Система появилась внезапно, словно невидимый кто-то включил «картинку». Глупая фраза — «система появилась внезапно». Красная звезда в окружении двух десятков планет…
      Выйдя из очередного пространственного прыжка, НИС «Колумб» оказалось в верхних слоях атмосферы планеты, которой здесь быть не могло. Ничто бы уже не спасло «Колумб» от гибели. Искусственный интеллект корабля сделал все возможное, чтобы вывести из-под удара находящийся на борту экипаж. Вернее, то немногое, что еще можно было сделать. Он выстрелил на высокую орбиту аварийный буй и выпустил в направлении «дома» веер информационных лучей с координатами и сигналом бедствия. Падая на планету, корабль просчитывал возможные траектории минимального риска, пытаясь хоть как-то управлять аварийными разовыми двигателями. В связи с наличием на борту экипажа основные энергетические установки были заглушены, чтобы не допустить их взрыва при падении.
      Вломившись в плотные слои атмосферы, НИС загорелось и начало отстрел модулей с оборудованием и контейнеров жизнеобеспечения. Сгладить крутую траекторию не удавалось, и отстрел проходил с большой интенсивностью. Корабль напоминал бенгальскую свечу.
      Такая методика аварийной посадки, вернее, гибели корабля позволяла избежать уничтожения в эпицентре падения большей части грузов, хоть и разбрасывала их на значительное расстояние.
      Когда точка касания поверхности интеллектом была вычислена, он отстрелил последнюю партию, в которую входили герметичный модуль с анабиозными камерами экипажа и автономной системой жизнеобеспечения, контейнер с малыми транспортными средствами ближнего радиуса действия, а также обойма микроскопических зондов биологической разведки. Обойма взорвалась, накрыв несколько квадратных километров сетью активировавшихся зондов, которые немедленно начали передачу данных командному устройству опускающегося модуля с экипажем. Задачей микрозондов являлся сбор максимального количества данных о земле, воде и атмосфере, если таковые оказывались в квадрате приземления «жилого» модуля.
      Через несколько секунд интеллект «Колумба» отключился — все возможное для спасения экипажа было сделано. Корабль пылающим метеоритом с воем пронесся еще несколько десятков километров, прежде чем рухнуть, сметая все на своем пути.
      К сожалению, жизнь — не сказка, в которой все хорошо кончается. Разбрасывая модули, «Колумб» миновал край огромной ровной поверхности, напоминавшей море, и успел отстрелить «жилой» модуль над подобием прибрежного плато. А сам упал в причудливое нагромождение скальных пиков, подняв фонтан каменных брызг. Огненный пузырь гигантского взрыва поглотил его, вплавляя останки в скальную породу…

* * *

      — Это тут… — Борен кивком головы указал на гигантский комплекс зданий, словно вырезанных из цельного куска черного полированного композита. Все девять существ, ехавших с ним в массивном черном гравитолете с непрозрачными стеклами, повернулись в указанную сторону.
      Говоривший относился к расе гурян. Своим строением гуряне походили на людей, но в то же время имелись и серьезные отличия.
      Рост взрослых гурян колебался в пределах двух-двух с половиной метров. Встречались особенно высокие мужчины, достигавшие почти трех метров, и невысокие женщины, не достигавшие и двух. Вес мужчин в среднем составлял сто пятьдесят килограммов. Женщины весили меньше и пропорциями напоминали развитых спортивных женщин у людей. Гуряне были двуноги, и строение ног почти в точности совпадало с человеческим, если не считать их четырехпал ость.
      Принципиальные отличия начинались выше — в районе плечевого пояса. Гуряне обладали торсом более массивным, чем человеческий. Их плечи имели сложное костное строение. Две пары рук располагались одна над другой. Нижние плечевые суставы были сильно смещены назад. Поэтому гурянин, стоящий с опущенными вдоль корпуса руками, с первого взгляда воспринимался как крупный человек. Конечно, если не обращать внимания на голову. Тут отличие от человеческой расы вновь становилось очевидным.
      У мужчин голова покоилась на массивных плечах, практически лишенная шеи. Женщины, наоборот, имели длинные и стройные шеи. Головы у разных полов почти не отличались, если не считать более грубых и массивных черт лица у мужчин. Головы покрывала гладкая плотная кожа. На самой макушке начинался гребень, идущий по затылку до точки между верхними лопатками. Он состоял из постоянно растущих хитиновых трубочек, призванных улучшить теплоотдачу головы в жарком климате Гура.
      Мощная лобная кость имела резко очерченные надбровные дуги без бровей. Почти от гребня начиналась идущая через весь лоб носовая пластина. Сначала еле заметная, далее она превращалась в крепкую широкую переносицу, оканчивавшуюся кожной складкой с мышечным клапаном.
      Сразу под складкой носа, чуть выдаваясь вперед, располагались челюсти. Нижняя — довольно массивная — завершалась столь же мощным и резко очерченным, как и лобная кость, подбородком. Узкие губы скрывали три ряда довольно острых пластин, с успехом заменяющих зубы.
      Гуряне и люди очень походили друг на друга своими поступками и мыслями. Поэтому процесс натурализации прошел для гурян довольно легко — в отличие от тех же тьяйерцев, которые юридически тоже обладали равными правами с другими подданными Империи. Близость анатомического строения и агрессивная, своеобразная красота гурян привели не только к признанию их в новом общем мире, но даже к появлению смешанных пар. Эти пары вскоре перестали вызывать интерес окружающих, обреченные на жизнь без естественного потомства…
      — Дажд точен, как никогда… — ухмыльнулся худой, светловолосый человек с кожей цвета эбонита и окруженными сетью морщин, как у живущих под ярким солнцем, пронзительно голубыми глазами. — Сказать «это тут», указывая на такой домик, — все равно что сказать о потерявшемся корабле, просто кивнув на небо.
      — Если бы было точно известно, где они находятся, такую толпу не отправили бы… — Борен окинул взглядом всю команду. — И хорош сопли распускать!
      Из десяти существ, подъезжавших к деловому центру в черном гравитолете, только трое облаченных в гражданскую одежду были рождены. Остальные семеро являлись киборгами. Их отличали черные боевые костюмы Службы Имперской Безопасности для действий в городских условиях. Легкая пластиковая броня, надетая поверх повседневной формы, закрывала корпус и суставы, оставляя бойцам максимальную подвижность. Компактные шлемы, помимо защиты головы, благодаря системе запоминания и ведения целей позволяли работать в местах большого скопления народа, помогая идентифицировать и отслеживать перемещение объектов. Вооружены они были достаточно разнообразно и могли «забрать» практически любую цель. Пневматические многозарядные автоматические пистолеты «Слайт Винд» концерна «Эр Арме» стреляли иглами-капсулами со сложным химическим соединением. Этот состав создали биологи как универсальное седативное средство, действующее в той или иной мере на все входящие в Империю расы и не дающее при этом серьезных последствий. Четырехзарядные одноразовые сетевые пушки «Спайдэр», сконструированные когда-то для нужд исследователей и колонистов, но получившие неожиданно популярность у спецслужб, армии, полиции и тех, на кого все они охотились. При выстреле, эффективном лишь на близком расстоянии, выплевывалась сверхтонкая сеть-путанка, мгновенно оплетавшая жертву. Чем сильнее пыталась жертва высвободиться из плена, тем сильнее сжималась сеть. Завершала набор вооружения обычная длинная дубинка — шокер. Таким образом, эти семеро выглядели не опаснее обычных стражей порядка или сотрудников коммерческих служб безопасности, то есть не бросались в глаза.
      — В принципе, нас не интересует весь комплекс, — подал голос третий рожденный. — Здесь расположены различные представительства, агентства и миссии коммерческих компаний.
      Говоривший был человеком уже не молодым, среднего роста, плотного телосложения, с крупными чертами лица и большой головой с залысинами. Седые волосы, стянутые на затылке в две короткие тугие косы, еще больше подчеркивали грубость лица с почти бесцветными глазами.
      — Мы с аналитиками перелопатили всю информацию по комплексу и выяснили, что все старые арендаторы проходили жесточайшую проверку после случая с Реалом. Позднее зарегистрировано только одно представительство. Это представительство отделения корпорации «И-Эм-Ай Индастриз», занимающегося исследованиями и производством в области искусственных пищевых продуктов. Отделение, как и вся корпорация, ни в чем предосудительном замечено не было, но есть кое-какие белые пятна в его деятельности. В основном область финансирования: неоправданные вложения в достаточно простые проекты и принципиально отработанные технологии. Никаких доказательств нет, но аналитики считают, что это не просчет и не уклонение от налогов. Поэтому «И-Эм-Ай Индастриз» — наш первый претендент на шмон.
      — Дай бог, чтобы аналитики и ты, Гунар, не ошиблись. А то я как представлю, что нам придется потрошить весь этот муравейник вдесятером, у меня изжога начинается. — Темнокожий, задрав голову, смотрел на нависшую над ними громаду комплекса.
      — Да ты не торопись, Занг, побереги желудочный сок… — Тот, кого назвали Гунаром, провел широкой ладонью по волосам, словно проверяя, на месте ли еще косички. — Не найдем ничего в этой конторе — вызовем подкрепление. Майор Фош заверил, что подкинет своих из Специального Боевого Отдела. Он говорит, что в этом деле даже ребята из ЛСБИ засветились.
      — Личная Служба Безопасности Императора? А им-то что здесь делать? — Занг Роуч Арго изумленно уставился на Гунара Софтли.
      — А им везде и до всего есть дело. Ладно, девочки, хватит болтать!
      Гравитолет, скользя уже практически над стальным пандусом, замедлил ход, и капитан Софтли, руководивший группой, отбросил дружеский тон и подобрался:
      — Давай к самому входу. Всем внимание. Входим в центральный вестибюль партиями. Вы четверо — берете под контроль выходы и сам зал. Вы трое — по лестницам на третий этаж, накрываете террасы третьего и второго этажей, выходящие в центральный зал. Мы с лейтенантом Арго идем на второй этаж в офис «И-Эм-Ай Индастриз». Сержант Борен, не заходя внутрь, блокирует входную дверь за нами. Всем активировать маячки и сохранять радиомолчание до особой команды. Ну, во славу всем богам, поехали!..

* * *

      Солнечный зайчик, добравшись до кровати, скользнул по груди и остановился на его лице, лаская кожу. Амос Мердок проснулся. Сладко потянувшись, соскочил с кровати и, шлепая босыми ногами по прохладному полу, подошел к окну. За бронестеклом расстилалась, насколько хватало глаз, пустыня из стекла, стали, бетона и композитов. Несмотря на кажущуюся безжизненность, она восхищала своим величием, особенно ощутимым на фоне сини безоблачного неба. Громадные небоскребы вздымались над замысловатыми переплетениями скоростных магистралей и бегущих дорожек, облаченных рукавами тонированного стекла. А над всем этим, словно песчинки на ветру, струились потоки гравитолетов. Даже не верилось, что когда-то на этой планете, названной гурянами Аграндой, не было ничего, кроме раскаленного песка и безжалостного света звезды Тали. Но прошли века, и вытянулись к Тали небоскребы, покрытые, словно хамелеоны, бронестеклами с изменяющейся светопропускной способностью. Трубы дорог, совершенно прозрачные ночью, к полудню становились зеркальными, спасая путников от палящих лучей. Мириады климатических установок наполнили артерии города живительной прохладой. Агранда ожила.
      Утреннее солнце поднялось уже довольно высоко, и Мердок подумал, что у него осталось не так уж много времени. Ровно в 20 часов по единому Имперскому Времени — или около полудня по местному — он должен быть в центральном офисе компании «Галилео» для встречи с возможным работодателем. Работодателя надо любить и уважать всегда, а когда агент, отправляющий на коммуникатор предложение, говорит о фантастической оплате — тем более. Тревожила только одна мысль: фантастическую оплату приходится отрабатывать таким трудом и риском, что она перестает казаться такой уж фантастической и заманчивой. Как говорится — бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
      Раздался мелодичный сигнал, которым коммуникатор извещал об исходе очередного часа. Эти компактные приборы, изготовлявшиеся чаще всего в форме массивных браслетов, заменили собой часы, телефон, микрокомпьютер и много еще бог знает каких приборов, объединив в себе все их нужные свойства. Процессоры коммуникаторов, опирающиеся на решения четвертого поколения технологий «Блютус», были тем мощнее, чем больше их находилось рядом. Таким образом, к примеру, на территории городов они, объединяясь со многими другими понимающими их устройствами, представляли собой могущественный искусственный интеллект, способный решать любые задачи.
      Амос, быстро приняв душ и проглотив что-то из холодильника, поспешил покинуть номер. Он давно хотел побывать в промышленной столице Империи, но случай никак не предоставлялся. Так что нынешнюю возможность Мердок не собирался упускать. До самой встречи он колесил по городу, рассматривая его и изучая. Когда время вышло, он без сожаления отправился к офису «Галилео».
      Город разочаровал. Он был грязен и жесток под сверкающими доспехами из стекла, которые вызывали такой восторг при взгляде из окна. Грязен не столько физически, сколько пониманием ничтожности отдельных существ, их душ и стремлений перед могуществом денег и главенством деловых интересов. Он излучал холодное безразличие к тем, кем питался, и Амос понял: если обстоятельства не заставят, он никогда больше не вернется в этот город, не имеющий души.

* * *

      — Кто-нибудь понимает, что произошло? — Оправившись от шока, Ната Снайпс не нашла ничего более умного, чем обратиться с этим вопросом в темноту. Минуту назад анабиозная камера грубо выплюнула ее, не дав отойти от длительного бездействия, не предложив бодрящий душ и информационный пакет о состоянии корабля. Вокруг была тьма и жуткий гнилостный запах. Только по звукам движения и зазвучавшим голосам Ната поняла, что это уже не вязкий послеанабиозный сон.
      — Надо запустить аварийное энергопитание… — глухо долетел до нее хриплый голос техника Гадди Мали. — Не могу освободить пульт… Эй, Лай, ты жив?
      — Скорее нет, чем да… — По голосу гурянина Майти чувствовалось, что ему крепко досталось. — Чем это так воняет?
      — Не знаю, я уже поблевал… Слушай, без твоей помощи мне не справиться.
      Мали чем-то скрежетал, но, видимо, небольшой вес тьяйерца не позволял справиться с проблемой. Тьяйерцы были вообще необычными созданиями. Их даже нельзя было однозначно определить как класс. Своим строением больше походя на насекомых, они имели отдельные признаки холоднокровных. Некоторые их свойства были просто уникальны. Они размножались, откладывая подобие яиц в плотной кожистой оболочке. Температура их тел прямо зависела от окружающей среды. Они могли впадать в естественный анабиозный сон и долгое время обходиться без пищи и воды. Покрывающие их пластины хитина образовывали единую силовую оболочку. Они были поистине всеядны. А главное — они обладали способностью к естественной регенерации.
      Внешне тьяйерцы походили на огромных, в рост среднего человека, богомолов. С той, правда, разницей, что имели столько же конечностей, сколько и люди. Самое неприятное для многих — эти существа были прямоходящими. По-птичьи сгибающиеся назад сухие, словно у кузнечика, ноги заканчивались массивными шестипалыми ступнями. Пальцы располагались по кругу и при отрыве ступни от земли сжимались, словно бутон неведомого цветка. Тело без половых признаков было наклонено вперед и уравновешивалось коротким, массивным хвостом. Руки с двумя локтевыми суставами в обычном положении прижимались к узкой груди. Они завершались превосходными шестипалыми кистями с длинными суставчатыми пальцами. Голова на тонкой шее однозначно принадлежала насекомому. Большие многосекторные глаза, рот с четырьмя подвижными челюстями, гладкая хитиновая оболочка — все это с первой встречи вызывало во многих людях стойкую антипатию. Именно эта антипатия не позволяла зачастую тьяйерцам быть полноценными членами общества. Дело усугублялось врожденной осторожностью и сильнейшим инстинктом самосохранения, которые людьми и гурянами часто воспринимались как трусость. Но часто те, кому довелось познакомиться с представителями расы тьяйерцев более близко, в корне меняли свое мнение.
      … Несколько минут не было слышно ничего, кроме ругательств Гадди и напряженного сопения пробравшегося к нему гурянина. Затем наконец вспыхнул тусклый красный свет аварийного освещения. Открывшаяся взорам оставшихся в живых картина ужасала. Все, что могло оторваться, оторвалось. Кругом свисали куски лопнувшей внутренней обшивки и жилы проводов.
      — Мы на поверхности планеты… — Лай, пробравшись к аварийному пульту управления, пытался его реанимировать. — Чем же так воняет?
      — Ты с ума сошел? — Снайпс, спотыкаясь, перемещалась вдоль анабиозных камер в поисках выживших.
      Экипаж «Колумба» состоял из шести членов: капитан корабля и первый пилот по совместительству — дакхарр Гахгрн; второй пилот и специалист по всему самодвижущемуся оборудованию — гурянин Лай Майти; техник и специалист по связи — тьяйерец Гадди Мали; биолог — человек Ната Снайпс; специалист по безопасности и выживанию гурянин Толл Хаттар; психолог, специалист по контактам — дакхарр Рангх. Ната слышала и видела в тусклом свете только двоих, однако оставалась надежда, что остальные без сознания или, к примеру, в плену заклинивших камер.
      — Я не сошел с ума. Камеры деактивировались аварийно, центр притяжения в другой стороне, нежели искусственный корабельный, сила тяжести заметно выше. А черт!.. — Майти отдернул руки от выбросившего сноп искр пульта. — Обзора не будет. Надеюсь, хоть информацию с зондов сможем снять.
      Снайпс тем временем добралась до анабиозной камеры капитана. То, что она увидела, заставило ее отшатнуться. Острая каменная пика, прошив корпус «жилого» модуля и стенку камеры, практически разорвала огромное тело дакхарра.
      — Я не могу оживить эту железяку! — Лай в сердцах грохнул по корпусу терминала кулаком. — Что у тебя, Ната?
      — Капитан погиб, мы, возможно, тоже… — Она не могла сдержать слез, потеряв в лице капитана настоящего друга. — Воняет местный воздух. Он уже внутри нас.
      — Но мы-то пока живы. — Гурянин бросил бесполезную возню с аварийным пультом управления и пробирался к другим анабиозным камерам. — Много разрушений… Дай бог, чтобы еще кто-нибудь выжил.
      — Рангх тоже погиб. — Биолог выбралась из камеры второго дакхарра. — Перегрузки при падении оказались для него смертельными.
      — Эй, скорее сюда!..
      Сухой и нескладный Мали склонился над завалом у анабиозной камеры Хаттара. Здесь обнаружился еще один пролом корпуса каменной пикой, сорвавшей с креплений стойку с оборудованием. Из-под нее и торчали ноги гурянина. Майти, нагнувшись, обхватил стойку своими четырьмя руками и, изо всех сил рванув вверх, сумел приподнять ее.
      — Тяните, не могу больше… — хрипел он.
      Ната и Гадди и без того уже старались вовсю. Страх за товарища придал им сил, и они смогли вытащить тяжелое тело. В следующую секунду все трое рухнули на пол, пытаясь отдышаться. Тьяйерец отполз в сторону, где его опять вырвало. Снайпс, присев около Хаттара, пыталась оказать помощь гурянину.
      — Как он? — едва переведя дыхание, спросил Лай
      — Не вижу ничего опасного. Несколько ребер сломано. Есть ушибы. Для вас такие травмы не смертельны. Думаю, он сильно ударился головой, поэтому и без сознания. Надеюсь, с ним все будет хорошо.
      — Надеюсь, с нами со всеми все будет хорошо… — подал голос поднявшийся наконец Мали.

