Не то чтобы он очень приободрился, однако солоноватый воздух и сверкающие воды, похоже, оказали на него магическое воздействие. Мэрэм сидел на своем гнедке и что-то бурчал себе под нос, страшно довольный тем, что теперь солнца с избытком, чтобы наполнить огнекамень. Пока мы ехали по открытой и ветреной тропинке, он то и дело выпускал стрелы огня, выжигавшие златовник или превращавшие песок в стекло. Он бы и море попытался вскипятить, если бы Кейн не следил за ним и не держал наготове черный джелстеи.

Мы все еще были измотаны после Вардалууна. Лошади тащились из последних сил, ни у кого из нас не хватило духу заставлять их – да и себя – двигаться дальше. Так что поздним вечером, когда земля сделалась более пологой и мы добрались до прелестной поляны, решено было разбить лагерь. Лошадей привязали на лугу, чтобы они могли попастись, на берегу расстелили шкуры, собрали плавника для костра.

Закончив дела, мы выкупались в океане среди морских анемонов, морского салата, каменного сорняка и прочих водорослей, которые нам называл мастер Йувейн, а потом сидели у огня, доставая из раковин мидий, чтобы приготовить вечернюю трапезу. За нами внимательно наблюдали чайки, а мы, в свою очередь, наблюдали за песочниками, летавшими вокруг с громкими криками. Далеко в морс парили буревестники, пикируя вниз за рыбой.

Потом, словно облако, сгущавшееся большую часть дня, случайность бросила тень на наше радужное настроение.

– Эх, нам бы такую треску, – сказала Лильяна, показывая на трепещущую полоску серебра в когтях у буревестника. – Никто не откажется от маленькой рыбки к обеду.

– Любопытно, как ты узнала? Мы не высказывали желания поесть рыбы.

– Я вижу, как вы на нее поглядываете.

– Неужто? А ты, часом, не поглядываешь в наши мысли?

Лильяна развернулась, и ее округлое лицо покраснело, как от пощечины.

– Принц Мэршэк!

Странно – хотя друзья прекрасно относились к моей способности сопереживать их чувствам, никто не хотел, чтобы Лильяна подслушала их мысли. Даже я.

– А ты точно не можешь слышать, о чем я думаю? – спросил Мэрэм.

Я поднялся и обошел костер, встав за Кейном, который сидел между Лильяной и Мэрэмом.

– Если Лильяна говорит, что она не слушала наши мысли, ты не должен сомневаться.

– Ой, неужели? Почему же не должен он, если ты сам, юный принц, сомневаешься во мне?

– Ты когда-нибудь слышала от меня подобное?

– Слышать вовсе не обязательно. Твои глаза говорят за тебя.

Мэрэм с треском вскрыл камнем мидию.

– Видишь, Вэль, она читает наши мысли!.. Все ее чертов камень.

Лильяна подняла синий джелстеи.

– Камень мне ни к чему, у меня есть глаза и нос! – Потом она повернулась ко мне, сжимая китовую фигурку. – Чем я вызвала твои сомнения? Думаешь, я не имела горькой потребности научиться понимать мотивы могущественных мужчин, Вэлаша Элахад? Я еще и не мечтала найти это, а уже знала, что твои мысли текут в одном направлении.

– В каком же?

– Ненависть в твоем голосе заставляет меня предположить, что ты думаешь лишь о лорде Лжи.

Я посмотрел на Кейна, Атару и мастера Йувейна.

– Да, это правда.

– Он снова отыскал тебя во снах?

– Да, – признал я.

– И это заставляет тебя гневаться?

– Да.

– И ты боишься своей собственной ярости?

– Так. – Я отвел взгляд и устремил его к морю.

– И ты думаешь о камне Света – постоянно.

Воистину почти все время бодрствования – и часто во сне – я вглядывался в золотое сияние камня Света внутри себя, так же как теперь – в мерцающие воды моря.

Лильяна прикоснулась к моей руке.

– Вряд ли я могу проникнуть в чей-то разум, если мне не позволят. Вряд ли я могу понять мысли, если мне их не выскажут.

