Токсимерский оскал

      — Примерно так. — Гурянин, к удивлению сержанта, сразу согласился. — Похоже, мы не найдем здесь ничего интересного. Такая экспедиция представляется мне совершенно излишней. Здесь вполне достаточно будет присутствия малого НИС с тремя членами экипажа.
      — Так что, профессор, трубим отбой? — Челтон был разочарован столь скучной миссией и не скрывал этого. — Не знаю, как насчет НИС, но нам-то уж точно тут делать нечего.
      Командир сторожевика, присутствовавший при разговоре, кивнул, не услышав возражений со стороны ученого, и ушел давать распоряжения команде о подготовке к обратному прыжку. Он общался со штурманом, когда коротко, но визгливо рявкнула сирена предварительной тревоги. Никто не успел и глазом моргнуть, как со всех сторон, будто крупа из разорванного мешка, посыпались доклады о резких отклонениях показаний. Вспышка энергетической активности, скачок присутствия масс, визуальные изменения — совсем недалеко от корабля начался буквально апокалипсис в отдельно взятой точке. Быстро спохватившийся командир отдавал распоряжения, отводя звездолет на безопасное, с его точки зрения, расстояние. Все находящиеся на командном мостике неотрывно наблюдали за фейерверком событий.
      — Архтанга! Что это? — Эль Гаррудт почти с восторгом смотрел на мониторы.
      — Не знаю, что это. — Сержант ничего не понимал в происходящем, однако чувствовал, что тихому киселю скучных будней настал конец. — Но теперь мне кажется, что это наше временное место назначения.