* * *

      В здание прошли как по нотам. Команда киборгов, контролируемая сержантом Бореном, четко рассредоточилась по заданным точкам, не обратив на себя, казалось, ничьего внимания. Дажд, убедившись, что все на местах, метнулся за Софтли и Арго, поднимавшимися на второй этаж по пожарной лестнице. Двери «И-Эм-Ай Индастриз» находились в самом конце длинного коридора. Сержант молча шагнул в угол, разворачиваясь спиной к стене и вытаскивая из-под легкой куртки спортивного покроя армейский энергетический «Макфайр 3000». В такой позиции он просматривал весь коридор, а сам оставался в «слепой» зоне для тех, кто, несмотря на Софтли и Арго, мог выйти из дверей «И-Эм-Ай Индастриз».
      Капитан и лейтенант молча шагнули в приветливо распахнувшиеся двери. Зазвучала тихая мелодичная музыка, предупреждая хозяев о посетителях. Встречающие появились почти мгновенно. Это была элегантная пара людей. Мужчина и женщина в дорогих деловых костюмах одинакового темно-синего цвета и с одинаково приветливыми улыбками.
      — Добрый день. Рады приветствовать вас в компании «И-Эм-Ай Индастриз». Чем мы можем вам помочь? — Девушка, казалось, встретила самых дорогих посетителей — столько искренней заботы было в ее нежном голоске.
      — Спасибо… — Капитан Софтли постарался улыбнуться столь же приветливо, демонстрируя собеседникам голографический идентификатор Имперской Налоговой Полиции. — Нами получены сведения о некоторых нарушениях налогового законодательства и незаконной деятельности, подлежащей обязательному лицензированию. Мы пока не предъявляем обвинений и просим добровольно предоставить для визуального осмотра помещения представительства, а также документацию. Вот официальное предписание обеспечить доступ по служебному коду к материалам о финансовых операциях за последний отчетный период. Во время этой тирады Гунар не спеша переместился к дверям в служебную часть офиса, из которых пять минут назад вышли встречающие.
      — Простите, нам необходимо поставить в известность руководство и получить от него соответствующие указания… — Мужчина, пытаясь сохранить подобие улыбки, сделал шаг вбок, преграждая капитану дуть. — На это потребуется некоторое время. Думаю, вам стоит прийти немного позже или подождать здесь, в уголке отдыха для посетителей. Мы постараемся максимально ускорить принятие решения нашей стороной.
      — Послушай, дружок, — улыбка Софтли превратилась в оскал, более соответствующий его внешности, — наше ведомство не нуждается в разрешении руководства проверяемых нами компаний. Иначе Империя не собрала бы налоги вообще. Я могу немедленно по коммутатору получить ордер на силовое решение вопроса. Так что все будет или по-моему, или по-плохому.
      Говоря это, Гунар почти нежно отодвинул стоящего перед ним и сделал шаг к двери. В то же мгновение за дверью что-то пискнуло и зашуршало, удаляясь. Мужчина, преобразившись, сгреб капитана за плечи и, крутанув с силой гурянина, метнул его в стену. Пытаясь сгруппироваться, Софтли рванул из спрятанной под плащом наплечной кобуры «Слайт Винд». Ударившись о стену, он позволил себе упасть на пол, ловя в прицел спину бросившегося к дверям врага. Палец уже выбирал свободный ход курка, когда враз потерявшая миловидность девушка ударила его сверху вниз по руке с оружием махом прямой ноги. Пневматический пистолет с тихим шипением выплюнул иглу, но та, со звоном срикошетив от керамического пола, засела в пористом покрытии потолка. Девушка молниеносно присела перед капитаном, поджимая руку для короткого добивающего удара и глядя на Гунара сузившимися холодными глазами.
      Кулачок уже дрогнул, неся смерть, как вдруг воздух вырвался из раскрывшегося в немом крике рта вместе с белесо-желтыми каплями искусственной крови. Девушку швырнуло на капитана, словно она решила горячо обнять его. В ее расширившихся зрачках застыло подобие удивления.
      — Шевелись! — Занг Роуч, только что вогнавший реактивную разрывную пулю между лопаток девушки из своего любимого «Голд Игл», перекинув оружие в левую руку, черной молнией метнулся за скрывшимся мужчиной.
      — Не горячись, не уйдут! — крикнул вслед ему, с трудом поднимаясь, Гунар.
      Лейтенант пинком распахнул дверь, но в коридоре уже никого не было, по крайней мере до близкого поворота.
      «Что их тянет в глубь офиса, не оборону же держать собрались?..» — Арго пальцем переключил пистолет на стрельбу очередями. Не опуская вытянутых рук с оружием, лейтенант выглянул из-за угла. Сзади наконец появился пришедший в себя Софтли.
      Коридор за поворотом тоже пустовал, но в торце его, там, где должна была быть глухая стена, отделявшая помещения офиса от центрального зала, медленно скользила вниз потайная плита, отрезая преследователей от преследуемых…

* * *

      — Господин Мердок? Вы пунктуальны.
      Представитель компании «Галилео» с первой секунды вызвал у Амоса неприязнь. Маленький, заплывший жиром, с покрытыми капельками пота лицом и лысиной, во внешности он объединил все негативное, чем может обладать представитель его расы. И рукопожатие его оказалось вялым и влажным. Мердок же привык считать, что какие руки, таков и хозяин.
      — Итак, вы объявились… — Коротышка махнул рукой, приглашая следовать за собой, и засеменил к прозрачному столбу лифта.
      — Можно подумать, вы на это не рассчитывали… — Амос, хрустнув шейными позвонками, двинулся следом.
      — Да нет, мы на это надеялись. Это значит, что вы свободны и вас можно соблазнить сладким кусочком… — Толстяк расплылся в довольной улыбке. — Нам нужны сейчас только профессионалы высочайшего уровня, а вы, судя по нашей базе данных, имеете один из самых высоких рейтингов среди гражданских пилотов. Если мы подпишем контракт, то, помимо наших интересов, вы будете представлять интересы корпорации «Вингс оф Год». Надеюсь, вам знакомо это название?
      — Черт, не иначе, придется везти какую-нибудь контрабанду! — Амос про себя аж присвистнул.
      Не каждому выпадает удача пахать на «Вингс оф Год». У этой крупнейшей транспортной корпорации и тарифы всегда были соответствующие. Правда, поговаривали, что она не гнушается «паленых» грузов, но скандалов не было, значит, либо все по-честному, либо кто надо подмазан — что почти одно и то же.
      — Господин Мердок… — Потный человечек укоризненно покачал головой — вернее, обозначил такое движение, поскольку большего не позволял складчатый подбородок. — Не капризничайте. Если бы я внимательно не ознакомился с вашим послужным списком, и вправду подумал бы, что вы сверх меры трусливы или сверх меры чистоплотны. Вам ведь приходилось и серьезно рисковать, и в мусоре валяться. Вы знаете, что хорошие деньги полностью чистыми не бывают никогда.
      — Да ладно, я не ломаюсь. Вы наверняка знаете, что я сейчас практически на мели. Я согласен. Просто не хочу, чтобы меня подставили… — Амоса начал раздражать этот никчемный разговор. Какой толк трепаться: захотят подставить — подставят.
      — Таких ребят, как вы, не подставляют. Вас использовать по назначению значительно выгоднее. А для подстав молодые кадры предпочтительнее. — Коротышка миролюбиво улыбнулся. — Ну что, приступим, как говорится, к официальной части? Сейчас я вам передам контракт, задание и прочие вводные.
      За разговором они поднялись на пятьдесят восьмой этаж, прошли через небольшой коридор и оказались в уютном, небольшом кабинете. Коротышка, просеменив через комнату, устроился в удобном кресле за полукруглым столом, жестом пригласив Мердока занять кресло посетителя.
      — Если у вас не возникло замечаний по контракту, проставьте в присутствии официального представителя компании «Галилео» свой идентификационный код. — Дождавшись, пока Амос изучил контракт, толстяк протянул ему визатор. Компактный, причудливый приборчик служил для официального заверения документов или устных обязательств и договоренностей. Он удобно размещался в ладони, выбросив над собою голографическую цифровую клавиатуру. В момент набора личного идентификационного кода визатор сканировал радужную оболочку глаза и делал микроскопический срез кожи для получения кода биологического. У каждой из рас, входивших в Империю, были свои, адаптированные под их биологические особенности, визаторы. Амос быстро набрал десятизначный личный код.
      — Что ж, поздравляю… — Толстяк вновь расплылся в улыбке, промокнув платочком пот со лба. — На неопределенный промежуток времени вы стали представителем «Галилео» и «Вингс оф Год». Аванс только что переведен на ваш банковский счет. Теперь непосредственно о работе. В вашем задании нет четких рамок. Само задание весьма туманно и неопределенно, что и делает его столь высокооплачиваемым. Мы можем теперь признаться вам как нашему сотруднику, что не знаем, чем все это закончится.
      — Какой бред… — Амос раздраженно передернул плечами. — Чем больше вы льете воды, тем меньше я понимаю суть. Будьте добры дать краткую вводную, а там поглядим.
      — Да, вы правы. Обычно мы вручаем наемным сотрудникам целый пакет инструкций, карт и прочего хлама, а сейчас ничего этого нет, поэтому я несколько теряюсь. Вот ваш новый служебный идентификатор, билет на челнок до исследовательской базы «Галилео» в провинции Меото. Там вас будут ждать остальные инструкции и оборудование.
      — Не слишком много информации вы доверяете своему представителю… — Амос разочарованно пожал плечами.
      — Что поделать, такова специфика данной работы. На этом разрешите откланяться. У меня еще кое-какие встречи сегодня. Счастливого пути вам, Мердок, и удачи, где бы вы ни оказались…

* * *

      Майти наконец справился с люком аварийного выхода. Гидравлика с резким хлопком отстрелила тяжелую крышку. Рецепторы обоняния гурян и человека адаптировались к ужасной местной вони, и только чувствительный тьяйерец страдал по-прежнему. Его периодически выворачивало, а так как в организме Гадди уже не осталось ничего лишнего, судороги, сгибавшие сухое тело насекомого, выдавливали лишь пену из пищеварительных желез.
      — Проклятая планета!.. — оклемавшись от очередного спазма, прохрипел тьяйерец. — Сюда надо ссылать приговоренных к высшей мере наказания!
      — Ты бы лучше поблагодарил судьбу за такую удачу, как кислород. Иначе неудобства твои давно закончились бы навсегда! — ответил ему окончательно оправившийся Хаттар, разгребая стеллаж с оборудованием и оружием. — Это ведь невероятная удача, что мы можем дышать!
      — Лезьте сюда! — завопил сверху Майти, успевший выбраться на «крышу», которой стала одна из стен жилого модуля. — На это стоит взглянуть!
      Перед их взорами расстилалась серая равнина, покрытая каменными пиками. Тяжелый туман, больше похожий на смог, сильно ограничивал видимость. С одной стороны над низким слоем тумана вздымались бурые громады скал. С другой расстилалось подобие моря или большого озера. Волны медленно накатывали на пологий берег, без всплесков и барашков, оставляя маслянистый след на гладком камне.
      — Страшно… — Снайпс передернула плечами словно от холода, хотя было скорее жарко. — Слишком уж мрачно здесь.
      — Не страшно, а опасно! — Хаттар, не задерживаясь, спрыгнул обратно. — Мы не знаем ничего о местном климате и геофизических явлениях на поверхности. Мы не знаем, каков цикл местного светила. Мы не знаем, есть ли у этой чертовой планеты спутники. Следовательно, в любую минуту мы можем погибнуть от элементарной приливной волны или чего-нибудь подобного… Не говоря уж о местной фауне. Надо как можно быстрее собрать все, что сможем увезти, и убраться к ближайшим скалам!
      Майти спустился на каменную плиту плато и теперь, развернув переносной сканер-радар, строил карту максимально досягаемой для прибора зоны десятикилометрового радиуса.
      — Слава Архтанге! — Он оторвался от сканера и посмотрел вдоль берега. — Контейнер с техникой совсем близко. Хоть что-нибудь да уцелело.
      — Вы собирайте все, что можно, и складывайте рядом с модулем, а мы с Лаем прогуляемся… — Хаттар выбрался из модуля с атомным карабином «Уэзерби Гэлакси-5 Сафари» в руках.
      — Постарайтесь не задерживаться… — У Наты начался нервный озноб. Она старалась подавить свой страх, но ей это не очень хорошо удавалось.
      Двое гурян зашагали вдоль берега, а затем перешли на легкий бег. До контейнера, по заверениям Майти, было не больше десяти километров. Значит, они будут на месте через час-полтора по ИВ.
      Проводив их взглядом, Снайпс спустилась в модуль. Там вовсю суетился Мали, пытаясь работой улучшить самочувствие.
      — Что будем делать с капитаном и Рангхом? — Тьяйерец остановился у анабиозной камеры Гахгрна.
      — Я сделаю им инъекцию мумификатора. Потом надо будет перетащить их в уцелевшие анабиозные камеры и попытаться загерметизировать на случай затопления… — Ната, не в силах справиться с трясущимися руками, всадила себе в предплечье из автоматического шприца ампулу седативного препарата. Присев на край упавшей стойки, она закрыла глаза и стала медленно считать до двадцати. Волна паники постепенно откатила. Голова очистилась. Снайпс поднялась и занялась работой. До возвращения гурян ей предстояло многое сделать.

* * *

      Арго несся по коридору, как уже давно не бегал. Гунар безнадежно отстал и ничем не мог помочь. Расстояние между полом и опускающейся стеной неумолимо сокращалось.
      Сокращалось слишком быстро. И тогда лейтенант прыгнул, вложив в прыжок всю энергию своего тренированного тела. Пролетев несколько метров, он больно грохнулся об пол и, скользнув по керамике, выехал в центральный зал. В следующую секунду щель стала слишком узкой, чтобы в нее смог протиснуться человек. Тотчас в интеркоме загремел голос отставшего Софтли:
      — Всем внимание! Они ушли! Неизвестное количество целей на террасе второго! Дажд, давай в зал! Найти их!
      Занг, словно рыба, хватая ртом воздух, перевернулся на спину, позволив себе секундную передышку. Он валялся на террасе второго этажа, а чуть дальше, у самых перил, в позе стрелка стоял мужчина из «„И-Эм-Ай Индастриз“» в темно-синем костюме. Вернее, не стоял, а спокойно вел огонь сразу из двух автоматических пистолетов «Хэмерли» модели «Икс-8 Кобра». Мини-ракеты, словно огненные осы, прочерчивали воздух над метавшейся в панике толпой. И хотя огонь велся по террасам третьего этажа, на которых расположились трое киборгов, давка внизу вполне могла привести к жертвам.
      Времени на раздумья не было. Не меняя положения, Арго вскинул руку с пистолетом и всадил в стрелка короткую очередь из двух разрывных реактивных пуль. Они швырнули тело на перила и дальше в свободный полет — к недалекому полу первого этажа. На наручном коммутаторе Занга к этому времени потухли три огонька, обозначавшие жизненную активность солдат.
      Лейтенант перекатился на живот и вскочил. Почти скатившись по лестнице на первый этаж, он пытался найти глазами тех, кто скрылся от преследования в мечущейся толпе. Занг уже понял: только что застреленный им был смертником, призванным не столько оказать сопротивление, сколько привести толпу в состояние панического ужаса, помогая хозяевам затеряться.
      На террасе второго этажа появился, выскочив из коридора, Борен. Он заметил лейтенанта и еще кого-то внизу. Указав Зангу на скоростную пешеходную дорожку у входа, сам гурянин перемахнул через перила и, на мгновение повиснув, спрыгнул в зал.
      Арго бежал в указанном направлении, расталкивая и сбивая попадающихся на пути. Он увидел цели внезапно. Неопределенной формы, похожи на рваные тряпки… Их было трое, и они неслись со скоростью спасающихся от своры собак кошек. Поняв, что их не догнать, лейтенант вскинул «Голд Игл», переключив его на огонь тонкими энергетическими импульсами. Он остановился, подпер для лучшего прицеливания одну руку другой, не сомневаясь, что на таком расстоянии сумеет «подрезать» цели, не убивая. Однако линию огня постоянно пересекали мечущиеся в панике существа, и Арго никак не мог улучить момент для выстрела.
      Гурянин сумел сделать ненамного больше. Упав на пол, он сразу вскочил и бросился в погоню. Бег его был так же быстр, как и преследуемых, но сказывалась фора во времени. Сержант тоже не успевал.
      У самой бегущей дорожки стоял со «спайдером» наготове один из киборгов, в чью обязанность входило блокировать этот выход. Рвущиеся на дорожку существа сильно мешали ему, не позволяя разглядеть приближающегося противника.
      Когда первый беглец вдруг появился среди шарахнувшихся в сторону жителей Империи, времени на прицеливание не было. Киборг навскидку выстрелил в направлении противника, но разворачивающийся ком сети пролетел в сантиметре над распластавшимся на полу телом. А в следующий миг «тряпка» атаковала!
      Пружинисто оттолкнувшись от пола, она метнулась к киборгу, юлой раскручиваясь на лету. Словно черный вращающийся диск, тварь полоснула незащищенное горло мгновенно затвердевшей кромкой. Киборг, выронив «спайдер», вздернул руки к распоротой до титаново-композитного позвоночника шее, а «тряпка», вновь потеряв форму, скользнула по забрызганному искусственной кровью плечу и устремилась к дорожке. Заливая выплескивающейся из распоротых артерий кровью пол, киборг, нелепо запрокинув назад голову, словно спиленное дерево, рухнул на пол. Толпа, рвущаяся к дорожке, в ужасе отхлынула, расчищая площадку вокруг погибшего.
      Это сыграло на руку Борену. Вторая и третья цели были теперь хорошо видны. Сержант, не раздумывая ни секунды, вскинул свой «Макфайр 3000» и открыл огонь. Длинная очередь зеленых импульсов веером накрыла свободную площадку.
      Одна из целей, срезанная точным попаданием, словно мертвая медуза, бесформенным желе скользнула по инерции по полу и замерла, едва заметно подрагивая в конвульсиях. Вторую лишь слегка зацепило. Несколько раз перекувыркнувшись, она все же поднялась и, преодолев оставшееся расстояние, скрылась в тоннеле с бегущей дорожкой.
      — Дьявол! — К осматривавшим мертвое тело Борену и Арго подошел, тяжело пыхтя и отдуваясь, Софтли. — Стар я становлюсь для таких забегов… Ведь ушли, суки.
      — Да. Похоже, мы в дерьме по самое не балуй!.. Не захлебнуться бы! — Лейтенант зло сплюнул под ноги.
      — А вот и кавалерия… — Сержант кивнул в сторону выхода на пандус. Оттуда, расталкивая зевак, быстро шел громадный человек с белыми волосами, гривой ниспадающими на длинный псевдокожаный плащ. За ним торопились несколько пехотинцев в черной форме Службы Имперской Безопасности с нашивками Штурмовой Бригады Отдела Разведки и Контрразведки.
      — Это не кавалерия, это ЛСБИ. Значит, правду майор Фош говорил. Давай-ка, Дажд, займись нашими погибшими… — Гунар проверил косички и повернулся к подходившему гиганту. — Привет, Майкл! Рад тебя видеть живым. Надеюсь, тебе не дали повышения?
      — Я тоже рад тебя видеть, Гунар… — Подошедший протянул Софтли в приветствии руку, едва заметно кивнув остальным. — Вы славно пошумели. Думаю, ты теперь тоже не скоро пойдешь на повышение. Насколько я вижу, вы никого не взяли?
      — Ладно. — Лейтенант раздраженно махнул рукой. — Сам знаю, что обделался. Да еще четверых своих потерял. Я, конечно, могу сказать, что вводная была неверной. Но что толку?
      — Ты хочешь сказать, что старый пес нюх потерял? — Гигант хлопнул Гунара по плечу. — Ладно, ты своих ребят забирай и возвращайся, а мы тут подчистим. А насчет вводной… Постараюсь за тебя словечко замолвить. Ну бывай, удачи…

