Настенные часы на кухне громко тикали, отсчитывая секунду за секундой. Острое ощущение его присутствия, его пронзительный взгляд и повелительный голос лишали ее воли и способности сопротивляться. Тесса стиснула руки на коленях, отчаянно сражаясь с желанием поддаться разбуженному им влечению и кинуться ему на грудь, ни о чем не думая.
Боже, как было бы хорошо просто плыть по течению – авось куда-нибудь да вынесет!
– Я не хотел терять даром ни одной минуты, которую мог бы провести с тобой, – добавил Лукас едва слышно.
И все же он бросил ее, не сказав ни слова, не потрудившись объяснить свой поступок.
Тесса отпила пива. У нее внезапно пересохло во рту. Воспоминания были так свежи, словно все это было вчера: его ласковые руки, его горячие губы у нее на груди, его низкие стоны в ответ на откровенные, дерзкие ласки. Ах, с каким восторгом она ласкала это огромное, сильное тело, удивляясь его неутомимости и готовности обладать ею снова и снова! Она была на седьмом небе от блаженства, ощущая его в своем теле. От сознания своей женской власти над этим человеком у нее кружилась голова… Да, они чувствовали потребность друг в друге, забывая обо всем остальном мире.
Она со стуком поставила банку с пивом на стол, подняла взгляд… и темное неистовое пламя страсти, полыхавшее в его глазах, ясно сказало Тессе: он помнит, он тоже помнит все.
Тесса внимательно разглядывала его лицо, отметив и седые пряди на висках, и суровые морщины, залегшие в углах рта и вокруг глаз. Только теперь она осознала, как много прошло времени с тех пор. И насколько он успел измениться. Да и она тоже не осталась прежней, если уж на то пошло.
Тесса еще раз покосилась на фотографии и вздохнула. Даже если она захочет вернуть их былую близость – а это, увы, теперь казалось весьма вероятным, – тень трагической гибели Мэтта все равно останется между ними и отравит все попытки вернуть утраченное счастье.
– Я помню все это так хорошо прежде всего потому, что ты был моим первым мужчиной, – сказала она. – Но кем я была для тебя? Девчонкой номер двадцать какой-то? С какой стати тебе было обо мне помнить?
У него на скулах заиграли желваки.
– Послушай, я честно пытался извиниться.
– Это не ответ, Лукас.
– Как близка ты к получению звания специалиста высшей категории?
Тесса растерялась – столь неожиданным был этот вопрос.
– Довольно близка. Но какое это имеет отношение к нам?
– Ты была умной и целеустремленной девушкой. И ты постоянно твердила мне о том, что мечтаешь продолжить семейную традицию и что твоя цель – получение лицензии на высшую категорию не позднее тридцати лет.
– Мне было девятнадцать лет, – потупилась Тесса. – Тогда у меня были очень большие планы на жизнь.
– И у меня тоже. Мне хотелось пробить стену непонимания между мной и отцом, совершить что-то невероятное… что-то более достойное, чем то, чем я занимался до сих пор. А для этого мне прежде всего надо было попасть в другой район. Я не мог остаться, и я знал, что ради меня ты не бросишь академию. Все, конец истории, Тесс.
– И ты считаешь, что это тебя оправдывает? Ведь ты с самого начала мне врал, скрывал, что тебя скоро переведут!
– Я был не прав, но я не могу повернуть время вспять и исправить то, что сделал тогда.
– Хотела бы я возненавидеть тебя за это! – К своей досаде, Тесса снова почувствовала, что вот-вот разрыдается.
– Знаю. – Лукас и не подумал отвести взгляд первым.
– Так почему же? – Тесса медленно покачала головой, все еще не в силах смириться с тем, что услышала. – Ты боялся, что я закачу истерику? Поставлю тебя в неловкое положение? Конечно, теперь это уже не важно, ведь прошло столько времени, но я и сейчас готова убить тебя за то, как ты поступил… Ты ведь даже понятия не имеешь о том, какое унижение я испытала!
