Ознакомив Верховного Главнокомандующего с обстановкой на реке Ловать, я доложил ему, что ранняя оттепель привела к тому, что река стала труднопроходимой и, видимо, войскам Северо-Западного фронта временно придется прекратить здесь свои наступательные действия.
      Верховный согласился с этим. Задав мне еще несколько вопросов относительно возможного развития событий на Северо-Западном фронте, И. В. Сталин в заключение разговора сказал, что командование Западным фронтом поручено В. Д. Соколовскому.
      Я предложил поставить И. С. Конева, который до этого командовал Западным фронтом, во главе Северо-Западного фронта, а С. К. Тимошенко послать на юг представителем Ставки помогать командующим Южным и Юго-Западным фронтами. Он хорошо знал те районы, а обстановка там за последние дни вновь сложилась для наших войск невыгодная.
      - Хорошо, - сказал И. В. Сталин, - я скажу Поскребышеву, чтобы Конев позвонил вам, вы дайте ему все указания, а сами завтра выезжайте в Ставку. Надо обсудить обстановку на Юго-Западном и Воронежском фронтах. Возможно, добавил он, - вам придется выехать в район Харькова.
      Через некоторое время мне позвонил И. С. Конев.
      - Что произошло, Иван Степанович? - спросил я.
      - ГКО освободил меня от командования войсками Западного фронта. Командующим фронтом назначен В. Д. Соколовский.
      - Верховный приказал назначить вас командующим Северо-Западным фронтом вместо Тимошенко, который в качестве представителя Ставки будет послан на южное крыло нашего фронта, - сказал я.
      И. С. Конев поблагодарил и сказал, что завтра утром выезжает к месту нового назначения.
      Утром следующего дня я выехал в Ставку.
      В Москву прибыл в тот же день поздно вечером. Страшно устал за дорогу, так как пришлось ехать на вездеходе по сильно разбитым дорогам.
      Позвонив А. Н. Поскребышеву, я узнал, что И. В.Сталин собрал большую группу товарищей для обсуждения вопросов, связанных с топливом для металлургии, электроэнергией, авиационными и танкостроительными заводами. Мне было приказано тотчас же прибыть на совещание. Перекусив на ходу, отправился в Кремль.
      В кабинете Верховного, кроме членов Политбюро, были руководители ведомств, конструкторы и директора ряда крупнейших заводов. Из их докладов отчетливо была видна все еще существовавшая большая напряженность в промышленности. Обещанная помощь из США по ленд-лизу поступала плохо.
      Выступавшие докладывали о простое оборудования и агрегатов из-за отсутствия металла, проката, угля, электроэнергии. Даже директора танковых заводов и те говорили о срыве плана выпуска танков.
      Совещание у Верховного Главнокомандующего закончилось после трех часов ночи. Все его участники разошлись, кто в ЦК, кто в СНК, кто в Госплан, с тем чтобы изыскать ресурсы и срочно принять меры для улучшения работы промышленности.
      После совещания И. В. Сталин подошел ко мне и спросил:
      - Вы обедали?
      - Нет.
      - Ну тогда пойдемте ко мне да заодно и поговорим о положении в районе Харькова.
      Во время обеда из Генштаба привезли карту с обстановкой на участках Юго-Западного и Воронежского фронтов. Направленец, ведущий обстановку по Воронежскому фронту, доложил, что там к 16 марта ситуация крайне ухудшилась. После того как бронетанковые и моторизованные части противника, наступавшие из района Краматорска, оттеснили части Юго-Западного фронта за реку Донец, создалось тяжелое положение юго-западнее Харькова.
      Одновременно перешли в наступление части противника из района Полтавы и Краснограда. Н. Ф. Ватутин оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3-й танковой армии и 69-й армии и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Воронежский фронт, которым в то время командовал генерал-полковник Ф. И. Голиков, отвод войск не осуществил.
      - Почему Генштаб не подсказал? - спросил Верховный.
      - Мы советовали, - ответил направленец.
      - Генштаб должен был вмешаться в руководство фронтом, - настойчиво заметил И. В. Сталин. А затем, подумав немного, обратился ко мне: - Придется вам утром вылететь на фронт к Голикову и разобраться на месте с обстановкой. Думаю, что Голикова надо заменить.
