Когда в живых осталось всего лишь семь человек, командир, обращаясь к бойцам, сказал:
      - Товарищи, будем стоять на высоте так, как стояли панфиловцы у Дубосекова. Умрем, но не отступим!
      И не отступили. Героические бойцы удержали высоту до подхода частей дивизии. За мужество и проявленный героизм Указом Президиума Верховного Совета СССР старшему лейтенанту В. П. Петрищеву, младшему лейтенанту В. В. Женченко, старшему сержанту Г. П. Поликанову и сержанту В. Е. Бреусову было присвоено звание Героя Советского Союза. Остальные были награждены орденами.
      В ожесточенном сражении за Ахтырку особо отличились соединения 20-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерала Н. И. Бирюкова, части генерала М. Г. Микеладзе, гвардии подполковника О. С. Гудеменко, полковника О. С. Доброва, а также 4-й гвардейский танковый корпус генерала П. П. Полубоярова.
      К 22 августа наступление советских войск в районе Харькова все более усиливалось. Чтобы избежать окружения своих войск, противник 22 августа начал отход из Харькова. Утром следующего дня отступили его последние арьергардные части, и войска Степного фронта вошли в город Харьков, восторженно встреченные жителями.
      В боях за Харьков особо отличились 28-я, 89-я гвардейские, 84-я, 116-я, 252-я и 299-я стрелковые дивизии 53-й армии и 93-я гвардейская, 183-я и 375-я стрелковые дивизии 69-й армии, 15-я гвардейская дивизия 7-й гвардейской армии. Всем этим дивизиям было присвоено почетное наименование Харьковских.
      В Харькове состоялся большой митинг, на котором присутствовали представители партийных и советских организаций Украины и Красной Армии. Митинг прошел с огромным подъемом. Трудящиеся Харькова ликовали. Москва салютовала доблестным воинам, освободившим крупнейший город Украины.
      После митинга состоялся обед, во время которого народный артист Советского Союза И. С. Козловский спел ряд русских и украинских песен. Его чарующий и задушевный голос до слез растрогал присутствовавших. Он пел много, как никогда, а мы, так истосковавшиеся по хорошему вокальному исполнению, были очень благодарны Ивану Семеновичу.
      Войска Степного фронта тем временем вели бои южнее Харькова, наступая в районе Мерефы.
      Отбросив контрударные группировки противника в районе Богодухова и Ахтырки, Воронежский фронт 25 августа прочно закрепился на линии Сумы-Гадяч-Ахтырка-Константиновка и приступил к подготовке наступления с целью выхода на среднее течение Днепра. Аналогичную задачу получил и Степной фронт.
      На орловском направлении планом контрнаступления преследовалась цель разгромить 9-ю и 2-ю танковую армии немецких войск и развивать удар в общем направлении на Брянск.
      Войскам левого крыла Западного фронта была поставлена задача во взаимодействии с войсками Брянского фронта разгромить болховскую группу войск противника, а затем, наступая на Хотынец, отрезать пути отхода противника из района Орла.
      Западный фронт вначале наступал 11-й гвардейской армией генерала И. X. Баграмяна, усиленной танковым корпусом и четырьмя танковыми бригадами. Действия войск этой группы поддерживались 1-й воздушной армией, которой командовал генерал М. М. Громов. Через несколько дней эта группа была усилена 11 армией генерала И. И. Федюнинского и 4-й танковой армией генерала В. М. Баданова.
      Брянский фронт действовал в составе 61, 3-й и 63-й армий, туда же включалась и 3-я гвардейская танковая армия П. С. Рыбалко, заканчивавшая свое доукомплектование в районе станции Горбачеве. Действия войск фронта поддерживала 15-я воздушная армия генерала Н. Ф. Науменко.
      Центральный фронт наступал в составе 48, 13-й и правым флангом 70-й армии, 2-й танковой армией и всеми соединениями, участвовавшими в обороне и контрударе.
      К этому времени противник для противодействия прорыву войск Брянского и Западного фронтов снял с участка Центрального фронта несколько танковых и пехотных дивизий, чем в значительной степени ослабил свою оборону южнее Орла. Центральный фронт получил более благоприятную возможность для своего наступления.
