И вошел в свой кабинет, мгновенно забыв о своих словах. Но Юсуф сразу воспринял его реплику как смертельную угрозу своему благополучию, своему безмятежному существованию. Он переглянулся с Азмадом, и в его глазах зажегся пугающий многих огонек свирепой жестокости. Юсуф кивнул головой в сторону кабинета. Азмад в ответ согласно кивнул головой. Они поняли друг друга без единого слова. Через минуту "турки" вошли в кабинет. Хозяин стоял у открытого сейфа. Он не испугался, выхватил из сейфа пистолет, но выстрелить не успел. Нож Юсуфа, пролетев пару метров, вонзился ему в горло. Захрипев, тот выронил из рук пистолет и рухнул на красивый бельгийский ковер, покрывающий пол кабинета. Пока Азмад опустошал сейф, закрывал его и стирал отпечатки пальцев, Юсуф подошел к убитому, отрезал ему голову и, схватив ее за волосы, водрузил на письменный стол. - Генеральная репетиция! - сказал он гордо. - Следующей будет голова Пятницкого. - Ему я отрежу голову, - попросил Азмад. - У меня он убил родного брата, а у тебя только единокровного. - Поживем - увидим, - ответил Юсуф. - Не будем делить шкуру неубитого медведя. Его еще нужно найти. - Я в одиночку с ним справлюсь! - хвастливо заявил Азмад. Юсуф только усмехнулся хвастовству соплеменника. - Молодой! Зеленый! - сказал он и добавил уже в форме приказа: "Уходим!" Узкие улочки Старого города словно были специально созданы для того, чтобы гангстеры легко уходили от преследования, в них очень легко было скрыться. Поплутав немного и убедившись, что за ними погони нет, Юсуф с Азмадом вернулись к условленному месту, где их ждал с машиной Мамед. Узнав о случившемся, Мамед пришел в ужас. - Вы меня подставили! - завопил он. - Если полиция узнает, что это я вас сосватал в кафе, меня арестуют. - Не бзди! - оборвал его Юсуф. - Никто ничего не узнает сутки как минимум - Почему? - не понял Мамед. - Мы потушили свет в кабинете и закрыли дверь, - пояснил Азмад. - Никто нас не видел. - Здесь полицию не купить и не запугать! - сообщил Мамед. - Вас вычислят за полчаса. И ликвидируют ваше разрешение на временное проживание. - Ничего! - отмахнулся Юсуф. - У Пятницкого тоже нет разрешения, как ты сказал. Мы его поймаем раньше, чем полиция поймает нас. - Зачем надо было его резать? - простонал Мамед. - Он узнал мою татуировку! - сообщил Юсуф. - Сказал, что мы - фальшивые турки! Клянусь, мы его за это зарезали. А деньги взяли для отвода глаз. Пусть думает полиция, что работали грабители по наводке. - Конечно! - иронично хмыкнул Мамед. - Нашел дураков. Всех будут тягать, а нас не тронут. Позабудут, думаешь? - Нас никто не знает! - отмахнулся Юсуф. - Мы ни с кем не общались. - А мне как быть? - спросил тихо Мамед. - Тебя не было в кафе! - успокоил Юсуф. - Алиби есть. Чего бояться? - Кто-нибудь может знать, что я рекомендовал вас в кафе, - трусил Мамед. - Такое выгодное дело завалите! - Теперь ты будешь шустрить по-быстрому! - злорадно сообщил ему Юсуф. Не для близира, а за совесть! Федор Пятницкий, вернувшись в пансион, беспокоясь о Франсуа, попросил Эрвина вернуться к Старому городу и помочь тому добраться до дома. И действительно, он помог Франсуа выследить убийц до самого их логова. Ничего больше не предпринимая, Франсуа вернулся в пансион, чтобы сообщить Федору утешительные новости, а Эр-вина отпустил поспать, договорившись, что он несколько часов спустя приедет за ними, и они все вместе отправятся покупать машину. Ольгу появление абсолютно трезвого Федора сразу встревожило. - Что-то случилось? - спросила она. - Случайно, не поссорился с Франсуа? - Что ты? - удивился Федор. - Из-за чего? Надеюсь, ты мне не дашь повода. Ольгу проявление ревности со стороны