ПАЦИФИСТ: А теперь, гости дорогие, прошу к столу. Уж не обессудьте за скромность приема, но, как говорится, чем богаты, тем и рады. Прошу!
      Первой к столу подлетает Полость Брюшная Бездонная и начинает жадно насыщаться. За ней садится Слон Бережливый. Прежде чем сесть, Слон осторожно выкладывает все свое хозяйство на стол. Далее важно садится Пуполоид, вокруг которого неустанно вьется Бархатноязычный Пополиз. Остальные банкетисты садятся веселой и шумной толпой. Пьют и закусывают без меры и особых этикетов. Гомон и смех. Общего разговора нет, проис
      ходят отдельные диалоги на фоне пьяного веселья.
      СИВЫЙ МЕРИН (Пигмею): Кхе! А позвольте, у меня к вам вопрос?
      ПИГМЕЙ БЫСТРОРАСТУЩИЙ: О-о-о! Худо-бедно говорю по ваша. Мала-мала могу отвечай.
      СИВЫЙ МЕРИН: А почему, дорогой мусью...
      ПИГМЕЙ БЫСТРОРАСТУЩИЙ: О-о-о. нет мусью! Надо ситуайен, товарищ по ваша... Твоя моя понимай? Мир, дружба, найрамдал!
      ХАМЛО ОБЫКНОВЕННОЕ: Кому, кому дал?
      СИВЫЙ МЕРИН: А скажи ты мне, дорогой сунь ту ей, почему тебя кличут Быстрорастущим?
      ПИГМЕЙ БЫСТРОРАСТУЩИЙ: О-о-о! Моя раньше что? Встала, банан сорвала, легла. И целая дни вот так, вся жизни... Понимай твоя мой? Худо было, совсем плохо, мала-мала нехорошо. Политэкономий не читала, индустрий не развивала, совсем не росла... Потом кокоса по башке ударяла, понял: нехорошо жил, однако, надо воротить к этай... как это по-вашей?.. к светлой жизни. Поворотила!!! Уже три буква знаю, политэкономий читаю, индустрий развиваю... Расту, понимай, от этого. Соседа помогай: техник дает, специалист дает, мало-мало чего дает! Я соседа банан даю... Обмен, торговля, карашо!!! Как это по-вашей?.. А-а, титька!..
      ЕНОТ-ПОТАСКУН (Птичке Божией): Мне что-то ваше лицо знакомо...
      ПТИЧКА БОЖИЯ, ПЕРЕМЕТНАЯ: Возможно, возможно.
      ЕНОТ-ПОТАСКУН: Нет, точно! Где-то мы с вами встречались...
      ПТИЧКА БОЖИЯ, ПЕРЕМЕТНАЯ: А почему бы и нет? Вашенская я, равнилинская, родилась и воспитывалась здесь. А как подросла, вошла, так сказать, в понятие, так и переметнулась туда... Кстати, стишки про меня помните?
      ЕНОТ-ПОТАСКУН: Стишки?
      ПТИЧКА БОЖИЯ, ПЕРЕМЕТНАЯ: "Птичка божия не знает..." Так это про меня!
      ЕНОТ-ПОТАСКУН: Как это про вас? Это про нашу птичку, а вы, извините, птичка оттуда...
      ПТИЧКА БОЖИЯ, ПЕРЕМЕТНАЯ (весело): Я и оттуда и отсюда.
      ЕНОТ-ПОТАСКУН (возмущенно): Родину предала?!
      ПТИЧКА БОЖИЯ, ПЕРЕМЕТНАЯ: Ради бога, не надо пропаганды! Уж мне ли не знать вашей жизни? "...не знает ни заботы, ни труда. Хлопотливо не свивает..." Боже мой, какая клевета! Какой вздор и дезинформация! Это я-то не свивала, я-то не хлопотала?! Прилетишь, бывало, из теплых краев, первым делом что? Выбиваешь место под жилплощадь. Да чтобы еще эти самые метры не превышали норму! Потом стройматериалы... Тут, чего греха таить, приворовывала маленько. Жить-то надо! Но в пределах, в пределах, как все... Потом дети, кормежка, муж, работа! А в Забугории как? Начирикал в микрофон - и все труды! Там я более стишку соответствую. Да и в теплые края улетать не надо...