      Начавшееся наступление Западного и Брянского фронтов развивалось медленнее, чем предполагалось. Несколько лучше проходило оно на левом крыле Западного фронта. Не ускорило общего наступления и контрнаступление Центрального фронта, начатое 15 июля.
      Позже, анализируя причины медленного развития событий, мы пришли к выводу, что основная ошибка крылась в том, что Ставка несколько поторопилась с переходом к контрнаступательным действиям и не создала более сильную группировку в составе левого крыла Западного фронта, которую к тому же в ходе сражения пришлось серьезно подкреплять. Войскам Брянского фронта пришлось преодолевать глубоко эшелонированную оборону фронтальным ударом.
      Думаю, было бы лучше, если бы армия П. С. Рыбалко нами вводилась в сражение не на Брянском фронте, а вместе с армией И. X. Баграмяна. С вводом в сражение 11-й армии генерала И. И. Федюнинского, а также 4-й танковой армии генерала В. М. Баданова Ставка несколько запоздала.
      Центральный фронт свое наступление начал там, где закончился его контрудар, и двигался широким фронтом в лоб основной группировке противника. Главный удар Центрального фронта нужно было бы сместить несколько западнее, в обход Кром.
      К сожалению, этого не было сделано. Помешала торопливость. Тогда все мы считали, что надо скорее бить противника, пока он еще не осел крепко в обороне. Но это было ошибочное рассуждение и решение. Все это, вместе взятое, явилось следствием недооценки оборонительных возможностей противника.
      В последующие дни контрнаступление на орловском направлении развивалось по-прежнему медленными темпами.
      И. В. Сталин нервничал, но он безусловно понимал, что прежде всего виноват он, а не кто-либо другой.
      5 августа войска Брянского фронта освободили Орел. В этих боях особенно отличились 5-я, 129-я и 380-я стрелковые дивизии. Когда мы с А. И. Антоновым и А. М. Василевским докладывали Верховному о возможности окружения в районе Орла группировки противника, для чего надо было значительно усилить левое крыло Западного фронта, и. В. Сталин сказал:
      - Наша задача скорее изгнать немцев с нашей территории, а окружать их мы будем, когда они станут послабее...
      Мы не настояли на своем предложении, а зря. Надо было тверже отстаивать свою точку зрения. Наши войска тогда уже могли проводить операции на окружение и уничтожение.
      В составе Брянского фронта наиболее энергично наступала 3-я армия под командованием генерала А. В. Горбатова, который на протяжении всей войны превосходно справлялся с ролью командующего армией.
      И можно сказать, он вполне мог бы успешно справиться и с командованием фронтом. Но за его прямоту, за резкость суждений он не нравился высшему руководству. Особенно против него был настроен Берия, который абсолютно незаслуженно продержал его в тюрьме несколько лет.
      Медленное развитие контрнаступления всех трех фронтов дало возможность противнику осуществить перегруппировку своих войск, подтянуть свежие силы с других участков и организованно отвести войска из района Орла.
      Впоследствии наступление этих фронтов развивалось также медленными темпами и в среднем не превышало 4 километров в сутки. 18 августа контрнаступательная операция закончилась на линии восточнее Людинова, в 25 километрах восточнее Брянска.
      23 августа 1943 года взятием Харькова завершилось это крупнейшее сражение Великой Отечественной войны в районе Курска, Орла, Белгорода, Харькова. Богодухова и Ахтырки. Закончилось оно разгромом главной группировки немецких войск, на которую Гитлер возлагал так много военно-политических надежд.
      Каковы же итоги Курской битвы?
      Пятьдесят дней продолжалась эта величайшая битва наших войск с немецко-фашистскими войсками. Она закончилась победой Красной Армии, разбившей 30 отборных немецких дивизий, в том числе 7 танковых. Эти дивизии потеряли больше половины своего состава.
      Общие потери вражеских войск составили около 500 тысяч человек, 1500 танков, в том числе большое количество "тигров" и "пантер", 3 тысячи орудий и свыше 3700 самолетов. Такие потери фашистское руководство уже не могло восполнить никакими тотальными мерами.
      Выдающаяся победа наших войск под Курском продемонстрировала возросшее могущество Советского государства и его вооруженных сил. Победа ковалась на фронте и в тылу под руководством Коммунистической партии усилиями всех советских людей. В сражениях под Курском наши войска проявили исключительное мужество, массовый героизм и воинское мастерство. Коммунистическая партия и правительство высоко оценили боевую доблесть войск, наградив более 100 тысяч солдат, офицеров и генералов орденами и медалями, многим воинам было присвоено звание Героя Советского Союза.