Федора просто позабавило. - Феденька! - сразу заворковала она, забыв и о своей тревоге, и о болезни дочери. - Неужели ты можешь ревновать? И она мигом закрыла входную дверь на щеколду и, скинув с себя халат, предстала перед Федором "в чем мать родила". - Все, что ты видишь, будет принадлежать только тебе! - твердо заявила она, почти что клятвенно. Федор при виде ее прекрасного тела сразу позабыл о том, что он хотел сказать своей любимой и спасительнице. Естество его сразу взбунтовалось, потребовав внимания в первую очередь к своей персоне. Он тоже в один миг сбросил с себя одежду и обнял Ольгу. Прижавшись друг к другу, они простояли всего ничего, несколько секунд, но для них эти секунды длились вечно, время остановилось или замедлило свой бег. Ольга так жадно и страстно захотела любимого, что не стала терять времени на то, чтобы разобрать диван, стоявший в комнате и ночью чудесным образом превращающийся в постель, широкую и удобную. Она всем своим телом подтолкнула Федора к дивану, усадила его, сама ввела его пенис в себя, усевшись на корточках. И обладая им, она испытала, как всегда, полную отрешенность не только от бытовых забот и проблем. Слава богу, Федор решил и денежные проблемы, и-семейные: отступила прочь болезнь дочери, неясность их статус-кво, опасность ареста и что-то еще, что Ольга ощущала, но чему у нес еще не было названия. У обоих стон радости вырвался одновременно. Слившись всем телом с любимым, Ольга тихо ему шепнула: - После этого и на костер не страшно взойти! Федор тихо и счастливо засмеялся и сказал: - Бог тебя, несомненно, простит! Прегрешения во имя любви - не прегрешения! - Я не хочу, чтобы он меня прощал! - тихо шепнула ему на ухо Ольга, не желающая расставаться с его телом. - Тебя-то он ни за что не простит, а я хочу быть с тобой и в аду! - Ну если бог все видит, то для него не составит труда понять,, что я действовал в пределах необходимого. - Он тебе на это скажет: "Мне отмщенье, и аз воздам". - Будем считать, что бог действует моими руками! - твердо заявил Федор... Утром оказалось, что температура у Сашеньки спала, и она, веселая и довольная, прыгала по кроватке, будто не пила вчера лекарства.
      15
      После завтрака Федор неожиданно признался Ольге: - Мы в опасности. За мной послали "волков"! - Они приедут мстить? - спросила, побледнев, Ольга. - Давай сбежим! - Для этого нужны документы. С паспортом твоего бывшего мужа я далеко не уеду. - Не обязательно за границу! - воскликнула Ольга, готовая действовать, опять спасать любимого. - Можно скрыться и в Швейцарии. - Полиция не дремлет. Не успеешь оглянуться, как окажешься в самолете рейсом на Москву. А там, у трапа, уже ждет "черный воронок". И доказывай, что ты вынужден был обороняться, столкнувшись с бандой, а сбежал из России, чтобы спасти не только себя, но прежде всего свою жену и своего ребенка. - У нас есть деньги! - убежденно заговорила Ольга. - Уедем в южную Швейцарию! Она привлекает столько туристов, что наше присутствие никому не бросится в глаза. Представь себе манящие небесно-голубые озера Лаго-Маджоре и Лугано, яркие, по-итальянски живые и шумные городки Локарно и Лугано, Гандрия и Мендризи. А какие там фешенебельные курорты и лыжные станции в горах: Давос, Санкт-Морин, Церматт, Гштад, Вербье. Это такая редкая возможность увидеть природу, почти совсем не измененную цивилизацией индустриального века. Обилие солнца, зелени, многоцветье красок. Увидишь Граубюнден, национальный парк-заповедник. - Оленька, "сытый голодного не разумеет"! - заметил Федор. - Наверняка по всем станциям, как железнодорожным, так и автомобильным, разосланы ориентировки на меня. Вряд ли мне