      ПРОФЕССОР КИСЛЫХ ЩЕЙ (Мухе ЦРУ): Уважаемая коллега! Меня, как представителя науки, страшно интересует одна проблема.
      МУХА ЦРУ (бывшая Цэцэ): Я вся внимание!
      ПРОФЕССОР КИСЛЫХ ЩЕЙ: Вот напротив нас сидит господин Слон. Это мне понятно, науке это не противоречит. Но вот то, что он бережливый, да еще яйцекладущий, тут я не понимаю. Что он, собственно, бережет? И почему?
      МУХА ЦРУ: Да что кладет, то и бережет. Вы напрасно терзаетесь. Эту метаморфозу никакой наукой не объяснить. Весьма печальная история... Дело в том, что до приезда к вам он был просто Слон. Но поездив некоторое время в вашем общественном транспорте, стал Слоном Бережливым Яйцекладущим.
      ПРОФЕССОР КИСЛЫХ ЩЕЙ: Простите, но я не вижу связи!
      МУХА ЦРУ: А между тем, связь налицо! Несколько раз ему наступили, один раз прижало дверью... вот он теперь и бережет.
      В этот момент из-за стола поднимается Пацифист.
      ПАЦИФИСТ: Господа! Я думаю, наступило время перейти к официальной части нашей встречи!
      МАРТОВСКИЙ КОТ: Извращенец какой-то! Официально... При всех, что ли?
      ПАЦИФИСТ (сердито): Сам ты извращенец. Маньяк сексуальный!
      МАРТОВСКИЙ КОТ: Это почему, позвольте узнать?
      ПАЦИФИСТ: Да у тебя только это на уме.
      МАРТОВСКИЙ КОТ: Это не на уме, это совсем в другом месте. И не только у меня, у всех. Вот у тебя, похоже, на лбу...
      ХАМЛО ОБЫКНОВЕННОЕ (ржет): Ха-ха, это ты, друг Кот, неплохо загнул!
      Дятел по-прежнему усердно шарится по углам. Супельник заме
      чает его.
      СУПЕЛЬНИК ОТЧАЯВЛИВЫЙ: А что это наш органист потерял? Принадлежность, что ли?
      СИВЫЙ МЕРИН: Помню, в одна тысяча девятьсот... я тоже органистом работал...
      ХАМЛО ОБЫКНОВЕННОЕ: Че ты брешешь? Органистом он работал... Органом ты работал!
      ПАЦИФИСТ: Ну вот, сначала члены трясли, теперь за органы взялись.
      ХАМЛО ОБЫКНОВЕННОЕ: Где ты видел, чтобы я членом тряс, козел ты вонючий? А за орган я только в сортире берусь.
      ПАЦИФИСТ: О, господи! Да я совсем не об этом! Я про то, что мы уже вполне созрели для подписания договора о мире и дружбе с забугорцами. Вы только представьте, какое время наступит...
      ЕНОТ-ПОТАСКУН (рассудительно): Смотря куда оно наступит. Лучше уж чтобы не наступало, а то придется нам всем, как Слон, бережливыми стать.
      МУРАВЕЙ-КУЛЬТУРИСТ: Да чего там, папаша! Для нас это время уже наступило!.. (Отталкивает Дюймовочку и пересаживается к Герле-общественнице). Пожалуй, мы неплохо проведем с тобой время, бикса! (Начинает оглаживать импортные стати Герлы).
      ДЮЙМОВОЧКА (растерянно): А как же я?
      БЫВШАЯ ДЕВОЧКА: Скромница-то наша вошла во вкус... Да пошел ты к чертовой матери! (Это уже Пигмею, который подсел к ней и дал волю рукам). Черномазых мне только не хватало, макака!!!