* * *

      Работники закончили грузить торговый корабль и отправились в ближайшую портовую таверну. Туда набился самый разномасштабный люд, в основном мастеровые или городская чернь. В таких заведениях всегда можно встретить представителя любого народа и любой профессии. Твоим соседом по столу могла оказаться дешевая проститутка и потомок древнего обедневшего рода. Сейчас в полутемном общем зале было довольно многолюдно. Вокруг галдели, спорили, орали песни. В одном из углов, видимо стараясь уединиться, ужинали двое улюков — старик и молодая девушка. Они заканчивали трапезу, тихо беседуя. В противоположном углу шумно веселились несколько свободных от службы солдат. Остальные посетители увлеченно скребли ложками в мисках и котелках. Наконец, насытившись, старик и девушка поднялись, собираясь покинуть заведение. Но, давно этого ожидая, двое солдат преградили им дорогу.
      Они ничего не говорили, лишь с усмешками, в упор, пожирали глазами девушку.
      — Пожалуйста, разрешите нам уйти! — Голос старика был тихий, но в повисшей тревожной тишине все отчетливо его расслышали. — Мы очень спешим. Пожалуйста.
      — Мы очень спешим!.. — передразнил один из солдат, которому эта фраза показалась смешной. — Пожалуйста!.. Старик, тебя тут никто и не держит. Проваливай, мы чтим старость.
      — Точно, — подал голос второй, оглядываясь на своих товарищей, — проваливай. А эта крошка пусть составит нам компанию. Мы ее не обидим. Ну, разве что совсем чуть-чуть.
      Второй говоривший протянул руку, пытаясь ухватить девушку. Но та едва заметно отстранилась, перехватывая руку и мягко отводя ее в сторону.
      — Не делайте нам плохого. Мы не хотим ссоры… — Договорить девушке не позволила звонкая пощечина, которую отвесил ей один из солдат. Старик подался вперед, но в грудь ему уперлось широкое лезвие короткого меча. Дальнейшие события закрутились, словно детский волчок. Один из грузчиков — неопрятный косматый токе, похожий на нечесаного зверя, вырос за спиной задирающейся парочки. Почувствовав движение сзади, солдат с обнаженным мечом попытался обернуться. Токе ударил в основание его черепа кулаком, отшвырнув обмякшее тело на несколько шагов. Второму задире кулак врезался в защищенный кольчугой живот. Не останавливаясь, токе обхватил согнувшегося вояку за плечи и нанес ему тяжелый удар коленом в грудину. Тот мешком рухнул к ногам улюков. В это время остальные солдаты очухались и, с разноголосицей брани роняя лавки, повскакивали со своих мест. Посетители таверны в панике бросились прочь. Но огромный токе, вопреки здравому смыслу, не воспользовался возможностью бежать. Молча и стремительно он сам прыгнул в гущу врагов. Все смешалось — тела, столы, лавки. Вся эта чехарда подкреплялась хлопками тяжелых ударов, криками злости и боли и другими звуками яростного боя. Все закончилось так же внезапно, как и началось, — еще секунду назад шумел бой, и вдруг все стихло. Только валяющиеся среди полного разгрома тела да тяжело дышащий окровавленный токе, словно хищник после трудной охоты стоящий над своими жертвами. Замершие от ужаса старик и девушка с испугом взирали на страшного спасителя. Старик хотел что-то сказать, но с улицы донеслись быстро приближающиеся крики и звон оружия.
      — Это стража! — Девушка пришла в себя первой. — Надо бежать, иначе мы обречены.
      — За мной! — Старик торопливо бросился через зал к выходу на кухню.
      — Бежим!..