дадут уехать без документов даже в южную Швейцарию. А других документов у меня пока нет. Франсуа обещал устроить мне покупку. - Какую? - не поняла Ольга. - Швейцарского удостоверения личности! - пояснил Федор. - Или как оно здесь называется? - Не знаю! - созналась в неведении Ольга. - Никогда не сталкивалась с этим. Федор обнял и поцеловал любимую. - Спокойную, приятную жизнь ты променяла на тревоги, бездомность, смертельную опасность. - Я ни о чем не жалею! - ответила Ольга. В комнату ворвался Франсуа. - Как наша маленькая больная? - весело спросил он. - Скачет и резвится, - улыбнулась Ольга. - Замечательно, - обрадовался Франсуа. - Тогда поедем на озеро! Приглашаю вас покататься на моем катере. Он заметил, что Ольга чем-то взволнована. - Что-то случилось? - Может, будет холодно ей? - засомневался Федор. - Погода великолепная! - отмел его сомнения Франсуа. - У меня в порту катер. Каждому дам порулить! - пообещал он, подкупая своей непосредственностью. - Я, я, я! - удивительно к месту заворковала маленькая Сашенька, радуясь хорошему обществу. Когда они вышли из пансиона, Федор по привычке ожидал увидеть Эрвина. Но того на месте не оказалось. Франсуа рассмеялся, заметив растерянность Федора. - Эрвин мне здорово помог ночью! - сообщил он. - Теперь мы знаем, где обитают твои волки, - шепнул он на ухо Федору. - Понятно! - сообразил Федор. - Теперь он спит без задних ног. Франсуа несколько секунд усиленно делал вид, что соображает, что бы это могло обозначать: "без задних ног". Но потом решил не зацикливаться на сложности фразеологии. - Остался один только месяц лета! - сказал он. - И его надо использовать на полную мощность! - Месяц и два дня! - поправила Франсуа Ольга. - Но здесь и осенью красиво! - добавила она. - Как только холодный ветер с Альп задует на Женеву, все деревья и трава дружно меняют свой цвет на желтый. И все вокруг покрывается золотом, лишь листья кленов оттеняют это золото красными красками. Сразу вспоминаешь картины Шишкина, Левитана, Куинджи, Васильева. - И что интересно, - добавил Франсуа, - прямо пропорционально возрастает количество рыжих и огненно-красных волос у женевских красавиц. - Да! - рассмеялась Ольга. - Потребление хны резко возрастает. Ты прав. Однако на чем же мы поедем до порта? - На такси! - предложил Федор, поглаживая пачку купюр в кармане. - За углом стоит моя машина! - сообщил Франсуа. - Я вам не советую в настоящее время пользоваться каким-либо такси, кроме Эрвина. - Лучше всего купить машину! - согласился Федор. Мощный "БМВ" Франсуа, черный, будто вырезанный из эбонита, помчал всех четверых в порт на Женевском озере, где парковался катер Франсуа. - Мне очень нравится, - заметил Федор, - что стены домов, балконы, изгороди украшаются вьюнами. - Это не обязательно вьюны! - немедленно отозвался Франсуа. Вьющиеся растения привозят из Южной Италии, из Сицилии, даже из Южной Америки. А в пригородах многие улицы представляют из себя живые тоннели, изгороди в метр толщиной настолько плотно перевиты растениями, что стали непроницаемы для любого взора посторонних, а деревья, посаженные по обеим сторонам изгородей еще несколько десятков лет назад, образуют как бы своды. - К природе в Швейцарии отношение слишком пристрастное, подхватила Ольга, - свыше четверти территории Швейцарии покрыто лесами, а берегут каждое дерево, за экологией следят бдительно. Когда в окрестностях Фрибурга стали искать нефть, есть предположение, что под Женевой озеро нефти, общественность столь резко запротестовала, что работы, несмотря на то, что уже было потрачено девятнадцать миллионов франков на бурение нефти, были свернуты. - Потрясно! - восхитился Федор. В