Он чуть не проехал нужную остановку и, думая о странной встрече, подошел к адресному бюро, забыв заранее приготовленные фразы.
      - Год рождения? - спросила девушка в окне.
      - Не... не знаю. Очень-очень старый, - торопливо ответил Костя.
      - Очень старый - не ответ, - сердито заметила девушка.
      - Он в войну был уже взрослым. Тонул на "Жан Жоресе", заторопился Костя. Невозможно было возвращаться ничего не узнав, не выполнив такого простого поручения.
      - Это тоже дела не меняет, - сказала девушка, немного смягчившись. - Он кто тебе?
      - Никто. Мы нашли его вещь, должны отдать.
      - Отнеси в бюро находок
      - Нет! Невозможно, - твердо проговорил Костя.
      - Хочешь вознаграждение получить? - усмехнулась девушка.
      - Как вам не стыдно! - с такой горячностью, с такой обидой воскликнул Костя, что она, внимательно взглянув на него, проговорила.
      - Я полдня буду искать, а ты месяц ходить по адресам. Знаешь, сколько Соколовских в городе?
      - И все Оресты?
      - Да. Имя, действительно, редкое. Хорошо, иди, погуляй, я пока поищу.
      - Никуда не пойду. Вот там буду сидеть. - И Костя указал на табурет, стоявший в углу полутемной комнаты.
      - А что ты нашел? Кстати, как тебя зовут? - поинтересовалась девушка.
      - Константином зовут... И нашел я старый, старый самодельный портсигар...
      - Понятно, - сказала она, хотя и не поняла, зачем столько хлопот из-за ерунды.
      Сидя в углу, Костя с тревогой ждал ответа. Ведь такой старый человек, к тому же и тонул, и ранен был - давно, наверное, умер. Может, он, как сказал Василий Васильевич, к жене в Фастов уехал. А все же и Валентин, и Руслан с Тейкой так хотят с ним встретиться, даже непонятно почему.
      - Константин! Иди сюда, Константин! - позвала девушка и, когда он подошел, протянула листок. - Вот адрес! Здесь я написала номера трамвая и троллейбуса, идущих на Молдаванку.
      - Значит, он жив?! Он в Одессе! Как хорошо, что он здесь, что мы его увидим!
      - Увидите, увидите, - рассмеялась девушка.
      - Спасибо. Ой, какое вам спасибо! - радовался Костя. - Сколько я должен заплатить?
      - Ничего не должен. Мне тоже интересно узнать, как у тебя дальше получится. Если будешь проходить мимо, забеги, расскажешь.
      - Обязательно! Обязательно! Еще раз спасибо. - И Костя выскочил на улицу.
      Теперь он побежал, чтобы успеть вскочить в трамвай. Может, успеет еще на занятия. К тому же у него в кармане был адрес. Адрес Ореста Владимировича, которого и топили, и убивали, а он жив!
      Когда Костя вбежал на территорию морской школы, все ребята были в одних плавках. Подбежал Руслан, прежде всего спросил:
      - Нашел?
      - Нашел, - ответил Костя, приложив ладонь к карману. - А где Тейка?
      - С подружкой в кино собралась, да и по-хозяйству надо кое-что сделать. А то совсем хату запустили.
      - И ей заниматься здесь неинтересно, - вставил Костя.
      - Э-э, одно слово: девчонка! Давай, Костя, скорей раздевайся. Сегодня будем вот здесь тренироваться! - и Руслан указал на металлические сооружения, похожие на борт корабля.
      Костя едва успел сбросить с себя джинсы и рубашку, как раздалась команда строиться. Валентина не было видно.
      - Он в кабинете проводит занятия, - шепнул Руслан.
      - Всем все понятно? - спросил инструктор, человек уже в, возрасте, врач по профессии.
      Косте ничего не было понятно. Он опоздал и не слышал объяснения инструктора.
      - Обстановка будет приближенная к аварийной, - опять шепнул Руслан. - Нам действовать по обстоятельствам, в случае...