      Токе все еще стоял как остолбеневший, и девушка, ухватив его за окровавленную руку, потащила вслед за стариком. Промчавшись через кухню, они буквально вывалились на улицу. Точно воры, которых вот-вот настигнут, они перебежками добрались до причалов. Преследователи не дали себя одурачить. Их голоса вновь звучали за спинами беглецов все ближе и ближе.
      — Туда! Быстрее! — Девушка давно оставила токса, который бежал теперь сам, и помогала выдохшемуся старику. — К тому кораблю!
      Там, куда она показывала, покачивался на волнах готовый к отплытию торговый корабль. На нем заметили бегущих и начали спешно сниматься с якоря. Несколько стражников появились на пирсе. Вокруг засвистели арбалетные стрелы. Токе подхватил окончательно сдавшего старика на руки и, стремительным рывком достигнув края пристани, закинул его на борт. Стрелы уже вонзались в судно. Девушка, наступив ногой в подставленные токсом руки, буквально взлетела на невысокий борт. Корабль уже отплывал, спасаясь от пеших стражников. Токе прыгнул последним, легко достигнув борта. Ему осталось лишь, подтянувшись, перебросить тело на палубу, когда тяжелая стрела пригвоздила его к борту. Тотчас за первой вторая стрела прошила ему плечо. Корабль набирал ход, повернувшись к причалу кормой и унося на своем борту распятое тело громадного токса, безвольно повисшее на крепких толстых стрелах.

* * *

      Реззер позволил себе расслабиться перед близким боем. Он отменил тренировку и вместе с семьей слонялся по торгово-развлекательному центру. Сегодня можно было все — они гуляли, ели мороженое и бутерброды; потом отвели дочку в детскую комнату и отправились смотреть фильм. Не дождавшись завершения сеанса, Дан оставил жену в зале и выскользнул за попкорном. И почти сразу прямо в фойе он столкнулся с таинственной незнакомкой из спортивного зала.
      — У тебя завтра бой? — спросила девушка, неизвестно как тут очутившаяся, стремительно прильнула к нему, дразня своей близостью и доступностью. — Ты готов? Ты слишком напряжен.
      Она за руку увлекла его в сторону входа в служебные помещения, а оттуда в темную, пыльную подсобку уборщицы. Он постоянно помнил о жене, но чувствовал себя как кролик перед удавом и совершенно был не способен к сопротивлению.
      — Расслабься, — засмеялась она тихим грудным смехом, — никаких обязательств. Никаких благодарностей. Никаких чувств. Я просто помогу тебе расслабиться перед боем.
      Она почти грубо толкнула его к стене, опускаясь на колени и не переставая теперь уже снизу смотреть ему в глаза. Дан моргнуть не успел и уже замер, ощутив прикосновение горячих губ. Он не продержался и минуты, понимая, что сейчас готов просто умереть, лишь бы она не останавливалась. Реззер зажмурился, чувствуя одновременно наслаждение и вину и не решаясь больше поймать ее волнующий насмешливый взгляд.
      — Какой ты вкусный, шепнула она ему в ухо и исчезла за дверью.
      Дан остался стоять, опершись о стенку. Он чувствовал опустошение и эхо обжигающих прощальных слов в гудящей голове. Через какое-то время Реззер заставил себя выбраться из темной комнатки и вернуться в зал. Жена удивленно хмыкнула, когда он невпопад ответил на какой-то ее вопрос. Остаток фильма Дан не смотрел, не в состоянии разобраться с той кашей, которая заполнила его сознание. Когда фильм закончился, они молча забрали дочку и, слушая ее щебетание, поехали домой. Реззер сейчас не мог ничего говорить, не желая врать, но и не в силах сознаться. Он, недолго думая, буркнул, что ему надо отдохнуть перед тяжелым завтрашним днем, и заперся в ванной.