порту и возле порта по берегам озера стояли катера и парусные лодки. Их было не меньше нескольких тысяч. - Да их здесь уйма! - высказал Федор свое мнение о численности лодок и катеров. - Около двадцати тысяч! - гордо сказал Франсуа. - Любых: от дешевых самодельных до роскошных яхт с двумя палубами, одна из которых бар-дансинг, а другая - пляж. Как только Франсуа осторожно вывел катер на гладь Женевского озера, Ольга театрально воскликнула: - Здравствуй! Франсуа рассмеялся и сказал. - А ты знаешь, что одно время носило название Ляк-Леман? - Нет! - удивилась Ольга. - Расскажи! - В Женеве есть дом, ты наверняка это знаешь, где Наполеон провел ночь перед походом, открывшим первую победоносную кампанию в Италии, - начал рассказывать Франсуа. - Знаю, конечно! - откликнулась Ольга. - Там он навек обидел женевцев своим приказом о включении женевского кантона во французский департамент Леман. - У нас бы этот дом снесли к долбаной матери! - хмуро заметил Федор. - Но женевцы гордятся даже такой своей историей, - сказал Франсуа. - В Швейцарии есть немало мест, вернее, в Женеве, отмеченных тенью императора Франции. В Пти-Саконе есть "Дорога императрицы", где в 1809 году жила Жозефина, жена первого консула Наполеона. А вторая жена уже императора Наполеона Мария-Луиза, герцогиня Пармская, купила поместье в 1829 году. В Женеве жила падчерица Наполеона и жена его брата Люсьена, чей сын впоследствии стал тоже императором Франции Наполеоном III. Правда, в отличие от своего дяди, этот император был разгромлен прусскими войсками под командованием Мольтке. Это случилось под Седаном в 1870 году. Узкая гавань в западной части Женевского озера пестрела различными лодками, катерами, парусами яхт. Франсуа направил катер к центру озера, но скоро заглушил мотор и достал удочки. - Отдохнем, - предложил он. - А я бы искупнулся, - признался Федор. - Кто тебе мешает? Только вода очень холодная, - предупредила Ольга. - В такую жару?! - Да, - подтвердил Франсуа. - В этом повинны глетчеры. Они тают, и ледяная вода с гор попадает в озеро. Пока Ольга загорала, мужчины поймали несколько окуней. Потом все решили, что пора покататься. В пансионат возвращались перед самым обедом. - Поедем машину покупать? - обрадовался Федор, сразу позабыв о несостоявшемся купании. - Ладно, возвращаемся! Праздник купаний и ныряний отменяется до лучших времен. Ольга чмокнула его в нос и сказала. - Будет еще праздник на твоей улице! Здесь столько праздников. Первого августа будешь вместе с женевцами отмечать день независимости, годовщину образования Швейцарской конфедерации. Жаль, что прозевали первое июня. - А что было? - спросил Федор. - День вступления Женевы в Швейцарскую конфедерацию на правах Кантона! ответил за Ольгу Франсуа. - Ничего, я надеюсь, что мы и от волков отобьемся, и от властей Женевы. Здесь красивые праздники. Один день "праздника судоходства" чего стоит. - Помнишь Джорджа Эллиота? - спросила Франсуа Ольга. - Как она описывает "праздник судоходства"? - Ты, наверное, оговорилась? - переспросил Федор. - Она? Джордж Эллиот? - Феденька, это псевдоним Мэри Анн Эванс! - пояснила Ольга. "Совершая поездку на лодке, я никогда не видел более исключительного зрелища. Все суда на озере были роскошно украшены. Луна, звезды и залпы фейерверка со многих судов. Сияние золотых и серебряных лучей над озером, музыка, бенгальский огонь. А старый Монблан был виден укутанным в свою горностаевую шубу". - Что будем делать с рыбой? - спросила Ольга. - Отдадим вашей хозяйке, - ответил Франсуа. - Мне рассказывал Эрвин, что она готовит изумительные рыбные блюда. Кстати, он скоро появится. Обещал поехать с нами покупать машину.