Услышав этот крик души, Лукас тайком перевел дух. Наконец-то плотину удалось прорвать!
– Я добиваюсь от тебя только возможности нормально общаться, чтобы не вылететь со службы. Я понимаю, как важна для тебя должность первого помощника на «Талисине». Ты не пожертвуешь ею из-за старой любви, которая была убита и похоронена десять лет назад. Ты для этого слишком умна.
Тесса допила пиво и решительно кивнула.
– И еще я хотел сказать тебе… быть капитаном на «Талисине»… – он на миг умолк, сурово поджав губы, – не менее важно для меня. Но… но остается «Макки». И твой брат.
Тессу удивило, что Лукасу изменило привычное красноречие, и он стал говорить, спотыкаясь, с трудом подбирая нужные слова. Она покачала головой и грустно сказала:
– Ничто не вернет нам Мэтта, так же как не изменит и того факта, что если бы ты не открыл тогда люк, он мог бы спастись. Этого я забыть не в силах.
Лукас так стиснул кулаки, что побелели костяшки пальцев.
– Мне тоже очень жаль, что все так случилось.
Тесса видела, с какой болью далось ему это признание, и ей захотелось утешить его, попытаться объяснить, что она знает, как мучает его чувство вины, сказать, что оно понимает его состояние. Но прежде чем она нашла для этого подходящие слова, Лукас заговорил сам:
– Мне следовало связаться с тобой после того, как я выписался из госпиталя, но я не был… – Он прервал себя на полуслове, опасаясь сказать лишнее. – Мне горько вспоминать, какой тяжелой оказалась для тебя эта неделя. Репортеры с их вопросами и прочее…
Не желая давать волю предательским слезам, снова готовым пролиться в ответ на столь неожиданное сочувствие, Тесса лишь молча кивнула в ответ.
«О Господи, только бы не заплакать! Только не перед Лукасом!»
– Тебе лучше уйти, – выдавила она из себя почти спокойным тоном. – То, что мы попытались сейчас вытащить на поверхность, не обсудишь за пару часов. На это может уйти не один день. Но в одном ты прав: я вела себя неоправданно агрессивно. Я жалею об этом. Отныне я постараюсь оставаться исключительно профессионалом.
К ее великому облегчению, Лукас не стал развивать эту тему. Он просто встал и кивнул. И когда Тесса тоже поднялась с дивана, сказал:
– Мы увидимся в пятницу утром и…
Он неожиданно умолк и опустил глаза… а Тесса вспомнила о своей расстегнутой рубашке. Одного взгляда было достаточно, чтобы удостовериться: все это время она щеголяла практически голой до пояса, поскольку рубашка едва держалась на одной-единственной пуговице!
Жарко вспыхнув от смущения, она вскинула голову. Не хватало еще корчить из себя святую невинность! Да, она женщина, а у женщины должны быть груди. Уж кому, как не ему, об этом знать!
– Я как раз собиралась переодеться, когда ты стал ломиться в дверь.
Лукас все еще переводил взгляд с ее груди на лицо и обратно. На скулах снова заиграли тугие мышцы.
– Не думаю, что это так уж важно, – продолжала Тесса. – Что было, то было и быльем поросло… а мы уже договорились, что в мундире я буду для тебя всего лишь членом экипажа. Верно?
Верно-то оно верно… вот только от мундира на ней оставалось меньше половины. На что она рассчитывает, дразня его подобным образом? Что старается доказать? До сих пор она всеми способами давала ему понять, что не мечтает о поцелуях и вообще не желает, чтобы он видел в ней женщину…
Их взгляды встретились, и Тесса сдавленно охнула. Она не могла не заметить, какое желание горит в его взоре, не могла отрицать и того взаимного влечения, которое по-прежнему существовало между ними.
– К тому же, – упрямо продолжала она, стараясь не выдать обуревавшего ее смятения, – тебя вряд ли можно назвать свободным, как ветер. Насколько я понимаю, сейчас ты имеешь определенные виды на некую вдову в розовом платье.