* * *

      Амос надеялся дольше пробыть на Арабелле, которая была центром провинции Место. Но злодейка-судьба распорядилась иначе.
      Одну из красивейших планет Империи Арабеллу, видимо, так назвал открывший ее сентиментальный исследователь.
      На Арабелле была весна. Прекрасные ароматы, буйство зелени и пестрота цветов, светило, как близнец похожее на Солнце, атмосфера, близкая к земной, — все это делало Арабеллу раем для людей.
      Первый наместник Место был человеком, притом человеком чувствительным и мудрым. Он основал столицу провинции Меото именно на Арабелле, введя одновременно запрет на любые промышленные разработки и строительство. Благодаря его решению Арабелла стала неофициальным заповедником, тщательно оберегаемым властью. У планеты было три естественных спутника, на которых и развивалось производство. То, что не приняли спутники, разместилось на иных планетах — под искусственными куполами промышленных городов или на громадных станциях, аналогичных «Эс-Джи-Си-3000», принадлежавшей «Галилео».
      К огромному разочарованию Мердока, транспорт-челнок, идущий на «Эс-Джи-Си-3000» с грузом оборудования и материалов, на котором пилот должен был добраться до конечной точки своего пути, отправлялся через сорок минут после посадки, точнее стыковки, пассажирского лайнера с Агранды. Поэтому в перерыве между прохождением таможенного контроля и оформлением документов на транспорт Амос успел только выйти на обзорную площадку висящего на орбите погрузочного комплекса космопорта, чтобы полюбоваться зелено-голубой планетой. О спуске в наземную часть космопорта в челночном боте не могло быть и речи. Пилоту еще предстояло найти грузовые доки, в одном из которых и стоял нужный ему грузовик.
      Транспортный корабль «Дрю» представлял собой небольшой контейнеровоз, способный, помимо экипажа из двух человек, взять на борт десяток пассажиров. Иногда на нем добирались до станции вахтовые работники, если их количество позволяло компании «Галилео» сэкономить на пассажирском лайнере. Если же работников оказывалось больше, использовался пассажирский лайнер малой дальности, зафрахтованный по долгосрочному договору у местной транспортной компании. Конечно, компания имела свой флот, вполне достаточный для удовлетворения собственных нужд, но в Меото пришлось пойти навстречу протекционистским устремлениям правившего наместника. Он всячески поддерживал провинциальные структуры, заставляя пришлых в той или иной мере пользоваться услугами местной рабочей силы. С финансовой стороны это было не слишком обременительно, и руководители компаний предпочитали соглашаться. В этот раз, помимо Мердока, на борту «Дрю» оказался только один пассажир — маленький, тощий тьяйерец. Капитан контейнеровоза и пилот по совместительству в потрепанном, помятом комбинезоне встретил их у входа.
      — Надеюсь, вы не забыли немного наличных? — начал он, не размениваясь на приветствия. — Дорога предстоит долгая. Как известно, ничто не убивает время лучше, чем игра на небольшую кучку империалов с хорошими людьми…
      Понятие наличных денег осталось с давних времен, хотя и изменило свою суть. Роль наличных выполняли микрочипы в металлопластиковых корпусах. Существовало два подвида чипов. Одни в виде маленьких квадратиков — имели постоянные величины и применялись в случаях, когда возникала необходимость визуального подсчета или передачи особо малых сумм. К примеру, давая чаевые в ресторане, использовали именно этот вид наличности. Такие чипы выпускались достоинством в один, два, пять, десять и пятьдесят империалов. Потому их и называли, как и виртуальные денежные единицы, империалами.
      Вторые имели прямоугольную форму с соотношением коротких и длинных сторон один к двум. Эти чипы были записываемыми. С помощью коммутатора, банка или пользующегося визуализатором служащего лицензированной нотариальной конторы подданный Империи мог на свободный чип списать любую имеющуюся на его счету сумму. Дальше он использовался аналогично первому — за исключением того, что ни надписи, ни цвет корпуса не выдавали размер хранившейся на нем суммы. Определить ее можно было на любом сканере, имеющем финансовую функцию, — будь то личный коммутатор или магазинный прибор. Этот чип обладал такими же обезличенными платежными способностями, что и первый. А вот списать с него сумму на личный счет можно было лишь в банковских отделениях. Чипы второго образца имели ограниченный срок пользования. В конце каждого квартала такой чип требовалось переписать на личный счет владельца. В противном случае информация блокировалась, а при попытке использовать заблокированный чип автоматически извещалось местное отделение Имперской Налоговой Полиции. Таким образом осуществлялся контроль за сосредоточенными на чипах средствами.
      — А сколько добираться до станции? — Тьяйерец удивленно запрядал ушами. — Мне казалось, станция совсем близко от Арабеллы.
      — А вы, наверное, тот самый ученый, которого я должен оберегать особо? — Капитан хохотнул, подхватывая багаж тьяйерца и подмигивая Мердоку. — А вы, значит, коллега, новый пилот «Галилео»?
      — С чего вы взяли? — Тьяйерцу, похоже, не нравилось такое панибратское отношение незнакомого существа. Амосу же капитан показался симпатичным и простым парнем. Вот если бы попался молчаливый и злобный придурок, тогда путь был бы невыносимо долгим.
      — Все просто, док. Мне сообщили, что я должен забрать ученого и пилота. Пилот не станет задавать такой глупый вопрос. Ведь на таком малом расстоянии мы не можем прыгнуть. Значит, нам придется тащиться до станции около пятнадцати часов. Развлечений тут никаких, а без дела за пятнадцать часов взбеситься можно. Впрочем, если вы принципиально не хотите играть, никто вас не неволит. Можете сколько угодно размышлять о тайнах бытия. В любом случае, я рад приветствовать вас обоих на борту старины «Дрю». — Капитан шутливо поклонился, одновременно отходя в сторону и делая руками приглашающий жест. Мердок шагнул внутрь, размышляя над тем, что, возможно, в обозримом будущем это последние несколько беззаботных часов.

* * *

      Гуряне двигались уже чуть более часа — по большей части размеренным бегом, к которому дети Гура были привычны. Только пару раз они останавливались, чтобы осмотреться. Бурые скалы приблизились вплотную к кромке водоема. Их и воду разделяла пара десятков метров пляжа. Теперь скалы выглядели гладкой монолитной стеной с плавными наплывами, которая вздымалась круто вверх с едва заметным уклоном. Пики от подножия не просматривались вовсе. Ветер, дувший со стороны водоема, врезался в скалы и, разделяясь на крошечные смерчики, пересыпал по гладкой поверхности плато пригоршни песчинок.
      — Надеюсь, контейнер на суше… — обеспокоенно буркнул Майти, и тотчас они увидели то, что искали.
      — Надо было тебе раньше сказать… — усмехнулся Хаттар, поудобнее перехватывая карабин. — Не пришлось бы так далеко бежать.
      Контейнер лежал на самой кромке прибоя и казался совершенно невредимым. Маслянистая жидкость лениво облизывала один из его боков.
      — Слава Архтанге! — радостно выдохнул Майти. — С транспортом — не пропадем!
      — Не поминай богиню удачи так часто… — Толл уже деловито активировал пиротехнические открыватели замков. — Боги не любят частых обращений.
      Стенка контейнера мягко опустилась, сдерживаемая механизмом простейших противовесов, и взору гурян предстала совершенно целая, закрепленная в надежных держателях техника.
      — Что будем брать? — Лай пробирался по проходу, осматривая технику.
      — Транспортную платформу и разведывательный бронеавтомобиль. Загрузим в них все, что сможем.
      Хаттар забрался в кабину платформы и запустил предпусковое тестирование систем. Через десяток секунд тестирование закончилось, и под едва слышное гудение платформа, чуть оторвавшись от пола, выползла из контейнера. Следом выехал ведомый Майти четырехколесный бронеавтомобиль «Тортойс Фоке 4». Покрытый черной кевларопластовой броней, он походил на громадного жука. Хаттар нашел и оживил мини-погрузчик, потом стал торопливо вывозить и грузить на платформу упаковки с различной техникой. При этом он успевал отсеивать и убирать с дороги то, что, по его мнению, им вряд ли пригодится. Майти забрался на платформу, расставлял и крепил груз.
      Как ни спешили гуряне, а с момента обнаружения контейнера до завершения погрузки прошло больше двух часов. Однако загрузились они на славу: два скоростных двухместных гравискутера, контейнер с пятью разведывательными беспилотными орнитоптерами, комплект автоматических строительных роботов и многое другое. Главное — забрали запас элементов питания для всей этой техники.
      Грузовая платформа и бронеавтомобиль на максимально возможной скорости помчались в обратный путь. Они выскочили из-за изгиба скалы, вновь оказавшись на широком плато. Вдруг идущая первой грузовая платформа резко остановилась. Чудом отвернув в сторону, Майти, управлявший бронеавтомобилем, затормозил и бросился к высунувшемуся через люк кабины платформы Хаттару.
      — Ты что, взбесился? — Пилот собирался высказать товарищу все, что он думает, но прикусил язык, заметив в руках Хаттара карабин. Толл через электронный прицел своего «Уэзерби» рассматривал впереди нечто привлекшее его внимание.
      — Ты что? — с тревогой переспросил Лай.
      — Проблемы… — Хаттар опустил карабин. — Разворачиваемся. Я потом объясню.
      Крутанувшись почти на месте, машины скрылись за изгибом скальной стены.
      — Там кто-то побывал… — Толл перебрался в кузов и теперь распаковывал скутер. — Похоже, мы здесь не одни, и дай бог, чтобы это были пираты.
      — Откуда ты знаешь? — Майти выглядел ошарашенным.
      — Нет никакого движения. Один бок модуля вскрыт, как консервная банка. Это не могло сделать никакое животное — там оплавленные края. Это разумяне… — Гурянин высвободил наконец скутер и, сев на водительское место, запустил двигатель. — Я прокачусь туда, посмотрю, что к чему. А ты наблюдай за мной. Если все тихо, дам отмашку, подъедешь только на «броне». Платформу от греха оставим здесь. Какое-никакое, а прикрытие.
      — А если не тихо? — Лай почувствовал, как огонь предчувствия драки, тлевший в генах всех гурян, растекается по телу, обостряя чувства и наполняя кровь адреналином.
      — А если не тихо, то — по обстоятельствам! Нам терять нечего! — Хаттар рывком поднял скутер над платформой. — Ты же гурянин, брат. Разберешься…
      Скутер спрыгнул с платформы и, стелясь над самой поверхностью, по дуге вдоль линии прибоя помчался к жилому модулю…

* * *

      — О чем ты только думал, когда шел со своими непугаными идиотами с парадного входа? — орал на понуро стоявшего перед ним капитана майор Фош. — Что вообще происходит? Ты потерял четверых бойцов! Ты наделал столько шума, что война с Гуром выглядит детской хлопушкой! А главное — ты упустил цели!
      — Но, сэр, мы ведь получили труп и теперь…
      — Труп? Труп? Ты ведь знаешь не хуже меня, что это ничего не дает! Или ты научился допрашивать трупы? Новый метод?
      — Нет, сэр, но ученые…
      — Ученые? Судьба с первого захода ткнула тебя носом точнехонько в гнездо, где мирно посапывали три — целых три — цели. Тебе надо было просто прийти и забрать их… И что же? Ничего не спланировав, с транспарантами и флагами, ты прешься через парадный вход, думая, наверное, что они сами тебе отдадутся!.. — Майор метался по своему кабинету, время от времени бросая на капитана свирепые взгляды. — Потом ты валяешься, проклиная свою старость!.. Твой шоколадный дружок не в силах никого догнать. А тупой гурянин, которому это по силам, упражняется в веерной стрельбе! Ничего не скажешь — красиво стреляет!.. Хорошо хоть по гражданским не попал! Вот это было бы достойным завершением шоу!
      — Но, сэр, у сержанта Борена не было реальной возможности догнать их. Если бы он не открыл огонь, мы не получили бы ничего… — Гунар вытерпел бы в отношении себя все, понимая, что действительно облажался по полной программе, но за своих подчиненных он готов был биться до последнего. — Сержант — отличный стрелок, он открыл стрельбу, только убедившись, что на линии огня нет гражданских лиц.
      — Это не бесспорно. Трупов предостаточно, и только экспертиза покажет, все ли они жертвы наших противников… — Майор внезапно успокоился и, усевшись в черное псевдокожаное кресло за рабочим столом, достал из настольной коробки тонкую дунгийскую сигару. — Самое печальное — все это ты натворил за пять минут до появления команды из ЛСБИ. Задача перед ними стояла аналогичная. Капитан Стингрей цель бы не выпустил.
      — Сэр! Я уважаю капитана Стингрея, сэр. Он действительно один из лучших спецов. Но наши ребята сработали максимально эффективно в сложившейся ситуации. В переданном нам для подготовки операции пакете документов были поэтажные планы проектной документации. Никакого иного выхода из указанных офисов на них не обозначено. Вас не удивляет, что аналитики предоставили нам неверную информацию? А ЛСБИ, между прочим, прислали целый отряд тяжелых пехотинцев. Значит, Стингрей предполагал ведение боевых действий и, наверное, собирался предварительно убрать из центрального зала гражданских. Мы, исходя из полученных вводных, хотели провести тихую операцию, не светясь перед общественностью.
      — Благими намерениями… Да о вашем шоу столько всего сказано различными СМИ, что даже ребенок о нем знает!.. А капитан Стингрей, как ни странно, в рапорте дал вашим действиям, весьма высокую оценку. Хотя вы его операцию испортили. Ладно, что сделано, то сделано. У нас складывается неприятная ситуация. Мы знаем, что на настоящий момент у Империи нет противников, нет соседей. Но происходят события, пугающе похожие на действия неких враждебных сил в нашем тылу. Будто работает чужая разведка. Ты займешься этим. Команду можешь набрать по своему вкусу. Тебе за нее и отвечать. Надеюсь, больше не подставишься так глупо. Тебе ведь осталось совсем немного до пенсии. Пожалуй, это будет твой дембельский аккорд.

* * *

      — Господин Мердок, господин Трайи! Рада приветствовать вас на территории Эс-Джи-Си. Надеюсь, ваше пребывание здесь будет приятным и плодотворным… — Голос встретившей их на грузовом причале молодой женщины с внешностью и фигурой топ-модели ласкал слух. — Прошу простить за неудобства, связанные с вынужденным перелетом на транспортном корабле.
      — За удовольствие слышать вас я готов лететь даже в грузовом трюме! — Амос не замечал раньше за собой склонности к комплиментам. Просидевший всю дорогу в одиночестве тьяйерец только неопределенно крякнул.
      Мердок с капитаном «Дрю» в течение нескольких часов играли в криббедж. Настроение у пилота было все еще задорно-игривым — несмотря на то, что карман полегчал на без малого тридцать империалов!..
      Женщина, мило улыбаясь и бросая какие-то дежурные фразы, провела их к небольшой стоянке, где ожидал похожий на каплю росы электромобиль. Игровой пыл Мердока уже остыл, и окружающее больше не выглядело столь привлекательным. Впереди ждала трудная и, возможно, грязная работа. Встретившая их женщина, скорее всего, просто красивая глупая кукла, наученная дежурным улыбкам и фразам…
      Весь оставшийся путь Амос молчал, рассматривая через стекло кабины внутренности «Эс-Джи-Си-3000». Ехали, к счастью, недолго. Быстро выбравшись из промзоны станции, электромобиль, ведомый автопилотом, промчался через радиальную транспортную магистраль, покрутился по светлым безликим тоннелям интеллект зоны и, плавно сбросив скорость, замер около стеклянного витража, украшенного крылатым гербом «Вингс оф Год».
      — Прошу вас… — ласково улыбнулась женщина, делая приглашающий жест. — К сожалению, моя миссия на этом заканчивается. Мне осталось только представить вам вашего куратора от «Вингс оф Год».
      Следом за нею Мердок и Трайи прошли сквозь причудливую систему вращающихся дверей в большое помещение холла. Теплые светло-бежевые материалы отделки, громоздкая мягкая мебель такого же цвета создавали уютную атмосферу. Льющийся из скрытых светильников приглушенный свет придавал окружающему сходство с залом жилого дома.
      — Господа, прошу сюда! — прощебетала женщина, подводя прибывших к увитому причудливыми растениями углу. — Знакомьтесь — господин Аграахх, куратор вашей миссии.
      Амос, рассматривавший обстановку зала и размещенные на стенах голограммы неведомых пейзажей, только теперь заметил полулежавшую на мягкой лежанке, покрытую складками полупрозрачной кожи, сквозь которую просвечивали органы, глыбу тела дакхарра.
      Больше всего дакхарры походили на ламантинов. Но в отличие от морских коров у дакхарров были огромные, массивные головы. Передвигались они с грацией беременных тюленей, зато имели великолепный, ищущий и создающий свои миры мозг. Все дакхарры обладали экстрасенсорными способностями. Многие владели телекинезом. Из них получались самые лучшие психологи и аналитики, стратеги и руководители.
      Разительная особенность дакхарров — три пары глаз. Два центральных — большие и красивые — не отличались остротой зрения и служили больше для украшения. Две пары боковых — совсем маленькие, — напротив, были идеально развиты и различали весь спектр — от инфракрасного до ультрафиолетового.
      — Если позволит господин Аграахх, я покину вас… — Женщина почтительно склонила прекрасную головку и, после того как дакхарр утвердительно прикрыл центральную пару глаз, удалилась.
      — Мир вам… — тихо заговорил дакхарр, закончив рассматривать пришедших и взглядом указав на стоящие напротив него кресла. — Время — деньги. Под угрозой экономические интересы корпорации… Вы, Мердок, наверное, не знаете, а вы, Трайи, знаете наверняка, что наша корпорация занимается далеко не одним транспортным бизнесом. Мы состоим в Конфедерации Разработчиков Недр. И потому принимаем участие в проектах освоения новых планет и в качестве непосредственно разработчиков, и в качестве экспертов по классификации, на что имеем лицензию Имперского Лицензионного Центра. Освоение планет, находящихся вне зоны освоенного влияния Империи, всегда связано с повышенным риском. В данном случае мы как раз и осуществляем экспертное и научно-исследовательское сопровождение широкомасштабной экспансии Конфедерации через так называемое галактическое море. Научно-исследовательское судно «Колумб» направлялось для проведения стандартных биологических и геологических изысканий. И исчезло. Вижу ваше удивление, Мердок. Но оно действительно просто исчезло. Координаты начала пространственного прыжка имеются в Меото. Выход из прыжка должен был состояться в свободном пространстве галактического моря. Мы специально выбрали точку, находящуюся в непосредственной близости от нашего края галактического моря. Затем «Колумб» должен был совершить еще два перемещения, прежде чем оказаться у цели. Однако из первого прыжка он не вышел. Никаких возмущений, сигналов бедствия или еще чего-нибудь свидетельствующего о возникновении нештатной ситуации. НИС просто исчезло, как ни глупо это звучит.
      — Вы хотите сказать, что ни сигналов бедствия, ни посмертного информационного выстрела с корабля, ни «маячка» зонда вы не получили? — Амос был удивлен, потому что знал, насколько сложна и многогранна система безопасности и освещения на современных кораблях, а уж на научно-исследовательских судах и подавно. — Мне приходилось слышать байки об исчезнувших в момент прыжка кораблях. Правда, я всегда думал, что это действительно только байки.
      — Наши специалисты по пространственному перемещению не считают возможным бесследное исчезновение. Да, бывали случаи гибели кораблей в момент прыжка, но в них нет ничего сверхъестественного, и следов трагедий оставалось предостаточно. Но речь не об этом. Как вы, наверное, поняли, мы хотим, чтобы вы тщательно обследовали район исчезновения. Быть может, вам удастся обнаружить зонды или еще что-нибудь. Вы, Мердок, обладаете неоценимым практическим опытом пилота и знанием техники. Вы, Трайи, как один из ведущих аналитиков корпорации, возглавите экипаж. Ваш участок — сбор и обработка оперативной информации, определение направлений поиска. Мы подготовили для вас специальное судно — на базе боевого патрульного корабля класса «Бегущий». Конечно, все вооружение демонтировано. Но у него прекрасные скоростные качества, а установленное поисково-исследовательское оборудование облегчит вашу задачу.
      — Да это, наверное, не корабль, а песня! — У Амоса загорелись глаза.
      — Наверное… — Дакхарр устало прикрыл центральные глаза, и тотчас, словно привидение, из ближайшего неосвещенного коридора возникла фигура гурянина. — Надеюсь, вы именно те, кто нам нужен… Достаточно на сегодня. Завтра у вас тяжелый день. Большего, чем рассказал, я не знаю. Бард Гдлог проводит вас в ваши комнаты, а завтра утром передаст вам корабль. Со мной вы увидитесь по возвращении. Спокойной ночи, господа. До встречи.

