Из оперов розыска - "уголков", у меня давно сложились приятельские отношения с Серегой Зуевым, поэтому я решил обратиться к нему.
      В зуевском кабинете стоял дым коромыслом и царило приподнятое настроение. Выяснилось, что коллеги всю ночь проводили обыска и только теперь съехались в РОВД, где оживленно обменивались впечатлениями перед моим визитом.
      - Группу глухонемых банчил вчера взяли! - поделился со мной радостью Серега.
      - Всего-то, - скептически пожал плечами я. - А я по вашему довольному виду решил, что вы какое-нибудь громкое заказное убийство раскрыли.
      - Много ты понимаешь, - обиженно отозвался Зуев. - Убийства мы каждую неделю раскрываем. А вот глухонемых взять с поличным - это действительно событие!
      - Ну, не знаю. Я стараюсь по инвалидам дел не возбуждать. Люди и так жизнью наказаны, суровей любого судебного приговора. Вот у меня один раз в практике такой случай был. Я тогда обувную фабрику обслуживал, а на ней раньше кто только не работал. Слепые - грузчиками. Там приходилось большие коробки с обувью таскать, а переносить их легче всего было на голове. У обычных людей от такой работы, связанной с регулярным давлением груза на черепную коробку быстро ухудшалось зрение, а для слепых данный способ переноски тяжестей проходил без вредных последствий. Там же, на фабрике, во втором цехе, где занимались вырубкой подошвы, работало много глухонемых. Данное производство очень шумное, в цехе постоянно стоял грохот, который легче всего переносили инвалиды по слуху. В штате фабрики состоял даже специальный сурдопереводчик для общения с глухонемыми. Тогда наша обувь пользовалась большим спросом, с предприятия тащили все, и инвалиды, и здоровые, кто что мог. И я одну прелюбопытную организованную группу расхитителей выявил, в которую входили глухонемые, слепой и безногий. Глухонемой вырубщик за счет экономии создавал излишки продукции и прятал их под лестницей. Слепой грузчик выносил похищенную подошву из цеха и в условном месте перебрасывал ее через забор. Там ее подбирал другой глухонемой и относил в будку по ремонту обуви, где безногий сапожник находил применение ворованному. Скажу тебе честно, я скрыл их преступление от учета и от начальства. Жалко стало инвалидов, а, главное, не хотелось, чтобы надо мной потом все ржали за такую выявленную преступную группу. Прочитал я всем убогим нотацию и отпустил их с миром. Помню, глухонемым мозги промывал на собрании цеха в красном уголке с помощью сурдопереводчика. Целую речь толкнул, а на прощание показал им перекрещенные пальцы в виде тюремной решетки, они закивали, что все поняли, на том и разошлись. Вроде бы, на самом деле осознали, больше не попадались.
      - Ни фига ты, Игорь, не понимаешь! - заявил Зуев. - Твои фабричные глухонемые были обычными работягами, а мы ловим профессиональных жуликов. Такие за всю жизнь и рубля честно не заработали, а доходы у них, скажу, не нашим чета. И у них сложилась настоящая мафия. Пока глухонемые занимались продажей низкопробной фотопорнухи на вокзалах и в электричках, мы ими особо и не интересовались. Потом, когда они начали специализироваться на карманных кражах, с трудом, но справлялись. А в последние годы, когда глухонемые переключились на торговлю наркотой, просто не знаем, что с ними делать. Группировки их обособленные, своего человека в них заиметь очень сложно. Банчат убогие крайне осторожно. Хотя не слышат и не говорят, но видят отлично. Ментов в толпе выявляют не хуже ренгена. Порой кажется, что бог, обидев их в одном, наградил в другом - дал глаза на затылке. Короче, среди уличных торговцев дурью глухонемым равных нет. Пока спасает только то, что у них промеж собой тоже существуют внутренние конфликты и разборки. Конкуренция, понимаешь, борьба за выгодные точки, соперничество между местными глухонемыми и приезжими с Кавказа и Средней Азии.
