Ежик засопел и внимательно посмотрел в глаза Квинту.

– Тебе все это не нравится, но ты считаешь, что стоит подождать. Может, твои опасения беспочвенны и все обойдется.

– Я тоже так считаю. Жаль Фокса, но благодаря квалифицированной медицинской помощи он не пропадет. – Дарий допил чай и отнес грязную посуду на кухню. – Мне пора. Пойду дам рекламное объявление в «Рупор Фара» о том, что существует такое прекрасное и ужасное Агентство Поиска. Начиная с этой недели у них пятидесятипроцентные скидки.

– Дай, конечно. Это ты правильно придумал. Я совсем забыл о пользе средств массовой информации. А на какой полосе ты рассчитываешь его поместить? – Квинт прекрасно понимал, что на первую полосу им не хватит денег.

– На восьмой, – сказал гном и скрылся за дверью.

Начальник Агентства усмехнулся. «Рупор Фара» печатался на четырнадцати полосах. На восьмой располагался раздел с анекдотами. Если кто-то когда-то и открывал газету, то именно в этом месте.

Иногда – чаще, чем хотелось бы, – происходит что-то из ряда вон выходящее. Даже в Фаре, который славится как город, в котором возможно осуществление самых смелых желаний. И это из ряда вон выходящее всегда начинается неожиданно, как ему и положено. За прошедшую ночь каждый дом в столице забросали рекламными листовками. Не только жилые дома, но и трактиры, аптеки, школы, в общем – все жилые и нежилые строения. Яркими разноцветными листиками бумаги были усыпаны все улицы без исключения. Разноцветный снег шел несколько часов, появляясь из ниоткуда. Дворники, выйдя рано утром на работу, все как один пребывали в ужасе, который граничил с тихим помешательством. А Патруль Города, как всегда, был не в курсе – ничего не видел и не слышал. Можно было подумать, что все происшествия случаются исключительно в тот момент, когда они закрывают глаза. В период между морганиями.

Агентство Поиска, хоть оно и было расположено на Последней улице, распространители рекламных листовок тоже не обошли вниманием. Первым атаку полиграфических материалов принял на себя Дарий. Он собирался сварить себе кофе и в гордом одиночестве съесть оставшийся со вчерашнего вечера пирожок. Как же, собирался… Гном увидел, что попасть в кухню в данный момент не представляется возможным. Дорогу туда перегораживала гора бумаги. Она доходила ему до груди. Такое количество бумаги одновременно он увидел сегодня впервые в жизни. Дарий, еще не совсем веря в реальность происходящего, аккуратно поднял один листик. На нем было напечатано всего несколько слов: «Спешите! Всего на один день открывается ярмарка. На Главной площади. Начало в полдень. Спешите! Там будут все, но не будет только вас, если вы не придете. Все абсолютно бесплатно! Торопитесь, каждому сотому посетителю – подарок от организаторов ярмарки!»

– Что за чепуха?!

Надо сказать, что ярмарка проводилась всего раз в году, сразу же после Нового года, и проходила она в городском парке. Окна Агентства выходили как раз на него. Шла ярмарка трое суток без перерыва. На Главной площади же оглашались решения государственной важности, принимаемые Советом или Министерствами. Для проведения ярмарки она была слишком мала. Поэтому вполне можно понять недоумение гнома по этому поводу.

– Квинт, Крион, Феликс!!! Спускайтесь! – крикнул Дарий и расстегнул воротничок рубашки. От волнения ему стало душно. – Тут такое!.. Одному не разобраться.

Через пару минут к нему спустился техномаг.

– Зачем ты меня звал? – Тут он заметил, что в коридоре места сильно поубавилось. – Это ты принес? – Крион явно еще не проснулся.

– Конечно же нет! Что за глупый вопрос! Я хотел сварить себе кофе, а когда пришел сюда, то эта груда здесь уже лежала.

– А что это, собственно?