Тесса и глазом моргнуть не успела, как оказалась зажатой между грубой пластиковой обшивкой стены и распаленным до последней степени Лукасом. Он налетел так стремительно, что это казалось просто нереальным.
Его горящий взор был прикован к ее груди и простому ситцевому бюстгальтеру, видневшемуся из распахнутой рубашки.
Его руки лежали у Тессы на плечах – непривычно тяжелые и горячие. Сильное мужское тело прижималось к ней так, что нельзя было не заметить, как затвердело у него в паху. Суровое лицо оказалось совсем близко, еще немного, и их губы соприкоснутся.
Охваченная паникой, Тесса попыталась вывернуться, и он внезапно убрал руки с ее плеч. Она напряглась, готовая дать ему отпор, но в то же время оставаясь совершенно неподвижной даже тогда, когда он сгреб в кулаки полы ее рубашки. Стараясь не поддаться новому приступу паники, она ждала, когда Лукас сорвет с нее рубашку и бюстгальтер.
Грубым рывком он свел полы рубашки вместе.
– Я никогда не спал, – произнес он, застегивая одну за другой форменные пуговицы, – и не собираюсь спать с Ди Стенхоп.
Пока Лукас возился с пуговицами, он пару раз невольно задел ее грудь. Тесса сдавленно охнула от острой вспышки желания, чувствуя, как ноют напрягшиеся соски.
Его длинные загорелые пальцы задержались на ее груди – всего на какую-то долю секунды, прежде чем застегнуть очередную пуговицу. От его дыхания шевелились волосы у нее на виске.
– И я никогда не буду считать тебя просто членом экипажа.
К тому времени, когда он добрался до последней пуговицы и застегнул ее, мягко задев пальцами шею, Тесса уже едва дышала от возбуждения.
Лукас молча повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь, и в тот же миг Тесса без сил сползла на пол.
Проведя дрожащей рукой по растрепанным волосам, она облизала пересохшие губы и хрипло прошептала:
– Вот это да!
Глава 8
Лукас торопливо взбежал по трапу на борт «Талисина», задержавшись на целых полчаса из-за встречи с Ди и полицейским из городского департамента Милуоки.
После беседы с детективом – видавшим виды парнем, которого не ввело в ступор ни баснословное богатство Ди, ни ярко-розовый костюмчик с юбкой в обтяжку, открывавшей ноги на добрых восемь дюймов выше колена, – Лукас убедился, что оставил свою леди-босс в надежных руках.
Пожалуй, это было единственным, что прошло по плану за последние несколько дней. К примеру, разговор с Тессой не только не облегчил ему жизнь, но заставил всерьез страшиться новой встречи. Думая о том, что скоро снова увидит ее на мостике «Талисина», Лукас мрачнел с каждым шагом.
Перед входом в рубку капитан задержался, вслушиваясь в оживленные голоса своих офицеров. Это обменивались шутками Тесса, Ши и Макналти. В присутствии Лукаса Макналти вообще почти не открывал рта, а сейчас оказался просто кладезью красноречия.
– Ну скажи, на кого ты похожа? – с притворным возмущением восклицал Макналти. – Разве нельзя было перекраситься в блондинку?
– Кип, так шутят только сексуальные шовинисты! – с хохотом отбивалась Тесса.
– А вот Робу смешно!
– Да разве ты не знаешь, что у Роба вообще нет вкуса?
– А вкус тут ни при чем! – возразил Ши. – Это соленая мужская шутка! Она не для таких кисейных барышень, как ты!
– Ох, и зачем я только с вами связалась? – шумно посетовала Тесса, однако ее голос вздрагивал от едва сдерживаемого смеха.
Лукас приосанился, прокашлялся и шагнул внутрь.
– Доброе утро!
Непринужденной атмосферы как не бывало, улыбки угасли. Макналти чопорно кивнул, а Ши повернулся и ответил:
– Доброе утро.
