Невысокая такая, симпатичная. С длинными светлыми волосами. Она делала рентгеновский снимок зубов, а я все думал, как с ней заговорить. Так и не решился. Между прочим, обручального кольца у нее на пальце не было. - Проведите языком. Ничего не мешает? Тяжелый, пухлый язык еле шелохнулся, но лишнюю деталь ощутил: - У переднего зуба какой-то кусочек... - А, это пломба. - Рука опустила в рот железный крючок. Щелк! - Порядок. - Что, уже все? - Я прищурился. Над марлевой повязкой смотрели на меня заботливые серые глаза. - Нет. Еще один зуб надо вырвать. Как тебе наркоз? О, господи! Так это наркоз! Я же просто лечу зубы под общим наркозом! - Классно! Как в романе Клайва Баркера побывал! - Еще хочешь? - А как же? Мне еще принцессу надо спасти. - Прекрасно. Ну, тогда поехали... А Мост пел и пел, завораживая, околдовывая в кружении танца. Ноги сами шагнули вперед, закручивая тело по часовой стрелке, ветер подхватил мои волосы, рапсодию, руки, обнимал теплом, ласкал лицо, гладил миллионами мельчайших песчинок, насквозь пронизывающих ткань. И каждая песчинка уносила с собой крохотную частицу грязи с моего тела. Миллионы песчинок, миллионы частиц. Я просто ощущал свою чистоту, девственную открытость кожи. И еще чувствовал рядом невероятнейшую из женщин, ее красоту, ее движения, ее танец. Воплощение моих тайных желаний, порождение воображения. Ведь это всего лишь наркоз. Сон. Фикция. Здесь можно все. И я целовал ее губы, глаза, волосы, дышал ее смехом, обнимал ее тело, срывал бесконечно длинный пояс, пока наши рапсодии не разлетелись белыми крыльями, а потом мы любили друг друга на жарком оранжевом песке, рядом с Поющим Мостом, под грустный переливчатый романс вечности.
      Она лежала на моих руках в блаженной истоме, и мне не хотелось отпускать ее ни на секунду - хотелось трогать губами розовые соски, ласкать бедра, ловить легкие улыбки, я не мог расстаться с нею ни на миг, а меня поднимали под руки, вели... - Уже все, все закончено. Из стоматологического кабинета меня вежливо, но твердо поддерживая под локоток, вывели в соседнюю комнату, разделенную занавесками на три кабинки. Посадили на топчан. - Приляг, отдохни. Потом тебе все рассчитаем. Отдыхай. С той же корректностью уложили на спину и заботливо укрыли байковым одеялом...
      3. Сын убывающей Луны.
      - Поднимайся, скоро настанет вечер, - услышал я, и прохладная ладонь нежно коснулась моей щеки. - Ты меня слышишь, Лунный Охотник? - Как? - я невольно вздрогнул и открыл глаза. Тхеу сидела на коленях рядом и нежными, невесомыми движениями ласкала мое обнаженное тело. На губах ее блуждала мягкая, задумчивая улыбка. А за спиной выгибался Поющий Мост. Уже давно накрыла нас тень от высокой стены ущелья, и только сияющие верхушки скал подсказывали, что яркое солнце еще не покинуло неба. - Проснулся? - она пригладила мне волосы. - Поднимайся, пора. - Сон... - это был всего лишь сон! Похоже, листья, которые мы жевали перед танцем, обладали сильным галлюциногенным эффектом. Я поймал ее руку и прикоснулся губами к ладони. - Как хорошо, что ты существуешь на самом деле. А то мне такое