- Мне не хотелось бы их обидеть, Гилл. Ты понимаешь меня? - добавил он заговорщическим тоном. Все верно. Эдди удался на славу, он был совершенен, даже лучше, чем Гилл мог себе представить. Составляя репрограмму для Эдди, он затягивал ее окончание под всевозможными предлогами на долгие недели. Оба Максима вслух выражали нетерпение, но были не в состоянии проверить, насколько основательны объяснения Гилла, Когда же наконец он разрешил им отправиться в лес и доставить Гаима, Гилл твердо был уверен, что с появлением Эдди в "Галатее" начнется новая жизнь; пусть не сразу, не с первого дня, но наступит непременно. Гаим пришел на собственных ногах, не получив даже порции снотворного. Он был свиреп и любознателен, как прирожденный искатель приключений. Его давно уже интриговали сначала загадочное исчезновение Эора и старшего брата, а потом их не менее таинственные визиты. Эору достаточно было сказать, что он может пойти с ними и посмотреть, чем они занимаются, как Гаим через час уже поднимался с ними в лифте "Галатеи", и, хотя руки и ноги у него тряслись, эту дрожь вызывало скорее любопытство, чем страх. По-настоящему испугался он лишь в тот момент, когда над ним, усаженным в кресло, опустился гигантский колпак консоциатора. Но Рэ успокоил его, объяснив, что и они с Эором тоже испытали это.
      - Зачем?
      Таков был последний вопрос, заданный Гаимом. Эдди донимал их уже совсем иными вопросами, да и то лишь на первых порах. Ориентировался и адаптировался в новой обстановке он невероятно быстро, и Гилл сожалел, что никто из экипажа, кроме него, не отдает себе в этом отчета. Было ясно, что репрограмма Эдди, безусловно, лучшее творение всей его жизни. Гилл позаботился даже наделить его лукавством и актерскими способностями, чтобы при случае умел изобразить любовь, сочувствие и энтузиазм, равно как возмущение или гнев...
      - Поверь мне, Гилл, - признался Эдди однажды, - я все это изображаю, а на самом деле не испытываю никаких чувств. У меня нет эмоций. Мне одинаково смешны важность Максимов, упрямство Сида и твоя вечная озабоченность. По правде говоря, я принимаю всерьез только одну-единственную вещь, во мне еще надо поразмыслить, прежде чем я назову ее тебе.
      - Эта вещь - сверхзадача, не так ли? - позволил себе догадаться Гилл.
      Эдди с улыбкой кивнул утвердительно. Это тоже относилось к совершенству, о котором мечтал Гилл, создавая Эдди. Мимика Гаима была ближе к партитуре человеческого лица землян, насколько ее помнил Гилл, чем у кого бы то ни было из остальных.
      - Конечная цель предельно ясна, Гилл! - уже не с улыбкой, а смеясь подтвердил Эдди. - Все дело лишь в способе и средствах... И тут, кажется, даже ты бессилен помочь.
      Но куда все-таки исчез Эдди? Оглядев еще один пустой коридор очередного отсека, Гилл готов был биться головой о стену. "Ты хотел наделить его хитростью, а он стал еще и скрытным". Он не знал еще, что скрывается за внезапным исчезновением Эдди, но одно воспоминание о его лукавой улыбочке бросало в дрожь. Теперь этот мошенник водит за нос не только других, но тебя самого, Гилл.
      Продолжая поиски, он одну за другой отодвигал двери различных кабин в складском отсеке. Распахнув предпоследнюю, замер на месте. От ужаса редкая растительность на загривке Юму встала дыбом - на полу кабины, где хранились лучевые пистолеты, валялся пустой футляр. Между тем Гилл отлично понимал, что только он один заглядывал сюда, когда, проснувшись на рассвете, отправился на охоту в сопровождении Шарика; он взял пистолет, а потом, возвратившись, спрятал его вместе с футляром в одном из шкафов возле выходного люка в нижнем отсеке.