      Что будет "в случае" он не досказал, потому что вызвали первую пятерку, в которую вошли Костя и Руслан.
      Ребята бегом направились к борту "корабля", быстро вошли внутрь.
      Костя хотел было спросить у Руслана, о каком "случае" тот хотел сказать. Но неожиданно завыл, засвистел ветер. Очевидно, с моря налетел шквал, которого никто не заметил. Задрожала, завибрировала палуба, откуда-то полилась вода. И вдруг тяжелая струя ударила по головам, по плечам ребят. Они, захлебываясь, отбивались, пытаясь удержаться на ногах. Кто-то крикнул:
      - Пробоина!
      Вода стремительно поднималась к коленям.
      Наверное, что-то прорвало из-за чьей-то халатности. И они все здесь утонут. Ведь не выбраться на поверхность. Поверхности нет тяжелый металл над головой. Пока узнают, придут спасатели, никого не останется в живых!
      - Давай! Давай, Костя! - перекрикивая свист ветра и шум воды, кричал Руслан. Спиной он пытался закрыть пробоину, но мощная струя отталкивала его, вот-вот опрокинет. Костя рванулся к Руслану, всем телом прижимая его к отверстию в переборке. Приток воды уменьшился. Теперь она пробивалась лишь у плеча Кости.
      Кто-то из ребят уже подтаскивал тонкий лист железа, кто-то ухватил деревянный ящик.
      - Держись, Руслан! Держись! - кричал ему инструктор. Он с кемто из ребят забивал кувалдой чоп в другую брешь в обшивке.
      Руслан не удержался на ногах и увлекая за собой Костю, упал в клокочущую воду.
      Теперь струя ударила его по голове, и Костя, собрав все силы, обернулся, стараясь закрыть пробоину, как это сделал Руслан. Он уже не слышал грохота и свиста, главное - заменить Руслана. Но это ему не сразу удалось. Вода достигла уже колен и на ногах устоять было трудно.
      Отфыркиваясь, напрягая ноги, руки, плечи, чтоб не быть смятым водой, он, наконец, почувствовал, как за спиной, что-то твердое упругое ползет вверх, уменьшая давление воды. Это вскочивший Руслан с напарником подсовывали металлический лист, закрывая доступ воды. Пригодился и большой деревянный ящик.
      И вдруг так же неожиданно, как началась, все кончилось. На самой высокой ноте онемел ветер, затих грохот, перестала поступать вода.
      - Ну что ж, в основном с заданием вы справились, - очень будничным тоном объявил инструктор, будто речь шла о какой-то пустяковой тренировке. - Но все же разберемся, у кого были какие промахи и как эффективней можно было действовать в подобной ситуации.
      Не только инструктор, но ребята и сами находили какие-то более простые и надежные действия, которыми, застигнутые врасплох, не воспользовались при заделывании пробоин.
      Вспомнили и о деревянном ящике, который мог бы пригодиться. Если б авария произошла в море, этот ящик, наполненный цементом, можно было бы занести с наружной стороны борта.
      Пятерка вышла на воздух, на солнце, и Костя с радостью подумал, какое счастье, не струсить, не завыть от страха, быть рядом со всеми. Ведь он не знал, не понимал, что происходит. Не раздумывал, а делал то, что мог...
      Следующая пятерка отправилась бороться за живучесть корабля, так Костя определил это занятие - им предстояла теория, потом спуск под воду.
      Освободились все трое, когда солнце стало клониться к западу.
      - Пойдем сначала пообедаем, - предложил Валентин, внимательно выслушав сообщение Кости.
      - А может, перехватим пирожков и - на Молдаванку? - Костя посмотрел на Руслана.
      - Зачем же пирожков?! - отозвался тот. - В "Рваных парусах" продают отличные чебуреки, а у меня есть заветный рубль.
      - И у меня кой-какая наличность имеется. - Валентин извлек из кармана трешку.
      Хватило и на чебуреки, и на вишневый напиток, в котором плавали лимонные корочки, и на пачку печенья для Теи.