      - Ладно, Серега, убедил, - кивнул я. - Кстати я к тебе пришел с информацией тоже по наркоте. Мы с Вязовым в субботу ресторан "Галактика" посетили, там дурь в полный рост пуляют.
      Зуев скептически скривился, примерно так же, как это сделал я при виде его преувеличенной радости по поводу поимки глухонемых.
      - Ценная информация, - с иронией заметил он. - Может быть, ты мне лучше назовешь кабак где ей не торгуют?
      - Подожди, не спеши, - сказал я. - Мне удалось установить кто и как это делает. В "Галактике" налажена торговля таблетками "экстази". Основной их потребитель - молодежь, которая посещает дискотеки, регулярно проходящие в одном из залов. Среди постоянных посетителей дискотек есть несколько человек, снабжающие такими таблетками страждущих мальчишек и девчонок. Но они только посредники, и сами их покупают, а непосредственной реализацией наркоты занимаются бармены. Причем, делают это весьма осторожно, соблюдая конспирацию. Чтобы приобрести у барменов таблетки "экстази" нужно знать специальный пароль, о котором осведомлен только узкий круг постоянных клиентов. Но одной нашей знакомой удалось вычислить их систему работы. Посетитель, желающий купить "экстази" заказывает бармену коктейль "Экстаз". Это и есть пароль. В меню коктейля с таким названием нет. Бармен получает деньги и сдает сдачу свернутой бумажной купюрой. А в купюре завернута таблетка. Непосвященные ничего и не заподозрят.
      - Хитро придумали, гады, - покачал головой Зуев. - Ладно, Игорь, будет время, проверим. Информация и правда любопытная.
      У "уголков" и у нас, обэповцев, свои задачи и свои критерии успехов. Равно, как коллеги радовались пойманной группе глухонемых торговцев наркотиками, мы могли гордиться успешно проведенной операцией по ликвидации бутлегерского цеха на Лесоторговой базе. Основная нагрузка в работе по уголовному делу, связанному с деятельностью данного цеха, легла на Вязова. Он, словно пчелка, не зная устали трудился по 12 - 14 часов в сутки, проводя допросы, выемки и организуя оперативную отработку задержанных. Тем, кто звонил и спрашивал, когда он будет на месте, я зачастую просто не знал, что ответить. Именно так получилось, когда к нам в кабинет позвонила Вера Павловна.
      Думаю, что на правах старой знакомой эта женщина заслуживает того, чтобы сказать о ней несколько слов. С Верой Павловной я и Виталий познакомились еще в прошлый период работы его у нас в райотделе. Мы пытались установить причастность к серии мошеннических операций в городе президента корпорации "Продсервис" господина Асланова и организовали ревизию на его предприятии, где Вера Павловна трудилась главным бухгалтером. Она сразу произвела на нас глубокое впечатление, правда, выразившееся по разному. Я платонически восхищался ее внешностью и деловыми качествами, а Вязов мигом завел с ней любовный роман. Как-то я даже советовал ему жениться на Вере Павловне, после чего впервые узнал, что мой товарищ давно состоит в законном браке с женщиной, переехавшей на постоянное место жительства в Израиль. Всякий роман, в том числе и любовный, имеет свой конец, причем, далеко не всегда счастливый. Однажды, когда Вязов по сфабрикованному обвинению парился на нарах в СИЗО, Вера Павловна предпочла бесперспективному в плане брака Виталию восходящее светило мировой психоаналитики по имени Рудольф. Спустя какое-то время выяснилось, что Рудик к тому же еще и очень ловкий мошенник, который обобрал свою любимую до нитки. Вера Павловна в волненьи жутком примчалась к нам в райотдел и взмолилась: "Виталий, помоги!". Обстоятельства сложились таким образом, что помочь ей вернуть свои деньги в той ситуации, не нарушая закона, было невозможно. И Вязов, вероятно, на тот момент у нас в городе самый непримиримый борец с мошенниками, натуральным образом "кинул" Рудика. Жулик-психоаналитик радовался, словно дитя, когда ему удалось обналичить и получить в банке 40 тысяч долларов, принадлежащих Вере Павловне. Поэтому потрясение, которое он испытал, обнаружив кейс, куда он положил деньги, пустым, было настолько сильным, что загремел в психушку. То была самая красивая оперативная комбинация, проведенная Вязовым. Словно благородный палладин, он пришел на помощь обманутой женщине и восстановил справедливость, не ожидая ни наград, ни похвал. Насколько я знаю, с тех пор он никогда больше не видел Веру Павловну. В связи с этим, ее сегодняшний звонок был большой неожиданностью.