Лукас никогда не отступал, если считал, что ему брошен вызов. Он внимательно посмотрел на Тессу. В ту же секунду обоих сковало напряжение, зародившееся во время их последней встречи, когда он едва не набросился на Тессу с поцелуями.
Тесса что было сил прижала к груди свой планшет, а голову подняла так гордо, что можно было не сомневаться: ничего хорошего от нее ждать не приходится!
– Мисс Жардин.
– Сэр.
– Пора отчаливать, – приказал он и дал долгий, пронзительный предупредительный свисток.
Ши не уходил с мостика и помогал вывести «Талисин» из гавани, хотя официально сейчас была не его вахта. С особой осторожностью из-за высокой волны и густого тумана Лукас развернул корабль к открытой воде, сигналя свистком каждые две минуты. Тесса не сводила глаз с экрана радара и держала постоянную связь с впередсмотрящим на носу. Никому не улыбалось начать плавание со столкновения с волноломом или одной из маленьких лодок, едва различимых в таком тумане.
Наконец «Талисин» добрался до открытой воды, туман поредел, и Лукас дал команду «средний вперед».
Началось новое плавание. Отныне на ближайшие пять суток за благополучие и безопасность почти четырех сотен пассажиров вместе с членами экипажа будет отвечать исключительно он один, капитан Лукас Холл.
Массируя желудок, чтобы избавиться от неприятного жжения под ложечкой, он спросил:
– Что на радаре?
– «Артур Андерсон» на подветренной стороне и баржа на наветренной, – доложила Тесса, поворачиваясь к нему. – С «Андерсоном» разминемся примерно через час.
Лукас сам подошел к экрану, чтобы убедиться в точности ее данных. Судя по тому, как она на него покосилась, Тессе не очень-то понравилась такая проверка.
– Какая погода в Чикаго?
Тесса отодвинулась как можно дальше от него и лишь потом просмотрела бумаги на своем планшете.
– Получено туманное предупреждение, но ко времени нашего прибытия туман должен рассеяться. Что касается остального, то нам обещают переменную облачность, ветер от северного до северо-восточного, десять – пятнадцать узлов.
Туман. Черт побери, как же он ненавидит этот туман!
– Я бы хотел посмотреть на рапорт.
Она сердито поджала губы, но без возражений протянула бумаги. Он торопливо пролистал рапорт и нашел там в точности то, что было сказано Тессой.
Лукас вернул бумаги Тессе и снова почувствовал неловкость: они оказались слишком близко. Стоило ему ощутить тепло ее тела, свежий, пьянящий аромат ее кожи – и он моментально возбудился.
– Выглядит неплохо. Ну что ж, так держать, мисс Жардин.
– Слушаюсь, сэр.
Ши с любопытством взглянул на Тессу, потом на Лукаса и затем сделал вид, будто всматривается в туман за окном. На его выразительной физиономии застыла озабоченная гримаса.
– Я буду у себя в каюте, – сообщил Лукас.
– Сэр, вы не могли бы задержаться и подписать некоторые бумаги? – спросила Тесса.
Лукас, уже стоявший возле выхода, обернулся и кивнул. Тесса взяла со стола планшет и двинулась следом, остановившись довольно далеко от него. Когда она подала капитану пачку накладных и счетов, он едва дотянулся до этих бумаг.
– Вы могли бы подойти поближе, мисс Жардин. Я не кусаюсь.
Ее подбородок тут же взлетел вверх. Снова их взгляды встретились – и Лукас не мог не увидеть ее немого предостережения. Ну что ж, предостережение все-таки лучше прямой угрозы, хотя тоже не подарок.
– Простите, – процедила она. И нехотя добавила: – Сэр.
Лукас проглотил вертевшийся на языке язвительный ответ, подписал полдюжины бумаг и вернул планшет Тессе.
