Счастлива по собственному желанию

Было уже далеко за полночь, когда они оказались на противоположном конце города. Тогда Саша сказала:

– Я живу в гостинице напротив кафе, где мы ужинали. Вы меня проводите?

– Разумеется, – галантно сказал Игорь.

Через некоторое время они стояли у дверей гостиницы, и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.

– Вы хотите подняться ко мне? – смущаясь, спросила Саша.

– Да, очень хочу. А Вы не против выпить со мной по глотку коньяку на ночь?

– Вы думаете, итальянцы лояльно отнесутся к тому, что я приглашу к себе незнакомого мужчину в столь поздний час? Думаю, нам нужна какая-то легенда.

– Я уверен, что они не будут возражать, если Вы зайдете ко мне на рюмку коньяка.

– Боюсь, что я не совсем Вас понимаю, – призналась Платина.

– Пойдемте, а то Вы совсем продрогли, легендарная Вы моя, – он легонько подтолкнул ее к автоматически открывающейся двери гостиницы.

– Буоно сэра, синьора, буоно сэра, синьор, – приветствовал их портье, протягивая им ключи от их комнат.

Саша в изумлении смотрела на Игоря.

– Почему Вы мне не сказали, что живете в этой гостинице? – спросила она.

– А разве Вы хотели это знать? – совершенно серьезно переспросил он, в душе ликуя, что ему удалось ее удивить.

Они поднялись в его номер. Войдя в комнату, Саша присела на диван, а Полевой подошел к бару, чтобы налить что-нибудь выпить. Пока он разливал коньяк, она осматривалась в его номере. Протянув ей бокал вина, он сел напротив нее.

– Вам понравился сегодняшний вечер?

Она только кивнула. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, словно пробуя коньяк и тишину на вкус. Игорю казалось, что эти мгновения пронизаны чем-то более значительным, нежели просто страсть. Но пауза слишком затянулась. Он залпом выпил содержимое своей рюмки. Ему хотелось, чтобы все произошло поскорее. Она же стала рассказывать о том, как начинала свой путь в живописи, о том, что творчество импрессионистов ее не вдохновляет, она долго говорила о палитре, об оттенках и нюансах. На середине какой-то фразы Игорь не выдержал и поцеловал ее. Она слабо сопротивлялась, скорее из кокетства, нежели на то были объективные причины, но уже через несколько минут расслабилась и искренне отвечала на его поцелуи. Первые лучи солнца, осветившие старинный город, застали их в постели в объятиях друг друга.

Глава 4

Гадание на бараньей лопатке

– Первое время моего замужества было таким лучезарным, – Наташа Полевая ковыряла десерт. – Все было так сладостно.

Ее подруга, Лизавета, сидящая напротив, давно устала от этих излияний, но из дружеских побуждений и сострадания выслушивала эту исповедь вновь и вновь.

– Лизка, поверь, мы были так счастливы! – воскликнула Наташа. – Для нас это было пределом мечтаний: засыпать и просыпаться рядом с любимым существом!

– Да, это так мало и так много, – согласно промолвила Лизавета.

– Мы так часто говорим, что мы несчастливы, не понимая смысла этого горького слова. Господи, что же такое счастье? Тогда для меня было счастьем уходить, зная, что, возвращаясь домой, ты снова увидишь любимое лицо, услышишь ласковые слова.

– Так все начинают, – со вздохом констатировала Лизавета.

– Мне иногда казалось, что это просто сон, – продолжала Наташа. – Чтобы я поверила в то, что это происходит наяву… Только представь, Игорь брал мои руки и целовал, говоря, как он меня любит. После нашей само собой разумеющейся свадьбы мне долго не верилось, что я – жена Игоря Полевого. Теперь, когда мне все завидуют, говорят, вон идет Наташа – супруга олигарха, большого человека. И большого говнюка. Многие так думают, только никто не осмеливается произнести вслух.

– Вы же еще в институте начали встречаться, если я ничего не путаю? – спросила Лизавета, привыкшая, что Полевая обзывает своего супруга разными словами, из которых «говнюк» было хотя бы цензурным.