      Прежде чем к нему вернулась способность соображать, портативная рация, вмонтированная в пояс, вдруг ожила. Хриплым голосом кто-то вызывал его, Гилла. Он стремглав выскочил из кабины, захлопнул дверцу и помчался со всех ног, не отдавая себе отчета, куда и зачем. Он только тогда узнал голос Сида, когда тот, повторив вызов, нетерпеливо, как всегда, завопил:
      - Почему не отвечаешь, Гилл? Ты слышишь меня? Где ты? Слушай меня, слушай меня...
      Но Гилл был в состоянии представить себе только одно: как Эдди выходит из какой-то двери с пистолетом в руке. Он сам хотел, чтобы именно Эдди взял в свои руки верховную власть в "Галатее", чтобы выполнить сверхзадачу, чтобы он выбрал для этого наиболее верный путь! Вот теперь Гилл и окажется первой жертвой на этом пути к единоличной власти...
      - Отвечай, Гилл! Куда ты пропал? - Маленький динамик рации, казалось, разрывался от негодования Сида. - Или ты тоже сошел с ума?
      - Я здесь! Чего ты хочешь? - Гилл с трудом выдавил из себя ответ. Теперь его голос наверняка укажет, где он находится.
      - Поднимайся скорее! Мы нашли!
      - Что? - У Гилла перехватило дыхание, потом он заорал: Берегитесь, Сид! Не подходите близко...
      - О чем ты? Мы нашли кассету с приветом от Эдди, он оставил ее в библиотеке! - Гилл пошатнулся и вынужден был опереться плечом о стенку. - Иди скорее, мы ждем!
      Огромными прыжками, припадая на короткую ногу, он бросился к лифту.
      Небольшой магнитофон был в полете принадлежностью дежурного штурмана, в библиотеку его перенесли для того, чтобы упражняться в технике речи. Емкость его позволяла делать трехчасовую запись, но звуковое письмо Эдди оказалось сравнительно коротким.
      "Я ушел, не ищите меня. Почему я стал таким, как есть, Гилл знает, пожалуй, лучше меня. Мне известно лишь, что единственная цель моей жизни в том, чтобы стать вождем у красных охотников. Я полюбил их, еще будучи Эдди, - и этим я обязан Гиллу, - а воплотившись в теле Гаима, обрел необходимую для этого энергию и силу. Задача вернуть "Галатею" на Землю, доставив людям все результаты исследований, прекрасна, но не имеет ко мне никакого отношения. Вы все убийцы, ибо сможете осуществить эту задачу, только убив Юму, Тиака, а затем Эора и Рэ, одного за другим. Главным виновником всего этого является Гилл, но я не имею права обвинять его. Я хочу лишь заявить вам, что не хочу принимать участия в этом преступлении, а также позабочусь о том, чтобы в жертву сверхзадаче не были принесены новые жизни. Я мог бы поодиночке уничтожить всех роботов, окружающих племя, если те попытаются удержать его с помощью инфразвуковых лучей. Но я не хочу причинять вам ущерб, роботы понадобятся для других дел. Поэтому я просто выключил их с центрального пункта управления, и мы сможем беспрепятственно уйти. Теперь я ухожу, чтобы убить Дау и увести охотников от "Галатеи" так далеко, как смогу. Не пытайтесь нас настигнуть, у меня лучевой пистолет. Я хочу стать Первым, совершенным и мудрым вождем, у которого будут знания и разум Эдди и не будет ограниченности Дау. Вот так я хочу жить! И мне жаль вас всех, ибо однажды вы тоже поймете, что мой выбор был правильным".
      Гилл встал и пошел к выходу.
      - Куда ты? - спросил Сид.
      - К командирскому пульту. Может, еще не поздно вновь включить роботов. Волны страха способны поразить Эдди, как и всех остальных, он забыл об этом. Он не сможет применить лучевой пистолет, ибо, подняв его, тут же выронит от страха.
      - Ты хочешь вернуть его сюда?
      Эор нагнал их в коридоре. Вопрос Сида заставил Гилла вздрогнуть.
      - Мы думаем, Гилл, не стоит. Это слишком большой риск...
      - А отпустить его бегать по лесу с лучевым пистолетом без всякого контроля, по-вашему, не риск?
      - Но как ты думаешь действовать?
      - Еще не знаю. Прежде хочу установить, где он и его банда.