Он покинул рулевую рубку, не промолвив ни слова, однако двигался недостаточно быстро, потому что успел услышать удивленный свист и низкий голос Ши, полный сарказма:
– Мисс Жардин… Черт, ну и зануда! Да и ты не лучше! Какого дьявола ты все время тычешь ему в нос этим «сэром»?
– Кажется, сейчас не твоя вахта? – осведомилась Тесса, не скрывая раздражения.
– Тесс, я просто пытаюсь тебе сказать, что если ты будешь по-прежнему доставать Холла, то лучше тебе убраться из команды по доброй воле!
После короткого молчания она ответила:
– Послушай, я тоже хочу найти способ с этим справиться, только не толкай меня под руку, лады? Это не твоего брата пустили на дно, а моего. И с той поры не было дня, чтобы я о нем не тосковала.
– Но служебное расследование…
– Меня не колышет, что они там наплели! Доказано это или нет, для меня ясно одно: Холл совершил роковую ошибку, оценивая состояние судна, и за это пять человек поплатились жизнью! – Голос Тессы приблизился к выходу, и Лукас отошел подальше.
– Вполне возможно, что к тому моменту они уже были мертвы!
Содрогнувшись от острого чувства вины, Лукас зажмурил глаза.
– Никто не знает этого точно, – упрямо пробурчала Тесса.
– Верно. Как никто не знает и того, кто открыл люк: Холл или кто-то другой. И я хочу сказать тебе, что если так пойдет и дальше, то твои проблемы с Холлом перестанут быть твоим личным делом. С его замашками трудно найти друзей среди экипажа…
– Но ведь он капитан! Ему вовсе не обязательно с кем-то дружить.
– Я знаю, что многие парни его просто терпеть не могут. Они считают, что он слишком зазнался и ни в грош не ставит их работу!
– Но это же смешно!
– Возможно, тебе это и кажется смешным, но слухи о том, что ты грызешься с Холлом, не доведут до добра. На судне и так нездоровая обстановка. Половина парней уверена, что Холл получил работу, ублажив в постели Ди Стенхоп. А другая половина до сих пор не знает, как вести себя с тобой, потому что ты женщина. И всем им не по себе от того, что капитан и первый помощник…
– Я все поняла, Роб, – холодным тоном перебила Тесса. – Мы едва начали второе плавание. Для того, чтобы экипаж сработался, необходимо время. Я не грызусь с Холлом, а он не ублажает босса.
– Откуда ты это знаешь?
– Он сам мне сказал, и я ему верю.
– Он тебе сказал? – Ши явно не поверил своим ушам. – И когда же это вы…
– Ты уйдешь отсюда или нет? Мне нужно управлять кораблем. А мое отношение к сплетням тебе давно известно.
Лукас на цыпочках метнулся к своей каюте. Он едва успел закрыть дверь, как мимо прогрохотали шаги второго помощника.
На минуту он замер возле стола, стараясь совладать с отчаянием и очередной вспышкой отвратительного ощущения, что он взялся не за свое дело.
Работая в береговой охране, Лукас всегда старался занять свое свободное время чем-то полезным. Одно время он даже подрабатывал водителем автобуса. Но на «Талисине» у Лукаса не было и этой отдушины. Дипломированный обученный экипаж сам справлялся с обслуживанием судна, и ему оставалось одно: часами сидеть у себя в каюте и думать.
Не самое подходящее занятие на данный момент.
С шумным вздохом он уселся за стол, открыл свой компьютер, но вместо того чтобы дать команду к загрузке, откинулся на спинку кресла и задумался.
То, что моральная обстановка на судне далека от идеальной, нисколько его не удивило. Тесса права: в экипаже было слишком много новичков, взаимное доверие и слаженность могут прийти лишь со временем. Положение усугублялось еще и тем, что половину матросов составляли ученики колледжей, решившие подзаработать во время каникул. Естественно, что профессиональные моряки смотрели на них свысока и считали выскочками. Палубные офицеры задирали нос перед инженерами и механиками из машинного отделения. И так далее. Это естественное соперничество между людьми, и рано или поздно оно сгладится и примет более спокойную форму.
