Прозоров Александр
      Триста метров до метро
      Смотри, сегодня полнолуние! - оглянулась на меня Надежда.
      - Темнеет, - кивнул я, осторожно отжал ее от окна и задернул занавеску.
      - Ты чего толкаешься? - обиженно выпятила губы она.
      - Не толкаюсь, - поправил я, - а пользуюсь любой возможностью, чтобы прикоснуться.
      - Мог бы и поаккуратней, - вскинула она голову.
      - Так? - я наклонился к ее плечу.
      - Не то, - покачала она головой. - Что ты, кот, что ли?
      - А так? - мои губы скользнули по краю выреза ее легкого летнего платьица, лишь слегка касаясь теплой кожи.
      - Лучше, - с улыбкой похвалила она.
      - А так? - я тихонько начал целовать ее ключицы, постепенно продвигаясь наверх, к шее, к точеному подбородку, к губам.
      - Щекотно, - не очень искренне прошептала она.
      - Извини. Это потому, что мне нужно больше тренироваться, - я взял ее за локотки и поднял ее руки вверх, а сам начал целовать ее шею, плечи, грудь: прямо сквозь тонкий ситец, опускаясь теперь ниже и ниже, к испуганно втянутому животу, к бедрам, к коленям. Вот я уже практически лежал у ее ног, а она все еще стояла, как девочка на шаре - вскинув руки к небу, зажмурившись и тихонько шепча:
      - Не надо...
      - Чего? - я обхватил ее за ноги, выпрямился.
      - Ой! - испуганно пискнула она, взмывая к потолку, хлопнула меня ладошками по плечам. - Опусти немедленно!
      - Как скажешь, - и я опустил ее: на диван.
      Подол платья взметнулся, и прямо перед моим лицом оказались белые трусики с вышитой на них маленькой алой розой. Я потянулся вперед и провел губами над самой резинкой - от бедра к бедру - тихонько выдыхая горячий воздух.