      Тут же Верховный позвонил члену Военного совета Воронежского фронта Н. С. Хрущеву и резко отчитал его за непринятие Военным советом мер против контрударных действий противника.
      При этом И. В. Сталин припомнил Н. С. Хрущеву все его ошибки на посту члена Военного совета Юго-Западного фронта, допущенные в процессе летних сражений 1942 года.
      Отпустив направленца, Верховный сказал:
      - Все же надо закончить обед.
      А было уже пять часов утра...
      После обеда, вернее уже завтрака, я попросил разрешения поехать в Наркомат обороны, чтобы приготовиться к отлету на Воронежский фронт. В семь часов утра был на Центральном аэродроме и вылетел в штаб Воронежского фронта. Как только сел в самолет, сейчас же крепко заснул и проснулся лишь от толчка при посадке на аэродроме.
      В тот же день позвонил по ВЧ И. В. Сталину и обрисовал обстановку. Она была хуже той, которую утром докладывал направленец Генштаба. После захвата Харькова части противника без особого сопротивления продвигались на белгородском направлении и заняли Казачью Лопань.
      - Необходимо, - докладывал я Верховному, - срочно двинуть сюда все что можно из резерва Ставки, в противном случае немцы захватят Белгород и будут развивать удар на курском направлении.
      Через час из разговора с А. М. Василевским я узнал, что Верховным принято решение и уже передано распоряжение о выдвижении в район Белгорода 21-й армии, 1-й танковой армии и 64-й армии. Танковая армия поступала в мой резерв.
      18 марта Белгород был захвачен танковым корпусом СС. Однако дальше на север противник прорваться уже не мог.
      Из личного доклада командира 52-й гвардейской дивизии генерала Н. Д. Козина мне стало известно следующее.
      По распоряжению командующего 21-й армией генерала И. М. Чистякова на Белгород был выслан передовой отряд армии во главе с командиром 155-го гвардейского стрелкового полка подполковником Г. Г. Пантюховым, для того чтобы войти в соприкосновение с противником и захватить пленных.
      Двигаясь на Белгород, передовой отряд заметил противника и устроил ему засаду в районе Шапино (севернее Белгорода). В бою были захвачены пленные, принадлежавшие к танковой дивизии "Мертвая голова". Как выяснилось, отряд противника двигался на Обоянъ.
      К исходу 18 марта главные силы 52-й дивизии заняли оборону севернее Белгорода и выдвинули вперед боевое охранение. В дальнейшем, как ни пытался противник сбить наших гвардейцев, успеха он не имел. Правее 52-й дивизии заняла оборону 67-я гвардейская стрелковая дивизия, левее расположилась в обороне 375-я стрелковая дивизия.
      По докладу командира 52-й дивизии в боях севернее Белгорода особенно отличились командир 153-го полка подполковник П. С. Бабич, командир артдивизиона полковник Потанин, начальник политотдела дивизии подполковник И. С. Воронов, командир 151-го стрелкового полка подполковник И. Ф. Юдич. Многим воинам дивизии 20 марта я вручил боевые награды.
      20-21 марта основные силы 21-й армии организовали севернее Белгорода довольно крепкую оборону, а в районе южнее Обояни сосредоточивались войска 1-й танковой армии.
      Многократные попытки немецко-фашистских войск в конце марта прорвать оборону наших войск в районе Белгорода и на Северском Донце, где в это время развернулась 64-я армия, не дали результатов. Понеся большие потери, противник закрепился на достигнутом рубеже.
      С этого момента положение на Курской дуге стабилизировалось. Та и другая стороны готовились к решающей схватке.
      Чтобы укрепить руководство Воронежским фронтом, Верховный приказал назначить командующим генерал-полковника Н. Ф. Ватутина. Вступив в командование, Николай Федорович с присущей ему энергией взялся за укрепление войск фронта и создание глубоко эшелонированной обороны.
