Одна из этих иллюзий – наше прошлое, другая – будущее. Сколь долго бы мы ни прожили, мы воспринимаем наше прошлое как находящееся рядом с  нами и мы живем так, как будто наше будущее бесконечно. Мы растрачиваем наше время на пустяки, под предлогом что нам нужно отдохнуть, отдаемся воспоминаниям о нашем прошлом, пытаясь уже прошедшими, сознательно приукрашенными событиями питать свое эго. Но все, что было в прошлом, уже прошло в свое время через "пищеварительный тракт" эго, но с возрастом мы все чаще возвращаемся к уже однажды переваренной пище, чтобы пожевать ее еще раз. В прошлом существует иллюзия оценки событий. И сколько раз мы возвращаемся к нашему прошлому, столько раз оцениваем его, каждый раз меняя наше отношение к происходившему, и, конечно, каждый раз мы бываем субъективными и каждый раз по-иному. Живя в прошлом, мы в этот период не живем в настоящем, мы вообще не живем, и те периоды времени, в которые мы "пережевываем" свое прошлое, выбрасываются из нашей жизни. Именно это является причиной того, что во второй половине жизни время летит быстрее. И чем больше у нас прошлого, тем меньше настоящего. Но время проходит без пользы и тогда, когда мы живем в будущем, потому что единственно реальное время – это настоящее. Почему же прошлое для человека – иллюзия? Реальность – это то, что воспринимается нами таким, каково оно есть в действительности. Имеется в виду не только реальность объектов или событий, но и правильное определение причин и следствий этих событий, их оценка. Но правильное определение и оценка причин и следствий возможна только в том случае, если человек не находится под влиянием своего эго. И у человека нет никакой возможности осознать реальность прошлого такой, какой она была в действительности. Нет у него и возможности предвидеть реальность будущего, потому что в этой реальности он отводит для себя место или преуспевающей личности или страдальца, хотя ожидаемое будущее, возможно, придет, когда этого человека уже не будет в живых. У человека есть только одна возможность – выйти за пределы иллюзий, а эта возможность скрыта в настоящем. Дело в том, что эго существует вне настоящего, осознавание настоящего для него невозможное состояние. Оно может действовать в настоящем, но по планам из прошлого. Можно сказать, оно видит настоящее как свое ближайшее будущее, или свое прошлое, но оно не может быть в настоящем, потому что "здесь и сейчас" – невыносимая для эго реальность, в которой присутствует Бог.
 

      Когда между людьми или любыми другими живыми объектами происходит общение, то мы всегда воспринимаем у объекта, с которым взаимодействуем, только какую-нибудь одну ипостась. Из нее мы строим целое – фантом – и в дальнейшем относимся к этому объекту с позиций, соответствующих построенному прежде фантому. Но фантомы обычно однобоки, и поэтому человек в своих общениях с миром всегда негармоничен, нередко даже испытывает страдания, потому что объекты, с которыми он повторно вступает в отношения, зачастую предстают перед ним в другой своей ипостаси, или же сам человек находится в другом состоянии, которое не соответствует тому времени, когда возник первичный фантом. Несходство фантомов всегда порождает некоторый дискомфорт, пусть незначительный, и поэтому часто не осознаваемый. В некоторых случаях это могут быть страдания. Возьмем пример, когда человек совершил какой-либо проступок, который мы  не можем ему простить. Фактически в нем, в этом человеке, прежде уже было то качество, которое позволило ему совершить этот проступок, но мы просто не знали об этом и поэтому считали, что такое совершенно невозможно. В действительности следовало бы достроить тот фантом, который был создан нами при первой встрече с этим человеком. Достроить фантом, сделать его более полным – это значит простить этого человека. Но мы стремимся смотреть на все, что происходит вокруг нас, с таких позиций, чтобы нам не надо было кого-либо прощать. Особенностью человека является его стремление иметь определенность в окружающем его мире. Определенность – это нечто имеющее какие-то границы или возможностей или особенностей. В действительности же этих границ не существует. Мир текуч и находится в постоянных изменениях, и в связи с этой иллюзией нашего восприятия мира, при которой мы награждаем его определенными границами, мы постоянно сталкиваемся с его несоответствиями с нашими внутренними фантомами.