– Да, когда мы познакомились, нынешний супербизнесмен был никем. Он же был очкариком, аспирантишкой, тощим заморышем, – лицо Наташи изобразило презрительную гримаску.

– Я помню, что ты-то была красавицей, отличницей. Как же ты обратила внимание на этого недостойного? – с ехидцей поинтересовалась Лиза.

– Точно, я была круглой отличницей, шла на красный диплом. И на третьем курсе этот клоп решил испортить мою зачетку своим «удовлетворительно». Наш профессор заболел в самый день экзамена, и Полевой, поставленный на замену, щедро наделял всех девчонок, сдававших ему «Анализ финансово-хозяйственной деятельности», трояками. Думаю, что Игорек тогда впервые дорвался до власти, уж очень ревностно принимал экзамен, задавал кучу дополнительных вопросов. Вот тогда-то и началась наша история. Хорошо помню, как он тогда сказал: «Ваш ответ, Гребенкина, вполне удовлетворительный. Поэтому я с чистой совестью ставлю Вам „удовлетворительно“». Мне хотелось плюнуть ему в рожу, но вместо этого я смущенно улыбнулась и сказала: «Игорь Николаевич, посмотрите, какая у меня зачетка! Здесь же нет даже четверок. Может быть, я могу пересдать этот экзамен, чтобы не испортить диплом?» Он улыбнулся, даже снял очки, внимательно посмотрел на меня и неожиданно пригласил в кафе, пообещав повременить с выставлением оценки. Ну, я естественно согласилась. Хоть он мне тогда и не нравился, но я подумала, отчего же не пообедать на халяву?

– Дальновидный расчет, – усмехнулась Лиза.

– После того обеда в моей зачетке появилась оценка «отлично», потом было кино, потом цветы, потом вино, первый поцелуй и… – Наташа вздохнула. – А, может быть, я путаю, в каком порядке все это было…

Она доедала чиз-кейк, Лизавета курила и допивала кофе, втайне надеясь, что когда закончится угощение, ее подруга увидит в этом логичный знак того, что пора расходится по домам. Но Наташа снова отложила вилку и поглядела в окно. Вечер воспоминаний продолжался.

– Девчонки потом сказали мне, что наш Игоряша заделался купчишкой: приторговывал шмотками, которые его друзья возили из Турции. Он методично складывал копеечку к копеечке, потом открыл свою фирму, заключил какие-то договора, набрал сотрудников. Короче, стал торгашом с ученой степенью. С преподавательской деятельностью он, конечно, завязал и ушел из нашего института. Я тоже закончила институт и искала работу. Мы с ним продолжали встречаться, но без каких-то страстных чувств, скорее так, по привычке. Когда он накопил деньжат на квартиру в спальном районе, я решила, что пора выходить за него замуж и сделала ему предложение. Он согласился. Тебе может показаться это странным, но вступление в законный брак разбудило наши чувства: мы стали внимательнее друг к другу, выслушивали друг друга с интересом и трепетом, обо всем советовались, дружили. Но годы шли…

«Она совсем как героиня мыльной оперы», – Лизу передернуло, но она не подала виду, и Наташа продолжала повествование:

– Игорь становился все более задумчивым, молчаливым, раздражительным. Я списывала это на его работу: загруженность и усталость никого не украшают. Я же не работала и часами просиживала дома у окна, наблюдая за жизнью на улице и слушая тиканье часов. Как-то я заикнулась, что пора бы нам завести ребенка, а он сказал, чтобы я выкинула это из головы. Я немного повозмущалась, но потом смирилась и стала даже находить в этом положении свою прелесть: ни пеленок, ни ночных бдений, ни очередей на прививку. Вот мы и прожили так четырнадцать лет вместе. Ты же знаешь, Игорь много добился. А я? А я стала его тенью. Мы всегда приглашены на VIP-тусовки и вечеринки, у нас есть квартира и загородный дом, несколько тачек, но у нас нет детей. Все думают, что мы – образцово-показательная ячейка общества, а на самом деле мы просто привыкли друг к другу и безмерно устали от совместной жизни. Но мы научились терпеть. Я даже знаю, что Игорь мне изменяет.

