лариска опомнилась и засеменила рядом со мной.
      - Галочка, -причитала она, - что же этот такое? У вас случилась беда? Кто эти люди?
      - Друзья, -выдохнула я, с наслаждением погружаясь в мраморную прохладу Шурочкиного заведения.
      - Я зову Шурочку, -Лариска свернула в сторону и бегом припустила вверх по лестнице. Мы же продолжали идти по светлым коридорам первого этажа Шурочкиного царства. Там было светло, уютно, прохладно и пахло чем-то приятным - то ли сдобой, то ли ванильными орхидеями.
      Этот этаж Шурочка отвела под офис. Именно здесь решались не самые серьезные дела (самые серьезные вершились в личном Шурочкином кабинете), проводилась бухгалтерия всего заведения и тут же располагался салон красоты. Да, да, самый настоящий салон красоты, имеющий своих постоянных клиенток, весьма дорогое и очень устойчивое предприятие. Оно также принадлежало Шурочке.
      Наша странная компания ввалилась в приемную, утопающую в пушистых бежевых коврах, чья геометрия была всецело подчинена огромному кожаному дивану цвета топленого молока. Не долго думая, мы повалились на этот диван и затихли. Откуда-то из глубины особняка лился мягкий, завораживающий джаз, тихий и пронзительно меланхоличный. Казалось, в этой музыке были заключены шелест дождя и далекие раскаты грома, трепет одиноких листьев на ветру и бокал хорошего белого вина под тентом открытого кафе…
      - Чтоб мне сдохнуть… Мусенька!!! -Шурочка ворвалась в приемную как метеор, - Что с тобой приключилось?
      Идеальную Шурочкину фигуру мягко драпировало бирюзовое домашнее платье с завышенной талией. Тончайшая ткань опускалась до самых щиколоток ее босых ног, каким-то чудом не скрывая достоинств их обладательницы, а напротив, подчеркивая. Мягкие светлые волосы Шурочки спадали по обеим сторонам ее лица, поражая девическим блеском и полным отсутствием седины. На гладких Шурочкиных щеках цвел нежный румянец.
      В два прыжка Шурочка оказалась рядом с нами.
      - Что происходит? -продолжала патетически вопрошать она, - у нас беда? - Шурочка картинно заломила руки, зазвенев многочисленными серебряными браслетами и тут заметила меня. Мы с ней расцеловались, а бабуля устало стянула свой лохматый парик.
      - Полная задница, Шура, -вздохнула она, - но жутко интересно.
      - Мусенька, -Шурочка опустилась на диван рядом с бабулей, озабоченно ее разглядывая, - забудь про все. Сейчас девочки сделают тебе чудную маску, от которой ты станешь молодой, как девочка.
      - Оставь это на потом, -заулыбалась бабуля, - нет ли у тебя какой-нибудь чудной маски, чтобы моя кожа сморщилась, как печеное яблочко?
      - Я не знаю, -пришла в замешательство Шурочка, но быстро нашлась, - мы обязательно что-нибудь придумаем. Твоей спутнице, - она кивнула на Катерину, - мы предложим оригинальную систему по снижению веса…
      Катерина вспыхнула как порох.
      - Что? -она вскочила с дивана и задрала юбку от своего костюма, демонстрируя всем собравшимся свои слоновьи колготки с набитым в них хламом. - Что?! Систему по снижению веса? - пылая от негодования, Катерина принялась вытаскивать из этих колготок старые махровые полотенца, ночные рубашки, простыни и чьи-то порыжевшие кальсоны. Спустя минуту у ее ног высилась величественная гора хлама, - вот моя система снижения веса, - пропыхтела Катерина, сдирая с себя колготки, - черт побери…
      Шурочка невозмутимо наблюдала за манипуляциями Катерины.
      - Кто это? -спросила она у бабули, - она мне нравится.
      Катерина фыркнула и плюхнулась на диван между мной и красным от смущения Серегой.