      - Наверно, мы опоздали, - возразил Сид. - Вчера в десять вечера Эдди сидел в библиотеке в полном одиночестве, а в одиннадцать мы уже спали. Чтобы подняться сюда, выключить дозорных роботов, спуститься вниз и взять пистолет, нужно всего полчаса. По-видимому, он подошел к стойбищу охотников около двух часов ночи. А сейчас девять утра...
      - Все равно я должен знать, где он!
      Роботы послушно ответили на радиосигнал. В радиусе пяти километров от "Галатеи" движение живых существ, судя по данным локатора, ничем не отличалось от обычного. Хрюки, дикие собаки, птицы. Крупные хищники по утрам еще спят.
      - Кто проверял племя в последний раз?
      - Мы, я и Рэ, вчера утром, - ответил Эор.
      - Где они были?
      - В обычном месте, в северо-восточном секторе.
      Гилл добавил силу увеличения, затем изменил направление радарных антенн таким образом, чтобы они прочесали местность за пределами охраняемой зоны. Несколько минут спустя на экране возникло скопление точек. Племя успело уйти от "Галатеи" на расстояние не менее пятнадцати километров.
      Оба Максима взволнованно вскрикнули:
      - Бек! Меи! Мы приведем их назад!
      - Но вы только что сами утверждали, что риск слишком велик, не так ли?
      - Гилл, ты отвратителен, - спокойно изрек Сид. - Почему ты обижаешь Максимов? Потому что не можешь уразуметь, насколько это для них важно. Клянусь, Эдди, кажется, был прав, назвав тебя убийцей!
      - И тебе хочется об этом поспорить? Именно сейчас?
      - Нет, но брось свои насмешки. Нам сейчас и без них несладко.
      Эор пристально вглядывался в монитор.
      - Бегут бегом, Эдди их подгоняет. Что надо делать, Гилл? Ну скажи хоть что-нибудь! Необходимо найти какое-то решение. Думай!
      Гилл печально покачал головой.
      - Нет, мы бессильны. Напомнив вам о риске, я вовсе не собирался никого обижать. Риск и в самом деле велик. Я уверен, что Эдди в случае погони применит лучевой пистолет без колебаний.
      - Пойми, речь идет не только о наших женах, - веско сказал Эор. Его двойник Рэ, не в силах говорить, безотрывно смотрел на мелькающие точки на краю экрана, губы его беззвучно двигались.
      - Нас слишком мало. Вместо Эдди нам нужен человек. Все равно, чью репрограмму он получит, нужны его руки и голова.
      - Что ты предлагаешь?
      - Не знаю... Может быть, нам отправиться в погоню на геликоптере?
      - И ты полагаешь, Эдди вас не обнаружит?
      - Не в этом дело. Мы только приблизимся к ним на геликоптере, ведь пешком-то их не догонишь. Сядем где-то на безопасном расстоянии, затем подкрадемся ночью к усыпим их инфралучами.
      - Допустим. Но лучше перед заходом солнца, в сумерках Эдди будет труднее определить, где вы.
      - Значит, мы идем готовить машину? - торопливо спросил Эор.
      - Если с вами что-нибудь случится, мы останемся вдвоем. Это мой последний довод. Я уже не спрашиваю о том, как вы представляете себе путешествие на Землю для Бек и Меи. Одним человеком больше для "Галатеи" пустяк; но чьи репрограммы вы думаете трансплантировать вашим дамам?
      - Не мучай их, Гилл, - вставил Сид. - Об этом мы успеем подумать. Вот если они не полетят с нами, с Эором и Рэ у нас будет куда больше хлопот...
      - По-твоему, лучше рисковать их собственными жизнями?
      - Мы просим об этом, Гилл, - подтвердил Эор.
      Гилл прикрыл глаза.
      - Я не могу дать согласия, Эор. Если вы оба погибнете...
      - Но этого требуют интересы сверхзадачи!
      - Чего требуют?!
      - Того, чтобы мы вытащили их оттуда. Или ты хочешь, чтобы мы стали такими же, как Сид?
      - Благодарю, - проворчал Сид. - Лучшего аргумента ты не мог придумать?