Но ему следует почаще общаться с экипажем. Да, по чину он выше всех на этом судне, но кроме служебных, есть еще и человеческие отношения. А он об этом почти забыл.
Что же касается Тессы – к ней нужно отнестись с пониманием и терпением. Она и так все время на виду, а каждый ее шаг подвергается особенно строгой оценке, потому что она женщина. Не всякая женщина способна выдержать такую нагрузку, и вовсе не к чему усложнять ей жизнь старыми ошибками и старой болью. Не говоря уже о старой любви.
Лукас побарабанил пальцами по столу. Он мог дать голову на отсечение, что был не единственным человеком на ее жизненном пути, поступившим с ней не по справедливости. Тесса больше не была той оживленной доверчивой хохотушкой, какой он помнил ее с прежних времен. Жизнь обошлась с ней сурово, но она выдержала испытания с честью. Она добилась своего – но какой ценой?
Достаточно вспомнить, какая боль звучит в ее голосе всякий раз, когда речь заходит о брате. И для нее совершенно не важно, что Лукаса тянет к ней так же, как тянуло при первой встрече. Даже если она простит его за то, что он ее бросил, гибели Мэтта Тесса не простит ему никогда.
* * *
Лукас бросил на стол пухлый каталог катеров и лодок – Кевин не зря назвал его книгой своей мечты, – откинулся на спинку кресла и растер затекшую шею. Часы показывали почти полночь. Значит, «Талисин» подходит к Гранд-Хейвен.
Капитан встал и помассировал ногу. Старая рана ныла вовсю, предупреждая о близком шторме. Лучше всего в таких случаях помогало плавание, но и прогулка по палубе тоже пойдет на пользу.
Капитан запер дверь в каюту и вошел в рубку, чтобы принять рапорт от вахтенного офицера. В штурманской комнате склонился над картами третий помощник, Дэйв Комптон.
– Есть что доложить?
Захваченный врасплох, Комптон буквально подскочил на месте. Это был веснушчатый полный коротышка двадцати пяти лет от роду. Во время ночной вахты он позволил себе развязать галстук и закатать рукава рубашки.
– Ничего особенного. Вечер выдался на редкость спокойным.
Лукас кивнул, но все же подошел взглянуть на радар. Несмотря на современную технику, вахтенному на мостике никогда нельзя терять бдительности. В это время года воды Великих озер буквально кишат судами, снующими между индустриальными портами. И особенно много этих портов на южном побережье озера Мичиган.
Радар оказался чист. Последний рапорт о погоде тоже не содержал ничего тревожного. Рулевой сидел на своем месте, подтянутый и бодрый, и пил кофе. Комптон аккуратно и точно проложил курс корабля. Но даже если бы он дал маху и отклонился хотя бы на десятую долю градуса, репетир гирокомпаса, установленный в каюте у капитана, сразу дал бы сигнал тревоги.
– Все в порядке, сэр?
Лукас обернулся и только теперь обратил внимание на то, как покраснел от волнения молодой парень.
– Все в порядке, Комптон. Вы молодец.
– Спасибо, – ответил Комптон с деревянной улыбкой.
– Я собираюсь прогуляться. Вам здесь не нужна помощь?
– Нет, сэр. Я уверен, что все под контролем.
Лукас заколебался, встревоженный каким-то неясным предчувствием, однако промолчал и вышел из рубки. Он не мог бы внятно объяснить этого предчувствия опасности, какого-то неправильного хода вещей. Скорее всего давали о себе знать остаточные симптомы его «состояния», как язвительно заметила Ди, и на самом деле опасности не существовало, но у него не всегда хватало сил справиться со своими страхами.
Не важно, существовала опасность или нет. Теперь его девизом было «ни одной ошибки».
Лукас прошел по коридору мимо кают офицеров. Из-за двери в каюту Тессы не доносилось ни звука, даже телевизор был выключен.