* * *

      Буря аномальных явлений оборвалась так же неожиданно, как и началась. Неожиданно, но не бесследно. На месте буйства неведомых сил висела теперь планета — планета земной группы с тремя небольшими спутниками.
      — Великолепно! — Эль Гаррудт не мог оторваться от удивительного зрелища. — Это чудо!
      — Черт! Я в жизни ничего подобного не наблюдал. — Челтон даже присвистнул. — Это что, просто поле невидимости? Не может быть, чтобы кто-то таскал всю планету. Это же не грузовик какой.
      Профессор пришел в себя, услышав слова сержанта. Он засуетился, раздавая распоряжения своей ученой команде, хотя внешний вид у его сотрудников сейчас был столь же безумным, как и у руководителя экспедиции. Вся научная группа со всей страстью бросилась в новые измерения и изучение. Сержант не покидал мостика. Он лишь передал по системе ближней связи своим подопечным команду предбоевой готовности. По мере того как исследовательское оборудование завершало свои тесты, на мостик начали поступать первые предварительные выводы. Сначала выяснилось, что энергетические всполохи, которые бушевали несколько минут назад, все еще пульсировали. Только теперь они имели четкую форму сферы, которая запеленала новорожденную планету. Будто некий невидимый защитный кокон заботливо окружал новый космический объект со всех сторон. Мощность этого кокона, однако, потихоньку ослабевала. Но этот процесс протекал настолько быстро, что через пару часов можно было ожидать полного исчезновения невидимой сферы. Чуть позже обнаружились несколько непонятных источников аналогичной энергии на поверхности самой планеты. Только были они точечными. Эль Гаррудт больше походил сейчас на охотничьего пса, почуявшего запах добычи и свежей крови. Он метался в сильном возбуждении, не позволяя успокоиться ни себе, ни своим сотрудникам. Челтон, устав наблюдать весь этот кавардак, вернулся к своим бойцам. На корабле вовсю кипела исследовательская работа, поэтому он разрешил пехотинцам спокойно пообедать. Тем более что сам, предвкушая реальные действия, уже изрядно проголодался. В небольшой, но уютной столовой с трудом разместился весь его отряд — двадцать один человек. Им пришлось сидеть за столиками, плотно прижавшись боками. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Из-за многочисленности находящихся на небольшом корабле разумян организовать питание чем-то натуральным и разнообразным не удалось. Поэтому пехотинцы сейчас поглощали нечто больше напоминающее сухой паек, что не мешало им делать это с энтузиазмом и удовольствием. Один из бойцов — здоровенный детина, своей гипертрофированной мускулатурой и грубыми чертами лица чем-то напоминавший генного мутанта, соорудил из галет и витаминно-питательной массы видимое подобие высокого бургера. Наслаждение, с которым он подносил ко рту этот импровизированный бутерброд, не могло остаться незамеченным.
      — Гриз, маловат бутерброд, в зубах застрянет.
      — А интересно, есть в мире еще что-нибудь, на что наш Гризли смотрит с такой же любовью?
      Гигант, не отвечая, интенсивно перемалывал челюстями хрустящие галеты. Острота ума не была его сильной стороной. Зато в рукопашной сравниться с ним мог разве что танк. Да и в обычном бою он был не промах. Почти идеальный солдат — нет сомнений, нет страха, только мощь и навыки. Он не умел отшучиваться, но никогда не обижался на своих друзей. Звали его конечно же не Гризли, но даже сержанту, скорее всего, пришлось бы напрячься, чтобы вспомнить его настоящее имя.
      — Когда наш Гриз лопает, он глух и нем, хитер и быстр и дьявольски умен, — высказал кто-то последнюю шутку на эту тему, и бойцы вновь усердно занялись обедом.
      Челтон, наскоро перекусив, оставил их на попечение капрала и вернулся на мостик. От него не укрылось, что возбуждение гурянина не ослабевало. Зная гурян не первый год, сержант заключил, Что в костер жажды знаний вывалили новую пищу.
      — Что нового, профессор?..
      — Смотрите! — Эль Гаррудт подскочил к голограмме планеты, полученной после сканирования с облетом по нескольким орбитам.
      — Что я должен увидеть? — Челтон вперил взор в хребты и моря, равнины и ущелья. Он старательно рассматривал множество тех самых энергетических точек по всей поверхности, которые обнаружили еще в его присутствии до обеда.
      — Точки. Взгляните. — Профессор развернул голограмму, и сержант наконец все увидел. Точки, разбросанные в некотором беспорядке с одной стороны, имели четкую конфигурацию с другой. Так, словно шарик был украшен светящейся гирляндой с аккуратно сложенной сеткой огоньков, но на одном округлом боку эта сетка порвалась и смешалась, оставив «темной» довольно обширную часть бока.
      — Что это? Установка? Сигнал? Что?.. — Челтон впился глазами в голограмму, словно мог рассмотреть что-то помимо географических особенностей на поверхности планеты.
      — То-то и оно. Но есть и еще кое-что. — Эль Гаррудт с гордостью, словно он сам сотворил эту планету, посмотрел на сержанта. — На ней обитают разумяне.
      — Это было сложно, профессор, но я догадался, — Челтон усмехнулся. — Как вы вычислили это?
      — Не иронизируйте, это совсем не те, кто создал источники. Хозяева этой планеты не знают еще никаких чудес техники. Они еще примитивны в своем развитии и не способны на создание ничего подобного.
      — Вот это да. А кто же они? — Теперь Челтон удивился совершенно искренне.
      — Я предполагаю, что это остатки былой могущественной цивилизации. И нынешние обитатели планеты даже не представляют, что ходят по еще действующим подтверждениям былого могущества.
      — Складно. — Сержант еще раз осмотрел голограмму.
      — Складно. Но главное не это. Главное то, что при том уровне развития, который имеют хозяева планеты, мы можем совершенно безопасно провести исследовательскую экспедицию на поверхности.
      — Вы спятили? — Челтон не ожидал столь оперативного решения. — Это не слишком хороший вариант. Я должен подумать, но мой предварительный ответ — нет.