      Эор помолчал. Он и Рэ опять уставились на экран, словно от медленно движущихся по нему точек зависела их жизнь... "Может, так оно и есть", - подумал Гилл, глядя на них. Во всяком случае, равновесие и мир на "Галатее", видимо, во многом объяснялись их регулярными прогулками в лес.
      - Отправляйтесь. - Голос его прозвучал глухо. - Но если вы останетесь там, знайте... Ну, да что там, вы и так все понимаете... Отправляйтесь, готовьте машину, летите! И не смотрите на экран такими глазами, это ничего не даст.
      Он выключил монитор. Эор и Рэ, словно выпущенные из клетки, помчались к выходу.
      - Теперь ты доволен? - Гилл обернулся к Сиду.
      Сид криво усмехнулся.
      - Ты убийца, Гилл.
      - А ты просто сумасшедший. Нам не в чем упрекнуть друг друга, Сид. Особенно теперь, когда ты принял сторону Эора. Эдди убьет их обоих.
      - Ну это еще не факт. Максимы постараются ради женщин, они ловкие ребята. И сделают все, чтобы выиграть игру.
      Геликоптер поднялся в воздух, когда уже опустились сумерки, а на востоке небо потемнело, и взял курс не на северо-восток, а значительно левее. Максимы решили описать большой полукруг, выйти на беглецов с фланга и опередить их. Сид сопровождал полет радаром, ни на минуту не упуская геликоптер из виду и по радио ориентируя его по курсу, так что пилотам не надо было вглядываться в темный лес под ними. Пролетев километров тридцать, они повернули к северу и, достигнув линии, по которой племя должно, по их расчетам, двигаться завтра, взяли обратный курс к "Галатее".
      - Уменьшим скорость, - сообщил Эор. - Так мы, пожалуй, немного избавимся от шума.
      - Высота?
      - Двести метров; иду на снижение.
      - Что ты видишь?
      - Под собой ничего, темный лес. Дальше к северу зарево, похожее на огонь костров.
      - Они не скрывают свое стойбище?
      - Нет, Эдди нас не боится. Он ведь ясно сказал об этом.
      - Именно поэтому будьте осторожны.
      - Знаю. Сид, сообщи, как далеко мы находимся от "Галатеи"?
      Гилл взглянул на шкалу радара.
      - Примерно в сорока километрах, - ответил он вместо Сида. - Что, пока ничего нового? Очень прошу, будьте осторожны.
      - Ясно. Вы на "Галатее", я вижу, боитесь больше, чем мы тут. Почему?
      Гилл не нашелся, что ответить. Замолчал и передатчик геликоптера.
      - Думаешь, они обнаружат охотников? - спросил Сид, прикрыв ладонью микрофон. - Темнота сгущается.
      - Боюсь, что обнаружат.
      Сид помотал головой.
      - Ты ужасный человек, Гилл. Все время сомневаешься в чем-то. И с таким характером ты собираешься долететь до Земли? Когда я думаю об этом...
      - Вот они! Эор, ты видишь? - Гилл узнал голос Рэ. - Впереди по курсу, чуть правее!
      - Держись, иду на вираж! - Эор тоже повысил голос. - Сообщите удаление, скорее! Эй, Гилл!
      - Тридцать, тридцать два километра. Как далеко от вас костры?
      - Трудно определить точно, но не менее трех километров.
      - Садитесь, сейчас же садитесь!
      - Зачем? Я выключу мотор, и мы тихонько повиснем над ними! Они и ухом не поведут...
      - Замолчи, Эор! Сейчас же снижайтесь! Требую посадки.
      - Чтобы потом три километра шлепать по лесу с женами на плечах? В такой темноте? Черта с два...
      - Садись сейчас же! - заорал в микрофон Гилл.
      Шум мотора прекратился. Через минуту послышался голос Эора:
      - Зря волнуешься, Гилл! Высота сто пятьдесят метров, перешел на скольжение. Кругом ни звука...
      Неожиданный треск в динамике был не сильнее отзвука далекой грозы. Но Гилл знал, что это означает. Только одно. На светящемся экране радара точка, обозначавшая геликоптер, дрогнула и словно растворилась.