– Да, такой силы у тебя нет. Пока.

Я вспомнил сон, насланный на меня Морйином.

Кейн, который, насколько я знал, не умел читать мысли, указал на фигурку Лильяны.

– Уверен, что у Морйина есть синий джелстеи. Он всегда проявлял глубочайший интерес к ведьмовским камням.

Я заметил, что лица Атары и Альфандерри приобрели заинтересованное выражение.

– Почему ты так его называешь?

Но Кейн уже закрыл рот и уставился на джелстеи; за него ответил мастер Йувейн:

– Синие джелстеи, как известно, сложны в применении. Знаете, очень опасно проникать в чужой разум. Мало кто способен использовать этот редкий дар, не сойдя с ума.

Он рассказал нам кое-что из истории синих джелстеи, или блестеи, как еще их называли. В эру Матери открыли, что вещество кириол, выделенное из синего сока растения кирки, дает силу читать мысли. Но кириол причинял вред телу и укорачивал жизнь. Так что алхимики ордена Братьев и Сестер Земли попытались при помощи зеленого джелстеи создать синий кристалл, который содержал бы в себе открывающие разум свойства кириола без его вредных эффектов.

Через сотню лет Чюль Этару сделал первый из великих джелстеи, созданных в Эа. И отдал камень Райхане Хэстар, которая использовала его для того, чтобы говорить с сестрами в других странах, а также с Морским народом. Так началась великая эра Матери.

На протяжении следующих полутора веков были созданы и другие кристаллы. Те, кто мог их использовать (в основном женщины), сделались очень могущественны. Однако многие сошли с ума от того, что открывалось им в чужих умах, и люди стали бояться обладателей дара. Они покрывали головы капюшонами, бормоча защитные заклинания и спеша пройти мимо. Даже эрийцы, которые завоевали большинство свободных земель Эа, боялись сестер, читающих мысли, и называли их ведьмами. Всех, кого они смогли разыскать, предали мечу. Синие Джелстеи были погребены или брошены в море.

– В 220 году той эры в Трайе собрался великий конклав. Навза Эдами, первый из братьев, призывал к оружию тех, кто мог держать меч, призывал использовать синие джелстеи для общения с единомышленниками в других землях. Он призывал к восстанию, которое свергло бы эрийское иго. Но Йанин Солай и многие сестры не согласились с ним. Они предложили противостоять эрийцам, попытавшись захватить их разумы и управляя ими изнутри.

– Это было бы ужасно, – сказал Мэрэм, вздрогнув. – Но ведьмы никогда не добиваются успеха, не так ли, сир?

– Разве ты не помнишь ничего из того, чему я учил тебя?

Мастер Йувейн рассказал нам о яростном споре по поводу должного использования синих джелстеи. В конце концов Навза Эдами в великой печали бежал из Алонии. Он собрал своих сторонников и отправился в Утренние горы, где основал первую из школ Братства.

– После этого король Вэршад начал великий погром того, что осталось от ордена. Он убивал всех сестер, не только чтиц разума, которых и так всегда было очень мало. Говорят, что он собственноручно обезглавил Йанин Солай.

– Однако у Йанин была дочь, не так ли? – спросил Мэрэм.

– О, кое-что ты все-таки помнишь. Да, у Йанин Солай была дочь. Но дочь по духу, не по крови. Ее звали Кайлинда Мэршан.

После разрушения ордена она приняла древний титул Материке и собрала вокруг себя наиболее могущественных сестер. В катакомбах под развалинами Храма Жизни Кайлинда поклялась отомстить за убийство своей обожаемой Йанин Солай. Потом она с остальными сестрами стала готовить свержение ига эрийцев и восстановление Храмов Жизни, Садов Эраты и всего, что было лучшего в эру Матери. Так втайне основали Мэйтрише Тэли.

– Значит, ведьмы все еще плетут свои интриги, – сказал Кейн. – Убийцы. Отравительницы разумов. Создательницы заклинаний, что улавливают человеческие души.

– Ну, не скажи – даже если Мэйтрише Тэли действительно существует.