– Да ты что?! – глаза Лизаветы округлились. – Ты и это терпишь?!

– Признаюсь, у меня самой за эти годы случались романы, но он об этом ничего не знает. Или, также как и я, догадывается, но молчит. Мы элементарно удобны друг другу.

– Наташка, ну что ты как пьяная? Что за бред ты несешь? Черт возьми, неужели ты и дальше будешь утопать в этом сером бесчувственном мещанстве?

– А что ты предложишь делать? Пойти на работу? Да я и дня не проработала в своей жизни. Кто меня возьмет на работу? Игорь? Это же смешно, – она отправила в рот последний кусочек чиз-кейка.

– Ну, если любовник тебя не достаточно развлекает, тебе нужно придумать себе какое-то занятие, такое, чтобы не сидеть дома, а видеть разных людей, побольше общаться, развлекаться. Иначе у тебя будет хроническая депрессия, это к гадалке не ходи.

– Предлагаешь пойти на танцы как Танька с Иркой? Или заняться верховой ездой? Это почти как секс, ноги также широко приходится разводить.

– Ну, я не знаю, подумай сама, если мои предложения тебя не устраивают, – Лизавета почувствовала, что запас ее терпения иссякает. Иногда ее подруга становилась просто невыносимой занудой. – Извини, Наташка, мне пора. Ты помнишь, что у Ирки Кульник в четверг день рождения? Они всех приглашают в субботу к себе. Вадик специально выписал знаменитого итальянского повара. Будет что-то типа мастер-класса итальянской кухни. Он будет нам готовить национальные итальянские блюда и рассказывать, как это делается у них в Италии. Мне очень хочется посмотреть.

– Все помешались на этих итальянцах, – мрачно заметила Полевая. – Мой Гошка не вылезает из своей Флоренции или привозит Риккардо в Москву и днями напролет с ним о чем-то разговаривает, а на меня у него уже не хватает времени.

– Ладно, Наташка, не ворчи. Созвонимся.

Она встала и, поцеловав на прощание подругу, вышла из кафе.

– Почему же это не ходить к гадалке? – оставшись одна, раздумывала Полевая над фразой Лизаветы. – Пусть магия подскажет, что мне делать дальше.

Она позвонила Антонине, своей подруге, которая интересовалась паранормальными явлениями и верила в могущество экстрасенсов.

– Тонь, привет!

– Наташ, извини, не могу говорить, – шепотом сказала Антонина, – у меня сеанс, я тебе перезвоню.

Наташа заказала еще кофе и стала ждать звонка Тоньки Каретниковой. Звонок раздался через час и пятнадцать минут.

– Привет, как ты? У меня был массаж и шоколадное обертывание. Чего ты звонила? – по голосу было слышно, что Тоня куда-то торопится.

– Тони, отведи меня к каким-нибудь своим колдуньям. Я уже отчаялась найти выход из своей депрессии в реальной жизни. Ни виски, ни таблетки уже не помогают. Вот, хочу что-нибудь магическое попробовать.

– Наташ, с таким настроем ты уж точно слона не продашь, – рассмеялась Каретникова. – А чего ж ты решила к гадалке-то пойти? Ты же не веришь в сверхъестественное?

– Тонька, знаешь, мне так погано, на душе просто кошки скребут. С Игорем у нас что-то не клеится, да и вообще, я не знаю что делать. Я смотрю по ТНТ «Битву экстрасенсов», вот и поверила, что это все не сказки.

– Ага, это действительно впечатляющее зрелище. Наташка, это не телефонный разговор. Нам надо встретиться и все обсудить. Хотя, в принципе, мне все понятно, ты сбилась с пути, и тебе нужен кто-то, кто вернет тебя к жизни. Словом, тебе нужен наставник.

– Нет, Тонь, мне никто не нужен, – Полевая даже испугалась, – я просто хочу, чтобы мне предсказали будущее, хочу разобраться, что мне делать.