      Объяснив, что Виталий на выезде и неизвестно когда вернется, я не удержался и поинтересовался у Веры Павловны, как складывается ее жизнь. Она тоже не удержалась и похвасталась, что выходит замуж.
      - Поздравляю! - сказал я. - Кто же сей счастливчик, сумевший покорить ваше сердце?
      - А вы его знаете, Игорь. Это - Рудольф.
      - Что?! - воскликнул я в трубку. - Не может быть!
      Вера Павловна, понимая причину моего изумления, принялась объяснять:
      - Не судите его строго за ту историю, когда он взял мои деньги. Он мне все честно рассказал и долго-долго просил прощения. Знаете, он хороший, просто честолюбие порой толкает его на совершение неблаговидных поступков. После того случая он все осознал и поклялся, что больше никогда в жизни не совершит ничего во вред другим людям. С тех пор он не дал мне ни одного повода усомниться в его порядочности, и я поверила. У нас с ним все прекрасно. Рудольф пообещал, что, когда мы поженимся, то уедем в Штаты, где он собирается возобновить свою врачебную практику. Он уже ездил в Москву, в американское посольство, где прошел интервью. Рудольф говорит, что проблем с выездом у нас не будет.
      - Очень рад за вас, - произнес я.
      А что еще можно была сказать в данном случае?
      О, русские женщины! Вы - самая главная загадка России. Поступки ваши не постигнуть умом, ни объяснить законами логики. Поэты-мужчины воспевали вашу красоту: "Я помню чудное мгновенье. Передо мной явилась ты. Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты". Писатели мужчины стремились пробуриться в глубину ваших душ. А менты-мужчины давно и безуспешно пытаются отыскать мотивы ваших деяний.
      С сильным полом все ясно. Захотелось парню выпить или уколоться, он идет на гоп-стоп или лезет с высоковольтной линии кабель воровать. С женщинами все не так, сложно их под теории и формулы подстраивать. Они бывают чудовищно расчетливы в мелочах и потрясающе жертвенны в чем-то большом. А еще очень непостоянны и непредсказуемы. В ментовке лучше всех знают женскую психологию парни из специальных экипажей в дежурных частях, которые выезжают на семейные разборки. В силу специфики работы их называют "семейниками". Довольно часто им приходится сталкиваться с такой ситуаций, когда вечером некая дамочка, размазывая слезы по щекам, просит их забрать в кутузку разбушевавшегося мужа, а утром жалуется на произвол милиции и требует отпустить домой своего благоверного супруга.
      А вообще, наверное, мужчинам следует просто смириться с тем, что постичь сущность прекрасной половины человечества им не дано, и поступать по принципу: если женщина не права, нужно попросить у нее прощения.
      Вязов довольно равнодушно воспринял мое сообщение о том, что ему звонила Вера Павловна и том, что она выходит замуж за Рудольфа. Если человек, который рисковал многим, чтобы не позволить жениху обворовать свою будущую невесту, не выражает никаких эмоций по поводу данной ситуации, то и я воздержался от комментариев. О Вере Павловне ни Виталий, ни я в тот день больше не говорили, пока она сама не напомнила о себе, появившись под вечер у нас в райотделе. В результате, после работы я привычно отправился домой к жене и детям, а Вязов заполучил романтическое свидание.
      Наутро Виталий был чрезмерно задумчив и рассеян. Я решил, что это связано с душевными переживаниями от встречи в Верой Павловной, всколыхнувшей в нем угасшие было чувства к ней. Однако ошибся. Его мысли были заняты совсем другой женщиной.