      16
      Полицейский, информатор Мамеда, подходил к своему дому и еще издали заметил стоявшего на углу "турка из Франции", как он про себя его называл. Сразу вспомнились карточные долги, которые надо было отдавать, неоплаченные счета и прочее, прочее. Хотя и неприятно ему было иметь дело с этим "турком", но от дополнительного заработка отказаться он не мог. А этот черный платил неплохо. - Отдыхаем, водку пьем! - пошутил Мамед, здороваясь со своим информатором. - Пользуемся болезнью, едем домой! - Тебе зачем выслуживаться перед моим начальством? - ухмыльнулся полицейский. - Закладывать меня не выгодно! - Я и не собираюсь тебя закладывать! - сказал Мамед. - Я пришел, чтобы дать тебе хорошо заработать. Французский язык Мамеда был не лучшего качества, но полицейский его хорошо понимал, особенно, когда он заговорил о выгодной сделке. - Надеюсь, мне не придется арестовывать твоих конкурентов? - пошутил полицейский. - Я от конкурентов сам избавляюсь, - улыбнулся Мамед. - Мне нужно узнать по этолгу номеру машины фамилию и адрес ее водителя. Он протянул клочок бумаги с номером. - Всего-то? - успокоился полицейский. - Через неделю будет у тебя и фамилия, и адрес. - Это нужно сделать сегодня! - сказал Мамед - Десять тысяч за срочность! - Десять тысяч за одну справку! - удивился полицейский. - Потому что это - ты! - объяснил Мамед. - А своему человеку можно и переплатить. За дело, конечно. Сегодня вечером я должен знать адрес. Держи задаток! И Мамед вручил полицейскому тысячу франков. - Но учти. Десять тысяч можно получить сегодня. Завтра утром сумма уменьшится. Ему было приказано заставить полицейского "пошустрить". Юсуф так и выразился. А лучшего способа, как разумел Мамед, не было, чем намекнуть полицейскому-информатору о материальных потерях, весьма ощутимых. - Вечером будут и фамилия, и адрес! - пообещал сразу же полицейский. Десять тысяч франков не каждый день сваливаются на голову. Не попытаться заработать их было непростительным грехом со стороны полицейского. И он не собирался их упускать. Озадачив полицейского возможностью заработать крупные "бабки", как любил говорить Мамед, он отправился в Старый город произвести разведку, не всплыла ли его фамилия в деле расследования убийства хозяина кафе Но в кафе было все тихо. И следов полиции не было видно. Мамед не стал испытывать судьбу и требовать хозяина кафе, утверждая, что тот не расплатился с ним за поставки вина в прошлом месяце Он тихо и вежливо заказал себе большую рюмку водки под экзотическим здесь названием "Кремлевская" и большой ломоть, целый шмат буженины. Утром он не успел позавтракать от волнения, так ему действовал на нервы Юсуф своим бешеным огоньком в глазах. Ему повезло настолько, что не пришлось самому интересоваться хозяином кафе. В кафе ввалилась жена убитого, которую как-то раз Мамед уже видел. Злобное ее лицо способно было отбить аппетит даже у самого голодного человека, но Мамед, к его счастью, уже доедал последний кусок буженины. - Где этот импотент? - визгливо завопила она на бармена. Тот, зная ее не первый год, лишь виновато развел руками: - Ночью сказал, что уезжает, - открыл он "тайну" хозяина. - Я думал, что домой. - В котором часу он уехал? - вела настоящий допрос жена хозяина кафе. - Не видел! - честно ответил бармен. Откуда ему было видеть отъезд того, чей труп уже несколько часов лежал в собственном кабинете, закрытом на ключ. - Мерзавец! - привычно завопила жена. - Опять уехал во Фрибур, к этой потаскушке, чтобы у нее ноги отсохли, у бесстыдницы. Мамед искрился счастьем от наслаждения, слыша ревнивую жену. "Такой кусок говна, - думал он, глядя на сухую, как жердь, женщину, - способен сделать развратником самого аллаха"! - Если он появится в кафе до того, как увижу его я, можешь передать, что я ему все ребра пересчитаю! - закончила гневным воплем жена хозяина кафе и, хлопнув дверью, величественно удалилась. Бармен вздохнул, налил себе полную рюмку "Кремлевской" и подсел к Мамеду. - Эмансипация до добра не доводит, - сказал он, кивая вслед шагающей, как солдат, жене хозяина. - Вы, турки, правильно