– Поезжай к одной ясновидящей, думаю, все образуется. Сейчас сброшу тебе смс с адресом. И не тяни. Лучше всего, приезжай прямо сейчас. Я тоже туда еду. Там тебе помогут, вот увидишь. До встречи, жду тебя.

Получив адрес, где живет прорицательница, Наташа Полевая села в свой Porsche Cayenne и поехала по направлению Измайловского парка. Через два часа, испытав на прочность свое терпение в московских пробках, она позвонила в указанную квартиру. Дверь ей открыла сама Антонина.

– Молодец, что приехала, – подставляя щеку для дружеского поцелуя, прошептала Тонька. – Вот тебе тапочки, проходи.

Полевая скинула свои лазоревые босоножки Prada и надела предложенные тапки. Она сразу почувствовала, в квартире витали ароматы раскуренных благовоний, свет был везде приглушен. Тоня жестом пригласила Наташу зайти в комнату. Оказавшись одна в маленькой комнатке, Наташа немного оробела. Весь антураж дышал мистикой. Плотные шторы были задернуты. Комнатку освещал один-единственный ночник. Кругом валялись цветные расшитые арабские подушки, пуфы из тисненой кожи. На полу красовалась огромная медвежья шкура. В центре комнаты помещался круглый столик на четырех крепких ножках в виде звериных лап. На столике мерцала горящая свеча. Никого не увидев, Наташа присела в закутанное в гобелен кресло и стала ждать, когда придет предсказательница.

– Ты устала быть его женой, – в тишине комнаты вдруг раздался тихий женский голос.

Наташа различила какое-то движение в темном углу комнаты.

– А он устал от того, что тебе постоянно необходимо его внимание. Ты хочешь, чтобы он восхищался твоими туалетами, делал бы тебе комплименты, участвовал с тобой во всех светских развлечениях, водил бы тебя на приемы, где ты сможешь блистать.

– И что же мне делать? – озираясь, спросила Наташа. – Я не хочу развода. Я боюсь остаться одна, я же совсем не представляю себе жизни без Игоря.

– Тебе нужен ребенок, он скрепит ваш союз.

– Но мой муж не хочет детей, – слабым голосом возразила Наташа.

– Неправда, он хочет, но, к сожалению, он не может иметь детей.

– Как? – воскликнула жена Игоря Полевого. – Как же мне тогда завести ребенка? Нет, это все бред.

Она поднялась.

– Еще минуту, – попросил голос невидимой прорицательницы. – У тебя будет ребенок, и будет счастливая семья. Один очень успешный человек, богатый и влиятельный, станет отцом твоего ребенка.

– Богатый и влиятельный – это мой муж, Игорь, – недоумевала Наташа. – Но, как Вы говорите, он не может иметь детей. Я не понимаю, как же этот ребенок появится…

– Я тебе все сказала. Будь внимательна, присматривайся к знакам, и все будет происходить так, как ты этого захочешь. Но я вижу, что тебя подстерегает смертельная опасность. Если ты не сможешь преодолеть свое влечение к порочному, события могут развиваться совершенно непредсказуемо.

Пламя свечи затрепетало и погасло. Наташа поняла, что разговор окончен, и на ощупь вышла из комнаты.

Глава 5

Фляжка коньяку, или Спортсмены не курят

– Алиска, я тебя люблю, – от принятого алкоголя Игорь говорил медленнее обычного.

– Полевой, ну что за глупости, ты что, опять перебрал? Тьфу, как мне это надоело, – Алиса дернула плечиком, сбрасывая тяжелую руку Игоря, обнимавшего ее. – Мне кажется, мы с тобой договаривались, что не будем друг другу голову морочить такими глупостями.

– Какая ты черствая, – Полевой провел рукой по ее плечу и выступающей ключице.

– Ага, кожа да кости, – согласилась она. – Гош, может, баиньки поедем?

– Как? Ты не хочешь еще выпить? – изумился он.