      По дороге на Молдаванку они немного поспорили. Костя считал, что Орест Владимирович, ветеран войны, живет в одном из недавно выстроенных высотных домов. Ведь номер квартиры сорок семь.
      Руслан сомневался. Почему именно в высотном?! Ну и что, если сорок семь?!
      Костя подумал: надо что-то рассказать Валентину. Но почему-то история с Катей вылетела из головы, будто смыло ее за борт струей воды...
      Прав оказался Руслан. Жил Орест Владимирович во вросшем в землю, двухэтажном домике, опоясанном во всю его длину покосившейся лоджией с горбатым полом.
      В эту открытую галерею выходили окна и двери квартир, а вдоль нее стояли стулья, столики и даже раскладушки, так что кое-где проходить нужно было боком.
      Направляясь к сорок седьмой квартире - иначе говоря комнате, все трое здоровались с сидевшими у столиков обитателями этого густонаселенного дома и шли дальше.
      Их заверили, что Орест Владимирович конечно дома. И надо же? Сколько лет здесь проживает и никогда к нему никто не зашел. А сейчас сразу трое. И пусть ему скажут: нельзя быть таким странным, ничего для себя не сделать.
      - Может, нивроку, родственники нашлись, - причитала квадратная женщина необъятных размеров. - Только где они раньше были, эти родственники?! - Последнюю фразу толстуха произнесла довольно громким шепотом уже вслед гостям.
      Из уст в уста передавали соседи новость и дошла она до хозяина сорок седьмой комнаты-квартиры раньше, чем Валентин, Руслан и Костя.
      Комната была последней в галерее и имела то преимущество, что никто не проходил мимо узкого столика!
      - Сюда, сюда, - произнес Орест Владимирович. Худой, словно высушенный каким-то внутренним жаром, он не поднялся навстречу гостям, а лишь, здороваясь, протянул руку Валентину, потом Руслану с Костей.
      - А мы к вам! - сказал Валентин, хотя и так было известно, что именно к нему пришли гости, а не к соседу.
      - Располагайтесь, садитесь, - радушно указывал он на покрытый дорожкой ящик и массивный табурет. - Рад вас видеть. Очень рад! - и тут же осведомился у Руслана с Костей, севших на ящик: - Вам не тесно? Может, попросить у соседей стул?
      Обведенные темными кругами, запавшие глаза Ореста Владимировича лучились улыбкой.
      Ребята заверили его, что им вовсе не тесно, им удобно и переглянулись. Пора было заговорить о находке Костя нащупал в кармане портсигар и вдруг ему показалось, что слишком несоизмерима радость старика по поводу их прихода с тем, ради чего они его разыскивали.
      - Может, чайку?! - предложил хозяин и взялся обеими руками за столешницу.
      Только теперь Костя заметил, что Орест Владимирович как-то странно, немножко набок держит голову и корпус его неподвижен. Вероятно, не в порядке была шея. Или позвоночник.
      - Нет, спасибо! - торопливо проговорил Костя
      - Нет, нет, не надо, - тут же поддержал его Валентин.
      - Мы тонну воды выпили, - хватил через край Руслан.
      Но чего же Валентин до сих пор не сказал, кто они и зачем пришли. Чтоб не порвать бумагу, в которую был завернуть портсигар, Костя стал аккуратно извлекать его из кармана, сказав при этом:
      - Мы подумали, может, вещь принадлежит вам.
      - На дне моря под камнем нашли, - добавил Руслан.
      Орест Владимирович, еще больше ссутулясь, смотрел на белый прямоугольник, не решаясь протянуть руку, словно чего-то боялся, боялся - произошла ошибка, которая сейчас раскроется и окажется, что не его навестили эти загоревшие, пропахшие морем ребята.
      Руслан приподнялся, развернул бумагу и открыл блестевший, как новенький, портсигар:
      - Вот: "Грозному Оресту в день рождения от Ивана. Теплоход "Жан Жорес". Сорок первый год, ноябрь".