делаете, что держите своих баб в гаремах и не даете им пикнуть! - У нас, в Турции, демократия, - разубедил бармена Мамед. - Женщина премьер-министр. Гаремов нет! Почти у каждого мужчины только одна женщина. - О боже! - воскликнул бармен. - Если и над турками женщины берут верх, то это конец света! Конечно, ты водку пьешь. А с этого и начинается мужское падение! - А ты водку продаешь! - обиделся Мамед. - Жить на что-то надо! - объяснил бармен. - Некоторые и наркотики продают. Но я не закрываю глаза на суть вещей! - Смотришь правде в глаза? - усмехнулся Мамед. Он расплатился и, на прощание махнув рукой бармену, вышел из кафе. Пока все шло хорошо, так, как было задумано. Аллах был на их стороне. "Если все будет идти путем, - думал Мамед, - то завтра-послезавтра Юсуф с головой Федора Пятницкого отправится в горы, а я отдохну по-человечески". Открыв дверь квартиры, Мамед сразу же услышал женские вопли. Он испуганно замер на месте, но очень скоро сообразил, что попал не на допрос с пристрастием, а на очередную блядку своих соплеменников. "О аллах! - взмолился он. - Зачем ты создал столько распутных женщин? Проходу от них нет!" - Мамед, это ты? - услышал он голос Юсуфа и последовавший сразу же за вопросом щелчок взводимого пистолета. - Я, я! - поспешил откликнуться он. - Ты с бабой? - Иди к нам, тебя тоже обслужат! - предложил Юсуф. Мамед вошел в комнату и опешил: студенточка в одиночку обслуживала сразу и Юсуфа, и Азмада, она стояла на четырех опорных точках, Юсуф пристроился сзади, поза "раком" была его любимая, в чем он себе признавался только мысленно, а губами студенточки безраздельно пользовался Азмад, ему был предпочтителен оральный способ любви, в силу своей неполноценности - Зачем звали? - удивился он. - Мне пристраиваться больше некуда, если только в ухо. Нет, третий здесь лишний! Он собрался было повернуться и покинуть комнату, хотя, честно говоря, был не прочь даже в очередь потрахать эту блондинку из северной страны, но в этот момент Азмад издал вопль, задергался, как на электрическом стуле, и тряпкой сполз на постель. Путь к губам красавицы был свободен, и Мамед поспешил воспользоваться своей очередью и сунул свою, уже начавшую набухать "тряпочку" в губы студенточки. Это было нетрудно сделать, потому что как раз в этот момент и она издала дикий кошачий вопль, очевидно, Юсуф опять достал ее самую сокровенную эрогенную точку. Использовав как плевательницу рот красавицы, Мамед быстро изошел и стал наблюдать за голой парой с чисто эстетических позиций. Там было на что посмотреть, хотя иногда Мамеду казалось, что он видит поршень паровоза, заставляющий бешено крутиться колесо. Когда Юсуф вогнал свой "поршень" в последний раз и застыл каменным изваянием, считая, что мужчине не приличествует издавать вопли, как бы ему хорошо ни было, красавица была похожа на выжатый лимон Руки ее подломились, она рухнула лицом на постель, и лишь спина ее изредко передергивалась волной судорог Сил у нее не оставалось даже для того, чтобы стонать. А Юсуф по-деловому вытер свой "поршень" о простыню и подошел к Мамеду - Пойдем поговорим! Мамеду очень не понравилось то, что Юсуф использовал для обтирания своего члена простыню постели, на которой он спал, но он ничего не сказал своему гостю и молча проследовал за ним в другую комнату.
      - Как твой полицейский? - сразу спросил Юсуф - Договорился? - Договорился! - весело доложил Мамед - Сегодня вечером он нам сообщит все, что нужно Предложил даже узнать адреса всех таксистов и их любовниц, но я отказался. - Сколько дал ему? - продолжал расспрашивать Юсуф. - Пять тысяч, - обманул, не моргнув глазом, Мамед - Обещал еще десять, если достанет сегодня Намекнул, что завтра он может и не получить таких денег. - Молодец твой отец, - похвалит Юсуф Мамедд, - на полу спал и то упал. - Зашел еще и в кафе! - сообщил Мамед. - Зачем? - недовольно насупил брови Юсуф. - Проверить, э... - засуетился Мамед. - Там все в порядке. Полиции нет, а жена хозяина кафе думает, что тот слинял к своей любовнице во Фрибуре. - Не надо было светиться! - стал выговаривать Юсуф - Тебя бармен знает. - Ну и что, что знает? - вскинулся Мамед. - Я так часто туда захожу, что никаких подозрений это вызвать не может. О хозяине я и не спрашивал, выпил рюмку водки и ушел. - А свининой закусил? - подозрительно спросил Юсуф. - Я же тебе говорил я по первой не закусываю, - ответил Мамед, воровато отвернув глаза. - Надеюсь, ты понимаешь, - спросил Юсуф, - что первым делом полиция будет интересоваться теми, кто был ночью и утром. - Время смерти они установят точно и сразу, - отмахнулся Мамед. - А у меня на ночь железное алиби всю ночь я играл в карты в компании. - Где ты договорился с ним встретиться? - Он мне позвонит вечером и мы договоримся. - Назначь ему встречу в самом безлюдном месте - В парке, - предложил Мамед. - Где знаешь, - согласился Юсуф. - Чтобы народу не было. - Зачем так, Юсуф? Лишать меня такого ценного информатора. Где я другого возьму? - Где хочешь, - отмахнулся Юсуф. - Главное для нас - это убить Пятницкого. А свидетели нам не нужны. Я следов не оставляю. - Не обязательно, начиная большие дела, разрушать мои! - заскулил Мамед. - Тебе хорошо: приехал-уехал, а мне здесь жить и работать. Это мое гнездо, в своем гнезде не срут! Не пачкают, - зачем-то поправился он. - Ходи в сортир и сиди "орлом"! - презрительно сказал Юсуф. - У каждого свои правила. Я следов не оставляю. Если кто-нибудь что-нибудь про меня знает, он тут же умирает. Свидетелей обвинения не будет. Юсуф решил, что он все сказал, и ушел в спальную комнату к своей блондинке, которая стана подавать признаки жизни. Вечером позвонил полицейский. Деньги нужны всем. Нет, наверное, человека на земле, которому они не были бы нужны. Любой расы, любой национальности. Но полицейскому они были нужны вдвойне. Он все еще снимал комнату на окраине Женевы, куда жену было приводить просто неудобно, хотя его девушка, с которой он жил, сама приехавшая из дальней деревушки, была согласна и на это, лишь бы быть вместе и ночью, и днем. А к десяти тысячам франков можно было прибавить их сбережения и купить право на проживание в собственной квартирке, пусть небольшой, но зато собственной, где можно делать все, что заблагорассудится. Первый взнос как раз и составлял десять тысяч с чем-то франков. - Я все узнал, - радостно сообщил он Мамеду. - Приготовь деньги! - Деньги есть. Встретимся в парке Дез'о Вив, в одиннадцать. - Почему так далеко? - удивился полицейский. - И почему так поздно? Разве нельзя прийти к тебе? - Я все объясню при встрече, - сказал Мамед и положил трубку. Он вдруг понял, что и его вскоре могут убрать, так как Юсуфу свидетели не нужны. Парк Дез'о Вив был похож на сказочный лес - темный, таинственный и безлюдный в этот поздний час. Полицейский немного опоздал. - Что это тебе взбрело в голову назначать здесь встречу? - раздраженно спросил он Мамеда. - Игра в шпионов не для меня. - Береженого бог бережет, - сказал Мамед тоскливо. - Давай информацию. - Сначала деньги, - протянул руку полицейский. - Если ты будешь знать фамилию и адрес таксиста, ты можешь расхотеть заплатить мне десять тысяч. - Да! - согласился Мамед. - Такой анекдот даже есть: "Один соблазнил девушку, пообещав ей бриллиантовое кольцо, а потом обманул, не дал. Она стала его упрекать, а он ей: "Когда у меня между ног, как камень, сердце мое, как воск, а когда внизу у меня, как воск, сердце мое, как камень". - Вот видишь! - засмеялся полицейский. - Я не хочу быть обманутой девушкой! Мамед достал деньги и отдал их полицейскому. - Я не такой, как ты, - упрекнул он. - Я тебе верю. - А почему ты мне не должен верить? Я тебя никогда не обманывал. Все сведения, которые я тебе приносил, были точными. - Я тебе тоже платил без обмана, - напомнил Мамед. Но полицейский не хотел больше терять времени на дискуссию о честности. Он считал, причем искренно, что честность нужна только богатым. Поэтому он молча протянул Мамеду лист бумаги, на котором были написаны все реквизиты Эрвина Кокорева. Он развернул листок бумаги и пошел ближе к фонарю. За спиной полицейского внезапно возникли Юсуф и Азмад. Они быстро заломили ему руки за спину и связали