– На них написано. Это приглашения на ярмарку, которая пройдет сегодня на Главной площади.

– Сегодня? Ярмарка на Главной площади? – удивился техномаг. – И что за странный способ оповещения! Ты что-нибудь понимаешь?

– Нет. Может, Квинт знает об этом больше нас?

– Что я знаю? – Начальник Агентства Поиска беспрестанно зевал. Он лег поздно и совершенно не успел выспаться. Настроение у Квинта было отвратительное, о чем красноречиво свидетельствовало угрюмое выражение его лица. – Что за бардак?

– На вот, читай! – Дарий без лишних слов протянул ему листок, который держал в руке.

– Странно, почему это Министерство Увеселений вдруг изменило своим привычкам? – Квинт нахмурился. – И как эти листовки лопали к нам в дом? Я же запер на ночь дверь.

– Министерство тут ни при чем. Взгляни на подпись.

Квинт послушно посмотрел вниз листка. Действительно, вместо привычного значка Министерства Увеселений – воздушного шара и перекрещенных хлопушек – там был изображен странный символ – три желтые крылатые змеи.

– Ой, гляньте, что творится на улице!

Друзья, с трудом разгребая бумагу, подошли поближе к окну. Мостовой не было видно – она скрылась под такими же листками с рекламой ярмарки. Случайные прохожие несмело пытались форсировать улицу, но им это не удавалось.

– С ума сойти! Когда же они успели здесь это раскидать?

– Одно могу сказать – вчера ночью все было чисто. Я вернулся домой поздно, около полуночи, потому что засиделся у Тарка.

Тарком звали владельца трактира, который пришелся Квинту больше всех по вкусу. Дарий отвернулся от окна и испуганно дернул за рукав стоящего рядом с ним Криона. Тот обернулся. Гора бумаги бесшумно таяла у них на глазах.

– Квинт…

– Вижу. На улице то же самое.

Все исчезло, за исключением трех листов.

– Каждому по одному экземпляру оставили. Заботливые какие. А вот про Феликса забыли.

– Теперь понятно, каким путем они к нам попали.

– Да, дверь тут ни при чем.

– В городе, наверное, объявились сумасшедшие колдуны. Положу-ка я эти бумажки сюда, на подоконник. Потом разберемся, чьих это рук дело.

Они понимающе переглянулись и вздохнули. Если вникать во все загадки, что преподносит им бытие, то может не хватить и целой жизни, чтобы их распутать.

– Я собирался попить кофе. Составите мне компанию? – Дарий уверенно двинулся к плите.

– Конечно, именно крепкого кофе мне недостает, как никогда в жизни. – Квинт прошел на кухню, занял свое место за столом и обхватил голову руками. Она потихоньку раскалывалась.

– После полудня сходим на Главную площадь?

– Ну, если к нам не повалят толпой клиенты, то мы вполне можем себе это позволить. Тебе не терпится выяснить, в чем дело?

– Ага! Не терпится. – Дарий сделал попытку причесать свои всколоченные волосы.

– Все равно денег на развлечения у нас почти нет, – на всякий случай предупредил Квинт.

– Я в общем-то и не собирался развлекаться, – надулся гном. – Я ж по делу!

– Тогда ладно. Крион, какие у тебя планы на сегодня?

– Одна милая леди просила разобраться с ее домашним джинном.

– А сколько милой леди лет?

– Всего-навсего восемьдесят. Джинна поймал еще ее прапрадедушка, взял с него клятву верности, и с тех пор он исправно выполнял взятые на себя обязательства. Ему поручили, как водится, всю домашнюю работу.

– Конечно, так можно жить! – Дарий кивнул. – Если все дела по дому за тебя делает кто-то другой.

– Не скажи. Неделю назад джинн взбунтовался: кричал, что за столько лет ему положен отпуск, и теперь он и шагу лишний раз не сделает, если не будут пересмотрены его права. А то еще и в профсоюз полетит жаловаться. Миссис Роуз с ним совсем измучилась. Подруга посоветовала ей обратиться к хорошему техномагу, и теперь мне предстоит выступить в роли посредника между ней и Ахмедом.