      На запавших щеках Ореста Владимировича медленно проступали кирпичные пятна. Он смотрел на портсигар и, казалось, не видел его, прислушиваясь к чему-то внутри себя.
      - Да, да, со мной... Это было со мной, - пробормотал он, неуверенно протягивая руку.
      Вдруг из глаз его неудержимо полились слезы.
      - Припоминаю... Да, я припоминаю! - Он потер руками лоб, виски. - Я должен вспомнить... - Бережно взял портсигар, открыл.
      Лицо его стало неузнаваемым: побелевшие, плотно стиснутые губы, сведенные брови, напряженно вглядывающиеся в надпись на внутренней стороне портсигара. И вдруг разомкнулись губы и едва различимо, глухо зашептал:
      - Припоминаю... припоминаю! Ванюша, братишка... Мой малыш. Орест Владимирович прижал портсигар к губам, прикрыл глаза...
      - Пойдем, поставим чай, - тихо сказал Валентин, кинув Руслану и Косте.
      Они вошли в комнату. В ней, кроме стола, узкой койки и двух стульев ничего не было. На стене висел лишь прикрытый целлофановой пленкой китель с орденами и медалями за оборону Одессы, Севастополя, Кавказа и еще медали, медали...
      В крохотной загородке стояла газовая плита и более чем скромная кухонная утварь.
      - Похоже, он только сейчас начал что-то вспоминать, неуверенно проговорил Костя.
      - Так оно и есть. Потому о нем ничего не знают ни дед Петя, ни Кравчук, - заметил Руслан.
      - Бывает, потеря памяти совсем или частично после ранения, тяжелой контузии. Вы заметили, у него что-то не в порядке с шейными позвонками, - негромко рассуждал Валентин. - Видно, какие-то провалы в памяти. А увидел портсигар и что-то начало воскрешаться, восстанавливаться.
      - Но ведь он мог найти своих товарищей... - начал было Костя.
      - Каких товарищей?! - прервал его Руслан. - Как найти, если он их не помнит?
      - Так ведь они его помнят, - настаивал на своем Костя. Валентин взглянул на ребят и медленно заговорил:
      - Не спорьте. Все это очень тяжело. Очень сложно. Думаете, легко человеку, чувствуя свою... болезнь, показать ее на людях... Не просто все это... И вы ведите себя так, будто ничего не заметили. Все ясно?! Вот и хорошо. А теперь - за дело!
      Валентин поставил на огонь чайник и глянул на Руслана.
      Тот кивнул и проворно, не хуже любой девчонки, принялся наводить порядок. Костя считал себя уже большим специалистом по мытью посуды, поэтому занялся тарелкой из-под овсяной каши и казанком.
      Чая было мало - на самом донышке коробки. Сахару и того меньше.
      - Завтра перед занятиями занесешь Оресту Владимировичу все, что нужно, - скороговоркой бросил Валентин. - Ты меня понял, Костя?
      - Понял, - с готовностью кивнул тот.
      - Только вот с деньгами... - Валентин запустил руку в свой пустой карман. В "Рваных парусах" он вытряхнул из него последнюю мелочь на пачку печенья.
      - Так есть же! - воскликнул Костя, вспомнив, что мама оставила им деньги. - Мы ж оттуда ничего не брали!
      - А теперь возьмешь, сколько нужно. Пойди, Руслан, глянь, можно ли подавать чай. Через минуту Руслан возвратился и сказал: все в порядке и хозяин очень доволен, что они сами похозяйничали.
      Когда на столике появились стаканы с чаем и печенье, которое Руслан высыпал на тарелку, Орест Владимирович был почти спокоен, даже красные пятна постепенно сходили с его лица.
      - Сосед, живший здесь прежде, как-то уговорил вместе отправиться на рыбалку. Давно я у моря не был, все как-то... не получалось, а тут такой соблазн... На шаланду приятель обещал взять, - задумчиво повествовал Орест Владимирович. - Да, видно, я переоценил свои силы. Плохо мне было... Совсем, совсем плохо... голова... Очень разболелась голова.