* * *

      Погода держалась отличная. Неуклюжее пузатое судно весело рассекало волны крутым носом. Оно принадлежало к роду вместительных торговых кораблей-тружеников, которые быстро и недорого строили улюки. Вот и сейчас весь экипаж состоял из высоких и худых представителей этого красивого народа. Да и трюмы, как и положено торговцу, были под завязку забиты товарами. Семена различных растений, пряности, изделия умелых мастеров — обилию разномастных товаров позавидовал бы и небольшой рынок. Команда привычно занималась своими обыденными делами. Добрый попутный ветер да умеренная волна — что еще надо морскому путнику, чтобы чувствовать себя спокойно.
      Недружелюбный порт с арбалетчиками остался позади, а преследования по морю не было. На носу, бросая мимолетные взгляды на линию горизонта, стояли, тихо беседуя, молодая статная девушка и седой как лунь старик.
      — Он необычайно силен, — старик покосился на дверь, ведущую в их каюту, где лежал сейчас раненый токе, — раны ужасны, но если мы окажем помощь, то он выкарабкается. Это несомненно. Но что потом?
      — Он помог нам или даже спас нас, — девушка сделала жест, приглашающий вернуться в каюту, — только это уже обязывает нас ответить ему взаимностью. Нельзя оставить его без помощи сейчас. Наше промедление станет его приговором.
      — Я знаю это. Но ты достаточно ему отплатим уже только тем, что вылечим. И как только он будет способен самостоятельно ходить, мы сможем с чистой совестью высадить его в каком-нибудь мирном порту.
      — Хорошо. Пусть будет так. — Юная улючка согласно кивнула. — Мы высадим его в ближайшем порту, как только он встанет на ноги… А сейчас помоги ему.
      Старик вернулся в каюту, где на расстеленных на полу циновках распластался ужасный токе в залитых кровью лохмотьях. Рядом, ожидая решения хозяев, стояли корабельный лекарь и матрос.
      — Ну что ж. — Старик нахмурился, вспомнив то безумие жестокого боя, свидетелями которого совсем недавно они стали в портовой корчме. — Во имя Светлой Матери всех живущих и супруги Всемогущего Владыки Мира начнем. Мы вернем свой долг, спася ему жизнь.
      Матрос торопливо пододвинул к распростертому телу деревянные кадки с водой и тряпье. Вместе с лекарем они ножами раскроили лохмотья, аккуратно, но быстро освобождая токса от всей одежды. Затем так же споро, используя тряпье, грубое мыло и воду, они отмыли раненого гиганта от грязи и запекшейся крови. Толстые арбалетные древки все еще торчали из ран. Когда тело снимали с борта, удалось выдернуть наконечники стрел из дощатой обшивки. Боясь сильного кровотечения, моряки не рискнули извлекать из плоти округлые железные обломки и приволокли токса в эту каюту, оставив на попечение лекаря.
      — Господин, взгляните на это. — Лекарь жестами подозвал сидящего поодаль старца к вымытому телу.
      Тот не заставил себя ждать и удивленно замер, увидев то, что так заинтересовало лекаря. Освобожденное от грязи и крови тело токса помимо ужасающих узлов мускулов было практически полностью покрыто шрамами и узорами татуировок.
      — Не верю глазам своим! — Старик поднес морщинистую ладонь к лицу, словно действительно хотел заслонить глаза… — Я узнаю их. Я многое узнаю. Удивительно. Это провидение. Иначе быть не может… Выньте стрелы и очистите раны. Я дам для него свои мази.
      Он достал из запирающегося сундука хрустальную баночку с мазью почти черного цвета.
      — Вотрешь это в раны и положи чуть-чуть под повязки. — Старик отдал баночку лекарю и вышел из каюты. На палубе его терпеливо дожидалась девушка. Взволнованный взгляд старца насторожил ее.
      — Он выживет?
      — Да, выживет. Но есть еще кое-что. — Старик задумался над тем, для чего боги свели их с таким попутчиком. — У него на теле рисунки. Я узнал часть из них. Это орнаменты Ордена Квадрата.
      — Ордена Квадрата? — Улючка нахмурилась, вспоминая. — Ты рассказывал… Да, я вспомнила. Могущественный Токсимер. Рыцарство Квадрата. Цитадели, вздымающиеся до самого солнца. Я думала, что это просто красивые сказки.
      — Нет. Все это было чистой правдой. Просто они далеко от наших пределов. Мы мало торгуем друг с другом и уж вовсе не общаемся. Но, говорят, именно на месте могущественного Токсимера и родился народ токсов. Названия действительно созвучны.
      — Так что за рисунки?
      — Я не все разобрал. Я слишком давно был в Токсимере. Одно могу сказать наверняка, — старик стал совсем серьезным, — он не простолюдин.