      ПИГМЕЙ БЫСТРОРАСТУЩИЙ (пожимает плечами): Моя твоя не понимая. (Пересаживается к Дюймовочке и начинает заниматься с ней).
      ДЮЙМОВОЧКА: Ой, как интересно! Какой ты черненький!..
      Мартовский Кот в это время охмуряет Птичку. Пацифист, Профессор и Муха склоняются над столом, где разложен на шикарной бумаге договор. Сквозь нарастающий гул голо
      сов слышны отдельные фразы Пацифиста.
      ПАЦИФИСТ: Долгожданный час... И наш договор вступает в силу... Мир, дружба, братство... И Золотой Век...
      Тем временем Дятел, продолжая шариться по углам, за дальним
      концом стойки натыкается на Вегетарианского Волка.
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ (полушепотом): Ты кто такой? Документы!
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: Я зверь новой формации - Волк Вегетарианский.
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: Что это за формация такая? Тайная организация, что ли?
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: Да какая тайная? Самая что ни на есть гласная. У нас сейчас что? Перестройка. Вот я и того, значит, перековал клыки на жвала.
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: Чего-чего?
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: Ну, мяса я теперь не ем. Питаюсь исключительно травой и ягодами. В духе времени.
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: А-а... Так бы и говорил. А то - формация. И много вас таких?
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: Пока я один.
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: Вот это плохо. Агитация, видать, у тебя плохо поставлена. Надо вовлекать в это полезное дело массы. Чем больше будет у нас вегетарианцев, тем быстрее мы решим проблему снабжения населения мясными продуктами. А то ведь что получается? Всем мясо подавай, колбасу... А вот, к примеру, морскую капусту никто есть не хочет. А продукт очень полезный, опять же - дешевый.
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: Я ей, в основном, и питаюсь. (Вздыхает).
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: Ну и как?
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: Похудел на тридцать килограммов...
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: Ничего-ничего. Спортивная фигура это даже очень хорошо. А то пораспускали брюхо - не улицы, а свинарник сплошной. Одни свиньи разжиревшие ходят. Опять же в транспорте тесно...
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: Жена ушла. Зачем мне, говорит, неспособный муж, когда способных навалом... Из стаи выгнали... (Машет рукой).
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: Ну, ничего, потерпи. Это они от недопонимания. Не прониклись еще духом времени. Не перестроились... Кстати, я слышал, скоро витаминизированный силос в продажу поступит, так что будет тебе разнообразие. День капусту, день - силос.
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК (угнетенно): Мне уже все равно.
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: Но-но, все равно ему. Ты смотри у меня, попробуй только к старому вернуться.
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: Хрен редьки не слаще.
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: Не понял!
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: А тут и понимать нечего. Думаешь, от хорошей жизни я в вегетарианцы подался? Плотоядная жизнь тоже не сахар была. Бывало, гонишься за кем-нибудь, только пасть разинешь, кричат: "Не тронь его! Он в Красной Книге!" Другого словишь, опять же - вымирающий вид. Этот из заповедника, тот из заказника. Заказан для тех, кто там... (Показывает в потолок). А на рынок сунешься - дети потом без штанов ходят.
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: Это почему же? Разве у нас штанов не хватает?
      ВЕГЕТАРИАНСКИЙ ВОЛК: Да я не про штаны. Я про цены...
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ: А чего цены? Наше мясо самое дешевое в мире. И цены наши самые низкие. Мы вообще самая обесцененная страна. (Немного помолчав, добавляет). В мире.
      В это время Муха в чисто забугорском стиле небрежно развалилась на стуле, задрала ноги на стол. Сидящие рядом профессор и Пацифист хотели сделать ей замечание, но сочли неудобным.
      Остальные занимались своими делами.
      МУХА ЦРУ: Медам унд мсье! Совершая вояж по вашей местами не лишенной привлекательности Равнилии и встречая на своем пути в ваших девственных краях отдельные вырубки цивилизации, не могу не отметить следующие прискорбные факты. Вот вы все пишете о нас, забугорцах, что мы, мол, загнивающая формация, отживающий строй. Это же смешно, джентльмены! Отживать два столетия! Гнить двести лет!.. Но мы-то хоть гнием, а у вас, как я увидела, и гнить уже нечему.
