Снова квартира Баркасова. В углу на стуле дремлет контролер Электротока. Бабушка Алиса Юрьевна раскладывает пасьянс. По комнате из угла в угол нервно ходит Зоя Павловна.
      Бабушка. Нет, все будет хорошо. Пасьянс сходится.
      Зоя (стучит в стену). Виктор Эдуардович!
      Контролер (вскочив от стука). Что? Кто?.. Ах, это вы опять. Ну как, граждане, выяснилось чтонибудь?
      Бабушка. Этот пасьянс, Зоюшка, очень редко выходит. А тут он вышел. Значит, все сложится хорошо.
      Зоя. Не думаю…
      Бабушка. Увидишь… Алексей Гаврилыч полностью раскается. А Виктор Эдуардович решительно будет у твоих ног…
      Контролер. А портфель, бабушка-старушка?
      Бабушка. Про ваш портфель я не загадывала, но думаю, что и портфель где-нибудь найдется.
      Контролер. Но где? когда? Не могу же я, граждане, тут до ночи…
      Зоя (иронически). "Решительно у моих ног"… Но я не для этого зову Виктора Эдуардовича.
      Бабушка. Дитя мое… Нет, я отказываюсь понимать современность! Нельзя же одной остаться в критический момент. Необходима моральная поддержка… Нет, нет, в мое время было значительно больше поэзии!
      Зоя. У меня есть сын, мать. Это моя поддержка.
      Бабушка. У меня тоже была мать. Но если б в тот момент у меня не оказалось друзей, то я… Ведь тогда… с этой… певичкой…
      Контролер (оживляясь). Ах, с певичкой-то?
      Бабушка (дочери). Ведь эта история имела тяжкое продолжение…
      Контролер (просительно.) Ну, ну?
      Бабушка. Только что все успокоилось, муж вымолил у меня прощение… И вдруг я узнаю — он опять с пей встречается…
      Контролер. И зонтик, значит, не помог?
      Бабушка (дочери). Но уже встречается с ней не в зоологическом саду, а у нее на квартире.
      Контролер. И вы махнули к ней, прямо на квартиру?
      Бабушка. Борис Иваныч Нелькин берет ландо.
      И мы с ним едем…
      Контролер. Прямо к певичке?
      Бабушка. Я отстраняю горничную рукой и вхожу в ее будуар. Вижу, мой муж сидит в кресле, ноги на пуфике… А та стоит у зеркала. В бриллиантах. На шее — страусовое боа. Куда-то собираются… Увидев меня…
      Контролер. Ау вас в руках зонтик?
      Бабушка. Увидев в зеркале меня, она оборачивается вот так через плечо. И тогда я, забыв обо всем, подхожу к ней…
      Контролер. И значит, опять ее, певичку-то? Ай да бабушка-старушка!
      Бабушка. Подхожу к ней, а она, как разъяренная тигрица, кидается на меня. Я падаю на ковер, кричу мужу: "Анатоль!" А он ноль внимания.
      Контролер. И здорово она вас отвозила, между нами говоря?
      Бабушка. От всех этих нравственных переживаний я, конечно, теряю сознание и только тогда вижу, что Анатолий поднимается с кресла и подходит…
      Контролер. К певичке?
      Бабушка. И говорит ей: "Убедительно прошу вас, Эльвира, — довольно…"
      Контролер. Ах, он говорит ей: довольно, дескать, ее тузить, хватит, мол, на первый раз? А что же Борис — Иваныч? Он так и не вмешался в побоище?
      Бабушка (оборачиваясь к контролеру). Борис Иваныч Нелькин остался внизу, в ландо… (Дочери.)
      Нет, за Нелькина я не вышла замуж, но нравственно он меня очень-очень поддержал. Он возил меня по ресторанам, на острова…
      Контролер. Интересные картинки прошлого…
      Бабушка. Вот я и говорю: в прошлом было больше поэзии, которая так необходима нам — женщинам… Ах, вот как раз и Виктор Эдуардович!
      Входит Ядов.