      В конце марта и начале апреля мы с Н. Ф.Ватутиным побывали почти во всех частях фронта. Вместе с командирами частей и соединений оценивали обстановку, уточняли задачи и необходимые меры, если противник перейдет в наступление. Меня особенно беспокоил тот участок обороны, где находилась 52-я гвардейская стрелковая дивизия, и я побывал там дважды. Я считал, что этой дивизии придется принять на себя главный удар противника. Командующий фронтом был того же мнения, и мы решили всемерно подкрепить этот ответственный участок артиллерийскими средствами.
      Пора было готовить предварительные соображения по плану Курской битвы.
      По договоренности с начальником Генштаба А. М. Василевским и командующими фронтами мы приняли ряд мер по организации тщательной разведки противника на участках Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов.
      А. М. Василевский дал задание разведывательному управлению. Центральному штабу партизанского движения выяснить наличие и расположение резервов в глубине войск противника, ход перегруппировок и сосредоточения войск, перебрасываемых из Франции, Германии и других стран.
      Вообще мощь наших ударов по врагу значительно усиливалась действиями партизан, организуемых и направляемых из центра при постоянной и неутомимой работе местных подпольных партийных организаций. Укреплялось взаимодействие партизан и регулярной армии, которой они оказывали содействие в получении данных о противнике, громя его резервы, перерезая коммуникации, срывая переброску войск и оружия.
      Уже в 1942 году гитлеровцы должны были бросить почти десять процентов своих сухопутных сил, находившихся на советско-германском фронте, против партизан. В 1943 году на эти же цели были оттянуты полицейские соединения СС и СД, полмиллиона солдат вспомогательных частей, более 25 дивизий действующей армии. Коммунистическая партия умело руководила патриотической народной борьбой против фашистских захватчиков, оказывая тем самым серьезную помощь нашим регулярным войскам. Коммунисты-партизаны не только воевали с оружием в руках, но и вели большую политическую, разъяснительную работу среди населения, распространяли листовки, воззвания, сообщения Совинформбюро, разоблачали лживую пропаганду врага. Огромное значение имело воздействие партизан на моральное состояние войск противника.
      Войска фронтов в полосе своих действий вели усиленную авиационную и войсковую разведку. В результате в начале апреля у нас имелись достаточно полные сведения о положении войск противника в районе Орла, Сум, Белгорода и Харькова. Проанализировав их, а также те данные, которые удалось получить с более широкого театра военных действий, и обсудив все с командующими Воронежским и Центральным фронтами, а затем с начальником Генштаба А. М. Василевским, я послал Верховному следующий доклад: "Товарищу Васильеву{34}.
      5 ч. 30 мин. 8 апреля 1943 г.
      Докладываю свое мнение о возможных действиях противника весной и летом 1943 года и соображения о наших оборонительных боях на ближайший период.
      1. Противник, понеся большие потери в зимней кампании 42/ 43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы для того, чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обхода Москвы.
      Ввиду ограниченности крупных резервов противник вынужден будет весной и в первой половине лета 1943 года развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы.
      Исходя из наличия в данный момент группировок против наших Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов, я считаю, что главные наступательные операции противник развернет против этих трех фронтов, с тем чтобы, разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению.
      2. Видимо, на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до 13-15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесёт удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока.
      Вспомогательный удар с целью разрезания нашего фронта надо ожидать с запада из района Ворожбы, что между реками Сейм и Псёл, на Курск с юго-запада. Этим наступлением противник будет стремиться разгромить и окружить наши 13, 70, 65, 38, 40-ю и 21-ю армии. Конечной целью этого этапа может быть выход противника на рубеж река Короча-Короча-Тим-река Тим- Дросково.
      3. На втором этапе противник будет стремиться выйти во фланг и тыл Юго-Западному фронту в общем направлении через Валуйки-Уразово.
      Навстречу этому удару противник может нанести удар из района Лисичанска в северном направлении на Сватово-Уразово.
      На остальных участках противник будет стремиться выйти на линию Ливны-Касторное-Старый и Новый Оскол.
      4. На третьем этапе после соответствующей перегруппировки противник, возможно, будет стремиться выйти на фронт Лиски- Воронеж-Елец и, прикрывшись в юго-восточном направлении, может организовать удар в обход Москвы с юго-востока через Раненбург-Ряжск-Рязань.