      - Жанна куда-то запропала. Ума не приложу куда она могла подеваться. Я приехал к ней вчера вечером. В квартире все перевернуто вверх дном, ее нет. Не появилась она ни ночью, ни утром.
      - Ну, положим, аккуратностью гражданка Васькова никогда не отличалась, поэтому бардак в квартире - это еще не показатель, что у нее неприятности. Мне кажется, пока рано беспокоиться. Может быть, к примеру, она встретила вчера вечером старую школьную подругу, обмыла с ней встречу и осталась у нее ночевать.
      - Нет, Игорь, что-то здесь не так. И мне все это очень и очень не нравится. В последнее время вокруг происходят какие-то непонятные события. Они словно детали мозаики, которые я пока не могу сложить в один рисунок, но уже начинаю чувствовать, что предвещают беду.
      - А ты расскажи подробней, и давай попробуем вместе пораскинуть мозгами вместе. Как говориться, одна голова - хорошо, а две - круче.
      - Не всегда, - ухмыльнулся Вязов. - Медики считают, что одна голова это нормально, а две - аномалия, получатся сиамские близнецы. Шутка. Ладно, я не очень люблю загружать своими личными проблемами других, но тут довольно сложный случай, и, думаю, дружеский совет мне не повредит. В общем, дело обстоит так. Первый звоночек прозвенел, когда мы сидели в ресторане, отмечая день рождения Жанны. Тогда мне показалось, что я увидел Валеру, своего компаньона в операции по отправке запчастей для самолетов в Либерию. Человека, похожего на него, я видел лишь мимолетно, когда он проходил через зал в фойе, и решил, что обознался. А вчера Вера Павловна приезжала сюда, чтобы предупредить меня о грозящей опасности. Она сказала, что, находясь в приемной, из-за неплотно прикрытой двери услышала фрагмент разговора по телефону своего нового шефа, в котором прозвучала моя фамилия. Думаю, ты в курсе кто сейчас руководит корпорацией "Продсервис"?
      Я был в курсе. После того, как прежний руководитель Георгий Леонидович Асланов предпочел отдыху в следственном изоляторе лечение в психоневрологической клинике, его кресло заняла Марина Джавадова, дочь вора в законе Джавдета и большая любовь Вязова. А когда она переместилась на нары в СИЗО, корпорацию возглавил известный в городе криминальный авторитет Пахомов по кличке "Колчедан".
      Между тем Вязов продолжал:
      - Вера уговаривала меня вчера бросить все к чертовой матери и уехать из города, предлагала деньги. Но я не внял ее предупреждениям и отнес их на счет обычной женской склонности к преувеличениям. В общем, линять я отказался, сказал, что никого и ничего не боюсь. Одним словом, вместо того, чтобы задуматься и поостеречься, поддался обычной мужской привычке к похвальбе. Домой к Жанне я приехал уже поздно вечером и сразу почувствовал неладное. Обзвонил всех ее знакомых, кого знал, но никто из них ничего путнего сообщить не смог. Я остался у Жанны в квартире и прождал хозяйку всю ночь. Она так и не появилась. Знаешь, нет ничего хуже, чем ждать дурных известий. В ходе этого процесса уже порой внутренне соглашаешься услышать самое плохое, лишь бы поскорей. Скажу прямо, ночка у меня выдалась незавидная, почти не сомкнул глаз. Я сейчас уеду, попытаюсь еще поискать Жанну, а ты, если что, прикрой меня перед Петровичем.
      - Хорошо, - кивнул я. - Но, если что-нибудь случится, немедленно позвони.
      Не прошло и часа, как Виталий позвонил.
      - Игорь, ты на машине? - спросил он.
      - Да.
      - Мне срочно нужно съездить в одно место. Поможешь?
      Когда с человеком много времени проводишь вместе, то начинаешь улавливать нюансы его настроения даже просто по голосу. Поэтому мне не составило большого труда определить скрывающееся за обычными деловыми вопросами возбужденное состояние друга.