      Зоя. Я стучала вам несколько раз!
      Ядов. Этот стук отозвался в моем сердце. Я услышал его за три квартала. И вновь пришел к вам.
      Бабушка. Снимите пальто, Виктор Эдуардович.
      Ядов. Не могу-с. Меня ждет машинистка, которой я оставил записку.
      Бабушка. Но у нас такие события… Зоя! То звалазвала, а как пришел молчишь… Я приготовлю чай. (Уходит.)
      Зоя. Виктор Эдуардович, мне не хочется возвращаться к моему горю… Но вот взгляните… Вот что оказалось у него в портфеле, который он забыл, торопясь…
      Контролер. Нет, граждане, он не забыл, а перепутал. Его портфель остался здесь, а мой… где-то там… Ядов. Убийственные улики… Стало быть, предположение вашей матушки…
      Зоя. Да, она была права. Но я считала его… Он был для меня самым чистым человеком из всех, кого я встретила…
      Ядов. Не надо такого горя!
      Зоя. У меня горе оттого, что я и теперь почему-то не разлюбила его…
      Ядов. Наполеон считал, что любовь есть явление социально опасное как для целого общества, так и для личного счастья. И теперь я вижу, что это так, — и на вас, и на себе.
      Телефонный звонок.
      Зоя (в трубку). Да… Нет, Баркасова нет дома. Что? (Ядову) Поговорите с ней. Это та женщина, где он был. Какая гадость….
      Ядов (по телефону). Что-с? Портфель? Чей портфель? Ваш?.. Кто его захватил?.. Да, но Баркасова нет дома. Позвоните позже! (Вешает трубку.)
      Контролер. Не вешайте, не вешайте трубку. Это про мой портфель. Ай, ну зачем же вы повесили?!
      Ядов. Извините, не знал. Да, она говорила про какой-то парусиновый портфель.
      Контролер. Ой, ну что же это, граждане… (Сняв трубку, дует в нее.) Але… Станция… (Вешает трубку.)
      Входит бабушка с чаем.
      Бабушка. Выпейте чайку. (Ядову.) Да сядьте вы рядом с ней. Скажите ей что-нибудь, утешьте. То трещите без умолку, а когда надо, так…
      Ядов. Уста немеют, бабушка!
      Зоя. Мама, оставьте нас.
      Бабушка. Когда мы ехали в ландо… после этой истории…
      Контролер. Ну? Ну?
      Бабушка. Так Борис Иваныч Нелькин утешал меня, находил такие слова, которые доходили буквально до сердца.
      Контролер. А что он, что?
      Ядов. Это, вероятно, был молодой пшют?
      Бабушка. Да уж одет он был не так, как вы, Виктор Эдуардович. В мое время мужчина в таком непрезентабельном виде не котировался… А вот, если хотите знать, этот пшют, как вы сказали, оказался джентльменом чистой воды. Он тут же, в ландо, сделал мне официальное предложение, видя, что я решила расстаться с мужем…
      Зоя. Мама, вы, кажется, сватать нас собираетесь?
      Ядов. Что ж… я не отказываюсь…
      Бабушка (возмущенна). Знаешь, Зоюшка, если б в мое время мужчина ответил бы таким расслабленным тоном, то…
      Ядов. Мой тон, сударыня, был и в самом деле расслабленный, ибо я думал о моем преклонном возрасте.
      Зоя (вспыхнув). Я, кажется, не предлагала вам себя в жены.
      Ядов. Нет, я просто подумал:
      "Но старость, черт ее дери,
      С котомкой и клюкой,
      Стучится, черт ее дери,
      Костлявою рукой…"
      Зоя. Виктор Эдуардович! Вы — это фразы, нарядные слова… И никаких чувств.
      Бабушка. А у Бориса Иваныча были и фразы и чувства.
      Контролер. Ну? Бабушка, ну? Входит Баркасов. В его руках черный портфель Абрамоткина.
      Контролер приходит в смятение-портфель не его. Появляется Боря. Он не без интереса посматривает на принесенный портфель.