      Сид закричал истошным голосом, затем внезапно умолк, пустым взглядом уставился перед собой. Даже не взглянув на него, Гилл ринулся к выходу. Он крикнул было Шарика, но затем передумал, кинулся к лифту. Вездеход, только вездеход! Набрал код на пульте у нижнего выхода. В блестящем боку "Галатеи" неслышно открылся люк; на двух шарнирных рычагах там висел, покачиваясь, небольшой крытый приплюснутый вездеход на гусеничном ходу, похожий на черепаху. Гилл уже протянул было руку к другой кнопке, чтобы спустить стальную черепаху на землю, но затем раздумал. Какой смысл? Все преимущества сейчас на стороне Эдди.
      Вездеход убрался в чрево "Галатеи", и Гилл направился в свою кабину. Надо спать. А вездеход? Он едва не рассмеялся. Мстить Эдди? Зачем? Ведь заряд лучевого пистолета иссякнет скоро, и тогда Эдди рано или поздно попробует вернуться на "Галатею", чтобы его пополнить.
      Он натянул одеяло на голову. Надо спать. Уже в полузабытьи подумал: "Плохи дела у Эдди... Ему не позавидуешь..."
      Раздумывая об Эдди, Гилл еще раз вынужден был признать незаурядную прозорливость покойного Нормана. Еще до посадки "Галатеи" на новую планету Норман запустил с борта корабля орбитальный спутник-зонд с целью определения оптимального места для приземления. Полученные данные с помощью одному ему известных критериев и расчетов, произведенных Большим Мозгом, позволили дать команду Сиду посадить корабль сюда, на полянку посреди тропического леса. Норман требовал от исследователей систематической работы, понимая под этим постепенное, шаг за шагом наращивание результатов, при концентрическом расширении сферы исследований. Поэтому, за исключением довольно общих по характеру сведений, полученных со спутника, и более детальных, но ограниченных зоной в радиусе двухсот километров вокруг "Галатеи", данных, к моменту катастрофы Гилл и его коллеги, по существу, не знали о планете ничего конкретного.
      При долгосрочной работе, пожалуй, такая методика Нормана оправдала бы себя, Гилл в этом не сомневался. Но неожиданный поворот событий привел к тому, что принятая программа изучения планеты оказалась выполненной едва на десятую часть, и теперь возникла острая потребность пополнить ее хотя бы самыми необходимыми сведениями. Он чувствовал себя усталым и не раз испытывал тревогу, хватит ли у него времени довести начатое дело до конца.
      С помощью радаров он попытался обнаружить спутник, но неудачно. За минувшие полторы сотни лет его траектория, очевидно, значительно изменилась, он вошел в плотные слои атмосферы и сгорел. Пришлось запускать новый спутник, придав ему скользящую траекторию, с тем чтобы прочесать буквально всю поверхность планеты теле- и радиощупами, выведенными на центральный пульт. Для надежности он установил на спутнике дополнительную камеру с инфракрасным режимом и теперь часами просиживал возле экрана, наблюдая за изображением. Однообразная работа изматывала душу, а Сид отнюдь не способствовал поднятию духа, только портил настроение.
      - Напрасно ищешь, Гилл. Никаких других разумных существ на этой чертовой горошине ты не найдешь. - Сид явно издевался. - Мы все обречены. Я и ты благополучно скончаемся тут, на "Галатее", а наш друг Эдди среди возлюбленных собратьев. А все потому, что ты трус! Ты не хочешь лететь в северные дебри, где бродят другие племена. А ракетоплан у нас стоит без дела.
      Поначалу Гилл имел глупость возражать, пытался объясниться:
      - Пойми, с помощью радара невозможно определить, которым из этих племен предводительствует Эдди с его лучевым пистолетом. Он покончит с нами в два счета, даже не раздумывая.
      Сид возражал только из духа противоречия, вопреки всякой логике. Он просто изводил Гилла, чем доставлял себе удовольствие. Все доводы его сводились обычно к одной и той же формуле.
      - Вся причина в том, что ты бездарный, безвольный и трусливый тип, Гилл. Ничтожество!
