Из светового колодца и из приемной доносился шум. Но убежище министра было оборудовано, как настоящий сейф, что позволяло действовать без спешки. Он достал из-под плаща плюшевого медвежонка и прижал его к груди, потом направился к величественному столу в стиле арт-деко, который походил на громадное пресс-папье из темного дерева, придавившее кошмарную Перепись.

Его указательные пальцы бегали по крохотному белому шерстяному брюшку. Он ощущал слабое биение сердца в груди. Роземонд прислонил медвежонка к лампе на столе.

— Будь повнимательней к Лилит, — приказал он плюшевой игрушке. — Защищай ее как зеницу ока. — Медвежонок повернул к нему голову и посмотрел на него. — Я вскоре вернусь за ней. Очень скоро. И тогда ты мне понадобишься. Понял?

Тот кивнул.

— А теперь, тс-с! — сказал Роземонд, приставив к губам указательный палец.

Медвежонок осел и вновь стал плюшевой игрушкой, купленной в базельском магазине. Роземонд глянул в окно. К городу неслись клубы дыма. Тент Исторического квартала был натянут. Малая Прага хранила свои тайны.

Глухой шум в приемной свидетельствовал, что милиционеры доставили тяжелое оружие. Крыша, вспомнил он, готовя заклятие для взрыва стекла. И надеюсь на Пишенетта, чтобы выпутаться из неприятностей. Надеяться и ждать.

Мартино спал. Его звали. Но ему не хотелось просыпаться. Его с силой дернули за нос. Он закричал от боли и вскочил на ноги.

— Ну, как голова?

Моргенстерн рассматривала его, упираясь кулаками в бедра. Ее рыжая шевелюра была растрепана. Кусками вернулись воспоминания. Материализация Барона. Чудовищное создание, душащее его в своих щупальцах, кнут…

Черная звезда, похожая на след от метеорита, тянулась от его ног к центру нефа.

— Вам не приснилось, Клеман. Барон умер.

— Умер? — переспросил он, стряхивая с пиджака клейкие серые частицы.

Следователь был с ног до головы покрыт серой пылью.

— Прекрасной смертью. Но нам есть смысл поторопиться, чтобы не присоединиться к нему.

— Что случилось?

Роберта спокойно разъяснила:

— Родился ребенок, девочка. И не просто девочка. Мощь ее первого крика вызвала сильное землетрясение. А потому церковь Святого Яна Непомуцкого вот-вот обвалится.

Мартино глядел на колдунью с глупым выражением лица.

— Что?

Со свода сорвался замковый камень и ударил по хорам церкви. Следователь понял опасность их положения, не дослушав ответа Роберты. Часть главной церкви, где располагалась Далиборка, обрушилась, подняв стену пыли.

Они выбежали наружу и понеслись по узкой улице в сторону лодки, причаленной к коньку. Мартино бежал огромными скачками. Из чрева Малой Праги поднимался глухой рев.

— Вы спасли мне жизнь, — признал он, когда опасность миновала.

Роберта немного жалела о том, что случилось. Но через час она окажется далеко от Базеля. Не стоило вновь превращаться в добрых друзей, какими они были ранее. Может, все изменится в будущем.

— Хочу попросить вас о двух вещах, — сказала Роберта.

— Да?

— Первое — высадите меня на набережной Исторического квартала.

Молодой человек запустил двигатель. Лодка довезла их до пустынного причала. Роберта выпрыгнула из лодки.

— О чем еще хотите меня попросить? — спросил он, протягивая ей сумку.

Он выглядел таким жалким — мокрый костюм, опущенные плечи. Побитая собака, да и только! В конце концов, наверное, он не изменился, сказала себе колдунья.

— Если у вас возникнет желание взлететь к Луне без остановки на последнем этаже коммунального здания, дайте мне знать, Мартино. Я с удовольствием вновь встречусь с вами. И не оставайтесь здесь в своей лодчонке, или мне придется вызволять вас из воды.

Он смотрел вслед маленькой женщине, пока она не скрылась под тентом. Потом удалился, обогнув «Савой». «Почему она собиралась извлекать меня из воды?» — думал он, направляясь к кварталу Состоятельных. Ведь викинги уже давно не окунали его в воду, когда он перебирал спиртного [10].

Фулд и Баньши стояли на крыльце обсерватории перед сплошной завесой дождя. Министр по-прежнему держал на руках ребенка, тот уже перестал плакать.

— Что будем делать, если она обожает холодный душ? — спросил он, вглядываясь в небо.

— Придется признаться, что мы потерпели провал.

Он порылся в кармане и достал мобильник. Набрал номер и прижал трубку к уху.