      ПАЦИФИСТ (высокомерно): Мы гнилья не держим.
      МУХА ЦРУ: А что же у вас на овощных базах хранится? В столовых чем потчуют? Мне прекрасно известно, что нас, забугорцев, кормят отборным, отменным, на спецзаказ, чего в ваших магазинах днем с огнем не сыщешь. Дабы не отравились с непривычки. И вот вчера вечером мы решили провести небольшой эксперимент. Усыпив бдительность сопровождающих и специально приставленных к нам лиц, мы, то есть я и Полость Брюшная Самоизвергающаяся, зашли в вашу обычную рядовую столовую. Пардон! Зашли - не то слово. Еле втиснулись. Обеденный перерыв был, как нам объяснили. Ну, втиснуться то мы втиснулись, но вот отведать этих длянародных деликатесов нам не пришлось. При виде всех этих неизвестных науке сизо-волосатых птиц, бациллообразных огурцов и капусты, называемых почему-то салатом, и серо-желтого пойла, выдаваемого за кофе, с нами случился казус. Уж на что Полость Брюшная привычна к самым экстравагантным кушаньям, но увидев все это и вдохнув в себя незабываемые ароматы, живо напоминающие помойки в забугорских трущобах, она изменила своей натуре и изверглась вынужденно, причем весьма обильно. Но что самое поразительное, стоящие рядом ваши соотечественники этого даже не заметили, поскольку на полах и столах было и без того вдоволь извергнуто.
      По мере развития речи Мухи Пацифист все больше багровел и надувался, но не произнес ни слова. В середине речи к ним
      подошел Дятел и с интересом прислушался.
      ДЯТЕЛ ВКРАПЧАТЫЙ (с подозрительностью): Как это не заметили? Наш народ все замечает.
      КОМАР-НИГИЛИСТ: Но молчит.
      СИВЫЙ МЕРИН: Я в одна тысяча девятьсот... тоже вот рот разинул, так и не заметил, как удила вставили. Запрягли.
      МАРТОВСКИЙ КОТ (на секунду отрываясь от Птички, с интересом): Что-что вставили?
      ПЬЯНЫЙ ЕЖИК (окончательно просыпаясь): Да уж, фитиль у нас вставлять умеют. И клизмы тоже. Очистительные.
      ЕНОТ-ПОТАСКУН (недослышав): Обчистительные? Как же это без меня обошлись? Где обчистят, там и тащат.
      МУРАВЕЙ-КУЛЬТУРИСТ (не отрываясь от Герлы): А че? Если бикса не хилая, ее и потащить можно.
      ПОСИДЕВШИЙ ЗАЯЦ: Сначала ты ее потащишь, потом тебя потащат кой-куда...
      ДЮЙМОВОЧКА: В койку? Да? Если шампанское будет, то пускай тащат, я согласная.
      КОМАР-НИГИЛИСТ: Соглашательством занимаешься? Почти столетие соглашаемся - и все не надоело? С любым бредом, сказанным наверху, соглашаемся и руки вверх тянет. Досоглашались до того, что всякие забугрцы тонконогие нас в наше же дерьмо мордой тычут.
      ГЕРЛА-ОБЩЕСТВЕННИЦА (отталкивает Муравья, вскакивает на стол, орет): Это у кого ты видел тонкие ноги? Это у меня тонкие ноги? (Задирает юбку, становится в фотогеничную позу). Лучшая ножка Забугорья, вам такие и не снились!
      НЕБРИТЫЙ КОЛОБОК: Ну ты, падла голозадая! Ты куда своим копытом в мою тарелку лезешь?
      ОБРИТЫЙ КАБАН: Твоими ногами парашу топтать!
      ПИГМЕЙ БЫСТРОРАСТУЩИЙ: Моя не понимай, что есть параша?
      ХАМЛО ОБЫКНОВЕННОЕ: Где у меня голова, там у тебя параша!
      Хозяин, видя, что назревает конфликт, мечется вдоль стола.