причудилось... Она засмеялась и вдруг с внезапной силой прижала меня к груди... но уже в следующий миг резко оттолкнула и вскочила на ноги. - Поднимайся, Лунный Охотник, нам нужно успеть сходить на мои грядки и вернуться к вечернему костру. - К какому костру? - я поднялся и накинул рапсодию. - Мы же не можем разжигать очаг каждый для себя; тогда нас быстро найдут. По огню, по запаху, по дыму. Поэтому каждый вечер поселок устраивает костер для всех. Пойдем, а то можем не успеть. На этот раз, вернувшись к поселку, мы не свернули на улицу, усыпанную песком, а прошли по самому краю обрыва, вдоль осевших сырыми грудами брошенных домов. Рядом со скалой, обрушивающей в Колодец водопад, оказался узкий утоптанный проход, который и вывел нас на небольшую, густо заросшую высокой изумрудной травой полянку между горой и стенами ближайших домов. - Здесь раньше стояла лестница к Небесному Городу. А когда ее сожгли, остался лужок. Никто тут сеять даже не пытался. Боялись, что заметно будет. А я попробовала. Смотри, - она присела на корточки и раздвинула траву. Из одиночной лунки, сантиметров двадцать в диаметре, торчали мясистые широкие листья, похожие на свекольные. - Это магола. Весь луг засеян, а ничего не видно, правда? - Ни за что бы не подумал, - я наклонился и раздвинул траву рядом с собой. С третьей попытки мне удалось обнаружить точно такую же лунку. - Здорово! С двух шагов незаметно! Тхеу, ты гений маскировки! - Ага, - скромно согласилась она и быстрыми, привычными движениями вырвала три клубня. Каждый размером со среднюю кастрюльку. То ли сорт такой, то ли земля невероятно плодородная. - Послушай, Тхеу, - решил проверить я свою догадку, - а ты не посыпала здесь кости дракона? - Нет, - ответила она, отряхивая клубни и обрывая листву, - Я добавляю их только в грядки рядом с домом. Скелетами драконов усыпана вся Долина, но выходить из ущелья опасно. Могут поймать охотники. Поэтому порошком из костей никто особо не разбрасывается. К тому же пищу, выросшую на костях, нельзя варить. - Ядовитой становится? - Просто бесполезной. Пойдем. Мы вернулись обратно в поселок, подошли к дому рядом с двумя шелковицами. Тхеу остановилась, покрутила головой, словно что-то ища, потом негромко позвала: - Вейса, ты здесь? - в жарком воздухе слышался только угрюмый гул водопада. Тхеу немного выждала и позвала снова. - Вейса! - Мама... - донесся тихий, шелестящий, почти неразличимый ответ. - Не бойся, - повернулась женщина к дому. - Это Лунный Охотник. Он хороший. Шелохнулась тень в кроне шелковицы, качнулась ветка, на стену спрыгнула стройная круглолицая черноволосая девчонка лет четырнадцати, присела на корточки и принялась внимательно меня разглядывать, слегка склонив голову набок. - Я дала ему твою новую рапсодию. Ненадолго. Завтра мы пойдем на Голодное Поле, нарвем ему конопли. Девчонка вздохнула, спрыгнула на песок и подошла к нам. - Это моя дочь, - сообщила Тхеу, - ее зовут Вейса. Горный цветок. Я кивнул. Девчонка испуганно отскочила метра на два, заметно побледнев, но быстро пришла в себя и дружелюбно улыбнулась, обнажив крепкие сахарные зубы.