      Есть еще одна причина этих несоответствий. Когда мы встречаемся с какими-то объектами, то качество фантома во многом зависит от того, в каком эмоциональном состоянии мы в данное время находимся. Эмоциональное состояние всегда накладывает на создаваемый фантом свою окраску, свое к нему отношение. В следующий раз, встретившись с этим объектом, мы можем даже не узнать его, так как наше состояние будет совершенно другим. Нам нужно согласиться с тем, что все, с чем мы встречаемся, не завершено, что мы видим только одну его часть, что этот объект сам постоянно находится в контакте с миром и поэтому тоже постоянно меняется, – в этом случае у нас исчезнет один из источников наших страданий.
      Дело в том, что мы хотели бы чтобы мир соответствовал нашему о нем представлению, а в действительности все должно быть наоборот мы должны постоянно соответствовать непрерывно изменяющемуся миру.
 

      Значимость всего, с чем сталкивается человек, определяется не действительной ценностью этого объекта, каким бы он ни был. При определении ценности чего-либо люди часто ориентируются не на то, насколько ценна сама по себе вещь, а на то, насколько значимым был тот, кто ее создал или кому она принадлежала. Предположим, мы решили показать не искушенному в искусстве зрителю какой-либо рисунок Пикассо и спросили его мнение об этом рисунке, неискушенный зритель начнет искать в этом рисунке глубокий смысл и в конечном счете найдет его, чтобы дать ему высокую оценку, потому что его нарисовал Пикассо. Но если мы скажем нашему неискушенному зрителю, что этот рисунок нарисовал местный клубный художник, то зритель не будет старательно всматриваться в это произведение искусств, и даже  может сказать: Что он тут намазал? Или, "что он этим хотел сказать?" А если мы сообщим нашему неискушенному зрителю, что этот произведение из коллекции рисунков учеников школы для умственно отсталых детей, то зритель начнет искать в этом рисунке отражение глупости художника.
      Но не только автор определяет значимость. Главным оценивающим авторитетом является мнение. Если бы о Пикассо сложилось мнение, что это посредственный художник, то его картины так же считались бы посредственными, а некоторые из них оценивались бы еще ниже. (можно еще привести в качестве примера Черный Квадрат Малевича – картина которого оценена в 20 миллионов долларов) На тех вещах, которыми мы пользуемся, всегда лежит печать мнений; на тех идеях, которые витают в воздухе или уже нашли место в наших умах, также лежит печать мнений, и мы ориентируясь на мнения определяем место на полочках нашей памяти всему, что окружает нас. И не только ценность того, что окружает нас и чем мы пользуемся, но и ценность нас самих так же определяется мнениями. И если то, что окружает нас, мы примем вместе с оценивающим мнением, то за мнение о самих себе мы постоянно боремся. Мы уверены, что люди в чем-то недооценивают, значительно реже – переоценивают нас, и прилагаем множество усилий, чтобы исправить ошибку недооценки или, скромно потупив глаза, принимаем переоценку.
      Не следует руководствоваться мнениями других людей в том, что вы должны оценивать сами, особенно в тех случаях, когда вы избрали для себя духовный путь. И если открыто ваше сердце, то пусть оно будет вашим главным определителем ценности, определителем прекрасного.
 

      Люди спят и сновидят мир, который их окружает, и себя в этом мире и своих близких, вместе с которыми они пребывают в сновидениях. Люди спят и вплетают в свои сновидения то, что сновидят другие люди, и то, что сновидит Бог и реализуют его могущественные помощники и исполнители его воли. Иногда люди просыпаются, но не осознав этого, вновь засыпают, или же просыпаются в других сновидениях, которые принадлежат не им. Они сновидят свои тела, которых нет, и действия, которые совершают эти тела, чтобы сохранить состояние сновидения. Человек делает все, что привязывает его к сновидению и в то же время он, сновидящий, не существует таким, каким он сновидит себя, потому что он Бог и в то же время он – ничто. Он неизмеримо велик и уничтожающе мал, бесконечно могуществен и ничтожен в своей немощи, всеведущ и слеп в своем неведении. Проснулся на мгновение человек, окинул взглядом себя могущественного и бессмертного и вновь заснул, чтобы увидеть свое ничтожество, Но мгновения пробуждения – это только прелюдия к окончательному пробуждению, когда человек станет Богом. Никто станет всем.