– А дорого ей обойдется твое участие в роли арбитра?

– Там видно будет, – туманно пообещал Крион. – Сейчас все так подорожало. Джинна ведь тоже можно понять, домашнее рабство – это просто ужасно.

– Интересная у тебя жизнь, – Дарий завистливо вздохнул, – джинны, магия… Все время что-то случается. Не то что у гномов – сплошная скукотища.

– Разве может быть скучной жизнь, когда .у тебя такие друзья? Особенно когда один из них подающий надежды техномаг. – Квинт достал кастрюльку с пирожками и поставил ее на середину стола. Он считал, что время как раз подходящее для завтрака.

– Да, тут я, пожалуй, немного погорячился. – Гном критически оглядел кухню. Кое-где можно было заметить последствия неудавшихся магических экспериментов.

Они быстренько поели и разошлись по своим делам. Крион пошел налаживать дружеские отношения с Ахмедом, Дарий принялся за изучение каталога драгоценных металлов, который он вчера раздобыл у одного из журналистов «Рупора Фара», а Квинт с Феликсом отправились к Тарку. Последний только-только открыл свое заведение и теперь методично протирал и без того чистые бокалы за стойкой. Посетителей еще не было.

Тарк – гоблин, но это не мешало ему быть радушным хозяином. В самом деле, владельцы лучших трактиров в Фаре – не люди. Это гномы, гоблины, джинны, вампиры, эльфы, тролли и даже парочка привидений. Так что гоблин – это еще ничего удивительного. У «У высоких гор» был свой особенный, неповторимый колорит. Стены отделаны светящимся мхом, а само помещение напоминало хорошо обжитую пещеру. Стульями и столами служили темно-коричневые грибы, причем самые настоящие. Все, что Тарк или его посетители по неосторожности проливали, грибы моментально впитывали. Зато никаких проблем с вытиранием столов. От грибов шел специфический аромат, но это никого не смущало. Кроме Тарка посетителей обслуживала пара жизнерадостных троглодитов. Они были родными братьями, трудились у гоблина с самого детства и называли его дядюшкой. Во время работы троглодиты надевали канареечного цвета передники, и те очень мило сочетались с их зеленой кожей. Если Квинт хотел получить правдивые ответы на интересующие его вопросы, он всегда шел в трактир к Тарку. Гоблин неизменно был в гуще событий. Неизвестно, как ему это удавалось (может, ясновидение?), но новости его были такие же горячие, как дыхание огненной саламандры.

Квинт учтиво поздоровался с гоблином. Тот не менее учтиво ответил и налил ему стакан соку.

– За счет заведения. Должен же я баловать своих самых частых клиентов. Еще открыться не успели, а вы уже тут как тут. – Ежику он поставил тарелку с тертой морковью.

Что всегда умиляло Квинта, так это посуда, которой пользовались в трактире: белоснежные тарелки, расписанные полевыми цветами, и чашки с синей каемочкой. Такие хрупкие на вид, что оставалось только удивляться, почему клиенты не разбили хотя бы одну. Наверное, колдовство. Иначе чем объяснить тот факт, что они не пострадали даже в руках у громового тролля, который постоянно все ронял. Стакан, из которого пил Квинт, был разрисован ромашками.

– Спасибо за сок, он очень вкусный.

– И свежий к тому же: сам только что сделал.

– Тебя пригласили? – без всякого перехода спросил Квинт.

Тарк мгновенно понял, о чем речь. Его шишковатая голова, украшенная венком из остролиста, из-под которого выглядывали остроконечные уши, пару раз задумчиво кивнула.

– А как же. Пригласили. Не знаю, наверное, в городе не найдется никого, кто не обнаружил бы у себя вот этого. – И он указал на рекламный листок, который лежал неподалеку на стойке.

– Пойдешь? Или дела важнее?