      Разгром немецко-фашистских войск под Курском имел крупнейшее международное значение и еще выше поднял авторитет Советского Союза.
      Призрак неминуемой катастрофы встал перед фашистской Германией. Поражение немецких войск вынудило гитлеровцев перебросить летом 1943 года на советско-германский фронт с других фронтов 14 дивизий и значительные части усиления, ослабив тем самым свои фронты в Италии и Франции.
      Попытка Гитлера вырвать стратегическую инициативу из рук советского командования кончилась полным провалом, и с тех пор до конца войны немецкие войска вынуждены были вести только оборонительные сражения. Это свидетельствовало об истощении Германии. Никакие силы теперь уже не могли ее спасти. Вопрос был лишь во времени.
      Советское стратегическое и оперативно-тактическое командование значительно выросло и окрепло в искусстве ведения войны.
      Контрнаступление на Курской дуге явилось, в отличие от контрнаступлений под Москвой и Сталинградом, заранее спланированным, хорошо обеспеченным глубоким ударом.
      Сюда были привлечены значительно большие силы, чем в предыдущих крупных контрнаступательных операциях. Например, под Москвой принимали участие 17 малочисленных общевойсковых армий без танковых соединений, в районе Сталинграда 14 общевойсковых армий, 1 танковая армия и несколько механизированных корпусов. В контрнаступлении под Курском участвовали 22 мощные общевойсковые, 5 танковых, 6 воздушных армий и крупные силы авиации дальнего действия.
      В битве под Курском в процессе контрнаступления впервые широко использовались танковые и механизированные соединения и объединения, которые в ряде случаев явились решающим фактором оперативного маневра, средством стремительного развития успеха в глубину и выхода на тыловые пути вражеских группировок.
      Танковые армии, артиллерийские дивизии и корпуса, мощные воздушные армии фронтов существенно изменили наши возможности, а следовательно, и характер фронтовых операций как по масштабам, так и по целям. В сравнении с первым периодом войны советские войска стали во много раз подвижнее. Это обеспечило значительное увеличение их маневренности и среднесрочного темпа наступления. Резко возросла плотность артиллерийско-минометного огня и танков. В летних наступательных сражениях 1943 года мы уже имели возможность создавать плотность до 150-200 орудий и 15-20 танков на один километр фронта.
      Победе советских войск под Белгородом, Орлом и Харьковом во многом способствовали партизаны, действовавшие в тылу противника. Особенно большую "рельсовую войну" вели они в Белоруссии, Смоленской, Орловской областях и Приднепровье. Партизаны срывали железнодорожные перевозки, взрывали мосты, снабжали советское командование разведывательными данными, которые помогли нам правильно оценить обстановку и замысел вражеского командования на лето 1943 года.
      Одним из решающих факторов, обеспечивших победу на Курской дуге, было высокое морально-политическое состояние личного состава наших войск. Этому способствовала напряженная и кропотливая партийно-политическая работа, проводившаяся командирами, политработниками, партийными и комсомольскими организациями как в период подготовки битвы, так и в ходе ее. Они много душевных сил отдали для того, чтобы еще выше поднять боевое и моральное состояние войск.
      25 августа 1943 года я был вызван в Ставку для обсуждения обстановки и дальнейших задач общего наступления советских войск, которое после разгрома
      Глава восемнадцатая. В сражениях за Украину
      Еще до моего возвращения в Москву, в августе 1943 года, во время контрнаступления Воронежского и Степного фронтов к нам дважды прилетал первый заместитель начальника Генерального штаба Алексей Иннокентьевич Антонов. Он сообщил коррективы, внесенные Верховным Главнокомандующим в план завершения наступательных операций 1943 года, и наметки Генштаба на осенне-зимнюю кампанию.
      Алексей Иннокентьевич был в высшей степени грамотный военный, человек большой культуры и обаяния. Приятно было слушать в его изложении оперативно-стратегические соображения возглавляемого им Генштаба. С предельной четкостью и убедительностью он анализировал состояние немецких войск после разгрома их на Курской дуге.