 

      Человека заставляет страдать эго. Эго не может смириться с утратой или же с тем, чего оно не может достичь. Оно не смиряется не только с настоящим, но и с тем, что было в прошлом. Эго стремится к чему-то и, не достигнув этого, - страдает. Когда же оно теряет достигнутое, то страдает еще больше. Но если бы только это. Мы наши прошлые страдания тянем в настоящее и не можем, или не хотим, с ними расстаться. В религиях мы налагаем на себя епитимьи, каемся в совершенном и настолько заполняем себя мыслями о своей греховности, что для Бога в нашем сердце порой не остается места. Когда мы носим в себе страдание, то все наше существо заполнено его вибрациями и мы становимся неспособными воспринимать Божественный свет. Когда мы несем в себе идею нашей греховности, то она как тяжелая ноша не дает возможности подняться нашему духу. Когда мы захвачены такого рода низкими вибрациями, то становимся не способными делать духовнуют работу.
      Божественное сознание стоит за всеми событиями в материальном мире. Оно создает условия, позволяющие человеку осознать свое предназначение, и все события малые или большие, всегда происходять по Его воле. Но человеческое эго, отделив сознание от божественной воли, все происходящее присваивает себе, даже формирование ситуаций, в которых приходится человеку действовать. Оно постоянно на основании ментальных или витальных фактов пытается понять ситуацию и действовать в ней наиболее успешным образом. Но так как возникающие в таких случаях ситуации не соответствуют Божественным планам, то они обычно заканчиваются неудачами. Тогда человек строит другие планы, которые могут вновь не соответствовать тому, что необходимо Божественной воле, и вновь несовпадение, и вновь страдания. Это напоминает человека, который в темном лабиринте ищет для себя выход, но, не зная плана этого лабиринта, постоянно натыкается на острые углы и камни, или же падает в ямы. И все это приносит ему страдания. Возможно, выход рядом, в нескольких метрах, но человек может искать его совсем не в той стороне и, затратив всю свою жизнь, не находит его, с тем чтобы начать эту же работу в следующей жизни.
      И тогда возникает вопрос: а для чего человеку блуждать, когда есть прямой путь, зачем все эти страдания и кому они нужны, если есть радость? Да, за страданиями и человеческими  пробами и ошибками также стоит Бог, который не просто потакает человеческим заблуждениям, но способствует этому, суживая человеческое сознание. Богу нужно, чтобы человек сам понял тщетность эгоистических усилий, понял иллюзию и недолговечность материальных радостей. Это для человека тоже опыт, который позволяет расти его сознанию и психическому существу. Если посмотреть с Божественных позиций на человеческие страдания, то мы увидим, что это своеобразная форма лжи. Но даже и в этом случае Бог использует для роста сознания человека те условия и те способы и даже те законы, которые характерны для конкретных условий. Для Бога не существует лжи, но есть варианты возможностей, реализация которых необходима для того, чтобы они были исчерпаны и трансформированы в истину. Если миры низшей сферы - это извращение истины или переплетение лжи и истины, то ложь обязательно должна быть проявлена ( под ложью мы понимаем несовершенство) для того, чтобы в дальнейшем она могла быть трансформирована.