– Конечно, существует! – Черные глаза Кейна сверкнули, и он указал на синий джелстеи. – Будь очень осторожна, Лильяна. Сестры наверняка разыскивают синие джелстеи – ведь их собственные были отобраны или потеряны. Они могут дать много золота за твой маленький камешек!

Та кивнула.

– Пожалуй – если кто-то из этих ужасных убийц и отравительниц все еще жив. Но я не такого золота ищу.

– Не шути насчет Мэйтрише Тэли! – прорычал Кейн. – Они, знаешь ли, способны убить тебя из-за этого кристалла. Если хочешь его сохранить, то храни в секрете!

Лильяна загадочно улыбнулась и сказала, что неплохо хранит тайны.

– Да, храни блестеи, но прошу, не используй, – сказал мастер Йувейн. – Иначе ты рискуешь сойти с ума.

Лильяна раскрыла ладонь, показывая нам маленький синий кристалл.

– Думаете, он попал ко мне, чтобы лежать без пользы? Почему вы решили, что я неправильно им распоряжусь?

– Мы боимся не этого, Лильяна, а исключительно синего джелстеи.

– Как же тогда насчет пророчества? Семь братьев и сестер земли с семью камнями войдут во тьму, – напомнила нам Лильяна.

– Да, если мы те самые… – Мэрэм глядел на юг. – По крайней мере во тьме мы уже побывали. Что может быть темнее Вардалууна?

Он достал красный камень и посмотрел на него, словно пытаясь набраться сил, в то время как Кейн вертел в сильных твердых пальцах черный джелстеи. Атара стиснула хрустальную сферу, мастер Йувейн разглядывал варистеи, а Лильяна поигрывала кусочком обкатанного синего стекла.

– Если мы – те самые семеро, то нужно найти еще два джелстеи, – заметила Лильяна.

– Должно быть, лиловый и серебряный, – пробормотал мастер Йувейн.

Все посмотрели на меня и Альфандерри, словно размышляя над тем, кому какой достанется.

– Пророчество говорит лишь о том, что семеро отыщут камень Света, – заметил Альфандерри. – Мы не знаем, будет ли он найден после того, как мы соберем все семь джелстеи.

– Если мы сначала отыщем камень Света, то зачем тогда собирать джелстеи? – резонно спросил Мэрэм.

– А зачем их собирать, как если не для того, чтобы использовать. – Лильяна посмотрела на свою фигурку.

Я вспомнил, как Морйин использовал варистеи для создания монстра по имени Мелиадус, и о том, как Серые чуть не украли мою душу при помощи черного камня Кейна.

– Все джелстеи опасны, не так ли? Почему мы считаем, что камень Лильяны опаснее прочих?

– Подумай о происхождении этого камня, Вэль. В синих Джелстеи содержатся составляющие кириола. А кириол делают из сока кирки, как и киракс.

Простое упоминание этого слова усилило боль, которой яд терзал мою кровь. Я вновь вспомнил о Морйине и испугался, что сами мысли о нем свяжут нас сердце к сердцу и разум к разуму.

– Ты говорил, что у лорда Лжи должен быть синий джелстеи… Почему ты так думаешь? – спросил я Кейна.

Еще мгновение тот как завороженный продолжал смотреть на черный камень, затем поднял глаза.

– Повелитель иллюзий обладает могучей силой – заставлять других видеть несуществующее. Но даже он не способен насылать свои кошмары на весь Эа, потребовался синий джелстеи.

– Он видел мой разум. И видел меня.

Кейн отошел от костра и взял меня за руку.

– Да, он видел твой разум, и это очень плохо. Но он не видел твоей души – это за пределами возможностей любого синего джелстеи, даже самого могущественного.

Сила его руки передалась мне, зато слова встревожили Мэрэма.

– Может ли он видеть Вэля во плоти? Видеть, где он? Если он может видеть его, то может видеть и нас.

– Вряд ли, – сказала Лильяна. – Пока Вэль удерживается от того, чтобы обмениваться с ним мыслями, думаю, что лорд Иллюзий в состоянии лишь чувствовать его присутствие.