– Полевой, ты меня уже достал, сколько еще ты будешь мне вспоминать эту историю? Ну, с кем не бывает, и вообще-то тогда ты сам меня напоил.

– Ага, как мать, грудью.

– Знаешь, Полевой, мне иногда кажется, что в тебе правда течет не кровь, а коньяк, поэтому я легко представляю тебя в роли кормящей матери, то есть спаивающей. Ладно, как я вижу, домой ты не хочешь, дар речи ты еще не потерял, так что ничего с тобой не случится. Твой бессменный Головин тебя подстрахует. Ну, сиди тут, догоняйся, а я поеду домой. К себе.

Последняя фраза разом отрезвила Полевого.

– Лисенок, ну почему ты всегда меня наказываешь? Я же не маленький мальчик.

– Вот потому что не маленький, должен уже сам что-то понимать. Я тебя не наказываю, просто я не считаю себя закуской к твоей выпивке, поэтому и ухожу.

– Ты меня совсем не любишь? – желая растрогать Алису и поставив бровки домиком, спросил Полевой.

– Гоша, ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, не надо сейчас устраивать концерт, будто ты выклянчиваешь конфетку у строгой матери.

– Однозначно, ты меня не любишь, – от ее тона Полевому действительно стало грустно. Он налил себе рюмку коньяку. – Твое здоровье, Алиса.

Она посмотрела на него долгим, почти рентгеновским взглядом. Ему всегда было не по себе, когда она так делала. Ее необычные глаза, казалось, видели тебя насквозь. Он ни капельки бы не удивился, если бы узнал, что она умеет гипнотизировать. Уж слишком обескровливающим и лишающим сил был ее взгляд, когда ситуация складывалась не в ее пользу. Полевой не мог дать точное определение ощущению, которое охватывало его в такие секунды. Наверное, он побаивался эту женщину.

Выдержав паузу и не услышав согласия со своим предложением, Алиса встала и направилась к двери.

– Ты, наверное, хочешь, чтобы я побежал тебя останавливать и упрашивать еще посидеть со мной или сейчас подхватился и поехал с тобой домой? – крикнул он ей вслед.

Алиса молча обернулась. И опять этот пронзительный взгляд, который в этот же момент заставил его раскаиваться, что он был так резок с ней.

– Алиска, иди домой, я сегодня что-то не форме, извини, если обидел… За твои глаза, – он залпом опрокинул рюмку Hennessy XO.

У Алисы были необычные глаза. Один серый, другой зеленый. Один добрый, другой хитрющий. Игорь никак не мог привыкнуть к ее взгляду, одновременно очень строгому и чувственно-нежному.

Он впервые увидел Алису в самолете. Игорь летел бизнес-классом из Праги. Переговоры, ради которых он сорвался из Москвы, оставив огромную нефтеперерабатывающую империю на своего заместителя, Максима Пенькова, прошли неудачно. Полевой был недоволен настроем своих партнеров по бизнесу, сомневающихся в целесообразности покупки его активов. «Осторожничают, басурмане!» – про себя ругался он. Ему нужны были деньги на предвыборную кампанию, и он хотел избавиться от головной боли управления своим холдингом, не упустив при этом своей выгоды. Но выполнить задуманное оказалось не так то просто. Сидя в самолете, он снова и снова думал о своем разговоре, состоявшемся в VIP-кабинете небольшого ресторана в центре Праги.

– Ну что ж, Игорь, май френд, а теперь давай поговорим без эмоций, – сказал Милковски.

Прошло около часа, а четверо известных в мире бизнеса людей никак не могли найти точек соприкосновения по вопросу продажи и приобретения активов Полевого. Такое предложение российского олигарха смущало собравшихся бизнесменов.

– Давай, Брайан, поговорим без эмоций, – согласился Полевой, – а у тебя получится? Френд. Май. Июнь, июль, август.

Брайан Милковски, владелец нескольких перерабатывающих предприятий по всей Европе, терял терпение.

– И что ты мне предлагаешь? Зарабатывать по десять евро с каждой тонны нефти? Нет? По пятнадцать? Аттракцион неслыханной щедрости!