      5. Следует ожидать, что противник в этом году основную ставку при наступательных действиях будет делать на свои танковые дивизии и авиацию, так как его пехота сейчас значительно слабее подготовлена к наступательным действиям, чем в прошлом году.
      В настоящее время перед Центральным и Воронежским фронтами противник имеет до 12 танковых дивизий и, подтянув с других участков 3-4 танковые дивизии, может бросить против нашей курской группировки до 15-16 танковых дивизий общей численностью до 2500 танков.
      6. Для того чтобы противник разбился о нашу оборону, кроме мер по усилению ПТО{35} Центрального и Воронежского фронтов, нам необходимо как можно быстрее собрать с пассивных участков и перебросить в резерв Ставки на угрожаемые направления 30 полков ИПТАП{36}; все полки самоходной артиллерии сосредоточить на участке Ливны-Касторное-Ст. Оскол. Часть полков желательно сейчас же дать на усиление Рокоссовскому и Ватутину и сосредоточить как можно больше авиации в резерве Ставки, чтобы массированными ударами авиации во взаимодействии с танками и стрелковыми соединениями разбить ударные группировки и сорвать план наступления противника.
      Я не знаком с окончательным расположением наших оперативных резервов, поэтому считаю целесообразным предложить расположить их в районе Ефремов-Ливны-Касторное-Новый Оскол-Валуйки-Россошь-Лиски-Воронеж-Елец. При этом главную массу резервов расположить в районе Елец-Воронеж. Более глубокие резервы расположить в районе Ряжска, Раненбурга, Мичуринска, Тамбова.
      В районе Тула-Сталиногорск необходимо иметь одну резервную армию.
      Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника.
      Константинов{37}. No 256".
      Наши прогнозы в основном не разошлись с тем, что в действительности замышляло немецко-фашистское командование. Вот что говорилось в приказе Гитлера от 15 апреля 1943 года: "Ставка фюрера 15 апреля 1943 г. Совершенно секретно.
      Только для командования.
      Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление "Цитадель" - первое наступление в этом году.
      Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на всю весну и лето текущего года.
      В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира.
      Я приказываю:
      1. Целью наступления является сосредоточенным ударом, проведенным решительно и быстро силами одной ударной армии из района Белгорода и другой из района южнее Орла, путем концентрического наступления окружить находящиеся в районе Курска войска и уничтожить их.
      2. Необходимо:
      а) широко использовать момент внезапности и держать противника в неведении прежде всего относительно времени начала наступления;
      б) обеспечить максимальное массирование ударных сил на узком участке, с тем чтобы, используя местное подавляющее превосходство во всех средствах наступления (танках, штурмовых орудиях, артиллерии, минометах и т.д.), одним ударом пробить оборону противника, добиться соединения обеих наступающих армий и таким образом замкнуть кольцо окружения.
      В обеих группах армий соединения, вновь прибывшие в состав ударных армий, должны соблюдать радиомолчание...
      7. В целях соблюдения тайны в замысел операции должны быть посвящены только те лица, привлечение которых абсолютно необходимо"{38}.
      Итак, правильно оценив обстановку, советское командование до наступления немцев точно определило вероятность и направление действий немецко-фашистских войск в районе Курской дуги.
      9 или 10 апреля, точно не помню, в штаб Воронежского фронта прибыл А. М. Василевский. С ним мы еще раз в деталях обсудили мой доклад, обстановку, соображения по дислокации оперативно-стратегических резервов и характер предстоящих действий. У нас с Александром Михайловичем было единое мнение по всем вопросам.
      Составив проект директивы Ставки о расположении резервов Ставки и создании Степного фронта, мы послали его Верховному Главнокомандующему за нашими подписями.
      В этом документе предусматривалась дислокация армий и фронтовых средств усиления. Штаб Степного фронта предполагалось развернуть в Новом Осколе, командный пункт фронта в Короче, ВПУ фронта - в Великом Бурлуке. Командованию фронтов и штабам предписывалось, как это всегда бывало при подготовке больших операций, дать в Генеральный штаб свои соображения и предложения о характере действий.