 

      Мы говорили о том, что наше сознание осознает внешний мир, или отдельные объекты этого мира, в том случае, когда наш ум выстроит копии этого мира внутри себя, т. е. создаст его фантомы, чтобы через них осознавать реальность. Но существуют фантомы, которые при восприятии мира возникают в витальной части нашего существа, осознаваемые нами как желания, страхи, страдания, удовольствия и т.д. Это фантомы отношения и к тому, что было воспринято, и к тому, что мы можем вспомнить, или к тому, что ожидается в будущем. Все это ложные фантомы, основанные на эго, которые по мере продвижения по духовному пути должны быть постепенно разрушены и заменены истиной. И если фантомы, отражающие реальность внешнего мира, привязывают человека к этому миру, то витальные фантомы искажают реальность материального мира. Фантомы отношения к миру и даже к самому себе – это своеобразная энергетическая связь между нашим сознанием и миром. И если эта связь несет в себе ложь, то наши взаимоотношения с миром не могут быть истинными. Все это ведет к тому, что наши усилия, необходимые для трансформации материи, даже материи нашего тела, будут напрасны, так как будут направлены в ложную сторону. И не только материи тела, но наш ум и наше сознание останутся неизменными, если не будут разрушены фантомы отношений. И тогда встает вопрос: что должен делать человек в этом случае, если он избрал для себя духовный путь? Во-первых, он должен осознать, что его фантомы отношений - неадекватны и неестественны. Во-вторых, человек должен осознать, что в период их возникновения он захватывается ими постараться быть отстраненным при восприятии как внешних, так и внутренних обстоятельств. Но человек не может избрать для себя другой тип отношений, потому что он еще не знает его. Он даже не уверен в том, что его отношение к миру ложное, и может привести сколь угодно доказательств, что существующие его отношения вполне обоснованы. Следовательно, человек сам, намеренно не хочет менять своих отношений к миру. Изменить отношения – это значит сделать выбор, который лежит за пределами традиционных взаимодействий с миром, но тогда это может сделать только Божественное. И мы вновь подходим к идее жизни изнутри. Если нам удастся подчинить свое сознание внутреннему истинному существу, то оно изменит, без каких либо усилий с нашей стороны, отношение к внешнему миру. И так как восприятие мира тогда будет иметь другую основу, то и все станет другим, все ценности этого мира будут изменены.
 

      Есть много способов познания мира, и каждый из них имеет свои пределы. Широта или глубина этих пределов зависят от инструмента познания мира. Если предоставить уму познавать мир, то он это может сделать хорошо, но только в пределах своих возможностей, и тогда видение мира будет одним. Если этот же мир мы будем осознавать при помощи нашего сознания, которое может непосредственно отождествляться с ним и которое имеет значительно больший диапазон своих собственных возможностей, то тот же самый мир предстанет для нас уже совершенно другим. И если мы сможем осознать восприятие мира нашим витальным телом или физическим телом, то и в этих случаях мы будем иметь совершенно другие картины этого же самого мира. Одновременно с различными уровнями восприятия меняется и отношение к воспринятому. Если наше сознание становится способным осознавать восприятие мира витальным телом, то мы в этом случае можем встретиться с самыми различными мирами, с которыми связано наше витальное тело. Мы увидим, что потоки различных эмоциональных состояний берут свое начало в других мирах, и если нам удастся осознать эмоциональное состояние, то тогда мы сможем увидеть его поток и место, откуда он берет свое начало. И еще: мы осознаем, что эмоциональная характеристика этого потока зависит от нашей непроизвольной оценки его, что витальные миры сами по себе не агрессивны и не содержат в себе каких-либо эмоциональных состояний. Они просто такие, какие они есть. Для пояснения этого можно привести следующие аналогии. Раскаленное железо само по себе ни хорошее и ни плохое, но если вы соприкоснетесь с ним, то это будет для вас болезненно. То же самое можно сказать о холодной воде. Она холодная для вас. Это