      По мнению Генштаба, командование немецких войск еще располагало значительными силами для продолжения войны с Советским Союзом, тем более что Англия и Америка, по всем данным, все еще не собирались открывать широкие наступательные операции в Европе. Высадка их войск в Южной Италии (на острове Сицилия) не внесла существенных изменений в расстановку немецких сил по стратегическим направлениям, хотя, конечно, у гитлеровского руководства появились лишние заботы.
      Генштаб считал, и с этим был согласен Верховный, что Германия на Восточном фронте уже не в состоянии провести ни одного большого наступления. Однако для ведения активных оборонительных действий противник имел еще достаточно сил и материальных средств. Собственно, это и показал опыт сражений в районе Богодухова, Ахтырки и Полтавы, где немецкие войска наносили нам довольно чувствительные контрудары и добивались временных успехов.
      Я был полностью согласен с выводами А. И. Антонова и также считал, что немецкое командование будет требовать от своих войск упорной обороны, чтобы удержать Донбасс и Левобережную Украину.
      По проектам директив, которые Генштаб подготовил и частично уже дал фронтам, предполагалось развернуть наступление на всех фронтах западного и юго-западного направлений, с тем чтобы выйти в восточные районы Белоруссии и на Днепр, где и захватить плацдарм для обеспечения операций по освобождению Правобережной Украины.
      Из доклада А. И. Антонова я понял, что Верховный настоятельно требует немедленно развивать наступление, чтобы не дать противнику организовать оборону на подступах к Днепру. Я разделял эту установку, но не был согласен с формой наших наступательных операций, при которых фронты от Великих Лук до Черного моря развертывали фронтально-лобовые удары.
      Была ведь возможность (после некоторых перегруппировок) провести операции на отсечение и окружение значительных группировок противника, чем облегчалось бы дальнейшее ведение войны. В частности, я имел в виду южную группировку противника в Донбассе, которую можно было бы отсечь мощным ударом из района Харьков-Изюм в общем направлении на Днепропетровск и Запорожье.
      А. И. Антонов сказал, что лично он разделяет это мнение, но Верховный требует скорее отбросить противника с нашей территории фронтальными ударами.
      Перед отлетом А. И. Антонова в Москву я просил его еще раз доложить мои соображения Верховному и передать просьбу фронтов об укомплектовании танковых соединений танками и подготовленным личным составом, так как их ряды после напряженных сражений сильно поредели.
      Через несколько дней мне позвонил И. В. Сталин и сказал, что он дал указание направить Н. Ф. Ватутину и И. С. Коневу танки и пополнение. Затем он заметил, что не разделяет мою точку зрения об ударе войск Юго-Западного фронта из района Изюма на Запорожье, поскольку на это потребуется значительное время.
      Я не стал спорить, так как знал, что Верховный пока придерживается стратегии "выталкивания" и вообще по ряду обстоятельств не очень уверен в целесообразности более решительного применения операций на окружение противника.
      В заключение Верховный потребовал, чтобы войска фронтов скорее вышли на Днепр.
      Итак, 25 августа, как уже говорил, я прибыл в Ставку. Верховный только что закончил совещание с членами Государственного Комитета Обороны, на котором был заслушан доклад о плане производства самолетов и танков во втором полугодии 1943 года. К тому времени ценой огромных усилий партии и народа наша военная экономика уже могла поставлять фронту все необходимое. Ускоренное развитие "Второго Баку", трудовой героизм металлургов Кузнецкого и Магнитогорского комбинатов, скоростное сооружение домен, электростанций, шахт в освобожденных районах, подъем цветной и черной металлургии Урала, Сибири, Казахстана, внедрение поточного метода на военных заводах, огромная творческая работа по совершенствованию боевой техники и технологии производства - все это создало новые возможности для разгрома врага.
      В 1943 году было произведено 35 тысяч превосходных самолетов всех видов, более 24 тысяч танков и самоходно-артиллерийских установок. Тут и по количеству, и по качеству мы уже намного опередили Германию. Гитлеровское командование специально предписало войскам избегать встречных боев с нашими тяжелыми танками...
      Поинтересовавшись делами на Воронежском и Степном фронтах, Верховный Главнокомандующий спросил, получена ли директива о продолжении наступления на Днепр и как расценивают фронты свои возможности. Я доложил, что войска фронтов имеют большие потери, их нужно серьезно подкреплять личным составом и боевой техникой, особенно танками.