      - Выйди вон!
      - Нет, ты выслушаешь меня до конца! Впрочем, тебе все давным-давно известно, но я не стану повторять, что ты...
      - Замолчи! Дело кончится тем, что я тебя все-таки убью, Сид!
      - Только этого я и дожидаюсь, Гилл.
      Гилл принужденно усмехнулся.
      - А самоубийство тебя не устраивает? Я дам тебе превосходные таблетки.
      - Нет, благодарю. Мне гораздо приятнее погибнуть от твоей руки, Гилл. Увидеть, как ты, дрожа от ярости, в последний раз поднимаешь на меня пистолет... Или бросишься на меня с голыми руками. Только учти, физически я сильнее!
      Гилл не ответил. "Пожалуй, в самом деле легче было бы отправить его на тот свет. И для него, и для себя тоже". Но Гилл страшился одиночества. Это было что-то новое. Уж не зигзаг ли в запрограммированной психике? Нет, не должно быть, память и аналитические центры работали безукоризненно, как и прежде. Или сдвиг как раз в том и состоит, что он не способен замечать никаких сдвигов?
      На четвертый день после запуска спутника Гилл настолько устал, что, глотая ужин, принесенный Шариком, забрызгал сиденье кресла. Прежде он с фанатическим педантизмом следил за чистотой, стремясь к тому, чтобы хоть в командном салоне не оставалось следов абсолютного безразличия Юму и Тиака к требованиям гигиены. На экране радара между тем отражалась поверхность воды, спутник летел над океаном. Воздушные течения различной теплоты чертили на серебристом четырехугольнике затейливый узор, напоминавший абстракционистский рисунок, смелый и неожиданный. Смелый и неожиданный? Чепуха. Полторы сотни лет назад он уже видел нечто подобное на Земле...
      Ему не удалось закончить мысль. Спутник приближался к берегу какого-то материка, и Гилл уронил на колени остатки мяса, не донеся их до рта. На краю экрана появился глубокий залив, вдававшийся в сушу, а на поверхности залива видно было какое-то движение. Еще не разобравшись до конца в его характере, Гилл инстинктивно потянулся к фиксирующей кнопке. Камера, установленная на спутнике, всего две минуты проходила над заливом, так что у него будет целый час, чтобы еще и еще раз прокрутить зафиксированное на видеопленке изображение; период обращения спутника вокруг планеты составлял чуть больше шестидесяти минут. Конечно, необходимо внести еще соответствующие коррективы в его движение по орбите, если он хочет увидеть этот залив еще раз...
      - Сид, иди сюда! - вскричал он, забыв обо всем на свете. - Смотри, Сид, смотри скорее!
      При микроскопическом увеличении движущиеся точки обрели форму веретена. Похоже на лодки...
      - Это дельфины. Либо стаи акул, - раздался за спиной голос Сида.
      - Акулы плавают гораздо быстрее.
      - Значит, дельфины, - недовольно настаивал Сид. - Не спорю, они, быть может, более разумны, чем наши единокровные охотники, но дельфины остаются дельфинами. Ты собираешься вести "Галатею" в обратный путь с их помощью? Великолепно!
      Гилл нетерпеливо рванул рычажок увеличителя, передвинул его до упора. Тревожным миганием красных глазков автоматика запротестовала против варварского насилия, деликатно вернула изображение к норме. Снова возник вид залива, ближняя к берегу его часть, а на поверхности воды, теперь уже он не мог ошибиться, остроносые лодки. С фантастической скоростью - скоростью cпутника - они пересекли экран и скрылись за его краем. Все зрелище заняло не более пяти секунд, на экране замелькали прибрежные дюны, потом скалы, горы, покрытые лесами. Гилл отключил фиксатор видеофона от камеры спутника.
      - Пока есть время, скорректируй движение спутника, Сид! Пусть покрутится на той же орбите. Я подожду тебя, прежде чем повторить отснятые кадры...
      - Незачем! Любуйся своими дельфинами сам, а меня уволь.
      - Тебя не убедили последние кадры?
      - А я не хочу ни в чем убеждаться! До сих пор я был на этой планете наиболее разумным существом.