– Это соответствует нашим познаниям о синем джелстеи, – сказал мастер Йувейн. – Но не забывайте о яде. Боюсь, что киракс говорит за Вэля, хочет он того или нет.

– Да, говорит. Но как? Конечно, не через разум, как мы поняли из недавнего сна Вэля.

– И что? Разве сны идут не от разума?

– Ха, от разума! – воскликнул Кейн. – Я бы сказал, что сны порождает душа. Впрочем, не важно. С тех пор как мы убили Серых, Вэль был свободен от снов Морйина и его иллюзий. Откуда тогда новый сон?

Мастер Йувейн подумал.

– Мелиадус.

– Именно. Когда Мелиадус умер, его боль открыла Вэля. Морйин почуял смерть сына – и много чего еще. На самом деле Вэля соединяет с Морйином вэларда. Это делает его уязвимым.

Костер посылал искры в темнеющее небо, а мы сидели, говоря о синем джелстеи и о черном, о лиловом, серебряном и золотом – а также о даре чтения мыслей и о вэларде. Наконец Кейн поднял руку, словно отражая наши страхи.

– Никто не знает всего о силе Великого Зверя. Однако того, что известно, достаточно, чтобы набраться храбрости: он может быть повержен. Да, он насылает иллюзии, но не все им подвержены. Он насылает ужасные сны, но есть те, что могут сопротивляться Он делает гулями мужчин и женщин – но не сильнейших из них. В конце концов у каждого из нас достаточно воли, чтобы отвернуться от Морйина.

Кейн сказал, что воля человека должна быть закалена как сталь и отточена так, что будет рассекать любой страх. Она должна быть отшлифована до зеркального блеска, чтобы отсылать обратно к Морйину все его иллюзии, кошмары и ложь.

– Разве не об этом я всегда говорил? – спросил мастер Йувейн, поворачиваясь ко мне. – Ты делал упражнения, которым я тебя научил, Вэль?

Я вспомнил его советы по созданию союзника, который будет присматривать за мной во сне и охранять от злых снов, и покачал головой.

– После гибели Серых это казалось излишним.

– Понимаю. Вероятно, теперь настало время для новых уроков.

– Вероятно, сир.

– И сны тут меньшее из зол. Главное, не думать о лорде Лжи во время бодрствования.

Я склонил голову в знак согласия.

– Это относится и к тебе, Лильяна. – Мастер Йувейн указал на ее синий кристалл. – Будь осторожна.

– Конечно.

Мастер Йувейн вздохнул и потер затылок.

– Обещай, что если и будешь использовать джелстеи, то воздержишься от попыток заглянуть в разум Красного Дракона.

– Конечно, – повторила она. – Я и так достаточно хорошо знаю, что на уме у ему подобных.

Ее пренебрежительное отношение к Морйину как к простому человеку встревожило меня и Атару. На протяжении всего разговора о синем джелстеи и чтении мыслей Атара в основном молчала, но теперь неожиданно подняла взгляд.

– Берегись, Лильяна, – в тот день, когда ты коснешься разума Морйина, ты навсегда прекратишь улыбаться.

И это , – подумал я, ложась спать, – предупреждение нам всем.

Той ночью меня снова тревожили темные сны. Я проснулся задолго до восхода и увидел, что с океана приплыли облака и закрыли слабый свет луны. Потом я медитировал, как учил мастер Йувейн, и, засыпая, старался отыскать ту часть себя, что всегда настороже. Может, это и помогло, так как после я видел во сне лишь свою семью, по которой скучал больше, чем по горам Меша. Мои братья – а также отец, мать и бабушка – улыбались и желали мне исполнить задуманное и поскорее вернуться домой.

С восходом солнца облака рассеялись; нас ожидал прекрасный яркий день. Пока мы седлали лошадей, мастер Йувейн посмотрел на океан.

– Если я еще не сбился со счета, сегодня первый день маруда. Хороший месяц для того, чтобы путешествовать по морю.

– Просто отличный, – сказал Альфандерри. – Вот только где нам отыскать корабль?