      ХОЗЯИН: Господа, господа! Может быть, миром разойдемся... (Пацифисту, надувшемуся, как мышь на крупу). Ведь вы же призывали нас всех несмотря ни на что жить со всеми в мире и дружбе. Почему же вы теперь молчите? Почему допускаете такое? Ведь вы же видите, куда все катится...
      ПУПОЛОИД ОБКОКАРДЛЕННЫЙ (как и все представители славных равнилинских вооруженных сил - РВС - крепок задом и по этой причине отдает команды с большим запозданием): Смир-рна! Равнение на забугорцев! К торжественной встрече... товсь! Первое, пли!..
      БАРХАТНОЯЗЫЧНЫЙ ПОПОЛИЗ: В кого плевать прикажете?
      ПУПОЛОИД ОБКОКАРДЛЕННЫЙ: Ма-алчать! А-атвечать!! А-гонь!!!
      Пополиз, не смея противиться поступившему приказу, смачно
      плюет в Пигмея. Пигмей от возмущения забывает немногие знакомые ему равнилинские слова и переходит на чистый забугорский, поворачива
      ясь к Хамлу.
      ПИГМЕЙ БЫСТРОРАСТУЩИЙ: Ху ю ху? (Эквивалент равнилинского: "Кто ты такой?").
      ХАМЛО ОБЫКНОВЕННОЕ: Чего-о?! (Сгребает Пигмея за грудки). А хо-хо не хо?
      Пацифист, разобиженный и разозленный предыдущей речью Мухи,
      окончательно выбит из колеи таким разворотом событий.
      ПАЦИФИСТ: Бе-е-е-е-е-ей их!!! (С нескрываемым удовольствием, с чисто равнилинским уханьем бьет Муху по голове).
      Начинается драка, в продолжении которой ничего не понять и слышны отдельные возгласы: "Да я тебя счас сделаю, падла!", "Ху ю ху?", "От лица науки в твою харю!", "Яйца раздавили!" и женский визг. На протяжении драки Дятел скромно сидит в
      уголке и что-то быстро пишет в блокнот. Открывается дверь. Входят Серые Личности. Драка резко прек
      ращается. Немая сцена. Серые Личности подходят к Дятлу, деловито выкручивают ему
      крылья. Уводят, не говоря ни слова. После непродолжительной паузы все молча и торопливо разбегаются. Остается Хозяин. Хозяин, печально качая головой, оглядывает опрокинутые столы, сломанные стулья, разбитую посуду
      и лужи пива на полу.
      ХОЗЯИН (грустно, без злости): Миротворцы, мать вашу... (Вздыхает). Всех бы вас... От лица народа, видите ли, говорят. Мы, народ... (После непродолжительной паузы). А может, это и есть народ? Может, теперь такой народ? Нам долго вбивали в головы, что народ мудр и чист по натуре, но ведь и его можно развратить и pазложить, превратить в пьяную массу, способную лишь таскаться по пивным да болтать, что в голову придет. Можно, все можно, если желание есть. Из честных равнилинцев можно баранов сделать, очень даже просто. И стричь всех под одну гребенку, наголо, а они будут лишь "бе-е" да "бе-е"... (Мотает головой, словно стряхивая жуткое наваждение). Докатились... Как всегда, беремся не с того конца. Не договоры о мире и дружбе подписывать надо, а просто самим жить дружно и другим пример показывать. Договор что - бумажка, смял и выкинул. (Наклоняется, поднимает с полу из лужи пива смятый и подмоченный договор, расправляет, вешает на стену за стойкой и припечатывает кулаком). На память потомкам!
      З А Н А В Е С
      П О С Л Е С Л О В И Е
      И СМЕХ УДАРИЛ, КАК НАБАТ...