— Да, это я. Что? Нет, я его отключал. Говорите, пираты? Взяли мою башню приступом? — Он шумно дышал через ноздри, но сумел сохранить спокойствие. — Если они еще там, поручаю вам арестовать их… или уничтожить. Сами решите. Дайте людям свободу. Нет, нет, ничего, друг мой. Нормально. Громкоговорители все еще работают? Подключите меня.

Ветер приподнял уголок одеяла, который прикрывал личико ребенка. Министр с ужасом увидел, что из ноздрей девочки тянутся две струйки крови. Глаза ее запали, и она с трудом дышала.

— Базель вас слушает, — сообщил главный милиционер.

Фулд закрыл личико девочки и произнес свою последнюю предвыборную речь:

— Дорогие сограждане! Арчибальд Фулд, министр безопасности, обращается к вам! Я обещал, что дождь прекратится до начала следующего дня, что больше не придется бояться нового наводнения! Я исполняю наше общее пожелание. — Он вышел в сад под дождь и дошел почти до ядовитых цветов. — Приказываю стихиям оставить нас в покое с…

— Минута истины, — прошептала Баньши, стоя позади.

Прижав телефон головой к ключице, он подхватил ребенка обеими руками, дал одеялу соскользнуть с ее тельца и поднял обнаженную девочку к ледяному дождю.

— Пора!

Ребенок забился, но Фулд держал его крепко. Кровь, текущая из ноздрей, окрашивала ее животик в розовый цвет. Она издала новый вопль. И дождь внезапно перестал сыпать с неба.

— Уф! — выдохнула колдунья.

Облака убегали с кроваво-оранжевого неба. Их гнало к горизонту. Из города донесся мощный крик. Фулд передал ребенка Баньши, которая поспешила насухо вытереть девочку. Потом снова завладел мобильником. Он хохотал, как и десятки тысяч базельцев.

— Да! — крикнул он в телефон. — Да. Кончено. До завтра, друзья. До завтра, у избирательных урн.

Он отключился, не дослушав фанатичных криков радости.

— По крайней мере меня не обвинят в том, что я не сдержал обещаний, — весело воскликнул он, глядя на небо, очищенное гневным криком ребенка.

Зазвонил телефон, прервав ликование министра. Фулд не сразу включил его. Его лицо помрачнело, когда он услышал слова главного милиционера.

— Что? Вы уверены? Через сколько времени, говорите вы? — отключился и поспешно вбежал в обсерваторию. — Баньши!

Она баюкала ребенка, истощенного подвигом.

— Плотина не выдержала! — крикнул он. — Теперь на нас несется вал воды!

Колдунья преобразилась. Держа ребенка на руках, она медленно раскачивалась вперед и назад. И улыбалась младенцу, который из последних сил пытался ответить улыбкой.

— Волна? — обратилась она к ребенку. — Мы спрячемся от этой злобной в-волны. — Моя любимая Моргана! Пройдем через к-книгу дядюшки Гектора?

Она пощекотала кончик ее носа. Ребенок недоуменно глянул на нее. Потом чихнул, обрызгав одеяло кровью.

— Моргана? — переспросил Фулд, недовольный, что с ним не посоветовались. — Надеюсь, не забыли, кто ее папа? Если имя ей не понравится, она может разозлиться на вас.

Баньши устало глянула на министра.

— Моргана — прекрасное имя. Если у вас есть лучший вариант, готова вас выслушать.

— Не знаю… К примеру, мы могли бы наречь ее Администрацией?

Перепалка продолжалась в том же тоне. Они перечислили десяток имен. Лилит, сидя на коленях Баньши, решила, что жизнь будет не простой в компании этих двух людей, которые, похоже, объединились ради зла, а не добра.

— Сбрасывайте тент!

Полотно сдвинули к фанице Исторического квартала, впервые открыв базельцам, собравшимся на карнизе террасы, крыши, мельницы и сады. Презрительный свист, прекратившийся в момент чуда святого Арчибальда, возобновился с новой силой.

Королева цыган, сидевшая в позе лотоса на последнем этаже пагоды лицом к лагуне, переговаривалась с ключевыми постами с помощью семафоров, расположенных на нижних этажах. Сейчас она слушала Воду, Землю, Воздух, Огонь и Эфир, которые доносили до нее новости с этого клочка суши.

Она посмотрела на восход и увидела ребенка, который находился рядом с двумя серыми тенями. Поглядела в другую сторону и увидела Мартино, который причаливал у подножия башен квартала Состоятельных. Прямо перед ней Роберта направлялась в сад на корме. Позади, на севере и на огромной высоте, Грегуар глядел на небо, куря сигарету. С крыши коммунального здания открывался прекрасный вид. Однако профессор полагал, что время тянется бесконечно долго.