Его слова напомнили о самой насущной из проблем, и мы отправились дальше на запад в надежде разрешить ее. Лошади медленно брели вдоль берега. Хотя они и попаслись вдоволь, но были все еще вялыми и медлительными. Им требовался овес, чтобы вернуть силы, а овса-то у нас и не было. В этой местности с песчаными пляжами и густым кустарником было не сыскать ни ячменя, ни ржи, ни другого зерна. Впрочем, Эльтару сохранял бодрость духа. Дважды, когда я спешивался, чтобы пройтись и дать ему отдохнуть, он тряс головой и рыл песок, оскорбленный тем, что я сомневаюсь в его силах. Он и в море бросился бы, чтобы нам помочь.

Через десяток миль береговая линия изогнулась к северо-западу; Кейн с мастером Йувейном решили, что мы достигли залива Китов. Эанна лежала к западу, и мы могли бы проехать прямо к ней, срезав добрый кусок пути. Но поступить так – означало вернуться в Вардалуун. Как заметил Мэрэм, лучше объехать побережье всего Эа, чем снова попасть в проклятый лес.

Так что мы придерживались берега столько, сколько могли. Однако, объезжая бухты, утесы и мысы, мы вскоре обнаружили, что свернули на несколько миль в глубь суши, туда, где златовник, блошница и прочие кустарники уступили дубовому лесу и высоким душистым соснам. По счастью, комаров здесь было мало, а пиявок и клещей не было вовсе. Кровавые птицы, что так ужасно мучили лошадей, казалось, жили где-то в глубине леса, и самыми свирепыми летающими созданиями, которых мы встретили, оказались ветреницы, предпочитавшие есть как раз комаров, а не нас.

На четвертый день после разговора о синем джелстеи мы добрались до каменистого мыса, вдававшегося в Северный океан. Здесь побережье резко сворачивало на юго-запад. Сотня миль серо-зеленых вод отделяла нас от множества маленьких островов архипелага Неду и Элиссу – так сказал мастер Йувейн. Еще он сообщил, что по морю между островами и кусочком земли, на котором мы стоим, плавает множество кораблей, хотя в тот день мы не увидели ничего, кроме нескольких бакланов, паривших над морем.

– Что-то вас беспокоит, сир. – Я подошел к мастеру Йувейну, пока тот оглядывал океан. Ветер с воды развевал мои волосы, только мастер Йувейн, лысый как яйцо, не обращал на ветер внимания.

– Беспокоит?.. Ну да, боюсь, что так.

Он повернулся и показал на берег слева от нас.

– Хотя старые карты и не точны, в пятидесяти милях от этого мыса должна быть река. Ее обычно называют Арделлан. Она течет через весь Вардалуун и впадает в океан. Как мы ее пересечем?

Меня удивило, что мастер Йувейн так долго ждал, прежде чем высказать свои опасения. Впрочем, он принадлежал к тем людям, которые тщательно все обдумывают и в итоге полагают, что другим тоже все ясно.

Я решил обсудить проблему с Кейном.

– Сделаем плоты и переправимся, – предложил я.

– Плоты? А как мы их построим? – спросил мастер Йувейн.

Пробел в его познаниях заставил меня улыбнуться. Он мог отыскать целебную траву в незнакомом лесу или рассказать, как создавали джелстеи тысячи лет назад, однако понятия не имел о том, как сделать простейший плот.

– Срубим деревья и свяжем их вместе.

– Деревья?.. Понимаю, понимаю.

Переночевав у небольшого ручья, сбегавшего к морю, ранним утром мы поехали вдоль побережья на юго-запад. Днем появились первые признаки большой реки. Увидев стаю длиннокрылых азалинов, мастер Йувейн сказал, что эти птицы держатся у проточной пресной воды, а не у соленой. Лошади, нюхавшие воздух, казалось, чуяли эту воду за стволами деревьев и извилистой линией берега – как и Лильяна.

– Мы уже близко, – сказала она, показывая на берег, который в нескольких милях от нас сворачивал к югу. – Там, наверное, устье Арделлана.

Мы несколько ускорили темп. Береговой пляж сузился, а потом совершенно исчез, и нам пришлось пробираться через лес, спускавшийся к самому морю. Дубы и сосны, вцепившиеся корнями в песчаную почву, образовали плотную стену, полностью закрывшую реку, хотя мы, несомненно, были где-то поблизости.