Может быть, ее вообще там нет и она отправилась на камбуз, чтобы перекусить на скорую руку. По крайней мере он сам непременно подкрепился бы перед ночной вахтой. Лукас не спеша продолжал свой путь, раскачиваясь в такт качке корабля. В этот час суета на «Талисине» стихала, и тишину нарушали лишь голоса полуночников, задержавшихся у стойки бара, да шепот влюбленных парочек, целовавшихся в темных закоулках палубы.
Пройдя через танцевальный зал, Лукас махнул рукой, приветствуя высокого светловолосого бармена, который расставлял по полкам чистые стаканы, доставленные с камбуза.
– Как дела, Скотт?
– Неплохо, сэр. Ищете мисс Жардин?
– В общем-то нет. А в чем дело?
– Хм… Ну, я просто подумал, что вы могли ее искать. Она была здесь минут десять назад.
С какой стати ее понесло на палубу?
– И куда она пошла? – удивленно спросил Лукас.
– По-моему, на корму.
Лукас кивком поблагодарил бармена и направился к корме. Ночь выдалась холодной и ветреной. Круглая яркая луна висела над самой водой, наполовину закрытая клочьями облаков. Благодаря бортовым огням и луне палуба была освещена достаточно ярко. Он без труда отыскал Тессу.
Лукас задержался, чтобы полюбоваться ее изящной фигуркой в этом приглушенном, мягком свете. Она стояла, прислонившись к перилам, о чем-то глубоко задумавшись, и от восторга у него перехватило дыхание. Смуглая, экзотичная, сильная – ни одна женщина в мире не могла с ней сравниться!
Наконец Лукас набрался решимости и пересек палубу. Тесса не слышала его шагов и вздрогнула от неожиданности, когда он оказался совсем рядом. Стоило ей взглянуть на Лукаса, и от разбуженного желания в жилах закипела кровь.
– Следующая вахта твоя? – спросил он.
Он и так это знал, но просто не мог придумать, что еще сказать. На тридцать восьмом году жизни он робел перед этой женщиной и терял дар речи словно семнадцатилетний сопляк.
– До нее еще целых пятнадцать минут, – отвечала Тесса.
Лукас помрачнел, уловив в ее голосе привычную враждебность.
– Мне казалось, что с гневом без причины мы покончили.
– Покончили. – Тесса наградила его мимолетным, непроницаемым взглядом.
– Тогда почему на языке тела я слышу «пошел прочь»?
– Гнев тут ни при чем, – со вздохом сказала она.
Лукас решил уточнить:
– Тогда в чем дело?
– Я не желаю об этом говорить.
– О’кей. – Он тоже встал возле перил. – Могу я спросить, что ты здесь делаешь?
– Любуюсь ночным пейзажем. Он потрясающий, правда?
Лукас облокотился на перила, прислушиваясь к неумолчному шуму ветра и волн. Еще раз посмотрел на луну и повернулся к Тессе. Растрепанные ветром волосы упали ей на глаза, но она не убирала их с лица. И Лукасу до смерти захотелось взять в ладони ее лицо, отвести с него эти упрямые пряди и увидеть в темных миндалевидных глазах нечто иное, чем застарелая обида и гнев.
«Гнев тут ни при чем».
Если вспомнить ее недавний разговор с Робом Ши, можно без труда догадаться, о чем она думает.
– Сегодня на редкость красивая ночь, – наконец согласился он.
– Когда на душе скребут кошки или выдается очень уж паршивый день и я начинаю сомневаться, стоит ли барахтаться во всем этом дерьме, такие ночи, как эта, возвращают мне веру в то, что стоит, – призналась Тесса, не замечая его вожделенного взгляда. – Мне нравится моя работа, – добавила Тесса с мечтательной улыбкой.
Ах, как бы ему хотелось повторить эти слова с той же легкостью и искренностью! То, что он нуждался в этой работе, еще не делало ее желанной или приятной для него.