– Что ты! Конечно же я останусь. Хотя, чует мое старое сердце, что народу у меня сегодня будет немного. Все как один отправятся на Главную площадь.

– Там и десятая часть жителей не поместится. Но желающих будет много, ты прав. А что делает Министерство Увеселений?

– Оно в шоке, – просто констатировал Тарк. – Патруль Города тоже. Пока что они ничего не предприняли.

– У них слишком мало времени. До полудня остался всего час. Известно, кто за всем этим стоит?

– Нет, но есть кое-какие предположения.

– Какие? – Квинт допил сок и знаком попросил налить ему добавки.

– Предположения остаются предположениями, – с таинственным видом сказал гоблин и умолк. Его очень заинтересовало невидимое пятнышко, которое он принялся энергично оттирать. Скорее всего, оно существовало только в его воображении.

– Ясно.

Квинт вздохнул: если Тарк не хочет говорить, то из него лишнее слово, касающееся этого дела о незапланированной ярмарке, и клещами не вытянешь. Гоблины очень упрямы. Ну что ж, это его право – не разглашать непроверенные сведения.

Значит, придется самому пойти на площадь и выяснить все на месте. Квинт зашел в Агентство за Дарием. Феликс воспользовался случаем и остался дома предаваться медитации. Он не желал, чтобы его раздавили в толпе.

Город походил на потревоженный улей. Столица всегда напоминала обитель диких пчел, но сейчас особенно. Патруль пытался навести порядок или хотя бы его видимость, но на него никто не обращал внимания. Люди возбужденно переговаривались и совали друг другу под нос листки с рекламой. Квинту и Дарию пришлось изрядно поработать локтями, чтобы пробиться к Центральной улице, которая должна была привести их на Главную площадь.

Где-то впереди послышались визгливые крики – это очередной пророк провозглашал конец света. Они всегда пользуются возникшей неразберихой, вне зависимости от того, чем она вызвана. К пророку изо всех сил пытались прорваться патрульные. Им мешали это сделать последователи новоиспеченного посланца Истины, которые загородили его своими телами. Пришлось применить дубинки. Высоко над городом летал отряд специального назначения – охранники порядка верхом на грифонах. Их возглавлял сам Махин Вельдс на огромном золотом чудовище. Его белый плащ мелькал над толпой как знамя.

– Расходитесь по домам! Расходитесь по домам! – кричали в рупор патрульные.

Им вторили грифоны. Клекот грифонов заставлял некоторых нервных граждан испуганно втягивать головы в плечи, но и только. Никто никуда не собирался уходить. Толпа предвкушала развлечение. А это страшно, когда толпа что-то предвкушает, Ничто не в силах ее остановить. До двенадцати оставалось всего две минуты, когда Квинт сумел приблизиться к площади достаточно близко, чтобы разглядеть, что там происходит. Дарий стоял рядом с ним и все спрашивал, что тот видит. Обступившие их люди совершенно закрыли гному обзор.

Поначалу ничего особенного не происходило. Толпа шумела и глазела по сторонам, как всегда. Потом что-то изменилось. По воздуху прошлась волна дрожи, и лица обдало ветром. Ровно в двенадцать, с боем невидимых часов, Главную площадь накрыло сверкающим куполом и раздались звуки музыки. Все дружно ахнули. Патруль был разметан бурей, которая не на шутку разыгралась в небе. Хвала богам, они свято соблюдали правила безопасности и были крепко привязаны к грифонам кожаными ремнями. Иначе многим патрульным пришлось бы научиться летать и приземляться самостоятельно. Всем хорошо было видно, что прямо посреди площади теперь возвышались аттракционы. Рядом с ними были разбиты палатки торговцев. Ряженые ярмарочные зазывалы приглашали всех желающих испытать неземное наслаждение. Причем совершенно бесплатно. Дария и Квинта чуть было не задавили, когда толпа ринулась к входу. Друзей спасло только то, что Квинт сумел вовремя открыть дверь какого-то дома и бросился туда, втащив за собой гнома.