      Вот и перевернута последняя страница пьесы "Дело было вечером...", а перед глазами по-прежнему стоят яркие, незабываемые образы и звучит в ушах вечный, как мир, гамлетовский вопрос: "Быть или не быть?" Не быть всему отжившему, что дотянулось до нас своими цепкими щупальцами из темного прошлого и мешает нам жить? Быть новому, чистому, прогрессивному, которое, собственно, не показано в пьесе, но намек на которое дан образом Хозяина и его заключительным монологом, где сквозит сомнение в том, что народ у ж е развратили. Да, его можно развратить, но ведь этого не произошло...
      Наш талантливый драматург Феофан Злоправдов, к сожалению, не дает на это прямого ответа, но ответ скрыт в построении всей пьесы. Все персонажи - за исключением, как уже было указано, Хозяина - шелуха, накипь в бурлящем котле исторических событий, потрясающих нашу страну. Недаром в финале они молча разбегаются при первых признаках начинающейся чистки. Разбегаются молча, потому что сказать им по сути нечего.
      "Дело было вечером..." по жанру - комедия, и комедия талантливая. Смех, как ничто иное, служит грозным оружием в борьбе с пережитками прошлого и отголосками царских времен. И смех под талантливым пером Злоправдова становится острым бичом и грозным набатом, свежим ветром, выметающим всяческий сор из нашей общей избы (здесь я подразумеваю не нашу страну, но весь мир). Интересно разобраться, где происходит действие пьесы. Злоправдов не говорит об этом прямо, скрывая место действия под псевдонимом Равнилия, но как легко догадаться об его истинных координатах. Указания на это разбросаны по всей пьесе: корчма, постоянное обращение "господа", намеки на царившую в стране в недавнем прошлом диктатуру, может быть, даже военную хунту. Да и само название Равнилия очень уж ассоциируется с названиями некоторых стран процветающего капитализма, например: Бразилия или, скажем, Боливия...
      Язык, некоторые словечки и выражения Злоправдова, может быть, покоробят отдельных ценителей изящной словесности, но не следует забывать, что здесь драматург проявил себя в полной мере учеником и знатоком великого мэтра Рабле, поэтому бессмысленно и глупо упрекать автора в порнографии или наслоении непристойностей. Ведь не упрекаем же мы в этом творца "Гаргантюа и Пантагрюэля", а там еще и не такое встречается! Все это потребовалось Злоправдову лишь для усиления гиперболизации, дабы показать и вскрыть намечающиеся в отдельных странах и вообще присущие кап.обществу тенденции к опошлению жизни и утрате возвышенных идеалов.
      Нельзя, также, не отметить ряд присущих пьесе мелких недостатков, таких, как:
      а) недостаточно выписаны характеры некоторых персона
      жей, играющих в пьесе второстепенную роль, например,
      Супельника Отчаявливого, Полости Брюшной и Слона Бе
      режливого;
      б) не вполне ясен характер одного из главных персонажей
      пьесы Комара-Нигилиста. Кто он - непонятый никем бо
      рец за справедливость и высшие идеалы или безответс
      твенный болтун и насмешник, готовый высмеивать всех
      и вся, лишь бы выделиться на общем фоне?
      в) не указано, о каких именно годах говорит все время
      Сивый Мерин, а это было бы весьма полезно знать чи
      тателю для более глубокого раскрытия и анализа исто
      рии мифической Равнилии.
      Но несмотря на это, пьеса в целом вышла яркой, талантливой и по праву заняла бы заслуженное место среди произведений Гоголя, Салтыкова-Щедрина и @Пльфа с Петровым, будь она где-либо опубликована.
      Теперь несколько слов об авторе. Феофан Злоправдов молодой, но уже ставший на слуху у широких почитательских масс драматург. Предыдущие его пьесы, такие, как "Три сутенера", "Дама с заначкой" и "Вишневый зад" нигде опубликованы и поставлены не были, но вызвали шумный скандал в наших писательских кругах.
      Сейчас Злоправдов работает над пьесой "Уникальный рогонос", в которой с присущим ему едким юмором продолжает вскрывать и бичевать пороки и язвы современного капиталистического общества, и мы надеемся вскоре увидеть в списках этот очередной шедевр нашей андеграундовской литературы.
      Доктор филологических наук
      Еремей Высосизпальцев.