Ожидая, пока владетель обратит на него внимание, Олли присел на скамью у стены и огляделся. В отличие от остального дома, эта комната находилась в идеальном порядке. Каждая вещь на своем месте, нигде не видно грязи и пыли. Чувствуется, здесь бывают часто. Не зря о хозяине особняка говорили, как о воине-маге. Пусть не самом лучшем, но и далеко не последнем. Хотя, на взгляд Олли, если бы владетель в свое время выбрал стезю политика, а не воина, глядишь, род и не захирел бы.
– Я прочитал твое письмо, охотник, – сказал вдруг Цурет, не поднимая глаз. – Сказанное там… правда?
Как бы ни был беден род, спесь никуда не девается, с неудовольствием отметил Олли, но вслух сказал:
– Разумеется, мой господин. В письме я опустил многие подробности и…
– Тогда расскажи мне, псифей. – Взгляд, которым беловолосый кнешаль уставился на гостя, горел огнем едва сдерживаемой ярости. Любой бы испугался, но не Олли. Он наоборот успокоился. Можно было не волноваться, младший владетель заглотил наживку.
– Как я уже писал, год назад мне пришлось сопровождать караван купца-васуки в Кадасур. В окрестностях Дерильги у некромантов взбунтовалась какая-то тварь. То ли боевой голем, то ли вырвался из узилища плененный дух… Неважно. Отовсюду нагнали вояк, магов, и мы надолго застряли в городе.
– Когда я говорил о подробностях, то не просил байки о жизни дасур. Черного солнца им в небо!
– Это предыстория, мой господин. История будет дальше, – сказал Олли упрямо. Он не любил, когда его прерывали. – Так вот, чтобы скоротать время, я отправился в библиотеку при купеческой гильдии. Не буду утомлять вас описанием того, как я натолкнулся на этот документ, лишь скажу, что в руки мне попала хроника Второго похода за веру. Уж не знаю, как она попала к дасур, но…
– Этот тот самый поход, в котором участвовал князь Сарэт ан Тлонг, взявший в проклятые джунгли Бельгама Камень Душ. Дальше давай, дальше! – торопил Цурет.
– Именно. В правление Одиннадцатой династии храмовники несколько раз объявляли о желании вернуть святыни Темных богов. Идея пользовалась популярностью.
– Да, пока не началась война с дасур, в которой погибла половина магов, а страна распалась на три княжества. Я знаю историю, охотник, – сказал владетель раздраженно. – Ты писал о Камне Душ!
– Верно, – сдался Олли. – Так вот, если коротко, то оказавшись в Запретном городе, я смогу найти Камень. В бумагах нашлось поисковое заклятье.
– Я могу его увидеть?
– Господин Цурет, все самое важное я предпочитаю держать здесь! – Олли постучал себя пальцем по лбу. – Хроники, конечно, покажу, а вот остальное… вы уж меня извините.
– Не доверяешь, значит… Разумно, – усмехнулся хозяин дома. – Ладно, тогда такой вопрос: а зачем тебе нужен я? Ведь Камень ты можешь найти и сам… если доберешься до Запретного города, конечно.
– Автор хроник написал, что на шкатулку с Камнем наложено заклятье. Владеть ей сможет лишь тот, в ком течет хотя бы толика княжеской крови, – теперь усмехнулся уже Олли. – А это ведь вы, мой господин, находитесь в дальнем родстве с Тлонгами, не так ли? Да и вообще… артефакт не предназначен для псифей. Потому я всего лишь рассчитываю, что возвысившийся над врагами доблестный Цурет ан Касим не забудет о своем скромном слуге.
– Не сомневайся. Я умею ценить верность, – сказал владетель твердо и вдруг спросил: – Но отчего-то мне кажется, ты сейчас недоговариваешь. Почему пришел именно ко мне, понимаю. Ты предлагаешь авантюру, не всякий захочет рисковать. Но есть что-то еще…
– Ваша проницательность достойна восхищения, – поклонился Олли и вытащил из сумки тонкий свиток. – Возьмите.
– Что это?