– Ха, сейчас нас арестуют за проникновение в чужое жилище, – сказал Дарий, едва дыша.

– Боюсь, в данный момент стражам порядка не до нас. Люди с ума сошли. Бегут с выпученными глазами и ни черта не соображают. Бесплатные удовольствия…

– По мне, так бесплатный – это только сыр в мышеловке. – Дарий нашел табуретку и присел на нее. Ему нужно было перевести дух.

– Это настораживает, ты прав. – Квинт немного помолчал. – Я был у Тарка, и он сказал мне, что ни за что не оставит свой трактир.

– Правильно сделает. Если бы все в Фаре были такими рассудительными! В воздухе чувствуется что-то нехорошее. Что-то связанное с колдовством.

В голове у Квинта крутилось множество догадок, но ни одна из них не казалась ему достаточно правдоподобной.

– В любом случае, если верить рекламе, это безобразие продлится только один день. Начали ведь они вовремя.

– Тот, кто всем этим руководит, очень пунктуален, – согласился Дарий. – Представляю, какая сейчас головная боль у Совета. Им же придется объясняться с народом, который, когда прочистит себе мозги, непременно начнет задавать вопросы.

Совет, состоящий из одиннадцати представителей, не сидел сложа руки. Он не мог себе позволить остаться равнодушным, когда у него под носом творились безобразия, и потому удвоил усилия и активно взялся за работу. Манипуляторы наконец разыскали виновников ярмарочного нашествия и устроили Совету долгожданную встречу с ними. Встречу организовали в Белом зале. Виновниками оказались трое невесомых существ в серых обесцвеченных балахонах. Существа легко и ровно скользили, не касаясь пола. Они не оставляли следов.

Они были чужды этому Миру, и это было ясно любому, кто находился с ними рядом. От них веяло если не могильным холодом, то во всяком случае чем-то довольно несимпатичным. Оставалось даже непонятно, как это Манипуляторы не побоялись к ним приблизиться. Ведь они не отличались особой отвагой. Советники остро переживали отсутствие Главного техномага и чувствовали себя крайне беззащитными. Патруль Города в счет не шел – на них можно было рассчитывать, только когда приходил черед применять грубую силу. Существа из запредельного мира называли себя хамонами. Под их капюшонами не было видно лиц, но, может, это к лучшему: при каждом слове из-под них вырывалось хриплое змеиное шипение. Как выглядели хамоны, оставалось только догадываться.

– Кто вы? – Вести с ними разговор решил Ренет Апольский – высокий хмурый блондин, Четвертый Совета.

Женщины в нем просто души не чаяли. Бедняге приходилось постоянно скрываться, чтобы избежать ненужных встреч с пылкими поклонницами.

– Мы хамоны, – в унисон повторили свое имя существа в балахонах не первой свежести.

– Это я понял. – Ренет Апольский подбоченился. – Вы лучше объясните, по какому праву вы устроили этот произвол?

Вместо ответа один из хамонов подлетел к нему поближе. Ренет испуганно отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Все-таки он был Четвертым Совета, а не мальчиком на побегушках у зеленщика. Официальному лицу нельзя открыто показывать свой страх.

– Не понимаю, – прошипел хамон и недоуменно покачал капюшоном. – Разве мы должны были спросить?

– Конечно, – не выдержал Лорри Крапивный, Седьмой Совета, самый нервный из всех одиннадцати. – Нельзя вламываться в чужой город без приглашения и вести себя как заблагорассудится.

– Мы не задержимся надолго, – подал голос второй хамон.

– Да, не задержимся, – вступил третий и зашипел: – Ваш Мир всего один из многих, а нам везде надо побывать. Это – Рогдарм.

– Что такое… Рогдарм? – Члены Совета тревожно переглянулись.