вы воспринимаете ее невысокие вибрации как холод, в то же время как плавающие в ней рыбы этого не воспринимают. Это ваше восприятие всевозможных вибраций витальных миров окрашивает их в эмоциональные состояния. Ваши органы зрения воспринимают мир на частоте колебаний частиц света – фотонов, а если бы вы воспринимали его на частотах рентгеновских лучей или радиоволн, то перед вами предстал бы совершенно другой мир. В последнем случае он был бы заполнен светом, так как радиоволны пронизывают все космическое пространство, и для вас не было бы смены дня и ночи, а настало бы что-то другое. В связи с этим и ваши эмоциональные состояния стали бы совершенно другими. Если ваш слух воспринимает различные частоты колебаний воздуха как тона определенной высоты и громкости, если ваш глаз воспринимает различные частоты колебаний света как определенный цвет, то ваша витальная часть воспринимает различные вибрации витальных миров как различные эмоциональные состояния. Наше физическое тело различными своими частями так же воспринимает все миры и всю их гамму вибраций. Оно может испытывать страх и даже ужас, иногда пугается прежде, чем вы это успеваете осознать, а иногда, воспринимая соответствующие вибрации, испытывает удовольствие. Таким образом, посредником между живыми существами и миром являются вибрации, которые люди воспринимают как разрушительные или созидательные. Если человека лишить способности воспринимать вибрации, то мир вокруг него исчезнет. Сам человек представляет собой определенную гамму вибраций, и его отношения с миром основываются на взаимодействии вибраций человека и мира. Когда в вибрации тела внедряются более низкие вибрации, то они нарушают относительную гармонию тела. Те биохимические процессы, которые требуют более высоких вибраций, замедляются и могут совсем прекратиться, и тогда наступает смерть. Если эти вибрации проникают в витальное тело, то это воспринимается как тоска или иррациональный ужас.
      Для того, чтобы не зависеть от различного рода влияний, чтобы сознание было свободным от их захваченностей, необходимо отстранение во внутреннее истинное существо, постоянное стремление к Высочайшему. Нет для человека иных путей на этой Земле, и все, что он выбирает для себя в этой жизни, отвернувшись от своего предназначения, только очередные тупики и ловушки.
 

      "Я" – это индивидуальность, это отделение, обособление, отстраненность, но отстраненность не внутренняя, при которой мы можем наблюдать за своим состоянием или своими действиями, а внешняя, при которой мы определяем свое отношение к внешнему миру, но не к самому себе. Такого рода отстраненность подчеркивает нашу значимость и не дает нам возможности быть единым с внешним миром и адекватным ему в этом единстве. И еще, у этой отстраненности есть примечательная особенность: мы отстранены только от видимого материального мира, с которым в действительности мы едины, но не отстранены от тех сил, которые остаются для нас за гранью нашего восприятия. В связи с этим мы взаимодействуем с внешним миром, как будто отделены от него и поэтому неадекватны ему. Внешний мир содержит в себе все, что необходимо для того, чтобы человек был всегда здоров и счастлив, но он отделен от этого мира. И не только эго является этому причиной, но в значительной степени отделенность зависит от неведения, которое формирует нашу индивидуальность. Эго лишь диктует тип своих реакций, которые возможны только для отделенного человека. Единство с миром позволяет перелетным птицам находить свое место, как в северных широтах так и на юге. Рыбы находят место своего нереста, животные знают, где строить свои жилища и где искать для себя пищу. Они чувствуют приближение стихийных бедствий и, насколько позволяют их возможности, избегают их. Существуют и люди, не отделенные от природы, которые "видят" те растения, которые необходимы для лечения определенных болезней, которые воспринимают "места силы" и места, опасные для пребывания в них человека. Но подавляющее большинство людей отделены от мира, что является почти непреодолимым препятствием для отождествления с ним, и это в конечном итоге привело к тому, что люди потеряли возможность отождествляться друг с другом.