      - Сейчас приеду. Скажи - куда? - с готовностью отозвался я.
      - Приезжай к Жанне на квартиру. Я там.
      Вязов открыл мне дверь и жестом предложил войти внутрь.
      - Есть новости? - спросил я.
      Виталий кивнул, подошел к телефону и включил автоответчик. Сначала раздалось шипение, а потом послышался голос Жанны:
      - Виталик, со мной все хорошо, я жива и здорова. Но, если ты за мной не приедешь, могут случиться большие неприятности. Люди, у которых я нахожусь, говорят, что шутить они не намерены. Ты должен приехать в кафе-шашлычную возле автозаправки на Московском тракте, там барменша даст тебе дополнительные инструкции относительно дальнейшего маршрута. Ни в коем случае не бери с собой никого из коллег. Приезжай один.......... И замочи всех этих гадов!
      Запись резко обрывалась. Явно кто-то не дал Жанне возможности высказать свои мысли и чувства. Все, за исключением последней фразы было произнесено ею ровным голосом, возможно, прочитано по бумажке. А в конце пошел экспромт, крик души, который чья-то злодейская рука заглушила. Сомнений в похищении Жанны не оставалось.
      - Да, дело, похоже, серьезное, - покачал я головой.
      - Для тех, кто его затеял, оно окажется серьезнее некуда. Я обещаю! зловеще заверил Вязов и добавил:- Поехали в шашлычную. Детали обговорим по дороге.
      - Подожди, Виталий, не спеши. Мне кажется, что сначала лучше заехать в РУБОП. Освобождение заложников - прерогатива данного подразделения, и у тамошних ребят хороший опыт по этой части.
      - Ты считаешь, я смогу спокойно сидеть и ждать, пока пройдут все согласования, разработают план операции, подпишут его, соберут силы и средства и т.д. и т.п.. Да у меня все клокочет внутри, когда я думаю, что Жанна находится в руках каких-то подонков. Я их без всякого РУБОПа в таком состоянии голыми руками на части порву! Поехали в шашлычную!
      Я понял, что спорить с Вязовым, когда он находится в таком состоянии бесполезно. Он готов был крушить все и вся, лишь бы добраться до неизвестных подонков и расправиться с ними, а никаких рациональных предложений не желал слушать. Даже отказался заезжать в райотдел, чтобы получить в дежурке ствол, настолько кипел злостью и был уверен в своих силах.
      - Обойдусь без пистолета, - махнул рукой он.- На крайний случай у меня есть болгарская стреляющая ручка. На близком расстоянии одного человека завалить хватит.
      Не доезжая кафе, я высадил Виталия на дороге и один подъехал к придорожной точке общепита возле АЗС. Перед входом легковых машин не было, лишь одинокой махиной возвышался СуперМАЗ с челябинскими номерами. Я припарковал рядом с ним свою "старушку" и вошел внутрь шашлычной. В этот час небольшой зальчик практически пустовал, лишь в углу два дальнобойщика молча и сосредоточенно работали челюстями, а из персонала присутствовала только одна, невзрачная средних лет женщина, которая, похоже, управлялась здесь за бармена, официантку и метрдотеля одновременно, причем, не особо утруждаясь при этом. Во всяком случае, к выполнению моего заказа она рвения не проявила. Когда минут через десять после моего прихода, в кафе появился Вязов, я своей порции шашлыка еще не получил.
      Виталий о чем-то тихонько переговорил с общепитовской многостаночницей, она кивнула ему на дверь в подсобное помещение, и он, подняв крышку стойки, направился туда. А я, наконец, дождался заказа. Впрочем, мне уже было не до шашлыка. Вязов словно растворился во внутренних помещениях кафе и не возвращался. Я сидел, словно на иголках, не зная что предпринять. То ли бежать в подсобку выручать товарища, то ли, чтобы не навредить ему, дожидаться здесь. Ожидание затягивалось, а его все не было и не было.