– Расчеты одного астролога. Экспедиция в Запретный город вовсе не загородная прогулка. Обитель Древних живет по своим законам, я попросил знакомого сделать кое-какие вычисления.
– Муки проклятого! Ты хочешь сказать… – Цурет сразу догадался, на что намекает Олли, прибавив в глазах псифей еще пару баллов. Какой приятный сюрприз: владетель не такой уж и солдафон, каким его пытаются показать некоторые дворяне. Неплохо, очень неплохо.
Олли снова поклонился.
– Да, мой господин, тысячелетний цикл завершен. Врата Таугрим открылись в прошлый сезон дождей. Город снова полон чужаков, и храмы в любой момент могут объявить новый поход за веру. Значит, снова война, много крови и плохой магии. И Камень Душ может достаться кому-то другому. Надо спешить, мой господин. В Кхоринше грядет смутное время, потому надо спешить…
Глава 1
Опасные встречи
Заползший в разгромленный торговый зал супермаркета змееног вел себя нагло, по-хозяйски. Шипя и посвистывая, он переворачивал уцелевшие стеллажи, отшвыривал в сторону мусор, доламывал чем-то не угодившие ему стойки касс. Сильный зверь, опытный. Знает, что человеку некуда бежать, вот и ищет его по-своему.
Артем Лазовский притаился за прилавком, сжавшись в комок и прижав к груди покрытый ржавчиной кухонный нож. Что ж так не везет-то?! Кто мог знать, что рядом с разоренным магазином устроил логово болотный хищник? Дождался, скотина, пока человек внутрь войдет, а затем сунулся следом. Хорошо хоть Лазовский его заметил вовремя и спрятаться успел. Змееноги ведь подслеповаты и хорошим нюхом похвастаться не могут, потому, может, случится чего, и забудет зверь про добычу. Глупая надежда, но больше ему ничего не остается. Сбежать ведь не выйдет – все окна высоко, почти под самым потолком, а дорогу к выходу хищник перекрыл.
Затих, что ли? Артем настороженно прислушался и покрепче сжал в кулаке рукоять ножа. Уметь бы им еще пользоваться. Кто ж ожидал, что жизнь так сложится, и для простого художника умение работать клинком станет важней владения кистью.
Змееног перестал крушить магазин и деловито направился к укрытию Лазовского. Почуял чего?! Ладони разом взмокли, на лбу выступила испарина. Артем приготовился вскочить и рвануть к выходу. Только бы ноги не подвели, а то колени дрожат, как у инвалида!
Хищник остановился совсем рядом с прилавком. Артем отчетливо слышал его дыхание, представлял, как гадина шевелит верхними конечностями с выпущенными когтями. Сама собой перед глазами возникла виденная однажды картинка, где такой же зверь метко плюнул ядом в спину убегающей жертвы. Лазовский снова как наяву увидел зеленоватые брызги, попавшие на кожу, мгновенно вздувшиеся кровяные пузыри, в памяти всплыл глухой хрип забившегося в предсмертных конвульсиях человека. Художник нервно дернулся.
Громкие голоса у самого входа в магазин заставили змеенога раздраженно зашипеть. Стремительно развернувшись, он заскользил в сторону касс, помогая себе нижними щупальцами. Кажется, встреча со смертью откладывалась.
Осторожно перевернувшись на живот, Лазовский выглянул из-за укрытия. Обзору мешали поваленные стеллажи, и он смог разглядеть лишь покачивающуюся голову хищника. Знают ли гости о змееноге?
Стыдясь своего малодушия, Артем спрятался обратно. Можно крикнуть, предупредить об опасности, но добьется он одного – похоронит свой последний шанс на спасение. Сейчас самое время бежать, но куда? Можно попробовать уйти через подсобку, но проход перегорожен железными стойками и прутьями арматуры. Пока растащит завал, зверюга успеет десять раз с ним разделаться. Артем ведь и за прилавком прятался, потому как с подсобкой не вышло.
Хруст стекла у входа вновь заставил Артема затаиться. Судя по звуку шагов, в магазин вошли двое, остановившись недалеко дверей.