* * *

      Скутер стремительно приближался к жилому модулю, который выглядел теперь как разбившийся плод граната. Хаттар уже невооруженным глазом видел кем-то устроенный беспорядок. Одна из стенок модуля была выворочена, ужасая рваными опаленными краями. Вокруг валялись вещи и сломанное оборудование. От внимательных глаз гурянина не укрылись несколько отверстий, которые не оставляли сомнений: здесь стреляли.
      Толл подлетел к модулю со стороны водоема, прячась таким образом от тех, кто мог бы скрываться в скалах. Спрыгнув со скутера, он проверил активность карабина и медленно, старательно переступая через мусор, двинулся к вскрытому боку.
      Картина, представшая его взору, ужасала. Внутренности модуля выглядели так, словно туда забросили как минимум одну гранату. Об этом свидетельствовали изрешеченные осколками оборудование и обшивка. Кое-где пластик еще чадил, и к вони местного воздуха примешивался резкий запах гари.
      Неподалеку от вывороченной стены, наполовину засыпанный обломками, лежал в неестественной позе Мали. Грудь его была разорвана и обожжена. Вместо левой руки торчала сочащаяся бело-зеленой тьяйерской кровью культя. Правая рука сжимала маломощный импульсный пистолет, который, видимо, он успел достать из стеллажа со стандартным минимумом оружия научных и гражданских кораблей. Наты Снайпс нигде не было.
      Склонившись над Мали, Хаттар попытался нащупать железу за ушными раковинами насекомого, по напряжению которой, как по пульсу у людей и гурян, определялось состояние у тьяйерцев. Железа в нормальном состоянии напоминала спрятанный под кожу стальной шарик. У Мали практически не прощупывалась, но в тьяйерце, несомненно, еще теплилась жизнь.
      Толл, раскидав обломки, нашел на полу рухнувший медицинский стеллаж. Нужные препараты оказались целы. Зарядив гидрошприц целым коктейлем медикаментов, гурянин вернулся к тьяйерцу.
      — Да простят меня всемогущие боги. Я ценю жизнь товарища и делаю это только для спасения Наты, — пробормотал Хаттар, впрыскивая смесь мощнейших стимуляторов и питательных веществ в шею Мали. — Прости меня, друг, что не даю умереть без мучений.
      Состав начал действовать. Тьяйерец забился в припадке кашля, выплевывая кровь. Его глаза широко раскрылись, полные ужаса и боли. Почти безумный взгляд остановился на гурянине.
      — У нас мало времени… — Толл попытался воспользоваться тем, что приступ кашля прошел. — Кто это был и откуда они взялись? Где Ната?
      — Как больно… в скалах… страшные… больно… много… — Слова с трудом давались умирающему, но препарат уменьшил боль и притупил чувства. — Я дрался… ах… забрали… совсем чужие…
      Все. Мали смолк. Жестокие судороги скрутили его тело. Остатки воздуха последним стоном вырвались из разорванной груди. Остановившийся взгляд потерял осмысленность.
      — Пусть боги примут тебя к себе… — Хаттар прощальным жестом положил правые руки одну на другую на лоб погибшего. — Ты был отважным воином и достойным сыном своего народа…
      Подхватив брошенный карабин, гурянин поднялся, и в тот же миг вдали загремели выстрелы

* * *

      Генерал Кхаргх, бессменный руководитель Службы Имперской Безопасности, полулежал на своем месте в полутемном рабочем кабинете, расположенном в главном офисе СИБ. Благодаря своему посту он был одним из могущественнейших лиц Империи, но, как и все дакхарры, никогда не гнался за званиями и положением. Он, подобно большинству своих соплеменников, был прирожденным мыслителем, стратегом и психологом. Со времен Неначавшейся Войны люди поражались безграничному потенциалу дакхарров, который последние использовали, по мнению людей, совершенно бестолково. Дакхарры не пытались создать сверхразвитую цивилизацию. Они не стремились к господству над миром. Они жили почти самодостаточно, наслаждаясь теми мирами, которые создавали в своих огромных головах. Однако те немногие представители этой расы, которые занимались мирскими делами, благодаря врожденным качествам почти всегда добивались высоких постов или материального благосостояния.
      Генерал Кхаргх внимательно слушал сидящих перед ним офицеров. Руководитель Отдела Разведки и Контрразведки майор Фош только что кратко рассказал о проведенной в деловом центре акции.
      — Таким образом, капитан Софтли сделал в данной ситуации все возможное, и только неточности в предоставленной аналитическим отделом информации помешали завершить операцию со стопроцентным коэффициентом… — Майор старался не вспоминать, какую беседу он сам провел с капитаном.
      — А какой коэффициент, по вашему мнению, мы имеем сейчас? — Генерал серьезно смотрел в глаза майора, однако в центральной паре глаз горела искорка сарказма.
      — Около восьмидесяти процентов! — Майор Фош не задумался ни на секунду. — Мы получили свежий труп одной из целей, и теперь у группы кадровых аналитиков будет шанс реабилитироваться, определив — в сотрудничестве с учеными — источник опасности.
      — Что ж, отчасти вы правы, потому что, мне кажется, ваш капитан уже получил свою порцию «благодарностей» от вас! — Кхаргх перевел взгляд на второго офицера. — А чем нас порадуют аналитики, капитан Зорал?
      — Я не могу не согласиться со справедливыми обвинениями господина майора. Мы действительно допустили досадный промах с подготовкой вводной для группы Софтли. Однако мы также считаем, что результат все же есть.
      — «Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». Сдается мне, вы уже смогли что-то определить по трупу — иначе не соглашались бы столь легко со своими промахами. А с находкой у вас есть чем заплатить за индульгенцию. — Генерал насмешливо сощурился.
      — Вы правы, сэр. — Капитан не сдержал улыбки. — Мы действительно замаливаем свои грехи. Генетики разобрали эту тварь на атомы и сделали шокирующие выводы. Ну, то, что цель искусственная, предполагалось с первой минуты. Но самое интересное — ее автором является Халил Амат Бергштайн, который был одним из ведущих генетиков Империи. Он работал и обитал всегда на территории провинции Трион.
      — Бергштайн? И каков возраст данной модели? — Казалось, ничто не может удивить старого дакхарра.
      — Ей около двух лет по имперскому времени. Как вы помните, Халил Амат Бергштайн погиб пять лет назад в катастрофе в биологической лаборатории Атмелькана. Атмелькан до сих пор является закрытой зоной. Мы подняли все материалы по этому делу. Комиссией по расследованию катастрофы был проведен и ДНК-анализ, а также ряд других тестов тел погибших. Среди них числится и профессор Бергштайн. Указано стопроцентное совпадение по всем параметрам.
      — Какова вероятность ошибки наших генетиков?
      — Они уверены абсолютно. Наши аналитики считают, что, возможно, какой-нибудь особо близкий ученик мог получить тайну молекулярной подписи профессора. Но ученые исключают такой вариант.
      — Что ж, пусть ваши ребята подготовят текст вербальной ноты на имя наместника Триона. Я передам ее в имперскую канцелярию и проконтролирую продвижение. А вы, Фош, готовьтесь к действиям. Сдается мне — к крупномасштабным.

* * *

      Всю ночь Амос мучился бессонницей. Нет, он не нервничал — слава богу, за его плечами такое количество разнообразных миссий, что на эскадрилью хватит. Просто бывает у человека дурацкое состояние, когда как бы ни улегся, а через несколько секунд уже не удобно, и лежать так дальше невмоготу. Так и крутишься, раздражаясь все больше и больше. Вроде и усталость чувствуешь, а не уснуть. В конце концов, проклиная все на свете, Мердок поплелся в санузел и простоял полчаса под мягким горячим душем. Это принесло расслабление. Но как только он крепко заснул — в дверь застучали.
      — Доброе утро, господин Мердок. — Немногословный Гдлог был официально вежлив. — Я сожалею, но нам пора. Вы неважно выглядите. Надеюсь, это не изменит время вашего вылета.
      — Да к черту все!.. — Амос не стал даже умываться, просто натянул свою одежду. — Я в норме.
      — Рад это слышать. Господин Трайи сейчас отправился в лабораторию, но ближе к вылету его подвезут на корабль.
      — Да хоть бы и не подвозили. — Пилот плюхнулся в кресло электромобиля и уставился в окно.
      Остаток пути они проделали молча. Когда же электромобиль заскочил в закрытый док, где ждал своего часа их корабль, настроение Мердока заметно улучшилось.
      Корабль лежал, как фантастический хищный зверь, готовый к молниеносному прыжку. Он выглядел прекрасно в этой застывшей энергии. Его звали «Бриз». Он был самим совершенством.
      В течение трех часов пилот вместе с готовящими техниками обходил, облазил, обползал все закоулки корабля.
      Потом еще полтора часа общался с отставным армейским пилотом в рубке управления.
      Амоса всегда поражало, как идеально организованы рабочие места боевых кораблей. К примеру, патрульным класса «Бегущий» управляли пять существ. Вспомогательные функции выполняли борттехник, спец по связи и координации и штурман, которые свободно — в зависимости от необходимости — перемещались по рубке и кораблю.
      За ведение боя отвечали двое. Первый — висевший в одном из двух коконов управления в центре рубки пилот, руководивший всеми маневрами корабля. А второй — висящий во втором коконе стрелок, на которого замыкались все вооружение и защита корабля. Обоим помогал мощный искусственный интеллект корабля.
      Сейчас кокон стрелка, как и все вооружение, был демонтирован, и в рубке остался только кокон пилота. Освободившиеся объемы интеллекта были перераспределены между автопилотом-штурманом, обслуживанием стационарного исследовательского оборудования и автоматической системой координации и связи.
      Когда Амос забрался в кокон пилота, от его утренней усталости не осталось и следа. Корабль с готовностью откликался на каждое его движение и ловил каждое его слово, охотно поддерживая диалог. К тому времени как появился Трайи, Мердоку казалось, что он давно знаком с «Бризом». Такие чувства в чужом корабле могут возникнуть только в том случае, если конструкторы вместе с эргономистами потрудились на славу.
      Пока пилот знакомился с кораблем, незаметный Гдлог присутствовал поблизости, молча наблюдая за происходящим. Только когда последняя упаковка с дополнительным оборудованием была доставлена автоматическими погрузчиками из лаборатории вслед за тьяйерцем, а техники и отставной пилот, повинуясь команде, покинули корабль, он подал голос:
      — Что ж… Виденное мною радует. Потому как в вашем лице нашли мы профессионалов, любящих и умеющих работать. Я надеюсь, что миссия ваша будет выполнена, и я первый встречу вас с хорошими новостями. А теперь ваше время. Удачи.
      — Черт… Что я слышу? — Амос изумленно уставился на гурянина. — А я уж думал, что ты заснул, пока я с кораблем разбирался. Знаешь, Вард, если бы ты не был так не в меру болтлив, тебе цены бы не было.
      Гдлог, никак не отреагировав на реплику Мердока, быстро вышел из дока. Система координации оживилась, подав кораблю команду задраить люки и начав обратный отсчет до разгерметизации дока через минуту. Амос вернулся в командную рубку. Поисково-спасательная операция началась.

* * *

      Майти внимательно наблюдал сквозь электронный монитор бронеавтомобиля, имеющий десятикратное увеличение, за тем, что происходило на плато у модуля, когда заверещал зуммер системы координации. Подпрыгнув словно ужаленный, Лай изумленно уставился на маленький экран блока слежения за активными объектами. Ошибки быть не могло: с той стороны, откуда они недавно приехали, быстро приближались две точки, обозначающие объект с действующими электронными системами.
      Гурянин лихорадочно соображал, что он может сделать при отсутствии какого-либо стрелкового оружия. Мускулы на загривке закаменели в предчувствии драки.
      Возникшее откуда-то решение швырнуло его к водительскому пульту. Басовито взвыв, бронеавтомобиль, крутанувшись на месте, устремился навстречу приближающимся точкам. Он мчался, разбрызгивая правыми колесами ленивую жидкость. Через десяток метров ждет очередной изгиб, миновав который он окажется в поле зрения врагов.
      Майти, взяв еще правее, загнал «Черепаху» до верхних люков в водоем и, резко развернувшись, почти упер мордой в скалу. Корпус ее теперь перегораживал проезд.
      Гурянин выскочил из кабины и, захлопнув люк, изо всех сил помчался к грузовой платформе. Ему оставалось надеяться только на то, что приближающиеся объекты не летают и не оставят без внимания чужой бронеавтомобиль.
      Он уже забирался в кабину платформы, когда сзади загремели выстрелы. Оглядываться не было ни сил, ни времени, и потому Лай, больше не скрываясь, по кратчайшей прямой повел платформу к модулю.
      Позади что-то оглушительно громыхнуло и стихло. Привлеченный звуком выстрелов, из развороченного модуля выскочил Хаттар, подбирая на бегу что-то из разбросанного оборудования. Приближающемуся товарищу он замахал рукой: «Проезжай. Не останавливайся!» — указывая вдоль линии прибоя на невысокие сопки вдали.
      Платформа с тихим воем промчалась мимо, а Толл в два прыжка оказался на верхней плоскости модуля, активируя электронный прицел «Уэзерби». Мощная электроника приблизила происходящее так, словно гурянин стоял рядом с «Тортойс Фоке 4». Вернее, с тем, что осталось от «Черепахи». Мощный взрыв буквально разорвал ее надвое, отбросив одну из половин далеко в жижу водоема. Оставшаяся половина, упершись в скалу, раскрылась, словно цветок с опаленными лепестками из черного кевларопласта. Из клубов черного дыма появилась тупорылая морда бронетранспортера. В центральной части «носа» выступала невысокая башенка с подобием ряда узких бронестекол. Сверху по бокам возвышались две одинаковые полусферы. Башни эти были утыканы причудливыми конструкциями, не оставлявшими сомнений в их предназначении для стрельбы. Недобрая усмешка исказила лицо Хаттара. Добавив кратности прицелу, гурянин скорее почувствовал, чем увидел водителя за толстым бронестеклом. Поудобнее усевшись на одну ногу, он сжал карабин в руках, опершись локтем в колено. Демпфирующий башмак, подогнанный под хозяина, плотно прилег к нижнему правому плечу. Успокоив дыхание, Толл выбрал свободный ход и, когда рекомендуемая определителем дальности и силы ветра риска наехала на цель, мягко дожал курок.
      Выстрел был такой силы, что Хаттару, как всегда, на миг показалось, будто сам воздух между ним и целью материализовался, создавая жесткий стержень. И стержень этот, мгновенно расширившись, страшно ударил в обе стороны. Откатный ствол и демпфер смягчили удар, а гурянская масса позволила остаться на ногах. В момент выстрела титановый заряд в оболочке из «скользкой» керамики со скоростью около пяти тысяч метров в секунду вырвался из ствола и устремился к цели.
      Толл вновь навел прицел как раз вовремя, чтобы заметить, как, клюнув носом, бронетранспортер вильнул вбок, сдвинув бортом остатки «Черепахи» и выбив углом сноп искр из скальной стены. Затем он замер, пару раз качнувшись взад-вперед. Гурянин не сомневался, что не промахнулся.
      Реакция противника была похвально быстра — башни открыли огонь. Конструкции на полусферах на долю секунды озарились призрачным светом, а в следующее мгновение между ними и точкой прицеливания возникло подобие огромного дугового разряда. Каждый залп сопровождался негромким треском и похожим на выстрел хлопком. Начав обстрел с ближайших выступов и кочек, башни переключались на все более отдаленные цели. Второй бронетранспортер, оставшись за пеленой дыма, выползать на линию огня не спешил.
      Хаттар плавно навел прицел на пустую глазницу водительской башенки и вновь нажал на спуск. На прямое попадание он, конечно, не надеялся, но в замкнутом пространстве пуля порой может творить чудеса. Да и психологическое воздействие, которое она оказывает, мечась в утробе бронетранспортера, довольно велико. Огонь башен смолк на несколько секунд, но затем возобновился вновь. Первый же выстрел попал в модуль, осыпав окрестности крошкой из обшивки и сбросив гурянина на землю.
      Толл, успев сгруппироваться, удачно приземлился на ноги и, откатившись в сторону, вновь вскинул карабин. На этот раз он целился быстрее, но не промахнулся, отправив очередную пулю вслед за остальными. Башни опять смолкли. Гурянин не стал ждать их реакции. Под прикрытием дыма, появившегося после попадания модуля, он запрыгнул на скутер. Развернувшись, Толл устремился туда, где давно уже скрылась ведомая Лаем грузовая платформа.