      Эта операция по отделенности человека от материального мира нужна только в одном случае – чтобы программа эго могла действовать в человеке с наибольшей полнотой. Итак, некий "искусный хирург" отделил человека от окружающей его природы и вставил в него программу эго. Разумеется, никто не спрашивал у человека разрешения на эту операцию. Это было сделано только с одной целью – чтобы управлять человеком и в то же время оставаться для него не осознаваемым. Это осуществили асуры – сущности ментального плана, который в древнейшие времена вошел в атмосферу Земли. Человек для этих сущностей был наиболее подходящим объектом, так как он потенциально мог эволюционировать бесконечно и имел для их стремления к реализации на материальном плане наиболее приемлемую структуру. Истинный ментал человека был отодвинут на задний план, и его место заняла ментальная сущность, и, кроме того, множество сущностей витальных планов внедрились в человеческое существо, так же отодвинув назад его истинный витал. Действия всех этих сущностей чаще всего хорошо согласованы, и конечной их целью является овладение сознанием человека. И теперь, все эти сущности, используя эго, определяют состояния людей, их желания и их реакции на события окружающего их мира. И как только сознание человека захватывается одной из них, то он объявляет о появившемся желании, радуется или ненавидит и т. п., хотя в действительности все это происходит потому, что человеческое сознание воспринимает вибрации той или другой сущности. Все эти множественные "я", которые в нейролингвистическом программировании называют субличностями, в действительности человеку не принадлежат, и он их присваивает по своему неведению.
 

      На земле нет двух людей, которые одинаково воспринимали бы окружающий их мир. Это связано с тем, что всевозможные силы низшей природы, воздействуя на сознание человека, заставляют его отождествляться с ними, в связи с чем оно приобретает сознание этих сил. И это ведет к тому, что человек из всего разнообразия мира выделяет все, что соответствует влияниям этих сил. Поэтому, когда депрессивный человек говорит, что мир плох, то он прав, потому что он видит в это время только ту ипостась мира, которая соответствует состоянию его сознания в это время. Если другой человек заявляет, что мир прекрасен, то он тоже прав, потому что он видит другую сторону мира, которая опять-таки соответствует состоянию его сознания. Все, что соответствует состоянию сознания человека становится для него предпочтительным, поэтому человек избирает для себя тот тип существования, который соответствует ему самому. Он избирает спутника свой жизни опять-таки в соответствии с состоянием своего сознания на момент выбора. Свои мнения о событиях и людях, о всевозможных идеях и мнение о самом себе он строит согласно состоянию своего сознания. И люди должны достаточно долго быть вместе и стараться понять друг друга, чтобы это привело к обоюдному отождествлению их сознания. Только тогда они будут иметь общие взгляды на мир и на самих себя. Но в подавляющем большинстве случаев этого не происходит и люди не могут снизойти или подняться на один и тот же уровень сознания, чтобы отождествиться со всем внутренним богатством другого человека. Для каждого человека мир имеет свою эмоциональную окраску и поэтому для каждого человека тот мир, в котором он живет, принадлежит только ему. Вот почему мы, люди, так одиноки в своем индивидуальном мире. Наше одиночество влечет нас к другим людям, и мы объединяемся под знаменами законов материального мира, теряя свою свободу и уникальность, ради иллюзии отождествления.
 

      Любая информация имеет волновую природу, и чем более короткими являются волны, тем б ольшую истину они в себе несут. Давайте рассмотрим аналогию, которая сделает наглядным это утверждение. Пусть для нас будет аксиомой, что окружность – это символ абсолютной истины. Пришел человек для того, чтобы познать эту истину. А так как все люди способны познавать что-либо, только измеряя это, то и пришедший человек решил измерить предложенную ему истину и для этого принес свою мерку. Но его мерка оказалась так велика, что он не мог измерить ею окружность и сказал, что здесь нет никакой истины и поэтому истиной является он сам. Пришел другой человек, в руках которого тоже была мерка, но меньших размеров. Стал он прикладывает ее к окружности, чтобы узнать, сколько раз она поместится на ее поверхности, и после измерения заявил, что эта окружность является треугольником. И ушел уверенный, что окружность – это фигура, имеющая три угла. Пришел третий человек с меркой еще меньшего размера, и тоже начал мерить окружность, и нашел в ней уже четыре угла. И тогда он заявил, что фигур, которые не имели бы углов, не существует, потому что мера, при помощи которой измеряется длина объектов, не может быть кривой, и идеальная фигура должна иметь четыре угла. Приходили еще другие люди со все меньшими мерками, и каждый из них строил вокруг окружности свой многоугольник, и у каждого создавалось свое мнение об окружности, которое соответствовало его собственной мерке. Но однажды пришел человек, в руках которого ничего не было. Ему нечем было измерять окружность, и он стал просто смотреть на нее и был восхищен ее бесконечной красотой. Однажды эти люди встретились, чтобы поделиться своим мнением об истине, но встреча только перессорила их, так как ни один из них не хотел отказаться от своего мнения.