      В связи с имеющими место ошибочными версиями об организации обороны и контрнаступления в районе Курска в 1943 году считаю нужным привести здесь те документы, которые поступили, по этому поводу в Ставку и Генеральный штаб. При этом замечу, что никаких других документов в Ставку никто не направлял.
      Вот донесение от 10 апреля начальника штаба Центрального фронта генерал-лейтенанта М. С. Малинина, посланное по требованию Генштаба. "Из Центрального фронта 10.4.43.
      Начальнику оперативного управления ГШ КА
      генерал-полковнику Антонову{39}
      на No 11990
      4. Цель и наиболее вероятные направления для наступления противника в весенне-летний период 1943 года:
      а) Учитывая наличие сил и средств, а главное результаты наступательных операций 1941-1942 годов, в весенне-летний период 1943 года следует ожидать наступления противника лишь на курско-воронежском оперативном направлении.
      На других направлениях наступление врага вряд ли возможно.
      При создавшейся общей стратегической обстановке на этом этапе войны для немцев было бы выгодно прочно обеспечить за собой Крым, Донбасс и Украину, а для этого необходимо выдвинуть линию фронта на рубеж Штеровка-Старобельск-Ровеньки- Лиски-Воронеж-Ливны-Новосиль. Для решения этой задачи противнику потребуется не менее 60 пехотных дивизий с соответствующим авиационным, танковым и артиллерийским усилением.
      Такое количество сил и средств на данном направлении враг сосредоточить может.
      Отсюда курско-воронежское оперативное направление приобретает первостепенное значение.
      б) Исходя из этих оперативных предположений, следует ожидать направления главных усилий противника одновременно по внешним и внутренним радиусам действий:
      - по внутреннему радиусу - из района Орла через Кромы на Курск и из района Белгорода через Обоянь на Курск;
      - по внешнему радиусу - из района Орла через Ливны на Касторное и из района Белгорода через Старый Оскол на Касторное.
      в) При отсутствии противодействующих мероприятий с нашей стороны этому намерению противника успешные его действия по этим направлениям могли бы привести к разгрому войск Центрального и Воронежского фронтов, к захвату противником важнейшей железнодорожной магистрали Орел-Курск-Харьков и выходу его войск на выгодный рубеж, обеспечивающий прочное удержание Крыма, Донбасса и Украины.
      г) К перегруппировке и сосредоточению войск на вероятных для наступления направлениях, а также к созданию необходимых запасов противник может приступить после окончания весенней распутицы и весеннего половодья.
      Следовательно, перехода противника в решительное наступление можно ожидать ориентировочно во второй половине мая 1943 года.
      5. В условиях данной оперативной обстановки считал бы целесообразным предпринять следующие меры:
      а) Объединенными усилиями войск Западного, Брянского и Центрального фронтов уничтожить орловскую группировку противника и этим лишить его возможности нанести удар из района Орла через Ливны на Касторное, захватить важнейшую для нас железнодорожную магистраль Мценск-Орел-Курск и лишить противника возможности пользоваться Брянским узлом железных и грунтовых дорог.
      б) Для срыва наступательных действий противника необходимо усилить войска Центрального и Воронежского фронтов авиацией, главным образом истребительной, и противотанковой артиллерией не менее 10 полков на фронт.
      в) С этой же целью желательно наличие сильных резервов Ставки в районе Ливны-Касторное-Лиски-Воронеж-Елец.
      Нач. штаба ЦЕНТРФ
      генерал-лейтенант Малинин.
      No 4203"{40}.
      Командование Воронежского фронта также представило свои соображения. "Начальнику Генштаба КА на No 1 1990 12.4.43 г.
      Перед Воронежским фронтом в настоящее время установлено:
      1. Пехотных дивизий в первой линии девять (26, 68, 323, 75, 255, 57, 332-я, 167-я и одна дивизия невыясненной нумерации). Эти дивизии занимают фронт Красно-Октябрьское-Большая Чернетчина-Краснополье-Казацкое. Дивизия неизвестной нумерации, по показаниям пленных, выдвигается к району Солдатское и должна сменить 332-ю пехотную дивизию.