* * *

      Противный мелкий дождь сыпал с раннего утра и, похоже, не собирался останавливаться. Промозглый ветер швырял капли в лицо, с каждым порывом меняя направление, словно издеваясь над зонтами. Если же учесть, что температура воздуха не превышала семи градусов по Цельсию, а начальство подкинуло перед выходом на пенсию неспокойное и опасное дело, можно без труда понять, почему настроение у капитана Софтли было под стать погоде.
      — Чертов дождь… — Ветер швырнул ему в глаза очередную порцию крупной водяной пыли, и Гунар ладонью вытер лицо. — Чертова планета…
      Вообще-то ему всегда нравилась Потайя. Одна из немногих небольших планет, на которых климат искусственно не изменялся. Она сразу была пригодна для жизни, дарила находящимся на ней редкую возможность чувствовать все прелести и невзгоды «живой» природы.
      Софтли, кутаясь в короткий плащ, шел по тихой в утренний час пешеходной улице, направляясь к излюбленному кабачку с непонятным названием «Зинзана». Отделанный настоящим деревом, он дышал уютом и теплом. Правда, хозяину пришлось в свое время заплатить огромные штрафы — зато теперь у него не было недостатка в постоянных, ценивших старомодный уют клиентах.
      Гунар наконец добрался до скромно оформленных деревянных дверей и, привычным движением отжав косички, ввалился внутрь. Стоявший за стойкой толстый бармен с черной всклокоченной шевелюрой и короткой лопатообразной бородой приветливо кивнул ему:
      — Амиго! Неважно выглядишь. Надеюсь, только погода испортила тебе настроение?
      — Спасибо, Буч. Погода действительно не подарок. — Софтли уселся за двухместный столик, поближе к искусственному камину, источавшему приятное тепло. — Сообрази мне какой-нибудь завтрак. И сделай кружку горячего пунша — погреться. Что-то у меня сегодня кости ноют.
      Капитан бросил взгляд на коммуникатор, сверяясь со временем, и в тот же миг двери чуть слышно скрипнули, пропуская огромную человеческую фигуру.
      — Здравствуй, Майкл. — Гунар помахал вошедшему рукой. — По тебе, как всегда, можно часы сверять.
      Махнув в ответ, Стингрей снял свой любимый псевдокожаный длинный плащ и бросил его сушиться на рога вешалки.
      — Мне то же самое, что он заказал, — кивнул гигант бармену, подсаживаясь к капитану. — Неважно выглядишь. Не выспался?
      — Похоже, ты сговорился с Бучем. — Софтли вытащил из пачки легкую сигарету «Бонд», но прикуривать не спешил. — Тебе не понять. Ты полон сил и планов на будущее. У тебя красивая молодая жена. Тебя ждет хорошая карьера. А я… Просто сильно устал.
      Бармен, на мгновение появившись, поставил на стол две глиняные кружки с горячим пуншем и вновь исчез за стойкой.
      — У-у-у… Да тебе и правда пора на списание. — Майкл, нахмурившись, посмотрел в глаза Гунару. — И взгляд тусклый. Слушай, а не пробовал застрелиться?.. Расслабься. Я хотел встретиться с тобой как раз для того, чтобы сказать, что у тебя вновь большие неприятности. Не рад, старый пёс? Вспоминаешь, в каком кармане лежит зажигалка?
      — Я хочу бросить курить. Хотя… глупости все это! — Софтли поднес дрожащий огонек к кончику сигареты и выпустил струйку ароматного дыма. — А про неприятности я догадался, когда мне утром сообщили, что ты будешь курировать эту операцию. Одно меня радует — с меня спрос меньше.
      — Ну что ж, я рад, что ты рад…
      Бармен появился вновь, поставив перед каждым по большой порции яичницы с беконом, блюдо с луковым хлебом и по чашке ароматного ригельского кофе.
      — Приятного аппетита, амигос!
      — Буч делает превосходный пунш. Сколько я ни пытался выведать его ингредиенты, он не выдает своей тайны! — Софтли поднял кружку с горячим напитком.
      — Что вы, амиго. Я не изобрел ничего нового. Те же ром, вода, чай, сахар да лимон, как и у других. Чуть-чуть корицы, гвоздики и шафрана… — Бармен расплылся в довольной улыбке, польщенный похвалой постоянного клиента. — А если я вам расскажу все свои маленькие секреты, вы, того и гляди, перестанете ко мне захаживать… Кстати, амиго, не желаете ли в такую погоду горячего молока с ромом?
      — Благодарю, Буч. Я лучше отведаю вашего пунша. — Майкл глотнул ароматный напиток, почувствовав, как приятное тепло растекается в животе. Радушный хозяин «Зинзаны», стараясь не показаться навязчивым, снова исчез за стойкой.
      — Теперь о главном. — Стингрей с аппетитом набросился на завтрак, продолжая тему. — Наши спецы, работающие на местах в провинции Трион, либо дезинформированы, либо, что более вероятно, куплены. Отзывать их сейчас бессмысленно. От имперской канцелярии была направлена вербальная нота на имя наместника Триона. Ответ получен вчера вечером. Они ничего не знают о незаконной деятельности на территории провинции. Пообещали создать следственную комиссию и провести тщательное расследование. На это расследование просят у центра два квартала времени.
      — Примерно такое развитие событий я и предполагал… — Гунар затушил сигарету и теперь вяло ковырялся в своей тарелке. — Мы по другим делам пересекались со службами Триона. Они если и не мешают, то уж точно не помогают в работе. Странно, как наверху не замечали, что Трион давно слишком самостоятелен.
      — Это сложный вопрос. Во многом того требовали наши экономические интересы. Возможно, и чьи-то личные экономические интересы. Именно потому провинция — словно государство в государстве. Подмазаны, наверное, все, кто нужен. Вот и молчат. Это пока не наше дело. Крысами займемся потом. А вот то, что вчерашний ответ скорее подтвердил подозрения, чем рассеял их, было однозначно озвучено практически сразу после получения депеши. Сверху спущена команда: направить небольшую группу для проверки некоторых данных. Чтобы до времени не показывать свое отношение к ситуации, решено, что группа будет сформирована из вашего Отдела Разведки и Контрразведки, а мы от ЛСБИ будем только курировать операцию.
      — Понятно. Раз уж мы все равно собрали группу для проработки этого направления, вы решили не дублировать действия, а согласиться с нашим вариантом.
      — Точно. Зачем выполнять лишнюю работу и лезть со своим уставом в чужой монастырь? — Стингрей, разделавшись с яичницей, тщательно вычистил тарелку хлебом и теперь наслаждался крепким кофе.
      — А не эффективнее ли набрать команду из Специального Боевого Отдела? — Софтли, окончательно потеряв аппетит, отодвинул тарелку и потянулся за очередной сигаретой. — Старина Челтон любит с тобой на прогулки ходить.
      — Ты еще предложи Свободный Легион или флот какой-нибудь туда послать! Тогда это сразу превратится в боевую акцию. Как я уже сказал, нам пока шум не нужен. У вас почти полицейское расследование — и хорошо!.. Да ты не расстраивайся. Я уже слышал про твой дембельский аккорд. Хоть озвучишь его, даст бог, красиво…

* * *

      Бодрый марш в органном исполнении, словно ветер облака, разогнал вязкую пелену анабиозного сна. Определив, что человек не спит, эластичные фиксаторы отпустили тело.
      — Доброе утро, — громко поприветствовал Амос, потягиваясь и разминая мышцы.
      — Доброе утро, господин Мердок! — Голос, которым интеллект корабля общался с каждым членом экипажа, был индивидуален. Пилот для себя сделал его в точности таким, как у встречавшей их на «Эс-Джи-Си-3000» девушки. — Желаете ли принять душ?
      — Валяй. Да, еще одна поправка в консоль формата голосовых сообщений. Заменить все типы обращений на обращение «Амос». — Мердок с удовольствием подставил лицо упруго хлещущим струям бодрящего душа.
      — Принято. Амос, информационный пакет нейтрален. Хотите прослушать его немедленно? — Ласкающий голос звучал совсем близко и, стоя под струями воды с закрытыми глазами, пилот почти ощущал прекрасную хозяйку его рядом. Внезапные фантазии привели в возбуждение, и Мердок разозлился на себя. Не хватает только заняться мастурбацией в самом начале миссии.
      — Информационный пакет в рубку! — Пилот выбрался из анабиозной камеры и, быстро одевшись в просторный рабочий комбинезон, пошел на командный мостик.
      Трайи пока не было — видимо, он еще приходил в себя после сна.
      Мердок внимательно просматривал информацию, выдаваемую на опустившийся из-под потолка вспомогательный плазменный монитор. Тихо бормоча что-то себе под нос, в рубку вошел тьяйерец.
      — Доброе утро, — поприветствовал Амос, не отрываясь от монитора. — Вы что, молитву читаете?
      — Размышляю вслух. Дурная привычка. Просто я просмотрел информационный пакет. Мне кое-что не нравится… — Трайи встал чуть позади пилота, выглядывая из-за плеча.
      — Не вижу ничего необычного… — Мердок уже закончил просмотр сводки и теперь мельком просматривал ее вновь, пытаясь найти то, что встревожило аналитика.
      — Посмотрите вот здесь и здесь. В диаграмме сканирования масс какие-то непонятные пики. Похоже на сбои. А в сканировании энергетических полей вообще ерунда полная. Мне кажется, вам стоит проверить исправность систем. И в первую очередь — комплекс сканеров.
      — Это трудоемко и излишне. — Амос, отойдя от монитора, начал забираться в пилотский кокон.
      — Что вы имеете в виду?
      — Все аномальные отклонения очень слабы и расположены в одной пространственной плоскости. Что-то вроде виртуальной стены. Мы просто будем двигаться перпендикулярно этой воображаемой плоскости, а при пересечении ее сразу определим и исправность аппаратуры, и причину аномалий — в случае, если с оборудованием все в порядке. — Пилот активировал кокон и расслабился, почувствовав, как тело плотно обжимается словно густым желе, поддерживающим и создающим ощущение погружения и упругой поддержки. — Тем более, кроме этих сбоев, ничего нет, а искать причину все равно придется.
      — Сколько времени понадобится для достижения плоскости? — По тону было ясно, что ученый не разделяет желания «пойти и посмотреть», но спорить он не стал, не находя альтернативы.
      — Мы совсем близко. Пара часов — и мы в точке пересечения. Так что не уходите далеко… — Мердок быстро задал навигатору координаты и теперь, включив режим виртуального видения, внимательно обшаривал пространство, используя стационарные телескопы корабля. Они не обладали, в отличие от выдвижных, большой мощностью, зато позволяли визуально контролировать доступное пространство в движении. Конечно, пилот мог бы довериться автопилоту, но ему не хотелось оказаться без полного контроля над управлением в случае возникновения нестандартной ситуации. Ведь не межпространственные же черви, как в старой детской сказке, съели НИС «Колумб».
      — Хорошо. Я буду в своей лаборатории. Мне тоже нужно кое-что проверить.

* * *

      Хаттар догнал платформу за очередным изгибом прибрежных скал. Майти, увидев нагоняющий его скутер, остановился.
      — Надо срочно найти укрытие. Боевых действий пока вести мы не можем. Отыскать и освободить Нату, если она жива, тоже. Остается одно. Найти крысиную нору и отсиживаться до прихода помощи… — Толл аккуратно загнал скутер на платформу. — Ты гони платформу потихоньку вдоль берега, а я «птичек» запущу. Пусть составят карту окрестностей.
      — Их могут засечь. — Лай мрачно осматривался, высунувшись из кабины.
      — Нас тоже. Если их собьют, будет не так обидно, как если убьют нас. На, держи. — Хаттар протянул товарищу клипсу переговорного устройства. — Нас наверняка ищут. Так что терять нечего. Давай-давай, трогай.
      Гурянин вскрыл контейнер с орнитоптерами. Аппараты размером с крупного гуся, выполненные из новейших материалов, внешне больше походили на причудливых стрекоз. Напичканные сложнейшим оборудованием, они способны были вести многофункциональную разведывательную деятельность. Но ни взятие проб, ни даже создание точных топографических карт в данный момент не интересовало гурянина. Он надеялся на одну функцию электронных мозгов орнитоптеров — на поиск заданного объекта по отдельным его приметам. Он торопливо формулировал, пользуясь специальной панелью настроек, представлявшей собой активные очки и перчатки, описание возможных природных укрытий, которые следовало отыскать. Активированные орнитоптеры отвечали ему, отсеивая для изменения непонятные признаки и принимая понятные. Через несколько минут Хаттар удовлетворенно отложил панель и занялся проверкой механической части аппаратов.
      — Тормози, — обратился он к Майти, — будем выпускать.
      Платформа остановилась, и Лай перебрался из кабины в кузов. Осторожно извлекая орнитоптеры из контейнера, он передавал их спрыгнувшему на поверхность Толлу. Тот просто ставил их на камни, разнося друг от друга на небольшое расстояние. Когда все пять орнитоптеров были выгружены, гурянин вновь взялся за панель управления.
      — Лети-лети, лепесток, через север на восток… — вспомнил он где-то услышанный то ли стишок, то ли детскую считалку. — Все. Можно ехать дальше. Я дал им взлет по готовности. Сейчас они последние тесты прогонят и снимутся.
      — А будет ли помощь? — У Майти, в отличие от товарища, настроение не улучшилось.
      — А почему нет? Корабль наверняка отправил сообщение, да и маяк, а то и не один, наверное, поставил. Дело времени… — Хаттар забрался в кабину на пассажирское место, прихватив с собой панель управления орнитоптерами, на которую аппараты будут скидывать оперативную информацию.
      — Просто все может оказаться гораздо хуже, чем мы предполагаем. Там, где мы должны были оказаться, нет ничего. А здесь — планета со своим солнцем. Планета обитаемая. И не дикарями, а существами, способными создавать сложную технику. — Майти вновь направил платформу вдоль берега. — Где поблизости от Империи могут быть такие соседи? То-то и оно. Поэтому лично я думаю, что мы провалились в какую-то дыру и теперь черт знает где находимся. Так что, думаю, нам не помогут.
      — Ничего. Где бы мы ни были, нас найдут. В этом — сила Империи. — И, немного помолчав, Толл добавил: — Или хотя бы отомстят за нас…

* * *

      По пути домой Стингрей заскочил в огромную оранжерею, которую содержал старый знакомый садовник — тьяйерец.
      — О, господин Стингрей, давно вас не было видно. — Старик сам был похож на старое корявое растение. — Вы совсем забыли старика Зарри.
      — Нет, Зар, просто не было времени. Но, клянусь, из ближайшей экспедиции привезу тебе что-нибудь новенькое. — Майкл похлопал садовника по высохшему плечу. — А сейчас мне нужны цветы для Сои.
      — Как поживает ваша прекрасная женушка? — Тьяйерец повел его в глубину ухоженной оранжереи. — Не надумали обзавестись наследниками?
      — Нет. К сожалению, я пока не могу себе это позволить. Слишком сложно все сейчас.
      — Нет, господин, легче не будет никогда. Источники наших проблем не вне, а внутри нас. Вы просто не готовы сердцем, но… — Садовник остановился, прервавшись. — Авот то, что я хочу вам предложить.
      Бархатисто-пурпурное пламя крупных цветков было осыпано пепельно-стальной паутиной прожилок и окружено пышной черной листвой. Растение источало едва заметный горьковатый аромат, словно от коры лиственного дерева.
      — Это Лоирос Бархатистый. Одно из лучших творений цветоводов Триона. Цветок абсолютно биологически безопасен.
      Стингрей бесшумно открыл дверь своей ведомственной квартиры в престижном районе Ануари-Алога — города, в котором располагался головной офис ЛСБИ. Планета Загр, столицей которой был Ануари-Алог, являлась резервной миссией Императора: в случае военных действий она становилась верховным штабом Империи.
      Соя находилась в гостиной и, лежа на животе на длинноворсном гурянском ковре, больше похожем на шкуру неведомого животного, читала электронную книгу.
      Тихо подкравшись, Майкл наклонился и положил прекрасный цветок с укрытыми в микроконтейнер корнями перед своей женой.
      — Ты напугал меня. — Женщина с восторгом рассматривала подарок. — Я задумалась и не заметила, как ты вошел.
      — И что так занимает мою прекрасную женушку? — Стингрей уселся рядом на ковер, подогнув под себя ноги.
      — Это старая книжка. Даже автор неизвестен. Она еще с тех времен, когда люди жили на Земле, никому не мешая и не ища проблем. Тебе неинтересно?
      — Нет-нет. Мне интересно. Просто старый Зар сказал мне сегодня, что все наши проблемы — в нас самих. Прочти последнее из того, что читала.
 
       Если сердечко твое вдруг захватит тревога,
       Подстережет тебя злая, шутница-судьба —
       Вспомни того, кто готов день и ночь у порога
       Сон охранять твой от бед и от зла.
 
       Выпиши же из окна своей жизни привычной.
       Слышишь, как звезды кричат в вышине?
       Ночь никогда не бывает двуличной:
       Все, что захочешь, ты с ней передать можешь мне.
 
       Пусть твоей шейки свет лунный коснется…
       Шелест деревьев мой стон до тебя донесет…
       Песня тоскливая лунного волка взовьется…
       Имя короткое силу свою обретет.
 
      Стингрей лег на спину и закрыл глаза, пытаясь представить того человека, который давным-давно писал эти строки, чудом сохранившиеся до настоящих дней. Соя продолжала читать:
 
       — Плачет гитара, смеется, танцуя, цыганка.
       Пыль вековую по улицам ветер несет.
       Вспомни — мы жили, страдали, любили так ярко.
       Были ли вместе? Кто верит, тот это поймет.
 
       Лучше удары клыков, боль, лишенья, угрозы,
       Злоба врагов и предательство лучших друзей,
       Чем боль уколов, что дарит прекрасная роза,
       Раня не тело, а сердце колючкой своей.
 
       Я, как тот волк, вновь страдаю и плачу.
       Белая роза, коснувшись, зажгла сердце вновь.
       Верил я в опыт, клыки и — удачу.
       Вдруг, как щенок, растерялся. Быть может, любовь?
 
      Стихотворение кончилось, а Майкл так и не понял, чем оно понравилось женщине. «Может, прав старый Зар и нам действительно пора завести детей? А то у девчонки совсем крыша съедет».
      — С тех времен до нас дожили гораздо лучшие стихи, и авторы их известны… — Стингрей пожал плечами.
      — Он, наверное, очень ее любил. И мне кажется — так и не признался… — Соя поднялась, отключая книгу и поднимая цветок. — Пойду найду ему место.
      Беспричинная печаль, охватившая женщину, отошла, вытесненная красотой подаренного любимым человеком цветка.