      - Весьма сомнительно. Во всяком случае, доныне.
      - Не валяй дурака! - заорал Сид. - На что тебе эти твари? Они другие, не такие, как мы...
      - Более развитые, чем мы...
      - Ну и что? Нам-то какая от этого польза?
      - На подобную глупость не знаю, что и ответить. Но если ты нарочно исказишь коррекцию орбиты, клянусь богом, я тебя прикончу! Что ты делаешь?
      Сид сдернул руку с регуляторов на пульте и уставился на Гилла, растерянно моргая глазами.
      - Это добром не кончится. Умоляю тебя, Гилл, послушайся меня хоть один раз! Я скорректирую тебе орбиту по всем правилам, разглядывай этих морских чудищ сколько тебе угодно. Только не тащи их сюда, в "Галатею"! Не могу объяснить, но я предчувствую, что все это может кончиться очень плохо. Странно, почему ты не ощущаешь того же!
      - Чего, чего ты боишься?
      - Не знаю, но страх так и пробирает меня. Не понимаешь?
      - Нет.
      Сид махнул рукой и отвернулся, продолжая колдовать над расчетом изменения орбиты. Оба помолчали.
      - Ну вот, готово, - со вздохом облегчения произнес наконец Гилл. Иди смотри!
      Он постарался насколько возможно увеличить и первую часть видеозаписи. По бокам плавучих веретен были ясно различимы черточки-палочки, по три с каждой стороны, расположенные не попарно, а в шахматном порядке.
      - Ни одно из живых существ не может иметь таких. плавников. Это же весла! Точно такие же, как у гребных лодок на Земле. - В голосе Гилла звучали нотки торжества. Еще бы, внутри веретен заметны и более темные точки, движущиеся в такт с движением палочек. - Видишь? На спутнике камера снимает в инфракрасном диапазоне, а движущиеся точки темнее, значит, теплее, чем палочки и вся лодка. Это люди, они гребут веслами!
      - Ну и что? Не убеждай меня, это я понял с первого раза, едва взглянув на экран. - Ответ Сида прозвучал неожиданно холодно, даже меланхолично. - Дельфинов и прочую чушь я выдумал нарочно для тебя. Речь о другом: где гарантия, что они нас не уничтожат?
      Изображение на экране дернулось, расплылось. Повторялся момент, когда Гилл схватился за ручной увеличитель. Сейчас он поставил аппарат на десятикратное замедление. Точки на экране, как сонные муравьи, медленно сползлись к центру, затем отчетливо, почти крупным планом, проплыла лодка. Гилл остановил видеоленту, жадными глазами впился в стоп-кадр, затем продвинул его еще на две-три секунды вперед - весла подняты из воды, неестественно застыли в воздухе.
      - Весла по длине не менее человеческого роста, ты видишь? И как они ловко орудуют, отличная техника! Не нужно повторять съемку, этого вполне достаточно! Мы отправимся к ним, и немедленно.
      - Ты не ответил на мой вопрос, Гилл. Где гарантия?
      - Я не думал, что ты дойдешь до этого... До такого глубокого... Гм... - Замявшись, Гилл подыскивал подходящее слово, но, не найдя его, взорвался. - Безмозглая скотина! Чьими мозгами ты думаешь? На чьем языке ты произносишь это идиотское слово "гарантия"? Мы эта гарантия, ты и я! Мы, которые несем в своем разуме бесценные сокровища знаний...
      - ...которые Юму и Тиак превращают в нуль взрывами своих Диких инстинктов! Верно?
      Они стояли лицом к лицу так, что их носы едва не соприкасались. Затем Гилл отошел на шаг и устало махнул рукой.
      - Оставим это, Сид. Не будем оскорблять друг друга. Ты видишь во всем только дурное и упорствуешь. Но чем сильнее ты выводишь меня из себя, тем яснее я вижу, что мы сделаны из одного теста. Орем точно в зеркало... Ты и я, я и ты... Даже если бы Юму и Тиак не имели кровного родства, и тогда...
      - Что тогда? Почему ты не испытываешь страха, как я?