* * *

      В просторном зале развлекательного комплекса был построен восьмиугольный ринг, окруженный зрительскими местами. Сейчас здесь собралось огромное количество народа, жаждущего зрелищ. Помимо полного комплекта местных СМИ, не пропускающих любое мало-мальски интересное событие, сегодня тут засветились даже некоторые из центральных информационных агентств. Реззер впервые видел такое количество зрителей на своем бою. Ленара, как всегда, не пошла смотреть бой. Дан был готов и полон решимости победить, да и чувствовал себя сегодня в отличной форме. Шагая по проходу к рингу в окружении своей группы, он ощущал, как вливается в него энергия приветствовавшей толпы, возбуждая, заводя. Почти у самого ринга Реззер вдруг заметил знакомую незнакомку. Она тотчас послала ему воздушный поцелуй, и он понял, что ждал ее появления. Ее пронзительный взгляд еще больше подхлестнул его. Следом за Даном представили его соперника, который был более титулованным и являлся действующим чемпионом провинции Тота. Противника звали Тайрадг, и, как нетрудно было догадаться, он был гурянином… Бытует распространенное мнение, что гуряне, благодаря своим физическим особенностям, заведомо лучшие бойцы, чем представители других рас. Однако сейчас Дана это нисколько не волновало. Он тщательно изучил противника и знал сейчас каждый шрам на его теле, каждую его слабость, каждую пережитую боль. Именно поэтому Реззер был совершенно спокоен, несмотря на то что легким этот поединок быть не мог. Рефери дал команду, и противники сошлись. С первых мгновений оба взяли высокий темп, слишком высокий, чтобы бой продлился долго. Ни один не пытался уклониться от жесткого обмена выпадами, каждый смело вступал в силовое противодействие. Реззер действовал как автомат, умудряясь избегать знаменитых ударов Тайрадга. Уже вскоре оба пустили друг другу первую кровь. Зал бесновался от зрелища столь насыщенного и жестокого боя. Несколько раз рефери разводил бойцов, и каждый раз все более явным становилось преимущество Дана.
      А потом чемпион первый раз упал. Рефери считал секунды. Позволяя себе отдохнуть, турянин поднялся только на восьмой секунде. Но Дан видел, что тот «поплыл» и не успел восстановиться за время отдыха. И он не собирался отпускать свою жертву. Он молился лишь об одном — успеть до завершения раунда. Иначе Тайрадг восстановится полностью. Всевышний, видимо, тоже смотрел этот бой и внял мольбам Дана. Реззеру не понадобилось много времени. Прорвавшись на короткую дистанцию, он провел четкий бросок и пошел на удушение. Чемпион не сдавался, хрипя и пытаясь доползти до канатов. Дан упирался, вкладывая в захват всю свою мощь. Даже суетящийся вокруг рефери не успел заметить, когда у гурянина иссякли силы, и остановил бой, когда тот потерял сознание. С ринга, под восторженный рев толпы, Реззера выносили на плечах младшие бойцы. Он вертел головой, пытаясь увидеть незнакомку. И наконец увидел. Она стояла на пути процессии, все так же насмешливо глядя на Дана. Он задергался, пытаясь вырваться из объятий коллег, чтобы устремиться к ней. Но тренер, заметив, опередил его, кивнул секьюрити, и те, моментально среагировав, «обтекли» девушку, пропуская ее в круг нового чемпиона.
      — Я очень рада за тебя. — Дан впервые по-настоящему услышал ее голос, мягкий, но, как и взгляд, словно чуть насмешливый. — Ты не возражаешь, чемпион, если я немного отмечу с тобой твою победу? Ты ведь побудешь с друзьями, прежде чем ехать домой?..