      Баркасов (глухо). Зоечка…
      Контролер. Граждане, ну что вы со мной делаете? Это не мой портфель. Мой был парусиновый. Где же он?
      Баркасов. Зоечка, что с тобой?
      Ядов (Зое). Спокойно. Не унижайте себя слезами.
      Контролер. Гражданин, послушайте… вы сменили мой на свой… то есть свой на мой…
      Баркасов. Что? (Жене.) Зоюшка…
      Зоя. Алексей Гаврилыч… ты забыл свой портфель — извини, пришлось его раскрыть… Вот твои вещи…
      Ядов. Я отбыл, Зоя Павловна. (Идет к выходу.)
      Бабушка. Виктор Эдуардович, два слова.
      Оба уходят.
      Баркасов. Зоя, я тебе сейчас все объясню…
      Контролер. Нет, я уж попрошу сначала выяснить мое дело.
      Баркасов. Слушайте, товарищ, я занят сейчас… (Жене.) Зоюшка, тут вот в чем дело…
      Контролер. Товарищ, я вхожу в ваше критическое положение, но две-то минуты вы мне можете уделить?
      Боря (раскрыв черный портфель). Ого! (Извлекает из портфеля вино и закуску.) Бабушка! (Убегает сообщить бабушке.)
      Баркасов. Ты не должна думать, что это чтонибудь такое… Это я…
      Контролер. Ладно, справляйтесь со своей драмой. Я обожду. Но потом я попрошу вплотную заняться моим вопросом.
      Зоя. Кому предназначались эти подарки? Только не лги. Той женщине, о которой ты…
      Баркасов. Да, эти конфеты я взял для одной… нашей служащей. А эту… свинку… я в первый раз вижу.
      Входит бабушка. Услышав слова Баркасова, она торопливо подходит к дочери.
      Бабушка. Зоюшка, Алексей Гаврилыч признался. Смотри как он мягко, застенчиво сказал: "Да, эти конфеты я взял для одной особы…" Зоя, повинную голову и меч не сечет!
      Баркасов. Алиса Юрьевна, я прошу вас не вмешиваться в это дело.
      Зоя. Мама, уйдите.
      Контролер. Уж если на то пошло, бабушка, то я прежде вас имею слово. Я тут три часа, как рыба об лед…
      Бабушка. Зоя, но я не могу безучастно смотреть, что происходит на моих глазах. Человек во всем признается, а ты…
      Баркасов, (раздраженно). Алиса Юрьевна?
      Бабушка. Зоя, это бывает у них. Уж на что Борис Иваныч Нелькин… жизнь готов был отдать за меня… и то он…
      Контролер. Ну? Бабушка, ну?
      Зоя. Мама, вы хотите, чтобы я ушла из дома?
      Баркасов. Я попрошу вас оставить меня с женой.
      Бабушка (с обидой). Пожалуйста. Я для вас же стараюсь.
      Контролер. Бабушка, на минуточку… Доскажите мне про Бориса Иваныча…
      Оба тихо беседуют.
      Баркасов. Зоя…
      Зоя. Мне не надо твоих объяснений, Алексей. Не унижай себя враньем… Сейчас, кстати, звонила твоя дама… Ты взял у нее какой-то портфель…
      Контролер. Ага! Теперь все ясно. Мой портфель остался там, а ихний вы по ошибке оттуда вынесли.
      Зоя. Наконец надо же его отпустить.
      Баркасов (порывшись в карманах). Вот их адрес. Я прошу вас, товарищ, поехать туда. Там ваш портфель. У тахты.
      Зоя (глухо). У тахты…
      Контролер. А этот черный портфель им отнести?
      Баркасов. Да, возьмите этот портфель — отнесите им.
      Контролер (взяв портфель, из которого Боря вынул закуску и вино). Ну вот, теперь все прояснилось. Сейчас я живехонько доеду туда и произведу обмен… Сожалею, бабушка-старушка, что не дослушал вашу повесть про Бориса Иваныча. Служба для меня превыше всего. Счастливо оставаться.