      - Зато морем подышали, - ободряюще заметил Валентин. Орест Владимирович печально улыбнулся:
      - На этой рыбалке я и потерял портсигар. Не заметил, когда, где...
      - Значит, Иван ваш младший брат? - спросил Костя. Теперь он уже не сомневался: находка была дорога Оресту Владимировичу. Ведь в комнате ни фотографий, ни мелочей, которые сопровождают человека всю жизнь. Видно, все-все отобрала война...
      - В том-то и дело. Ничего мне надпись на крышке не говорила. Орест Владимирович понизил голос: - Был портсигар, а не помнил, что от брата... Я брата не помнил... и вообще ничего... Совсем ничего... Да, даже брата. Не помнил брата... будто жизнь моя началась с белой палаты... И себя не помнил. Вот началось все с госпиталя. - Речь его стала неуверенной, неровной, говорил Орест Владимирович медленно, что-то припоминая. С трудом приподнялся. Возвращался к уже сказанному и снова продолжал свое горькое повествование.
      Долго не осознавал, что же с ним произошло. Потом постепенно до него дошло, что прошлую жизнь надо перечеркнуть, будто ее и не было. Кроме нестерпимой боли в голове, попытки что-то припомнить ничего не приносили.
      - А теперь, когда мы... пришли? - осторожно осведомился Валентин.
      Костя даже дыхание затаил. Выходит, не просто радость доставили они Оресту Владимировичу, а сделали что-то очень для него важное, нужное.
      - Теперь?! Да... теперь... - Орест Владимирович словно самому себе что-то объяснил: - Получилось как-то вдруг, будто сильный толчок... Или нет, не так... Будто свет в темноте вспыхнул... Я вспомнил... Вспомнил Ванюшу малышом и... остальное вспомнил...
      Костя подумал: счастье, что увидел золотые актинии и не смог от них глаз оторвать. А если б проплыл мимо? И живые эти цветы, наверное, как-то почувствовали: их заметили, ими любуются. Любуются тут, на дне моря. Захотели и его вознаградить. Вот и открыли ему свою тайну.
      Конечно, мама, может, даже Руслан, скажут: все это выдумки, фантазии. Но пусть они будут - фантазии! Они только его, Костины, и никто об этом не узнает.
      А Орест Владимирович продолжал свой рассказ:
      - Да, Ваня, младший брат. Явственно вижу нашу последнюю встречу. - Он прикрыл рукой глаза, словно хотел явственно представить себе то, что все время ускользало из его травмированного мозга. - Да, да братишка в морской пехоте. Они грузились на наше судно. Кажется, мы уходили последними.
      - Это вы сейчас вспомнили? - негромко спросил Валентин.
      - Нет, нет. Я знал прежде из... документов. Но это были листы бумаги, буквы и, словно касались не меня, а кого-то другого. Слова, фразы, а за ними - ничего. Не представлял, не видел ничего... А принесли портсигар и, я уже говорил, - будто вдруг все осветилось. Ну, вижу, отчетливо вижу, как вошел ко мне в штурманскую морской пехотинец: крепкий, загорелый парень с боевой отметиной на лбу. И говорит: "С днем рождения, грозный брат Орест, вот тебе подарок"... - Орест Владимирович замолчал, справляясь с волнением.
      В стаканах остывал чай. Гости молчали. Костя так ясно представил себе эту сцену, будто сам был при встрече братьев. И почему-то Ваня казался ему похожим на Валентина.
      - Подождите, подождите! - Орест Владимирович даже руку приподнял, боясь, что его прервут и порвется тоненькая ниточка воспоминаний. - Он ведь был на корабле сутки и мне на глаза не показывался.
      - А почему не показывался? - спросил Руслан.
      - С дружками срочно портсигар этот делали. Я тогда удивился свела нас война перед самым днем рождения. А потом даже это удивление проклятая бомбежка вытеснила из головы. Последний подарок, - уже через силу договорил Орест Владимирович и придвинул к себе портсигар.