* * *

      — Ну и что тебя так сильно расстраивает? — Арго весело скалился в белоснежной улыбке, казавшейся на фоне черноты его лица светящейся.
      — Меня все расстраивает. Мне все не нравится в этой операции! — Софтли с неодобрением посмотрел на товарища. — Мне не нравится, что мы будем заниматься этим дерьмом. Что мы ничего толком не знаем. Что мы полезем Триону в задницу без какого-либо прикрытия.
      — Мне тоже кажется, что ты, Гунар, преувеличиваешь… — Спокойный, как всегда, Борен рассматривал сквозь тонированное боковое стекло десантного гравитолета стремительно проносящееся каменистое плато. Красноватый цвет камней и песка, причудливые расцветки редких, малорослых растений и длинные тени от низкого багрового светила делали пейзаж фантастическим.
      — Может, я и преувеличиваю. Но у меня крайне неприятные предчувствия — вплоть до медвежьей болезни от этого задания.
      — Не замечал я за тобой такого раньше! — Гурянин даже оторвался от иллюминатора, удивленно уставившись на своего командира. — Это твое последнее дело. Вот, наверное, нервы и разгулялись. Расслабься. Скоро будешь сидеть в «Зинзане», пялиться в камин и, лакая грог, вспоминать славные денечки, которых боишься сейчас.
      — Господа. — Голос автопилота был учтив и лишен эмоций. — Мы прибыли на базу Омега восемь Специального Боевого Отдела. Вас встречает сержант Агадт Лдодг. Удачной работы.
      Грузное тело двадцатиместного гравитолета, подняв красную пыль при посадке, замерло, словно огромная личинка неведомого насекомого. У опустившегося трапа стоял облаченный в полевую форму песчано-красного цвета гурянин с нашивками сержанта на рукаве.
      — Я — сержант Лдодг. Рад приветствовать вас на территории Омега восемь. Я назначен командиром мобильной группы, приданной в ваше распоряжение. — Видимо, получив полную информацию о прилетевших, сержант безошибочно обратился к капитану Софтли.
      — Очень приятно, сержант. — Гунар кивнул ему, протягивая для рукопожатия руку. — Я — капитан Софтли. Это лейтенант Арго и сержант Борен. Все мы — представители следственной группы Отдела Разведки и Контрразведки.
      — Прошу следовать за мной. — Агадт жестом указал на ближайшую к посадочной площадке конструкцию, больше похожую на огромный транспортный ангар, накрытый сверху красной маскировочной сетью. — Я уполномочен предоставить вам информацию по составу и оснащению нашей мобильной группы, а также организовать место для отдыха и работы на ближайшие сутки, которые займет окончательный этап подготовки к началу акции.
      — Время старта определено? — Капитан никак не мог отделаться от неприятных предчувствий, но сержант Лдодг сразу понравился ему.
      — Да. Двадцать тридцать. Время определено жестко, потому что мы пойдем гражданскими эшелонами. Мне причину не сообщили, но, надеюсь, вы в курсе.
      — И, конечно, экипировка — как у полицейских? — Гунар вспомнил слова Стингрея про «почти полицейское расследование».
      — Да. Нам запретили брать с собой более-менее серьезное оружие. Только скротчеры, кое-что для ближнего боя да легкую защитную экипировку.
      — А капитан Стингрей из ЛСБИ прибыл на базу? — У Софтли появилось навязчивое желание высказать Майклу все, что он думает об операции в целом и о самом Стингрее в частности.
      — Нет, сэр. Он прислал для вас сообщение о том, что присоединится позднее.
      Возможность выплеснуть эмоции растаяла. Гунару оставалось только подчиниться судьбе, постаравшись максимально сократить время проведения этой идиотской акции. Он зло сплюнул и молча зашагал дальше.

* * *

      — … Твою мать! — Мердок рванулся всем телом, инстинктивно пытаясь отшатнуться. Там, где секунду назад простиралась бескрайняя пустота галактического моря, ожерельем повисли три звезды с развитыми планетными системами. Но не этот далекий пейзаж напугал пилота.
      Совсем рядом, занимая весь фронтальный сектор, висели три огромных корабля с уродливыми, с точки зрения имперского пилота, формами. И не просто висели — они, просчитав траекторию движения «Бриза», произвели торпедный залп. Шесть скоростных торпед, словно дикие пчелы, устремились к жертве. Они должны были разорвать на части небольшой кораблик, как только он пересечет «барьер».
      Кокон пилота тревожно вздохнул, принимая в себя панический рывок тела Амоса, которое подсознательно среагировало быстрее интеллекта корабля. Задействовав по приказу кокона все двигатели, корабль, преодолев инерцию, развернулся почти на месте, запрокидываясь «через голову». Словно самолет, совершающий мертвую петлю. И в тот же миг взвыли сирены «Бриза», информируя экипаж о торпедной атаке.
      — Обнаружены три цели неизвестного класса. Зафиксирована торпедная атака… — Запоздалые предупреждения интеллекта подтвердили, что Мердок не сошел с ума.
      Сработавший рефлекс пилота спас корабль от мгновенной гибели. Первая торпеда взорвалась в кормовой части уходящего из-под удара корабля, вызвав детонационный взрыв товарок, не успевших добраться до цели. Разлетающиеся осколки достали удаляющийся корабль, нанеся еще несколько повреждений, в основном все той же кормовой части. И хотя взрыв не лишил «Бриза» жизни, корабль временно потерял управляемость и, вращаясь вокруг неправильной поперечной оси, двигался по касательной к пересеченной ранее «плоскости невидимости». Мердок крутился червем в своем коконе, пытаясь изменить траекторию движения.
      — Управление! Восстановить управление! — Пилот чувствовал, как поочередно оживают системы и — главное двигатели корабля.
      — Сбои в программах управления, вызванные механическими повреждениями цепей, устранены. Восстановление контроля над двигателем возможно на шестьдесят три процента через восемь… семь… шесть…
      Интеллект отсчитывал секунды, кажущиеся Амосу бесконечными. Он видел, как перемещаются корабли противника, готовясь, видимо, к залпу. Пилоту удалось погасить неконтролируемое вращение, но серьезно изменить траекторию он не мог.
      — …пять… четыре… зафиксирован энергетический залп… два… один… Контроль восстановлен на пятьдесят один процент.
      Но Мердок уже не слушал сообщение. Он вновь рванулся, словно попавшая в паутину муха, чувствуя, как отвечает его движениям и мускульным командам корабль. На этот раз попадания удалось избежать. А в следующий миг бьющийся в конвульсиях «Бриз» пересек «плоскость невидимости» в обратном направлении. Сирены смолкли. Интеллект начал доклад о многочисленных повреждениях. Но Амос теперь понимал, что враг не исчез: его просто не видно. И это было еще хуже.
      — Возможен ли прыжок? — Пилот понимал, что после прямого попадания торпеды даже то, что они еще живы, — большая удача. К тому же «Бриз» сохранил способность перемещаться пусть и наполовину, но довольно быстро Состоянием корабля и профессора Трайи Амос поинтересуется позже. А сейчас надо просто выжить.
      — В генераторах полей межпространственного перемещения неисправимые разрушения.
      — Передать информационный отчет с просьбой экстренной помощи! — Мердок торопливо осматривал голографическую карту ближайшего пространства в поисках укрытия. Он не мог рассчитывать, что без прыжка ему дадут далеко уйти. Приземление на какую-нибудь планету дало бы дополнительный шанс на спасение.
      — В системе дальней связи неисправимые разрушения… — Ласковый голос чудовищно диссонировал со смыслом озвучиваемых фраз.
      — Дьявол! — Пилот направил летящий на максимальной скорости корабль к ближайшей, но все же слишком далекой планете. — Тогда шуми изо всех сил. Сбрасывай аварийные буи. Шли постоянные сообщения по медленной связи. Жаль, что мы ничем пострелять не можем.
      — Зафиксировано появление цели неизвестного класса.
      — Нам конец… — Волна злости, смешанная с отчаянием, начала подниматься где-то в животе Мердока. — Отправляй спасательные капсулы с аварийками в разные стороны.
      — Зафиксировано появление двух целей неизвестного класса.
      — Целей? Твою мать! Цели — это когда стрелять можешь! А здесь только мы — цель!
      — Зафиксировано появление цели класса «Шак». Зафиксирована торпедная атака с неизвестных целей.
      — Сбрасывай контейнеры с незадействованным обо… Что? — Амос закрутил головой, осматривая «горизонт».
      Что ты сказал? Линкор? Маркеры на цели! Быстро! Зеленый — идентифицированный, красный — прочие.
      — Зафиксировано появление цели класса «Вулф». Зафиксировано появление цели класса «Бладсакер». Зафиксирован энергетический залп с цели класса «Шак». Торпеды уничтожены. Зафиксирован….
      — А-а-а-а! Мы выжили! А-а-а-а! — Мердок орал во всю глотку, не слушая более слов интеллекта. — Боже, как славно пожить еще немного на этом свете!
      А на мониторах зеленые точки перемещались в стремительной атаке к смешавшимся от неожиданности красным.

* * *

      — Питания хватит максимум на неделю. Энергии — примерно на столько же. Потом надо есть что-то местное, а также найти источники питания или хотя бы огня. — Хат-тар тщательно изучал полученную от геликоптеров компьютерную карту местности. — Не вижу ничего похожего на лес. Только скалы, песок и чертов город.
      Летающие разведчики обнаружили большую и глубокую пещеру в скалах, где смогли укрыться не только гуряне, но и грузовая платформа со всем скарбом. Пещера, видимо, являлась лишь входом в громадные природные карстовые подземелья. Размерами со средний ангар, она сужалась и разветвлялась в несколько проходов, ведущих в темную бездну.
      — Зато, если нас обнаружат, все это уже не понадобится. Я все думаю: что стало с Натой? — Майти сидел на полу, опершись спиной о бугристый камень.
      — Перестань заводить себя. Мы сейчас ничем не можем помочь ни ей, ни кому бы то ни было. Мы только можем надеяться на помощь. Попытаемся продержаться до ее прихода. — Толл отложил электронные очки, в которых рассматривал составленную орнитоптерами трехмерную карту местности. — Надо расслабиться и постараться заснуть. Слишком много событий для одного дня. Еще утром мы все мирно находились в анабиозе.
      — А на улице все так же светло… — размышляя о чем-то, не в тему сказал Лай.
      — Мы же не знаем периода вращения планеты вокруг своей оси. Но по имперскому времени сейчас поздний вечер, скорее ночь. Поэтому надо отдохнуть. — Хаттар проверил магазины своего карабина и, как ни в чем не бывало, растянулся на развернутой термолежанке. — Если так пойдет, то завтра нам придется еще хуже.
      — Слушай, Толл. Я видел твое личное дело. У тебя множество наград Гура. Ты — официальный герой нации. Как получилось, что ты работаешь в команде по изучению глухих дыр Вселенной? — Майти, похоже, не мог заснуть. — Неужели такой прославленный воин не мог найти что-нибудь более серьезное?
      — Что, например? — Толл перевернулся в сторону товарища. — Работать на имперское правительство по своей специальности не позволяют принципы и вера. А другие привлекательные места… Ты не задумывался, почему даже имперские ветераны часто не могут найти себя, уйдя из армии? А мы с тобой — чужие, пусть и подданные Империи теперь. Ты-то хоть просто обращенный. А моими основными заслугами в прошлой войне были многие смерти врагов. Вот и смотрят на меня соответственно. Кто — боится. Кто — готов кишки выпустить. Зачем мне это?
      — Но ведь работают многие твои коллеги. — Лай, хоть и был совершенно здоров, молод и технически подготовлен, принять участие в боевых действиях не успел по простой причине — стремительности и быстротечности войны Империи с Гуром.
      — Я нашел себя. У каждого своя дорога, какой бы неправильной она ни казалась окружающим. — Хаттар, потеряв всякий интерес к разговору, вновь отвернулся к стене. — Давай спать. И пусть столь любимая тобой Архтанга даст нам завтра немного удачи.

* * *

      — Боевая тревога! Боевая тревога! Экипажу занять рабочие места! — Жесткий голос громкой связи перекрывал истошный визг тревожной сирены. Как в ускоренной съемке, вся жизнь большого пограничного корабля класса «Читэ» с бортовым номером «Би-Эс-9001» понеслась, словно тугая пружина, спущенная со взвода.
      — Дежурный, доложить обстановку. — Одним из первых на командном мостике появился командир корабля лейтенант Таккер. С самого утра его не покидало неясное тревожное предчувствие.
      — Есть, сэр! — Дежурный сержант активировал большую голографическую карту, занимавшую центральную часть рубки. — Семь минут назад получен экстренный сигнал от автоматической пограничной станции слежения «Эй-Эф-Эс-Эм один шесть восемь три». Зафиксированы возмущения в дальней заграничной зоне. По предварительной идентификации — боевые действия. Но в том районе, по официальным данным, может находиться только поисковый корабль компании «Галилео».
      Тревога Таккера, словно неведомый зверь, ворочалась в своем логове.
      — Отправьте срочные запросы в Генштаб и нашим в СИБ. Может, опять какие-нибудь испытания? — Лейтенант сел в свое кресло, расположенное прямо перед голографической картой. — Пока ждем ответов, приготовиться к прыжку в район «Эй-Эф-Эс-Эм один шесть восемь три». Провести тестирование боевых систем и оборудования.
      — Ответ от координаторов СИБ. В зоне «Эй-Эф-Эс-Эм один шесть восемь три» никого, как и во всех соседних.
      — Тестирование закончено. Системы и оборудование функционируют нормально.
      — Прыжковые генераторы полей активны. Точка выхода задана.
      — Ответ от координаторов Генштаба флота. В зоне «Эй-Эф-Эс-Эм один шесть восемь три» нет ни одного объекта. Ближайшее подразделение флота — легкий крейсер класса «Адвокат» в Меото у Арабеллы.
      — Ясно. Внимание всем на местах. Прыгаем. Отсчет! — Таккер чувствовал, что пробудившийся неведомый зверь начал выбираться наружу. Голос громкой связи отсчитывал последние мгновения до прыжка, а лейтенант вытирал предательски взмокшие ладони, убрав их с широких, усеянных клавишами подлокотников командирского кресла.
      — …ноль!
      Корабль словно провалился в бездонную яму. Легкая щекотка в теле стремительно сменилась ощущением ускоряющегося падения. Перед глазами все поплыло, превратившись в диффузное изображение, рассыпавшееся мириадами разноцветных точек. Точки метнулись навстречу, превращаясь в яркие линии. Сознание еще продолжало свое падение, а тело, словно остановленное упругим эластичным жгутом, рванулось к поверхности искрящегося потока. Точки замедлили свой полет, вновь сливаясь в неясные пока еще контуры. Короткая волна тошноты накатила и отошла, заставив сглотнуть наполнившую рот слюну. Как всегда, неожиданный толчок, словно при «падении» во сне, и легкое ощущение холода в теле.
      Лейтенант тряхнул головой, окончательно приходя в себя. Все вернулось в нормальное состояние. Только глаза, не успевшие за остальными органами, еще не сфокусировали взгляд на деталях предметов.
      — Что там? — Таккер нетерпеливо поднялся, подходя ближе к голограмме.
      — Никакой активности, сэр… — Голос дежурного звучал разочарованно.
      — Запросить «Эй-Эф-Эс-Эм один шесть восемь три»! — Командир осматривал карту в зоне своего нахождения.
      — Все записи проверены. Активность пропала в момент завершения нами предпрыжкового отсчета. Спектральные анализаторы подтверждают наличие следов неопределенной деятельности. Это могли быть последствия взрывов, энергетических выстрелов или ряда иных действий.
      — Сообщить диспетчерам «Галилео» и наверх по команде. Если поисковик «Галилео» не объявится, значит, это его остатки. — Зверь тревоги успокоился и, глухо ворча, вновь затаился в темном уголке сознания — затаился до поры, не уходя совсем. — Сигнал нами отработан. Отбой тревоги. Экипажу действовать согласно плановым мероприятиям.

* * *

      Было еще слишком рано, и коридоры головного офиса Управления ЛСБИ не успели наполниться снующими служащими. Чуть позже все вокруг превратится в подобие гигантского муравейника, построенного с использованием современнейших технологий в непрактичной форме пирамиды. А вот капитан Стингрей спешил, почти опаздывая к назначенному времени. Его вызвал главный координатор второго отдела ЛСБИ.
      Отделы в Личной Службе Безопасности Императора, в отличие от Службы Имперской Безопасности или подразделений флота, не имели названий, а носили порядковые номера. Так, первый отдел занимался в основном непосредственно физической безопасностью Императора и его окружения. Второй, к которому и принадлежал агент Стингрей, — разведкой. Третий — анализом и технологическими изысканиями. Четвертый — внутренними расследованиями и кадровым анализом. И так далее. Всего в ЛСБИ насчитывалось девять основных отделов. Несмотря на то что функции были четко определены, сферы деятельности их не имели строгих контуров.
      Одетый по случаю вызова к главному координатору в официальный костюм-двойку, отличавшийся огромным ростом и атлетическим телосложением Майкл излучал силу и уверенность. Редкие встречные оборачивались ему вслед. Кто с завистью, кто с восхищением.
      У кабинета главного координатора его поджидал напарник — агент Рой Гаррет. Относящийся к расе людей, высокий и узкокостный, он, несмотря на хорошую физическую подготовку, казался чересчур худым. Темный костюм свободного спортивного кроя висел на нем как на вешалке.
      — Привет, Майки. Я уж думал, что ты не успеешь. — Рой, облегченно вздохнув, протянул Стингрею руку. — Ну что, заходим?
      — Привет. Заходим! — Майкл, постучавшись, толкнул дверь кабинета. — Разрешите?
      — Мир вашему дому! — Главный координатор Аарайдагх, принадлежавший к древнейшему из домов расы дакхарров, выбрал дакхаррское же приветствие. — Вы пунктуальны, хотя раса людей патологически не любит точность во времени. Я не могу вспомнить ни одного случая, когда бы вы не опоздали.
      — Мир вашему дому! Спасибо за комплимент. Хотя я и несколько иного мнения о пунктуальности людей. — Капитан сел в указанное огромное кабинетное кресло. Он никогда не умел определять на вид возраст дакхарров, но, судя по серой, морщинистой коже, потерявшей былую прозрачность, Аарайдагху было около пятисот лет.
      — Отложим дискуссию на другой раз и перейдем к сути. В последнее время происходит слишком много труднообъяснимых вещей, которых мы не понимаем, к своему стыду. Однако ситуация, похоже, складывается так, что вот-вот должны упасть завесы. Слишком велики напряжение и насыщенность мелкими инцидентами… — Координатор коснулся клавиши на столе, и кабинет заполнила голографическая карта Империи. — Смотрите. Красные маркеры — это ставшие явными случаи чьей-то враждебной деятельности. Сюда попадает и последний случай, когда удалось получить трупы противников. Зеленые маркеры обозначают предположительные места исчезновения кораблей. Настораживает то, что есть прецеденты исчезновения даже кораблей военного флота. К счастью, пока это были не боевые корабли, а транспорты или иные слабо защищенные цели.
      — Так много? — Стингрей с удивлением рассматривал россыпи разноцветных точек.
      — Много. И мы допускаем, что нам известны не все случаи. Это происходит с довольно недавних пор… Наконец белые мигающие маркеры. Самые неприятные и самые опасные в нашей картине. Это точки боевых столкновений неизвестных и не всегда опознанных кораблей с кораблями имперского флота. Сценарий всегда одинаков. Попытка нападения на объект, появление имперского военного корабля, обмен ударами и бегство чужаков в межпространство. Таким образом, это деятельность незаконных вооруженных и неплохо оснащенных формирований, ведущих антигосударственную деятельность в отдаленных провинциях Империи.
      — Пираты? — Гаррет был не особо удивлен.
      — Они существовали всегда. Думаю, многие случаи вам известны. И жить с ними в относительном мире, делая вид, что ничего не замечаешь, значительно легче, чем воевать. Мы давно знаем о существовании почти государства с милым названием Вольный Мир. Мы даже с пользой обмениваемся с ними информацией, закрывая глаза на их экономические отношения со многими имперскими компаниями. Но никогда их вредоносные для нас действия еще не достигали подобного размаха. Они базируются далеко за пределами Империи и проникают внутрь, используя бреши в нашей пограничной системе. Однако официально это неофициальное государство категорически отрицает ч свою причастность к большинству указанных инцидентов, И у нас нет причин не верить — им самим меньше всего выгодно изменение терпимой политики имперских силовых структур на реальные боевые действия. СИБ, как нам кажется, недооценивает опасность, исходящую из самого Триона, а не извне, считая Вольный Мир основным противником. Мы, — похоже, стоим на пороге войны со своей собственной провинцией.
      — Поэтому вы нас и не включили в планирующуюся акцию СИБ в Трионе? — Майкл почувствовал чувство вины перед капитаном Софтли.
      — Отчасти. Есть другая, более простая причина. Вы нужны нам для другого мероприятия. У нас не так много агентов, чтобы легко ими разбрасываться.
      — Но почему мы не могли дать информацию, которая позволила бы сохранить жизни команде капитана Софтли? — Стингрей понимал, что этот вопрос звучит глупо для офицера ЛСБИ.
      — Мы не знаем, каков будет результат этой акции, и не утверждаем, что им что-либо угрожает. От этой полицейской операции мы ожидаем мало пользы. Вы же будете участвовать в нашей акции. И в том же районе. У нас нет практически никаких зацепок для объяснения происходящего. Поэтому вы должны постараться изо всех сил. И по делам вашим вам воздается. Через трое суток вы отбываете на базу спецназа Первого Земного Флота у самой границы Триона. Там вас будет ждать ваш старый знакомый.
      — Челтон? — Майкл забыл волнения относительно Софтли.
      — Да. Сержант Челтон и его питомцы. Мы получили добро на полномасштабную разведывательную операцию. Предварительный маршрут и коды доступов для взаимодействия с подразделениями имперских сил получите по прибытии на место. Мне больше нечего сказать. Да пребудет с вами разум и удача. Мир вашему дому.
      — Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Покинув кабинет главного координатора, они шагали по наполняющимся сотрудниками коридорам.
      — Ничего, не впервой. Как минимум каждая вторая наша операция начинается примерно так — с пустоты. — Стингрей достал из кармана электронную книжку. — Послушай, Рой. Ты можешь оказать мне личную помощь в несерьезном деле?
      — Не вопрос. Тебе надо соседа укокошить или взорвать застрахованный гравитолет?
      — Нет. Это я сделал бы сам. Все гораздо сложнее… — Майкл передал книжку Гаррету. — Тут на одном стишке маркер стоит. Попробуй отыскать автора. Ты ведь дока в поисковых делах.
      — Он что, должен тебе? — Рой спрятал книжку во внутренний карман пиджака.
      — Нет. Мы разминулись на пару веков. Просто мне нужно, ладно?
      — Если он родился после изобретения компьютера, я его для тебя найду. Вот только не буду обещать полной и достоверной информации.
      — Спасибо. — Стингрей остановился перед дверьми лифта.
      — Ладно. Мне тут надо кое-кого навестить перед дорогой. Передавай привет жене… — Гаррет подмигнул напарнику.
      — Созвонимся.