– Судьба – Рогдарм, Неотвратимость – Рогдарм, Бесполезность – Рогдарм, – с готовностью принялся перечислять стоящий справа хамон.

– И Вечность, – подсказал хамон, стоящий в центре.

Это было довольно загадочно, а Совету все загадочное не нравилось. Можно даже сказать, что у него была аллергия на всякие там загадки и тайны. В результате этой непродолжительной беседы Совет ничего не понял, но виду, конечно, не подал. Нельзя же ударить в грязь лицом перед гостями из другого мира, пусть и незваными, не имея понятия, что такое Рогдарм. Со своего места встал лорд Уникам – Девятый Совета и Повелитель Вампиров по совместительству. Остальные с почтением взглянули на него и перестали шептаться.

Теодор Уникам выглядел как всегда очень достойно и немножко внушал ужас. Он был высок, худощав и очень бледен. У него были темные, коротко остриженные волосы и четкие, словно вырезанные из камня черты лица – прямой нос, идеальной формы черные брови, тонкие бескровные губы. Но это все ерунда! Вот глаза Теодора Уникама – это действительно удивительное зрелище. Холодные, блестящие, с расширенными черными зрачками и меняющие цвет в зависимости от настроения. Сейчас глаза были серыми. В гневе они наверняка ужасны, да вот только рассказать об этом больше некому… Пожалуй, он был самый умный и рассудительный из всех членов Совета. Он мог позволить себе никого не бояться. Его смерть имела место быть давным-давно, и обычные страхи заурядных людей были от него весьма далеки. Лорд вплотную подошел к одному из хамонов, загородив собой Апольского. Четвертый Совета взглянул на него с благодарностью. За Повелителем Вампиров он был как за каменной стеной.

– Зачем вы сюда прибыли? Какова цель вашего визита? – Голос лорда Уникама звучал вкрадчиво и мудро одновременно. В этом он был весь: если бы он захотел, то вы бы съели собственный ботинок и ничегошеньки не заметили. И только потому, что он вас об этом попросил.

– Наша цель проста – из одного мира в другой. И так до бесконечности. В каждом из миров мы останавливаемся только на один день.

– Хорошо. А вы каждый раз устраиваете ярмарку в новом мире?

– Да, ярмарка, праздник, увеселение… Нам все равно, что устраивать, – равномерно шипели хамоны.

– И вы не берете никакой платы за это? – Вампир был сама невинность. Только глаза поблескивали изредка красным.

– Мы не берем денег за это.

Советники немного расслабились. Но лорд Уникам был не так прост: он почувствовал подвох.

– Не берете денег. А плату берете?

Хамоны не ответили. Они что-то задумчиво шипели про себя. Вампир не спускал с них глаз, будучи готовым немедленно отреагировать на любую неприятную неожиданность с их стороны. А он мог не так уж мало…

– Плату берем, – наконец соблаговолили ответить они. Казалось, что говорят хамоны против своей воли.

– Какую же?

– Жизненную силу.

– Ага! – громко и обвиняюще сказал лорд Уникам. Уж он-то как вампир знал, что значит брать жизненную силу. – И много?

– Нет. Существа не умирают. Они быстро устают, и на смену им приходят другие. Это плата за веселье.

– И давно вы этим занимаетесь?

– От рождения миров.

– Давненько! – тихонько присвистнул Ярок Гиншпиль, Пятый Совета.

– И даже сейчас, когда наши неразумные горожане ломятся на Главную площадь, вы вытягиваете из них силы?

– Да. И мы просим вас не мешать нам. Сегодня наше время. Эти люди пришли к нам добровольно. Они веселятся.

Лорд Уникам напряженно размышлял. Ему не нравилась сложившаяся ситуация, но сделать с хамонами ничего нельзя. И ослу понятно, что они обладают таким потенциалом, с которым Совет не справится. Тем более под угрозой могли оказаться жизни тысяч горожан.

– Вы гарантируете, что ни одному живому существу не будет нанесен вред?