* * *

      — Я еще раз повторяю вам, профессор. — Челтон был непоколебим и уже испытывал легкое раздражение. — Вы не собрали достаточных сведений о планете. Вы не получили данных, подтверждающих наверняка, что технологии создания источников энергии всего лишь отголосок давно минувших времен. Вы даже не разобрались в природе этой энергии, не говоря о ее назначении. Вы не знаете, как эта планета тут появилась и где тот, кто ее прятал. Я могу перечислять эти «не» еще очень долго. Но суть у них всех одна — мы не можем позволить себе столь необдуманный риск: отправить экспедицию на поверхность. Я не говорю никогда… Я говорю — пока не готовы.
      — Ахгар на вас, сержант. — Эль Гаррудт кипятился, не в силах переубедить оппонента. — Я понял бы вашу нерешительность, если бы вы не были представителями специального боевого подразделения. У вас оружия больше, чем у нас оборудования, а вы боитесь аборигенов с луками и дубинками.
      — Я не боюсь аборигенов ни с луками, ни с «хэнд-кэннонами». — Челтон почувствовал, что от этого упрямого гурянина у него начинает болеть голова. — Я не хочу допустить потерь в своей команде и не имею права допустить потерь в вашей. Вы опираетесь лишь на эгоизм ученого червя. А я должен думать о том, чтобы у этого ученого червя не оторвали хвост по самую шею.
      — Мы же провели сканирование всей поверхности. Там ничего угрожающего нет и в помине. Если что-то изменится или возникнет какая-то угроза, мы немедленно покинем планету.
      — Черт возьми, профессор, о чем вы говорите? Вы сами себя послушайте. Если что-то изменится… Вы засекли, сколько времени прошло с момента появления явных аномалий до момента, когда планета проявилась во всей красе? Нет? А я заметил. Менее часа. А теперь, профессор, хотите пари, что ваша исследовательская группа собраться у бота за это время не сможет?.. Или вам известен секретный способ эвакуации с поверхности планет?.. И я говорю о появлении целой планеты. А сколько времени понадобится им для того, чтобы перебросить пару подразделений?
      — Кому «им»? — Гурянин задумался, но вряд ли понял довод сержанта.
      — Тем, кто притащил сюда планету. Или вы считаете, что это естественные природные процессы?
      — Хорошо, сержант. Я понял, что вас не переубедить. Но если вы получите распоряжение от своего начальства, вы разрешите спуск? — Эль Гаррудт, похоже, принял решение.
      — Если я получу приказ, то спущусь даже к черту в преисподнюю, профессор. Это не вопрос того, хватит у меня духа или нет. Это вопрос того, кто, в конечном счете, будет нести ответственность, если я, не дай бог, вернусь оттуда с потерями.
      — Отлично. Тогда нам больше не о чем спорить. Я немедленно отправлю доклад о сложившейся ситуации, и пусть там, наверху, сами решают, как быть. Видимо, иного пути сейчас просто нет.