      - Хорошо, - сказал И. В. Сталин, - об этом мы поговорим позже, а сейчас давайте послушаем Антонова о ходе наступления на других направлениях.
      Алексей Иннокентьевич положил на стол карты западного и юго-западного стратегических направлений, которые, как всегда, прекрасно отрабатывались оперативным управлением Генштаба. Надо сказать, что наглядно выполненная карта хорошо помогает в уяснении общей обстановки и принятии решения.
      А. И. Антонов доложил сведения о противнике. Было ясно: немцы принимают все меры к тому, чтобы остановить начавшееся наступление Калининского, Западного, Брянского и Юго-Западного фронтов. По всем данным, их оборона готовилась на линии река Нарва-Псков-Витебск-Орша-река Сож-река Днепр-река Молочная. В своей пропаганде гитлеровцы всемерно популяризировали этот рубеж, называя его "восточным валом", о который разобьется Красная Армия.
      Докладывая о ходе Смоленской наступательной операции Западного фронта и левого крыла Калининского фронта, А. И. Антонов сказал, что войска здесь встретились с большими трудностями. С одной стороны, тяжелая лесисто-болотистая местность, с другой - возросшее сопротивление вражеских войск, которые усиливаются частями, перебрасываемыми из района Брянска.
      - Какие задачи выполняют партизанские отряды? - спросил И. В. Сталин.
      - Главным образом по дезорганизации железнодорожных перевозок на участках Полоцк-Двинск, Могилев-Жлобин, Могилев-Кричев, - доложил А. И. Антонов.
      - Как обстоят дела на Юго-Западном фронте?
      - Войска Юго-Западного фронта, начав наступление центром фронта, успеха не получили. Лучше дело пошло на участках левого крыла фронта, где действовала 3-я гвардейская армия генерала Лелюшенко.
      Сейчас я уже не помню всех деталей этого совещания, но основным было указание Верховного Главнокомандующего принять все меры к быстрейшему захвату Днепра и реки Молочной, с тем чтобы противник не успел превратить Донбасс и Левобережную Украину в пустынный район.
      Это было правильное требование, так как фашисты, отступая, в звериной злобе предавали все ценное огню и разрушениям. Они взрывали фабрики, заводы, превращали в руины города и села, уничтожали электростанции, доменные и мартеновские печи, жгли школы, больницы. Гибли тысячи детей, женщин, стариков.
      Дав соответствующие указания А.И.Антонову, И.В.Сталин приказал мне вместе с маршалом Я. Н. Федоренко, генералом И. В. Смородиновым и маршалом Н. Д. Яковлевым рассмотреть, что можно выделить для Воронежского и Степного фронтов. Учитывая важность задач, поставленных перед фронтами, я доложил в тот же вечер Верховному о количестве людей, танков, артиллерии и боеприпасов, которые следовало бы сейчас же им передать.
      Верховный Главнокомандующий долго рассматривал свою таблицу наличия вооружения и то, что мной намечалось для фронтов. Затем, взяв, как обычно, синий карандаш, он сократил все почти на 30-40 процентов.
      - Остальное, - сказал он. - Ставка даст, когда фронты подойдут к Днепру.
      В тот же день я вылетел в район боевых действий фронтов. Там, согласно директиве Ставки Верховного Главнокомандования, должны были продолжаться наши активные действия.
      Несколько позже, 6 сентября, из Ставки прибыла директива. Фронты, действия которых я координировал, получили задачу продолжать наступление с выходом на среднее течение Днепра и захватить там плацдармы. Воронежский фронт под командованием Н. Ф. Ватутина должен был нанести удар на Ромны-Прилуки-Киев. Степной фронт под командованием И. С. Конева - наступать на полтавско-кременчугском направлении.
      Для тщательной подготовки наступления к Днепру у нас не было возможностей. В войсках обоих фронтов чувствовалась большая усталость от непрерывных сражений. Ощущались некоторые перебои в материально-техническом обеспечении. Но все мы, от солдата до маршала, горели желанием скорее выбросить врага с нашей земли, освободить многострадальный украинский народ из-под тяжкого гнета оккупантов, которые свои неудачи на фронтах вымещали на беззащитном населении.