      В конце концов, я не выдержал, подошел к женщине за прилавком, показал удостоверение и, воспользовавшись ее замешательством, прошел в подсобку. В разделочной комнате путь мне преградил бородатый абрек в грязном белом халате и с большим широким ножом в руках. Вид моих коричневых корочек сменил выражение его лица на более дружелюбное, но на вопрос: "Где высокий парень, который недавно зашел сюда?" джигит отвечать не захотел. Пришлось в довесок к удостоверению продемонстрировать ему пистолет и пообещать, что он станет первым кандидатом на пулю, если мой товарищ попал здесь в беду. Шашлычник быстро-быстро залепетал, что ничего не знает, видел только, как высокий парень прошел через подсобку к черному ходу на улицу. Когда вопрос стоит о жизни и смерти вашего друга, тут не до церемоний. Пришлось, махая стволом, "строить" весь персонал забегаловки в количестве трех человек: многостаночницу, рубщика-абрека и шеф-повара, тоже кавказца, который на заднем дворе жарил шашлыки.
      С их слов складывалась следующая картина. Утром в придорожное кафе на иномарке зеленого цвета подъехали двое парней и сказали, что договорились встретиться здесь с другом. Они наказали сотрудникам шашлычной, чтобы, когда он приедет и назовет им свою фамилию "Вязов", те провели его на задний двор к ним. В результате, Виталий, оставив меня в зале, прошел через черный ход на улицу, сел в машину к этим парням, и все вместе они отбыли в неизвестном направлении.
      Теперь-то я в полной мере мог осознать правоту Вязова, когда он говорил о том, что самое плохое находиться в неведении и ждать плохих известий, ощущая собственное бессилие перед обстоятельствами. Жанну украли, Вязов пропал. Им явно угрожала нешуточная опасность, а я, как дурак, застрял в этой задрипанной шашлычной и совершенно не знал, что можно предпринять для их спасения. Не было ни одной ниточки к поискам Виталия и Жанны, а главное в голове отсутствовали идеи, где такую ниточку раздобыть. Оставалось действовать по старому ментовскому принципу: если для раскрытия преступления ничего нет, нужно работать с тем, что есть.
      Я объявил персоналу придорожного кафе, что шашлычная временно закрывается, а сейчас мы все дружно поедем в райотдел для составления фотороботов. Персонал несильно поспорил, но, в общем, послушно закрыл свое заведение и погрузился в мою машину.
      Ш Е Р Ш Е Л Я Ф А М
      В поисках своей украденной "ля фам", Виталий попал в ловушку. Пройдя через подсобные помещения шашлычной, он увидел на внутреннем дворе зеленую "Ауди-100" с двумя парнями в салоне и понял, что это именно те, кто ему нужны. Они дулись в карты на заднем сидении, и ему пришлось легонько постучать по стеклу, чтобы привлечь их внимание.
      - Привет. Я - Вязов. Вы не меня ждете?
      Но ответ он услышал не от них, а от некоего третьего мужчины, неожиданно возникшего у него за спиной.
      - Тебя, тебя. Садись в тачку.
      Виталий обернулся и увидел человека в синей спецовке, который держал в руке пистолет на уровне его живота. В это время дверца автомашины распахнулась, из-за нее выбрался один из парней, уступая свое место Вязову. Виталий внимательно оглядел потенциальных противников, и решил принять их предложение. Он забрался на заднее сидение, парень уселся рядом с ним, а мужик в спецовке занял место за рулем. Прежде чем завести машину, последний, обращаясь к своим подельникам, произнес:
      - Все нормально. Он один. Пешком пришел. Я засек. В шашлычке три хмыря болтаются, но это так, леваки. Ментов в округе не видно.
      Вязов сообразил, что водитель обрядился в спецовку и прикинулся служащим находящейся неподалеку заправки, ведя оттуда наблюдение за посетителями придорожного кафе. Хорошая организация работы неизвестных злоумышленников вызывала уважение и внушала тревогу, тем более, что их цели все еще оставались загадкой. В положении Виталия, зажатого плечами двух крепких парней, предпринять какие-либо активные действия было затруднительно, поэтому он попытался хотя бы прояснить ситуацию и спросил:
      - Эй, мужики, вы ничего не напутали? Чем вызвано такое большое внимание к моей скромной персоне?