Я радовался пахнущим свежестью соснам, ибо те прямее дубов и их легче срубить. Пока я думал, сколько понадобится стволов на плот, лес неожиданно уступил место полям. Я удивленно вздохнул, увидев за буро-зеленой мозаикой обнесенный стеной город на берегу широкой синей реки.

– Вот уж не знал, что в этой части мира есть города, – сказал Мэрэм. – Кто эти люди?

– Скоро выясним. – Я послал Эльтару вперед.

Воистину, это был не такой уж большой город, гораздо меньше, чем Трайя или даже Сильвашу. И стена, окружавшая его, не производила особого впечатления – похожая на длинную линию плотов, связанных вместе, она состояла из бревен, вкопанных во влажную почву; большинство из них, как мы увидели, подъехав ближе, было изъедено древесными червями. Дома и здания за стеной были выстроены из таких же подгнивших сосен, так что весь город провонял гнилью и сильным запахом смолы и скипидара.

Но по крайней мере в стене имелись ворота, к которым вела дорога. Мы проехали по грязной тропе, в то время как оборванные крестьяне, крича и закрывая лица, бросились врассыпную. Они исчезли в крошечных деревянных хижинах и захлопнули за собой двери.

– Дружелюбный народ, – усмехнулся Мэрэм, ехавший рядом со мной. – Может, не стоит пользоваться их гостеприимством?

– Они по крайней мере помогут нам переправиться через реку. К тому же надо выяснить, что их так напугало.

Крики крестьян встревожили городских стражей, стоявших на невысокой стене и смотревших на нас сверху. Светлокожие, с длинными спутанными волосами, они носили синие туники с изображением герба: орел, сжимавший в когтях два скрещенных меча. Их железные шлемы были испятнаны ржавчиной.

– Кто вы такие? – спросил один из голубоглазых стражников, которого я принял за капитана. – Откуда прибыли?

Мы назвали себя и свои земли, потом объяснили ему, что нуждаемся в помощи, чтобы переправиться через Арделлан и продолжить путешествие.

Капитан устремил на нас ледяные синие глаза.

– Мы знаем Алонию и Элиссу, но о королевствах под названием Меш и Дэли никогда не слышали.

– Мир довольно велик, – прорычал Кейн и швырнул в ворота камешек. – Если вы нас впустите, мы многое вам расскажем.

– Это решит король, – сказал капитан стражи. – Подождите здесь, его вызовут.

Словно желая придать больше веса приказу, стражи достали арбалеты и направили их на нас. Однако механизмы, похоже, прогнили, и я сомневался, будут ли они вообще стрелять.

– Что это за король такой, которого можно вызвать? – шепнул Мэрэм.

Некоторое время мы сидели в седлах и, прислушиваясь к шуму ветра в картофельных полях, ждали ответа на этот вопрос. Потом за хрупкой старой стеной раздались тяжелые шаги, будто чьи-то ботинки стучали по деревянным ступеням. На стене показался пожилой человек с седыми волосами и белой бородой. Когда-то он был высок, но теперь согнулся под тяжестью лет. Истрепанная лиловая мантия, подбитая горностаями, видала лучшие дни. На голове незнакомца сидела серебряная корона, которую, похоже, торопливо полировали в тщетных попытках счистить темный налет. Капитан стражников представил его как короля Вэкарана.

Король глянул вниз подслеповатыми глазами.

– Повторите ваши имена, – скомандовал он дрожащим голосом. – Говорите так, чтобы мы могли вас слышать.

Мы снова сообщили свои имена и терпеливо ждали, когда откроют ворота.

– А как нам убедиться, что вы те, за кого себя выдаете?

– А кем мы еще можем быть?

Король Вэкаран обменялся быстрыми взглядами с капитаном, потом указал на деревья за полями.

– Из тех лесов всегда приходит только зло.

Я улыбнулся Атаре и Альфандерри.

– Похожи мы на зло?