– Слышь, Рябой, говорил же тебе, нет здесь никого! Надо было с тобой на банку консервов поспорить. – Говоривший растягивал слова, копируя манеру приблатненной шпаны.
– Тихо! – раздраженно шикнул второй. – Громыхало здесь, точно говорю. Видно, твою болтовню услыхали и попрятались от греха.
– Ну а нам-то что с того? Пусть сидят, как крысы… Через два часа стемнеет, а нам до норы еще топать и топать!
– Погоди, я сказал! – зло рявкнул Рябой, и первый немедленно заткнулся. Сразу стало ясно, кто в их паре старший.
Похоже, бандиты, с бессильной злостью подумал Артем. После Переноса он успел навидаться всякого, и порой люди оказывались страшней любого хищника. Как бы потом не пришлось сожалеть, что на обед к змееногу не попал!
Бандиты не спеша двинулись вглубь зала, сопровождаемые хрустом стекла и звяканьем пустых консервных банок.
– Люди, ау-у! Выходите по-хорошему, не то вам сильно не поздоровится, – издевательски протянул первый. Наверное, молчать он просто не мог.
Словно в ответ на его слова, из-за касс выскочил притаившийся змееног. Артем отчетливо услышал его гневное шипение и испуганный вопль болтуна. Хищник заставил бандита рвануть в сторону, перепрыгивая через обломки стеллажей. Далеко он не ушел: зацепившись за что-то ногой, с грохотом рухнул в кучу мусора.
– Рябо-ой! – тоскливо завыл бандит. Даже не пытаясь встать, он пополз к входу.
Выстрел прогремел в зале, подобно грому. Пока змееног отвлекся на первого бандита, второй подобрался ближе и разрядил в хищника обрез охотничьей двустволки. Зверь упал на спину и забился в агонии.
– Вставай, болван! Из-за твоей дури в тварюку пришлось сразу два ствола разрядить, – яростно выдал Рябой. – Да поднимайся ты! Не успела она ядом плюнуть. Видно когтями собралась зацепить, да ты больно шустрым оказался. Из-под удара ушел…
Говорил старший в паре со странной интонацией: словно сожалея, что товарищ уцелел.
– Все, думал, кранты, – шумно дыша и вытирая нос рукавом, выдал первый бандит, – от яда подыхать придется…
– Два патрона истратил… – продолжал злиться Рябой. Судя по звукам, старший бандит принялся перезаряжать оружие, и стенания подельника его не интересовали. – Чего встал?! Давай, пробегись по залу, посмотри, не прячется ли кто еще.
– Да кто здесь еще-то может быть?!
– Мало ли… Змееноги иногда парами ходят, да и неспроста он сюда сунулся. Наверняка загнал кого-то.
Лазовский закусил губу. Пусть в разоренном магазине появились новые хозяева, да лучше с ними не связываться. Вроде бы, люди, не дикие звери, но по нынешним временам еще неизвестно, кто хуже.
Отсидеться не удалось. Первый бандит решил выслужиться перед старшим товарищем и рьяно взялся за поиски. В отличие от змеенога, на то, чтобы найти Артема, ему понадобилось совсем немного времени.
– А ну, вылезай оттудова! – громко потребовал он, встав почти на том же самом месте перед прилавком, что и змееног. – Слышь, Рябой, кажется, нашел кого-то. Вон там вот кроссовка торчала, а теперь вдруг спряталась… Вылезай, урод!
Артем медленно поднялся, прижимая к груди руку с ножом. У него нет ничего ценного: настоящего оружия, патронов, еды. Таких, как он, нищебродов полно на развалинах Сосновска, но кто знает, что задумали бандиты.
– Рябой, ты глянь – человек!
В паре метров от Лазовского стоял крепко сбитый молодой парень в грязном джинсовом костюме, на мощной шее висела толстая золотая цепь. Наверняка с кого-то снял, бандюга, вон морда какая сытая.