      Эти данные проверяются. Есть непроверенные данные, что во втором эшелоне имеются шесть пехотных дивизий. Положение их пока не установлено, и эти данные также проверяются.
      В районе Харькова, по данным радиоразведки, отмечается штаб венгерской дивизии, которая может быть выдвинута на второстепенное направление.
      2. Танковых дивизий всего сейчас шесть ("Великая Германия", "Адольф Гитлер", "Мертвая голова", "Райх", 6-я и 11-я), из них три дивизии - в первой линии и три дивизии ("Великая Германия", 6-я и 11-я)- во второй линии. По данным радиоразведки, штаб 17-й танковой дивизии переместился из Алексеевского в Тащаговку, что говорит о выдвижении 17-й танковой дивизии на север. По наличию сил противник имеет возможность вывести дополнительно в районе Белгорода до трех танковых дивизий с участка Юго-Западного фронта.
      3. Таким образом, следует ожидать, что противник перед Воронежским фронтом сможет создать ударную группу силой до 10 танковых дивизий и не менее шести пехотных дивизий, всего до 1500 танков, сосредоточения которых следует ожидать в районе Борисовка-Белгород-Муром-Казачья Лопань. Эта ударная группа может быть поддержана сильной авиацией численностью примерно до 500 бомбардировщиков и не менее 300 истребителей.
      Намерение противника - нанести концентрические удары из района Белгорода на северо-восток и из района Орла на юго-восток, с тем чтобы окружить наши войска, находящиеся западнее линии Белгород-Курск.
      В дальнейшем следует ожидать удара противника в юго-восточном направлении во фланг и тыл Юго-Западному фронту, с тем чтобы затем действовать в северном направлении.
      Однако не исключена возможность, что в этом году противник откажется от плана наступления на юго-восток и будет проводить другой план, именно после концентрических ударов из района Белгорода и Орла он наметит наступление на северо-восток для обхода Москвы.
      С этой возможностью следует считаться и соответственно готовить резервы.
      Таким образом, перед Воронежским фронтом противник вероятнее всего будет наносить главный удар из района Борисовка- Белгород в направлении на Старый Оскол и частью сил на Обоянь и Курск. Вспомогательные удары следует ожидать в направлении Волчанок-Новый Оскол и Суджа-Обоянь-Курск.
      Для крупного наступления противник сейчас еще не готов. Начала наступления следует ожидать не ранее 20 апреля с.г., а вероятнее всего в первых числах мая.
      Однако частных атак можно ожидать в любое время. Поэтому от наших войск требуем постоянной, самой высокой готовности.
      Федоров, Никитин, Федотов{41}.
      No 55"{42}
      Следовательно, до 12 апреля в Ставке еще не было выработано конкретное решение о способах действий наших войск в весенне-летний период 1943 года в районе Курской дуги.
      Никакого наступления из района Курска тогда еще не намечалось. Да и быть не могло, так как наши стратегические резервы находились в стадии формирования, а Воронежский и Центральный фронты, понеся потери в предыдущих сражениях, нуждались в пополнении личным составом, боевой техникой и материальными средствами.
      В соответствии именно с этой обстановкой командующие фронтами получили указание Ставки о переходе фронтов к обороне.
      Общее руководство на месте войсками Центрального и Воронежского фронтов и контроль за выполнением указаний Ставки были возложены Верховным Главнокомандованием на меня.
      10 апреля мне позвонил в Бобрышево Верховный и приказал 11 апреля прибыть в Москву для обсуждения плана летней кампании 1943 года, и в частности по Курской дуге.
      Поздно вечером 11 апреля я вернулся в Москву. А. М. Василевский сказал, что И. В. Сталин дал указание к вечеру 12 апреля подготовить карту обстановки, необходимые расчеты и предложения.