      - Не знаю. Во всяком случае, я позабочусь, чтобы вот эти, - он указал на экран, - преобразованные в наших коллег, тоже его не испытывали. Они подучат иные репрограммы, чем те, которые - кстати, это ты верно сказал - сведены к нулю или вконец испорчены мною, гибелью Максимов, помешательством Эдди. Я вложу в них настоящие человеческие чувства, а не искусственно вымученные модели!
      Сид собирался что-то сказать, но сдержался. Дойдя до двери, ведущей в коридор, он обернулся:
      - Говоришь, мы зеркало друг для друга? Тогда, надеюсь, ты не обидишься, если я скажу: ты псих! Законченный и безнадежный шизофреник!
      В ту ночь инстинкт, унаследованный от Юму, разбудил Гилла среди ночи. Смутно шевельнувшееся в подсознании ощущение тревоги, что где-то что-то не так, подсказало: Сида нет, он покинул свою берлогу. Еще не проснувшись окончательно, Гилл уже знал, где искать. Приоткрыл двери ангара ракетоплана "Восп" - к счастью, изнутри они запирались только с командного пульта: Сид уже покончил с предохранителями обоих двигателей и с железными клещами в руке слезал по стремянке, приставленной к борту ракетоплана. Гилл ясно понимал, куда он направляется - к приборной доске, а попасть в кабину пилота можно только из брюха машины, через нижний люк. Будь он на месте Сида, то именно в таком порядке выводил бы из строя ракетоплан, закрывая единственную возможность отправиться к океанскому заливу за пополнением для экипажа "Галатеи". Залив находился в другом полушарии, и только "Восп" с его сверхзвуковой скоростью и двигателями в несколько тысяч лошадиных сил был в состоянии доставить их туда. Гилл схватил Сида за ногу и рванул на себя. Рухнув вниз, тот даже не попытался подняться, а обхватив голову руками, покорно терпел бешеные пинки Гилла. Тот долго бил его ногами куда попало и прекратил экзекуцию не из-за того, что Сид не оказывал сопротивления, а потому, что вдруг заскулил по-собачьи. Перед воображением Гилла встала вся неприкаянность и беззащитность Тиака, паршивого щенка, отвергнутого и презираемого охотниками племени. Жалость и отвращение, смешавшись в душе Гилла, остановили его скорее, нежели трезвая логика рассудка, твердившая ему: не убивай, останешься в одиночестве.
      Предохранители, которые Сид вытащил из двигателей железными клещами, пришлось собирать по углам ангара. Спустя некоторое время к Гиллу присоединился Сид. Ползая на четвереньках и все еще жалобно скуля, он усердно помогал своему жестокому наставнику.
      Гилл болезненно ненавидел всякий риск, и теперь, когда избежать его было просто невозможно, старался предусмотреть все, чтобы свести риск до минимума. Летал он на ракетоплане "Восп" очень давно и всего лишь несколько раз. При обычных условиях научные работники редко оказывались в таком положении, когда им приходилось садиться за штурвал "Воспа". При полете в открытом космосе может случиться всякое, поэтому подготовка Гилла в этой области была столь же основательной, как и любого астронавта. Но когда корабль "приземлялся" на одну из планет и замирал в неподвижности до следующего старта, летный состав экипажа обычно переключался на обслуживание ученых, проводивших там исследования, больше им делать было нечего.
      В течение трех недель они с Сидом по очереди осваивали управление "Воспом" в атмосфере. В перерывах между полетами Гилл мчался к видеомагнитофону, фиксировавшему картину, переданную со спутника. Спутник вращался теперь на постоянной орбите, каждые шестьдесят минут направляя камеру на залив - для наблюдений за жизнью прибрежных жителей. Гилл смотрел, как они спускают в воду свои лодки; видел хижины, построенные на берегу, мужчин, уходивших на охоту в лес и возвращавшихся оттуда с добычей. Рослые, сильные люди, они были богаты и, по-видимому, счастливы. За двадцать дней наблюдений Гилл не отметил ничего, что свидетельствовало бы об их страхе или боязни чего бы то ни было. Они полюбились ему, эти отважные мореходы, и он искренне им симпатизировал.
      Сид стал менее словоохотлив и не противился намерениям Гилла.