      Потом, значительно позже, он рассказал, что Иван погиб в боях под Новороссийском. Знает об этом из справки, которая у него хранится с другими документами. Но и она была ничего не говорящей бумагой. И только сегодня, сейчас...
      Перед самым уходом Костя не удержался, спросил:
      - Почему вы так... неуютно живете? Ведь вы ветеран, инвалид войны?!
      - А ты законченный дубилон, - шепнул ему Руслан. Орест Владимирович как-то смущенно пожал плечом:
      - Понимаете, ребята, моряки воевали, тонули, горели... Но это как бы не со мной было. Не помнил этого. И сейчас не все помню. Как же было кому-то говорить...
      Даже Валентин ничего ответить не смог. Выручил Руслан, сказав о Василии Васильевиче Кравчуке, который просил известить его, если удастся найти Ореста Владимировича.
      - Кравчук... Кравчук... Нет, не припомню. - И снова горечь в его голосе.
      - Разрешите, мы его приведем? - Валентин спросил об этом твердо, надеясь, что встреча принесет добрые плоды.
      - Если это удобно, - с некоторой растерянностью пробормотал Орест Владимирович.
      - Ну и мальчишки к вам будут забегать, - продолжал Валентин. Тоже ведь моряки. С аквалангами ныряют, сегодня пробоины в борту заделывали.
      - Молодцы! - с чувством произнес Орест Владимирович и совсем тихо добавил: - Не ждал я такой радости, не ждал такой встречи... Уж и надежду всякую потерял... Махнул рукой...
      - А теперь отдыхайте, - Валентин протянул руку. Руслан и Костя тоже подошли попрощаться со старым моряком, который теперь уже стал им совсем родным.
      - Мы к вам будем часто приходить, - сказал Костя.
      - Обязательно! - горячо поддержал его Руслан. - И вообще... Считайте, что у вас появились внуки.
      - Ах вы, мальчишки, мальчишки! - растроганно проговорил Орест Владимирович. - И не думал я, не гадал... - У него перехватило горло.
      - Целое семейство появилось, - воскликнул весело Валентин, видимо, считая, что и так слишком много волнений, пусть радостных, но все же слишком много. - Пошли, хлопцы!
      - Вот тебе и золотые актинии! - слишком уж бодро воскликнул Руслан, когда вышли на улицу.
      - А кто надо мной смеялся?! - включился в этот жизнерадостный тон Костя, и понимая, что не только у него что-то дрожит внутри и комок подкатывает к горлу. Жалко было старого моряка, у которого не было даже прошлого, единственной ценности, которая остается под конец жизни пожилым людям...
      ГЛАВА XII
      Они шли по тихим улицам Молдаванки. Высотные дома выросли туда дальше - вдоль улицы Фрунзе, а здесь еще сохранились - небольшие, утопавшие в зеленых ухоженных палисадниках. Где-то негромко звучала музыка, работал телевизор, передавали "Вечернюю сказку".
      - В этих домах и жили герои Бабеля? - спросил Костя, оглянувшись на изразцовые небольшие ворота, где за столами сидели празднично одетые люди. Вероятно, справляли чьи-то именины.
      - Герои Бабеля и теперь здесь живут, - рассмеялся Валентин. В старых домах сохранилось много старых традиций. Не то что в бетонных коробках.
      - И я подумал. Ведь кто-то заботится о нашем деде, - заметил Руслан. - Ты правильно сказал, Валентин, в наших коробках не оченьто интересуются чужой бедой. О, мой троллейбус! До завтра!
      Дядя с племянником пошли дальше и сели в трамвай.
      - Знаешь, а я ведь договорился насчет того куренька. И за водной станцией приглядывать буду! Иначе говоря, сторожем по совместительству, - как бы между прочим, сказал Валентин, когда уже приближались к дому.
      - Куренек, что возле ворот? - Костя еще в первое свое посещение заметил легкий деревянный домик до самой крыши увитый виноградом.