      - Шура, позволь, я представлю тебе Катеньку, прекрасную девушку и редкую красавицу, -кивнула бабуля в сторону Катерины. Та приветственно оскалилась, силясь разодрать кокон, который с утра навертела у нее на голове коварная бабуля.
      - А этот молодой человек? -Шурочка указала на Серегу, - почему-то он мне нравится меньше.
      - С парнем посложнее, -покивала бабуля, - какой-то он мутный, пытался нас убить, а потому мы захватили его с собой. Может, определишь беднягу к себе на некоторое время? А то он сбежать порывается постоянно.
      - Сбежать? -Шурочка светло заулыбалась, - Лариса! - обратилась она к закрытой двери. Дверь сразу же распахнулась и на пороге появилась Лариска, - Милая, этот юноша отчего-то хочет сбежать… Отведи его, пожалуйста, к Марине. Он не буйный? - как бы между прочим поинтересовалась у бабули Шурочка.
      - Буйный, буйный, -ухмыльнулась бабуля. Серега занервничал и принялся тревожно озираться оп сторонам.
      - Ну, раз буйный, -снова повернулась к Лариске Шурочка, - Степана на всякий случай захвати, пусть проводит.
      Шурочка нажала на небольшую кнопку, вмонтированную в стену и на пороге бесшумно возник Степан - здоровенный детина, размером со шкаф.
      - Степа, дорогой, -Шурочка смотрела на него с материнской нежностью, - тут у нас молодой человек буйный, хочет сбежать… Нехорошо. Проводи его к Марине, пусть расслабится, а то так и до невроза недалеко.
      Бледный, как смерть Серега попытался что-то сказать, но смог издать лишь тихий сип, завороженно разглядывая Степана. Детина поскреб свой жирный, выбритый затылок, коротко кивнул, шагнул в приемную, подхватил Серегу за шкирку и вынес его в коридор. Послышался сдавленный крик и тихий Серегин плач. Лариска выскользнула в коридор вслед за ними. В приемной воцарилась тишина.
      - Ему не будет больно? -озабоченно осведомилась сердобольная Катерина.
      - Ему будет хорошо, -мечтательно улыбнулась Шурочка.
 
       Абсент и ошеломляющие новости
      - Я до сих пор не понимаю, Мусенька, -расслабленно пропела Шурочка, легко закидывая ногу на ногу, - зачем вам понадобился этот нелепый маскарад. От кого вы скрывались?
      - Сложно объяснить, Шурка, -хмурилась бабуля, - скажем так: интуиция и трезвый расчет подсказали мне, что так надо.
      Мы с Катериной предпочитали помалкивать, а потому скромно пили лимонад и жевали фруктовые пирожные, которые принесла Лариска.
      Шурочка заставила нас умыться, отменила все свои встречи, отвела нас в свой кабинет и закрыла дверь на ключ. Мы устроились в креслах для посетителей и принялись за лимонад. Бабуля с Шурочкой вели подготовительную беседу о погоде, здоровье девочек, ценах на африканские изумруды и новейших средствах от радикулита. Многолетняя закалка не позволяла им бросаться на обсуждение дел сразу. Старая авантюрная школа диктует размеренность и степенность. Самые безумные дела совершаются тут под непринужденную светскую беседу и коньячок, со вкусом, смаком и наслаждением. Опыт начинает и выигрывает.
      Я скучала, рассматривала новое приобретение Шурочки, скромно выставленное под стеклом - индийский батик прошлого века - и периодически закидывала ногу на ногу. Честно говоря, все это уже успело мне приестся.
      Катерина же пожирала глазами обстановку кабинета. В принципе, с первого взгляда это помещение не производило сногсшибательного впечатления. Все очень мило - тонкие изгибы ножек столов и стульев, мягкие персиковые тона, стекло, алюминий, дипломы в рамочках, - но не более того. Лишь приглядевшись, можно было заметить индейские трубки и антикварные письменные приборы, африканские статуэтки и китайский фарфор, засушенных ящериц и страницы из старинных рукописей, фрагменты наскальной живописи и древнеармянскую керамику… Оказавшись в кабинете Шурочки, можно было целую вечность наблюдать за вещами, которые вели здесь свою жизнь.