– Меченый? – поинтересовался Рябой, не поднимая головы. Сам он склонился над тушей змеенога и уже вырезал лучшие куски. Руки работали ловко, показывая немалую сноровку. Он на бандита совсем не походил, обычный мужик средних лет: худой, лысоватый, с ввалившимися щеками и мешками под глазами, кожа вся испещрена мелкими оспинами. Но рядом под рукой лежал обрез, а нож в руках так и мелькал, пластуя мясо.
– Вроде, нет, – неуверенно протянул молодой, бесцеремонно разглядывая Артема.
– А то смотри, Тарас… Прикинется простачком, подберется ближе, а потом когти выпустит и на клочки порвет, – не спеша, заметил Рябой. Лазовского он удостоил лишь мимолетного взгляда.
– Скажешь тоже – порвет, – расхохотался Тарас. – Да этот дохляк уже в штаны от страха навалил!
Бандит сделал шаг в сторону Артема, вдруг вызвав у того прилив храбрости.
– Не подходи! – крикнул Лазовский обреченно, выставив перед собой нож. Пальцы на рукояти побелели от напряжения, рука тряслась, но сдаваться он не собирался. – Что вам надо?! Почему вы ко мне пристали?! Дайте уйти!
– Дурик, да кто тебя держит? – Молодой бандит заложил большие пальцы за ремень джинсов, разом обратив внимание на висящий в петле туристический топорик, длинный нож и пистолетную кобуру. – Иди…
Не веря, что его так просто отпустят, Артем попытался обойти Тараса.
– Оп! – Глумливо усмехаясь, тот загородил ему дорогу. Шаг обратно, и на пути снова встал бандит. – А ты, дурик, ха-ам. Тебя от смерти спасли, а ты своим благодетелям и слова доброго не скажешь?
– Спасибо, – сглотнув сухой комок, пробормотал Артем, и вновь выставил перед собой нож. Да что же им от него надо?!
– Ай, как не вежливо… – покачал головой Тарас и обернулся к старшему товарищу, точно предлагая ему подивиться дурному воспитанию спасенного. Это-то Артема и отвлекло. Бандит внезапно шагнул вперед, отбил в сторону нож и влепил ему кулаком в левое ухо. Удар сбил Лазовского с ног и отшвырнул к стене. Нож отлетел в сторону, звякнув о бетон.
– Так-то лучше, ур-род! – Тарас плюнул под ноги жертве, а затем, озлившись, хорошенько пнул. – Это чтобы запомнил, как ножом своим поганым тыкать.
В голове Артема шумело, болел отбитый бок, и потому он не сразу разобрал смысла слов Рябого.
– …говорят, в Хрущобах один культ возник… Сатанинский, само собой… Так они людей ловят и, как свиней, харчат. Людоеды, в общем. Знаешь, они тебя бы уже, парень, как этого несчастного змеенога, разделывали… Как зовут-то?
– Отвечай, когда спрашивают! – рявкнул Тарас, занеся ногу для следующего удара.
– Лазовский… Артем Лазовский. Я художник, – сказал Артем через силу. Внутри все сжалось в ожидании боли, но новых пинков не последовало.
– Так вот, Артем Лазовский… Художник! – выделил последнее слово Рябой, заставив подельника коротко хохотнуть. – Мы ж не каннибалы. Зла тебе причинять не станем, но и отпустить просто так не можем. Сам понимаешь, за все надо платить. А цены по нынешним временам страсть как выросли. Да и жизнь – товар дорогой.
Старший бандит, как указкой, взмахнул окровавленным ножом и повторил:
– Н-да, очень дорогой!… Так что задолжал ты нам, и немало. Добра у такого босяка нет и быть не может, потому в уплату за спасение мы тебя продадим.
Внутри Артема шевельнулась злость. Да что ж это такое?! Разве ж можно так издеваться?! Нет, надо было ему в свое время спортом заниматься, а не за компьютером до ночи сидеть. Но кто же знал, что так все сложится?
– К-кому? – с трудом выдавил он.
– Сектантам! Нет, не этим, людоедам, а другим… Они в районе Дворца спорта обосновались. Сильно, собаки, Меченых не любят, ну то не мое дело. Им рабы нужны, а на обмен они много полезных вещей предлагают… Или у тебя возражения имеются?