      * * *
      Первым появился дразнящий запах дыма и аппетитный кухонный аромат, потом донеслись негромкие голоса и, наконец, замыкающие улицу стены разошлись. По одну сторону открывшейся площади десяток толстых, покрытых барельефами колонн поддерживал уже несуществующий навес, по другую, в черном камне горы, был вырублен храм неведомых богов. Свет, проникающий через широкие высокие ворота не мог разогнать царящий внутри мрак, но окна, по десять в ряд, поднимавшиеся на высоту семиэтажного дома, давали ясное представление о размерах помещения. Каждое из окон защищал свой демон - крылатые, зубастые, шипастые, рогатые, они бросали на поселок голодные взгляды, готовые кинуться на любого, кто покажется опасным для их окон. А перед распахнутыми, окованными бронзой створками ворот - они не только уцелели, но и казались совершенно новыми - перед створками, на небольшом возвышении из крупных прямоугольных камней, пылал огонь. Над костром, упираясь в камень множеством коротких толстых ножек, держался огромный котел, в котором впору было варить быка. Вплотную рядом с возвышением стоял столб, на уровне котла заканчивавшийся креслом, до безобразия похожим на пластиковое сидение трактора "Беларусь", а в кресле восседал маленький морщинистый старик и вдумчиво помешивал булькающее на пламени варево медным черпаком на длинной ручке. Вокруг котла расположилось на песке местное население: десяток детей, десятка полтора женщин и шестеро мужчин - дед рядом с котлом, седой однорукий старик, выговаривающий о чем-то маленькому ребенку, мужчина лет сорока, молча сидевший рядом с женщиной своего возраста, двое парней лет на двадцать, и мальчишка годов пятнадцати. Я сразу отметил, что одет правильно: рапсодии женщин были плотно обтянуты ремешками от талии до груди, а все мужчины просто подвязывались пояском. Кроме того, на поясах парней и деда висели длинные ножны, по размеру подходящие под мачете. Как только мы ступили на площадь, там повисла напряженная тишина, все взгляды уткнулись мне точно в лоб, и давили так, что могли пробить дыру размером с блюдце. Тхеу, с таким видом, будто ничего не заметила, подошла к котлу, протянула деду один из клубней маголы. - Он хороший. Это Лунный Охотник. Вот его вклад. Дед принял маголу, взвесил ее в руке, задумался, даже не глядя в мою сторону, потом резко ударил по ножнам. В руке его оказался длинный кривой нож. Он подбросил клубень в воздух, взмахнул лезвием. Дважды просвистела в воздухе сталь, магола развалилась на четыре куска и с плеском упала в котел. Тхеу облегченно вздохнула и протянула следующие клубни. - Это вклад Вейсы и мой. Их вклады отправились следом за моим. Похоже, местные жители варили по вечерам рассольник. И приняли меня к своему котлу. - Ты хочешь сказать, он сын Луны? - громко спросил один из парней. - А ты сам не видишь? - спокойно парировала Тхеу. А ведь и правда, понял я, все туземцы смуглые, у всех, кроме однорукого старика, у всех, даже у деда рядом с котлом, густые черные кудри, а у меня - светлая кожа, прямые волосы, короткая стрижка... Вот черт, а вдруг я действительно с Луны свалился? - Пусть докажет, - настаивал парень, - может это все обман! - Как? - вырвалось у меня. - Расскажи, как все там устроено, а мы проверим, точно говоришь или нет. - Соврать я, конечно, могу. Но вот как ты проверишь? Не припомню, что бы видел тебя в тамошних местах... Все захохотали. Парень буркнул себе под нос и отвернулся к приятелю. - А сетка у тебя есть? - томно поинтересовалась голубоглазая девица лет двадцати, с широкими бедрами и убийственно-огромной грудью. - Может, тебе одолжить? Я осторожно покосился на Тхеу, и по злому блеску в глазах понял, что это предложение ей явно не понравилось. - Да нет, - покрутил я головой. - Спасибо, но не нужно. - Ты не понимаешь, Лунный Охотник... По ночам тут появляются комары с Голодного Поля... - в голосе ее звучало такое сладострастие, словно она занималась с этими комарами любовью. - Они не выносят жару и не прилетают днем... но ночью могут высосать досуха любого... - У меня у самой есть сетки, - не выдержала Тхеу, - не пропадем! - У тебя две сетки на двоих. А я предлагаю свободную, - спокойно ответила девица, заглянула мне в самые глаза и негромко закончила. - К тому же я живу одна и ночью нам никто не будет мешать... Тхеу мгновенно побледнела, но вслух совершенно спокойно сказала: - Если ты хочешь, то можешь жить у Стивы. - Ты меня прогоняешь? - тихо спросил я. Она слегка покачала головой. Тогда я останусь с тобой. - Он просто стесняется, - ни мало не смутясь заявила девица, - но ведь мы все равно встретимся, да? - она покровительственно похлопала меня по щеке, круто развернулась и направилась к парням. - Можно я спрошу? - послышался сразу после ее ухода детский голос за моей спиной. Это оказался тот пятнадцатилетний мальчишка, которого я причислил к числу мужчин. Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.