      Уходит с бабушкой.
      Баркасов. Зоюшка, прости меня. Я просто невменяемый сегодня. Ну, врач мне так посоветовал. Я сам не знаю, как все это получилось…
      Зоя. Что ты вздор мелешь? Какой врач? Зачем тебе это новое вранье? Впрочем, у тебя опыт нескольких лет…
      Баркасов. Зоя, ты не должна так говорить! Я сейчас позвоню врачу, и он тебе подтвердит…
      Зоя. Мне не нужны свидетели, Алексей. Но приплетать к своему вранью какого-то врача — это, это… слишком. Не надо мне твоих объяснений! Я больше не жена тебе…
      Зоя Павловна уходит в соседнюю комнату. Баркасов стучит в дверь. Входит бабушка.
      Баркасов. Зоя… Зоюшка… Открой… Ну, тогда я и в самом деле позову этого врача — он подтвердит тебе, что я не вру… Зоя, послушай…
      Бабушка. Погодите, не троньте ее. Я по себе помню — я не любила, когда меня окликали. Она сама выйдет.
      Баркасов (по телефону). Але… Але… Товарищ Тятин?.. Иван Силыч, голубчик, мне надо бы узнать — где тот врач, который меня сегодня обследовал?.. Да нет, сейчас другое дело. Потом тебе объясню… Ну, узнай хотя бы его фамилию… Жена думает, что я вру… Ну, тогда умоляю, приезжай сам. Ведь ты можешь ей подтвердить… От этого все зависит… Только скорей. Возьми машину… Во время телефонного разговора входит Боря. Вместе с бабушкой он рассматривает закуску и вино, вынутые из портфеля Абрамоткина. Окончив разговор. Баркасов опускается в кресло и руками закрывает лицо.
      Боря. Это все папа принес.
      Бабушка. Ну, ясно: он раскаялся и вот хотел загладить свою вину. И на месте твоей матери я бы его простила. (Ставит в буфет вино и закуску.)
      Коря. Папа, ты что — расстроен?
      Баркасов. Да, сынок. Я с мамой поссорился.
      Боря. Ну, я думал — что-нибудь серьезное! Я каждый день с ней ссорюсь. (Уходит.)
      Бабушка. Алексей Гаврилыч, успокойтесь. Зоя отойдет, простит. Я вам гарантирую это. Я по себе знаю…
      Торопливо входит Тятин. Бабушка уходит.
      Баркасов. Иван Силыч…
      Тятин. Я говорил тебе… Ну, этот врач…
      Баркасов. При чем тут врач? Просто ей нужно сказать, что врач действительно посоветовал мне в театры ходить. Это, может быть, мелочь, пустяк, но это очень важно сейчас. А то она думает, что я унизился до такого вранья.
      Тятин. Сейчас я скажу ей…
      Баркасов (постучав в дверь). Зоя… Зоюшка, открой…
      Тятин. Постой, я сам… (Постучав.) Зоя Павловна…
      Зоя (открыв дверь). В чем дело?
      Баркасов. Зоя, вот он тебе сам подтвердит, что я не врал, говоря о театре.
      Зоя (Тятину). Доктор, я никогда не думала, что медицина может предлагать такие странные средства…
      Баркасов. Нет, Зоюшка, ты не поняла. Он…
      Тятин (тихо, Баркасову). Ай, не тревожь ее — пусть я врач! (Зое.) Успокойтесь, гражданка. Я сам теперь вижу, что не то посоветовал.
      Зоя. С каких это пор, доктор, медицина дает такие советы, которые разрушают семью…
      Тятин. Всецело признаю: медицинская ошибка.
      Баркасов. Видишь ли, Зоюшка, мне сегодня было плохо…
      Тятин. Человек в кресло упал…
      Зоя (встревоженно). Ах, вот как…
      Баркасов. И вот врач мне посоветовал…
      Тятин. Уж извините — ошибочный совет дал…
      Вбегает взволнованная бабушка.