      Водитель обернулся и с угрозой произнес:
      - Закрой пасть и помалкивай, если не хочешь, чтобы я тебе ее заткнул!
      Потом дал указания подельникам:
      - А вы ошманайте его. И, когда тронемся, набросьте ему куртку на морду, чтобы не зырил по сторонам. А будет вопить, мочите!
      Парни добросовестно принялись обыскивать Вязова. Поскольку сила была не на его стороне, оперу оставалось только комментировать их действия:
      - Поаккуратней, пожалуйста, я щекотки боюсь. Предупреждаю сразу, в трусах у меня ничего лишнего нет. Это не адская машинка, а всего лишь электронная записная книжка. Можете положить ее обратно в карман, государственные секреты я в нее не вношу. А это ручка. Надеюсь, вы не станете присваивать мои канцелярские принадлежности. Тем более, она не пишет.
      Один из парней извлек у него из кармана удостоверение, раскрыл его и, молча шевеля губами, прочитал текст.
      - Изучил? - насмешливо поинтересовался Виталий. - А теперь положи на место и потом на суде не отпирайся, что не знал на кого напал.
      - Заткнись, ментяра! - процедил тот.
      - За ментяру тебе довесочек к сроку добавят. Это тебе не на рядового гражданина наехать, это на представителя власти посягнуть!
      Вязов еще много чего намеревался сказать своим похитителям, но не смог. Используя численное преимущество, те залепили ему рот скотчем и набросили на голову куртку, лишая обзора.
      Виталий снова обрел возможность видеть и говорить, когда оказался в каком-то загородном коттедже. Парни, ехавшие с ним в машине, крепко держа его за руки, помогли подняться по ступенькам, завели в дом и только тогда сняли с головы пленника куртку и сорвали с губ скотч. Он потер рот и, щурясь от света, огляделся. За окном зарешеченного окна проглядывал близстоящий лес. В просторной комнате, где находился Виталий, присутствовал минимум мебели, присущий стадии, когда люди еще занимаются строительством, а не обустройством дома. На трех имеющихся в наличии стульях расположились те, кто похитил Вязова. Ему же персонально принесли старое продавленное кресло. Но это не было знаком внимания к гостю, а являлось небольшой мерой предосторожности. С такого кресла невозможно резко вскочить, поэтому похитители обоснованно полагали, что сумеют упредить и подавить любую попытку пленника к сопротивлению.
      Вскоре в комнате появился еще один человек. Он встал напротив Вязова, с холодным прищуром оглядел его и произнес:
      - Ну, здравствуй, Виталий, узнаешь меня?
      - Узнал, Валера. Значит, я не ошибся и недавно в "Галактике" видел действительно тебя. Должен признать, что очень удивлен обстоятельствами нашей встречи здесь. Я так полагаю, все происходящее - твоя работа, верно?
      - Точно. Моя, - самодовольно ухмыльнулся собеседник. - А признайся, классно мы тебя слепили? Теперь и баба твоя, и ты в полной моей власти. Что захочу, то с вами и сделаю.
      - Понимаешь, я не такой специалист по похищению людей, поэтому мне трудно оценивать качество твоих действий. Зато я хорошо знаю, что они уголовно наказуемы, а так же то, что просто так не сойдут тебе с рук.
      - Ну, ты меня напугал! Я чуть не обмочился со страху.
      - Мое дело предупредить, - пожал плечами Виталий.
      - Да вас, ментов, давно уже никто не боиться! Что вы можете?! Ваших силенок хватает только мелкую шелупонь ловить. А, если кого из серьезных людей и зацепите, так потом вскоре с извинениями отпускаете. Да, из вас, ментов, любого купить - раз плюнуть. Вы же при своей нищете за сущие копейки продаетесь. Вот, меня один человек предупреждал, мол, не надо, не связывайся с Вязовым, он из ментов а они все друг за дружку горой стоят. А я ему говорю: "Плевать, они такие же, как все, и каждому из них своя задница дороже чужой". Я ему пообещал, что слеплю Вязова, как щенка, и слепил!