– Нет. Вред будет нанесен, но небольшой, – педантично уточнил один из хамонов. – Мы гарантируем, что все станут такими, как раньше. Но нужно будет время.

– Сколько времени?

– По вашему исчислению это неделя. Нам пора, – зашипели и засуетились они, – нужно возвращаться к себе. Ваша атмосфера для нас вредна. – И стали таять в воздухе.

– Стойте, последний вопрос! Вы уйдете из нашего Мира и никогда не вернетесь в него?

Один из хамонов задержался, чтобы ответить:

– Да, уйдем и никогда не вернемся. Мы не возвращаемся, в этом нет нужды.

Больше он ничего не сказал. Его серое одеяние стало клочками тумана, который постепенно исчез.

Совет вышел из оцепенения. Все громко и одновременно заговорили. Лорри Крапивный выругался:

– Вот вампиры чертовы! Отнимают жизненную силу! Простите меня, лорд Уникам, вы, я надеюсь, понимаете, что именно я имею в виду. Я не хотел вас обидеть.

– Я не обиделся.

Он действительно не обиделся. Его вообще мало заботили человеческие чувства как таковые. С тех пор как вампиры перестали пить человеческую кровь непосредственно из носителя, они стали полноправными членами общества. С причудами, конечно, не без того, но кто сейчас без них? Благодаря эликсиру, который давным-давно изобрел техномаг Рокмус, обычная вода превращалась в превосходную человеческую кровь, сладкую и ароматную. А вот что-нибудь изменить в мировоззрении вампиров оказалось не под силу даже самому искусному техномагу.

– Ну вот и поговорили. До чего короткой оказалась беседа, аж неприятно. Или приятно? Действительно, что с нами считаться? Всего лишь Совет Фара… Не то что они – о, великолепные невесомые серые балахоны…

– Не горячись, Соул. Главное, мы теперь знаем, что тут происходит. Завтра они уйдут, и обо всем этом можно будет с легкостью забыть. – Лорд Уникам положил руку на плечо Второго Совета.

– Вы думаете, им можно верить?

– А разве у нас есть выбор? Бесплотный туман же не арестуешь и не посадишь в Подводный Купол. Хамоны – это, скорее всего, разновидность духов-разрушителей. До богов они явно не дотягивают, раз им приходится кормиться силой живых существ.

– Я люблю этот Мир, но иногда в нем становится неприятно. Тесно! Можно подумать, нам не хватает здесь людей, эльфов, гномов и всякой нечисти, а они все прибывают и прибывают. Перевалочный пункт какой-то и конечная станция одновременно! Вот еще и духи-разрушители пожаловали. Что нам делать, если это войдет у них в дурную привычку?

– Хамоны обещали не приходить больше.

– Наверняка они не одни такие! – отмахнулся Клайв Вистроу, Одиннадцатый Совета. – Поживиться на дармовщинку жизненной силой захочет каждый. Еще и в очередь выстроятся.

– Если совсем припечет, обратимся за помощью к богам. Их тут в столице много крутится в человеческом обличье. И многие из них в долгу перед Фаром вообще и этим Миром в частности.

– У богов короткая память, – Апольский вздохнул. – Но с этим ничего не поделаешь.

– Давайте решим, что мы ответим народу, если он вдруг спросит о том, что с ним случилось. Правду? Или официальную версию?

Советники задумались. Правду говорить не хотелось. Она была горькой и подрывала доверие к Совету, но, к сожалению, в этом деле оказалось замешано слишком уж много людей.

– Ну, раз наслать на всех Непомнящий Ветер не получится, значит, скажем правду, – решил Соул. – В Фаре слишком много ясновидцев. Почти что каждый второй. Если будет нужно, хотя я искренне надеюсь, что этого делать не придется, то созовем пресс-конференцию.

– Я бы предпочел, чтобы в следующий раз, когда мы будем разговаривать с непрошеными гостями из других миров, с нами был Главный техномаг. Совет без охраны смотрится несолидно.