      Бабушка. Зоя… Алексей Гаврилыч… Там Борька…
      Зоя. Что, что такое?
      Бабушка. Там Боря пуговицу в нос засунул. И так она глубоко… он даже хрипеть стал…
      Зоя (Тятину). Доктор, скорей… посмотрите… (Бежит к выходу, но в дверях сталкивается с Борей.) Боря, что с тобой?
      Боря (шмыгая носом). Пуговица туда попала…
      Баркасов. Ну как же так…
      Бабушка. Вертел пуговицу в руках, и я оглянуться не успела, как он взял и ее…
      Боря (хныча). И теперь достать не могу…
      Зоя. Доктор, взгляните, что у него там…
      Тятин (теряясь). Что у него там… Ясно, пуговица, если бабушка говорит…
      Баркасов. Зоя, я "неотложную" вызову.
      Зоя. Нет, пусть пока доктор посмотрит…
      Тятин (падая духом). Посмотреть, конечно, можно, да что толку-то? От этого она обратно не выскочит.
      Баркасов. Нет, верно, я лучше "неотложную" вызову, а?
      Зоя. Вот сейчас доктор посмотрит… Боря, подойди к дяде!
      Тятин (бодрясь). Ты что ж это, батенька, пуговицы в нос суешь? Вот и будешь теперь всю жизнь с пуговицей ходить.
      Зоя. Вам посветить, доктор?
      Тятин. При свете, конечно, пуговица будет заметнее.
      Зоя. Доктор, а это опасно?
      Тятин. Нет, мелкая пуговица не опасна. Вот если бы он пуговицу от пальто… Вот тогда, понимаете ли, опасно…
      Баркасов. Я вызываю "неотложную"…
      Тятин. Да, зови врача, Гаврилыч. Это не шутка, Зоя. Ах, значит, вы… не врач?
      Тятин. Да нет, я…
      Баркасов. Зоя, видишь ли…
      Зоя. Ах, вот что! Значит, ты попросил человека, чтобы он мне подтвердил… Какая низость!.. (Падает, теряя сознание.)
      Баркасов. Скорей воды!
      Тятин. Положим на диван…
      Бабушка. Дочь моя… Выпей водички…
      Тятин. Ух ты, черт, что у нас получить…
      Баркасов (по телефону), "Неотложная"?.. Попрошу врача… Улица Толстого, два. Квартира Баркасова…
      Боря (чихнув). Ой, вот она, пуговица…
      Тятин. Сам, что ли, вынул?
      Боря: Чихнул, а она — вот она…
      Тятин. Покажи…
      Боря. Ну, если вы не доктор, то я не стану вам показывать. (Матери.) Мама, вот пуговица…
      Зоя. Боря… сядь со мной…
      Боря. Сейчас. Только соседям пуговицу покажу. (Уходит.)
      Баркасов. Зоюшка, вот подушка. А то тебе неудобно.
      Бабушка. Не тревожьте ее. Еще не время… Входят контролер и Абрамоткин. В руках у последнего два портфеля: парусиновый и черный.
      Контролер. Граждане, ну что это делается! Захожу к ним, гляжу: мой парусиновый портфель. А эта заскорузлая личность не отдает…
      Абрамоткин. Сказано: не отдам, пока не выясню, где мои продукты.
      Контролер. Он говорит, что в его черном портфеле находились боеприпасы…
      Абрамоткин. Да, тут у меня были шпроты, сыр в вино. Где все это? Может быть, он съел…
      Контролер. Я съел?! Граждане, не велите ему…
      Зоя. Это невыносимо. Мама, узнайте, что им надо.
      Тятин. А ну-ка, орлы, объясните, что тут у вас?
      Бабушка. Только без криков — среди нас находится больная…
      Баркасов (Абрамоткину). Вы говорите, что в этом портфеле находились ваши продукты?
      Абрамоткин. Вот именно! С этим моим портфелем я к Настеньке пришел. А вы этот портфель взяли оттуда. А свою парусину у меня оставили. А где теперь мои продукты — я сам не знаю. Может, он их продал.