– То, что убивает моих людей, иногда выглядит так же прекрасно, как эта дева. – Корявый палец указал на Атару.

Король объяснил, что его владения подвергаются атакам многих врагов: это и огромные черные медведи, и невидимый рыцарь на белой лошади, закованный в алмазные доспехи, и племя женщин-воительниц, и гигантские люди с ужасными лицами и белым мехом, и длинные черви, толстые, как киты, и много чего еще.

Настала моя очередь обменяться взглядами с Кейном и остальными.

– Похоже, на самом деле это один враг, – сказал я. – И теперь он мертв.

Мы поведали о своем путешествии по Вардалууну и о Мелиадусе, заверив короля, что закопали чудовище в землю, из которой он никогда не восстанет вновь. Потом мы рассказали о Поиске и показали медальоны, врученные королем Киританом.

– Мы слышали о короле Киритане, – кивнул Вэкаран. Солнечный свет, отражавшийся от золотых дисков на наших шеях, слепил ему глаза. – И мы слышали, что он послал гонцов во все земли для того, чтобы созвать рыцарей в Трайю, хотя никогда никого не присылал в наше королевство.

Старик обвел рукой поля и гниющий старый город.

– А как оно называется?

– Вэльдалон. Разве вы не знали?

Он сказал, что правит всеми землями от Эанны до Синих гор и от Белых гор до самого моря.

– Если вы и вправду убили Мелиадуса, то мы перед вами в долгу.

Я посмотрел на зубцы его короны и заметил, что в двух местах из нее выпади квадратики аметистов.

– Мы просим лишь безопасного прохода через ваше королевство и помощи в преодолении реки.

Еще я сказал, что мы стремимся попасть в Йувало, где надеемся найти корабль, который доставит нас к островам южнее Тали.

– Если вы ищете корабль, то, пожалуй, мы поможем вам преодолеть кое-что побольше реки. В нашей гавани стоят два корабля, и один из них как раз сегодня отплывает в Йувало.

Новость здорово нас обрадовала, особенно Мэрэма, которого заранее расстраивал предстоящий тяжкий труд по рубке деревьев для плота – не говоря уже о том, чтобы потом проехать еще сотню миль до Йувало. После разнообразных мучений нам, похоже, наконец улыбнулась удача.

Король Вэкаран велел открыть ворота, и мы въехали в город – если можно так назвать скопление жалких домишек и грязных улиц. Четверо людей короля немедленно окружили нас, выступая в роли эскорта, хотя ни один из этих «рыцарей» не был верхом. Похоже, что единственная лошадь в городе принадлежала королю. Он взгромоздился на спину дряхлого старого мерина и поехал рядом со мной к реке.

– Вы должны поторопиться, если хотите застать этот корабль. После него еще долго никто не поплывет на запад.

Вэкаран печально изложил историю своего народа. Нам постепенно стало ясно, какое впечатление мы на них произвели. Все жители города, за исключением седобородых старцев и старух, были так же светловолосы и голубоглазы, как и наша стража. Очевидно, мы встретились с отдаленными родичами Атары.

Вэльдалонийцы, как сказал король Вэкаран, являются потомками великого воина по имени Тэрнаран и его последователей, которые покинули Тали триста лет назад. Тэрнаран и его банда искателей приключений – король, разумеется, подобного не говорил, но я так его понял – считали своим предком Богимира Великого. Мечтая возродить славу древних эрийцев, они искали для завоеваний новые земли. Но Тэрнаран не был Богимиром, и Тали давно миновал период своего величия. Только пять кораблей удалось собрать Тэранарану в обескровленном Тали. Он повел их через Северный океан к устью реки Арделлан. Там талийцы построили свой первый город и объявили Тэрнарана королем Вэльдалона.

Но одно дело – возжелать все земли от Эанны до Синих гор и совсем другое – подчинить их. Король Тэрнаран с легкостью заставил прибрежные племена платить себе дань рыбой и шкурами, однако с лесными племенами справиться оказалась труднее. Да и сам лес был велик. У вэльдалонийцев ушла сотня лет на то, чтобы основать еще несколько городов вдоль Арделлана. Сражения с пиявками и комарами, а также с густой растительностью сами по себе были тяжелы; а потом начались атаки врагов, которых король упоминал ранее.