– Этого осталось ждать всего две недели. Комиссия не может работать быстрее: она должна выбрать лучшего из лучших.

– Да знаю я, знаю. Две недели, значит, две недели.

Хамоны сделали все в точности, как и обещали. Еще не наступило утро следующего дня, как они покинули этот Мир. Тихо и незаметно – не прощаясь. Никакого оркестра и толпы провожающих с цветами на вокзале. Хотя вряд ли они воспользовались именно вокзалом. Не тот масштаб. Так уж вышло, что все в Фаре напрочь забыли о том, что случилось ранее. Все, включая Совет. Как будто и не было никакой ярмарки, листовок, захватывающих представлений, ошеломительных аттракционов и таинственных пришельцев из другого мира. Было ли это умышленно сделано самими хамонами или кем-то еще (может, вмешались какие-нибудь Высшие Силы?), теперь неведомо. Но этих самых сил, чтобы заменить настоящую память ложной, у хамонов определенно хватило бы. Ведь это для духов-разрушителей, коими они и являлись, на самом деле сущие пустяки.

Посещение ими города не прошло для его жителей бесследно. Все, кто побывал на ярмарке (а таких «счастливчиков» было много), заболели: насморк, общее недомогание, головная боль, расстройство желудка – и не вышли на работу на следующий день. Это была суровая расплата за жадность. Экономическая жизнь столицы была парализована практически целую неделю, доходы резко упали. Кое-кто из воротил большого бизнеса остался этим очень недоволен. Но кто они? Так, пылинки мироздания. Аналитики Министерства совместно с магами пытались прояснить ситуацию, но их доводы не выглядели достаточно убедительными, чтобы в них поверить. Состояние дел, не мудрствуя лукаво, окрестили Черной неделей и постарались поскорее забыть.

Эрик сидел на кровати рядом с Фоксом и болтал ногами. Они остались в трактире у Зеллеса. Трактирщик был так великодушен, что решил взять с них всего половину платы. Эрик хотел бы пожить у Лукаса, но он не мог лишний раз беспокоить мельника и его семью. Они и так им уже многим были обязаны. Фокс грустно смотрел на забинтованную ногу.

– Она все время чешется, – пожаловался он Эрику.

– Значит, заживает.

– Или хочет, чтобы ее выкупали. Но эту каменюку нельзя мочить, к сожалению. Ничего, скоро снимут гипс, и тогда..

– Ох. Зря я тебе не поверил в тот раз. Что-то происходит, и это что-то явно нечистое. Одни мы с ним не справимся – нужна квалифицированная помощь.

– Хорошо, что Квинт денег выслал, правда?

– Еще бы! Без монет не разгуляешься.

Им было скучно. Два дня они безвылазно сидели в своих комнатах. Даже еду Зеллес вынужден был носить им наверх. Фокс никуда не выходил, потому что его больная нога изрядно затрудняла нормальное перемещение, к тому же злополучную лестницу гном теперь не хотел видеть. Эрик первые несколько часов после возвращения из неудавшегося вояжа в Ласковые Холмы вообще всего страшился, в том числе выйти во двор и уж тем более остаться одному. Он постоянно прислушивался к себе: не нашептывает ли ему кто-то незримый что-нибудь нехорошее. Фокс даже начал опасаться, не сходит ли Эрик потихоньку с ума, до того дикое выражение лица было иногда у его друга. Но все обошлось. Шок от увиденного миновал, и мозги Эрика приходили в полный порядок не по дням, а по часам.

– Надеюсь, подмога придет без промедления.

– После такого эмоционального письма, что я им отправил, они наверняка поторопятся.

– Хочешь, расскажу историю? – Гном приподнялся на подушках. – Я ее от Гераля услышал.

– Какую?

– О людях, населяющих Даалон.

– О Смотрящих? Так я про них знаю.

– Правда? – огорчился Фокс – А я уже было решил записаться в заправские сказители. А ты точно знаешь?