      Я прикрыла глаза и мирно сложила руки на груди. Сквозь прикрытые жалюзи лился теплый свет предзакатного солнца, бабуля с Шурочкой обсуждали какого-то Кардинала, а Катерина не могла вымолвить ни слова, рассматривая обстановку Шурочкиного кабинета. Я пошевелила пальцами на ногах и блаженно вздохнула. Шурочка приняла мой вздох за отправную точку.
      - Мусенька, -начала она, выдержав недолгую паузу, - мой ангел…
      - Можешь без китайских церемоний, -взмахнула рукой бабуля, скривившись при упоминании об ангелах.
      - Изволь, -пожала худеньким плечиком Шурочка, - Мусенька, я очень рада, что ты так интересуешься моими делами. Но поверь мне, мы обсуждаем их уже полчаса, а между тем, твое появление у меня было обставлено не без помпы. Открой мне свое сердце, а то, знаешь ли, я чувствую себя старой дурой.
      - Не ты одна, -вздохнула бабуля, - если бы каждый раз, когда я чувствую себя подобным образом, мне давали бы пару рублей, я бы уже жила на Канарах.
      - Продолжай, Мусенька, -Шурочка устроилась поудобнее.
      - Понимаешь ли, -начала бабуля издалека, - я сейчас все расскажу. Только пообещай мне, что не будешь переживать и нервничать.
      - Обещаю, -улыбнулась Шурочка, - приступай.
      - Э-э-э… -бабуля избегала смотреть в глаза Шурочке, - ну… история на самом деле долгая… Ты слышала о похищении из частной коллекции картона работы Леонардо да Винчи?
      - Какие-то слухи до меня доходили, -осторожно произнесла Шурочка, - к чему ты клонишь?
      - А про убийство Косого?
      - Слышала и про это, -лицо Шурочки не выражало никаких эмоций. Это-то и пугало.
      - А про лохов тульских? -бабуля усердно делала вид, что очень интересуется Шурочкиным батиком.
      - Муся, -тихо проговорила Шурочка, - если ты каким-то боком замешана в эту историю, скажи мне прямо. А если ты меня разыгрываешь, я тебя убью.
      - В очередь, -мрачно процедила бабуля, - ты ведь слышала про трех женщин, которые убили Косого?
      Шурочка задумчиво закусила губу и некоторое время внимательно разглядывала меня, Катерину и бабулю. Потом она порывисто встала, подошла к небольшому сейфу, достала из него пузатую бутыль абсента, откупорила его и сделала три больших глотка. Постояла некоторое время, прислушиваясь к себе, а затем медленно подплыла ко мне, обхватила мою голову тонкими руками и прижала к своему животу.
      - Девочки, -прошептала она, покачиваясь в такт своим мыслям, - это очень плохая история.
      - Не паникуй, -бабуля подошла к Шурочкиному столу, некоторое время рассматривала абсент на свет, а потом сделала большой глоток, - это все ерунда.
      - И мы никого не убивали -громко сказала я.
      - Это радует, -сдержанно заметила Шурочка, выпустила наконец мою голову и села в кресло рядом со мной, - я могу укрывать вас у себя сколько угодно, а если сюда кто-то сунется, мы будем стоять до последней капли крови.
      - Шурка, -пророкотала бабуля, - к чему этот гнилой драматизм? Кто-нибудь сунется - мы найдем способы объяснить ему, что он не прав.
      - А что вы только что пили, можно поинтересоваться? -подала голос Катерина.
      - Абсент, -выдохнула я.
      - Всю жизнь мечтала выпить абсента, -проникновенно проговорила Катерина, - можно мне глоточек?
      - Отчего нет? -Шурочка встала, подхватила бутыль и протянула ее Катерине. Та некоторое время подозрительно разглядывала вкусный и полезный напиток, а потом зажмурилась и сделала большой глоток.
      - Вещь? -поинтересовалась бабуля, приглядываясь к хрипящей Катерине.