      Виталий чуть помолчал, осмысливая услышанное и, ничего не поняв, произнес:
      - Знаешь, Валера, в полемику на счет того, кого менты ловят и за сколько они продаются, я с тобой вступать не стану. Об этом мы с тобой в другой раз поговорим. А вот на счет того, зачем понадобилось меня "лепить", я бы хотел услышать поподробней. Поясни.
      - Вот видишь, Вязов, ты до сих пор не можешь врубиться, что влетел, как последний лох. Ты шестеренками-то в голове покрути, может чего и поймешь. Я ведь специально тебя тогда на авиакомпанию, которой груз нужно было в Либерию отправить, вывел. А ты, дешевый фраер, обрадовался - хороший заказ, выручка в валюте. И даже не задумался - какого хрена мне нужно было помогать кому-то капусту рубить? Что я один не мог доставку запчастей к самолетам организовать? А просто хотел тебя на это дело подписать, а потом кинуть. И сделал все в лучшем виде! Пилотам, которые самолет угнали, я за это дело по 25 штук зеленых пообещал. А когда они за расчетом приехали, утопил их в море. Не знаю, кому они достались на корм: акулам или крабам, но то, что уже никогда ничего никому не скажут - точно! А запчасти те же либерийцы и купили. Втрое дешевле номинала, зато за наличку. Ну как, красиво я тебя обставил? Знал, что ты сюда вернешься, если тебе все концы обрубить. Кстати, чуть не забыл. Той страховой компанией, с которой ты договор заключил, мой старый кореш заправлял. Еще до вылета в Либерию, я ему сказал избавляться от бабок на счетах, готовить бумаги на банкротство и ликвидацию компании. В общем, Виталий, ни одного шанса я тебе не оставил, чтобы выкрутиться, и заставил-таки вернуться сюда. Правда, здесь ты меня малость удивил тем, что снова на службу в ментовку подался, но не испугал этим. Вашей конторы я не боюсь. И пацанам своим сказал: не смотрите, что он мент, возьмите его телку, а он потом сам прибежит и никакого шухера поднимать не будет, побоится за ее шкурку. Видишь, как я все четко просчитал и исполнил. Будто шахматную партию разыграл.
      - М-да, интересно, - покачал головой Вязов. - Ну то, что ты, Валера, - редкостная сволочь, я теперь понял. Только никак не могу уразуметь - зачем тебе все это нужно?
      - Видишь ли, Виталий, братва поручила мне тебя наказать. Вообще, за такие подлянки обычно мочат, но ты можешь попробовать откупиться.
      - Не понял. Какие-такие подлянки? Можешь ты выражаться яснее?
      - Дошли до нас слухи, что ты, Виталий, руку приложил, чтобы четыре миллиона рубчиков, которые Джавдет в общак хотел передать, пропали и оказались замороженными на счете АО"Евразия". Красиво ты это дельце провернул, ничего не скажешь. Но мы таких подлянок никому не прощаем.
      - Не смеши меня. Ты сам-то в эту сказку веришь, будто Джавдет хотел четыре миллиона в общак внести?! Когда банковская проводка на эту сумму осуществлялась, Джавдет уже находился за границей, и я точно знаю, что он хотел конвертировать рубли в доллары и перебросить их в свою фирму, зарегистрированную в оффшорной зоне на Каймановых островах. Ухо от селедки получил бы ваш общак от Джавдета. И вообще, эти деньги были украдены у государства и я их государству вернул. Ты и твои кореша должны мне большое спасибо сказать за то, что я не позволил Джавдету бабки за границу перевести, а направил их в российский бюджет, поскольку сидеть вам всем предстоит однозначно, и баланду вам из этих средств государство оплачивать будет!