      Весь день 12 апреля мы с Александром Михайловичем Василевским и его заместителем Алексеем Иннокентьевичем Антоновым готовили нужные материалы для доклада Верховному Главнокомандующему. С раннего утра все трое засели за порученную нам работу, и, так как между нами было полное взаимопонимание, все к вечеру было готово. А. И. Антонов кроме всех своих других достоинств обладал блестящим умением оформлять материал, и, пока мы с А. М. Василевским набрасывали план доклада И. В. Сталину, он быстро подготовил карту обстановки, карту-план действий фронтов в районе Курской дуги.
      Все мы считали, что, исходя из политических, экономических и военно-стратегических соображений, гитлеровцы будут стремиться любой ценой удержаться на фронте от Финского залива до Азовского моря. Они могли хорошо оснастить свои войска на одном из стратегических направлений и подготовить крупную наступательную операцию в районе курского выступа, с тем чтобы попытаться разгромить здесь войска Центрального и Воронежского фронтов. Это могло бы изменить общую стратегическую обстановку в пользу немецких войск, не говоря уже о том, что в этих условиях общий фронт значительно сокращался и повышалась общая оперативная плотность немецкой обороны.
      Было очевидно, что наиболее опасным районом является, на наш взгляд, Курская дуга, поэтому Германия будет готовить крупную наступательную операцию в районе Курского выступа.
      В этом районе обстановка позволяла нанести в общем направлении на Курск два встречных удара, один из района южнее Орла, другой из района Белгорода. Предполагалось, что на остальных участках немецкое командование будет обороняться, так как здесь для наступательных операций, по расчетам Генштаба, оно необходимых сил не имело.
      Вечером 12 апреля мы с А. М. Василевским и А. И. Антоновым поехали в Ставку.
      Верховный, пожалуй, как никогда, внимательно выслушал наши соображения. Он согласился с тем, чтобы главные усилия сосредоточить в районе Курска, но по-прежнему опасался за московское стратегическое направление.
      Обсуждая в Ставке Верховного Главнокомандования план действий наших войск, мы пришли к выводу о необходимости построить прочную, глубоко эшелонированную оборону на всех важнейших направлениях, и в первую очередь в районе Курской дуги. В связи с этим командующим фронтами были даны надлежащие указания. Войска начали зарываться глубже в землю. Формируемые и подготавливаемые стратегические резервы Ставки было решено пока в дело не вводить, сосредоточивая их ближе к наиболее опасным районам.
      Таким образом, уже в середине апреля Ставкой было принято предварительное решение о преднамеренной обороне. (Выделено мною. - Г. Ж.) Правда, к этому вопросу мы возвращались неоднократно, а окончательное решение о преднамеренной обороне было принято Ставкой в начале июня 1943 года. В то время фактически уже стало известно о намерении противника нанести по Воронежскому и Центральному фронтам мощный удар с привлечением для этого крупнейших танковых группировок и использованием новых танков "тигр" и "пантера" и самоходных орудий "фердинанд".
      Главными действующими фронтами на первом этапе летней кампании Ставка считала Воронежский, Центральный, Юго-Западный и Брянский. Здесь, по нашим расчетам, должны были разыграться главные события. Мы хотели встретить ожидаемое наступление немецких войск мощными средствами обороны, нанести им поражение, и в первую очередь разбить танковые группировки противника, а затем, перейдя в контрнаступление, окончательно его разгромить. Одновременно с планом преднамеренной обороны и контрнаступления решено было разработать также и план наступательных действий, не ожидая наступления противника, если оно будет затягиваться на длительный срок.
      Таким образом, оборона наших войск была, безусловно, не вынужденной, а сугубо преднамеренной, и выбор момента для перехода в наступление Ставка поставила в зависимость от обстановки. Имелось в виду не торопиться с ним, но и не затягивать его. (Выделено мною. - Г. Ж.)
      Тогда же был решен вопрос о районах сосредоточения основных резервов Ставки. Их намечалось развернуть в районе Ливны- Старый Оскол-Короча, с тем чтобы подготовить рубеж обороны на случай прорыва противника в районе Курской дуги. Остальные резервы решено было расположить за правым флангом Брянского фронта в районе Калуга-Тула-Ефремов. За стыком Воронежского и Юго-Западного фронтов, в районе Лиски, должны были готовиться к действиям 5-я гвардейская танковая армия и ряд других соединений резерва Ставки.