– Я правильно понимаю, что ты не заинтересован в приобретении моих заводов? – нарочито тихо, чтобы привлечь внимание собравшихся, спросил Полевой.

– Постой, Игорь, – перебил его Рене Фуоко, французский миллионер итальянского происхождения, – Думаю, Брайан не это имел в виду. Согласись, что не всем всегда удается грамотно передавать свои мысли.

Милковски побагровел от негодования.

– Во что ты собираешься меня втянуть? – набросился он на Рене. – Ты хочешь влезть в Россию? Ты же знаешь, что там по улицам медведи с балалайками ходят, а людям с утра только бы водку из горла хлестать. Работать не хотят, им только дай баян порвать для веселья! Сдался тебе такой цивилизованный бизнес?

– Господа, какое-то у вас дикое представление о России сложилось, – Полевой решил поупражняться в полемике на политические темы. – Вы считаете, что все русские – пьяницы? Это не так. Мы просто пьем много, но ведь не все, и не всегда.

Беседа об общечеловеческих ценностях представлялась ему гораздо более занимательной, нежели ответы на вопросы о структуре собственности в его компаниях, о планах продвижения на новые рынки. Он не хотел давать конкретную информацию. Риккардо в таких случаях рекомендовал говорить, что это, мол, коммерческая тайна и охотно ответить, к примеру, на вопрос «Каким Вы видите будущее России?».

В эту минуту Игорь понял, что изображать трогательную дружбу с этими бизнесменами было бы верхом идиотизма. Он читал их как открытую книгу. Заткнув все свои эмоции в задний карман джинсов, он вежливо сказал:

– Я вижу, что мое предложение заставило вас задуматься, вы его обстоятельно обдумываете, рассматриваете со всех сторон. Спасибо, что не отвергли эту идею с порога.

Его сдержанный тон заставил всех присутствующих переглянуться. Игорю было очевидно, что они не могут понять его мотивов, его желания избавиться от прибыльного бизнеса. Конечно, он знал, что главная черта, присущая всем коммерсантам – крайняя степень подозрительности. Он бы и сам подозревал любого из них во всех смертных грехах, пригласи он его на встречу для такого разговора. Единственным выходом в такой ситуации было тактично откланяться и быстро ретироваться, напоследок не отказав себе в удовольствии метнуть ядовитую стрелу в стан оппонентов:

– Господа, я так благодарен всем вам за эту беседу. Только разговаривая с вами, я понял, что паранойя заразна. Вы все знаете, что у меня весьма недурной бизнес, и вы зря подозреваете меня в примитивном попрошайничестве. Странно, но в желании дать партнерам возможность хорошо заработать меня никто из вас не заподозрил. Ну что ж, так тому и быть.

– Игорь, такие дела быстро не решаются, – высказался Стенли Тайлер, до сих пор хранивший молчание.

– Спасибо за понимание, Стенли. Только я не знаю, в чем причина вашей большой проблемы. Но мне симпатична ваша осторожность. Давайте, действительно, подумаем, возьмем, как говорится, тайм-аут.

– Да-да, – обрадовано подхватил Рене. – Надо еще раз все хорошенько обдумать. Я приглашаю всех на Сардинию через выходные. У меня день рождения, будет небольшой прием. Никакого официоза, только друзья. Там и продолжим этот разговор. Va bene?

– До встречи, спасибо всем за то, что приняли мое приглашение, – Полевой пожал руки своим партнерам. – Рене, до встречи.

Ехать на попойку на морском побережье он не собирался, да и продавать свой бизнес тоже передумал. Надоела эта ярмарка для психов с миллионами и с миллиардами. Раньше он их, этих психов, любил, а теперь они его бесили. Видно, вредно действует блеск и запах миллионов на сознание человека.