      - Еще какая!!! -просипела та и затихла.
      - Тьфу на вас, -возмутилась я, - мы по делу приехали, а вместо этого жрем абсент, даже не разливая его по стаканам. Между прочим, - добавила я, немного подумав, - это пойло разрушает нервные клетки…
      - Милая, -Шурочка приобняла меня за талию, - родная моя… Это же так манерно - роскошные женщины, пьющие прямо из бутылки пойло, разрушающее нервные клетки! Эти особы прекрасно воспитаны, но плевали они на всякие условности, и это дурманит окружающих почище всякого абсента… Такую дикую женщину хочется соблазнить, ею хочется обладать!
      - Думаешь? -подозрительно прищурилась я.
      - Вне всякого сомнения, -заулыбалась коварная Шурочка, - подобная линия поведения - последний писк, новейшая тенденция. Сейчас кругом царит полнейшая эклектика и полный отказ от шаблонов на фоне досконального знания их. Очень изящно.
      - Ну-ка… -я потянулась к бутылке и глотнула из нее, - Так?
      - Почти, -покивала Шурочка, - только мне кажется, что в этот жест следует добавить легкий оттенок бесшабашности и бунтарства, - она взяла бутыль из моих рук и сделала еще один большой глоток. Мы с Катериной многозначительно покивали - действительно, смотрелось на редкость бунтарски и бесшабашно. Шурочка довольно усмехнулась.
      - Итак, -она гордо вскинула голову, - теперь я готова выслушать, каким образом вы вляпались в эту историю.
      - На самом деле, -начала бабуля, - во всем виновата Галочка.
      Я так и подпрыгнула на месте от возмущения. Как всегда, меня сделали козлом отпущения. Кто вечно виноват во всем? Галочка! Почему голодают дети Африки? Из-за меня! В чем причина глобального потепления? Во мне! Отчего коренные жители Австралии страдают от плохого медицинского обслуживания? От того, что я появилась на свет! Почему Америка навязывает свою политику всему миру? Из-за моего попустительства! Также я виновата в том, что в Тульской губернии резко снизились надои, растет детская преступность, а пенсионеры не получают положенных льгот… Казалось, что еще пара минут, и из моих ушей пойдет пар. Однако, бабуля совершенно не замечала моей яростной мимики. Она спокойно продолжала:
      - Уж не знаю, откуда в крови моей внучки такая тяга к авантюризму, но факт остается фактом -именно она раздобыла ключ к ячейке, в которой лежал картон работы великого Леонардо.
      Шурочка сложила руки на груди и с интересом ждала продолжения рассказа. Следующие четверть часа мы, перебивая друг друга, выкладывали все, что с нами произошло. Мы были красноречивы. Порой мы отхлебывали из Шурочкиной бутыли, и наши ораторские способности росли с каждой минутой. Подробнейшим образом, в самых ярких красках, мы отповествовали Шурочке о мужике с ключами, о том, как на меня нападали, об отравленной тетке, якобы из собеса, о погроме в моей квартире, о Косом и о нашем позорном ночном бегстве. Шурочка слушала нас с непробиваемым выражением лица, не комментируя и ничего не прелагая. Когда мы выдохлись и замолчали, она задумчиво потеребила прядь своих волос, потерла лоб тонкой рукой и тихо проговорила:
      - Евгений Карлович… Что-то зачастил он ко мне…
      - Да? -заинтересовалась бабуля, - он бывает в твоем заведении?
      - Заглядывает, -неопределенно пожала плечами Шурочка, - а вот в последнее время зачастил…
      - Между прочим, -заявила Катерина, отхлебнув из Шурочкиной бутыли, - Евгений Карлович предлагал Марии Степановне руку и сердце.
      Некоторое время бабуля с Шурочкой молчали, а потом взорвались хохотом.
      - Что? -озадаченно хлопала глазами Катерина, - я что-то не то сказала?
      - Нет, -простонала бабуля, утирая слезы, выступившие на глазах, - просто уж очень мило это звучит…