      - И бродяг туда заберу, - добавил Валентин.
      - Коты и у нас могут жить.
      - Зачем же?! Они - очень... раскованные и доставят твоей маме массу хлопот.
      Словно в подтверждение этих слов, раздалось хриплое мяуканье, и черный котяра вместе с пестрым котенком бросились им навстречу.
      - Ну что я сказал?! - хохотал Валентин. Сам Король нас дожидается.
      - Так ведь мы их закрыли. Как же котенок вылез? - удивился Костя.
      - А оконная занавеска на что?! Только боюсь, она основательно пострадала. Не ори, - обратился к бродяге. - Сегодня ничего с собой не принесли. Некогда было.
      - Так в холодильнике есть еще кусок колбасы, - подсказал Костя.
      Очевидно, Король его понял, потому что удовлетворенно прохрипел:
      - Мур-рняу-у!
      В сопровождении котов они подошли к подъезду
      - Стоп! Это она! - Костя остановился и хлопнул себя по лбу. Вот что я хотел тебе сказать, да как-то из головы вылетело.
      Как же он мог забыть об утренней встрече, не сказать Валентину о том, что Катя обещала вечером прийти. Теперь сидит на скамеечке, дожидается. Может, давно уже здесь.
      - Она?! Кто - она? - в недоумении спросил Валентин.
      - Катя... - пробормотал Костя, добавить было нечего, потому что девушка встала. Теперь она была еще красивее, потому что волосы падали ей на плечи и платье было красивое, бледно-сиреневое. Катя почти вплотную подошла к Валентину, пристально в него вглядываясь.
      - Это вы!.. Да, да это вы! Я узнала вас еще тогда на остановке, - тихо говорила она, все еще не отводя от Валентина своих светло-серых глаз.
      - Не понимаю. Конечно, это я. Кто ж другой?! - За усмешкой Валентин хотел скрыть смущение, вызванное встречей с этой странной девушкой, и искоса взглянул на Костю.
      Но тот не успел ничего сказать, потому что Катя приподнялась на цыпочки и обеими руками коснулась его волос. Быстро, быстро, перебрала русые пряди и воскликнула:
      - Вот... Вот тут зажившая рана.
      Валентин чуть отстранился, оглянулся по сторонам. Таким беспомощным Костя его никогда не видел и поспешил на выручку:
      - Пойдем наверх, - сказал он, потому что с балконов на них с любопытством смотрели соседи.
      Костя помчался наверх, открыл дверь.
      Катя и Валентин медленно поднимались по лестнице. Она говорила, что приехала поступать в институт. И вот увидела его с Костей.
      - Даже глазам своим не поверила, - заключила она.
      - Вы, наверное, тогда работали в больнице, - сказал Валентин. - Но там я недолго лежал...
      - Нет, нет, не в больнице. - Катя вслед за ним вошла в комнату.
      - Ты посмотри, Валентин, что эти разбойники натворили! воскликнул Костя, указывая на сорванную портьеру и валявшийся на полу глиняный горшок с фиалками.
      В комнату заглянула Жужа, но тут же ретировалась. Видно, боялась, что ее сочтут причастной к беспорядку.
      - А что я говорил! - воскликнул Валентин. Похоже, что он был рад небольшой паузе в разговоре с незнакомкой. - Сейчас уберем.
      - Потом уберем!.. Вот стул, Катя, - Костя лукаво ухмыльнулся. Его храбрый дядя даже не предложил гостье сесть.
      - Да, да, прошу вас, располагайтесь, - подхватил Валентин.
      - Пойду накормлю эту компанию, - проговорил Костя, потому что коты вместе с Жужей сидели в прихожей, явно ожидая, когда на них обратят внимание.
      - Потом накормишь, - остановил племянника Валентин.
      - Потом так потом, - согласился Костя, усаживаясь на диван. Теперь уж ясно, что Валентин не хочет оставаться наедине с этой напористой Катей.