Королева-провидица открыла глаза и оглядела свой полузатопленный квартал.

— Освободить мостики! — отдала она второй приказ.

Семафоры второго этажа задвигали своими флажками. Венецианские мостики опустели — последние запоздавшие покинули их. За ее спиной раздавались крики базельцев, которые надеялись увидеть, как квартал иммифантов уходит под воду у подножия их любимого города. Стал слышен глухой рев прилива.

— Закрыть квартал!

Тысяча и один механизм, спрятанный в шарнирах фасада, пришли в движение. Здания на главной улице склеились друг с другом. Выступы вошли в ниши. Барельефы, изображавшие Уицилопочтли, впечатались в византийскую сетку Святого Марка. Статуи собора Парижской Богоматери и Версальского замка слились в объятиях. Портик Вестминстера закрылся, как устрица. Исторический квартал превратился в герметичное целое, готовое разрезать волны лагуны.

На горизонте показалась белая линия. Волна была выше, чем ожидала королева, и двигалась быстрее.

— Отдать швартовы!

Квартал покачнулся. Базельцы, думая, что видят начало крушения, зааплодировали. Королева внимательно следила за «Савоем», который должен был стать буксиром и вырвать их из ила. Плавающий дворец удалился от причала, его тросы натянулись. Рубка Виктора III, встроенная в бильярдный зал, уходила в открытое море.

Волна достигла колокольни Мюнстеркирхе, и пенный вал поглотил ее. А ведь она выступала из воды на двадцать метров.

— Каждый за себя, держитесь за что можно! — раздался четвертый приказ, чтобы хоть немного упредить хаос.

Пираты отошли от «Савоя» буквально за мгновения до удара волны. Дворец перевернулся и тут же ушел на дно. Исторический квартал поднялся, как гигантский плот. А волна продолжила бег к карнизу, где крики радости сменились криками ужаса. Люди бросились бежать, пытаясь спасти свои шкуры.

Жаль, подумала королева, с облегчением понимая, что ее плавучий город выдержал испытание приливом. Они не увидят самого прекрасного.

Ибо от изгнания Исторических городов до строительства корабля, от сближения с пиратами до саботажа плотины, от союза с колледжем до этого нового старта все укладывалось в одно слово. Великая жрица встала, раскинула руки и дала сигнал к отплытию:

— Вайе!

Три цыгана с шестого по восьмой этаж взмахнули флажками с трех сторон пагоды. Мельницы развернулись в сторону карниза, на который обрушилась волна. Завертелись крылья, набирая все большую скорость. Королева ощутила, как могучий порыв потащил квартал вперед к бреши в плотине. Они быстро набирали скорость. Позади них образовался пенный след. Базель растаял вдали.

Стоя на носу, Эльзеар Штруддль опасно наклонялся над водой — его руки были раскинуты крестом, а маленькая Лейла держала его за брюхо, чтобы он не упал. Он кричал во всю глотку, опьянев от радости и скорости:

— Ого-го-го-го! Мы — цари мира! Мы — хозяева Вселенной!

— Чем занят Эрнст? — нервничал Роземонд, гася окурок третьей сигареты и развеивая пепел над Базелем.

Исторический квартал уже поднял якоря, а он ничего не видел. Наконец до его ушей донесся характерный рев. Из-за Черной горы появился Альбатрос и понесся к нему. Грегуару казалось, что он движется слишком медленно.

Дверь на крышу трещала под ударами. На крыше появились первые милиционеры, стрелявшие наугад. Но нос корабля уже скользил вдоль одной из сторон коммунального здания. Роземонд разбежался, прыгнул в пустоту и мягко приземлился на палубу летающего судна. Когда он добрался до рубки, башня Безопасности была далеко позади.

— Я вас заждался, — ворчливо сказал он Пишенетту.

— Альбатрос, представьте себе, был под охраной. И аккумуляторы наполовину разряжены. К тому же я не привык водить такой осадный танк… Куда теперь? Следуем за цыганами? Пиратами?

Роземонд подошел к ограждению и глянул на лагуну, стелившуюся в трехстах метрах под ними. Исторический квартал преодолевал брешь в плотине и выходил на простор моря. Подводная лодка виднелась под ним в виде черного веретена.

— Держите курс. Мы отыщем пристанище в ближайшем порту суши. Потом вернемся в Базель.

— Что?

— С нами должна отправиться еще одна крохотная персона.

— Ничего себе! — бросил разъяренный Пишенетт. — Возвращаться в Базель за крохотной персоной! Вы излишне человечны!

Роземонд положил руку на плечо писателя. Перед Пишенеттом пронеслись образы, способные напугать даже чудище, и он тут же углубился в карты, чтобы найти ближайший порт, где им следовало остановиться.

Примечания