– Вам не представить себе тот ужас, который Мелиадус наслал на мой народ!..

Мелиадус убивал не только вэльдалонийцев. Вслед за жителями побережья стали чахнуть и вымирать лесные племена. Когда не осталось никого, чтобы платить дань, народ короля Вэкарана обеднел. Одно за другим пали под натиском врага укрепления в лесу. Рассказывали страшные истории: о юном воине, чья жена превратилась в медведицу и сожрала его, о детях, которых похищали из кроваток, а потом находили мертвыми, с высосанной кровью. Третье столетие правления вэльдалонийцев пришлось на великий упадок городов вдоль Арделлана. При отце нынешнего короля население сократилось до такой степени, что все умещались в стенах одного города.

– Тяжелые времена, самые тяжелые, – сказал нам король, пока мы ехали к реке. – Но говорят, темнее всего перед рассветом. Я молюсь о том, чтобы вы отыскали камень Света, и о том, чтобы мой народ когда-нибудь заполнил все земли от Белых гор До моря.

Сейчас его народ с трудом мог заполнить единственный оставшийся город. Многие дома вокруг нас были заброшены, а некоторые развалились. Кроме скудного урожая что вэльдалоиийцы собирали с бедной песчаной почвы, и охоты на тюленей дальше по побережью, им было нечем поддержать свое существование. Тогда король Вэкаран построил гавань в надежде привлечь корабли, бороздившие океан к югу от Элиссу и Неду. Из сосен, в изобилии росших поблизости, его люди добывали смолу и скипидар для ремонта кораблей. Так они из воинов превратились в плотников.

Два корабля сейчас стояли на якоре в гавани. Один из них оказался галиотом, оснащенным новыми веслами, а другой мастер Йувейн назвал биландером. Это крепкое двухмачтовое судно прибыло из Йувало, чтобы забрать груз шкур.

Капитан Кэральд, как его представил король, был здоровенным мужчиной, одетым в точности, как люди из его команды: шерстяная рубаха, широкий черный пояс и яркие синие панталоны. Сразу обратили на себя внимание пламенно-рыжие волосы суррапамца и глаза, зеленые, словно море. От годов, проведенных под ветром и солнцем, его лицо приобрело красный оттенок и покрылось морщинами, словно кусок старой кожи. Жадность вспыхнула на этом самом лице, когда стало ясно, что король желает посадить пассажиров.

– До Йувало добрых полтораста лиг пути, – сказал капитан, оглядывая нас. – Вас семеро, да еще одиннадцать лошадей с грузом.

Капитан, похоже, весьма любил цифры и их разнообразные сочетания – и высчитывал доход до последнего кусочка серебра.

Атара полезла было за кожаным кошелем с монетами, которые выиграла в кости в Трайе. Однако король Вэкаран остановил ее руку неожиданно властным взглядом.

– Эти люди сослужили нам великую службу, и мы желаем, чтобы они добрались, куда хотят. Вычтешь плату из груза шкур, о чем мы договоримся позже.

Я начал было возражать против такой щедрости, но взгляд Лильяны заставил меня умолкнуть. Я понял то, что ясно видела она: король, для того чтобы оставаться королем, нуждался в возможности проявить щедрость. Я понял и еще кое-что: Вэкаран только рад выставить из своих владений семерых странников, которые могли оказаться опаснее, чем Мелиадус.

Мы поблагодарили короля и поднялись на борт судна. Как я и опасался, лошади не желали идти по трапу и заходить в стойла в корабельном трюме. Особенно не хотел идти в это сырое темное место Эльтару. Трое моряков заверили меня, что они и прежде перевозили коней, и попытались взять у меня повод. Это было ошибкой. Эльтару взбрыкнул копытами и чуть не прошиб фальшборт. Глаза капитана Кэральда горели как у дракона, когда он изучал вмятины в досках. Он ничего не сказал, но я почти слышал, как он подсчитывает ущерб и вычитает его из стоимости шкур, за которые должен заплатить королю Вэкарану.