      А та, все так же пристально глядя на него, сбивчиво заговорила:
      - Я ведь совсем плавать не умею... Я сразу же стала захлебываться, когда вы, раненый, подплыли... - И так как Валентин молчал, Катя обернулась к Косте и, волнуясь, продолжала: - Голова у него была рассечена... но он тащил и тащил меня... оттаскивал подальше от судна, чтоб не попала в воронку от гибнувшего "Нахимова"... А я и без воронки бы утонула. Лицо его было в крови и в какой-то краске, я не могла как следует разглядеть человека, который меня спасал. - Голос ее зазвенел какими-то трагическими нотами. - Ведь не бросили, не бросили...
      - Так вы же не умели плавать, сами только что сказали. Вот и тащил, - деловито пояснил Валентин. Но Катя, казалось, не слышала:
      - Потом уже на берегу девочка говорила: дядя с разбитой головой ее на плотик усадил и меня из моря вытащил... и еще одну бабушку...
      - Ну помог... Из-за этого вы меня искали? - улыбнулся, наконец, Валентин и подвинул Кате стул, потому что они все еще стояли посреди комнаты.
      - Да, из-за этого. Я вам жизнью обязана! Жизнью! - голос ее снова зазвенел - Искала вас в Новороссийске. А вы здесь. Увидела случайно, когда вы с собачонкой не успели сесть в троллейбус.
      - А если б сел? - Валентин неожиданно рассмеялся. Рассказывали бы все это при пассажирах? Катя обиженно проговорила:
      - Неужели вы ничего не поняли, чудак, вы этакий?!
      - Ну, знаете, дорогая Катенька, никакой Валентин не чудак! Не надо обзываться! - возмущенно выкрикнул Костя. Ну пусть мама называет его чудаком. Но с какой стати эта цаца такое говорит.
      Однако, Катя, не обратив ни малейшего внимания на Костино замечание, продолжала:
      - Нет, нет, вы только постарайтесь представить себе весь ужас, который я испытала, очутившись среди тонущих в черной воде. С палубы накренившегося корабля что-то падало, люди кричали, цеплялись друг за друга, от переполненных плотиков, их, обезумевших, отталкивали. И... они уходили на дно. Смерть, везде смерть!
      - Не надо, - сдержанно попросил Валентин. - Что было, то было.
      - Но это не все, я не досказала... Потом, уже потом преследовали меня кошмары... и в последнюю, в самую последнюю минуту я вдруг чувствовала сильную, добрую руку, которая отводила от меня... эту смерть... Как же я могу забыть вас, Валя? Просыпалась с бьющимся сердцем и... самые добрые, самые душевные слова приходили сами. Он вернул мне все - и небо, и солнце, и жизнь!
      - Красиво... Ничего не скажешь! - Валентин как мог пытался скрыть смущение. - Теперь уже все?
      - Еще нет. - Катя вскочила, обняла его за шею, поцеловала в щеку, в губы и, смеясь, проговорила: - Вот теперь все!..
      - Тогда я пошел ставить чай, - деловито объявил Костя и отправился на кухню. Он был очень доволен, что теперь Валентин не будет так одинок. Иметь друга - Катю совсем неплохо...
      Коты бросились к хозяину.
      Жужа, скромно сидевшая на своей подстилке, тоже подошла и потерлась об Костину ногу.
      Гости гостями, но пора и о ней вспомнить.
      - Сейчас налью тебе водички, и всем вам раздам колбаски, а завтра... завтра пойдем на водную станцию. - Костя сел на пол рядом с Жужей, с наслаждением лакавшей воду, - коты расправлялись с колбасой, - и досказал: - Ты побудешь в куреньчике, пока мы с Русланом нырнем к золотистым волшебным актиниям...
      И опять, когда Костя подумал об актиниях, зазвучала тихая знакомая мелодия.
      Может, ее принес повеявший из окна морской ветер, а может, она теперь навсегда будет с ним, будет в его сердце...
      * * *
      Повесть написана Анастасией Зорич специально для сборника "Завтра океан".