      Контролер. Я продал?! Граждане, не велите ему…
      Баркасов. Но где же в таком случае продукты?
      Бабушка. Ой, батюшки! Да ведь эти продукты я в буфет поставила… (Достает продукты.)
      Зоя (брезгливо). Какая гадость…
      Абрамоткин. Какая же, помилуйте, гадость — шпроты, сыр, вино. (Контролеру.) Погодите трогать ваш портфель. Я сначала проверю, все ли тут мои боеприпасы… Да, все. Теперь берите вашу парусину.
      Бабушка. Да уйдите вы куда-нибудь! Загородили всю комнату.
      Контролер. Уходим, уходим, бабушка-старушка… Ох, прямо меня шатает от переживаний…
      Абрамоткин. Да вы идете не как люди. Если хотите, я вам дам глоток мадеры, подкрепиться. Если хозяева разрешат.
      Контролер. То есть прямо идти не могу. Ноги не двигаются. Полглотка мадеры, и я, бы вновь воскрес… (Бабушке.) Бабушка, нет ли у вас какой-нибудь посудинки? Человек хочет меня выручить — хочет дать полглотка мадеры.
      Бабушка (дает стакан). Только сразу уходите. Тут и без вас суеты хватает… Ах, вот, кажется, и доктор! Входит врач — тот самый, который выслушивал Баркасова на работе. Контролер и Абрамоткин усаживаются в углу комнаты и начинают мирно закусывать. Появляется Боря.
      Доктор. Где больной?.. А, старый знакомый.
      Баркасов. Как я рад, доктор, что именно вы пришли.
      Тятин. Про себя я этого не сказал бы…
      Доктор. Опять сердце?
      Баркасов. Нет, жена что-то…
      Зоя. Сейчас мне уже лучше…
      Тятин. Неосторожные рецепты, доктор, прописываете.
      Доктор. Вы о чем говорите?
      Баркасов. Иван Силыч, доктор мне посоветовал совершенно правильно. Я сам кругом виноват. Какое-то затмение на меня нашло…
      Тятин. Человек чуть в обморок не упал, а вы его в театр суете. Супругу до сумасшествия довели.
      Зоя. Нет, нет, мне теперь хорошо. (Целует сына.)
      Тятин. Сказали бы ему: "Пойдите в театр с женой…"
      Доктор. А я что сказал? Да, но я сказал про себя.
      Тятин. А хоть бы и про себя! (Передразнивает.) "Сотрудница берет меня под руку и ведет…" Могли бы с женой ходить.
      Баркасов. Иван Силыч, прекрати.
      Доктор (смеется). К вашему сведению: у меня и жены нет, я вдовец.
      Бабушка. Господа, если доктор вдовец, так смешно же предъявлять ему какие-то претензии.
      Тятин. Ах, вы вдовец! Так бы сразу и говорили. Да, откровенно сказать, я и не надеялся, что с вашим методом лечения у вас супруга в живых осталась.
      Баркасов. Товарищ Тятин, прекрати этот разговор!
      Тятин. Нет уж, выскажусь до конца… Ты тоже хорош, Алексей Гаврилыч. Вместо жены сотрудницу пригласил… Ой, матушки, да ведь это я сам состряпал всю эту историю. Я же сам уговорил Крутецкую пойти с тобой!
      Баркасов. Ах, вот как? Не она сама?
      Тятин. Ой, чувствую — врач тут ни при чем…
      Доктор. Я говорил о разумном отдыхе, а у вас, друзья, получилось что-то не то.
      Баркасов. Еще раз извините, доктор… Прошу вас посмотреть мою жену. Ей было нехорошо.
      Зоя. Нет, Алеша, мне сейчас… совсем хорошо.
      Баркасов (обнял ее). Зоюшка…
      Доктор. Ну, я очень рад, что теперь все хорошо.