Сволочь, еще и изгаляется! Сколько же всякой гнили после Переноса наружу повылазило! Как же я вас всех ненавижу!
Бессильная ярость душила Артема, но уроки Тараса даром не прошли, потому вслух говорить он ничего не стал. Дураку ясно, чем закончится. Сила не на его стороне. Даже с ножом он слабее любого из этих сытых наглых мерзавцев.
Разговор прервал шорох у входа. Артем со странной смесью надежды и страха увидел, как на пороге магазина возник второй змееног. В этот раз Лазовскому почти не мешали разломанные стеллажи, он отлично видел часть прохода. Зеленокожее создание уцепилось взглядом за истерзанное тело сородича и издало нечто вроде булькающего шипения.
– Атас!! – заорал обернувшийся на звук молодой бандит, и Рябой стремительно цапнул обрез. Не раздумывая ни секунды, Артем прыгнул к валяющемуся на полу ножу. Это его последний шанс уцелеть этим безумным вечером.
– А ну назад!
Тарас, напуганный появлением нового змеенога, оказался не готов к бегству пленника. Грозно окрикнув Лазовского, он шагнул вслед за ним и поймал за плечо. Появившийся в руке пленника нож его ничуть не напугал. Один раз он с художником уже справился, справится и во второй. Да и вообще, чтобы какой-то интеллигентишка оружие в дело пустил? Пороху не хватит!
Артему пороха хватило. Извернувшись всем телом, он, не раздумывая, отмахнулся клинком и побежал вдоль стены. Вслед ему понеслось удивленное:
– С-сука!
Нож глубоко рассек ладонь, оставив обильно кровоточащую рану. От боли и шока Тарас остолбенел. Серая мышь посмела огрызнуться!
Рябой, происходящего за спиной не видел. Старший бандит медленно обходил кучи мусора, подкрадываясь к зверю. У него картечь, да и стволы укорочены… Из такого оружия змеенога можно завалить только вблизи! Как у него с первым вышло. Но только хищник ждать смерти не стал и внезапно взвился в прыжке, оттолкнувшись хвостом и нижними отростками от пола. Нервы Рябого сдали, он один за другим разрядил стволы в зверя. Первый выстрел оставил в стене выбоину, а второй вырвал в боку у хищника клок мяса. И тогда выяснилось, что змееноги умеют не только шипеть, но и гортанно кричать.
Лазовский прижался к стене недалеко от входа. Он хорошо видел_ как Рябой с отчаянием на лице отбросил в сторону бесполезный обрез и выдернул из-за пояса охотничий нож. Как забывший о ране Тарас принялся вытягивать топор левой рукой… Не успеют! Змееног уже в двух-трех метрах от Рябого и разделается с ним в два счета, а потом займется Тарасом и Артемом.
Хищник выбрал иную цель. Запрокинув голову, он вдруг содрогнулся и неожиданно метко плюнул в молодого бандита. Комок слюны попал тому на левую щеку, мгновенно вычеркнув человека из мира живых. Раз, и все! Отвернувшись от исказившегося в смертельной муке лица, Лазовский засеменил к дверям. Будь что будет, но если он не покинет проклятый магазин, то отправится вслед за Тарасом.
А у Рябого появился шанс – змееноги не способны часто плеваться ядом. Железам нужно время, чтобы выработать новую порцию отравы. Половчее перехватив рукоять, старший бандит надвинулся на низкорослое животное. Звериная кожа толстая, щетинистая, но везде есть слабые места: под горлом, под одной из четырех подмышек, в нижней точке мускулистого живота. Нужна лишь толика везения.