их нейлоновым шнуром. - Мы проверим адрес, - объяснил Юсуф. - Если все верно, отпустим. Если нет, умрешь! Ты все понял? Полицейский немного успокоился. - Там записан телефон, - сообщил он. - Позвоните сейчас и скажите, что вы дежурный с телефонной станции. Через полчаса Азмад вернулся и сказал по-чеченски, что сведения точные. Юсуф подошел к сидящему на траве полицейскому и сказал, довольно улыбаясь. - Ты хорошо поработал! Разрывная пуля вышибла полицейскому мозги в долю секунды, бросив вслед за мозгами на дорожку парка и бездыханное тело. А Юсуф посмотрел на высоченное дерево и спокойно произнес. - Какое дерево высокое! Здесь много таких9 Этому, наверное, несколько сот лет. - Немало таких! - дрожа, ответил Мамед. - В университетском парке стоят гиганты, э! Высотой метров тридцать-сорок! Причем группами стоят, клянусь! Его мутило и стоило больших усилий, чтобы не вырвало прямо здесь, возле трупа. Это было бы недостойно горца, джигита. - А где еще растут такие гиганты? - вел светскую беседу Юсуф, окуривая "косячок" гашиша. - У въезда Европейского отделения ООН! - покорно пояснил Мамед, отчаянно борясь с приступами рвоты. - Пихты стоят. Два ряда по двенадцать деревьев. И во внутреннем дворе Дворца наций есть два ряда таких же пихт. По восемь деревьев только. - А в горах у них что растет? - спросил Юсуф, с тоской вспоминая родные горы. - Дуб, бук, вяз, ясень, клен, липа, - стал перечислять Мамед, - выше тысячи метров хвойные: пихта, сосна, ель. По долинам растет ольха. Там ее целые заросли. А совсем высоко альпийские луга, заросли рододендрона, азалии, можжевельника. - Какие названия знаешь? - удивился Юсуф. - Недаром тебя здесь держат. Умный! - Меня для другого держат! - тихо напомнил Мамед. - Снимите с полицейского мундир, возьмите оружие и деньги, - приказал Юсуф сообщникам. - Чтобы быстро проникнуть в квартиру таксиста. Мамед вздохнул и стал помогать Азмаду стягивать с убитого форму. Он уже понял, что эта форма понадобилась Юсуфу не только для того, чтобы попасть в квартиру Эрвина.
      17
      Эрвин впервые заработал похвалу Голдвина. Он уже и не помнил, когда он впервые приступил к выполнению нудной и однообразной работы: знакомство с советскими гражданами, затем и с российскими, попытка втереться к ним в доверие, найти слабые стороны их характера, темные пятна в биографии, обработка их и вербовка. Успехов явных не было. Иногда удавалось подловить "клиента", как называл их Эрвин, на чем-нибудь противозаконном, сфотографировать или записать на магнитную пленку. Но что дальше происходило с компрометирующими материалами, Эрвин не знал, к самостоятельной работе его не допускали. Обычно его выводили на "клиента", а затем забывали. Федор Пятницкий был первым, кого Эрвин сам разглядел, лично втерся к нему в доверие, работая на перспективу. Здесь можно было не спешить: "птичка" никуда не могла улететь. По большому счету, Федор Пятницкий Эрвину нравился: немногословный мужественный парень, красивый и сильный, он не мог не вызвать симпатии даже у мужчин, не относящихся к сексуальным меньшинствам. Умение владеть собой в, казалось бы, безысходной ситуации всегда вызывает невольное уважение... В этот вечер Эрвин возвращался домой не один. Его уютная однокомнатная холостяцкая квартира видела немало девиц, не отягощенных строгими моральными правилами. Ирма работала в автомобильном салоне: разносила кофе, ложилась в постель к нужным хозяину людям. Ее это устраивало: платили хорошо, а заниматься проституцией таким образом выгоднее и спокойнее - никаких конфликтов с клиентами и с полицией. Эрвин вел переговоры о покупке дорогого автомобиля, и Ирма приняла его за очень богатого человека, а когда он предложил встретиться вечером и пойти к нему в гости, сразу же согласилась. Оказавшись в однокомнатной холостяцкой квартирке, она поняла, что ошиблась. Правда, оставалась еще надежда, что эта квартирка специально куплена для интимных свиданий, потому что клиент женат и домой водить дам не может. - Ты здесь живешь? - Живу! - честно ответил Эрвин. Повернуться и уйти сразу Ирма посчитала неудобным.