       Наши мнения – это мерки, с которыми мы подходим ко всему, с чем встречаемся в нашей жизни. И, поэтому, мы не можем быть тождественными ни друг другу, ни чему бы то ни было в этом мире. Действительное понимание и знание истины приходят к нам только при отождествлении, но для этого мы должны оставить свои мнения и сделать свой ум пустым.
      Все миры низшей сферы мы можем сравнить с людьми, каждый из которых имеет свою мерку. Для сознательных сущностей этих миров имеются свои варианты истины, которые соответствуют их уровню вибраций, и эти варианты для них предельны. Все, что выше, является для них непостижимым. Они знают, что человек несет в себе нечто для них невозможное и непонятное, и что в человеке есть часть, которая недоступна их осознаванию, которая растет от рождения к рождению, и по мере этого человек становится все менее подвержен их влиянию. И еще они знают, что их судьба зависит от возрастания сознательности человека. Некоторые из них знают, что сознание человека, в отличие от их сознания, потенциально безгранично. И зная все это, они прилагают усилия для того, чтобы держать человека в неведении. Они снабдили его мерками, которые не соответствуют истине, и, используя его самого, создали на Земле свою цивилизацию, которая могла бы поглотить человека целиком. И те условности, которые введены в ранг закона, то, что нам показывают по телевидению, - всевозможные изобретения и открытия, которые делают нашу жизнь более разнообразной и богатой, различного рода витальные удовольствия, предлагаемые человеку, – все это великий обман, культивируемый сознательными сущностями, чтобы увлечь человека с путей его духовной эволюции, чтобы человек пришел к мысли, что единственно правильный путь – это строительство рая на Земле, в котором должны быть в изобилии материальные блага, и в еще б ольшем изобилии витальные удовольствия. Если мы обратим внимание на кривую человеческой техногенной эволюции, то увидим, что за предыдущие сотни и даже тысячи лет движения ее были медленными, происходящими как бы во сне. Девятнадцатый век нашего тысячелетия был началом пробуждения человечества. В двадцатом столетии человечество проснулось и стало стремительно расправлять крылья. А мы знаем, что внешняя материальная эволюция является кривым отражением эволюции внутренней – духовной. Следовательно, мы живем во время стремительного восхождения духа. И очень близко время, когда человечество проснется духовно и те силы, которые темной пеленой обмана укутывают Землю, исчезнут как тени, освободив человеческое сознание навстречу свету истины.
 

      Считается, что свобода – это способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости, когда единственная возможность может стать действительностью. И еще: "Свобода – это осознанная необходимость". Следовательно, сколько людей, столько и свобод. И что для одного свобода, для другого – несвобода. И насильник, и альтруист могут говорить о своей свободе, но даже и такая многоликая свобода не является ею, потому что мы принимаем решения или совершаем поступки не потому, что у нас есть свобода выбора, а потому что в период встречи с реальностью направление наших намерений и действий в это время соответствует нам самим. Наше внутреннее состояние, над которым мы почти всегда не властны, определяет наш следующий шаг. При этом в действительности никакого выбора не происходит, потому что нас в каждое мгновение привлекает то, что созвучно с нами. Все остальное остается для нас непривлекательным или даже не замеченным нами. Но все-таки говорить о свободе можно, если мы имеем в виду освобождение от чего-то. Мы чувствуем себя несвободными в чем-либо, если у нас нет с чем-то гармонии, и мы не тяготимся тем, с чем находимся в гармонии. И тогда мы имеем несколько уровней свобод: физическую, витальную, ментальную и духовную. Мы можем еще говорить о социальных свободах, но они включают в себя те, которые мы уже перечислили. И конечно, человек чувствует себя наиболее комфортно, если он имеет максимум свобод (гармонии).