* * *

      — Ну и как вам это нравится? — Капитан малого пассажирского лайнера, зафрахтованного для перевозки группы капитана Софтли, был возмущен до глубины души. — Мы торчим здесь уже пятый час, и нет ни отказа, ни разрешения. Я завидую вашим нервам, ребята.
      Двадцатиместный кораблик «Сотис» висел в ожидании разрешения на стыковку с портом Гиидона — планеты-лаборатории, получившей после закрытия Атмелькана статус крупнейшего научно-исследовательского комплекса Империи. Почти все, что касалось официальных генетических исследований, происходило здесь. На маленьком кораблике совсем не было свободного места и возможностей как-нибудь скоротать время. Поэтому все члены команды сержанта Лдодга занимались самым эффективным способом убить время. Они спали. Скудная экипировка и вооружение были многократно проверены, и потому сам сержант не имел ничего против такого занятия своих подчиненных.
      — Нервы тут ни при чем… — Арго мягким кусочком ветоши тщательно стирал с полуразобранного «Голд Игл» несуществующие пыль и излишки смазки. — Если бы Дажд не дрых сейчас с остальными, он обязательно упомянул бы преимущество гурянской холодной мысли над мешающими делу людскими эмоциями.
      — Что? — Капитан, являясь человеком сугубо гражданским и уже далеко не молодым, к гурянам еще не вполне привык, не говоря об их мышлении.
      — Гуряне считают, что нет причин переживать, если событие еще не наступило. То, что пока нельзя изменить, не вызывает у них озабоченности. Поэтому, перефразируя поговорку, можно сказать: меньше эмоций — лучше сон. — Занг проверил наполнение обойм.
      — А что, они действительно так невозмутимы? — Старик покосился на развалившегося в кресле первого ряда сержанта Лдодга.
      — Кто? Гуряне? — Арго, удовлетворенно осмотрев «Голд Игл» и отложив его в сторону, занялся правкой лезвия короткого десантного ножа. — Какое там. Конечно, в семье не без урода. Но бесятся они так же, как и мы. А солдаты везде одинаковы. Они не будут переживать из-за задержки вылета или посадки, а лучше вздремнут. Им эта задержка даже на руку. Бодрее будут. Не зря говорят: солдат спит, а служба идет.
      — Слава богу. Есть. Нам дали добро на стыковку. Идем на посадку.
      — Отлично! — Лейтенант Арго потряс за плечо дремлющего рядом Софтли. — Шеф, нас пропускают.
      — Так, ребятки… — Сержант Лдодг, словно бы и не спал только что, мгновенно среагировал на изменения тональности в голосе старого капитана. — Взбодрились и подтянулись. Нас заждались на этом долбаном Гиидоне.

* * *

      Действия закружились, словно картинки на детской юле, запущенной сильной рукой. Линкоры класса «Шак» были сняты с вооружения Имперского Флота, уступив место более совершенному классу «Орка». Но от этого линкор класса «Шак», вышедший из межпространственного прыжка совсем близко от корабля «Бриз», не стал менее опасным и смертоносным. Командованию на его мостике не потребовалось слишком много времени, чтобы оценить ситуацию и, сориентировавшись, принять решение. Видимо, экипаж был готов именно к такому развитию событий, или им руководил опытный офицер с большим стажем и отменной реакцией. Одновременно с первым его энергетическим залпом, растворившим в волне огня рой нагоняющих свою цель торпед, из межпространства вывалились стройный патрульный корабль класса «Вулф» и уродливый, словно раздувшаяся пиявка, абордажный корабль класса «Бладсакер». Второй залп линкора совпал с появлением еще одного «Бладсакера» и превратил один из чужих кораблей в уродливую, полыхающую взрывами развалину. Ближайший к неприятелю абордажный корабль, проведя скоростной маневр, ударился боком в борт врага. Разнообразные фиксаторы активировались, превращая два корабля в одно целое.
      — Ага! — Амос с восторгом и гордостью наблюдал за калейдоскопом боя. — Что, суки, быть целями не так здорово?
      Противник больше не пытался атаковать. Следующий залп линкора завершил агонию полуразрушенного корабля, превратив его в разлетающееся облако горящих газов и мелкого мусора. Третий корабль неприятеля, не решившись принять бой, развернулся и теперь стремительно мчался прочь. Несколько секунд — и он исчез за стеной невидимости.
      И в этот миг произошло два неожиданных для Мердока события. Сначала исчезла пара сцепленных друг с другом кораблей. Исчезла, оставив после себя недолговечное серебристое сияние — словно за кораблем, ушедшим в межпространственный прыжок. А в следующую секунду «Бриз» содрогнулся, атакованный вторым абордажником.
      — Что происходит? Они что, с ума сошли? — Пилот попытался развернуть корабль, но крепко захвативший его «хищник» не позволил выполнить маневр. — Срочно связь по открытому…
      Амос не успел договорить слова команды. Все рухнуло в бездну межпространственного прыжка. «Этого не может быть. Бред какой-то!..» — Мердок понимал только одно: каким-то образом его перетаскивают, словно буксируемый транспорт, через межпространство. Он ненавидел эти ощущения — прыжка без анабиозной камеры. Только военные— по служебной необходимости — были вынуждены раз за разом испытывать их. Конечно, если припечет, выдержишь и не такое, но все равно — очень неприятно… Наконец прыжок завершился, но не успела успокоиться цветная круговерть перед глазами, как коридоры корабля наполнились страшным шумом и звуками чужих голосов.
      Пилот на ощупь вывалился из кокона управления. Судя по всему, по крайней мере, в ближайшее время он ему не понадобится. Массируя глаза кончиками пальцев и стараясь унять тошноту и головокружение, Амос слышал, как стремительно приближаются источники этого шума. Пилот, тараща слезившиеся глаза, открыл аварийный шкафчик, в котором среди прочих нужных вещей хранилось легкое стрелковое оружие с боекомплектом. Однако воспользоваться найденным оружием он не успел.
      — Не торопитесь… — Насмешливый сильный голос заставил Амоса отпустить рукоятку найденного скротчера. — Мне бы не хотелось сегодня убивать своего соплеменника. Тем более я не имею ничего лично против вас.
      Зрение окончательно восстановилось, и Мердок, медленно обернувшись, увидел наконец тех, кто так стремительно захватил его корабль.
      Их было трое. Один человек и два громадных мутанта. Человека, впрочем, тоже можно было принять за киборга. «Из своего» у него осталось только по одной руке и ноге. Вторые заменяли вживленные механические протезы. Вместо глаз имелась высококачественная оптика. В правой полусогнутой руке он держал, направив ствол в потолок, тяжелый штурмовой «Тагет Эф-Эс 20».
      Оснащенная множеством сервоприводов, эта помесь ружья, пулемета и лазерной винтовки имела еще и автоматический подствольный гранатомет, являясь хоть и довольно тяжелым, но весьма серьезным оружием. «Прелесть» же ведения огня в тесноте корабельных помещений заключалась именно в возможности использования «Тагет Эф-Эс 20» как автоматического ружья, стреляющего «мягкими» пулями большого калибра. Пуля, сделанная из свинцово-графитной смеси и покрытая керамической оболочкой с линиями разрыва, в ближнем бою имела довольно высокий останавливающий эффект, являясь в то же время безопасной для внешнего корпуса корабля. А возможность использования зарядов со свинцовой или пластиковой картечью превращала «Тагет Эф-Эс 20» в жестокое и разрушительное для всего живого и внутренних переборок на корабле орудие.
      Спутники человека, одинаковые, словно близнецы, походили скорее на огромных сказочных троллей с гипертрофированной мускулатурой и покрытыми рогами кевларовыми шлемами, прятавшими под собой маленькие головы на коротких шеях.
      — Мы уже здесь. А вы даже не понимаете, где находится ваш корабль. Вам неоткуда ждать помощи. У вас маленький выбор. — Человек улыбнулся, и улыбка эта была искренне дружественной. — Как я уже сказал, мы не имеем ничего против вас.

* * *

      … Утро принесло изменение погоды. Влажность стремительно повысилась. Сильный, близкий к ураганному ветер закручивал хоботы смерчей, перемешивая коктейль из черных, тяжелых туч. Его порывы, дико завывая, забрасывали укрывшихся в пещере крупными маслянистыми каплями измороси. Резкое падение температуры воздуха заставило гурян надеть тонкие термокостюмы с системами климатического контроля. Хаттар, распаковав строительные роботы, дал им несколько заданий. Компактные механизмы засуетились по пещере, спиливая выступы, устраивая удобные для хранения оборудования ниши и сужая огромный вход.
      — Распакуй систему связи со сканером частот, а я прогуляюсь… — Толл, проверив свой карабин, поднялся. — Посмотрю — может, в такую непогоду они сидят по домам?
      — Поешь сначала… — Майти распаковывал комплект сухого пайка.
      — Нет. Я пойду пешком, а натощак лучше бегается.
      Когда Хаттар выбрался из-под прикрытия пещерного свода, беснующийся ветер едва не свалил его с ног. Поудобнее перехватив карабин, гурянин наклонился вперед и, превозмогая напор стихии, трусцой побежал в сторону замеченного ранее подъема на скалы.
      Вскоре начался дождь, переросший в ливень. Тяжелые капли буквально сливались в единый поток, обрушивающийся на землю. Каменное плато превратилось в мелкое озеро с уровнем воды ниже человеческого колена. Зато стих ветер, и бежать стало легче. Поэтому Толл достиг цели быстрее, чем рассчитывал.
      Узкую расщелину с полого поднимающимся к вершине дном заполнил бурный клокочущий поток. Гурянин попытался подняться, упираясь руками в противоположные стенки, но через десяток метров вода все же сбила его с ног и, словно в желобе аквапарка, вынесла назад на залитое плато.
      Хаттар нашел у скальной стены место повыше и, прислонившись спиной к камню, стал ждать. Архтанга была к нему сегодня милостива, потому как примерно через час ливень сменился обычным дождем, и поток в расщелине сразу сник, потеряв свою мощь.
      Толл, неспешно перебирая руками, начал аккуратно подниматься вверх. Как ни ослаб поток, гурянин прилично вымотался к тому времени, когда забрался на плоскую, отполированную ветрами и дождями площадку. Скала, образовав здесь некое подобие неширокой, но длинной террасы, поднималась дальше, но забраться выше не представлялось возможным.
      Не выпрямляясь, Толл, словно диковинная ящерица, прополз к краю площадки и залег там, рассматривая открывшийся взору пейзаж, знакомый по виртуальной карте, созданной орнитоптерами. Нескончаемая гряда скал, казавшихся крепостной стеной вдоль побережья, несмотря на приличную высоту, была совсем узкой в поперечине. А за этой грядой, спрятавшись в глубокой котловине, сквозь серую пелену дождя просматривался не то небольшой город, не то большая укрепленная база. Каменные строения, отчасти вырезанные в скалах, отчасти сложенные из камня, почти сливались с окружавшими природными высотами. Не было видно никакого движения. Лишь ветер трепал редкие, чахлые растения, чудом росшие среди камней то тут, то там.
      Хаттару не оставалось ничего другого, как наблюдать — в надежде получить хоть какую-нибудь информацию о противнике. Поэтому он, поудобнее устроившись, приготовился к долгому ожиданию.

* * *

      Майкл лежал на огромной кровати, умиротворенный и «растекшийся» после бурного утреннего секса. Соя, положив голову на его плечо, выглядела сейчас сытой кошкой — даже что-то тихонько напевала, словно мурлыкая.
      Выбравшись из ее нежных объятий, Стингрей на подгибающихся ногах поплелся в душ. Тугие, холодные струи смыли приятную слабость, возвращая утраченные силы. Выключая воду, Майкл почувствовал приступ волчьего голода.
      — Я приготовил тебе маленький сюрприз. — Он достал полученную накануне от Гаррета новую электронную книжку и снова прилег к жене. — Его звали Хельгмар. Здесь еще один его стишок. Посмотри.
      Перевернувшись на живот, Соя активировала книжку.
 
      Свечка горит на столе, в доме тепло.
      Собака лежит у ног, виляя хвостом.
      Кажется, будто бы все, как всегда, хорошо,
      Но мысли мои не здесь и совсем не о том.
 
      Мысли и чувства кружатся листвою в осеннем саду.
      Разум-садовник напрасно пытается их победить,
      Ночью, как волк, я готов долго выть на луну,
      Днем понимаю, что некого в этом винить.
 
      Ветер-бродяга коснется тихонько щеки,
      Дым сигарет, как мечты, на клочки разорвав.
      Счастья мгновения неповторимы и страшно редки.
      Понял я это, лишь жизнь на гроши разменяв.
 
      Свечка сгорит, и дома ей не согреть,
      Для этого нужен большой и жаркий камин.
      Но души людские способна она отпереть,
      Теплее их сделать, сама превратившись в дым.
 
      Хотел бы я быть той свечкой в твоих руках,
      Что сердца коснется теплом своего огонька.
      Дыханье твое ощутить у себя на губах…
      Но вновь ты с другим и опять, как луна, далека.
 
      — Слушай, мне уже жаль этого бедолагу. Он, видимо, слишком закомплексован. Или у него другие проблемы. Что, он с ней напрямую поговорить не в состоянии? — Майкл про себя подумал, что зря не попросил Роя поискать еще какие-нибудь данные биографии, кроме полученных имени и еще одного стиха.
      — Может, она несвободна. Может, они в разных жизненных слоях. Да мало ли причин?.. — Женщина отложила книжку, вновь переворачиваясь на спину. — Спасибо за подарок. Ты не сможешь присылать мне известия о себе?
      — Если все пойдет хорошо, то нет. — Мысли о начинающейся сегодня миссии, словно холодный душ, смыли воспоминания об утренних минутах счастья. — Не волнуйся. Все будет, как всегда, хорошо. Просто предстоит небольшая разлука.
      — Я уже сейчас начинаю мечтать о нашей встрече. И еще… У меня для тебя тоже маленький подарочек. — Соя привстала и, ухватив за руку поднявшегося было Майкла, потянула его назад, в постель.