Хищник снова атаковал первым. Поднявшись на хвосте, точно кобра, растопырив лапы с маслянисто блестящими когтями, он замер на секунду, а затем всем телом сшиб Рябого на пол. Артем успел увидеть, как человеческая рука с зажатым в ней ножом несколько раз ударила змеенога в бок, но ждать окончания схватки не стал. Отбросив в сторону осторожность, он пулей вылетел из магазина и рванул в сторону полуобвалившейся девятиэтажки. До темноты еще есть время, и он успеет забиться в надежную дыру, где его не достанут ни хищники, ни бандиты…
Спотыкаясь и падая, он вскарабкался на вершину горы мусора, образовавшейся на месте обвалившейся секции дома, и оттуда перебрался на седьмой этаж. Немного поплутав по коридорам с закопченными стенами и выбитыми дверьми квартир, Артем нашел себе закуток по вкусу – небольшую комнату, заваленную мебелью. Тяжелый платяной шкаф из настоящего дерева почти полностью закрывал окно, лишь справа оставив небольшую щель. Двери перегородил поставленный стоймя обеденный стол, для надежности подпертый кожаным диваном. Обустраивалось все наспех, словно у сгинувших неизвестно куда жильцов не нашлось даже обычных молотка и гвоздей. Хотя, быть может, и не нашлось. Кто знает, когда готовилось это укрытие? Неделю, месяц назад или сразу после Переноса…
Это все же лучше, чем ничего, подумал Артем, устраиваясь в кресле у загороженного окна. Пустой желудок тупо ныл, но Лазовский старался не думать о голоде. Он ведь и в магазин-то сунулся ради продуктов, надеялся найти хоть что-то съедобное, пропущенное сотнями мародеров до него. Не сложилось. Вспомнились куски мяса, вырезанные Рябым из тела змеенога, и в животе голодно заурчало.
Да какого черта?! От злости скрипнули зубы, и Артем часто задышал. Перед глазами всплыло лицо глумливо улыбающегося Тараса, равнодушная гримаса Рябого, оскал змеенога. Злость в очередной раз быстро сменилась болью и стыдом за собственное бессилие, во рту разлилась едкая горечь.
Проклятье! Неужели такова его судьба – слоняться по городским джунглям, скрываясь как от людей, так и от животных? До самой смерти вести тяжелую, беспросветную жизнь бича, собирая чужие объедки и день за днем, капля за каплей теряя разум? Почему он раньше не понимал, что мир не ограничивается встречающимися ему на пути неудачниками?
Артем заскрипел зубами, яростно сжимая кулаки. Хотелось подлететь к стене и колотить, колотить по ней до разбитых в кровь костяшек, до искр перед глазами… Почему он не может быть как все?!
Напряжение последних месяцев все чаще накатывало на него, заставляя срываться. Он больше не мог сдерживать внутри себя жгучую обиду на судьбу, людей и самого себя. В рухнувшем мире не нашлось для него места, его удел – подыхающий от голода бродяга, не способный добыть куска хлеба. Лазовский оказался не готов убивать за бутылку минералки, банку шпрот или пачку сигарет. Новая жутковатая действительность не приняла его, отшвырнув на свалку к таким же, как и он, неудачникам.
Перенос изуродовал людей, выволок наружу всю грязь, все пороки, что таились в их душах. Он превратил толпу в стаю бешеных зверей, рвущих друг другу глотки. Сколько в Сосновске было жителей до Переноса – триста тысяч, четыреста? А сколько осталось теперь? Половина? Десятая часть?
Артему часто вспоминались первые дни в новом мире. Страх и боль… Огонь пожаров, трупы на улицах, куда-то бегущие орущие люди. Шок от встречи с чуждой, враждебной горожанам, силой, выходящей за рамки их представлений об окружающей действительности. Жителей охватила истерия, жажда крови, желание заглушить страх. Они стремились утопить сознание в дурмане безумия, отринуть боль, хоть на мгновение забыться и не думать о кошмаре вокруг. Артем видел, как сосновчане набрасывались друг на друга из-за неверно брошенного слова, неловкого вздоха или красивых часов на запястье. Барьеры морали рухнули, и некогда нормальные люди убивали и насиловали, с головой погрузившись в творимый ими хаос. Стоило исчезнуть ощущению неотвратимости наказания, когда над человеком перестал висеть дамоклов меч правосудия, как в его душе проснулся похотливый, злобный зверь. Не все обернулись животными, но таких оказалось не слишком много.