Еще немного полюбовавшись тем, как ветер перебирает ее волосы, Лукас сказал:
– Ты стрижешься короче, чем раньше.
Тесса обернулась, удивленная этим замечанием, но тут же овладела собой и отвела взгляд.
– Первое, к чему меня приучило море, – содержать волосы в порядке.
Хотя ее поза по-прежнему оставалась спокойной и расслабленной, тонкие пальцы вцепились в перила изо всех сил… и Лукас с некоторым удивлением обнаружил, что в руке она держит алую гвоздику.
Но прежде чем он успел спросить, откуда взялся этот цветок, она поинтересовалась:
– Тебе не нравится моя короткая прическа?
– Ты стала еще красивее, чем прежде, Тесс, – тихо сказал он.
В отличие от Ди Стенхоп Тесса не была большой мастерицей по части притворства, и на ее открытом лице ясно читались все чувства: сначала удивление… а потом тревога.
– Хм… Пожалуй, мне пора. Стоит нам оказаться наедине, начинает твориться что-то странное, и…
– Что это за цветок? – вдруг спросил он. Тесса уже повернулась, чтобы уйти, но Лукас встал у нее на дороге.
Она подняла на него сердитый взгляд, но не сделала попытки обойти его.
– Это просто… так, ничего.
Не глядя на Лукаса, Тесса кинула гвоздику за борт, в темную воду, бурлившую за кормой «Талисина». Одинокий цветок закачался на волнах, уменьшаясь с каждой секундой.
Лукас долго смотрел туда, где пропало в волнах пятнышко алого цвета, и вполголоса заметил:
– Память о близких – это очень важно.
Ее черты заметно смягчились, и она шумно вздохнула.
– Он не очень-то любил гвоздики, но сегодня за обедом на столах не было других цветов, а мне хотелось как бы поздороваться с ним.
Лукас взялся за перила обеими руками и сказал:
– Когда ты злилась, то называла его Мэтт Паршивец.
– Да, верно. – Тесса грустно улыбнулась. – И как ты умудрился запомнить?
Лукас напряженно всматривался в темную пучину. Где-то здесь, в радиусе сотни миль, покоится на дне то, что осталось от «Роберта Д. Макки». Ужасный взрыв – по мнению многих, случившийся не без участия Лукаса – отправил на дно злополучную баржу с ее экипажем.
И он будет вспоминать об этом каждый день – до конца жизни. Как Тессе могло прийти в голову, будто он что-то забыл? Неужели она считает его совершенно никчемным ублюдком?
– Ты любила над ним издеваться, – снова заговорил он. – Высмеивала его глупые шутки и детскую манеру всем пожимать руки.
– Мэтт катился по жизни без забот, как будто это была одна сплошная вечеринка, и готов был дружить со всеми встречными. На него никто не мог злиться всерьез – даже брошенные подружки. Стоило ему улыбнуться… и ты забывал обо всех обидах. – Ее грустная улыбка постепенно угасла, и она с горечью добавила: – Его нет с нами уже почти два года. Боже мой, целых два года!
Его сердце пронзила знакомая ноющая боль, и все тело напряглось, как перед дракой. Лукасу пришлось отвернуться и тайком сделать несколько дыхательных упражнений.
Когда приступ прошел, он осторожно оглянулся на Тессу. Она все еще смотрела мимо него, на воду. Слава Богу, на этот раз пронесло, и она ничего не заметила.
Лукас придвинулся настолько, что смог ощущать идущее от нее тепло.
– А как они прошли у тебя – эти два года?
– Я добилась именно того места, о котором мечтала, и вполне довольна жизнью.
– Я имел в виду потерю брата.
– А… – Она потупилась и вздохнула. – В иные дни мне бывает легче, чем обычно. Но я до сих пор ловлю себя на том, что ищу его в толпе или надеюсь услышать его голос в трубке, когда подхожу к телефону. Я знаю, что его больше нет, но все равно иногда память выкидывает глупые шутки.