      Баркасов. Доктор, я сердечно благодарю вас… Иван Силыч, голубчик, спасибо тебе…
      Тятин. Ну, меня-то не за что благодарить. Пуговицу и ту не мог доглядеть.
      Доктор. Желаю здравствовать.
      Тятин. В общем, мы — медики — пошли!
      Баркасов. До свидания. Спасибо!
      Тятин и доктор уходят. Зоя и Баркасов тихо беседуют. Контролер и Абрамоткин продолжают мирно закусывать.
      Бабушка. Друзья мои, да вы что тут расселись?
      Контролер. Беседуем, бабушка, по случаю благополучной находки портфеля.
      Абрамоткин. Сейчас, сейчас снимемся с якоря…
      Бабушка. Зоя, я приготовлю чай." Зоюшка, идем… "(Уходит с внуком.)
      Зоя. Алеша, только ты не думай, что все это было из ревности. Мне просто было страшно разувериться, в тебе.
      Баркасов (просительно). Ну хоть немножко-то, Зоюшка, была ревность, а?
      Зоя (усмехнувшись). Ну-была… это в те минуты, когда я думала о моей сопернице… которая оказалась… твоей работой…
      Баркасов (целуя руку жене). У тебя, Зоюшка, и в дальнейшем только одна эта соперница…
      Входит Крутецкий-муж Софочки.
      Абрамоткин. Глядите — Юрий пришел! Вы что, Юрий?
      Крутецкий. Товарищ Баркасов, я прошу извинить, что вторгаюсь в ваш дом…
      Баркасов. Ах, это вы… который меня сегодня…
      Абрамоткин. Он не только вас. Он и меня в угол загнал. Да еще говорит: "Я ее покойный муж…"
      Крутецкий. Я пришел принести вам мое глубочайшее извинение.
      Баркасов. Напротив, товарищ Крутецкий, я сам кругом виноват.
      Крутецкий. Я прошу вас забыть об этом недоразумении. Какой-то низкий человек позвонил мне, оклеветал вас. И вот я понервничал…
      Зоя. Вы знаете — и мне тоже кто-то звонил по этому поводу. Но я повесила трубку.
      Крутецкий. Еще раз прошу извинить меня. Я очень тронут вашим сердечным отношением.
      Баркасов. Прошу передать вашей жене привет и мои извинения.
      Крутецкий уходит. Входит бабушка с чаем.
      Зоя. Мама, Алеша устал, хочет отдохнуть. Вы отнесите чай в нашу комнату.
      Оба уходят.
      Бабушка. Вот и хорошо. Я тоже обыкновенно…
      Контролер. Ну? Бабушка, ну?
      Бабушка. Господа, вы еще не ушли? И, кажется, тут ужин раскинули? Ну как это можно!
      Абрамоткин. Уходим, уходим. Немножко подзакусили.
      Контролер. С этой целью он свои продукты пожертвовал. В день своих именин.
      Бабушка. А торопились на работу!
      Контролер. У меня труд ненормированный, бабушка-старушка. Сегодня десять квартир посетил, а завтра — сто десять.
      Входит делопроизводитель Духоявленский.
      Духоявленский. Мне нужно видеть супругу товарища Баркасова…
      Бабушка. Сейчас я позову ее… Зоя! Зоюшка, на минуту…
      Зоя (появляясь). Меня? В чем дело?
      Духоявленский (негромко). Извините, мадам, что снова тревожу вас. Я вам звонил сегодня, но вы не пожелали со мной беседовать. Однако мой долг порядочного человека — предупредить вас о поведении вашего мужа…
      Зоя. Я прошу вас уйти отсюда!
      Духоявленский. Извольте — уйду. Однако учтите — именно сейчас, в эту минуту, ваш супруг под руку с одной дамой…
      Баркасов (появляясь в дверях). Что? Что такое?
      Духоявленский, подняв воротник своего пальто, делает попытку бежать. Абрамоткин и контролер задерживают его.
      Абрамоткин. От нас не уйдешь.
      Контролер. Не на таких напал.