      Нам не потребовалось много времени на выработку оперативно-тактических решений, так как в войсках уже накопился богатый опыт, помогавший быстро анализировать обстановку, принимать решения и вырабатывать короткие и четкие указания.
      Что касается командования и штабов фронтов, то они стали большими мастерами в организации и проведении операций. С ними легко работалось. Мы, как говорится, понимали друг друга с полуслова.
      Я по-прежнему поддерживал связь с А. М. Василевским, который в это время координировал действия войск Юго-Западного и Южного фронтов. Было известно, какая мощная группировка противника противостоит там нашим фронтам. Хотя наши войска имели некоторое превосходство в людях, все же это не исключало больших трудностей, с которыми они должны были встретиться в наступательных операциях, тем более что в танках и боевой авиации на нашей стороне почти не было количественного превосходства, за исключением артиллерии.
      Начавшееся наступление подопечных мне фронтов развивалось крайне медленно.
      Противник ожесточенно сопротивлялся, особенно в районе Полтавы. Но в первой половине сентября, понеся значительные потери, он начал отвод своих войск из Донбасса и района Полтавы. Введенная в сражение на участке Воронежского фронта 3-я гвардейская танковая армия П. С. Рыбалко, прибывшая из резерва Ставки, развернула решительное преследование противника в направлении Днепра.
      Кроме того, с 5 октября 1943 года Воронежский фронт был усилен войсками 13-й и 60-й армий под командованием генералов Н. П. Пухова и И. Д. Черняховского. Произошли перегруппировки и на других фронтах. В частности, Степной фронт получил от Воронежского фронта 52-ю и 5-ю гвардейскую армии генералов К. А. Коротеева и А. С. Жадова.
      Не имея сил сдержать усилившийся натиск наших войск, немецкие войска начали отход на Днепр. Фронты приняли все меры к тому, чтобы на плечах отходящих войск противника захватить плацдармы на реке Днепр и начать с ходу форсирование этой крупнейшей водной преграды.
      Для деморализации вражеских войск в боевые действия была брошена вся наличная авиация фронтов. Соединения, начав преследование противника, создавали импровизированные подвижные отряды, в задачу которых входило быстрое их выдвижение на тыловые пути с целью захвата и удержания рубежей, которые фашистские войска могли занять для оборонительных действий.
      Чтобы еще выше поднять морально-политический дух войск при форсировании крупных водных рубежей, Ставка 9 сентября 1943 года приказала за форсирование Десны представить начальствующий состав к награждению орденами Суворова, а за форсирование Днепра- к присвоению звания Героя Советского Союза.
      Военные советы, политорганы, командно-начальствующий состав развернули большую политико-воспитательную работу, разъясняя значение быстрого захвата западного берега Днепра и Десны. Каждый, с кем приходилось нам беседовать о предстоящих задачах и способах их выполнения, хорошо понимал значение захвата могучей реки, стремительного ее форсирования и особенно освобождения Киева столицы Украины.
      Степной фронт, освободив Полтаву, 23 сентября подходил передовыми частями своей левофланговой группировки к Днепру.
      Механизированные части 3-й гвардейской танковой армии и часть сил 40-й и 47-й армий захватили плацдарм на Днепре в районе Великого Букрина. Они должны были быстро расширить его для обеспечения ввода главной группировки Воронежского фронта в обход Киева с юга и юго-запада.
      Командование немецких войск срочно бросило против наших войск, захвативших плацдарм, крупную группировку в составе 24-го и 48-го танковых корпусов и до пяти пехотных дивизий. Они нанесли контрудар по нашим переправившимся войскам и сковали их действия на букринском плацдарме.
      Севернее Киева, в районе Лютежа, с ходу форсировали Днепр части армии генерала Н. Е. Чибисова. На противоположный берег вышли подразделения 842-го стрелкового полка 240-й стрелковой дивизии. Особенно отличилась группа под командованием сержанта П. П. Нефедова. За проявленный героизм и мужество при захвате и удержании плацдарма П. П. Нефедов был удостоен звания Героя Советского Союза, а остальные были награждены орденами.
      Войска, форсировавшие Днепр, проявляли величайшее упорство, храбрость и мужество.