Сев в кресло в самолете, вылетающем в Москву, Полевой старался забыть о неудачном разговоре. Он достал из кармана серебряную фляжку с выгравированными на ней его инициалами. Кто-то подарил ее ему на день рождение. Сейчас Полевой уже и не помнил, кто именно это был, но фляжечка была очень удобной, и всегда оказывалась кстати. Он отхлебнул коньяку: «Ничего, они еще сами будут меня упрашивать продать им несколько акций, но тогда уж я задеру цену и оставлю их без штанов». Он довольно улыбнулся, такой план ему нравился. Он привык из любых ситуаций выходить победителем, время здесь не было решающим фактором. Он был готов подождать своего звездного часа.

– Господин Полевой, – отвлекла его от смакования сладостного предвкушения реванша стюардесса. – Извините за беспокойство.

– В чем дело? – не понял Игорь.

– Понимаете, по вине чешской авиакомпании произошла перепродажа билетов на этот рейс. Поэтому на место рядом с Вами был продан еще один билет, кроме того, который приобрели Вы. К сожалению, мы вынуждены посадить рядом с Вами пассажирку.

– Надеюсь, она симпатичная? – выпитый коньяк сделал его глаза блестящими, а голос вкрадчивым.

– Разумеется, – рассмеялась стюардесса. – Так, Вы не возражаете, господин Полевой?

– Для Вас просто Игорь, – великодушно улыбнулся Полевой. – Ну что ж, если у симпатичной девушки куплен билет на место рядом со мной, значит, это Судьба.

– Спасибо Вам, господин Полевой, – стюардесса не захотела воспользоваться предложенным способом обратиться к миллиардеру по имени.

Через мгновение в кресло рядом с Игорем опустилось неземное создание: вьющиеся темные волосы, грациозные движения, гордая осанка, ни единого грамма лишнего веса на точеной фигурке – Полевой не мог вымолвить ни слова от восхищения и внезапно охватившего его желания.

– Добрый вечер, – вежливо произнесло создание и сразу щелкнуло пряжкой ремня безопасности. – Я очень боюсь летать, – прокомментировала свою поспешность девушка.

Она сразу отвернулась и стала смотреть в окно на безликое летное поле.

– Да не волнуйся, это не страшно, – тоном бывалого путешественника сказал Полевой. – Там ведь люди опытные сидят, – он махнул рукой в сторону кабины пилотов, – не дадут тебе погибнуть во цвете лет. Кстати, я – Игорь, а тебя как зовут?

Девушка посмотрела на него.

– Алиса, – едва улыбнувшись, ответила она.

Игорь рассматривал ее миловидное лицо, в котором было что-то кошачье. Ее необыкновенные разноцветные глаза внимательно смотрели на него.

– Вы – миллионер? Я видела Вас по телеку, только не помню Вашей фамилии, – без тени смущения сказала Алиса.

Игорю не терпелось поправить ее ошибку, и сказать, что его состояние измеряется не миллионами, а миллиардами долларов, но почему-то сейчас он предпочел промолчать. Он надеялся, что у него еще будет возможность изумить девчонку масштабами своего влияния.

– Моя фамилия – Полевой, но мне хотелось бы, чтобы ты называла меня просто Игорем. Это ничего, что я сразу на «ты»?

– Приятно познакомиться с миллионером, – она кокетливо потерлась щекой о мягкий воротник своей розовой кофточки.

В это мгновение Полевой ощутил аромат ее парфюма. Чувственные нотки пачулей внезапно вызвали у него легкое головокружение. Он ничего не мог поделать со своим стремительно нарастающим интересом к случайной попутчице.

– Мне часто приходится летать, – желая с первых минут знакомства занять позицию старшего и снисходительного товарища, произнес Игорь.

Алиса оставила это заявление без ответа.

– У тебя хорошие духи, они тебя украшают, – он решился на комплимент.

Ответа опять не было, Алиса крепко держалась за подлокотники своего кресла.

Полевой потянулся к своей спасительной фляжке.

– Это коньяк, ты будешь? – он протянул фляжку дрожащей Алисе.

Она отрицательно покачала головой, и Игорь, сделав большой глоток, убрал фляжку обратно в карман своего пиджака. «Что ж, впереди еще два часа полета, разговоришься», – успокоился он и развернул газету. Самолет стал выруливать на взлетную полосу.