Понимание, что город куда-то перенесся, пришло к людям не сразу. Какая-то сила перемешала здания, сместила улицы, изувечила дороги. Во многих домах непонятно как изменился материал стен – железобетон сменился серым с белыми разводами однородным камнем, – и здания теперь напоминали скалы с вырубленными в них пещерами. Что-то провалилось под землю, какие-то постройки накренились под разными углами, да так и застыли. Весь Сосновск стал похож на цветочную клумбу, в которой всласть повалялся соседский пес. Катастрофа, но не более того.
В воздухе появились новые густые сочные ароматы, откуда-то вылезли тучи мелкой мошки… Но это ведь ерунда, в промышленном городе заводы и не такие запахи обеспечивают, а мошка… мало ли от чего она расплодилась. Главное, стаи голодных, полупрозрачных тварей, набросившиеся на растерянных жителей сразу после исчезновения драконов, куда-то сгинули, и люди оказались предоставлены сами себе. Почти неделю ничто не отвлекало их от грабежей и разбоя, почти целую неделю!
Потом поползли слухи, но от них сначала отмахивались. Какой другой мир, о чем это вы?! Совсем рехнулись?! Ну так водки выпейте, пока не закончилась. Может, поможет. Но все больше и больше народа узнавало о стене джунглей на западной окраине, о топях на севере и юге, о пересохшей Грачевке. Реальность изменилась, и как-то вдруг все поняли, что случился Перенос, и это – навсегда. Страшное слово – навсегда. Они одни и больше не на что надеяться. Город оказался погребен под новой лавиной безумия…
Артему не повезло, и он сразу лишился дома. Налет драконов прошел чуть в стороне, и о катастрофе он узнал, лишь когда проснулся от коротких толчков. Выбежав на балкон, Лазовский никак не мог поверить в происходящее. Как в кошмарном сне, шестнадцатиэтажный дом с мрачноватой торжественностью медленно погружался под землю. Точно под его фундаментом вдруг оказались зыбучие пески.
Он успел выскочить, времени даже хватило захватить одежду и кое-какие вещи. Дурак, думал, что раз уцелел, то самое страшное позади и теперь надо лишь подождать, пока все наладится… Первые несколько суток Лазовский ночевал на улицах, днем роясь в разгромленных магазинах в поисках продуктов. Пару раз его били менее успешные конкуренты, а однажды он чудом ушел от ополоумевшего мужика, вооруженного громадным мясницким топором. Обычные будни бездомного бича, к которым он еще не успел привыкнуть.
Первая Волна пришла в середине дня. Сначала над Сосновском прокатился странный, словно идущий из непонятных глубин звон, а следом пришла она. Заложило уши, в глазах началось мерцание, а все внутренности словно смерзлись в единый ком. Продолжалось это всего несколько секунд и прекратилось внезапно, будто кто-то повернул выключатель. Боль сразу отступила, единственными свидетельствами случившегося стали тяжесть в голове и кровь из носа.
А за Волной по пятам уже неслась свора монстров. Многоголовые, вооруженные зубастыми пастями, щупальцами и когтистыми лапами призрачные звери, облака ожившего тумана, искрящиеся молниями шары света – Прозрачники, как их стали называть много позже. Порождения иной реальности, подвластные другим законам и обладающие жутковатыми способностями. Вечно голодные, жаждущие теплой крови, убивающие всех без разбору. За четыре месяца многие из них получили имена: Блуждающие Огни, Гончие, Туманники, Росомахи, Квакши, Медузы. Они приходили, устраивали драки, рыскали среди развалин, находили живых и убивали, много убивали. Проклятые твари пропадали через час или два после ухода Волны, но это были бесконечно долгие часы. И горе тому, кто не успел найти себе убежище!
Но Волна приносила не одни только беды. Каждый ее приход словно придавал силы местным растениям. Редкие чахлые кустики, чудом пробившиеся сквозь щели в обвалившихся плитах, вдруг наливались силой и мощью. На глазах лопались почки, выбрасывались новые побеги, зрели плоды. Ползучие лианы поднимались по стенам зданий, на изувеченных дорогах появлялись заросли кустарников. Городские каменные джунгли просто не могли устоять перед атакой армии зелени, а люди… люди получили шанс спастись от голодной смерти. И ужас перед приходом каждой Волны у них смешивался с ожиданием новых урожаев сочных фруктов, питательных семян или сладких корней.