* * *

      — Мы третий день разговариваем, просматриваем документы, хроники, думаем, ищем — и ничего. — Арго метался по маленькой комнатке, в которой собралось импровизированное совещание. — А они все такие услужливые, внимательные и терпимые, что сразу чувствуешь — издеваются скоты!
      Комната служила хозяйственным помещением, поэтому сейчас вместо стульев использовались коробки и ящики с разномастным барахлом. Зато значительно меньше была вероятность прослушивания. Сейчас здесь собрались капитан Софтли, лейтенант Арго, сержант Борен и сержант Лдодг.
      — Слушай, Занг, угомонись. У меня от твоей беготни уже в глазах рябить начинает. Сядь. — Софтли был мрачнее тучи, и для дурного настроения было более чем достаточно причин. — Мы сами видим, что над нами издеваются, но что толку? У нас ничего нет. Они не просто не боятся нашей проверки — они даже нисколько не волнуются. Глупее я себя еще никогда не чувствовал. Ходим, где хотим, смотрим, что хотим.
      Постучавшись, в дверь заглянул один из бойцов Лдодга. Кивнув сержанту, он скрылся за дверью. Гурянин выскочил следом, но через минуту вернулся.
      — У нас новости… — Лицо сержанта не выражало никаких эмоций. — Только что к нашим ребятам обратился один из местных ученых червей. Он говорит, что у него есть интересующая нас информация. Парни заперли его в подсобке с одним из бойцов. Остальные перекрыли все подходы. Опасаются начала боевых действий и просят быстрее принять решение.
      — Опа! Вот это номер! — Сидевший до этого молча Борен подскочил, словно спущенная пружина.
      Все, не сговариваясь, бросились вслед за сержантом Лдодгом. Через пару минут они были на месте. Вокруг хозяйственного помещения, в котором заперли гостя, собрались все десять бойцов из отделения Лдодга. Используя для укрытия повороты коридора, дверные ниши и ящики из той же кладовки, они грамотно перекрыли подступы, изготовившись к бою. Находящийся в помещении с гостем боец исключал возможность проникновения кого бы то ни было через воздуховоды.
      — Прикрывай вход снаружи, здесь мы сами разберемся, — отослал подчиненного Лдодг, когда они вошли в комнатку.
      Их взорам предстал невысокий худощавый человек в халате исследовательского персонала. Толстые очки и редкие всклокоченные волосы делали его значительно старше своих лет.
      — Вы хотели с нами о чем-то переговорить? — Софтли с любопытством рассматривал гостя.
      — Да. Я готов дать показания. И готов помочь вам в поисках. Нет, вернее будет сказать не так. Я готов указать вам, где ваши поиски принесут желаемые плоды! — Гость не знал, куда деть свои руки, то теребя длинными пальцами угол халата, то засовывая их в карманы, то принимаясь нервно разминать их.
      — С чего бы вам оказывать нам такую услугу? — Собеседник не вызывал у Гунара ни симпатии, ни доверия.
      — У этой информации есть своя цена.
      — Ну, в этом-то я как раз и не сомневался. — Капитан с усмешкой смотрел на гостя. — Так что вы хотите за ваши сведения?
      — О-о, совсем немного. Я хочу убраться с этой дерьмовой планеты, из этой дерьмовой провинции. Я хочу, чтобы вы забрали меня отсюда.
      — Что же вам мешает просто взять и уехать? — Спрашивая, капитан уже знал ответ.
      — Да меня просто не выпустят. Я имею отношение к некоторым разработкам, о которых пока не хотят информировать имперское руководство. Здесь я обречен оставаться в клетке. И что мне тогда до красивых сумм на моем счете? Я хочу, чтобы вы меня вытащили отсюда.
      — Вы могли бы нанять тех, кто вытащит вас отсюда. Думаю, вы, находясь в этой, как вы сказали, дерьмовой провинции, знаете немало таких кадров. Почему же вы решили обратиться к нам, несмотря на то что это много опаснее? — Софтли почувствовал, что, глядя на его руки, сам начинает нервничать.
      — Во мне взыграли патриотические настроения. Хы-хы! Вы же понимаете почему?
      — Думаю, понимаю. Вы хотите кого-то здесь утопить. Хотите так сильно, что не побоялись риска связаться с нами. Я прав? — Гунар смотрел в лицо гостю, стараясь не обращать внимания на его руки.
      — Они просто отобрали у меня работу и карьеру. Моими творениями пользуются многие в этой ублюдочной провинции, а кто знает меня? Отчасти благодаря мне они создают свою армию. Тешат себя мечтами о независимости и власти… А я? Живу в этих лабораториях, теряю здоровье, годы, талант! Я ненавижу их.
      — Дьявол! Да прекратите же это! — Арго, шагнув к гостю, схватил его за руки. — Держите в карманах, или я вам их свяжу.
      — Вы так и не назвали имен. О ком вы говорите и кого так ненавидите? — Капитан с благодарностью взглянул на вновь отошедшего в сторону лейтенанта.
      — Кого? Да всю власть предержащую Триона!.. Они все виновны в моих несчастьях! Они все хотели мне только зла! Они могли бы создать мне нормальную жизнь. Но не делали этого. Они должны заплатить.
      Дажд, стоявший за спиной гостя, выразительно покрутил пальцем у виска. Человек в халате действительно больше походил на полоумного психопата.
      — Ну что ж, допустим, мы вытащим вас отсюда. Но как мы можем вам верить? — Решение практически созрело в его голове, но Гунар еще обдумывал детали.
      — Никак. Ни я, ни вы не можем предоставить друг другу никаких гарантий. В этом-то все дело. Мы можем только довериться друг другу. Решайте быстрее, а то, боюсь, у нас осталось совсем мало времени.
      — Да, Лдодг, а что, у нас нет средств ближней связи? — Софтли, что-то вспомнив, переключился на сержанта.
      — Почему это? — Лдодг удивленно уставился на командира.
      — Ну, за нами прибежал один из ваших ребят.
      — А, вы об этом. Нет. Все нормально. Но мы, возможно, добровольно находимся в тылу противника. Все, что идет через эфир, можно прослушать, какие бы мудреные шифраторы ни использовались. И наверняка нас слушают. Поэтому о важных стратегических событиях мы извещаем друг друга только при личном визуальном контакте. А если вы возьмете мой ларингофон, то услышите, каким никчемным мусором ребята загаживают эфир. Больше шевелишься, дольше живешь.
      — Дай бог. Ладно, я вам верю. — Капитан вновь обернулся к гостю. — Мы постараемся вытащить вас. Но, как понимаете, мы не можем дать вам никаких гарантий.
      — Ничего, я верю в удачу. А если нет, то, надеюсь, хоть им всем плохо будет.
      — Ну, с этим мы постараемся… — Гунар удивился, сколько ненависти — вплоть до самопожертвования! — скопилось в этом мелком, гнусном человечке. — Так что за информацию вы можете нам дать?
      — Во-первых, вы ищете совсем не там. Здесь ведутся сейчас только теоретические, вполне безобидные, исследования. Эта планета всего-навсего учебно-тренировочный центр для подготовки специалистов-генетиков. Его не страшно показать таким, как вы. Атмелькан жив. Жив! И именно на закрытом для всех Атмелькане идут все новейшие разработки, которыми кичится сам перед собой Трион. У меня есть файлы, косвенно подтверждающие мои слова. Улики вы можете взять на Атмелькане. Только, думаю, вас туда никто не пустит. А основные доказательства здесь. — Он постучал себя по виску. — Поэтому вам много выгоднее вытащить меня в целости и сохранности.
      — Что думаете? — Капитан размышлял.
      — Ну, мы можем пронести его на борт с багажом. Таможенных и местных досмотров нам не устроят. С этим проблем нет. Хотя… лично я лучше бы вывез его по частям. — Сержант Лдодг не проявил эмоций, даже произнося шутку. — А вот на Атмелькан соваться нельзя. Мы без прикрытия. Да и арсенал не для такой операции.
      — Сержант верно говорит, — поддержал Борен своего соплеменника. — Надо убираться отсюда или вызывать поддержку.
      — И что мы скажем? — Софтли посмотрел на гурян. — Что психопат-ученый нам все это рассказал? А если на Атмелькане только выжженная земля и больше ничего?
      Один мой хороший знакомый сказал, что это мой шанс озвучить дембельский аккорд красиво.
      — Ну, понесло. — Дажд мрачно отвернулся.
      — Не понесло. У нас нет иного выбора. Сейчас отходим на борт. Там прячем этого, а сами на Атмелькан. Пустят — не пустят, а попробовать нужно. Так что давай, сержант, собирай своих ребят.

* * *

      — Верное решение. — Человек жизнерадостно улыбнулся, демонстративно ставя «Тагет Эф-Эс 20» на предохранитель. — Меня зовут Дик. Просто Дик. А это просто Зверь. Притом их всех зовут одинаково. Так что называйте их так. Все равно они понимают и слушаются только хозяина. Но иногда нужен как раз такой собеседник. Слушает любую блажь, а главное — молчит. А вы, значит, пилот?
      — Амос. Амос Мердок. Пилот корпорации «Вингс оф Год»… — Амос был несколько растерян и не мог решить, какой линии поведения ему стоит придерживаться.
      — Отлично. Пилоты, особенно хорошие, у нас на вес золота. Может, еще полетаем вместе. А кто этот злобный тьяйерец, который из лаборатории на нас бросился? Вон, Зверя укусил. Пришлось оглушить.
      — Он ученый. Я не понимаю, что происходит. Мы честные подданные Империи. Мы выполняем поисково-спасательную миссию… — Пилоту в голову не приходило ничего умного, и он нес какую-то чушь.
      — Поисково-спасательную миссию? Выполняете? Это хорошо сказано. Главное — гордо! — Дик не сдержал смеха. — Да еще пять секунд — и вас самих уже не спасти было бы. Вам жизни на одну затяжку оставалось. Кстати о миссии. Кто это был с вами? Вы где их подцепили?
      — Вы не поверите. Я уже сам начал сомневаться в своей памяти и рассудке. Слишком фантастично все это. — Мердок сразу вспомнил стену невидимости, появившуюся планетарную систему и вражеские корабли.
      — А ты не спеши. Времени, надеюсь, у нас будет достаточно, чтобы поговорить. Хотя неизвестно, что теперь от ваших новых друзей ждать.
      — А не проще ли у них самих поспрашивать? Я же заметил, как вы один корабль их увели.
      — А-а. Красиво, правда? Вы, имперцы, такого еще не видели. Только вот кораблика-то этого нет у нас. Да. Взорвался кораблик-то. Как говорится, врагу не сдается наш гордый «Варяг».
      — Взорвался?
      — Да. Когда начали вскрывать внешний корпус. Думаю, они поняли, что попали, и подорвали и себя, и наш абордажник. Так-то… — Разговаривая, Дик бродил по рубке, рассматривая приборы. — Вижу, ваши наниматели не поскупились на оборудование этого сторожевика.
      — Но как вы смогли утащить их… и нас тоже? — Амос удивлялся, как легко ему разговаривать с этим человеком, который только что захватил его корабль и был скорее врагом, чем другом.
      — Вы чрезвычайно любопытны. Это наше ноу-хау. Постарайтесь пореже задавать такие вопросы. Мне можно, а вот кто-нибудь из наших мальчиков может за это и голову отстрелить.
      — Извините. И что вы от нас хотите?
      — Да, собственно, ничего. Если вы убеждения свои измените или согласитесь работать по найму, все будет хорошо. Ну а если нет — жаль, конечно, но тоже неплохо. Корабль ваш с ладится. Правда, приличные затраты на ремонт. Но ничего.
      — А что во втором случае с нами будет?
      — Не знаю. У каждого своя судьба. Знаю только, что назад вы уже не вернетесь. Но, думаю, мы с вами все же придем к обоюдовыгодному решению. Вы ведь наемник? Вот и работайте на нас. Впрочем, хватит об этом. У вас еще будет время поразмыслить. А сейчас мы с вами покидаем этот корабль. Прошу следовать за мной. Надеюсь, наш мир вам понравится.

* * *

      Хаттар уже несколько часов неподвижно лежал на площадке, когда появился большой, угловатый летательный аппарат. Под брюхом его, закрепленный в системе блоков и лебедок, висел контейнер с оборудованием, из которого ранее гуряне и забрали всю имеющуюся у них сейчас технику. Подлетев к городу, аппарат поднялся еще выше и, зависнув на мгновение, опустился вертикально вниз на какую-то скрытую в скалах площадку. Возможно, уходящий в толщу скал город имел посадочные шахты, скрытые в скальной толще. Через полчаса аппарат появился вновь. Неуклюже развернувшись, он устремился к побережью. Летел он теперь несколько ближе к гурянину, чем в первый раз. Это могло означать только одно — отправился к остаткам жилого модуля.
      «Ну что ж, может, это судьба!..» — Толл, буквально скатившись вниз по водяному желобу, что есть силы помчался в сторону скрывшегося аппарата. Стремительный марш-бросок, на который способны только воины Тура, длился чуть меньше трех часов. Последнюю холмистую волну на поверхности плато Хаттар преодолел не спеша. У самой вершины он залег и пополз по-пластунски.
      Медленно приподнявшись, гурянин словно на ладони увидел место падения жилого модуля. Работа кипела вовсю. Летательный аппарат стоял рядом, а трое рабочих заканчивали собирать и крепить в модуле раскиданные вокруг вещи. Разорванный бок аппарата был заварен толстой арматурой наподобие удерживающей вещи сетки. Чуть в стороне стояли, о чем-то беседуя, двое охранников, вооруженные причудливым оружием. Оно больше походило на массивную дрель, вместо сверла в которой установили длинный цилиндр репортерского микрофона, часто утыканный тонкими иглами. Для себя Хаттар идентифицировал оружие как пистолет.
      Рабочие и охранники явно принадлежали к разным расам. Первые были похожи на земных горилл. Те же длинные, покрытые бурой шерстью руки, торчавшие из коротких рукавов комбинезонов. Те же массивные плечи и тяжелые головы… Вторые — явные рептилии. Даже хвосты, правда совсем короткие и толстые, имелись у этих тварей. И если первые были очень крупными, то вторые ростом не отличались от людей.
      Больше никого не было видно.
      Словно хищник на охоте, Толл быстро и плавно переместился, выбирая удобную для стрельбы позицию. Наконец, удовлетворенный, он поднял карабин, активируя электронный прицел. Противник был слишком беспечен. И этому имелось единственное объяснение: они считали, что их выжившие жертвы удирают с места вынужденной посадки во все лопатки. Они еще не знали, что мертвы. Пуля вошла одному из охранников в затылок, разорвав мозг, вышла в районе носа и ударила в лицо его собеседника. Ее инерции хватило, чтобы выбить сноп искр из камня в полусотне метров от жертв. И вновь Хаттару показалось, что сам воздух, превратившись в стальной стержень, нанизал, словно кусочки шашлыка, головы охранников.
      Не дожидаясь, пока упадут первые трупы, гурянин выстрелил еще дважды. И оба раза не промахнулся. Однако третий рабочий, мгновенно сориентировавшись, прыгнул внутрь жилого модуля, на котором стоял в момент атаки гурянина. У него почти наверняка не было оружия, но могли быть средства связи. Поэтому Толл со всех ног бросился к модулю.
      Понимая, что противник вряд ли даст возможность прицелиться на таком расстоянии, он, нагнувшись, аккуратно положил карабин на землю. Выхватив из ножен на поясе короткий десантный нож, гурянин в два прыжка оказался на верхней стенке жилого модуля.
      И тотчас же противник атаковал его с быстротой и решительностью опытного бойца. Тяжелое мохнатое тело, словно снаряд, вылетело из проема люка и ударилось в Хаттара. Не удержавшись на ногах, гурянин рухнул с высоты модуля на камень плато. Казалось, он попал под пресс, когда одновременно с ударом о землю на него рухнула туша противника. Нож со звоном вылетел из ослабевшей руки.
      Взревев, противник ударил огромным кулаком, целя в голову. Дернувшись всем телом, Толл чудом сумел увернуться, и удар пришелся в верхнее плечо. Чувствуя, как перед глазами все начинает плыть, гурянин предпринял последнюю попытку. Обхватив нижними руками противника и сдавив его до хруста костей, он верхними крутанул тяжелую голову, вложив в это единое движение всю свою гурянскую мощь.
      И толстая шея не выдержала. Треснули позвонки, и с громким хрипом враг забился в конвульсиях. Хаттар, оттолкнув от себя труп, долго лежал, приходя в себя и восстанавливая отбитые внутренности. Наконец, скрипя зубами, он заставил себя подняться.
      — Вот и птичку захватили! — Бормоча себе под нос, гурянин подобрал свой карабин и оружие охранников и забрался в летательный аппарат. — Первый трофей. За это и пары сломанных ребер не жалко.
      Толл рассматривал незнакомую панель, стараясь понять алгоритм управления. Опыт общения с техникой людей и тьяйерцев позволял надеяться на то, что даже у не совсем близких по физическим параметрам рас транспортные средства хотя бы понимаемы в управлении. На всякий случай, оставив входной люк с ручным приводом открытым, гурянин тронул чужие тумблеры.
      — А что нам терять? — Хаттар почувствовал, как от боли и ощущения опасности рождается кураж, всегда помогающий в сложных ситуациях. — Нам нечего терять, кроме своих костей.
      Аппарат дрожал всем корпусом, но поднялся немного и, сделав несколько судорожных движений из стороны в сторону, устремился все же туда, куда направлял его новый хозяин.
      — Господин, к вам советник наместника Алайгда. — Слуга учтиво склонился перед хозяином.
      — Советник? Что ему нужно в столь ранний час? — Халил Амат Бергштайн, известнейший в прошлом генетик и могущественный призрак ныне, оторвался от любимой возни с созданными им самим и его учениками-сподвижниками растениями. — Черт его принес. Ладно. Проведи в кабинет. Да, напомни, как его зовут?
      — Тили Йаки, господин. — Слуга, не поворачиваясь к хозяину спиной, вышел.
      — Тьяйерец? Ненавижу этих недоносков. Как жаль, что они не стали воевать с людьми, как гуряне. Может быть, сейчас не пришлось бы общаться со слизняками… — С сожалением оставив свою оранжерею, генетик не спеша перешел в кабинет. Там уже ожидал его, не смея сесть, тощий длинный тьяйерец в строгом деловом костюме, с положенным по этикету советнику наместника медальоном на шее, символизирующем власть разума.

* * *

      — Господин Бергштайн, я приветствую вас от своего имени и от имени господина Алайгда, наместника Триона. Я прошу вас извинить меня за причиненное беспокойство. Но у нас появились некоторые проблемы, которые требуют вашего совета… — Тили поклонился, натянуто улыбаясь.
      — Если бы вы причинили мне беспокойство, вас уже к вечеру отпевали бы по вашим дурацким обычаям. И не надо мне так гнусно улыбаться. Я не самка и в ласках не нуждаюсь. Что, Алайгд не в состоянии сам решать свои проблемы? — Халил Амат, не предлагая советнику стул, уселся за свой рабочий стол.
      — Господин Алайгд вполне в силах решить все свои проблемы… — Улыбка сползла с лица Йаки, в глазах мелькнул злобный огонек, но он сдержался и продолжил холодным тоном: — Эти проблемы скорее ваши. В нашу провинцию из центра прибыла группа для расследования нескольких инцидентов с участием ваших творений. Мы попытались оградить вас от их ненужного внимания, направив эту группу на Гиидон. Но там они долго не задержались. По нашим сведениям, вместе с ними Гиидон покинул Астан Мотильи. Думаю, вам знакомо это имя?
      — Мотильи? Вы ничего не перепутали? Он должен быть сейчас на Атмелькане! — Спесь мгновенно слетела с Бергштайна.
      — Вам лучше знать, как он попал к имперским агентам. Но что именно Астан Мотильи появился на Гиидоне сразу после высадки группы имперцев и вместе с ними покинул планету — бесспорно. Информация запоздала. Мы узнали об этом, когда предпринимать что-либо было уже поздно.
      — Предпринимать что-либо никогда не поздно. Главное не когда, а что предпринимать! — Генетик нажал клавишу вызова на своем столе. — Где они сейчас?
      — В том-то все и дело. Они не покинули Трион, как мы опасались. Мы не знаем, что они задумали, но они прислали запрос на посещение Атмелькана.
      В дверях молчаливой статуей возник слуга.
      — Найди мне Рагона. И быстро! — Халил Амат уже понял, что будет делать. — Значит, на Атмелькан хотят? Что ж, нельзя отказывать комиссии из центра в такой мелочи. Они здесь с поддержкой?
      — В том-то и дело, что нет. И мы уверены, что никаких сообщений они не посылали.
      — В том-то и дело, в том-то и дело… Попугай. Они официально покинули Гиидон? Есть зафиксированное убытие?
      — Да. До принятия их корабля другим портом провинции мы не несем ответственности за происходящее с ними, если вас это интересует.
      — Сколько их на корабле и к какому классу принадлежит сам корабль? — Бергштайн чувствовал, что должен быть какой-то подвох, какая-то западня.
      — Их пятнадцать единиц. Два офицера, два сержанта, десять рядовых и один гражданский пилот. Корабль тоже гражданский — двадцатиместный лайнер малого класса.
      — Что-то здесь не так. Где-то вы здорово просчитались, и тогда мы окажемся в полной заднице. Имперцы — количеством, которым можно пренебречь, без поддержки, без реального прикрытия — лезут в бутылку, хотя наверняка предполагают, чем это им может грозить. К ним попадает Мотильи, который не может не знать, как мы будем действовать. Что происходит, тьяйерец? Пошевели своими зелеными мозгами. Или у тебя сопли вместо мозгов? — Халил Амат поднялся из-за стола и прошелся по кабинету.
      — Мы все это видим. И ничего не упустили. Поэтому я и стою здесь, выслушивая ваши оскорбления.
      — Оскорбления? Да родиться тьяйерцем уже оскорбление! — Генетик, вернувшись за стол, вновь нажал клавишу. — Вы возвращайтесь к наместнику. Пусть не забивает себе голову глупостями. Однако ухо держите востро. Как говорится, имеющий уши да услышит. А имперцев пропустите. Пусть их смотрят.
      Советник, обрадованный тем, что неприятная аудиенция закончилась, быстро выскользнул за дверь.
      — Что Рагон? — Бергштайн уставился на склоненного слугу.
      — Будет на связи через пару минут.
      — Ладно. Вызови ко мне Стража. И подавай сюда завтрак.