- Я так и понял, - важно кивнул Воздвиженский, выпуская в лицо собеседнице облако сигаретного дыма. - По вашему выражению лица. Хотя я предпочитаю не употреблять слово "нравится", когда речь идет о поэтических материях.
      - А какое слово вы употребляете?
      -  "Актуальность"! Поэт не должен нравиться, он должен быть актуальным!
      - В таком случае самое лучшее стихотворение - это передовица в газете. Про то, что Великораса должна сплотить ряды и крепить оборону... А еще лучше - про очередное снижение цен на деликатесные морепродукты и домашние криосауны...
      - Фи, какая вы грубая! Я ведь говорил об актуальности для души... А вы о морепродуктах толкуете, - нахмурил свои кустистые брови Воздвиженский.
      С этими словами поэт встал с вертящегося стула, смерил Таню нездешним взглядом и, уже на ходу бросив "оревуар", удалился в направлении бара.
      Его появление шумно приветствовала сгрудившаяся вокруг двухлитровой бутыли французского коньяка компания.
      На треть компания состояла из увядших востроносых дамочек, а на оставшиеся две трети - из лысеющих желтозубых господ в замшевых куртках с потрепанными кожаными портфелями, юношей с нечистой кожей и горящими взорами и старательно молодящихся господ в пиджаках со "стильными" кожаными заплатами на локтях. В общем, из публики, каковой полны все кенигсбергские редакции - от академических до народно-хозяйственных, вроде "Колонизатор-хлебопашец".
      Таня проводила поэта недоумевающим взглядом - разговор, по ее мнению, только начался, а он взял, да и оборвал его на полуслове, - и снова вернулась к Кибиреву.
      На морозном стекле я твой вензель чертить не рискую
      пассажиры меня не поймут, дорогая Е.Б.
      Дочитав "Романсы Черемушкинского района", Таня ласково закрыла книгу и принялась собираться.
      Во-первых, было уже поздно - десять часов. А послезавтра, между прочим, первый и самый коварный вступительный - диктант по русскому!
      А во-вторых, что-то важное этот странный бородатый человек в ее славном вечере в кондитерской сломал. Не читалось ей больше!
      Таня оставила официантке на чай, сложила в рюкзачок ручку и блокнот, служивший по совместительству и телефонной книжкой, и дневником, как вдруг под стаканом из-под чая обнаружила визитку.
      ВОЗДВИЖЕНСКИЙ МИРОСЛАВ
      поэт и просто хороший человек
      На оборотной стороне имелся телефон и зачем-то изображение ангела с трубой.
      А также приписка ажурным курсивом: "Звоните, если станет грустно".
      Таня не сразу сообразила, что это мужчина в шляпе оставил ей визитку перед тем, как уйти. Но с какой целью?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.