      Духоявленский. Руки пустите…
      Баркасов. Товарищи, не вертите ему руки.
      Контролер. Уйдет же, товарищ Баркасов.
      Абрамоткин. Не уйдет от нас…
      Зоя. Алеша, этот человек звонил мне сегодня…
      Баркасов. Вы и Крутецкому звонили?
      Духоявленский. Я сам был введен в заблуждение…
      Баркасов. Какой вы негодяй!.. Ступайте отсюда…
      Зоя. Алеша, не волнуйся так. Идем…
      Абрамоткин. Неужели его так отпустить?
      Баркасов. Пусть идет. Я потом с ним поговорю. (Уходит с женой.)
      Контролер. А ну, пулей отсюда!
      Абрамоткин. А не то мы тебя… дым пойдет…
      Контролер. Кепку-то забыл, собака. Прими ее… (Кидает кепку вслед.)
      Входит Виктор Эдуардович Ядов.
      Ядов. Чуть с ног не сбил меня какой-то пьяный осел!
      Бабушка. Нет, он не пьяный, он… Да, Виктор Эдуардович, тут была у нас история…
      Абрамоткин (со страхом, контролеру). Это он — Виктор Эдуардович, о котором я вам рассказывал…
      Ядов (резко обернувшись). Что-с? Вы меня?
      Абрамоткин. Нет, нет, это я просто так, Виктор Эдуардович… Идем, идем скорей, товарищ контролер.
      Контролер (Абрамоткину). Да погодите вы меня так тянуть. Дайте мне хоть с бабушкой попрощаться… (Положив кепку и портфель на стул, прощаясь с бабушкой.) До свидания, бабушка-старушка. Мерси за гостеприимство.
      Бабушка (любезно). Заходите к нам как-нибудь…
      Контролер. С вашего разрешения, через месяц всенепременно зайду. (Показывает рукой на счетчик.)
      Абрамоткин, продолжая не без страха поглядывать на Ядова, уходит, увлекая за собой контролера, который в спешке оставляет свой портфель на стуле.
      Бабушка. Да, Виктор Эдуардович, все кончилось у нас далеко не так, как мы думали. Полное примирение, счастье и, что самое странное…
      Ядов (в тон ей), …и комическое…
      Бабушка. Да, пожалуй, и комическое: Алексей Гаврилыч решительно ни в чем не виноват.
      Ядов. А вы уверяли, что он…
      Бабушка. Ошиблась, мой друг. Я была уверена, что у него адюльтер. Весь опыт моей жизни говорил об этом.
      Но оказалось — всего лишь… работа. Видимо, изменился мир, изменились люди.
      Ядов. Нет сомнения, сударыня, люди изменились, однако не настолько, чтоб мы с вами сочли себя лишними среди них… Разрешите позвонить одной прелестной даме?
      Бабушка. Вот и чудесно. Звоните ей. И тогда успокойтесь в отношении Зоюшки.
      Ядов. И без этого звонка я спокоен, как пульс покойника… (По телефону.) Настенька, вы?.. Что-с? Сегодня не можете?.. Тем лучше! Пойду домой работать… (Вешает трубку.)
      Во время телефонного разговора в дверях, на пороге, снова появляются Абрамоткин и смущенный контролер.
      Контролер (негромко). Нет, без портфеля я отсюда не уйду…
      Абрамоткин. Да вот, вот ваш портфель. На стуле.
      Контролер. Тес… бабушка-старушка, на минутку…
      Бабушка. Ах, это вы опять прибыли, господа?
      Контролер. Не могу же я, бабушка, без портфеля уйти!
      Абрамоткин. Вот, вот их парусиновый портфель.
      Виктор Эдуардович на нем сидит.
      Ядов. Что-с? Вы меня?
      Абрамоткин. Нет, это я просто так, Виктор Эдуардович.
      Бабушка (отдавая портфель). Вот ваш портфель.
      Контролер (прижимая портфель к груди). Вот теперь я спокоен… (Театрально раскланивается.) Мерси, бабушка-старушка…
      1939