– Дай мне коньяку. Пожалуйста, – услышал Игорь тихий голос попутчицы и тотчас отложил газету. Он извлек фляжку и, ни слова не говоря, протянул девушке. Она сделала несколько мелких глотков и вернула коньяк Полевому.

– Спасибо, – она снова стала смотреть в окно.

Самолет набирал высоту. Игорь снова принялся читать газету, но не мог сосредоточиться, строчки так и плясали у него перед глазами. Ему нестерпимо хотелось поговорить с прекрасной незнакомкой, но форсировать события в отношениях с женщинами было не в его правилах. Он не собирался обнаруживать свой интерес к Алисе, глаза которой смотрели лукаво и загадочно. И действительно ему воздалось за такую сдержанность.

– Игорь, извини, можно мне еще глоток? Вроде немного расслабляет, – Алиса смотрела на него с мольбой. Или ему показалось?

– Конечно, Алиса, – он протянул ей фляжку, – какие вопросы? Сейчас мы купим еще бутылочку Hennessy, и спокойно полетим. Заодно познакомимся поближе.

Когда они приземлились в Москве, в купленной бутылке емкостью 0,7 одиноко плескалась пара глотков коньяку. Игорь и Алиса долго смеялись над всегдашней обманкой: взять 0,7 вместо пол-литра, чтобы вроде как бы осталось. Обычно этот самообман не срабатывает: бутылку грех оставлять недопитой. После долгих отказов и заверений, что спортсмены не пьют, а она оказалась мастером спорта по художественной гимнастике, Алиса была вдребезги пьяна и не могла двигаться самостоятельно. Когда настало время покидать самолет, Полевой подхватил почти невесомую барышню и, перекинув живой полутруп через плечо, двинулся к паспортному контролю. На московской земле Игорь перепоручил случайную попутчицу заботам своей охраны, так и не узнав ее телефона или адреса.

После случайного знакомства Алиса долго не выходила у него из головы. В круговороте забот с заводами и освоением предвыборных технологий Полевой неотступно вспоминал эту необыкновенную гимнастку с проницательным взглядом разноцветных глаз, видящих тебя насквозь и читающих твои мысли. Он хотел было поискать ее, позвонить в Федерацию художественной гимнастики или еще куда-нибудь, где все знают, но, поразмыслив, решил отказаться от этой затеи. «Имидж – это все!» – перефразировал он блестящий слоган популярной рекламы. А к его имиджу случайные связи отношения не имели.

Глава 6

Пьянка с итальянской закуской

– Пора бы уже поставить точку в этой затянувшейся истории. Рано или поздно все тайное становится явным, а это мне сейчас совсем ни к чему. Быть застуканным у любовницы… Что может быть привлекательнее для газетчиков? – размышлял Игорь, равнодушно наблюдая, как его жена танцевала с его лучшим другом, Вадимом Кульником. Нет, скорее, не равнодушно. Он был польщен, что его жена нравится другим мужчинам. Вот такая она молодец: следит за собой, посещает массажиста, занимается йогой и танцами. Игорь отметил, что у жены по-прежнему привлекательная фигурка. Хотя за прошедшие четырнадцать лет она уже утратила прелесть новизны для него и не так волновала его мужское начало, сегодня он невольно залюбовался ее пластикой, томными и плавными движениями в танце.

Была суббота, и Полевой с супругой отдыхали в загородном доме четы Кульников. Вадик закатил сногсшибательный прием по случаю тридцатилетия своей благоверной. Хотя пригласили только самых близких друзей, человек тридцать, Кульник не поскупился и удивил всех. Ради такого случая Кульник, как и обещал, привез шеф-повара из Италии. Угощение было по-царски изысканным. Были поданы свежайшие мидии на льду, маринованные в сальсе из свежего огурца и мяты, голубой омар, появление которого на столе присутствующие встретили восторженными возгласами. Молодое итальянское вино и шампанское лились рекой. Очень скоро гостям захотелось развлечений, поэтому приглашенные музыканты заиграли танцевальные мелодии.