* * *

      Рана на токсе зажила моментально, что вызвало у окружающих смешанные чувства зависти и уважения. Старик, не скупясь, потчевал больного сложными отварами, которые сам варил, извлекая неведомые корешки и сушеные травки из своего сундука. Эти чудодейственные составы быстро восстановили силы раненого. Но, к всеобщему удивлению, поднявшись на ноги, токе не проявлял радости от подаренной ему жизни. Еще когда он, придя в сознание, не мог вставать, старик и девушка по очереди пытались, разговорив его, выведать хоть что-то о новом спутнике. Старца больше всего интересовало происхождение незатейливых шрамов в форме символов богов Крови и богини Смерти. Но мрачный токе почти не разговаривал, односложно отвечая лишь на самые простые бытовые вопросы. Все вопросы, касающиеся его прошлого, тонули в бездне молчания. Он становился еще более мрачным и неразговорчивым. Как только раны позволили ему подняться, токе стал уходить на нос корабля и целыми днями просиживал там, словно неживая статуя, глядя на горизонт. Он даже ел без радости и лишь тогда, когда юная улючка приносила ему еду. К концу недели на горизонте вдруг возник стремительно приближающийся парус. Напряжение сменилось паникой, когда в подзорные трубы стал явно различим хищный контур с развевающимся кровавым флагом пиратов. Несмотря на отчаянные усилия команды, пиратский корабль, наполненный головорезами разных рас, быстро настигал неповоротливого торговца. Улкжи, приуныв, начали готовиться к бою, возможно последнему для них всех… Корабль с алым флагом даже не удостоил жертву залпа орудий, сразу заходя на абордаж. Словно напавшие на гусеницу муравьи, пираты ворвались на палубу торговца, начав кровавую бойню. Они стремительно расходились по всему торговому кораблю, сея смерть и страдания. Силы улюков, и без того небольшие, как и их решимость сопротивляться, таяли как утренний туман. Старик с девушкой, отбиваясь от пары головорезов, пятясь, пытались отступить на корму. Казалось, что все уже кончено.
      — Девку не заденьте! — возбужденно размахивая кривым коротким мечом, хрипло заорал предводитель пиратов, не веривший в осмотрительность своих солдат. — Она пойдет как наша плата Великому Алтуну!
      И в тот же миг с носа корабля разнесся ужасающий звериный рев. Громадный токе, сделав один прыжок, оказался в гуще затихающего боя. Буквально разорвав первого попавшегося ему пирата-шайта, он подхватил выпавшую из его рук тяжелую секиру и, будто смертоносный ураган, понесся по палубе. Безумие бушующей ярости превратило празднующих победу пиратов в панически отбивающихся, ошеломленных и отступающих существ. Пришедшие в себя улюки, оставшиеся в живых, воодушевленные такой помощью, с новой силой бросились на дрогнувших врагов. Через некоторое время все действительно было кончено. Именно кончено, потому что токе убивал и тех, кто пробовал сдаться. Немногие выжившие пираты, пытаясь спастись, ретировались на свой корабль. Но взбесившийся гигант, в отличие от радующихся победе улюков, прыгнул за ними. Торговцы с ужасом смотрели на то, что творилось на отплывавшем пиратском корабле. Вернее, только слушали, потому что те, кто еще был жив, попрятались в трюме, где не было спасения, а лишь жуткая, не знающая сострадания смерть от руки безумного токса. Вскоре стихли утробные хрипы и крики. Какое-то время стояла полная тишина: мертвая — над Пиратским кораблем — и ожидающая — над торговым судном, чудом уцелевшим. Вдруг над палубой пиратского корабля выросла фигура токса, заставив ждущих улюков вздрогнуть. Секунду постояв, он спрыгнул в воду и быстро поплыл к кораблю улюков. Ему помогли подняться на борт. Все восхищались им, побаиваясь, правда, проявлять излишнюю фамильярность. Старец же с неослабевающим интересом рассматривал токса, теперь полностью успокоившегося и смывшего с себя кровь. Разглядывал его, не задавая более вопросов.

* * *

      — Так дальше продолжаться не может. — Реззер развалился на разложенном сиденье гравитолета, и у него вновь возникло чувство, что это его только что поимела эта черноволосая девушка с каплей Востока в крови.
      — Тебе что-то не понравилось, чемпион? — Она потянулась, как кошка, насмешливо поглядев на него из-под полуопущенных век.
      — В том-то все и дело, что мне слишком все это нравится. И при этом я до сих пор даже не знаю, кто ты и как тебя зовут.
      — Меня зовут Ли. Я женщина, которой ты безумно нравишься, чемпион. Этого достаточно, чтобы ты перестал нервничать? — В голосе девушки послышалась возбуждающая нега.
      — У меня жена и дочь. А я думать ни о чем, кроме тебя, не могу…
      Ли, повернувшись на бок, выгнулась, прижавшись к нему округлыми бедрами, и Дан почувствовал, как нарастающее возбуждение вновь заслоняет праведные мысли.
      — Ты не даешь себе успокоиться сам. Я ведь не создаю тебе проблем. Я, наоборот, помогаю тебе разгрузиться. — Она зашевелилась, почувствовав, что он начал заводиться. — Перестань. Разве тебе больше ничего не хочется?
      И Реззер забыл все, о чем только что размышлял, когда корил себя и в который раз настраивался на то, чтобы честно прекратить эти сводящие с ума отношения. Горячая волна желания лишила его разума, превращая в покорное инстинктам животное. Он отбросил сомнения до лучших времен и обнял Ли, прижимая к себе.