Вместе с Прозрачниками в городе появились и коренные обитатели нового мира. Приползли из болот змееноги, залетели похожие на птеродактилей птицы, пришли болотные пумы, пантеры и черные львы. Между человеком и хищниками началась война. Счастливцы, у которых раньше было оружие или же они ухитрились украсть его в магазинах, в отделениях милиции, военкоматах или где-то еще, теперь без раздумий пускали его в ход. На улицах то и дело гремели выстрелы. Тогда же первые смельчаки выяснили, что мясо многих животных съедобно…
Артем дернулся и понял, что задремал. Зябко ежась – несмотря на влажную духоту, от слабости и голода его сильно морозило, – он чутко прислушался. За окном где-то вдали ревела болотная пума, внизу шуршал камнями крупный зверь. Вроде бы, все нормально! Неловко перевернувшись на бок, он смахнул с подлокотника нож. Забормотав ругательства, Лазовский сполз на пол и принялся вслепую шарить руками.
Где же ты, черт бы тебя побрал?!
Засунув руку под кресло, Артем внезапно замер – пальцы ощутили холод металла. Сердце бешено заколотилось, и художник осторожно, точно драгоценность, вытащил небольшую консервную банку.
Целая! Рот немедленно наполнился слюной. Прижав находку к животу, точно маленький ребенок куклу, Лазовский плюхнулся обратно в кресло. Все страхи отодвинулись в сторону, уступив место тихой радости: завтра он сможет поесть. Для счастья ведь так мало нужно. С этими мыслями он снова провалился в сон.
После Переноса ему редко снились сны. Нервная система не выдерживала обрушившихся на нее эмоций, давая возможность измученному сознанию раствориться в темноте небытия. Но так случалось не всегда. Порой разум терзали жуткие, сводящие с ума кошмары, и Артем просыпался с застрявшим в горле криком. Он боялся этих безумных видений, дико боялся. Горький опыт Переноса научил тому, что некоторые сны служат предвестниками по-настоящему чудовищных событий.
Последнюю неделю Лазовского преследовало одно и то же видение. Ноги утопают в бесцветной сухой траве, перед глазами стоит серое густое марево тумана. Артем бредет куда-то вперед без смысла и цели. Просто так надо – идти! Он упорно шагает вперед, переступает через рытвины в земле, обходит колючие кусты и перепрыгивает через подгнившие бревна. Скоро заросли становятся все гуще и гуще, Артема со всех сторон окружают темные силуэты, серыми тенями проступая сквозь мглу.
Внезапно деревья расступаются. Лазовский выходит на поляну, почти свободную от тумана. В самом ее центре стоит огромный – метра два диаметром – пень с идеально ровным срезом. На краю устроилась крупная черная птица, задумчиво изучающая Артема. Ворон! Откуда-то он точно знал, что это именно ворон, а не ворона. Мудрая черная птица, столетиями обманывающая смерть, любимый герой русских сказок.
Лазовский протягивает крылатому обитателю сна руку, но в ответ получает один короткий взгляд черных глаз и громовое «кар-р»! Тяжело ударив крыльями, ворон устремляется ему прямо в лицо. Кожа ощущает поток воздуха, глаза в мельчайших подробностях успевают разглядеть мощный клюв, иссиня-черное оперение. Вскрикнув, Артем заваливается на спину, не в силах оторвать взгляда от приближающейся птицы… и просыпается!
Это утро не стало исключением, но Лазовскому было не до толкования снов. Имелись гораздо более важные проблемы. Только продрав глаза, он кинулся читать надписи на банке. Консервированная кукуруза! Мясу Артем обрадовался бы гораздо сильней, но и так неплохо. Подняв с пола нож, он дрожащими руками расковырял жесть и, загнув острые края, начал жадно глотать сладкую жижу. Как вкусно!