      Как правило, подойдя к реке, они с ходу устремлялись вперед. Не дожидаясь подхода понтонных и тяжелых средств наведения мостов, части пересекали Днепр на чем угодно - на бревенчатых плотах, самодельных паромах, в рыбачьих лодках и катерах. Все, что попадалось под руку, шло в дело. Нелегко приходилось и на противоположном берегу, где вспыхивали ожесточенные бои за плацдарм. Не успев закрепиться, войска вступали в бой с противником, стремившимся во что бы то ни стало сбросить их в реку...
      Ожесточенные бои, завершившиеся крупным успехом, развернулось и на участке Степного фронта при форсировании Днепра в районах Днепровокаменки и Домоткани. Здесь особенно отличились части 25-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Г. Б. Сафиулина. Отбив многократные атаки противника, они обеспечили успешное форсирование Днепра 7-й гвардейской армией. Части 62-й гвардейской дивизии полковника И. Н. Мошляка были первыми в 37-й армии генерала М. Н. Шарохина, форсировавшими Днепр юго-восточнее Кременчуга.
      Решительным действиям сухопутных войск содействовала боевая авиация фронтов и авиация дальнего действия, которая, нанося сосредоточенные удары по аэродромам, по обороне противника, его резервам, надежно обеспечивала наше господство в воздухе.
      К концу сентября, сбив оборону вражеских войск, наши войска форсировали Днепр на участке 700 километров, от Лоева до Запорожья, и захватили ряд важнейших плацдармов, с которых предполагалось развивать наступление дальше на запад.
      За успешное форсирование Днепра и проявленные при этом героизм, мужество и высокое мастерство, за штурм обороны на Днепре около двух с половиной тысяч солдат, сержантов, офицеров и генералов были удостоены звания Героя Советского Союза.
      В период с 12 октября по 23 декабря войска Воронежского фронта{53} провели Киевскую операцию.
      Вначале предполагалось разгромить киевскую группировку и захватить Киев, нанося главный удар с букринского плацдарма. Затем от этого плана пришлось отказаться, так как противник стянул сюда крупные силы киевской группировки. Оставив это направление для вспомогательных действий, мы перенесли главный удар севернее Киева, с лютежского плацдарма, поскольку там немецко-фашистские войска ослабили свой северный участок.
      Новый план освобождения Киева и развития наступления на Коростень-Житомир-Фастов был представлен на утверждение Верховному. После рассмотрения в Генштабе и увязки с Центральным фронтом план был утвержден.
      25 октября начала осуществляться перегруппировка 3-й гвардейской танковой армии с букринского плацдарма. Ей предстояло совершить путь около двухсот километров вдоль Днепра, а это значило - вдоль фронта противника. На наше счастье, погода была нелетная, и авиационная разведка противника во время перегруппировки почти не действовала.
      Из района Великий Букрин перегруппировывался и 7-й артиллерийский корпус прорыва.
      Были приняты все меры маскировки и радиообмана. Передвижения на лютежский плацдарм совершались в ночное время. Чтобы приковать внимание противника к букринскому плацдарму, там поддерживалась активная деятельность войск и применялись различные дезинформационные мероприятия. Перегруппировка танковой армии и артиллерийского корпуса противником не была обнаружена, и он продолжал ожидать главный удар войск фронта именно в этом районе.
      К 1 ноября на лютежском плацдарме были сосредоточены 38-я армия под командованием генерала К. С. Москаленко, 3-я гвардейская танковая армия генерала П. С. Рыбалко, 5-й гвардейский танковый корпус генерала А. Г. Кравченко, 7-й артиллерийский корпус прорыва и большое количество артиллерийских частей и других родов войск.
      В общей сложности к операции готовилось около двух тысяч орудий и минометов, пятьсот "катюш". К началу решающих действий на киевском направлении наши войска значительно превосходили противника в количественном и качественном отношении.
      Утром 3 ноября неожиданно для фашистских войск началось наступление на Киев с лютежского плацдарма, которое поддерживалось 2-й воздушной армией.
      Но надо было еще сковать противника и в районе букринского плацдарма. С этой целью 1 ноября перешли в наступление 27-я и 40-я армии фронта. Немецкое командование приняло этот удар за главный и срочно перебросило сюда дополнительные силы, в том числе танковую дивизию СС "Райх", находившуюся в резерве генерал-фельдмаршала Манштейна. Нам только это и нужно было.